Главная » Страхование » Специфические качества личности экстремиста и террориста. Личность осужденного террориста: криминологический и уголовно-исполнительный аспекты Лебедев Иван Вячеславович Текст научной работы на тему «Типологизация уголовно-исполнительных, психологических и

Специфические качества личности экстремиста и террориста. Личность осужденного террориста: криминологический и уголовно-исполнительный аспекты Лебедев Иван Вячеславович Текст научной работы на тему «Типологизация уголовно-исполнительных, психологических и

Казберов Павел Николаевич, заместитель начальника центра исследования проблем исполнения наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности УИС ФКУ НИИ ФСИН России, подполковник внутренней службы, кандидат психологических наук.

В статье рассматривается вопрос методического обеспечения психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность.

Проблема психологии экстремизма и терроризма все чаще оказывается в центре внимания пенитенциарных психологов. Необходим анализ и учет основных характеристик лиц, отбывающих наказание за совершение экстремистских и террористических действий для проведения адресной и эффективной работы по их ресоциализации.

Проведенные исследования показывают, что методическое обеспечение психологической работы с экстремистами и террористами имеет свои особенности.

Ключевые слова: агрессивность, взаимодействие, терроризм, террорист, экстремизм, экстремист, экстремистская деятельность, эмоциональность.

Methodical features of psychocorrectional work with prisoners serving sentences for terrorist and extremist activities

The article discusses the methodological support of psychocorrectional work with prisoners serving sentences for terrorist and extremist activities.

The problem of the psychology of extremism and terrorism are increasingly in the spotlight prison psychologists. Analysis and consideration of the basic characteristics of persons serving sentences for committing extremist and terrorist activities for targeted and effective work on their re-socialization is necessary.

Studies show that the methodological support of psychological work with extremism and terrorism has its own characteristics.

Key words: aggression, communication, terrorism, terrorist, extremist, extremists, extremism, emotionalism.

В современных условиях актуальным становится вопрос о проведении психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность.

По результатам проведенных исследований, изучения опыта зарубежных специалистов, оценки работы в этом направлении образовательных учреждений ФСИН России и практических отечественных психологов вполне очевидно выявились основные принципы психокоррекционной работы с этим контингентом осужденных.

Обоснованность их также подтверждают выводы исследователей мотивационной теории терроризма из Германии, которые опираются на имеющуюся у них обширную эмпирическую базу (Analyzen zum Terrorizmus, 1981 - 1984).

При психологической работе с рассматриваемым контингентом следует учитывать следующее.

Во-первых, личностные и мотивационные особенности, обстоятельства вовлечения их в террористическую и экстремистскую деятельность часто могут существенно отличаться от таковых, приведших к конфликту с законом и обществом "обычных" осужденных. Это не значит, что существуют некие "особые" качества, присущие только террористам. Скорее, наоборот, часто наблюдается парадоксальная гиперсоциальность, приверженность к референтной группе единомышленников, извращенно понимаемое чувство долга и т.д., т.е. такие качества, как "подозрительность", "мизантропия", "истеричность", "немыслимая жестокость", описываемые в ряде источников как "характерные черты" террориста, являются скорее следствием жизни в условиях строгой конспирации, идеологической надстройки, постоянной готовности к смерти и т.д.

Во-вторых, психологические феномены и деформации, наблюдаемые у лиц, участвовавших в террористической и экстремистской деятельности, судя по материалам зарубежных и отечественных исследователей, работавших с лицами, осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность, часто не укладываются в рамки традиционной психологии, и коррекция их требует нетрадиционных техник психологического воздействия. Например , к таким феноменам и личностным искажениям можно отнести "иллюзии войны", оправдывающие жестокость в соответствии с "ее законами", "иллюзии оборонительных действий", оправдывающие любые крайние действия в рамках "ответа на жестокость и коварство более сильного врага", феномен мифологизации сознания с опорой на "героическое прошлое", переживание "общности судьбы", иллюзия "безотлагательности действий" с искажением временной перспективы, максимализм "сейчас или никогда" и т.д.

В-третьих, лица, отбывающие наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, разбросаны по различным исправительным учреждениям Российской Федерации, как правило, максимально разобщены друг от друга. Это и, как правило, длительный срок отбывания наказания дает возможность, с одной стороны, успешно нейтрализовать последствия их идеологически искаженного мировоззрения, с другой - отчужденность, в том числе и от других категорий осужденных, чувство некой исключительности и ощущение, что "кругом одни враги" может формировать негативные установки и провоцировать деструктивные поступки, в том числе суициды и демонстративно-шантажные реакции.

Для проведения эффективной психокоррекционной работы с данной категорией осужденных необходима разработка индивидуальной программы по ряду причин:

нельзя осужденного данной категории оставлять наедине с самим собой, формируя тем самым комплекс "исключительности", делая тем самым его поведение малопредсказуемым;
испытывая ощущение нахождения в окружении "чужих", "среди врагов" (сотрудники ИУ, особенно бывшие в горячих точках, могут быть очень негативно настроены в отношении террористов и экстремистов, "обычные" осужденные также могут отрицательно воспринимать тех, кто "резал наших солдат" и "взрывал наши дома"), осужденные рассматриваемой группы могут испытывать последствия социальной депривации, отчужденности и крайне нуждаются в индивидуальной психологической коррекции;
трудности наведения первых контактов с осужденными данной категории связаны в первую очередь с их глубоким недоверием ко всем "чужим", особенно к представителям власти, в том числе пенитенциарным психологам. Поэтому проводить индивидуальную психологическую работу с этим контингентом следует в гражданской одежде, ни в коем случае не в камуфляже, избегать "ярлыков", нежелательно проявлять излишний интерес к составу преступления и перипетиям досудебного и судебного разбирательства, не ставить акценты на этнической принадлежности (но учитывать их). Психолога должны интересовать в первую очередь личность осужденного и его личностные проблемы и деформации сознания, а не его вина;
методы индивидуальной диагностики и применяемые техники психологической коррекции к осужденным данной группы не могут существенно не отличаться от типовых психокоррекционных программ, предназначенных для групповой работы с осужденными, совершившими "чисто" уголовные преступления.

Для осужденных, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, нежелательны групповые методы психокоррекционной работы, т.к. побочным (а иногда и основным) эффектом любой групповой работы является сплочение членов группы, а иногда создание микрогрупп, не всегда поддающихся контролю, особенно в идеологическом аспекте, и иногда конкурирующих друг с другом. Тем более что в исправительных учреждениях такие осужденные содержатся в ограниченном количестве.
Наиболее перспективным для работы с данным контингентом является использование не стандартных психологических тестов и опросников (значительная часть осужденных, отбывающих наказание за экстремизм и терроризм, не владеет в достаточной мере русским языком и, даже владея им, не всегда может понять смысл заданного вопроса), а методик, например, основанных на цветовых ощущениях, сочетающихся, для большей достоверности, с проективными техниками.

