2 тактические проблемы доказывания по уголовным делам. Актуальные проблемы доказывания. Актуальные проблемы доказывания в уголовном судопроизводстве

В монографии комплексно исследуются теоретические и практические аспекты доказывания и криминалистики, в частности общие криминалистические проблемы доказывания при дефиците доказательств; особенности доказывания по уголовным делам о кражах, убийствах, вымогательствах, взяточничестве, а также о преступлениях, недавно подвергшихся криминализации и уголовному запрету, – легализации (отмыванию) денежных средств, полученных незаконным путем, в сфере высоких технологий, связанных с незаконной трансплантологией и терроризмом. Автор с позиции уголовного права и криминалистики рассматривает способ совершения преступления, его качественные характеристики, место в структуре преступления, значение в механизме уголовно-правового запрета и в процессе формирования доказательств; анализирует факторы, осложняющие уголовное преследование, предлагает меры компенсации недостаточности доказательственной базы; формулирует наиболее оптимальные правила доказывания, а также программу оценки доказательств, которые способствуют наиболее рациональному решению задач судопроизводства. Книга рассчитана на преподавателей, научных сотрудников, аспирантов и студентов юридических вузов (факультетов), а также судей, прокуроров, работников органов предварительного следствия и дознания.

Из серии: Теория и практика уголовного права и уголовного процесса

* * *

компанией ЛитРес .

Глава 2. Криминалистические проблемы доказывания при дефиците доказательств

Сравнение преступлений показывает, что они различаются по сложности раскрытия и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Если доказательственный ресурс не находится на предельно низкой отметке, вопрос о дефиците доказательств практически не возникает. Доказательственный ресурс, образующий определенный люфт (иначе – «запас прочности» доказательственной базы), позволяет восполнить дефицит доказательств, заменить одно доказательственное средство (источник) другим, компенсировать допущенные недостатки расследования, приводящие к утрате части доказательств вследствие их необнаружения или исключенных в силу их противоречивости и недопустимости, максимально использовать косвенные доказательства при дефиците прямых.

Однако нередко традиционные методы сбора доказательственной информации не дают результатов, хотя все возможности для собирания дополнительных доказательств, необходимых для устранения возникающих сомнений, исчерпаны. Доказательственная база остается дефицитной, доказательства противоречивыми, а исследование таких материалов не позволяет сделать вывод ни о несомненной виновности лица, ни о его несомненной невиновности. Органы уголовного преследования в таких случаях используют процедуры, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, – приостанавливают или прекращают уголовное дело либо возвращают дело на дополнительное расследование при его поступлении с обвинительным заключением прокурору на досудебных стадиях процесса. В противном случае, в связи с очевидной недостаточностью собранных доказательств, уголовное преследование завершается оправданием подсудимого.

Альтернативой этих процессуальных процедур является решение проблемы расследования дел при дефиците или противоречивости доказательств, продвижение расследования до рубежа, когда вероятные знания о совершенном преступлении повышаются до степени достоверных. В целом же решение проблемы способствует реализации принципа неотвратимости наказания за совершенное преступление.

Анализ судебно-следственной практики и научной литературы позволяет суммировать сведения об особенностях уголовного преследования при дефиците доказательственной базы.

Указанные вопросы рассматривались в работах Р. С. Белкина, В. С. Бурдановой, М. Б. Вандера, И. А. Возгрина, И. Ф. Герасимова, Н. Л. Гранат, Г. А. Густова, Ю. В. Кореневского, В. А. Образцова, А. Р. Ратинова, В. Г. Танасевича, М. Е. Токаревой, А. А. Эйсмана, Н. А. Якубович, Н. П. Яблокова и др.

Ученые и практические работники используют такие понятия, как «неочевидные преступления», «неблагоприятная следственная ситуация» и др. Отметим важную особенность этих понятий: они характеризуют как само преступное деяние, так и противостоящие ему действия, а потому являются многофункциональными и универсальными. Рассмотрим эти понятия в контексте положений процесса доказывания.

Так, с точки зрения наличия доказательств преступления делят на простые и сложные. Первые требуют лишь «технического оформления», т. е. упрощенной, с использованием процессуальной техники фиксации очевидных фактов. Для других, так называемых неочевидных преступлений – заранее спланированных, замаскированных, совершаемых особо изощренными способами, лицами, обладающими преступным опытом, в том числе имеющими юридическое образование, профессиональные знания и навыки, использующими помощь представителей правоохранительных органов, проблема сбора доказательств встает особенно остро. Правоохранительные органы при работе по конкретным уголовным делам, как правило, располагают достаточно обширной поисковой информацией для оценки ситуации и выявления причастных к преступлению лиц. Тем не менее имеющейся в деле процессуально значимой информации оказывается недостаточно для привлечения виновных к уголовной ответственности.

Неочевидные преступления являются отчасти продуктом организованной преступности. Признаки организованности – четкое распределение функций между соучастниками, тщательное планирование преступной деятельности, жесткая дисциплина в группе и др.

Понятие «неочевидное преступление» имеет еще одну смысловую нагрузку. Наиболее распространено применение данного термина (в его первом смысле) по отношению к уже обнаруженному преступлению, когда уголовное преследование как бы идет вслед за лицом, сосредоточиваясь на приемах собирания поисковой и доказательственной информации по установлению и изобличению виновного. В этом случае неочевидными могут быть отдельные обстоятельства события. Подобная исторически сложившаяся технология расследования не обеспечивает решения задач по выявлению замаскированного преступления, остающегося вне поля зрения контролирующих и правоохранительных органов. Криминологи отмечают, что одной из причин, приводящих к такому положению, являются последствия совершенного деяния. В отличие от преступлений с материальным вредом, который выражается в изменениях во внешнем мире, в физическом или имущественном ущербе, преступления с нематериальным вредом не приводят к каким-либо явным общественно опасным последствиям, влекущим быстрое и радикальное реагирование со стороны правоохранительных органов.

Ущербность осуществления уголовного преследования по традиционной схеме – следуя за виновным лицом – особенно очевидна применительно к латентным преступлениям, у которых либо отсутствуют явные последствия, либо они умело маскируются. А ведь именно явные, несомненные общественно опасные последствия являются основанием для регистрации, возбуждения уголовного дела и начала уголовного преследования. Так, лицам, не причастным к правоохранительной деятельности, а зачастую и представителям органов уголовного преследования, не всегда понятно, какой ущерб, например, наносит отмывание денег (если не принимать во внимание налоги), кто является пострадавшей стороной и почему отмывание следует считать преступлением. Понятие «неочевидное преступление» в его втором смысле относится к таким случаям. Мы вернемся к этому вопросу в разделе о доказывании нетрадиционных видов преступлений.

По отмеченной выше причине для отдельных групп преступлений формулирование вида и размера последствий приводит к неточному их выражению в диспозиции правовой нормы, что влечет появление так называемой правовой дыры. Нечеткость, приблизительность содержания указанного элемента конструкции нормы не обеспечивает достаточных правовых предпосылок ее применения. То есть пробелы квалификации порождают проблемы установления такого параметра, как последствия в их криминалистическом аспекте, обусловливают дополнительные сложности в работе со следами преступления, вплоть до невозможности воссоздания картины совершенного деяния.

Процесс доказывания ряда неочевидных преступлений сопровождает сложная психологическая ситуация, складывающаяся в связи с дефицитом информации, многозначностью альтернатив, включенных в задачу расследования, и т. п. Здесь нет потерпевшего в его обычном понимании либо бывает чрезвычайно сложно определить виновное лицо (организатора, соучастника, пособника), выявить направленность умысла, а иногда доказать противоправность совершенных деяний. Следует отметить, что в данном случае речь идет о дефиците сведений, необходимых для принятия решения о возбуждении уголовного дела и начала уголовного преследования. По мере реализации уголовного преследования указанные факторы сохраняют свою негативную тенденцию в виде недостаточной результативности, т. е. невозможности сбора совокупности доказательств, достаточных для предъявления обвинения и постановления обвинительного приговора.

В подобной ситуации одним из главных компенсирующих средств выступают методы оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Они позволяют не ограничиваться схемой «вслед за преступником». Посредством оперативно-розыскной деятельности можно получить информацию о глубоко законспирированной и замаскированной деятельности преступной группы, о структуре группы, ее составе, связях и т. п. ОРД служит реализации принципа неотвратимости наказания, в том числе применительно к латентным преступлениям, а в целом способствует расширению доказательственной базы в уголовном процессе.

Положения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (ст. 11) открывают возможности для информационного обеспечения процесса доказывания по уголовным делам. В ходе ОРД применяются дополнительные, тайные методы собирания доказательств – скрытое наблюдение, прослушивание, контрольная закупка и др. Результаты ОРД используются в качестве ориентирующей информации, на основе этой информации формируется доказательственная база.

Современная практика судопроизводства указывает еще на один фактор, который стал играть заметную роль в доказывании. Все более актуальным становится ведение уголовного преследования с изменением соотношения прямых и косвенных доказательств в сторону последних. Неочевидный характер совершенного, скудная картина последствий как результат высококвалифицированного преступления обусловливают дефицит доказательств. Мозаичная, раздробленная картина последствий наделяет еще одним важным свойством содержание доказательственной базы – изменением баланса прямых и косвенных доказательств.

Комфортной и предпочтительной для уголовного преследования является модель, где приоритет за прямыми доказательствами, т. е. непосредственно, однозначно подтверждающими или опровергающими любое из обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Следует подчеркнуть, что и суды при постановлении обвинительного приговора, решая вопросы о доказанности совершенного деяния и виновности подсудимого, избегают обоснования своих выводов лишь косвенными доказательствами.

На практике же нередки ситуации, когда прямых доказательств меньше, чем косвенных. Здесь дефицитность и противоречивость собранных доказательств усугубляется минимальностью прямых доказательств. В этом случае установленные факты оцениваются субъектом доказывания лишь как предположительные и вероятностные. Закономерен вопрос: почему сбор доказательств завершается, во-первых, их дефицитностью и, во-вторых, подобным балансом прямых и косвенных доказательств?

Следует согласиться с тем, что «установление истины зависит не только от старания и умения практика, но в значительной, порой решающей мере от объективных факторов – от того, каковы количество и качество следов, оставленных преступлением. И если их недостаточно, тем более если причастными к преступлению лицами еще до вмешательства правоохранительных органов приняты меры к уничтожению или искажению таких следов, установление истины становится проблематичным. Это вполне реальные факторы, и не считаться с ними нельзя».

Преступники, информированные о средствах и методах раскрытия преступлений, стараются не оставлять следов-последствий исполнения преступных деяний. Так, для высококвалифицированных преступлений против личности характерны предшествующая тщательная подготовка, выбор места и времени, полностью исключающих наличие очевидцев, применение насилия и орудий преступления без контакта с жертвой, уничтожение средств преступления или избавление от них, заранее предусмотренная линия поведения преступников на следствии, абсолютное отрицание всеми фигурантами дела не только причастности к преступлению, но и осведомленности о нем и т. п.

Указанная направленность действий позволяет преступникам максимально обезопасить себя от уголовного преследования, что обусловлено отсутствием или существенным дефицитом прямых доказательств на начальном этапе расследования. В ходе дальнейшего расследования виновные осуществляют противодействие расследованию путем подкупа, запугивания, физического воздействия и даже убийства потерпевших, очевидцев и иных свидетелей преступления. Данные методы противодействия негативно влияют на доказательства, уменьшают их ресурс и процессуальную ценность.

Современная практика расследования тяжких преступлений (например, так называемых резонансных убийств, преступлений террористической направленности и др.) постоянно сталкивается с подобным дисбалансом собранных доказательств, т. е. с преобладанием косвенных доказательств. Ни одно преступление не может быть расследовано без использования косвенных доказательств. В условиях качественного изменения преступности такое соотношение прямых и косвенных доказательств становится штатной ситуацией, а косвенные доказательства – основным и единственным средством изобличения наиболее опасных преступников.

Необходимо осознать и соответственно адаптироваться к новой тенденции в уголовном преследовании, которая проявляется в изменении традиционной комфортной модели доказательственной базы – в сторону ее дефицитности, а также в сокращении количества прямых доказательств, изменении их баланса в пользу косвенных. Должен быть выработан и внедрен в практику судопроизводства новый стереотип работы с косвенными доказательствами.

В контексте изложенного отчетливо вырисовывается необходимость дальнейшего развития теории косвенных доказательств, разработки рекомендаций по их использованию в расследовании. В связи с этим насущной задачей является обеспечение вооруженности следователей, прокуроров, судей знаниями и навыками, позволяющими преодолеть психологические барьеры дефицита прямых доказательств, порог восприятия и оценки фрагментарности (раздробленности) реконструированной уликами картины преступления, приводящей к мнению, что в отсутствующих фрагментах скрываются важные обстоятельства, могущие изменить содержание всей картины преступления.

Навыки работы с косвенными доказательствами заключаются в умении, во-первых, обнаружить и зафиксировать такие улики; во-вторых, при достаточном количестве относимых, достоверных и допустимых ценных косвенных доказательств (улик) правильно ими распорядиться.

Речь идет о том, чтобы в ходе предварительного и судебного следствия исследовать их в оптимальной последовательности, с тем чтобы в своей взаимосвязи и взаимном контекстном значении хотя и фрагментарно, но в целом правильно и полно они отражали бы картину события, действия причастных к нему лиц, что позволит сделать вывод о виновности обвиняемого логически неизбежным.

Представляется, что для изменения стереотипов работы с косвенными доказательствами необходимо принять и соответствующие меры законодательного характера, а также формировать в соответствии с этим судебно-следственную практику.

Позитивным фактором процесса доказывания, одним из адекватных ответов высококвалифицированным преступлениям явилась разработка и реализация положений нового научного направления в криминалистике – судебной микрологии.

В рамках указанной концепции сформулированы положения, позволяющие расширить круг используемых в уголовном процессе материальных носителей информации. Решение этой проблемы связано с привлечением для целей доказывания нетрадиционных объектов, в том числе разнообразных микрочастиц, микроследов материалов и веществ. Актуальность рассматриваемого вопроса объясняется прежде всего тем, что при расследовании преступлений нередко приходится сталкиваться с отсутствием обычных, изучаемых трасологией, следов или с их преднамеренной деструкцией, препятствующей получению полноценной доказательственной информации. Дело в том, что микрочастицы практически невозможно полностью умышленно или неосторожно уничтожить. Эта особенность способствует увеличению удельного веса данных объектов среди других материальных доказательств. В качестве носителей объективной информации об обстоятельствах расследуемого события в судебной микрологии выступают микрочастицы. Наряду с понятием «микрочастицы» в судебной микрологии используются понятия «микроследы материалов», «микроследы веществ».

Причиной широкого использования при расследовании микрочастиц стало повышение уровня криминалистической техники, что сказалось на оснащении следственного аппарата достаточно совершенными научно-техническими средствами, которые открыли новые возможности выявления микрочастиц и их наблюдения в специально создаваемых условиях. Новые технические средства и методы их применения вызвали повышение роли специалиста, оказывающего помощь следователю в работе с микрообъектами при проведении следственных действий. Развитие экспертных методов, позволяющих проводить углубленные исследования малых количеств материалов и веществ и получать от микрообъектов такую информацию, которая раньше была абсолютно недоступна, также сыграло свою немаловажную роль.

Экспертное исследование микрочастиц необходимо, так как без применения специальных познаний невозможно получить в полном объеме фактические данные, объективными носителями которых являются микрообъекты. Решение современной судебной экспертизой широкого круга идентификационных, поисковых и тактических задач открывает путь к объективному установлению с помощью микрочастиц, микроследов материалов и веществ важнейших обстоятельств по уголовному делу.

В судебной микрологии доминируют криминалистические и судебно-медицинские экспертизы. Эффективные результаты дают комплексные исследования микрообъектов, сочетающие трасологические и КЭМВИ методы, а также комплексные медико-криминалистические экспертизы. Так, средствами судебно-медицинской экспертизы микрообъектов биологического происхождения можно идентифицировать субъекта преступления (с помощью методов генотипоскопии, «ДНК-фингерпринт», путем использования банка генетических данных). Заключения криминалистических экспертиз по результатам исследования микрочастиц позволяют идентифицировать различные предметы, вовлеченные в сферу преступления. Если доказана связь идентифицируемых предметов с обвиняемым или потерпевшим, то решается задача опосредованной идентификации этих лиц. При наличии индивидуализирующего комплекса признаков удается идентифицировать участки местности, помещений с их локализацией. С помощью экспертизы микрочастиц устанавливается механизм события, в частности, решается вопрос о факте контактного взаимодействия. В практике расследования уголовных дел немало примеров использования микрочастиц (результатов их исследования) для установления причин событий: наступления смерти, расстройства здоровья, аварий, пожаров, взрывов и т. д.

Степень сложности раскрытия преступления, проблематичность установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, во многом определяются характером следственных ситуаций. Можно констатировать, что следственная ситуация сегодня стала одной из важнейших категорий и наряду с другими является основой понятийного аппарата современной криминалистики. Развивается и становится чрезвычайно перспективным в организации и планировании расследования ситуационный подход. Он методологически базируется на положениях, разработанных применительно к следственной ситуации, или криминалистической ситуации, что является более широким понятием.

Следственная ситуация трактуется как «совокупность условий, в которых в данный момент осуществляется расследование», либо как обстановка, «в которой протекает процесс доказывания». Приведенные определения являются наиболее распространенными. Иной подход в понимании следственной ситуации предлагает О. Я. Баев, различающий ситуацию (обстановку) расследуемого конкретного преступления конкретным следователем и следственную ситуацию как категорию науки криминалистики. Последнюю он рассматривает как модель главным образом информационного характера, типичных ситуаций расследования. О. Я. Баев выделяет следственные ситуации тактического и методического характера. Основой первых выступают «степень противодействия, оказываемого процессу расследования преступлений, а также обусловленные этим отношения, складывающиеся между следователем и субъектом – носителем информации, интересующей следователя». В методологическом отношении следственная ситуация на каждом этапе расследования в основном определяется имеющейся информацией, которая и обусловливает направленность и возможность расследования.

Цитируемые определения показывают, что следственная ситуация имеет различное толкование в зависимости от точки зрения автора. Наиболее распространен вариант, когда делается акцент на ее информационно-содержательном аспекте.

Так, понятие «неблагоприятная либо проблемная ситуация» связывается с отсутствием на определенный момент информации о лице, совершившем преступление, доказательств его вины, информации о других обстоятельствах, входящих в предмет доказывания. Например, для убийств неблагоприятной является ситуация, когда личность виновного лица не установлена, не ясен мотив его действий и т. п. Еще в большей степени ситуация усложняется в случае обнаружения неопознанного трупа, его частей, исчезновения пострадавшего, т. е. при отсутствии сведений о личности жертвы, при невозможности ее обнаружения и идентификации. Для хищений – при отсутствии информации, позволяющей выдвинуть версию о способе хищения, и др.

Процесс сбора доказательств на начальном этапе расследования обусловливается двумя видами ситуаций: а) наличием сведений, прямо указывающих на личность преступника; б) отсутствием таких сведений. Во втором случае криминалистическое обеспечение доказывания носит ярко выраженный поисковый характер. Оно направлено в основном на выявление, сбор и накопление тех доказательственных сведений, посредством которых устанавливается виновное лицо, скрывшееся с места происшествия. Приоритетным на этом этапе расследования является закрепление «исчезающих следов», а также следов, отражающих свойства личности преступника. При этом, как показывает практика следственной и оперативно-розыскной деятельности, наиболее эффективны следующие методы выявления преступника: а) по аналогии, когда имеющиеся данные по конкретному уголовному делу сопоставляются с системой обобщенных сведений о ранее расследованных преступлениях этого вида, что позволяет выделить аналогичные признаки преступления и определить искомые, пока еще не известные данные; б) путем просеивания; в) путем исследования связей и контактов потерпевшего; г) путем исследования следов, примет, предметов, оставленных на месте происшествия; д) использование криминалистических и иных видов учетов; е) путем накопления данных о преступнике (преступниках) через анализ отдельных эпизодов при диагностировании серийного характера совершенных деяний и др.

Криминалистическим ситуациям расследования организованной преступной деятельности присущ ряд характерных особенностей, не свойственных ситуациям, возникающим при расследовании преступлений, совершенных неорганизованной группой преступников или одним преступником. Эти особенности состоят в следующем:

1) преступное сообщество имеет доступ к следственной и оперативно-розыскной информации и пытается контролировать развитие сложившейся ситуации, предугадывая возможные «ходы» следствия, противодействуя расследованию;

2) на начальном этапе расследования больше оперативно-розыскной, в основном ориентирующей информации, нежели уголовно-процессуальной, что усиливает проблематичность ее оценки с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, достаточности;

3) информационной базе свойственны многоаспектность и неполнота, отсутствие данных, позволяющих увидеть перспективу решения вопроса об ответственности всех членов организованной преступной группы;

4) у следствия нет достаточных правовых и криминалистических средств для обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей, что обусловливает неустойчивость доказательственной базы;

5) для задержанных членов организованной преступной группы характерно проявление преступной солидарности и в то же время соперничества между собой и др.

Таким образом, неблагоприятная следственная ситуация характеризуется недостаточной доказанностью обстоятельств преступления, виновности лица, формы вины и мотива, а также недостаточной доказанностью какого-либо элемента либо нескольких элементов состава преступления, что не позволяет дать уголовно-правовую оценку события в целом, исключает привлечение к уголовной ответственности лица, действия которого объективно представляют общественную опасность.

В криминалистической ситуации присутствует также психологический аспект. Специфические задачи расследования определяют содержание психологического механизма их решения. Решение задач расследования в проблемных ситуациях происходит в условиях дефицита информации, многозначности включенных в задачу альтернатив, необходимости принятия решений в условиях тактического риска, в том числе при наличии побочных альтернатив («шумов»), сложности промежуточных ступеней и приемов решений.

Криминалистических ситуаций, сопровождающих уголовное преследование, может быть множество. Такой вывод следует из анализа преступного поведения. Оно детерминировано, с одной стороны, целями совершения преступления, с другой – избираемыми виновным лицом в процессе подготовки и совершения преступления путями их достижения. Именно это объясняет многовариантность преступного поведения, множественность порождаемых им криминальных, а вслед за этим и следственных ситуаций.

Субъектами следственной ситуации помимо виновного (виновных) выступают и иные, противостоящие виновному, лица (оперативный работник, следователь и другие представители органов уголовного преследования). Содержание следственной ситуации во многом зависит от их действий.

При понимании следственной ситуации как комплекса элементов и факторов, обусловливающих расследование преступления, важнейшим ее элементом признается личность конкретного представителя органа уголовного преследования. Значительная часть факторов, влияющих на процесс доказывания, связана с личностью именно данного участника уголовного судопроизводства. Среди факторов, оказывающих негативное влияние, можно назвать неудовлетворительное психологическое состояние (деморализованность) следователя, оперативного работника, эксперта, недостаточный уровень знаний, практического опыта, неспособность принимать и реализовывать решения в экстремальных условиях, что выражается в ошибочности их действий. Сюда же следует отнести отсутствие в распоряжении представителей органов уголовного преследования необходимых сил, средств, времени или возможностей их оптимального использования.

Здесь уместно кратко отметить и роль фактора, связанного с принятием решения. В условиях интенсивного развития российского законодательства в рамках судебной реформы имеет значение не только формирование и совершенствование правовых норм, но и адекватное их применение, т. е. учет человеческого фактора в правоприменительной деятельности. Связь же между нормами закона и правоприменительной деятельностью осуществляется путем принятия решения, которое также сопровождается негативными факторами (ошибками). Так, выделяются уголовно-процессуальные, уголовно-правовые, управленческие и тактические ошибки.

Тактические ошибки проявляются в контексте неправильной или неполной оценки следственной ситуации. Они приводят к неполноте обнаружения и сбора доказательств. Выделяют следующие виды тактических ошибок:

выдвижение необоснованных версий, проверка которых приводит к нерациональной затрате сил и средств;

неполнота или неудачная последовательность проведения комплекса следственных действий, оперативно-розыскных и организационно-технических мероприятий в рамках тактических операций, проводимых в условиях конкретной следственной ситуации;

неправильный выбор и применение тактических приемов при проведении следственных действий;

неудачные действия, приводящие к утечке информации о результатах расследования, которая может быть использована для противодействия ему;

неправильное использование данных ОРД.

