Общественный договор согласно договорной теории. Общественный договор

Основой данной теории является положение о том, что государству предшествовало естественное состояние человека. Условия жизни людей и характер человеческих взаимоотношений в естественном состоянии представлялись не однозначным образом. Гоббс видел естественное состояние в царстве личной свободы, ведущей к "войне всех против всех"; Руссо считал, что это есть мирное идеалистическое первобытное царство свободы; Локк писал, что естественное состояние человека - в его неограниченной свободе. общественный договор ассоциация

Сторонники естественного права считают государство результатом юридического акта - общественного договора, который является порождением разумной воли народа, человеческим учреждением или даже изобретением. Поэтому данная теория связывается с механическим представлением о происхождении государства, выступающего как искусственное произведение сознательной воли людей, согласившихся соединиться ради лучшего обеспечения свободы и порядка.

Поль Гольбах (1723 - 1789), например, определял общественный договор как совокупность условий для организации и сохранения общества. Власть монарха является производной не от божьего провидения, а от самих людей. Данный тезис, положенный в основу договорной теории происхождения государства и права, был наиболее ярко и обстоятельно развит Полем Гольбахом в его работе "Священная зараза или естественная история суеверия".

Выступая против широко распространенной в средние века идеи божественного происхождения власти королей, "являющихся представителями и подобием бога на земле", Гольбах пишет, что в практическом плане эта идея служила оправданием всемогущества, бесконтрольности властей, произвола монархов и их ближайшего окружения. Идея божественного происхождения власти монарха, констатирует Гольбах, привела во многих странах к тому, что "государь стал единственным источником милостей". Он "развращал общество и разделял его, чтобы властвовать". Далее Гольбах замечает, что "воля монарха заняла место разума". Прихоть монарха стала законом.

Таким образом, Гольбах сделал вывод, что государи, "обоготворенные религией и развращенные попами", в свою очередь, развращали души своих поданных, выносили "среди них борьбу интересов", уничтожали существовавшие между ними отношения, "делали людей врагами друг с другом и убивали в них нравственность".

Аналогичных взглядов на природу власти, государства и права придерживались и другие сторонники и последователи договорной теории происхождения данных институтов.

Оспаривая идеи божественного происхождения государства и права, Александр Радищев (1749 - 1802) считал, что государство возникает не как результат некого божественного провидения, а как следствие молчаливого договора членов общества в целях совместной защиты слабых и угнетенных. Государство, по его мнению, "есть великая махина, цель которой есть блаженство граждан".

Джон Локк (1632 - 1704) исходил из того, что всякое мирное образование государств имело в своей основе согласие народа. Оговариваясь в известной работе "Два трактата о правлении" по поводу того, что "с государствами происходит одно и то же, что и с отдельными людьми: они обычно не имеют никакого представления о своем рождении и младенчестве", Локк вместе с тем обстоятельно развивал идеи относительно того, что " объединение в единое политическое общество" может и должно происходить не иначе, как посредством "одного лишь согласия". А это, по мнению автора, и есть "весь тот договор, который существует или должен существовать между личностями, вступающими в государство или его создающими".

Вопрос о том, что собой представляет Общественный договор, каковым должно быть его содержание и назначение, равно как и многие аналогичные им вопросы получили наиболее яркое и основательное освещение в ряде трактатов Жан-Жака Руссо (1712 - 1778) и особенно в его знаменитом труде "Об Общественном договоре".

Основная задача, которую призван решать Общественный договор, состоит, по мнению Руссо, в том, чтобы найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде".

Рассматривая государство как продукт Общественного договора, порождение разумной воли народа, а точнее - человеческим учреждением или даже изобретением, Руссо исходил из того, что каждый человек передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все силы. В результате "для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого". Это коллективное целое, по мнению Руссо, есть не что иное, как юридическое лицо. Раньше оно именовалось "гражданской общиной". Позднее - "Республикой или Политическим организмом". Члены этого политического организма называют его "Государством, когда он пассивен, Суверенитетом, когда он активен, Державою - при сопоставлении его с ему подобными".

Государство рассматривается Руссо как "условная личность", жизнь которой заключается в союзе ее членов. Главной его заботой, наряду с самосохранением, является забота об общем благе, о благе всего общества, народа. Огромную роль при этом играют издаваемые законы, право.

Руссо выдвигает и развивает идею прямого народного правления ибо, согласно Общественному договору, "только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо".

Народ, рассуждает мыслитель, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда являются актами общей воли. И никто, даже государь, не может быть выше их. Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путем проведения референдума самим народом.

Наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется также неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда "хотят быть неограниченными". Хотя им издавна твердили, что "самое лучшее средство стать таковыми - это снискать любовь своих поданных", однако это правило при дворах всегда вызывало и будет вызывать только насмешки".

Власть, возникающая из любви поданных, несомненно, наибольшая, но она непрочна и условна. Поэтому "никогда не удовлетворяются ею государи". Личный интерес любых повелителей состоит прежде всего в том, "чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться". Конечно, замечает мыслитель, если предположить, что поданные всегда будут оставаться совершенно покорными, что государь был бы заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, "дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей". Но так как интерес народа имеет "лишь второстепенное и подчиненное значение" и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что "государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно".

Таким образом, у любого правителя всегда сохраняется свой собственный, отличающийся от народного, интерес и соблазн сосредоточения в своих руках как можно больше государственной власти. Последнее же приводит не только к тому, что "расстояние между государем и народом становится слишком велико и государству начинает недоставать внутренней связи", но и к тому, что в политическом режиме устанавливаются признаки открытого игнорирования прав и свобод народных масс, признаки деспотизма. В этих условиях, как следует из Общественного договора по Руссо, народ может реализовать свое естественное право на сопротивление. При этом, заключает он, восстание, которое "приводит к убийству или свержение с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный", как и те акты, посредством которых он только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. "Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергает".