Необходимо отметить, что преимущество проективных техник состоит в том, что они предоставляют широкие возможности для объективного изучения конкретной личности. Основой применения является фиксация реакций на многозначные и неопределенные ситуации. Особый подкласс образуют популярные и простые в использовании рисуночные тесты, такие, как "Рисунок человека", "Дом - дерево - человек", "Три дерева", "Рисунок семьи", "Кинетический рисунок семьи", "Семья животных", "Человек под дождем", "Несуществующее животное" и его модификации - "Злое животное", "Несчастное животное".

При выполнении рисуночных тестов активизируется правое полушарие головного мозга осужденного, и на бумаге отражается наиболее актуальная информация, содержащаяся в подсознании. Таким образом, можно получить важные для психокоррекционного процесса данные в обход неконструктивных механизмов психологической защиты.

Ключевыми факторами при использовании рисуночных тестов являются их высокий уровень информативности, наглядность выявляемых признаков, простота обработки, достаточно быстрое получение результата - оно возможно в рамках одного психокоррекционного сеанса, плавный переход от диагностических мероприятий к психокоррекционным.

Диагностическая информация, получаемая в результате обследования с использованием проективных методик, наиболее точно отражает индивидуальные особенности конкретного осужденного, позволяет адресно выявлять терапевтические мишени для последующей работы и формировать персональный психокоррекционный процесс.

Еще одним важным положительным фактором использования данных методик является трудность искажения результатов диагностики испытуемых - как в сторону преувеличения имеющихся проблем, так и в направлении формирования социально желательных ответов. Сама процедура тестирования не подразумевает возможности (у диагностируемого без психологического образования) как-либо повлиять на интерпретацию.

Рисуночные тесты практически не имеют противопоказаний, единственной особенностью является необходимость применения комплекса методик - во избежание проявления субъективных элементов в интерпретации.

Использование проективных методик в работе с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, весьма актуально по причине нивелирования культурно-языковых барьеров и возможных коммуникативных ошибок.

Психологическое воздействие на лиц, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, таким образом, занимает отдельное место среди конкретных направлений совершенствования психокоррекционной работы с различными категориями осужденных. Это обусловлено имеющимися существенными различиями в мировоззренческой, в том числе идеологической и религиозной, сфере их восприятия окружающей действительности, стереотипах поведения и мотивационных установках в отличие от лиц, совершивших "обычные" уголовные преступления.

Личностные искажения в виде, например, эмоциональных, психопатических или психопатоподобных проявлений, злоупотребления психоактивными веществами и алкоголем, отношения к совершенному деянию и установки на будущее, крайне важные для учета в психологической работе с другими категориями осужденных в отношении лиц, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, уходят на второй план. Они второстепенны и, скорее, связаны с внешними обстоятельствами (жизнь в условиях строгой конспирации, усиливающейся оторванности от родных, общества, страх перед разоблачением, ощущение своей избранности перед другими людьми и т.д.), чем с причинами, порождающими преступление. В обычной жизни эти люди могут ничем внешне не отличаться от других сограждан и даже быть более социализированными, чем многие из них (не злоупотреблять алкоголем, вести здоровый образ жизни, быть глубоко религиозным человеком, болезненно воспринимать любую несправедливость и т.д.).

Таким образом, программа психокоррекционной работы с ними не может существенно не отличаться от типовых программ психокоррекции с другими категориями осужденных. В основу ее должны быть положены в основном проективные, как психодиагностические, так и психокоррекционные, техники, позволяющие более "точечно" выявлять терапевтические мишени и формировать персональный психокоррекционный процесс.

Введение

Глава 1. Личность осужденного террориста: понятие, история, методы изучения

1. Личность осужденного террориста как криминологическая и правовая категории 14

2. Учение о терроризме и личности осужденного террориста -история вопроса 27

3. Методика криминологического изучения личности осужденного террориста 55

Глава 2. Характеристика личности осужденного террориста

1. Социально-демографические показатели 66

2. Уголовно-правовые и уголовно-исполнительные показатели 77

3. Криминологические и психологические признаки 95

Глава 3. Учет личностных особенностей террориста при назначении и исполнении наказания

1. Осужденный террорист как особый тип личности 115

2. Оптимизация наказания в отношении террористов 135

Заключение 146

Список использованной литературы 153

Приложение 167

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Криминальная ситуация в России постоянно фиксирует наличие преступлений террористического характера. Их состояние в динамике, по статистическим отчетам, выглядит следующим образом: терроризм (ст. 205 УК РФ) - 1997 г. - 32; 1998 г. - 21; 1999 г. - 20; 2000 г.-135; 2001 г. - 327; 2002 г. - 360; 2003 г. - 561; 2004 г. -265; захват заложника (ст. 206 УК РФ) в указанные годы составил соответственно - 114, 69, 64, 49, 32, 39, 34, 22; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 1386, 2002, 3462, 4035, 5323, 6762, 7811, 9022; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ) -9, 2, 9, 340, 165, 135, 267, 212. Количество выявленных лиц, совершивших указанные преступления: терроризм (ст. 205 УКРФ) - 10, 7, 0, 24, 49, 65, 63, 43; захват заложника (ст. 206 УК РФ) - 112, 57, 32, 29, 31, 23, 25, 15; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 288, 332, 517, 608, 581, 625, 707, 1229; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ) - 9, 5,6, 189, 1Q9, 164,221, 158. Если, по официальным статистическим данным, в 1993 г. было выявлено 15 лиц, совершивших преступления террористического характера, то в 2004 г. -1019. Это не могло не повлечь увеличения количества лиц, осужденных за их совершение и отбывающих наказание. Проблема исполнения наказания в отношении осужденных террористов стала настолько актуальной, что Федеральным законом от 9 мая 2005 года отменила ч. 3 ст. 73 УИК РФ, в соответствии с которой осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме, осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы, осужденные женщины, несовершеннолетние осужденные, а также осужденные - иностранные граждане и лица без гражданства направлялись для отбывания наказания по месту нахождения соответствующих исправительных учреждений. Указанная статья была дополнена частью четвертой. Согласно ей осужденные за преступления,

4 предусмотренные ст. 126, ч. 1-3, ст. 127, ст. 205-206, ч. 1 ст. 208, ст. 209-211, 275, 277-279, 281, 317, ч. 3 ст. 321, ч. 2 ст. 360 УК РФ, и ряд других категорий направляются для отбывания наказания в соответствующие исправительные учреждения, расположенные в местах, определяемых федеральным

органом уголовно-исполнительной системы.

В связи с повышенной опасностью рассматриваемой категории преступлений заслуживает самого пристального внимания криминологическое изучение личности террориста, осужденного за его совершение как особого типа осужденного. Не зная свойств и характерных особенностей личности террориста, невозможно понять причины совершения им преступления, без чего, в свою очередь, невозможно вести речь о предупреждении рецидива преступлений, результативном воздействии на нее. Криминологическое изучение личности осужденного террориста позволяет определить их качественные отличия от других осужденных в целом, отдельных категорий - убийц, грабителей и т. д.

