Преступления наказания по уложению 1845. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года - первый российский уголовный кодекс. Было подписано 15 августа 1845 года Николаем I. Оно было введено в действие в 1846 году. Уложение представляло собой кодифицированный нормативный акт, содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств

Структура

Уложение включало в себя 12 разделов, делившихся на главы, отделения и статьи, а также приложение («О лицах, изъятых от наказаний телесных»). Раздел I «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» включал нормы общего характера, а остальные 11 разделов включали нормы о конкретных преступлениях, которые составляли Особенную часть дореволюционного уголовного права. Уложение предусматривало следующие категории преступлений и проступков: религиозные, государственные, против порядка управления, государственной и общественной службы, постановлений о повинностях, против доходов и имущества казны, общественного благоустройства и благочиния, сословной организации общества, жизни, здоровья, свободы и чести личности, против семьи и собственности. Всего Уложение включало 2224 статьи.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже

дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в

части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений

говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном

характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства

наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой

раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и

благочиния»8, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения

были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов

и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся

буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа9.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из

2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы,

некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко

прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие

понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел

в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О

преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую

часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О

существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты,

относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях»,

«О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене

наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О

пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о

действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения

первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи

(многие его положения характерны для буржуазного уголовного права).

Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, -

откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство»10.

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня,

видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно

учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же

положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по

сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления:

«Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние,

так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или

исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет

выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-

первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния

(так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные

деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было

впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как

действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту

посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий

разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на

преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того,

названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного

деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно

формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были

привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало

несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97).

Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как

умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов

(т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на

умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней:

«первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного,

заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя

и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6).

Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие

намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая

мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в

Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за

неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О

определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом

неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по

сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо,

неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных

законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не

влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без

намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не

считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение

1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе)

можно позаимствовать и сегодня.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии

совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного

преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение

умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и

«совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел,

известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только

в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие

государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление

на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить

преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков

принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст.

9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом,

устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение

преступления. «Применение или приобретение средств для совершения

преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за

приготовление к преступлению следовало только в установленных законом

случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был

противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое

действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в

исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за

покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости

сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже

против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст.

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован

институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без

сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с

аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16):

«Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на

оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного,

то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем

приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119).

Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия

института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны

на весьма высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регламентировался Уложением 1845 года институт

соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы

соучастия – без предварительного согласия и по предварительному согласию,

причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия.

Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на

то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие

действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других… или же

непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые

непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также

«те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же

старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В

преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись

зачинщики (на современном языке – организаторы), сообщники (на современном

языке – исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15).

Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе.

Характеристики действия отдельных соучастников мало чем отличались от видов

соучастия, установленных в УК РФ.11

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности

соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления,

совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные

виновные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию,

Зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось

«по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников в

преступлении те, коих содействие было необходимо для совершения

преступления, приговариваются к наказанию… наравне с учинившими оное; а все

прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого

добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если

зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего

намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного

и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127).

Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии…

сами по собственной воле отступили от своего намерения… то они

освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Помимо участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт

прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению,

признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они

наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст.

130-132). Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной

ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех

наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица,

состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или

свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное,

следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845

года был разработан достаточно полно. я

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в

российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности.

Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить,

что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет –

такой вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее

десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра,

исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет

зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без

разумения». В том случае, если «с достоверностью признано, что преступление

учинено ими без разумения», на них распространялись упомянутые правила,

предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление

было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по

сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в

возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему

правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно

соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за

преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21

года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В

местах лишения свободы – смирительном доме, крепости или тюрьме –

несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим

содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

1) «совершенная невинность того деяния, коего случайным и

непредвидимым последствием было сделанное зло;

2) малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь

понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

3) безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в

умоисступление или совершенное беспамятство;

4) ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное

заблуждение относительно противозаконности деяния);

5) принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

6) необходимость обороны» (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о

невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном

законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы

критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет

сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь

понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» – ст. 101) и

так называемый медицинский критерий невменяемости: освобождались от

наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно

доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства»,

«потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а

также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного

расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не

подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они

не получили… никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением

случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В

таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других

заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию,

отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или

посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной

их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими

расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления»,

старики и лунатики – в заведения Приказа общественного призрения, «безумные

или сумасшедшие» – в дом умалишенных. При совершении последними

«смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления

они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников и

пр., их благонадежности и желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные

в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года),

представляли собой крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое,

именовавшееся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы»,

определялось следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние

вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо

для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время

неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в

вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного

в состоянии крайней необходимости, являлись:

А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на

данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего

В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими

средствами.

Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду

предотвращенному не требовалось12 ,однако характер опасности был ограничен

угрозой только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не

требовалась упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный

институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном

законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому

уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был

закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась

необходимой, а, следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной

ответственности при наличии следующих условий:

1) оборона могла применяться для отражения действительного и наличного

нападения;

2) объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода,

собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь

женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

3) оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите

местного или ближайшего начальства;

4) причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и

каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение

притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

5) на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о

содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему

начальству.

Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны,

однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения

грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны»,

и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны»

приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления

лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или

повреждении имущества. Таким образом, институты, на современном юридическом

языке называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в

Уложении 1845 года были изложены грамотно для того времени.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и

увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание

обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с

повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием»,

«содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись

также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию,

глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения,

произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего;

вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером

людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную

власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140,

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и

«обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и

безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость,

«гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения

преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении

преступления и число привлеченных сообщников;

«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления

К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив

преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после

суда и наказания за первое – ст. 137). Примечательно, что наказание

увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень

образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в

качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае,

«когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с

намерением совершить сие преступление» (ст. 112).

Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений:

наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в

своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех

преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в

самой высшей оного мере» – ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию

закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего

приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение

Правительствующего Сената» (ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и

громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в

которой все наказания подразделялись на рода, виды и степени по

сравнительной их тяжести и располагались в последовательном порядке

ступеней. Было установлено 12 родов наказаний, разделенных на 38 степеней,

которые образовывали убывающую прогрессию, начиная от смертной казни и

кончая внушением. При этом отдельно предусматривались наказания для лиц,

изъятых от тяжелых наказаний, и для лиц, не изъятых от этих наказаний. Все

меры ответственности подразделялись на общие (могли назначаться за любые

преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по

службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе

преступления). Общие наказания, кроме того, делились на главные,

дополнительные и заменяющие. Главные же в свою очередь могли быть

уголовными или исправительными. Н.С. Таганцев писал в конце XIX века:

«Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими,

оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так

расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей

обрисовке... она сохранила мало сходства с первоначальной»13.

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были

Крепостническая Россия променяла и другой вид наказаний –

«исправительные», предусматривавшие мягкие по тому времени меры: ссылку на

житье в Сибирь, заключение в крепость, тюрьму, арест, выговор, замечание,

внушение, розги. Особенно суровыми были наказания за государственные

преступления: злоумышление против «священной особы государя императора»,

бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282).

Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь,

бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления

«против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О

сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от

него властям» (ст. 183 –290); карательные меры включали телесные наказания,

мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не

желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных

мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного

восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где

по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов

(ст. 1908); розгами до50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие

жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее

«удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго

пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи

этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века

основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся

подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о

наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям

относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав

поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на

Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение

прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных

арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом

или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и

преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов,

знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть

свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и

преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные,

заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали

за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки,

отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить

главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы,

отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования,

замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения,

частичное лишение права наследования).

Система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых

делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры,

государственные, против порядка управления, должностные, имущественные,

против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и

чести частных лиц, семьи и собственности.

Интересно отметить, однако, одно обстоятельство. Глава «О

наказаниях» содержала самостоятельное отделение (подраздел) «О

вознаграждении за убытки, вред и обиды», в котором устанавливалось, что

«виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду,

сверх наказания, к коему принуждаются, обязаны вознаградить за сей вред,

убыток или обиду из собственного имущества по точному о сем постановлению

суда» (ст. 62). В случае если преступление было совершено несколькими

лицами и главные виновные были не в состоянии возместить причиненный ущерб,

определенная судом сумма возмещения ущерба обращалась к взысканию с других

участвовавших в преступлении лиц. Если же и эти лица оказывались

несостоятельными, взыскание названной суммы производилось с недоносителей.

В случае смерти главных виновных и участников преступления взыскание

вознаграждения за причиненный ущерб распространялось на их наследников, но

«только из того имения, которое им досталось от виновных». «Виновные, не

имеющие никаких средств к вознаграждению за причиненный ими вред, убыток

или обиду, могут, если они не подвергаются наказанию уголовному, быть, по

требованию обиженной стороны, заключены в тюрьму, на основании общих правил

о несостоятельных должниках» (ст. 65). Кроме того, если основное наказание

представляло собой штраф, и виновный оказывался «несостоятельным к полной

того и другого уплате», то преимущество в выплате денежной суммы отдавалось

возмещению ущерба, причиненного потерпевшему, а «судебное денежное

взыскание налагалось лишь на оставшееся за сим имущество» (ст. 63-66).

Таким образом, интересы потерпевшего отнюдь не игнорировались

законодательством той эпохи.

Заключение

Исследователи того времени отмечали излишнюю казуистичность и

запутанность особенной части Уложения 1845 года. Достаточно сказать, что

убийство. Отмечалась также недостаточная определенность санкций, отсутствие

четкости в установлении возможности замены одних наказаний другими, наличие

во многих статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения

меры наказания. Но помимо всего этого, данное Уложение было значительным

шагом вперед, шедевром русской юридической мысли.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с

последующими редакциями и дополняющими его отдельными законами в большей

своей части действовало вплоть до 1917 года (Уголовное Уложение 1903 года

было введено в действие лишь в незначительной части – вступили в силу

разделы об ответственности за наиболее тяжкие преступления, в основном

государственные и религиозные). В целом оно сыграло заметную роль в

становлении и развитии уголовного законодательства эпохи буржуазных

отношений. Основные институты общей части Уложения 1845 года, как видно

даже из достаточно беглого их обзора, были разработаны юридически весьма

грамотно. Отдельные же положения этого памятника истории отечественного

уголовного законодательства достойны быть восприняты (разумеется, с

поправкой на эпоху) и сегодня.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: общая характеристика. Понятие преступления и проступка, состав преступления, система преступлений.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура˸ 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части. Разработка Уложения велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении Императорской канцелярии, оно введено в действие с 1 мая 1846 г.

Под преступлением понималось как само противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано. (В 1848 г. стали проводить различие между преступлением и проступком.)

Уложение в своем определении преступления связывало ᴇᴦο с нарушением закона, а проступка - с нарушением полицейских правил.

В Уложении 1845 г. устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность.

Субъективная сторона выражалась в совершении преступления умышленно либо по неосторожности.

Уложение устанавливало виды соучастия в преступлении˸ по предварительному сговору участников и без предварительного сговора. Соучастники делились на зачинщиков, сообщников, подговорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей и укрывателей.

Система преступлений стала более сложной. Можно выделить следующие виды преступлений˸ преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные преступления, преступления против благочиния, преступления против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц и др.

Система наказаний состояла из уголовных и исправительных наказаний. Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие.

К уголовным наказаниям относились˸ лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало˸ лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

К исправительным наказаниям относились˸ лишение всех особенных прав и преимуществ, ссылка, отдача в исправительные арестантские роты, заключение в тюрьме, крепости, смирительном или работном доме, арест, выговор в присутствии суда, денежные взыскания, внушения. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном.

Уложение о наказаниях было громадным законом. Оно содержало 2224 статьи, объединенные в 12 разделов, которые подразделя­лись на главы, отделения и отделы. Количество статей в новом ко- 1 дексе увеличилось по сравнению со Сводом законов в три раза.

Однако авторам не удалось преодолеть казуальность, свойственг 1 ную прежним феодальным уголовным сборникам. Законодатель стр$г милея предусмотреть все возможные виды преступлений, не полагаг ясь на обобщающие формулировки. Отчасти это объяснялось низ­ким профессиональным уровнем российских судей, которые не moi > ли бы разобраться в юридических абстракциях и которым нужно было показать состав преступления как можно проще и нагляднее.