Из всего сказанного о естественно-правовой теории происхождения государства и права следует, что ее сторонники исходят из того, что народ обладает естественным, неотчуждаемым правом не только на сознание государства на основе Общественного договора, но и на его защиту.

Несмотря на то, что научность договорной теории оценивалась достаточно неоднозначно и противоречиво, вплоть до полного отрицания ее исторической самостоятельности, тем не менее некоторые аспекты данной концепции нашли свое реальное воплощение в практике государственного строительства. Примером этого могут служить Соединенные Штаты Америки, которые в своей конституции юридически закрепили договор между народами, входящими в их состав, и определили цели этого договора: утверждение правосудия, охрана внутреннего спокойствия, организация совместной обороны, содействие общему благосостоянию.

Исследуя сущность состязательности, представляется предпочтительным осуществить это не изолированно, а в звене системы уголовного процесса, учитывать его в связи с другими принципами.

Конституция Российской Федерации провозгласила принцип состязательности очень кратко: "Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон" (ч. 3 ст. 121). В этом определении не раскрываются ни сущность, ни содержание, ни составляющие принцип состязательности элементы.

Выдающийся ученый процессуалист Полянский Н.Н. отмечал: "состязательность - это метод отыскания истины, который состоит в состязании сторон, восполняемом и контролируемом активным участием суда в разбирательстве дела"1. Профессор Строгович М.С. так определил принцип состязательности: "Состязательность - это такое построение судебного разбирательства, в котором обвинение отделено от суда, решающего дело, и в котором обвинение и защита осуществляются сторонами, наделенными равными правами для отстаивания своих утверждений и оспаривания утверждений противной стороны, причем обвиняемый (подсудимый) является стороной, пользующейся правом на защиту; суду же принадлежит руководство процессом, активное исследование обстоятельств дела и решение самого дела"2. К данному определению примыкает определение принципа состязательности, данное профессором Тыричевым И.В.: "Принцип состязательности характеризует такое построение судебного процесса, в котором функции обвинения и защиты… размежеваны между собой, отделены от судебной деятельности и выполняются сторонами, пользующимися равными процессуальными правами для отстаивания своих интересов, а суд занимает руководящее положение в процессе… и разрешает само это дело"3. Такое понимание принципа состязательности характерно для всех русских ученых прошлого века.

Иначе подходит к определению сущности принципа состязательности Бойков А., по его мнению - это процессуальная деятельность, направление которой объективное и всестороннее исследование обстоятельств дела в границах обвинения и предмета доказывания4. Схожее суждение имеет и Тушев А.: "…Сущность принципа состязательности заключается в совершении определенными субъектами уголовного процесса действий, которые носят соревновательный характер"5.

Нетрудно заметить, что подходы Полянского Н.Н., Строговича М.С. и Тыричева И.В., с одной стороны, и Бойкова А., Тушева А. - с другой, различаются между собой в понимании сущности данного принципа. Строгович М.С., а вслед за ним и Тыричев И.В. исходят из способа построения, способа организации уголовного процесса. И это совершенно правильно. Состязательность в историческом плане утверждает новый тип уголовного процесса, вместо инквизиционного. Смешанный процесс близок к состязательному, но в нем нет широкой свободы для состязательности сторон, такой процесс несет в себе некоторые черты инквизиционного процесса. Различие здесь именно в построении процесса.

Что касается определения принципа состязательности, данного Тушевым А., то это определение относится не к принципу, а к состязательной деятельности.

Следует различать принцип состязательности и состязательную деятельность, которая пронизана этим принципом и в которой принцип состязательности реализует себя. Идея состязательности, воплощенная в принципе состязательности, есть правовое требование как основополагающее начало уголовного процесса. Деятельность, основанная на принципе состязательности, - это конкретное явление действительности. Принцип есть правовая норма самого общего характера, а деятельность представляет собой совокупность действий людей, подчиненных указанной норме. Принцип состязательности имеет важное значение для уголовного процесса, он является не просто модификацией правового института, а отражает естественно-правовой подход к пониманию прав и свобод личности и характеризует новый уровень государственно-личностных отношений как отношений двух равнообязанных субъектов.

Учитывая специфику уголовного процесса, который слагается из множества отдельных разнородных, совершаемых различными субъектами действий, подчинение их определенной системе общих принципов, а в частности, принципу состязательности, приобретает большое значение. От методов предварительного расследования во многом зависит успех судебного разбирательства, а от последнего - необходимость и результаты обжалования приговора.

Состязательность противостоит бюрократизму, всевластию в сфере правосудия, содействует утверждению законности и обеспечению прав человека и гражданина. Для преодоления обвинительного уклона при осуществлении предварительного расследования и отправления правосудия, где особенно требуются благоприятные условия для конкретного и всестороннего анализа и критики любого процессуального вопроса, а также применения уголовного закона и обеспечения правового решения на всех стадиях уголовного процесса.

Состязательность - важный принцип демократического правосудия. Принцип состязательности, установленный в российском уголовном процессе, вводит такую процедуру в стадию предварительного расследования, которая должна обеспечивать равные возможности для участвующих в уголовном деле лиц - потерпевшему, гражданскому истцу, обвиняемому в вопросах защиты принадлежащих им прав и законных интересов. Состязательный характер процесса есть один из аспектов равенства граждан перед лицом правосудия.

Уголовный процесс признается состязательным тогда, когда стороны могут активно и на равных доказывать свою правоту, оспаривая любое утверждение, любой факт, любое доказательство, давать им свою интерпретацию, собирать и представлять доказательства, способствуя тем самым поиску и принятию обоснованного решения суда. Суд в таком процессе выполняет роль высшего арбитра, независимого от сторон, организатора судебного процесса, который не вправе подменять собой обвинение и защиту, он только Суд, его обязанность - принять законный акт правосудия.

