Либерализация уголовного кодекса: кто и зачем готовит России вторую «криминальную революцию»?! Поможет ли бизнесу новая либерализация ук

Тема либерализации Уголовного кодекса РФ новь выходит в число наиболее обсуждаемых. На прошлой неделе законопроект, смягчающий наказание за преступления небольшой и средней тяжести, принят Госдумой в первом чтении. Так, за экономические преступления, совершённые в первый раз, можно будет откупиться. За клевету и контрабанду уголовное наказание вообще отменяется. Для наркоманов, которые были уличены в хранении и сбыте наркотиков, но при этом сами нуждаются в лечении, предусмотрена отсрочка уголовного наказания на срок до 8 лет. Также вводится новый вид наказания — принудительные работы.

Как может сказаться принятие этого законопроекта на криминогенной обстановке в российском обществе? Можно ли сказать что-то положительное об опыте использования принудительных работ в других странах? На эти вопросы ответили эксперты .

Член президентского совета национального союза архитекторов Украины Виктор Глеба (Киев):

Советский фильм «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» прекрасно иллюстрирует тезис о том, что принудительные работы (когда космические корабли бороздят просторы вселенной) прекрасный повод для воспитания личности.

В США, например, принудительные работы, как мера наказания для нетрезвых водителей и звёздных наркоманов — широко распространённая форма «воспитания». В современной России, Украине и других странах экс-СССР принудительной работой за символическую плату занимается 70-80% населения. Поэтому Уголовный Кодекс не смягчению подлежит, а трансформации, вместе с управленческой системой государства.

Тюрьмы переполнены невинно севшими людьми, осознающие свою безнаказанность судьи и обнаглевшие от вседозволенности прокуроры, крышующие криминал менты и руководящие всем этим вожди — вот неполная картина криминогенной обстановки к юбилею СНГ.

Журналист Даниэль Штайсслингер (Израиль):

Принудительные работы есть и в других странах, нередко это является уловкой для освобождения элитных белых воротничков от наказания за не слишком серьёзные прегрешения: их же не горшки посылают выносить в доме престарелых, а дают канцелярскую работу в благотворительных организациях. А либерализация УК, имхо несвоевременна, она может быть к месту на фоне резкого снижения насильственной и имущественной преступности.

Редактор службы новостей сетевого журнала Игорь Богатырёв (Тверь):

Когда в нашей стране и в наше время начинают говорить о любых преобразованиях, как бы правильно и заманчиво они ни звучали, у искушённого человека сразу же появляется резонный вопрос: кого именно, как и для чего этими преобразованиями предполагается на практике поднять, а кого — нагнуть? Оценивая приоритеты власти на сегодняшний день, можно сделать однозначный вывод о том, что главное для неё — спокойствие и благосостояние крупного капитала и его подручных. Соответственно этому выводу следует, и предполагать, какой именно будет «либерализация УК», кто от неё выиграет, а кто проиграет. Развивать тему далее не считаю нужным — каждый может прогнозировать и фантазировать сам, благо само направление «реформы» сомнений не вызывает.

Независимый журналист и блогер Александр Русаков (Москва):

Президент Дмитрий Медведев , давно говорил, что не надо лишать свободы людей за мелкие преступления. По моему мнению, это правильно. Ударил один раз человека по лицу и получил 2-3 года! Или украл от голода поросёнка — тоже 3 года тюрьмы. Я считаю, что за такие преступления надо штрафовать, а не сажать за решётку.

И бюджет освободится от лишних расходов на содержание таких мелких преступников. При этом надо перед принятием закона разъяснить людям позицию власти и с цифрами на руках убедить их в полезности такого решения. Сейчас народ власти не доверяет, и любые изменения трактует как антинародные. Это подтверждает, в частности, мой опрос по этой теме в социальной сети Гайдпарк. На вопрос «Как Вы относитесь к либерализации Уголовного кодекса РФ? » ответили: 70% — отношение к либерализации УК отрицательное, 24% — положительное, 6% — предпочли свой вариант.

Комментаторы опроса пишут о согласии с Глебом Жегловым, что воры должны сидеть в тюрьме, а не в Государственной думе, Совете Федерации, Администрации президента и прочей вертикали-горизонтали. Некоторые комментаторы отмечают, что главными проводниками этой либерализации являются непрофессионалы из полиции и следственных органов. Благодаря их неквалифицированной работе подавляющее большинство преступлений остаются не раскрытыми, а преступники легко уходят от заслуженного наказания. Поэтому в России последнее время участились случаи самосуда и волна их нарастает.

Культуролог, кандидат философских наук Лариса Бельцер-Лисюткина (Германия):

То есть за экономические преступления — не отсидка, а штраф? С учётом незапятнанного прошлого? Это замечательно! А с наркоманами — тем более. Логично, что сначала на лечение, а потом уж в суд, если есть состав преступления.

Принудительные работы — в контексте российской новейшей истории это звучит чудовищно. Но на самом деле это будет означать, что люди, совершившие нетяжёлые нарушения закона, не пойдут на отсидку в бараки, где СПИД и грязь, голод и туберкулёз, а будут отрабатывать сколько-то назначенных рабочих дней с целью возмещения ущерба или перевоспитания. Этой мерой довольно широко пользуется в Германии ювенальная юстиция. Понятие «малолетка» суд может, учитывая индивидуальную оценку личности обвиняемого психологом, отодвинуть аж до 27 лет. Перед тем, как удалиться на вынесение решения, судья всегда опрашивает присутствующих в судах над малолетками социальных работников и психологов: «Вы как считаете, в данном случае следует судить по законодательству о малолетних, или по взрослому УК?». В ответ специалисты должны выступить с обоснованием своих рекомендаций. И если у подсудимых личность ещё незрелая, то их до 27 лет могут судить по ювеналке. Почему в России такой страх перед введением ювенальной юстиции, можно объяснить только тяжёлым наследием сталинизма и общим недоверием к власти, любой, в том числе и той задачей, которой является соблюдение прав детей и подростков.

Мне кажется, что принятие этих законов и в самом деле является попыткой смягчить российские «законы джунглей», о которых сами зэки говорят: «В нашем лагере срока от 20-ти до 40-ка».

