Система и виды преступлений по уложению 1845. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года - первый российский уголовный кодекс. Было подписано 15 августа 1845 года Николаем I. Оно было введено в действие в 1846 году. Уложение представляло собой кодифицированный нормативный акт, содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств

Структура

Уложение включало в себя 12 разделов, делившихся на главы, отделения и статьи, а также приложение («О лицах, изъятых от наказаний телесных»). Раздел I «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» включал нормы общего характера, а остальные 11 разделов включали нормы о конкретных преступлениях, которые составляли Особенную часть дореволюционного уголовного права. Уложение предусматривало следующие категории преступлений и проступков: религиозные, государственные, против порядка управления, государственной и общественной службы, постановлений о повинностях, против доходов и имущества казны, общественного благоустройства и благочиния, сословной организации общества, жизни, здоровья, свободы и чести личности, против семьи и собственности. Всего Уложение включало 2224 статьи.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже

дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в

части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений

говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном

характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства

наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой

раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и

благочиния»8, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения

были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов

и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся

буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа9.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из

2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы,

некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко

прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие

понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел

в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О

преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую

часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О

существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты,

относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях»,

«О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене

наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О

пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о

действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения

первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи

(многие его положения характерны для буржуазного уголовного права).

Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, -

откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство»10.

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня,

видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно

учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же

положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по

сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления:

«Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние,

так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или

исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет

выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-

первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния

(так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные

деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было

впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как

действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту

посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий

разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на

преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того,

названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного

деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно

формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были

привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало

несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97).

Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как

умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов

(т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на

умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней:

«первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного,

заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя

и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6).

Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие

намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая

мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в

Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за

неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О

определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом

неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по

сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо,

неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных

законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не

влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без

намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не

считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение

1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе)

можно позаимствовать и сегодня.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии

совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного

преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение

умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и

«совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел,

известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только

в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие

государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление

на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить

преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков

принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст.

9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом,

устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение

преступления. «Применение или приобретение средств для совершения

преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за

приготовление к преступлению следовало только в установленных законом

случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был

противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое

действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в

исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за

покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости

сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже

против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст.

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован

институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без

сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с

аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16):

«Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на

оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного,

то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем

приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119).

Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия

института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны

на весьма высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регламентировался Уложением 1845 года институт

соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы

соучастия – без предварительного согласия и по предварительному согласию,

причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия.

Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на

то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие

действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других… или же

непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые

непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также

«те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же

старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В

преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись

зачинщики (на современном языке – организаторы), сообщники (на современном

языке – исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15).

Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе.

Характеристики действия отдельных соучастников мало чем отличались от видов

соучастия, установленных в УК РФ.11

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности

соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления,

совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные

виновные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию,

Зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось

«по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников в

преступлении те, коих содействие было необходимо для совершения

преступления, приговариваются к наказанию… наравне с учинившими оное; а все

прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого

добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если

зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего

намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного

и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127).

Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии…

сами по собственной воле отступили от своего намерения… то они

освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Помимо участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт

прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению,

признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они

наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст.

130-132). Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной

ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех

наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица,

состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или

свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное,

следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845

года был разработан достаточно полно. я

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в

российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности.

Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить,

что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет –

такой вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее

десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра,

исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет

зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без

разумения». В том случае, если «с достоверностью признано, что преступление

учинено ими без разумения», на них распространялись упомянутые правила,

предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление

было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по

сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в

возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему

правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно

соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за

преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21

года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В

местах лишения свободы – смирительном доме, крепости или тюрьме –

несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим

содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

1) «совершенная невинность того деяния, коего случайным и

непредвидимым последствием было сделанное зло;

2) малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь

понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

3) безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в

умоисступление или совершенное беспамятство;

4) ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное

заблуждение относительно противозаконности деяния);

5) принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

6) необходимость обороны» (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о

невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном

законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы

критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет

сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь

понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» – ст. 101) и

так называемый медицинский критерий невменяемости: освобождались от

наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно

доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства»,

«потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а

также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного

расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не

подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они

не получили… никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением

случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В

таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других

заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию,

отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или

посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной

их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими

расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления»,

старики и лунатики – в заведения Приказа общественного призрения, «безумные

или сумасшедшие» – в дом умалишенных. При совершении последними

«смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления

они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников и

пр., их благонадежности и желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные

в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года),

представляли собой крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое,

именовавшееся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы»,

определялось следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние

вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо

для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время

неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в

вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного

в состоянии крайней необходимости, являлись:

А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на

данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего

В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими

средствами.

Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду

предотвращенному не требовалось12 ,однако характер опасности был ограничен

угрозой только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не

требовалась упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный

институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном

законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому

уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был

закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась

необходимой, а, следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной

ответственности при наличии следующих условий:

1) оборона могла применяться для отражения действительного и наличного

нападения;

2) объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода,

собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь

женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

3) оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите

местного или ближайшего начальства;

4) причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и

каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение

притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

5) на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о

содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему

начальству.

Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны,

однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения

грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны»,

и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны»

приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления

лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или

повреждении имущества. Таким образом, институты, на современном юридическом

языке называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в

Уложении 1845 года были изложены грамотно для того времени.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и

увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание

обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с

повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием»,

«содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись

также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию,

глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения,

произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего;

вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером

людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную

власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140,

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и

«обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и

безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость,

«гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения

преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении

преступления и число привлеченных сообщников;

«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления

К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив

преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после

суда и наказания за первое – ст. 137). Примечательно, что наказание

увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень

образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в

качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае,

«когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с

намерением совершить сие преступление» (ст. 112).

Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений:

наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в

своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех

преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в

самой высшей оного мере» – ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию

закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего

приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение

Правительствующего Сената» (ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и

громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в

которой все наказания подразделялись на рода, виды и степени по

сравнительной их тяжести и располагались в последовательном порядке

ступеней. Было установлено 12 родов наказаний, разделенных на 38 степеней,

которые образовывали убывающую прогрессию, начиная от смертной казни и

кончая внушением. При этом отдельно предусматривались наказания для лиц,

изъятых от тяжелых наказаний, и для лиц, не изъятых от этих наказаний. Все

меры ответственности подразделялись на общие (могли назначаться за любые

преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по

службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе

преступления). Общие наказания, кроме того, делились на главные,

дополнительные и заменяющие. Главные же в свою очередь могли быть

уголовными или исправительными. Н.С. Таганцев писал в конце XIX века:

«Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими,

оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так

расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей

обрисовке... она сохранила мало сходства с первоначальной»13.