Значительно повышает возможности субъекта доказывания знание новейших методов расследования, в том числе алгоритмов действий в различных следственных ситуациях.

Сложности осуществления уголовного преследования обусловлены также спецификой правовой и криминалистической природы некоторых преступлений, появлением дополнительных, в том числе негативных, факторов, влияющих на логику процесса доказывания и определяющих его направленность. Правовым и криминалистическим своеобразием обладают многие преступления. Мы осознанно говорим о двух составляющих, хотя в нашем исследовании приоритетным является криминалистический аспект процесса доказывания. Криминалистические особенности ряда преступлений отчасти производны от особенностей их правовой конструкции.

Проиллюстрируем данное положение на примере взяточничества. Своеобразие этого вида преступления заключается во взаимной зависимости получения и дачи взятки, при которой не может быть оконченного состава получения взятки, если не было ее дачи, и наоборот.

Криминалистически значимые последствия взяточничества состоят в следующем: оба соучастника – взяткополучатель и взяткодатель – действуют тайно (скрывая свои контакты и договоренности) как от контролирующих и правоохранительных органов, так и от возможных очевидцев. В данном преступлении нет потерпевших, т. е. стороны, имеющей процессуальный интерес в установлении истины по делу, раскрытии преступления, изобличении виновного. (В последующих разделах будут подробно рассмотрены особенности процесса доказывания исходя из видовой специфики правовой и криминалистической природы ряда преступлений, в том числе взяточничества).

Возвращаясь к уголовно-правовой и криминалистической природе преступления, необходимо подчеркнуть, что эти два начала нередко могут быть и менее взаимообусловлены, а потому криминалистический аспект может иметь, независимо от уголовно-правового, самостоятельную природу. Более того, по нашему мнению, преступления должны оцениваться в двух самостоятельных системах координат. Одна система определена уголовным законодательством в ст. 15 УК РФ, подразделяющей деяния, в зависимости от их характера и степени общественной опасности, на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. В рамках второй системы преступление оценивается с точки зрения сложности уголовного преследования и в первую очередь – доказывания. Криминалистический аспект позволяет учитывать качественную составляющую деяния, совершенного виновным лицом. Анализ установления поведенческих актов по следам-последствиям и использования информации о них в процессе доказательственной деятельности по изобличению преступников, включая последующую правовую оценку, позволяет выделить три группы таких действий, отличных по своему криминальному рейтингу: 1) поведенческие акты с минимально или с неявно выраженной криминальной направленностью; 2) криминально-интенсивные действия; 3) поведенческие акты универсального характера.

Правовая природа преступления сказывается в своеобразии конструкции уголовно-правовой нормы, находит свое выражение в целом комплексе негативных факторов, в том числе рассмотренных выше. Она обусловливает специфику процесса доказывания и криминалистические особенности преступлений: скудость и нечеткость следовой картины последствий, совершение действий с высоким криминальным рейтингом либо носящих универсальный характер. Этот перечень продолжают дефицит прямых доказательств, неблагоприятные следственные ситуации, проблемы выявления признаков преступления, неустойчивость доказательственной базы и др.

В работах известных криминалистов называются факторы, под влиянием которых формируется следственная ситуация.

По нашему мнению, более конструктивным является выявление зависимости процесса доказывания от действия на него различных факторов, что соответствует современным тенденциям в развитии науки, характеризующимся комплексным исследованием проблемы, находящейся на стыке криминалистики и теории доказательств.

Подводя итог обзора факторов, влияющих на процесс доказывания, следует отметить, что с учетом их негативного и позитивного воздействия факторы можно ранжировать следующим образом:

1. Факторы, обусловленные характером последствий преступления – следовой обстановкой, которая остается после его совершения. Каждое преступление оставляет соответствующую ему систему следов, которые в процессе доказательственной деятельности могут стать доказательствами. Поэтому процесс доказывания ретроспективен, обращен в прошлое. Событие восстанавливается (реконструируется) по следам, отображенным в памяти людей и на предметах материального мира. При этом полученная картина произошедшего может оказаться либо полной, точной, достоверной, либо фрагментарной, нечеткой, вызывать сомнение в ее истинности, что свойственно неочевидным преступлениям. Характер последствий, которые находят выражение в следах, их ценность зависят от содержания, направленности, динамичности исполненного деяния, в том числе от обстановки, в которой они образовались (например, от метеорологических условий), самих преступных действий и других факторов.

В юридической литературе отмечается, что сведения о признаках объекта, объективной и субъективной сторонах преступления существуют непродолжительное время – лишь в момент совершения деяния, тогда как субъект (с юридической точки зрения) в большинстве случаев остается неизменным на момент расследования и рассмотрения дела в суде.

Например, к факторам, негативно влияющим на формирование следов-последствий по делам об убийствах, можно отнести: несовпадение места обнаружения трупа и его частей с местом совершения убийства; большой разрыв во времени между совершением убийства и обнаружением трупа жертвы и др. Следствием таких факторов является отсутствие следов, позволяющих реконструировать событие преступления и получить сведения о личности преступника. Сложности доказывания возникают также в связи с инсценированием преступного события, выражающимся в создании искусственной следовой картины взамен подлинной.

Есть преступления, которые оставляют очень незначительную и нечеткую совокупность следов. Это зависит от правовой и криминалистической природы преступления; от особенностей объекта посягательства (например, от индивидуальных данных личности жертвы), от его защищенности; от особенностей субъекта преступления; способа, орудия и механизма преступных действий, включая действия по сокрытию (уничтожению) следов своего участия в преступлении; обстановки, в которой оно совершалось, и др. Указанные обстоятельства определяют возможности и особенности обнаружения, фиксации следов преступления.

Возможна ситуация, когда требуются дополнительные действия по расшифровке следов, обнаруженных на месте преступления. В этом случае для реконструкции события необходимы специальные познания.

Так, специфика сексуально-садистских убийств диктует необходимость привлечения к их расследованию специалиста-сексопатолога. Способ совершения преступлений указанной разновидности детерминирован характером перверсий виновного лица (т. е. сексопатологических отклонений, проявляющихся в извращенных приемах удовлетворения своих сексуальных потребностей, приводящих к смерти жертвы), что находит выражение в своеобразии следовой картины, которую может правильно оценить и интерпретировать сексопатолог. При установлении способа криминальной трансплантации органов следует учитывать медицинские технологии, касающиеся порядка пересадки органов и тканей, в том числе их изъятия, консервации и транспортировки.

2. Факторы, обусловливающие устойчивость существования установленной доказательственной базы. Помимо объема критерием оценки доказательственной базы служит «устойчивость» системы доказательств. Средством повышения устойчивости доказательственной базы выступает объективизация процесса доказывания, которая достигается деятельностью субъектов доказывания, имеющей цель установить и закрепить фактические данные с помощью комплекса средств, на которые при их надлежащем применении существенно не влияют субъективные факторы, и обеспечивающей в значительной степени защиту доказательств от необоснованной дезавуации, опровержения, фальсификации, подмены.

Объективизация в процессе доказывания реализуется различными путями. В криминалистическом плане она осуществляется в первую очередь действиями субъекта доказывания по выявлению и фиксации с применением научно-технических средств и технико-криминалистических методов материальных следов преступления в широком смысле. Непосредственное значение для объективизации могут иметь результаты применения техники при производстве следственных действий и экспертиз. Необходимо отметить, что по мере развития науки и техники и интеграции результатов научно-технического прогресса в сферу судопроизводства указанное направление будет все более перспективным и решающим средством доказывания.

Прежде всего речь идет о преступлениях, доказывание которых базируется на личных доказательствах (показаниях потерпевшего, свидетеля, обвиняемого). В отличие от вещественных, личные доказательства легче подвергнуть ложному изменению, опровержению и фальсификации.

К рассмотренной группе примыкают еще две подгруппы факторов:

а) факторы, влияющие на физическое и психологическое состояние лиц, проходящих по уголовному делу (потерпевший, свидетель), затрудняющие по лучение от них информации о совершенном преступлении;

б) факторы, порожденные социальными условиями обстановки, в которой совершалось преступление и осуществляется уголовное преследование:

противодействие со стороны преступников и их покровителей;

воздействие СМИ, в том числе в связи с утечкой, разглашением данных предварительного следствия;

складывающееся общественное мнение.

Все эти факторы могут воздействовать на устойчивость доказательственной базы и создавать неблагоприятную, конфликтную обстановку расследования.

3. Следует учитывать и такую группу факторов, как реальные возможности уголовного преследования, которые обеспечивают решение задач уголовного судопроизводства. Под реальными возможностями, по нашему мнению, следует понимать действующую на данный момент процедуру судопроизводства, уровень технико-криминалистических, экспертных и тактических приемов и средств ведения уголовного преследования, разрешенные законом на данный момент методы и средства оперативно-розыскной деятельности, вооруженность профессиональными знаниями и навыками и правильную установку на исполнение своих служебных обязанностей лицами, ведущими расследование.

К сожалению, в современном российском судопроизводстве наблюдается дисбаланс интересов обвинения и защиты – несоразмерное с защитой интересов потерпевшего и в целом общества и государства расширение гарантий интересов подозреваемого и обвиняемого (подсудимого). Указанный дисбаланс ослабляет возможности уголовного преследования, является существенным препятствием в борьбе с наиболее опасными и тяжкими преступлениями.

Вышеизложенное дает основание сделать вывод о наличии у преступления реального признака, который не характеризует преступление с точки зрения его опасного характера для общества (это функция уголовного запрета и квалификации), а позволяет оценить преступление с точки зрения сложности осуществления уголовного преследования. Содержание указанного признака формируется путем определения негативных и позитивных факторов, которые, с одной стороны, затрудняют процесс доказывания, а с другой – облегчают его реализацию. Все факторы можно условно разделить на две группы: а) проявляющие себя на стороне субъекта преступления – находят выражение в характере следов-последствий, образуемых при совершении преступления; б) проявляющие себя в действиях стороны, представляющей уголовное преследование, – они находят выражение в результатах действий по собиранию сведений о совершенном преступлении, объеме доказательственной базы, которая может быть использована для принятия юридически значимых решений по уголовному делу.

Факторы, детерминирующие процесс доказывания, зависят от особенностей совершения преступного деяния, формулировки уголовно-правового запрета, адекватно выражающего содержание преступного деяния, от характера следов-последствий, которые остаются в материальной обстановке в результате совершения преступления, от возможностей их обнаружения и фиксации в складывающихся условиях обстановки и следственной ситуации. В более широком плане процесс доказывания определяют требования закона, выраженные в диспозиции уголовно-правовой нормы, а также положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие предмет, пределы и режим процесса доказывания.

Факторы оказывают свое негативное или позитивное воздействие в различные моменты развития преступной деятельности и деятельности, противостоящей ей. Фактор проявляется в определенных временных рамках. Он может быть оценен по своему началу и завершению, а также по своей содержательной составляющей. Для первой характеристики точками отсчета (ориентира) могут служить момент совершения преступления и стадии уголовного процесса: до или после возбуждения уголовного дела, в ходе предварительного расследования, в ходе производства того или иного следственного действия и т. д. Часть факторов приходит с предыдущих стадий, а часть является продуктом соответствующей стадии. Отдельные факторы могут свое негативное воздействие продолжать на последующих стадиях и даже усиливать его в контексте условий, предусмотренных УПК. Так, с максимальным эффектом негативные факторы могут реализоваться на стадии судебного разбирательства, где уголовно-процессуальный закон обеспечивает наиболее благоприятные условия защиты интересов подсудимого.

Кроме того, реализация негативных факторов иногда осуществляется через внесудебные «технологии», что, тем не менее, также может деструктивно воздействовать на процесс и результаты доказывания.

Знание негативных факторов служит определению путей и методов их нивелирования (устранения или уменьшения их отрицательного воздействия). Знание позитивных факторов способствует более эффективному их учету и использованию. В целом же рассмотрение данного признака позволяет указать направления криминалистического обеспечения уголовного преследования по делам с дефицитом доказательственной базы, определить резервы по компенсации такого дефицита.

С принятием нового УПК принцип состязательности доведен до своего логического завершения. В уголовно-процессуальной теории традиционно состязательность связывается с моментом появления фигуры подозреваемого, предъявлением обвинения, допуском к участию в уголовном деле защитника (ч. 3 ст. 49 УПК РФ).

Данное положение требует криминалистической интерпретации. По нашему мнению, границы принципа состязательности, определенные процессуальным законом, с учетом фактического положения и криминалистических интересов должны быть расширены.

Признаки состязательности присутствуют уже до возбуждения уголовного дела. Это находит выражение в следующих действиях:

виновное лицо совершает преступление (готовится, исполняет, маскируется, т. е. движется к намеченной преступной цели). Преступная цель выражена в норме закона в виде уголовно-правового запрета. Только с момента совершения деяния и наступления преступных последствий правоохранительные органы начинают реагировать на это, что и составляет содержание функции уголовного преследования;

у виновного лица зачатки состязательности наблюдаются уже с момента исполнения преступных действий. До начала уголовного преследования (до возбуждения уголовного дела) виновное лицо не только исполняет действия, подпадающие под уголовно-правовой запрет, но и при их совершении помимо основной цели – достижения преступного результата – руководствуется целями самосохранения. Эти цели выражаются в маскировке, сокрытии и противодействии. Маскировка и сокрытие применяются задолго до момента, когда о преступлении становится известно правоохранительным органам. Эти действия преследуют цель избежать уголовной ответственности, в частности не попасть в зону контроля правоохранительных органов.

Указанные действия виновного лица, по сути, должны интерпретироваться как подготовка к уголовному преследованию, которое в процессуальном аспекте начинается лишь с принятием постановления о возбуждении уголовного дела. По нашему мнению, такие действия лица могут рассматриваться как элементы состязательности по их фактическому содержанию. Они должны являться объектом криминалистики и основой для выработки адекватных организационно-профилактических мероприятий, обеспечивающих доказательственный ресурс, потребности уголовного преследования, и быть реализованными путем корректировки соответствующих положений доказательственного права.

Признаки субъекта преступления, имеющие значение для квалификации, немногочисленны. К ним относятся:

достижение определенного возраста – не менее 14 или 16 лет (ст. 20 УК РФ);

вменяемость (ст. 19, 21, 22 УК РФ);

прежняя судимость (рецидив) – ст. 18 УК РФ;

признаки специального субъекта, относящиеся к профессии, занимаемой должности или выполняемым данным лицом обязанностям. В действующем законодательстве целый ряд норм предусматривает специального субъекта: ст. 140, 285, гл. 30 УК РФ – должностное лицо; ст. 136–139 УК РФ – государственный служащий; ст. 177 УК РФ – руководитель организации; ст. 318 УК РФ – представитель власти; ст. 333, 334, 336 УК РФ – военнослужащий и т. д. Перечисленные признаки необходимы для квалификации преступлений, так как они свидетельствуют о наличии, содержании, общих чертах деяния, подлежащего запрету, степени его общественной опасности и вине лица, его совершившего.

Сравнительный анализ признаков субъекта преступления, имеющих значение для квалификации, и признаков, имеющих криминалистическое значение, приводит к следующим выводам:

1. По своему содержанию криминалистические признаки личности виновного отличаются от уголовно-правовых, указывающих лишь на возраст, вменяемость, прежнюю судимость, профессию и занимаемую должность или выполняемые обязанности. Уголовно-правовая норма абстрагируется от многих признаков и свойств субъекта, которые не имеют значения для квалификации деяния, в частности от признаков, указывающих на биологические, физиологические свойства и внешний облик человека, от многих его социальных признаков. В решении специфических криминалистических задач перечисленные признаки субъекта преступления находят различное применение. Они необходимы в процессе доказывания для поиска виновного лица и его изобличения.

2. Криминалистических признаков теоретически бесчисленное множество, перечень их неограничен. Все криминалистические признаки можно разделить на четыре подгруппы, характеризующие различные аспекты личности человека:

1) признаки внешнего облика человека и его сопутствующих элементов. Криминалистически значимыми являются элементы внешнего строения головы, лица, туловища, конечностей; детали предметов одежды; наглядные функциональные проявления человека (походка, мимика и др.); общефизические данные. Признаки всего внешнего облика человека или отдельных его элементов можно отнести к определенным группам и на их основе выделить (узнать) человека или отдельные его элементы. К сопутствующим элементам относятся предметы (или их части) одежды (пиджак, пряжка ремня и др.), обувь, головной убор, мелкие носильные вещи или их части и др. По ним можно судить о собственных элементах (поле, возрасте, походке, осанке), привычках, вкусах, иногда и о социальном положении человека, его профессии и т. п.;

2) биологические и физиологические признаки: а) пол; возраст; физическое развитие; функциональные признаки; физическая сила, ловкость; дефекты, заболевания; сексуальная направленность (половая ориентация, наличие извращенной сексуальности) и др.; б) генная характеристика; групповые индивидуальные признаки, отобразившиеся в следах рук, ног, губ, зубов и иных участков тела человека; групповые индивидуальные признаки крови, спермы, волос, выделений (слюны, потожира) и биологических тканей; признаки запаховых следов человека и др. Значимую для раскрытия и расследования информацию, содержащуюся в этих признаках, получают в результате проведения различных экспертиз;

3) признаки психологического портрета личности:

а) психические процессы (ощущение, восприятие, внимание, представление, память, мышление, речь, воображение, эмоции и воля; сознание и интеллект); б) индивидуально-типологические свойства личности (характер, темперамент, направленность интересов личности, способности и навыки, жизненный опыт, межличностные отношения); в) потребности и мотивы деятельности; г) психические расстройства и отклонения;

4) социально-демографические свойства личности. С учетом потребностей криминалистики могут быть выделены признаки криминального профессионализма:

кличка; использование уголовного жаргона; наличие специальных татуировок, характерных для преступного элемента;

преступная специализация, преступная специальность, выполнение определенной ролевой функции в группе;

наличие судимостей, вид отбытого наказания (срок, время, место и т. п.);

уровень преступной квалификации и др.

Криминалистические признаки субъекта преступления не фиксируются в законе, но сведения о них можно получить, обратившись к приказам, инструкциям, основополагающим положениям экспертно-криминалистических, судебно-медицинских и психиатрических органов. Информацию о них можно также почерпнуть из учетной документации правоохранительных органов, министерств и ведомств России, органов исполнительной власти, а также негосударственных органов (общественных объединений, ассоциаций, международных объединений).

3. Признаки личности могут различным образом группироваться, выделяться определенным алгоритмом для достижения более высокой эффективности их использования:

а) криминалистические признаки личности виновного группируются исходя из видовой принадлежности преступления. Обобщены и сформулированы признаки субъектов краж, хищений, убийств, изнасилований, вымогательств, захвата заложников и других распространенных видов преступлений, выражающие особенности этих преступлений;

б) криминалистические аспекты убийств наиболее исследованы криминалистикой, в том числе за счет глубокой разработки отдельных разновидностей убийств, сбора и обобщения всевозможных сведений о лицах, их совершивших, формулирования на основе этих данных типологических криминалистических признаков. Очень специфичны криминалистические признаки субъектов сексуально-садистских убийств. Эти признаки учитывают сексологические аспекты самого деяния, медико-психиатрические и сексопатологические свойства лица, его совершившего.

Также весьма специфичны субъекты убийств по найму. Для этой разновидности убийств важны признаки личности виновного применительно к исполнителю, посреднику и заказчику во взаимосвязи с признаками жертвы;

в) при расследовании повторяемых (серийных) преступлений играют важную роль признаки личности, характеризующие специализацию, преступную специальность, ролевую функцию при совершении серийных преступлений в группе. Установление и формулирование таких признаков необходимы для их учета, связанного со спецификой процесса доказывания, разработки «технологии» процесса раскрытия серии схожих преступлений, совершаемых в условиях неочевидности.

Для разработки методов расследования наиболее полно и последовательно самые различные признаки преступления и его субъекта использовал Г. А. Густов. Речь идет о методах программно-целевом, мысленного моделирования, комплексного подхода.

4. Криминалистические признаки субъекта преступления выполняют свою служебную роль, обеспечивая решение специфических задач:

а) идентификацию подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего по их свойствам, отобразившимся вовне в виде материальных, идеальных следов, с целью установления тождества (идентификационная задача);

б) установление данных о личности неизвестного преступника и неизвестной жертвы, необходимых для выдвижения и проверки следственных и оперативно-розыскных версий (поисковая, диагностическая задача);

в) выбор вида, способа и меры тактического воздействия (тактическая задача);

г) выбор технико-криминалистических средств обнаружения и фиксации следов биологического происхождения, обеспечивающих сохранение максимальной доказательственной информации, которую содержат такие следы. Правильное определение вида и последовательности применения технических средств предотвращает потерю информации в процессе работы со следами и производства экспертиз.

Завершая главу, хотелось бы отметить следующее. Существует целый ряд направлений преодоления дефицита доказательств и расширения возможностей их сбора. Некоторые направления компенсации дефицита доказательств уже частично приведены в контексте рассмотрения факторов, воздействующих на процесс доказывания. Данную главу мы оцениваем как некую общую часть, так как в ней проанализированы наиболее крупные, универсальные факторы, проявляющие себя независимо от конкретного вида преступления. В последующих главах анализ будет продолжен, но для отдельных видов и групп преступлений с целью выявления отмеченных особенностей и тенденций, обнаружения новых данных, позволяющих дополнить и конкретизировать выводы данной главы.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам (В. В. Новик, 2005) предоставлен нашим книжным партнёром -

Глава I. Понятие доказательств и их свойства.

§ 1. Понятие доказательств в науке уголовно-процессуального права.

§ 2. Свойства доказательств в уголовном процессе России.

§ 3. Понятие и способы объективизации доказательств.

Глава П. Процесс доказывания и его элементы.

§ 1. Понятие, сущность и цель доказывания в уголовном процессе.

§ 2. Характеристика элементов доказывания.

§ 3. Роль специальных знаний в процессе доказывания.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему "Актуальные вопросы доказывания в уголовном судопроизводстве Российской Федерации"

Актуальность темы исследования. Воплощение в Российской Федерации идей демократического федеративного правового государства требует от законодателя создания эффективных механизмов регулирования общественных отношений, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. Принятие УПК РФ 2001 года положило начало новому этапу развития уголовно-процессуального права. Вместе с тем, многие положения уголовно-процессуального закона вызвали среди учёных и практиков оживлённые дискуссии. Это коснулось и доказательственного права, неопределённость и противоречивость норм которого создают подчас неустранимые проблемы в правоприменении.

Необходимость анализа институтов уголовно-процессуального права обуславливается и тем, что законодательство постоянно обновляется. Так, с момента принятия УПК РФ, над которым работали многие годы учёные и практики, в него более двадцати раз вносили изменения и дополнения. Кроме того, вышел ряд постановлений и определений Конституционного Суда РФ. Всё это убедительно свидетельствует о необходимости совершенствования правовой регламентации уголовно-процессуальных правоотношений.

Доказательства и доказывание являются важнейшими правовыми институтами в системе норм уголовно-процессуального права. Как известно, положения закона о доказательствах и доказывании на протяжении десятилетий вызывают большой интерес учёных и практиков, так как они лежат в основе принятия важнейших процессуальных решений при производстве по уголовному делу. Несмотря на то, что изучению теории доказательств посвящены научные труды многих, процессуалистов, отдельные её аспекты остаются недостаточно разработанными, и по ряду ключевых вопросов учёные не пришли к единой точке зрения. Выявление и анализ новых моментов, присущих собиранию, проверке и оценке доказательств в уголовном судопроизводстве, имеет значение для более глубокого понимания закономерностей доказывания, для совершенствования уголовно-процессуального законодательства, повышения качества предварительного расследования и судебного разбирательства. Данные вопросы приобретают особую значимость в условиях проводимой в стране судебно-правовой реформы.

Отметим, что ещё в Концепции судебной реформы, принятой 21 октября 1991 года, в числе ключевых решений судебной реформы предлагалось определение жёстких критериев допустимости доказательств и введение практики беспощадного аннулирования недопустимых материалов, расширение прав сторон по собиранию и приобщению доказательств.