Состязательность стремится обеспечить стороны не просто формально равными, но фактически достаточными возможностями для активной защиты своих законных интересов. Речь идет не о равноправии в буквальном понимании (идентичности прав) сторон, а об их функциональном равенстве, когда равны не столько права (в полном объеме они могут не совпадать), сколько процессуальные функции. Равенство функций не означает их предметного совпадения (обвинение, защита и судебная функция строго разграничены), оно заключается в их одинаковой "мощности", способности сторон эффективно добиваться своих целей. Совершенно очевидно, что равенство процессуальных прав всех участников в уголовном процессе является важнейшим условием полноты, всесторонности и объективности судебного исследования и оценки доказательств, но абсолютного равенства на предварительном следствии достичь нельзя, поскольку невозможно переложить на защиту совершение следственных действий превентивного характера (обыск, арест на имущество и т.п.). Развитие состязательности идет поступательно, от предоставления защите ряда пассивных гарантий к наделению участников процесса новыми правами - это и обязательность для официальных органов исполнения требований защиты о приобщении доказательств, полученных защитой в соответствии с законом, и возможность реализации своих прав непосредственно самими сторонами в силу указания закона (главным образом, касающихся получения доказательств).

"Состязательность - не цель уголовного процесса, а средство (одно из средств) достижения полноты, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела, столь необходимых для установления истины"6.

Никто не имеет монополию на истину в демократическом обществе. Поэтому полемика, соревнование умов и знания должны способствовать установлению истины в уголовном процессе, обеспечивать правильное решение вопросов вины и уголовной ответственности, в конечном итоге - привести к правосудному приговору.

Стремление к демократии и торжеству права предполагает глубокое и всестороннее обсуждение сложных социальных вопросов, в том числе и вопросов уголовной ответственности. Это возможно лишь в обстановке свободного обмена мнений при тщательном взвешивании всех "за" и "против". Состязательность, ее наличие или отсутствие определяет природу уголовного процесса, его исторический тип (форму). В истории известны три типа уголовного процесса: состязательный (обвинительный), инквизиционный (розыскной) и смешанный.

Принцип состязательности проникнут гуманизмом, заботой о человеке, его правах и законных интересах. При состязательном процессе обвиняемый занимает положение не только субъекта процесса, а стороны, противостоящей обвинению. При этом не будут точными утверждения, что при отсутствии принципа состязательности в полном ее проявлении отрицается право на защиту. Тип смешанного уголовного процесса позволял защищать обвиняемого, хотя и суживает возможности защиты. Это сужение пределов защиты в определенной степени компенсировалось обязанностью следователя, прокурора и суда всесторонне, объективно и полно исследовать обстоятельства уголовного дела и только по результатам такого исследования выносить акт правосудия.

Отделение обвинения от суда поднимает суд над сторонами, позволяет суду решать все основные вопросы уголовного дела беспристрастно, свободно, без отдания предпочтения защите или обвинению. Там, где не проводится четкой грани между функциями сторон и суда, суд под влиянием психологических законов может встать на позицию одной из сторон, наиболее часто - на сторону обвинения. Смешение процессуальных функций может привести к серьезным нарушениям прав человека и законности.

Принцип состязательности как элемент системы принципов обеспечивает эффективное функционирование уголовно-процессуальной деятельности и успешное решение задач уголовного судопроизводства. Однако излишне восхвалять принцип состязательности и считать, что внедрение данного принципа в уголовном процессе решает все сложные задачи по обеспечению обоснованности и справедливости акта правосудия недальновидно.

Теория общественного договора соотносит происхождение государства с соглашением между людьми, вынужденными перейти от первоначального, не обеспеченного защитой "естественного состояния" к состоянию гражданскому. Идея о договорном происхождении власти начала складываться еще в древности (ранний буддизм, учение китайского философа Мо-цзы). Достаточно ясные элементы учения об общественном договоре содержатся в философии Эпикура, у Лукреция Кара, у некоторых теологов и философов Средневековья. В отчетливой форме договорная теория происхождения государства сформировалась в Западной Европе в период разложения феодализма и формирования капитализма. Родоначальником этой теории считается Г. Граций (1588–1645), утверждавший, что верховная власть – не продукт естественного права, а исторический факт, результат добровольного договора, заключенного людьми "ради права и общей пользы". Из этого вытекает, что всякая власть не имеет божественного происхождения, а исходит от народа.

Консервативную интерпретацию теории общественного договора дал Т. Гоббс в "Левиафане" (1651). Он утверждал, что в досоциальном "природном состоянии" люди жили разобщенно, обладали абсолютной личной свободой и пребывали в состоянии "войны всех против всех". Они постоянно подвергались угрозе физического насилия и эксплуатации. Это заставило их в целях обеспечения всеобщего мира и безопасности вступить друг с другом в общественный договор, отказавшись от абсолютной индивидуальной свободы в пользу третьей стороны – государства, призванного обеспечивать социальный порядок и стабильность. Государство является абсолютным сувереном, основная его задача – прекращение гражданской войны, а высший закон – благо народа. В вопросе о формах государства симпатии Гоббса были на стороне монархии.

Более либеральную трактовку теории общественного договора дал Ж.-Ж. Руссо в книге "Об общественном договоре" (1762). Договор, в который вступили люди, создавая государство, призван обеспечить такую форму ассоциации, которая защищала бы и ограждала личность и имущество каждого из членов общества. Граждане вправе расторгнуть договор в случае злоупотребления властью и революционным путем установить демократическую диктатуру во имя общественного блага. Идея Руссо, что любое политическое устройство должно оцениваться в зависимости от социально-политического положения народа, оказала существенное влияние на всю последующую социальную философию.

Теория общественного договора не означает буквально, что в определенный период истории люди, пребывавшие в неком "природном состоянии", решили объединиться и создать общество и государство. В сущности, теория общественного договора является ранней попыткой проанализировать соотношение согласия (консенсуса) и принуждения в социальной жизни, обосновать природу государственной власти и определить пределы вмешательства государства в сферу индивидуальных прав людей. Теория общественного договора является, таким образом, не описанием реальной исторической ситуации, а попыткой объяснить социальный порядок, т.е. порядок и сплоченность, которые существуют в обществе.

