Взрыв на котляковском кладбище у могилы лиходея. Взрыв на котляковском кладбище

10 ноября 1996 года, у могилы Лиходея собрались многие его друзья и знакомые. Среди них был и новый руководитель фонда Сергей Трахиров .

Самодельное взрывное устройство мощностью, по различным оценкам, от 2 до 5 килограмм в тротиловом эквиваленте было закопано в могиле и расположено таким образом, чтобы взрывная волна, отразившись от поверхности обелиска, нанесла максимальный ущерб собравшимся.

Во время собрания у могилы произошёл сильный взрыв. На месте скончались 14 человек и около 30 получили ранения различной степени тяжести. Среди погибших оказались Трахиров и вдова Лиходея, Елена Краснолуцкая , финансовый директор фонда.

Взрывная волна разбросала осколки вокруг на 70 метров. На месте взрыва осталась воронка глубиной полтора метра, и шириной до двух с половиной метров.

Два года до этого был убит сам Лиходей. Его взорвали в его собственном доме, а через 2 года взорвали тех, кто стоял у его могилы на поминках по поводу годовщины смерти. Лиходей и его охранник Валерий Нурин погибли, а жена Лиходея Елена Краснолуцкая и второй охранник Иван Лесных получили ранения.

Председатель Фонда инвалидов войны в Афганистане Михаил Лиходей, у чьей могилы на Котляковском кладбище и произошёл взрыв, был достаточно известным общественным деятелем. М. Лиходей занял этот пост летом 1994 года, сменив на нём Валерия Радчикова . Он получил известность скандальным разоблачением прежнего руководства фонда, легализовывавшего преступные доходы через фонд. Лиходей активно пытался привлечь внимание общественности и правоохранительных органов к деятельности Радчикова и добивался начала его уголовного преследования.

10 ноября 1994 года Лиходей вместе со своим охранником был убит в своём доме на Ореховом бульваре. Бомба мощностью в 450 грамм в тротиловом эквиваленте была вмонтирована в переговорное устройство в лифте. Убийцы взорвали бомбу командой с радиопульта, наблюдая за домом Лиходея с технического этажа соседней шестнадцатиэтажки. М. Лиходей был похоронен на Котляковском кладбище Москвы. Убийца был арестован лишь три года спустя.

Следствие по обоим делам

Убийц Михаила Лиходея по горячим следам найти не удалось, и дело было приостановлено.

Но тем не менее - имена были рублично названы: Террористы - Андрей Анохин и Михаил Смуров

21 января 2000 года Московский окружной военный суд оправдал Радчикова , Смурова и Анохина по всем пунктам предъявленного им обвинения, а в апреле того же года военная коллегия Верховного Суда России оставила решение суда в силе.

Однако, 13 декабря 2000 года президиум Верховного Суда всё же отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение. После этого Анохин исчез в неизвестном направлении.

31 января 2001 года в автокатастрофе на Минском шоссе разбился Радчиков . Водитель предполагаемого заказчика как убийства Лиходея, так и взрыва на его могиле, не справился с управлением, и машина на большой скорости врезалась в грузовой автомобиль.

23 августа 2001 года в Московском городском суде начались слушания по делу о взрыве. Единственным обвиняемым оказался Михаил Смуров . На полгода процесс прерывался, и приговор в отношении Смурова был объявлен лишь 28 мая 2003 года. Суд приговорил его к 14 годам лишения свободы как соучастника взрыва на кладбище.

13 ноября 2003 года был задержан Анохин . В декабре 2006 года Анохин был осуждён к 15 годам лишения свободы, а в мае 2007 года приговор в отношении него был оставлен без изменения.

Убийца Михаила Лиходея Александр Хинц , арестованный в 1997 году, в апреле 2004 года был приговорён к 15 годам лишения свободы, а в 2008 году Московский городской суд заочно приговорил выявленного заказчика убийства - Владимира Луковского - к 15 годам лишения свободы. В мае 2010 года подозреваемый был задержан на территории Украины, а в январе 2011 года экстрадирован в Россию, после чего заявил о своем несогласии с заочным приговором.