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были

Крепостническая Россия променяла и другой вид наказаний –

«исправительные», предусматривавшие мягкие по тому времени меры: ссылку на

житье в Сибирь, заключение в крепость, тюрьму, арест, выговор, замечание,

внушение, розги. Особенно суровыми были наказания за государственные

преступления: злоумышление против «священной особы государя императора»,

бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282).

Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь,

бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления

«против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О

сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от

него властям» (ст. 183 –290); карательные меры включали телесные наказания,

мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не

желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных

мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного

восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где

по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов

(ст. 1908); розгами до50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие

жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее

«удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго

пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи

этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века

основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся

подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о

наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям

относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав

поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на

Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение

прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных

арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом

или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и

преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов,

знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть

свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и

преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные,

заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали

за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки,

отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить

главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы,

отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования,

замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения,

частичное лишение права наследования).

Система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых

делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры,

государственные, против порядка управления, должностные, имущественные,

против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и

чести частных лиц, семьи и собственности.

Интересно отметить, однако, одно обстоятельство. Глава «О

наказаниях» содержала самостоятельное отделение (подраздел) «О

вознаграждении за убытки, вред и обиды», в котором устанавливалось, что

«виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду,

сверх наказания, к коему принуждаются, обязаны вознаградить за сей вред,

убыток или обиду из собственного имущества по точному о сем постановлению

суда» (ст. 62). В случае если преступление было совершено несколькими

лицами и главные виновные были не в состоянии возместить причиненный ущерб,

определенная судом сумма возмещения ущерба обращалась к взысканию с других

участвовавших в преступлении лиц. Если же и эти лица оказывались

несостоятельными, взыскание названной суммы производилось с недоносителей.

В случае смерти главных виновных и участников преступления взыскание

вознаграждения за причиненный ущерб распространялось на их наследников, но

«только из того имения, которое им досталось от виновных». «Виновные, не

имеющие никаких средств к вознаграждению за причиненный ими вред, убыток

или обиду, могут, если они не подвергаются наказанию уголовному, быть, по

требованию обиженной стороны, заключены в тюрьму, на основании общих правил

о несостоятельных должниках» (ст. 65). Кроме того, если основное наказание

представляло собой штраф, и виновный оказывался «несостоятельным к полной

того и другого уплате», то преимущество в выплате денежной суммы отдавалось

возмещению ущерба, причиненного потерпевшему, а «судебное денежное

взыскание налагалось лишь на оставшееся за сим имущество» (ст. 63-66).

Таким образом, интересы потерпевшего отнюдь не игнорировались

законодательством той эпохи.

Заключение

Исследователи того времени отмечали излишнюю казуистичность и

запутанность особенной части Уложения 1845 года. Достаточно сказать, что

убийство. Отмечалась также недостаточная определенность санкций, отсутствие

четкости в установлении возможности замены одних наказаний другими, наличие

во многих статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения

меры наказания. Но помимо всего этого, данное Уложение было значительным

шагом вперед, шедевром русской юридической мысли.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с

последующими редакциями и дополняющими его отдельными законами в большей

своей части действовало вплоть до 1917 года (Уголовное Уложение 1903 года

было введено в действие лишь в незначительной части – вступили в силу

разделы об ответственности за наиболее тяжкие преступления, в основном

государственные и религиозные). В целом оно сыграло заметную роль в

становлении и развитии уголовного законодательства эпохи буржуазных

отношений. Основные институты общей части Уложения 1845 года, как видно

даже из достаточно беглого их обзора, были разработаны юридически весьма

грамотно. Отдельные же положения этого памятника истории отечественного

уголовного законодательства достойны быть восприняты (разумеется, с

поправкой на эпоху) и сегодня.