Эффективность борьбы с преступностью в целом и преступлениями террористического характера в частности не может быть результативной без глубокого знания того, кто и почему совершает преступления. Оценка состояния и динамики преступности, прогноз ее тенденций зависят от обобщенных данных о личности людей, совершающих преступления, характеристики контингента этих лиц по полу, возрасту, семейному положению, культурно-образовательному уровню, ведущим социально-ролевым свойствам, особенностям психологии, свойствам и т. д.

Изучение личности осужденного террориста позволяет выявить такие типовые особенности субъектов и ситуаций совершения преступления, которые необходимы для организации предупредительной работы на уровне изучаемого вида преступности (преступность в уголовно-исполнительной системе, или пенитенциарной преступности) и категорий преступников (пенитенциарных преступников).

Известно, что криминологическое изучение личности осужденного проводится на разных уровнях: на индивидуальном уровне оно направлено на установление характерных свойств (особенностей) личности конкретного осужденного, что имеет значение для индивидуальной профилактики; на групповом уровне изучаются категории и типы осужденных, выделяемых как по сходству совершаемых преступлений, так и по содержанию личностных социально значимых свойств субъектов деяний. В нашем случае мы избрали изучение личности осужденного террориста. Такой подход дает возможность раскрыть наиболее общие свойства личности осужденного изучаемой категории, ее элементы, структуру, определить причины и условия преступности и линию мер ее предупреждения.

Личность осужденного изучается многими науками пенитенциарного цикла - уголовно-исполнительным правом, пенитенциарной психологией, пенитенциарной педагогикой, пенитенциарной медициной. Ее изучение является и предметом криминологии. Криминологическое изучение осужденных террористов представляет собой ретроспективный анализ личности преступника, выступает как метод (направление) познания причины и механизма формирования преступного поведения этой личности.

Противодействие терроризму - сложная и многоплановая задача, включающая в себя систему разноплановых мероприятий. Поэтому вполне закономерным является переосмысление всех возможностей в предупреждении терроризма. Это обоснованно стимулирует криминологическую науку на изучение новых аспектов проблемы. Изучение личности осужденного террориста отдельно от изучения личности террориста преступника обусловливается изменением черт первых во время отбывания наказания. Поэтому в рамках изучения личности преступника-террориста криминологическое изучение личности осужденного, совершившего преступление террористического характера, является одним из указанных «мероприятий».

Актуальность темы исследования вызывается также необходимостью совершенствования методик криминологического изучения личности осуж-

денных террористов в целях выработки более совершенных мер по предупреждению преступлений, рецидива с их стороны.

Объект исследования - выступают общественные отношения, складывающиеся в процессе исполнения наказаний в отношении лиц, осужденных за действия террористической направленности.

Предметом исследования являются криминологические и уголовно-исполнительные признаки и характеристики личности осужденного террориста.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является определение типичных характеристик личности осужденного террориста и выработка на этой основе предложений по совершенствованию применения и исполнения наказаний в отношении них.

Для достижения поставленной цели формулируются следующие задачи:

w- определить специфические социально-демографические, уголовно-правовые, уголовно-исполнительные, криминологические признаки личности осужденного террориста;

сформулировать определение понятия личности изучаемой категории осужденных, унифицировать ее терминологическую основу;

изучить историю терроризма, историю изучения личности преступников, осужденных за совершение преступлений террористического характера;

осуществить сравнительно-правовой анализ норм о назначении наказаний за совершение преступлений террористического характера, об их исполнении по законодательству зарубежных стран.

7 Методологической основой исследования являются положения материалистической диалектики как всеобщего метода познания. Помимо этого, в процессе подготовки диссертации использовались следующие методы криминологического исследования:

Историко-правовой, применительно к изучению генезиса личности
осужденного террориста в ходе развития теории и практики криминологиче
ского изучения-личности преступника;

сравнительного правоведения, включающий анализ опыта назначения и исполнения наказания в отношении террористов в зарубежных странах;

статистический, включающий сбор и анализ статистических данных о лицах, совершивших преступления террористического характера;

изучения материалов уголовных дел о лицах, совершивших указанные преступления;

Контент-анализ, предполагающий изучение аналитических справок,
обзоров, планов, методических пособий, публикаций в средствах массовой
информации по тематике исследования.

В ходе исследования диссертант опирался на научные труды в области борьбы с терроризмом, изучения личности преступника, осужденного следующих авторов: Ю.М. Антоняна, З.А. Астемирова, И.П. Башкатова, М.Н. Гернета, В.Г. Дебольского, В.Г. Деева, О.М. Дуканова, В.А. Елеонского, А.С. Михлина, В.Ф. Пирожкова, К.К. Платонова, В.М. Позднякова, Е.А. Саб-линой, А.Б. Сахарова, Н.А. Стручкова, А.Н. Сухова, А.И. Ушатикова, И.В. Шмарова и др.

Нормативно-правовую базу исследования составляют: Конвенция Совета Европы по борьбе с терроризмом от 15 декабря 1977 г. (ратифицирована Федеральным законом от 7 июля 2000 г.), Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г., Постановление Правительства Российской Федерации «О мерах противодействия терроризму» от 29 сентября 1999 г., Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-исполнительный кодекс

8 Российской Федерации, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство стран СНГ и других зарубежных стан.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения и обобщения 30 уголовных дел в отношении лиц, совершивших преступления террористического характера, анкетирования 90 осужденных за указанные преступления и отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях Ставропольского края, Ростовской области; материалы специальной переписи осужденных, статистические данные Федеральной службы исполнения наказаний, результаты социологического исследования других авторов.

Научная новизна исследования определяется тем, что изучение лич
ности осужденного террориста является первой работой монографического
характера. Оно осуществлено в условиях обновляющегося уголовного и уго
ловно-исполнительного законодательства: установление ответственности за
вовлечение в совершение преступлений террористического характера или
иное содействие их совершению - ст. 205" УК РФ (ФЗ от 8 декабря 2003 г.),
изменение ст. 73 УИК РФ (ФЗ от 9 мая 2005 г.), определяющий иной порядок
(по сравнению с другими категориями осужденных) определения места от
бывания лишения свободы лицам, осужденным, в том числе, за преступления
террористического характера. Соискатель предпринял попытку описать осо
бенности применения традиционных методов криминологического исследо
вания личности осужденных к изучаемой категории, с учетом особенностей
их социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-

исполнительных, криминологических психологических характеристик.

Основные положения, выносимые на защиту, вытекают из целей и задач диссертационного исследования. К ним относятся:

1. Определение понятия осужденного террориста: «Под осужденным террористом понимается лицо, совершившее хотя бы одно из преступлений, ответственность за которое предусмотрена ст. 205-208, 277, 360 УК

9 РФ, другие преступления, совершенные в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание».

Под криминологическим изучением личности осужденного террориста следует понимать изучение особенностей его личностных свойств, специфических детерминант преступного поведения с целью разработки научно обоснованных рекомендаций по предупреждению рецидива преступлений террористического характера.