В уголовно-процессуальной литературе ведутся споры о путях совершенствования института доказательственного права. Внесённые в 20072008 годах изменения в УПК РФ требуют критического осмысления, т.к. мысль законодателя не всегда последовательна и ясна правоприменителю. Поэтому глубокий анализ законодательства, а также следственной и судебной практики по данной теме будет способствовать не только обогащению науки уголовного процесса, но и обеспечению прав и законных интересов его участников.

В отечественной юридической литературе (как до 1917 г., так и в советской и современной) вопросам доказательств и доказывания посвящены работы известных учёных-правоведов: Т.В. Аверьяновой, P.C. Белкина, В.М. Быкова, А.И. Винберга, А.И. Возгрина, Г.А. Воробьёва, Ф.В. Глазырина, Е.А. Доли, A.B. Дулова, A.A. Закатова, В.В. Золотых, Ю.И. Ильченко, В.Е. Карнаухова, Н.М. Кипниса, Ю.В. Кореневского, Ю.Г. Корухова, В.Я. Колдина, A.B. Кудрявцевой, A.M. Ларина, В.П., Лаврова, И.М. Лузгина, П.А. Лупинской, Г.М. Меретукова, В.А. Образцова, И.Л. Петрухина, Н.И. Порубова, В.А. Притузовой, Е.Р. Российской, H.A. Селиванова, A.A. Хмырова, A.A. Чувилева, С.А. Шейфера, A.A. Эйсмана, Н.П. Яблокова и многих других.

В проведённых ими исследованиях анализировались действовавшие правовые нормы уголовно-процессуального законодательства применительно к соответствующему этапу развития общества. Некоторые проблемы собирания, проверки и оценки доказательств в уголовном процессе, особенно связанные с заключениями и показаниями специалистов, широкого освещения не получили. Учёными обращалось внимание на недостаточное правовое регулирование этих вопросов.

За последние годы были проведены диссертационные исследования, посвящённые проблемам доказательственного права, среди которых можно выделить работы С.Д. Шестаковой (1998г.), А.Г. Финогенова (1998г.), Р.В. Костенко (1998г.), И.Е. Слепнёвой (1998г.), О.В. Евстигнеевой (1998г.), В.А. Камышина (1998г.), В.А. Пономаренкова (1998г.), A.M. Дармилова (1999г.), Н.П. Мазуренко (1999г.), А.З. Бецукова (1999г.), А.Р. Белкина (2000г.), А.И. Паршина (2000г.), Х.А. Сабирова (2000г.), К.В. Вишневецкого (2001г.), Дегтярь Т.С. (2001г.), Е.А. Снегирёва (2002г.), Е.А. Карякина (2002 г.), Е.А. Брагина (2003 г.), Т.З. Егоровой (2003 г.), Д.С. Игнатова (2004 г.), O.E. Яцишиной (2004 г.), В.Ю. Миронова (2005 г.), B.C. Балакшина (2005 г.), B.C. Попова (2005 г.), A.A. Ларинкова (2006г.), Ю.Ю. Воробьёвой (2006 г.), B.JI. Сыскова (2006 г.), A.A. Отарова (2007 г.), К.И. Сутягина (2007 г.) и др.

Однако эти работы не учитывали последних изменений в уголовно-процессуальное законодательство. Кроме того, в них "не усматривается единства мнений относительно сущности, правовой природы доказательств и актуальных вопросов доказывания в уголовном судопроизводстве с учётом реалий современной правоприменительной практики.

Таким образом, не умаляя достоинства научных работ известных учёных, мы считаем целесообразным исследование ряда положений доказательственного права. Вышеизложенное и предопределило выбор темы диссертационного исследования.

Целью диссертационного исследования является анализ теоретических и практических аспектов доказывания и выработка на основе этого предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения участниками процесса доказывания.

Необходимость достижения указанной цели обусловила постановку и решение следующих задач:

1. проанализировать понятийный аппарат доказательственного права в уголовном процессе в свете изменившегося уголовно-процессуального законодательства;

2. определить свойства доказательств в уголовном процессе, в частности сущность и условия относимости, допустимости, достаточности, достоверности доказательств;

3. проанализировать понятие и способы объективизации доказательств в уголовном процессе;

4. определить цель доказывания;

5. выявить процессуальные проблемы, возникающие на этапах собирания, проверки оценки и использования доказательств и предложить пути их решения;

6. с учётом норм УПК РФ и правоприменительной практики выработать предложения об оптимизации участия защитника и специалиста в доказывании.

Последовательное решение указанных задач позволит на основе теоретических и эмпирических исследований разработать предложения по совершенствованию процессуальных норм, посвященных доказательствам и доказыванию, а также рекомендации прикладного характера для сотрудников правоохранительных органов и лиц, представляющих интересы участников уголовного процесса.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются процессуальные отношения, складывающиеся на различных этапах доказывания между участниками уголовного судопроизводства. К предмету исследования относятся совокупность норм уголовно-процессуального права, регулирующих процесс доказывания по уголовному делу, их роль в системе уголовного судопроизводства, внутренняя структура, связь с другими институтами, процессуальные и криминалистические особенности их применения на всех стадиях уголовного процесса.

Методологическая основа исследования. В процессе разработки теоретических и практических положений, постановки цели и решения указанных задач для получения достоверных и научно обоснованных результатов автор руководствовался общенаучным диалектическим методом познания, а также частно-научными методами исследования: сравнительно-правовым, историческим, логическим, системно-структурным, конкретно-социологическим, статистическим и др.

Теоретическая база исследования. В ходе исследования автор руководствовался теоретическими разработками в области философии, общей теории права, анализировал фундаментальные труды по уголовному праву и процессу, криминалистике, криминологии, психологии, философии.

Нормативной базой исследования являются международно-правовые документы, Конституция РФ, действующее российское уголовно-процессуальное и иное федеральное законодательство, ведомственные нормативные акты.

Эмпирическую базу исследования составили:

Статистические данные, обзоры, справки и другие документы Верховного Суда Российской Федерации, опубликованные в печати и размещённые в справочных правовых системах;

Судебная практика коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, а также районных судов Смоленского региона;

Результаты анкетирования 145 сотрудников правоохранительных органов, среди которых 40 следователей, 35 дознавателей, 30 сотрудников прокуратуры, 40 судей;

Результаты анализа 579 уголовных дел.

Научная новизна исследования. Автором исследованы актуальные вопросы теории доказательств и доказывания в уголовном процессе на досудебных стадиях уголовного процесса и в суде с учётом специфики процессуальной деятельности и особенностей реализации принципов уголовного судопроизводства на этих стадиях. В работе сформулированы предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практические рекомендации, способствующие устранению противоречий в понимании отдельных положений УПК РФ при производстве по уголовным делам.

По результатам проведённого исследования на защиту выносятся следующие основные положения:

1. Авторская редакция ст. 74 УПК РФ: «Доказательствами по уголовному делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определяемом настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Эти сведения могут быть получены из показаний подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, заключения и показаний эксперта, заключения и показаний специалиста, предметов, вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов».

2. Вещественными доказательствами следует признать предметы материального мира, которые являются источниками сведений о факте, а свойства этих предметов, уже отделённые от них, отражённые субъектами доказывания и закреплённые в протоколах осмотра или протоколах следственных действий, в ходе которых они обнаружены, служат содержанием этих доказательств.

3. Необходимо изменить название и редакцию ст. ст. 276, 281 УПК РФ с учётом того, что оглашению подлежат не показания, а протоколы допросов (обвиняемого, потерпевшего, свидетеля).

4. Следует вернуться в ст. 83 УПК РФ к способу изложения ст. 87 УПК РСФСР и перечислить все следственные действия, результаты и ход которых непосредственно отражается следователем в протоколе; необходимо четко оговорить в законе, что протоколы допросов являются производными доказательствами, и поэтому их оглашение в ходе судебного разбирательства должно быть строго регламентировано.

5. Под допустимыми доказательствами следует понимать доказательства, процедура собирания и проверки которых не даёт оснований сомневаться в их достоверности и соблюдении конституционных прав и законных интересов граждан.

6. Деление процесса доказывания на собирание, проверку и оценку доказательств носит условный характер, поскольку на практике для проверки имеющихся доказательств следователю, суду часто бывает необходимо получить новые доказательства. При этом истребование судом документов, назначение экспертизы по собственной инициативе не противоречит принципу состязательности и не означает, что суд принимает позицию стороны обвинения или защиты.

7. В УПК следует закрепить понятие собирания доказательств. Собирание доказательств - это процессуальная деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда по обнаружению, получению (изъятию) информации и её процессуальному закреплению с помощью следственных и иных процессуальных действий.

8. Ч. 3 ст. 86 УПК РФ следует изменить, указав в ней на то, что защитник вправе собирать и представлять дознавателю, следователю, суду письменные и иные документы и предметы, которые могут быть признаны документами-доказательствами либо вещественными доказательствами.

9. В законе нет прямого указания на право суда по собственной инициативе проводить осмотр местности и помещения, следственный эксперимент, освидетельствование, предъявление для опознания (ст. ст. 287 -290 УПК), как это сделано применительно к судебной экспертизе, однако нет и оснований лишить суд этого права, поскольку все указанные действия направлены на проверку имеющихся в деле или представленных в суд доказательств, без чего суд не сможет оценить их достоверность. Поэтому суду должно быть предоставлено данное право.

Теоретическая значимость работы состоит в комплексном монографическом исследовании доказательств и процесса доказывания. Положения диссертационного исследования обогащают науку уголовно-процессуального права. На основе полученных результатов внесены предложения, направленные на совершенствование уголовно-процессуального законодательства, в том числе на улучшение нормативного регулирования вопросов доказывания в уголовном судопроизводстве.

Практическая значимость исследования заключается в том, что предложения автора могут быть использованы в практической деятельности сотрудников правоохранительных органов, а также в образовательном процессе средних и высших учебных заведений юридического профиля при преподавании курса уголовного процесса, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности.

Апробация результатов исследования. Теоретические и практические положения по теме исследования неоднократно обсуждались на кафедрах уголовного процесса и криминалистики Южно-Уральского государственного университета и уголовного права и процесса Смоленского гуманитарного университета, доложены автором на научных конференциях различного уровня («X Кирилло-Мефодиевские чтения» (Смоленск, 2005), «Современные вопросы государства, права и юридического образования» (Смоленск, 2007) и др.). Основные идеи диссертационного исследования отражены в восьми публикациях объёмом 2,4 п.л., две из них - в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.

Результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе Смоленского филиала Московского Университета МВД России, НОУ ВПО «Смоленский гуманитарный университет», а также в практической деятельности Следственного управления при УВД по Смоленской области.

Структура диссертации обусловлена кругом поставленных задач и логикой исследования. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, библиографического списка литературы и приложения. Диссертация выполнена в объёме, соответствующем требованиям ВАК России.

Заключение диссертации по теме "Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность", Курзинер, Евгений Эдуардович

Заключение

Итоги диссертационного исследования содержатся в следующих основных положениях и выводах.

1. Нами проанализирован понятийный аппарат доказательственного права России. Мы пришли к выводу, что современное определение доказательств появилось на основе исследования нескольких концепций доказательств, разрабатываемых представителями науки уголовно-процессуального права на протяжении нескольких веков. Донаучная концепция представлена взглядами И. Бентама, Я.И. Баршева, которые определяли доказательства как причину внутреннего убеждения «в действительности какого-либо происшествия». Согласно взглядам учёных до революции (JI.E. Владимирова, А.Я. Вышинского, М.А. Чельцова) доказательства рассматривались как способы, средства познания. Двойственную концепцию доказательств разработал М.С. Строгович. В понятие доказательств в качестве элемента вводилось понятие источника (средства) доказывания. Информационная концепция доказательств, разработанная В.Я. Дороховым, опиралась на то, что доказательство имеет информационную природу, это такой же сигнал, сообщение. Следующая концепция - смешанная или синтезированная - предполагает включение в понятие доказательств сведения о фактах и их источники либо сведения о фактах, и сами факты, если они содержатся в предусмотренных законом источниках. Современные учёные (B.C. Балакшин) выделяют также прагматическую и системную концепции доказательств.

В целом мы согласны с «системной» концепцией доказательств, предложенной B.C. Балакшиным, согласно которой доказательства можно рассматривать как определённую систему, состоящую из трёх элементов 1) сведения о факте или фактические данные; 2) источник сведений о факте; 3) способы и порядок их собирания, закрепления и проверки, осуществляемые с соблюдением законных требований. Но, как нам представляется, надлежащий источник в своем содержании уже имеет третий элемент, выделяемый В.С. Балакшиным, - способы получения доказательств, предусмотренные законом. Само понятие источника предполагает законность способов получения информации, и в этом смысле нет необходимости в выделении третьего элемента.

Основываясь на проведённом исследовании мы предлагаем изложить ч. 1 ст. 74 в следующей редакции:

Доказательствами по уголовному делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определяемом настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Эти сведения могут быть получены из показаний подозреваемого, обвиняемого; свидетеля, потерпевшего, заключения и показаний эксперта, заключения и показаний специалиста, предметов, вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов».

На наш взгляд, ч. 1 ст. 80 УПК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Заключение эксперта - это сведения, содержащиеся в исследовании и выводах эксперта по вопросам, поставленным перед экспертом».

Аналогично необходимо изменить ч. 3 ст. 80 УПК РФ: заключение специалиста - это сведения, содержащиеся в его суждениях, выводах, представленные в письменной форме.

Вещественными доказательствами следует признать предметы материального мира, которые являются источниками сведений о факте, а свойства этих предметов, уже отделённые от них, отражённые субъектами доказывания и закреплённые в протоколах осмотра или протоколах следственных действий, в ходе которых они обнаружены, служат содержанием этих доказательств.

Анализ понятия таких видов доказательств как показания и протоколы следственных и судебных действий позволил нам сделать вывод о том, что необходимо изменить название и редакцию ст. ст. 276, 281 УПК РФ с тем, чтобы они предусматривали оглашение не показаний, а протоколов допроса обвиняемого, потерпевшего, свидетеля.

Следует также вернуться в ст. 83 УПК РФ к способу изложения ст. 87 УПК РСФСР и перечислить все следственные действия, результаты и ход которых непосредственно отражается следователем в протоколе; необходимо четко оговорить в законе, что протоколы допросов являются производными доказательствами, и поэтому их оглашение в ходе судебного разбирательства должно быть строго регламентировано.

Анализ понятия «иные документы» привёл нас к выводу о возможности изложения ч. 1 ст. 84 УПК РФ в следующей редакции:

В качестве иных документов допускаются материальные объекты, если изложенные в них в рамках уголовного судопроизводства и вне их должностными лицами и гражданами, а также зафиксированные посредством научно-технических средств сведения имеют значение для установления обстоятельств, указанных в статье 73 настоящего Кодекса». 2. Исследование свойств доказательств (относимости, допустимости, достоверности, достаточности) позволило сформулировать следующие выводы:

На относимость доказательств в целом сформировалась единая точка зрения учёных. Категория относимость доказательств должна рассматриваться с учётом в ч. 1 ст. 74 УПК РФ, где указано, что в качестве доказательств выступают сведения, которые применяются не только для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, но и иных обстоятельств, имеющих значение для дела. К последним следует отнести сведения, позволяющие устанавливать наличие или отсутствие определённых доказательств, другими словами, сведения о местонахождении доказательств; сведения, с помощью которых устанавливается достоверность и допустимость доказательств, а также те обстоятельства (доказательственные факты), без выяснения которых невозможно установить обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

Вопросам допустимости доказательств посвящены труды многих учёных-процессуалистов. Ими предпринимались попытки не только сформулировать определение допустимости доказательств, но и выделить её критерии, а также разработать перечень нарушений УПК РФ, влекущих признание доказательств недопустимыми. По нашему мнению, под допустимыми доказательствами следует понимать доказательства, процедура собирания и проверки которых не даёт оснований сомневаться в их достоверности и соблюдении конституционных прав и законных интересов граждан. Следует также устранить перечень доказательств, которые априори признаются судом недопустимыми лишь по формальным признакам (ч. 2 ст. 75 УПК РФ). Недопустимость доказательств нельзя отождествлять с отсутствием у них юридической силы. Выводы об относимости (как и о допустимости) могут быть предварительными и окончательными. Представляется, что в случаях, когда нарушение является устранимым при помощи названных средств, должна применяться процедура признания доказательства допустимым. Т.е. после проведения проверочных действий должно приниматься соответствующее процессуальное решение.

Достоверность доказательств означает то, что это доказательство проверено с точки зрения правильности отражения в сведениях того факта или обстоятельства, о котором оно свидетельствует.

3. Для объективизации доказательств применяются технические средства. Одной из задач криминалистической техники является разработка и совершенствование методов, приёмов обнаружения, фиксации и изъятия следов, предметов, документов. При этом многие учёные подчёркивают значение использования в доказывании микроследов, что само по себе рассматривается не как средство объективизации доказательств, а в ряде случаев позволяет получить доказательства (прежде всего, заключение и показания эксперта, специалиста).

Необходимо дополнить УПК нормой, которая определяла бы общие условия допустимости применения научно-технических средств, не приводя их перечня. В частности, их применение не должно представлять опасности для жизни и здоровья участников следственного действия и иных лиц, унижать их честь и достоинство. Технические средства и способы их применения не должны противоречить закону и нравственным нормам; они должны объективно фиксировать информацию, способствуя установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию. Технические средства и приёмы их применения должны основываться на проверенных практикой данных современной науки.

Объективизация доказательств обеспечивается применением в ходе следственных действий вспомогательных средств фиксации (аудио-, видеозаписи), а также удостоверительных мер понятыми и другими лицами. Следует закрепить в УПК РФ правила применения цифровых фотоаппаратов и видеокамер, которые исключали бы возможность подделки записей. К подбору понятых нужно подходить с особой ответственностью, учитывать их незаинтересованность, возможность правильно воспринимать характер происходящего и затем при необходимости дать показания. 4. По мнению ряда учёных, под доказыванием в уголовном процессе понимаются два диалектически взаимосвязанных между собой аспекта единого понятия и единой практическо-мыслительной деятельности, где в зависимости от этапа доказывания по уголовному делу или от роли (функции) субъекта в уголовном процессе на первый план выступают либо доказывание как собирание, проверка и оценка доказательств, либо доказывание как обоснование выводов и решений по делу, к которым приходят органы и лица, осуществляющие доказывание.

Сообразно доказыванию, в двух аспектах следует рассматривать и обязанность по доказыванию. В первом случае - это обязанность по обоснованию своих выводов с помощью приведённых доказательств. Во втором случае обязанность доказывания рассматривается как обязанность по собиранию, проверке и оценке доказательств в целях установления объективной действительности.

Доказывание обстоятельств дела охватывается понятием познание обстоятельств дела, поскольку доказывание, в отличие от познания, осуществляется только процессуальным путём, только определёнными в законе участниками процесса, доказывание имеет «адресата», т.е. в конечном итоге преследует цель разрешения дела по существу.

С учётом положений ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ч. 5 ст. 235 УПК РФ использование доказательств заслуживает выделения в самостоятельный этап. Все предыдущие элементы (этапы) доказывания не имели бы значения без того, чтобы собранные, проверенные и оцененные доказательства не были положены в основу процессуального решения, т.е. использованы.

Все элементы доказательственной деятельности - собирание, проверка, оценка и использование доказательств - неразрывно между собой связаны, протекают в единстве, имеют место на всех стадиях процесса в тех процессуальных формах, которые соответствуют задачам той или иной стадии и установленному в ней порядку производства.

Целью доказывания должно быть достижение тождества материальной и процессуальной истины. В том случае, когда по объективным причинам материальная истина достигнута быть не может, а все меры, предусмотренные законом, предварительным расследованием и судом по её установлению исчерпаны, - во всяком случае должна быть достигнута истина процессуальная, которая основывается на достоверных обстоятельствах, на всех возникших и исследованных в результате следствия версиях, на выясненных и оцененных противоречиях.

5. Собирание доказательств - это процессуальная деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда по обнаружению, получению (изъятию) информации и её процессуальному закреплению с помощью следственных и иных процессуальных действий. В УПК РФ следует закрепить право суда по собственной инициативе проводить любые судебные действия, что обеспечит проверку и оценку имеющихся в деле или представленных в суд доказательств.

Несмотря на то, что формально защитник наделён УПК РФ правом собирать доказательства, считаем, что ни с точки зрения полученных результатов, ни с точки зрения методов получения доказательственного материала, подобную деятельность нельзя считать собиранием доказательств. Это в полной мере также относится и к перечисленным выше лицам: подозреваемому, обвиняемому, гражданскому истцу, потерпевшему, гражданскому ответчику.

Право на самостоятельное собирание доказательств участник уголовно-процессуальной деятельности имеет в том случае, если: а) УПК дозволяет ему производить те или иные процессуальные действия, направленные на обнаружение и закрепление информации, сведений об исследуемых событиях; б) УПК признает результаты данных действий доказательствами по уголовному делу. Если же субъект вынужден обращаться к лицу, имеющему на то соответствующие полномочия, с просьбой превратить имеющуюся у него информацию в полноценные доказательства, то такой субъект не собирает доказательства, а лишь содействует их собиранию.

Нами внесены некоторые предложения, касающиеся совершенствования норм УПК РФ об участии защитника в доказывании. В частности, мы полагаем, что введение такой меры принуждения как денежное взыскание будет способствовать повышению дисциплинированности при подготовке ответов на запросы адвокатов.

Ещё один актуальный вопрос - использование в доказывании результатов ОРД. К причинам, по которым результаты ОРД не всегда используются в доказывании, учёные и практики называют конфликт интересов следователя и сотрудников оперативных служб, вызванный недоверием к сведениям, полученным оперативным путём, а также спорами об их достаточности для принятия процессуального решения. К таким причинам следует отнести и несовершенство законодательства. Для оптимизации процесса использования результатов ОРД в доказывании необходимо устранить противоречия между ст. 89 УПК РФ и ст. 11 ФЗ «Об ОРД» в том плане, что при получении и документировании результатов ОРД должны соблюдаться положения ФЗ «Об ОРД», а не УПК РФ. Результаты ОРД не могут быть получены в соответствии с УПК РФ, т.к. они носят характер непроцессуальной информации, а следовательно они не могут отвечать требованиям, предъявляемым УПК РФ к доказательствам. Но после вовлечения их в уголовный процесс в качестве доказательств соответствующего вида (показаний, вещественного доказательства) они могут быть проверены, оценены и использованы по общим правилам.

Оценка доказательств - это мыслительная деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда, которая состоит, в том, что они, руководствуясь законом и совестью, рассматривают по своему внутреннему убеждению каждое доказательство в отдельности и всю совокупность доказательств, определяя их относимость, допустимость, достоверность и достаточность для выводов по делу.

Но оценка доказательств - это не просто мыслительный процесс, он должен иметь своей целью использование доказательств при принятии решений. Оценка доказательств должна обязательно находить отражение в процессуальном решении. Т.е. в нём обязательно должны быть указаны мотивы, по, которым доказательство признано достоверным или недостоверным, допустимым или недопустимым.

Основное значение использования доказательств как самостоятельного элемента процесса доказывания - направленность на обоснование процессуальных решений. Но использование доказательств трудно отделить от оценки достаточности доказательств для принятия того или иного решения, что ещё раз свидетельствует о взаимосвязи всех элементов процесса доказывания.

6. Мы полагаем, что заключения эксперта и специалиста по правовым вопросам допустимы в качестве доказательств. Однако квалифицировать деяние, а также решать другие вопросы, ответы на которые должны в соответствии со ст. 299 УПК РФ содержаться в приговоре суда, правоприменитель должен самостоятельно. Хотя при этом не исключается его консультирование другими специалистами в непроцессуальном порядке.

Процедура участия специалиста в уголовном судопроизводстве не достаточно урегулирована в части получения его заключения как стороной защиты, так и стороной обвинения. В этой связи мы рассмотрели предложения учёных о включении в УПК РФ норм, регламентирующих порядок получения заключения специалиста. Принятие соответствующих изменений в УПК РФ, безусловно, снимет многие вопросы у практиков и по сути уравняет такие виды доказательств как заключение эксперта и заключение специалиста, что будет способствовать реализации принципа состязательности в уголовном процессе.