Охарактеризуем кратко Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года как источник права .
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. явилось первым в истории России самостоятельным отраслевым законом, возникшим как результат кодификации. Этапом, непосредственно предшествовавшим его созданию, стало издание в 1832 г. Свода законов уголовных, составившего т. XV Свода законов Российской Империи. Структура Свода законов уголовных и Уложения во многом совпадает: они оба, говоря современным языком, имеют «общую» и «особенную» части. Сначала оба закона дают дефиницию преступления, затем представлены институты вины, стадий, соучастия в преступной деятельности. Далее следует перечень наказаний и раскрытие их сущности. Наконец, исходя из различных обстоятельств, в том числе из формы вины преступника, степени его участия в преступлении, стадии выполнения преступного намерения и т. д., даются принципы определения наказаний. «Особенная» часть в систематизированном изложении содержит роды, виды и отдельные составы преступлений.
Уложение 1845 г. отличается большей, чем в предшествовавшем законодательстве, проработкой правовых деталей. Например, в отличие от Свода законов уголовных разница между преступлением и проступком состоит в Уложении не в тяжести наказания, а в объекте посягательства; к стадиям совершения преступления добавлено приготовление; введены виды соучастия «без предварительного согласия».
Однако наибольшей переработке подверглась глава о наказаниях. Наказания делятся на два разряда: уголовные и исправительные. Каждый из разрядов, в свою очередь, включает несколько родов. Например, к уголовным наказаниям относились смертная казнь, лишение прав состояния, ссылка в каторжные работы и некоторые другие. Основные виды наказаний (кроме смертной казни) имели градацию на степени. Соответственно, и в санкциях статей «особенной» части, как правило, содержалось указание не на род (как в Своде законов уголовных), а непосредственно на степень того или иного наказания за конкретное деяние.
При подготовке Уложения 1845 г. законодатель не скрывал, что желал бы ограничить судейский произвол, чем и объясняется сужение пределов усмотрения судьи. Так, даже при наличии смягчающих или отягчающих вину подсудимого обстоятельств судья мог понизить или повысить указанную в конкретной статье степень наказания или перейти к более тяжкому исключительно в случае, если это прямо дозволялось этой же нормой (ст. 136, 141).
В отд. 4 «О замене одних наказаний другими» (ст. 72—95") приводится довольно обширный перечень ситуаций, при которых замена наказаний, предусмотренных в Уложении, либо обязательна, либо возможна по усмотрению суда. В частности, наказание могло быть заменено по указанию императора или правительства. К осуждённым, принадлежавшим к определённой в законе социальной группе (женщины, престарелые, лица духовного звания), некоторые виды наказаний не применялись и подлежали замене указанными в законе иными видами наказаний по усмотрению суда (например, учитывалось, что лишение свободы может разорить осуждённого). Уложение посвящает особую группу статей (ст. 144—148) порядку изменения наказаний в отношении несовершеннолетних. В ряде случаев Уложение решало за судью, какому наказанию подвергнуть преступников в зависимости от формы их участия в преступлении (ст. 267). При такой «опеке» закона над судьями контрастом выглядит допущение в ряде случаев широчайшего судейского усмотрения, так как за некоторые преступления санкция была весьма неопределённой (ст. 155).
По сравнению со Сводом законов уголовных в Уложении 1845 г. сильно увеличился объём «особенной» части (2042 статьи против прежних 686) и произошла существенная перегруппировка статей по разделам. В связи с этим необходимо отметить одну из самых известных черт Уложения — казуистичность изложения его норм. Составители документа, очевидно, попытались поместить в него вообще все известные им правонарушения. Яркий пример — определение состава государственной измены (ст. 275). Но и в отношении малозначительных преступлений законодатель столь же казуистичен. Если при определении государственной измены подробнейшим образом перечисляется, сдачей каких именно крепостей можно нанести ущерб России и её союзникам, то глава «О нарушении Уставов о соли» Уложения 1845 г. содержит 41 статью (для сравнения: соответствующий раздел Свода законов уголовных в редакции 1842 г. состоит всего из 11 статей) и посвящена специфике нарушений, связанных с добычей и оборотом крымской, манычской1, астраханской, илецкой2, бессарабской, кульпинской3, нахичеванской, эльтонской4, бакинской, ширванской5 соли (ст. 672, 673, 675—677, 679, 683—6856). Ещё пример: ст. 391 Уложения установила ответственность за подлог, совершённый должностным лицом. Однако затем законодатель счёл нужным многократно указать, какие именно должностные лица и каким именно образом могут совершать подлоги. Особо выделены землемеры (ст. 4697); чиновники крепостных дел (ст. 4898); казначеи (ст. 509); чиновники, производящие публичные продажи (ст. 5299); чиновники, ответственные за государственные подряды и поставки (ст. 51410); чиновники, осуществляющие продажу рекрутских квитанций (ст. 549); почтовые чиновники (ст. 1537м) и проч.
Указанный подход заставил законодателя ввести в текст Уложения так называемые родовые составы, т. е. общие определения целых групп преступлений. Так, в разд. 12 даются определения разбоя (ст. 2129), грабежа (ст. 2139), воровства-кражи (ст. 2146), воровства-мошенничества (ст. 2172), а затем вслед за каждым определением приводится целый ряд разновидностей разбоя, грабежа и т. д. Со временем идея «родового состава» будет использована в УК РСФСР 1922 г., однако с совершенно иными целями.
Как известно, характерной чертой данного Уложения является его сословный характер. Суть не только в том, что в санкциях статей устанавливаются различные наказания за одни и те же деяния для лиц разных сословий. Например, к лицам, не освобождённым от телесных наказаний, применялось такое средневековое наказание, как клеймение, битьё плетью и розгами. В Уложение попали деяния, совершаемые представителями сословий в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ими своих сословных обязанностей. На наказаниях за эти противоправные действия отразился сословный статус правонарушителя. Примерами могут послужить статьи о проступках помещиков (ст. 754), торговцев и ремесленников (ст. 1595), крестьян (ст. 1338). Прямо или косвенно Уложение отразило ограничения в правах евреев (ст. 754, 771,1338, 1597 и др.). При этом Уложение иногда явно выходит за рамки своих задач и пытается регулировать совершенно посторонние отношения, имеющие узкосословный характер и весьма далёкие от уголовного права (например, ст. 973).
В условиях сословного и вероисповедного неравенства, а также закрепления так или иначе большей части общества за определённым родом деятельности в середине XIX в. указанная специфика вряд ли могла быть преодолена.
Всё изложенное определило коренной недостаток Уложения 1845 г. — слабую степень обобщения исходного уголовно-правового материала. Одним из ярких проявлений этого служит значительное количество «исключительных», или особенных, наказаний, т. е. наказаний, не попавших в общий перечень, содержащийся в гл. 2 «О наказаниях» разд. 1, и встречающихся лишь в статьях «особенной» части. Вследствие этого на практике должны были возникнуть трудности с разрешённым в принципе переходом от одного наказания к другому (ст. 154), поскольку исключительные наказания не имели чётко определённого места среди прочих. Среди иных известных слабых сторон Уложения можно назвать его громоздкость, которая с течением времени отнюдь не была преодолена. Если в редакции 1845 г. содержалось 2224 статьи, то в редакциях 1866 и 1885 гг. статей стало меньше, но не намного — 1711. Однако у Уложения 1845 г. имелись и сильные стороны. Так, А. Ф. Кони считал «общую» часть (изучить которую и предстоит студентам) даже более удачной, чем такую же часть Уголовного уложения 1903 г.
Принятие в 1903 г. Уголовного уложения не прекратило действия значительного числа норм «особенной» части Уложения 1845 г., поскольку из принятого в 1903 г. уголовного закона были введены в действие лишь отдельные главы.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в значительной части действовало до Октябрьской революции 1917 г., и даже после её победы до ноября 1918 г. судам разрешалось на него ссылаться.
Уложение 1845 г. состоит из 2224 статей, из которых свыше 2000 входит в «особенную» часть, которая содержит составы конкретных преступлений и проступков. Нормы из этой части Уложения приводятся в настоящем издании для более глубокого усвоения положений «общей» части закона, поскольку они раскрывают её содержание.
Такова краткая характеристика Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года как памятника права.

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ – ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ.

§ 1. История законодательного определения преступления

§ 2. Понятие преступления по действующему российскому уголовному праву

Глава 2. ПАМЯТНИК ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ УЛОЖЕНИЕ 1845 г. «О НАКАЗАНИЯХ УГОЛОВНЫХ И ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ». ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПО УЛОЖЕНИЮ 1845 г.

§ 1 История создания Уложения 1845 года.

§ 2 Общая характеристика Уложения 1845 года

§ 3 Понятие преступления по Уложению 1845 года.

§ 4 Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года.

§ 5 Стадии совершения преступления.

§ 6 Система наказаний по Уложению 1845 года

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Понятие преступления является одной из ключевых категорий уголовного права. Для осуществления стоящих перед уголовным законодательством задач охраны защищаемых уголовным правом интересов необходимо точное определение понятия преступления. Действительно, без него невозможно представить существование всей науки уголовного права, так как с помощью него дается ответ на то, какие деяния являются незаконными, какие условия должны быть, чтобы признать деяние преступлением, а лицо совершившее это деяние – преступником, какие преступные действия более опасные для общества, какие менее.

