Как расстреливали приговоренных. Работа: убивать от имени государства. Пустили смертника в расход - что потом

До сих пор ходят разговоры о том, как именно и где приводили в исполнение расстрельные приговоры. Одни говорят, что преступников просто ставили «к стенке», что в тюрьме было специальное приспособление для расстрела... В моем журналистском блокноте – рассказ человека о том, как «это» происходило на самом деле. Он попросил называть себя Иваном Ивановичем.

Было несколько мест, где исполняли высшую меру наказания: Харьков, Днепропетровск, Житомир, Львов, Киев, Луганск, Днепропетровск, - рассказывает Иван Иванович. - Порядок исполнения высшей меры наказания (ВМН) регламентировался только ведомственным нормативным документом, то есть приказом. В свое время этот документ подписывали в МВД СССР. Даже когда Украина стала независимым государством, то, по-моему, все же пользовались старым приказом и инструкциями о порядке применения ВМН. Ознакомиться с ними мог только ограниченный круг людей.

Кто расстреливал преступников?

Из числа сотрудников следственного изолятора назначался исполнитель – человек, который приводил приговор в исполнение (он был, как правило, офицером). У него было два помощника из контролеров – физически крепкие ребята, подготовленные. Они как обычно несли свою службу, а когда приходило время исполнять наказание – выполняли эту работу.

В народе судачили, что исполнители в конце концов не выдерживали – или спивались, или становились психически неуравновешенными людьми.

Я не помню, чтобы они спивались. Но из практики знаю, что такая работа немного влияла на их психику. Бытует утверждение о том, что этих людей якобы через некоторое время переводили в другие области для прохождения службы. Такого не было. Удовлетворяли, может быть, просьбу об «отставке»… Если бы исполнителей часто меняли, тогда расширялся бы круг лиц, а значит, тайну сохранить было бы труднее.

Какова технология самой казни? Что предшествовало ей?

В изоляторе заседает комиссия. В нее входит четыре человека. Председательствует работник прокуратуры. С ним заседают представитель следственного изолятора, медработник и сотрудник информационного центра МВД. Комиссия заседает в отдельной комнате. Это, как правило, полуподвальное помещение. Она изучает личное дело осужденного: смотрит, есть ли приговор на такого-то человека (смертная казнь), имеется ли указ Президента Украины об отказе в помиловании, имеется ли распоряжение суда об исполнении этой меры наказания. К личному делу еще должна быть приложена сопроводительная бумага начальника УВД, в которой говорится, что, дескать, направляем личное дело такого-то, приговоренного к высшей мере наказания, для исполнения приговора. Изучив все это, дается команда доставить осужденного.

Помощники исполнителя идут в корпус и выводят его. Тут еще надо рассказать, как заходят члены комиссии в следственный изолятор. Заходят они так, чтобы их никто не видел.

У них что, шапки-невидимки были?

Все гораздо проще. Накануне прокурору поступает звонок от руководства следственного изолятора, мол, завтра есть дело. И все, никаких подробностей. Это уже договорено. На следующий день в определенном месте, в определенное время на некотором расстоянии от прокуратуры останавливается микроавтобус с зашторенными окнами. В него садится работник прокуратуры, который допущен к этому делу. По пути подбирают представителя информационного центра и заезжают в следственный изолятор через КПП. Охрана этот автомобиль не осматривает.

Так было приказано?

Да. Микроавтобус подъезжает к корпусу СИЗО. Члены комиссии выходят и проходят в кабинет для заседаний.

А врача в каком месте они подбирают?

Врач местный, из СИЗО.

Зачем такая таинственность?

Чтобы не вызвать подозрений. Кстати, таким же образом они и выезжают. Когда приговор привели в исполнение, гроб с телом расстрелянного ставят в эту же машину. Туда же садятся исполнитель, два его помощника, а также работник прокуратуры и представитель информационного центра. И в этот же день они покидают пределы следственного изолятора. В условленном месте микроавтобус останавливается и прокурор с представителем информационного центра выходят и расходятся по домам. А машина следует в крематорий.

Что делает в комиссии работник информационного центра МВД?

Он списывает осужденного. Снимает с учета как жителя этой страны.

По каким дням расстреливали?

В самые разные дни.

Кто решал, что комиссия должна собраться?

Решали тогда, когда приходило личное дело осужденного. Руководитель следственного изолятора, получив личное дело, определял, когда приводить приговор в исполнение. Если приходит дело и есть указ Президента, приговор по возможности приводился в исполнение в ближайшие дни.

Каким образом преступника выводили из камеры?

К нему приходили и говорили: «Осужденный такой-то – на выход с вещами!» И сразу надевали на него наручники. Руки за спину.

Они не пристегивали его наручниками к себе?

Нет. Они придерживали его по бокам.

Догадывался ли преступник, куда его ведут?

В большинстве случаев человек чувствует, что это его последний выход. Поэтому ведет тоже по-разному, некоторые пытаются вырваться, некоторые перед комиссией падают на колени, плачут, мол, простите, я больше не буду, я докажу всем и так далее.

А были ли такие, которые спокойно шли на «плаху»?

Были и такие. Хотя все они были подавлены. Смотреть на них – одно отвращение.

Куда девались их личные вещи?

Как правило, их клали в гроб вместе с грузом.

Помощники исполнителя были вооружены?

Нет. Но от таких ребят мало кто вырвется. Они ведут осужденного на комиссию в полуподвальное помещение. Приводят. И прокурор его допрашивает.

Все члены комиссии сидят за одним столом, как в президиуме?

Как в президиуме. Контролеры придерживают осужденного, потому что у некоторых ноги слабые, некоторые дрожат, а некоторые плачут. Прокурор спрашивает фамилию, имя, отчество, где родился, где женился, короче, задает вопросы, на которые может ответить только это лицо. То есть прокурор убеждается в том, что именно в отношении этого человека вынесен приговор.

Как долго длится допрос?

Минут десять. Другие члены комиссии редко задают вопросы. Конечно, они могут спросить, например, ты согласен с приговором или что-то вроде такого: как ты, такой-сякой, мог женщину изнасиловать, ограбить и убить? Медик обычно вопросов не задает.

А дальше осужденному говорят, мол, иди в соседнюю комнату, там сидит комиссия из высокопоставленных официальных лиц. Они выслушают, может быть, заменят высшую меру наказания на лишение свободы. Заводят его в помещение. Там, конечно, никакой комиссии нет, закрывается дверь и раздается выстрел, а потом еще два – контрольных. Это уже работает исполнитель. После этого из комнаты выходят исполнитель, его помощники, а труп оставляют там, чтобы отлежался, так сказать. Заходит медик, констатирует смерть, о чем составляется два документа: первый – о том, что исполняется мера наказания, санкционированная прокурором, второй – о том, что эта мера наказания исполнена. После этого накрывается стол… и пьется по чарке. Для этого выделяются деньги, за которые приобретают продукты питания. Коньяк там не пили, только водку. Так было заведено. Но пьют по чарке не для того, чтобы напиться (таких случаев не было), а для того, чтобы снять стресс. Это предусмотрено. Выпили две-три чарки, потом помощники исполнителя занимаются уже трупом. Его кладут в гроб из обычных досок и вывозят за пределы следственного изолятора на этом же микроавтобусе. Гроб сбивали в СИЗО, в производственных мастерских. Занимались этим помощники исполнителя – чтобы не было лишних подозрений.

Помощники исполнителя тоже пили по чарке?

Да. Им больше всего и надо.

Потому что выполняли всю грязную работу?

А если человек, к примеру, непьющий?

Бывает и такое. Никто никого не заставляет брать чарку.

Ну а что говорят, когда принимают по сто граммов? Или пьют молча?

Первую чарку молча пьют – за упокой. Перед второй могут что-то говорить на различные отвлеченные темы.

Все сидят за тем же столом?

Да, за столом, где заседала комиссия.

Расскажите о помещении, где приводили приговор в исполнение.

Под одним из корпусов есть подвальное помещение. Там две комнаты. В одной заседает комиссия, а во второй исполняются приговоры. Это маленькая комнатушка. Без окон. Ни столов, стульев. Она предназначена только для этих целей.

Неужто никто не слышал выстрелов?

Не слышал, потому что расстреливали из мелкокалиберной винтовки. Стреляли с близкого расстояния в затылок. У мелкашки достаточно убойной силы, чтобы лишить человека жизни. Стрелять из пистолета было бы очень громко.

А где находился исполнитель, когда в комнату для расстрелов заводили приговоренного?

Исполнитель стоял за дверью. И его не видел осужденный. Исполнитель подходил сзади и нажимал курок. Расстояние между ним и осужденным – метр – полтора.

Случались осечки?

Такого не помню.

Стреляли в голову?

В затылочную часть.

А второй и третий выстрелы тоже в затылок?

Трех выстрелов всегда было достаточно?

Бывает, что и одного достаточно. Но по правилам надо сделать еще два контрольных выстрела.

А где исполнитель хранил оружие, патроны?

Там же, в СИЗО, в металлическом сейфе. Он стоял в этом же подвале. Туда никто из посторонних не проникает. Там не один замок. Ключи
были только у исполнителя и его помощников.

И что, в Киеве все время расстреливали одним и тем же оружием?

Одним и тем же.

После расстрела кто моет и убирает кровь?

Это делают помощники исполнителя. Кровь стекает в канализацию. Они смывают ее шлангами.

Иван Иванович, какие требования предъявлялись к исполнителю высшей меры наказания?

У него должна быть крепкая рука, чтобы не дрожала. Нельзя было допустить случайный выстрел. И выдержка нужна была собачья.

Эту работу ему предлагали благодаря его хорошим деловым качествам?

Конечно. Надо, чтобы человек был дисциплинированным, волевым, крепким, нервы чтобы в порядке были. Кандидата в исполнители изучали в течение определенного времени. Человека подбирали с твердым характером, как говорят, нордическим. Он должен был быть грамотным и порядочным.

Мог ли быть исполнителем начальник следственного изолятора?

Семья исполнителя знала, какую работу он выполняет?

Они сами не хотели рассказывать, или это запрещалось?

Это было не принято.

Что переживал человек, выполняя, по сути, роль палача? Может, ему жертвы снились?

Исполнитель делал дело, которое ему поручено. И ни о чем не переживал.

А как быть с угрызением совести?

Государство принимало решение о том, чтобы привести приговор в исполнение. Какие могут быть угрызения совести? Это у преступника должны быть угрызения совести за погубленные человеческие жизни. А исполнитель всего лишь выполнял приказ, реализуя волю государства.

А если человек привыкал расстреливать? И испытывал уже какую-то потребность в этом?

У тех, кого я знал, такой потребности не возникало.

А не было такого, чтобы кто-то отказался нажимать на курок?

Не было. Помню только, что люди просили «об отставке» или в связи с болезнью, или из-за пенсионного возраста.

У палача есть напарник?

А если заболеет или уедет в отпуск?

Значит, кто-то из помощников его заменит, эти люди были тоже подготовлены.

Сколько преступников казнили за один день?

Исполнение приговора в течение одного дня приводилось только в отношении одного осужденного. Так предусмотрено нормативными актами МВД.