Включение законодателем в УПК РФ понятия «следователь-криминалист» считаем неоправданным по следующим основаниям: данное понятие не употребляется в УПК РФ нигде, кроме статьи 5; определение понятия без установления конкретных полномочий представляется юридически неверным; не ясна мысль законодателя о целесообразности совмещении функций двух участников уголовного судопроизводства -следователя и специалиста в одном лице.

При проведении исследования мы не ставили цели устранить все пробелы доказательственного права. Но отдельные выводы и предложения могут быть применены учёными в комплексных исследованиях проблем доказывания и практиками в деятельности по расследованию преступлений и разрешению уголовных дел.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Курзинер, Евгений Эдуардович, 2009 год

1. Всеобщая декларация прав человека. Принята генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. // Российская газета. 1995. - 5 апреля.

2. Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от20.04.1959. // Собрание законодательства РФ. 2000. - 5 июня. - № 23.-Ст. 2349.

3. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. //Ведомости ВС СССР. 1976. - 28 апреля. - № 17. - Ст. 291.

4. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года // Ведомости ВС СССР. 1987. - 11 ноября. - № 45. - Ст. 747.

5. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года // Собрание законодательства РФ. 1995. - 24 апреля. - № 17. - Ст. 1472.

6. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.

7. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. - 8 января. - № 2. -Ст. 163.

8. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. - 1993. - 25 декабря.

9. Уголовный кодекс РФ: офиц. текст: по состоянию на 30.12.2008. // Собрание законодательства РФ. 1996. - 17 июня. - № 25. - Ст. 2954.

10. Уголовно-процессуальный кодекс РФ: офиц. текст: по состоянию на 30.12.2008. // Собрание законодательства РФ. 2001. - 24 декабря. - № 52. -Ст. 4921.

11. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 6-е изд. - М.: Издательство «Ось-89», 2001.

12. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь. Принят Палатой представителей 24 июня 1999 года. Одобрен Советом Республики 30 июня 1999 года: Текст Кодекса по состоянию на 20 марта 2003 г. - Мн.: Амалфея, 2003.

13. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова, нр. 122-XV принят 14 марта 2003 года, промулгирован 02 июня 2003 года, вступил в силу 12 июня 2003 года: Текст Кодекса по состоянию на 19 февраля 2007 г. -Кишинёв: «Elena-V.l.», 2007.

14. Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации: федеральный закон № 144-ФЗ от 12.08.1995. // Российская газета. 1995. - 18 августа.

15. Об обязательном экземпляре документа: федеральный закон № 77-ФЗ от 29.12.1994. // Собрание законодательства РФ. 1995. - № 1. - Ст. 1.

16. О государственной тайне: закон РФ № 5485-1 от 21.07.1993. // Российская газета. - 1993. - 21 сентября.

17. О милиции: закон РСФСР № 1026-1 от 18.04.1991. // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991 . - № 16. -ст. 503.

18. О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации: закон РФ в ред. ФЗ от 24.07.2007. № 214-ФЗ // Российская газета. 1992. - 30 апреля.

19. Об адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ: федеральный закон № 63-ФЗ от 31.05.2002. // Российская газета. 2002. - 5 июня.

20. Об электронной цифровой подписи: федеральный закон № 1-ФЗ от 10.01.2002. // Собрание законодательства РФ. 2002. - № 2.- Ст. 127.

21. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федеральный закон № 149-ФЗ от 27.07.2006. // Российская газета. 2006. - 29 июля.

22. О концепции судебной реформы в РСФСР: Постановление Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991. // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. - № 44. - Ст. 1435.

23. Об обеспечении всесторонности, полноты и объективности рассмотрения судами уголовных дел: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21.04.1987. // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1987. -№6.

24. О применении судами норм УПК РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 22.11.2005. // Российская газета. -2005. 2 декабря.

25. О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31.10.1995. // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1996. - № 1.

26. О соблюдении судами РФ процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.09.1975. (в ред. 21.12.1993.) // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1975. - № 12.

27. О судебном приговоре: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 29.04.1996. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. - № 7.

28. О судебной экспертизе по уголовным делам: Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 1 от 16.03.1971. // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1971.-№2.

29. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 05.03.2004. // Российская газета. 2004. - 25 марта.

30. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.08.2006. № 1о06-19 Электронный ресурс. // Судебная практика и постановления пленумов Верховного Суда РФ: информационно-поисковая система

31. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.08.2006. № 1-о06-28 Электронный ресурс. // Судебная практика и постановления пленумов Верховного Суда РФ: информационно-поисковая система

32. Определение Судебной коллегии по уголовным делам верховного Суда РФ от 14.06.2006. № 1-006-11; от 05.07.2006. № 2-о06-3 Электронный ресурс. // Судебная практика и постановления пленумов Верховного Суда РФ: информационно-поисковая система

33. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29.03.2006. № ЗоОб-З Электронный ресурс. // Судебная практика и постановления пленумов Верховного Суда РФ: информационно-поисковая система

34. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1992. - № 1.

35. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. -1993. № 8.

36. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. - № 5.

37. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 08.09.2006. № 4-0 06-115 // Справочная правовая система «Гарант»

38. Проект Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Юридический вестник. 1995. -№31.

39. Судебная практика по уголовным делам / Сост.Е.П. Кудрявцева, О.В. Науменко, С.А. Разумов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: AHO «Юридические программы», 2005.

40. Письмо Верховного Суда РФ от 17.03.2008. № 2/общ.-436 // Справочная правовая система «Консультант Плюс»

41. Письмо Комитета Совета Федерации по пра.ювовым и судебным вопросам от 17.03.2008. № 3.2-08/350 // Справочная правовая система «Консультант Плюс»

42. Решение от 13.03.2008. № 7 (10) о проекте Федерального закона № 12297-5 «О внесении изменений в УПК РФ» // Справочная правовая система «Консультант Плюс»

43. Заключение от 13.03.2008. № 2.2-1/897 по проекту Федерального закона № 12297-5 «О внесении изменений в УПК РФ» // Справочная правовая система «Консультант Плюс»

44. Архив Промышленного районного суда г. Смоленска (дело № 1-52/05г.)

45. Монографии, учебники и учебные пособия

46. Аверин, A.B. Истина и судебная достоверность (постановка проблемы). 2-е издание, доп. СПб., 2007.

47. Аверьянова, Т.В. Интеграция и дифференциация научных знаний как источник и основы новых методов судебных экспертиз / Т.В. Аверьянова. -М., 1994.

48. Аверьянова, Т.В. Содержание и характеристика методов судебно-экспертных исследований / Т.В. Аверьянова. Алма-Ата, 1991.

49. Азаров, В.А. Функция судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса России / Азаров В.А., Таричко И.Ю. - Омск, 2004.

50. Азаров, В.А. Функция предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России / Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Омск, 2006.

51. Алексеев, Н.С. Очерк развития науки советского уголовного процесса / Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев. Воронеж, 1980.

52. Андреев, C.B. Основы криминалистического документоведения. Курс лекций: учебное пособие для вузов / C.B. Андреев, В.А. Образцов. М.: Издательство «Экзамен», 2006.

53. Анушат, Э. Искусство раскрытия преступления и закон о логике / Э. Анушат. Пер. с нем. М., 1927.

54. Ароцкер, JI.E. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве / Л.Е. Ароцкер. М, 1964.

55. Арсеньев, В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств / В.Д. Арсеньев. М.,1964.

56. Башкатов, Л.Н. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Л.Н. Башкатов, Г.Н. Ветрова, А.Д. Донценко, В.И. Зажицкий, В.И. Шестаков. М., 2000.

57. Балакшин, B.C. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания: монография / B.C. Балакшин. Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2004.

58. Балакшин, B.C. Поддержание государственного обвинения. Учебное пособие / B.C. Балакшин. Екатеринбург, 2007.

59. Баранов, A.M. Обеспечение законности в досудебном производстве по уголовным делам / A.M. Баранов. Омск, 2006.

60. Баршев, Я.И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству / Я.И. Баршев. М. ЛекстЭст», 2001.

61. Безлепкин, Б.Т. Уголовный процесс России / Б.Т. Безлепкин. М., 2003.

62. Белкин, P.C. Собирание, исследование, оценка доказательств. Сущность и методы / P.C. Белкин. М., 1966.

63. Белкин, P.C. Криминалистика и доказывание / P.C. Белкин, А.И. Винберг. -М., 1969.

64. Белкин, P.C. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике / P.C. Белкин. - М., 1988.

65. Белкин, А.Р. Теория доказывания / А.Р. Белкин. М.: Норма, 2000.

66. Бентам, И. О судебных доказательствах. Трактат / И. Бентам. -Киев, 1876.

67. Бернам, У. Правовая система США. 3-й выпуск. М.: «Новая юстиция», 2006.

68. Бородин, C.B. Вопросы теории и практики судебной экспертизы / C.B. Бородин, А.Я. Палиашвили. М., 1968.

69. Бурданова, B.C. Криминалистические проблемы всесторонности, полноты и объективности расследования / B.C. Бурданова. СПб., 1993.

70. Бутов, В.Н. Уголовный процесс современных зарубежных стран (Великобритания, США, Франция, ФРГ и Австрия) / В.Н. Бутов. -Челябинск, 2008.

71. Быков, В.М. Приостановление и возобновление предварительного расследования / В.М. Быков, A.M. Попов. Челябинск, 2006.

72. Быков, В.М. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК РФ / В.М. Быков, Л.В. Березина. Казань, 2006.

73. Быков, В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства / В.М. Быков. Казань, 2008.

74. Быков, В.М. Особенности расследования вымогательства, совершаемого преступными группами / В.М. Быков. Саратов, 2006.

75. Быховский, И.Е. Процессуальные и тактические вопросы системы следственных действий / И.Е. Быховский. М., 1976.

76. Вандер, М.Б. Использование микрочастиц при расследовании преступлений / М.Б. Вандер. СПб.: Питер, 2001.

77. Вандышев, В.В. Изучение личности потерпевшего в процессе расследования / В.В. Вандышев. JL, 1983.

78. Варфоломеева, T.B. Производные вещественные доказательства / Т.В. Варфоломеева. -М., 1980.

79. Васильев, JI.M. Проблемы истины в современном российском уголовном процессе (концептуальные положения) / JI.M. Васильев. -Краснодар, 1998.

80. Васильева, Е.Г. Вопросы уголовного процесса в международных актах. Учебное пособие / Е.Г. Васильева. Угра, 2007.

81. Вещественные доказательства: Информационные технологии процессуального доказывания / Под общей ред. д.ю.н. проф. В.Я. Колдина. -М.: Издательство НОРМА, 2002.

82. Винберг, А.И. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе / А.И. Винберг. М., 1956.

83. Винберг, А.И. Основные принципы советской криминалистической экспертизы / А.И. Винберг. М., 1949.

84. Винберг, А.И. Черное досье экспертов-фальсификаторов / А.И. Винберг.-М., 1990.

85. Винберг, А.И. Судебная экспертология / А.И. Винберг, Н.Т. Малаховская. Волгоград, 1979.

86. Виницкий, JI.B., Попова Т.В. Актуальные вопросы использования микроследов в доказывании: монография / JI.B. Виницкий, Т.В. Попова. -Челябинск: Челябинский юридический институт МВД России, 2006.

87. Виницкий, JI.B. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве / JI.B. Виницкий, C.JI. Мельник. М.: Экзамен, 2008.

88. Виноградов, И.В. Экспертизы на предварительном следствии / И.В. Виноградов, Г.И. Кочаров, H.A. Селиванов. М., 1959.

89. Владимиров, JI.E. Учение об уголовных доказательствах / JI.E. Владимиров. 3-е изд. СПб., 1910.

90. Владимиров, JI.E. Учение об уголовных доказательствах / JI.E. Владимиров. Тула: Автограф, 2000.

91. Возгрин, И.А. Принципы методики расследования отдельных видов преступлений / И.А. Возгрин. Л., 1976.

92. Володина, JI.M. Проблемы уголовного процесса: закон, теория, практика / JI.M. Володина. М., 2006.

93. Волынский, А.Ф. Профилактика преступлений (процессуальные и криминалистические аспекты) / А.Ф. Волынский. М., 1979.

94. Воробьёв, Г.А. Тактика и психологические особенности судебных действий / Г.А. Воробьёв. Краснодар, 1986.

95. Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т. II. С.-Пб., 1900.

96. Вышинский, А.Я. Теория судебных доказательств е советском праве / А.Я. Вышинский. М.: Госюриздат, 1950.

97. Гельдибаев, М.Х. Уголовный процесс: учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по юридическим специальностям / М.Х. Гельдибаев, В.В. Вандышев. -М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2007.

98. Герасимов, И.Ф. Тактические операции и эффективность расследования / И.Ф. Герасимов. Свердловск, 1986.

99. Глазырин, Ф.В. Психология следственных действий / Ф.В. Глазырин. -Волгоград, 1983.

100. Горевой, Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам / Е.Д. Горевой. М.: Издательство «Юрлитинформ», 2008.

101. Горский, Г.Ф. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе / Г.Ф. Горский, Л.Д. Кокорев, П.С. Элькинд. Воронеж, 1978.

102. Грамович, Г.И. Тактика использования специальных познаний в раскрытии и расследовании преступлений / Г.И. Грамович. Минск, 1987.

103. Григорьев, В.Н. / Дознание в органах внутренних дел / В.Н. Григорьев, А.О. Дайерт, А.Б. Сергеев, К.А. Сергеев. Челябинск, 2005.

104. Громов, В.И. Вещественные улики и научно-уголовная техника / В.И. Громов. -М., 1932.

105. Гросс, Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики / Г. Гросс. Новое изд., перепеч. с изд. 1908 г. - М.: ЛэксЭст, 2002.

106. Гуськова, А.П. Судебное право: история и современность судебной власти в сфере уголовного судопроизводства / А.П. Гуськова, Н.Г. Муратова. -М., 2005.

107. Давлетов, A.A. Основы уголовно-процессуального познания / A.A. Давлетов. Екатеринбург, 1997.

108. Джатиев, B.C. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам / B.C. Джатиев. Владикавказ, 1998.

109. Доказывание в уголовном процессе: традиции и современность / Под ред. В.А. Власихина. М.: Юристъ, 2000.

110. Дорохов, В.Я. Обоснованность приговора / В.Я. Дорохов, B.C. Николаев. М., 1959.

111. Доля, Е.А. О собирании и формировании доказательств по УПК РФ / Е.А. Доля // Новый уголовно-процессуальный кодекс России в действии. -М., 2004.

112. Драпкин, Л.Я. Разрешение проблемных ситуаций в процессе расследования / Л.Я. Драпкин. Свердловск, 1985.

113. Дулов, A.B. Вопросы теории судебной экспертизы в советском уголовном процессе / A.B. Дулов. Минск, 1959.

114. Дулов, A.B. Права и обязанности участников судебной экспертизы. / A.B. Дулов. Минск, 1962.

115. Егоров, H.H. Вещественные доказательства: уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты / H.H. Егоров. - М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007.

116. Зайцев, O.A. Государственная защита участников уголовного процесса в ходе судебного разбирательства / O.A. Зайцев, A.B. Москаленко. М., 2008.

117. Закатов, А.А. Розыскная деятельность / А.А. Закатов. Волгоград, 1988.

118. Звандут, Г.П. О своеобразии познания общественных явлений / Г.П. Звандут. Одесса, 1959.

119. Зинатуллин, 3.3. Уголовно-процессуальное доказывание: Учеб. пособие / 3.3. Зинутуллин Ижевск, 2003.

120. Зинатуллин, 3.3. Уголовно-процессуальное доказывание. Концептуальные основы / 3.3. Зинатуллин, Т.З. Егорова, Т.З. Зинатуллин. -Ижевск, 2002.

121. Золотых, В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе / В.В. Золотых. Ростов-на-Дону, 1999.

122. Исаков, В.Б. Юридические факты в советском праве / В.Б. Исаков. М., 1984.

123. Калиновский, К.Б. Уголовный процесс: Учебник для Вузов / К.Б.I

124. Калиновский, А.В. Смирнов. СПб.: Питер, 2004.

125. Карлов, В.Я. Использование криминалистической техники в расследовании преступлений: Научно-практическое пособие / В.Я. Карлов. -М.: Издательство «Экзамен», 2006.

126. Карнеева, Л.Н. Особенности предъявления обвинения и допроса обвиняемого в условиях деятельности ОВД / Л.М. Карнеева. М., 1989.

127. Карнеева, Л.М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе / Л.М. Карнеева. М., 1994.

128. Кедров, Б.М. Типы противоречии в развитии естествознания / Б.М. Кедров. М.: Наука, 1965.

129. Керимов, Ц.А. Философские проблемы права / Ц.А. Керимов. М., 1972.

130. Килессо, Е.Г. Криминалистика + Криминалисты = Опыт борьбы с преступностью. Монография / Е.Г. Килессо, Я.В. Комисарова, В.О. Перч. -М.: Издательство «Юрлитинформ», 2005.

131. Кипнис, Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве / Н.М. Кипнис. М., 1995.

132. Кокорев, Л.Д. Уголовный процесс: доказывание и доказательства / Л.Д. Кокорев, Н.П. Кузнецов. Воронеж, 1995.

133. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Юристъ, 2004 // Система «Гарант»

134. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: общ. ред. В.В. Мозяков. М., 2002.

135. Кондаков, Н.И. Логический словарь - справочник / Н.И. Кондаков. -М.: Наука, 1976.

136. Кореневский, Ю.В., Падва, Г.П. Участие защитника в доказывании по новому уголовно-процессуальному законодательству: Практ. пособие. - М.: Юристъ, 2004.

137. Коротков, А.П. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ: Комментарий / А.П. Коротков, A.B. Тимофеев. -М.: Издательство «Экзамен», 2004.

138. Криминалистическая техника. Учебник. М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2002.

139. Крылов, И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе / И.Ф. Крылов. Л., 1963.

140. Кудин, Ф.М. Принуждение в уголовном судопроизводстве / Ф.М. Кудин. Красноярск, 1985.

141. Кудин, Ф.М. Достаточность доказательств в уголовном процессе / Ф.М. Кудин, Р.В. Костенко. Краснодар, 2000.

142. Кудрявцева, A.B. Судебная экспертиза в уголовном процессе России: монография / A.B. Кудрявцева. - Челябинск, 2001.

143. Кудрявцева, A.B. Доказательственная деятельность суда первой инстанции по уголовным делам / A.B. Кудрявцева, В.Л. Сысков. - М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007.

144. Кудрявцева, A.B. теория доказывания в уголовном процессе / A.B. Кудрявцева. - Челябинск, 2006.

145. Кудрявцева, A.B. Участие адвоката-защитника в процессе доказывания на стадии предварительного расследования в суде первой инстанции / A.B. Кудрявцева, B.C. Попов. Челябинск, 2006.

146. Кудрявцева, A.B. Функция защиты на стадии предварительного расследования / A.B. Кудрявцева, Ю.И. Великосельский. Челябинск, 2006.

147. Кузнецов, Э.В. Философия права в России / Э.В. Кузнецов. М., 1989.

148. Кузнецов, И.Н. Компетенция высших органов власти и управления СССР / И.Н. Кузнецов. М., 1968.

149. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. Бойкова А.Д., Карпеца И.И. М., 1989.

150. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 1. Общетеоретические вопросы. Криминалистическая техника. Криминалистическая тактика / Под ред. О.Н. Коршуновой и A.A. Степанова. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2004.

151. Курылев, C.B. Основы теории доказывания в советском правосудии / C.B. Курылев. Минск, 1969.

152. Лазарева, В.А. Доказывание в уголовном процессе. Учебно-практическое пособие / В.А. Лазарева. - М., 2009.

153. Лапта, С.П. Логика в следственной и экспертной деятельности: проблемы применения и оценки. Учебное пособие / С.П. Лапта, А.Н. Литвинов, H.H. Тагаев. М.: ЮРКНИГА, 2005.

154. Ларин, А.М. Криминалистика и паракриминалистика. Научно-практическое и учебное пособие / A.M. Ларин. М., 1996.

155. Ларин, A.M. О проверке доказательств / A.M. Ларин. М., 1997.

156. Ларичев, В.В. Предварительное расследование преступлений в США и Германии / В.В. Ларичев, O.A. Зайцев. М., 2008.

157. Леви, A.A. Научно-технические средства в суде / A.A. Леви. М., 1974.

158. Лившиц, В.Я. Принцип непосредственности в советском уголовном процессе /В.Я. Лившиц. М., 1949.

159. Лившиц, Е.М. Назначение и производство экспертизы / Е.М. Лившиц, В.А. Михайлов. Волгоград, 1977.

160. Лупинская, П. А. Доказательства в советском уголовном процессе / П.А. Лупинская. М., 1955.

161. Матюшин, Б.Т. Общие вопросы оценки доказательств в судопроизводстве / Б.Т. Матюшин. Хабаровск, 1987.

162. Мешков, В.М. Оперативно-розыскная тактика и особенности использования полученных результатов в ходе предварительного расследования. Учебно-практическое пособие / В.М. Мешков, В.Л. Попов. -Издание второе, дополненное. М., 2003.

163. Михайловская, И.Б. Оценка доказательств // Уголовный процесс: Учебник / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2001.

164. Мостепаненко, Н.В. Философия и методы научного познания / Н.В. Мостепаненко. Л., 1972.

165. Мухин, И.И. Объективная истина и некоторые вопросы судебных доказательств при осуществлении правосудия / И.И. Мухин. Л., 1971.

166. Никифоров, В.М. Экспертиза в советском уголовном процессе / В.М. Никифоров. М., 1947.

167. Некрасов, C.B. Юридическая сила доказательств в уголовном судопроизводстве / C.B. Некрасов. -М.: Издательство «Экзамен», 2005.

168. Некрасов, C.B. Толкование и применение уголовно-процессуальных норм о юридической силе доказательств. Научно-практическое пособие / Под научной ред. доктора юрид. наук Ю.Г. Торбина. М.: Издательство «Юрлитинформ», 2008.

169. Никитин, С.Ю. Защита прав свидетелей в уголовном судопроизводстве / С.Ю. Никитин, М.В. Новикова, А.Б. Сергеев. Челябинск, 2006.

170. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / Под ред. И.Ю. Шведовой. М., 1982.

171. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М„ 1998.

172. Орлов, Ю.К. Заключение эксперта и его оценка по уголовным делам / Ю.К. Орлов. М.: Юрист, .1995.

173. Орлов, Ю.К. Производство экспертизы в уголовном процессе / Ю.К. Орлов. М., 1982.

174. Орлов, Ю.К. Структура судебного доказывания и понятие судебного доказательства Ю.К. Орлов. М.: ВЮЗИ, 1987.

175. Орлов, Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе / Ю.К. Орлов. М., 2000.

176. Палиашвили, А.Я. Экспертиза в суде по уголовным делам / А.Я. Палиашвили. М., 1973.

177. Петрухин, И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе / И.Л. Петрухин. М., 1964.

178. Полещук, О.В. Теория и практика применения специальных знаний в современном уголовном судопроизводстве / О.В. Полещук, C.B. Саксин, В.В. Яровенко. -М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007.

179. Порубов, Н.И. Допрос в совместном уголовном судопроизводстве / Н.И. Порубов. 2-е изд. - Минск, 1973.

180. Притузова, В.А. Заключение эксперта как доказательство в уголовном процессе / В.А. Притузова. М., 1959.

181. Ратинов, А.Р. Психология допроса обвиняемого / А.Р. Ратинов. М., 1988.

182. Рахунов, Р.Д. Теория и практика экспертизы в советском уголовном процессе / Р.Д. Рахунов. М., 1953.

183. Романов, И.С. Теоретические и доказательственные вопросы судебно-автотехнической экспертизы / И.С. Романов. Киев, 1975.

184. Российская, Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском, арбитражном процессе / Е.Р. Российская. М., 1996.