На это понятие опирается законодатель, устанавливая санкции за различные виды преступлений. На данном этапе развития нашего государства, когда мы стремимся стать частью цивилизованного демократического мира, необходима перестройка всей правовой системы в целом, а уголовного права в частности, и нужно чтобы оно (уголовное право), было защитником граждан, а не было слепым карательным орудием государства. Для этого понятие преступления, как ключевая категория уголовного права, должно быть конкретным, основанным на принципах справедливости и равенства всех перед законом.

Таким образом, налицо актуальность сформулированной темы работы, которая позволяет не только определить новые подходы к исследованию категории понятия преступления, но и систематизировать накопленные юридической наукой знания и правоприменительную практику.

Степень научной разработанности проблемы. Понятие преступления широко используется в юридической науке и правоприменительной практике.

Отдельные стороны проблемы определения понятия преступления неоднократно рассматривались в правовой науке. Общетеоретические аспекты понятия преступления разрабатывали такие ученые, как Марцев А.И., Тоболкин П.С., Ковалев М.И., Лысов М.Д., Никонов В.А. и др.

В работе используются работы ученых в сфере уголовного права – это Кудрявцев В.Н., Пашин С., Филимонов В.Д., Базаров Р.А., Крылова Н.Е., Церетели Т.В. и другие, а также учебники уголовного права, комментарии УК РФ и курсы лекций.

Цель и задачи исследования вытекают из актуальности и степени научной разработанности проблемы.

Целью представленной работы выступает правовой анализ проблемы определения понятия преступления, проведенный по следующим направления:

Всесторонний анализ правовых актов, действующих в Российской Федерации как источников законодательного определения понятия преступления;

Сравнение с источниками права прошлых столетий.

В рамках данных направлений предполагается решить следующие задачи:

Выявить тенденции развития норм о понятии преступления в российском законодательстве за все время существования этого понятия с учетом опыта других стран;

Рассмотреть и сравнить понятия преступления по Уложению 1845г. о наказаниях уголовных и исправительных;

Определить признаки преступления согласно действующему законодательству и правоприменительной практике;

Рассмотрение проблем реализации норм уголовного законодательства о понятии преступления.

Объект и предмет исследования определяются тематикой работы, ее целью и задачами.

Объектом научного анализа настоящей работы является понятие преступления как теоретическая категория и как правовое явление социальной действительности.

Предметная направленность определяется выделением и изучением, в рамках заявленной темы, нормативно-правовых источников, принятых на федеральном уровне, так и судебной практики.

Методологической основой исследования является диалектический метод. В ходе исследования использовались обще– и частнонаучные, а также специальные методы познания.

Общими явились методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, наблюдения и сравнения. В качестве общенаучных методов, с помощью которых проводилось исследование, использовались метод структурного анализа, системный и исторический методы. В качестве частнонаучного метода выступил конкретно-социологический. К специальным методам, использовавшимся в работе, следует отнести сравнительно-правовой, исторический, формально-юридический метод, методы правового моделирования, различные способы толкования права.

Данные методы позволили наиболее последовательно и полно рассмотреть различные аспекты понятия преступления в рамках цели и задач исследования.

Эмпирическая база исследования построена на нормативном материале и судебной практике.

Нормативную основу составили: Конституция РФ, Уголовный Кодекс РФ, иное федеральное законодательство. Судебная практика представлена решениями федеральных судов.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из попыток комплексного теоретико-правового анализа преступления и его признаков как института уголовного права, и выявления уголовно-правовых и социально-криминологических проблем его применения на практике.

Преступление – это социальное и правовое явление. Преступность появилась с расколом общества на антагонистические классы. Нормы о преступлениях и наказаниях стали выражать волю экономически и политически господствующих отношений, прежде всего в охране власти и собственности.

В рабовладельческом обществе самый многочисленный класс рабов не был объектом уголовно-правовой охраны. Рабы как «говорящие вещи» рассматривались в качестве не субъектов, а предметов уголовно-правовых отношений. Социально-классовая природа рабовладельческого уголовного законодательства выражалась также в неравенстве граждан перед законом в зависимости от кастовой принадлежности. Древнейшие памятники права, например, Законы Хаммурапи или Ману, жестокими наказаниями карали малейшие поползновения на власть фараонов, их собственность, особенно со стороны низших сословий.

Так, в древнеиндийском памятнике права и эпоса Законах Ману преступность и наказуемость открыто связывались с кастовой принадлежностью субъекта преступления и потерпевшего. Например, в ст. 365-374 обольщение, прелюбодеяние не наказывались вовсе либо наказывались штрафом, телесным наказанием, кастрацией или смертной казнью в зависимости от принадлежности виновного к классам и сословиям брахманов, вайшиям или шудра. Последний при сожительстве с благородной женщиной подлежал смертной казни. Для брахмана за такое же преступление предусматривалось наказание в виде обривания головы. Статья же 380 прямо устанавливала, что «никогда нельзя убивать брахмана, даже погрязшего во всяких грехах: надо изгнать его из страны совсем имуществом без телесных повреждений».

Кодекс Юстиниана (834 г.) признавал основным делением людей, относящимся к их правам, на свободных и рабов. Книга одиннадцатая, титул III «Об испорченном рабе» предусматривала за увечье раба компенсацию как за порчу имущества, и то, если деяние совершено со злым умыслом. Если же таковой отсутствует или увечье последовало вследствие забавы (например, смерть раба, прыгнувшего в колодец по забаве свободного лица), вообще никакой ответственности не наступает.

«Русская Правда» (II век) также оценивала убийство холопа как повреждение имущества. Пеня (штраф) строго дифференцировалась за идентичные преступления в зависимости от классово-сословных статусов субъектов преступлений и потерпевших. За убийство представителей знати – 80 гривен, смерда – 5 гривен.

Интересно, что во введении к Уложению царя Алексея Михайловича (1649 г.) по крайней мере словесно провозглашалось некое равенство перед судом и наказанием: «Чтобы Московские Государства всяких чинов людям от большего до меньшего чина, суд и расправа были при всяких делах весьма ровно». Однако дальше этой декларации равенство не пошло и не могло пойти. В классово-сословном обществе и государстве уголовное право объективно, не по чьему-то произволу не может не быть адекватно классово-сословным. Данную закономерность исторического материала следует спокойно констатировать и не пытаться критиковать. Поэтому и в этом Уложении наказания строго взвешивались по классам и сословиям – бояр, крестьян, холопов. Статья 8 гл. XVIII, например, гласила: «А будет чей-нибудь человек помыслить смертное убийство на того, кому он служит, или против его выметь какое оружие хотя его убить, ему за такое дело отсечь рука».

Уголовное законодательство феодального права открыто и скрупулезно, с не меньшей суровостью защищало интересы королевских династий, дворянства, духовенства, состоятельных сословий, знати. Классический источник уголовного права позднего феодализма – «Каролина», по которому издание и применение норм о менее тяжких и мелких преступлениях со стороны крестьянства и челяди вообще составляло прерогативу сеньоров, феодалов, помещиков.

