Право и мораль (право как минимум нравственности, право как критерий нравственности, другие подходы). Владимир сергеевич соловьев о нравственном призвании права

Юристы по роду своей деятельности изучают, толкуют, применяют прежде всего правовые нормы, но для оценки поведения субъектов правовых отношений и правильного разрешения возникающих коллизий они постоянно обращаются и к этическим критериям, ибо в основе права лежит мораль.

Русские правоведы (В.С. Соловьев, И.А. Ильин и др.) неизменно подчеркивали, что право есть лишь минимум нравственности или юридически оформленная мораль. Право - средство реализации нравственно-гуманистических идеалов общества. Без уроков нравственности, морали, этики право немыслимо.

Мораль - важнейший социальный институт, одна из форм общественного сознания, которая представляет собой известную совокупность исторически складывающихся и развивающихся жизненных принципов, взглядов, оценок, убеждений и основанных на них норм поведения, определяющих и регулирующих отношения людей к окружающей действительности (друг к другу, обществу, государству, семье, коллективу, классу).

Приведенное определение отражает лишь наиболее общие черты морали. Фактически же содержание и структура этого явления глубже, богаче и включают в себя также психологические моменты - эмоции, интересы, мотивы, установки и другие слагаемые. Но главное в морали - это представления о добре и зле.

Мораль имеет внутренний и внешний аспекты. Первый выражает глубину осознания индивидом своего собственного "Я", меру ответственности, духовности, общественного долга, обязанности. Здесь проявляется известный кантовский "категорический императив", ограничитель, в соответствии с которым в каждой личности заключено некое высшее и безусловное нравственное правило ("внутреннее законодательство"), коему она должна добровольно и неукоснительно следовать (поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой). Он ставит границы собственному произволу, себялюбию, эгоизму.

Второй аспект морали - конкретные формы внешнего проявления указанных выше качеств, ибо мораль не может быть сведена к голым принципам. "Человек есть ряд его поступков... Каков человек внешне, т.е. в своих действиях, таков он и внутренне" (Гегель). Поэтому нельзя о человеке судить по тому, что он сам о себе думает или декларирует. Только поступки могут раскрыть его действительную сущность.

Соотношение между правом и моралью сложное, оно включает в себя четыре компонента:

1. единство,

2. различие,

3. взаимодействие,

4. противоречия.

Единство права и морали:

1. представляют собой разновидности социальных норм, образующих в совокупности целостную систему нормативного регулирования и в силу этого обладают некоторыми общими чертами, у них единая нормативная основа;

2. преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи - упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее организующих начал, развитие и обогащение личности, защиту прав человека, утверждение идеалов гуманизма, справедливости;

3. имеют один и тот же объект регулирования - общественные отношения (только в разном объеме), они адресуются одним и тем же людям, слоям, группам, коллективам; их требования во многом совпадают;

4. в качестве нормативных явлений определяют границы должных и возможных поступков субъектов, служат средством выражения и гармонизации личных и общественных интересов;

5. в философском плане представляют собой надстроечные категории, обусловленные прежде всего экономическими, а также политическими, культурными и иными детерминирующими факторами, что делает их социально однотипными в данном обществе или в данной формации;

6. выступают в качестве фундаментальных общеисторических ценностей, показателей социального и культурного прогресса общества, его созидательных и дисциплинирующих начал.

Цель права - "установить совместную жизнь людей так, чтобы на столкновения, взаимную борьбу, ожесточенные споры тратилось как можно меньше душевных сил" (И.А. Ильин). Таково же, в сущности, и назначение морали. Ведь право - возведенная в закон нравственность.

Отличительные особенности права и морали (на основе определения нормы права) :

· Право и мораль различаются по способам их установления, формирования. Как известно, правовые нормы создаются либо санкционируются государством и только государством (или с его согласия некоторыми общественными организациями), им же отменяются, дополняются, изменяются. В этом смысле государство является политическим творцом права; правотворчество - его исключительная прерогатива. Поэтому право выражает не просто волю народа, а его государственную волю и выступает не просто регулятором, а особым, государственным регулятором. Нормы морали создаются не государством непосредственно и они вообще не являются продуктом какой-то специальной целенаправленной деятельности, а возникают и развиваются спонтанно в процессе практической деятельности людей. Для того чтобы нравственная норма получила право на существование, не нужно согласие властей; достаточно, чтобы она была признана, "санкционирована" самими участниками социального общения - классами, группами, коллективами, теми людьми, кто намерен ею руководствоваться. В отличие от права мораль носит неофициальный (негосударственный) характер.