Эта теория относится к так называемому утилитаристскому, или инструментальному, подходу, в соответствии с которым поддержание социального порядка отвечает интересам всех, особенно в сложных обществах с высокой степенью разделения труда и взаимозависимости индивидов. Марксистская теория государства принадлежит к подходу с точки зрения принуждения, подчеркивающему значение власти и господства (в экономической, военной, правовой сферах) в поддержании социального порядка. Этим двум подходам противостоит более современный культурный подход, акцентирующий роль общих норм и ценностей в устойчивости социального порядка (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.).

Наличие многих несовместимых подходов к решению проблемы социального порядка говорит о том, что вопрос о природе государства, являющегося одним из основных инструментов поддержания такого порядка, пока остается открытым.

Можно отметить, что теория общественного договора, особенно в трактовке ее Руссо, обычно истолковывается как апология буржуазной демократической республики. Дж. Роулз, положивший договорную теорию в основу своей концепции справедливости как честности, показывает, однако, что в исходной ситуации отказа людей от "природного состояния" существовало два варианта. Люди могли выбрать принцип, требующий равенства в приписывании основных прав и обязанностей, включая равенство в собственности. Это означало бы выбор коллективистического общества и соответствующего ему коллективистического государства. Но люди могли также выбрать прямо противоположный принцип, утверждающий, что социальное и экономическое неравенство, например, в богатстве и власти справедливо, если оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека и в частности для менее преуспевающих членов общества. Такой выбор привел бы к созданию индивидуалистического общества и соответственно индивидуалистического государства. Роулз говорит по поводу двух указанных принципов выбора: "Эти принципы исключают обоснование институтов теми соображениями, что трудности для некоторых людей компенсируются большими благами общества в целом. То, что некоторые должны иметь меньше, чтобы остальные процветали, может быть, и рационально, но несправедливо. Но нет никакой несправедливости в больших преимуществах, заработанных немногими, при условии, что менее удачливые тем самым улучшают свое положение. Интуитивная идея здесь заключается в следующем: так как благосостояние каждого зависит от схемы сотрудничества, без которого никто бы не мог иметь удовлетворительной жизни, разделение преимуществ должно быть таким, чтобы вызвать желание к сотрудничеству у каждого, включая тех, чье положение ниже". Рассуждения Роулза не кажутся, однако, убедительными. Если бы люди на самом деле пребывали когда-то в "природном состоянии" и оказались в ситуации выбора между равенством и неравенством, они никогда не сумели бы сделать свой выбор, чтобы затем создать на его основе общество.

Общественный договор (социальный контракт) - социально-экономическая теория, объясняющая происхождение гражданского общества , государства , права , как результат соглашения между людьми. Понятие общественного договора подразумевает, что люди частично откажутся от суверенитета и передадут его правительству или другой власти, чтобы получить или поддержать общественный строй через господство права. Общественный договор означает соглашение управляемыми на наборе правил, по которым ими управляют.

Теория общественного договора сформировала главный принцип в важной исторической идее, что легитимный государственный орган должен быть получен из согласия управляемых. Исходное положение для большинства этих теорий - эвристическое исследование условий человеческого существования, отсутствующих в любом организованном общественном строе, которые обычно называют «естественным состоянием». В этих условиях действия человека связаны только с его личной властью, ограниченной совестью и без противодействия. Из этого общепринятого исходного положения различные сторонники теории общественного договора по-разному пытаются объяснить, почему в разумном личном интересе человека добровольно отказаться от свободы, которой каждый обладает в естественном состоянии, чтобы получить преимущества политического порядка.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

✪ Разоблачение мифа об Общественном Договоре

✪ А что, если десять заповедей - всего-навсего, общественный договор?

✪ Философия Ж. Ж. Руссо

Субтитры

Общий взгляд

Согласно Томасу Гоббсу, человеческая жизнь была бы «опасной, жестокой и короткой» без политической власти. Без неё мы жили бы в естественном состоянии, где у каждого есть неограниченные естественные свободы, включая «право на все» и, соответственно, свободу вредить всем, кто угрожает нашей собственной жизни; была бы бесконечная «война всех против всех» (Bellum omnium contra omnes). Чтобы избежать этого, свободные люди устанавливают политическое общество, то есть гражданское общество через общественный договор, в котором каждый получает выгоду от гражданских прав взамен подчинению гражданскому кодексу или политической власти.

Нарушение общественного договора

Общественный договор и полученные при этом гражданские права не являются естественными правами , не фиксируются навсегда. Скорее сам договор это способ достижения результата - пользы для всех - и (согласно некоторым философам, таким как Локк или Руссо) который будет законным до той ступени, пока находит общий интерес («общее желание» у Руссо). Поэтому, когда в договоре обнаруживаются недостатки, он повторно обсуждается для изменения положений, используя такие средства, как выборы или законодательный орган. Локк доказал, что существует право на восстание в случае договора, приводящего к диктатуре .

Когда кто-то захочет нарушить гражданские права , исходящие из обязательств общественного договора, например, совершая преступления или отказываясь от своих прав, то остальная часть общества защитит себя от действий таких лиц. Быть членом общества означает взять на себя ответственность за соблюдение правил, наряду с угрозой наказания за нарушение их. Таким образом, общество работает «взаимным принуждением, взаимно договоренным» (Хардин, 1968).