А в какие часы все это происходило?

Ну, выбиралось обычно обеденное время.

Я когда-то опубликовал серию статей о бывшем начальнике Киевавтоматторга. Его приговорили к высшей мере наказания. Затем расстрел заменили 15-ю годами. Он рассказывал, что его дважды выводили на расстрел. Были ли такие ситуации, то есть имитация расстрела?

Таких провокаций не было. И никто на это не пошел бы. Было очень сложно даже попытаться куда-то вывести осужденного из камеры.

Но ведь его выводили на прогулку. Что стоило поставить лицом к стенке?

Это исключено.

Каждый месяц расстреливали?

По-разному бывало. Бывало, что и целый месяц не исполняли приговоров (документы ни на кого не поступали). А бывало, что и по два раза в месяц приходилось работать.

Палач видел лицо жертвы?

Первая встреча только при расстреле?

А были среди приговоренных те, кто просил позвать священника или умолял дать сигаретку?

Это выдумки, что перед смертью просят дать закурить. Может, осужденному еще и чарку налить? Знаете, у этих людей были свои сигареты, и они уже успевали вдоволь накуриться. А потом, их мысли в последнюю минуту не о сигарете – они думали, чем все это закончится.

И все-таки странно, что расстреливали из мелкокалиберной винтовки, ведь пистолет намного удобнее.

Выбор оружия – дело исполнителя. Главное приговор исполнить…

Приговоренного к смертной казни держали за обе руки помощники исполнителя. Тот с винтовкой подходил сзади и…

И нажимал на курок.

А если перед казнью преступник падал на колени или на пол, тогда как?

Его все равно поднимали. В лежащего не стреляли.

Как исполняли приговор в отношении женщин, приговоренных к смертной казни?

По-моему, за период независимости в Киеве не был приведен в исполнение ни один приговор в отношении женщин.

- … Выстрел, человек падает. И только после этого с него снимают наручники?

Да. Медик зафиксировал смерть – и снимаются наручники. Бывали такие случаи, что уже и смерть наступила, но из трупа еще выходит воздух, слышен хрип. Но это редко случалось.

Доплачивали исполнителям за эту работу?

Доплачивали. И дополнительный отпуск давали, по-моему, до 15-ти суток. Мы делали грязное дело, для себя грязное.

Почему вы так считаете?

Одно дело - сидеть в кресле, а другое – убирать грязь на улице.

Простите за натурализм, но не могу не спросить: когда расстреливали, кровь на стоящих рядом не брызгала?

Нет, пуля от мелкашки брызг не дает. Исполнитель и его помощники надевали обычные синие халаты, такие выдают уборщикам.

Где хоронили смертников?

До открытия крематория их хоронили в одном из районов Киевской области. В лесу был выделен участок примерно полтора гектара, обнесенный забором… Он был под круглосуточным надзором, то есть его охраняли, дабы никто туда не залез…

И на этом участке никаких могильных холмиков нет?

Холмиков нет. Может только столбик стоять и там какая-то цифра написана… С появлением в Киеве крематория трупы стали сжигать там.

Захоранивали без священника?

А родственникам какие-то личные вещи, ценные, к примеру, передавали?

Если были ценные вещи, то их отдавали родственникам. Но, как правило, у казненных ценностей не было. Одно барахло.

Ну а если золотые коронки?

Их никто не снимал.

В крематории знали, кого сжигали?

Была договоренность с руководством СИЗО… И в очереди там никто не стоял. И никаких вопросов не возникало.

Напоследок спросим вас, Иван Иванович, почему вы решили пооткровенничать с журналистом на столь деликатную тему?

Надоела писанина и выдумки несведущих людей в средствах массовой информации на эту тему. Кроме того, все тайное рано или поздно станет явным, а в нашем случае это очевидно, ведь высшая мера наказания отменена.

P.S. В нашей стране уже давно отменена «расстрельная статья». В апреле 2001 года Верховна Рада приняла Уголовный кодекс, в котором смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. А в 2002-м Украина присоединилась к Протоколу №13 Европейской конвенции о правах человека, предусматривающего полную отмену смертной казни при любых обстоятельствах - в мирное и военное время.

В бывшем СССР тема исполнения смертных приговоров была закрытой. Непосредственные же участники этого процесса давали “подписку о неразглашении”. Но сегодня того государства и органов, которым они давали подписку, нет. И человек более двух с половиной лет, приводивший в исполнение смертные приговоры в Азербайджане, бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Аз ССР Халид Махмудович Юнусов рассказывает…

– Обычно из Верховного суда нас заранее предупреждали о таких заключенных, к нам они поступали только после вынесения им смертных приговоров. Это сейчас на каждого заключенного наручники одевают, а тогда только на приговоренного к смертной казни. Я как начальник тюрьмы был обязан его принять, предложить написать прошение о помиловании, если же он считает приговор необоснованным, мы – я и другой сотрудник, который в тот момент оказывался рядом, составляли акт об отказе осужденного написать прошение о помиловании, которое отправляли так же, как и заявления с просьбой о помиловании, прокурору по надзору в прокуратору республики, которая в свою очередь направляла все эти заявления в президиум Верховного совета вначале республики, а потом СССР. Там существовала специальная комиссия по рассмотрению. Пока она рассматривала заявление осужденного, человек находился у нас.

– Сколько обычно проходило времени с момента вынесения приговор а до приведения его в исполнение?

– По-разному: три месяца, шесть, бывало и до года. Из Министерства внутренних дел приходил специальный пакет с указом Верховного совета, в котором примерно говорилось: “Ваше прошение о помиловании рассмотрено…”. В таком случае смертную казнь заменяли на пятнадцатилетнее тюремное заключение. Или же: “Приговор привести в исполнение”. Мы вызывали заключенного и объявляли ему это.

За тот срок, что приговоренные находились у нас, они менялись до неузнаваемости. Если вначале они еще на что-то надеялись, то потом день за днем… Они каждый шаг различали. Пятый корпус, Баиловской тюрьмы, куда сажали смертников, был очень маленький.

Существовал специальный приказ под грифом “совершенно секретно” (я сейчас его номер не помню), который находился у начальника тюрьмы. Согласно этому приказу МВД СССР, смертников следовало содержать в одиночных камерах, в исключительных случаях по два человека, если мест не хватало. Это сейчас по пять-шесть человек запихивают. Раньше не положено было, так как это могло привести к всевозможным эксцессам.

В пятом корпусе контролеры, чтобы исключить возможность их общения с заключенными, сговора с ними или мало ли чего еще, проходили спецотбор для работы со спецконтингентом. Смертникам, как говорится, терять нечего, убывают на тот свет, А утечки информации быть не должно. Я давал подписку о неразглашении этой тайны, но сегодня нет тех, кому я ее давал, нет ни Советского Союза, ни МВД СССР…”.

– К приговоренным к смертной казни родственники допускались?

– Только с разрешения председателя Верховного суда.

– Случалось ли за годы вашей работы, чтобы смертник умер до исполнения приговора?

– У меня за неполные три года был всего один такой случай. По делам “мейве-теревез”, например, по пятьдесят человек сажали. По этому делу был и приговоренный к расстрелу. Но у него обнаружилcя рак горла, от чего он и умер.

– Как часто выносили решения о помиловании?

– Таких случаев было два. Например, помню, помиловали молодого парня из Белокан, он одного убил, а другого тяжело ранил.

Дело было так, пришел он только из армии, двадцать один год, работал трактористом. Пашет землю, подъезжает к нему то ли главный инженер, то ли еще кто из начальства: “Чего ты не так вспахал …”, и заругался на него матом. Парень схватил монтировку и разможжил ею череп, ранил его шофера, поспешившего на помощь, тот получил тяжкие телесные повреждения.

Он не стал писать прошение о помиловании, заявив: “Виноват – пускай расстреливают. Я позвонил прокурору по надзору, который, увидев его, решил, что парень должен использовать свой шанс. “Отсидит пятнадцать лет, – сказал он мне, – в тридцать шесть выйдет, молодой еще будет”. Он уже, наверное, вышел…

По телевидению показывали, как человек проходит в специально отведенную комнату, встает спиной к двери, на которой открывается форточка, и ему стреляют в затылок…

У нас было не так. У нас убивали очень жестоким способом. Сама процедура была не отработана. Я даже по этому вопросу обращался к министру МВД. Он обещал направить меня в Ленинград, где была другая система, но его убили.

Делалось это так и до меня, и мне тоже, как говорится, по наследству передали. Происходило все ночью, после двенадцати часов. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору – может, мы какого-нибудь подставного расстреляем, а преступника отпустим за миллионы.

Кроме тех, кого я назвал, при исполнении приговора должны были присутствовать врач – начальник медицинской экспертизы, который констатировал факт смерти, и представитель информационного центра, занимавшегося учетом.

Мы составляли акт – обязательно я и один из участников группы, которая исполняла приговор. В МВД республики была такая специальная засекреченная группа, которая состояла из десяти человек. В те годы, что работал, в ней я был старшим. У меня было два заместителя. Первый заместитель приговоров в исполнение не приводил – боялся крови. Он до этого работал где-то в ОБХСС, а потом пробрался сюда на должность зама начальника тюрьмы.

Другой потом умер, видимо на него подействовало это все. Мой заместитель должен был по положению хотя бы раз в течение квартала заменять меня, чтобы я мог как-то отвлечься от этого кошмара. У меня за три года работы было человек тридцать пять. И ни одного квартала, чтобы никого… Один раз было шесть человек…

Забирая осужденного на исполнение приговора, мы не объявляли ему, куда ведем. Говорили лишь, что его прошение о помиловании указом президиума Верховного совета отклонено. Я видел человека, который в тот момент поседел на глазах. Так что, какой бы внутренней силы человек ни был, в тот момент ему не говорили, куда в едут. Обычно: “Иди в кабинет”. Но они понимали, зачем. Начинали кричать: “Братья!.. Прощайте!..”. Жуткий момент, когда открываешь дверь того кабинета и человек стоит, не проходит… “Кабинет” небольшой, примерно три метра на три, стены из резины. Когда человека туда заводят, он уже все понимает.

– Весь кабинет в крови?

– Он весь закрыт, наглухо, только маленькая форточка. Говорят, даже когда барана связывают, он понимает зачем, даже слезы на глазах бывают.

Люди реагировали в тот момент по-разному. Бесхарактерные, безвольные сразу же падали. Нередко умирали до исполнения приговора от разрыва сердца. Были и такие, которые сопротивлялись – приходилось сбивать с ног, скручивать руки, наручники одевать.

Выстрел осуществлялся револьвером системы “Наган” почти в упор в левую затылочную часть головы в области левого уха, так как там расположены жизненно важные органы. Человек сразу же отключается.

– В вашей практике было, чтобы человек в тот момент уклонялся от пули?

– Нет, нас же было двое или трое. И потом надо же умеючи стрелять, чтобы он сразу умер.

– В фильмах встречается сцена, в которой приговоренный внешне с покойно становится на колени, опускает голову, если это женщина, то даже убирает с шеи волосы. В действительности так тоже происходит?