Периодизация учения о терроризме, личности осужденного террориста:

Первый этап - появление в законодательстве терминов, в определениях которых содержатся отдельные элементы понятия терроризма - «воровство», «бунт», «заговор», «мятеж» (середина - вторая половина средних веков; Уложение царя Алексея Михайловича; Свод законов Российской Империи, Уголовное уложение 1649 г.).

Второй этап - закрепление в законодательстве терминов «шайка», «преступное сообщество» (Уголовное уложение 1845 г.).

Третий этап (вторая половина XIX - начало XX века) связан с обращением ученых и практиков к проблеме изучения личности осужденного (заключенного) в целом (М.Н. Гернет, СВ. Познышев).

Четвертый этап (конец двадцатых годов XX века) обусловлен разработкой и применением при изучении личности осужденных методик и техники изучения (М.Н. Черпец, А.Е. Петрова, Б.С. Утевский, Ю.Ю. Бехтерев, Н.В. Петровский).

Пятый этап - (конец 50-х - 80-е годы XX столетия) связан с созданием структур в практических органах, занимающихся изучением личности и среды осужденных, появлением научных трудов по данной проблеме (Ю.М. Антонян, Б.С. Сахаров, И.М. Романенко, А.Б. Сахателиров, А.С. Мих-лин, В.Г. Деев). В это время в уголовном законодательстве появляется термин «террористический акт».

10 Шестой этап (конец XX - начало XXI столетия). Введение в уголовно-исполнительное законодательство нормы, предусматривающей содержание осужденных террористов в исправительных учреждениях за пределами региона его проживания. В тематике научных исследований Академии ФСИН России впервые в России появляется тема изучения личности осужденного террориста.

Предложение о целесообразности закрепления в действующем уголовно-исполнительном законодательстве нормативной модели исследования личности осужденного террориста, внедрения в практику анкетного опроса осужденных разработки алгоритма прогнозирования дальнейшего поведения указанных лиц. Данная задача требует совместных усилий юристов, психологов, специалистов в теории управления. Это в значительной мере может обеспечить большую эффективность применения уголовного и уголовно-исполнительного законов.

Типичные личностные свойства осужденного террориста: мужчина в возрасте 28 лет; имеет крепкие семейные узы; относительно невысокий образовательный уровень - 8,3 класса; без определенных занятий; к религии относится положительно, является мусульманином; судим впервые; при совершении преступления в соучастии главным образом выполнял роль исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; во время отбывания наказания характеризуется отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, как правило, по объективным причинам; по объективным причинам не учится; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации, предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки, физиологические привычки; обладает подражательным, ре-

активным и агрессивным стереотипом поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

Для личности осужденного террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. Определяющим среди них является несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности. Деятельность террориста принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит к минимуму возможности позитивного воздействия на осужденного террориста.

а) установить единый возраст уголовной ответственности за терроризм
в УК всех стран - участниц СНГ - 14 лет;

б) установить в УК государств Содружества единые размеры наказа
ний, особенно за квалифицированные и особо квалифицированные составы
терроризма;

в) предусмотреть в УК РФ уголовную ответственность за создание тер
рористической группы или террористической организации, руководство та
кой группой или организацией либо участие в ней, а равно материальное, ор
ганизационное или иное содействие созданию или деятельности террористи
ческой группы или террористической организации (по аналогии с ч. 4 ст. 258
УК Украины);

г) расширить целевые признаки терроризма (ст. 205 УК РФ) за счет
введения в их число - воздействие на другие структуры государства и обще-

ства; воспрепятствование политической, служебной или иной общественно-политической деятельности;

д) ввести в УК РФ нормы об ответственности за распространение материалов, содержащих указания по совершению террористических действий.

Учитывая то, что акты терроризма совершаются, как правило, фанатиками, одержимыми какой-либо идеей и готовыми умереть за нее, то в отношении их наказание может достичь двух целей: частной превенции и восстановления социальной справедливости. В связи с этим в ст. 205 УК РФ необходимо ввести санкцию в виде смертной казни.

Исходя из двустороннего понимания исправления (юридическое -страх перед наказанием и исправление в собственном смысле слова - выработка у лица стойкой привычки нормального поведения) считаем, что к осужденным террористам реально применимо первое понятие исправления. Совершение преступления террористического характера лицом, глубоко верующим на религиозной почве в справедливость содеянного, ставит под сомнение возможность коренного изменения его мировоззрения.

С учетом особенностей личностных характеристик осужденных террористов последних следует размещать в исправительных учреждениях небольшими группами (не более трех человек), а лучше - по одному. Данную норму следует закрепить в ведомственном нормативном акте.

10. Исходя из фактической роли органов и учреждений Федеральной
службы исполнения наказаний в деле борьбы с терроризмом целесообразно
внести изменение в Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» в части
отнесения последней к субъектам, непосредственно участвующим и осуще
ствляющим борьбу с терроризмом (ч. 3 ст. 6), а не к «субъектам, участвую
щим в предупреждении, выявлении и пресечении террористической деятель
ности в пределах своей компетентности» (ч. 4 ст. 6).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования обусловлена анализом теоретических и практических проблем, сформулированных в диссертации, выводами и предложениями практическо-

13 го характера. Результаты исследования могут использоваться для более углубленной научной разработки теории профилактики преступлений в период отбывания террористами наказания. Они вносят свой вклад в теорию типоло-гизации и классификации преступников (осужденных), в частности, в развитие учения о личности осужденного определенной категории и личности осужденного определенного вида.

Основные выводы и предложения могут быть использованы: в процессе совершенствования уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, повседневной индивидуально-воспитательной работе в исправительных учреждениях, в которых отбывают наказание осужденные террористы, предупредительно-профилактической работе правоохранительных органов; в учебном процессе, при преподавании курсов «Уголовное право», «Уголовно-исполнительное право», «Криминология и профилактика преступлений», «Пенитенциарная педагогика», «Пенитенциарная психология».

Апробация результатов исследования. Основные теоретические разработки и положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедр уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, теоретических и научно-практических семинарах, международной научно-практической конференции «50 лет Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными: опыт, проблемы и перспективы реализации» в октябре 2005 г. (г. Рязань), на совместном российско-норвежском семинаре «Актуальные вопросы исполнения уголовных наказаний в России и Норвегии» (Рязань, 2005 г.); на научно-практической конференции «Преступление и наказание: теория и практика» (Рязань, 2005 г.). Они также представлены в научных публикациях соискателя.

Личность осужденного террориста как криминологическая и правовая категории

Известно, что личности вообще нет, она всегда конкретна. Но эта конкретность воплощает в себе определенные социальные и индивидуальные качества, в которых отразились социальные отношения, имеющие место в данном обществе. Являясь особенной, каждая личность несет в себе отпечаток тех общественных условий, в которых она живет и действует временно, как общественное существо. Своеобразие личности осужденного террориста проявляется прежде всего в ее социальности, правовом, психологическом облике: возрасте, семейном положении, мотиве совершенного преступления, интересах, установках, уровне субъективного контроля своего поведения и др. На их развитие большое влияние оказывает та микросреда, в которой протекает их жизнедеятельность.

