Процессуально-правовые нормы и их особенности. Императивные и диспозитивные нормы права. Материальное и процессуальное право

При конструировании понятия «норма процессуального права» необходимо учитывать существующие в юридической науке представления о правовой норме. Как указывает Н. А. Чечина, специфика про-

4.2. Процессуальные правовые нормы 167

цессуальных норм не лишает их конструктивных качеств норм права, не исключает их из группы социальных норм и не изменяет ни одного из обязательных свойств правовой нормы1.

Процессуальные нормы являются особой разновидностью правовых норм, им присущи все признаки, которые свойственны любым нормам права вообще: они носят волевой характер, объективны по содержанию, исходят от государства, устанавливаются либо санкционируются им. Так же как и иные нормы, они служат определенным масштабом поведения, их назначение в правовом регулировании состоит в том, чтобы регламентировать поведение субъектов, они обладают свойством формальной определенности, общеобязательности, неперсонифици-рованности, неоднократности действия и в соответствующих случаях обеспечиваются возможностью государственного принуждения.

Особенности процессуальных норм. Наряду с тем общим, что присуще процессуальной норме как правовой, ученые-процессуалисты обращают внимание и на ее отличительные особенности. Отвечая на вопрос: из чего вытекают отличительные черты процессуальной нормы, авторы единодушны в ответе, объясняя их качественными особенностями регулируемых этими нормами общественных отношений, т. е. предметом процессуально-правового регулирования. С методологической точки зрения, указывает П. Ф. Елисейкин, такое объяснение безупречно2.

1 См.: Чечина Н. А. Нормы гражданского процессуального права и их применение: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. Л., 1965. С. 4.

2 См.: Елисейкин П. Ф. Предмет процессуального регулирования и понятие процессуальной нормы // Юридические гарантии применения права и режим социалистической законности в СССР. Ярославль, 1977. С. 29.

168 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

1. Кроме предмета правового регулирования к особенностям процессуальных норм относятся, как правило, категорический характер их предписаний1, а также то, что эти предписания адресуются в основном субъектам, наделенным властными полномочиями2 в сфере охранительной деятельности государства (однако это не исключает начал дис-позитивности в процессе в случаях, допускаемых законом).

2. К числу особенностей процессуальных норм большинство авторов относят и то, что основной формой их реализации является исполнение3, т. е. совершение активных действий, направленных на реализацию обязывающих правовых предписаний.

3. Следующая особенность процессуальных норм связана с тем, что они носят процедурный характер4. Процедурный характер процессуальных норм заключается в том, что они описывают не только действия участников процесса, но и способ, порядок, последовательность их совершения, а также форму закрепления результатов этих действий.

Сложная конструкция процессуально-правовых норм обусловлена сложностью регулируемых ими общественных отношений, которая, по мнению Р. В. Шагиевой, выражается в следующих моментах. Во-первых, в силу множественности участников процессуальной деятельности отношения между ними чаще всего представляют взаимосвязи, взаимозависимости, взаимоограничения одновременно нескольких субъектов, а это требует отражения и закрепления последовательности и образа действия каждого из них по отношению друг к другу. Во-вто-

1 См.: Галаган И. А., Глебов В. П. Указ. соч. С. 45.

2 См.: Юридическая процессуальная форма. С. 36.

3 См.: Галаган И. А., Глебов В. П. Указ. соч. С. 45.

4 См.: Шагиева Р. В. Указ. соч. С. 49.

4.2. Процессуальные правовые нормы. 169

рых, в ходе процессуальной деятельности осуществляется правоприменение, предполагающее специфический вид познания в ходе доказывания. Соответственно, результаты правоприменительной деятельности должны быть определенным образом объективированы вовне, что не может не сказаться на структуре и форме диспозиций процессуальных норм. И появляются многочисленные статьи, регламентирующие порядок оформления тех или иных процессуальных действий1.

4. В процессуальной литературе неоднократно отмечалась и такая особенность процессуальных норм, адресованных государственно-властным субъектам в процессуальных отношениях, как совпадение субъективного права с юридической обязанностью, когда использование права при определенных условиях является обязанностью2. Однако не стоит признавать за этим обстоятельством абсолютного характера. Как указывает Г. Н. Ветрова, права и обязанности, составляющие полномочия суда и должностных лиц, не сливаются в нечто целостное и единообразное по своему содержанию, между ними существуют вполне определенные различия. Правовые нормы, закрепляющие полномочия, в большинстве своем предполагают определенную свободу выбора поведения в зависимости от оценки обстоятельств дела, т. е. возможность усмотрения в границах должного, обязанного поведения. Такое поведение обеспечивается процессуальными санкциями, как пра-

1 См.: Шагиева Р. В. Указ. соч. С. 50.

2 См.: Строгович М. С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., 1951. С. 74; Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961. С. 54; Советское гражданское процессуальное право. М., 1964. С. 11; Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального права. М., 1970. С. 5; Демократические основы советского социалистического правосудия. М., 1965. С. 122-123.

170 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

вило, в виде отмены решений, признанных незаконными. Собственно же право отличается от обязанности в составе полномочий тем, что предоставляет его обладателю больший спектр возможностей не воспользоваться правом даже при наличии условий, указанных в норме1.

Таким образом, отличие между субъективным правом и обязанностью в составе полномочий органов и должностных лиц в процессуальном правоотношении проводится по признаку: последуют ли санкции за невыполнение предписаний процессуальных норм.

Под санкцией в процессуальной литературе понимается указание на неблагоприятные последствия, наступающие для субъекта процессуальных правоотношений при невыполнении либо ненадлежащем выполнении требований процессуальной нормы2. Такой подход к определению санкции процессуальной нормы поддерживается большинством авторов-процессуалистов. Между тем в теории права вопрос о понятии санкции правовой нормы является дискуссионным (имеется в виду логическая структура правовой нормы).

Чаще всего понятие санкции в общей теории права связывается с применением принуждения за противоправное поведение3. Вследствие этого в процессуальной литературе встречается мнение, что многие процессуальные нормы не содержат санкции за нарушение установленных процессуальных правил4.

1 См.: Ветрова Г. Н. Санкции в судебном праве. М., 1991. С. 26-27.

2 См.: Громов Н. А., Полунин С. А. Санкции в уголовно-процессуальном праве России. М., 1998. С. 30; Ветрова Г. Н. Указ. соч. С. 45.

3 См.: Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 7; Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 48.

4 См.: Советский уголовный процесс. Общая часть / Под ред. Б. А. Викторова и В. Е. Чугунова. М., 1973. С. 57.

4.2. Процессуальные правовые нормы 171

Такое суждение вряд ли оправданно. Без санкции норма права становится бездейственной, а потому более предпочтительным представляется подход, согласно которому санкция есть неблагоприятные последствия, которые наступают за нарушение содержащихся в диспозиции предписаний. В этом случае всякая процессуальная норма будет обеспечена определенными отрицательными последствиями либо процессуально-правового, либо материально-правового характера. Так, например, несоблюдение лицом сроков на подачу кассационной жалобы или протеста влечет такие отрицательные последствия (санкции), как оставление жалобы или протеста без рассмотрения и возвращение их лицу, подавшему кассационную жалобу или протест (ст. 284 ГПК РФ, ч. 3 ст. 356 УПК РФ).

5. Процессуальные санкции обладают рядом особенностей, которые предопределяют особенности самой процессуальной нормы.

Особенностью процессуального права является такое построение норм, когда за нарушение разных процессуальных норм предусмотрена одна санкция, которая формулируется в виде отдельного от них предписания1.

Особенностью процессуальных норм является и то, что значительная их часть охраняется санкциями материального: уголовного, административного, гражданского права, но применяются они не вместо, а наряду с собственно уголовно-процессуальными санкциями2.

Специфику санкций процессуальных норм составляет то, что они, главным образом, выражают-

1 См.: Громов Н. А, Полунин С. А. Указ. соч. С. 32.

2 См.: Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. С. 90; Столмаков А. И. Понятие и классификация санкций уголовно-процессуального права // Правоведение. 1977. № 3. С. 42; Ветрова Г. Н. Санкции в судебном праве. С. 91-95.

172 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

ся в таких последствиях, как отмена процессуального акта, принятого в нарушение данной процессуальной нормы1, признание доказательства, полу ценного с нарушением закона, не имеющим юридической силы, оставление заявления или жалобы без движения, если не выполнены все требования зако на к их составлению и подаче2. Иногда санкция процессуальной нормы может выражаться в признании недействительными, юридически ничтожными действий, не соответствующих требованиям процессуальной нормы3. И лишь в небольшом числе случаев выполнение норм процессуального права обеспечивается возможностью применения мер непосредственного принуждения, таких как штрафы, приводы, принудительное исполнение обязанности.

Таким образом, в отличие от норм материального права, которые преимущественно обеспечиваются мерами юридической ответственности или принудительным исполнением обязанности, процессуальные нормы обеспечиваются чаще всего при помощи восстановительных санкций4.

6. Среди особенностей процессуальных норм некоторыми авторами отмечается, что нормы процессуального права не могут конструироваться как предоставительно-обязывающие5.

Однако трудно согласиться с этой позицией, в частности, на том основании, что остается без ответа вопрос, как юридически связаны между собой субъекты процессуальных правоотношений и как

1 См.: Юридическая процессуальная форма. С. 33.

2 См.: Ветрова Г. Н. Указ. соч. С. 47.

3 См.: Юридическая процессуальная форма. С. 47.

4 См.: Шагиева Р. В. Указ. соч. С. 57.

5 См.: Гурвич М. А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия // Труды Всесоюзного заочного юридического ин-та. М., 1965. Т. 3; Гурвич М. А. Судебное решение: Теоретические проблемы. М., 1969; Галкин Б. А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., 1962.

эта связь обеспечивается государством1. Представляется также, что данная конструкция противоречит фундаментальным положениям теории права о понятиях нормы права и правоотношения.

Структура процессуальной нормы. Определение процессуальной нормы2. Прежде чем рассмотреть структуру процессуальной нормы, необходимо определиться с общими положениями о структуре правовой нормы. Попытки теоретиков права сформулировать одну жесткую конструкцию составляющих норму права элементов оказались безуспешными. В общей теории права существуют различные точки зрения на структуру правовой нормы. Остановимся кратко на некоторых из них.

В деонтологии различаются собственно содержание правовой нормы и источник, императив, которым норма установлена и (или) охраняется от нарушения3.

В имеющейся юридической литературе структура правовых норм чаще всего строится в виде трех структурных элементов деонтической логики, получивших в правовой науке название гипотезы, диспозиции и санкции.

Гипотеза - это та часть правовой нормы, где содержится указание на жизненные ситуации, при которых приходит в рабочее состояние, «срабатывает» ее диспозиция.

Диспозиция - это та часть правовой нормы, где описываются масштабы (правила, образцы) возможного, должного или возможно-должного поведения участников регулируемого общественного отношения.

1 См.: Елисейкин П. Ф. Процессуальная норма и ее диспозиция // Проблемы защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1979. С. 47.

2 Имеются в виду структура и определение процессуальной нормы непосредственного регулирования.

3 См.: Кудрявцев Ю. В. Нормы права как социальная информация. М., 1981. С. 80-87.

174 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

Санкция - это мера государственного обеспечения предусматриваемого в ее диспозиции масштаба поведения1.

Именно благодаря такому строению правовой нормы достигаются цели и задачи правового регулирования. Трехчленная структура правовой нормы выражается в связи таких элементов, которые в своей совокупности обеспечивают государственно-властное регулирование общественных отношений. Как указывает С. С. Алексеев, «набор»" элементов логической нормы должен позволять быть ей «автономным», относительно обособленным регулятором2.

Однако изложенное представление о структуре правовой нормы не является общепризнанным.