185. Рыжаков, А.П. Собирание (проверка) доказательств. Показания как средство доказывания: научно-практическое руководство / А.П. Рыжаков. -М.: Издательство «Экзамен», 2007.

186. Рыжаков, А.П. Специалист в уголовном процессе: научно-практическое руководство / А.П. Рыжаков. М.: Издательство «Экзамен», 2007.

187. Савицкий, В.М. Государственное обвинение в суде / В.М. Савицкий. -М., 1971.

188. Селиванов, H.A. Вещественные доказательства / H.A. Селиванов. М., 1971.

189. Селина, Е.В. Доказывание с использованием специальных познаний по уголовным делам / Е.В. Селина. М.: Издательство «Юрлитинформ», 2003.

190. Семенцов, В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики) / В.А. Семенцов. Екатеринбург, 2006.

191. Семенцов, В.А. Уголовно-процессуальное право. Часть общая. Курс лекций / В.А. Семенцов. Екатеринбург, 2008.

192. Смирнов, A.B. Калиновский, К.Б. Уголовный процесс / A.B. Смирнов, К.Б. Калиновский. СПб., 2004.

193. Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1980.

194. Соколовский, З.М. Вопросы использования экспертом материалов дела / З.М. Соколовский. Харьков, 1964.

195. Соловьёв, А.Б. Исследование доказательств при допросе / А.Б. Соловьёв. М., 1981.

196. Сорокотягин, И.Н. Специальные познания в расследовании преступлений / И.Н. Сорокотягин. Ростов-на-Дону, 1984.

197. Спасович, В.Д. Избранные труды и речи / В.Д. Спасович. Тула: Автограф, 2000.

198. Спиркин Г.А. Основы философии / Г.А. Спиркин. М., 1988.

199. Справочник следователя. Вып. 3: Практическая криминалистика: подготовка и назначение судебных экспертиз. М., 1992.

200. Старченко, A.A. Логика в судебном доказывании / A.A. Старченко. -М., 1958.

201. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процесса / М.С. Строгович. Т.1. -М., 1968.

202. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процесса / М.С. Строгович. Т. 2. М., 1970.

203. Строгович, М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе / М.С. Строгович. М., 1955.

204. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. редактор Н.В. Жогин, изд. 2-е исправленное и дополненное. - М.: «Юридическая литература», 1973.

205. Терзиев, Н.В. Введение в криминалистическое исследование документов / Н.В. Терзиев. Ч. 2. М., 1949.

206. Треушников, М.К. Судебные доказательства / М.К. Треушников. 2-е изд. М.: Изд-во «Городец», 1999.

207. Треушников, М.К. Судебные доказательства / М.К. Треушников. М., 2004.

208. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1995.

209. Уголовный процесс: учебник / Под ред. Гуценко К.Ф. М.,1996.

210. Уголовный процесс России: Учебник / A.C. Александров, H.H. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. М.: Юрайт-Издат, 2003.

211. Уголовный процесс: Учебник для юридических высших учебных заведений / Под общей ред. В.И. Радченко. М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 2003.

212. Уголовный процесс России. Общая часть: учебник для студентов юридических вузов и факультетов / А.И. Александров; С.А. Величкин, Н.П. Кириллова / Под ред. Лукашевича В.З. СПб., 2004.

213. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 1997.

214. Ульянова, Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанции / Л.Т. Ульянова. М., 1959.

215. Урсул, Д. Информация. Методологические аспекты / Д. Урсул. М.: Мысль, 1971.

216. Урсул, Д. Отражение и информация /Д. Урсул М.: Мысль, 1973.

217. Фаткуллин, Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания / Ф.Н. Фаткуллин. Казань, 1973.

218. Фельдштейн, Г.С. Лекции по уголовному судопроизводству / Г.С. Фельдштейн. М., 1915.

219. Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. СПб., 1996.

220. Химичева, Г.П. Проблемы нарушений уголовно-процессуальных норм при возбуждении и прекращении уголовных дел, способы их устранения. Монография / Г.П. Химичева, О.В. Мичурина, О.В. Химичева, B.C. Мичурин. -М., 2004.

221. Хмыров, A.A. Косвенные доказательства / A.A. Хмыров. М., 1979.

222. Хмыров, A.A. Основы теории доказывания / A.A. Хмыров. Краснодар, 1981.

223. Хмыров, A.A. Проблемы теории доказывания / A.A. Хмыров. -Краснодар, 1997.

224. Хрусталёв, В.Н. Участие специалиста-криминалиста в следственных действиях / В.Н. Хрусталёв, Р.Ю. Трубицын. СПб.: Питер, 2003.

225. Чельцов, М.А. Советский уголовный процесс / М.А. Чельцов. М., 1962.

226. Чельцов, М.А. Проведение экспертизы в советском уголовном процессе / М.А. Чельцов, Н.В. Чельцов. М., 1954.

227. Шейфер, С.А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе / С.А. Шейфер. М.,1972.

228. Шейфер, С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма / С.А. Шейфер. М.: Юрид. лит., 1981.

229. Шейфер, С.А. Следственные действия: система и процессуальная форма / С.А. Шейфер. М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2001.

230. Шейфер, С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования / С.А. Шейфер. М.: Норма, 2008.

231. Шляхов, А.Р. Судебная экспертиза: организация и проведение / А.Р. Шляхов. М., 1979.

232. Штофф, В.А. Проблемы методологии научного познания / В.А. Штофф. М.: Высшая школа, 1978.

233. Шундиков, В.Д. Принцип непосредственности при расследовании и рассмотрении уголовного дела / В.Д. Шундиков. Саратов, 1974.

234. Щерба, С.П. Прокуратура в странах СНГ. Правовой статус, функции, полномочия / С.П. Щерба, Т.А. Решетникова, O.A. Зайцев. -М., 2007.

235. Эйсман, A.A. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование / A.A. Эйсман. -М., 1967.

236. Эйсман, A.A. Логика доказывания / A.A. Эйсман. М., 1972.

237. Эксархопуло, A.A. Специальные познания и их применение в исследовании материалов уголовного дела / A.A. Эксархопуло. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2005.1. Научные статьи

238. Александрова, Л. Мнение специалиста опровергает заключение эксперта? / Л. Александрова // Уголовное право. 2008. - № 1.

239. Ароцкер, P.E. О политической и гносеологической природе выводов судебного эксперта / P.E. Ароцкер, Б.Н. Ермолаенко // Правовые и методологические проблемы судебной экспертизы: Сб. науч. тр. Вып. 10. -М.: ВНИИСЭ, 1974.

240. Баранов, A.M., Супрун, C.B. Процессуальная форма досудебного производства как условие обеспечения законности в деятельности органов предварительного расследования / A.M. Баранов, C.B. Супрун // Современное право. 2007. - № 2.

241. Белкин, Р. Судебная экспертиза: вопросы, требующие решения / Р. Белкин // Советская юстиция. 1988. - № 1.

242. Бозров, В. Стадия назначения судебного заседания / В. Бозров // Российская юстиция. 1996. - № 3.

243. Вандер, М. Объективизация и защита доказательств по уголовным делам / М. Вандер, В. Исаенко // Законность. - 1996. - № 10.

244. Гармаев, Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве / Ю.П. Гармаев. Иркутск: ИПКПР ГП РФ, 2005 Электронный ресурс. - Режим доступа: http://kalinovsky-k.narod.ru/b/garm2005/01 .htm

245. Гилинский, Я. Некоторые вопросы защиты в связи с производством по делу судебно-медицинской экспертизы / Я.И. Гилинский, Г. Заславский // Вопросы экспертизы в работе защитника: Сборник статей. JL, 1970.

246. Гольдман, A.M. Правовые основания и формы применения специальных познаний в советском уголовном процессе / А.М. Гольдман // Вопросы экспертизы в работе защитника: Сборник статей. Д., 1970.

247. Григорьева, Н.В. Исключение из разбирательства дела недопустимых доказательств / Н.В. Григорьева // Российская юстиция. 1995. - № 11.

248. Григорьева, Н.В. Принципы уголовного судопроизводства и доказывания / Н.В. Григорьева // Российская юстиция. 1995. - № 8.

249. Гришина, Е.П. Совершенствование правового регулирования производства следственных действий с участием специалиста / Е.П. Гришина, С.А. Саушкин // Современное право. 2006. - № 3.

250. Дадонов, C.B. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы / C.B. Дадонов, Н.П. Кузнецов // Российская юстиция. 2002. - № 8.

251. Данилова, JI.C. Об универсальности термина «специалист» / Л.С. Данилова, H.A. Громов // Современное право. 2006. - № 8.

252. Джатиев, B.C. Об устранении противоречий в уголовном процессе / B.C. Джатиев // Государство и право. 1995. - № 5.

253. Дмитриева, Т. Медицинская документация и судебно-психиатрическая экспертиза / Т. Дмитриева // Российская юстиция. 1995. -№7.

254. Доля, Е.А. О собирании и формировании доказательств по УПК РФ / Е.А. Доля // Новый уголовно-процессуальный кодекс России в действии: Материалы круглого стола, 13 ноября 2003 года. М., 2004.

255. Доля, Е.А. Проверка доказательств в российском уголовном процессе (стадия предварительного расследования) / Е.А. Доля // Правоведение. -1994. № 1 Электронный ресурс. - Режим доступа к ст.: http://kalinovskv-k.narod.ru/b/st/dolya.htm

256. Доля, Е. К вопросу о праве защиты собирать и представлять доказательства / Е. Доля // Уголовное право. - 2007. № 4.

257. Дорохов, В.Я. Понятие доказательств в советском уголовном процессе / В.Я. Дорохов // Советское государство и право. 1964. - № 9.

258. Дорохов, В.Я. Природа вещественных доказательств / В.Я. Дорохов // Советское государство и право. 1971. - № 10.

259. Ермаков, Ф. Судебная автотехническая экспертиза / Ф. Ермаков // Российская юстиция. 1996. - № 12.

260. Ершов, В.В. Проблемы рассмотрения уголовных дел судом присяжных / В.В. Ершов, Л.С. Халдеев // Государство и право. 1994. - № 2.

261. Игошин, B.B. Правовые основы использования достижений науки и техники в следственной деятельности / В.В. Игошин // Следователь. 2006. -№5.

262. Исаенко, В. Активнее использовать возможности экспертизы / В. Исаенко // Социалистическая законность. 1987. - № 9.

263. Карякин, Е.А. Вовлечение специалиста в уголовное судопроизводство и последующая оценка его заключения и показаний / Е.А. Карякин // Современное право. 2006. - № 6.

264. Кичеев, Б. Все ли понятно понятым? / Б. Кичеев // Социалистическая законность. 1990. - № 6.

265. Ковтун, H.H. Спорные вопросы в теории доказательств / H.H. Ковтун // Государство и право. 1997. - № 6.

266. Ковтун, H.H. Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза по уголовным делам и гарантии прав граждан при оказании психиатрической помощи / H.H. Ковтун // Государство и право. 1997. - № 3.

267. Ковтун, H.H. Актуальные проблемы совершенствования уголовно-процессуального права России как фактор стабильного развития её регионов / H.H. Ковтун, A.A. Юнусов // Следователь. 2008. - № 4.

268. Колдин, В.Я. Уровни уголовно-процессуального доказывания / В.Я. Колдин // Советское государство и право. -1974. № 11.

269. Корневский, Ю. Нужна ли суду истина? / Ю. Корневский // Российская юстиция. 1994. - № 5.

270. Корухов, Ю. Судебной экспертизе свой закон / Ю. Корухов, В. Митричев, В. Орлова // Российская юстиция. - 1996. - № 4.

271. Корухов, Ю. Оценка достоверности заключения эксперта / Ю. Корухов, Ю. Орлов, Л. Эджубов // Социалистическая законность. 1991. - № 11.

272. Крапива, И.И. К вопросу об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания / И.И. Крапива // Современное право. 2007. - № 2.

273. Кудрявцева, А. Доказательственное значение «правовых» экспертиз в уголовном процессе / А. Кудрявцева, Ю. Лившиц // Российская юстиция. -2003. № 1 (Справочная правовая система «Гарант»).

274. Леви, А. Как достичь объективного отражения показаний в процессе доказывания / А. Леви // Российская юстиция. 1995. - № 9.

275. Левченко, О.В. Общеизвестные факты как средства уголовно-процессуального доказывания / О.В. Левченко // Государство и право. 2002. -№8.

276. Лупинская, П. А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств / П.А. Лупинская // Российская юстиция. -1994.-№ 11.

277. Любарский, М.Г. Деятельность защитников при производстве экспертиз по уголовным делам в суде первой инстанции / М.Г. Любарский // Вопросы экспертизы в работе защитника: Сборник статей. Л., 1970.

278. Маевский, В. Допустимость доказательств, полученных органами дознания до возбуждения дела / В. Маевский // Российская юстиция. - 2000. -№ 6 (Справочная правовая система «Гарант»)

279. Надгорный, Г.М. Совершенствование правовой регламентации экспертизы в суде / Г.М. Надгорный // Криминалистика и судебная экспертиза. 1985. - № 3.

280. Насонов, С. Заключение эксперта / С. Насонов // Российская юстиция. -1997.-№ 11.

281. Никитаев, В.В. Проблемные ситуации уголовного процесса и юридическое мышление / В.В. Никитаев // Состязательное правосудие: труды научно-практических лабораторий. М., 1990. Вып. 1, ч. 2.

282. Овчинников, Ю. Актуальные вопросы института понятых в уголовном процессе Российской федерации / Ю. Овчинников // Уголовное право. 2008. -№2.

283. Орлов, Ю. Спорные вопросы судебной экспертизы / Ю. Орлов // Российская юстиция. 1995. - № 1.

284. Орлов, Ю.К. Проблемы истины в уголовном процессе / Ю.К. Орлов // Государство и право. 2007. - № 3.

285. Орлов, Ю. Оценка судом достоверности заключения эксперта / Ю. Орлов, С. Шишков, Е. Гришина // Российская юстиция. 1995. - № 11.

286. Пашин, С.А. Доказательства в российском уголовном процессе / С.А. Пашин // Состязательное правосудие: Тр. научно-практической лаборатории. М.,1996. Вып. 1.4.2.

287. Пономарёв, Г. Экспертиза в суде: больше прав ее участникам / Г. Пономарёв. В. Никандров // Советская юстиция. 1993. - № 7.

288. Попов, В. Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств / В. Попов // Российская юстиция. 2001. - № 1

289. Сафаунов, Ф. Психолого-психиатрическая экспертиза по факту самоубийства / Ф. Сафаунов // Российская юстиция. 1995. - № 7.

290. Сегай, М.Я. Система обобщений практики назначения и использования судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве / М.Я. Сегай, Г.М.

291. Надгорный, Б.М. Исаакович // Криминалистика и судебная экспертиза. -1990.-№41. ;

292. Селиванов, Н. О необходимости усиления правовых гарантий соблюдения принципов; судебной экспертизы / II. Селиванов; // Социалистическая законность. 1986. -№ 3.

293. Семенцов, В. Формирование доказательств и участие защитника в этом процессе / В. Семенцов, Г. Скребец // Уголовное право. 2007. - № 4.

294. Сильнов, М. Допустимость доказательств / М. Сильное // Эж-Юрист. 2004. № 3 (Справочная правовая система «Гарант»).

295. Слоновский, Ю.В. Самостоятельность защитника и равенство сторон в уголовном деле / Ю.В. Слоновский, В.Ю. Суслова //Адвокатские вести. -2002. № 5. | ;

296. Соловьёв, А. Использование специальных познанйй при доказывании по УПК РФ / А. Соловьёв // Уголовное право. 2006. - № 2.

297. Тенсов, Э.С. Объективная истина и суд присяжных / Э.С. Тенсов, О.В. Кузьмина//Государство и право. 1994.-№ 11.

298. Тумаков, И.С. Проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании /: И.С. Тумаков:// Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ):1. Материалы Екатеринбург

299. Международной научно-практической i конференции, г. 27-28 января 2005 г.: В 2 ч.- Екатеринбург, 2005. Ч. 2. 73. Уразгильдеев, Л. Допрос эксперта в суде / Л. Уразгильдёев // Российская юстиция. 1997. - № 6.

300. Уразгильдеев, Л. Назначение дополнительной и повторной экспертизы в суде / Л. Уразгильдеев // Российская юстиция. 1996. - № 1.

301. Хитрова, О.В. Развитие института понятых в УПК РФ / О.В. Хитрова // Научные труды. Н-34. Выпуск 5. В трех томах. Том 3 / Российская академия юридических наук. М.: Издательская группа «Юрист», 2005.

302. Шалумов, М.И. УПК РФ: Вопросы доказательственного права / М.И. Шалумов // Законность. 2004. - № 4.

303. Шафир, Г.М. Защитник активный участник процесса доказывания в уголовном судопроизводстве / Г.М. Шафир // Вопросы экспертизы в работе защитника: Сборник статей. - Л., 1970.

304. Шейфер, С.А. Куда движется российское судопроизводство? (Размышления по поводу векторов развития уголовно-процессуального законодательства) / С.А. Шейфер // Государство и право. 2007. - № 1.

305. Шинкевич, Н.Е. Потерпевший как субъект доказывания / Н.Е. Шинкевич // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2006. № 3 (53). - С. 182-184.

306. Якименко, А.М. О некоторых процессуальных вопросах, возникающих при рассмотрении дел в суде первой инстанции / А.М. Якименко // Советское государство и право. 1986. - № 9.

307. Якимович, Ю.К. Насущные проблемы процессуальной науки / Ю.К. Якимович // Актуальные проблемы права России и стран СНГ - 2007: Материалы IX Международной научно-практической конференции 29-30 марта 2007 г. - Челябинск: Цицеро. Ч. III.

308. Якуб, М.Л. Проблемы оценки доказательств в современном уголовном процессе / М.Л. Якуб // Вестник МГУ. 1974. - № 6.

309. Янковский, С. Концепция общей теории информации Электронный ресурс. / С. Янковский. Электрон, ст. - режим доступа к ст.: http://www.citforum.tula.ru/cfin/oti/index.shtml

311. Аверьянова, Т.В. Методы судебно-экспертных исследований и тенденции их развития: автореф. дис. . докт. юрид. наук / Т.В. Аверьянова. -М., 1994.

312. Балакшин, B.C. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете УПК РФ) : автореф. дис. . докт. юрид. наук / B.C. Балакшин. - Екатеринбург, 2005.

313. Баранов, A.M. Законность в досудебном производстве по уголовным делам: автореф. дис. . докт. юрид. наук / A.M. Баранов. - Омск, 2006.

314. Белкин, А.Р. Теория доказывания: криминалистический и оперативно-розыскной аспекты: автореф. дис. . докт. юрид. наук / А.Р. Белкин. -Воронеж, 2000.

315. Бецуков, А.З. Документы как источник доказательств по уголовным делам в сфере экономики: процессуальный и криминалистический аспект: автореф. дис. . канд. юрид. наук / А.З. Бецуков. Краснодар, 1999.

316. Брагин, Е.А. Процессуальный порядок и правовые последствия признания доказательств недопустимыми в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.А. Брагин. Челябинск, 2003.

317. Вишневецкий, К.В. Исследование доказательств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве / К.В. Вишневецкий: дис. . канд. юр. наук. Краснодар, 2001.

318. Воробьёва, Ю.Ю. Свременные проблемы процесса доказывания в российском уголовном судопроизводстве: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Ю.Ю. Воробьёва. Оренбург, 2006.

319. Дармилов, A.M. Установление объективных и субъективных признаков преступления как предмет доказывания в процессе расследованиянезаконного оборота наркотиков: автореф. дис. . канд. юрид. наук / A.M. Дармилов. Волгоград, 1999.

320. Дегтярь, Т.С. Собирание и формирование доказательств в процессе расследования преступлений: дис. . канд. юрид. наук / Т.С. Дегтярь. М., 2001.

321. Джатиев, B.C. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам: дис. . докт. юрид. наук / B.C. Джатиев. -Владикавказ, 1995.

322. Дремов, В.Г. Показания несовершеннолетнего обвиняемого в советском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / В.Г. Дремов. -М., 1970.

323. Евстигнеева, О.В. Использование специальных познаний на предварительном следствии в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / О.В. Евстигнеев. Саратов, 1998.

324. Егорова, Т.З. Средства доказывания и их оценка в судебных стадиях российского уголовного процесса: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Т.З. Егорова. Челябинск, 2003.

325. Зеленский, Д.В. Проблемы допустимости доказательств в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Д.В. Зеленский. -Краснодар, 1994.

326. Игнатов, Д.С. Криминалистические основы деятельности адвоката-защитника по сбору доказательств и представлению их суду: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Д.С. Игнатов. Ижевск, 2004.

327. Камышин, В.А. Иные документы как «свободное» доказательство в уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / В.А. Камышин. -Ижевск, 1998.

328. Карякин, Е.А. Проблемы процессуального доказывания в российском уголовном судопроизводстве на основе принципа состязательности: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.А. Карякин. Оренбург, 2002.

329. Костенко, P.B. Достаточность доказательств в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Р.В. Костенко. Краснодар,1998.

330. Кудин, Ф.М. Теоретические основы принуждения в советском уголовном судопроизводстве: автореф. дис. . докт. юрид. наук / Ф.М. Кудин. Киев, 1987.

331. Кузнецов, Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России: автореф. дис. . докт. юрид. наук. Воронеж, 1998.

332. Кузнецова, H.A. Собирание и использование документов в качестве доказательств / H.A. Кузнецова: автореф. дис. канд. юрид. наук, 1996.

333. Курылев, C.B. Установление истины в советском правосудии: автореф. дисс. . докт. юрид. наук/C.B. Курылев. М., 1967.

334. Лузгин, И.М. Расследование как процесс познания: автореф. дис. . докт. юрид. наук / И.М. Лузгин. М., 1968.

335. Мазуренко, П.Н. Относимость и допустимость объектов криминалистической значимости, используемых при расследовании преступлений: автореф. дис. . канд. юрид. наук / П.Н. Мазуренко. Ижевск,1999.

336. Меретуков, Г.М. Правовые и криминалистические проблемы борьбы с наркобизнесом, совершаемым организованными преступными группами: автореф. дис. докт. юрид. наук / Г.М. Меретуков. М., 1995.

337. Миронов, В.Ю. Достоверность доказательств и их значение при постановлении приговора: автореф. дис. . канд. юрид. наук / В.Ю. Миронов. Челябинск, 2005.

338. Москалькова, Т.Н. Нравственные основы уголовного процесса (стадия предварительного расследования) : автореф. дис. . докт. юрид. наук / Т.Н. Москалькова. М., 1997.

339. Мостепаненко, М.В. Философия и методы научного познания / М.В. Мостепаненко. JL. 1972.

340. Орлов, Ю.К. Заключение эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании (уголовно-процессуальные, криминалистические и логико-гносеологические проблемы) / Ю.К. Орлов: автореф. дис. . докт. юр. наук. -М.: ВЮЗИД985.

341. Отаров, A.A. Использование доказательств в процессуальных решениях по уголовным делам: автореф. дис. . канд. юрид. наук / A.A. Отаров. Ростов-на-Дону, 2007 Электронный ресурс. - Режим доступа: http: // www.rui.rsd.ru/nauka/2007/otarov.doc

342. Паршин, А.И. Судебная оценка материалов предварительного расследования: автореф. дис. . канд. юрид. наук / А.И. Паршин. -Волгоград, 2000.

343. Пономаренков, В. А. Проблема представления и использования доказательств в уголовном процессе / В.А. Пономаренков: дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 1998.

344. Попов, B.C. Участие адвоката-защитника в процессе доказывания на стадии предварительного расследования и в суде первой инстанции: автореф. дис. . канд. юрид. наук / B.C. Попов. Челябинск, 2005.

345. Просвирин, В.Г. Особенности предмета доказывания по уголовным делам несовершеннолетних: автореф. дис. . канд. юрид. наук / В.Г. Просвирин. Волгоград, 2001.

346. Сабиров, Х.А. Протоколы следственных и судебных действий как вид доказательств в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Х.А. Сабиров. Краснодар, 2000.

347. Слепнёва, И.Е. Проверка судом законности и обоснованности процессуальных решений органов расследования в досудебных стадиях: автореф. дис. . канд. юрид. наук / И.Е. Слепнёва. Волгоград, 1998.