· Право и мораль различаются по методам их обеспечения. Если право создается государством, то оно им и обеспечивается, охраняется, защищается. За правом стоит аппарат принуждения, который следит за соблюдением правовых норм и наказывает тех, кто их нарушает. Юридические нормы носят общеобязательный, непререкаемый характер. Мораль опирается не на силу государственного аппарата, а на силу общественного мнения. Нарушение нравственных норм не влечет за собой вмешательства государственных органов. Само общество, его коллективы решают вопрос о формах реагирования на лиц, не соблюдающих моральные запреты.

· Право и мораль различаются по форме их выражения, фиксации. Если правовые нормы закрепляются в специальных юридических актах государства (законах, указах, постановлениях), группируются по отраслям и институтам, систематизируются (сводятся) для удобства пользования в соответствующие кодексы, сборники, уставы, составляющие в целом обширное и разветвленное законодательство, то нравственные нормы не имеют подобных четких форм выражения, не учитываются и не обрабатываются, а возникают и существуют в сознании людей - участников общественной жизни. Их появление не связано с волей законодателей или других правотворящих лиц.

· Право и мораль различаются по характеру и способам их воздействия на сознание и поведение людей. Если право регулирует взаимоотношения между субъектами с точки зрения их юридических прав и обязанностей, правомерного - неправомерного, законного - незаконного, наказуемого - ненаказуемого, то мораль подходит к человеческим поступкам с позиций добра и зла, похвального и постыдного, честного и бесчестного, благородного и неблагородного, совести, чести, долга и т.д. Иными словами, у них разные оценочные критерии, социальные мерки.

· Право и мораль различаются по характеру и порядку ответственности за их нарушение. Противоправные действия влекут за собой реакцию государства, т.е. не просто ответственность, а особую, юридическую ответственность, причем порядок ее возложения строго регламентирован законом - он носит процессуальный характер. Иной характер носит "воздаяние" за нарушение нравственности. Здесь четкой процедуры нет. Наказание выражается в том, что нарушитель подвергается моральному осуждению, порицанию, к нему применяются меры общественного воздействия (выговор, замечание, исключение из организации и т.п.). Это - ответственность не перед государством, а перед обществом, коллективом, семьей, окружающими людьми.

· Право и мораль различаются по уровню требований, предъявляемых к поведению человека. Этот уровень значительно выше у морали, которая во многих случаях требует от личности гораздо большего, чем юридический закон, хотя он и предусматривает за некоторые противоправные действия весьма суровые санкции (например, мораль безоговорочно осуждает любые формы нечестности, лжи, клеветы, обмана и т.д., тогда как право пресекает лишь наиболее крайние и опасные их проявления).

· Право и мораль различаются по сферам действия. Моральное пространство гораздо шире правового, границы их не совпадают. Право, как известно, регулирует далеко не все, а лишь наиболее важные области общественной жизни (собственность, власть, труд, управление, правосудие), оставляя за рамками своей регламентации такие стороны человеческих отношений, как, например, любовь, дружба, товарищество, взаимопомощь, вкусы, мода, личные пристрастия и т.д.

· У права и морали различные исторические судьбы. Мораль "старше по возрасту", древнее, она всегда существовала и будет существовать в обществе, тогда как право возникло лишь на определенной ступени социальной эволюции.

При этом само собой разумеется, что границы, соединяющие и разъединяющие эти два явления, не остаются статичными, раз навсегда данными. Они подвижны, изменчивы, смещаются в ту или иную сторону в ходе общественного развития под влиянием происходящих перемен. То, что в одно время регулируется правом, в другое - может стать объектом лишь морального воздействия, и наоборот. Даже в пределах одного типа общества, но на разных этапах его развития соотношение между правом и моралью меняется.

