Вор мохов должен сидеть в тюрьме. Вор не должен сидеть в тюрьме
Одним из лозунгов антикоррупционных акций 12 июня в Абакане, Казани, Кемерово, Нальчике, Новосибирске, Хабаровске и других российских городах, а также в Праге, вновь, как и 26 марта, стало утверждение "Вор должен сидеть в тюрьме". Его можно было увидеть на плакатах и услышать среди скандируемых лозунгов.
"Вор должен сидеть в тюрьме" – это одна из немногих, если не единственная общая черта риторики участников протестного движения и риторики власти. Владимир Путин в своих лингвистических профилях "силовика" и "мужика" (термины Майкла Горхэма) несколько раз повторял это утверждение, отвечая на вопросы о Михаиле Ходорковском: "Что касается моего тезиса о том, что вор должен сидеть в тюрьме. А кто против? А что, он должен гулять по улице?". "Я так же, как известный персонаж Владимира Высоцкого, считаю, что вор должен сидеть в тюрьме".
Эту фразу Владимир Высоцкий произносит в фильме Станислава Говорухина "Место встречи изменить нельзя" по роману братьев Вайнеров "Эра милосердия". Между тем, в самом романе именно этого утверждения нет. Капитан Жеглов говорит: "Раз Кирпич вор – ему место в тюрьме, а каким способом я его туда загоню, людям безразлично! Им важно только, чтобы вор был в тюрьме, вот что их интересует". В фильме это суждение становится нормативным, его звучание усиливается актёрским мастерством Высоцкого.
Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что лишение свободы в подавляющем большинстве случаев никого не исправляет
Утверждение "Вор должен сидеть в тюрьме" придаёт мнимую бесспорность положению, согласно которому единственным наказанием за преступление (в частности, за кражу) должно быть лишение свободы. Однако вряд ли кто-то будет спорить с тем, что лишение свободы в подавляющем большинстве случаев никого не исправляет. Заключение, напротив, лишает навыков жизни на свободе, отнимает здоровье, стигматизирует человека. Значительная часть криминальных карьер начинается именно в исправительных» колониях. Поэтому в интересах всех граждан отправлять в тюрьмы и колонии как можно меньше людей, используя эту меру наказания только в крайних случаях (например, таких, как преднамеренное насилие).
Криминологи утверждают, что тюрьмы необходимы обществу, но только - для подкрепления определённых норм поведения. Однако в большинстве случаев эта цель может быть достигнута без суровых наказаний, если обеспечивается неотвратимость наказания. Существуют эффективные альтернативы тюрьме: общественные работы, штрафы, размер которых зависит от материального положения, условное заключение.
В России на сто тысяч жителей приходится 427 заключённых
Несмотря на значительное снижение числа регистрируемых преступлений и связанное с этим, но гораздо менее радикальное сокращение числа заключённых, Россия по-прежнему занимает первое место в Европе по доле заключённых в обществе, третье место в Азии (уступая Туркменистану и Таиланду) и седьмое место в мире среди крупных стран (уступая США, Сальвадору, Туркменистану, Кубе, Руанде и Таиланду). К июню 2017 года эта доля в нашей стране составляла 427 заключённых на сто тысяч жителей. Общее число заключённых – около 617 тысяч. Это далеко не те показатели, которыми следует гордиться.
Характерной чертой российской уголовной политики является использование длительных сроков лишения свободы, исчисляемых годами. По данным Федеральной службы исполнения наказаний, в 2016 году среди заключённых в российских колониях было больше всего тех, кто осуждён на сроки от 5 до 10 лет (35%). 24% заключённых осуждены на сроки от 3 до 5 лет. Первую по численности категорию российских заключённых составляют осуждённые за действия, связанные с наркотиками, – 138 260 человек. Осуждённых за убийство меньше – 133 574 человека. За кражу – 75 245.
Высокая доля заключённых в России выделяется при сравнении не только с западноевропейскими странами, но и со странами, которые в прошлом были республиками в составе Советского Союза. По данным Института исследований уголовной политики, в Беларуси доля заключённых в обществе почти в полтора раза ниже российской (314 на 100 тысяч жителей), в Казахстане более чем в два раза (202), в Украине почти в три раза (167).