В зрыв на Котляковском кладбище

"Лихие девяностые" запомнились россиянам беспардонным разграблением страны, правовым беспределом и, как следствие, кровавыми разборками "братков". Однако даже в эти смутные годы произошло преступление беспрецедентное по своей жестокости и цинизму - во время поминок бывшего лидера Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Михаила Лиходея, убитого 10 ноября 1994, года прогремело взрывное устройство, прикрепленное под поминальным столом. По иронии судьбы взрыв произошел в день милиции, 10 ноября 1996 года почтить память бывшего афганца пришло около 150 человек. По официальным данным, погибло 14 человек (в том числе и один ребенок) и ещё около 30 было ранено. Однако точное количество погибших неизвестно до сих пор, так как из-за метода преступления многие тела были просто разорваны на части, которые взрывной волной разбросало в радиусе 70 метров. А в эпицентре взрыва образовалась воронка глубиной полтора метра. Позже, в ходе расследования эксперты определили, что преступники использовали безоболочное взрывное устройство фугасного типа. Его мощность составила, по разным оценкам, от 2 до 5 кг в тротиловом эквиваленте. Фугас был оборудован электровзрывателем и сигнал был подан по проводам. Это массовое убийство всколыхнуло не только общественность, но весьма высокопоставленных и влиятельных лиц. Среди погибших тогда оказались приемник Лиходея на посту председателя Фонда инвалидов войны Афганистана Сергей Трахиров, супруга Трахирова и вдова Михаила Лиходея, финансовый директор РФИВА Елена Краснолуцкая. Но с противоположной стороны выступали люди не менее высокопоставленные и влиятельные, в интересах которых было скрыть имена истинных заказчиков. Исполнители были обнаружены сразу, а вот с наказанием вышло непонятное дело. Но об этом по порядку. По основной версии обвинения, мотивом преступления стала месть бывшего руководителя РФИВА полковника ГРУ Валерия Радчикова. На суде 17 января 2000 года обвинение предположило, что Радчиков, которого со скандалом выгнали из РФИВА за растраты, решил отомстить. Для этого он нанял двух бывших «афганцев» Андрея Анохина и Михаила Смурова, которые заложили бомбу возле могилы Михаила Лиходея. Обвиняемые почти три года провели в "Матроской тишине" и следствие считало их вину доказанной, но суд решил по-другому. Вскоре после задержания Смуров и Анохин сделали чистосердечное признание. При этом Анохин вину признал частично, заявив, что действовал по принуждению Радчикова, угрожавшего убийством его жены и дочери, а Смуров полностью раскаялся в содеянном. Но потом они отказались от своих показаний, заявив, что написали их под давлением оперативников. 21 января 2000 года решением суда всем троим был вынесен оправдательный приговор. Прокуратура добилась пересмотра дела и спустя два года начался повторный процесс, однако на скамье подсудимых находился только Смуров: Радчиков погиб в автокатастрофе 31 января 2001 года, а Анохин скрылся в неизвестном направлении и был объявлен в розыск. В мае 2003 года Смуров был признан виновным в совершении умышленного убийства с особой жестокостью по предварительному сговору группой лиц и приговорен к 14 годам лишения свободы. А в ноябре 2003 года в Москве был взят и Андрей Анохин. Его задержали в результате проверки документов. При себе афганец имел пистолет "Маузер" с глушителем, так что к прочим обвинениям ему инкриминировали и незаконное хранение оружия. Спустя год он был приговорен к трем годам лишения свободы. Однако в прессе того времени появлялась информация, что истинным заказчиком взрыва на Котляковском кладбище был вовсе не Радчиков. Эти умозаключения основывались в том числе и на словах Смурова. "Я оказался в этом деле сбоку припёка. Надо было просто ликвидировать оба конкурирующих "афганских" фонда, и не было бы крови. Я готов до конца отстаивать свою позицию и бегать, как Анохин, не буду", - заявил он на одном из судебных заседаниях. Возможно, именно в этом и кроется первопричина конфликта. В начале девяностых в России, как грибы после дождя, стали появляться различные общественные организации, в том числе и "афганские". Именно они пользовались беспрецендетными привилегиями у государства. Например, "КоммерсантЪ-Daily" еще в 1996 писала, что накопленные руководством Российского фонда инвалидов войны в Афганистане капиталы в виде банковских счетов и различного рода недвижимости исчислялись десятками миллионов долларов. Такие суммы не могли оставаться незамеченными криминальными и полукриминальными структурами. Жёсткая конкуренция за баснословные деньги привела к кровавой развязке. Любовь Лепшина

С тяжелым сердцем пишу о нашем национальном позоре. По-другому и не скажешь... На сей раз последует отступление от основной темы, ведь убийцами и жертвами необъявленной войны, развернувшейся на улицах Орехова-Борисова, были не какие-нибудь вульгарные бандиты, а офицеры вооруженных сил, которые вроде бы по долгу службы (стертые высокопарности про честь не хочется и упоминать) должны охранять мир и покой граждан. И свои боевые задачи по завладению деньгами они проводили едва ли с не большим упорством, чем при разгроме какого-нибудь кишлака в Кандагаре. Вряд ли кто-то из тех, кому удалось выбраться из афганской бойни с перебитыми ногами, рассчитывал на то, что его подорвут в лифте родного дома или на поминках по своим товарищам на той самой вожделенной якобы тихой и мирной гражданке.