Различия (Алексеев): Мораль устремлена, чтобы ее нормы воздействовали на человека изнутри. Действуют эти моральные требования через сознание человека. Право – внешний регулятор, оно устанавливает формально определенные писаные нормы. Мораль – область сознания, которая замкнута на духовной жизни людей, она не требует внешнего объективирующего положения. Право не может без выражения во вне быть регулятором, оно – институционный регулятор. Содержание нравственности сосредоточено на долге, обязанностях, ответственности людей за свои поступки, тогда как право фиксирует свое внимание на праве человека. Оно сфокусировано на правах отдельных лиц. Различие форм свободы: право ориентировано на внешнюю свободу, которая получает оформление в законах, а нравственность регулирует внутреннюю свободу человека, которая не связана с внешним принуждением. Резкое разграничение права и нравственности недопустимо, так как это может привести к деградации одного из них. Вопрос о соотношении морали и права никогда не решался однозначно. Существуют различные точки зрения: эти понятия противопоставляли, эти понятия отождествляли. Права и нравственность содержат разнородные обязанности. Право устанавливает обязанности отрицательного характера, а мораль – положительного. Удержание человека от действий, которые наносят вред другим, осуществляется принудительно с помощью норм права. Право рассматривалось, как определенный минимум нравственности, низший ее предел. Соловьев: право – требование реализации минимума добра и устранение известной доли закона. Господствующая точка зрения: эти явления взаимосвязаны и взаимообусловлены. Право не может быть оторвано от морали, так как право содержит в качестве элемента такое понятие, как «правильность», которое соотноситься с моральной категорией – «справедливость». Виноградов: принуждение – это не всегда обязательный элемент права, право не может опираться только на принуждение, так как должно быть равновесие между силой и справедливостью. Эти положения находят свое положение и сегодня.

Черненко: право есть некоторый минимум нравственности, этот минимум для всех обязательный, минимум этот относиться к нравственности. Право базируется на нравственных началах. Право не только включает в себя нравственные ценности, но и берет на себя защиту этих ценностей. Уровень нравственности и права – самостоятельные регуляторы, это уровень, рассматривающий единство и право.

29. Понятие и основные формы справедливости.

В словаре Даля справедливость объясняется через понятия правды и правосудия. Право должно обеспечивать справедливость. Речь здесь идет не о законе, а именно о праве в философском смысле. Ведь закон бывает разный и применение неправового закона обязательно приводит к торжеству несправедливости. Еще с древности возникает представление, особенно ярко выраженное в концепциях естественного права, о том, что право всегда справедливо, что только оно обеспечивает справедливость общественных отношений. Аристотельполагал, что понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения. Всякий закон в своей основе предполагает право. Отступление закона от права приводит к вырождению закона в средстводеспотизма.

Справедливость предполагает существование в обществе правового начала и способов его применения для регулирования общественных отношений.Дошедшее до нас из римского права слово юстиция означает справедливость и правосудие. Достоянием европейской культуры стал образ древнегреческой богини правосудия Фемиды. Наиболее типичные атрибуты Фемиды - весы в руках и повязка на глазах. Весы Фемиды воплощают идею справедливости. Повязка на глазах - символ беспристрастия, равного подхода ко всем, невзирая на личности. Иногда Фемида изображалась с рогом изобилия в руках, который, видимо, означал, что благополучие граждан, их материальное благосостояние немыслимы без законности и правопорядка.

Справедливость предполагает правовое равенство субъектов права. Это означает необходимость общезначимости и одинаковости требований права в отношении всех, включая и носителей власти, создающих законы. В римском праве имелось положение: то право, которое кто-либо считает справедливым применить к другому лицу, должно признаваться действительным и для самого себя. Выдвигалось также требование о том, что под действие закона должны подпадать все. Правовая форма органично присуща справедливости. Отказ от правового характера справедливости приводит к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-либо неправовое начало, применение которого угрожает обществу и государству дестабилизацией. Такими неправовыми началами могут быть требования фактического равенства и привилегий, моральные нормы и религиозные ценности, национальные или экономические интересы. В этом случае правовое, то есть всеобщее и равное для всех значение справедливости подменяется отдельным, частным, произвольным интересом. Этот частный интерес может быть закреплен в неправовом законе, никак не способствующем благу общества и его конкретных граждан. Аврелий Августинутверждал, что справедливость выступает необходимым свойством права и выступает в качестве критерия для того, чтобы отличить право от неправа и насилия, государство - от банды разбойников.