348. Снегирёв, Е.А. Оценка доказательств по внутреннему убеждению: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.А. Снегирёв. Воронеж, 2002.

349. Сысков, B.JI. Доказательственная деятельность суда первой инстанции по уголовным делам: автореф. дис. . канд. юрид. наук / B.JI. Сысков. - Челябинск, 2006.

350. Финогенов, А.Г. Предмет доказывания при производстве по гражданскому иску в уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / А.Г. Финогенов. Краснодар, 1998.

352. Хмыров, A.A. Теоретические основы и практика использования косвенных доказательств в уголовных делах (процессуальное и криминалистическое исследование) : автореф. дис. . докт. юрид. наук / A.A. Хмыров. -М., 1980.

353. Шекшуева, О.Н. Вероятность и достоверность в уголовно-процессуальной деятельности органов предварительного расследования: автореф. дис. . канд. юрид. наук / О.Н. Шекшуева. М., 1998.

354. Шестакова, С.Д. Проблемы состязательности в Российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / С.Д. Шестакова. СПб., 1998.

355. Яцишина, O.E. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: автореф. дис. . канд. юрид. наук / O.E. Яцишина. Челябинск, 2004.230

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Остается ли истина целью доказывания?

1. Стремясь найти ответ на этот вопрос, автор не пытается подвергнуть всестороннему анализу многочисленные и разные по занимаемым позициям высказанные в современной науке суждения ученых о возможности (или невозможности) установить истину в ходе доказывания: о соотношении истинности и доказанности, вероятности и достоверности и о других аспектах доказывания, связанных с определением его целей. Указанные аспекты будут затронуты лишь постольку, поскольку это необходимо для решения основной задачи, поставленной перед собой автором: как следует трактовать положения действующего уголовнопроцессуального закона относительно целей доказывания и в какой мере эти положения соответствуют традиционным представлениям об истине как о точном соответствии выводов субъектов доказывания об исследуемом событии реальным обстоятельствам дела, фактам объективной действительности.

По этим вопросам процессуалисты постоянно вели оживленные дискуссии . Но до принятия Уголовно-процессуального кодекса РФ большинство исследователей склонялись к мысли о том, что целью доказывания является установление объективной (материальной) истины и что эта цель достижима, несмотря на возникающие перед субъектом доказывания трудности и препятствия. Споры ученых в большей степени касались вопросов о том, какая истина - абсолютная или относительная - устанавливается приговором суда, входят ли в содержание истины правильная квалификация деяния и правильная мера наказания и т. п. Обязанность органов расследования, прокурора и суда устанавливать истину в ходе производства по делу получила четкое закрепление в действовавшем тогда уголовно-процессуальном законе. Считалось, что одним из принципов процесса являлся нацеленный на установление объективной истины принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела этими органами, выявление ими как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств (ст. 20 УПК РСФСР). В законе была закреплена и обязанность председательствующего в судебном заседании добиваться установления истины (ст. 243 УПК РСФСР).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ не воспроизвел этих положений. Ученые, причастные к подготовке нового закона, объясняли это тем, что требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела несовместимо с положенным в основу Уголовно-процессуального кодекса РФ принципом состязательности, а также с особой ролью суда, призванного в качестве арбитра, не вставая ни на одну, ни на другую сторону, разрешать спор между обвинением и защитой. В то же время Кодекс сохранил и усилил положения прежнего Уголовно-процессуального кодекса, ослабляющие в определенных ситуациях возможность установить истину. Так, конституционное положение о приоритете интересов личности побудило законодателя освободить обвиняемого от обязанности давать показания, а свидетеля - от обязанности изобличать в совершении преступления себя и своих близких, что, несомненно, создает трудности в установлении истины. Затрудняет поиск истины правило об исключении недопустимых доказательств, даже и содержащих существенную для дела информацию, хотя, с другой стороны, этим повышается надежность выводов, которые предстоит сделать субъектам доказывания.

В то же время закон прямо устанавливает случаи, когда уголовное дело может быть разрешено и без установления объективной истины. В частности, при вынесении приговора по делу, рассмотренному с участием присяжных, председательствующий судья руководствуется не действительными фактическими обстоятельствами дела (он в их установлении не участвует), а вердиктом присяжных, который они не мотивируют и мотивировать не могут. В случаях, когда судья вынужден вынести приговор на основе оправдательного (а иногда и обвинительного) вердикта, с которым он внутренне не согласен, говорить о том, что истина в традиционном ее понимании судом установлена, очевидно, нет оснований (исключением являются случаи, когда при обвинительном вердикте судья приходит к выводу о невиновности подсудимого, что позволяет ему в соответствии с ч. 4 и 5 ст. 348 УПК РФ не согласиться с вердиктом).

Сходная ситуация складывается при рассмотрении дел в особом порядке при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (гл. 40 УПК РФ). На основании согласия подсудимого с обвинением судья выносит обвинительный приговор, если «придет к выводу, что обвинение... подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу» (ч. 7 ст. 316 УПК РФ). Но так как в этом случае, в отличие от обычного порядка, доказательства в судебном разбирательстве не исследуются (ч. 5 ст. 316 УПК РФ), судья поневоле руководствуется доказательствами, собранными на досудебных стадиях, как бы принимая их на веру. И в этом случае говорить об установлении истины нет оснований. В том и другом случаях судья условно считает истинными выводы, сделанные не им лично, а другими субъектами процесса, и соглашается с ними. В работах ряда авторов подобная истина не без оснований именуется конвенциальной, т. е. договорной.

Убедительным примером конвенциальной истины является оправдание подсудимого ввиду непричастности его к совершению преступления (п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ). Это основание охватывает два случая: 1) когда положительно установлено, что преступление совершил не подсудимый (например, при бесспорно установленном алиби); 2) когда в отношении подсудимого не собрано достаточных доказательств его вины. Ранее в п. 3 ч. 3 ст. 309 УПК РСФСР это основание было обозначено как недоказанность участия подсудимого в совершении преступления. В действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ подобная ситуация возникает при отрицательном ответе на вопрос, обозначенный в п. 2 ч. 1 ст. 299, - «доказано ли, что деяние совершил подсудимый». Оправдывая подсудимого при недоказанности его участия в совершении преступления, суд, как отмечает Ю. К. Орлов, руководствуется презумпцией невиновности, согласно которой недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности, хотя «вполне возможно, что преступление совершило именно данное лицо» 1 . При таком положении утверждение, что подсудимый не причастен к преступлению (и тем более направление судом в соответствии с ч. 3 ст. 306 УПК РФ уголовного дела прокурору, а теперь - руководителю следственного органа (РСО) для установления действительного виновника), - это типичный пример конвенциальной истины .

Похожая ситуация складывается при отказе прокурора от обвинения в суде. В этом случае, как бы прокурор ни мотивировал свой отказ - отсутствием ли в действиях подсудимого состава преступления, недоказанностью его вины или самого события преступления, - суд, если не находит оснований для оправдания, обязан прекратить уголовное дело, сославшись на одно из этих оснований (ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Этим суд как бы солидаризируется с прокурором, хотя внутренне может и не соглашаться с его доводами.

2. Но признавая, что в отдельных случаях следствие и суд ограничиваются установлением конвенциальной истины, можно ли считать, что любой итоговый вывод органов расследования и суда содержит не объективную, а именно кон- венциальную (она же договорная, формальная, юридическая и т. п.) истину? И применимы ли эти термины для обозначения вывода суда в обвинительном приговоре? Ответы на эти вопросы требуют развернутого анализа аргументов «за» и «против».

Для начала выясним, что следует понимать под истиной, устанавливаемой в уголовном процессе, с точки зрения действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ. Здесь отчетливо просматриваются два подхода.

Первый. Истинным является вывод, вытекающий из совокупности собранных по делу доказательств. Такое суждение исходит из ч. 4 ст. 302 УПК РФ, согласно которой обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств. Не сопровожденное оговоркой, что сами доказательства, положенные в основу приговора, должны быть достоверными, т. е. истинными, а их исследование - всесторонним и полным, данное суждение может быть интерпретировано как формальная, а не объективная истина.

Второй. Истинным, как полагали раньше и полагают сегодня многие исследователи, надлежит считать вывод, соответствующий действительности, правильно отражающий реальные, фактические обстоятельства дела. И такому суждению находим подтверждение в Уголовно-процессуальном кодексе РФ. Пункт 1 ст. 389 15 УПК РФ в качестве основания отмены приговора называет несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, т. е. необоснованность приговора. Рассуждая от обратного, обоснованным, т. е. истинным, следует считать приговор суда, содержащий выводы, соответствующие фактическим обстоятельствам дела. С еще большей определенностью необходимость установления истины при вынесении обвинительного приговора выражена в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре». В нем сказано: «...обвинительный приговор постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана... обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены» .

3. Постараемся показать, что именно такая, т. е. объективная, истина может быть достигнута при расследовании и рассмотрении уголовного дела в обычном порядке, т. е. без исключений, присущих суду присяжных и особому порядку судебного разбирательства, о чем сказано выше.

Для начала попытаемся ответить на вопрос: действительно ли требование всестороннего и полного исследования обстоятельств дела несовместимо с принципом состязательности? Многие авторы отвечают на этот вопрос отрицательно и резонно замечают, что противоборство сторон в состязательном процессе не отдаляет суд от истины, а, наоборот, способствует ее установлению («в споре рождается истина»). Другие же, руководствуясь принципом состязательности, выступают сторонниками формальной истины. В гл. 1 монографии уже отмечалось, что принцип всестороннего, полного и объективного исследования, т. е. принцип отыскания объективной истины, с учетом традиционной структуры отечественного судопроизводства оказалось невозможным полностью исключить из процесса. Напомним, что определение этого руководящего положения в ст. 20 УПК РСФСР сочеталось с необходимостью устанавливать как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его обстоятельства. Эти обстоятельства, как подлежащие доказыванию по уголовному делу, в ст. 73 УПК РФ изложены более конкретно и более детально, чем в ст. 68 УПК РСФСР. Так, п. 5 ст. 73 УПК РФ требует установления обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, п. 6 - обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а п. 7 - обстоятельств, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Данные предписания вкупе с другими, содержащимися в этой норме, нельзя, как отмечалось, интерпретировать иначе как требование всестороннего исследования события, нацеленного на установление его реального, фактического содержания, т. е. истины по делу. Повторим также, что требования всесторонности, полноты и объективности расследования содержатся и в других нормах Уголовнопроцессуального кодекса РФ (подробнее об этом сказано в предыдущей главе монографии).

Таким образом, сосуществование в Уголовно-процессуальном кодексе РФ принципа состязательности (ст. 15) и принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выраженного в рассмотренных выше нормах Уголовно-процессуального кодекса РФ, снимает вопрос о их несовместимости, что служит аргументом в пользу утверждения о том, что согласно Кодексу установление истины, как и прежде, следует считать целью доказывания, хотя эта цель выражена в законе менее определенно, нежели раньше. Из вышеизложенного следует, что, хотя в некоторых случаях законодатель считает возможным ограничиться установлением формальной истины, стремление управомоченных органов государства установить обстоятельства исследуемого события такими, какими они были в действительности, сохраняет значение как ведущая тенденция доказывания, т. е. его цель. И уж вовсе бесспорно, что обвинительный приговор, который не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 302 УПК РФ), выносится судом только при условии установления объективной истины 1 .

Иная трактовка цели доказывания, полностью отрицающая возможность установления истины, опирается подчас на неутешительные результаты работы органов расследования - слабую раскрываемость преступлений и связанные с этим неправомерные действия данных органов, предпринимаемые с целью «повысить» раскрываемость и создать более благоприятную картину своей работы.

Известны и приемы «решения» этой задачи: уклонение от регистрации преступлений, не имеющих надежной судебной перспективы, прекращение дел о фактически не раскрытых преступлениях по реабилитирующим основаниям, перевод таких дел в русло особого порядка производства (с предварительным склонением обвиняемого к признанию вины) и т. п. На этом фоне утверждение о том, что установление истины остается целью доказывания, воспринимается порой как наивная попытка выдать желаемое за действительное.

В этом следует разобраться. Действительно, раскрытие многих преступлений - это сложная и трудоемкая работа, с которой не всегда удается справиться следователю. К тому же нередко складывается и неблагоприятная для установления истины обстановка: отсутствие информационно насыщенных следов, оставленных событием, их уничтожение вследствие природных явлений, непонимания их значения гражданами, по неосторожности уничтоживших следы, и т. п. Все это нередко толкает следственных работников на путь наименьшего сопротивления, порождая действия, отмеченные выше. Но объективные трудности раскрытия преступлений вовсе не означают принципиальной невозможности установить истину по уголовному делу . Против такой возможности не говорит и то, что до сего дня многие громкие преступления продолжают оставаться нераскрытыми. Возможность познания истины, вопреки трудностям, стоящим на этом пути, - это, как уже говорилось выше, проявление философской закономерности, состоящей в том, что мир познаваем. Иной подход означает переход на позиции агностицизма, с чем невозможно согласиться. Да и практика раскрытия тяжких преступлений, которые в течение долгих лет оставались нераскрытыми, подтверждает эту закономерность.

4. Близкие к отмеченным выше возражения против признания истины целью доказывания подчас базируются на абсолютизации принципа состязательности, интерпретируемой в виде схемы, согласно которой следователь, дознаватель, как участники процесса на стороне обвинения, должны собирать только обвинительные доказательства, в то время как представление доказательств противоположной направленности - это прерогатива стороны защиты. Суд же взвешивает и те и другие доказательства и решает, какие из них подтверждают либо оправдывают обвинение, т. е. определяет, доказано обвинение или не доказано, не задумываясь над тем, что имело место в действительности. Такую конструкцию доказывания предложил в свое время С. А. Пашин. Он утверждал, что «юрист отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом... с помощью доказательств не устанавливается истина, а обосновываются определенные выводы... а поиск истины - это работа тех, кто отвечает за результат. В отличие от всех прочих судья отвечает за результат лишь в том смысле, что он должен сказать: «Да, виновен», если это доказано, или: «Нет, невиновен», если это не доказано, и больше ничего» . С такой позицией автора связано суждение о том, что основу доказывания составляет определение допустимости доказательств, а также его критическое отношение к внутреннему убеждению как методу оценки доказательства: «...надо спрашивать не о внутреннем убеждении судьи, а о его умении подводить случай под норму закона или прецедент».

Если согласиться с подобной конструкцией, то действительно об установлении истины в суде говорить не приходится, а то, что содержится в обвинительном или оправдательном приговоре суда, не более чем констатация убедительности позиций одной из сторон. Такая «истина» может быть определена только как формальная.

Но согласиться с этой конструкцией нельзя по ряду причин. Прежде всего ввиду бесспорности отмеченного выше требования о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). Повторим, что это требование, вкупе с определением обоснованности приговора как соответствующего фактическим обстоятельствам дела (ст. 389 16 УПК РФ), означает, что, вынося обвинительный приговор, суд должен быть убежден в правильности своего вывода о виновности подсудимого и что сомнения в этом преодолены, т. е. руководствоваться не формальной, а материальной, объективной истиной. Но и те, кто «отвечает за результат», как выражается С. А. Пашин (т. е., надо полагать, органы расследования), не ограничиваются в действительности односторонней обвинительной деятельностью. Осуществляя функцию уголовного преследования, органы расследования сочетают ее с всесторонним и объективным исследованием события, без чего, как было показано ранее, невозможно успешно осуществлять обвинительную функцию.

Предложенная выше конструкция основана также и на ошибочной трактовке роли суда в состязательном процессе, будто бы полностью отстраненного от установления фактических обстоятельства дела. Как было показано ранее, суд остается субъектом доказывания и, будучи объективным и беспристрастным арбитром, вправе, однако, собирать доказательства для того, чтобы проверить уже представленные ему доказательства либо прояснить то или иное неясное обстоятельство.

5. Под отрицание возможности и необходимости установления объективной истины порой подводят теоретикопознавательные аргументы и, в частности, невозможность установить истину ввиду многообразия и многозначности следов, оставляемых событием, выдвинутых на их основе версий и противоречивой юридической и житейской интерпретации следов. «Знать определенно, какие были события... юрист не может... Какое из этих событий было на самом деле, знает один Бог...», - пишет В. М. Розин .

Повторим еще раз, что позиция агностицизма (а именно на ней строятся рассуждения автора) в сфере доказывания не имеет под собой теоретических оснований. И это подтверждается повседневной практикой не только научного, но и уголовно-процессуального познания, убеждающего, что события прошлого познаваемы, каким бы трудным ни был путь познания. Тот факт, что определенная часть преступлений остается нераскрытой и что порой допускаются следственные и судебные ошибки, этого не опровергает, ибо исключения лишь подтверждают правило, выступающее, как уже отмечалось, в качестве господствующей тенденции .

• Рассмотрению этих вопросов посвящены многочисленные исследования. Из числа фундаментальных отметим работу Г. А. Печникова «Проблемы истины на предварительном следствии» (Волгоград, 2001). Обстоятельная дискуссия развернулась вокруг разработанного Следственнымкомитетом РФ законопроекта «О внесении изменений и дополнений вУПК РФ в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу». Опубликованные материалы дискуссии отразили мнения 30 ученых и практиков, большая часть которых (21) считаливозможным и необходимым установление истины как в досудебном, так ив судебном производстве (см.: Библиотека криминалиста. 2012. № 4 (5).С. 5-287).
• Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М.,2000. С. 8-9.
• В этой ситуации, по мнению М. С. Строговича, «истина заключается в реабилитации невиновного, снятии с него незаслуженного обвинения... истина в правосудии торжествует и тогда... когда невиновный человек реабилитирован, восстановлен в добром имени» (Строгович М. С.Курс советского уголовного процесса. Т. 1. С. 41). С такой оценкой исходадоказывания нельзя не согласиться. Но вряд ли его можно назвать объективной истиной, правильным отражением действительных обстоятельствдела.
• Сборник постановлений пленумов Верховного Суда РоссийскойФедерации по уголовным делам / сост. С. Г. Ласточкина, Н. Н. Хохлова.М., 2006. С. 403. Это постановление не входит в число отмененных.
• Этот момент подчеркивает П. А. Лупинская: «...об истине, понимаемой как соответствие установленных обстоятельств дела тому, что имеломесто в действительности, можно говорить применительно к обвинительному приговору... Выводы, содержащиеся в обвинительном приговоре,должны быть достоверными, т. е. вполне верными, истинными, несомненными» (Уголовно-процессуальное право Российской Федерации:учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. М., 2003. С. 222). И. Б. Михайловская также отмечает, что «принцип доказанности обвинения означает, что истинность (или, что в данном случае то же самое,достоверность) выводов суда о фактических обстоятельствах уголовногодела является требованием только к тем судебным решениям, которыеконстатируют виновность лица в совершении преступления» (Михайловская И. Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе.М., 2006. С. 18).
• Подробнее о мотивации подобных действий, снижающих эффективность расследования, см. гл. 11 монографии.
• Одновременно трудно возразить Ю. В. Кореневскому в том, что вподобных обстоятельствах возможность установления истины становитсяпроблематичной (см.: Кореневский Ю. В. Доказывание в уголовном процессе: традиции и современность / под ред. В. Л. Власихина. М., 2000.С. 149, 150). Но проблематично не значит невозможно.
• Пашин С. А. Проблемы доказательственного права // Судебная реформа: юридический профессионализм и проблемы юридического образования. Дискуссии. М., 1995. С. 312, 322. Похожие суждения находим и вболее поздних исследованиях. Например, Я. В. Жданова, повторяя идеюС. А. Пашина, утверждает, что «юрист отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом» (Жданова Я. В. Проблемы вероятного и достоверного вуголовно-процессуальном доказывании и их влияние на принятие отдельных процессуальных решений следователем: автореф, дис. ... канд,юрид. наук. Ижевск, 2004. С. 22).
• Розин В. М. Новая ситуация в юриспруденции: формы осознания //Состязательное правосудие: труды научно-практических лабораторий.М., 1966. Вып. 1. Ч. 2. С. 243.
• Здесь мы не рассматриваем заслуживающий отдельного анализасложный вопрос о моменте достижения объективной истины при обосновании вывода органа расследования, суда о виновности лица косвенными доказательствами. Ограничимся лишь тем, что каждое косвенноедоказательство связано с предметом доказывания лишь вероятной связью, а переход вероятности в достоверность происходит, когда вероятность противоположного вывода сведена к нулю. Логический процесс такого перехода исследован в ряде работ (см., например: Хмыров А. Л. Косвенные доказательства. М., 1979; Он же. Теория доказывания. Краснодар,2006. Гл. 7; Макогон И. Н. Обоснование вины обвиняемого и подозреваемого путем построения комплекса улик: дис.... канд. юрид. наук. Самара,2006).

Семен Абрамович Шейфер - заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, почетный профессор Самарского государственного университета. Известен юридической общественности страны как крупный ученый-процессуалист. Являясь автором ряда монографий, получивших признание ученых и практиков, С.А. Шейфер вносит значительный вклад в развитие отечественной теории доказательств.

В предлагаемой читателю очередной монографии автор подводит итоги исследований правовых форм доказывания, предпринятых им в его прежних работах, написанных на протяжении четверти века.

Рецензенты:

Галузин А.Ф., заместитель прокурора Самарской области, старший советник юстиции, кандидат юридических наук.

Ведяхин В.М., директор Института права Самарского государственного экономического университета, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ.

Вступительная статья

Автор этой книги - широко известный правовед, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, много сделавший для развития российской теории права. Представляемое монографическое исследование посвящено проблеме доказывания в уголовном процессе России, составляющей центральную часть науки об уголовном судопроизводстве и охватывающей все его стадии и институты. Доказательства и доказывание образуют содержание самостоятельной отрасли знания - теории судебных доказательств.

Теорией доказательств занимались давно, ей посвятили труды многие ученые-правоведы, но новизну монографии С.А. Шейфера придает то обстоятельство, что вступивший в силу 1 июля 2002 г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) существенно видоизменил проблему доказательств и доказывания, а равно и все уголовное судопроизводство в целом. Кодекс был принят на основе Конституции РФ 1993 г., Концепции судебной реформы, постановлений Конституционного Суда в сфере судопроизводства. Перед автором стояла нелегкая задача: определить и проанализировать новые тенденции в уголовном судопроизводстве России и рассмотреть дальнейшие пути его развития. И с этой задачей он успешно справился.

Поражает широтой предмет настоящего исследования. Это и логика доказывания, и процессуальные формы собирания доказательств, и соотношение уголовно-процессуальной деятельности с оперативно-розыскной деятельностью (ОРД), административным производством, таможенным контролем, частно-детективной формой расследования, прокурорским надзором, а также возможные направления дальнейшего развития российского уголовного судопроизводства и многое другое.

Новизну работы С.А. Шейфера, кроме того, подчеркивают неустоявшаяся практика судопроизводства, многочисленные дополнения и изменения законодательства, острые творческие дискуссии по различным вопросам правотворчества и правоприменения (нужно ли доследование, допускается ли обжалование оправдательных приговоров в порядке надзора, какую функцию выполняет следователь и т.д.). Совсем недавно, 5 июня 2007 г., был принят Федеральный закон, учредивший Следственный комитет при прокуратуре РФ и его органы на местах, который отделил следствие от прокурорского надзора. Естественно, и он не остался без внимания автора монографии.

Предметом исследования также стало соотношение старого и нового в теории судебных доказательств. Это позволяет изучать каждый институт доказательственного права в динамике, причем старое иногда бывает лучше нового. Полезный консерватизм можно считать достоинством настоящей работы. Автор убедительно критикует некоторые законодательные новации, теоретические концепции и обращает взгляд в будущее, прогнозируя, каким станет наше уголовное судопроизводство через много лет.