Предыстория

Классическая мысль

Джон Локк. Два трактата о правлении (1689)

Различие концепций общественного договора Джона Локка и Гоббса состоит в нескольких положениях, но главная идея, что люди в естественном состоянии с готовностью объединяются для формирования государства, сохранилась. В отличие от Гоббса, Локк считал, что человек в естественном состоянии морально менее ограничен в своих действиях, но признавал, что люди жили бы в страхе друг перед другом. Локк полагал, что частные лица согласились бы сформировать государство, обеспечивающее «нейтральное судейство», которое бы защищало права на жизнь, на свободу и на собственность тех, кто бы жил в пределах этого государства. В то время как Гоббс приводил доводы в пользу почти абсолютной власти, Локк утверждал в своём Втором трактате о правлении, что законы могут быть законными, только если они направлены на достижение общего блага. Локк также полагал, что люди будут действовать справедливо только в группах, и что у всех людей есть естественные права.

Жан-Жак Руссо (1762)

В своём влиятельном трактате «Об общественном договоре», Жан-Жак Руссо (1712-1778) изложил другую версию теории общественного договора, основанную на народном суверенитете . Хотя Руссо писал, что, возможно, в то время британцы были самые свободные люди на земле, однако он не одобрял их представительного правительства . Руссо полагал, что свобода была возможна только там, где было прямое правление народа в законодательстве, где народный суверенитет был неделим и неотделим. Граждане должны по крайней мере в некоторых обстоятельствах быть в состоянии вместе избирать основные нормы, по которым они будут жить, и быть в состоянии пересмотреть эти нормы позже, если они захотят это сделать - то, что британский народ в целом не мог делать.

Поль Анри Гольбах

Александр Николаевич Радищев

Сопоставление трёх основных теорий Общественного договора

	Когда нет государства: естественное состояние людей	Ради чего был заключён общественный договор	Что дал институт государства народу
Томас Гоббс (Левиафан )	война всех против всех	безопасность	защита жизни каждого
Джон Локк (Второй трактат о гражданском правлении )	у каждого есть естественные права (свобода и частная собственность)	свобода	свобода и частная собственность
Жан-Жак Руссо (Об общественном договоре )	каждый поступает в соответствии со своими личными интересами	безопасность и демократия	общественная польза

Критика общественного договора

Многие выступают против либертарианской идеи о том, что налогообложение - одна из форм агрессии на основании общественного договора. В частности, сторонники большинства теорий общественного договора воспринимают налоги как финансовую сделку с партнёром, а налоговых чиновников правительства как субъектов (неявных) договора с членами общества с целью разрешения общих трудностей. Тем не менее, Герберт Спенсер утверждает: «Если каждый человек волен делать то, что желает, не нарушая при этом равную свободу любого другого человека, то он волен отказаться от связи с государством - отказаться от предлагаемых им услуг защиты и бойкотировать выплаты на их обеспечение. Само собой разумеется, что подобным поведением он ни в коей мере не ущемляет свободу других людей, его позиция пассивна, а оставаясь пассивным - он не может стать агрессором. Не менее очевидно, что он не может быть принужден к дальнейшей поддержке одной из политических корпораций без нарушения нравственного закона; ибо гражданство предполагает уплату налогов, а забирать имущество человека против его воли, является нарушением его прав» . Некоторые сторонники теории общественного договора утверждают, что человек обязан придерживаться этого самого «общественного договора», оставаясь в пределах государства. Опровержения этой точки зрения часто основываются на том, есть ли реальный выбор с возможностью «выйти из игры». Одним из возможных препятствий может быть то, что покинуть страну может быть трудным и требующим жертв делом, особенно в случае контролируемых государством границ (посредством пограничников с собаками и колючей проволоки). Другой взгляд на этот вопрос заключается в том, что договор - это нечто, принимаемое добровольно. А законы государства, по определению, обязательны к выполнению всеми гражданами в принудительном порядке. Подобное состояние, с этой точки зрения, можно сравнить с мафией - люди якобы добровольно платят ей за «крышу», но де-факто они это делают по принуждению. Другие либертарии отмечают, что поскольку все территории на планете находятся под юрисдикцией того или иного государства, то человек не может покинуть одно государство, не приняв правил другого, и, следовательно, покинуть зону действия общественного договора возможно разве что если вы решите жить в океане . Сторонники теории общественного договора, с другой стороны, утверждают, что выбор одного из многих контрактов, приемлемый с либертарной точки зрения, практически трудно осуществим. Например, если частная корпорация, контролирующая водоснабжение в регионе (см. «Монополия »), и недовольные ей жители района не смогут прийти к соглашению по созданию нового участника на этом рынке, то отмена контракта с корпорацией будет означать, фактически, что человеку придётся уехать из этого региона. Таким образом, утверждают критики, контракт с монопольной водной корпорацией очень похож на общественный договор.

Вдохновляясь такими соображениями, некоторые минархисты предлагают устанавливать общественный договор (и налоги) только на местном или региональном уровне, чем меньше, тем лучше, поскольку, например, покидание района менее обременительно и гораздо лучше в плане сохранения свободы выбора, чем эмиграция из страны. Такая система также вносит элемент конкуренции между различными налогами, к которым монополистическое центральное правительство не имеет отношения. С другой стороны, эта система также затрудняет проведение каких-либо крупных общественных проектов, так как для подобного необходимо явное соглашение между различными региональными органами власти. Дополнительной проблемой будет и ограничение осуществления крупномасштабных общественных проектов лишь теми, что имеют широкую поддержку, возможно, консолидированную через одну из надгосударственных организаций (ООН , Евросоюз , НАФТА , НАТО). Кроме того, в отсутствие централизованного управления налогообложением эта система также позволяет создание «налоговых убежищ»: если в определённом регионе нет или почти нет местных налогов, многие богатые люди из соседних регионов могут переезжать туда, тем самым лишая налоговых поступлений регионы их прежнего местожительства, где это богатство было обретено. Хорошо это или плохо - каждый решает сам, в зависимости от своих политических взглядов.