Традиционно в учебниках исповедуется преимущественно один подход – позитивистский. Он заключается в том, что право и мораль – это отдельные самостоятельные явления, и они никак не совмещаются. Позитивисты рассматривают право как систему принудительных отношений, внешних отношений, а мораль – как внутренний регулятор, напрямую не связанный с принуждением. Поэтому с точки зрения позитивистов, эти две формы социальной регуляции существуют обособленно, автономно и, в общем-то, не корреспондируют.

Хотя, по мнению профессора Архипова С.И., это радикальный подход. На самом деле есть определенные совмещения данных понятий, которые прослеживаются с точки зрения законодательства. Так, конкретные нормы закона (УК РФ, ГК РФ) используют различные моральные термины. В гражданском праве – принцип добросовестности, справедливости и т.п.

Если смотреть на эту проблему более широко, то кроме позитивизма есть принципиально иные подходы:

1 подход: право как минимум нравственности , социально-этический подход. Один из первых такой подход отстаивал Георг Еллинек.

В 1910 году он издал свою монографию «Социально-этическое значение права, неправды и наказания», где некоторые идеи по поводу соотношения права и морали он изложил в таком ключе.

Тезисы:

Право – это не что иное, как этический минимум. Объективно – это условие сохранения общества. Он использует такой термин как экзистенц-минимум, когда говорит о минимуме сохранения общества. Субъективно – это минимум нравственной жизнедеятельности и нравственного настроения.

Право относится к нравственности как часть к целому, как фундамент к зданию.

Право, по сути, заимствует определенные религиозные заповеди (христианские заповеди и заповеди буддизма). Это известные заповеди: не убий, не укради, не прелюбодействуй и др. Во всех основных религиях присутствуют эти минимальные нормы, которые вошли в право.

Для Георга Еллинека право и нравственность – не тождественные термины. Право берет только минимальный набор нравственных норм и их защищает. Для него это институт самосохранения общества и расширение социальных основ права.

В России продолжателем этого подхода был В.С. Соловьев, его монография «Право и нравственность. Очерки из прикладной этики» (2-й социально-этический подход ). Соловьев также как и Георг Еллинек отстаивает идею этического минимума права, но у него иные тезисы:

Требование нравственности и требование права отчасти совпадают между собой, отчасти не совпадают. Убивать, красть и насиловать одинаково противно и нравственному, и юридическому закону. Однако есть нормы, где они расходятся. Например, тяжба с близкими из-за имущества или личного оскорбления противна нравственности, но вполне соответствует праву. Необходимо отвергнуть попытку свести различия между правом и нравственностью к различию между положительными и отрицательными нормами.

Нравственный и юридический закон относится к внутреннему существу человека, к его воле, но при этом нравственный закон берет эту волю в целости, в общности, а второй лишь в частичной реализации, т.е. применительно к внешним фактам. Цель права – обеспечение минимального добра.

Требование нравственного совершенствования предполагает свободное и добровольное исполнение, и всякое принуждение здесь нежелательно и невозможно. Напротив, внешнее осуществление закона по своей природе допускает прямое или косвенное принуждение.

Синтезируя данные тезисы, Соловьев выводит следующее определение права:

Право есть принудительное требование реализации определенного минимального добра или такого порядка, который не допускает известных крайних проявлений зла.

3-й подход: радикальный подход, основанный на работах И.Канта (до него Аристотель). Поддержан С.С. Алексеевым (монография «Самое святое, что есть у Бога на земле»).

И. Кант. Подход «право как максимум морали, как критерий морали».

По Канту, высшей среди обязанностей является глубокое уважение прав других людей. Наш долг состоит в том, чтобы глубоко уважать право других и как святыню ценить его. Во всем мире нет ничего более святого, чем право других людей, оно неприкосновенно и нерушимо. Речь идет не о позитивном праве, а о естественных неотчуждаемых правах человека. Т.е. он говорит о праве естественном, идеальном, и с этой точки зрения оно действительно нерушимо и священно.

Все моралисты и учителя должны настолько, насколько это возможно, представлять действие из доброты как действие по долгу и сводить их к праву.

Все действия, продиктованные добротой, разрешены лишь постольку, поскольку они не противоречат правам других. Если же противоречат, то такое действие морально запрещено. Правовой запрет – это высший запрет для морали. Тот, кто не совершил никаких добрых дел, но и не ущемлял права других людей, тот может остаться порядочным человеком.

