Пожар в здании самарского гувд. Милиционеры погибли, спасая заключенных. Всему виной - окурок в мусорке

Пожар в здании Самарского ГУВД
Выгоревшее здание
Тип	Пожар
Причина	Возгорание ввиду неосторожного обращения с огнём
Страна	Россия Россия
Место	Самара , Самарская область
Дата	10 февраля 1999 года
Время	17:52
Число погибших	57
Число пострадавших	более 200

Пожар в здании Самарского главного управления внутренних дел - чрезвычайное происшествие, произошедшее в среду 10 февраля 1999 года в городе Самаре . В результате пожара погибли 57 человек, главным образом сотрудников управления, более 200 были эвакуированы. Огонь полностью уничтожил здание, руины пришлось снести.

Здание ГУВД [ | ]

Государственным пожарным надзором на момент пожара занималось одно из подразделений УВД: Государственная противопожарная служба. УВД игнорировало свои же собственные многочисленные предписания. При проведении учений в марте 1998 многие из находящихся в здании сотрудников их проигнорировали.

Пожар [ | ]

В связи с тем, что здание было построено давно и перекрытия были деревянные - пожар стал распространяться с огромной скоростью. Находившиеся в здании люди из-за недостатка воздуха теряли сознание и умирали от отравления угарным газом . Те, кто смог добраться до окон, разбивали стёкла, но ветер мгновенно начинал раздувать и без того бушующее пламя. Особенно тяжело пришлось экспертно-криминалистическому отделу ГУВД, находившемуся на верхнем, пятом этаже здания. Его сотрудники прыгали из окон своего этажа, практически все они разбились насмерть. Отдел потерял более трети своих сотрудников.

Прибывшие вскоре на место происшествия пожарные долго не могли справиться с огнём, постоянно запрашивая подмогу. Горводоканал Самары не выдержал подобную нагрузку, поэтому специально для тушения пожара была проложена магистраль, по которой осуществлялся забор воды из реки Волги . Борьба с пожаром длилась более суток. Из огня спаслось более 200 человек, многие из них находились в критическом состоянии. Когда пожар был локализован и потушен, на месте пожара были обнаружены останки пятидесяти погибших .

Последствия пожара [ | ]

После пожара здание ГУВД было уже невозможно эксплуатировать - в нём рухнула крыша и все перекрытия, а также часть стен. Почти вся обстановка внутри была полностью уничтожена. В связи с этим было принято решение снести сгоревшее здание, что спустя небольшое время и было сделано. В ходе пожара сгорели материалы операции «Циклон» против мафии на АвтоВАЗе . На месте, где когда-то находилось ГУВД, сейчас установлен мемориал в виде списка с именами погибших и

«Комсомольская правда-Самара» пообщалась с милиционером Евгением Кароном, который в 1999 году оказался в эпицентре страшных событий в здании регионального УВД

Фото: Альберт ДЗЕНЬ

Изменить размер текста: A A

10 февраля 1999 года - черный день для всех сотрудников полиции Самарской области, да и для обычных жителей региона. Ровно 19 лет назад на пересечении улиц Куйбышева и Пионерской пламя охватило здание самарского ГУВД , в страшной трагедии погибли 57 человек, еще более 300 получили серьезные ожоги и травмы.

«Мы думали, что это просто задымление на втором этаже»

Участники тех событий помнят даже мельчайшие подробности происшествия. Некоторые о них не смогли бы забыть и чисто физически. Так, работавший в то время старшим оперуполномоченным уголовного розыска Евгений Карон, спасаясь от огня, навсегда повредил правую ногу.

Начиналось все как обычно. Утром пришел в ГУВД, поднялся к себе в кабинет на предпоследний, 4 этаж. У нас тогда был усиленный режим - 99 год, еще не все спокойно с Чечней было, поэтому работали не до шести вечера, а до восьми, - рассказывает Евгений. - Никаких срочных выездов, разбирался с текущими делами, заходил в ИВС - он там же, на Куйбышева. Ближе к вечеру - часам к 18-ти - зашел в соседний кабинет, к другу и коллеге Сергею Дементьеву .

Именно с этого момента началось неладное. Правда, сначала никто не придавал происходящему серьезное значение:

Кабинет окнами выходил на Пионерскую, во внутренний двор. В какой-то миг наше внимание привлекло задымление в окне на втором этаже другого крыла здания, что расположено по Куйбышева. Сергей набрал дежурного, сообщил об этом, на том конце провода сказали, что им уже звонили из других служб, с проблемой разбираются. Мы остались в кабинете, периодически поглядывая в окно, думали, быстро локализуют.

«Люди пытались спуститься из окон на шторах»

В следующие 15-20 минут ситуация резко изменилась. Карон и Деменьтев почувствовали запах дыма, проникший к ним в кабинет сквозь железную дверь.

Я выглянул в коридор, там уже стояли дым и гарь. То есть с другого крыла здания, со второго этажа, это все пришло к нам. Посмотрел во двор - дым валит уже не только с первоначальной точки, но и с других окон, в том числе и соседних, - вспоминает Карон. - На нашем этаже за считанные минуты все почернело, свет отключился. Мы закрыли дверь в кабинете Сергея на замок, открыли окно, чтобы хоть как-то вентилировать помещение и стали думать, как быть дальше. Выглядывая в окна видели, что первые этажи уже не только в дыму, но и в огне.

Дементьев накинул на себя бушлат. Сослуживцу, который всю верхнюю одежду оставил в своем, теперь уже недосягаемом кабинете, он дал шарф - тот повязал его на лицо, сделав импровизированную маску, чтобы не задохнуться гарью. Едкий и обжигающий дым с каждой секундой заполнял собой окружающую обстановку. В комнате все начало буквально трещать, оставаться там становилось невыносимо.

Сначала мы забрались на подоконник - окна большие, можно было поместиться, а потом перелезли на карниз на сторону улицы, я держался за кондиционер, Сергей полусидел рядом. Люди теснились и в других окнах, повсюду крики, вопли, паника - полный беспорядок. Кто-то пытался слезть на шторах. Пожарная машина во двор заехала, снизу бегали люди, - описывает обстановку Евгений Карон.

«После прыжка помню только отрывки»

Сергей в шапке меховой, раньше такие в моде были. Она от гари, полностью заполнившей пространство, начала плавиться. А наискосок от окна была труба железная, довольно-таки приличное расстояние до нее оставалось, но Дементьев мне кричит: «Не могу больше, буду прыгать!» Я кивнул, и он махнул в ту сторону. Следующее, что я видел - он падает вниз. Там сугробы, я надеялся, что он выжил, но не знал этого наверняка...

Карон остался на карнизе. Держаться становилось все труднее, на календаре зима, а он без верхней одежды. И тут Евгений увидел стоящий внизу ГАЗ-66, кузов которого был обтянут брезентом.

Люди сорвали брезент и сделали растяжку. Стали кричать: «Прыгай!» Я уже еле держался на пальцах и разомкнул их. Одна нога попала на растяжку, другая пробила брезент и я всем весом приземлился на нее. 4 этаж на здании ГУВД - это как шестой на обычной многоэтажке. Несколько переломов, кожа содралась - правая нога оказалась в плачевном состоянии. Все это, с момента падения, я уже помню отрывками. Вот меня на носилках несут со двора на Куйбышева, через ворота. Потом, вроде бы, меня занесли в какой-то старый дом напротив. Потом я в «скорой», потом в палате, рядом еще пару человек - тоже с пожара. Кого-то я спросил: «Привет, а где Сергей?». Дальше не помню.