До революции Россия не была "страной тюрем"
В дореволюционной России заключённых было гораздо меньше. По данным о тюрьмах в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона и данным Антона Чехова о сахалинской каторге, среднее ежедневное число заключённых в России в 1890-е гг. составляло около 100 тысяч человек, а доля заключённых в обществе – около 80 на сто тысяч жителей. До революции наша страна не была "страной тюрем".
К России в настоящее время полностью применимы, на мой взгляд, слова финского криминолога Патрика Торнудда: "Есть весомые основания полагать, что в тех странах, где в тюрьмы отправляется непомерно большое число людей и где сроки лишения свободы аномально велики, людям причиняются ненужные страдания, а ресурсы расходуются неэффективно".
Последовательное смягчение уголовной политики и сокращение числа заключённых могли бы уменьшить страдания людей и сэкономить значительную часть федерального бюджета без какого-либо роста преступности. Криминологические данные свидетельствуют том, что между суровостью уголовной политики и уровнем преступности нет связи. Однако в основе репрессивности, свойственной российской уголовной политике в настоящее время, – множество факторов, в том числе распространённые представления об отсутствии альтернатив тюрьме. Поэтому, продумывая ситуацию, которая может возникнуть в России после смены власти, критически настроенным гражданам, на мой взгляд, уже сейчас следует отказываться от риторики "Вор должен сидеть в тюрьме" и не использовать её в отношении коррумпированных чиновников.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.
Я не хочу говорить сегодня о прокуроре Пашковской, попросившей суд для фигурантки дела Оборонсервиса Васильевой условный срок в восемь лет.
Не все прокурорские, к сожалению, у нас как Наталья Поклонская, далеко не все. Вера Пашковская -- обычная баба, человек со своими страхами, человек подневольный. И очевидно, что ей просто приказали озвучить такое решение, что она и сделала, потупив глаза.
Вопреки начавшимся визгам либшизы, я ни на секунду не допускаю мысли, что в таком громком деле кто-то смог «занести» прокурору. Такие дела решаются распоряжением сверху. А сверху у нас -- разруха.
Внутренней политикой государства сегодня у нас занимаются такие деятели, как . Выходцы из движения Наши и МГЕР, люди некомпетентные, жадные, зачастую и попросту глупые. Вполне возможно, что их попросили спустить такое решение в суд. Может быть, хорошо заплатили. А может быть, в силу природной глупости, они решили, что нельзя сажать таких же, как они сами, дабы не создавать прецедент.
Неважно, что двигало этими боссами. Важно, к чему могут привести такие ошибочные решения.
Условный срок для Васильевой -- это козырь для всей оппозиционной братии. Как дело Магнитского, как срок Ходорковского. Как приговор Pussy Riot, как убийство Немцова.
Но если в вышеперечисленных случаях государство или не замешано, или абсолютно право, то упрёк по условному сроку для минобороновского ворья будет совершенно справедливым.
Вор должен сидеть в тюрьме. И неважно, какие у него связи, деньги, возможности. Если мы живём в правовом государстве, где суд -- независим, следствие -- беспристрастно, а Фемида стоит-таки с завязанными глазами, то ни о каком условном сроке для такого ворья речи идти не может. Миллиарды награблены, миллиарды.
Я хочу обратиться к судье Пресненского суда Москвы Татьяне Васюченко, ведущей дело Оборонсервиса.
Мы все прекрасно понимаем, что и вы, Татьяна Михайловна, человек не менее подневольный, чем прокурор Пашковская. И на вас давят, и вы -- не железная. Что у вас есть своя жизнь, которую ой как не хочется портить.
Но вместе с тем, случается так, что мы попадаем. Оказываемся вдруг в том самом месте, где очень бы не хотели быть. И на нас ложится большая ответственность, когда решать больше некому, когда за спиной -- страна, а впереди -- враг, и больше некому делать выбор.
Да, мы всего лишь люди. Со своими страхами, со своей жизнью, со своими слабостями и болевыми точками. Но мы отличаемся тем, что одного напугать можно, а другого нет.