Движущей силой обязанности не должно быть принуждение, иначе человек превратится в плута, уважающего право из страха наказания.

По Канту справедливость – это право, не предоставляющее никаких полномочий принуждать другого.

Таким образом, если мы сопоставляем право и мораль, то нужно сопоставлять не позитивное право, а надо рассматривать идею права, внутренние глубинные основания права. И с точки зрения этих оснований права, оно и есть тот идеал, на который нужно ориентироваться всем, включая моралистов. В этом идеале и заключены принципы социальной жизнедеятельности. Поэтому мораль не может быть выше, чем право.

4-й подход: нигилистический

Представлен, в определенной степени, в монархизме, марксизме, а также в работах Л.Н. Толстого.

Л.Н. Толстой «Избранные философские произведения», «Закон насилия и закон любви».

1) Каждый представитель христианства не нуждается в законе, и он освобождается от государственного закона. Если признаются требования закона любви (христианской любви), то люди не должны испытывать на себе юридические законы (законы насилия) – последний подлежат обличению и упразднению. Для Л.Н. Толстого юридический закон и насилие – тождественные понятия.

2) Всякая государственная форма есть временная, непостоянная форма жизни человечества. Мы привыкли к этой государственной форме, она кажется нам неизбежной, но это только кажется, на самом деле это не так.

Люди уже начинают понимать жалкую низость палача, шпионов, начинают понимать это отношение и к жандарму, к полицейскому и даже к военному. Еще не до конца понимают негативное отношение к судье, сенатору, монарху. Все эти лица, которые основывают свою деятельность на насилии отвергают установленный закон христианской любви.

Необходимо оценивать негативную роль права и государственной формы, она должна быть постепенно вытеснена из социальной жизни.

Нигилистическое отношение основано на различении законов религиозных, нравственных и юридических.

Данная теория не совсем оригинальна. Уже более 2-х тысяч лет существуют анархические тенденции (начиная с киников: Диоген отрицал всякую государственность и правовую систему). Анархические тенденции в России представлены в идеях Бакунина, Кропоткина.

Л.Н. Толстой противопоставлял 2 вида законов, чтобы обличить никчемность права. Право – это самое безнравственное явление, поскольку оно основано на принуждении.

Право как минимум нравственности (Л. П. Карсавин)

Позицию «органициста» занимал Карсавин. Исходя из философии всеединства, позволяющей сконструировать модель коллективной симфонической личности, он заключал, что право, как и мораль, является моментом такой личности. Но в отличие от религиозно-нравственной деятельности многочеловеческого субъекта право характеризует эмпирическое, предметное бытие данного субъекта, поэтому право и нравственность не равновелики, но иерархичны: они отражают различное отношение симфонической личности к своему совершенству, поэтому право связано с низшей сферой нравственности, идеей справедливости 1 .

Право само по себе существовать не может, оно обосновано абсолютно, через высшие ценности: «...в отличие от нравственности, право формально, определяя условия религиозно-нравственной деятельности, а не ее самое, так что в формах права возможна и деятельность безнравственная» . Поскольку право - низшая сфера нравственности, оно должно блокировать абсолютно безнравственные поступки, поэтому основными признаками права становятся «охранитель-ность», «принудительность», «формальность», «нормативность» .

Карсавин считал право «этическим минимумом», поскольку исходил из первичности общественного перед индивидуальным. Этот подход нивелирует проблему соотношения личной и коллективной морали. По мнению основоположника такого подхода Г. Еллинека, «не индивидуальное нравственное сознание должно стать источником объективного нравственного закона, а наоборот, социальная этика сообщает индивидуальному сознанию содержание нравственного императива» 1 .

Идею о праве как минимуме нравственности вслед за Еллинеком развил Вл. С. Соловьев. Карсавин, верный традиции «всеединства», знал о правовых воззрениях последнего, хотя его отношение к Соловьеву неоднозначно . Наиболее заметно сходство «Основ политики» Карсавина с «Оправданием добра» Соловьева: последний подчеркивал, что «всякое ограничение, принципиально допущенное, противно природе нравственной заповеди и подрывает ее достоинство и значение: кто отказывается в принципе от безусловного идеала, тот отказывается от самой нравственности, покидает нравственную почву. Напротив того, закон собственно правовой, как ясно во всех случаях его применения, по существу, ограничен; вместо совершенства он требует минимальной степени нравственного состояния, лишь фактической задержки известных проявлений безнравственной воли» .