– Был случай: дядя и племянник – скотокрады – убили двух милиционеров. Одного из них не сразу, так как тот умолял “Не убивайте, у меня трое детей и еще двое детей моего умершего брата…”. Негодяи, я таких просто за людей не считаю.

Смотрю на парня, а он:. “Это дядя, не я”. Дядя ранее пять раз судим был, здоровяк, у него шеи не было, мы на руки не могли наручники надеть, такие запястья широкие. Однажды он, отжимаясь, под потолком повис и тревогу поднял. Стражник открыл камеру, он бросился на него. Тогда мы на него вчетвером навалились…

В общем, завели парня в “кабинет”, а он никак не хотел на колен и становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол… Ему всадили семь пуль, голова у него была разможжена, мозги во все стороны. Я даже подумал, что халат надо было надеть… Он же еще дышал, здоровяк. Ему не преступником надо было становиться, а как-нибудь на добро свои способности использовать. В общем, дышит… Вдруг меня, сам не знаю откуда, осенило – подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие.

Потом племянника привели. Он, как увидел труп, тут же упал. -Врач констатировал: “Не надо, уже готов…”. Мы на всякий случай сделали три контрольных выстрела…

После такой работы я, порой, по неделе в себя прийти не мог. Сейчас рассказываю, а вся эта картина перед глазами стоит…

– Бывали ли случаи, когда вам становилось жаль приговоренного к смертной казни?

– Был директор соколимонадного завода в Белоканах. Лимонады с его завода на съездах фигурировали. Но потом что-то случилось, ему “дали” хищение, он долго сидел в тюрьме, был очень набожный и справедливый человек. Разрешили ему молиться, дали маленький коврик. Пять раз в день намаз делал. И говорил старшине (они в хороших отношениях были): “Я знаю, меня расстреляют”.

Когда повели его на расстрел, даже наручники не надели. Он сам спокойно лег и сказал: “Я знаю, что по справедливости”.

Я, например, против того, чтобы за хищения давать смертную казнь. Вот был из Нахичевани один человек, отец одиннадцати детей. Мы рассуждали тогда между собой: “Ну, расстреляют человека за хищение, а у него столько детей. Как они вырастут? Кто будет их кормить? И потом, это же одиннадцать врагов этого государства, общества”.

Когда пришло на него помилование, ему на пятнадцать лет заменил и, он свалился прямо под ноги. Я подсчитал, что ему оставалось отсидеть четырнадцать лет и столько-то дней, сейчас не помню уже, сколько” Привели его в чувство. “Я не за себя, – говорил он, – за одиннадцать детей” ”

В “Аргументах и фактах” была статьях “Кто, где и как совершает смертную казнь”. Там о “шансах палача” было написано, что они с ума сходят, теряют рассудок.. ” Понимаете, я этих расстрелянных за людей не считаю, подонки! Я хотел даже себе картотеку сделать, но потом сказал: “Ну их, к черту!..”. Вот посмотрите на фото этого казненного.

– Молодой. А что он сделал?

– Изнасиловал и убил свою дочь. А вот на этом фото – Рамин. Он со своим напарником убил шофера автомашины и тело бросил в канаву. Они у автовокзала брали клиентов, начинали разговор, если замечали по ходу, что человек состоятельный, то заводили в какую-нибудь глухомань, убивали и труп выбрасывали…

Этот Рамин прежде в колонии сидел, пять судимостей имел и там еще одного человека проволокой убил. На него быстренько пришло решение…

Родственники расстрелянных приходят, а их уже нет. Был у нас’ та кой “философ”, на следующий день после того, как его расстрелял и, пришел его отец. Суббота была, он зашел ко мне на приемы “Видел во сне, что одеваю его в белое…” – он почувствовал. “Нет, говорю, – не волнуйся, его взяли в Верховный суд, обращайся туда”.

Был еще такой случай. Двоих должны были казнить, а накануне один из них спросил меня: “В отношении меня ничего нет? Видел сон, что уводят меня…”. Я как раз получил пакет, в сейфе он лежал. Вскрываю, а в нем их фамилии… Как это назвать?

– Но почему родственники не должны были знать, что человека уже нет в живых? Взять тело и похоронить самим?

– Не знаю. Может быть, чтобы не ожесточать людей… Вот байки рассказывают, что в Сибирь посылали, на рудники. Это надежда какая-то… Но место захоронения не говорили.

– А где оно было?

– Двадцать лет уже прошло с тех пор. Тогда было рядом с одним из кладбищ, в 40-50 километрах от Баку.

– А что сделал “философ”?

– Он преподавал в одном из районов. Познакомился поближе со своей ученицей-десятиклассницей, обещал жениться, отвезти в Баку и фактически с ней сожительствовал.

А через какое-то время она услышала, что он сватается к другой девушке. Сказала, что пойдет жаловаться на него в партком. Тогда он взял гантель, завел ее к Ганлы-гель, убил на берегу озера и бросил труп в воду. Он долго отпирался, но потом ему доказали. Умудрился в камеру томик Ленина пронести. И скажу, у него “сзади сила была”. Два раза получал из Москвы телеграммы о приостановлении исполнения приговора.

Вот этот (опять фото), смотрите, молодой парень, уроженец Гянджи, пятьдесят пятого года рождения, беспартийный, восемь классов образования, холостой, ранее судим несколько раз. В Саратове совершил убийство шестидесятитрехлетней гражданки, предварительно изнасиловав ее. А затем убил своего армейского друга, завмага.

В тюрьме пытался бежать, он, дурак, не знал, что двери запираются двойными ключами, один находится у контролера, а другой у меня. Без двух ключей никак не откроешь. Дежурным, был один старослужащий, последнее дежурство было у него, мы ему даже почетную грамоту приготовили.

Попросил парень у него воды. Охранник не должен был открывать, но просто человечность проявил, открыл “кормушку” и протянул воду в пластмассовой кружке. Парень схватил его за шинель, хотел вывернуть, заломить руки и взять ключи. Но старшина уже двадцать пять лет прослужил, опытный был, шинель оставил у него в руках, вывернулся и тревогу поднял. Тот, как оказалось, умудрился арматуру приготовить, хотел убить этого старшину.

Вот Велиев Гамид (показывает фото). Это человек? Ночью убил жену, трехлетнего и годовалого детей. Она ему якобы изменяла. И как такого типа жалеть?

– Рассказывали вы и члены вашей группы кому-нибудь, какой работой занимаетесь?

– Никогда. Работаю в тюрьме, и все.

– А ваши близкие знали?

– Жена у меня догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой.

У нас даже в уставе статья была, по которой за каждое приведение приговора в исполнение положено было двести пятьдесят граммов спирта. Я вам что скажу: я ни до этого, ни после даже курицу не резал, не могу.

– А почему вы пошли на эту работу?

– Понимаете, назначили.. Я шесть лет до этого ловил взяточников о Надоело, только врагов себе наживал. Начальство, зная мою работоспособность и принципиальность, отправило меня в отдел спекуляций и сельского хозяйства. Меня кидали на каких-то тузов моим и руками гробить их. Ну, одного, второго я угроблю, а потом мне автоаварию устроят, и все.

Замминистра внутренних дел Азербайджана Кязимов, курировавший тогда эту область, отправляя меня уже на эту работу, спросило “А ты не боишься?”. Я ответило “Я на железной дороге работал, там трупы людей приходилось собирать, фотографировать, бывало по кускам собирал”. Он знаете что сказал? “Это мертвых людей. Ты молодой еще”. Мне тридцать пять лет было.

А работа как в армии – кто послушный, на того и грузят. Это жизнь такая. Я говорю: “А что? Приговор будет, так что все на законном основании”.

Только потом я задумался над этим вопросом. Это же фактически узаконенное убийство. Государство судит человека за то, что он у бил другого человека, а само в то же время становится преступником.

– Но вы же сами только что сказали, что почти все они вызывали у вас чувство омерзения и, по-вашему, достойны смерти. Или надо было, чтобы они и дальше убивали других?

– Я бы казнил отъявленных убийц. Но если человек убил по неосторожности или в порыве гнева, то нет. За экономические же преступления, вообще расстрел не должны давать.

– Обычно в фильмах у смертников спрашивают: “Ваше последнее желание?”. В действительности тоже так бывает?

– Одним из первых расстрелянных у меня был молодой парнишка, из городских. Он дядю своего убил, а потом воткнул пальцы трупа в розетку якобы тот от тока умер. Когда его в последний “раз вызвали на допрос, спросили: “Какое будет последнее желание?”, формально обычно спрашивают. Он попросил папиросу. Желание-то спрашивают, но кто его выполняет? Если попросит закурить, то да. А если захочет застолье?.. Это же нереальные вещи.

– Ну, может, попросит передать что-то близким или последний раз увидеться с кем-то?

– Нет, у меня таких случаев не было, только про сигарету помню.

– Вы рассказывали о случаях, связанных с мужчинами. А женщин приходилось расстреливать?

– При мне женщин не было.

– А почему вы так мало работали – всего три года?

– После убийства министра МВД Арифа Гейдарова произошли перестановки” Но, вообще-то, на этой должности долго не работают. Со слов старослужащих я слышал, что один из работающих до меня в связи с этими расстрелами получил психическое расстройство. Тогда приказ был.”, кто сверх “потолка” проработал пять лет, давали звание полковника. В дома отдыха отправляли, были такие в Подмосковье, но лично я там ни разу не был.

– Начальник тюрьмы обязательно должен был принимать участие в приведении в исполнение смертного приговора или это только вам было поручено?

– По уставу начальник должен был быть обязательно.

– А как вы сами все-таки думаете, есть какие-то особые качества, которые требуются людям на этой работе, ведь не каждый же сумеет?

– Над этим я тогда не задумывался. Потом уже понял, что это узаконенное убийство. Ведь и Коран, и Библия говорят: “Жизнь дана Богом и Богом отбирается”… Согласен, Совет Европы правильно требует ограничиться пожизненным заключением, но это же нужно обеспечить…

– Бывали в вашей практике случаи, когда только после исполнения приговора становилось известно, что казнили невиновного?

– В моей не было. Вообще, в Азербайджане я о таком не слышал. С удобные ошибки или фальсификации дел были. Про Чикатило читал, что там вначале расстреляли невиновного человека. Недавно слыша л по телевизору про электрический стул в США: за столетнюю практику его использования двадцать пять человек было казнено ошибочно.

Нет, лучше отпустить сто виновных, чем осудить невиновного.

– Может приговоренный к смертной казни попасть под амнистию?

– Нет, у нас система другая.

– В литературных произведениях и кинофильмах перед приведением приговора в исполнение осужденному дают возможность встретиться с муллой или священником, которые наставляют его, отпускает ем у грехи. Это практиковалось?

– Ну что вы. Люди в те времена, когда свадьбу справляли или поминки, боялись муллу позвать, из партии могли исключить.

А насчет литературы… В той же статье в “Аргументах и фактах” писали: “Теряют рассудок и палачи. Психиатры утверждают, что редкий человек может остаться в своем уме после четвертого по счету убийства. Так что исполнителя приговора тоже ждет жестокое наказание”.

А вот у меня тридцать пять было.