Бог его знает, чем заслужил наш район антиславы этакого всероссийского полигона для отработки рыночных реформ, социальных преобразований. Люди дохли не хуже тех пресловутых лабораторных мышей, вот только кто ж стоит за нами в белом халате, крутит барабан и хладнокровно наблюдает нашу предсмертную агонию? И зачем была нужна Главному Экспериментатору страшная бойня на Котляковском кладбище , унесшая четырнадцать жизней и искалечившая десятки людей? Боюсь, что объяснений у меня нет. Есть только смутная надежда, что за всем безумным разгулом страстей все-таки есть чей-то крупный замысел... А мы, как те мыши, должны сыграть свою роль и безропотно исчезнуть. Вроде бы надо смириться, а что-то не хочется...

Феномен района можно объяснить по крайней мере двумя факторами. Во-первых, Орехово-Борисово - один из самых густонаселенных районов Москвы; во-вторых, специфичная криминальная среда формировалась приезжими-лимитчиками, оторванными от корней, а потому относившимися к своему новому местожительству как к перевалочному лагерю, казенному общежитию, не требующим ни моральных, ни финансовых вложений в обустройство будущего. Если посмотреть на такие старые столичные районы, как, например, Сокольники или Кузьминки, то там ситуация выглядит поспокойнее. И дети, выросшие среди родни, знакомых и друзей с детства, труднее переступают через нормы общества.

«Афганские» особенности национальных разборок

Эти дома, прозванные населением «афганскими», построены для ветеранов Афганистана в начале девяностых и заметно отличаются от всех прочих, возведенных при социализме.

Вечером 10 ноября 1994 года председатель Российского фонда инвалидов войны в Афганистане Михаил Лиходей и его охранник Валерий Нурин вошли в третий подъезд дома 11 по Ореховому проезду. Через несколько секунд прогремел страшный взрыв мощностью в триста грамм тротила, заложенного в переговорное устройство лифта (по другой версии, в нишу электрощита, расположенную между шахтами грузового и пассажирского лифтов). Лиходея буквально разорвало на части, а у Нурина оторвало ноги (позднее и он скончался). Пострадали от взрыва также жена Лиходея Елена Кранолуцкая и второй охранник Иван Лесных.

В 1990 году Лиходей создал и возглавил общественную организацию «Панджшер» (по названию места военных операций в Афганистане), целью которой было оказание помощи солдатам и офицерам, вернувшимся с войны калеками. Помимо материальной и моральной поддержки семьям «афганцев» Лиходей добился от властей разрешения на строительство жилого дома для ветеранов в Орехове-Борисове, куда сам переехал из района Сабурово.

Трагическому событию предшествовала череда корпоративных склок. Михаил Лиходей возглавил фонд 28 августа 1993 года, после громкого скандала, в ходе которого прежний глава организации Валерий Радчиков был обвинен в растрате и смещен с поста. Радчиков ушел, но забрал с собой печати и документы. В результате, возникло своеобразное двоевластие: под одним и тем же названием фактически работали две организации с разными счетами. Между бывшим и новым председателями фактически началась война за право единолично заправлять делами фонда.

Сторонники Лиходея собрали конференцию и, изменив устав, направили документы РФИВА на перерегистрацию в Минюст. Радчиков этому воспротивился. Минюст отказался рассматривать новые документы, но Лиходей обжаловал решение Минюста в Верховном суде, и 23 сентября 1994 года он вынес вердикт о том, что устав РФИВА, которым командовал Лиходей, должен быть зарегистрирован в 10-дневный срок.

30 сентября на Лиходея и его первого заместителя Сергея Трахирова было совершено первое покушение. В подъезде на «афганцев» напали неизвестные бандиты. Один из них выстрелил в Лиходея из ракетницы (тот получил серьезные ожоги), а другой ударил Трахирова ножом.

31 октября Михаил Лиходей направил письмо в ФСК (ныне ФСБ), в котором сообщил, что деятельность Валерия Радчикова нанесла ущерб десяти тысячам инвалидов-«афганцев» на сумму свыше $60 млн.

10 ноября новый устав фонда был наконец зарегистрирован. Именно в тот день Михаил Лиходей был взорван вместе с охранником в подъезде своего дома.

Можно только догадываться, до какого белого каления доводило Радчикова упорное, но все-таки законное противостояние Лиходея. Человека, который привык распоряжаться десятками, а то и сотнями миллионов долларов - и это в то нищее и лихое время, когда на улицах могли убить за пачку сигарет. Рисковать всем этим из-за чего? Из-за каких-то формальных процедур и упорствования одного-двух людей? Не проще ли устранить их? Мне кажется, что именно такое решение кажется наиболее реалистичным, исходя из нравов, царивших тогда в России. Сомнительно, что какая-то теплая память о воинском братстве могла перевесить эти прагматические расчеты и остановить руку на пульте взрывателя.