Поверьте, хоть вы и оказались на самом острие такого громкого дела, все эти деятели, что давят на вас, на самом деле никто. Они просто ушлёпки, ничтожества и глупцы. Да, они хамоваты, напористы, самоуверены и богаты, но сделать с вами они ничего не смогут. Они способны только важно дуть щёки и угрожать.
Прогнувшись под них, вы перестанете уважать себя. Мы перестанем уважать вас -- наш суд. Мы будем молча кивать, когда либшиза, захлебываясь слюной от своего красноречия, начнёт клеймит нас тоталитарным обществом, потому что они будут правы.
Условный срок для Васильевой -- это удар по Путину. Это удар по нашей государственности, по патриотизму, по всей нашей стране. Такому приговору будет рада лишь оппозиция, а вменяемых людей он отвернёт от действующей власти. Как Крым сплотил наших граждан, так условный срок для ворья заставит всех отвернуться.
Я знаю, что Путин никогда не позволит себе позвонить вам, Татьяна Михайловна. У него -- принципы, он считает, что судья должен всё решать сам. Но поверьте мне, вы можете смело выносить самый жёсткий приговор ворью, и никто вас пальцем не тронет, потому что за вами уже следят, оберегают и не дадут вас в обиду.
Реальный срок. Конфискация. Огромный штраф -- сделайте это.
И тогда мы поверим в наше государство. Тогда мы все скажем, что живём в свободной стране, где коррупция наказуема, где ворьё рано или поздно оказывается на нарах. Таким приговором мы умоем всю либшизу, которая вопит о марионеточности судов, об отсутствии в них справедливости. Дайте всей стране этот шанс, Татьяна Михайловна.
Зайки, давайте поможем судье вынести справедливый вердикт. Покажем ей, что у нас есть гражданское общество. Покажем, чего мы хотим. Высказываемся, какой приговор для Васильевой мы посчитали бы справедливым, не молчим. Сейчас самое время для этого.
Петроградский районный суд Санкт-Петербурга вынес приговор в отношении бывшего генерального директора ООО «Петербургское агентство недвижимости» Александра Загребина, реализовавшего шесть объектов недвижимости за 42,8 млн руб. (при рыночной цене 470 млн). За нанесенный ущерб в 427,63 млн руб. судья дал Загребину… четыре года условно и штраф в 300 тыс. руб. И – свободен!
Мне почему-то сразу вспоминается дело главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева, который за взятку в 2 млн долларов (около 120 млн руб.) был отправлен судом под домашний арест в собственной квартире в престижном жилом комплексе «Золотые ключи-2», получив разрешение гулять по 2 часа в день по территории перед домом, дабы не слишком унывать от подобных неприятностей. Хотя, учитывая площадь квартиры главы МЭР – 224,6 кв. м., пять комнат – он вполне мог совершать променад и по ее просторам.
Или член руководства «Оборонсервиса» Евгения Васильева, за мошенничество в особо крупных размерах (государству был нанесен ущерб в 4 млрд руб.) также отправленная под домашний арест, из-под которого она свободно ходила по столице в салоны красоты, на светские мероприятия и т.д. Кстати, закончилось все для нее весьма благополучно (несколько ДНЕЙ в колонии), как и для ее высоких покровителей в Минобороны.
Какой должен сделать из всего этого вывод обычный житель нашей страны? Что у нас два правосудия – одно «для всех», другое «для избранных»? Что если житель провинциального городка, где банально нет работы, украдет у соседа курицу, велосипед или магнитолу из автомобиля, его отправят за решетку, а к укравшим сотни миллионов (в том числе народных денег) суд «войдет в положение» и проявит гуманность?
В 90-е годы мы понимали, почему воры и бандиты избегают суда: судьи получали жалкие крохи, они опасались за свою жизнь. Сейчас все изменилось – зарплаты судей (особенно федеральных судей) очень значительны, государство эффективно обеспечивает им безопасность. Так почему мы видим то, что описано выше?
Нет, безусловно, механизм очистки органов власти от коррупционеров сейчас работает. Условным сроком Улюкаеву наверное не отделаться. В заключение отправились за последние годы губернаторы Кировской области, Коми и Сахалина, запятнавшие себя рекордным взяточничеством. Не смог добиться домашнего ареста заместитель министра культуры Григорий Пирумов, обвиняемый в хищении 100 млн руб., выделенных государством на реставрационные работы, и ставший практически мемом полковник МВД Дмитрий Захарченко. Но все же. Люди задают вопросы.