– Пишут еще, что тем, кто должен привести приговор в исполнение, не разрешается общаться со смертниками, чтобы у них не проснулись по отношению к ним какие-то дружеские чувства. Это так?

– Нет, я общался, но как положено. Следил за тем, в каких условиях содержатся. Заключенный мог сказать, что у него болит, я должен был вызвать врача, он же человек. Но другого общения не было, в кабинет я его не приглашал чай пить.

– Можно определить среднюю возрастную категорию казненных?

– Я не следил за этим, но, в среднем, наверное, лет тридцать-сорок. Молодые раза два попадались. Самому старому было шестьдесят три года. Он бросил семью, женился на другой женщине. У этой женщины была дочь, которую он вначале изнасиловал, а после придушил. Когда мать девочки – его жена – пришла, он ее тоже убил.

– Отличаются условия содержания смертников от условий других заключенных?

– Да, у них многое иначе. Им передачи не положены, общения с внешним миром нет никакого, гулять не выводят, только раз в сутки в туалет. И все.

– Вы сказали, что согласны назвать для печати свою фамилию. Вы не думаете, что, может, ваши дети не захотят, чтобы об этом кто-нибудь узнал?

– Дети, как говорится, за отца не отвечают, и отец за детей не отвечает. Это мое, эту школу я уже прошел, эту жизнь уже прожил, ее уже никто у меня не отнимет. Понимаете, это было! Зачем я должен скрывать? Я считаю, что каждый нормальный человек знает, где и что делается, или хотя бы должен знать. Зачем людей обманывать, пусть правду знают.

– А на оплату эта работа влияла?

– Да, Платили больше. По 100 рублей членам группы и по 150 рублей непосредственному исполнителю раз в квартал.

– Вы, наверное, не верите в существование загробного мира, бессмертие души, поскольку видели тридцать пять смертей. У вас после этого изменилось отношение к человеческой жизни?

– Понимаете, когда перед исполнением читаешь смертный приговор, узнаешь, что он сделал, это туманит сознание. Я представлял, ч то он так мог поступить с моим братом. И такой гад должен по земле ходить?..

А цена жизни. . . Цену жизни он сам себе определил. . . А что до моей жизни, я понял, что мне просто тяжелая судьба выдалась. Я знал, что люди сидят и на должности похлеще, и знают меньше меня, может быть, и хуже меня, но им повезло. А мне вот грязная работа попалась.

Сталинские репрессии закончились, но смертная казнь осталась. Некоторое время люди еще боялись, что за ними ночью приедет «воронок» после чего их, не мудрствуя лукаво, поставят к стенке. Но со временем этот страх сжимался как шагреневая кожа, хотя и оставался сидеть где-то глубоко внутри. После Сталина за инакомыслие уже не расстреливали, но для уголовников наличие в Законе высшей меры сохранялось в качестве сдерживающего фактора. Правда, кого-то она сдерживала, а кого-то не очень…

После смерти Сталина были отменены Особые совещания и все внесудебные формы рассмотрения уголовных дел. 25 декабря 1958 года в СССР были приняты новые «Основы уголовного законодательства», согласно которым сокращен максимальный срок заключения с 25 до 15 лет, упразднено понятие «враг народа», смертная казнь признана «исключительной и временной» мерой наказания за особо опасные преступления, возраст наступления уголовной ответственности повышен с 14 до 16 лет, лагеря переименованы в исправительно-трудовые колонии, а ГУЛАГ – в ГУИТК.

Однако в последующем уголовное законодательство пошло по пути увеличения количества составов преступлений, за которые предусматривалась возможность смертной казни. В дополнение к таким деяниям, как измена родине, шпионаж и убийство, Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1961 г. смертная казнь устанавливалась также за хищения в особо крупных размерах, спекуляцию валютными ценностями, дезорганизацию работы исправительно-трудовых учреждений. Следующий Указ от 15 февраля 1962 года предусматривал смертную казнь за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, за изнасилование и за получение взятки. В январе 1973 г. УК РСФСР был дополнен статьей об ответственности за угон воздушного судна, и в ней тоже предусматривалась возможность смертной казни.

И, тем не менее, количество «расстрельных» приговоров имело устойчивую тенденцию к снижению. В начале 60-х годов к смертной казни приговаривались тысячи осужденных. В 1961 году к смертной казни было приговорено 2159 человек, в 1981 году - 415, в 1985 году - 407, в 1989 – 100.

Казалось бы, в 90-х годах должен был последовать резкий всплеск количества смертных приговоров. Политическая и экономическая нестабильность в стране вызвала бурный прогресс преступности. В том числе возрастание в десятки раз количества тяжких преступлений. Однако количество «расстрельных» приговоров отнюдь не подскочило. В 1992 году их был 159, в 1993 году - 157, в 1994 году - 160, в 1995 году - 141. Причем, в начале 90-х годов начал широко действовать институт помилования осужденных к высшей мере наказания.

Указом Президента РФ от 12 января 1992 года была образована Комиссия по вопросам помилования, которая после изучения материалов направляет свои рекомендации главе государства, принимающему окончательное решение по помилованию. Уже в 1992 году Комиссией было рассмотрено 56 дел осужденных к смертной казни, помиловано Президентом по предоставлению комиссии 55 человек; в 1993 году - 149 человек, в 1994 году - 134 человека, в 1995 году - 5 человек. 3 июня 1999 года был помилован последний из почти 800 человек приговоренных к смертной казни.

Существовали разные мнения относительно деятельности комиссии по помилованию. Например, говорилось, что этот юридически некомпетентный орган подменяет работу судов. Процент помилованных в период с 1992 по март 1995 года составлял 90-92%. А ведь суды не просто так выносили исключительную меру наказания.

Резкое снижение числа помилованных в 1995 году было вызвано настроениями в обществе после громкого заказного убийства известного журналиста и директора ОРТ Владислава Листьева, произошедшего 1 марта 1995 года. После этого преступления Президент перестал подписывать ходатайства о помилованиях. В 1996 году, по официальным данным, к смертной казни было осуждено 153 человека, комиссия не рассмотрела ни одного дела, но приведено в исполнение только 53 смертных приговора.

По свидетельству бывшего председателя комиссии по помилованию Анатолия Приставкина, с 1962 по 1990 год в СССР было казнено около 21 тысячи человек. И он считает это очень большим количеством. Приставкин говорил:

«И хотя цифры последних лет (95-96 гг.) по смертным казням в России огромные - 139 человек, они могли бы быть, уверяю вас, втрое больше, если бы не отчаянная борьба моих друзей за каждую жизнь. Мы глядели вперед и оберегли наше общество от гибельного пути, куда нас толкали недальновидные правительственные чиновники… Есть и еще один, на первый взгляд довольно убедительный, довод: это организованная преступность, действительно наводящая ужас на население. Но среди дел сотен казненных (и помилованных) ни одного дела мафиозо, наемного убийцы или террориста к нам на Комиссию еще не поступало. ….Главари преступного мира становятся депутатами парламента, губернаторами края и так далее, и они никоим образом не попадают уже на скамью подсудимых. Кого же мы тогда казним? А казнит государство людей самого низшего и незащищенного социального слоя, споенного водкой и доведенного до скотского состояния; они совершают свои бытовые преступления обычно в пьяном виде: восемьдесят и более процентов поступающих к нам дел - это преступления, совершенные в пьяном виде. Так, многие, наверное, помнят случай, когда деревенского парнишку из Архангельской области Михайлова обвинили в изнасиловании двух детей. Подтасовали факты, избили, и он "сознался". Слава богу, казнить не успели, нашелся настоящий убийца. Дело всплыло в печати, и несколько лет мы боролись за его освобождение, поскольку наши органы не умеют отступать назад ».

Активным противником смертной казни был и академик Сахаров, который писал:

«...Государство в лице своих функционеров присваивает себе право на совершение самого ужасного и непоправимого - лишать жизни. Такое государство не может ожидать улучшения моральной атмосферы в стране. Я отвергаю идею о том, что смертная казнь оказывает сколько-нибудь существенное и сдерживающие воздействие на потенциальных преступников. Я убежден, что истиной является противоположное, дикость порождает дикость... »

Однако общественное мнение все же не на их стороне. Давно уже многие политики и граждане ратуют за введение смертной казни для террористов и наркоторговцев. Некоторые говорят про пример Узбекистана, где после введения смертной казни после рецидива по угону автотранспорта, машины практически перестали угонять.

Однако для власти в России гораздо важнее мнение Совета Европы, нежели собственного народа.

С августа 1996 года смертные приговоры в России в исполнение не приводятся. Сами приговоры к высшей мере наказания не выносятся с зимы 1999 года. И это несмотря на то, что число убийств в России растет из года в год. Так, если в 1985 году было совершено 14656 убийств, то в 1988 - 16702, в 1995 - 29213, в 1997 - 29285, в 1999 – 31140.

Уголовный кодекс РФ, вступивший в действие с 1 января 1997 года, предусматривает смертную казнь в виде наказания за 5 составов преступлений. Это: убийство (ч. 2 ст. 105 УК), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) и геноцид (ст. 357 УК). Все эти составы преступлений связаны с посягательством на жизнь человека и являются по своему характеру особо тяжкими преступлениями. УК РФ запрещает применение смертной казни к женщинам, а также к лицам, не достигшем 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту совершения преступления и к моменту вынесения приговора 65 лет.

Однако Президент РФ своим Указом № 724 от 16 мая 1996 года «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», а также распоряжением от 27 февраля 1997 года ввел мораторий на неприменение смертной казни на всей территории. Протокол № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, принятый Советом Европы 28 апреля 1983 года, содержит требование полного отказа от применения смертной казни в мирное время. Россия, вступив в Совет Европы, обязалась выполнять указанное требование.

С введением моратория, начиная с 1997 года, вынесенные судами приговоры о смертной казни не исполнялись, а Конституционный Суд РФ своим постановлением от 2 февраля 1999 года признал неконституционным вынесение смертных приговоров, пока во всех регионах страны не сформируют суды присяжных.

Таким образом, создалась парадоксальная ситуация. С одной стороны, юридически смертная казнь как мера наказания в России по законодательству есть, а с другой стороны по указу Президента она назначаться и применяться не может. Но Россия давно имела репутацию «страны парадоксов». Так что одним больше, одним меньше – большой роли не играет.

Чем дальше уходят в прошлое смертные казни в России, тем скорее забывается, кого и за что к ним приговаривали. И в этой связи можно привести несколько примеров применения высшей или исключительной меры наказания.

В социалистические времена смертная казнь применялась за экономические преступления. Безусловно, это служило серьезным сдерживающим фактором и останавливало многих руководителей перед искушением «погреть руки» на социалистической собственности. Однако жестокость наказания все же не соответствовала вине. Это признавали даже руководители правоохранительных органов. Ветераны БХСС с удовольствием вспоминают, как распутывали ту или иную запутанную махинацию, но с сожалением отмечают, что осужденных махинаторов впоследствии расстреляли. Дело в том, что эти самые махинаторы, как правило были солидными умными людьми, которые никого не убили и не ограбили, они лишь использовали недостатки государственной экономики. И в то время как бандитов-рецидивистов осуждали к лишению свободы, расстрелы «теневых дельцов», выглядели чересчур строгим наказанием.