Конечно, существование общественного договора, равно как и существование принципа ненападения, само по себе предмет спора между сторонниками разных политических идеологий и взглядов. Многие либертарии утверждают, что договор не может существовать без сознательного и добровольного согласия всех участников. Известным сторонником этой точки зрения был американский анархист-индивидуалист Лисандр Спунер , основывая принцип ненападения на естественном праве . Спунер считал, что факт угрозы применения насилия со стороны правительства в отношении тех, кто не платит налоги, делает нелегитимным любой общественный договор - так как законные договоры могут быть сделаны только в отсутствие принуждения (то есть они должны быть добровольными).

Другие утверждают, что общественный договор действительно может существовать, но это именно что негласный договор между людьми - придерживаться принципа ненападения; из их аргументации следует, что налогообложение, таким образом, очевидно нарушает общественный договор. Например, анархист Пьер-Жозеф Прудон считал, что вместо договора между человеком и правительством «общественный договор представляет собой соглашение человека с человеком; соглашение, которое должно привести то, что мы называем обществом», к «отречению от любых претензий к управлению окружающими».

Об общественном договоре

ВВЕДЕНИЕ

Трактат “Об общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо (1712 – 1778 гг.) – один из крупнейших литературных памятников общественно-политической мысли. Сейчас это произведение очень актуально, поскольку идеи общественного договора составляют основу современного демократического общества.

Понятие общественного договора имеет у Руссо определенное логическое, идеальное значение. В том, что каждый человек как бы передает объединению всех граждан свои силы и волю, Руссо видит логическую основу общественного, гражданского состояния. В этом смысле “общественный договор” выступает у Руссо как некоторый общественно-политический идеал, как “царство разума” как выдвигаемая им общественно-политическая программа. И, хотя эта программа – в своем роде утопия, ее основные положения действуют сейчас в нашей жизни.

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

О первоначальных обществах.

Ж.-Ж. Руссо начинает трактат главой “О первоначальных обществах” не случайно. Любое общество состоит из небольших первоначальных обществ, и всегда можно провести параллель между ними (в отношениях, правах и обязанностях членов обществ и т.д.).

Как первоначальное общество Руссо приводит семью. “Древнейшее из всех обществ и единственно естественное – это семья; но и в семье дети остаются привязанными к отцу только до тех пор, пока они нуждаются в нем для самосохранения”. Таким образом, человеку нужно общество для защиты, и, если он в силах защитить себя и обеспечить свое существование сам, он выходит из общества или не вступает в него.

Государство – это также большая семья. В государстве отражаются все особенности семей, которые его составляют. Равноправие или подчинение одних другим, взаимная поддержка или междоусобицы, все это и многое другое присуще как самому большому государству, так и самой маленькой семье. “Семья есть … первый образец политических обществ: начальник походит на отца, а народ на детей, и все, рожденные равными и свободными, отчуждают свою свободу только для своей пользы”.

О праве сильного и рабстве.

Ж.-Ж. Руссо отрицает право сильного, так как оно “гибнет, как только прекращается сила” и признает, что право рабства “ничтожно, не только потому, что оно беззаконно”, но и потому, что оно основано на праве сильного, которого нет.

Об общественном договоре.

Общество возникает, когда человек становится не в состоянии себя защитить. И тогда необходимо объединить имеющиеся силы: “Образовать путем соединения сумму сил, которая могла бы преодолеть сопротивление, пустить эти силы в ход с помощью единого двигателя и заставить их действовать согласно”.

Так как для создания достаточной силы необходимо объединение многих людей, и каждый должен отдать свою силу и свободу полностью, то объединение должно быть таким, чтобы члены общества, отдав все, при этом не теряли ничего. “Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше”.

Эту проблему разрешает общественный договор, условие которого – полное отчуждение каждого члена со всеми своими правами в пользу всей общины.

“Каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого”. Таким образом, при создании объединения, множество договаривающихся становятся единым целым, имеющим общую волю.

О суверене.

“Как только толпа объединилась в одно целое, нельзя оскорбить одного из ее членов, не нанося оскорбления целому, и тем более нельзя оскорбить целое, так чтобы этого не почувствовали все члены. Итак, и долг и интерес одинаково обязывают обе договаривающиеся стороны взаимно помогать друг другу”.

Каждый человек может иметь собственную волю, непохожую или даже противоположную общественной, которую он имеет, как часть общества. “Безусловность и естественная независимость его существования могут побудить его рассматривать то, что он должен уделить общему делу, как добровольную дань, потеря которой будет менее вредна для других, меч взнос ее тягостен для него”. Так, “каждый индивид пользовался бы правами гражданина, не желая выполнять обязанности подданного”. Это привело бы к разрушению политического организма.

Поэтому, “если кто-нибудь откажется повиноваться общей воле, то он будет принужден всем политическим организмом”.

О гражданском состоянии.

При переходе от естественного состояния к гражданскому, человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на все, чем он может овладеть, но приобретает возможность развиваться, облагораживаться, если не злоупотребляет новыми условиями жизни. Он выигрывает гражданскую свободу и право собственности на все, чем он владеет.

О владении.

“Община, принимая имущества частных лиц, вовсе не обездоливает их, а, напротив, лишь обеспечивает за ними законное владение”.

О том, что суверенитет неотчуждаем и неделим.

“Суверенитет, будучи только осуществлением общей воли, не может никогда отчуждаться, и суверен, будучи не чем иным, как коллективным существом, может быть представлен только самим собой”.

“Суверен может смело сказать: “Я желаю в данный момент того, чего такой-то человек желает””, но это распространяемо только на настоящее, а не на будущее, “так как было бы нелепо, чтобы воля связывала самое себя на будущее время” - таким актом народ обещал бы просто повиноваться, и прекратил бы быть сувереном.

“По тем же самым основаниям, по каким суверенитет не отчуждаем, он и неделим, ибо одно из двух: или воля всеобща, или нет; или это воля народа, или только части его. В первом случае эта объявленная всеобщая воля есть акт суверенитета и составляет закон; во втором – это только частная воля или акт магистратуры (должностных лиц), самое большее – это декрет”.