Второй День рождения

Карон более менее пришел в себя только в реанимации. И чудесным образом на соседней с ним койке оказался никто иной, как Дементьев. Они немного пошутили и посмеялись: «Лежим тут, опера, стянутые гирями»... О масштабах трагедии мужчины тогда не знали.

Я думал, мы одни пострадали. Следователь, который приходил опрашивать, тоже ничего такого сначала не сказал. А потом я стал узнавать, что погибли сотрудники, десятки людей, многих из них я знал лично. Некоторые наши ребята из уголовного розыска разбились, прыгая с окон вниз. Поверить в это было страшно и больно, - с трудом и сейчас, спустя 19 лет, говорит Евгений.

Между друзьями сотрудника уголовного розыска какое-то время ходил слух, что он упал и разбился, но до родственников это дезинформация не дошла. Мать и жена Евгения быстро разобрались, что к чему, и приехали к пострадавшему в больницу.

Восстанавливался от травмы Карон в больницах и санаториях МВД год и четыре месяца. Потом еще 7 лет он продолжал службу - в новом здании ведомства на улице Соколова . О причинах возгорания и его последствиях у оперативника остаются только предположения:

Сложно сказать, почему столько жертв. Может быть, тут человеческий фактор, какие-то другие причины. Например, у нас под окном был снег, а там где он был вычищен - прыжки из окон заканчивались гибелью... Буквально за месяц, за два до этого у нас проходили серьезные учения противопожарные, все прошло нормально. Сработали хорошо. Но в этот раз...Все перекрытия у здания пустотелые, полы деревянные. Там была тяга, как говорят, поэтому пламя так быстро разошлось...

Часто вспоминаете про этот пожар? Что самое тяжелое?

Конечно вспоминаю. Чисто физически нога мне не дает об этом забыть. Самое тяжелое во время тех событий, это то, что я видел происходящее, но никак не мог повлиять на него. Оставалось только разжать руки и упасть вниз. Самое тяжелое сейчас - это боль от утраты друзей, которых так и не удалось спасти...Первые годы снились кошмары, сейчас уже нет.

С Сергеем, с другими участниками событий как-то поминаете эту дату?

Сергея уже нет в живых..Он умер несколько лет назад. А так, конечно, мы общаемся с бывшими коллегами. Каждое 10 февраля ездим на кладбище, вспомнить ребят, почтить их память. Вообще, я считаю, что для меня это второй День рождения.

Всему виной - окурок в мусорке

Однозначного ответа на то, что послужило причиной февральского ужаса, долго не могли дать и пожарные специалисты - несчастный случай, месть бандитов и уволенного сотрудника, поджог преступными группировками из Тольятти , желающими уничтожить архивы с разработками по «АвтоВАЗу »... Версий было много, но официальная сложилась следующая:

Сотрудницы, работавшие в отделе на втором этаже, бросили непотушенный окурок в мусорную корзину с бумагой и ушли. Полы деревянные, огонь быстро распространился по всем Главку. Кто-то задохнулся, кто-то прыгал вниз и разбился, кто-то сгорел. Не всех опознали сразу, кого-то хоронили в закрытых гробах. Жуткая картина, невыносимая... Жертв могло бы быть больше, но многие сотрудники тогда ушли на концерт Ларисы Долиной, - заявили «КП -Самара » ветераны МВД.

Знакомые с этим делом люди также отметили, что раньше пожарная служба была при милиции и именно ее начальник - Александр Жарков стал единственным, кого наказали за случившееся - его уволили с должности. К слову, сгоревшее здание построили в тридцатые годы. В начале восьмидесятых в части, в которой сейчас располагается региональное УФСИН, уже происходил пожар - полыхали плиты в полу, после того как кто-то из учебного отдела - он находился там - забыл выключить телевизор. Тогда все удалось устранить оперативно. Эту сторону строения благодаря архитектурным перекрытиям беда миновала и в 1999-м...

Сегодня на месте уничтоженного пожаром ГУВД - мемориальный комплекс с часовней. 10 февраля - День памяти сотрудников органов внутренних дел, погибших при выполнении служебных обязанностей. Траурные мероприятия проходят и в эту субботу - возложить цветы к Вечному огню и почтить память милиционеров, традиционно собрались не только их близкие и представители всех правоохранительных структур региона, но и неравнодушные горожане.

Страшная трагедия произошла 19 лет назад, 10 февраля 1999 года. В этот день пожар в здании УВД Самарской области унёс жизни 57 сотрудников милиции.

В субботу, 10 февраля, у Мемориального комплекса, построенного на месте сгоревшего здания УВД, прошла церемония возложения цветов к Вечному огню.

Всю страну потрясла страшная трагедия.

Ольга Аграфенина, начальник центра финансового обеспечения ГУ МВД РФ по Самарской области
В 1999 году - начальник финансово-экономического отдела:

Время было около шести. Я находилась в кабинете на третьем этаже со стороны Пионерской. Вдруг замигал свет. После этого по громкой связи объявили об эвакуации. Мы восприняли все это спокойно. Такие тренировки проводились и раньше. Мы начали собирать документы, которые по инструкции надо выносить с собой.

Когда выглянули в коридор, увидели, что там дым. Он шел со стороны центральной лестницы. Сквозь дым, еле держась на ногах, пробиралась Ирина Басова. Мужчины подхватили ее, и мы вшестером пошли к боковой лестнице, которая вела во внутренний двор. Паники как таковой не было. Просто взялись друг за друга и уже в дыму, наощупь, пошли. Когда стали спускаться, дышать было практически невозможно, настолько горячим был воздух. На спуске со второго этаже дым немного рассеялся, и потом мы уже спокойно вышли во двор. Думаю, что мы были последними, кто вышел с третьего этажа.

Снаружи мы увидели много людей в окнах верхних этажей. Кто-то из них падал и разбивался. Сугробов у здания не было. Весь снег вывезли накануне трагедии. Но люди все равно прыгали. Кого-то снимали с помощью приставных лестниц сотрудники ФСБ. Они работали в соседнем здании и сразу прибежали на помощь. Ребята вытащили из окон, выходящих во двор, очень много людей. Со второго этажа – кадровиков, с третьего – сотрудниц бухгалтерии. К этому времени Ирина Ламеко и Валентина Елфимова оказались в огненной ловушке. Они приоткрывали окно и по очереди дышали сквозь щелку, чтобы приток кислорода не усиливал пожар. Первой была спасена Ирина Ламеко. Валентина Елфимова уступила ей, несмотря на то, что каждая секунда была на счету. Начальника угрозыска Валерия Щетинского, находившегося на 4 этаже, спасли, когда за его спиной уже бушевало пламя. После этого я почти все время была около полыхающего здания.

В клубе Дзержинского организовали штаб. Потом я находилась там. Первым, кто принес деньги, был священнослужитель одного из храмов Самары. Он сделал это просто так, от души. Он был самым первым из тех, кто помог материально. Всего же люди прислали 66,4 миллиона рублей и почти тысячу долларов. В их числе и сотрудники милиции Буденновска, которые привезли деньги в один из первых выходных. В 1995 году они тоже перенесли трагедию. Теракт в Буденновске унес много жизней. Собранные средства пошли на помощь семьям погибших и пострадавших, на восстановление деятельности ГУВД.