Параллельное обсуждение законов об отмене свободы абортов существенно сводит на нет общую тенденцию к гуманизации унаследованного от СССР авторитарного свода законов. К тому же не меняется фактор волюнтаристского использования законов в правоприменительной практике. Никто не мог себе даже в страшном сне представить, что закон, запрещающий разжигание национальной и социальной розни, послужит обоснованием погромов на художественных выставках современного искусства, травли и осады квартиры неугодного журналиста (Александра Подрабинека) и для того, чтобы топтать ногами портреты лидеров оппозиции в рамках легального молодёжного движения. Так что окончательный результат гуманизирующей судебной реформы надо ещё подождать. Тут возможны сюрпризы, связанные со спецификой российской политической системы и со слабостью контроля над законностью со стороны гражданского общества.

Политконструктор Юрий Юрьев (Одесса):

Считаю, что лица, наносящие ущерб без насилия, безопаснее для общества, чем склонные к насилию. И если есть возможность сразу же погасить ущерб «с лихвой», то лучше её и использовать, это здраво и по экономическим соображениям, и по соображениям сохранения численности населения и уровня его здоровья. Это раньше, когда население стабильно росло, было допустимо карать и профилактировать доказанные правонарушения в особо крупных размерах смертной казнью или пребыванием под стражей. Ныне, когда ценен каждый гражданин, и наука знает, что здоровье граждан определяет здоровье их потомства — стране полезнее предложить «штраф», «залог» или «откуп». Мировая практика «штрафов», «залогов», «откупов» и даже «принудительных работ» сохраняет здоровье и жизни тех, кто преступил закон, не будучи профессиональным преступником. Этим государство, во-первых, быстро покрывает ущерб потерпевшим и властям, во-вторых, не погружает гражданина в среду профессиональных преступников в тюрьмах, в-третьих, обладает запасом трудовых ресурсов для работ секретного и оборонного характера, в-четвёртых, этим сохраняются семьи и их бюджеты, в-пятых, показывает не только принцип неотвратимости возмездия, но и гуманность государства и народа.

Напомним, 6 сентября Госдума поддержала третий пакет президентских поправок по либерализации УК РФ. Во-первых, теперь судьи смогут более гибко подходить к принятию решений о наказании: если нет отягчающих обстоятельств или есть смягчающие, суд может снизить ответственность на одну ступеньку, сделать приговор более мягким.

Если человек совершает преступление небольшой тяжести впервые, и у него нет отягчающих обстоятельств — можно не волноваться: по новому либеральному УК его не могут наказать лишением свободы. Будет по-прежнему гулять на воле либо получит наказание нового типа — принудительные работы. Они станут альтернативой лишению свободы за совершение преступления небольшой и средней тяжести. В принципе, даже за тяжкое преступление можно получить вместо срока всего лишь принудработы — но только в том случае, если человек совершил это тяжкое преступление впервые.

Логика введения поблажек для тех, кто нарушает закон впервые, не совсем понятна. По старым законам человек, совершающий преступление повторно, назывался рецидивистом и получал срок, чуть ли не втрое больше чем обычно. И в этом была логика: нарушил закон — садись в тюрьму, нарушил повторно — значит, не исправила тебя тюрьма, ты рецидивист, и сидеть тебе теперь долго, чтобы народ жил спокойно. Нынешняя либерализация использует какую-то другую логику.

Большой интерес вызывают корректировки наказаний за экономические преступления. Гражданин, совершивший такое преступление теперь сможет избежать уголовной ответственности на законных основаниях. Достаточно будет совершить всего два платежа. Первый — полностью возместить ущерб, если человек обвинялся в неисполнении обязанностей налогового агента, уклонении от уплаты налогов и (или) сборов с физлица, уклонении от уплаты налогов и (или) сборов с организации (статьи 198-199.1 УК РФ). Второй платёж — перечислить в федеральный бюджет возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба.

Эту статью УК уже успели окрестить «узаконенной взяткой»: теперь деньги, которые раньше шли в карманы коррумпированных чиновников, начнут пополнять бюджет государства.

Также появились «расценки» на клевету и оскорбления, в том числе в адрес судей, прокуроров, следователей: теперь это не уголовное преступление, а всего лишь административное правонарушение. В Кодексе административных правонарушений появится статья 5.59. «Клевета», согласно которой распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, будет наказываться штрафом в размере от 1 тыс. до 2 тыс. рублей для граждан, от 10 тыс. до 20 тыс. рублей для должностных лиц, от 100 тыс. до 200 тыс. рублей — для юрлиц.

Тема обсуждалась в эфире радио «Комсомольская правда» 97,2 FM в программе «Час Делягина». Ведущие – доктор экономических наук Михаил Делягин и Антон Челышев.

Челышев: - Вам вручили воробьиную премию с девизом «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь». Вам дали, по-моему, за оговорки какие-то смешные, да?

Делягин: - Мне ее дали за самую смешную фразу года, которая была произнесена. Причем, она была смешна одновременно в двух вещах. Во-первых, это шутка, что самый гнусный, самый продажный, самый тупой политик все равно зависит, если есть выбор, от самых тупых, самых глупых, самых зомбированных избирателей, и поэтому в условиях демократии это обеспечивает вменяемость власти. Но там были другие люди, не менее искрометные - Жириновский, Фурсенко, причем, Фурсенко был с чудесной фразой, я сейчас не помню, с какой, но она была под стать его гениальным фразам. Первая – «наши студенты такие же качественные, как наши машины», вторая – «наша задача воспитать студентов квалифицированными потребителями». Я смог их опередить, как я подозреваю, по очкам, только за счет того, что в моей фразе была зашита вторая шутка, над которой народ и смеялся больше всего- о том, что нынешняя российская власть может быть вменяемой.

Челышев: - А что вам вручили-то?

Делягин: - Мне вручили скульптуру воробышка, такого бронзового, красивого, сидящего на очень хорошем как бы канделябре.

Челышев: - Итак, либерализация уголовного законодательства. Я уже не помню, когда мы начали о ней говорить – полгода назад, год назад?

Делягин: - На самом деле это конкретная подготовка криминальной революции. Причем, если раньше можно было рвать на себе волосы и говорить, что вот там какие-то нехорошие люди готовят нам холодную осень 53-го года. Но теперь – пожалуйста, все уже принято, все уже подписано – добро пожаловать в рай, что называется.