В то же время, по мнению соискателя, нельзя сводить личность осужденного только к влиянию на него социального окружения, к совокупности выполняемых функций в период отбывания наказания. «Неверно противопоставлять социальное психологическому, поскольку социальные влияния оказываются через психологическое, которое, в свою очередь, есть результат прошлого социального влияния»1.

В чем же сущность понятия «личность» вообще и «личность осужденного террориста» в частности? Категория «личность» представляет собой частно-научную категорию гуманитарных и общественных наук. В работах С. Л. Рубинштейна2, А. В. Петровского 1,

М.Г. Ярошевского1, Ж. Пиаже2, А.А. Смирнова3, Л.С. Выготского4, в которых затрагиваются вопросы систематизации понятийного аппарата психологии, категория «личность» обоснованно включена в число базисных категорий психологической науки.

Приближение к однозначному определению понятия личности необходимо лишь на наиболее общем уровне, где она выступает как объект, единый для различных наук. Конкретная наука, изучающая личность, основываясь на этом общем определении, должна выделять в личности те видовые признаки, которые являются существенными с точки зрения предмета и задач данной науки.

Личность как явление выступает во внешне наблюдаемых особенностях социально значимой активности человека - ее деятельности, социального поведения, образа жизни и т. д. Сущность личности заключается в особенностях психических свойств, детерминирующих социальную активность человека. Среди таких свойств имеются наиболее значимые, определяющие основные характеристики этой активности. Форма представляет собой устойчивую характеристику личности как целостного образования. Она выполняет системообразующую функцию, задающую основные качественные и количественные особенности процессов, в которых личность проявляется. Содержание выражает относительно изменчивую характеристику личности, отдающую богатство ее внешних взаимодействий и внутренних процессов, которые развертываются в пределах и под влиянием существующей формы приводят к становлению новой формы. В некоторых пределах содержание может меняться, не оказывая существенного влияния на форму, оставаясь в ее границах. Развитие личности понимается как устойчивое изменение ее свойств и целостности. Личность содержит предпосылки собственного развития и выступает внутренней причиной деятельности, изменяющей собственную сущность.

Личность - это социальное качество человека, реализующееся (переходя из потенциального в актуальное) в его взаимодействии с обществом как целая совокупность свойств, представляющих индивидуально характерные особенности социально значимой активности человека (ее содержания и результата) и психической регуляции этой активности, а также в развитии собственной сущности. В социально значимой активности и ее общественно обусловленном результате личность выступает как явление, в психической регуляции этой активности проявляется сущность личности.

Понять личность - это значит понять, какие жизненные задачи и каким способом она решает, какими исходными принципами решения этих задач она вооружена.

Каждая личность уникальна, и говорить о личности как о представительнице множества индивидов можно лишь в смысле статистическом, то есть в плане тех отдельных личностных особенностей, которые наиболее часто встречаются в данной социальной общности.

А.Н. Пастушеня отмечает: «Несмотря на то, что проблеме личности посвящено большое количество научных работ, вопрос об определении этой категории все еще остается дискуссионным»1. «Различия в понимании личности, - продолжает он, - выражаются, прежде всего, в выборе родового понятия, обозначающего класс явлений, к которому эта категория относится. По данному основанию большинство определений разделяется на две группы.

Учение о терроризме и личности осужденного террориста -история вопроса

Историческая характеристика любого явления, социального института никогда не начинается с нуля. Всякие изменения происходят на ранее заложенном фундаменте с учетом сформировавшегося образа жизни, обычаев и традиций. Зная прошлое, легче ориентироваться в настоящем, в происходящих в нем событиях, видеть перспективу. Нити прошлого объективно тянутся в будущее, какими бы тонкими они ни были, помогают с большей уверенностью и меньшей погрешностью оценивать окружающую среду, условия и обстановку, в которой происходят перемены. В связи с этим ретроспективное рассмотрение изучаемого вопроса позволяет понять эту проблему в многомерной плоскости и составить о ней более объективное представление.

Исторический метод, как известно, является одним из основных методов в науке. Без знания истории любого правового, социального института, без глубокого ретроспективного анализа невозможно себе представить его дальнейшее совершенствование. Общей методологической основой в этом плане является положение, согласно которому, чтобы подойти к тому или иному вопросу с научной точки зрения, не следует забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого развития оценивать его в настоящее время.

В развитии знания новое возникает лишь на основе старого, как познавательно более глубокая, более содержательная и более адекватная норма постижения и понимания. Не является исключением и рассматриваемая в настоящей работе проблема. Учение о личности осужденного террориста невозможно без знания истории терроризма как явления в целом.

Принято считать, что теоретическим основоположником терроризма является немецкий философ Карл Гейнцен, который еще в 1848 г. доказывал, что запрет убийства неприменим в политической борьбе, а физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из высших интересов человечества. Эта концепция получила свое дальнейшее развитие в теориях М. Бакунина и П. Кропоткина, выдвигавших доктрину «пропаганды действием», суть которой состоит в том, что только террористические действия могут побудить массы к давлению на правительство. Однако террористические акции анархистов имели стихийный характер и были сравнительно малочисленны. Организованным, а затем и массовым явлением, поставленным на профессиональную основу, терроризм в России стал в конце XIX - начале XX в. вследствие экстремистской деятельности организации «Народная воля» и принявшей у нее эстафету партии социалистов-революционеров. Именно тогда группа «Народная воля» решила возвести терроризм в принцип и начала серию покушений, которые при участии партии эсеров не прекращались вплоть до 1905 г1. Датой рождения русского терроризма было 24 января 1878 г., когда накануне суда над 193 народниками В. Засулич стреляла в губернатора Санкт-Петербурга.

Конец XIX века как в России, так и на Западе ознаменовался непрекращающейся серией убийств: 1879 г. - новое покушение на испанского короля и неудавшийся заговор против русского императора, 1881 г. - его убийство боевиками «Народной воли», 1883 г. - покушение на немецкого кайзера.

Только в 1892 г. произошло более 1000 покушений динамитчиков в Европе и около 500 в Америке. В 1898 г. погибла австрийская императрица Елизавета, в 1901 г. - президент США Мак-Кинли. В России, где покушения на второстепенных представителей власти никогда не прекращались, в 1903 г. возникла боевая организация партии эсеров, группа самых поразительных фигур русского терроризма.

В истории российского терроризма термин «террор» и его производные стали широко использоваться в конце XVIII в. Террор (от фр. - «terreur») обозначает страх или ужас, испытываемый кем-либо, а также страх или ужас, нагоняемый на других. Экстремистские революционные организации уже в конце XIX в. постепенно приобрели очертания, свойственные и современным террористическим группам: - наличие собственного устава и программы, провозглашавших в качестве основного средства достижения своих политических целей индивидуальный террор; - четкое организационное построение групп; - строгая конспирация; - осуществление мероприятий по планированию и организации проведения террористических актов; - создание и содержание центров подготовки за границей; - связь с зарубежными террористическими группами

Эсеры широко использовали следующие способы проведения террористических актов: убийства и нанесение тяжких телесных повреждений; организация взрывов и поджогов правительственных зданий и жандармских управлений. Что касается их социального состава, то это были преимущественно интеллигенция, учащаяся молодежь, рабочие, крестьяне и военные. Объектами террора были государственные чиновники, представители жандармерии, предатели и провокаторы из числа революционеров. Совершению террористических акций способствовали приобретение оружия и взрывчатых веществ, создание конспиративных квартир.