Ж.-Ж. Руссо считает, что нельзя делить также “силу и волю”, то есть законодательную и исполнительную власти, право обложения налогами, объявление войн, право вступать в различные договоры. “… права, которые считают частями этого суверенитета, все подчинены ему и предполагают существование верховной воли, выполнением велений которой и являются эти права”.

“Из предыдущего … не следует, что решения народа всегда одинаково правильны. Всегда хотят общего блага, но не всегда его видят. Подкупить народ нельзя, но его можно обмануть… ”.

“Если бы … граждане не имели никаких сношений между собой, то из большого числа незначительных различий проистекла бы всегда общая воля и решение было бы всегда правильным”. Но вместо этого происходит “объединение по интересам” - некое число разноцветных партий и т.д., и самая большая партия получает преимущество и может подменить волю всего народа совокупной волей своих членов. Таким образом, при возникновении объединений и партий, необходимо стремиться к тому, чтобы число их было велико и между ними не было неравенства.

О пределах суверенной власти.

“Необходимо … тщательно отличать как взаимные права граждан и суверена, так и обязанности, которые должны выполнять первые в качестве подданных, от естественного права, которым они должны обладать в качестве людей”.

“Обязательства, связывающие нас с общественным организмом, необходимы лишь потому, что они взаимны, и их природа такова, что выполняя их, нельзя работать для другого, не работая в то же время и для самого себя. … равенство в правах и сознании справедливости, из него вытекающее, происходит из предпочтения, отдаваемого каждым самому себе”.

“… акт суверенитета … не есть соглашение начальника с подчиненным, но соглашение целого с каждым из его членов… И пока подданные подчинены только такого рода соглашениям, они не повинуются никому, кроме своей собственной воли. Спрашивать поэтому, до какого предела простираются взаимные права суверена и граждан, это значит спрашивать, до какого предела последние могут обязывать самих себя, каждый по отношению ко всем и все по отношению к каждому”.

“Отсюда очевидно, что, как бы ни была суверенная власть абсолютна, … она не может все-таки переступить и не переступает границ общих соглашений… ”.

Но “все услуги, которые гражданин мажет оказать государству, он должен оказать по первому требованию суверена”, так как “даже жизнь, которую он посвятил государству, постоянно охраняется последним; и если он рискует ею для защиты государства, то разве он не возвращает ему только то, что от (государства) же и получил”.

О праве жизни и смерти.

“Общественный договор имеет целью сохранение договаривающихся. Кто одобряет цель, тот одобряет и средства, ведущие к цели, а эти средства связаны, безусловно, с некоторым риском, даже с некоторыми потерями”.

Человек, преступая законы государства, перестает быть его членом и становится его врагом. “В этом случае сохранность государства становится несовместимой с сохранностью преступника; необходимо, чтобы один из них погиб”. Преступника казнят как врага, а не как гражданина, а судебный процесс служит доказательством нарушения. Нарушитель должен быть извергнут из общества путем изгнания или смертной казни как враг общества.

О законе и законодателе.

“Для того, чтобы соединить права с обязанностями и осуществлять справедливость, необходимы законы”. Когда “весь народ устанавливает что-либо относительно всего народа, тогда он имеет дело только с самим собой …, тогда предмет, относительно которого делается постановление, так же общ, как и воля, которая постановляет. Этот-то акт я и называю законом”. Так как закон устанавливается для общества, он не может касаться конкретного человека или поступка. “ … всякая функция, которая относится к индивидуальному объекту, не есть дело законодательной власти”.

“Народ, подчиненный законам, должен быть и автором этих законов; только те, которые вступают в союз, должны регулировать его условия”. Таким образом, законодатель – это само общество, но нужно указать общей воле “правильный путь, который она ищет, гарантировать ее от увлечения волей отдельных лиц… Надо заставить одних согласовать их волю с разумом, а иного научить узнавать то, чего он хочет”.

О народе.

“… мудрый законодатель не начинает с написания хороших законов, и исследует предварительно, сможет ли народ, для которого он эти законы предназначает, вынести их”. Ж.-Ж. Руссо говорит, что государство как и человек, переживает юность, зрелость и старость, и подчинять его законам нужно в зрелости. Каждое государство взрослеет с разной скоростью, и, прежде чем издавать для него закон, нужно изучить народ его, выяснить, способен ли он к дисциплине.

“Русские никогда не будут народом истинно цивилизованным, потому что их цивилизовали слишком рано… Некоторые из проведенных им (Петром) реформ были сделаны хорошо, большая же часть была неуместна. Он видел, что его народ – народ варварский, но он не видел того, что он не зрел для истинного управления… Он хотел сначала сотворить из своих подданных немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы сделать из них русских”.

Государство должно быть “ни слишком большим, чтобы хорошо управляться, ни слишком малым для того, чтобы поддерживать свое существование собственными силами”. “Маленькое государство пропорционально сильнее, чем большое”, так как в большом “администрация становится более затруднительной при больших расстояниях… и более обременительной, по мере того, как множатся ее ступени”.

“Первая вещь, которую необходимо установить, - это здоровая и прочная конституция; и всегда следует более рассчитывать на силу, создаваемую хорошим правительством, чем на средства, доставляемые большой территорией”.

Если земли слишком много, то это причина для оборонительных войн, если слишком мало – для наступательных. Таким образом, “отношение … должно быть таково, чтобы земли было достаточно для поддержания ее обитателей и чтобы было столько жителей, сколько земля может прокормить”.

Еще одно необходимое условие: чтобы народ “пользовался изобилием и миром” во время организации государства, так как в этот момент оно наиболее уязвимо.

Таким образом, наиболее способен к законодательству не нуждающийся в политической и экономической помощи народ, не обремененный к тому же памятью “настоящего ига законов; у которого нет ни обычаев, ни сильно укоренившихся предрассудков”.