Специфическое для европейского Средневековья каноническое (церковное) право под видом преследования ереси жестоко подавляло сопротивление крестьянства и свободолюбивых слоев горожан. Одновременно оно освобождало от уголовной ответственности лиц духовного и прочих «благородных» сословий за большое число преступлений либо существенно смягчало наказания за них путем замены наказаний церковной карой.

1. Понятие преступления и проступка. Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния . Во – первых, это преступление . Определим, как Законодатель определяет существо преступления? (См. I.I. 1.).

Запишем, что же такое преступление!

Во – вторых, это проступок (См. I.I. 2.). Запишем, что же такое проступок!

В первом разделе Уложения преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные (См. I.I. 5.).

В умышленных преступлениях и проступках различают две степени (См. I.I. 6.).

Заранее обдуманного намерения, т. е. умысла;

Учинено с намерением, но по внезапному побуждению, т. е. не предумышленно.

Неумышленные преступления подразделялись на случайные и неосторожные . Случайные преступления и проступки наказанию не подлежали (См. I.I. 7.).

В последующих статьях Уложения говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о стадиях совершении преступления. Рассмотрим эти стадии предварительной преступной деятельности (См. I.II.). К стадиям предвари­тельной деятельности относились:

1) обнаружение умысла (См. I.II.9).

2) приготовле­ние к преступлению (См. I.II.10).

3) покушение на преступление (См. I.II.11).

В Уложении признаки умысла рассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление».

Под приготовлением понималось приобрете­ние средств для совершения этого преступления.

Покушением на преступление при­знавалось всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение.

Устанавливалась ответственность за соучастие (См. I.III.).

При этом выде­лялось два вида совместного участия двух или более лиц в совер­шении преступления. Во – первых, это совершение преступления несколькими лица­ми по предварительному согласию. (cт. 13).

Закон определяет главных виновников и соучастников (ст. 14).

В этом первом случае закон различал следующие виды соучастников: зачинщики, сообщ­ники, подстрекатели, пособники. При этом определялась конкрет­ная роль того или иного соучастника (ст. 15).

Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению. Т. е. речь идет о попустительстве. Рассмотрим эти случаи попустительства (ст. 16).

Во – первых, это зара­нее не обещанное укрывательство . Кстати, другой вид укрывательства - заранее обещанного - был отнесен к пособничеству.

Во – вторых, это недонесение (ст. 17). Недонесение наказывалось лишь в случаях, когда закон обязывал до­вести до сведения правительства о готовящемся или совершившем­ся преступлении.

Система преступлений (Раздел II, стр. 429). В Уложении система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные, против благочиния, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, преступления против семьи и собственности.

В Уложении, как и в предыдущем законо­дательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Ес­ли в Своде законов их было 31, то в Уложении 1845 г.- уже 80. Преступления против веры делились на чисто религиозные и преступления смешанного характера.

Религиозные преступления - это богохуление; отступление от веры; оскорбление святыни; совращение.

Преступления смешанного характера - убийство и оскорбление священнослужителей, святотатство, разры­тие могил, лжеприсяга.

Рассмотрим более подробно составы этих преступлений.

Богохуление. (Гл.1, ст. 182). Оно совершалось в церкви или в пуб­личном месте, либо при свидетелях. Свидетелей должно было быть не менее двух и обя­зательно православных. Это оговаривалось для того, чтобы хуление Христа не могло про­извести для них «соблазн».

За богохуление, совершенное в публичном месте, полагалось до 8 лет каторги с одновременным телесным наказанием виновных и наложением на них клейма. Тюрьмой, арестом или смирительным домом наказывались свидетели, не донесшие о хулителе.

В случае особой опасности, т. е. богохуления в церкви, предусматривалась каторжная работа в рудниках на срок до 15 лет.

К числу преступлений смешанного характера относились, преж­де всего, оскорбление святыни и духовных лиц во время ведения церковной службы (ст. 189).

Святотатство уже в 18 в. стало рассматриваться не только как квалифицированный вид кражи, но и как совокупность богохульных и имущественных видов преступлений. Кража священных предметов, не находившихся в церкви, также считалась святотатством.

Разрытие могил для ограбления тел, или надругательство над по­гребенными влекло разные меры наказания. Истребивший или повредивший надгробные памятники или могилы курганы обязан был их восстановить, а за похищение с них украшений предусматривалось наказание, как за кражу.

Лживая присяга (гл. 5, ст. 258 – 262; стр. 432) считалась самостоятельным преступлением, ес­ли виновный давал ее с обдуманным намерением. За это он подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение с наказанием плетьми. Если лживая присяга давалась по уголовному делу, то за это полагались ссылка в каторжную работу на срок до 10 лет и телесные наказания.

Третий раздел III. посвящен государственным преступления (стр. 433-441). Составители Уложения основывались на соответствующем разделе Свода зако­нов Российской империи, но попытались учесть также опыт органи­зации репрессивных мер против различных форм революционной борьбы. Наибольшую угрозу в это время правительство видело в активизации деятельности передовых журналов, в возрастании студенческого и нацио­нально-освободительного движения. Поэтому составители Уложения попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений. Эти были преступления не только про­тив императора, но и против государства, которые ставили своей целью ниспровержение или подрыв существовавше­го строя.

Деяние против императора (Разд. 3, л. 1, отд.1. стр. 436 – 438). Прежде всего, определялась ответствен­ность за умышленные деяния против Государя Императора и Чле­нов Императорского Дома. Их объектом были жизнь, здо­ровье, честь императора, его положение как главы государства. Речь шла и об умысле свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или лишь ограничить последнюю или совершить над ним «какое-либо насилие».

Наказания по этим составам устанавливались за все стадии со­вершения преступного деяния. Т. е. и за умысел, и за приготовление, и за покуше­ние.

Наравне с главными виновными наказывались все соучастники совершения государственного преступления. Это недо­носители и попустители - т. е. свидетели преступных действий и не воспрепятствовавшие им.

Составление и распространение печатных изданий . Предусматривалась ответственность за новый состав государст­венного преступления - составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам.

Закон уста­навливал ответственность, как за совершенное преступление, так и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково лишением всех прав состояния и каторгой.

Следует сказать, что в качестве государственного преступления рассматривалось не только словесное оскорбление императора, но и другие деяния, ранее законом не предусмотренные. Это повреждение порт­ретов и других изображений императора.

Бунт. Глава вторая этого раздела устанавливала наказания за бунт против власти верховной и за государственную измену. Если в пер­вой главе объектом посягательства был император, то во второй предусматривалась ответственность за многие тяжкие преступления против государства . Это заговор, восстание против государя и го­сударства, намерение ниспровергнуть правительство, изменить форму правления, установленный порядок передачи престола по наследству.