Самым тяжелым для меня стал день похорон. Здание дворца спорта, где проходило прощание, полностью обтянули черным полотном. Там было очень много народа: и родственники, и сослуживцы, и просто неравнодушные люди. Собрался чуть ли не весь город. В какой-то момент из здания было просто невозможно выйти. Людей перестали пускать внутрь, чтобы избежать большой давки. Меня попросили выступить с траурной речью. Из 57 сотрудников, погибших на пожаре, 30 были женщины, чьи-то матери, дочери, сестры. Что я могла сказать? Я попросила прощения за то, что мы остались живы. Мы с благодарностью вспоминаем огромную помощь и поддержку, оказанные при ликвидации последствий трагедии, искренне признательны всем людям, которые оказались неравнодушными к нашей беде, откликнулись на нашу боль, помогли, чем могли.

Сейчас созданы все условия для службы, введен в эксплуатацию «пристрой» к зданию ГУ МВД России по Самарской области площадью более 14 000 квадратных метров. Но тот трагический вечер разделил нашу службу на две половины – до и после.

17:57 Пожар №3

17:58 Создать в УГПС резервную группу, подтянуть к ГУВД курсантов учебного центра, коленчатые подъемники. Скорую! Есть пострадавшие!

Юрий Язинок – полковник ФСБ в отставке, директор по безопасности Самарского металлургического завода.
В 1999 году – начальник одного из отделов УФСБ по Самарской области:

Эта трагедия здорово врезалась в память. Для меня, как для участника боевых действий в Афганистане, такие потери не приходилось видеть даже там. Люди оказались беспомощны перед стихией.

В тот вечер я находился в своем кабинете на втором этаже здания ФСБ. Окна выходили во внутренний двор, сопредельный с внутренним двором УВД. У нас еще большая часть сотрудников была на работе. Вдруг я услышал шум, крики. Позвонил дежурному, спросил, что случилось. Он сказал, что горит УВД. Я встал и сразу побежал к выходу. В коридоре встретил начальника другого отдела. Мы с ним побежали во внутренний двор. Между территориями УВД и ФСБ были забор и ворота. Александр сбегал, нашел ключ, мы открыли ворота и увидели жуткую картину: огня открытого не было, но окна были в клубах черного дыма. На подоконниках стояли люди и кричали, просили о помощи. Под окнами лежали тела тех, кто упал с верхних этажей.

Мы сразу стали помогать людям выбираться из здания. Прибежало много наших ребят. Где-то нашли лестницы. Они доставали только до второго этажа. Только с одной стороны получилось забраться на третий. Там была крыша пристроя. С грузовика содрали тент и ловили людей с верхних этажей. Снимали куртки и люди прыгали на них. Конечно, ломали себе ноги, но оставались живы.

Потом подошли пожарные машины с лестницами, стали снимать людей. На третьем этаже я случайно увидел сотрудницу паспортно-визовой службы Люду Широкову. Она вроде и не кричала. Я указал на нее пожарным, и они ее сняли. Я принял Люду внизу и вывел на улицу Куйбышева через проход. И тут предстала картина еще страшнее, чем во дворе: на земле лежало много погибших и раненых. Кто-то кому-то помогал, кого-то приводили в чувство. Стояло много техники и лестниц со всех сторон.

Здания милиции и ФСБ соединялись в двух местах деревянными перегородками. Я взял инициативу на себя и сказал пожарным, что нужно лить воду по стене, чтобы огонь не перекинулся на здание ФСБ. Когда вернулся к себе, то увидел, что вода протекла на наши этажи. Благодаря этому огонь не перекинулся на здание ФСБ.

Когда человек говорит, что не боится ничего, я не верю, потому что страх есть всегда. Если вспоминать Афганистан, то нас отправили за тысячи километров, и страх был. Но он проходил сразу, как садились на БТР с товарищами. А здесь был страх за людей. Мы не думали, что можем сами пострадать. И я считаю, что наша помощь была важна, потому что без нее погибших могло быть больше. 18:00 Все мехлестницы к ГУВД

18:01 Аварийные службы города – все к ГУВД! ГАИ – пусть перекроют все! Нужны дополнительные скорые!

Александр Жарков, полковник внутренней службы в отставке.
В 1999 году - начальник управления государственной противопожарной службы в составе УВД Самарской области, руководил тушением пожара:

Я был на больничном. С утра поехал в поликлинику, где прошел процедуры. Потом заехал на работу, были кое-какие дела по службе.

Вечером возвращался домой на служебной машине. В районе пересечения Аэродромной и Авроры услышал, что по рации идет мощный радиообмен, говорят о пожаре в УВД. Я дал команду водителю, мы развернулись и поехали на место. По пути обгоняли скорые и пожарные.

У «Дзержинки» я выбежал из машины, достал из багажника плащ, сапоги, каску и рванул в сторону первого подъезда по Пионерской. На четвертом этаже здания уже был открытый огонь, пламя выскакивало на крышу. Когда забежал в первый подъезд, поднялся на пол-этажа вверх, но отступил, было сильное задымление. Побежал во двор, увидел, что там ситуация была еще хуже.

Тушение сначала возглавили мои заместители. Все проходило по оперативному плану, который уже имелся. Хоть я и был на больничном, не мог не вмешаться, совесть не позволила. Я взял руководство тушением на себя.

Всего из горящего здания наши сотрудники спасли 165 человек. 65 из них спустили по лестницам штурмовым, выдвижным. Задействовали и автолестницы. Осложняли их работу провода троллейбусной линии, так как они находились под напряжением. Потом уже их срезали, и техника смогла подъехать ближе.

Был риск возгорания здания изолятора временного содержания. Там уже нагрелись стены, дым шел в окна. Я вызвал дежурного и приказал выводить людей. Он отказался и сказал, что я для него никто. Я тогда ему ответил: «Сейчас я тут главный. Выводи людей. Если кто-то из них погибнет, ты первый пойдешь под суд». После этого началась эвакуация. Подогнали автозаки и заключенных друг за другом вывели из камер, посадили в транспорт и вывезли в другие изоляторы. Потом пришлось подавать ствол на улицу Куйбышева на угловой дом. Там начали обугливаться рамы, и их нужно было полить, чтобы не загорелись.

Из-за того, что все силы стянули к зданию УВД, подразделения в отдаленных районах могли остаться без техники. Было принято решение перегнать машины из Новокуйбышевска, Кинеля, Тольятти и из заводских подразделений Безымянки. Мы потом посчитали, что задействовали в тот вечер в четыре раза больше сил и средств, чем требует штатное расписание.

Стало понятно, что спасать уже некого, где-то в 18:20-18:25. Здание горело по всей площади.

После пожара меня госпитализировали, проводили усиленное лечение. Были вызовы на допросы в генпрокуратуру. Я проходил по делу как свидетель. Все экспертизы показали, что тушение пожара было организовано правильно. Причиной гибели большого количества людей стали повышенная пожароопасность здания и позднее сообщение о пожаре. С начала возгорания и до момента обнаружения прошло 30 с лишним минут, а может, и больше. Никто не знал, что здание горит.