О различных системах законодательства.

Целью всякой системы законодательства является свобода и равенство. Власть не должна доходить до насилия и применяться иначе, как только в силу законов; ни один гражданин не должен быть настолько богат, чтобы купить другого, и ни один – настолько беден, чтобы быть вынужденным продавать себя. “… Сила вещей стремится всегда разрушить равенство, сила законодательства должна быть постоянно направлена к его поддержанию”.

Прочность конституции в том, чтобы естественные отношения и законы совпадали по одним и тем же вопросам, и действие законов заключалось бы в поддержании естественных отношений. При противоречиях между теми и этими, ослабление их может привести к смутам и разрушению государства.

Подразделение законов.

К первой группе относятся законы, регулирующие отношения суверена и государства.

Во второй группе законы, регулирующие отношения членов между собой и к политическому организму в целом; в первом случае законы должны стремиться к уменьшению, во втором – к увеличению этих отношений.

В третью группу входят законы, регулирующие отношение между преступлением и наказанием – уголовное законодательство.

К четвертой группе относятся самые важные, хотя и не писаные законы – нравы и обычаи, а в особенности – общественное мнение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В трактате Ж.-Ж. Руссо “Об общественном договоре”, описано идеальное государство, в котором люди, отдав свои силы, свободу и имущество во имя общества, получают взамен гражданскую свободу, равноправие, законодательную власть и защиту. Всякий идеал недостижим.

Теория общественного договора является одной из множества концепций происхождения государства. Суть данной теории заключается в том, что люди договорились принять соглашение о превращении своего «естественного состояния» в «состояние гражданское».

Идеи данной концепции появились в учениях раннего буддизма, китайской и древнегреческой философии (Эпикур, Лукреций Кар), философии Средневековья. Однако полностью сформировалась договорная теория в Западной Европе в XVII – XVIII вв.

Основателем теории общественного договора принято считать Г. Грация (1588-1645), который утверждал, что власть не имеет божественного происхождения, а создается людьми «ради права и общей пользы».

Договорную теорию развивали в своих трудах Т. Гоббс (1588 – 1679), Дж. Локк (1632-1704), Ж.-Ж. Руссо (1712-1778) и другие мыслители.

Договорная теория Т.Гоббса

Т. Гоббс в своем труде «Левиафан» указывал на то, что люди, находясь в своем «естественном состоянии», прибывали в положении «войны всех против всех».

Естественное состояние общества Гоббс определил как исключительно индивидуалистическое,поскольку в таком состоянии люди равны между собой, свободны и независимы друг от друга, а по своей естественной природе к тому же являются существами эгоистичными, всегда действующими из соображений собственной выгоды и безопасности. И для того, чтобы обезопасить себя, они решили заключить договор, по которому отказываются от полной индивидуальной свободы в пользу государства, обеспечивающего социальный порядок.

Задачами такого государства должны быть безопасность, стабильность и процветание его народа.

Теория общественного договора Дж.Локка

Договорное происхождение государства интерпретируются Дж. Локком в духе новых в то время идей либерализма. В своем труде «Два трактата о правлении» Локк указывал на то, что в догосударственном состоянии царит естественный закон, который, выражая разумность человеческой природы, нуждается в мире и безопасности для всего человечества. Человек, защищая свою жизнь, свободу, собственность, в естественном состоянии имеет право наказывать нарушителей этого закона. Однако средств защиты недостаточно для обеспечения безопасной жизни, поэтому попытки преодолеть недостатки естественного состояния приводят к заключению общественного договора о создании государства.

Таким образом, государство представляет собой «совокупность людей, которые соединились на почве ими же установленного общего закона и создавших судебную инстанцию, которая должна улаживать конфликты между ними и наказывать преступников». Законы, которые создаются в государстве, должны соответствовать естественному закону (не наносить вреда другому) и предусматривать естественные и неотъемлемые права и свободы человека.

Положения договорной теории в трудах Ж.-Ж.Руссо

Ж.-Ж. Руссо в свое работе «Об общественном договоре» считал, что государство должно защищать личность и имущество каждого из членов общества. Именно поэтому люди вступают в договорные отношения с ним. Граждане имеют право расторгнуть договор, если государство злоупотребляет властью и пытается установить свою диктатуру с помощью революции.

Руссо рассуждает об ограничении естественного состояния в целях полезности, которую принесет объединение на основе общественного договора. Польза заключается в следовании «общей воле», приоритете общественных интересов над частными.

Так же Руссо высказал идею того, что каждое политическое устройство должно быть оценено в зависимости от социально-политического положения его народа.

Из современных мыслителей можно отметить Дж. Ролза (1921 – 2002), который взял договорную теорию как основу в свою концепцию справедливости. В работе «Теория справедливости» Ролз отмечает, что в условиях отказа людей от «природного состояния» существовало два варианта: первый вариант - выбор принципа равенства в приписывании основных прав и обязанностей, включая равенство в собственности. Данный принцип означает выбор коллективистического государства и коллективистического общества. Второй вариант – принцип социального и экономического неравенства, по которому неравное положение людей справедливо в том случае, если оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека и, в частности, для менее преуспевающих членов общества. Этот принцип означает выбор индивидуалистического государства и индивидуалистического общества.

Многие ученые критикуют Ролза за простоту его суждений, указывая, что люди, пребывающие в «природном состоянии», вряд ли могли бы сделать выбор между равенством или неравенством.

Теория общественного договора является попыткой объяснить природу государственной власти, отношения «согласия (консенсуса)» и «принуждения», а так же основу социального порядка, который организовывает общественную жизнь людей. Договорная теория относится к утилитаристским концепциям, которые утверждают, что социальный порядок отвечает интересам всех членов общества.

Существование различных подходов к вопросу происхождения государства говорит о том, что эта проблема остается актуальной до сих пор.

Если вы заметили ошибку в тексте, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter