Направленный фишинг – современная угроза безопасности. Как бороться с фишингом. Уроки защиты от Интернет-мошенничества. Методы борьбы с фишинговыми атаками

Семейный архив хранит воспоминания вдовы крупного инженера, талантливого организатора, сына белого генерала, беспартийного, Лауреата Сталинской премии КУЧЕРОВА Сергея Николаевича.

Его судьба удивительна и достойна отдельного и подробного описания. Но сейчас уместно остановиться на одном драматическом эпизоде из его жизни, потому что сквозь призму частного судебного процесса конца 30-х годов явственно проступают очертания великой и сложной эпохи в жизни нашей страны. Эпохи, неразрывно связанной с личностью И.В. Сталина.

В 30-е годы Советский Союз под его руководством совершил невиданный взлет во всех сферах общественной жизни. Экономика, наука, культура - все несло на себе пафос созидания, торжества освобожденного труда. Никогда в истории человечества не было такого мощного рывка в столь короткое историческое время. Итоги пятилеток поражали весь мир масштабами грандиозных строек, научных открытий, достижений культуры. Днепрогэс и Магнитка, перелеты через Северный полюс, освоение Арктики, всеобщая грамотность…

Это было время великих свершений.

Цивилизация, основанная на традиционных для народов России идеалах Добра и Справедливости, притягивала к себе лучшие умы человечества, вдохновляла романтической надеждой на возможность ее утверждения в планетарном масштабе.

Но само существование этой цивилизации было вызовом господствующей и по сей день цивилизации «золотого тельца».

Утверждение нового происходило в условия, когда и внутри страны, и за ее пределами консолидировались враждебные нам силы, мощные и влиятельные. В СССР реально существовало антисоветское подполье (о чем впоследствии поведали в своих мемуарах многие деятели фашистского рейха). И таким оружием, как провокации, диверсии, оно пользовалось без стеснения. Кроме того, на руку врагам играли честолюбивые карьеристы, завистники, да и просто дураки. Эта публика во все времена и во всем мире активно используется умелыми манипуляторами для организации деструктивных процессов. В русле стратегии непрямых действий.

Предлагаемые воспоминания дают редкую на сегодня возможность ощутить сложную атмосферу 30-х годов с ее пафосом созидания, внутренним напряжением и «подводными течениями».

«… В 1937 году один из совхозов Одесской области прислал заводу рекламацию на жмых. По их убеждению, добавка жмыха Полтавского маслозавода в корм скоту вызвала падеж скота из-за попадания в желудок коров металлических примесей: гвоздей, проволоки и другого металла.

В таких случаях обычно должен был выехать представитель завода на место для расследования.

Послали в совхоз заведующего лабораторией Присса Михаила Соломоновича. Присс перепугался, повел себя глупо. Он не обследовал жмыхи, не установил, каковы условия подготовки корма для животных в совхозе, а стал просить администрацию совхоза не возбуждать дело в суде, тем самым подтвердив вину завода.

После этого совхоз возбудил судебное дело против завода по возмещению убытков.

В суд был вызван С. Н. Кучеров, который как главный инженер отвечал за качество продукции. В суде он доказал несостоятельность обвинений совхоза (в совхоз был послан другой человек, который обнаружил в совхозе неудовлетворительные условия подготовки кормов), и народный суд оправдал С. Н. Кучерова.

Однако республиканский суд вернул дело для рассмотрения с новым составом суда, и состоялся второй суд, решение которого было аналогичным. Но республиканский суд и в третий раз вернул дело для рассмотрения с новым составом суда.

Тогда все поняли, что дело принимает серьезный оборот.

Заведующего лабораторией Присса М. С. посадили в тюрьму.

Настроение у людей на заводе стало напряженным.

С. Н. Кучерова вызвал в Харьков начальник треста Катеринин, бывший военный, полковник в отставке, человек решительный, смелый и справедливый. Он сказал: «Будем вас защищать всеми силами, Сергей Николаевич!»

Катеринин пригласил лучшего защитника, профессора юридического факультета Харьковского университета (фамилию не помню), который славился удачным ведением дел и блестящей защитой.

Третий суд решили провести как показательный, и он состоялся в декабре 1938 года в клубе маслозавода.

В день суда клуб маслозавода был заполнен до предела. На суд пришли все рабочие, инженеры и служащие завода, а также работники других учреждений. Съехались следователи и юристы из областей и районов Полтавы и Харькова.

Были заполнены все проходы, проемы окон, люди стояли и в коридорах у открытых дверей.

Судьи разместились на сцене, а перед сценой, на скамье, сидел привезенный из тюрьмы Присс и рядом с ним Кучеров.

Суд огласил обвинение. Кучеров С. Н. обвинялся во вредительстве по 58-ой статье: вызывал падеж скота, поставляя в совхозы жмых с металлом; осуществлял на заводе вредительские мероприятия - «ослабил пояс здания», пробив дополнительные окна в стенах прессового цеха; сплачивал вокруг себя инженерно-технических работников, проводил с ними беседы и даже приглашал к себе на квартиру и угощал. Всего было четыре обвинения, вот таких же глупых, но последнего я не помню.

Присс обвинялся в попытке скрыть преступление, подкупить руководство совхоза, чтобы оно не возбуждало дела.

Состав преступления, с его очевидной подтасовкой фактов, всех поразил и удивил.

Судьи подготовили допрос основательно, на каждый ответ подсудимых - сейчас же новый вопрос.

Присс терялся, просил дать подумать, подыскивал слова. Кучеров отвечал молниеносно, с жаром, едва судья успевал закончить вопрос.

Ответы Кучерова были обстоятельные, исчерпывающие и обличающие глупость каждого обвинения. Рабочие аплодировали ему, и как судья ни старался навести порядок, людская масса была неуправляема, при каждом едком вопросе зал замирал, после каждого ответа Кучерова зал гремел аплодисментами, раздавались выкрики в его защиту. Фактически он защищал не только себя, но лицо завода, всех сидящих в зале.

Всех, как гром, поразило обвинение Кучерова во вредительстве. Рабочие и ИТР любили его и гордились своим заводом.

Свидетели обвинения: директор завода Дубинская и предзавкома Азимов в суд не явились. За Дубинской посылали два раза. Она сказала, что больна и прийти не может. За Азимовым не послали - он далеко жил.

Оказалось, что обвинение Кучерова во вредительстве было основано на заявлении треугольника: директора, предзавкома и секретаря парторганизации. Но вместо Азимова заявление подписал член завкома Столяров, человек слабый, бесхарактерный. Он присутствовал на суде, и ему все время задавали вопросы. Он отвечал на них так, что зал взрывался или негодованием, или хохотом. Спросили у него, почему он подписал заявление - „Да мне Азимов велел“ и т.п.

Как выяснилось на следующий день, это заявление было написано по требованию горкома партии. Это плача рассказала Дубинская: ее вызвали и заставили написать такое заявление. Азимов сумел отвертеться, заставив подписать это Столярова.

Секретарь парторганизации (фамилии не помню) был человек пришлый, мало знающий жизнь завода, и вскоре после суда его заменили. Дубинская тоже быстро ушла с завода.

Как ни изощрялся судья, но все обвинения против Кучерова и Присса были отвергнуты. И вот, под конец, встает судья и говорит: «Вот вы отвергаете все, вы ни в чем не виноваты, у вас ни один лишний гвоздик не попадает в жмых, ну, а вот это каким образом получается?» И он поднял над головой большую плиту жмыха, в которой блестели на поверхности несколько запрессованных гвоздей.