Из «расстрельных» приговоров послевоенного времени можно вспомнить осуждение к смертной казни Трибуналом Московского военного округа в 1955 году самого интересного афериста 40-х-начала 50-х годов самозваного полковника Николая Павленко. Создав собственную липовую военную часть, он занимался строительством, изрядно разбогатев на этом. Однако деньги не пошли впрок ни ему, ни 16-ти его «офицеров», осужденных к лишению свободы на сроки от 5 до 25 лет.

Ну а самый знаменитый и возможно самый несправедливый смертный приговор был вынесен «королям» теневого валютного рынка Рокотову и Файбишенко. То, что они были достойны наказания по законам того времени, вопросов нет. Это действительно были махинаторы из махинаторов. Достаточно сказать, что при аресте Рокотова из камеры хранения на Ленинградском вокзале было изъято: 440 золотых монет, золотые слитки весом в 12 килограммов, валюта, ювелирные украшения… А Файбишенко в момент задержания имел при себе 148 золотых английских фунтов. Чуть позже на обыске в его квартире сотрудникам КГБ удалось найти тайник в ножке платяного шкафа, где было спрятано валюты почти на полмиллиона рублей. Надо ли говорить, что все эти огромные ценности были нажиты преступным путем. Вместе с ними судили и еще одного крупного валютчика – Яковлева. Он был задержан при получении контрабандной посылки из Финляндии со спрятанной в резиновых сапогах партией женских золотых часов.

Рокотову, Файбишенко и Яковлеву за валютные махинации грозил максимальный срок в 8 лет лишения свободы. Но оказалось, что прописанный в УК постулат, что закон не имеет обратной силы, в СССР не действует.

Обстоятельства этой истории бывший начальник Службы по борьбе с контрабандой и незаконными валютными операциями Сергей Федосеев описывал так:

«В конце 1960 года тогдашний «первый» Н.С. Хрущев был с визитом в Западном Берлине. Распалясь из-за чего-то, упрекнул местные власти за то, что «город превратился в грязное болото спекуляции». В ответ кто-то из западников сказал: «такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!».

По возвращении домой Хрущев потребовал от КГБ справку о том, как ведется борьба с валютчиками и контрабандистами. Делать доклад поручили мне.

Председатель КГБ при СМ СССР А.Н. Шелепин всячески инструктировал меня перед встречей. «Главное, - говорил он, - не увлекайтесь, а спокойно и сжато изложите обстоятельства дела».

31 декабря я отправился в Кремль. На носу был Новый год, но настроение было у меня было далеко не праздничное. Миссия предстояла сложная.

Первую часть доклада, посвященную общим характеристикам «черного рынка», Хрущев, однако, воспринял нормально. Время от времени даже бросал оживленные реплики. Но когда речь зашла о деле Рокотова-Файбишенко, его словно подменили.

«Какое наказание ждет их?» - спросил первый секретарь. «Восемь лет», - ответил я.

Дело в том, что незадолго до этого Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку Указ приняли уже после ареста «купцов», такая мера могла быть применена к ним лишь при условии, что закону будет придана «обратная сила». Я попытался объяснить Хрущеву, что это противоречит общепринятой юридической практике, но он меня не слушал.

«Обожглись на молоке, теперь на воду дуете, - раздраженно бросил Хрущев. - Высокая кара за содеянное должна образумить, устрашить других. Иначе это зло приобретет угрожающие государственные размеры».

Спустя несколько дней состоялся Пленум ЦК КПСС. В своем заключительном слове Первый секретарь заговорил о деле валютчиков как о примере «несовершенства» советского законодательства. Требуя повести жесткую борьбу с «черным рынком», он ссылался на письмо рабочих ленинградского завода «Металлист», выражавших возмущение мягким сроком. Рабочие требовали «решительно покончить с чуждыми обществу тенденциями».

«Вот что думает рабочий класс об этих выродках!» - воскликнул Хрущев. И подверг резкой критике Генерального прокурора Р.А. Руденко за «бездействие».

- Не думайте, что ваша должность пожизненна, - пригрозил он прокурору. Потом перекинулся на председателя Верховного Суда СССР А.И. Горкина.

Команда «фас» была дана. (Выступая на городском митинге в Алма-Ате, Хрущев заявил: «Да за такие приговоры самих судей судить надо!») В Аппарате ЦК КПСС была спешно Подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть до смертной казни за незаконные валютные операции.

1 июля 1961 года председатель Президиума ВС СССР Л.И. Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях». Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову-Файбишенко. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР.

Заседание длилось два дня. Журналистов пришло так много, что всех их даже не удалось разместить в зале. Судьи отлично справились с установкой. Рокотов и Файбишенко были приговорены к расстрелу.

Вслед за ними высшую меру наказания получил и Яковлев. Невероятно, но факт. Руководство КГБ поддержало мое предложение подготовить письмо на имя Генерального прокурора с просьбой не предавать Яковлева смертной казни. Во-первых, тот признал себя виновным. Во-вторых, сообщил множество ценных сведений и тем помог органам. Кроме того, Яковлев был сильно болен. Он страдал туберкулезом легких, обострившимся под воздействием наркотиков.

Но прокуратура отклонила нашу просьбу. Яковлев был расстрелян. И тогда, и сейчас я считал и считаю, что наказание было слишком суровым. К сожалению, правосудие не посмело ослушаться воли Первого секретаря.

То, за что их поставили к стенке, через 30 лет стало считаться более чем благопристойным занятием. »

В общем, оказалось, что по воле Генерального секретаря КПСС закон не просто имеет обратную силу и весьма похож на произвол. Сначала Мосгорсуд придал действию закона обратную силу и вместо максимального наказания в виде 8 лет за валютные махинации осудил Рокотова и Файбишенко на 15 лет лишения свободы каждого. Но Н.С. Хрущеву этого показалось мало. Председателя Мосгорсуда Л. Громкова по его распоряжению уволили с должности, а приговор заменили на «расстрельный». Через несколько дней после оглашения вердикта суда в отношении Рокотова и Файбишенко в Пугачёвской башне Бутырской тюрьмы приговор был приведён в исполнение.

В 70-е годы большой общественный резонанс вызвало дело по «рыбной мафии». В Лондонском порту случайно была вскрыта бочка с селедкой. Обнаружив в ней вместо рыбы какую-то черную массу, работник порта поднял шум. Бочка оказалась наполненной черной икрой. Ниточки международных махинаций привели в СССР. Здесь был привлечен к уголовной ответственности ряд крупных руководителей в Краснодарском крае, а позже был приговорен к высшей мере наказания заместитель министра рыбной промышленности страны Рытов.

В 80-е годы после вступления на пост Генерального секретаря Ю.В. Андропов санкционировал наступление на «торговую мафию». Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. К сожалению «в награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» - закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее, громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Правда, никого больше не расстреливали.

Но в основном, конечно, казнили не за экономические, а за тяжкие общеуголовные преступления. Прежде всего, за убийство при отягчающих обстоятельствах, т.е. убийство нескольких человек, несовершеннолетнего или сотрудника правоохранительных органов при исполнении им служебных обязанностей и прочее.

Говорят, что с 1962 по 1990 год в СССР было расстреляно по приговору суда 24 тысячи преступников. Среди них можно вспомнить нескольких, чьи преступления стали наиболее резонансными.

12 января 1964 года в Казани был задержан Владимир Ионесян, получивший известность под прозвищем «Убийца из Мосгаза». В 1964 году Верховный суд СССР вынес приговор серийному убийце: смертная казнь. Прошение о помиловании было тут же отклонено, и уже 1 февраля Владимир Ионесян был расстрелян.

В том же 1964 году в Свердловске судили четверых бандитов: братьев Коровиных, Патрушева и Щеголева, которые получили известность тем, что 29 января 1964 года убили разом 7 человек, принадлежащих к семейству Ахамблит. У этих бандитов все шло по плану. Сначала, чтобы добыть огнестрельное оружие, они убили сотрудника милиции. Потом с помощью его табельного пистолета «ТТ» расправились с еврейской семьей Ахамблит, чтобы завладеть ее деньгами. А в последующем они намеревались уехать с деньгами за границу. Однако далеко идущим планам преступников не суждено было сбыться. Суд, состоявшийся при большом стечении народа в ДК Уктусского кирпичного завода, приговорил их к высшей мере наказания.

Народ встретил этот приговор с одобрением. Когда суд огласил приговор другому злодею – Борису Серебрякову – смертную казнь за убийство девяти человек, сидящие в зале зааплодировали. Он был казнен в сызранской тюрьме в 1971 году, в возрасте 30 лет.

21 мая 1970 года произошел крупномасштабный бунт в ИТК № 6 и № 7 под Тольятти. Трое его организаторов по приговору суда были расстреляны.

А в 1977 году в Москве был расстрелян серийный убийца Андрей Евсеев. В 1972 году он попал в «психушку», откуда вышел обозленным на весь белый свет. После чего начал в укромных местах нападать с ножом на мужчин и женщин. Только за один день – 8 октября 1974 года Евсеев в районе Таганской площади напал поочередно на трех женщин. С жертвами он расправлялся жестоко. Евсееву хотелось посеять в Москве страх, чтобы люди, обуянные паникой, по первому требованию отдавали ему все ценности.

Ровно через два года после совершения терактов в московском метро - 8 января 1977 года за организацию серии взрывов армянским националистам Затикяну и его подельникам – Степаняну и Багадасаряну был вынесен смертный приговор. Спустя 6 дней его привели в исполнение.

18 ноября 1982 года террористы захватили самолет в Грузии. Но когда стали известны личности террористов, в СССР разразилась настоящая сенсация. Дело в том, что они оказались выходцами из самых влиятельных семей Грузии. А потом был суд. Кроме захвата воздушного судна подсудимым вменялось убийство двух летчиков, двух пассажиров и стюардессы Вали Крутиковой. На суде террористов спросили, а не проще было бы им, детям высокопоставленных родителей, слинять за кордон по путевкам в Турцию, на что они честно поведали:

Если бы мы сбежали за границу таким путем, нас бы там приняли как рядовых эмигрантов. Чего стоят наши фамилии, влияние и деньги наших родителей там, за границей? А вот когда отец и сын Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, убив стюардессу Надю Курченко, их там в почетные академики приняли, узниками совести нарекли, из Турции в США переправили. Чем мы хуже?

Суд посчитал, что они ничуть не хуже убийц Бразинкасов и приговорил террористов к расстрелу. Снисхождение было проявлено только к Тамаре Патиашвили – ей назначили 14 лет тюремного заключения.

20 сентября 1986 года дезертирами Советской армии в аэропорту Уфы средь бела дня совершен беспрецедентный захват самолёта «Ту-134» с 74 пассажирами и экипажем. Преступники - младший сержант Николай Манцев, рядовой Сергей Ягмуржи были обезврежены, а позже расстреляны по приговору суда.