Сближаясь с Соловьевым в вопросе о праве как нравственном минимуме, Карсавин расходился с ним в вопросе о ключевом правовом субъекте. Соловьев считал основой права «свободу, обусловленную равенством», но свободной полагалась именно индивидуальная личность. Еллинек считал основным субъектом социум, который бы вменял индивиду нормы социального целого. Мнение Еллинека Карсавину ближе: коллективная личность, по его мнению, есть целое, духовное и социальное, задача права в том, чтобы определить меру свободы человека в рамках этого целого.

Жизнь индивида, по Карсавину, есть не только осуществление собственной специфичности (индивидуальности), но и осознание принадлежности к целому. Индивид типически выражает в себе целое, при этом он нечто особенное, но опять же лишь в рамках целого.

Человек может, а значит, и должен осуществить в своей жизни оба момента - принадлежности к целому и своей уникальности. Реализация этих начал и есть подлинная нравственная «право-обязанность» человека: с одной стороны, лицо обязуется действовать в рамках целого, поскольку это позволит реализовать собственные права, с другой - лицо управомочивается, поскольку обязуется действовать в рамках целого 1 .

Все иные обоснования прав и обязанностей, не проистекающие из связи индивида с коллективным субъектом, Карсавин отрицает. По мнению автора, homo hobbesicus не может осознать долг по отношению к социальному целому, поскольку он есть целое лишь для себя, у него нет никаких подлинных прав и обязанностей. По Гоббсу, в естественном состоянии вся индивидуальная «ничтожность» и одновременно вся сила человека содержатся в нем самом: ничто ему не гарантировано. У этого «атома» права и обязанности случайны, поэтому он и не может их защитить. Лишь в государственном состоянии суверен может заставить его что-либо сделать, что-то ему гарантировать, однако воздействие государства все равно останется внешним.

Важно, что словосочетания «право-обязанность», «и право, и обязанность» приводятся Карсавиным не в качестве характеристик позитивного права, а в связи с идеей права в интерпретации ее Гегелем. Право не создается для отдельного индивида, право мыслится в свободной связи человека и целого, поэтому, по Гегелю, «права отца семейства над его членами суть в такой же мере обязанности в отношении к ним, как и обязанность послушания детей есть их право стать благодаря воспитанию свободными людьми» . Нечто подобное, по Карсавину, можно сказать и об отношениях государства и человека.

Идея «права-обязанности», сформулированная Карсавиным в 1927 г., на наш взгляд, повлияла на содержание статьи Алексеева «Обязанность и право» (1928). Моделируя идеальные отношения между государем и его подданными, Алексеев полагал, что отношения, в которых обе стороны «правообязаны», являются предпочтительными для отношений между государем и подвластными. Правящий осознает свою власть не только как право, но и как обязанность, подвластные относятся к реализации своих прав так же внимательно и осознанно, как и к несению обязанностей .

Важно, что Г. Д. Гурвич сочетал в своем учении о «социальном праве» воззрения Алексеева, считавшего право актами признания ценностей, и правовой органицизм Карсавина. Гурвич использует те же самые доводы при обосновании правовой структуры, что и Алексеев: он отрицает, что право создается государством, говорит о связи правомочия и обязанности, называет справедливость основным признаком права, упоминает об актах признания ценностей 1 , наконец, в схожем ключе синтезирует выводы Гуссерля и Петражицкого.

Последователь и интерпретатор идей Петражицкого, Гурвич был, безусловно, знаком с трудами Алексеева. Он упоминает, что «современный русский теоретик права Н. Н. Алексеев в книге “Основы философии права” (1924) попытался синтезировать идеи Петражицкого с учениями интуитивизма и русской религиозной школы» . Однако Гурвич переосмысливает воззрения Алексеева, смещая главный акцент: для первого юридический опыт всегда является опытом коллективным .