Установили что в кабинете №75, где и начался пожар, никого не было. При расследовании наиболее вероятной причиной называли непотушенный окурок. Казалось бы, что такое окурок. Но здание УВД было «пороховой бочкой». Таких в городе более 300. Стены кирпичные, а начинка деревянная. Между потолком и верхом пола пустоты сантиметров по 40-50. По ним и шел огонь. Все соединяется деревянными перегородками. Поэтому огонь так быстро вышел со второго этажа на четвертый. К моменту обнаружения пожара огонь уже вошел в силу. Здание просто выгорало изнутри. 18:07 Горит Г-образный участок здания ГУВД по всей площади

18:08 Ускорить движение машин! Нет ни одного коленчатого подъемника!

18:09 По Тольятти сбор всего личного состава!

Николай Быков, полковник внутренней службы в отставке, ведущий инженер по противопожарной безопасности ООО «Самарские коммунальные системы». В 1999 году - начальник организационно-строевого отдела управления государственной противопожарной службы в составе УВД Самарской области:

Первой к зданию УВД приехала машина из учебного центра на Хлебной площади. Благодаря этому многие спаслись. Виктор Жуков взял ствол, зашел на центральную лестницу, и люди выходили под его прикрытием. Именно он по рации подтвердил третий номер пожара, хотя, по сути, не имел на это права, потому что он не был офицером. Его действия позволили до прибытия остальных сил понять масштабы возгорания.

В тот день дежурил наш третий караул. Около 18:00 по громкой связи прошло сообщение о пожаре №3 в здании УВД. Сразу выехали на место. Я был в машине с замначальника УГПС УВД Василием Федоровичем Кондаковым, который вначале взял на себя руководство. Он сразу отдал распоряжение о сборе начсостава, вводе в боевой расчет резервных пожарных автомобилей и направлении в Самару автолестниц и подъемников из Новокуйбышевска и Тольятти.

Первые минуты после прибытия к УВД отпечатались как беззвучные кадры из черно-белого кино: никаких признаков открытого горения. Начиная с третьего этажа и выше, на каждом окне стоят люди. Из этих окон валит черный дым. Это длилось секунды. Потом звук сирен, крики людей.

Я и другие сотрудники с выдвижной ручной лестницей снимали людей из окон. Сколько это все продолжалось, я не помню. Дошли до угла по Куйбышева и забежали во двор, а там ситуация еще хуже. Впритык к стенам стояло много машин. Пришлось вырывать крышки багажников, чтобы ставить лестницы. Хорошо сработали наши водители. Они на широких ЗИЛах с автолестницами протискивались по длинному узкому проезду во двор, задевая стены и свод. Последнее, что помню оттуда: в окне верхнего этажа - три или четыре женщины. Они кричат. Нам не хватило нескольких секунд, чтобы установить лестницу и эвакуировать их. Мгновение, и в окне никого нет.

Потом нас направили на тушение пожара со стороны смежного здания ГУИН, чтобы оно не загорелось. Больше 1,5-2 минут со стволом работать было невозможно, температура сумасшедшая. Один держит ствол, второй помогает, третий стоит на лестничной клетке. Глотнул воды, вдохнул и на смену. Когда огонь начал затихать, мы зашли в здание. Стены были будто выложены паркетной плиткой.
Я провел по ним рукой и увидел какие-то папки. Оказалось, что внутри личные дела офицеров. Я сообщил об этом в штаб, и был организован их вывоз. Подогнали грузовик. Дела складывали в мешки и
вываливали в кузов. Помогали нам сотрудники милиции.

Трагедия, которая произошла, коснулась не только нас. В эту же ночь в Самару приехали коллеги из Саратова: замначальника УВД и начальник управления пожарной охраны.

Самое сильное потрясение я испытал в день похорон во Дворце спорта. С фотографий на меня смотрели люди, многих из которых я хорошо знал. Забыть это невозможно.

18:11 Скорую, есть пострадавшие! Реанимационную бригаду!

18:15 Водоканал подключить, повысить давление на участке!

Любовь Старостина, заместитель директора по медицинской части Самарского центра медицины катастроф
В 1999 году - главврач станции скорой помощи:

- Звонки в скорую начали поступать около шести. Сразу пошел такой наплыв. На место направили машины со всех ближайших подстанций. Первая приехала уже через три минуты после вызова с Фрунзе, 112.

Я узнала о пожаре, когда пришла домой. Только переступила через порог, мне позвонили. Я развернулась и бегом на станцию. Водителя уже отпустила, а остановить никого не получилось. Побежала своим ходом с Киевской и через семь минут была уже на месте. Стало ясно, что пожар серьезный. Поэтому приняли решение всех, кто был на вызовах, отправить к зданию УВД. Некоторые скорые делали по несколько выездов к УВД.

Я помогала операторам. Некоторым больным лично объясняла ситуацию и отказывала в вызове. Они реагировали спокойно, с пониманием, говорили, что потерпят. Люди же как, не любят, когда не объясняют. А когда объяснишь, все встает на свои места.

Работала я до утра. Когда выезды на место пожара закончились, пошла статистика, разбор, писали отчеты по работе. Моральное состояние у всех врачей было ужасное, даже у тех, кто только раз съездил на место пожара. Само участие в этом выбивало из себя. 18:28 Аварийную машину из ТТУ для отключения контактных проводов и уличного освещения

18:31 Связаться с дежурным из горадминистрации для высылки максимального числа машин скорой помощи

Ольга Назина, преподаватель-методист учебного центра медицины катастроф Самарской области
В 1999 году - врач реанимационной бригады:

Я была на вызове в районе Металлурга. Был тяжелый больной с инфарктом миокарда. Врач скорой передала мне его. Я начала доводить больного до состояния транспортабельности. Ему стало лучше, и я начала писать карточку, чтобы отвезти его в кардиоцентр. Вдруг звонок на домашний телефон, и супруга больного говорит, что меня зовут к телефону. Старший врач говорит мне: «Отдаете больного врачу со скорой и выезжаете на пожар, горит УВД». Я вопросов задавать не стала, нельзя. Если поступил вызов в квартиру, это уже все. Это что-то серьезное. Так делают только в крайних случаях. Я передала больного врачу.

Когда была в машине уже, взяла рацию, чтобы узнать подробности. Мне передали, что нужно с подстанции на Вольской у больницы Семашко взять все необходимое и ехать на пожар. Когда я туда прибыла, на улице стоял фельдшер без верхней одежды с коробками, где были лекарства и ящиками с противогазами. Водители, которые тут же были, быстро помогли все это погрузить. Набили полную машину.

Ехали по Мичурина, навстречу проскочила пожарная машина. Я позвонила диспетчеру и говорю, что, может, и ехать уже никуда не нужно. В ответ: «Нет, вы едете туда. Заезжаете во двор, стоите и ждете, когда вынесут пострадавших». Когда с Красноармейской повернули на Куйбышева, я подняла глаза и подумала, какие там ворота, там небо горит. И появилось такое жуткое ощущение, как будто война началась.

Доехали мы быстро. С Металлурга до места – примерно за полчаса. Видимо, тогда кто-то уже знал, что случилось, кто-то догадывался, что не просто так скорые по улицам массово ездят. Водители пропускали, вставали у обочин.

Когда приехали, там уже работали линейные бригады и еще одна реанимация. Мы осматривали больных, оказывали помощь на месте и отдавали их линейным. Те уже отвозили их в больницу. Не помню, сколько времени прошло, но в какой-то момент наступила тишина. Примерно в 20:30 я позвонила старшему врачу и сказала, что пострадавших больше нет.