В январе 1990 года газета «Правда» сообщила: «Бывший генерал армии Дмитрий Федорович Поляков приговорен за предательство Родины к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 15 марта 1988 года». Возможно эта новость, которой исполнилось уже почти два года была запущена в прессу для назидания всем потенциальным шпионам, готовым продать «кусочек Родины» за американские баксы. В то время, когда рушилась страна и мораль в обществе, из потенциальных шпионов можно было собрать маленькую армию. Однако подавляющее большинство из них не представляло никакого интереса для ЦРУ. А вот Поляков представлял.

Дмитрий Поляков воевал на фронтах Великой Отечественной войны командиром батареи. Награжденный орденами и медалями артиллерист после войны поступил на службу в ГРУ. В 50-х работал в миссии СССР при ООН в Нью-Йорке. А в 1961 году стал резидентом ГРУ в Нью-Йорке.

Говорят, что американцы банально купили Полякова, отличавшего мелочной жадностью. Он продал американцам кучу государственных секретов и сдал им несколько весьма важных агентов, например: англичанина Фрэнка Боссарда, работавшего в Министерстве военной авиации Великобритании и сержанта армии США Джека Данлэпа, служившего курьером по перевозке секретных документов.

Еще шире «торговлю Родиной» Поляков развернул, когда достиг генеральских званий в ГРУ и серьезных должностей в этой организации. На основе его информации американцам удалось вычислить 5 тысяч советских военных разработок. Специалисты ЦРУ специально изготовили для него миниатюрное шифровальное устройство размером с записную книжку. Поляков набирал на официальной работе на нем шпионские донесения, а после службы садился на троллейбус, проезжавший мимо американского посольства, нажимал на кнопку в устройстве и в течении двух секунд вся информация передавалась янки. Для передачи документов и микрофильмов использовались тайники в виде камней. Но больше всего Полякову нравились личные встречи с американцами, замаскированные под рыбалку на реке Ямун. Все рыболовные снасти покупало ЦРУ, а после встречи они отдавались Полякову.

Как Дмитрий Поляков сдавал агентов советской разведки, так и его сдал «двойной» американский шпион Элдрич Эймс. Приговор в отношении генерала-предателя не заставил себя ждать.

В принципе следует признать, что расстреливали в СССР в основном по делу. За жестокие убийства и терроризм. Но случались и «судебные ошибки», когда по приговору судов гибли невинные. Чаще всего такие ошибки происходили при расследовании преступлений сексуальных маньяков. Так что от деятельности маньяков гибли не только их жертвы, но и жертвы правосудия.

Правда, народ о «сопутствующих потерях» узнал фактически во времена перестройки и гласности. Суды над маньяками часто проходили в закрытом режиме, куда пресса не допускалась. А исполнение казней и вовсе было окутано завесой тайны. Преступников без всякой помпы отправляли на тот свет в Новочеркасской, Владимирской, Свердловской и ряде других тюрем. После краха СССР в газетах и книгах стали описывать процесс приведения смертных приговоров в исполнение, но официально никто из высоких должностных лиц об этом не рассказывал.

Самым страшным наказанием для любого, совершившего преступление, является смертная казнь. Ведь в долгом лишении свободы сквозит надежда человека на милость судьбы. И осужденному даруется возможность умереть естественным образом. В то время как остаток жизни, проведенный в ежедневном ожидании смерти, выворачивает человека наизнанку. Если бы смерть была лучше пожизненных заключений, то тюрьмы бы регулярно выдавали новости о суицидах осужденных. Даже с учетом мер безопасности.

Полностью осознавать суть своего последнего приговора преступник начинает лишь спустя дни после перевода в камеру смертника. Неясное мучительное ожидание длится месяцы. Во все времена в этот период осужденный надеялся на помилование. И не так часто это происходило.

В Российской Федерации в данный момент времени смертная казнь запрещена. Она находится под мораторием с момента последнего смертельного приговора 2 сентября 1996 года. Однако в качестве меры в СССР организовывали на протяжении всей истории страны за преступления особой тяжести.

Казнь после царских времен

В царские времена казнь осуществлялась путем повешения либо расстрела. С приходом большевиков к власти применялось только второе - так было быстрее и удобнее для массовых расстрелов в СССР. До 1920-х годов в стране не было никаких законов, которые бы это регулировали. Поэтому вариаций этого действия была целая масса. Приговор о расстреле в СССР тех времен выносился и осуществлялся в том числе и публично. Так расстреляли царских министров в 1918 году. Расстрел же террористки Фанни Каплан был осуществлен в Кремле без последующего захоронения. Тело ее сожгли в железной бочке прямо на месте.

Как происходили расстрелы в СССР?

Государство убивало своих граждан только за совершение особо тяжких преступлений. В стране действовали специальные расстрельные команды, занимавшиеся приведением в исполнение казней. Чаще всего это было около 15 человек, включая исполнителей, врача, надзорного прокурора. Врач констатировал смерть, прокурор следил, чтобы казнили именно осужденного. Убеждался, что исполнители не убили другое лицо, отпустив преступника за баснословную сумму. Все обязанности строго делились на этот узкий круг людей.

Расстрел людей в СССР осуществлялся обязательно сильными в физическом плане и морально устойчивыми лицами мужского пола. Казнили нескольких людей за раз, что позволяло совершать казни с меньшей частотой. В СССР технология расстрела не отличалась замысловатостью. После выдачи каждому исполнителю табельного оружия шел инструктаж. Затем они делились напополам. Первые выводили осужденных из камеры и организовывали перемещение до конечного пункта. Вторые находились уже на месте.

Существовала инструкция при нападении на конвой смертников первым делом расстрелять осужденных. Тем не менее, таких случаев ни разу не было зарегистрировано. Так что она ни разу не пригодилась.

По прибытии к конечному пункту преступников сажали в специальную камеру. В смежной комнате находились прокурор с командиром отряда. Они раскладывали перед собой личное дело осужденного.

Смертников заводили в комнату строго по одному. Уточнялись их анкетные данные, происходила сверка их с данными из личного дела. Важным пунктом было удостовериться, что казнится нужное лицо. Затем прокурором объявлялось, что просьбы о помиловании были отклонены, и час приговора настал.

Далее осужденного перемещали на непосредственное место приведения смертной казни в действие. Там на глаза ему надевали непроницаемую повязку и заводили в комнату, в которой находился готовый исполнитель с табельным оружием. С двух сторон смертнику держали руки, сажая на колени. И раздавался выстрел. Врачом констатировалась смерть. Собирались акты о захоронении, и тело в мешке хоронили в секретном месте.

Тайны

Технологии этого процесса скрывали с особой тщательностью от граждан страны. Во время гражданской войны же объявления рассказывали лишь о контрреволюционерах для устрашения. Никогда не допускалось получения документов о расстреле родственниками. О высшей мере расстрела в СССР раннего периода объявлялось только устно.

Согласно документам 1927 года, о расстрелах за бандитизм не объявлялось вообще. Даже написав обращения, родственники не могли получить никакой информации об этих людях.

Массовые казни

Тайной всегда окутывались казни троек в 1930-е годы. С 1937 года массовые расстрелы в СССР, называемые также массовыми операциями, выполнялись в атмосфере полной секретности. Даже тем, кого осудили в паре никогда не объявляли приговора, чтобы люди не имели и шанса сопротивляться. То, что их привели на казнь, они осознавали лишь оказавшись на месте. В наиболее ранний период осужденным не объявляли приговора вообще.

В августе 1937 года было вынесено решение о расстреле десяти преступников. При этом действие было решено осуществить без объявления об этом. В Верховном Суде слова «смертная казнь» были замаскированы под «приговор вам объявят». Кому-то из обвиняемых говорили, что приговор объявят в камере. Приговоры сотрудникам НКВД

Особая процедура проводилась при расстреле в СССР работников НКВД, даже если они уже ушли в отставку. Для них действовал особый порядок, не было документов о следствии, приговоров. Без суда по решению Сталина и его приближенных жертва передавалась в военную коллегию ВС с пометкой о расстреле. Все было крайне секретным, поэтому пометки выполнялись от руки. Основанием для казни приводилась пометка в справке, находившейся в деле, с указанием тома и листа. Уже позднее, при исследовании сталинских томов выяснилось, что номер каждого тома и листа совпадает с номером тома и листа списка с фамилиями приговоренных.

Что объявлялось родственникам?

Судьба приговоренного по статье о расстреле в СССР его родственникам объявлялась формулировкой «10 лет лагеря без права переписки». В 1940 году это жестко критиковалось Захаровым за то, что такой метод дискредитирует прокуратуру. Многими родственниками были осуществлены запросы в лагеря, а затем ответы о том, что их родственник не числится у них. Затем они приходили со скандалами в прокуратуру, добиваясь от НКВД признаний о расстреле о последующем обмане их.

Кто присутствовал на казни?

Обычно прокурор, судья и врач отсутствовали, когда расстрел совершался без суда. Но при судебном решении о казни обязательным было наличие прокурора. Они должны были обязательно вести наблюдение за убийством крупных деятелей. Так, порой на них была возложена задача следить, не совершит ли тот перед гибелью признание о Нередким было присутствие сотрудника НКВД.

В Татарской республике с 1937 года осужденные фотографировалась и в обязательном порядке случались после казни с фото. Тем не менее, во многих документах той эпохи нет фото, а сами они запутаны.

Нарушения

Законом устанавливались гуманные условия для приведения приговора в исполнение. Однако сохранились свидетельства, как происходил расстрел в СССР на самом деле. Хотя по закону факт смерти устанавливал врач, на деле это нередко осуществлялось исполнителями. Сохранились многочисленные сведения, что, несмотря на строгую регламентацию процедуры с целью убить приговоренного мгновенно, нередко проявлялась живучесть убиваемых. В отсутствие врача на казни порой хоронились все еще живые люди, которые казались убитыми лишь на первый взгляд. К примеру, в письмах Яковлева с описаниями казни отказавшихся от прохождения военной службы содержится описание по-настоящему страшной казни. Тогда 14 баптистов еще ранеными бросались в землю, их закапывали живьем, один сбежал и подтверждал это лично.

В документе 1935 года о расстреле Овотова сохранились данные о том, что умер осужденный лишь спустя 3 минуты после выстрела. Существовала регламентация стрелять с определенного угла, чтобы смерть была мгновенной. Однако выстрелы могли не приводить к безболезненной смерти.

Терминология

Причастные к осуществлению казней использовали уклончивые названия для этого действия. Это не подходило для широкой огласки среди населения, происходило в атмосфере секретности. Расстрелы называли «высшей мерой наказания или социальной защиты». Среди чекистов названиями военных массовых убийств были «размен», «отправление к штабу Колчака», «пуск в расход». А с 1920-х годов казни и вовсе окрестили циничным термином в конспиративных целях - «свадьбой». Вероятно, название подобрали из-за аналогии с выражением «венчаться со смертью». Порой исполнители позволяли себе витиеватые названия вроде «перевода в состояние небытия».

С 30-х годов расстрелы называли и убытиями по первой категории, и десятью годами без права переписки, и спецоперациями. Объяснения, написанные от руки самих исполнителей, пестрили фразами «я привел приговор», что звучало так завуалированно и уклончиво. Главные слова всегда опускались. То же проявлялось и в рядах СС. Там всегда маскировались такие слова как убийства, расстрелы. Вместо них популярным было применение выражений «особые акции», «чистки», «исключения», «переселения».