Надо сказать, первую бомбу под злосчастный фонд подложило само государство, предоставив ему странные таможенные льготы на внешнеэкономическую деятельность. Зачем инвалидам коммерческие льготы? Они ведь не предприниматели... Тогда фонду пришлось пойти на сотрудничество с фирмочками и их хозяевами в малиновых пиджаках, которые предлагали долевое участие в торговых операциях в обмен на льготы. В таких мутных схемах вообще не предполагалось, что вся выручка пойдет на нужны инвалидов. В лучшем случае речь шла о десятках процентов отката. Да и эти проценты во многом зависели от личных связей, тайных договоренностей председателя (Радчиков - полковник ГРУ с широкими связями), который справедливо мог полагать, что для фонда он незаменим, а потому имеет право на личную долю и решать, кому сколько отстегивать. Учитывая, что за многими фирмами стояли бандитские «крыши», то все эти договоренности носили криминальный оттенок. Так, решением о предоставлении льгот государство фактически предопределило преступно-теневой, размытый характер деятельности фонда.

После смерти Лиходея, новым главой РФИВА стал его заместитель Сергей Трахиров. Ему также пришлось принимать самое деятельное участие в борьбе за фонд - адвокаты Радчикова подали в Таганский межмуниципальный суд иск о признании недействительной регистрации РФИВА, возглавляемого Трахировым. Суд вынес решение в пользу Радчикова, однако Трахиров обжаловал его в Мосгорсуде, и 27 сентября 1995 года его фонд вновь был восстановлен в правах. Впрочем, уже и у самого Радчикова началась полоса неудач. Спустя месяц, 29 октября, на него было совершено покушение. Полузаконного председателя и его юрисконсульта Дмитрия Матешева (он представлял интересы Радчикова в суде) расстреляли из пистолетов в Орлово-Давыдовском переулке. Матешев был убит, а Радчиков выжил лишь благодаря усилиям врачей - в него попало шесть пуль. В общем, война как она есть...

Но как показало будущее, все эти перестрелки - ничто в сравнении с тем, что случилось на Котляковском кладбище 10 ноября 1996 года, в День милиции. «Афганцы», собравшиеся на поминках у могилы Михаила Лиходея, убитого ровно два года назад, были разорваны в клочья сильнейшим взрывом мощностью в несколько килограмм тротила. Как выяснилось, бомба предназначалась для председателя фонда Сергея Трахирова. Он, вдова Лиходея Елена Краснолуцкая, а также еще двенадцать человек погибли на месте, десятки получили страшные увечья. Взрывом отцу Лиходея выбило левый глаз, порвало барабанные перепонки и, как он выразился , «сняло скальп с лица». Ольга, дочь Виктора и Нины Лиходеев, пострадала, пожалуй, больше всех остальных. Осколком ей раздробило нижнюю челюсть - собирали буквально по кускам, каждый зуб укрепляли на специальном металлическом штативе. Едва не ослепла, полтора года провела в больницах. За это время у нее появился рак крови и туберкулез. Да, что и говорить, взрыв сократил жизни многих, поэтому жертв, конечно, не 14, а гораздо больше.

Нина, жена Виктора Лиходея. Она находилась возле поминального столика рядом с Еленой Краснолуцкой. Погибла на месте. Сын опознал ее в морге по волосам и чулкам. Лица не было.

Сразу же возникают мысли о том, что взрыв совершили бывшие военные-подрывники, сраженные афганским синдромом. Кто еще мог так цинично, хладнокровно и жестоко пожертвовать десятками людей ради одного «объекта», ведь большинство погибших не имели никакого отношения к афганской грызне за льготы. Только человек, относившийся к смерти как к рутинному явлению повседневности. Отдельного внимания заслуживает и выбранная дата расправы: 10 ноября. Бахвальство или наоборот - полнейшее равнодушие к негодованию всей милиции, которая восприняла срыв корпоративного праздника как демонстративный вызов правопорядку. Скорей второе, потому что суть военного синдрома и заключается в равнодушии не только к чужой, но и к своей участи. Гражданские бандиты вовсе не склонны к жертвам среди случайных людей и не стремятся привлечь внимание милиции. К примеру, Сергей Буторин вспоминал про убийство Сильвестра : «Он садится в машину, трогается, она взрывается. Вот прям на глазах. Причем, там не какой-то взрыв, как в кино показывают, нет, было направлено… ну, видимо, стояла хорошая, профессиональная мина...» А Культика расстреляли в автомобиле так, что водитель не пострадал...