Кучеров вскочил с места и закричал: «Дайте мне посмотреть!» Ему передали плиту. Он быстро повернулся к залу и сказал: «Товарищи, смотрите, ведь это жмых не с нашего завода. По нашей технологии, при работе форчанов по методу Скипина, мы получаем жмыхи совершенно другого цвета. Наши жмыхи коричневые, а этот ярко-желтый! Такой жмых выпускает Одесский маслозавод и другие украинские заводы».

Зал загудел, рабочие повскакивали с мест, все кричали, несколько минут судья не мог успокоить народ. Потом объявили, что суд выносит решение сделать осмотр завода и убедиться в том, что это жмых не Полтавского завода, как утверждает главный инженер Кучеров.

Суд в полном составе и часть присутствовавших ИТР и рабочих шумной толпой направились на завод. Они прошли по ходу всей технологической схемы от сырья до получения масла и жмыха. Рабочие наперебой старались объяснить, как отлично все продумано, как работает оборудование для очистки материала от металлических примесей. Суд увидел, какова технология, в чем ее суть и почему жмыхи получаются коричневого цвета.

Суд понял, что за Кучеровым стоит вся масса завода как самый главный защитник.

По возвращении в клуб завода суд продолжился. Дали слово прокурору.

Прокурор, человек лет тридцати пяти, начал свою речь так: «Товарищи, вы привыкли в лице прокурора видеть всегда обвинителя, обязанностью которого является во что бы то ни стало обвинить человека. Но советский суд отличается тем, что он прежде всего выявляет справедливость, и я, после разбора дела, хочу выступить в защиту главного инженера Кучерова. Перед нами настоящий советский инженер, он вывел завод на первое место в Союзе» и т. д…

Выступление прокурора вызвало бурю аплодисментов, все улыбались, радовались, на лицах было написано удовлетворение.

А когда дали слово защитнику-профессору, то народ как-то рассеянно посмотрел на него, считая, что ему уже нечего говорить.

Защитник, действительно, начал свою речь тем, что, к сожалению, его речь уже сказал прокурор. Но он все же сказал речь, и блестящую речь, после которой народ долго и упорно аплодировал.

Суд оправдал Кучерова и Присса и закончился поздно вечером. Шел он почти двенадцать часов.

Была снежная, морозная зима.

После суда Кучеров отвез пожилого профессора на санях к нам домой, чтобы в два часа ночи проводить его на вокзал.

Мы сидели, ужинали. Сергей Николаевич предложил выпить вина, но профессор отказался, Сергей Николаевич тоже не пил, так что вино отставили.

Профессор сказал, что Сергей Николаевич вел себя восхитительно во время суда. Такая поразительно быстрая реакция в сочетании с короткой и точной формулировкой ответов сражала судей. «Вы прирожденный преступник, - смеялся профессор. - Вы произвели на меня прекрасное впечатление, и мне хочется Вам сказать, что, несмотря на то, что суд оправдал Вас в третий раз, неизвестно, как будет на это реагировать снова республиканский суд. Мой совет вам - уезжайте из Полтавы и как можно скорее в большой город. В больших городах меньше несправедливости, здесь местные власти перестарались».

Но мы никуда не уехали.

В 1939 году, уже после третьего суда, мужа вызвали в НКВД в 2 часа ночи. Он попрощался с нами и пошел.

Утром пришел домой, улыбается: имел встречу с начальником НКВД. Долго беседовали. Муж откровенно рассказал все о себе. Начальник пожал руку и сказал: «Идите, работайте спокойно».

Мы продолжали работать и жить в Полтаве до начала войны.

В июле 1941 года муж отправил меня с детьми и его матерью Надеждой Алексеевной в Ростов к родственникам. Сам он оставался на заводе до последнего и отступал пешком с армией из города, когда немцы уже окружали Полтаву…

…В Ростове С.Н. Кучеров был, по распоряжению Главка, взят на работу главным механиком Масложиркомбината, но вскоре был призван в армию - рядовым…

…В январе 1948 года Сергей Николаевич был назначен главным инженером Краснодарского масложиркомбината. Вскоре после его назначения в трест было подано заявление о том, что С. Н. Кучеров ненадежный человек, что у него отец за границей, живет в Лондоне, и поэтому Кучеров так хорошо знает английский язык.

Это была ложь, потому что его отец трагически погиб в Сербии еще в середине 20-х годов.

Подал это заявление инженер-диспетчер комбината, недалекий человек, которого, несмотря на его пожилой возраст, все называли Ваня Морозов.

Сергея Николаевича вызвали в трест, прочли это заявление и посмеялись вместе.

Потом, когда С. Н. Кучеров получил Сталинскую премию, Ваня Морозов осаждал меня по телефону на квартиру, поздравляя без конца с высокой наградой, пока я ему не сказала, чтобы больше не звонил.

…В 1951 году С.Н. Кучеров полетел в командировку в Москву и умер там 17 ноября, 45-и лет от роду .

…Это было в 1953 году.

Однажды в центральную лабораторию „Краснодаржирмасло“, где я работала, вошел приехавший из Москвы работник Главка Морозов Илья Сергеевич. Я его знала давно, бывала с ним в длительных командировках, он относился ко мне всегда с большим уважением. Был он человек неглупый, кандидат технических наук, но временами сильно запивал.

Когда он вошел в лабораторию, то прямо направился ко мне, поздоровался и подал мне руку. Я тоже подала ему руку. И тут он вдруг отступил назад и сказал: „Вы мне подали руку! Вы гуманнейшая женщина! Но ведь я подлец по отношению к Вам, ведь это я подавал заявление на Сережу. Ведь Сережа был прекраснейший человек! Это они меня заставили… Простите меня, простите!“ Он подбежал ко мне, схватил меня за руки и упал на колени, приговаривая: „Простите, простите…“

Работники лаборатории подняли его, оттащили от меня, а я быстро вышла из лаборатории. Больше я его не видела…»

Плюшкина Е.З.

Демократы нас уверяют, что в 30-х годах в советском правосудии царил произвол. Этот судебный процесс был открытым, демократичным, с соблюдением всех процессуальных норм. Уголовное дело возбуждено против главного инженера обоснованно: скот в совхозе действительно пострадал от корма, в котором находились острые металлические предметы. Как они туда попали? Преступная халатность, недостатки технологии или диверсия - это и надо было выяснить. К тому же заведующий лабораторией, направленный в совхоз руководством завода, изначально повел себя так, что виновность главного инженера была как бы очевидной.

Обстановка открытого судебного разбирательства, активное участие в нем трудового коллектива, защита Наркоматом пищевой промышленности своего талантливого инженера отнюдь не соответствуют навязываемому нам представлению о том, что народ жил в страхе, люди слово боялись сказать. Как видим, не боялись!

Однако остался открытым вопрос: кто были те самые «они», которые принуждали жалких и ничтожных людишек строчить доносы на достойных людей и грамотных руководителей? И, главное, - кто стоял за их спинами?

А ведь «они» существовали, по «их» вине пострадали тысячи честных безвинных людей. И обитала эта публика прежде всего в управленческих структурах государства.

Впрочем, как и сегодня!

История смерти С. Н. Кучерова весьма загадочна. Приехав в Москву, он неважно себя почувствовал. Министерские товарищи тут же определили его в Боткинскую больницу. И вот там стали происходить какие-то непонятные вещи. Он жаловался жене, что от порошков, которые его буквально принуждают принимать, ему становится только хуже. Однажды он даже передал жене бумажку от порошка с просьбой сделать лабораторный анализ. К сожалению, супруга приняла его сомнения за плод воображения больного человека и не сделала такого анализа. А он говорил: «Лиза, я отсюда живым не выйду». И не вышел.