Уложение содержало Общую и Особенную части. Функции Об­щей части выполнял первый раздел закона. Общая часть состояла из 5 глав и содержала учение о преступлении и наказании. Она отлича­ется достаточной юридической точностью понятий, свойственных пра­ву нового времени. Но предложенная в ней система наказаний еще типично сословная, феодальная. В Особенной части характеризуются группы преступлений. Их всего 11.

В Общей части Уложения дается более развернутое, чем в 15-м томе Свода законов, определение понятия «преступление». Статья4 Уложения гласит: «преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано».

Среди правонарушений Уложение 1845 г. различало преступлен ния и проступки. Под преступлением понималось «всякое наруше­ние закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей, или же на права и безоцаеность общества или частных лиц». Проступком называлось нарушение правил, предписанных для охраны прав, определенных законами для общественной и личной безопасности и пользы. Про­ступок влечет за собой не уголовное, а исправительное наказание. В отличие от Свода законов в Уложении различались эти два понятия уголовно наказуемого деяния не по тяжести наказания, а по объекту посягательства. Но граница между ними была проведена не слишком четко.

В Уложении устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ВИН у, устраняющие уголовную ответственность и т.д. Незна­ние закона не освобождало от наказания.

Вина рассматривалась как необходимое основание наступления ответственности. По форме вины преступления делились на умыш­ленные и неумышленные. В свою очередь умышленные преступле­ния и проступки могли быть совершенными с заранее обдуманным намерением и совершенными «по внезапному побуждению без пре-думышления».

Не считались преступными деяния, совершенные без преступно­го умысла, а также несовершеннолетними (предусматривалось пол­ное отсутствие вины для лиц, не достигших 10 лет, и частичное - для лиц в возрасте от 10 до 14 лет). Освобождали от ответственности душевная болезнь, совершение деяния в состоянии крайней необхо­димости и необходимой обороны, случайность, малолетство (до 10 лет - безусловная невменяемость, до 14 лет - условная), безумие, принуждение, в том числе угроза смерти, добросовестное заблужде­ние относительно противозаконности деяния (ошибка вследствие обмана или случая).

Уложение выделяло стадии преступления: умысел, приготовле­ние к преступлению, покушение на преступление, совершившееся преступление. Признаками умысла считалось «изъявление на сло­вах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учи­нить преступление». Под приготовлением к преступлению закон понимал «приискание средств» для совершения преступления, а под покушением на преступление - «всякое действие, которым начи­налось или продолжалось приведение преступного намерения в ис­полнение».

Каждой стадии соответствовало определенное наказание. Менее всего наказывался голый умысел. Покушение на преступление, если оно не осуществилось по непредвиденным для преступника обстоя­тельствам, наказывалось как оконченное преступление. Собствен­ный отказ от подготовленного преступления требовал снижения на­казания.

Предусматривалась ответственность и за соучастие в преступле­нии. Мера наказания зависела от вида соучастия. Соучастие могло быть без предварительного согласия и в сговоре. В первом случае главные виновники отделялись от случайных участников. В сговоре закон вы-Делял категории соучастников: зачинщиков, сообщников, подстрека­телей. Кроме того, Уложение указывает и других лиц, «прикосновен­ных к преступлению»: попустителей, укрывателей, недоносителей. Для них наказание было менее строгим, чем для участников преступления. За недоносительство и укрывательство не подлежали наказанию лица, состоявшие с преступником в браке или в близких степенях родства.

Закон четко оговаривал обстоятельства, отягчающие вину и меру ответственности. К ним относились: степень умысла, безнравствен­ность побуждений к совершению преступления, жестокость, «гнус­ность или безнравственность способа совершения преступления», тя­жесть его, особая активность и число привлеченных сообщников, «не­искренность и упорство в запирательстве» при расследовании. «Со­вокупность» обстоятельств отягощала вину.

К отягчающим вину обстоятельствам относились также повтор-ность и рецидив преступления, более высокое состояние, звание, сте­пень образованности преступника, а также состояние опьянения, если оно достигнуто намеренно с целью преступления (со злым умыслом).

К обстоятельствам, устраняющим наказуемость, относили смерть преступника (кроме гражданского иска и казенных взысканий, кото­рые обращались на имущество преступника и переходили к наследни­кам), примирение с обиженным (по делам частного обвинения), исте­чение срока давности, помилование. Примирение не могло иметь мес­то при оскорблении начальства, в случае изнасилования и обольще­ния, по делам о незаконном вступлении в брак.

Срок давности устанавливался лишь для преступлений и зависел от его вида. Самый высокий (10 лет) действовал в отношении преступ­лений, которые влекли за собой наказание в виде лишения всех прав состояния и каторжные работы. В других случаях он мог составлять 8, 5 лет и 3 года. Срокдавности не действовал в отношении государствен­ных преступлений, «злоумышлении против императора и его супру­ги», при переходе из православия в другую веру, незаконном присвое­нии сословных прав - чина, должности, ордена, почетного титула и ряде других преступлений.

Система преступлений по Уложению была сложной. На первом месте традиционно стояли преступления против веры. Они подраз­делялись на чисто религиозные (богохульство, отступление от веры, перекрещивание и др.) и направленные против священнослужителей (убийства, оскорбления и т.п.). Первые наказывались лишением всех прав и каторгой, а для лиц из податных сословий еще и плетьми, нало­жением клейма, вторые могли иметь следствием смертную казнь. По-прежнему сохранялся запрет на переход из православия в другую веру. Преследовались сектанты (хлысты, духоборы, молокане и пр.) и вов­лечение в секты детей.

Вторую группу составляли государственные преступления. По­мимо бунта, заговоров, оскорбления императора и его семьи, появля­ются новые составы преступления - составление и распространение антигосударственных сочинений, создание тайных обществ. Вводится ответственность за шпионаж в условиях войны (в мирное время - го­раздо позже, в 1892 г.). Государственные преступления влекли за со­бой суровые наказания, вплоть до смертной казни. Покушение и даже умысел свергнуть императора карались лишением всех прав состоя­ния и смертной казнью. За участие в восстании также полагались ли­шение всех прав состояния и смертная казнь. Составление и распрос­транение письменных и печатных сочинений с целью «возбудить к бун­ту» каралось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. При этом лицам, не освобож­денным от телесных наказаний, дополнительно назначались от 50 до 60 ударов плетью и клеймение.