Незадолго до трагедии на Котляковском кладбище два взвода казаков, возглавляемых Сергеем Трахировым, совершили набег на «радчиковский» офис в доме 3 по Промышленному проезду . Все сторонники Радчикова были выдворены из помещений, и туда перебрались подразделения фонда Трахирова. В числе прочего новосельцам достались и контракты, подписанные Радчиковым, на миллионные суммы, и Трахиров тут же начал оспаривать в судах их правомочность. В общем, вряд ли стоит искать какие-то дополнительные причины для расправы, какую-то таинственную третью сторону, якобы действовавшую за спиной у Радчикова.

«Встать! Суд идет»

Радчикова взяли в апреле 1997 года. Вместе с ним арестовали бывших «афганцев» Андрея Анохина и Михаила Смурова, которых обвинили в исполнении взрыва на кладбище. Чуть позже задержали и убийц Лиходея: Владимира Луковского, Александра Хинца и Владимира Мамуркина. Правда, Радчикова в последнем преступлении обвинять не стали - следователи не собрали доказательств.

Московский окружной военный суд, в котором вначале рассматривалось это дело, 21 января 2000 года оправдал подсудимых за недоказанностью вины и освободил из-под стражи. По выходе на свободу, Анохин принял участие в телепередаче «Независимое расследование », посвященной этому делу, где нес откровенную пургу насчет психотропных препаратов, которыми его якобы пичкали, выбивая признательные показания на предварительном следствии. Эти признательные показания он записал четким, ровным почерком, находясь якобы в полубессознательном состоянии... Надо сказать, Анохин хорошо вписывался в портрет этакого фаталиста - жертвы войны: пустые, равнодушные глаза, направленные куда-то за горизонт бытия, будто он и впрямь одной ногой уже на другом свете. Про него сам Радчиков высказывался так : «Анохин, на мой взгляд, был болен афганской темой - никогда не снимал камуфляжную форму, участвовал во всех собраниях ветеранов, разговоры вел только о войне и даже в музыке признавал исключительно «афганские» песни».

25 июля 2000 года военная коллегия Верховного суда подтвердила законность приговора, однако уже в декабре он был отменен президиумом Верховного суда по протесту главного военного прокурора. И вдруг спустя месяц, 31 января 2001 года, Радчиков погиб в автокатастрофе на Минском шоссе . Он успел написать несколько жалоб и направить иск в Европейский суд по правам человека. Тут же возникли предположения, что Радчиков погиб неслучайно. Особенно преуспели в распространении слухов его лживые адвокаты - Юшин и Орозалиева, - еще на суде выбравшие конспирологическую стратегию защиты, что Радчикова подставили некие могущественные государственные заговорщики. Но достаточно всмотреться в детали гибели Радчикова, и всякие сомнения насчет убийства отпадают. Как можно организовать убийство, чтобы нужная вам машина выехала на встречку и разбилась под определенную тяжелую, но случайную машину? По сообщениям свидетелей, Радчикова никто не подрезал, и всему виной, скорее всего, январский гололед и узкий поворот.

Характерно, что на время отсидки Радчикова кровавые разборки между филиалами фонда прекратились, а после его смерти в автомобильной катастрофе не возобновились, что само по себе является косвенным признаком участия Радчикова в преступлениях. Новый глава фонда Андрей Чепурной, за жизнь которого после смертей Лиходея и Трахирова никто не смог бы поручиться сроком на месяц, до сих пор жив и работает на своем посту . Правда, чтобы очистить фонд от зловещей репутации Радчикова и общего криминального шлейфа, ему пришлось переименовать РФИВА в Общероссийскую общественную организацию инвалидов войны в Афганистане (ОООИВА) и военной травмы «Инвалиды войны». Любопытно, что на сайте фонда вы не найдете ни одного упоминания имени Радчикова, который стоял у его истоков и проработал в нем ключевые годы становления. В одном интервью Чепурной сказал : «Те трагические события не на совести организации инвалидов войны...» Конечно, всю организацию обвинить в бандитизме - это было бы слишком, но трагические решения принимали отнюдь не рядовые сотрудники фонда, а все-таки управляющие, с которыми как правило и ассоциируется любая организация. Ранее Чепурной высказывался конкретнее: «Мы знали, что убийство Лиходея организовал Валера Радчиков, но в то, что Котляковка - тоже дело его рук, поверили не сразу ...»

Первым прощупал, что в афганском братстве что-то прогнило, бывший президент Ингушетии и тоже «афганец» Руслан Аушев. В ноябре 1994 года он заявил, что Михаилу Лиходею угрожали расправой лидеры Союза ветеранов Афганистана и бывший председатель Фонда Валерий Радчиков. Сам же Союз ветеранов Афганистана Аушев назвал «полукриминальной организацией, претендующей на большие роли, в том числе и политические ». Много позже, на судебном процессе, проходившем в июне 2011 года, по делу убийства Лиходея и Нурина, вдова охранника Венера Нурина фактически подтвердила высказывание Аушева по части угроз. По ее словам , Лиходей и Нурин часто разговаривали о воровстве в фонде и постоянно произносили имя Радчикова.