А спустя много лет бывшая врач этой больницы при встрече в Кисловодске сказала Елизавете Захаровне: «А ведь вашего мужа в больнице убили».

Верить ли?

Член КПЕ,
С. А. Веропотвельян,
г. Москва

Массовые репрессии в СССР проводились в период 1927 - 1953 года. Эти репрессии напрямую связывают с именем Иосифа Сталина, который в эти годы осуществлял руководство страной. Социальные и политические гонения в СССР начались после завершения последнего этапа гражданской войны. Данные явления стали набирать обороты во второй половине 30-х годов и не сбавили обороты во время второй мировой войны, а также после ее окончания. Сегодня мы поговорим о том, что собой представляли социальные и политические репрессии советского союза, рассмотрим какие явления лежат в основе тех событий, а также к каким последствиям это привело.

Говорят: целый народ нельзя подавлять без конца. Ложь! Можно! Мы же видим, как наш народ опустошился, одичал, и снизошло на него равнодушие уже не только к судьбам страны, уже не только к судьбе соседа, но даже к собственной судьбе и судьбе детей.Равнодушие, последняя спасительная реакция организма, стала нашей определяющей чертой. Оттого и популярность водки – невиданная даже по русским масштабам. Это – страшное равнодушие, когда человек видит свою жизнь не надколотой, не с отломанным уголком, а так безнадежно раздробленной, так вдоль и поперек изгаженной, что только ради алкогольного забвения еще стоит оставаться жить. Вот если бы водку запретили – тотчас бы у нас вспыхнула революция.

Александр Солженицын

Причины репрессии:

• Принуждение населения к труду на неэкономической основе. Работы в стране нужно было сделать много, а денег на все не хватало. Идеология формировала новое мышление и восприятие, а также должна была мотивировать людей работать практически бесплатно.
• Усиление личной власти. Для новой идеологии был нужен кумир, человек которому беспрекословно доверяют. После убийства Ленина этот пост был вакантным. Сталин должен был занять это место.
• Укрепление истощения тоталитарного общества.

Если пытаться найти начало репрессий в союзе, то отправной точкой, безусловно, должен служить 1927 год. Этот год ознаменовался тем, что в стране начали проходить массовые расправы, с так называемыми, вредителями, а также саботажниками. Мотив же этих событий следует искать во взаимоотношениях СССР и Великобритании. Так, в начале 1927 года Советский Союз оказался замешан в крупный международный скандал, когда страну открыто обвиняли в попытках перебросить очаг советской революции в Лондон. В ответ на эти события Великобритания разорвала все взаимоотношения с СССР, как политические, так и экономические. Внутри страны данный шаг был преподнесен, как подготовка со стороны Лондона новой волны интервенции. На одном из партийных заседаний Сталин заявил о том, что стране «нужно уничтожать все остатки империализма и всех сторонников белогвардейского движения». Отличный повод для этого у Сталина появился 7 июня 1927 года. В этот день в Польше был убит политический представитель СССР - Войков.

В результате начался террор. Например, ночью на 10 июня было расстреляно 20 человек, которые связывались с империей. Это были представители древних дворянских семей. Всего же в июне 27-го года было арестовано более 9 тыс человек, которых обвиняли в государственной измене, пособничество империализму и прочих вещах, которые грозно звучат, но очень тяжело доказываются. Большая часть арестованных была отправлена в тюрьмы.

Борьба с вредителями

После этого в СССР начался ряд крупных дел, которые были направлены на борьбу с вредительством и саботажем. Волна этих репрессий была основана на том, что в большинстве крупных компании, которые работали внутри советского союза, руководящие должности занимали выходцы из имперской России. Разумеется, эти люди в большинстве своем не испытывали симпатии к новой власти. Поэтому советский режим искал предлоги, по которым эту интеллигенцию можно было отстранить от руководящих постов и по возможности уничтожить. Проблема заключалась в том, что для этого нужны были весомые и законные основания. Такие основания были найдены в ряде судебных процессов, которые прокатились по советскому союзу в 20-х годах.

Среди наиболее ярких примеров таких дел можно выделить следующие:

• Шахтинское дело. В 1928 году репрессии в СССР коснулись горняков из Донбасса. Из этого дела устроили показательный процесс. Все руководство Донбасса, а также 53 инженера были обвинены в шпионской деятельности с попыткой вредительства новому государству. В результате разбирательства 3 человека были расстреляны, 4 оправданы, остальные получили тюремный срок от 1 до 10 лет. Это был прецедент – общество с восторгом восприняло репрессии против врагов народа… В 2000 году прокуратура России реабилитировал всех участников Шахтинского дела, в виду отсутствие состава преступления.
• Пулковское дело. В июне 1936 года на территории СССР должно было быть видно крупное солнечное затмение. Пулковская обсерватория обратилась к мировой общественности, чтобы привлечь кадры для изучения этого явления, а также получить необходимое заграничное оборудование. В результате организация была обвинена в шпионских связях. Число жертв - засекречено.
• Дело промпартии. Обвиняемыми по данному делу привлекались те, кого советская власть называла буржуями. Данный процесс проходил в 1930 году. Подсудимых обвинили в попытке срыва индустриализации в стране.
• Дело крестьянской партии. Широко известна эсеровская организация, под названием группы Чаянова и Кондратьева. В 1930 году представители этой организации обвинили в попытках срыва индустриализации и во вмешательстве в дела сельского хозяйства.
• Союзное бюро. Дело о союзном бюро было открыто в 1931 году. Обвиняемыми по нему были представители меньшевиков. Их обвинили в подрыве создания и реализация экономической деятельности внутри страны, а также в связях с иностранной разведкой.

В этот момент в СССР проходила массовая идеологическая борьба. Новый режим всеми силами пытался объяснить населению свою позицию, а также оправдать свои действия. Но Сталин понимал, что одна идеология не может навести порядок в стране и не может позволить ему удержать власть. Поэтому наряду с идеологии в ссср начались репрессии. Выше мы уже привели некоторые примеры дел, с которых репрессии начинались. Эти дела во все времена вызывали большие вопросы, а сегодня, когда по многим из них документы рассекречены, становится абсолютно понятно, что большинство обвинений были необоснованными. Не случайно прокуратура России, рассмотрев документы Шахтинскго дела, реабилитировала всех участников процесса. И это несмотря на то, что в 1928 году ни у кого из партийного руководства страны не возникало мысли о невиновности этих людей. Почему так происходило? Это было связано с тем, что под видом репрессий, как правило, уничтожались все, кто был не согласен с новым режимом.

События 20 годов были только началом, основные события были впереди.

Социально-политический смысл массовых репрессий

Новая массовая волна репрессий внутри страны развернулась в начале 1930 года. В этот момент началась борьба не только с политическими конкурентами, но и с, так называемыми, кулаками. Фактически начался новый удар советской власти по богатым, и этот удар зацепил не только состоятельных людей, но и середняков и даже бедняков. Одним из этапов нанесение этого удара встало раскулачивание. В рамках данного материала мы не будем подробно останавливаться на вопросах раскулачивания, поскольку этот вопрос уже подробно изучен в соответствующей статье на сайте.

Партийный состав и органы управления в репрессиях

Новая волна политических репрессий в СССР началась в конце 1934 года. На тот момент времени произошло существенное изменение структуры аппарата управления внутри страны. В частности 10 июля 1934 года произошла реорганизация спецслужб. В этот день был создан народный комиссариат внутренних дел СССР. Этот отдел известен под аббревиатурой НКВД. В состав этого подразделения входили такие службы как:

• Главное управление государственной безопасности. Это был один из основных органов, который занимался практически всеми делами.
• Главное управление рабоче-крестьянской милиции. Это аналог современной милиции, со всеми функциями и обязанностями.
• Главное управление пограничной службы. Управление занималась пограничными и таможенными делами.
• Главное управление лагерей. Это управлением сегодня широко известно под аббревиатурой ГУЛАГ.
• Главное управление пожарной охраны.