Особенности процедуры

В разные периоды существования Советского государства процедура приведения в исполнение приговора сильно отличалась, проходя через военные режимы, ужесточение и смягчение диктатуры. Наиболее кровавыми были 1935-1937 года, когда смертные приговоры стали очень распространенными. В тот период казнено было более 600 000 человек. Казнь осуществлялась в день оглашения приговора, сразу же. Отсутствовали сантименты, ритуалы, не было права последних просьб и последних трапез, которые были приняты даже в Средневековье.

Приговоренного отводили в подвальное помещение и быстро исполняли предрешенное.

Сбавление темпов произошло, когда к власти пришли Хрущев и Брежнев. Приговоренные получали право писать жалобы, просьбы о помиловании. У них появилось на это время. Приговоренные помещались в камеру особого назначения, однако осужденный до последнего не знал даты исполнения приговора. Объявлялось это в день, когда его отводили в комнату, в которой все было уже готово к казни. Там и объявлялось об отклонении просьб о помиловании, и совершался расстрел. И речь и тогда не шла о последних трапезах и прочих ритуалах. Приговоренные питались тем же, что все остальные осужденные, и не знали о том, что эта трапеза станет для них последней. Условия содержания, несмотря на установленные законом нормы, в реальности были откровенно плохими.

Сидельцы той эпохи, очевидцы расстрелов в тюрьмах СССР вспоминали, что питание их могло быть протухшим, с червями. Всюду были многочисленные нарушения установленных законом гуманных норм. И осужденные на расстрел в СССР не могли получать передач от родных, которые были бы способны хоть как-то скрасить их последние дни на этой Земле.

Единственной милостью от расстрельных команд была традиция давать человеку перед расстрелом сигарету либо папиросу, которые человек курил в последний раз. По слухам, порой исполнители напаивали осужденного чаем с сахаром.

Массовые казни

Остались в истории и случаи массовых расправ в стране. Так, громкий расстрел демонстрации в СССР имел место быть в 1962 году в Новочеркасске. Тогда было расстреляно 26 рабочих, собравшихся в составе тысяч демонстрантов на стихийный митинг из-за повышения цен и снижения зарплат. Ранено было 87 человек, убитые хоронились тайно на кладбищах разных городов. Около сотни демонстрантов были осуждены, часть приговорены к расстрелу. Как и многое в СССР, расстрел рабочих тщательно скрывался. Отдельные страницы той истории все еще засекречены.

Этот расстрел демонстрации в СССР считается настоящим преступлением, однако никто не был наказан за это. Власть не предприняла ни единой попытки разогнать толпу ни водой, ни дубинками. В ответ на законные требования улучшить угнетающие, нищенское положение десятка тысяч рабочих власти открыли огонь автоматов, совершив один из наиболее массовых из известных расстрелов рабочих в СССР.

Это был лишь одним из самых нашумевших случаев, несмотря на все попытки засекречивания, массовых расстрелов той эпохи.

Расстрел женщин в СССР

Безусловно, жестокие приговоры распространялись на прекрасную половину человечества также. Не существовало запрета на казнь женщин за исключением беременных, да и то не во все периоды. С 1962 до 1989 года было казнено более 24000 человек, почти все мужского пола. Наиболее широкую огласку получили 3 расстрела женщин в СССР того периода. Это казнь «Тоньки-пулеметчицы», лично расстреливавшей советских партизан в Великую Отечественную войну, спекулянтки Бородкиной, отравительницы Инютиной. Многие дела были засекречены.

Расстрел несовершеннолетних в СССР также практиковался. Но тут важно отметить, что именно Советская держава сделала закон в отношении детей более гуманным по сравнению с существовавшим в царское время. Так, во времена Петра I детей казнили с 7 лет. До прихода большевиков власти уголовное преследование детей продолжало осуществляться. С 1918 года были установлены комиссии по делам несовершеннолетних и запрещены казни для детей. Они выносили решения о применении мер в отношении детей. Обычно это были попытки не подвергать их тюремному заключению, а перевоспитывать.

В 1930-е годы в государстве произошел накал криминогенной обстановки, участились случаи диверсии иностранных государств. Произошло увеличение числа преступлений, совершавшихся малолетними гражданами. Тогда в 1935 году высшая мера наказания для не достигших совершеннолетнего возраста была введена. Расстрел детей в СССР таким образом вновь оказался узаконен.

Тем не менее, единственным подобным задокументированным случаем стал расстрел подростка 15 лет в СССР во времена Хрущева, в 1964 году. Тогда выросший в интернате парень, ранее пойманный на краже и мелком хулиганстве, жестоко убил женщину с ее малолетним ребенком. С намерением сделать порнографические снимки с целью их дальнейшей продажи он украл необходимую для этого технику и фотографировал труп, помещая его в непристойные позы. Затем место преступления поджег и сбежал, а пойман оказался спустя трое суток.

Подросток до последнего считал, что смерть ему не грозит, сотрудничал со следствием. Однако под влиянием цинизма, сопровождавшего его поступки, Президиумом ВС было опубликовано положение, разрешавшее применение расстрела к малолетним преступникам.

Несмотря на массовое возмущение, вызванное данным решением, советские власти в отношении малолетних преступников оставались достаточно гуманными. По-прежнему в приоритете стояли решения перевоспитать подростков. Приговоров данной категории граждан выносилось действительно немного. Ведь в США, к примеру, до 1988 года широко практиковались казни лиц подросткового возраста. Встречаются случаи смертельных приговоров лицам в возрасте 13 лет.

Воспоминания исполнителей

По воспоминаниям участников расстрельной команды, советские методы казни все же были жестокими. Особенно неотработанные поначалу. Задокументированы случаи обращений от них в МВД по этому поводу. Расстрел осуществлялся ночью, после 12 часов. Заместителей у исполнителей по факту практически не было, хотя по закону они должны были меняться для отвлечения исполнителя от пережитого ужаса. Так, один из участников расстрельной команды свидетельствовал уже в наше время, что убив за 3 года 35 осужденных, он ни разу не сменялся никем.

Хотя приговоренным не объявлялось, куда их ведут, они обычно понимали, что происходит. Даже полные внутренней силы перед лицом смерти вскрикивали прощальные слова, скандировали лозунги. Были те, кто седел за одно мгновение. Одно из самых жутких воспоминаний участника отправления казни - как человек, понявший, куда его привели, отказывается переступать порог последнего в своей жизни помещения. Кто-то слезно умолял не убивать, вырываясь, цепляясь в порог. Именно поэтому людям не объявляли, куда их ведут.

Обычно это был закрытый кабинет с маленькой форточкой. Кто-то, у кого не было воли и характера, падал тут же, зайдя в комнату. Были случаи смерти от разрыва сердца за минуты до непосредственной казни. Кто-то сопротивлялся - их сбивали с ног и скручивали. Стреляли в упор в затылок слегка слева, чтобы попасть в жизненно важный орган, и осужденный сразу умирал. Понимая, куда его привели, приговоренный мог просить последнюю просьбу. Но, конечно, никогда не было исполнения нереальных пожеланий вроде застолья. Максимум - полагалась сигарета.

За время ожидания исполнения смертники никак не могли общаться с внешним миром, их запрещалось выводить на прогулки, полагался лишь туалет раз в день.

Устав для исполнителей включал пункт, по которому после каждого расстрела им полагалось 250 гр спирта. Также им полагалась надбавка к зарплате, которая была существенной по тем временам.

Обычно исполнителям выплачивалось около двух сотен рублей в месяц. За все время существования советского государства с 1960 года ни один из палачей не увольнялся по своему решению. Не было случаев самоубийства в их рядах. Отбор на эту роль происходил тщательно.

Сохранились воспоминания очевидцев об используемых палачами уловках для смягчения удара осужденному. Так, ему сообщалось, что его ведут писать просьбу о помиловании. Делать это нужно было в другой комнате с депутатами. Тогда приговоренный бодрым шагом шел в комнату, а входя, обнаруживал лишь исполнителя. Он тут же стрелял в область левого уха по инструкции. После падения приговоренного совершался контрольный второй выстрел.

О роде занятий самих исполнителей знало не более нескольких лиц, включенных в состав руководства. На выезды для выполнения «секретных заданий» офицеры брали чужие фамилии. При поездках в другие города для исполнения они сразу после воплощения приговора в жизнь ехали обратно. До начала «исполнения» каждый исполнитель в обязательном порядке знакомился с делом осужденного, затем читал обвинительный приговор. Такая процедура предусматривалась с целью исключения у офицеров всяких мук совести. Каждый из расстрельной команды осознавал, что избавляет общество от опаснейших лиц, оставив которых в живых, он развязал бы им руки для дальнейших злодеяний.

Участники расстрела в СССР нередко спивались. Были случаи попадания их в психиатрические больницы. Порой приговоры накапливались, и расстреливать приходилось десятки человек.

Нарушения

С изданием «Порядка расстрелов» в 1924 году становится понятнее, какие нарушения могли иметь место в ходе исполнения приговора. Так, в документе запрещались огласка, публичность расстрела. Не допускалось никаких мучительных методов умерщвления, был запрет снимать детали одежды и обуви с тела. Запрещалось выдавать тело кому бы то ни было. Захоронение осуществлялось в отсутствие ритуалов и признаков могилы. Существовали специальные кладбища, на которых хоронились приговоренные под табличками с цифрами.

В каком году отменили расстрел в СССР

Последним приведенным в исполнение приговором о расстреле стала казнь Сергея Головкина, убийцы более десятка человек. Это было в августе 1996 года. Затем был введен мораторий на смертные казни, и с тех пор на территории Российской Федерации они не практикуются. Тем не менее, дискуссии по поводу возвращения этой процедуры продолжают периодически вспыхивать на территории страны.

Однако система отправления правосудия со времен Советского Союза уже претерпела множество изменений. Появилось больше возможностей для коррупции, чем в ту эпоху. Исполнение смертных казней может просто превратиться в средство расправы врагов друг над другом. Существует и множество случаев судебных ошибок.

Несмотря на то, что с момента распада Советского государства прошли десятки лет, тема массовых казней, исполнения смертных приговоров все еще остается полной тайн и загадок. Многие непосредственные участники ушли из жизни, многое осталось под грифом "совершенно секретно" и по сей день. Тем не менее, из рассказов очевидцев можно проследить то, как на самом деле происходило осуществление казни преступников. И, надо заметить, по сравнению с другими цивилизованными государствами, гуманные соображения в действиях властей прослеживаются ярко. Вопреки распространенному сегодня мнению о бесчеловечности властей СССР.

При старом режиме осуждённых к смертной казни вешали либо расстреливали. После большевистской революции власти остановились на расстреле как наиболее быстром и удобном способе, идеальном для массовых экзекуций. Поскольку до начала 1920-х гг. судебного кодекса и прокурорского надзора не существовало, то в процедуре осуждения, исполнения приговора и захоронения могли быть различные варианты. Так, осуждённых к высшей мере наказания могли подчас казнить публично. Именно таким образом были расстреляны бывшие царские министры в сентябре 1918 г. В те же дни по указанию председателя ВЦИК Я.М. Свердлова комендантом Кремля П.Д. Мальковым в присутствии жившего в Кремле поэта Демьяна Бедного прямо в гараже была расстреляна Фанни Каплан, причём труп террористки не был захоронен, а сожжён в железной бочке с помощью керосина.