Суровое наказание устанавливалось и за распространение печатных или письменных материалов, возбуждающих к бунту, не­повиновению власти, за письменную и устную ан­типравительственную пропаганду.

Измена. (Отд. 2., стр. 439 – 442). Ответственность за государственную измену была известна рос­сийскому законодательству и раньше. Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский Петра I под изменой понимали в основном ока­зание помощи неприятелю в условиях военных действий и раз­глашение военной тайны.

Уложение 1845 г. следовало в основном этому же направлению и предусматривало ответственность за различные случаи содейст­вия неприятелю. Однако в отличие от предшествующего законодательства, ответ­ственность устанавливалась и за действия, совершенные в мирное время . За указанные деяния определялась наивысшая мера наказания: лишение всех прав состояния и смертная казнь.

Устанавливалась ответственность за тайную переписку с подданными государств, не состоявших в военных действиях с Россией, но находившихся в не­приязненных с ней отношениях (ст. 280). Речь шла об ответственности за действия, совершенные без умысла причинить вред государству.

В качестве наказания за государственные преступления Уложение 1845 г. применяло в основном самые тяжкие меры. Это лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состоя­ния и каторжную работу на разные сроки, ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири и наказание плетьми с наложением клейм. Все меры наказания были связаны с последующим после отбытия наказания поражением в правах и уста­новлением полицейского надзора. Снятие полицейского надзора и восстанов­ление сословных прав были возможны лишь исключительно по во­ле императора. В качестве дополнительного наказания разрешалось применять конфискацию имущества.

Четвертый раздел Уложения назывался так: «О преступлениях и проступках против порядка управления» (стр. 442 - . Он объединял самые разные составы преступлений, различ­ной значимости и опасности.

Речь шла об ответственности за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспоряд­ки либо выступившей без насилия и беспорядков (гл.1., ст. 283). Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных и зачинщиков и подстрекателей.

Ответствен­ность была установлена и за выступления с намерением воспрепятст­вовать обнародованию постановлений правительст­ва (ст. 284). Или не допустить исполнение этих постановлений.

К восстанию про­тив властей приравнивалось и всякое выступление крепостных кре­стьян против помещиков, а государственных крестьян - против органов сельского управления (ст. 288).

Наказание для главных виновных, зачинщиков и под­стрекателей - лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов. Для других участников устанавливались более мягкие наказания (например, это лишение всех прав и ссылка в Сибирь).

Т. е мы видим, что в Уложении происходит значительное расширение числа составов преступлений против различных представителей аппара­та. Это было связано и с ростом бюрократического аппарата России. Царизм видел в неповино­вении требованиям чиновников проявление антиправительственных настроений.

Оказание помощи беглым преступникам рассматривалось как сопротивление властям и наказывалось соответственно. Так, за укрывательство лица, осужденного к каторжным работам, устанавливались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь.

Глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах » связа­на с ответственностью за создание тайных, т. с. не разрешенных правительством, обществ. Причем речь шла об обществах, как имевших своей целью подрыв суще­ствовавшего политического строя, так и не преследовавших этой цели. Наказывались и основатели обществ, и их члены, а так­же лица, знавшие и не сообщившие об этом правительству. Деяния основателей и членов обществ, созданных с целью под­рыва политического строя, квалифицировались как государствен­ные преступления.

В главе «О недозволенном оставлении отечества » определялось наказание за нарушение существовавшего в России разрешительно­го порядка выезда. Право поступления на службу в иностранном государстве, дарованное российскому дворянству еще Жалованной грамотой, могло быть реализовано лишь с разрешения правительст­венных властей.

Вопросы въезда и выезда из России решались Третьим отде­лением императорской канцелярии и министерством внутренних дел. Были уста­новлены сроки действия заграничных паспортов (от 5 до 7 лет). Сейчас кстати – тоже 5 лет.

Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или переходом в иностранное под­данство квалифицировалось как тяжкое преступление. Оно наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пре­делов России.

Наказывались и лица, нарушившие сроки разрешенного пребыва­ния за границей.

Раздел пятый Уложения (его нет в хрестоматии) «О преступлениях и проступках по службе госу­дарственной» содержал многие составы преступле­ний, известные еще Уложению 1649 г. Но в отличие от них в Уложении 1845 г. был четко обозначен субъект преступле­ния . Это чиновник, должностное лицо.

Основными составами преступлений и проступков чиновников в Уложении были следующие:

Бездействие власти,

Превышение власти,

Сопротивление од­ного должностного лица другому с использованием служебного по­ложения вопреки интересам службы,

Оскорбление должностным ли­цом при исполнении служебных обязанностей,

Проведение незаконного ареста или обыска,

Небрежное хранение казенного имущества,

Рас­трата,

Подлоги,

Неправосудие, т. е. незаконное разрешение дела судом,

Взяточничество

Закон предусматривались и сугубо дисциплинарные проступки. Это, та­кие, например, как нарушение установленного порядка взаимоотношений начальников и подчи­ненных. Это слабый надзор за подчиненными, это нерадивое ис­полнение должностных обязанностей.

Нака­зания предусматривались самые разные - от наиболее тяжких уголовных до мер дисциплинарных. Дисциплинарные наказания – это выговор от начальства, выче­т из жалованья, отрешение от должности и др.

Уложение, таким образом, делало различие между дисципли­нарным проступком и преступлением, влекшим уголовное или исп­равительное наказание. Так, должностные лица, изобличенные в намеренных подделки или исправлении высочайших указов и других документов наказывались, как совершившие тяж­кие преступления против порядка управления. Они лишались всех прав состояния и наказывались каторгой или ссылкой в Сибирь или в другие отдален­ные губернии и телесными наказаниями.

Неисполнение указов Сената влекло удаление от должности, исключение из службы, строгий выговор и вычет из времени службы до 1 года. Если это делалось из корысти, то следовала ссылка в Сибирь на поселение.

К тяжким преступлениям относилось неправосудие. Вынесение «против закона» приговора влекло лишение всех прав со­стояния или каторжную работу на заводах до 8 лет. Из­бавление от наказания предусматривало для виновного ссылку в Сибирь на срок до 2 лет. Если решение было вынесено по ошибке, следовал выговор, а надзирающие лица за соблюдением законности лица ссылались в Сибирь. Утвердив­шему решение губернатору выносился строгий выговор.

Приня­тие взятки (мздоимство) для совершения дела законного влекло денежное взыскание «вдвое против цены подарка» и отрешение от должности.