Нас отправили на Мичурина в горбольницу №4, забрать двух больных и отвезти их в «пироговку». Там была Юля, молодая совсем девочка. Они с подругой вырвали телефонный кабель и по нему спускались с четвертого или пятого этажа. Он не выдержал двоих, и Юля упала, когда была на высоте второго-третьего этажа. У нее была травма позвоночника, а подруга погибла. В больнице был еще Игорь Фролов. Красивый, молодой парень. Он рассказал, что, когда все начиналось, он зашел в кабинет на совещание и услышал хлопки с одной стороны коридора и с другой. И сразу пошел едкий дым. Он открыл дверь, в коридоре уже ничего не было видно. Женщины выбежали из кабинета и побежали за сумками. Игорь их хватал и выпроваживал к двери. Когда он последнюю вытолкнул, захлопнулась дверь, и он не смог ее открыть. Игорь остался в западне. С одной стороны закрытая дверь, с другой – окна с решетками. Он смог отогнуть решетку и выпрыгнул со второго этажа.

В больнице Игорь все пытался нам помочь, но мы его не подпускали. Давление у него было 250 на 120. Я слушаю легкие, а он как будто не дышит. Видимо, из-за шокового состояния и кислородного голодания он еще держался на ногах. Это была среда. Умер он в пятницу.

Когда привезли их в «пироговку», нас встретило много народа. По коридору стояли санитарки, медсестры с готовыми каталками. Я даже заплакала от понимания того, что мы не одни. Там, на пожаре, была такая безысходность, а тут нас ждут, встречают.

Потом месяца три мне снился один и тот же сон. Закрываю глаза, а передо мной небо горит. Глаза закрою, и горит небо. Я первое время настолько замкнулась, что не хотела ни с кем разговаривать. 18:52 Много погибших, много пострадавших. Большая площадь пожара

19:03 Поднять давление воды в квадрате. Дежурную бригаду водоканала к ГУВД, явно не хватает воды

20:38 Связаться с ГАИ, обеспечить закрытие дороги с речпорта, машины на шипах рвут линии

Александр Филимонов, заслуженный врач России, травматолог-ортопед высшей категории, доцент кафедры травматологии и ортопедии экстремальной медицины. В 1999 году - заведующий ожоговым отделением больницы имени Пирогова:

Мы жили тогда на пересечении Фрунзе и Пионерской. Из окна я увидел, что начался большой пожарв УВД и тут же выехал в больницу. Сотрудники милиции помогли мне поймать попутку. Через десять минут я был на месте. Оповестили врачей, кто жил рядом, и через 30 минут все были в больнице. Мы подготовили палаты к массовому поступлению пострадавших. Потом мы только успевали их принимать. Одна «скорая» отъезжает, другая приезжает. В приемном покое люди не задерживались. Им делали быстро перевязку, записывали фамилию и отправляли в палату. Уже потом, когда перестали поступать пострадавшие, начали более плотно работать с каждым больным.

В больницу доставили 157 человек. Основная нагрузка легла на наше отделение. К нам поступило более 80 пострадавших. Основной диагноз - отравление продуктами горения и ожог дыхательных путей. Последнее - очень серьезная травма. В УВД стены были обиты пластиком. Многие погибли в помещении от удушья. У всех, кто поступил к нам, был ожог дыхательных путей 2-3 степени. Пострадавшие продолжали приходить на второй и на третий день. У них был шоковое состояние, поэтому недомогания они сначала не испытывали. А на следующий день у них появлялся кашель, люди начинали задыхаться. Дополнительные палаты организовали в хирургическом отделении.

Вся больница тогда работала с пострадавшими на пожаре: реанимация, травматология, хирургия, эндоскопическое отделение, ожоговое. На нас легла большая нагрузка. Первую неделю никто не уходил домой. Спали - кто на стульях, кто на кушетках. Я похудел за неделю на пять килограммов.

Большую помощь оказало наше эндоскопическое отделение. Лечить ожог дыхательных путей без эндоскопии невозможно. Каждые шесть часов надо было очищать организм от гари и слизи.

Через 4-5 дней по моей просьбе в Самару из ожогового центра института Вишневского приехал главный комбустиолог России Андрей Анатольевич Алексеев. Он координировал все наши лечебные процессы. Еще нам помогали два специалиста из Екатеринбурга. Они взяли отпуск за свой счет и приехали в Самару.

Наше отделение обеспечили всем необходимым: лекарствами, оборудованием. Кто-то из спонсоров привез много воды. Предприниматели закупили два аппарата для лечения ожогов дыхательных путей. Команда, которая была тогда в отделении, работала вместе долгие годы. Каждый знал, что делать. Это была не первая подобная катастрофа. Психологически страдали не мы, хотя было тоже морально тяжело. Хуже было пострадавшим. У кого-то погиб друг, родственник. У всех было перевозбуждение и галлюцинации, тяжелое эмоциональное состояние. С ними работали психологи. В больницу приезжала комиссия с проверкой. Они предполагали, что будет летальность 50%, а на деле из 157 человек мы потеряли двоих. Они получили травмы несовместимые с жизнью.

22:51 Локализация пожара

05:33 Ликвидация пожара

В результате пожара в здании УВД погибли и были награждены Орденами Мужества посмертно:

Алексанов Константин Владимирович, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска.

Андреева Наталья Петровна, младший сержант милиции, начальник канцелярии следственного управления.

Архипова Инна Александровна, бухгалтер финансово-экономического отдела.

Астафурова Надежда Владимировна, машинистка секретариата УВД.

Багаев Александр Дмитриевич, рабочий эксплуатационно-технического центра УВД.

Бертасова Татьяна Вениаминовна, майор милиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления.

Бокояров Александр Юрьевич, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Бородин Альберт Николаевич, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Бредихина Юлия Евгеньевна, младший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Буклеев Валерий Анатольевич, старший лейтенант юстиции, следователь следственного отделения ОВД Самарского района Самары.

Голуб Владимир Федорович, старший лейтенант милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска.

Гордеев Вадим Владимирович, капитан милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Докучаева Галина Азаровна, полковник милиции, начальник отдела следственного управления.

Забродина Валентина Анатольевна, подполковник милиции, заместитель начальника отдела ООРУИМ и ППН.

Ивлиева Ирина Ивановна, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Калашникова Наталья Петровна, майор внутренней службы, старший инспектор по особым поручениям паспортно-визовой службы.

Карлова Елена Анатольевна, старший лейтенант внутренней службы, инспектор паспортно-визовой службы.

Катаева Ольга Федоровна, майор юстиции, старший следователь следственного управления.

Кильдюшов Олег Владимирович, подполковник милиции, главный инспектор штаба УВД.

Королев Павел Геннадьевич, майор милиции, начальник управления обеспечения общественного порядка.

Кузьмин Игорь Владиславович, майор милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска.

Курышева Ольга Николаевна, заведующая канцелярией отдела паспортно-визовой службы.

Лифанова Софья Николаевна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Ломжа Александр Михайлович, подполковник милиции, главный инспектор инспекции штаба УВД.

Макагонова Нина Петровна, капитан юстиции, старший следователь следственного управления.