Кроме того в ноябре 1934 года был создан специальный отдел, который получил название «Особое совещание». Этот отдел получал широкие полномочия по борьбе с врагами народа. Фактически этот отдел мог без присутствия обвиняемого, прокурора и адвоката отправлять людей в ссылку или в ГУЛАГ сроком до 5 лет. Разумеется, это относилось только к врагам народа, но проблема в том, что никто достоверно не знал, как этого врага определить. Именно поэтому Особое совещание имело уникальные функции, поскольку врагом народа можно было объявить фактические любого человека. Любого человека можно было по одному простому подозрению отправить в ссылку на 5 лет.

Массовые репрессии в СССР

Поводом для массовых репрессий стали события 1 декабря 1934 года. Тогда в Ленинграде был убит Сергей Миронович Киров. В результате этих событий в стране был утвержден особый порядок судебных разбирательств. Фактически речь идет об ускоренных судебных разбирательствах. Под упрощенную систему разбирательств переносились все дела, где людей обвиняли в терроризме и пособничестве терроризму. Опять же, проблема была в том, что под данную категорию относились практически все люди, которые попали под репрессии. Выше мы уже говорили о ряде громких дел, которые характеризуют репрессии в СССР, где отчетливо видно, что всех людей, так или иначе, обвиняли в пособничестве терроризму. Специфика же упрощенной системы разбирательства заключалась в том, что приговор должен был быть вынесен в срок до 10 дней. Обвиняемый получил повестку за сутки до разбирательства. Само разбирательство проходило без участия прокуроров и адвокатов. По завершении разбирательства любые просьбы о помиловании запрещались. Если в ходе разбирательств человека приговаривали к расстрелу, то это мера наказания исполнялась незамедлительно.

Политические репрессии, чистка партии

Сталин устроил активные репрессии внутри самой партии Большевиков. Одним из показательных примеров репрессий, которые коснулись большевиков, случился 14 января 1936 года. В этот день было объявлено о замене партийных документов. Этот шаг давно уже обсуждался и не был неожиданностью. Но при замене документов новые удостоверения вручались не всем участникам партии, а только тем, кто «заслужил доверие». Так началась чистка партии. Если верить официальным данным, то при выдаче новых партийных документов 18% большевиков были отчислены из партии. Это были те люди, к которым репрессии применялись, прежде всего. И это мы говорим только об одной из волн этих чисток. Всего же чистка партии проводилось в несколько этапов:

• В 1933 году. Из высшего руководства партии была исключена 250 человек.
• В 1934 - 1935 годах из партии большевиков исключили 20 тыс человек.

Сталин активно уничтожал людей, которые могли претендовать на власть, которые обладали силой. Для демонстрации этого факта необходимо только сказать, что из всех членов политбюро 1917 года, после чистки в живых остался только Сталин (4 члена были расстреляны, а Троцкий исключен из партии и выслан из страны). Всего членами политбюро тогда было 6 человек. На промежутке времени между революцией и гибелью Ленина, было собрано новое политбюро из 7 человек. К концу чистки в живых остались только Молотов и Калинин. В 1934 году состоялся очередной съезд партия ВКП(б). В съезде участвовало 1934 человека. 1108 из них была арестована. Большинство расстреляны.

Убийство Кирова обострило волну репрессий, а сам Сталин обратился с заявлением к членам партии о необходимости окончательного истребления всех врагов народа. В результате были внесены изменения уголовный кодекс СССР. Эти изменения обуславливали, что все дела по политическим заключенным рассматривались в ускоренном порядке без адвокатов прокуроров в течение 10 дней. Расстрелы приводились в исполнение незамедлительно. В 1936 году состоялся политический процесс над оппозицией. Фактически же на скамье подсудимых оказались ближайшие соратники Ленина - Зиновьев и Каменев. Их обвинили в убийстве Кирова, а так же в покушении на Сталина. Начался новый этап политических репрессий над ленинской гвардией. На этот раз репрессиям был подвергнут Бухарин, а также глава правительства Рыков. Социально-политический смысл репрессий в этом смысле был связан с укреплением культа личности.

Репрессии в армии

Начиная с июня 1937 года репрессии в СССР коснулись армии. В июне случился первый судебный процесс над высшим командованием рабоче-крестьянской красной армии (РККА), включая главнокомандующего маршала Тухачевского. Руководство армии обвинялось в попытке государственного переворота. По заявлению прокуроров переворот должен был состояться 15 мая 1937 года. Обвиняемые были признаны виновными и большую часть из них расстреляли. Расстрелян был и Тухачевский.

Интересный факт заключается в том, что из 8 членов судебного разбирательства, которые приговорил Тухачевского к расстрелу, в дальнейшем пятеро сами были репрессированы и расстреляны. Однако с этих пор начались репрессии в армии, которые коснулись всего руководящего состава. В результате таких событий были репрессированы 3 маршала советского союза, 3 командарм 1 ранга, 10 командармов 2 ранга, 50 командиров корпусов, 154 командира дивизии, 16 армейских комиссаров, 25 корпусах комиссаров, 58 дивизионных комиссаров, 401 командиров полков. Всего же репрессиям в красной армии подверглись 40 тыс человек. Это было 40 тыс руководителей армии. В результате более 90% командного состава была уничтожено.

Усиление репрессий

Начиная с 1937 года, волна репрессий в СССР стала усиливаться. Причиной стал приказ №00447 НКВД СССР от 30 июля 1937 года. Этот документ заявлял и немедленном репрессировании всех антисоветских элементов, а именно:

• Бывшие кулаки. Всех тех, кого советская власть назвала кулаками, но которые избежали наказания, или находились в трудовых поселках или в ссылках, подлежало репрессировать.
• Все представители религии. Репрессировать подлежало всех, кто имеет хоть какое-то отношение к религии.
• Участники антисоветских действий. Под такими участниками занимались все, кто когда-либо выступал активно или пассивно против советской власти. Фактически к этой категории относились тех, кто новую власть не поддерживал.
• Антисоветские политические деятели. Внутри страны антисоветским политиками назывались всех, кто не входил в состав партии большевиков.
• Белогвардейцы.
• Люди с судимостью. Люди имевшие судимость автоматически считались врагами советской власти.

• Враждебные элементы. Любой человек, которого называли враждебным элементом, приговаривался к расстрелу.
• Неактивные элементы. Остальных, кого не приговорили к расстрелу, отправляли в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.

Все дела теперь рассматривались в еще более ускоренном режиме, где большинство дел рассматривалось массово. Согласно тем же распоряжением НКВД репрессии относились не только к осужденным, но и к их семьям. В частности, к семьям репрессированных применялись следующие меры наказания:

• Семьи репрессированных за активные антисоветские действия. Все члены таких семей отправлялись в лагерях и трудовые поселки.
• Семьи репрессированных, кто проживал в пограничной полосе, подлежали переселению вглубь страны. Часто для них образовались специальные поселки.
• Семья репрессированных, проживавших в крупных городах СССР. Таких людей также переселяли вглубь страны.

В 1940 году был создан секретный отдел НКВД. Этот отдел занимался уничтожением политических противников советской власти, находящихся за рубежом. Первой жертвой этого отдела стал Троцкий, который в августе 1940 года был убит в Мексике. В дальнейшем этот секретный отдел занимался уничтожением участников белогвардейского движения, а также представителей империалистической эмиграции России.