Социально-демографические показатели

Личность осужденного находится в центре внимания уголовно-исполнительного законодательства. Внимание к личности осужденного законодатель проявил при определении целей наказания (ч. 1 ст. 1 УИК РФ), его задач (ч. 2 ст. 1 УИК РФ), принципов (ст. 8 УИК РФ), в других нормах уголовно-исполнительного закона. «Именно воздействие на личность осужденного, перестройка ее нравственных воззрений и установок, переориентация криминологически значимых личностных особенностей, придание этим особенностям иного поведенческого выражения является конечной и главной целью всего процесса исполнения уголовного наказания», - подчеркивает Е.А. Антонян1.

В криминологической и иной социологической литературе уже стало традицией изучение личности преступника с точки зрения анализа социально-демографической характеристики. «Обнаружение в массе преступников каких-либо значительных отличий от населения в целом может свидетельствовать о повышенной предрасположенности к преступной деятельности отдельных общественных слоев или групп, об их «вкладе» в преступность»2. Без социально-демографической характеристики изучение личности преступника будет неполной. Не случайно ее признаки отражаются при расследовании уголовного дела, в процессе оперативно-розыскной деятельности.

«Социально-демографические свойства личности преступника сами по себе не криминогенны. Но они связаны с условиями формирования личности и ее жизнедеятельности, взаимодействуют с ними, с потребностями, мотивацией, с социальными ролями личности. Поэтому социально-демографические свойства являются существенным компонентом обобщенного представления о личности преступника и имеют важное значение для разработки и осуществления мер профилактики преступного поведения»

В психологии и педагогике выявлены многие закономерности, позволяющие учитывать в профилактической работе те или иные особенности социально-демографического характера: пол, возраст, уровень образования, семейное положение, характер место службы и др.

Пол. Соискатель объектом исследования личности осужденных террористов избрал только мужчин, так как психология террориста-мужчины и террориста-женщины имеют принципиальные отличия. Изучение личности осужденных террористов-женщин, по мнению исследователя, должно быть объектом отдельного изучения. В данном подразделе приводятся лишь некоторые замечания на сей счет. Так, женщины, в отличие от мужчин, не стремятся в результате террористической деятельности обогатиться, повысить свой авторитет. Опрос, проведенный Д.З. Зиядовым и С.А. Абасовой в женских исправительных колониях, показал, что основным мотивом совершения преступлений террористического характера у женщин является «месть за свою землю, за убитых родственников»2. «.. .В основе преступного поведения таких женщин чаще всего, наряду с побудительными мотивами, заложен и мотив, оправдывающий их действия. Критическая оценка поведения у большинства преступниц выражена очень слабо, и даже оценивая свое преступное поведение после осуждения, спустя определенное время, преступницы находят много аргументов для оправдания своих преступных действий»3.

Женщины зачастую не задумываются над тем, что могут погибнуть или могут быть быстро установлены или изобличены. Умысел на совершение террористического акта у женщин нередко возникает внезапно. Исследовате ли связывают это с их большей эмоциональностью по сравнению с мужчинами

У женщин-террористок прослеживается наиболее тесная связь и зависимость от окружающей среды, особенно ближайшего окружения. Выборочное изучение уголовных дел о терроризме показало, что женщины были вовлечены в террористическую деятельность родственниками и знакомыми мужчинами. При совершении преступления женщины соучаствуют с мужчинами. Объясняется это большим доверием женщин к лицам мужского пола2. Мужчины в этом плане взаимностью не отвечают. При аресте они всю вину за совершенное преступление возлагают на женщину, «доверяя» при этом последним самые опасные террористические акты. Например, осужденная Д.М.С. была осуждена за то, что она по предварительному сговору со своим знакомым и его друзьями покушалась на совершение теракта посредством взрыва по месту дислокации администрации Ленинского района г. Грозного. С этой целью мужчинами была подготовлена автомашина «Урал», в кузове которой было помещено приспособленное к взрыву самодельное взрывное устройство фугасного действия большой мощности с электрическим способом осуществления взрыва. В свою очередь Д.М. С. должна была, управляя грузовиком, протаранить ворота администрации, и инициировать взрыв, а сама погибнуть. Теракт не был осуществлен благодаря военнослужащим комендатуры3.

В пользу того, что объектом исследования должна быть прежде всего личность осужденного террориста-мужчины является то, что абсолютное большинство осужденных террористов составляют мужчины.

Осужденный террорист как особый тип личности

Приведенные во второй главе диссертации характеристики личности осужденного террориста, ее особенности позволяют поставить вопрос о наличии особого типа осужденного - осужденного-террориста.

Типология личности осужденного - метод видения бесконечного разнообразия индивидуальных особенностей людей к тем или иным социально обобщенным образам или типам, системное моделирование механизма предупреждения преступлений с учетом типовой оценки личности осужденного. Практическое значение этих методов состоит в возможности прогнозирования индивидуального преступного поведения на основе индивидуализации мер профилактики преступлений1.

Типология имеет объективный критерий и обобщает совокупность типичных для всех или определенных групп особенностей, в то время как классификация в известной мере носит субъективный характер, потому что подразделяет преступников на группы согласно произвольно выбранному признаку. Классификация классически предшествует типологии, так как прежде чем исследовать специфические особенности какого-либо типа, необходимо его выделить по тому или иному признаку. Типология выступает как дифференциация сложных явлений, дающая возможность выделить более или менее однородные единицы и отбирать индивидуальные величины одного и того же вида. В отличие от нее классификация представляет собой распределе ниє статистической совокупности на определенные классы, разряды, категории «Являясь более простым и в то же время более точным методом анализа, классификация представляет собой такую систему дифференцируемого объема, элементами которой могут быть как сравнительно простые (возраст, пол, образование) или сложные (степень криминогенности личности), так и комплексные (характер криминологически значимого взаимодействия личности с социальной средой как во время совершения преступления, так и в период, предшествующий его совершению) качественные свойства и показатели. Поэтому иногда классификация может иметь сходство с типологией», -пишет В.Н. Бурлаков2.

«...Будучи методом интеграции наиболее сложных сторон личности преступника, типология находится на значительном удалении от конкретного субъекта, нарушившего уголовно-правовой запрет. Классификация, являясь боле низким уровнем обобщения, отражает как отдельные особенности этих субъектов, так и то общее, что присуще их специфическим группировкам. Таким образом, связь типологии личности преступника, ее классификации и отдельного лица, совершившего преступление, может быть представлена как единство общего (типология), особенного (классификация) и единичного (конкретное лицо)», - продолжает он3.