Некоторые теоретики считают, что правовая норма состоит не из трех, а из двух элементов, которые называются по-разному: первая часть нормы, обозначающая условия ее применения, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, - диспозицией или санкцией. Так, Е. Я. Мотовиловкер указывает, что логические отношения гипотезы, диспозиции и санкции не представляют структурного единства. Ни гипотеза, ни диспозиция логически непосредственно с санкцией не связаны: гипотеза - потому что она есть условие, влекущее диспозицию, диспозиция - потому что она как структурное образование является правовым последствием, заканчивающим нормативное предписание. Диспозиция сама по себе логически не способна вызвать санкцию. Санкция актуализируется, если произойдет факт, препятствующий реализации первоначальных прав и обязанностей. Но это уже новый факт, отраженный другой гипотезой. Таким образом, санкция в компании с гипотезой и

1 См.: Фаткуллин Ф. Н. Проблемы теории государства и права. С. 229-233.

2 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 222.

4.2. Процессуальные правовые нормы 175

диспозицией остается без своего логического основания. Выходит, что концепция трехчленности юридической нормы не в состоянии выразить правовую норму как структурное образование... ибо ее модель структуры нормы содержит в себе логический пробел в отношении «диспозиция-санкция». Значит, продолжает автор, требуется еще один нормативный элемент, способный устранить «разрыв» в структуре и логически обусловить санкцию. Им является отрицание диспозиции. Разумеется, этот элемент диспозицией не охватывается, а находится за ее пределами. В правовой системе, таким образом, реально функционируют, конкретно проявляются двучленные правовые нормы - нормы-предписания, состоящие из гипотезы и диспозиции1. При этом нормы, в состав которых входит юридический факт, связанный с предоставлением субъективных прав и возложением юридических обязанностей в целях обеспечения нормативной организации общественных отношений, именуются регулятивными. Нормы, устанавливающие правовые последствия правонарушений и других обстоятельств, препятствующих осуществлению регулятивных норм, называются охранительными.

В последние годы наметилось сближение этих поначалу противоположных взглядов на структуру правовой нормы. Сторонники «трехэлементной структуры» правовой нормы ввели в категориальный аппарат теории права понятие «нормативное предписание», под которым понимается сформулированное в тексте нормативного акта логически завершенное положение, направленное на регулирование определенного вида общественных отношений2.

1 См.: Мотовиловкер Е. Я. Теория регулятивного и охранительного права. Воронеж, 1990. С. 7-9.

2 См.: Мицкевич А. В. Акты высших органов советского государства. М., 1967. С. 34.

176 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

С другой стороны, теоретическое и практическое значение «трехэлементной» структуры правовой нормы стало признаваться ее авторитетными критиками. В результате понятие «норма права» исследуется в двух аспектах: 1) логическая норма; 2) норма - предписание. Логическая норма - это та же «трехэлементная» структура (гипотеза-диспозиция-санкция), рассматриваемая как способ (закон) связи правовой системы на уровне ее первичных элементов»1.

Особого внимания заслуживает концепция структуры правовой нормы, предложенная О. Э. Лейстом, который, в свою очередь, развивает выводы Н. Г. Александрова о том, что логическая структура правовой нормы включает гипотезу и диспозицию, необходимым атрибутом которых является санкция2.

Как видим, санкция отрицается в качестве структурного элемента, а понимается как свойство правовой нормы.

Системность, пишет О. Э. Лейст, является существенным качеством права - правовые нормы неразрывно связаны между собой и в определенных аспектах выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других - как элементы гипотез или санкций других норм; санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охраняемой нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение3.

1 Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 215-222; Он же. Структура советского права. С. 30, 83.

2 См.: Александров Н. Г. Сущность социалистического государства и права. М., 1969. С. 105-106.

3 См.: Лейст О. Э. К вопросу о структуре правовой нормы // Ученые записки Всесоюзного ин-та юридических наук. М., 1962. Вып. 15. С. 21; Проблемы теории государства и права: Уч. пособие. М., 1999. С. 443.

1.2. Процессуальные правовые нормы

У О. Э. Лейста, таким образом, атрибутом правовой нормы признается уже не только санкция, но и гипотеза.

В конечном счете взгляд, согласно которому санкции и гипотезы являются лишь «атрибутами» правовой нормы, снимает вопрос о ее структуре, пишет С. С. Алексеев, ибо это вопрос о частях ее содержания. По О. Э. Лейсту, каждая норма выступает в конечном счете в качестве «бесструктурного» правила, гипотезы же и санкции представляют собой «диспозиции», самостоятельные правила, нормы1.

Итак, следуя рассуждениям автора, можно сделать вывод о том, что правовая норма и диспозиция - понятия тождественные. Такой вывод вытекает также из положения о системности права. Системность - это общее свойство правовых норм. Но в отношении процессуального права, на наш взгляд, это качество проявляется наиболее ярко в своем практически абсолютном варианте. Как указывалось выше, юридический процесс, возникший по конкретному делу, обслуживается не отдельными нормами, а по каждому случаю задействуется практически вся отрасль процессуального права и создается целостная нормативная основа функционирования данного юридического процесса. Поэтому нормам процессуального права в гораздо большей мере, чем нормам материального права, свойственна релятивность (относительность).

Сказанное можно проиллюстрировать на примерах. Так, ч. 2 ст. 43 ГПК РФ гласит: «Дела юридических лиц ведут в суде их органы (диспозиция. - Е.Л.). Руководители организаций, выступающие в качестве органа юридического лица, предоставляют суду документы, удостоверяющие их служебное положение или полномочия (диспозиция. - Е.Л.)». Приведенный текст можно сформулировать другим

1 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 228.

178 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

образом: «Если руководители организаций, выступающие в качестве органа юридического лица, предоставят суду документы, удостоверяющие их служебное положение или полномочия (гипотеза), то они могут вести в суде дела юридических лиц (диспозиция)». Такая форма изложения ничуть не меняет положения указанной статьи. Согласно ч. 1 ст. 114 УПК РФ «дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении (диспозиция. - Е. Л.) и принять по нему решение в срок не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения (диспозиция.-Е.Л.)». Положения данной статьи не изменятся, если ее сформулировать следующим образом: «Если дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор приняли сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении (гипотеза), то они обязаны принять по ним решения в срок не более трех суток со дня получения указанного сообщения (диспозиция)». Это позволяет сделать вывод, что в процессуальном законодательстве гипотезы и санкции, «рассматриваемые в определенном аспекте», - это те же диспозиции.

Поэтому имеются все основания рассматривать диспозицию в процессуальном праве в качестве исходного первоначального элемента.

Существуя в системе с подобными себе элементами, диспозиция может видоизменяться в зависимости от ее связей с другими, такими же как она сама диспозициями. В одной связи она выполняет роль диспозиции, в другой она становится гипотезой, в третьей она может стать санкцией1.

Важным аргументом в пользу высказанного мнения является, на наш взгляд, то обстоятельство, что основными юридическими фактами, опосредующи-

1 См.: Елисейкин П. Ф. Процессуальная норма и ее диспозиция. С. 50.

4.2. Процессуальные правовые нормы

ми процессуальные правоотношения, являются процессуальные действия и сами процессуальные правоотношения, которые представляют собой реализацию субъективного права или юридической обязанности, т. е. определенное поведение, предусмотренное процессуальной нормой. Таким образом, условием действия одной диспозиции (гипотезой) является реализация другой диспозиции.

Итак, под процессуальной нормой будем понимать установленное государством общеобязательное правило поведения процедурного характера, регулирующее общественные отношения, складывающиеся в сфере юрисдикционной и иной охранительной деятельности уполномоченных субъектов.

Процессуальные нормы в механизме процессуального правового регулирования. Для того чтобы получить правильное целостное представление о процессуально-правовом механизме, в котором все его элементы находятся в постоянном движении, развитии и диалектических взаимопереходах, необходимо уяснить, когда и при каких условиях, в какой связи и в связи с чем, процессуальное предписание выполняет роль диспозиции, гипотезы и санкции.

Процессуальные нормы, также как и материально-правовые нормы, могут быть регулятивными и охранительными. Роль диспозиции в собственном смысле слова (диспозиции в трехчленной структуре) в процессуально-правовом механизме выполняют регулятивные нормы, тогда как роль санкции выполняют охранительные процессуальные нормы. Охранительная норма или санкция - это та же диспозиция, правило поведения, рассчитанное, однако, на случай отклонения от нормального развития процесса. Как диспозиция, охранительная процессуальная норма определяет, что вправе требовать управомо-ченный субъект процесса от обязанного лица, не желающего исполнять требования закона. В качестве

180 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

санкции именно такое правило обеспечено мерами принуждения. Причем в качестве санкции такое правило выступает по отношению к обязанному лицу, к лицу, допустившему нарушение. С позиции же управомоченного такое правило остается диспозицией. Поэтому несоблюдение управомоченным такой диспозиции влечет за собой вступление в действие нормы, обладающей всеми свойствами охранительного предписания.

П. Ф. Елисейкин выделяет в системе процессуальных норм, помимо регулятивных и охранительных, организационные процессуальные предписания, определяющие порядок, условия и формы реализации регулятивных и охранительных норм. Такие предписания, по мнению автора, выполняют функцию гипотез в механизме процессуального регулирования1, и к ним относятся, например, правила, определяющие подведомственность, подсудность юридических дел и др. (нормативные обобщения, статутные нормы).

Виды процессуальных норм. Теперь рассмотрим особенности процессуальных норм применительно к отдельным их разновидностям. Их исследование даст нам возможность более глубоко показать, какую роль играют процессуальные нормы в механизме процессуального регулирования.

Процессуальные нормы, исходя из их функций в механизме правового регулирования, подразделяются на две группы: нормы конкретного содержания (собственно правила поведения) и нормы общего содержания.

Процессуальные нормы конкретного содержания - это большинство правовых норм, обладающих предоставительно-обязывающим характером, т. е. непосредственно устанавливающих процессуальные права и обязанности субъектов процесса, условия и порядок их реализации. Так, например,

1 См.: Елисейкин П. Ф. Процессуальная норма и ее диспозиция. С. 51.

4.2. Процессуальные правовые нормы 181

ст. 34 ГПК РФ, содержащая процессуальную норму конкретного содержания, указывает на право истца в гражданском процессе изменить основания или предмет иска, увеличить или изменить размер исковых требований. Одновременно той же нормой предусматривается обязанность суда признать эти действия, если они не противоречат закону и не нарушают интересы других лиц.

Процессы специализации, свойственные праву, приводят к тому, что в его системе обособляются нормы, имеющие высокий уровень обобщения правовых предписаний, - нормы общего содержания. Они являются нормами опосредованного регулирования, участвуют в правовом регулировании в системе с другими правовыми нормами1.

Среди норм общего характера в системе процессуального права выделим:

а) нормы-задачи;

б) нормы-принципы;

в) нормативные обобщения (юридические конструкции, предписания-дефиниции);

г) статутные нормы.

Нормы-задачи выражают намерения законодателя, указывают на тот результат, который он стремится достичь, устанавливая процессуально-правовые нормы. Так, например, положения ст. 24.1 КоАП РФ указывают на результаты, которые необходимо достичь в процессе производства по административному делу: всесторонне, полно, объективно и своевременно выяснить обстоятельства каждого дела, разрешить его в соответствии с законом, обеспечить исполнение вынесенного постановления, выявить причины и условия, способствующие совершению административных правонарушений.

Нормы-принципы. Особое место среди норм общего характера занимают предписания-принципы.

1 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 215.

182 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

Этот правовой феномен, который определяет направление общественного поведения и становится наиболее общим социальным ориентиром, закладывает фундамент правового регулирования общественных отношений.

Для процессуального права характерна более высокая степень обобщенности нормативных предписаний и, соответственно, большее количество, чем в отраслях материального права, предписаний-принципов1.

Неслучайно пионерами в исследовании проблем принципов в юридической науке исторически являются представители процессуальных отраслей. В особенности это относится к науке уголовно-процессуального права, где учение о принципах возникло ранее и разработано более обстоятельно, чем в других подразделениях правоведения2.

В системе процессуального права принципы занимают главенствующее место, они всегда являются первичными нормами, не выводимыми друг из друга и охватывающими все остальные нормы, в которых содержание этих принципов конкретизируется и которые этим принципам подчинены. Обладая высокой степенью общности, опосредствуясь в других правилах, принципы синхронизируют всю систему процессуальных норм3 и придают глубокое единство механизму процессуального регулирования. Именно такая взаимосвязь общих и конкретизирующих норм обеспечивает единство процессуального порядка по всем юридическим делам и соблюдение законности в процессуальной деятельности.