Специальные разделы были посвящены различным категориям преступлений и проступков против порядка управления и должност­ным правонарушениям. Прежде всего это действия, препятствующие осуществлению правосудия и деятельности полицейских властей (вплоть до массовых беспорядков). Преследовались оскорбления чи­новников при исполнении, невыполнение предписаний, срывание объявлений, фальсификации правительственных указов, побеги из тюрем и пр.

В Уложении появились новые статьи и даже специальное отделе­ние «О неповиновении фабричных и заводских людей». Особенно су­рово наказывались организованные выступления рабочих. Явное не­повиновение фабричных и заводских людей владельцу или управляю­щему заводом, оказанное «целою артелью или толпою», каралось как восстание против властей, т.е. смертной казнью. Предусматривались наказания и против участников забастовок. Виновные подвергались аресту: зачинщики - на срок от трех недель до трех месяцев, прочие - от семи дней до трех недель.

Особо выделялись преступления и проступки по службе госу­дарственной. К ним относились бездействие, превышение полномо­чий, использование служебного положения в корыстных целях, неза­конный арест или обыск, растрата, подлог и др. Мздоимство (взятка) наказывалось «вдвое против цены подарка» с обязательным отреше­нием от должности. В Уложении фигурировало еще лихоимство, под чем подразумевалась взятка для решения незаконного дела, которая наказывалась помимо указанного выше еще ссылкой в Сибирь или заключением в арестантские роты. Субъектами данных правонарушений являлись чиновники и государственные должностные лица.

Преследовались также преступления и проступки против поста­новлений о повинностях, государственных и земских, среди кото­рых особо выделялось уклонение от рекрутской повинности (наруше­ние очередности через подлог, дезертирство, самоизувечение, бегство, укрывательство дезертиров и т.п.).

Преступления и проступки против доходов казны предусмат­ривали санкции за хищения и растрату казенной собственности, причи­нение ущерба государственному имуществу, фальшивомонетничество. Последнее влекло за собой лишение всех прав состояния, соединенное с каторжными работами в крепостях, телесные наказания. Не менее су­рово наказывалась подделка ценных бумаг. Закон защищал государствен­ные монополии, как традиционные (соляную, чайную, винную), так и новые (горный промысел, в том числе разработку золота на казенных землях), преследовал самовольную охоту в запрещенных местах и т.п.

Преступления и проступки против общественного благочи­ния предусматривали наказания за нарушение общественного поряд­ка. Здесь содержалось все то, что составляло компетенцию общей по­лиции: надзор за санитарным состоянием городов, гостиницами, борь­ба с эпидемиями и пр. Закон, к примеру, преследовал бродяжничество. «Всякий беспаспортный или не могущий доказать свою гражданскую личность» объявлялся бродягой, забирался в солдаты или на исправи­тельные работы с последующей ссылкой на Кавказ или в Сибирь. Зап­рещалось заниматься врачебной практикой без диплома или свидетель­ства, держать «притоны и шайки» (сообщества преступников более 3 человек) для разбоев, «зажигательства», игры в карты и пр. Закон предписывал также «во избежание голода» на случай неурожая заво­дить и содержать «общественные запасные хлебные магазины».

Преступления и проступки против законов о состоянии пре­дусматривали наказание за покушение на основы сословного строя, права и сословные привилегии, охраняя и закрепляя сословное разде­ление людей в обществе, чему был посвящен 9-й раздел Уложения. Запрещались и преследовались порча или хищение документов о со­стоянии, похищение или подмена детей, продажа людей в рабство, при­своение наград, чинов, титулов, других прав состояния. Всякое наме­рение лица скрыть свою принадлежность к определенному сословию наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на поселение, при этом лица, не освобожденные от телесных наказаний, подвергались наказанию плетьми от 10 до 20 ударов. В этом разделе имелось специальное отделение «О преступлениях крепостных людей против своих господ». Выступления крепостных крестьян против сво­их господ приравнивались к восстанию против правительства. Любое неповиновение помещику влекло для крепостного наказание розгами от 20 до 50 ударов. За подачу жалобы на своих помещиков крепостные крестьяне наказывались розгами до 50 ударов. Переход крестьян от одного владельца к другому и переход «в другое состояние» без воли помещика наказывался розгами от 30 до 60 ударов.

В особую группу выделялись преступления против жизни, здра­вия, свободы и чести частных лиц. Самым тяжким преступлением, как и ранее, считалось убийство. Однако теперь убийство, даже умыш­ленное, не наказывалось смертной казнью. Оно влекло за собой нака­зание в виде лишения прав состояния, бессрочной каторги и телесных наказаний (100 ударов плетьми). Закон жестоко преследовал убийство детей (аборты рассматривались как разновидность этого преступления). Женщины за них подвергались лишению всех прав состояния, телесным наказаниям и ссылке в Сибирь. По-прежнему одним из уголовных пре­ступлений считалось самоубийство. Самоубийцу лишали христианского погребения, а завещания считались недействительными. Не наказыва­лись покушавшиеся или лишившие себя жизни в безумии, беспамят­стве от болезни, женщины, спасавшие свою честь и целомудрие. Другие же попытки лишить себя жизни влекли за собой церковное покаяние.

В особый раздел в Уложении были выделены преступления про­тив прав семейственных. Уложение защищало права супругов, пре­следовало противозаконное вступление в брак, многобрачие, наруше­ния прав личности супругов (увечья, побои, истязания). За неповино­вение родителям, развратную жизнь и другие пороки грозило заклю­чение в смирительном доме до 6 месяцев, за нанесение им телесных повреждений - каторга до 8 лет, наказание плетьми и клеймение.

Обширный раздел был посвящен преступлениям против соб­ственности частных лиц, усиливший защиту частной собственнос­ти. Любое завладение чужого имущества (дома, земли) даже без раз­боя и других уголовных преступлений переводилось из гражданской сферы в уголовную. Насильственное завладение чужим недвижимым имуществом (землей, домом и т.д.), осуществленное вооруженными людьми, наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь. Умышленный поджог какого-либо обитаемого здания влек наказание, связанное с лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. Наказание увели-чивалось, если здание принадлежало церкви, императору или членам его фамилии. Разбой, грабеж наказывались лишением всех прав со­стояния и ссылкой на каторжные работы в крепости, заводы, рудники на различные сроки или пожизненно. Виноватые в краже наказыва­лись в зависимости от обстоятельств совершения преступления ссыл­кой, заключением в работные дома, отдачей в исправительные арес­тантские роты и битьем розгами.