Медведев Владимир Николаевич, полковник милиции, заместитель начальника отдела паспортно-визовой службы.

Неверова Валентина Львовна, главный редактор газеты «Право».

Никифоров Сергей Анатольевич, капитан милиции, заместитель начальника отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Николаев Дмитрий Германович, майор милиции, начальник отдела управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Перелыгин Дмитрий Анатольевич, стажер по должности эксперта экспертно-криминалистического управления.

Петрунин Владислав Эдуардович, старший лейтенант милиции, старший эксперт межрайонного экспертно-криминалистического отдела УВД.

Подтяжкин Александр Николаевич, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления.

Полушкина Татьяна Федоровна, подполковник внутренней службы, главный инспектор штаба УВД.

Постолова Ольга Николаевна, архивист архивной информации информцентра УВД.

Пронина Нина Петровна, заведующая канцелярией управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Прохорова Людмила Александровна, лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Рабинович Мария Михайловна, заведующая канцелярией следственного управления.

Ржевский Александр Константинович, полковник милиции, заместитель начальника управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Савенко Зоя Федоровна, архивист информцентра УВД.

Сажин Андрей Николаевич, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Семенякина Галина Вениаминовна, майор юстиции, следователь следственного управления.

Силантьев Владимир Константинович, подполковник милиции, начальник отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Собачкин Валентин Борисович, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления.

Сулейманова Лейла Наримовна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Суходеев Александр Павлович, полковник милиции, заместитель начальника УВД, начальник следственного управления.

Тихонов Сергей Владимирович, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Усова Лидия Викторовна, майор милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска.

Фадеева Алевтина Ивановна, полковник юстиции, заместитель начальника следственного управления.

Финошина Ирина Александровна, старший лейтенант милиции, инспектор отдела паспортно-визовой службы.

Фролов Игорь Владимирович, капитан милиции, старший инспектор по особым поручениям управления кадров.

Харитонова Елена Александровна, старший лейтенант внутренней службы, старший специалист финансово-экономического отдела.

Храмов Анатолий Васильевич, старший лейтенант юстиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления.

Шалгин Владимир Маркович, капитан милиции, начальник отделения экспертно-криминалистического управления.

Шипкова Наталья Александровна, экономист по труду центральной бухгалтерии УВД.

Швейкина Татьяна Михайловна, капитан милиции, старший инспектор паспортно-визовой службы.

Яковенко Валентина Александровна, уборщица УВД.

Ярцев Михаил Борисович, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Там, на пожаре, погибли и мои товарищи...

Вечная и самая светлая вам, ребята, память...

10 февраля 1999 года произошел пожар в здании ГУВД Самарской области, что на улице Куйбышева, 42. Данное ЧП является самой масштабной трагедией в истории Самарской области. В тот день погибли 57 человек. Количество пострадавших, по разным оценкам, составило от 250 до 350 человек. Пламя полностью уничтожило пятиэтажное здание, его руины были снесены.

Репортаж из ада

Вечернюю тишину Самары 10 февраля буквально разорвал многоголосый вой сирен. Со всех концов города, по всем центральным улицам, нарушая правила дорожного движения, неслись машины «скорой помощи», милиции, пожарной службы. Мы узнали причину переполоха - пожар в здании областного УВД. Время было 18.30. Доехать до места пожара нам не удалось. Выставленные посты ГИБДД перекрыли подъезды за три квартала до места пожара. Дальнейший наш путь был прерван сотрудниками ППС и ОМОН, которые оцепили «живым забором» все проходы.

Поняв, что прямой путь не самый близкий, мы прошли через дворы, через заборы. В 19.00 подошли к зданию областного УВД, которое было полностью охвачено огнем. На его верхних этажах можно было еще видеть силуэты людей. При нас с пятого этажа выпрыгнула женщина, на которой уже горела одежда. Вокруг облУВД хорошо вычищенный от снега асфальт, поэтому у всех, кто пытался спастись от огня, было очень мало шансов остаться в живых после такой «эвакуации». Насколько нам стало известно от стоящих рядом сотрудников милиции, которые успели выйти из горящего помещения, более десяти человек выпрыгнули из окон...

Пожар в ГУВД является самой масштабной трагедией в истории Самарской области

Здание, расположенное между площадью Революции и Хлебной площадью по адресу: улица Куйбышева, 42, построено в 1936 году. Сменяя друг друга, в нем размещались различные силовые структуры. Здание типичной сталинской постройки: кирпичная коробка, деревянные перекрытия. Снаружи облицовано плитами из осадочных пород.

Комплекс УВД Самарской области до 10 февраля 1999 года представлял собой пятиэтажное угловое здание, где располагались основные службы: штаб, управление уголовного розыска, следственный отдел, экспертно-криминалистический отдел, различные межрегиональные спецподразделения, множество техническо-хозяйственных служб. В общей сложности численность сотрудников управления насчитывала 2100 человек.

В 1998 году был закончен капитальный ремонт, который включал создание противопожарного комплекса. Деревянные стены покрыли плитами с огнеупорным покрытием, в каждом кабинете и в коридоре установили индикаторы дыма...

По оценкам специалистов Самарского центра координации пожарных служб, здание технически полностью отвечало требованиям противопожарной безопасности. Одних только пожарных кранов для подсоединения пожарных рукавов насчитывалось по 12 на каждый этаж. Четко рассчитанный план экстренной эвакуации в случае возникновения пожара висел на каждом этаже через каждые 10 метров. Отчет о проведении инструктажа и учений по противопожарной подготовке раз в полгода отправлялся руководством в Москву. На бумаге получалось, что все и всё было подготовлено к любой неожиданности.

Как упоминалось выше, около горящего здания находилось много сотрудников областного управления милиции, которые успели выйти из огня. Именно с их слов мы можем восстановить картину начала пожара и его развития. Сразу отметим, что показания свидетелей трагедии были очень сбивчивы, противоречивы и требовали дальнейшего уточнения.

Запах дыма первыми почувствовали сотрудники секретариата и пресс-службы, расположенных на втором этаже. Время было 17.10 - 17.20. Выйдя в коридор, они увидели, языки пламени, которые вырывались из хозяйственного помещения, около центральной лестницы.

Один из сотрудников штаба сорвал со стены огнетушитель, тот оказался полностью непригодным. Из трех огнетушителей второго этажа рабочим оказался только один. Находящийся в здании начальник штаба облУВД, который на этот момент был самым старшим по должности, вроде бы распорядился тушить своими силами, не вызывая пожарных. Одновременно с этим другие сотрудники отмечают, что загорелась и боковая лестница, а в левом крыле начало огня совпало со взрывом.

В 17.30 или 17.40 дежурный по облУВД сообщил о пожаре в штаб координации пожарных частей. К этому моменту пламенем были уже объяты второй и третий этажи. Полыхала центральная лестница.

С начала пожара более-менее благополучно смогли уйти сотрудники первого и второго этажей, вынеся при этом табельное оружие, которое грузили на любые автомашины, даже на прибывшую «скорую помощь».

В 17.40 и в 17.45 на втором и третьем этажах прогремело еще два взрыва. Одновременно с прогремевшими взрывами в здании погас свет. Правый выход оказался так же отрезанным. Сотрудники, которые попытались выйти по нему, были откинуты взрывом. Пламя на 2-м и 3-м этаже образовало кольцо, не позволяющее использовать боковые выходы.