Результаты предпринятого нами теоретико-правового анализа, взятые с учетом описания криминологической характеристики личности осужденного террориста, дают основание для выведения типологических особенностей этой категории осужденных и их классификации. Только при определенной систематизации ее черт, свойств и социальных связей криминологическая характеристика личности преступника приобретает научную и практическую значимость. Поэтому вполне обоснованной выглядит точка зрения, согласно которой невозможно бороться с преступностью, не учитывая неоднородность контин гента преступников, ориентируясь только на индивидуальную неповторимость каждого человека. А это, в свою очередь, достигается путем сведения их в однородные (однотипные) группы - типологии. От ее разработки зависит эффективность деятельности по предупреждению преступности на личностном уровне, в основе которой лежит прогнозирование индивидуального поведения и применение дифференцированных и индивидуализированных мер профилактического и правового воздействия1. По мнению Г.А. Аванесова, «на основании типологии (типизации) можно говорить о различных направлениях изучения личности преступника. Причем применительно не только к общему типу, но и к конкретным категориям лиц, когда учитываются признаки частного порядка»2. При этом определяются степень «отчужденности» личности преступника от общества и окружающей его среды, устойчивость способов поведения данной личности и т.д.

по праву и юриспруденции на тему « аспекты»

На правах рукописи

ЛЕБЕДЕВ Иван Вячеславович

ЛИЧНОСТЬ ОСУЖДЕННОГО ТЕРРОРИСТА: КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминол^ уголовно-исполнительное право

На правах рукописи

ЛЕБЕДЕВ Иван Вячеславович

ЛИЧНОСТЬ ОСУЖДЕННОГО ТЕРРОРИСТА: КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право

Диссертация выполнена в Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор Гришко Александр Яковлевич

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России Лебедев Семен Яковлевич

кандидат юридических наук, доцент Гринько Сергей Дмитриевич

Ведущая организация - Академия управления МВД России

Защита диссертации состоится 15 февраля 2006 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 229.003.01 при Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний по адресу: 390036, г. Рязань, ул. Сенная, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических на^к,^о|Лнт ^___ С.С. Епифанов

(БИБЛИОТЕКА I С.П««И*г С Г 5 " РЭ чф м»У_Р ^

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема исполнения наказания в отношении осужденных террористов стала настолько актуальной, что Федеральный закон от 9 мая 2005 г. отменил ч. 3 ст. 73 УИК РФ, в соответствии с которой осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме, осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы, осужденные женщины, несовершеннолетние осужденные, а также осужденные - иностранные граждане и лица без гражданства направлялись для отбывания наказания по месту нахождения соответствующих исправительных

учреждений. Указанная статья была дополнена частью четвертой. Согласно ей осужденные за преступления, предусмотренные ст. 126; ч. 1-3, ст. 127, ст. 205-206, ч. 1 ст. 208, ст. 209-211, 275, 277-279, 281, 317, ч. 3 ст. 321, ч. 2 ст. 360 УК РФ, и ряд других категорий направляются для отбывания наказания в соответствующие исправительные учреждения, расположенные в местах, определяемых федеральным органом уголовно-исполнительной системы.

В связи с повышенной опасностью рассматриваемой категории преступлений заслуживает пристального внимания криминологическое изучение личности террориста, осужденного за его совершение как особого типа осужденного. Не зная свойств и характерных особенностей личности террориста, нельзя понять причины совершения им преступления, без чего невозможно вести речь о предупреждении рецидива преступлений, результативном воздействии на нее. Криминологическое изучение личности осужденного террориста позволяет определить их качественные отличия от других осужденных.

Изучение личности осужденного террориста позволяет выявить такие типовые особенности субъектов и ситуаций совершения преступления, которые необходимы для организации предупредительной работы на уровне изучаемого вида преступности (преступности в уголовно-исполнительной системе, или пенитенциарной преступности) и категорий преступников (пенитенциарных преступников).

Известно, что криминологическое изучение личности осужденного проводится на разных уровнях. На индивидуальном уровне оно направлено на установление характерных свойств (особенностей) личности конкретного осужденного, что имеет значение для индивидуальной профилактики; на групповом - изучаются категории и типы осужденных, выделяемых как по сходству совершаемых преступлений, так и по содержанию личностных социально значимых свойств субъектов деяний. В нашем случае мы избрали изучение личности осужденного террориста. Такой подход дает возможность раскрыть наиболее общие свойства личности осужденного изучаемой категории, ее элементы, структуру, определить причины и условия преступности и линию мер ее предупреждения.

Противодействие терроризму - сложная и многоплановая задача, включающая в себя систему разноплановых мероприятий, поэтому вполне закономерным является переосмысление всех возможностей в предупреждении терроризма. Это обоснованно стимулирует криминологическую науку на изучение новых аспектов проблемы. Изучение личности осужденного террориста отдельно от изучения личности террориста-преступника обусловливается изменением черт первых во время отбывания наказания. В рамках изучения личности террориста-преступника криминологическое изучение личности осужденного, совершившего преступление террористического характера, является одним из указанных «мероприятий».

Кроме того, необходимо совершенствовать методики криминологического изучения личности осужденных террористов в целях

выработки более совершенных мер по предупреждению преступлений, рецидива с их стороны.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является определение типичных характеристик личности осужденного террориста и выработка на этой основе предложений по совершенствованию применения и исполнения наказаний в отношении их.

Для достижения поставленной цели решены следующие задачи:

Определены специфические социально-демографические, уголовно-правовые, уголовно-исполнительные, криминологические признаки личности осужденного террориста;

Сформулировано определение понятия личности изучаемой категории осужденных, унифицировать ее терминологическую основу;

Изучена история терроризма, изучения личности преступников, осужденных за совершение преступлений террористического характера;

Сделан сравнительно-правовой анализ норм о назначении наказаний за совершение преступлений террористического характера, об их исполнении по законодательству зарубежных стран.

Методологической основой исследования являются положения материалистической диалектики как всеобщего метода познания. Помимо этого, в процессе подготовки диссертации использовались такие методы криминологического исследования, как историко-правовой; сравнительное

правоведение; статистический; изучение материалов уголовных дел о лицах, совершивших указанные преступления; контент-анализ, предполагающий изучение аналитических справок, обзоров, планов, методических пособий, публикаций в средствах массовой информации по тематике исследования.

В ходе исследования автор использовал научные труды в области борьбы с терроризмом, изучения личности преступника, осужденного Ю.М. Антоняна, З.А. Астемирова, И.П. Башкатова, М.Н. Гернета, В.Г. Дебольского, В.Г. Деева, О.М. Дуканова, В.А. Елеонского, A.C. Михлина, В.Ф. Пирожкова, К.К. Платонова, В.М. Позднякова, Е.А. Саблиной, А.Б. Сахарова, H.A. Стручкова, А.Н. Сухова, А.И. Ушатикова, И.В. Шмарова и др.

Нормативно-правовую базу исследования составляют: Конвенция Совета Европы по борьбе с терроризмом от 15 декабря 1977 г., Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г., Постановление Правительства Российской Федерации «О мерах противодействия терроризму» от 29 сентября 1999 г., Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство стран СНГ и других зарубежных государств.