Наказание, как и прежде, преследует цель устрашения. Но появля­ется и стремление к перевоспитанию преступников. В это время в Рос­сии среди правоведов большой популярностью пользовалась теория ис­правления и перевоспитания преступников на основе различных систем лишения свободы. В этой связи после принятия Уложения о наказаниях стали развиваться институт условного и условно-досрочного освобож­дения, легкие виды наказаний, краткосрочное заключение, амнистии.

Уложение устанавливало сложную систему наказаний. Наказания группировались в 11 родов наказаний, а последние в зависимости от тяжести делились на 35 видов и степеней, начиная от смертной казни и заканчивая внушением. Создавалась своеобразная «лестница наказа­ний». Суд не имел права применять иного наказания, кроме установ­ленного законом, но он мог установить ту степень наказания, которую считал необходимой, не выходя при этом за его рамки. Но в целом си­стема наказаний в Уложении отличалась недостаточной определенно­стью санкций, отсутствием четкости в установлении возможной заме­ны одних наказаний другими, казуистичностью.

При определении наказания учитывались сословная принадлеж­ность, освобождение или нет от телесных наказаний, наличие чина, ордена и т.п. Принадлежность к высшим сословиям давала определен­ные преимущества. Например, администрация тюрьмы могла принуж­дать к работам лишь мещан и крестьян, а лица других «состояний» могли работать по собственному желанию. Дворяне и чиновники, под­вергнутые кратковременному аресту, могли отбывать его и дома, в то время как все другие - только в полицейских органах. Дворяне, духо­венство, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий освобож­дались от наложения клейма, заключения в оковы, наказания плеть­ми, шпицрутенами, палками, розгами.

Все меры ответственности подразделялись на общие (за любые преступления), особенные (за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступле­ния). Общие наказания делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные наказания могли быть уголовными (за преступ­ления) и исправительными (за проступки).

К наказаниям уголовным относились: 1) лишение всех прав состо­яния и смертная казнь; 2) лишение всех прав состояния и каторжные работы; 3) лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Си­бирь или на Кавказ.

Смертная казнь применялась за государственные преступления и нарушение карантинных уставов во время эпидемий (например, за со­крытие больных чумой). Вид казни назначал суд, в практике же приме­нялся один ее вид - повешение. Наличие смягчающего обстоятельства вело к замене смертной казни каторгой без срока или на срок до 20 лет.

Каторжные работы имели несколько степеней тяжести: без срока, на срок от 4 до 20 лет. Наиболее тяжкой была каторга в рудниках, ме­нее тяжкой - на заводах и в крепостях. Бессрочная каторга применя­лась за отцеубийство, повторное убийство, убийство близких родствен­ников, убийство священников во время богослужения, составление подложных именных указов, поджог, потопление. Отбывали каторгу в Сибири и на Сахалине. По истечении известного срока каторжане «при­мерного поведения» переводились на более легкий режим содержа­ния, увеличивалось время отдыха, ослабевал надзор. Со временем они могли строить собственные дома, обзаводиться семьями. Отбывшие каторгу переводились в категорию ссыльнопоселенцев и определялись на местожительства в отдаленные районы с соответствующей матери­альной помощью.

К вышеназванным наказаниям для лиц, не освобожденных от те­лесных наказаний, добавлялось битье плетьми. Для лиц, осужденных на каторгу, предусматривалось от 30 до 100 ударов, на поселение в Сибирь - от 10 до 30 ударов плетьми-. Осужденных на каторгу и на поселение в Сибирь клеймили. На лбу и щеках у них выжигалось сло­во «кат» (каторжный). Для военных сохранялись шпицрутены, но при экзекуции обязательно должен был присутствовать врач, который при необходимости прекращал ее.

Исправительные наказания по своей тяжести подразделялись на 7 родов. К ним относились ссылка, отдача в исправительные арестант­ские роты, которые сопровождались лишением всех особенных прав и преимуществ либо лишением некоторых личных прав и преимуществ (поступления на государственную и общественную службу, для духо­венства - лишение сана и др.). Для лиц, не освобожденных от теле­сных наказаний, к этим наказаниям обычно добавлялись наказания роз­гами (от 50 до 100 ударов) и отдача на время (от 1 года до 10 лет) в исправительные арестантские роты гражданского ведомства. К испра­вительным наказаниям относились также временное заключение в крепость, тюрьму, смирительные или работные дома, кратковременный арест, выговор в присутствии суда, денежные взыскания.

Лишение всех особенных прав и преимуществ предусматривало ли­шение титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отличия, права по­ступать на государственную или общественную службу, записываться в гильдии, быть свидетелем, опекуном и пр. Это было лишение не толь­ко прав состояния, но и прав и преимуществ, присвоенных «лично или по званию».

Самым тяжким было лишение всех особенных прав и преиму­ществ и ссылка в Сибирь с заключением или без него. Ссылка как принудительное поселение в отдаленных местах была бессрочной, но по Уставу о ссыльных они могли по истечении 10 лет пребывания в Сибири причисляться к крестьянам и поселяться по своему желанию в сибирских губерниях (для евреев существовало ограничение - стовер­стное расстояние от границы). Ссыльные обеспечивались льготами на приобретение имущества, суточными, деньгами на отопление и т.п.

Среди исправительных наказаний широко применялось лишение свободы. Существовало большое разнообразие мест заключения: сми­рительный дом, крепость, арестантские роты, рабочий дом, арестный дом. Главное отличие заключалось в подчинении их разным ведомствам. Так, рабочие и арестные дома находились в ведении полиции, арестан­тские роты - в военном управлении, тюрьмы подчинялись особой тю­ремной администрации Министерства внутренних дел. Самым легким было заключение в смирительный дом (от 3 месяцев до 3 лёт). Сюда сажали за оскорбление родителей, разные виды порочной жизни. Зак­лючение в смирительный дом не влекло лишения прав.