Автор отстаивает позицию, согласно которой доказывание в уголовном процессе - это не только логическое обоснование выдвинутого тезиса, но и собирание доказательств, позволяющих аргументировать названный тезис. Это не очевидное утверждение. Автору приходится спорить с юристами, считающими, что собираемые следователем и дознавателем данные вовсе не доказательства, а материалы, которые станут доказательствами после их предъявления суду, поэтому собирание этих материалов якобы не является доказыванием в процессуальном смысле слова. Конечно, такое возможно, если ликвидировать предварительное расследование как процессуальную стадию и заменить его ОРД, подконтрольной суду. Такая модель правосудия известна англо-американскому праву, где полиция собирает сведения, которые получают значение доказательств лишь после того, как обвинитель представит их суду. Но усвоение этой модели потребовало бы проведения коренной реформы предварительного расследования, к чему Россия еще не готова. Если же учесть российские правовые традиции и принадлежность к континентальной системе права, то в проведении такой реформы пока нет смысла.

Поднятый автором вопрос имеет выходы на практику. Если собираемые следователем и дознавателем сведения не являются доказательствами, а их деятельность не рассматривается как доказывание в процессуальном смысле, то это значит, что приговор суда не может быть основан на такого рода сведениях. Однако очевидно, что протокол осмотра места происшествия, протокол обыска, вещественные доказательства, изъятые при осмотре и обыске, документы, истребованные следователем, могут и должны использоваться для обоснования приговора после их оглашения и исследования в судебном заседании, т.е. они обладают свойствами судебных доказательств. Сложнее с показаниями подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, полученными при расследовании, от которых они отказались в суде. Закон устанавливает условия, когда они могут и не могут быть оглашены, исследованы и использованы для обоснования приговора.

Много интересных суждений изложил автор книги, рассматривая проблему истины как цели доказывания. Эта проблема оказалась спорной, поскольку истина в качестве цели процесса в новом УПК РФ не предусмотрена. Поэтому появились утверждения типа: "В процессе судебного исследования не истина устанавливается. Это блеф" (бывший председатель Совета судей М.М. Бобров). Об истине как цели доказывания не говорилось и в старом УПК РФ, однако никто не оспаривал ее существование. Новый взгляд на отсутствие истины связывают с расширением сферы применения состязательности в российском уголовном процессе. Но ведь известно, что "истина рождается в споре", поэтому состязательность не препятствует, а способствует достижению истины. Отторжение истины - это лженоваторство, способное причинить вред отправлению правосудия. За эту идею уцепились судьи, не способные обеспечить достижение истины и с удовольствием постановляющие приговоры, основанные на догадках и предположениях, зная, что эти приговоры не будут отменены. В сущности, наблюдается возврат к концепции сталинского палача А.Я. Вышинского, требовавшего вынесения приговоров на основе никем не контролируемой вероятности.

Конечно, и в наши дни многие обвинительные приговоры не содержат истину, но это ошибочные приговоры, подлежащие отмене. Наличие таких приговоров не позволяет говорить об истине как принципе, реализуемом во всем судопроизводстве. Точнее можно сказать об истине как предписании законодателя стремиться к достоверному (достойному веры) знанию. При этом желательно различать логический и психологический подходы к интерпретации истины в уголовном процессе: логический предполагает, что недоказанное утверждение - не истина (недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности); психологический - что вынесение обвинительного приговора "вне разумного сомнения". Автор монографии лишь затронул вопрос, в какой момент процесса доказывания вероятное знание превращается в истинное, достоверное. Эта проблема ждет своих исследователей. В целом можно сказать, что внутреннее судебное убеждение должно быть как-то объективизировано, т.е. отражать накопленный веками опыт доказывания, общепринятые стандарты доказанности обвинения. Но надо учитывать, что эти стандарты, формируемые вышестоящими судами, подвергнуты изменениям, отражающим сдвиги в уголовной политике.

Автор монографии совершенно прав, утверждая, что имеются так называемые конвенциональные истины, т.е. такие судебные решения, которые, в сущности, невозможно вообще считать истинными. В частности, не достигается истина при оправдании подсудимого за недоказанностью обвинения, что приравнивается к непричастности к совершению преступления - при отказе прокурора от обвинения, при отказе от исследования доказательств в случаях признания подсудимым своей вины по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести (гл. 40 УПК РФ). К этому можно добавить примирение потерпевшего с обвиняемым по делам частного обвинения и восстановительное производство при посредничестве медиатора.

В монографии уделено много внимания возможности использования в уголовном процессе данных ОРД, частных детективов, таможенной службы, актов применения административного права. Автор занимает принципиальную позицию: все эти данные и акты могут быть использованы в уголовном судопроизводстве при условии, что они прошли процессуальную легитимизацию, т.е. были исследованы и проверены в процессуальном порядке. Без такой проверки они не могут использоваться в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве.

Автор обращает внимание на такую наметившуюся недавно тенденцию: оперативные службы претендуют на то, чтобы получаемые ими негласно данные считались судебными доказательствами, поскольку они добыты при соблюдении ОРД-процедуры. Автор не без основания отвергает такую точку зрения. ОРД-процедура не заменяет более широкую и гарантированную уголовно-процессуальную форму, соблюдение которой обязательно для признания фактических данных, полученных в ходе ОРД, доказательствами по уголовному делу. К тому же Федеральный закон от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (Закон об ОРД) вообще не устанавливает процедуру проведения оперативных мероприятий. Такая процедура в какой-то мере рекомендована закрытыми ведомственными инструкциями и комментариями, не вполне доступными для следователя, дознавателя, адвоката и суда и не имеющими силы закона.

Автор обращает внимание на двойственную функцию следователя при собирании доказательств. С одной стороны, он отнесен к стороне обвинения, а с другой стороны, он должен вести расследование полно, объективно и всесторонне, учитывать обстоятельства, устраняющие или смягчающие ответственность обвиняемого.

Автор склоняется к точке зрения, согласно которой следователь не должен быть обвинителем. Но тогда логично было бы предложить иную конструкцию полномочий следователя, т.е. воссоздать фигуру судебного следователя (как это было в дореволюционной России) или следственного судьи (как во Франции). На него можно было бы возложить и обязанность по контролю за законностью применения мер уголовно-процессуального принуждения. Такой следователь должен быть отнесен к институту судебной власти.

Интересно рассмотрение в данной работе следственных ошибок и их причин, объективных и субъективных, - результат социологического и правового исследования, проведенного при участии автора. К сожалению, не рассмотрены судебные ошибки и их причины.

Автор анализирует вопрос об участии в доказывании защитника. Последний в соответствии с законом имеет право собирать и представлять следователю и суду доказательства. Но выполнять данное правомочие защитник не может, поскольку он не вправе проводить процессуальные действия по собиранию доказательств. Собранные защитником данные, как справедливо отмечает автор монографии, до их представления следователю или суду не являются доказательствами в процессуальном смысле слова. Что же делать? Ныне защитник поставлен в трудное положение. Он обращается с ходатайствами к стороне обвинения - следователю, прокурору - и не может рассчитывать на их удовлетворение. Для создания равновесия сил обвинения и защиты на предварительном следствии потребовалась бы обширная радикальная реформа, суть которой - собирание доказательств сторонами и представление их суду, как это имеет место в странах англо-американской системы права. Но такая реформа означала бы коренное изменение природы предварительного расследования и отход от национальных традиций. Поэтому можно предложить лишь полумеры: а) ходатайство защиты о проведении следственных действий для собирания доказательств должно в обязательном порядке удовлетворяться следователем; б) защитник должен иметь право участвовать в производстве таких следственных действий. Это и предлагает автор.

Автор предпринял оригинальную попытку сопоставить изменения в уголовно-процессуальном законодательстве в пользу обвинения, укрепления государственных начал судопроизводства и в пользу защиты прав личности, вовлеченной в уголовный процесс, особенно обвиняемого, и защиты в целом. Результат оказался впечатляющим: законодатель гораздо сильнее заботится об укреплении начала публичности в уголовном процессе, о представлении органам расследования и судам больших полномочий, чем о правах личности в уголовном судопроизводстве. Выявленная тенденция свидетельствует об ужесточении уголовной политики, расширении сферы уголовно-процессуального принуждения.

Можно отметить ряд других рассуждений автора, представляющих ценность для теории и практики судопроизводства (в частности, включение в предмет доказывания обстоятельств, исключающих уголовную ответственность): о соотношении доказательств на следствии и в суде; о введении процессуальной фигуры специалиста, трудно отличаемой от эксперта, но приспособленной адвокатами для защиты интересов клиента (параллельная экспертиза); о консультациях адвоката на допросе подозреваемого (обвиняемого); о допуске оперативника для беседы с подозреваемым, обвиняемым, заключенным под стражу; о правомочиях вновь созданного Следственного комитета и др.

Конечно, в монографии, как и в любом творческом исследовании, имеются спорные положения. Хотелось бы обратить внимание на некоторые из них. Представляется, что автор преувеличивает роль потерпевшего в уголовном процессе, что соответствует его общей позиции о недопустимости ослабления усилий по борьбе с преступностью. По мнению автора, потерпевший продолжает поддерживать государственное обвинение при отказе от него государственного обвинителя, а суд при этом должен продолжать рассмотрение уголовного дела и может вынести обвинительный приговор. Представляется, что потерпевший не может поддерживать обвинение, которого уже нет. Прокурор еще более, чем потерпевший, заинтересован в поддержании обвинения, и если он все же отказывается от обвинения, то, видимо, для этого имеются серьезные основания. Суд, который при отказе прокурора от поддержания обвинения продолжает слушание дела, превращается в орган обвинения, что совершенно недопустимо.

Соглашаясь с тем, что российский уголовный процесс является публично-состязательным, автор вместе с тем утверждает, что он остается и будет оставаться смешанным с розыскной формой предварительного расследования и состязательным судебным разбирательством. Автор считает, что сохранится сильное публичное несостязательное досудебное производство. Может быть, так и произойдет, но все-таки хотелось бы, чтобы это производство имело черты диспозитивности, состязательности, не было бы устрашающе сильным и находилось под контролем судебной власти.

Обсуждение читателями всех этих вопросов, несомненно, послужит дальнейшему углублению и развитию представлений о концептуальных проблемах теории доказательств.

Заведующий сектором проблем правосудия

Института государства и права РАН,

доктор юридических наук,

заслуженный юрист РФ,

И.Л.Петрухин

Предисловие

Предлагаемая читателю монография посвящена исследованию актуальных проблем доказывания. В последние годы теория доказательств сделала немало заметных шагов на пути своего развития, которые нельзя не учесть, анализируя теорию и практику доказывания. Серьезный толчок этому процессу дало принятие нового Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ), основанного на демократических принципах судопроизводства, среди которых наиболее тесно соприкасаются с доказательственным правом принципы состязательности и презумпции невиновности. Возникла новая идеология судопроизводства, превращающая его из репрессивного в охранительное и ставящая новые задачи на пути научных исследований. На это явление процессуальная наука отреагировала бурным ростом научной продукции в виде диссертаций, монографий, научных статей.

В последние годы наблюдается, можно сказать, своеобразный исследовательский бум: вышло множество работ, посвященных различным аспектам теории доказательств. Это, думается, закономерно, поскольку ощущение свободы научного творчества, жестко ограниченной в советской период развития теории доказательств, побуждает исследователей и к анализу новых законоположений, и к переосмыслению многих традиционных представлений. Но одновременно наблюдается известная поспешность в суждениях, продиктованная, с одной стороны, неясностью многих новых законоположений, а с другой - стремлением, не дожидаясь накопления эмпирического материала, по-новому осветить главнейшие аспекты теории доказательств - саму сущность доказывания, его цели, роли участников процесса в доказательственной деятельности, понятие доказательства, его необходимые свойства, направления развития доказательственного права и т.д. При этом нередко игнорируются выдержавшие проверку временем постулаты теории доказательств. Часто по проблемным вопросам высказываются различные, порой взаимоисключающие и слабо аргументированные утверждения. Иногда авторы не дают себе труда опровергнуть концепции, противоречащие их взглядам, создавая впечатление, что теория доказательств разрабатывается ими с "чистого листа".

Такая разноголосица побуждает автора настоящей монографии к тому, чтобы, опираясь на накопленные наукой знания, системно проанализировать позиции исследователей, высказанные в последние годы по наиболее важным и спорным вопросам теории доказательств, выявить их сильные и слабые стороны и аргументировать свою позицию. Это намерение отнюдь не означает стремления автора поставить точку в научных дискуссиях - это было бы несовместимо с диалектикой научного творчества. Наоборот, хотелось бы надеяться, что такой подход может способствовать дальнейшему развитию теории доказательств.

Отметим три обстоятельства, важных для уяснения смысла и содержания предлагаемой читателю работы.

Первое. Автор не претендует на освещение всех традиционно значимых аспектов теории доказательств и не стремится предложить ее целостную концепцию. Речь в работе пойдет только о наиболее острых проблемах, вызвавших самые оживленные дискуссии в последние годы. Это предопределило и структуру работы, которая разбита на главы и пункты, посвященные отдельным, наиболее важным в теоретическом и практическом отношении и дискуссионным проблемам. Отдельные пункты, обозначающие переход к новой мысли, выделены внутри глав в целях придания излагаемому материалу большей последовательности.

Второе. Вследствие такой структуры и тесной взаимосвязи отдельных глав автор не смог избежать "пересечения" рассматриваемых вопросов. Но в каждой главе исследованные ранее проблемы подвергаются анализу под новым углом зрения и с приведением аргументов, соответствующих новому аспекту исследования.

Третье. В работе использованы идеи прежних трудов автора, посвященных доказательствам и доказыванию, выполненных на основе ранее действовавшего законодательства, но существенно переработанных с учетом новых законоположений и современных научных воззрений. В ней также использованы статьи, посвященные актуальным проблемам теории доказательства, опубликованные им в последние годы в журнале "Государство и право", других изданиях. Весь этот научный материал систематизирован и дополнен.

В определенном отношении предлагаемая читателям книга служит продолжением исследований правовых форм доказывания, предпринятых автором на протяжении четверти века в ряде его прежних работ.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

ВВЕДЕНИЕ

Изучение доказывания имеет исключительно важное значение. Практика свидетельствует о том, что ошибки в собирании доказывания достаточно распространены на предварительном и судебном следствии. Нередко они приводят к не установлению виновных либо к вынесению неправосудного приговора, в определенной мере этому способствует отсутствие единых научных представлений о сущности собирания доказательств и факторах, определяющих полноту и точность отражения фактических данных в материалах дела.

Объектом представленной работы выступает совокупность общественных отношений, составляющих институт доказывания в современном российском уголовном процессе.

Предметом исследования являются правовые нормы, регулирующие процесс доказывания и применение доказательств при отправлении правосудия по уголовным делам.

Целью исследования является объективный анализ процессуальных особенностей использования доказывания при рассмотрении споров в уголовных процессах и выявление основных проблем в данной сфере.

Рассмотреть понятие доказывания при производстве по уголовным делам;

Изучить предмет и пределы доказывания;

- проанализировать проблемы доказывания по уголовному делу.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

доказывание уголовный дело спор

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СТРУКТУРА ДОКАЗЫВАНИЯ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

1.1 Понятие и значение процесса доказывания

Доказывание - это урегулированная законом деятельность по установлению и обоснованию обстоятельств уголовного дела, на основе которых может быть разрешен вопрос об уголовной ответственности.

Доказывание - сложный процесс, он пронизывает всю уголовно-процессуальную деятельность, и обеспечивает осуществление задач уголовного судопроизводства путем установления истины по делу.

В основе доказывания лежит практическая деятельность, в ходе которой происходит восприятие фактических данных, а также непосредственно воспринимаются отдельные факты. Все это подвергается логическому анализу, в результате рационального мышления выдвигаются следственные версии, которые вновь проверяются практической деятельностью.

Обстоятельствами, подлежащими доказыванию, являются:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, сформулированы в законе в общем виде, т.е. применимы ко всем видам преступлений. Для того чтобы конкретизировать те обстоятельства, которые должны быть установлены по тому или иному уголовному делу, необходимо обратиться к уголовному закону. Именно нормы уголовного закона формулируют юридически значимые признаки деяния, которые и служат ориентиром для определения предмета доказывания по конкретному делу.

Событие преступления и виновность конкретного лица в совершении преступления - эти элементы предмета доказывания составляют главный факт. Уголовный процесс начинается (возбуждение уголовного дела) и продолжается (предварительное расследование, судебное разбирательство и т.д.), пока есть основание предполагать, что совершено преступление и существует лицо, его совершившее. Когда такое предположение не подтверждается доказательствами, уголовное дело или уголовное преследование в отношении конкретного лица прекращаются.

Круг обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, определяется необходимостью установить степень его ответственности, создать фактические предпосылки для индивидуализации наказания, если таковое будет назначено судом.

Включая в число обстоятельств характер и размер вреда, причиненного преступлением, законодатель тем самым выделил такие негативные последствия деяния, за наступление которых виновный может нести ответственность.

Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание (п. 6 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), приведены в статьях 61 и 63 УК РФ. Необходимо учитывать, что перечень отягчающих обстоятельств является исчерпывающим, а круг смягчающих обстоятельств может быть расширен судом при рассмотрении конкретного дела.

Обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания, указаны в статьях 75 - 83 УК РФ. Поскольку применение соответствующей нормы уголовного закона должно основываться на фактических обстоятельствах дела, последние подлежат доказыванию.

Конфискация имущества, как определяет Уголовный закон, это принудительное безвозмездное обращение по решению суда денег, ценностей и иного имущества в собственность государства.

Применение конфискации имущества предполагает доказывание обстоятельств, относящихся как к способу приобретения имущества, так и его дальнейшему использованию либо предназначению.

В процессе расследования и судебного разбирательства дела предметом доказывания становятся и фактические обстоятельства, установление которых необходимо для решения ряда процессуальных вопросов (допустимость доказательства, избрание меры пресечения и т.п.). В частности, по ходатайству сторон в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий (ст. 234 УПК РФ).

При производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, наряду с доказыванием обстоятельств, указанных в статье 73 УПК РФ, устанавливаются возраст несовершеннолетнего, число, месяц и год рождения; условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности его личности; влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.

При наличии данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается также, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 421 УПК РФ).

Возраст несовершеннолетнего связывается с двумя обстоятельствами, требующими точного определения даты рождения:

Достиг ли он возраста уголовной ответственности (если не достиг, то деяние признается общественно опасным, но несовершеннолетний не может быть за него привлечен к уголовной ответственности и наказан в уголовном порядке);

Совершено ли преступление в период несовершеннолетия. В ситуациях, когда преступление было совершено несовершеннолетним, а уголовное дело возбуждено после достижения им возраста 18 лет, а также в случаях совершения одним и тем же лицом длящегося преступления лицо обладает статусом несовершеннолетнего.

Лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток.

Следует учитывать, что согласно части 3 статьи 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого он может быть привлечен к уголовной ответственности, но имеет не связанное с психическим расстройством отставание в психическом развитии, ограничивающее его способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

При наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, в силу статей 195 и 196, части 2 статьи 421 УПК РФ, назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии.

Что касается условий жизни и воспитания, то при расследовании и судебном разбирательстве дел о преступлениях несовершеннолетних необходимо учитывать, что изменение экономических и социальных условий жизни сложны для родителей и других воспитателей несовершеннолетних, так как для них непривычна ситуация экономического и социального неравенства людей, в ряде случаев - отсутствие привычной помощи государства в воспитании детей, неприятие ими многих стандартов рыночной экономики, неумение к ней приспособиться. Несовершеннолетние, напротив, принимая новые условия жизни как данные, подвергают сомнению или просто отбрасывают как ненужное историческое прошлое те принципы, на которых воспитывались целые поколения.

В пункте 3 части 1 статьи 421 УПК РФ указывается такой элемент предмета доказывания, как влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.

При рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних, совершенных с участием взрослых, необходимо тщательно выяснять характер взаимоотношений между взрослым и подростком, поскольку эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий.

При производстве предварительного следствия в отношении лиц с психическими расстройствами подлежит доказыванию (п. 2 ст. 434 УПК РФ):

1) время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния;

2) совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом;

3) характер и размер вреда, причиненного деянием;

4) наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу;

5) связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда.

Обязательное предварительное следствие по делам данной категории позволяет повысить уровень защиты прав, свобод и законных интересов лиц с психическими расстройствами.

Обстоятельства, перечисленные в части 2 статьи 434 УПК РФ, выявляются с помощью следственных действий: допросов, осмотров, выемок, экспертиз и др.

Необходимо установить сам факт совершения данным лицом запрещенного уголовным законом деяния, без чего принудительные медицинские меры неприменимы.

Место, время, способ и другие обстоятельства, относящиеся к объективной стороне содеянного, могут выступать в качестве одного из свидетельств наличия у лица тяжелого психического расстройства. Кроме того, без их установления нельзя считать доказанным совершение деяния данным лицом.

Подлежат выяснению не только степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния и ко времени производства по делу, но и наличие у данного лица психических расстройств в прошлом. Это необходимо для принятия правильного решения о применении принудительных мер медицинского характера и конкретном виде этих мер.

Доказывание имеет место во всех стадиях уголовного процесса, поскольку везде устанавливаются (познаются) факты в соответствии с действительностью. Процесс доказывания для всех стадий един, т.к. он протекает на основании единых принципов, по общим правилам уголовного судопроизводства, на основании единого уголовно-процессуального закона. Но всё же, процесс доказывания в стадии предварительного расследования и в суде имеет свои особенности. Эти особенности обусловлены задачами, стоящими перед данными стадиями уголовного судопроизводства, кругом участников этих стадий, выполняемыми ими функциями, объемом полномочий, предоставленных уголовно-процессуальным законом. Так, на стадии предварительного расследования дознаватель, следователь, прокурор собирает, проверяет и оценивает доказательства исходя из их достаточности для обвинения лица в совершении преступления и направления дела в суд. Суд также собирает, проверяет и оценивает доказательства для определения виновности лица в совершении преступления и назначении ему наказания. Тем не менее, неизменной остается основное направление деятельности по собиранию, проверке и оценки доказательств - установление истины по делу.

Таким образом, под процессуальным доказыванием понимается осуществляемая в установленном судебном порядке деятельность органов дознания, следователя, прокурора и суда при содействии других участников процесса по собиранию, проверке и оценки доказательств, а также возникающие в ходе этой деятельности отношения с целью установления истины по делу.

При доказывании запрещается совершать действия, которые опасны для жизни и здоровья граждан или унижают их честь и достоинство, этим обеспечивается охрана прав и законных интересов участников уголовного процесса.

Процесс доказывания состоит из практической и умственно-логической сторон. Практическая сторона доказывания выражается в основном на требованиях уголовно-процессуального закона о порядке собирания, проверки и фиксации доказательств дознавателем, следователем, прокурором, судом, подозреваемым, обвиняемым, защитником, частным обвинителем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями. Умственно-логическая сторона доказывания проявляется в мыслительной деятельности дознавателя, следователя, прокурора и суда и состоит в определенной допустимости, достоверности и относимости полученных сведений для доказывания обстоятельств, перечисленных в статье 73 УПК РФ.

Итак, доказывание происходит в единстве предметно-практической и мыслительной деятельности, приводит к формированию представлений об исследуемом событии. Доказывание представляет собой познавательный процесс, которому присуще единство эмоционального и рационального, субъективного и объективного, непосредственного и опосредованного, что проявляется во всех его взаимосвязанных элементах.

1.2 Элементы процесса доказывания

С помощью доказательств устанавливаются обстоятельства родового и индивидуального предметов доказывания по уголовному делу.

Под предметом доказывания (родовое понятие) понимается совокупность фактических обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу и имеющих правовое значение, т.е. обеспечивающих правильное применение норм различных отраслей права.

Обязанность установления предмета доказывания по конкретному уголовному делу лежит на дознавателе, следователе, прокуроре и суде. Предмет уголовно-процессуального доказывания по каждому уголовному делу индивидуален, в связи с чем возникают проблемы неполноты установления фактических обстоятельств совершения преступления, отсутствия всесторонности и объективности исследования доказательств по конкретному уголовному делу и т.д.