Одними лишь зарплатами вопрос не решить. Правоохранительным органам и судебной системе был нанесен страшный удар в 90-е годы, когда профессионалы вынуждены были уходить из-за отсутствия зарплаты, выживать как могли. Пресса очерняла их работу как могла, облик «Знатоков» или геров Вайнеров на экране сменили бандиты и банкиры с их «красивой жизнью». Западная идеология либерализма, основанная (как показал сто лет назад Макс Вебер) на кальвинистской идее предопределения (если ты богат – ты избран Богом, если беден – проклят) проникла в умы многих людей в самых разных кругах общества, в разных структурах. Отсюда и пиетет перед масштабными расхитителями («Человек умеет жить!», как говорил взяточник в советском фильме «Берегись автомобиля»), отсюда и безжалостность к тем, кто оказался не так успешен в жизни.
Государству необходима реально существующая идеология, включающая в себя идеи социальной справедливости, уважения к труду, честности. К сожалению, зачастую это остается словами, по крайней мере, так воспринимается многими чиновниками, которые привыкли произносить нужные ритуальные слова. Именно поэтому коррупционеры и либералы (а часто это синонимы, вспомним губернатора Белых) так сопротивляются введению уроков патриотизма, «навязывания идеологии» в школах.
Должна быть неминуемая кара и непреклонная Фемида. Должно быть лишение коррупционеров возможности уйти от ответственности, записав все имущество на жену или родственников. Должна быть конфискация – как уже было сделано с имуществом Захарченко – неправедно нажитых капиталов и квартир. И тогда люди будут абсолютно верить в справедливость государства. В противном же случае оно само дает аргументы для пропаганды несистемной оппозиции.
Украина долго и упорно, по крайней мере на словах, борется с коррупцией, но пока без особых успехов — страна по-прежнему по уровню коррумпированности занимает верхние строчки мировых рейтингов. Интересный способ борьбы со взяточничеством недавно продемонстрировала Саудовская Аравия, где несколько десятков топ-чиновников, включая 11 принцев, были задержаны по обвинению в коррупционных действиях. Тем из них, кто компенсирует в бюджет страны ущерб, оцененный в $100 млрд, обещана свобода. Приемлем и полезен ли для Украины такой опыт, выяснял «Апостроф».
В Саудовской Аравии недавно задержали 11 принцев и несколько десятков бывших и действующих высокопоставленных чиновников, которым выдвинули обвинения в коррупции. Этот шаг уже назвали беспрецедентным в современной истории королевства.
При этом подавляющее большинство (95%) фигурантов громких дел о коррупции решили пойти на сделку со следствием и компенсировать бюджету ущерб, нанесенный их действиями. Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман, по решению которого и были проведены задержания, заявил, что общая сумма выплат может составить около $100 млрд. Один из задержанных — принц Митаб бен Абдалла — уже отпущен на свободу в обмен на $1 млрд.
Посадите трех своих друзей
Впрочем, подобная практика существовала и раньше — в других странах мира. Например, в Сингапуре, который со времени обретения независимости в 1965 году до настоящего времени превратился из насквозь коррумпированной и отсталой страны в процветающее государство с минимальным уровнем коррупции.
Антикоррупционное законодательство Сингапура менялось, в частности, существенно выросли штрафы для коррумпированных чиновников — до уровня полученных ими взяток. Кроме того, у судов появилось право конфисковать собственность и денежные средства чиновников, происхождение которых те не могли объяснить.
Параллельно с этим велась непримиримая борьба с мафиозными кланами, которые нередко действовали в сговоре с госслужащими.
Самим же чиновникам значительно подняли зарплаты — разумеется, в обмен на пристальный контроль над их доходами и расходами.
Искоренением коррупции Сингапур обязан Ли Куан Ю, который был премьер-министром страны на протяжении более 30 лет. Сингапурский деятель боролся с коррупцией жестко, а иногда и жестоко. Именно его авторству приписывают фразу: «Начните с того, что посадите трех своих друзей. Вы точно знаете, за что, и они знают, за что».