Не влекло за собой лишения прав и заключение в тюрьму, сроки которого не были большими (от 3 месяцев до 2 лет). Арестанты содер­жались с разделением по полу и возрасту, с обязательным отделением подследственных от приговоренных, людей низшего сословия от дво­рян, .чиновников, разночинцев и иностранцев. В тюрьме разрешалось иметь собственную одежду, белье, постель, еду. Предусматривалось и использование труда заключенных (крестьян и мещан по распоряже­нию начальства, других сословий - по желанию).

Заключение в крепости могло быть от 6 недель до 2 лет без ли­шения прав и от 2 до 6 лет с лишением некоторых прав и преимуществ. Имел место и кратковременный арест (от 1 дня до 3 месяцев). Аре­стованные содержались в полиции, тюрьме или на гауптвахте.

Дополнительными наказаниями были церковное покаяние, ли­шение некоторых прав, воспрещение жительства в определенных местах, в частности, в столицах, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, опубликование имени в Ведомостях и т.п.

Заменяющие наказания могли присуждаться вместо главных. Смер­тная казнь могла быть заменена гражданской смертью, заключение - те­лесным наказанием (по шкале соответствия, установленной Уложением), денежный штраф при отсутствии средств - работами в рабочем доме или тюрьме. Для высших сословий, дворян и чиновников, кратковременный арест в тюрьме мог быть заменен домашним арестом или арестом в поме­щении ведомства, где служил осужденный. Для лиц старше 70 лет катор­га заменялась ссылкой в Сибирь. К заменяющим наказаниям относились также принудительное лечение, установление опеки.

Особенные наказания полагались за служебные преступления. Кним относились исключение со службы, отрешение от должности, понижение в должности, вычет из жалованья, лишение выслуги, выговор. Часть их назначалась в административном порядке, часть - по приговору суда.

Исключительные наказания полагались лишь за отдельные, оп­ределенные законом преступления. Это могло быть лишение христи­анского погребения за самоубийство, лишение права наследования имущества того родителя, вопреки воле которого виновный вступил в брак, церковное покаяние и др.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было большим шагом вперед в развитии уголовного законодательства Российской империи. Однако на нем по-прежнему висел большой груз феодальных принципов и предрассудков.

По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. преступлениеопределяется как противоправное виновное деяние. Данным определением не установлено четкого разграничения между преступлением и проступком.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. определяются формы вины, условия освобождения от уголовной ответственности (такие как несовершеннолетие, душевная болезнь и др.).

По Уложению 1845 г. основаниями, устраняющими вменение, являлись: случайность; малолетство (до 10 лет вменение исключалось, с 10 до 12 было условным); безумие; сумасшествие; беспамятство; ошибка (случайная или результат обмана); принуждение; непреодолимая сила; необходимая оборона.

Субъективная сторона подразделялась на:

1) умысел: с заранее обдуманным намерением; с внезапным побуждением, непредумышленный;

2) неосторожность, при которой последствия деяния не могли быть с легкостью предвидены; вредных последствий невозможно было предвидеть вообще.

Уложение различало соучастие в преступлении: по предварительному соглашению участников; без предварительного соглашения. Соучастники делились на: зачинщиков, сообщников, подговорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей, укрывателей.

Система преступлений включала двенадцать разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

Классификация преступлений (по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.):

1) религиозные (около 80 видов): богохульство, совращение православного в другую веру и др.;

2) государственные (около 20 видов): государственная измена, бунт, покушение на императора и др.;

3) преступления против порядка управления: неповиновение начальству и др.;

4) должностные преступления: взяточничество, опоздание на работу и др.;

5) преступления против личности: убийство и др.;

6) преступления против имущества: разбой, грабеж и др.

Система наказания составляла сложную иерархию наказаний уголовных и исправительных. Уложение предусматривало 11 родов наказаний, разделенных на 35 ступеней (от смертной казни до внушения).

Наказания (по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845):

1) уголовные, которые сопровождались лишением всех прав состояния: смертная казнь (назначалась только за политические преступления); каторжные работы (от 5 лет до пожизненных) с последующим поселением в Сибири; пожизненная ссылка в Сибирь; ссылка на Кавказ (назначалась за религиозные преступления, не назначалась военным);

2) исправительные, которые сопровождались лишением лишь некоторых прав состояния: телесные наказания (например, битье кнутом, клеймение); ссылка в Сибирь на определенный срок; кратковременное заключение, которое могло быть реализовано либо в крепости, либо в тюрьме); штраф; кратковременный арест; выговор.

49. Городовое положение 1870 г.

Закон о реформе городского самоуправления в России, одна из составных частей либеральных реформ 1860–1870-х гг. Необходимость нового закона была обусловлена потребностями развития городов. Законодатели ставили своей целью создание условий для подъема городского хозяйства и привлечение к работе в органах самоуправления предпринимателей. Работа по подготовке Городового положения была начата по инициативе МВД в 1862 г. Окончательным стал третий вариант проекта, который и получил силу закона 16 июня 1870 г. Городовое положение заменило сословные органы городского управления всесословными – городской думой и городской управой. Избирательное право было предоставлено лицам мужского пола с 25 лет, платившим налоги в пользу города. Избирательное право получили также целые ведомства и учреждения, платившие сборы в городской бюджет. Избиратели делились на три курии (крупные, средние и мелкие налогоплательщики). Каждая курия избирала 1/3 состава городской думы. Численность состава дум с учетом количества населения города устанавливалась от 32 до 72 гласных (в Москве – 180, в Петербурге – 250). Городские органы самоуправления занимались благоустройством города, вопросами народного образования, здравоохранения, развитием торговли и промышленности и т. п. В этих хозяйственных вопросах они обладали относительной независимостью и самостоятельностью. Они обязаны были также содержать пожарную охрану, полицию, тюрьмы, казармы. Городская дума из своего состава избирала городского голову, его заместителя, членов управы. Городской голова возглавлял и думу, и управу. Надзор за деятельностью органов городского самоуправления осуществляло Губернское по городским делам присутствие во главе с губернатором. Городовое положение действовало до 1892 г.

1. Понятие преступления и проступка. Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния . Во – первых, это преступление . Определим, как Законодатель определяет существо преступления? (См. I.I. 1.).

Запишем, что же такое преступление!

Во – вторых, это проступок (См. I.I. 2.). Запишем, что же такое проступок!

В первом разделе Уложения преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные (См. I.I. 5.).