Ученый подчеркивал, что в отличие от нравственного опыта, имеющего преимущественно духовный характер, правовой опыт не в меньшей степени причастен и миру чувственному . Поэтому мнение человека о том, что он король, само по себе не является правовым: таковое можно считать разве что нравственным переживанием собственной избранности. Но как только люди признают его королем, начнут оказывать почести, позволят взойти на престол, подчинятся ему как монарху, такой опыт, перестав быть сугубо нравственным, станет правовым, субъектом признания здесь станет не индивид, а общность в целом .

В этом вопросе Гурвич соглашался с Карсавиным, о котором отзывался как о «самом глубоком» религиозном русском философе . Вслед за Карсавиным Гурвич использовал понятие «всеединство» в своих работах 1 , более того, его правовая аргументация напоминает доводы Карсавина .

В отличие от правовых воззрений евразийцев теория «социального права» Гурвича получила за рубежом широкую известность. Вполне вероятно, что автор соединил в своем учении два полярных начала правовой философии евразийцев: акт признания ценности личностью (Н. Н. Алексеев) и целое как источник признания опыта правовым (Л. П. Карсавин).

• См.: Карсавин Л. П. Основы политики. С. 407.
• Там же. С. 406.
• Принудительность права, по Карсавину, проявляется в том, что «норма права неодолима для соборной и индивидуальной личности, во-первых, постольку, поскольку эта норма укоренена в идее справедливости, т. е. обоснована абсолютно. (В этом, например, отличие основной сферы права от сферы нравов и быта.) Однако, так как право всегда выражается в норме и всякая норма условна, правовая норма не обладает в конкретной своей формулировке тою же неодолимостью, как нравственное требование, нормативно невыразимое, но за то и не подверженное относительности всякой формулировки. Во-вторых, норма права неодолима потому, что она является свободным волеизъявлением соборной личности, в котором эта личность и всякая ее индивидуация свободно себя связывают. То же, разумеется, есть и в нравственном требовании, но оно немыслимо без абсолютной обоснованности, а правовая норма (хотя бы в форме своего выражения, практически же и по существу) мыслима» {Карсавин Л. П. Основы политики. С. 406-407).
• Прибыткова Е. А. Указ. соч. С. 311.
• Можно выделить отдельные негативные высказывания Карсавина о Соловьеве. Последнего именуют «латинствующим», сторонником «теократии», которую Карсавин отвергал. См.: Карсавин Л. П. Ответ на статью Бердяева о евразийцах // Путь. 1926. № 2. С. 126.
• Соловьев Вл. С. Оправдание добра. М., 2010. С. 503. Примечательна оценка К. А. Чхеидзе этой работы: «...книга В. С. Соловьева - “Оправдание добра” - менее значительна. Она напоминает книги средневековых богословов и в этом отношении служит новым доказательством правильности общей интуиции профессора] Виппера о цикличности истории и основной мысли Н. Бердяева “О Новом Средневековье”; она написана в духе восхваления, тогда как по современному состоянию умов требуется исследование. В этом слабость книги о добре» (ГАРФ. Ф. Р-5765. Оп. 2. Л. 66).
• См.: Карсавин Л. П. Основы политики // Евразийский Временник. Кн. V. Париж, 1927.С. 236.
• Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977. С.328.
• См.: Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 159.
• «Право представляет собой попытку реализовать в данном социальном образовании идею справедливости (т. е. привести к начальному и варьирующемуся в существенных моментах сочетанию присущие данному социальному образованию противоречивые культурные ценности) путем многостороннего императивно-атрибутивного регулирования, основанного на прочной связи между правом требования и обязанностью; обязательность этого регулирования обусловлена нормативными фактами, которые дают социальную гарантию эффективности, а в некоторых случаях обеспечивают выполнение требований путем внешнего принуждения, что, однако, не предполагается как обязательное» (Gurvitch G. Sociology of Law. N. Y., 1942. P. 59). Цит. по: Туманов В. A. Буржуазная правовая идеология: К критике учений о праве // Туманов В. А. Избранное. М., 2010. С. 227.
• Ср. высказывания Карсавина и Гурвича. «Несомненно, что многое (но далеко не все) из отличного и “данного” воспринимается нами как качествования иного (субъекта или объекта, поскольку дело идет о восприятии внешнего мира). Это значит, что нами воспринимается и само “иное”. А такое восприятие возможно лишь в том случае, если “иное” является и нами самими, нашим качествованием, отличным от воспринимающего его качествования, и своим иным, не менее отличным от всякого нашего момента, чем то нами воспринимается. Следовательно, мой воспринимающий иное и, значит, являющийся и самим иным субъект выше и шире, чем он же в качестве субъекта всех моих качествований, относимых мною только к себе, а не к иному. Субъект, как всеединство моих моментов, сам оказывается лишь моментом высшего субъекта, другими моментами которого являются иные субъекты (и “объекты”)» (Карсавин Л. П. Философия истории. С. 49). «Для того чтобы правосознания могли сходиться в трансцендентных по отношению друг к другу актах признания, необходимо, чтобы они раскрылись как участвующие и частично сливающиеся в одних и тех же актах признания. Иными словами, коллективный опыт социального права является необходимым условием коллективного опыта индивидуального права; первый опыт - основа второго и скрыто присутствует в нем. Именно здесь и лежит действительная основа примата социального права по отношению к праву индивидуальному, несмотря на их сущностную разнородность, на которой мы настаивали в наших работах» (Гурвич Г. Д. Юридический опыт и плюралистическая философия права. С. 272).