Обитатели пятого этажа, в большинстве женщины, пытались выйти в коридор, но охваченный огнем центральный проход не позволил им спуститься вниз. Один из спасшихся сотрудников милиции сокрушался: «Похоже, с пятого никто не вышел...». На этом этаже, где размещались службы ЭКО (экспертно-криминалистический отдел), областного архива и подразделения ОППН (отдел профилактики правонарушений несовершеннолетних), работало около 240 человек. Именно они предпочли огню прыжки с высоты. В результате девять человек разбились насмерть.

Официальная версия: все началось с окурка

Нам стали доступны некоторые материалы уголовного дела № 9900138, возбужденного Самарской областной прокуратурой. Эксперты Всероссийского НИИ пожаротушения МВД в своих заключениях и справках сообщали, что пожар начался в 75-м кабинете на втором этаже. Кто-то из сотрудников бросил непогашенную сигарету, под столом загорелась пластиковая урна с бумагами, и горящая масса потекла по линолеуму к деревянной стене. Которая, как и все перекрытия, была полой, с пылью и мусором внутри. Массивная дверь кабинета оказалась закрыта на ключ. Его хозяева - следователи Наталья Першина (экономические преступления) и Ольга Полякова (начальник отдела по нераскрытым преступлениям) - отлучились куда-то примерно в 16.00.

Огонь слишком поздно обнаружили обитатели соседних кабинетов. Если верить заключению главного инспектора ГОИУ МВД РФ полковника Назарова, которое утвердил лично Сергей Степашин (в то время - глава МВД), только в 17.50 обеспокоенные запахом дыма соседи Першиной и Поляковой, взломав замок, увидели, что в кабинете горят мебель и пол. Бросились за огнетушителем, тот оказался пустым. Принялись разматывать пожарный гидрант и поняли, что напрасно. Вода не текла. Позднее выяснилось: ремонтируя водопровод, где-то вставили трубу меньшего, чем положено, диаметра.

К тому времени в другом крыле здания на третьем этаже загорелся кабинет около лестничной клетки. Эксперты объяснили, что обычная скорость распространения пожара по пустотам таких зданий - от одного до десяти метров в секунду. То есть, пытаясь сбить пламя в кабинете № 75, люди ходили по огню, не замечая его присутствия. А в пустотах гуляли сквозняки, и пламя тянуло в сторону лестницы, которая сыграла роль печной трубы.

Вскоре загорелась и она. Так люди на пятом этаже, куда вела только центральная лестница, попали в плен. Температура там достигла 400 градусов. Пожарные не могли спасать людей. У них плавились каски.

Когда подоспевшие машины развернули рукава, выяснилось, что достаточного напора воды нет. И пришлось качать воду из Волги. Делали прорубь, тянули по улицам километровые рукава... А горевшие люди кинулись к окнам. Некоторые прыгали вниз или спускались по кабелям и связанным занавескам. Многие разбивались. Когда прибыли первые пожарные машины с раздвижными лестницами (после 18.10), по официальному заключению, «было зафиксировано горение по всей площади здания». А просьбы о помощи раздавались «примерно из 15 окон третьего этажа, 20 окон - четвертого и 10 - пятого...». Эксперты рассчитали, что спасти людей необходимо было в течение лишь десяти минут. Но не хватало автолестниц и подъемников. Вручную растаскивали машины, припаркованные у здания, рубили деревья... Троллейбусные провода не отключали до позднего вечера, и автолестницу нельзя было дотянуть до верхних этажей, не зацепив высоковольтной линии. И все же через окна пожарные эвакуировали десятки людей.

К 18.30 верхние этажи здания полностью охватил огонь. А после 19.00 все перекрытия рухнули.

Начальника Самарского УВД генерала Владимира Глухова, как, впрочем, и его предшественника генерала Анатолия Андрейкина, не раз предупреждали об убийственном состоянии здания. Но пожарных отправляли куда подальше. И те молча уходили, поскольку милицейские генералы были их начальниками. Настоятельные рекомендации пожарных экспертов последовательно не выполняли аж с семидесятых годов. А эпизоды многократного возгорания в здании УВД чайников и кипятильников предпочитали не афишировать. В УВД создалась до того напряженная обстановка, что, когда случилась трагедия, не нашлось ни одного начальника, который бы внятно доложил руководителю о масштабах происходящего. Ведь генерал Глухов во время пожара вместе с прочими милицейскими руководителями был на концерте Ларисы Долиной. Отдыхал...

Использованы материалы
телепрограммы «Человек и Закон»,
газеты «Новая газета», газеты «Тольяттинское
обозрение», портала SamaraToday.ru

Ваши мнения

Материалы по теме

Всю ночь с 10 на 11 февраля бушевал огонь в здании УВД Самарской области. По предварительным данным, 22 человека погибли, около 60 получили ранения и ожоги, а судьба еще 30 остается неизвестной. Пожарные говорят, что во всем виновато замыкание в силовом электрокабеле. Спецслужбы отрабатывают версию о поджоге — здание загорелось сразу в трех местах, и в результате пожара сгорели все уголовные дела, в том числе возбужденные по результатам прошлогодней "зачистки" АвтоВАЗа, одной из самых громких операций МВД.
Трупы не успевали оттаскивать
Пожар начался около шести часов вечера. Для сотрудников УВД это своеобразный час пик: вольнонаемные уходят с работы, а оперативники собираются на "разводы" — подводят итоги дня, получают задания. В коридорах обычно пусто, а в кабинетах руководителей отделов и служб — не протолкнуться. Обсуждая свои дела, люди не знали, что за дверями уже бушует пламя.
Огонь, вспыхнувший на втором этаже, начал стремительно распространяться. Здание областного УВД "сталинской" постройки, и стены в нем покрыты многочисленными слоями краски, а кое-где обшиты фанерными щитами. На улице было тепло, и форточки практически во всех кабинетах открыты, что обеспечивало огню дополнительную тягу. В считанные минуты пламя перекинулось на третий этаж и коридоры наполнились густым едким дымом.
Здание областной милиции имеет своеобразную архитектуру: оно построено углом, в вершине которого находятся центральная лестница и главный вход, а кабинеты растянуты в два больших крыла. От сильного задымления лестница оказалась заблокированной. Сотни людей были отрезаны от пути к спасению.
Когда первые пожарные расчеты примчались на место, огонь уже вырывался из окон. Развернуться пожарникам мешали многочисленные машины, припаркованные вдоль здания,— большинство их владельцев оказались в огненном плену. Сотрудники УВД, сумевшие выбраться из здания, и пожарные стали оттаскивать автомобили вручную. Поскольку в этом старом районе города водопровод работает плохо, напора в пожарных гидрантах не хватало для того, чтобы использовать сразу много стволов. Поэтому тушение пожара выглядело так, как если бы костер пытались потушить при помощи пипетки. К тому же основные пожарные силы были стянуты к УВД только через час: пришлось вызывать на подмогу расчеты из Новокуйбышевска и Тольятти.
Самые драматичные события разыгрались буквально в первые 30-40 минут пожара. Огонь поднялся наверх, и положение остававшихся там людей стало отчаянным. Из одних окон пламя вырывалось языками метра на два в сторону, словно изнутри дул сильный ветер. Из других вылетали горящие бумаги. Копоть и куски пепла покрыли все ближайшие улицы и дома. Внутри здания были слышны ужасные крики, а в некоторых окнах, откуда валил дым, виднелись люди, отчаянно взывавшие о помощи. Но у пожарных сначала была только одна раздвижная лестница, способная достать до верхних этажей. Людей снимали, но казалось, что это происходит неправдоподобно медленно. И тогда многие милиционеры, спасаясь от огня, стали прыгать вниз.
Поскольку этажи в здании очень высокие, то падение даже с третьего было смертельным. Тела упавших не успевали убирать. Некоторое время три человека лежали друг на друге у стены здания. Одного из них потом видели в машине "скорой помощи". Оперативник пришел в сознание, бормотал что-то несвязное и даже пытался улыбаться.
Один из офицеров, застигнутый пожаром на четвертом этаже, связал две шторы и пытался по ним спуститься. Шторы до земли не достали. Он прыгнул. Приземлился вроде бы удачно и тут же бросился помогать пожарным и врачам "скорой". Но утром потерял сознание — его доставили в больницу, где выяснилось, что у офицера серьезная травма позвоночника. Из-за шока он даже не чувствовал боли.
Некоторым сотрудникам милиции, работавшим в здании УВД, фантастически повезло. Например, начальник областного ОВИРа Любовь Болесова вышла из здания в магазин за 15 минут до начала пожара. Шесть сотрудниц ее отдела погибли.
На противоположной стороне улицы среди многочисленных зевак ходили две закопченные полуодетые девушки, которых спасли пожарные,— они просили у прохожих посадить их в такси и отправить домой. Но на них никто не обращал внимания.
Все следили за двумя женщинами, стоявшими на подоконнике четвертого этажа. Пламя вплотную подобралось к ним. Они кричали. К окну протянули лестницу, но она не достала. Пожарного, который поднялся по лестнице, от окна отделяло около метра. Когда он протянул к женщинам руки, одна из них, видимо, потеряв сознание от дыма, упала вниз и разбилась. Другая прыгнула, и пожарному удалось ее поймать.
В здании УВД располагался также следственный изолятор, где содержались несколько десятков задержанных и арестованных. В пресс-центре областного УВД сообщили, что все они были вовремя эвакуированы и не пострадали.