В умышленных преступлениях и проступках различают две степени (См. I.I. 6.).

Заранее обдуманного намерения, т. е. умысла;

Учинено с намерением, но по внезапному побуждению, т. е. не предумышленно.

Неумышленные преступления подразделялись на случайные и неосторожные . Случайные преступления и проступки наказанию не подлежали (См. I.I. 7.).

В последующих статьях Уложения говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о стадиях совершении преступления. Рассмотрим эти стадии предварительной преступной деятельности (См. I.II.). К стадиям предвари­тельной деятельности относились:

1) обнаружение умысла (См. I.II.9).

2) приготовле­ние к преступлению (См. I.II.10).

3) покушение на преступление (См. I.II.11).

В Уложении признаки умысла рассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление».

Под приготовлением понималось приобрете­ние средств для совершения этого преступления.

Покушением на преступление при­знавалось всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение.

Устанавливалась ответственность за соучастие (См. I.III.).

При этом выде­лялось два вида совместного участия двух или более лиц в совер­шении преступления. Во – первых, это совершение преступления несколькими лица­ми по предварительному согласию. (cт. 13).

Закон определяет главных виновников и соучастников (ст. 14).

В этом первом случае закон различал следующие виды соучастников: зачинщики, сообщ­ники, подстрекатели, пособники. При этом определялась конкрет­ная роль того или иного соучастника (ст. 15).

Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению. Т. е. речь идет о попустительстве. Рассмотрим эти случаи попустительства (ст. 16).

Во – первых, это зара­нее не обещанное укрывательство . Кстати, другой вид укрывательства - заранее обещанного - был отнесен к пособничеству.

Во – вторых, это недонесение (ст. 17). Недонесение наказывалось лишь в случаях, когда закон обязывал до­вести до сведения правительства о готовящемся или совершившем­ся преступлении.

Система преступлений (Раздел II, стр. 429). В Уложении система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные, против благочиния, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, преступления против семьи и собственности.

В Уложении, как и в предыдущем законо­дательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Ес­ли в Своде законов их было 31, то в Уложении 1845 г.- уже 80. Преступления против веры делились на чисто религиозные и преступления смешанного характера.

Религиозные преступления - это богохуление; отступление от веры; оскорбление святыни; совращение.

Преступления смешанного характера - убийство и оскорбление священнослужителей, святотатство, разры­тие могил, лжеприсяга.

Рассмотрим более подробно составы этих преступлений.

Богохуление. (Гл.1, ст. 182). Оно совершалось в церкви или в пуб­личном месте, либо при свидетелях. Свидетелей должно было быть не менее двух и обя­зательно православных. Это оговаривалось для того, чтобы хуление Христа не могло про­извести для них «соблазн».

За богохуление, совершенное в публичном месте, полагалось до 8 лет каторги с одновременным телесным наказанием виновных и наложением на них клейма. Тюрьмой, арестом или смирительным домом наказывались свидетели, не донесшие о хулителе.

В случае особой опасности, т. е. богохуления в церкви, предусматривалась каторжная работа в рудниках на срок до 15 лет.

К числу преступлений смешанного характера относились, преж­де всего, оскорбление святыни и духовных лиц во время ведения церковной службы (ст. 189).

Святотатство уже в 18 в. стало рассматриваться не только как квалифицированный вид кражи, но и как совокупность богохульных и имущественных видов преступлений. Кража священных предметов, не находившихся в церкви, также считалась святотатством.

Разрытие могил для ограбления тел, или надругательство над по­гребенными влекло разные меры наказания. Истребивший или повредивший надгробные памятники или могилы курганы обязан был их восстановить, а за похищение с них украшений предусматривалось наказание, как за кражу.

Лживая присяга (гл. 5, ст. 258 – 262; стр. 432) считалась самостоятельным преступлением, ес­ли виновный давал ее с обдуманным намерением. За это он подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение с наказанием плетьми. Если лживая присяга давалась по уголовному делу, то за это полагались ссылка в каторжную работу на срок до 10 лет и телесные наказания.

Третий раздел III. посвящен государственным преступления (стр. 433-441). Составители Уложения основывались на соответствующем разделе Свода зако­нов Российской империи, но попытались учесть также опыт органи­зации репрессивных мер против различных форм революционной борьбы. Наибольшую угрозу в это время правительство видело в активизации деятельности передовых журналов, в возрастании студенческого и нацио­нально-освободительного движения. Поэтому составители Уложения попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений. Эти были преступления не только про­тив императора, но и против государства, которые ставили своей целью ниспровержение или подрыв существовавше­го строя.

Деяние против императора (Разд. 3, л. 1, отд.1. стр. 436 – 438). Прежде всего, определялась ответствен­ность за умышленные деяния против Государя Императора и Чле­нов Императорского Дома. Их объектом были жизнь, здо­ровье, честь императора, его положение как главы государства. Речь шла и об умысле свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или лишь ограничить последнюю или совершить над ним «какое-либо насилие».

Наказания по этим составам устанавливались за все стадии со­вершения преступного деяния. Т. е. и за умысел, и за приготовление, и за покуше­ние.

Наравне с главными виновными наказывались все соучастники совершения государственного преступления. Это недо­носители и попустители - т. е. свидетели преступных действий и не воспрепятствовавшие им.

Составление и распространение печатных изданий . Предусматривалась ответственность за новый состав государст­венного преступления - составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам.

Закон уста­навливал ответственность, как за совершенное преступление, так и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково лишением всех прав состояния и каторгой.

Следует сказать, что в качестве государственного преступления рассматривалось не только словесное оскорбление императора, но и другие деяния, ранее законом не предусмотренные. Это повреждение порт­ретов и других изображений императора.

Бунт. Глава вторая этого раздела устанавливала наказания за бунт против власти верховной и за государственную измену. Если в пер­вой главе объектом посягательства был император, то во второй предусматривалась ответственность за многие тяжкие преступления против государства . Это заговор, восстание против государя и го­сударства, намерение ниспровергнуть правительство, изменить форму правления, установленный порядок передачи престола по наследству.

Суровое наказание устанавливалось и за распространение печатных или письменных материалов, возбуждающих к бунту, не­повиновению власти, за письменную и устную ан­типравительственную пропаганду.