Нечто похожее происходило и в Грузии. После победы Революции роз во главе с Михаилом Саакашвили в этой стране в 2004-2005 годах развернулась самая настоящая война с коррупцией. Прогресса удалось добиться повышением зарплат госслужащим, а также арестами чиновников, заподозренных во взяточничестве. Законодательно была предусмотрена конфискация их имущества, если они не могли доказать законность его приобретения. Вместе с тем коррупционеры могли заключать сделку со следствием и, выплатив в бюджет значительные суммы, выйти на свободу. Грузинская оппозиция, между тем, заявляла, что нередко под предлогом борьбы с коррупцией власть сводила счеты с неугодными.
Абсолютная анархия
Применим ли подобный опыт в Украине? «Опыт Саудовской Аравии — интересный, в определенной мере эффективный путь решения, поскольку все происходит достаточно быстро», — сказал «Апострофу» глава совета Независимой ассоциации банков Украины Роман Шпек, добавив, что, скорее всего, к Украине он неприменим. — В Саудовской Аравии и Украине разное государственное устройство. Абсолютная монархия может себе такое позволить».
С этим согласен специалист отдела продаж долговых ценных бумаг инвестиционной компании Dragon Capital Сергей Фурса.
«Невозможно сравнивать абсолютную монархию и такую страну, как Украина. Теоретически он (опыт Саудовской Аравии, — «Апостроф») мог бы казаться красивым, но это невозможно. Этого не позволяют ни политическая система, ни ментальность, ни законодательство Украины», — сказал он в комментарии изданию.
Также, по словам эксперта, нельзя сравнивать ситуацию в нынешней Украине и в Грузии при президенте Михаиле Саакашвили.
«Нужно большое событие, большая волна, когда к власти приходит тот, кому все доверяют. Грузии помогло то, что власть Саакашвили была абсолютной, а в Украине это утонет в разборках, и нужные [законодательные] изменения не будут проведены», — сказал он.
По мнению исполнительного директора Фонда Блейзера Олега Устенко, то, что произошло в Саудовской Аравии, правильно было бы назвать не борьбой с коррупцией, а амнистией капиталов (то есть легализацией незаконных денежных средств, которая обычно происходит путем уплаты налога).
«С экономической точки зрения (а там было разное), наследный принц пытался пополнить государственную казну и легализовать капиталы. И он решил, что легализовать капиталы можно путем уплаты такого своеобразного «налога», — сказал эксперт в комментарии «Апострофу».
При этом основным условием амнистии капитала является доверие населения к власти и ее действиям. «Если этого доверия мало, то это будет невозможно. Поэтому в привязке к Украине у меня есть какие-то смутные чувства, я не уверен, что это сработает в условиях нашей страны», — отметил Устенко.
Кроме того, по его мнению, есть очень большой риск, что подход к амнистии капиталов коррупционеров в Украине будет довольно выборочным.
Вор должен сидеть в тюрьме
Впрочем, возможно, Украине вовсе и не нужно перенимать опыт Саудовской Аравии или даже Грузии.
Глава комитета Верховной Рады по вопросам предотвращения и противодействия коррупции Егор Соболев напомнил, что в Украине принято законодательство, которое «позволяет любому прокурору при осуждении любого чиновника забрать все имущество, происхождение которого чиновник не может пояснить».
«Осталось только этот закон воплотить в жизнь. Именно для этого мы предлагаем создать антикоррупционный суд для рассмотрения дел о топ-коррупции, по людям, которые больше всего награбили, и, пользуясь принятым законодательством, отправлять их за решетку и забирать награбленное», — сказал нардеп «Апострофу».
При этом конфискация имущества и возвращение украденных средств не должны давать коррупционерам права на освобождение от правосудия.
«Я категорически против того, чтобы чиновники просто откупались. Нам необходимо воспитать новых добропорядочных государственных управленцев, новую государственническую элиту. И для того, чтобы это сделать, нужно, в том числе, иметь антипример — когда нынешние руководители государства будут в тюрьмах за незаконное обогащение, за другие коррупционные преступления, последующим топ-чиновникам будет легче понять, почему стоит быть добропорядочными», — заявил Соболев.
Подпишитесь на нас