А вот лихоимство , т. е. взятка для дела незаконного, наказывалась ссылкой в Сибирь до 3 лет.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

уложение ответственность преступный наказание

Первый российский полноценный уголовный кодекс - Уложение о наказаниях уголовный и исправительных - был подписан 15 августа 1845 года Николаем I и введен в действие с 1 мая следующего года. Он представлял собой кодифицированный нормативный акт, содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств.

Уложение о наказаниях было громадным законом. Оно содержало более 2 тыс. статей, разбитых на 12 разделов, имеющих сложную структуру. Основной его особенностью в сравнении с более ранними нормативными актами было выделение общей части, функции которой выполнял первый раздел закона, как элемента структуры кодифицированного акта.

Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году.

Изменения в социально-экономическом строе общества требовали обновления и систематизации уголовного законодательства, что ощущалось не только развивающейся буржуазией, но и дворянством. Необходимость новой систематизации уголовного законодательства была связана с реформами государственного аппарата, развитием системы полиции и политического сыска, и с более точным обозначением правового статуса различных сословных групп в Своде законов. Свод законов более четко определил компетенцию судебных и судебно-административных органов, что также требовало реформы законодательства, его совершенствования.

Поэтому после издания Свода Сперанский мыслил приступить к новому этапу систематизации - к созданию Уложения, которое должно было не только содержать старые нормы, но и развивать право. Разработка Уложения о наказаниях началась сразу после создания Свода законов и велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении императорской канцелярии. При разработке проекта, составители ориентировались на ранее действующее законодательство, а также на судебную и административную практику: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сравнению с источниками различных законов о наказаниях и т.д. Но авторы Уложения не ограничились российским опытом. Они изучили также многочисленные западноевропейские уголовные кодексы, даже проекты некоторых кодексов.

Проект Уложения и объяснительная записка к нему были готовы к 1844 году. Их размножили для предварительного обсуждения. После рассмотрения проекта в Государственном совете он был утвержден императором в августе 1855 года и введен в действие с 1 мая 1846 года.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года представляло собой обширный кодекс (2224 статьи), имевший 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы - на отделения, отделения - на отделы. Группировка составов была осуществлена более чем по 150 направлениям. Казуальность, характерная для свода законов преодолена не была.

Уложением устанавливались:

Формы вины;

Стадии совершения преступления;

Обстоятельства, смягчающие вину и освобождающие от уголовной ответсвенности;

Возраст наступления уголовной ответственности с 7 лет.

Первый раздел Уложения "О преступлениях, проступках и наказаниях вообще" представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых ("О существе преступлений и проступков и о степенях вины") включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы ("О наказаниях", "О определении наказаний по преступлениям", "О смягчении и отмене наказаний") содержали институты учения о наказании. Глава пятая ("О пространстве действия постановлений сего уложения") включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. Из всех разделов Уложения первый - юридически наиболее совершенный и современный для того времени.

Действие уголовного закона во времени и пространстве

В соответствии со ст. 60 тома I Свода законов, Уложение не имело обратной силы. Исключение составляли статьи, смягчающие или отменяющие ответственность. Новый закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться неведением закона, если он был в установленном порядке обнародован.

Уложение устанавливало принцип подчинения его положениям всех российских подданных в пределах государства, но с некоторыми изъятиями, предусмотренными специальными положениями. Эти изъятия существовали для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам (ст. 147). Церковному суду подлежали дела о проступках, за которые устанавливалось только церковное покаяние или отсылка в распоряжение духовного начальства. Если же сверх этого наказания закон предусматривал какое-либо другое, то дело передавалось государственному судебному органу.

Преступления, совершенные военнослужащими, подлежали военно-уголовному суду в соответствии с Военно-уголовным кодексом (Военно-уголовный устав 1839 года). Кроме этого, подверженные каторгам и ссылкам в Сибирь подлежали действию особого уголовного кодекса, помещенного в том XIV Свода законов, - Устава о ссыльных. Крепостные крестьяне подлежали суду вотчинной юстиции за многие преступления и проступки. Сельско-судебный устав 1839 года (том XII Свода законов) устанавливал наказания для государственных крестьян.

Уложение 1845 года не распространялось на Польшу и Финляндию, его действию не подлежали некоторые народы России. На иностранных подданных, не имевших дипломатического иммунитета, Уложение распространиялось. Закон предусматривал также ответственность российских подданных за рубежом, причем он содержал значительно более четкие по сравнению со Сводом законов (ст. 175-181 тома XV) общие положения относительно ответственности иностранцев и рооссийских подданных, совершивших преступления за рубежом. Свод формулировал эти положения крайне казуально, основываясь на договорах с Турцией, Персией, Китаем, Португалией, конвенциях с Австрией, Пруссией, трактатах с Англией, Швецией.

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1,2 и 4 Уложения 1845 года дается более юридически четкое понятие преступления, чем в Своде законов: " Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (ст.4), что позволяет выделить три явные характеристики преступного деяния:

1) главным признаком преступления считалось противоправность деяния

2) преступные деяния подразделялись на преступления и проступки

3) преступлением считалось как действие так и бездействие

Если в Своде законов различие между преступлением и проступком устанавливалось по тяжести наказания, то в Уложении - по объекту посягательства (ст. 1,2). Исследователи Уложения, в частности Н.С. Таганцев, отмечали крайнюю нечеткость применения терминов "преступление" и "проступок" в особенной части. Например, статьи 144-146 говорили только о преступлении, но устанавливали общую норму о применении наказаний для несовершеннолетнего в случае совершения им и преступлений и проступков. Статья 163 предусматривала различные сроки давности во всех первых пунктах только для преступлений (хотя по тексту закона можно предположить, что речь шла и проступках).

В системе преступлений на первом месте стояли преступления и проступки против религии, государства, порядка управления, должностные преступления.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложения 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст.97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность, а Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышденные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел 2-х степеней: "первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намереним, но по внезапному побуждению без предумышления" (ст. 6). Первая степень наказывалась более строго: "За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний..." (ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно размыто формулировалась в главе "О определении наказаний по преступлениям" (ст.116). Однако в целом вина по неосторожности влекла за собой более мягкое наказание по сравнению с виной умышленной. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: "Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною" (ст. 7).

Впервые был установлен ворзраст наступления уголовной ответственности. Свод законов указывал на малолетство лишь как на обстоятельство, уменьшающее вину и наказание. Статья 125 тома XV Свода законов под малолетством понимала возраст до 17 лет. Для лиц, не достигших этого возраста, устанавливались особые правила смягчения и применения наказания (ст.126). Уложение также как и Свод, кроме определения абсолютного возраста наступления уголовной ответственности рассматривало малолетство и несовершеннолетие (ст.142) как обстоятельства, уменьшающие вину или строгость наказания.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве - институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и "совершившееся преступление" (ст.8-11). Так называемый "голый" умысел, издавна известный Российскому законодательству, наказывался только в случаях, прямо предусмотренных законом (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и опрежелялся следующим образом: "Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло" (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. "Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному" (ст.10). Наказание за приготовление к преступлению сделовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не противоречил закону. (ст.118). " Покушением на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение" (ст.11). Уложение знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялось "по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления" (ст. 120).