Первые статьи ГК (1,6,10) содержат термины нравственность, добросовестность, разумность. Взаимодействие морали и права: мораль – элемент субсидиарного правоприменения.
Существует две крайние позиции:
1) право – это явление безнравственное и не выражающее социальное развитие (Л.Толстой).
2) право содержит минимум нравственности (Соловьев, Елиннек).
Елиннек. Право – это этический минимум, это объективное условие сохранения общества. Совокупность этических норм - это минимум нравственного надстроения (экситенциальный минимум). Право относится к нравственности как часть к целому, как фундамент к зданию. Лучше всего это иллюстрируется на примере христианских заповедей. Чем дальше идет культурное развитие народа, тем больше становится таких норм, необходимых для сохранения целого и части, тем шире нравственный базис права.
Соловьев. 1.Право и мораль: могут частично совпадать, а частично – нет. Когда совпадают - не соответствуют ни тому, ни другому.
2. Соотношение права и нравственности сводится к трем положениям:
А) чисто нравственные требования – неограниченное и всеобщее, правовые требования ограничены по своей природе – они довольствуются минимальной степенью нравственного состояния.
Б) для права как минимума нравственности существует требование непременной реализации этого наименьшего нравственного состояния.
В) требования нравственного совершенства не предполагают принуждения, в морали это невозможно, а для права психическое и физическое принуждение не только желательно, но и возможно. Таким образом, право есть принудительное требование реализации минимума добра или такого порядка, который не допускает известных крайних проявлений зла.
Аристотель. Кант. Настаивали, что право – критерий нравственности, а не наоборот. Право – высший критерий нравственности. («Самое святое, что есть у Бога на земле»).
Кант: «Наш долг состоит в том, чтобы глубоко уважать право других людей, ценить его; во всем мире нет ничего более святого, чем право других людей».
«Все моралисты (служители морали) и учителя должны настолько, насколько это возможно, должны представлять действия из доброты как действия по долгу и сводить их к праву».
«Справедливость – это право, не предоставляющее никаких полномочий принуждать другого».
Право - глобальное мерило ценностей. Мы обычно используем эмпирический подход, сравнивая современные отрасли права со справедливостью. Реальное право несправедливо. Кант говорит о праве как таковом, праве как идеале, а не об эмпирическом праве, т.е. сегодняшнее право несправедливо.
Позитивисты:
- мораль внутренний регулятор поведения, право – внешний;
- мораль в отличие от права не имеет системности;
- право обеспечивается гос. принуждением, мораль – нет.

Еще по теме 16. Право и мораль (право как минимум нравственности, право как критерий нравственности, другие подходы):

1. 2. Естественное право как совокупность идеальных (нравственных) представлений о праве. Философское исследование и нравственная критика права, как основные моменты естественно-правовой идеи1
2. Глава восьмая ПРАВО И НРАВСТВЕННОСТЬ: ЭТИКА В. СОЛОВЬЕВА
3. Признание государством церковной догматики, нравственности и канонов в качестве безусловного нравственного и юридического авторитета.
4. 55 Предмет и метод правового регулирования как основные критерии построения системы права. Публичное и частное право