Не все, правда, подписано, но я напомню, что господин Берия в свое время выпустил из тюрем людей, совершивших преступления малой и средней тяжести. И страну кошмарило больше года. При этом было понятно, почему Берия делал криминальную революцию. Он боролся за власть. Понятно, почему президент Мубарак в Египте выпустил уголовников из тюрем – он тоже боролся за власть, он таким способом хотел раздавить восставший народ.

Что собираются сделать нынче наши уважаемые, как бы их назвать помягче, руководители. Есть такая популярная опечатка – если быстро печатаешь, то вместо «руководителя» получается «урководителя». И вот сейчас уже невольно начинаешь задумываться – а опечатка ли это? Может быть, это в информационное поле проникло и таким образом корректируют действия?

В декабре 2003 года действительно в нас либерализовали уголовное законодательство и очень сильно. С декабря 2003 года нельзя привлечь к уголовной ответственности большинство хулиганов, если они издевались над людьми без оружия и без нанесения телесных повреждений. То есть, плевок в морду – это не хулиганство. Если вас положат на асфальт и будут удерживать ногами, выливая на голову, например, воду или что-нибудь еще, это не уголовное преступление, а административное правонарушение, как переход улицы на красный свет.

Это уже семь с лишним лет мы в этом раю живем хулиганском. Просто большинство хулиганов законы не читают, юридического образования не имеют, а те из них, кто имеет юридическое образование, они чудесно этим пользуются. Более того, нельзя привлечь к уголовной ответственности лиц, которые незаконно носят холодное, охотничье и травматическое оружие. Вот я его ношу, но я его не применяю. Там в углу нож к горлу приложил, резать не стал, свидетелей нет. Положил обратно и пошел.

Меня на углу перехватывает милиционеры. Я говорю – ничего не знаю, ничего не делал, просто нет оружие. Это административное правонарушение. Точно так же ликвидирована конфискация имущества, как вид уголовного наказания. Теперь нужно доказывать, что это вещественное доказательство, а не похищенное имущество.

Очень много всего у нас уже либерализовали и на самом деле, если посмотреть состав людей, который у нас сейчас сидит в тюрьмах, да, действительно, у нас сидят почти 900 тысяч заключенных. В пересчете на душу населения это больше, чем в Америке. Это больше, чем в ГУЛАГе, за исключением пика большого террора. То есть, на самом деле, при Сталине в тюрьмах сидело меньше народу, чем сейчас.

Челышев: - Это вы сейчас сравниваете те цифры только по РСФСР или те цифры по всему Союзу?

Делягин: - На душу населения по всему Союзу, конечно. В пике большого террора, да, все было по-другому. И если посмотреть, кто такие наши 890 тысяч лишенных свободы – люди сидят все, и за кражу буханки хлеба, за косой взгляд на прокурора и т.д. Но 60% сидит за серьезные преступления. За убийство - 17%, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью более 14%, за преступления, связанные с наркотиками, более 11%, за разбой – более 11%, за кражи – это сверх этих 60% - почти четверть.

А кражи бывают разные. Если я нетрезвый пришел в магазин и чего-то утянул с прилавка и попался - это кража. А квалифицированная кража, там щипачи, карманники, форточники, в том числе, многие кражи – это элита воровского мира. Люди, которые вскрывают сейфы, грабят банки, люди, которые лазят по карманам, они тоже попадают в эти почти 25%. При этом около половины всех осужденных ранее отбывали наказание за насильственные преступления. При этом почти каждый четвертый ранее осужден за умышленное убийство или причинение тяжкого вреда здоровью.

То есть, не снегурочки у нас на зоне сидят. Каждый пятый ранее уже был судим за разбой, грабеж, изнасилование. Из почти 900 тысяч примерно 150 тысяч заключенных – это люди с выраженными лидерскими наклонностями. Да, и при этом либерализм был очень сильный. То есть, с 2004 по 2009 годы за нанесение тяжкого вреда здоровью, в том числе, и повлекшего смерть, из почти четверти миллиона осужденных за этот период – 234 тысячи (от 33 до 37%) получали условный срок лишения свободы. У нас в общем к серьезным преступникам очень такой мягкий подход и основная часть людей, которая лишена свободы, на самом деле лишена за дело. Что у нас уже сейчас начинает действовать?

Прежде всего, это снижение минимального наказания до двух месяцев лишения свободы. То есть, по сути дела, освобождение в зале суда. Я ничего не имею против экономических преступлений… Хотя есть такие экономические преступления, что вот только тюрьма и ничего больше. Наши многие деятели должны сидеть. Я уж Чубайса не беру, но Мавроди должен сидеть.

И все остальное. Но, тем не менее, есть, например, причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности или якобы по неосторожности смерть потерпевшего. Называется забить до смерти. А потом сказать – ой, а я не хотел.

Убийцы Егора Свиридова – человек на них косо посмотрел – они его убили с особой жестокостью, из травматического пистолета на месте. И вы знаете, по этим законам, если они должным образом произведут впечатление на судью, ну, например, съедется диаспора к дому судьи, как они съехались к прокуратуре, к ОВД, их триумфально освободят в зале суда и это будет по закону. И повода для обжалования не будет. Даже чисто теоретически. И что, у нас опять Манеж будет? То есть, это реальное провоцирование беспорядков.

Дальше. Грабеж и разбой. А также вымогательство, совершенное при особо отягчающих обстоятельствах – это тоже от двух месяцев тюрьмы. При этом, наказание за эти тяжкие и особо тяжкие преступления может быть даже меньшим, чем за более мягкие преступления. Например, за побои или за повреждение имущества по неосторожности. Потому что есть определенные составы повреждения имущества по неосторожности, за которое вы можете быть лишены свободы более чем на два месяца. То есть, с одной стороны, забить человека насмерть – освобождение в зале суда. С другой - вы кому-то попортили имущество и, вы будете лишены свободы. Вот такая у нас замечательная либерализация.

Далее. Происходит резкое расширение границ санкций. То есть, у нас по тяжким преступлениям получается вилка от 2 месяцев до 10 лет лишения свободы, по особо тяжким – от 2 месяцев до 15 лет. То есть, за одно и то же преступление, совершенное при одних и тех же обстоятельствах один человек будет получать 2 месяца лишения свободы, а другой будет идти на 15 месяцев.

Я очень не люблю людей, которые совершают преступления. Но какое правосудие, если за одно и то же преступление люди, может быть, у одного и того же судьи будут получать один два месяца и освобождаться в зале суда, а другой будет получать 15 месяцев. То есть, это не просто размывает границы различных по степени тяжести категорий преступлений. Это полностью уничтожает саму идею правосудия и, простите, это делают у нас, якобы, профессиональные юристы. Я уж не говорю, что у нас уничтожается конституционный принцип – равенство граждан перед судом, в зависимости от вашей национальности, от количества родственников, от количества денег, от возможностей, не будем говорить, давления на судью, или договариваться, или подкупать, скажем так, - предъявлять аргументы судье. И получается, что это стимулирование коррупции в судах.

Челышев: - Как вы думаете, какова цель официальная, которую власти преследуют, организуя эту либерализацию, она в чем заключается?

Делягин: - Официальных целей две. Первая – гуманизация. То есть, у нас какой-то болезненный вывих либерального сознания. Под гуманизмом понимается любовь к преступнику, а не любовь к его жертве. В царской России, когда была община и когда помещик замучивал эту общину до полного безумия, она собиралась втихую, назначала человека, обычно бобыля, без семьи.

Он шел, убивал этого помещика, сжигал усадьбу, потом каялся и шел на каторгу. Именно потому, что это был инструмент внутренней саморегуляции, наши цари отменяли смертную казнь, чтобы было понятно, что это социальный механизм, это не индивидуальное преступление, это групповой социальный конфликт. И именно поэтому у нас к убивцам такое жалостливое отношение.

Это не маньяк, это не всегда отморозок, это часто просто человек, который обществом, которое доведено до отчаяния, был назначен на роль избавителя, который брал на себя чужие грехи. Но, простите, пожалуйста, у нас община кончилась давно. У нас эту либерализацию не общинники осуществляют, а либералы. Так что эта гуманизация по отношению к преступникам, вероятно, наши руководители чувствуют социально близкими к себе преступников, а не законопослушных граждан.

Вторая идея – разгрузить места лишения свободы. Это хорошая идея, правильная, нужно сделать выборочную амнистию.

Челышев: - Власти нам в последнее время говорят, что эта либерализация нужна для улучшения инвестиционного климата России.

Делягин: - Это какое-то странное представление об инвесторах. Чем больше бандитов и убийц, грабителей и разбойников будет ходить по улицам и будет убеждено в своей безнаказанности, тем больше к нам придет инвестиций. Класс!

Челышев: - Это если говорить о бандитах, грабителях и убийцах. А если говорить об экономических преступниках?

Делягин: - Смягчение наказания на экономические преступления – это вещь хорошая. Там можно бодаться по мелочам, но в целом эта вещь правильная и позитивная. Есть такая вещь, как условный срок наказания. Например, я совершил какое-то преступление, я покаялся очень сильно, всех разжалобил… Ладно, хорошо, у вас там смягчающие обстоятельства, да, да, вы совершили преступление, но мы смягчаем ваше наказание и вы получаете условный срок. Что это означает? Я получаю испытательный срок. Если я за время этого испытательного срока буду вести себя паинькой, буду белым и пушистым, ничего не совершу, то я как бы освобождаюсь от наказания, мне сидеть не надо. Если я что-то творю, то я сажусь в тюрьму и срок становится уже не условный. Это вещь абсолютно правильная. Вот теперь у нас появляется возможность сохранения условной меры наказания при совершении в течение испытательного срока нового умышленного преступления. Именно умышленного. То есть, не по случайности я там по неосторожности залил чье-то имущество водой. Я совершил разбой. Извинился перед всеми, мне дали условный срок и, находясь на этом условном сроке я совершаю новый разбой. Но раньше я автоматически сажусь, потому что ясно, что ни о каком исправлении, ни о каком раскаянии речь не идет… Ну, рецидив в чистом виде. Более того – особо цинично злоупотребление доверием, да. А здесь – нет, все нормально, можно оставаться на условном сроке. Убивай, жги – все хорошо.

Челышев: - У меня тоже есть подобного рода предположение, которое тоже должны оценить по «достоинству» наши инвесторы зарубежные, если таковые появятся. Так вот, инвесторы, особенно те, кто приходит сюда серьезно, которые не просто ограничиваются приходом на фондовый рынок, то бишь, инвестициями спекулятивными занимаются, а вот те, которые приходят строить заводы и прочее, открывают производства, крупные торговые центры, магазины… Некоторые жалуются на то, как им тяжело входить в российский рынок. В частности, если речь, в первую очередь, идет о регионах. Сколько у них там требуют, как их там прижимают…

Делягин: - А, коррупция? Так у нас же теперь вводят штраф за коррупцию. Ребята, заплатите налоги и живите спокойно! Мы должны понимать, что коррупция – это вещь, которая делается не один раз. Один раз его хватают за руку, он из прошлых взяток, которые не выявлены, расплачивается и чувствует себя спокойно. Если его убирают, приходит другой, из той же шайки.

Челышев: - И какой вывод сделают из этого инвесторы, которые тоже, как мы с вами, мягко говоря, не дураки?

Делягин: - Инвесторы, сделают вывод, что их держат за дураков. Но нужно понимать, что инвесторы, те, которые остались в России, это крупные транснациональные корпорации. Когда Луи Джорджа, по-моему, в 20-е годы спросили, как вы можете торговать с большевиками, он ответил – ха, мы торгуем даже с людоедами. Компании, которые работают сегодня в России, они работают даже с людоедами. Это совершенно отдельный бизнес. Когда они говорят про права человека, они просто хотят получить скидку.

Это очень цинично, к сожалению, но в отношении глобального бизнеса это так. А в отношении малого бизнеса он смотрит круглыми глазами и бежит отсюда, сломя голову. У меня огромное количество знакомых бизнесменов, которые просто закрыли все в России или почти все, перенесли бизнес в Европу. Да, рентабельность сопоставима после выплаты налогов, с рентабельностью банковского депозита. Но зато спокойно и нормально. Так что бизнес не то, что иностранный, российский бизнес бежит отсюда, сломя голову. А то, что называется иностранными инвестициями, на 90% является кредитом, извините. Это усилия вот этих либерализаторов. Но на самом деле у нас еще все впереди. Потому что подготовлен второй пакет либеральных поправок.

Челышев: - Елена у нас на связи. Здравствуйте, Елена.

Елена: - Здравствуйте. Я целиком и полностью согласна с Михаилом Геннадьевичем. Мне непонятно одно – почему не поднимается общественность против такой либерализации. Вы знаете, мы просто вот идет к фашизму, к самому настоящему.

Делягин: - А либерализм – это фашизм сегодня.

Елена: - Да. Понимаете, и никто это вот именно фашизмом не называет. Боятся. У нас столько депутатов, которые так хорошо выступают по телевидению, говорят за права человека… Челышев:

Елена, а вот если бы нашелся такой депутат, который бы сказал – стоп, баста, это надо остановить, - вы бы пошли за него голосовать?

Елена: - Мне кажется, если человек, который обещает – я буду бороться с коррупцией, а не борется, мне кажется, его нужно просто сразу в отставку отправлять…

Делягин: - Я с вами абсолютно согласен. У нас был такой институт – отзыв депутатов. Естественно, депутаты его ликвидировали в конечном счете. Его нужно просто вернуть. Что касается общественных организаций и депутатов, ну, скажем, «Единая Россия» проголосовала «за». Причем, когда им говорили – ребята, что вы делаете, вы назначаете два месяца по сути дела за убийство, на голубом глазу люди врали в лицо, под запись, что этого там нет, забудьте. Хотя в пояснительной записке все это было прописано достаточно внятно. Почему общественные организации против не выступают?...

Челышев: - Более того, находятся те, что выступают «за». Например, совет по правам человека при президенте.

Делягин: - Завтра к вам приходят люди в масках, устраивают у вас маски-шоу, заводят на вас дело по 282-й статье УК за недостаточно восторженный образ мысли. И так далее. У нас эта система уже создана.

Кирилл: - Здравствуйте. Я не согласен с вашим гостем, что при Сталине было меньше репрессий.

Делягин: - Я не говорил, что меньше репрессий, я говорил, что было меньше заключенных на душу населения. А репрессий было больше, извините.

Кирилл: - Ну да, их расстреливали, они умирали. А остальная часть работала бесплатно. По поводу либерализации законов, я думаю, что основная причина в том, что правительство не может справиться с коррумпированностью судов и полиции.

Челышев: - И вместо того, чтобы бороться с коррумпированностью судов и полиции, оно будет подгонять статистику, получается?

Кирилл: - Нет, нет, чтобы не было поводов для коррупции. Чтобы милиция не могла придираться к предпринимателям и сажать их за экономические преступления. У нас, я считаю, государство большевистское и любой предприниматель у нас мошенник, понимаете. То есть, вот когда у нас Гаев, например, оформил себе закон на патент, ведь у нас нигде в законе не указано, что у нас чиновник не имеет права оформлять патент…

Делягин: - На чужое изобретение, насколько я понимаю.

Кирилл: - Этот патент он получил для личного обогащения. А где вы видели людей, которые оформляют патент не для личного обогащения?

Делягин: - Ну да, Юрий Михайлович Лужков улей изобрел…Давайте не будем путать бизнес с воровством. Конкретный случай с Гаевым можно обсуждать, хотя ему инкриминировалось не то, что он изобрел, а то, что он приписал себе чужие изобретения. А это все-таки воровство. Насчет экономических преступлений – я согласен со смягчением наказания, хотя, если милиционер захочет, то ему не нужно придумывать экономические преступления, он подбросит белый порошок или патроны, или что-то еще, или просто напишет заведомо ложный донос, что тоже бывает.

При Сталине репрессий было больше. То, что я говорю, что у нас меньше людей на душу населения сидело, за исключением пиков большого террора, не означает, что у нас не было коллективизации, не было гражданской войны, не было всеобщего страха и т.д. Сейчас историю переписывают в обе стороны и, к сожалению, пытаются представить Сталина некоторым аналогом Гитлера, что абсолютно неправильно, с моей точки зрения.

Есть второй пакет либеральных поправок в Уголовный кодекс. Там есть две совершенно чудовищных вещи. Во-первых, предполагается существенно снизить размер наказания за совершение преступления по похищению человека. То есть, часть похищений – там наказание устанавливается до 5 лет, преступление автоматически становится средней тяжести и нижний предел – до 2 месяцев. То есть, вы можете похищать людей, вы можете заниматься этим бизнесом и вас будут за каждое такое преступление освобождать в зале суда. Извините, это цирк. Это бред. Известно, что у нас есть бизнес на похищении людей.

Челышев: - Ну, может быть, мы таких вот инвесторов, в такой бизнес привлекаем?

Делягин: - Ну да, может быть, из Латинской Америки, из Африки мы хотим привлечь инвесторов в киднеппинг. У нас был уже, насколько я помню, товарищ Березовский, который как-то был причастен к этому бизнесу. Но вот теперь, судя по всему, его лавры нашим официальным деятелям не дают покоя.

Дальше. Предполагается декриминализировать клевету и оскорбление в отношении судьи и других участников уголовного делопроизводства - это бред. Клевета – это серьезное преступление. Это заведомо ложное обвинение. И еще в средневековье в России, когда человек кричал «Слов и дело», он сразу становился неприкасаемым и, если выяснялось, что он неправильно делает, то это наказание было страшным. Не говоря уж о том, что проверить, правильно ли он доносит, его пытали первым. Доносчику первый кнут – это была некоторая максима. Но, тем не менее, когда мы декриминализируем клевету и оскорбление в адрес участников процесса, простите, мы делаем беззащитными судей.

Я считаю, что это зажравшееся сообщество, на которое нет никакой управы, многие суды из которых превратились, по сути дела, в акционерные общества. Ну, извините, это значит, что контроль за ними должен быть, но их не нужно делать беззащитными перед любыми хулиганами, перед любой безумной клеветой. Получается, что клевета у нас это административное правонарушение вроде перехода улицы на красный свет.

Другим административным правонарушением предполагается сделать контрабанду. Помните, был такой Черкизовский рынок, на нем нашли на 2 млрд. долларов бесхозного эшелона с контрабандой и, поскольку никто не хотел связываться с этим делом, никто не хотел брать ответственность, пришлось рынок закрывать. Теперь не нужно будет закрывать. Теперь контрабанда станет не уголовным преступлением. То есть, по сути дела, это преступление против государства. У меня нет других слов, кроме как – «преступные законы». Вот в гитлеровской Германии были преступные законы. Людей истребляли не по произволу, людей истребляли на основании законов. Было законодательство о том, как сжигать людей в печах. И Нюрнбергский трибунал зафиксировал, что эти законы преступны. Вот у меня такое ощущение, что либерализация УК – это тоже пакет таких же преступных законов.

Челышев: - Михаил Геннадьевич, а что мы получим в итоге, если помножим либерализацию уголовного законодательства, которое идет, на реформу МВД, которая тоже идет. Вот недавно выступил в прессе господин Овчинский, который открыто заявил, что статистика по преступлениям в России занижена….

Делягин: - Есть простой признак. У нас убийств меньше, чем самоубийств. Извините, так не бывает. Инстинкт самосохранения никто не отменял. То есть, наша статистика уголовная, с моей точки зрения, фальсифицирована вся, от начала до конца. Или почти вся. Это, кстати, и Медведев признал. Но эти законы в сочетании с реформой МВД, а хоть бы и без сочетания, это подготовка второй криминальной революции.

Первая криминальная революция – это был фильм «Жмурки», смотрите внимательно. Слишком много клюквенного сока, но мотивация примерно понятна. А это – подготовка второй криминальной революции. Это способ раскачать психику общества и окунуть нас в кровь, чтобы мы забыли, кто и зачем нами правит. Чтобы мы забыли, что у нас есть права и сидели бы по углам и дрожали за собственную шкуру, чтобы нас не убили, не ограбили, не изнасиловали…

В этом, с моей точки зрения, смысл этих законов. Кто найдет другой смысл в этих законах, я очень хотел бы убедиться в своей ошибке. Я очень хотел бы поверить, что действительно, те, кто пишет эти законы, это честные идиоты. Но как-то не получается, я слишком много из них знаю лично.

Кремль предложил освобождать от наказания бизнесменов, впервые совершивших преступление и возместивших ущерб, допускать нотариусов к арестованным предпринимателям, а также ограничить время нахождения имущества бизнесменов под арестом

Руководитель администрации президента Сергей Иванов (Фото: «РИА Новости»)

Вернуть обвиняемому имущество

Руководитель администрации президента Сергей Иванов выступил с предложением внести законодательные поправки, которые ограничат возможности правоохранительных органов злоупотреблять своими полномочиями в отношении предпринимателей. Об этом он сказал на рабочей группы по мониторингу и анализу правоприменительной практики в сфере предпринимательства, которое в среду в Кремле провел президент Владимир Путин.

Главная новелла, предложенная Ивановым, — прописать в Уголовно-процессуальном кодексе срок, в течение которого имущество предпринимателя может находиться под арестом. Правоохранительные органы заводят уголовное дело, изымается в рамках расследования имущество, а как долго они могут его держать у себя — в законе не оговорено, пояснил Иванов.

На закрытой части совещания обсуждалось, что такие поправки в законы должны касаться и изъятых документов, рассказали два источника РБК, знакомых с ходом совещания. Обсуждалось, что нужно прописать срок, в течение которого изъятые имущество и документы должны признаваться вещественными доказательствами. Представители бизнеса предложили ограничить такой срок месяцем. «Если в течение месяца решение [органами] не принято, надо возвращать [изъятые материалы бизнесу]», — поясняет источник. Отдельно обсуждался вопрос, у кого должны оставаться оригиналы изъятых документов, а у кого — их нотариально заверенные копии, у стороны следствия или у компании.

Проблема сроков ареста имущества третьих лиц уже поднималась законодателями: в июне прошлого года были приняты поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, согласно которым суды должны устанавливать четкие сроки ареста имущества, принадлежащего не фигурантам дела, а третьим лицам. Юристы согласны, что распространить эту норму нужно и на обвиняемых. «Расследование дела может идти несколько лет, за это время ни бизнеса не останется, ни имущества. Сейчас оно может находиться под арестом бесконечно долго, уже и дело будет прекращено, и все освобождены, а собственность так и остается у следователей», — указывает Князев. Так, вице-президент ювелирного холдинга «Алтын» Антонина Бабосюк до сих пор пытается добиться от следствия возврата более 70 тыс. золотых изделий. Ее уголовное дело было прекращено в декабре 2011 года в связи с декриминализацией статьи 188 УК (контрабанда), но арестованная собственность так и не возвращена полностью.

Пустить нотариуса в СИЗО

Также надо закрепить в законе право на допуск нотариуса к предпринимателю, который находится под арестом, сказал Иванов. Это нужно, для того чтобы бизнесмен мог делегировать управление своим бизнесом, объяснил он. «Сейчас следователь решает, пустить нотариуса или нет и какие именно права обвиняемый может с его помощью передать. Такую ситуацию можно использовать как форму давления», — одобряет предложение чиновника адвокат Юрий Гервис.

Но даже если все эти поправки будут приняты, юристы сомневаются, что они начнут работать на практике. «Мы говорим о мелких поблажках для бизнеса, к предпринимателям в камеру пустят нотариусов, но зато в любой момент их могут арестовать и отобрать бизнес», — считает адвокат Руслан Коблев.

Он отмечает, что, несмотря на прямой запрет в законе арестовывать бизнесменов, который был введен по инициативе Дмитрия Медведева в 2010 году, суды и следствие регулярно его обходят. «Закон говорит: нельзя арестовывать предпринимателей, человек — генеральный директор компании или бухгалтер — занимался бизнесом, но следствие утверждает, что он был мошенником, и к нему не применяется этот принцип», — указывает Гервис.

Вспомнить про «предпринимательскую статью»

Глава президентской администрации также предложил увеличить пороговые значения экономических преступлений в крупном и особо крупном размере. По его словам, нынешние значения были установлены в начале 2000-х годов и не соответствуют реалиям. Сейчас крупным считается хищение в размере от 250 тыс. руб., а особо крупным — от 1 млн руб. Кроме этого уголовное дело можно возбудить за хищение 1 тыс. руб., напомнил Иванов. Также он предложил освобождать от наказания предпринимателей, если они впервые совершили экономическое правонарушение и добровольно возместили ущерб всем пострадавшим. На закрытой части совещания участники также обсуждали, как назначать наказание, не связанное с лишением свободы, для тех предпринимателей, которые совершили преступление по статье «Мошенничество» впервые, говорит один из знакомых с итогами совещания собеседников РБК.

Эти нормы схожи с положениями, которые были в статье 159.4 УК (мошенничество в сфере предпринимательской деятельности), утратившей силу в 2015 году. В 2014 году Конституционный суд решил, что эта статья дискриминирует остальных граждан по отношению к бизнесменам. Иванов рассказал, что малый и средний бизнес постоянно поднимает вопрос о возвращении этой статьи в УК. Чтобы не ущемить прав потерпевших, рабочая группа предложила при установлении дифференциации пороговых значений преступлений учитывать, действовал ли человек индивидуально, в качестве представителя юридического лица либо в составе организованной группы.

Сейчас Уголовный кодекс разрешает освобождать от ответственности тех, кто впервые совершил преступления небольшой или средней тяжести. Это в основном деяния против личности, отмечает адвокат Князев. «Но если такие же нормы предусмотрят для предпринимателей, это пойдет государству только на пользу», — уверен юрист.

Видео: Телеканал РБК

Получить одобрение президента

Глава президентской администрации предложил обсудить участникам рабочей группы эти предложения и, в случае если они получат одобрение президента, дать поручение подготовить соответствующие поправки в законы. Позицию силовых структур по обсуждаемым вопросам собеседники РБК, знакомые с содержанием закрытой части, раскрыть отказались. Они говорят, что итоговое заявление 24 марта сделает Путин на съезде РСПП в Москве. Один из них оговаривается, что конкретных решений принято не было и все вопросы будут обсуждаться далее.

По мнению адвоката Коблева, и все предложенные для бизнесменов послабления не смогут изменить ситуацию с уголовным преследованием предпринимателей, а единственным выходом может стать только жесткая позиция судов, которые сократят число арестов или будут прекращать незаконные уголовные дела.

Конфликт предпринимателей и правоохранительных органов негативно сказывается на бизнес-климате России, признал на встрече Владимир Путин. «Я регулярно встречаюсь и с представителями бизнес-сообщества, и, разумеется, также систематически с руководством различных правоохранительных органов и спецслужб и от тех и от других слышу претензии в адрес противоположной стороны, причем на постоянной основе. В общем и целом это понятно: есть определенный конфликт, значит», — отметил президент.

Путин рабочую группу по мониторингу правоприменения в сфере предпринимательства в середине февраля. Она должна стать медиатором во взаимоотношениях силовых структур и бизнеса. Группу возглавил Иванов, в нее вошли 11 человек. В их числе — главы «Деловой России», РСПП, Торгово-промышленной палаты и «Опоры России», а со стороны силовых ведомств — представители Генпрокуратуры, ФСБ, Следственного комитета и МВД, на уровне заместителей руководителей или первых заместителей. От администрации президента в группу вошли помощники президента Андрей Белоусов и Лариса Брычева.

Известно много случаев, когда даже компании, которые допускали явные нарушения, продолжали управлять домами. Причин много. Люди не могли собраться вместе и принять решение. Всегда находились сомневающиеся, которые задавались вопросом: а кто же будет управлять нашим домом? И выбирали плохенькую, но уже знакомую "управляшку". Или даже собирались, голосовали, но УК не сдавала полномочия, приходилось идти в суд. "А это очень долгая процедура, решение суда, апелляция, - говорит исполнительный директор некоммерческого партнерства "ЖКХ-Контроль" Светлана Разворотнева. - Органы жилищного надзора жаловались, что не могут убрать с рынка недобросовестные компании, что такие разбирательства тянутся годами".

Эти поправки очень давно ждали, пояснила она. Они позволяют устранить управляющую компанию от управления домами быстрее.

Жилищные инспекции не могли убрать с рынка недобросовестные компании, а суды против них шли годами

В список грубых нарушений лицензионных требований вошли: ненадлежащее содержание систем внутреннего газового оборудования, нарушения эксплуатации лифтов, задолженность перед ресурсоснабжающей организацией в течение двух месяцев, несоблюдение правил содержания имущества многоквартирного дома и предоставления коммунальных услуг, повлекших угрозу для жизни или здоровья жильцов дома.

Перечень пополнится еще на один пункт с 1 марта следующего года - нарушение требований к осуществлению аварийно-диспетчерского обслуживания.

"Среди этих нарушений и очень чувствительные для граждан моменты, к примеру, непередача документации", - говорит Разворотнева. Техническую документацию и ключи от общих помещений старая управляющая компания должна передать новой при переходе дома от одной управляющей компании к другой. Но за них всегда шли ожесточенные войны. Может быть, риск лишиться лицензии улучшит ситуацию в этой сфере.

Грубые нарушения в отличие от всех остальных грозят управляющей компании лишением лицензии. Работает это так: при повторном совершении этого нарушения в течение 12 месяцев со дня назначения административного наказания управляющая компания лишится права управлять жилым домом.

"Это очень важное уточнение - 12 месяцев, - говорит Игорь Кокин, эксперт Научно-образовательного центра федеральных и региональных программ Высшей школы госуправления РАНХиГС. - Раньше был один год". В итоге даже совершенные в ноябре нарушения 31 декабря аннулировались. "Теперь, совершил ты в июле нарушение - трясись от страха до следующего июля", - отмечает эксперт.

Причем лишение лицензии может коснуться только одного дома, в отношении которого совершено нарушение, или всех домов. То есть УК полностью потеряет право управления домами. А с такой историей новых претендентов сотрудничать с такой УК не появится.

Определены грубые нарушения, за которые управляющей компании грозит лишение лицензии

Контроль за деятельностью управляющих компаний возложен на региональные жилищные инспекции, организация работы которых поручена минстрою. "Теперь лишить лицензии можно практически любую компанию", - говорит Кокин. Для этого не требуется идти в суд, жилищная инспекция может принять это решение сама.

Управляющая компания может потерять право управлять как всеми домами, так и одним домом. Фото: Сергей Михеев

Нельзя сказать, что правительство впервые взялось за управляющие компании. Законодательство становится по отношению к ним все жестче. "Первым шагом стало сокращение действия срока лицензии до пяти лет", - говорит Кокин. С января управляющие компании не должны иметь схожие названия. Таким образом государство борется с компаниями-двойниками. Они используются для подмены выбранной жильцами компании, причем из-за схожести названия такую подмену сложно заметить. В апреле начал работать закон о прямых договорах между собственниками имущества в многоквартирных домах и ресурсоснабжающими организациями. Он тоже направлен на устранение компаний, которые пришли, чтобы пользоваться чужими деньгами, а не чтобы управлять домами и оказывать людям качественные услуги. Тем самым недобросовестные УК сегодня можно отрезать от денежного потока.

В постановлении также есть норма о том, что управляющие компании должны вести учет собственников и нанимателей общих помещений. До этого в реестр они должны были включать только владельцев квартир и нанимателей квартир. "Бывали случаи, когда мы приезжали в какой-то дом, видели, что подвал занят, но в управляющей компании даже не знали, кем. Могли ответить, что это не их дело", - говорит Разворотнева. Теперь следить за тем, кто занимает подвальное помещение, - это дело управляющей компании.

Правда, новые нормы не решают всех проблем с УК. "Лишить лицензии теперь можно, но кто будет управлять домами вместо них?" - спрашивает Кокин. Управляющие компании заинтересованы в управлении новостройками, в которых меньше всего проблем. А вот брать ответственность за старый жилой фонд с массой поломок желания ни у кого нет.

30 июля председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев провел встречу с президентом , на которой Лебедев поднял вопрос либерализации Уголовного кодекса РФ. Представитель Верховного суда заявил, что существует ряд статей, за которые не стоит лишать свободы.

"Проектом закона, который подготовил Верховный суд, предлагается в отношении преступлений небольшой тяжести, таких как побои, использование заведомо подложного неофициального документа и ряда других, перевести составы из уголовно наказуемых деяний в административно наказуемые с тем же наказанием – штрафом, исправительными или обязательными работами. Но здесь судимости не будет, не будет приговора", - заявил Лебедев на встрече с президентом.

Суды завалены делами, перенос некоторых статей в административную плоскость наказания разгрузит работу судов. Кроме этого, последствия судимости для человека крайне негативны и прибегать к тюремному заключению необходимо только в действительно серьезных делах.

С точкой зрения представителя Верховного суда согласился президент.

"У нас в местах лишения свободы находится достаточно большое количество людей, которые совершили незначительные по современным меркам правонарушения. Но, тем не менее, вынуждены проходить печальную, скажем прямо, и далеко не всегда самую эффективную школу жизни", - сказал Владимир Путин.

Также Лебедев предлагает увеличить размер суммы хищения, за которое наступает уголовная ответственность, с 1 тыс. до 5 тыс. рублей, а также считать значительным ущербом хищение не от 2,5 тыс., а от 10 тыс. рублей.

"Преступная" Россия

Россия считается одной из самых криминальных стран. Однако, данная статистика не отвечает действительности, говорит судья Конституционного суда в отставке, заслуженный юрист России Тамара Морщакова. В Уголовном кодексе РФ прописаны статьи, которые не отвечают характеру преступления.

Уголовная ответственность признает деяние общественно опасным, при этом в УК РФ указаны те деяния, которые не обладают степенью общественной опасности, характерной для преступлений. Именно поэтому в России так много "преступников", большинство из которых являются обычными правонарушителями.

"У нас очень много излишне криминализированных статей в Уголовном кодексе. Кроме того, административная ответственность рассматривается в других странах и практике ЕСПЧ как аналогичная по характеру уголовно-правовой. Это направление развития для нашего законодательства, обеспечивающего привлечение к уголовной ответственности, безусловно, необходимо", - заявляет Морщакова.

Штраф или решетка

Тамара Морщакова заявляет, что большинство судей, понимая абсурдность некоторых уголовных статей, стараются минимизировать обвинительные приговоры с заключением в тюрьму. Как правило, за легкие преступления оставляют под домашним арестом или назначают штрафы. В последние годы тенденция наказаний, связанных с лишением свободы, снизилась на 50%, утверждает эксперт.

Федеральный судья в отставке, заслуженный юрист России Сергей Пашин подтверждает слова своей коллеги, но в тоже время говорит, что лишь небольшой группе людей удается остаться на свободе. "С гражданина больше нечего взять, кроме как его свободу ", - говорит Пашин.

Большинство тех, кто отпускается на свободу взамен на штраф не способны выплачивать установленные судом деньги и все равно оказываются за решеткой.

"Сейчас некоторое снижение реального лишения свободы. Но есть другие тенденции: если человек не платит штрафа или уклоняется от исправительных работ, ему заменяют лишением свободы. Фактически получается, что он осужден не к лишению свободы, а все равно оказывается в колонии. Люди наши нищие, им нечем платить", - сетует судья.

Уголовный проступок

Сергей Пашин предлагает альтернативный выход из ситуации по западному образцу. По его мнению, вместо уголовных наказаний по ряду составов следует ввести в законодательство категорию "уголовный проступок", не предусматривающая наказание в виде лишения свободы.

В переносе некоторых статей в административные наказания Пашин видит два недочета. Первое неудобство будет касаться обвиняемого, а именно, его права на защиту. Если деяние переводится в КоАП, то адвокат за счет государства обвиняемому не предоставляется. Второе неудобство связано именно с правами потерпевшего, который теряет возможность отстаивать свои интересы. В Кодексе административных нарушений права потерпевшего не так защищены, как в Уголовном кодексе.

Предложения председателя Верховного суда России Вячеслава Лебедева о либерализации Уголовного кодекса РФ в целом нашли поддержку среди профессиональной среды. Российский УК не отвечает современным нормам, его безусловно необходимо редактировать, только подходить к этому делу нужно с полной ответственностью.