Также в Уложении предусматривалась возможность добровольного отказа от совершения преступления на стадии покушения, если содеянное к моменту отказа само по себе не было преступно. Из этого можно сделать вывод, что основные понятия преступления в Уложении 18245 года были разработаны на достаточно высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регулировался Уложением 1845 года институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы соучастия - без предварительного согласия и по предварительному согласию, причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия.

Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других или же непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также«те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись зачинщики (на совр. яз. организаторы), сообщники (на совр яз. - исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15). Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе.

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления, совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию,- зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось«по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников впреступлении те, коих содействие было необходимо для совершения преступления, приговариваются к наказанию наравне с учинившими оное; а все прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127). Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии сами по собственной воле отступили от своего намерения то они освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Кроме участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению, признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст. 130-132). Особенно обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица, состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан достаточно полно.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности.Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), но можно предположить, что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет. Этот вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». Если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения», то на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы - смирительном доме, крепости или тюрьме несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

1) «совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;

2) малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

3) безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;

4) ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния);

5) принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

6) необходимость обороны (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» - ст. 101) и так называемый медицинский критерий невменяемости: были свободны от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они не получили никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и лунатики - в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или сумасшедшие» - в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников, их благонадежности и даже желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Крайняя необходимость и необходимая оборона - это два обстоятельства, исключающие по Уложению 1845 года наказуемость деяния. Крайняя необходимость, именовавшаяся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялась следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, являлись:

Наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;

Неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.

Характер опасности был ограничен угрозой только для жизни причинившего вред. Лишь в этих двух позициях названный институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности при наличии следующих условий:

1) оборона могла применяться для отражения действительного и наличного нападения;

2) объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода, собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

3) оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства;

4) причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

5) на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.

В Уложении не обозначалось понятие превышения пределов необходимой обороны, однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении имущества.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства преступления по Уложению 1845 года

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140,142).

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников;«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления (ст.135). К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступлений («повторение того же преступления или учинение другого послесуда и наказания за первое - ст. 137). Примечательно, что наказание увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление» (ст. 112). Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного мере» - ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената.(ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Уложение предусматривало обширную и сложную систему наказаний (11 родов наказаний, разделенных на 35 ступеней - от смертной казни до внушения). Все наказания за преступления и проступки делились на уголовные и исправительные, а также на общие (могли назначаться за любые преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступления).

Исследователи отмечали чрезвычайную сложность системы наказаний, недостаточную определенных санкций, возможность замены одних наказаний другими, наличие во многих статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения меры наказания.

Н.С. Таганцев писал в конце 19 века: "Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке она сохранила мало сходства с первоначальной".

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье.

Особенно суровыми были наказания за государственные преступления: злоумышление против «священной особы государя императора», бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282).

Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления «против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от него властям» (ст. 183 -290); карательные меры включали телесные наказания, клеймение, ссылку на каторгу сроком до 15-20 лет, ссылку на жилье (самой мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов (ст. 1908); розгами до 50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее «удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав ("прав семейственных").

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования).

Уложение сохранило также телесные наказания (были отменены лишь кнут и рвание ноздрей). Лестница наказаний имела совернешенно четкий сословный характер, типичный для феодального права: лица, не изъятые от наказаний телесных подвергались наказанию плетьми, клеймению наказанию розгами. По Своду законов от телесных наказаний освобождались дворяне (включая личных и иностранных), духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, высшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностых лиц. В 1835 году были освобождены от телесных наказаний дети священнослужителей, в 1842 году - учащиеся технологического института; некоторые лица, окончившие с успехом курс наук реальных классов при гимназиях и отдельных училищ, и некоторые другие лица, получившие образование. В приложении у Уложению 1845 года дополнительно к вышеуказанным причислялись литераторы, их жены и вдовы, вдовы потомственных дворян, вышедшие замуж за лиц, неизъятых от телесных наказаний, низшие чины со знаками отличий и др.

Размещено на www.allbest.

...

Подобные документы

Общественные отношения, возникающие в процессе изменения уголовного кодекса. Анализ содержания "Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.", сравнение изложенных правовых норм в редакциях этого документа. Система наказаний по закону.

курсовая работа , добавлен 01.01.2014


Предпосылки принятия Соборного Уложения. Создание основы государственного законодательства. Источники Соборного Уложения, его содержание. Тенденции развития феодального общества. Нормы уголовного, гражданского, государственного и процессуального права.

курсовая работа , добавлен 21.10.2014


Виды штрафов по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Штраф в действующем законодательстве РФ, его размер. Меры принудительного исполнения штрафа. Порядок проведения описи имущества. Исполнение наказания по месту жительства.

реферат , добавлен 19.02.2013


Основные предпосылки, обусловивших принятие Соборного уложения 1649 года. Необходимость упорядочения законодательства и оформление его в едином кодексе. Общая характеристика Соборного уложения. Уголовное и процессуальное право в Соборном уложении.

курсовая работа , добавлен 07.04.2014


Соборное уложение 1649 года как источник права русского централизованного государства периода сословно-представительной монархии. Предпосылки, обусловившие принятие Соборного уложения. Упорядочение законодательства и оформление его в едином кодексе.

реферат , добавлен 22.02.2010


История формирования законодательства об уголовной ответственности за организацию преступного сообщества. Правовая характеристика преступного сообщества. Привлечение к уголовной ответственности за его формирование. Отграничение от иных смежных деяний.

курсовая работа , добавлен 10.11.2015


Основания уголовной ответственности, характеризующей черты российского уголовного законодательства и обеспечивающего реализацию уголовно-правовых принципов. Юридическая природа освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление.

курсовая работа , добавлен 20.12.2015


Принципы уголовного законодательства. Понятие и признаки преступлений, основания и пределы уголовной ответственности за их совершение. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Уголовно-правовая ответственность. Виды освобождения от наказания.

презентация , добавлен 14.05.2014


Сущность любой ответственности, в том числе и уголовной, обусловливается взаимодействием трех слагаемых человеческого бытия: личности, общества и государства. Механизм и формы реализации уголовной ответственности. Основания уголовной ответственности.

курсовая работа , добавлен 25.11.2010


Характеристика и предпосылки принятия Соборного Уложения 1649 года. Изучение эволюции законодательного закрепления норм, регулирующих гражданско-правовые отношения. Основные тенденции развития гражданского и уголовного права в Уложении. Судебный процесс.