Позорное правосудие

Еще при жизни Радчикова гособвинитель требовал назначить ему 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима, Смурову - 10, а Анохину, который нажал на пульт дистанционного управления - 15 лет заключения. 15 лет за убийство четырнадцати и нанесение тяжелейших увечий десяткам людей... М-да...

28 мая 2003 года Мосгорсуд приговорил бывшего «афганца» Михаила Смурова к 14 годам заключения за организацию взрыва на Котляковском кладбище.

6 апреля 2004 года Мосгорсуд приговорил Александра Хинца к 15 годам заключения за убийство Лиходея и Нурина.

19 декабря 2006 года Мосгорсуд приговорил Андрея Анохина к 15 годам лишения свободы за взрыв на Котляковском кладбище.

Да, в 1994 и 1996 годах действовал еще старый, советский уголовный кодекс, по которому больше пятнадцати лет дать не могли, а под расстрел мешал подвести мораторий. Но что мешало приговорить всех троих к смертной казни и тут же заменить ее пожизненным заключением, если нам так важно мнение Европы?

Ради того, чтоб задницы чиновников протирали кресла в Совете Европы, Россия бездумно переняла худшие гуманистические тенденции западноевропейского права, а именно инфантильное милосердие к человеческим отбросам - убийцам детей, женщин, всякого рода маньякам и т. д. В нашей диковатой стране, недавно вышедшей из хаоса перестроечных разрухи и криминала, такие подчеркнуто небольшие сроки массовым убийцам да еще с возможностью выйти по УДО выглядят сущим издевательством над здравым смыслом и родственниками жертв.

Чтобы не быть голословным, приведу еще несколько красноречивых примеров, после которых вам наверняка захочется посадить и тех судей, кто приговаривал, и тех, кто ретиво насаждал у нас заблуждения европейских горе-гуманистов.

В 1994 году в Ростове 16-летний подонок Кулешов изнасиловал и убил маленькую девочку. В безбожных Штатах такого бы посадили на электростул, невзирая на возраст. Но у нас, слава богу, особая духовность, гуманизм, так сказать, поэтому ему дали всего 10 лет. Просидел еще меньше: 6,5 лет. Ну и что вы думаете? В 2006 году этот подонок убил еще двоих детей: девяти и четырнадцати лет. Вечером, придя с работы домой, бездыханные тела ребят обнаружила их мать … Как объяснить этой матери, что ее дети умерли ради формального отчета перед Европой о смягчении судебных нравов? Ведь за Чечню нас же не выгнали из Совета Европы... Неужели Европа не смогла бы проглотить и отстрелы всех этих кулешовых и спесивцевых?

В 1995 году в Москве орудовал насильник Косарев по кличке Лифтер. Про него даже сняли передачу «Охота на двойника » в цикле «Криминальной России». Известен тем, что умудрился в лифтах изнасиловать до ста детей. Опят же, в страшно бездуховных, меркантильных Штатах ему грозило от 100500 лет заключения до электростула. У нас приговорили к 15 годам. Не знаю, как он дожил до досрочного освобождения - говорят, таких в тюрьме не жалуют, - но в 2011 году опять изнасиловал, покалечил трех девочек.

В 2001 году некий Павленко, будучи ментом, изнасиловал и убил (!) в Барнауле четырех девушек. Получил двадцать пять лет. Впоследствии вынесенный приговор был сокращен вдвое Верховным Судом РФ - внимание! - якобы по рекомендации Европейского Суда по правам человека... Цензурных слов уже не хватает... В общем, эта мразь отсидела вдвое меньше и в феврале 2014 года должна была выйти на свободу. Образцовый заключенный... Я думаю, скоро барнаульские газеты запестрят новыми образцовыми «подвигами» этого большого «гуманиста».

Россия, Москва

"По иронии судьбы взрыв произошел в день милиции, 10 ноября 1996 года почтить память бывшего афганца пришло около 150 человек. По официальным данным, погибло 14 человек (в том числе и один ребенок) и ещё около 30 было ранено. Однако точное количество погибших неизвестно до сих пор, так как из-за метода преступления многие тела были просто разорваны на части, которые взрывной волной разбросало в радиусе 70 метров. А в эпицентре взрыва образовалась воронка глубиной полтора метра.