Родовой предмет доказывания установлен законодателем в ст. 73 УПК. При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие фактические обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма вины обвиняемого и мотивы преступления;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого в совершении преступления;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость совершенного деяния;

6) обстоятельства, влияющие на степень и характер уголовной ответственности, указанные в ст. 61 и 63 УК;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности или наказания;

8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 104.1 УК, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). Подлежат выявлению по уголовному делу также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

При изучении предмета доказывания в уголовном судопроизводстве нужно иметь в виду следующие моменты. Во-первых, современный уголовно-процессуальный закон в определенной мере официально расширил предмет доказывания за счет включения в него обстоятельств:

1) исключающих преступность и наказуемость деяния;

2) которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

3) связанных с конфискацией имущества.

Во-вторых, в ст. 73 УПК сформулирован предмет доказывания, который получил в теории уголовного процесса название родового, поскольку установление перечисленных в нем обстоятельств обязательно по всем уголовным делам. В-третьих, в основе предмета доказывания лежат все элементы состава преступления, приспособленные для решения задач уголовного судопроизводства в трансформированном виде. В-четвертых, автор настоящего учебника неоднократно указывал на то, что ч. 2 ст. 73 УПК следовало бы перевести в императивный вариант. Отсутствие императивности привело к тому, что в настоящее время дознаватели, следователи и судьи не уделяют практически должного внимания установлению этих обстоятельств.

В предмете доказывания по уголовному делу некоторые специалисты в области уголовного процесса выделяют главный факт.

Предмет доказывания в уголовном процессе неразрывно связан с пределами доказывания.

Пределы доказывания - степень глубины доказанности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу, зависящая от системы (количества и качества) собранных в процессе предварительного расследования преступления и судебного разбирательства уголовного дела доказательств.

Пределы, как и предмет доказывания по конкретному делу, устанавливаются дознавателем, следователем, прокурором, судом и сторонами. Они зависят от индивидуального предмета доказывания по конкретному уголовному делу, активности сторон, качества и количества имеющихся доказательств, представленных сторонами документов, предметов и иных материалов. Пределы доказывания, как и предметы доказывания по уголовным делам, в стадиях досудебной подготовки материалов и судебного разбирательства уголовного дела могут не совпадать. Это обусловлено в уголовном процессе различием в оценке предмета и пределов доказывания; в исходных подходах к оценке относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств и других обстоятельств.

Таким образом, в уголовном процессе должностные лица должны правильно устанавливать не только индивидуальный предмет доказывания по уголовному делу, но и пределы его установления (познания, доказывания).

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Как известно, в теории и практике уголовно-процессуального доказывания различным видам показаний уделяется достаточное внимание. Ведь эти доказательства представляют собой наиболее распространенные средства познания обстоятельств уголовного дела и характеризуются сравнительно простым процессуальным порядком их получения. Как справедливо отмечается в специальной литературе, они традиционно являются одним из основных видов доказательств. А их важность и значимость была усвоена российским законодательством, практиками и учеными-юристами довольно давно. Кстати, об этом косвенно свидетельствует и законодатель, отводя показаниям первые места в перечне формально равноценных видов доказательств.

В связи с этим представляется странным, что ни в законодательстве, ни в специальной литературе в настоящее время не предпринимаются попытки формирования общего, унифицированного определения показаний как укрупненной группы доказательств. УПК РФ, а следом за ним и ученые-процессуалисты ограничиваются частными дефинициями каждого из видов доказательств в отдельности: показаний подозреваемого, показаний обвиняемого, показаний потерпевшего и т.д. Хотя по своей сути все эти частные дефиниции идентичны; различия между ними обусловлены, пожалуй, лишь процессуальным статусом соответствующего человека - носителя доказательственной информации и, следовательно, процедурными особенностями ее получения.

Обобщив смысл положений ст. ст. 76 - 79, а также ч. ч. 2 и 4 ст. 80 УПК РФ, позволим себе предположить, что законодатель понимает под показаниями сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем, экспертом или специалистом в ходе соответствующего допроса. Однако подобный подход нам представляется недостаточно полным, требующим расширенного толкования. Ведь привязка показаний исключительно к результатам допроса в его легальном, законодательно закрепленном понимании, т.е. следственного действия, заключающегося в вербальном контакте двух субъектов - допрашивающего и допрашиваемого, явно сужает их познавательную сущность. Так, вполне очевидно, что показания могут быть получены в ходе очной ставки, о чем неоднократно отмечалось в специальной литературе. Также очевидной представляется и возможность получения показаний в ходе предъявления для опознания или проверки показаний на месте.

Кстати, современный УПК Республики Беларусь придерживается именно подобной, расширенной трактовки показаний, понимая под ними сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым, свидетелем или потерпевшим в устной или письменной форме на допросе, а также при производстве иных следственных действий с их участием (ст. ст. 91 - 94 УПК Республики Беларусь).

В связи с этим позволим напомнить, что ранее для уяснения сущности результатов осмотра, освидетельствования, обыска и тому подобных следственных и судебных действий в качестве видообразующего критерия нами был предложен невербальный способ их получения. Поэтому, продолжая данную логику, полагаем, что показаниями, наоборот, следует признавать результаты любых вербальных процессуальных действий, заключающихся в беседе, в разговорном общении между судом, дознавателем, следователем, с одной стороны, и соответствующими участниками уголовно-процессуальной деятельности - с другой.

Таким образом, по общему правилу показания надлежит соотносить, а точнее, разграничивать с результатами невербальных следственных и судебных действий как антагонистичные гносеологические категории, отличающиеся друг от друга диаметрально противоположными способами получения значимой для уголовного дела информации - вербальным и невербальным. Исходя из этого весьма логично и закономерно было бы предположить, что и сами следственные и судебные действия также четко (диаметрально) разделены на вербальные и невербальные. А подмена одних другими (например, допроса обыском или выемкой, и наоборот) является недопустимой.

Однако подобная, казалось бы, логически правильная конструкция может расцениваться исключительно как идеальная теоретическая модель, которую допустимо взять за основу наших дальнейших рассуждений. В реальности же деление следственных и судебных действий на вербальные и невербальные носит весьма и весьма условный характер. Это достаточно наглядно подтверждается примерами из современной правоприменительной практики.

Так, в ходе проведения обыска по месту жительства Д., задержанного по подозрению в приобретении, хранении и сбыте наркотических средств, его мать, видимо, находясь в шоковом состоянии, пояснила, что прекрасно осведомлена о «бизнесе» своего сына и что он уже давно сам является наркозависимым. При этом она добавила, что даже отчасти рада задержанию своего сына, так как это избавит ее от каждодневных сборищ наркоманов у них дома, а также, возможно, поможет ему освободиться от пагубной привычки. Все указанные сведения были занесены в протокол обыска.

В дальнейшем допрошенная в качестве свидетеля, она, уже оправившись от шока, воспользовалась своим правом на свидетельский иммунитет и вообще отказалась давать какие-либо показания против сына. Тем не менее следователь в своем обвинительном заключении, а затем и судья в обвинительном приговоре указали в числе доказательств протокол обыска квартиры Д., во время которого его мать прямо указала на свою осведомленность о том, что Д. приобретает, а затем перепродает наркотики.

Другим примером может послужить личный обыск К., задержанного по подозрению в совершении разбойного нападения. В ходе его проведения из внутреннего кармана куртки К. был извлечен пистолет «ТТ». При этом подозреваемый пояснил следователю, что не имеет к пистолету никакого отношения, что его подбросили сотрудники уголовного розыска при задержании. Указанные сведения были зафиксированы в протоколе обыска, а в дальнейшем ими пытался воспользоваться защитник, настаивавший в судебном заседании на невиновности К.

В обеих рассмотренных практических ситуациях отчетливо видно, что в ходе проведения, казалось бы, невербальных следственных действий - обысков органы предварительного расследования получили часть сведений посредством устного общения с определенными участниками, т.е. именно вербальным путем. Причем возможность получения подобных вербальных сведений в ходе обыска, выемки, осмотра и тому подобных следственных действий прямо предусмотрена законом. Согласно ч. 4 ст. 166 УПК РФ в протоколе помимо прочего должны быть изложены заявления лиц, участвовавших в соответствующем следственном действии. А ч. 2 ст. 167 УПК РФ предоставляет лицу, отказавшемуся подписать протокол следственного действия, возможность дать объяснение причин такого отказа, которое заносится в данный протокол. Однако при этом ни указанные заявления, ни объяснения, зачастую имея существенное значение для дела, будучи полученными в полном соответствии с требованиями закона и, по сути, напоминая показания, формально таковыми признаны быть не могут, поскольку не являются результатом допроса. Что же касается практики, то эти сведения с учетом их значимости фактически используются в качестве показаний, хотя и позиционируются в контексте ст. 83 УПК РФ.

Существуют и обратные ситуации. Так, например, следователь вызвал для допроса в качестве свидетеля генерального директора ЗАО "А.", имуществу которого был причинен вред мошенническими действиями В. и К. В ходе допроса свидетель на основании ч. 3 ст. 189 УПК РФ неоднократно заглядывал в принесенные с собой финансовые документы, а после передал их следователю для приобщения к материалам уголовного дела. При этом отметка о передаче документов была сделана прямо в протоколе допроса и заверена подписями свидетеля и следователя.

Как видно из приведенного примера, в данном случае вербальное следственное действие - допрос - фактически было дополнено элементами невербального характера, по сути, близкими к содержанию выемки. Однако формально этот механизм приобщения к уголовному делу отдельных материалов законом не предусмотрен. Следственное действие проводилось вне процессуальных условий, предусмотренных для производства выемки. И поэтому полученные таким образом документы вообще нельзя признавать допустимыми. Но вместе с тем подобный способ на практике используется достаточно часто, например в связи с экономией служебного времени, в связи с невозможностью обеспечить условия выемки и т.д.

В этой связи можно предложить по крайней мере три варианта решения данной проблемы.

Первый вариант заключается в том, что подходы к соотношению результатов вербальных (показаний) и невербальных следственных и судебных действий, а отсюда и соответствующая правоприменительная практика должны сохраниться в том виде, в котором они существуют в настоящее время. Иными словами, как ученым, так и законодателю надлежит просто закрыть глаза на обозначенные нами процессуальные проблемы, а органам дознания, предварительного следствия и судам - продолжать соответствующую практику. Однако подобный вариант будет противоречить самой концепции современного уголовного судопроизводства, и в первую очередь конституционному принципу законности. Как известно, ч. 2 ст. 50 Конституции РФ не допускает использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. А ч. 3 ст. 7 УПК РФ прямо предусматривает, что нарушение его положений судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание полученных таким путем доказательств недопустимыми.

Существующая модель соотношения результатов вербальных (показаний) и невербальных следственных и судебных действий во многом не соответствует целому ряду процессуальных норм, что, в частности, четко прослеживается в приведенных нами примерах. Так, сделанные лицом в ходе обыска заявления нельзя расценивать как полноценные показания, поскольку они были получены не в ходе допроса, без соблюдения правил, предусмотренных для этого следственного действия, т.е. не соответствуют положениям ст. ст. 76 - 79 УПК РФ. А, например, факты представления в ходе допроса или очной ставки предметов или документов нельзя соотнести с положениями ст. 83 УПК РФ, поскольку в этом случае не соблюдались правила проведения соответственно следственного осмотра, обыска, выемки и т.д.

Правда, в контексте концепции асимметрии допустимости доказательств некоторым исключением в данном случае можно считать сведения оправдательного характера, играющие в пользу стороны защиты. Под асимметрией допустимости доказательств в настоящее время понимают возможность использования доказательств, полученных с нарушением закона стороной защиты.

В этой связи П.А. Лупинская отмечала, что стороне защиты в некоторых случаях и с определенной целью можно предоставить право использования доказательства, при собирании или процессуальном закреплении которого были нарушены требования закона.

В свою очередь Н.М. Кипнис, расценивая признание доказательства недопустимым как процессуальную санкцию, говорит о невозможности применения подобной санкции к стороне защиты, если она желает огласить в судебном заседании сведения, полученные с нарушением закона стороной обвинения и изначально предполагаемые не для защиты, а именно для изобличения лица в совершении преступления. Аналогичной позиции придерживается и В.В. Золотых.

На наш взгляд, возможность использования концепции асимметрии доказательств вполне применима к приведенному выше примеру о личном обыске, включающем в себя пояснения задержанного о якобы подброшенном ему пистолете. Думается, что защитник вполне мог оперировать подобными сведениями для обоснования непричастности своего подзащитного к совершенному разбойному нападению.

Но это лишь то самое исключение, которое подтверждает общее правило о невозможности использования в уголовном судопроизводстве доказательств, полученных с нарушением закона. Как совершенно справедливо отмечает уже упомянутый нами Н.М. Кипнис, правила асимметрии доказательств должны применяться судом в конкретных случаях, круг которых может определить только правоприменительная практика.

Во всех остальных ситуациях подобные нарушения процессуального порядка получения доказательств вызывают естественные сомнения в достоверности полученных сведений, так как установленная процессуальная форма служит одной из гарантий получения достоверных данных.

Второй вариант решения обозначенной проблемы заключается в жестком, императивном разделении всех следственных и судебных действий на две антагонистичные группы - вербальные и невербальные, как это предлагалось в качестве теоретической модели выше по тексту. Следуя данной логике, в законе должны быть строго очерчены перечни вербальных и невербальных следственных и судебных действий с прямым запретом их подмены друг другом в безусловном порядке.

Такой подход нам представляется сугубо формальным, даже догматичным. В этой связи следует обратить внимание, что в последнее время в науке уголовного процесса существует, на наш взгляд, ошибочная тенденция по возведению некоторых, кстати, совершенно справедливых идей в разряд правовых догм. Особенно ярко эта тенденция проявляется в работах молодых исследователей, направленных на рассмотрение вопросов, связанных с реализацией в уголовном судопроизводстве международно-правовых и конституционных стандартов обеспечения прав и свобод личности. Кстати, подобный догматизм зачастую прослеживается и в самом тексте УПК РФ. В результате существование некой процессуальной конструкции, определенной процессуальной формы становится самоцелью независимо от эффективности решения тех юрисдикционных вопросов, ради которых она и существует. А все возникающие при этом практические трудности и недостатки принято без особого разбора списывать на непрофессионализм и некачественную работу дознавателей, следователей, судей и т.д.

Формальный подход строгого разделения следственных и судебных действий на вербальные и невербальные приведет к полному обесцениванию устных объяснений и заявлений в ходе осмотра, освидетельствования, обыска, выемки, следственного эксперимента. По крайней мере, эти сведения потеряют свое доказательственное значение. Это также полностью исключит возможную перспективу появления каких-либо легальных механизмов представления предметов или документов в ходе допроса или очной ставки.

В результате органы дознания, предварительного следствия и суд ежедневно в своей практической деятельности будут сталкиваться с необходимостью проведения еще целого спектра дополнительных следственных и судебных действий, направленных на закрепление сведений, которые не представилось возможным получить ранее в силу запрета на смешение вербальных и невербальных способов познания.

В качестве примера приведем ситуацию, имевшую место в связи с расследованием резонансного уголовного дела по факту деятельности АО "МММ". Сотрудники следственной группы прибыли на один из складов этой компании, чтобы провести осмотр партии еще хранившихся там билетов "МММ". При осмотре присутствовал старший кладовщик Р. После того как пачки с билетами были осмотрены и пересчитаны, следователь поинтересовался у него о наличии соответствующих сопроводительных документов. Р. пояснил, что никаких документов у него нет, что все документы находились у его начальника, который в связи с расследованием уголовного дела поспешил куда-то уехать. А где он находится сейчас, Р. не знает.

Анализируя данную ситуацию, обратим внимание, что сообщенные Р. сведения серьезного доказательственного значения по уголовному делу в принципе не имели. Однако в сложившейся ситуации они все же могли определенным образом повлиять на установление истины. Поэтому следователь самым подробным образом зафиксировал их в протоколе осмотра. Но если исходить из рассматриваемого нами формального подхода к соотношению вербальных и невербальных следственных и судебных действий, то никакого права фиксировать подобные сведения в протоколе осмотра следователь не имел бы. По крайней мере, они не могли бы расцениваться в качестве доказательственной информации. Вместо этого следователю пришлось бы отдельно допрашивать Р. в качестве свидетеля по указанному вопросу, тратить на это свое служебное время и еще больше увеличивать объем и без того огромного, многотомного уголовного дела.

Очевидно, что такой подход может иметь и более негативные последствия, связанные, например, с невозможностью или нежеланием лица в последующем давать показания и т.д.

Любой сугубо формальный, догматичный подход к решению проблем, стоящих перед уголовным судопроизводством, всегда опасен именно своей самоцельностью, оторванностью от реальных потребностей правоприменительной практики, от стоящих перед уголовным судопроизводством задач. В этой связи один из авторов «Курса советского уголовного процесса» Ю.А. Иванов подчеркивал, что уголовно-процессуальная форма играет важнейшую роль в правильном и быстром расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел, т.е. в выполнении стоящих перед уголовным судопроизводством задач. Это обстоятельство не только предполагает социальную ценность процессуальной формы в советском уголовном процессе, но и обусловливает ее характер как ценности инструментальной, хотя, конечно, совершенно очевидна необходимость анализа и сравнительной ценности отдельных элементов уголовно-процессуальной формы.

Поэтому наиболее рациональным и заслуживающим внимания нам представляется третий вариант решения проблемы соотношения вербальных следственных и судебных действий с невербальными. По нашему мнению, он должен заключаться в разумной возможности наполнения отдельными вербальными элементами любого невербального следственного действия и, наоборот, с последующим приданием всем полученным таким образом результатам доказательственного значения.

Иными словами, мы считаем, что при производстве следственного осмотра, обыска, выемки, освидетельствования и любого другого невербального действия дознаватель, следователь, суд должны иметь право на получение от присутствующих участников определенных устных сведений с последующим их признанием полноценными показаниями. Равно как и при проведении допроса или, например, очной ставки должна быть предусмотрена возможность фиксации каких-либо сведений невербального характера.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уголовно-процессуальное доказывание - это регламентированная нормами уголовно-процессуального права деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда при участии других субъектов уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке фактических данных об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела. Цель доказывания состоит в достижении объективной истины.

Одним из важных вопросов уголовного процесса является определение содержания уголовно-процессуального доказывания. Содержание доказывания составляет процедура собирания и проверки доказательств, установление их связи с исследуемым событием и формирование на основе этих сведений выводов о виновности определенного лица в совершении преступления.

Совокупность обстоятельств, которые подлежат установлению (доказыванию) по каждому уголовному делу, независимо от его специфики, для правильного его разрешения, называется предметом доказывания. К предмету доказывания относятся событие преступления; виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступлением; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Доказывание основывается на принципе презумпции невиновности, который закреплен в ч.1. ст. 49 Конституции РФ, согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Принцип презумпции невиновности предполагает, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Обязанность доказывания возлагается на государственные органы и должностные лица, обязанные собирать, проверять и оценивать доказательства. Понятие «обязанность доказывания» употребляется в уголовном процессе в двух значениях. Обязанность доказывания как обязанность осуществления деятельности по доказыванию, т.е. обязанность собирать, проверять и оценивать доказательства. В этом смысле обязанность доказывания - это правовая обязанность органов и должностных лиц, ведущих судопроизводство и имеющих право в результате доказывания принять то или иное решение. Главный смысл понятия «обязанность доказывания» в уголовном процессе состоит в ответе на вопрос, на ком лежит обязанность доказывать виновность обвиняемого. Эта обязанность лежит на том, кто утверждает, что обвиняемый виновен, т.е. на обвинителе.

К элементам процесса доказывания относится собирание, проверка и оценка доказательств. Собирание доказательств - это совершение субъектами доказывания, в пределах их полномочий, процессуальных действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление в установленном законом порядке доказательств. Проверка доказательств включает проверку их относимости, допустимости, достоверности, т.е. проверку соблюдения процессуальных правил собирания доказательств, относимости к делу тех сведений, которые составляют содержание доказательства, доброкачественности источника получения сведений и их достоверность. Оценка доказательств -- это мыслительная, логическая деятельность лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда по определению относимости, допустимости и достоверности каждого доказательства и их достаточности для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и принятия процессуального решения.

Таким образом, доказывание имеет важное значение для определения виновности и определения наказуемости. И нужно заметить, что при правильном представлении, полном исследовании и объективной оценке, доказательства могут выступать гарантом вынесения справедливого и обоснованного решения по любому делу.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 19.12.2016) // СЗ РФ. 2001, № 52 (ч. I), ст. 4921; РГ. № 292, 23.12.2016.

Учебники, учебные пособия

1. Вандышев В.В. Уголовный процесс. Общая и Особенная части: учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Контракт, Волтерс Клувер, 2010.

2. Гуев А.Н. Постатейный комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2013.

3. Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016.

4. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник / под общ. ред. А.В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС, 2015.

Статьи

1. Борков В. Сложность квалификации фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ) // Уголовное право. 2009. N 2. С. 20 - 21.

2. Заржицкая Л.С. Конституционный Суд Российской Федерации о месте преюдициальной информации в доказывании по уголовным делам // Мировой судья. 2012. N 8. С. 8 - 14.

3. Доля Е.А. Формирование и реализация метода доказывания при производстве по уголовным делам // Законность. 2013. N 5. С. 44 - 50.

4. Марфицин П.Г., Мартынов А.В. Доказательства и доказывание в уголовном процессе и производстве по делам об административных правонарушениях: сравнительно-правовой анализ // Административное право и процесс. 2012. N 5. С. 23 - 27.

5. Демидов В.В. Фальсификация доказательств // Уголовная ответственность за преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М.: Российская академия правосудия, 2003. С. 125.

6. Кибальник А., Майборода В. Фальсификация доказательств: уголовная ответственность // Законность. 2009. N 1. С. 15 - 16.

7. Чучаев А., Дворянсков И. Фальсификация доказательств // Уголовное право. 2001. N 2. С. 46

1. Благодарь И.С. Фальсификация доказательств (ответственность и вопросы квалификации): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 15

Материалы судебной практики

1. Кассационное определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам от 18 апреля 2007 г. N 20-О07-8 // СПС "КонсультантПлюс"

2. Архив Тракторозаводского районного суда г. Волгограда за 2011 г. Дело 1-8.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Понятийный аппарат теории доказывания. Доказывание как процесс установления истины в судопроизводстве. Специфика условий осуществления доказывания. Разделение процессуальных функций субъектов процесса. Средства, субъекты, предмет и пределы доказывания.

реферат , добавлен 10.06.2010


Истина в уголовном процессе, условия ее достижения. Общая характеристика процесса доказывания, его предмет и пределы. Проверка и оценка доказательств, их собирание и преюдиция. Использование научно-технических средств при расследовании уголовных дел.

контрольная работа , добавлен 12.06.2016


Характеристика и стадии процесса доказывания по уголовным делам. Субъекты процесса доказывания. Содержание собирания, проверки и оценки доказательств по уголовным делам. Проблемы процесса доказывания в уголовно-процессуальной практике и пути их решения.

курсовая работа , добавлен 21.01.2011


дипломная работа , добавлен 11.12.2002


Раскрытие предмета доказывания как средства установления истины в уголовном судопроизводстве. Нормативное регулирование предмета доказывания. Характеристика обстоятельств, образующих предмет доказывания. Взаимосвязь предмета и пределов доказывания.

дипломная работа , добавлен 03.08.2012


Понятие и особенности процесса доказывания как важнейшей составной части уголовно-процессуальной деятельности. Предмет и пределы доказывания по уголовному делу. Структура процесса доказывания: его уровни и элементы. Собирание и проверка доказательств.

курсовая работа , добавлен 03.02.2013


Общая характеристика элементов предмета доказывания: обстоятельства, являющиеся конечной целью доказывания; доказательственные (промежуточные) и вспомогательные факты. Использование локального предмета доказывания при принятии процессуальных решений.

курсовая работа , добавлен 20.03.2014


Предмет и пределы доказывания. Механизм формирования, субъекты и порядок использования предмета доказывания в досудебном и судебном производствах. Доказательства в уголовном процессе: понятие, виды. Учение об уголовных доказательствах Л.Е. Владимирова.

контрольная работа , добавлен 14.11.2012


курсовая работа , добавлен 01.10.2012


Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве, его основные положения и особенности. Определение предмета и пределов доказывания, а также нормативно-правовое обоснование, отражение в законодательстве. Порядок признания доказательства недопустимым.