Процедура исполнения смертной казни в 1922 - 1924 гг. регламентировалась циркуляром Верховного трибунала РСФСР от 14 октября 1922 г., который в реальности постоянно нарушался. Изучение расстрельной практики вынудило власти ещё раз напомнить карательным структурам о следовании установленному порядку. В начале 1924-го на места прокурорам, председателям трибуналов и губсудов было разослано распоряжение Наркомюста СССР «о порядке расстрелов», из которого хорошо видны те нарушения, которые допускались при казнях. В соответствии с этим документом Сибпрокуратура 5 февраля 1924 г. получила предписание «не допускать публичности исполнения», абсолютную недопустимость мучительных для осуждённого способов исполнения приговора, «а равно и снятия с тела одежды, обуви и т. п.». Предлагалось не допускать выдачи тела казнённого кому-либо, а предавать его земле «без всякого ритуала и с тем, чтобы не оставалось следов могилы».

Техника расстрелов и даже сами казни обычно тщательно скрывались от общества. Печатно о них объявляли исходя из политической конъюнктуры; в газетах периода гражданской войны постоянно с целью устрашения печатали списки осуждённых контрреволюционеров, впоследствии объявляли о расстрелах после открытых процессов, в том числе по чисто уголовным делам. Но получить документы о казни близкого человека его родственники обычно не могли. В декабре 1925 г. прокурор Сибкрая П.Г. Алимов отвечал на запрос красноярской окружной прокуратуры: «Сообщаю, что объявлять о приговорах по внесудебной расправе при применении высшей меры наказания может, на основании имеющихся сведений, Прокуратура в устной форме, выдача же по этому поводу письменных справок не допускается».

Ачинский окружной прокурор Г.Н. Митбрейт 7 марта 1927 г. запрашивал крайпрокуратуру, что делать с обращениями родственников расстрелянных в период кампании борьбы с бандитизмом. Он сообщал, что Ачинский окротдел ОГПУ, «ссылаясь на директиву… по линии ПП ОГПУ, указывает на то, что расстрелы, произведённые в кампанию по борьбе с бандитизмом, объявлению не подлежат вообще».

Расстрелы, которые осуществлялись тройками в первой половине 1930-х гг., также были строго секретными. В июле 1937 г. приказ НКВД СССР №00447, положивший начало «массовым операциям», особо предписывал сохранять полную секретность с вынесением и объявлением приговоров троек. В соответствии с директивой НКВД СССР №424, подписанной М.П. Фриновским, осуждённым тройками и двойками приговор не объявлялся - чтобы избежать возможного сопротивления - и о расстреле они узнавали только на месте казни. (Неизвестно, существовала ли подобная директива в практике ЧК, но в первые годы советской власти осуждённых зачастую «ликвидировали», не сообщая им о приговоре.)

25 августа 1937 г. наркомвнудел Татарской АССР А.М. Алемасов отдал распоряжение начальнику Чистопольской опергруппы П.Е. Помялову расстрелять десятерых осуждённых. Алемасов особо указал, что объявлять осуждённым решение тройки не нужно. Это правило часто действовало и в отношении тех, кого судила военная юстиция - тайные приговоры о высшей мере наказания выездной сессии Военной коллегии Верхсуда СССР, вынесённые в Орле в августе 1938 г., маскировались словами председательствовавшего на заседаниях А.М. Орлова: «Приговор вам будет объявлен». В Новосибирске работники военного трибунала говорили обвиняемым, что приговор им будет объявлен в камере.

Специфическим образом в 1937 - 1938 гг. оформлялись приговоры на многих видных сотрудников НКВД, в том числе бывших. В их следственных делах отсутствуют как протоколы об окончании следствия, так и приговоры. Чекистов уничтожали в так называемом «особом порядке»: после утверждения Сталиным и ближайшими членами его окружения расстрельного приговора жертву без всякой судебной процедуры несколько дней спустя выдавали коменданту военной коллегии Верховного Суда СССР с предписанием расстрелять. Все эти предписания выполнялись от руки, что говорило об особой секретности данной категории расстрелов. В качестве основания для приведения в исполнение приговора в подшитой к делу справке давалась глухая сноска на некие том и лист. Когда исследователи получили в своё распоряжение 11 томов «сталинских списков», то оказалось, что номера томов и листов из справок полностью совпадают с номерами тех томов и листов данных списков, где значились фамилии осуждённых.

Что касается объявления о судьбе расстрелянных по 58-й статье УК, то с 1937 - 1938 гг. родственникам дежурно сообщалось об осуждении их на «десять лет лагерей без права переписки». Новосибирский облпрокурор А.В. Захаров в 1940 г. критиковал этот порядок как дискредитирующий прокуратуру, ибо многие родственники, запросив ГУЛАГ и получив официальную справку, что такой-то среди заключённых не числится, добивались от работников НКВД устного признания о том, что осуждённый на самом деле был расстрелян, а потом устраивали скандалы в прокуратуре и, жаловался Захаров, обзывали прокурорских работников «манекенами».

«Лишних», то есть прокурора, судью и врача, присутствовать при внесудебной казни обычно не приглашали. Если казнь совершалась на основании судебного решения, прокурор мог присутствовать. В Москве прокурорские работники высшего ранга, включая А.Я. Вышинского, наблюдали за процедурой уничтожения видных государственных и военных деятелей, осуждённых военной коллегией Верховного Суда СССР. В апреле 1950 г. секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков приказал ответственному контролёру КПК при ЦК ВКП(б) Захарову присутствовать при расстреле сотрудника охраны Сталина подполковника И.И. Федосеева, обвинявшегося в разглашении гостайны. Маленкову требовалось знать, не признается ли Федосеев перед казнью в разглашении неких важных сведений.

На местах при казнях зачастую присутствовал начальник отдела управления НКВД - если казнь производилась в областном или республиканском центре. Обычно это был глава учётно-статистического отдела. Начальник учётно-статистического отдела УНКВД по Новосибирской области Ф.В. Бебрекаркле (его как «подозрительного латыша» перед арестом уже не пускали на оперсовещания, но ещё доверяли присутствовать при казнях) рассказывал сокамернику, что расстреливаемые кричали: «Мы не виноваты, за что нас убивают?!» и «Да здравствует товарищ Сталин!»

В Татарии в сентябре 1937-го был отдан приказ фотографировать осуждённых и перед расстрелом сличать смертника с фотографией. При этом была ссылка на приказ НКВД №00212 от 9 июля 1935 г. В следственных делах управления ФСБ по Новосибирской области наблюдается большой разнобой: в большинстве дел фотографии отсутствуют, что касается осуждённых к высшей мере наказания, то фотокарточки налицо во многих делах 1921 г. и (не всегда) в делах первой половины и середины 1930-х. Что касается периода «Большого террора», то фотографии обычно можно найти в делах только тех лиц, которых осуждала выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР. В делах номенклатурных лиц, казнённых по приговорам военной коллегии Верхсуда в Москве в 1937 - 1941 гг., фотографии встречаются примерно в половине случаев.

Факт смерти казнённого обычно устанавливали сами оперативники, приводившие приговоры в исполнение, тогда как по правилам это должен был делать врач. Между тем известно, что практика расстрелов сталкивается порой с необычайной живучестью казнимых. Отсутствие врача во время казней приводило к захоронению живых людей, которые «на глазок» считались мертвыми.

Вот красноречивая выдержка из письма баптиста Н.Н. Яковлева председателю коллегии Всероссийского союза баптистов П.В. Павлову от 29 августа 1920 г., в котором живописалась расправа над отказниками от военной службы: «В Калаче были арестованы из 4 общ[ин] братья - одна часть баптисты и три евангельские христиане, всего 200 человек. Приехал трибунал 40(-й) дивизии и 100 братьев судили… 34 человека расстреляны, сначала ночью 20 человек, а потом на следующую ночь 14 человек; братья молились перед казнью, которая совершалась у могил. Некоторые, еще раненые, в агонии были брошены в могилу и зарывались живыми наскоро, одному удалось бежать, он, как очевидец, может лично подтвердить…»

А вот один из крайне редких для Западной Сибири 1930-х гг. случаев расстрела в присутствии врача. 8 августа 1935 г. начальник Каменской тюрьмы Классин, начальник раймилиции Кулешов, прокурор Добронравов и нарсудья Шулан расстреляли Г.К. Овотова. Врач судмедэкспертизы Соколов констатировал, что смерть осуждённого наступила только «по истечении 3-х минут». Это лишнее свидетельство того, что огнестрельное ранение головы далеко не всегда приводит к мгновенной гибели...

Местные власти, исходя из региональных особенностей, могли вносить определённые коррективы в процедуру расстрелов. Так, в Средней Азии в конце 1920-х - начале 1930-х гг. во время подавления басмачества приговоры над осуждёнными повстанцами полагалось исполнять только лицами той же национальности. С точки зрения чекистов, такая «политическая корректность» помогала избегать возможных нежелательных толков среди многонационального населения о «пришлых чужаках», которые расстреливают «наших».

«Небрежность при расстреле»

Документы свидетельствуют, что в период гражданской войны во многих губчека практиковались расстрелы политзаключённых без всякого приговора. Так, работник Енисейской губчека Дрожников весной или в начале лета 1920 г. расстрелял в Красноярске (в подвале губчека) без суда и следствия гражданина Дергачёва, обвинённого в участии в контрреволюционной организации. Следователь Тюменской губчека Василий Колесниченко и несколько его коллег в ночь на 7 мая 1920 г. без суда и следствия расстреляли троих арестованных прямо во дворе губчека.

Терминология

Коммунистическая власть нередко избегала прямого наименования способа казни своих врагов. Слово «расстрел» считалось не совсем подходящим (кроме периода гражданской войны и 1930-х гг., когда газетные заголовки кричали о необходимости расстреливать врагов народа). Секретность казней отразилась на терминологии. От лица государства официально употребляли термины «высшая мера наказания» или «высшая мера социальной защиты». В обиходе чекисты и военные массовые убийства также маскировали различными уклончивыми терминами: «разменять», «отправить в штаб Духонина (Колчака)», «пустить в расход». В 1920-е годы в чекистском жаргоне появился особенно циничный термин для конспиративного обозначения расстрела - «свадьба» (надо полагать, имелось в виду венчание со смертью). Но расстреливавшие могли позволить себе и более «изысканные» выражения, вроде «переведены в состояние небытия».

В тридцатые писали так: «убытие по первой категории», «десять лет без права переписки», «спецоперация». Исполнители в объяснениях могли недоговаривать фразу, опуская уточняющее слово - дескать, «я приводил приговор». Характерно, что эсэсовцы также маскировали слово «убийство», употребляя такие эвфемистические выражения, как «особая акция», «чистка», «приведение в исполнение», «исключение», «переселение».