В дальнейшем репрессии продолжались, хотя их основные события уже прошли. Фактически репрессии в СССР продолжались до 1953 года.

Итоги репрессий

Всего с 1930 по 1953 года по обвинениям в контрреволюции было репрессировано 3 мил 800 тыс человек. Из них 749 421 человек были расстреляны… И это только по официальной информации… А сколько еще людей погибло без суда и следствия, чьи имена и фамилии не занесены в список?

Преодоление технико-экономической отсталости страны. Угроза срыва весеннего сева. Товарный кризис. Периодическое обострение противоречий. Доминирование в обществе. Методы проведения коллективизации. Итоги сплошной коллективизации. Первые последствия коллективизации. Страшный голод. Статья Сталина. Обобществление сельскохозяйственных средств производства. Последствия индустриализации в СССР. Первый пятилетний план.

«Годы индустриализации в СССР» - Развитие воздухоплавания и авиации. Развитие текстильной техники. Легкий бронеавтомобиль. Начало применения химического оружия. Развитие производства синтетических материалов. Телеграфный аппарат. Зарождение телевидения. Разработка электрометаллургии. Механизация деревообработки, производства кирпича и стекла. Итоги развития техники в эпоху индустриализации. Изобретение и совершенствование электросварки.

«Тоталитаризм в СССР» - Подсудимых обвинили в убийстве Кирова, покушении на Сталина и других преступлениях. Азербайджанская ССР. Плакат 1936 года. Реализация грандиозных социально-экономических планов привела к формированию тоталитаризма. Формирование культа личности Сталина. Массовые репрессии. Высшим органом государства становился Верховный Совет. Казахская ССР. Грузинская ССР. Бухарин. Зиновьева. Впоследствии аналогичные союзы возникли у кинематографистов, художников, композиторов.

«СССР 30-50 гг» - Коминтерн. Договор о ненападении. Отрицательные последствия. Советско-Германские переговоры. Внешняя политика СССР. Советско-Германские соглашения. Установки. Англия и Франция. Японские войска. Приглашение СССР. Германо-японо-итальянский военный пакт. Молотов. Новый курс. Советско-Финская война. Положительные результаты. Япония. «Зигзаги» Внешней политики СССР. Война с Финляндией. Чемберлен. Дипломатические отношения.

«Внешняя политика СССР в 1930» - Пакт Риббентропа-Молотова. Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Неудачи Красной Армии в войне с Финляндией. Советско-финляндская война. Конгресс Коминтерна в Москве. План «Барбаросса». Мюнхенское соглашение. Накануне войны. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов. Нападение Германии на Польшу. Политическое и военное руководство страны. Внешняя политика СССР в 1930-е гг. Дальневосточная политика СССР.

«Экономика 30-х годов» - Стахановское движение. Заполните таблицу. Основные знания. Особенности. Хлебная стачка. Коллективизация. Цели индустриализации. Особенности советской индустриализации. Индустриализация. Основные даты. Поиск путей решения. Выступление крестьян. Плакаты. Индустриализация. Основные понятия. Голод 30-х годов. Раскулачивание. Разорение деревни. Стаханов А.Г. Движение работников. Великий перелом. Отсутствия притока иностранного капитала.

Вениаминов Андрей Германович

Кандидат юридических наук, доцент кафедры адвокатуры и организации правоохранительной деятельности, Российский государственный социальный университет, г. Москва, Российская Федерация

Аннотация: Статья посвящена исследованию особенностей уголовного судопроизводства в СССР периода 30-х года прошлого века. Автором поставлен вопрос об отнесении уголовного процесса того времени к розыскному типу. В этой связи проанализированы нормы уголовно-процессуального законодательства исследуемого периода, регулирующие функции суда и других участников в процессе, правовое положение обвиняемого, систему доказательств и другие институты. Приведены точки зрения известных ученых по выбранной проблематике, исторические примеры следственной и судебной практики.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство, розыскной тип процесса, обвиняемый, судебная практика, система доказательств, суд

The features of soviet criminal procedure in 30-s of the XX-th century

Veniaminov Andrey Germanovich

Candidate of law sciences, Associate Professor of the chair of legal profession and law enforcement organizations, Russian state social university, Moscow, Russian Federation

Abstract: The article deals to research the features of soviet criminal procedure in 30-s of the last century. The author posed the question of classification of criminal procedure of that period to investigative type. That’s why the rules of criminal procedure law of searching period, which regulate the functions of the court and other parties of process, the status of convict, system of evidence and other institutes are analyzed. The positions of famous scientists on pointed problems, historical examples of investigational and trial practice are presented.

Keywords: criminal procedure, investigative type, convict, trial practice, system of evidence, the court

В Конституции Российской Федераци 1993 года закреплено, что Россиия - демократическое правовое государство. Однако современная Россия вряд ли может считаться полностью демократическоим и правовым государством, т.к. формирование демократического правового государства – это процесс, требующий активных усилий со стороны государства и связанный с созданием необходимых условий для защиты прав и свобод человека и гражданина .

Следует особо отметить, что за последние два десятилетия уголовная политика России сделала резкий разворот: ужесточение уголовно-правовой репрессии советского периода сменилось либерализацией и ослаблением карательного потенциала уголовного законодательства в современной России . Не обошли стороной процессы и либерализации и уголовно-процессуальное законодательство, сделавшее резкий поворот в сторону подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, принципов состязательного уголовного судопроизводства, предоставливающего равные возможности для отстаивания своих позиций в суде сторонам обвинения и защищы. Однако так было не всегда. В настоящей статье нами будут рассмотрены советского уголовного процесса 30-х гг. XX века.

Октябрьская революция 1917 г. повлекла за собой кардинальное перерождение государственных, политических и общественных институтов нашей страны. Существенные изменения коснулись и судебной системы, включая уголовное судопроизводство. Наглядное подтверждение тому можно проследить по процессам 30-х годов, или так называемым «сталинским репрессиям», к которым в последние десятилетия уделено большое внимание историков и ученых-процессуалистов.

Общераспространенным считается мнение о репрессивном характере уголовного процесса того времени, его розыскном (обвинительным) начале, когда функции следствия, обвинения и суда принадлежали одному и тому же органу (так называемые суды «двоек» и «троек»), идеи свободной оценки доказательств полностью отвергались, а обвинительные приговоры зачастую выносились на основании лживых донесений и наветов и полученных под пыткой признательных показаний.

Из этого следует вывод о розыскном типе уголовного процесса, имевшего место в СССР в 30-е годы прошлого века.

Верно отмечается, что розыскной процесс – это такой порядок производства, при котором задачи уголовного преследования, защиты и принятия решений по уголовному делу сливаются в компетенции одного органа власти. Такой орган самостоятельно возбуждает уголовное преследование, расследует обстоятельства дела, собирает доказательства, заботится о мерах по обеспечению законных интересов лиц, принимающих участие в процессе, и принимает все необходимые решения по делу. По этой причине как таковые самостоятельные стороны обвинения и защиты здесь не нужны. Поскольку нет обвинителя, то не существует как такового обвинения и обвиняемого – вместо них имеются предмет расследования и подследственный. Орган расследования не равен подследственному, который для него не субъект правоотношений, а лишь объект управления. Орган расследования (как бы он ни назывался: судья, следователь) – единственный и безраздельный «хозяин процесса». В связи с отсутствием сторон не имеет юридического значения и спор о предмете уголовного дела – двигателем процесса является не состязание сторон, а безличная воля, веления закона. Подобный порядок не содержит достаточных и необходимых в демократическом государстве гарантий для защиты интересов подследственного, поскольку эта задача возложена, по существу, на его процессуального противника – уголовного преследователя .

Попробуем выяснить, обоснованы ли данные утверждения, а также был ли советский уголовный процесс того времени всецело розыскным.

Законодательной основой уголовного процесса исследуемого периода являлся Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 года (далее – УПК РСФСР). Приведем анализ некоторых его положений.

По сравнению с судоустройством времен Российской империи были упразднены многие основы состязательного процесса, включая суды присяжных заседателей. Уголовные дела рассматривались народными судами в составе народного судьи и двух народных заседателей, губернскими судами, а также военными и военно-транспортными трибуналами.

Согласно ст. 247 УПК РСФСР на суд возлагались полномочия, присущие в состязательном процессе стороне обвинения, в том числе принимать решения о производстве предварительного следствия по делам, где таковое не является обязательным, о возбуждении уголовного преследования и т.д.

Данное положение закона объективно говорит об обвинительной роли суда, возложении на него функций уголовного преследования, отрицании тем самым равенства сторон в процессе, что и характерно для розыскного типа уголовного судопроизводства.

Произошли изменения и в системе органов предварительного расследования. Следственные органы в советское время начали работу с Декрета о суде № 1 от 24 ноября 1917 г., в соответствии с которым дореволюционный институт судебных следователей ликвидировался, и взамен были созданы следственные комиссии из трех человек. Контроль над их деятельностью был возложен на судебные органы. В июне 1920 г. было принято решение об упразднении коллегиальности на стадии предварительного следствия и о предоставлении следователям процессуальной самостоятельности. Только в 30-е годы XX в. функция расследования особо тяжких и тяжких преступлений была передана прокуратуре .

Стоит констатировать и переоценку положения о презумпции невиновности в уголовном процессе. Так, в советском уголовном судопроизводстве указанный принцип не признавался на протяжении длительного периода времени и считался неотъемлемым элементом буржуазного права.

Так, В.С. Тадевосян утверждал, что презумпция невиновности абсолютна не нужна советскому уголовному процессу. По его убеждению, виновность лица, которое на основании собранных по делу доказательств привлекалось к уголовной ответственности, чаще всего, в дальнейшем подтверждалась .

К.А. Мокичев отмечал: «В советском законодательстве и в практике борьбы с преступностью не было и нет никаких презумпций, т.е. предположений о виновности или невиновности… Невиновных на скамье подсудимых быть не должно – так требует закон» .

В то же время А.Я. Вышинский небезосновательно подчеркивал: «Если обязанность доказывать правильность предъявленного обвинения лежит на обвинителе, то обвиняемый или подсудимый не освобождены от аналогичной обязанности в отношении положений, выдвигаемых ими в свою защиту... Доказывание обстоятельств, опровергающих обвинение, входит в обязанность обвиняемого» .

Имелись негативные черты уголовного процесса и иного рода.

Так, А.Я. Кодинцев выделил следующие проблемы судопроизводства исследуемого периода:

Множество процессуальных нарушений при рассмотрении уголовных дел, в т.ч. существенное превышение сроков рассмотрения дел, массовое и беспорядочное рассмотрение дел (за один день до нескольких десятков дел), неоправденное затягивание кассационных сроков рассмотрения дел, отсутствие подготовительных заседаний суда, рассмотрение дел в отсутствие народных заседателей;

Извращение карательной политики, в т.ч. безосновательное снижение мер ответственности, необоснованное осуждение и т.д. Все это приводило на практике к отмене больше половины вынесенных приговоров;

Многомесячные задержки с исполнением вынесенных приговоров;

Отсутствие какого-либо надзора со стороны прокуратуры .

При этом, несмотря на сложившееся мнение, уголовно-процессуальное законодательство рассматриваемого периода отрицало формальный подход к оценке доказательств по делу, предполагающий преимущества одних доказательств перед другими.

Так, в силу ст. 57 УПК РСФСР суд не был ограничен или связан никакими формальными доказательствами и от него зависело, по обстоятельствам дела, допустить те или иные доказательства или потребовать их от третьих лиц, для которых такое требование обязательно. Присяга, как доказательство, не допускалось. Согласно ст. 58 Кодекса, в качестве доказательств допускались только показания свидетелей, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы, а также личные объяснения обвиняемого.

Данные положения, стоит сказать, не существенно отличаются и от современного нормативного закрепления подхода к оценке доказательств и их видов.

Вместе с тем стоит признать определяющую роль суда в собирании доказательств при производстве по делу, в то время как в состязательном процессе суд не вправе требовать от сторон представления тех или иных доказательств, но создает им равные условия для участия в доказывании и в необходимых случаях оказывает им содействие в получении сведений, имеющих значение для дела.

Не в полной мере отвечают категоричным суждениям об отсутствии в советском уголовном процессе того времени реального права обвиняемого на защиту и положения УПК РСФСР об участии защитника в уголовном деле.

Так, ст. 55 УПК РСФСР предусматривала случаи обязательного участия защитника при рассмотрении дела:

1) по делам, в которых участвует обвинитель, однако отказ подсудимого от защиты не препятствует допущению обвинителя.

2) по делам немых, глухих и вообще лиц лишенных, в силу физических недостатков, способности правильно воспринимать те или другие явления.

Стоит признать, что, по крайней мере, на законодательном уровне государство гарантировала минимальные стандарты обеспечения права пользоваться помощью защитника в процессе.

При этом роль защитника ограничивалось, как правило, участием в судебном рассмотрении уголовного дела, в то время как на стадии предварительного расследования он к обвиняемому не допускался, о чем свидетельствуют, например, положения главы 11 УПК РСФСР «Предъявление обвинения и допрос». Её анализ показывает, что как предъявление обвинения, так и допрос обвиняемого производился следователем без участия защитника, что, безусловно, является грубым нарушением права обвиняемого на защиту в его современном понимании.

В Кодексе лишь предусматривалось, что при допросе немого, глухого, или лица, говорящего на языке, не понятном для следователя, приглашается переводчик или лицо, понимающее знаки немого или глухого (ст. 140). Примечательно, что ст. 136 УПК РСФСР прямо запрещала следователю домогаться показания или сознания обвиняемого путем насилия, угроз и других подобных мер.

Наиболее репрессивные черты советское судопроизводство приобрело к 1937 году. Исследователи отмечают, что робкие попытки высших органов юстиции по восстановлению уголовного процесса в середине 30-х годов были сорваны во время кампании Большого террора в 1936 – 1938 гг. Цикл законности (1933 – 1936 гг.) сменился новым циклом беззакония .

Так, секретным приказом НКВД № 00447 (Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов») от 30 июля 1937 года был фактически открыт путь к массовым репрессиям. Он касался обычных советских граждан, среди которых были крестьяне, рабочие, духовенство, асоциальные элементы, уголовники и бывшие члены оппозиционных большевикам партий. Приговоры выносились республиканскими, краевыми и областными тройками НКВД.

Приказ утверждал личный состав 64-х троек на республиканском, краевом и областном уровнях. Председателем заседаний был представитель НКВД, материалы для принятия решений тройкой также готовили сотрудники НКВД: «докладчик» и «секретарь» тройки.

Главная роль в проведении следствия по делам принадлежала руководителям республиканских, краевых и областных управлений НКВД. Они утверждали списки кандидатов на арест (без санкции прокурора), а также составляли и отправляли обвинительные акты (зачастую не более одной страницы) на рассмотрение тройки.

Следствие проводилось «ускоренно и в упрощённом порядке», без соблюдения каких-либо элементарных прав человека и гражданина. Заседания проходили за закрытыми дверями, в отсутствие обвиняемого, не оставляя ему возможности для осуществления своей защиты. Пересмотр вынесенных тройками решений, не был предусмотрен приказом, по этой причине приговоры исполнялись быстро .

Иначе происходили процессы над представителями советской элиты. Процесс по делу антисоветского «право-троцкистского блока» состоялся в г. Москве в марте 1938 года в отношении Бухарина Н.И., Рыкова А.И., Ягоды Г.Г. и других по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58 УК РСФСР. Как отмечает Н. Стариков, «процесс происходил не при закрытых дверях. Открытый зал, сидящие в нем журналисты, обвиняемые находятся совсем рядом с ними. Все открыто, все публично» .

Как следует из судебного отчета, Бухарин Н.И., Рыков А.И., Ягода Г.Г. и ряд других бывших партийных деятелей были осуждены Военной коллегией Верховного Суда СССР в том, что «являясь активными участниками заговорщической группы под названием «право-троцкистский блок», действовавшей по прямым заданиям разведок иностранных государств, проводили изменническо-шпионскую, диверсионно-вредительскую, террористическую деятельность, провоцируя военное нападение на СССР этих государств с целью поражения и расчленения Советского Союза и отторжение от него Приморья на Дальнем Востоке, Украины, Белоруссии и других союзных республик в пользу враждебных к СССР иностранных государств, имея своей конечной целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя и восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии, то есть в совершении тягчайших государственных преступлений», и приговорены к высшей мере уголовного наказания в виде смертной казни .

Не ставя под сомнение обоснованность вывода суда и не исключая действительной виновности указанных лиц в инкриминируемых им преступлениях, отметим некоторые особенности названного процесса.

По уголовному делу в качестве обвиняемых было привлечено 21 лицо и все они без исключения признавали себя виновными в совершении антисоветского заговора и давали признательные показания как на стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании.

Анализируя показания подсудимых, отмечается весьма подробный и последовательный их характер, с приведением конкретных фактов совершения противоправной деятельности на протяжении нескольких лет. В то же время нельзя не отметить, что именно признательные показания подсудимых составляли большую часть доказательной базы, приведенной стороной обвинения. Лишь в части убийства Горького М. и других лиц обвинение ссылалось на заключения судебных экспертиз и показания ряда свидетелей.

Интересно, что Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский, поддерживавший на процессе государственное обвинение, обосновывал вину подсудимых не столько их признательными показаниями, а логикой вещей .

В своих трудах по существу описываемого процесса А.Я. Вышинский писал, что «в процессе, когда одним из доказательств являлись показания самих обвиняемых, мы не ограничивались тем, что суд выслушивал только объяснения обвиняемых; всеми возможными и доступными нам средствами мы проверяли эти объяснения. Я должен сказать, что это мы здесь делали со всей объективной добросовестностью и со всей возможной тщательностью. Таким образом, в делах о заговорах и других подобных делах вопрос об отношении к показаниям обвиняемого должен быть поставлен с особой осторожностью как в смысле их признания в качестве доказательства, так и в смысле отрицания за ними этого качества. При всей осторожности постановки этого вопроса нельзя не признать в такого рода делах самостоятельного значения этого вида доказательств» .

При этом он же основным недостатком в работе следственных органов НКВД и органов прокуратуры считал тенденции построить следствие на основе собственного признания вины обвиняемым. Следователи, по его мнению, очень мало заботятся об объективных доказательствах, о вещественных доказательствах, не говоря уже об экспертизе. Между тем центр тяжести расследования должен лежать именно в этих объективных доказательствах. Ведь только при этом условии можно рассчитывать на успешность судебного процесса, на то, что следствие установило истину» .

Обобщая материалы данного уголовного дела скажем, что в связи с очевидной серьезностью выдвинутых подсудимым обвинений в совершении столь тяжких преступлений необходимым было бы их обоснование более весомыми доказательствами, объективно подтверждающими их виновность, нежели только их признательные показания (возможно, и правдивые). В этом случае и споров о законности осуждения было бы несравнимо меньше.

Таким образом, системный анализ законодательства и судебной практики 30-х гг. ХХ века позволяет с уверенностью сказать об отсутствии в СССР состязательности и наличия в нем розыскных начал.

Несмотря на это считаем, что уголовно-процессуальное законодательство того времени хотя и носило черты розыскного процесса, но с учетом сложного исторического периода преследовало таким образом цели борьбы с преступностью и привлечения виновных к ответственности, что само по себе прямо не способствовало массовым репрессиям и порождению террора. Последнее стало возможным не в следствие применения норм УПК РСФСР и особенностей построения судопроизводства, а явилось результатом политики государства и его карательных органов в лице НКВД, а также действий и решений отдельных лиц.

Список литературы:

1. Багмет А.М. Анализ процессуальной самостоятельности следователя Следственного комитета Российской Федерации через призму Российской истории // СПС «Консультант-Плюс».

2. Вышинский А.Я. Теория доказательств в советском праве. М., 1950.

3. Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.: Юр. изд-во НКЮ СССР, 1941.

4. Кодинцев А.Я. Уголовный процесс в СССР. Практика применения в 1933-1938 гг. СПС «Консультант-Плюс».

5. Лучин В.О., Грудинин Н.С. Референдум и выборы в системе народовластия // Закон и право. 2009. № 3. – С. 3-7.

6. Материалы Февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопросы истории. 1995. № 2.

7. Мокичев К.А. Против ревизионистских извращений марксистско-ленинского учения о государстве и праве. Лекции. М., 1959.

8. Скуратов Ю.И., Чурилов С.Н., Грудинин Н.С. Государственная политика в сфере амнистии и помилования в Российской Федерации: тенденции и противоречия // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2015. Т. 9. № 1. – С. 20-27.

9. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под общ. ред. А.В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС, 2008.

10. Стариков Н. Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока. М.: Издательство Питер, 2014.

11. Тадевосян В.С. К вопросу об установлении материальной истины в советском процессе // Советское государство и право. 1959. № 6.

12. Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим»: секретный приказ № 00447 и технология его исполнения. М.: АИРО-XX, 2003.

Часть 1

Вердикт: виновен!

Глава 1

3-13 марта 1938 года в Москве проходил последний из трех показательных процессов , где рассматривалось дело антисоветского правотроцкистского блока.

Шестнадцати подсудимым инкриминировались обвинения в измене Родине, подготовке государственного переворота, убийстве деятелей советского государства, совершении вредительских и диверсионных актов, сношениях с враждебными державами ради получения от них помощи для осуществления своих замыслов в обмен на предоставление им экономических или территориальных уступок.

Многие из подсудимых были довольно известными людьми, занимавшими важные посты в советской партийной и государственной иерархии.

К примеру, Г. Г. Ягода в 1934-1936 годах возглавлял Наркомат внутренних дел; с 1924-го по 1930-й А.И. Рыков стоял во главе Советского правительства и входил в состав Политбюро; А.П. Розенгольц руководил Наркоматом внешней торговли; Н.Н. Крестинский был первым заместителем наркома иностранных дел СССР.

Но, пожалуй, самой большой известностью обладал Николай Бухарин. Благодаря репутации одного из близких соратников В.И. Ленина его избирали в Центральный Комитет, Политбюро и руководящий состав Коммунистического Интернационала.

Он редактировал центральные газеты - «Правду» и «Известия». Долгое время считавшийся верным сторонником Сталина, Бухарин выступил резко против сталинской политики коллективизации и затем был освобожден с высоких партийных должностей за раскольническую деятельность в ВКП(б).

К 1934 году он отрекся от оппозиции, заявил о своем полном согласии с линией партии и выступил в ее защиту на XVII партсъезде (январь 1934-го).

На третьем московском процессе государственный обвинитель А.Я. Вышинский возложил на Бухарина ответственность за принадлежность к руководящему центру подпольного фракционного «блока «правых» и троцкистов».

Последние сговорились свергнуть партийное и советское руководство и выработали совместную политическую программу, ведущую к реставрации капитализма в СССР.

Для достижения намеченных целей заговорщики не гнушались таких средств, как убийств партийно-государственных вождей, и в том числе Сталина (террор), ослабления военной и экономической мощи СССР (вредительство и диверсии), контактов с Германией и Японией с целью добиться от них признания нового правительства, которое заговорщики собирались установить, ценой уступок военного, территориального или как минимум экономического характера (измена Родине).

Все подсудимые признали свою вину, хотя кое-кто из них отрицал некоторые из обвинений. Что касается Бухарина, то, взяв ответственность за совершение одних тяжких деяний, он энергично отстаивал свою невиновность в совершении других, вменявшихся ему государственным обвинителем.

Суд вынес приговор 13 марта. После отказа удовлетворить поданные ходатайства о помиловании (в том числе написанные Бухариным) все приговоренные к смертной казни были расстреляны.

РАСХОЖДЕНИЯ ВО ВЗГЛЯДАХ

Мнения о судебном процессе, который часто называют «бухаринским», разделились еще в 1930-е годы .

Многие, в том числе официальные наблюдатели из разных стран, поверили обвинениям и признаниям. Другие сочли обвинения сфальсифицированными, а показания лживыми.

Тогда же стали утверждать, что последние получены по принуждению (под пытками, с помощью угроз расправиться с членами семьи или посулами улучшить условия тюремного содержания).

В романе «Слепящая тьма» (1940) британский писатель Артур Кестлер предположил, что подсудимые признавались в несовершенных ими преступлениях в силу извращенных представлений о преданности партии, служению которой большинство из них посвятило всю жизнь.

В «закрытом» докладе на XX съезде КПСС Никита Хрущев возложил вину на умершего к тому времени Сталина за многие тяжкие преступления. Тем временем незаметно для общественности начался процесс, который вскоре получил известность как реабилитация. 3 июня 1957 года реабилитации удостоился первый из подсудимых «бухаринского» процесса Акмаль Икрамов.

Единственным аргументом в пользу вынесения такого решения стало то, что обвинявшие Икрамова лица (а среди них Бухарин) одновременно оговорили и тех, кого к середине 1957 года уже провозгласили реабилитированными (прим. авторов: Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3 томах. Т.2. Февраль 1956 - начало 80-х. - М.: МФД, 2003).

И ни слова, ни намека, что сам Икрамов, выступивший с подробными показаниями на суде, или те, кто обвинял его самого, будто бы действо вали по принуждению. К декабрю 1957 года таким же образом реабилитацию получили еще несколько лиц, осужденных по делу правотроцкистского блока.

Но не Бухарин. Как очевидно, советские руководители не сошлись во мнении, сколь оправданны были такие реабилитации (В Записке комиссии ЦК КПСС под председательством В.М. Молотова, подготовленной в декабре 1956 года, о представлении выводов по рассмотренным материалам московских процессов 1930-х годов отмечалось, что «оснований для пересмотра дел в отношении Бухарина, Рыкова... не имеется, поскольку они на протяжении многих лет возглавляли антисоветскую борьбу, направленную против строительства социализма в СССР» )

В воспоминаниях, написанных в конце 1960-х, Хрущев рассказывает, что с реабилитацией Бухарина в 1956 году решили повременить из-за противодействия со стороны руководства ряда зарубежных компартий:

«В вопросе об открытых процессах 30-х годов тоже сказалась двойственность нашего поведения. Мы опять боялись договорить до конца, хотя не вызывало никаких сомнений, что эти люди невиновны, что они были жертвами произвола.

На открытых процессах присутствовали руководители братских компартий, которые потом свидетельствовали в своих странах справедливость приговоров.

Мы не захотели дискредитировать их заявления и отложили реабилитацию Бухарина, Зиновьева, Рыкова, других товарищей на неопределенный срок.

Думаю, что правильнее было договаривать до конца» (Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания.) В 4 книгах. Книга 2. Часть III. M.: Московские новости, 1999)

Если же верить мемуарам А.И. Микояна (в 1950-е годы одного из преданнейших сторонников Хрущева), от идеи реабилитировать Бухарина отказался сам Никита Сергеевич при поддержке еще одного своего верного соратника - Фрола Романовича Козлова; причем, по словам Микояна, сам Анастас Иванович будто бы выступал за реабилитацию («После XXII съезда Козлов видел главного противника во мне. Как я сказал, к Хрущеву он нашел подход подхалимством. Хрущев это любил. Козлов был ограниченный, но хитрый. Сговаривался с Хрущевым вдвоем. Иногда я ставлю какой-либо вопрос, а Хрущев говорит: «Мы с Козловым это уже обсудили и решили так». Это Козлов на этой стадии (после Суслова в 1950-х годах) помешал опубликовать материалы, доказывающие неправильность процессов 1936- 1938 годов, реабилитации Бухарина и других. Документ был подготовлен и уже подписан Шверником, Шелепиным, Руденко. А он хитро подошел к Хрущеву. Вспомнил, как в 1956 году французские коммунисты были в трудном положении. Им говорили: «Вы молились на Сталина. Теперь посмотрите, кто он был». Козлов внушал: «Отложим до лучших времен». - «До каких лучших? Нельзя дольше молчать», - возражал я. Когда я убеждал Хрущева наедине перед этим, он отвечал: «Вот Козлов считает, что надо подождать. И другие секретари считают, что большое недовольство будет среди коммунистов в Европе». Так и не согласился. А я понял, что Козлов уже договорился с Сусловым. Пономарев (заведующий Международным отделом ЦК) вряд ли стал бы так отвечать Хрущеву, но противоречить Суслову он бы тоже не решился». (См.: А.И. Микоян. Так было. М.:, Вагриус, 1999, гл. 49 «Хрущев у власти» см. также: http: //militera.lib.ru/memo/russian/mikovan/05.htm l)

Хрущева освободили со всех постов на октябрьском (1964) Пленуме ЦК. При его преемнике Л.И. Брежневе реабилитации фактически прекратились, и на протяжении двух десятилетий все ходатайства по поводу Бухарина оставались без внимания.

Но как только настало время горбачевских реформ, к пересмотру дела Бухарина вернулись. Под впечатлением от написанной Стивеном Коэном биографии Бухарина М.С. Горбачев, как утверждают (Об этом, в частности, говорится в: Marc Junge. Bucharins Rehabilitierung. Historisches Gedachtnis in der Sowjetunion 1953-1991. Berlin: BasisDruck, 1999. P. 160; Юнге М. Страх перед прошлым. Реабилитация Н.И. Бухарина от Хрущева до Горбачева. Москва АИРО-ХХ, 2003 )

Он инициировал процесс, который в конце концов привел к юридической и партийной реабилитации Бухарина и других подсудимых мартовского процесса (кроме Ягоды) в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда СССР от 4 февраля 1988 года (Взято отсюда: Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3 томах. Т. 3. Середина 80-х годов - 1991. Москва МФД, 2004. - С. 49 Сообщение о реабилитации Бухарина опубликовано в «Правде» 10 февраля 1988 года. См. также: РКЭБ-3, прим. 33, с. 615 .)