Позже, в ходе расследования эксперты определили, что преступники использовали безоболочное взрывное устройство фугасного типа. Его мощность составила, по разным оценкам, от 2 до 5 кг в тротиловом эквиваленте. Фугас был оборудован электровзрывателем и сигнал был подан по проводам.

Это массовое убийство всколыхнуло не только общественность, но весьма высокопоставленных и влиятельных лиц. Среди погибших тогда оказались приемник Лиходея на посту председателя Фонда инвалидов войны Афганистана Сергей Трахиров, супруга Трахирова и вдова Михаила Лиходея, финансовый директор РФИВА Елена Краснолуцкая. Но с противоположной стороны выступали люди не менее высокопоставленные и влиятельные, в интересах которых было скрыть имена истинных заказчиков. Исполнители были обнаружены сразу, а вот с наказанием вышло непонятное дело. Но об этом по порядку.

По основной версии обвинения, мотивом преступления стала месть бывшего руководителя РФИВА полковника ГРУ Валерия Радчикова. На суде 17 января 2000 года обвинение предположило, что Радчиков, которого со скандалом выгнали из РФИВА за растраты, решил отомстить. Для этого он нанял двух бывших «афганцев» Андрея Анохина и Михаила Смурова, которые заложили бомбу возле могилы Михаила Лиходея.

Обвиняемые почти три года провели в «Матроской тишине» и следствие считало их вину доказанной, но суд решил по-другому. Вскоре после задержания Смуров и Анохин сделали чистосердечное признание. При этом Анохин вину признал частично, заявив, что действовал по принуждению Радчикова, угрожавшего убийством его жены и дочери, а Смуров полностью раскаялся в содеянном. Но потом они отказались от своих показаний, заявив, что написали их под давлением оперативников. 21 января 2000 года решением суда всем троим был вынесен оправдательный приговор.

Прокуратура добилась пересмотра дела и спустя два года начался повторный процесс, однако на скамье подсудимых находился только Смуров: Радчиков погиб в автокатастрофе 31 января 2001 года, а Анохин скрылся в неизвестном направлении и был объявлен в розыск.

В мае 2003 года Смуров был признан виновным в совершении умышленного убийства с особой жестокостью по предварительному сговору группой лиц и приговорен к 14 годам лишения свободы. А в ноябре 2003 года в Москве был взят и Андрей Анохин. Его задержали в результате проверки документов. При себе афганец имел пистолет «Маузер» с глушителем, так что к прочим обвинениям ему инкриминировали и незаконное хранение оружия. Спустя год он был приговорен к трем годам лишения свободы.

Однако в прессе того времени появлялась информация, что истинным заказчиком взрыва на Котляковском кладбище был вовсе не Радчиков. Эти умозаключения основывались в том числе и на словах Смурова.

«Я оказался в этом деле сбоку припёка. Надо было просто ликвидировать оба конкурирующих «афганских» фонда, и не было бы крови. Я готов до конца отстаивать свою позицию и бегать, как Анохин, не буду», - заявил он на одном из судебных заседаниях.

Возможно, именно в этом и кроется первопричина конфликта. В начале девяностых в России, как грибы после дождя, стали появляться различные общественные организации, в том числе и «афганские». Именно они пользовались беспрецендетными привилегиями у государства. Например, «КоммерсантЪ-Daily» еще в 1996 писала, что накопленные руководством Российского фонда инвалидов войны в Афганистане капиталы в виде банковских счетов и различного рода недвижимости исчислялись десятками миллионов долларов.

Такие суммы не могли оставаться незамеченными криминальными и полукриминальными структурами. Жёсткая конкуренция за баснословные деньги привела к кровавой развязке."

10 ноября 1996 года, на Котляковском кладбище в Москве произошёл взрыв. По какой-то злой иронии он прогремел в День милиции. Сработало взрывное устройство, заложенное под "поминальным" столом могилы бывшего лидера Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Михаила Лиходея, погибшего 10 ноября 1994 года.
В тот момент у могилы находилось, по разным оценкам, от 130 до 150 людей. Согласно официальным данным погибло 13 человек и 18 получили ранения (в том числе и один ребёнок). Среди погибших был приеемник Лиходея на посту председателя Фонда инвалидов войны Афганистана Сергей Трахиров, супруга Трахирова и вдова Михаила Лиходея, финансовый директор РФИВА Елена Краснолуцкая.

Впрочем, до сих пор никто не уверен в точном числе погибших, так как "не все тела удалось до сих пор идентифицировать из-за характера повреждений, многие трупы при взрыве были разорваны на части". На месте взрыва осталась воронка глубиной около полутора метров и шириной примерно в два с половиной метра. Взрывная волна разбросала останки в радиусе 70 метров. По заключению экспертов, на Котляковском кладбище было использовано безоболочное взрывное устройство фугасного типа. Его мощность составила, по разным оценкам, от 2 до 5 кг в тротилловом эквиваленте. Фугас был оборудован электровзрывателем и сигнал был подан по проводам.