ОБЭП сгорел заживо
Распространение пламени удалось остановить только к девять вечера, когда здание выгорело практически полностью. Огонь даже перекинулся на крышу соседнего дома, которое занимает областное УФСБ, но здесь его удалось сбить.
В огне погибли все документы и архив следственного управления (он находился на втором этаже), все дела, бывшие в производстве ОБЭПа (он занимал третий этаж). Правда, через один из выходов, который был дальше от очага пожара, удалось вытащить несколько компьютеров и какую-то технику.
Полностью пожар был потушен только в пять утра, когда от здания управления остались одни стены. Над пепелищем еще поднимался слабый дым.
Еще ночью в Самару из Москвы прилетел губернатор области Константин Титов, который побывал на пожаре, а утром посетил больницу им. Пирогова. В больнице был введен строжайший пропускной режим, а всякие съемки и общение с пострадавшими исключены. Утром в расположенном неподалеку от областного УВД ДК им. Дзержинского стали собираться родственники пострадавших и сотрудники милиции, желавшие узнать о судьбе родных и знакомых.
Здесь составлялись списки погибших, раненых и пропавших без вести. Мрачный человек, который не захотел представиться, выяснял по телефону, ночевали ли дома те или иные люди, и записывал карандашом новые фамилии тех, чья судьба оставалась неизвестной. На десять утра в списке погибших значилось 16 человек, пять из которых еще не были опознаны. Более 30 человек до сих пор считаются пропавшими. К середине дня число погибших достигло уже 22, но разбор завалов еще не был закончен, и эта цифра не может считаться окончательной.
Среди погибших немало женщин. Есть и высокие чины: например, начальник следственного управления областного УВД полковник Александр Суходеев. Практически наверняка в огне погибло и большинство сотрудников областного ОБЭП.
Заживо сгорела и оказавшаяся в здании редактор газеты "Право" Валентина Неверова. Коллеги, ездившие в морг на ее опознание, говорят, что туда продолжают подвозить все новые трупы, и, по слухам, их число уже приблизилось к 50.
Выяснением причин пожара занимаются прокуратура, ФСБ и чрезвычайный штаб, возглавляемый начальником областного УВД Владимиром Глуховым. Ночью в Самару прилетела комиссия МВД, к концу вчерашнего дня сюда должен прибыть и сам министр Сергей Степашин.

Уничтожены бумаги АвтоВАЗа
Пока трудно сказать, мог ли пожар быть связан с чередой громких отставок в самарской милиции или с громкими делами, которые были возбуждены в Самарской области в последние несколько месяцев. Напомним, что весной 1998 года ушел со своего поста прежний начальник областного УВД Анатолий Андрейкин, и некоторое время спустя в прессе мелькала информация о том, что он обращался в МВД с бумагами, где излагал известные ему факты нецелевого использования бюджетных средств в эшелонах областной власти. Однако никаких последствий эта информация не имела. Естественно, после прихода к руководству областной милицией нового начальника в структурах УВД начался процесс замены некоторых ключевых фигур прежней "команды". В частности, в очередной раз сменился начальник управления по борьбе с организованной преступностью, а недавно кадровые потрясения испытала милиция Самары: произошла замена главы горотдела по борьбе с экономическими преступлениями, а затем подал в отставку начальник УВД города. Да и над областной милицией в целом сгустились тучи: в конце января на коллегии областного УВД по итогам 1998 года губернатор Константин Титов подверг работу милиции резкой критике. Можно сказать, что в структурах УВД присутствовало некое напряжение, которое, впрочем, вообще характерно для деятельности силовых органов.
И уж наверняка у многих преступников были веские причины для уничтожения находившихся в здании документов. Особенно тех десятков уголовных дел, которые были возбуждены в прошлом году по результатам милицейской "зачистки" АвтоВАЗа. В ходе спецоперации межведомственной бригады было раскрыто 151 экономическое преступление, наложены штрафы на полмиллиарда "новых" рублей и более $8 млн, а с территории автогиганта вытеснены все криминальные структуры. Поэтому вряд ли сегодня можно с уверенностью отвергать версию о поджоге. В ее пользу говорят не только свидетельства о прозвучавших перед началом пожара взрывах, но и тот факт, что огонь распространился по зданию поразительно быстро, словно это было тщательно рассчитано. К тому же по пока не выясненной причине не сработала система оповещения о пожаре.
Впрочем, по официальной версии, загорание произошло из-за неисправности электропроводки. Говорят, что замкнул и воспламенился по всей длине силовой кабель. Что касается взрывов, то пожарные считают, что они раздались, когда огонь добрался до хранившегося в здании боезапаса. Кстати, в этом здании 12 лет назад уже был крупный пожар.
Штаб по ликвидации последствий ЧП находится в здании городского УВД. Сами милиционеры пока точно не могут сказать, где теперь их разместят. "Видимо, рассуют по райотделам, а начальство сядет в городском управлении",— сказал один из оперативников.
Всплеска правонарушений в связи с тем, что все силы милиции были заняты в тушении пожара, в городе не зарегистрировано. Сейчас все райотделы и городское УВД переведены на усиленный режим несения службы.
АЛЕКСАНДР Ъ-ВАСИЛЬЕВ, Самара