1 См.: Борисов Г. А. Отправные нормативные установления советского законодательства: Дисс. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 1991. С. 193.

2 См.: Крыленко Н. В. Судоустройство в РСФСР. М., 1923. С. 44; Революция права. 1928. № 1. С. 103, 121.

3 См.: Громов Н. А., Николайченко В. В. Принципы уголовного процесса, их понятие и система // Государство и право. 1997. № 7. С. 34.

4.2. Процессуальные правовые нормы

Принципы права являются его основополагающими началами, исходными положениями, его основа-шем1, они выступают в качестве категории правосознания2. Каждый принцип - это идея, т. е. мысль как продукт человеческого мышления, об общем и наиболее существенном представлении о праве, правовом мировоззрении, о ценности права. Идеи-принципы дают представление о долженствующем в праве, каким оно должно быть. С другой стороны, принципы выступают в виде положения нормативного характера. Поэтому в науке процессуального права приемлемой является точка зрения, что принципы процессуального права - это основополагающие руководящие идеи, имеющие нормативно-правовой характер3.

Между тем в теории уголовного процесса вопрос, касающийся нормативности принципов правосудия, остается дискуссионным. Так, И. Р. Демидов пишет: «Отдельные принципиальные идеи не находят своего закрепления в правовых нормах в виде специальных терминов и соответствующих формулировок. По этой причине принципы не следует всегда отождествлять с процессуальными нормами»4.

1 См.: Малеин Н. С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. № 6. С. 12.

2 См.: Лукашева Е.А. Принципы социалистического права // Советское государство и право. 1970. № 6. С. 22.

3 См.: Громов Н. А., Николайченко В. В. Указ. соч.; Принципы гражданского процессуального права. СПб., 1993; Баландин В. Н. Принципы юридического процесса: Автореф. ... канд. юрид. наук. Самара, 1998. С. 11; Тараненко В. Ф. Принципы арбитражного процесса. М., 1998.

4 Демидов И. Р. Принципы советского уголовного процесса // Курс советского уголовного процесса. Общая часть. М., 1989. С. 136.

184 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

вовые идеи-принципы, которые не закреплены в процессуальном законе»1.

Однако с этим трудно согласиться. Несмотря на то что принципы вырабатываются наукой, надо помнить, что обязательную силу они приобретают только после закрепления в законодательстве.

Идеи, не получившие закрепления в законодательстве, остаются началами правосознания, научными выводами, представляют замысел нормы-принципа, а не правовую норму. Нормативность - имманентное свойство принципов, неотделимое от природы процесса как особого рода государственно-правовой деятельности. По своей сути процессуальные принципы носят императивный, властно-повелительный характер, они содержат обязательные предписания, исполнение которых обеспечивается арсеналом правовых средств2.

В теории права отмечают регулятивную функцию правовых принципов3, которая проявляется в том, что в случае пробелов в законе, несогласованности конкретных правовых норм или затруднений в их применении правоприменитель должен руководствоваться правовыми принципами.

Назначение правовых принципов также состоит в обеспечении идеологического единства правотворчества, правореализации и правопорядка в целом. Они пронизывают всю правовую систему, ориентируя ее развитие на общезначимые, наиболее ценные идеалы4.

Исходя из сказанного определим нормы-принципы процессуального права следующим образом. Принципы процессуального права - это теорети-

1 Демидов И. Р. Принципы советского уголовного процесса // Курс советского уголовного процесса. Общая часть. М., 1989. С. 137.

2 См.: Громов Н. А., Николайченко В. В. Указ. соч. С. 33.

3 См.: Зажицкий В. И. Правовые принципы в законодательстве РФ // Государство и право. 1996. № 11. С. 93.

4 См.: Вопленко Н. Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 1998. С. 36.

4.2. Процессуальные правовые нормы 185

чески обоснованные и законодательно закрепленные основные правовые идеи, которые выражают демократическую и гуманистическую сущность юридического процесса.

Характер предписаний-принципов имеют, например, статьи с 6 по 19 УПК РФ, ст. 5, 7-9 и др. ГПК РСФСР, в которых формулируются такие основополагающие правовые идеи, как осуществление правосудия только судом, независимость судей и подчинение их только закону, гласность судебного разбирательства, обеспечение права на защиту и юридическую помощь и др.

Рассматривая вопрос о принципах процессуального права, необходимо остановиться еще на одном важном, на наш взгляд, моменте. Принципы процессуального права являются одним из системообразующих признаков этого правового блока. На принципы права как системообразующий фактор в ряду материальных и юридических признаков указывал С. С. Алексеев1.

В силу целого ряда причин, и прежде всего идеологических и политических реалий советского периода развития российской государственности и правовой системы, основная причина общности процесса никогда не была обозначена как общность его идеалов (принципов), пишет В. Н. Баландин2.

К процессу, как и к праву в целом, следует подходить с точки зрения функциональной трактовки ipaea , которая, по точному замечанию Ю. В. Тихон-завова, наиболее основательно связывает само его юнимание с принципами, ценностями и идеалами социальной свободы, ориентирована на общественное идеалы - демократию, гуманизм, социальный iporpecc 3.

Пути общности понимания юридического прогресса, продолжает В. Н. Баландин, следует искать

1 См.: Алексеев С. С. Отрасли советского права // Советское государство и право. 1979. № 9. С. 18.

2 См.: Баландин В. Н. Указ. соч. С. 32.

3 См.: Тихонравов Ю. В. Основы философии права. М., 1997. С. 66.

186 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

именно в его принципах, ибо процедура должна быть демократична, справедлива везде, независимо от сферы и применения1.

Нормативные обобщения (предписания-дефиниции, конструкции) являются средством правового закрепления контуров (облика) целостного юридического явления, а также средством оценки фактических обстоятельств, критерием обоснованности юридической квалификации во всех видах юридической деятельности, им присуща роль своего рода трафарета для удостоверения, юридической характеристики определенного фактического обстоятельства, состояния, имеющего юридическое значение2.

Характером нормативных обобщений обладают, например, положения ст. 42, 46, 47 УПК РФ, ст. 49 ГПК РФ, в которых формулируются определения обвиняемого, подозреваемого в совершении преступления, потерпевшего, понятие доказательств в гражданском процессе.

Нормативные обобщения характеризуются неразрывной связью с предписаниями конкретного содержания, о чем свидетельствует исключение возможности их самостоятельной реализации.

Статутные нормы, или закрепительные нормы, направлены на фиксирование в обобщенном виде определенных элементов регулируемых отношений3. Развитие этой разновидности норм связано с выведением за скобки некоторых общих моментов в правовом опосредовании общественных отношений. К их числу относятся, например, нормы, регламентирую-

1 См.: Баландин В. Н. Указ. соч. С. 31.

2 См.: Горшенев В. М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С. 117.

3 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 241.

4.2. Процессуальные правовые нормы

щие процессуальную правосубъектность, подведомственность юридических дел и др.

Особенность правовой природы статутных предписаний заключается в том, что они вместе с нормативными обобщениями составляют ядро мощного пласта процессуального законодательства1.

Подводя итог изложенному, необходимо отметить, что нормативная основа механизма процессуального регулирования по своему содержанию неоднородна. Нормативное регламентирование общественных отношений, складывающихся в ходе юрисдикционной деятельности государства, достигается благодаря системности процессуальных норм.

Итак, процессуальные нормы являются основой процессуального правового регулирования и определяющим звеном ППМ. Их роль в механизме процессуально-правового регулирования заключается в том, чтобы обеспечить нормативное регламентирование общественных отношений, складывающихся в ходе охранительной деятельности уполномоченных органов по разрешению и устранению правовых аномалий.

В чем же конкретно состоит роль процессуальных норм как средств регламентирования охранительной деятельности уполномоченных субъектов? Процессуально-правовые нормы, пишет П. Ф. Елисейкин, определяют:

1) задачи и цели охранительной деятельности государства;

2) принципы этой деятельности и принципы организации юрисдикционных органов;

3) отношения юрисдикционных и примыкающих к ним органов и должностных лиц друг с другом;

4) объем и содержание компетенции (юрисдикции) названных органов;

1 См.: Борисов Г. А. Отправные нормативные установления советского законодательства: Автореф. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 1991. С. 29.

188 Глава 4. Процессуально-правовой механизм

5) объем и содержание процессуальной правоспособности и дееспособности участников процесса;

6) условия, порядок и формы возбуждения, движения и окончания процессуальной деятельности;

7) свойства и последствия юрисдикционного акта;

8) порядок обжалования и пересмотр таких актов;

9) порядок принудительного их исполнения1.

Разработка и введение в систему законодательства соответствующих внутриотраслевых локальных систем процедурных правил, оформленный порядок реализации той или иной регулятивной нормы – важный аспект правотворчества. При этом следует учитывать расположение в системе законодательства норм материальной процедурных и процессуальных норм. Отсутствие надобности в юридическом процессе при нормальном ходе реализации регулятивных норм, универсальность основной части моделей процессуальных процедур позволяет обособить в законодательстве процессуальных норм. Кроме того, механизм функционирования последних таков, что они в каждом случае должны действовать в единстве практически всех норм, создавших целостную нормативную модель той или иной разновидности процесса на базе процессуальной отрасли. Сторонники широкого понимания процесса в отраслевых юридических науках считают, что для процессуальных норм их отраслей права характерны 2 момента: а) они содержатся фактически во всех видах отраслевых нормативных актах; б) обычно объединены с материальным право в одном правовом акте. Что примечательно. На эти моменты обращают внимание представители практически всех материальных отраслей права, но каждый из них полагает, что в этом состоит специфика процессуальных норм именно его отрасли. Однако отмеченные особенности не отражают специфические черты процессуальных норм материальной отрасли права, отличающие их от норм традиционно процессуальных отраслей, а являются признаками, присущими любым материально-процедурным нормам независимо от их отраслевой принадлежности. Собственно же процессуальные нормы всегда обладают способностью к законодательной обособленности, которые реализуются по мере развития системы права. С внедрением широкой трактовки юридического процесса возникло предложение сформировать «процессуальные» отрасли, которые объединяли бы как собственно процессуальные нормы, так и нормы материальной процедуры. По существу, это означает, что из отраслей материального права нужно изъять локализованные а них совокупности процедурных норм и соединить их в 1 или несколько нормативных актах, причем вместе с процессуальными нормами. Таким образом, практическим «выходом» концепции явилась рекомендация создавать эклектичные нормативные акты, объединяющие разные по механизму действия и распространению в системе законодательства группы процедурных норм, которые делятся на нормы, регламентирующие процедуру применения регулятивных норм и процедурные нормы, опосредующие применение охранительных норм. Другим негативным следствием такого объединения будет то, что нормы материальной процедуры отрываются от тех норм, позитивное применение которых призваны обеспечить. Игнорирование проблем юрисдикционной процедуры – типичная черта широкого подхода к определению границ юридического процесса, поскольку его последователи не делают различия между нормами материальной процедуры и процесса, а первые, по их собственному признанию, выделить весьма затруднительно. Поэтому данный подход не только может привести к ненужному обособлению материально-процедурных норм, но и чревато невыделением действительно нуждающихся в этом правил процесса. Необходимость упорядочения процедурного регулирования в масштабах всей системы права требует, чтобы в законе, устанавливающем основные начала правотворческой деятельности были закреплены и принципиальные положения об издании, кодификации и содержании процедурных правил. При этом важно учесть различия в природе материально-процедурных и процессуальных норм. При кодификации процессуальных норм вначале должен быть определен круг тех охранительных норм и отношений, которые полежат процессуальному обеспечению. На базе этого затем должна строиться нормативная модель процесса, под которой уже будут формироваться процессуальные отрасли. В советской литературе утверждалось, что в советской надстройке существует такое обширное правовое образование, как систем процессуального права. Структура советского процедурно-процессуального права складывается из 3 самостоятельных отраслей процессуального права – УПП, ГПП, АПП. При этом система процессуального права делится на две обширные группы: а) подсистема процессуальных норм, регламентирующих разнообразную позитивную деятельность уполномоченных государственных органов и иных субъектов в рамках регулятивных правоотношений; б) подсистема процессуальных норм, регламентирующих юрисдицкионную и иную охранительную деятельность уполномоченных государственных органов и других субъектов в рамках охранительных правоотношений. Система процессуального права в таком виде не может быть уже хотя бы потому, что нормы первой группы являются не процессуальными, а материально-процедурными. Кроме того, специфика расположения и действия этих норм как раз и состоит в том, что они вместе со своими основными нормами составляет локальное образование и даже в пределах одной отрасли между собой не связаны. Образует ли систему существующие отрасли процессуального права? Если нет, то может ли она быть создана в дальнейшем? Думается, что особой локальной системы внутри общей системы права процессуальной отрасли не образуется. Подситемы в праве каждая процессуальная отрасль состоит вместе со своей материальной отраслью. Но то что процессуальные отрасли права являются элементами одной и той же системы, а также однотипность механизмов действия и задач, стоящих перед ними, обусловлено существованием между ними связи и взаимодействия. В основном это связи-координации, то есть распределения, связки, гармонизации, что характерно для систем, решающих самостоятельные, но похожие задачи в одном и том же объекте. Не исключено, что между процессуальными отраслями есть и взаимодействие. Имеются в виду те случаи, когда одна отрасль действует в плане функции другой (например, гражданский иск в уголовном процессе). Вопрос о системе процессуального права нуждается в дальнейшем изучении и совершенствовании. На данный момент существуют следующие фундаментальные отрасли процессуального права – уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, административно-процессуальное (некоторые ученые выделяют арбитражное-процессуальное право, конституционный процесс). УПП, ГПП и АПП имеют кодифицированные источники права, регулирующие отношения в данной сфере – УПК, ГПК, Кодекс административного судопроизводства и КоАП (АПК, ФКЗ «О КС РФ»).