Немыслимое по своей жестокости и цинизму преступление всколыхнуло общественность. Казалось бы, что виновные будут найдены и наказаны. И действительно, виновные были найдены, но вот с наказанием, как это обычно бывает, вышла накладка.

В первый раз дело о взрыве на Котляковском кладбище рассматривал Московский окружной военный суд. Тогда к уголовной ответственности привлекались первый руководитель Российского фонда инвалидов войны в Афганистане Валерий Радчиков и бывшие "воины-афганцы" Андрей Анохин и Михаил Смуров.

Организатором преступления выступил Валерий Радчиков, которому вменяли организацию убийства при отягчающих обстоятельствах, а также растрате 2,5 миллионов долларов, предназначенных для помощи афганцам-ветеранам, а два его "соратника" - Андрей Анохин и Михаил Смуров - пошли как непосредственные исполнители. Почти три года они провели в «Матросской тишине». Обвинение считало вину подсудимых доказанной, но суд решил по-другому.

Вскоре после задержания Смуров и Анохин сделали чистосердечное признание. При этом Смуров полностью раскаялся в содеянном. Анохин же вину признал частично, заявив, что действовал по принуждению Радчикова, угрожавшего убийством его жены и дочери. Однако позже оба они отказались от своих показаний, заявив, что написали их под давлением и под диктовку оперативников. 21 января 2000 года решением суда всем троим был вынесен оправдательный приговор.

Несмотря на это, работники прокуратуры не положили дело на полку и добились его пересмотра. 23 августа 2002 года начался повторный процесс, однако на скамье подсудимых восседала одинокая фигура Смурова. Его подельники по разным причинам не попали в зал судебных заседаний: Радчиков погиб в автокатастрофе 31 января 2001 года, а Анохин скрылся в неизвестном направлении и бы объявлен в розыск.

В мае этого года Мосгосуд приговорил признал Смурова виновным и приговорил к 14 годам лишения свободы. Его взяли под стражу прямо в зале суда, признав виновным в совершении умышленного убийства с особой жестокостью по предварительному сговору группой лиц. Суд отметил, что преступление было совершено опасным для многих людей способом. Защита, в лице адвоката подсудимого Игоря Вербицкого, не согласилась с приговором и направила в Верховный суд кассационную жалобу, которая была отклонена 18 ноября 2003 г.

За несколько дней до этого, 13 ноября, в Москве был задержан и Андрей Анохин. После двух лет скитаний его схватили в результате проверки документов. При этом, при себе он имел пистолет "Маузер" с глушителем, так что к прочим обвинениям ему, как минимум, инкриминируют ещё и незаконное хранение оружия.

В прессе уже неоднократно высказывалось мнение о том, что скрыть имена истинных виновников взрыва на Котляковке заинтересованы весьма влиятельные силы, обладающие большой финансовой мощью, собственными охранно-сыскными структурами, тесными связями в правоохранительных и судебных органах. Касательно денег, например, "КоммерсантЪ-Daily" еще в 1996 писала, что накопленные руководствоми Российского фонда инвалидов войны в Афганистане капиталы в виде банковских счетов и различного рода недвижимости исчислялись десятками миллионов долларов.

Виновны ли те трое, попавшие в руки правосудия? По этому поводу существует много мнений. Но, как бы то ни было, правоохранительные органы сделали свою работу. Ошибка или нет? Дело уже даже не в этом. Точнее, не только в этом.

Однажды Михаил Смуров заявил: "Я оказался в этом деле сбоку припека. Надо было просто ликвидировать оба конкурирующих "афганских" фонда, и не было бы крови. Я готов до конца отстаивать свою позицию и бегать, как Анохин, не буду". В этих его словах и кроется первопричина конфликта.

В своё время всевозможные общественные организации добились у государства беспецедентных привелегий в области коммерческой деятельности, что привело к немедленной криминализации подобных структур. В какой-то степени это был вынужденный шаг со стороны государства, не способного самостоятельно обеспечить помощь социально незащищённым слоям населения.

Безусловно, стоит признать, что есть фонды, действительно выполняющие взятые на себя обязательства по социальной реабилитации инвалидов и т.п., но их можно пересчитать по пальцам. В своей основе "благотворительные" организации становятся машиной для криминальных структур. Получается, что государство поступило во вред само себе? Получается так. Выход из этой ситуации виден один: государство должно сохранить уже существующие образования, но поставить их под жёсткий контроль правоохранительных органов. Впрочем, могут возразить противники данной точки зрения, в этом случае начнётся произвол уже со стороны госчиновников. Возможно. Но это уже совсем другая история.