Измена. (Отд. 2., стр. 439 – 442). Ответственность за государственную измену была известна рос­сийскому законодательству и раньше. Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский Петра I под изменой понимали в основном ока­зание помощи неприятелю в условиях военных действий и раз­глашение военной тайны.

Уложение 1845 г. следовало в основном этому же направлению и предусматривало ответственность за различные случаи содейст­вия неприятелю. Однако в отличие от предшествующего законодательства, ответ­ственность устанавливалась и за действия, совершенные в мирное время . За указанные деяния определялась наивысшая мера наказания: лишение всех прав состояния и смертная казнь.

Устанавливалась ответственность за тайную переписку с подданными государств, не состоявших в военных действиях с Россией, но находившихся в не­приязненных с ней отношениях (ст. 280). Речь шла об ответственности за действия, совершенные без умысла причинить вред государству.

В качестве наказания за государственные преступления Уложение 1845 г. применяло в основном самые тяжкие меры. Это лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состоя­ния и каторжную работу на разные сроки, ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири и наказание плетьми с наложением клейм. Все меры наказания были связаны с последующим после отбытия наказания поражением в правах и уста­новлением полицейского надзора. Снятие полицейского надзора и восстанов­ление сословных прав были возможны лишь исключительно по во­ле императора. В качестве дополнительного наказания разрешалось применять конфискацию имущества.

Четвертый раздел Уложения назывался так: «О преступлениях и проступках против порядка управления» (стр. 442 - . Он объединял самые разные составы преступлений, различ­ной значимости и опасности.

Речь шла об ответственности за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспоряд­ки либо выступившей без насилия и беспорядков (гл.1., ст. 283). Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных и зачинщиков и подстрекателей.

Ответствен­ность была установлена и за выступления с намерением воспрепятст­вовать обнародованию постановлений правительст­ва (ст. 284). Или не допустить исполнение этих постановлений.

К восстанию про­тив властей приравнивалось и всякое выступление крепостных кре­стьян против помещиков, а государственных крестьян - против органов сельского управления (ст. 288).

Наказание для главных виновных, зачинщиков и под­стрекателей - лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов. Для других участников устанавливались более мягкие наказания (например, это лишение всех прав и ссылка в Сибирь).

Т. е мы видим, что в Уложении происходит значительное расширение числа составов преступлений против различных представителей аппара­та. Это было связано и с ростом бюрократического аппарата России. Царизм видел в неповино­вении требованиям чиновников проявление антиправительственных настроений.

Оказание помощи беглым преступникам рассматривалось как сопротивление властям и наказывалось соответственно. Так, за укрывательство лица, осужденного к каторжным работам, устанавливались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь.

Глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах » связа­на с ответственностью за создание тайных, т. с. не разрешенных правительством, обществ. Причем речь шла об обществах, как имевших своей целью подрыв суще­ствовавшего политического строя, так и не преследовавших этой цели. Наказывались и основатели обществ, и их члены, а так­же лица, знавшие и не сообщившие об этом правительству. Деяния основателей и членов обществ, созданных с целью под­рыва политического строя, квалифицировались как государствен­ные преступления.

В главе «О недозволенном оставлении отечества » определялось наказание за нарушение существовавшего в России разрешительно­го порядка выезда. Право поступления на службу в иностранном государстве, дарованное российскому дворянству еще Жалованной грамотой, могло быть реализовано лишь с разрешения правительст­венных властей.

Вопросы въезда и выезда из России решались Третьим отде­лением императорской канцелярии и министерством внутренних дел. Были уста­новлены сроки действия заграничных паспортов (от 5 до 7 лет). Сейчас кстати – тоже 5 лет.

Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или переходом в иностранное под­данство квалифицировалось как тяжкое преступление. Оно наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пре­делов России.

Наказывались и лица, нарушившие сроки разрешенного пребыва­ния за границей.

Раздел пятый Уложения (его нет в хрестоматии) «О преступлениях и проступках по службе госу­дарственной» содержал многие составы преступле­ний, известные еще Уложению 1649 г. Но в отличие от них в Уложении 1845 г. был четко обозначен субъект преступле­ния . Это чиновник, должностное лицо.

Основными составами преступлений и проступков чиновников в Уложении были следующие:

Бездействие власти,

Превышение власти,

Сопротивление од­ного должностного лица другому с использованием служебного по­ложения вопреки интересам службы,

Оскорбление должностным ли­цом при исполнении служебных обязанностей,

Проведение незаконного ареста или обыска,

Небрежное хранение казенного имущества,

Рас­трата,

Подлоги,

Неправосудие, т. е. незаконное разрешение дела судом,

Взяточничество

Закон предусматривались и сугубо дисциплинарные проступки. Это, та­кие, например, как нарушение установленного порядка взаимоотношений начальников и подчи­ненных. Это слабый надзор за подчиненными, это нерадивое ис­полнение должностных обязанностей.

Нака­зания предусматривались самые разные - от наиболее тяжких уголовных до мер дисциплинарных. Дисциплинарные наказания – это выговор от начальства, выче­т из жалованья, отрешение от должности и др.

Уложение, таким образом, делало различие между дисципли­нарным проступком и преступлением, влекшим уголовное или исп­равительное наказание. Так, должностные лица, изобличенные в намеренных подделки или исправлении высочайших указов и других документов наказывались, как совершившие тяж­кие преступления против порядка управления. Они лишались всех прав состояния и наказывались каторгой или ссылкой в Сибирь или в другие отдален­ные губернии и телесными наказаниями.

Неисполнение указов Сената влекло удаление от должности, исключение из службы, строгий выговор и вычет из времени службы до 1 года. Если это делалось из корысти, то следовала ссылка в Сибирь на поселение.

К тяжким преступлениям относилось неправосудие. Вынесение «против закона» приговора влекло лишение всех прав со­стояния или каторжную работу на заводах до 8 лет. Из­бавление от наказания предусматривало для виновного ссылку в Сибирь на срок до 2 лет. Если решение было вынесено по ошибке, следовал выговор, а надзирающие лица за соблюдением законности лица ссылались в Сибирь. Утвердив­шему решение губернатору выносился строгий выговор.

Приня­тие взятки (мздоимство) для совершения дела законного влекло денежное взыскание «вдвое против цены подарка» и отрешение от должности.

А вот лихоимство , т. е. взятка для дела незаконного, наказывалась ссылкой в Сибирь до 3 лет.