Процедурные правоотношения - это отношения, возникающие по поводу установления юридических фактов либо реализации права на тот или иной вид социального обеспечения на основании волеизъявления гражданина, который вправе требовать, а компетентный орган юридически обязан на основе оценки фактических обстоятельств принять решение в установленные законом сроки о применении нормы права.

Процедурные правоотношения всегда предшествуют материальному правоотношению, а иногда могут и сопутствовать ему.

Единого процедурного правоотношения, как и единого имущественного отношения, по социальному обеспечению не существует. К процедурным относятся правоотношения по установлению юридических фактов, необходимых для реализации права на тот или иной вид социального обеспечения, о чем выше уже говорилось. Данное правоотношение может предшествовать другому, также процедурному правоотношению, возникающему в связи с реализацией материального права на конкретный вид социального обеспечения.

Процедурные правоотношения, возникающие в связи с реализацией права на пенсию, пособие, компенсацию, медицинскую помощь и лечение, лекарственную помощь, социальную услугу, льготу, классифицируются на виды в зависимости от вида обеспечения, поскольку законом предусмотрены различные процедуры его реализации.

По сроку действия процедурные правоотношения - это всегда правоотношения с определенным сроком действия, причем он не должен быть более того, который предусмотрен законом для принятия соответствующего решения органом, осуществляющим социальное обеспечение. Так, орган, назначающий пенсию, в связи с волеизъявлением гражданина обязан в десятидневный срок рассмотреть представленные документы, проверить юридические факты и принять решение (положительное или отрицательное) о применении нормы права о назначении пенсии.

Круг субъектов процедурных правоотношений в основном тот же, что и в материальных правоотношениях, если речь идет о гражданах. Что же касается второго субъекта, обязанного принять решение о применении нормы права, то он не всегда совпадает с кругом субъектов, осуществляющих социальное обеспечение. Так, юридические факты могут устанавливаться органами, на которые не возложены функции по осуществлению социального обеспечения (факт инвалидности вправе установить только орган медико-социальной экспертизы; факт иждивенчества устанавливается, в частности, судом и т. д.).

Не всегда совпадает и субъект процедурного правоотношения, принимающий решение о применении нормы права, с субъектом, непосредственно предоставляющим тот или иной вид социального обеспечения (например, решение о помещении пожилого гражданина или инвалида на полное или полустационарное обслуживание принимает орган социальной защиты, а обслуживание предоставляет соответствующее учреждение социального обслуживания).

Основанием возникновения процедурных правоотношений всегда является волеизъявление гражданина, который обращается в соответствующий компетентный орган по поводу предоставления конкретного вида социального обеспечения. В литературе высказана точка зрения, в силу которой под объектом процедурного правоотношения понимается именно результат определенных законом действий обязанного субъекта.

Какой же должна быть последовательность действий органа, применяющего норму права? В научных работах, посвященных проблемам применения норм права, обосновывается наличие следующих основных стадий правоприменения: а) установление и анализ фактических обстоятельств дела; б) отыскание и анализ правовых норм, подлежащих применению; в) принятие решения и издание акта, закрепляющего это решение.

Таким образом, объектом процедурного правоотношения является юридическое действие обязанного субъекта, завершающееся принятием акта применения права.

Содержание процедурных правоотношений составляют права и обязанности их субъектов: право граждан требовать от компетентного органа совершения определенного юридического действия и обязанность этого органа такие действия выполнить в установленные законом сроки и в установленном законом порядке (установить юридический факт, рассмотреть заявление и представленные документы, определить на основе их оценки право на тот или иной вид социального обеспечения, принять решение о его предоставлении).

В отличие от процедурных процессуальные отношения всегда возникают по поводу защиты нарушенного права в связи с обращением граждан со спором или жалобой на действия соответствующего органа (должностного лица).

Специфика данных отношений заключается в том, что они регулируются, как правило, не нормами права социального обеспечения, а нормами гражданского процессуального и административного права.

Круг субъектов из числа граждан такой же, как в материальных правоотношениях (о них шла речь в предыдущих параграфах). Что же касается других субъектов, то это органы, компетентные рассматривать споры и жалобы по вопросам социального обеспечения.

В силу ст. 46 Конституции РФ каждый гражданин может реализовать свое право на судебную защиту. Поэтому право на социальное обеспечение может защищаться по всем видам социального обеспечения в судебном порядке без каких-либо предварительных условий. В связи с этим ст. 129 Закона 1990 г., предусматривающая досудебную процедуру рассмотрения спора как обязательную, противоречит ст. 46 Конституции. Такая процедура желательна, но не обязательна.

Специфика процессуальных правоотношений в случае судебной защиты гражданином нарушенного права обусловлена тем, какой формой защиты он хочет воспользоваться: в виде искового требования к ответчику или в форме судебного обжалования действий, нарушивших его права. В первом случае рассмотрение спора регулируется нормами гражданского процессуального права, а во втором - нормами Закона РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободу граждан».

Решение по жалобе в пользу заявителя, как правило, влечет отмену или изменение обжалованного действия (решения).

Процессуальное правоотношение возникает в связи с обжалованием решений органов (должностных лиц), осуществляющих социальное обеспечение, также в административном порядке. К сожалению, такой порядок обжалования действий и решений определен лишь в самой общей форме до сих пор продолжающим действовать Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1968 «О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан».

Что касается общих правил административного производства по жалобам, то они следующие. Жалобы подаются в исполнительный орган (должностному лицу), к непосредственному ведению которого относится разрешение поставленного гражданином вопроса об оспаривании правомерности действий или решений подчиненного ему должностного лица или органа. Запрещается направлять жалобы для разрешения тем должностным лицам, чьи действия являются предметом жалобы. Если жалоба поступила в орган, не компетентный разрешить ее, он обязан в пятидневный срок направить ее компетентному органу с уведомлением об этом гражданина.

Гражданин вправе требовать, а компетентный орган обязан рассмотреть жалобу в месячный срок со дня ее поступления. Если жалоба не требует дополнительной проверки, она должна быть разрешена безотлагательно, но не позднее 15 дней. При необходимости дополнительной проверки сведений, содержащихся в жалобе, срок ее рассмотрения в порядке исключения может быть продлен до двух месяцев.

Решение по жалобе должно быть мотивированным, положительное решение - обоснованным, а исполнение решения - организованным. Оно своевременно сообщается гражданину. Если гражданин не согласен с решением по жалобе, он вправе обжаловать это решение в административном порядке в вышестоящий исполнительный орган, либо в суд. В связи с таким обращением вновь возникнут процессуальные отношения по защите гражданином своего нарушенного права.

Контрольные вопросы:

1.В каких правоотношениях, регулируемых нормами права социального обеспечения, объектом отношения является материальное благо?

2.Кто является субъектами правоотношений по социальному обеспечению?

4.С какими юридическими фактами связано возникновение правоотношений по обеспечению граждан пособиями и компенсационными выплатами? Каково их содержание?

5.Кто является субъектами правоотношений по социальному обслуживанию? Какие юридические факты влекут возникновение и прекращение данных правоотношений?

6.По поводу каких видов медицинской помощи возникают правоотношения? Каково их содержание и кто является их субъектами?

8.Что является объектом процедурных и процессуальных отношений,
регулируемых правом социального обеспечения?

9.Какие юридические факты, необходимые для возникновения материального правоотношения по социальному обеспечению, могут устанавливаться компетентными органами? Что это за органы? Каково содержание данных правоотношений?

10.Между какими субъектами возникают правоотношения по поводу
реализации гражданами права на тот или иной вид социального обеспечения? Что является объектом данного правоотношения.

11.В каком порядке граждане могут обжаловать действия органов
(должностных лиц), осуществляющих социальное обеспечение?

12.Дайте общую характеристику правоотношений, возникающих в связи с обращением граждан со спорами по вопросам социального обеспечения.

Основной нормативный материал к Общей части

Всеобщая декларация прав человека (1948).

Декларация «О правах инвалидов» (1975) //Соц. обеспечение. 1990. № 1. С. 38.

Всемирная декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей. М., 1992.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах человека и гражданина // Ведомости СССР. 1976. №17. Ст. 291.

Конвенция МОТ № 102 «О минимальных нормах социального обеспечения» (1952).

Конвенция МОТ № 128 «О пособиях по инвалидности, по старости и по случаю потери кормильца» (1967).

Конвенция «О правах ребенка» (1989).

Европейская социальная хартия // Социальные права человека. Документы и материалы Совета Европы. М., 1996. Ч. I.

Европейская конвенция о социальном обеспечении // Социальные права человека: Документы и материалы Совета Европы. М., 1996. Ч. II.

Соглашение о гарантиях прав граждан государств - участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения от 13 марта 1992 г. // Пенсионное законодательство: Сб. нормат. актов и документов. М., 1996. С. 361.

Договор между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о равных правах граждан // СЗ РФ. 1999. № 8. Ст. 2215; № 47. Ст. 5625.

Декларация прав и свобод человека и гражданина. Принята Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. // Ведомости РСФСР. 1991. № 52.

Конституция Российской Федерации, 1993: ст. 7, 33, 37, 38, 39, 41 45, 46, 53.

Федеральный закон от 20 февраля 1996 г. «О присоединении Российской Федерации к Уставу Совета Европы» // СЗ РФ. 1996. № 9. Ст. 773.

Федеральный закон от 23 февраля 1996 г. «О присоединении Российской Федерации к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы и протоколам к нему» // СЗ РФ. 1996. №9. Ст. 774.

Федеральный закон от 24 октября 1997 г. «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. №43. Ст. 4904; 2000. № 22. Ст. 2264.

Федеральный закон от 24 июля 1998 г. «Об основных гарантиях прав ребенка» // СЗ РФ. 1998. №31. Ст. 3802.

Федеральный закон от 16 июля 1999г. «Об основах обязательного социального страхования» // СЗ РФ. №29. Ст. 3686.

Федеральный закон от 20 ноября 1999 г. «О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Государственный фонд занятости Российской Федерации и в фонды обязательного медицинского страхования на 2000 год» // СЗ РФ. 1999. №47. Ст. 5615.

Федеральный закон от 20 ноября 1999 г. «О потребительской корзине в целом по Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. №47. Ст. 5619.

Налоговый кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Гл. 24 «Единый социальный налог (взнос)» // СЗ РФ. 2000. № 32. Ст. 3340.

Положение о Пенсионном фонде Российской Федерации. Утв. Пост. Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. // Ведомости РСФСР. 1992. №5. Ст. 180; САПП РФ. 1993. №52. Ст. 5086; СЗ РФ. 1997. №19. Ст. 2188.

Положение о Фонде социального страхования Российской Федерации. Утв. Пост. Правительства РФ от 21 февраля 1994 г. // САПП РФ. 1994. №8. Ст. 599; СЗ РФ. 1995. №31. Ст. 3131; 1996. №9. Ст. 809; №16. Ст. 1908; 1997. №1. Ст. 174; №48. Ст. 5555.

Постановление Правительства РФ от 19 сентября 1997 г. «О федеральных целевых программах по улучшению положения детей в Российской Федерации на 1998-2000 годы» // СЗ РФ. 1997. №41. Ст. 4705.

Постановление Правительства РФ от 20 мая 1998г. «О Программе пенсионной реформы в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. №21. Ст. 2239.

Программа пенсионной реформы в Российской Федерации. Одобрена Пост. Правительства РФ от 20 мая 1998 г. // СЗ РФ. 1998. № 21. Ст. 2239.

Постановление Правительства РФ от 17 февраля 1999 г. «Об утверждении Методических рекомендаций по определению потребительской корзины для основных групп населения в целом по Российской Федерации и в субъектах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. №8. Ст. 1089.

Постановление Правительства РФ от 31 мая 2000 г. «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за I квартал 2000 г.» // СЗ РФ. 2000. № 23. Ст. 2432.

План действий Правительства Российской Федерации в области социальной политики и модернизации экономики на 2000-2001 годы. Утв. расп. правительства РФ от 26 июля 2000 г. // РГ. 2000. 5 авг.

Постановление Правительства РФ от 11 августа 2000 г. «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за II квартал 2000 г. // СЗ РФ. 2000. № 33. Ст. 3407.

Особенная часть

Раздел I. Трудовой стаж

Процессуально-правовые нормы и их особенности.

Специфика процессуальных норм не лишает их конструктивных качеств норм права, не исключает их из группы социальных норм и не изменяет ни одного из обязательных свойств правовой нормы (Н.А.Чечина).

Процессуальным нормам присущи признаки норм права: они носят волевой характер, объективны по содержанию, исходят от государства, устанавливаются и санкционируются им. Они служат определенным масштабом поведения, их назначение состоит в том, чтобы регулировать поведение субъектов, они обладают признаком формальной определенности, общеобязательности, неперсонифицированности, неоднократности действий и в соответствующих случаях, обеспечиваются возможностью государственного принуждения.

Особенности процессуальных норм вытекают из особенностей процессуальных отношений, которые ими регулируются и заключаются в следующем.

1.К особенностям относится категоричный характер их предписаний и адресуются, в основном субъектами, наделенными властными полномочиями.

2.Основной формой реализации является их исполнение, т.е. совершение активных действий, направленных на реализацию обязывающих правовых предписаний.

3.Нормы носят процедурный характер, описывают не только действия участников, но и способ, процедуру, последовательность их совершения.

Сложный характер процедурных норм предопределяется сложностью регулируемых процессуальных отношений: множественность участников процессуальной деятельности взаимосвязи, взаимозависимости, взаимоограничения одновременно нескольких субъектов; в ходе процессуальной деятельности осуществляется правоприменение, предполагающие специфический вид познания в ходе доказывания.

4.Совпадение субъективного права с юридической обязанностью. Однако процессуальные нормы, закрепляющие полномочия, в большинстве предполагают свободу усмотрения. Такое поведение обеспечивается санкциями в виде отмены решений.

Таким образом, отличие субъективного права от обязанности в составе полномочий органов и должностных лиц в процессуальном правоотношении проводится по признаку: последуют ли санкции за невыполнение предписаний процессуальных норм.

Под санкцией в процессуальной литературе понимают указание на неблагоприятные последствия, наступающие для субъекта процессуальных правоотношений при невыполнении либо ненадлежащем выполнении требований процессуальной нормы.

Такое понимание санкций характерно только для ученых представителей процессуальных отраслей права. Обычно под санкцией понимают применение принуждение за невыполнение правовой нормы. Вследствие этого в литературе высказывается мнение, что процессуальные нормы не содержат санкций. Такое мнение спорно, санкция – это неблагоприятные последствия, которые наступают за нарушение предписаний, содержащихся в нормах права.

Процессуальные санкции обладают рядом особенностей. Особенностью процессуального права является такое построение норм, когда за нарушение разных процессуальных норм предусмотрена одна санкция, которая формируется в виде отдельного предписания.

Особенностью процессуальных норм является то, что значительная их часть охраняется санкциями материального, уголовного, административного, гражданского права, но применяются они не вместо, а наряду с собственно уголовно-процессуальными санкциями.

Специфику санкций процессуальных норм составляет то, что они, главным образом, выражаются в таких последствиях как отмена процессуальных решений (актов), принятого в нарушение данной процессуальной процедуры, признание доказательства, полученного с нарушением закона, не имеющим юридической силы, оставление заявления или жалобы без движения, если не выполнены все требования закона к их составлению и подаче.

Иногда санкция процессуальной нормы может выражаться в признании недействительными, юридически ничтожными действий, не соответствующих требованиям процессуальной нормы.

И лишь в небольшом числе случаев выполнение норм процессуального права обеспечивается возможностью применения мер непосредственного принуждения. Таким образом, в отличие от норм материального права, которые преимущественно обеспечиваются мерами юридической ответственности или принудительным исполнением обязанности, процессуальные нормы обеспечиваются чаще всего при помощи восстановительных санкций.

6. Нормы процессуального права не могут конструироваться как предоставительно-обязывающие

Структура процессуальной нормы. Структура правовой нормы чаще всего имеет трехчленную структуру: Гипотеза – та часть правовой нормы, в которой содержится указание на условия ее действия, при которых норма приходит в «рабочее» состояние. Диспозиция – это та часть правовой нормы, в которой описываются масштабы (правила) образцы возможного, должного поведения участников регулируемого общественного отношения. Санкция – это та часть правовой нормы, в которой содержится мера государственного обеспечения правила поведения, которое предусмотрено в ее диспозиции.

Некоторые теоретики считают, что правовая нормы состоит из двух элементов, которые называются по-разному: первая часть нормы, обозначающая условия ее применения, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть – определяющая само правило поведения – диспозицией или санкцией. Мотовиловкер Е.Я. указывает, что логические отношения гипотезы, диспозиции и санкции не представляют структурного единства. Ни гипотеза, ни диспозиция логически непосредственно с санкцией не связаны: гипотеза – потому что она есть условие, влекущее диспозицию, диспозиция потому, что она как структурное образование является правовым предписанием, заканчивающим нормативное предписание. Диспозиция сама по себе логически не способна вызвать санкцию. Санкция актуализируется, если произойдет факт, препятствующий реализации первоначальных прав и обязанностей. Но это уже новый факт, отраженный другой гипотезой. Таким образом, санкция остается без своего логического обоснования. Мотовиловкер Е.Я. считает, что в норме права должен быть еще один элемент, который связывает диспозицию, гипотезу с санкцией и таким элементом он считает отрицание диспозиции. Этот элемент находится за пределами диспозиции. В соответствии с этой концепцией в праве действуют нормы – предписания, состоящие из гипотезы и диспозиции. При этом нормы, в состав которых входит юридический факт, связанный с предоставлением субъективных прав и юридических обязанностей, в целях обеспечения нормативной организации именуется регулятивным. Нормы, устанавливающие правовые последствия правонарушений и других обстоятельств, препятствующих осуществлению регулятивных норм, называются охранительными.

Сторонники трехэлементной структуры ввели понятие «нормативное предписание», под которым понимается сформулированное в тексте нормативного акта логически завершенное положение, направленное на регулирование определенного вида общественных отношений.

С другой стороны теоретическое и практическое значение трехэлементной структуры правовой нормы стало признаваться ее авторитетными критиками. В результате понятие нормы права исследуется в двух аспектах: 1) логическая норма; 2) норма – предписание. Логическая норма – это та, трехчленная норма, рассматриваемая как способ связи правовой системы на уровне ее первоначальных элементов.

Особого внимание заслуживает концепция О.Е. Лейста, он санкцию отрицает в качестве структурного элемента, а понимает как свойство правовой нормы.

Системность, указывает О.Е. Лейст, является существенным качеством права, а поэтому атрибутом правовой нормы признается не только санкция, но и гипотеза.

В конечном счете, этот взгляд отражает позицию, согласно которому санкции и гипотезы являются лишь «атрибутами» Следуя рассуждениям автора, можно сделать вывод о том, что правовая норма и диспозиция понятия тождественные. Такой вывод вытекает из положения о системности права, системность это общее свойство правовых норм. Но в отношении процессуального права, на наш взгляд, это качество проявляется наиболее ярко в своем практически абсолютном варианте. Как указывалось выше юридический процесс, возникший по конкретному делу, обслуживается не конкретными нормами, а целым комплексом норм. Поэтому нормами процессуального права и создается целостная система функционирования данного юридического процесса.

Особенностью норм процессуального права является, то, что диспозиция является первоначальным элементом нормы права. В одном случае, вступая во взаимосвязи с другими диспозициями она выполняет роль диспозиции, а в другом случае – гипотезы.

Основными юридическими фактами, опосредующими процессуальные отношения, являются процессуальные действия и сами процессуальные правоотношения, которые представляют собой реализацию субъективного права или юридической обязанности, т.е. определенное поведение, предусмотренное процессуальной нормой. Таким образом, условием действия одной диспозиции (гипотезой) является реализация другой диспозиции.

Под процессуальной нормой следует понимать установленное государством общеобязательное правило поведения процедурного характера, регулирующее общественные отношения, складывающиеся в сфере юрисдикционной и иной охранительной деятельности уполномоченных субъектов.

Процессуальные нормы в механизме процессуального правового регулирования. Для того чтобы получить правильное целостное представление о процессуально-правовом механизме, в котором все его элементы находятся в постоянном движении, развитии и диалектических взаимопереходах, необходимо уяснить, когда и при каких условиях, в какой связи и в связи с чем процессуальное предписание выполняет роль диспозиции, гипотезы и санкции.

Процессуальные нормы, также и материально-правовые нормы, могут быть регулятивными и охранительными. Роль диспозиции в собственном смысле слова (диспозиция в трехчленной структуре) в процессуально-правовом механизме выполняют регулятивные нормы, тогда как роль санкции выполняют охранительные процессуальные нормы. Охранительная норма и санкция – это та же диспозиция правило поведения, рассчитанное однако на случай отклонения от нормального развития процесса. Как диспозиция, охранительная процессуальная норма определяет, что вправе требовать управомоченный субъект процесса от обязанного лица, не желающего исполнять требования закона. В качестве санкции именно такое правило обеспечено мерами принуждения. Причем в качестве санкции такое правило выступает по отношению к обязанному субъекту, к лицу, допустившему нарушение. С позиции же управомоченного такое правило остается диспозицией. Поэтому несоблюдение управомоченным такой диспозиции влечет за собой вступление в действие нормы, обладающее всеми свойствами охранительного предписания.

В системе процессуальных норм, помимо регулятивных и охранительных норм выделяются организационные процессуальные предписания, определяющие порядок, условия и формы реализации регулятивных норм. Такие предписания, по мнению автора, выполняют функцию гипотез в механизме процессуального регулирования, и к ним относятся, например, правила, определяющие подведомственность и подсудность.

Виды процессуальных норм. В зависимости от функции в механизме процессуального регулирования, процессуальные нормы подразделяются на нормы конкретного содержания (собственно правила поведения) и нормы общего содержания.

Процессуальные номы конкретного содержания – это большинство правовых норм, обладающих представительно обязывающим характером, т.е. непосредственно устанавливающих права и обязанности субъектов процесса, условия и порядок их реализации. Так, например, ст. 34 ГПК РФ, содержащая процессуальную норму конкретного содержания, указывает на право истца в гражданском процессе изменить основания или предмет иска, увеличить или изменить размер исковых требований, одновременно, той же нормой предусматривается обязанность суда признать эти действия, если они не противоречат закону и не нарушают интересы других лиц.

Процессы специализации, свойственные праву, приводят к тому, что в его системе обособляются нормы, имеющие высокий уровень обобщения практики предписания – нормы общего содержания. Они являются нормами опосредованного регулирования, участвуют в правовом регулировании в системе с другими правовыми нормами.

Среди норм общего характера в системе процессуального права выделяют: нормы-задачи, нормы-принципы; нормы обобщения (юридические конструкции, предписания-дефиниции; статутные нормы).

Нормы-задачи выражают намерения законодателя, указывают на тот результат, который он стремиться достичь, устанавливая процессуально-правовые нормы. Так, например, положения ст. 24.1 КоАП указывают на результаты, которые необходимо достичь в процессе производства по административному делу: всесторонне полно, объективно, и своевременно выяснить обстоятельства каждого дела, разрешить его в соответствии с законом, обеспечить исполнение вынесенного постановления, выявить причины и условия, способствующие совершению административных правонарушений. Нормы-принципы, предписания-принципы. Эти нормы определяют направление общественного поведения и становятся наиболее общим социальным ориентиром, закладывает фундамент правового регулирования общественных отношений.

Для процессуального права характерна более высокая степень обобщенности нормативных предписаний, и соответственно большее количество, чем в отраслях материального права, предписаний-принципов. Наиболее полно учение о принципах разработано в уголовно-процессуальном праве.

Принципы права являются основополагающими началами, общими идеями, исходными положениями, его основанием, они выступают в качестве категории правосознания. Каждый принцип - это идея, мысль как продукт человеческого мышления об общем и наиболее существенном представлении о праве, правовом мировоззрении, о ценности права. Идеи-принципы дают представление о долженствующем в праве, каким оно должно быть. С другой стороны принципы выступают в виде положений нормативного характера. Поэтому в науке процессуального права приемлемой является точка зрения, что принципы процессуального права – это основополагающие, руководящие идеи, имеющие нормативно-правовой характер.

Вопрос о нормативности принципов права является дискуссионным, например, И.Р. Демидов считает, что идеи-принципы не всегда получают свое процессуальное закрепление. И далее ученый указывает: «Свое регулирующее воздействие на правоприменительную практику могут оказывать и такие правовые идеи-принципы, которые не закреплены в процессуальном законе».

Большинство автором полагают, что несмотря на то, что принципы вырабатываются наукой, обязательную силу они приобретают только после их закрепления в законодательстве. Назначение правовых принципов, в обеспечении идеологического единства.

Идеи, не получившие закрепления в законодательстве, остаются началами правосознания, научными выводами, представляют собой замысел нормы-принципа, а не правовую норму. Нормативность имманентное свойство принципов, неотделимое от природы процесса как особого рода государственно-правовой деятельности. Принципы носят императивный, властно-повелительный характер, они содержат обязательные предписания, исполнение которых обеспечивается арсеналом правовых средств.

Принципы процессуального права – это теоретически обоснованные и законодательно закрепленные основные правовые идеи, которые выражают демократическую и гуманистическую сущность юридического процесса.

Нормативные обобщения (предписания-дефиниции, конструкции) являются средством правового закрепления контуров облика целостного юридического явления, а также средствами оценки фактических обстоятельств, критерием обоснованности юридической квалификации во всех видах юридической деятельности, им присуща роль своего рода трафарета для удостоверения юридической характеристики определенного фактического обстоятельства, состояния, имеющего юридическое значение.

Характером нормативных обобщений ст 42, 46, 47, ст 5 УПк РФ ст. 49 ГПК РФ.

Статутные нормы или закрепительные направлены на фиксирование в обобщенном виде определенных элементов регулируемых отношений. Развитие этой разновидности норм связано с выведением за скобки некоторых общих моментов в правовом опосредовании общественных отношений. К их числу относятся, например, нормы, регламентирующие процессуальную правосубъектность подведомственность юридических дел.

Особенность правовой природы статутных предписаний заключается в том. что они вместе с нормативными обобщениями составляют ядро.

Процессуально-правовые нормы определяют:

1) задачи и цели охранительной деятельности;

2) принципы этой деятельности и принципы организации юридикционных органов;

3) отношение юрисдикционных и примыкающих к ним органов и должностных лиц с друг другом;

4) объем и содержание компетенции (юрисдикции) названных органов;

5) объем и содержание процессуальной правоспособности и дееспособности участников процесса;

6) условия, порядок и формы возбуждения, движения, и окончания процессуальной деятельности:

7) свойства и последствия юрисдикционного акта;

8) порядок обжалования и пересмотр таких актов;

9) порядок принудительного их исполнения.

Все входящие в процессуальное право нормы обладают определенной стабильностью содержания, единством структуры и общностью назначения. Это позволяет сделать их объектом общетеоретического анализа. Как отмечала Н. А. Чечина, специфика процессуальных норм не лишает их конструктивных качеств норм права, не исключает их из группы социальных норм и не изменяет ни одного из обязательных свойств правовой нормы .

Свойства норм права подробно исследованы в общетеоретической литературе. С учетом имеющихся теоретических положений можно охарактеризовать процессуально-правовые нормы следующим образом. Как и все правовые нормы, они представляют собой общеобязательные правила поведения, установленные или санкционированные государством в целях регулирования общественных отношений. Справедливо утверждает Е. Г. Лукьянова: «Также как и иные нормы, они служат определенным масштабом поведения, их назначение в правовом регулировании состоит в том, чтобы регламентировать поведение субъектов, они обладают свойством формальной определенности, общеобязательности, неперсонифици- рованности, неоднократности действия и в соответствующих случаях обеспечиваются возможностью государственного принуждения» 1 .

Наряду с тем общим, что присуще процессуальной норме как правовой, ученые-процессуалисты обращают внимание и на ее отличительные особенности. Большинство специалистов сходится в том, что эти особенности во многом обусловлены качественным своеобразием регулируемых этими нормами общественных отношений, т. е. объектом процессуально-правового регулирования. К числу специфических черт норм процессуального права можно отнести то, что составляющие их нормативные предписания носят процедурную природу, т. е. описывают не только сами действия субъектов юридического процесса, но и способ, порядок, последовательность и длительность их совершения, а также форму закрепления результатов этих действий .

Все остальные приводимые в юридической литературе «специфические» черты норм процессуального права не могут претендовать на такую же бесспорность, так как либо характеризуют правила, действующие лишь в той или иной разновидности юридического процесса, либо не относятся к особенностям главного элемента процессуально-правовой нормы - диспозиции . Называемые особенности процессуально-правовых норм (категоричность предписаний, адресованность субъектам, наделенным властными полномочиями, приверженность исполнению как основной форме реализации, совпадение субъективного права с юридической обязанностью и др.) не обладают, на наш взгляд, необходимой степенью всеобщности, чтобы соответствовать общетеоретическому уровню обобщения. Не случайно в имеющихся определениях понятия нормы процессуального права мы не встречаем указаний на эти признаки, в то время как процедурность обязательно фигурирует, несмотря даже на различия по поводу многих теоретических проблем процессуального права. Так, Е. Г. Лукьянова пишет: «Итак, под процессуальной нормой будем понимать установленное государством общеобязательное правило поведения процедурного (выделено нами. - Р. Ж) характера, регулирующее общественные отношения, складывающиеся в сфере юрисдикционной и иной охранительной деятельности уполномоченных субъектов» 1 .

Относящаяся со значительной долей критики к предлагаемому Е. Г. Лукьяновой определению процессуальной нормы А. А. Павлушина все же полагает, что «ею можно и должно считать содержащиеся в нормативных актах, исходящих от государства и его органов, иных органов власти и из иных признаваемых законом источников права, нормативные установления, которые в отличие от материально-правовых норм регулируют форму, последовательность юридического значимого правообразования и правореализации, определяя процедурную (выделено нами. - Р. Ш.) в отличие от содержательной сторону их» .

Другие специфические особенности процессуально-правовой нормы можно проанализировать относительно того или иного ее структурного элемента и способа его выражения в официально-документальной форме. Поскольку большинство процессуальных правил находят свое выражение все-таки в текстах законов, то при первом приближении целесообразно остановиться именно на их общетеоретическом анализе, имея в виду, что выявленные закономерности могут действовать и при ином способе фиксации процессуально-правовых норм .

Отправными при таком анализе могут послужить следующие теоретические положения. Внутреннее строение правовых норм не отличается однообразием. Среди элементов, из которых правовая норма образуется, имеются родовые, обязательные для любых норм права, и видовые, присущие только отдельным их видам. Обязательными родовыми элементами правовой нормы являются только диспозиция и санкция, соответственно регулирующие два взаимосвязанных отдельных общественных отношения.

Без описания модели желаемого поведения участников первого общественного отношения, содержащегося в диспозиции, правовая норма становится бессмысленной и оказывается не в состоянии выполнять свою регулирующую роль в общественной жизни. Точно так же всякая попытка игнорировать санкцию, содержащую указания на меры обеспечения действия диспозиции, применяемые в рамках другого, обеспечительного отношения, неминуемо превращает требования права в бесполезные «добрые» советы и призывы. Без учета последствий и результатов поступков людей в правовой сфере утрачивается суть самого правового предписания, содержащегося в диспозиции. Даже в философской литературе не без оснований подчеркивалось, что отказ от признания необходимости санкции в социальных нормах ведет к отказу от признания социальной природы действующих в обществе норм 1 .

Отказ от признания обязательного и одновременного сосуществования в составе правовой нормы как диспозиции, так и санкции привел отдельных ученых-юристов к идее о расщеплении реально существующей нормы права на нормы-предписания, в каждом из которых различаются по два элемента (либо гипотеза и диспозиция, либо гипотеза и санкция) и к обоснованию «логической» нормы, имеющей «полный набор» правовых, государственно-властных свойств .

Вряд ли можно согласиться с рассмотрением гипотезы и диспозиции как элементов сугубо логической структуры, поскольку при этом центр тяжести переносится в область логических операций. Структура в философской литературе справедливо рассматривается в виде системы объективно существующих элементов. Структура объективна, она не порождение сознания человека, а отражение характера соотношения реальных элементов . Довольно серьезные возражения имеются и в юридической литературе относительно понятия «логическая норма» , остается лишь присоединиться к высказываемым соображениям.

Что касается возможных в той или иной норме гипотезы, указания на субъектный состав и цель, то их факультативность не равнозначна второстепенности, нереальности. В тех нормах, в которых они присутствуют, эти элементы составляют во взаимосвязи с другими объективно существующую структуру, каждый элемент которой несет определенную функциональную нагрузку в регулировании соответствующих общественных отношений.

В сфере юридического процесса существуют как базовые, так и периодически возникающие при наличии (отсутствии) определенных жизненных обстоятельств общественные отношения. Поэтому нормы процессуального права по своему внутреннему строению можно разделить на нормы постоянного действия и дискретные нормы. В нормах дискретных не только может быть гипотеза, но ее не может не быть среди структурных элементов этой разновидности процессуальноправовых норм. Именно в гипотезе данных дискретных норм обозначаются те жизненные обстоятельства (юридические факты), с наличием (отсутствием) которых связано возникновение регулируемых процессуальных правоотношений. Что касается норм постоянного действия, то в них по определению не может быть гипотез. Регулируемые ими базовые общественные отношения уже существуют, будучи созданными предшествующим развитием общества (властеотношения и др.), и нет никакой необходимости предусматривать в гипотезах какие-то условия для их возникновения. Но часто в таких нормах присутствует указание на субъектный состав, с тем чтобы определить, какие именно лица (физические или юридические) и при каких условиях могут присоединиться к функционированию существующих правоотношений в сфере юридического процесса. Но как в нормах постоянного действия, так и в дискретных нормах процессуального права обязательно присутствуют такие структурные элементы, как диспозиция и санкция.

Соответственно, в первую очередь остановимся на особенностях этих обязательных структурных элементов норм процессуального права. Остальные (факультативные) структурные элементы (гипотеза, указание на цель и на субъектный состав) также заслуживают рассмотрения применительно к той разновидности процессуально-правовой нормы, в состав которой они входят.

Диспозиция. Представляет собой ту часть нормы процессуального права, в которой обозначается модель желаемого поведения участников регулируемого общественного отношения в сфере юридического процесса. Особенности диспозиций процессуально-правовых норм связаны со спецификой самой процессуальной деятельности и регулируемых общественных отношений, о которой упоминалось ранее. В процессуальной литературе чаще всего обращают внимание на то, что:

• - все предписания процессуальных норм носят процедурный характер;
• - они, как правило, адресуются субъектам, которые наделены властными полномочиями по применению норм материального права .

Процедурный характер диспозиций процессуально-правовых норм обусловливает их сложную конструкцию. Это выражается в том, что:

• 1) в силу множественности участников процессуальной деятельности отношения между всеми ними требуют обозначить последовательность и образ действия каждого из них. В процессуальном законодательстве легко отыскать примеры, подтверждающие данный тезис: это и порядок очной ставки (ст. 192 УПК РФ), и порядок допроса (несовершеннолетнего свидетеля в особенности - ст. 191 УПК РФ), и последовательность проведения иных процессуальных действий - порядок допроса свидетеля в гражданском процессе (ст. 177 ГПК РФ), порядок судебных прений в арбитражном судопроизводстве (ст. 164 АПК РФ), порядок рассмотрения дел об административном правонарушении (ст. 29.7 КоАП РФ), распорядок заседания Конституционного Суда РФ (ст. 57 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее - Закон о Конституционном Суде РФ));
• 2) в ходе процессуальной деятельности ее результаты должны быть вполне определенным образом объективированы вовне, что не может не сказаться на характере диспозиции норм процессуального права. В итоге она моделируется в многочисленных статьях процессуального закона, регламентирующих порядок оформления тех или иных процессуальных действий. Таковы ст. 146, 166, 171, 174, 204, 213, 220, 259, 303-308 УПК РФ, ст. 155 АПК РФ, ст. 33 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», ст. 29.8 и 29.10 КоАП РФ, ст. 38, 39 и 75 Закона о Конституционном Суде РФ;
• 3) задачи процессуальной деятельности ориентируют не просто на совершение тех или иных процессуальных действий, а на их своевременность, на выполнение их в определенный промежуток времени. Поэтому в диспозициях процессуально-правовых норм встречаются указания на временные рамки совершаемых процессуальных действий. Например, сроки содержания под стражей обозначены в ст. 109, срок предварительного следствия - в ст. 156, время допроса - в ч. 2 ст. 187 УПК РФ. В гражданском процессе юридическое значение может иметь исчисление процессуальных сроков, закрепленное в ст. 107-112 ГПК РФ. Арбитражное судопроизводство учитывает сроки рассмотрения апелляционной и кассационной жалоб (ст. 267 и 285 АПК РФ), а в ст. 386 ТК РФ предусмотрен срок обращения в комиссию по трудовым спорам. Сроки рассмотрения дел об административных правонарушениях установлены и в ст. 29.6 КоАП РФ;
• 4) иногда законодатель придает значение и месту совершения процессуальных действий - производства предварительного расследования (ст. 152 УПК РФ), личного обыска (ч. 2 ст. 184 УПК РФ), проверке показаний на месте (ст. 194 УПК РФ). В гражданском процессуальном законодательстве учитываются перемена адреса во время производства по делу (ст. 118 ГПК РФ), неизвестность места пребывания ответчика (ст. 119 ГПК РФ), а в ст. 184 ГПК РФ устанавливается возможность осмотра на месте. В Законе «О третейских судах в Российской Федерации» (ст. 20) обозначено место третейского разбирательства, а в КоАП РФ (ст. 29.5) - место рассмотрения дела об административном правонарушении. Местопребывание Конституционного Суда РФ закреплено в ст. 115 Закона о Конституционном Суде РФ.

Некоторые исследователи те статьи процессуального закона, в которых конкретизируется процесс осуществления тех или иных процессуальных прав и обязанностей, а равно устанавливается строгая последовательность действий участников юридического процесса, иногда называют конкретизирующими предписаниями, дополняющими генеральные (ст. 42 «Потерпевший», 44 «Гражданский истец» УПК РФ). По мнению С. С. Алексеева, такое «обрастание» правовых норм конкретизирующими предписаниями приводит к возникновению первичных правовых блоков, которые он называет первичными ассоциациями. Однако в данном случае в роли ассоциаций предписаний выступает то, что представляет собой лишь внешнее, текстуальное выражение единой сложной диспозиции нормы процессуального права. Во всяком случае, по конкретному делу реализация всех необходимых статей процессуального закона, содержащих как генеральное, так и конкретизирующие предписания, происходит в рамках единого процессуального отношения, урегулированного единой сложной диспозицией.

Другая особенность диспозиции норм процессуального права (ее адресаты - субъекты, наделенные властными полномочиями) приводит к моделированию в ней особого сочетания прав и обязанностей относительно компетентных органов и должностных лиц, участвующих в юридическом процессе. Для них в диспозициях компетенционных норм определяются пределы их прав относительно иных лиц и органов и одновременно возлагается обязанность использовать предоставленные права для достижения поставленных целей. Поэтому процессуальные полномочия нельзя в «чистом» виде отнести ни к процессуальным правам, ни к процессуальным обязанностям. По своему назначению они в некотором роде - продукт синтеза как тех, так и других. С юридической стороны главное среди процессуальных полномочий - это права на активные юридически значимые действия (односторонние акты), порождающие, изменяющие или прекращающие конкретные процессуальные правоотношения .

Санкция. Понимая под ней ту часть нормы процессуального права, где обозначены меры государственного обеспечения действия ее диспозиции, сразу отметим, что для процессуального права по общему правилу не характерны поощрительные санкции. В связи с этим данный элемент в процессуальной литературе обычно отождествляется с указаниями на невыгодные последствия невыполнения требований, содержащихся в диспозиции 1 . Однако в последние десятилетия идея поощрительных санкций, в том числе и в сфере юридического процесса, все больше пробивает себе дорогу .

Как уже отмечалось, ни одна правовая норма не может полноценно существовать без санкций. Порою встречающееся в процессуальной литературе мнение, что «большинство уголовно-процессуальных норм не содержит санкций за нарушение установленных правил уголовного судопроизводства» , вряд ли оправданно. В действительности нет ни одной диспозиции норм процессуального права, за нарушение требований которых законодатель не предусмотрел бы определенные юридические последствия в виде тех или иных мер государственного принуждения. Другое дело, что эти меры не всегда содержатся в тексте той статьи, которая фиксирует соответствующую диспозицию. Так, в ст. 258 УПК РФ и ст. 159 ГПК РФ перечислены меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании, т. е. указаны санкции множества процессуально-правовых норм, регулирующих различные варианты обеспечительных отношений. Но это - вопрос о соотношении нормы права и статей нормативных правовых актов, закрепляющих ее элементы, а не о санкциях таких норм.

Тем не менее некоторые специалисты в области юридического процесса указывают на так называемые общие процессуальные нормы, которые не имеют собственных санкций , а охраняются при помощи санкций частных процессуальных норм. Примеры общих норм, приводимые в обоснование данной позиции, показывают, что под ними понимаются регулирующие базовые общественные отношения в сфере юридического процесса нормы постоянного действия. Но все нормы постоянного действия имеют собственную санкцию, в том числе и процессуально-правовые. Так, согласно п. 1 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ решение суда подлежит отмене, если дело рассмотрено судом в незаконном составе. Иными словами, санкции норм постоянного действия устанавливают правовую ничтожность процессуальных действий, в чем проявляется их особенность.

Но эта особенность может характеризовать и большинство остальных норм процессуального права, упорядочивающих общественные отношения, которые периодически возникают, изменяются и прекращаются при наличии (отсутствии) определенных жизненных ситуаций, т. е. юридических фактов. Если действие аналогичных норм материального права чаще всего обеспечивается мерами юридической ответственности или принудительным исполнением обязанности, которая должна была исполняться добровольно, то диспозиции норм процессуального права (как постоянного действия, так и иных) обеспечиваются чаще всего при помощи угрозы отмены решений, правовой ничтожности процессуальных действий.

Данное обстоятельство правильно подмечено теми представителями науки уголовного процесса, которые указывают на то, что «наиболее характерны для уголовного процесса восстановительные санкции: отмена незаконного процессуального решения, возвращение дела на дополнительное расследование или на новое судебное разбирательство и т. д. Как правило, они применяются, когда нарушен закон при принятии процессуальных решений. Эти меры представляют собой не что иное, как средство реагирования со стороны государства на процессуальные нарушения, допущенные должностными лицами и государственными органами, осуществляющими производство по делу» .

Причина распространенности этого вида санкций, обеспечивающих действие норм процессуального права, кроется в назначении юридического процесса, его особых целях и задачах. Поскольку любая разновидность юридического процесса направлена на разрешение юридических дел путем вынесения правовых решений, необходимых для нормального функционирования правовой системы, все существенные отклонения от требований норм процессуального права могут привести к незаконности, необоснованности, недоброкачественности принятых процессуальных актов и тем самым нарушить существующий правопорядок. Поэтому в процессуальной сфере важно прежде всего добиться аннулирования результатов неправомерных процессуальных действий, которые могут исказить содержание не только самого принятого процессуального акта, но и всего юридического процесса в целом.

Нередко одновременно с этим санкционируются и определенные меры в отношении самого лица, допустившего процессуальное правонарушение. Например, п. 10 ч. 2 ст. 37 УПК РФ указывает, что прокурор вправе отстранить дознавателя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение уголовно-процессуального закона.

Неубедительным представляется высказанное в процессуальной литературе предложение не признавать санкциями отмену незаконных и необоснованных решений, наступление невыгодных процессуальных последствий, поощрительные меры и т. д. При этом санкции правовых норм сводятся лишь к одному виду - к карательным 1 .

Как видим, среди ученых-процессуалистов нет единства мнений по вопросу, какие именно меры государственного воздействия считать собственно санкциями норм процессуального права. Круг последних или неосновательно расширяется, или, наоборот, сужается. Некоторые авторы без достаточных оснований включают в систему санкций процессуально-правовых норм меры пресечения, отстранение от должности обвиняемого, выемку, освобождение незаконно лишенного свободы или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного законом или судебным приговором , и др. Между тем эти действия являются гарантиями достижения целей процесса или средствами их достижения, но не выступают мерами обеспечения действия той или иной (конкретной) нормы процессуального права, а основанием их применения не является нарушение требований диспозиции этой нормы. Только в одном случае упомянутая мера пресечения может (одновременно с основной своей функцией в процессе) выступать и в роли санкции нормы процессуального права. Речь идет о возможности изменения меры пресечения на более строгую, когда это вызывается обстоятельствами дела (ст. 110 УПК РФ). Но это как раз есть случай отклонения от требований диспозиции нормы процессуального права, в которой устанавливалась первоначально избранная мера пресечения.

С другой стороны, не следует, очевидно, исключать из числа санкций норм процессуального права предусмотренное предписанием ст. 258 УПК РФ предоставление суду права налагать на граждан, присутствующих при разбирательстве дела, штраф за нарушение порядка в судебном заседании и другие подобные меры. Представляется недостаточно обоснованным мнение, что здесь речь идет о нарушении требований материального, а не процессуального права, что наложение судом штрафа является реализацией санкции административно-правового характера и к процессуальной ответственности никакого отношения не имеет 1 . Нельзя не учитывать, что взаимоотношения суда и участников судебного заседания регулируются нормами не материального, а процессуального права и за нарушение порядка в судебном заседании граждане не только могут быть подвергнуты штрафу, но и удалены из зала заседания. Это показывает направленность данной санкции именно на достижение конечной цели юридического процесса. Нарушение порядка в судебном заседании является нарушением требований диспозиции именно процессуального права, и применяемые к нарушителю меры вполне охватываются содержанием санкции этой нормы. Тем более что санкции сами по себе не могут носить материального или процессуального характера, так как регулируют особые - обеспечительные (охранительные) отношения , существующие как необходимое дополнение к объекту правового регулирования со стороны материального или процессуального права. Разграничение норм на материальные или процессуальные проводится по характеру общественных отношений, упорядочиваемых диспозициями правовых норм, ибо именно им объективно присуще свойство материальности или процессуальности.

В этом плане заслуживает внимания высказанное в уголовно-процессуальной литературе суждение о том, что уголовнопроцессуальные нормы охраняются «своими» для них, а не уголовно-правовыми, гражданско-правовыми, административно-правовыми санкциями, поскольку самое существенное в санкции процессуальной нормы (как и всякой иной) - это направленность ее на обеспечение именно процессуальных обязанностей 1 .

Гипотеза. Этот структурный элемент присущ не всем процессуальным нормам . Его не имеют так называемые нормы постоянного действия, определяющие цели, задачи, принципы процессуальной деятельности (гл. 2 УПК РФ фиксирует принципы уголовного судопроизводства, а ст. 2 ГПК РФ - задачи гражданского судопроизводства), полномочия должностных лиц, осуществляющих таковую (ст. 38 УПК РФ - следователя, ст. 39 УПК РФ - руководителя следственного органа), а также правовой статус иных участников процесса (в ст. 54 ГПК РФ речь идет о полномочиях представителя, в ст. 57 УПК РФ - эксперта, в ст. 58 УПК РФ - специалиста и т. д.).

Е. Г. Лукьянова, называя их нормами общего содержания, выделяет среди них: а) нормы-задачи; б) нормы-принципы; в) нормативные обобщения (юридические конструкции, предписания-дефиниции); г) статутные нормы .

В других процессуальных нормах (их именуют дискретными), содержащих в гипотезах указания нате жизненные ситуации, при которых они приводятся «в рабочее состояние» и начинают реализовываться, эти гипотезы также имеют определенные особенности. В юридической литературе высказано мнение, что в качестве общих гипотетических условий процессуальной нормы могут быть указаны факты, связанные либо с реализацией, либо с нарушением диспозиции нормы материального права, поэтому норма материального права как бы присутствует в гипотезе процессуальной нормы, определяя по мере своей реализации ее частное условие . Такое мнение имеет определенное основание.

В ряде случаев общим юридическим условием возникновения самого юридического процесса и, стало быть, реализации процессуально-правовых норм определены такие жизненные обстоятельства, которые при их сопоставлении с требованиями материально-правовых норм выступают либо как отступление, либо как соответствие им. В первом случае это факты нарушения диспозиции материально-правовой нормы, а во втором - наступление указанных в ее гипотезе жизненных ситуаций. Но после наступления этих условий в ходе осуществления материально-правовой нормы устанавливается как бы временный покой, ее дальнейшая реализация (как в части диспозиции, так и в части санкции) будет происходить по общему правилу лишь после окончания юридического процесса, т. е. после реализации процессуальных норм.

Кроме того, надо учитывать, что, с одной стороны, факты материально-правового характера могут существовать и при отсутствии по тем или иным причинам юридического процесса, с другой - в ходе реализации процессуально-правовых норм может обнаружиться отсутствие самих этих фактов, как это бывает, скажем, при прекращении дела ввиду отсутствия события преступления (в соответствии с ч. 1 ст. 24 «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела» УПК РФ). При таких обстоятельствах крайне трудно расценивать модели материально-правовых фактов в качестве компонента содержания гипотез процессуально-правовых норм.

На наш взгляд, для диспозиции каждой отдельной процессуальной нормы установлены свои специфические условия реализации, составляющие содержание их гипотез. Их особенность заключается в том, что они нередко в качестве такого специфического условия указывают на индивидуальноправовое регулирование, цель которого - установить наличие или отсутствие общих юридических условий, имеющих отношение к фактам реализации материально-правовых норм, т. е. к нарушению диспозиции материально-правовой нормы или к иным обозначенным в ее гипотезе обстоятельствам.

Это, например, видно из ст. 302 УПК РФ, предусматривающей, что оправдательный приговор постановляется в случаях, если «не установлено событие преступления...». В данном случае в качестве условия (либо составной части этого условия) действия процессуальной нормы моделируется не сам факт реализации материальной нормы права, а властное индивидуально-правовое суждение соответствующих должностных лиц о наличии или отсутствии такового факта (суждение об отсутствии события преступления), зафиксированного в акте применения права. Вывод о том, что в подобных случаях условия действия процессуальной нормы предусмотрены ее собственной процессуально-правовой гипотезой, а не определены нормой материального права, в свое время подтверждался судебной практикой. Так, предметом рассмотрения Военной коллегии Верховного Суда СССР явилось дело гражданина К. При рассмотрении данного дела в суде первой инстанции было установлено, что он страдает хроническим душевным заболеванием в форме шизофрении и во время совершения названных общественно опасных деяний не мог отдавать отчета в своих действиях. В связи с этим суд признал подсудимого невменяемым и прекратил уголовное дело о нем на основании ст. 11 УК РСФСР. Суд обоснованно исходил из положений ст. 11 УК РСФСР, которая устанавливает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, уголовной ответственности не подлежит. Однако при выборе основания для прекращения дела он неправильно сослался на эту статью, ибо такие основания предусмотрены не материальным, а процессуальным законом , как отмечается в определении Военной коллегии Верховного Суда СССР по этому делу. Поэтому Военная коллегия определение суда первой инстанции в отношении гражданина К. изменила: уголовное дело о нем прекратила на основании п. 2 ст. 5 УПК РСФСР, т. е. за отсутствием в деянии состава преступления .

Порой в гипотезе процессуальной нормы указано, что должностные лица должны устанавливать эти факты и обстоятельства (имеющие отношение к фактам материально-правового характера, но предусмотренные процессуальным законодательством) после того или иного действия (волеизъявления) сугубо процессуального порядка. Так, гипотеза процессуальноправовой нормы, определяющей порядок возбуждения уголовного дела, указывает на наличие процессуального действия, выступающего в роли соответствующего повода к тому (ст. 140 УПК РФ). В гипотезе гражданско-процессуальной нормы может содержаться указание на предъявление иска и принятие его судьей и т. д.

В то же время обозначаемое в гипотезах процессуальных норм индивидуально-правовое регулирование, осуществляемое должностными лицами, может быть направлено на установление наличия (отсутствия) фактов и обстоятельств, имеющих лишь процессуальный характер. Например, в ст. 143 УПК РСФСР в качестве условия действия диспозиции было указано признание в определении судьи дела достаточно подготовленным.

Отмеченная специфика гипотез процессуально-правовых норм не исключает того, что диспозиции других процессуальных норм могут вводиться в действие при более простых (собственно процессуальных) условиях, когда в гипотезе указывается лишь та или иная конкретная жизненная ситуация. В качестве примера сошлемся на гипотезу содержащейся в ст. 118 ГПК РФ нормы, где перемена адреса во время производства по делу расценивается как юридический факт, влекущий определенные последствия. Подобным же образом можно рассматривать в соответствии со ст. 167 УПК РФ отказ обвиняемого подписать протокол.

Однако в юридической литературе справедливо отмечается, что и такие гипотезы обладают характерной только для юридического процесса особенностью. Она связана с тем, что весь юридический процесс представляет собой неразрывную цепь возникающих, развивающихся и прекращающихся процессуальных действий и соответствующих отношений в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Процессуальные нормы, регламентируя эти действия, отражают взаимосвязь, непрерывность движения в процессе таким образом, что они (действия) подчас фиксируются сначала диспозицией одной процессуальной нормы, а затем модель этих же действий выступает в качестве условия реализации другой диспозиции, т. е. играет для второй нормы роль уже гипотезы. Схематично это выглядит таким образом: после принятия заявления (гипотеза) судья производит подготовку дела к судебному разбирательству, в ходе которой решает вопрос о вызове свидетелей в судебное заседание (диспозиция). Решив вызвать того или иного свидетеля (теперь это действие рассматривается в качестве содержания гипотезы другой процессуально-правовой нормы), суд обязан известить его судебной повесткой с указанием времени и места судебного заседания (диспозиция второй нормы процессуального права). Лицо, вызванное повесткой в качестве свидетеля (диспозиция второй нормы становится гипотезой третьей нормы), обязано явиться в суд и дать правдивые показания (третья диспозиция) и т. д. По этой причине, констатируют исследователи, многие особенности диспозиций процессуальных норм являются одновременно и особенностями гипотез этой разновидности правовых норм 1 .

Ряд ученых-процессуалистов усматривают специфику гипотез процессуальных норм в том, что в них могут содержаться только указания на процессуальные действия, а не на события. С их точки зрения, события обязательно опосредствуются вынесением соответствующего решения, определения, постановления, после чего и происходит реализация диспозиций процессуальных норм .

Следует согласиться с тем, что события сами по себе не являются условиями действия диспозиций процессуальных норм (в то время как отдельные процессуальные действия могут выступать в такой роли). Однако опосредующим звеном здесь является не просто процессуальное действие, а индивидуально-правовое регулирование - действие, направленное на установление наличия (отсутствия) этого события, (смерть субъекта, истечение срока), т. е. применение процессуального закона, вместе с устанавливаемым событием входящее в юридический состав, фиксируемый в гипотезе процессуальноправовой нормы.

Предложения отдельных авторов считать события самостоятельными условиями действия процессуально-правовых норм строятся, на наш взгляд, без учета того обстоятельства, что ими могут вызываться к жизни действия, составляющие содержание не диспозиции, а гипотезы процессуально-правовых норм. Такая картина наблюдается, например, при реализации ст. 44 ГПК РФ, устанавливающей возможность правопреемства в ряде случаев, в том числе при смерти гражданина.

Обстоятельства, указанные в гипотезе процессуально-правовых норм, могут представлять собой факты ограниченного (однократного) действия и состояния, возникающие чаще всего как результат процессуальных действий (например, недоказанность события преступления - п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), но обладают относительной самостоятельностью. Так, в ч. 3 ст. 50 УПК РФ сказано, что в тех случаях, когда участие избранного обвиняемым защитника невозможно в течение длительного срока, следователь и суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника через коллегию адвокатов.

Процессуальное состояние может быть связано и с естественными свойствами неодушевленных предметов. Опираясь на естественные свойства вещей, законодатель строит нормирование связанного с этими вещами поведения людей. К таким состояниям относится хранение вещественных источников доказательств и различных предметов, ценностей, денег (ст. 82 УПК РФ).

Аналогичное состояние возникает и в связи с избранием меры пресечения в виде залога: залог в денежном выражении или в виде ценностей вносится в депозит суда обвиняемым, подозреваемым или другим лицом и хранится судом, пока не отпадает надобность в этой мере пресечения (ст. 106 УПК РФ). Оно встречается и при применении такой меры обеспечения иска, как наложение ареста на имущество или денежные суммы, принадлежавшие ответчику, и др. (ст. 140 ГПК РФ).

Указание на субъектный состав. Такой возможный структурный элемент процессуально-правовой нормы часто фигурирует в процессуальном законодательстве потому, что процессуальные нормы почти всегда рассчитаны не на любых, а лишь на определенных лиц, которые могут оказаться в сфере юридического процесса. Это суд, прокурор, уполномоченный в пределах компетенции, предусмотренной ч. 2 ст. 37 УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, следователь, уполномоченный в пределах компетенции, предусмотренной ч. 2 ст. 38 УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, и другие должностные лица, участвующие в правоприменительной деятельности. Однако это касается и иных участвующих в юридическом процессе лиц (например, лица, владеющего языками, знание которых необходимо по делу, и назначенного органом дознания, следователем, прокурором в качестве переводчика, - ст. 41 УПК РФ). Причем большинство процессуальных норм адресовано не каждому, а лишь вполне определенному участнику регулируемых ими общественных отношений (скажем, суду, истцу, ответчику, защитнику и т. д.), и потому указание в них на субъектный состав часто бывает совершенно необходимым. Содержанием данного элемента процессуально-правовой нормы (указания на субъектный состав) выступает обычно описание качества субъекта, приобретенного им в силу рождения или производного от каких-либо действий (гражданство, брак, нетрудоспособность, стаж, родство, специальность и т. д.).