иное содействие их совершению обусловливает иной порядок (по сравнению с другими категориями осужденных) определения места отбывания лишения свободы лицам, осужденным, в том числе, за преступления террористического характера. Соискатель предпринял попытку описать особенности применения традиционных методов криминологического исследования личности осужденных к изучаемой категории с учетом особенностей их социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-исполнительных, криминологических психологических характеристик.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Определение понятия осужденного террориста. Под осужденным террористом понимается лицо, совершившее хотя бы одно из преступлений, ответственность за которое предусмотрена ст. 205-208, 277, 360 УК РФ, другие преступления, совершенные в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание.

Второй этап - закрепление в законодательстве терминов «шайка», «преступное сообщество» (Уголовное уложение 1845 г.).

Третий этап (вторая половина XIX - начало XX в.) связан с обращением ученых и практиков к проблеме изучения личности осужденного (заключенного) в целом (М.Н. Гернет, C.B. Познышев).

Четвертый этап (конец 20-х годов XX в.) обусловлен разработкой и применением при изучении личности осужденных методик и техники изучения (М.Н. Черпец, А.Е. Петрова, Б.С. Утевский, Ю.Ю. Бехтерев, Н.В. Петровский).

Пятый этап (конец 50-х - 80-е годы XX столетия) связан с созданием структур в практических органах, занимающихся изучением личности и среды осужденных, появлением научных трудов по данной проблеме (Ю.М. Антонян, Б.С. Сахаров, И.М. Романенко, А.Б. Сахателиров, A.C. Михлин, В.Г. Деев). В это время в уголовном законодательстве появляется термин «террористический акт».

4. Предложение о целесообразности закрепления в действующем уголовно-исполнительном законодательстве нормативной модели исследования личности осужденного террориста, внедрения в практику анкетного опроса осужденных, разработки алгоритма прогнозирования дальнейшего поведения указанных лиц. Данная задача требует совместных усилий юристов, психологов, специалистов в теории управления. Это в значительной мере может обеспечить большую эффективность применения уголовного и уголовно-исполнительного законов.

исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; во время отбывания наказания характеризуется отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, как правило, по объективным причинам; по объективным причинам не учится; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации, предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки, физиологические привычки; обладает подражательным, реактивным и агрессивным стереотипом поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

а) установить единый возраст уголовной ответственности за терроризм в УК всех стран - участниц СНГ - 14 лет;

б) установить в УК государств Содружества единые размеры наказаний, особенно за квалифицированные и особо квалифицированные составы терроризма;

в) предусмотреть в УК РФ уголовную ответственность за создание террористической группы или террористической организации, руководство такой группой или организацией либо участие в ней, а равно материальное, организационное или иное содействие созданию или деятельности террористической группы или террористической организации (по аналогии с ч. 4 ст. 258 УК Украины);

г) расширить целевые признаки терроризма (ст. 205 УК РФ) за счет введения в их число: воздействие на другие структуры государства и общества; воспрепятствование политической, служебной или иной общественно-политической деятельности;

8. Исходя из двустороннего понимания исправления (юридическое -страх перед наказанием и исправление в собственном смысле слова -выработка у лица стойкой привычки нормального поведения), считаем, что к осужденным террористам реально применимо первое понятие исправления. Совершение преступления террористического характера лицом, глубоко верующим на религиозной почве в справедливость содеянного, ставит под сомнение возможность коренного изменения его мировоззрения.

9. С учетом особенностей личностных характеристик осужденных террористов последних следует размещать в исправительных учреждениях

небольшими группами (не более трех человек), а лучше - по одному. Данную норму следует закрепить в ведомственном нормативном акте.

Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена анализом теоретических и практических проблем, сформулированных в диссертации, выводами и предложениями практического характера. Результаты исследования могут использоваться для более углубленной научной разработки теории профилактики преступлений в период отбывания террористами наказания. Они вносят свой вклад в теорию типологизации и классификации преступников (осужденных), в частности, в развитие учения о личности осужденного определенной категории и личности осужденного определенного вида.

Основные выводы и предложения могут быть использованы: в процессе совершенствования уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, повседневной индивидуально-воспитательной работе в исправительных учреждениях, в которых отбывают наказание осужденные террористы, предупредительно-профилактической работе правоохранительных органов; в учебном процессе при преподавании курсов «Уголовное право», «Уголовно-исполнительное право», «Криминология и профилактика преступлений», «Пенитенциарная педагогика», «Пенитенциарная психология».

Апробация результатов исследования. Основные теоретические разработки и положения диссертации обсуждались на заседании кафедр уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, теоретических

и научно-практических семинарах, международной научно-практической конференции «50 лет Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными: опыт, проблемы и перспективы реализации» в октябре 2005 г. (г. Рязань), на совместном российско-норвежском семинаре «Актуальные вопросы исполнения уголовных наказаний в России и Норвегии» (Рязань, 2005); на научно-практической конференции «Преступление и наказание: теория и практика» (Рязань, 2005). Они также представлены в научных публикациях соискателя.

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяется степень ее научной разработанности, объект, предмет, цель, задачи исследования, раскрывается методология работы, ее научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава «Личность осужденного террориста: понятие, история, методы изучения» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Личность осужденного террориста как криминологическая и правовая категории» на основе анализа преступлений, имеющихся в научной литературе, приводится авторская формулировка понятия личности осужденного террориста.

Безусловно, базисом при этом является определение понятия террориста, которое сформулировано в Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» от 28 июля 1998 г.: «Террорист - лицо, участвующее в осуществлении террористической деятельности в любой форме». Террористическая деятельность, в свою очередь, включает в себя:

1) организацию, планирование, подготовку и реализацию террористической акции;

2) подстрекательство к террористической акции, насилию над физическими лицами или организациями, уничтожению материальных объектов в террористических целях;

3) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для совершения террористической акции, а равно участие в такой акции;

4) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

5) финансирование заведомо террористической организации или террористической группы или иное содействие им.

В Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» достаточно детально раскрывается содержание видов террористической деятельности. Так, под террористической акцией понимается непосредственное совершение преступления террористического характера в форме взрыва, поджога, применения или угрозы применения ядерных взрывных устройств, радиоактивных, химических, биологических, взрывчатых, токсических, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых веществ; уничтожения, повреждения или захвата транспортных средств или других объектов; посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, представителя национальных, этнических, религиозных или иных групп населения; захвата заложников, похищения человека; создания опасности причинения вреда жизни, здоровью или имуществу неопределенного круга лиц путем создания условий для аварий и катастроф техногенного характера либо реальной угрозы создания такой опасности; распространения угроз в любой форме и любыми средствами; иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий.

Исходя из определения террористической акции к терроризму при определенных обстоятельствах следует отнести также угон воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ) и организацию преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210

УК РФ) и некоторые другие деяния. Террористическую направленность могут приобрести «преступления, предусмотренные ч. 2 п. «б» ст. 105 УК РФ (убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или общественного долга), ст. 295 УК РФ (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование), ст. 317 УК РФ (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа), ст. 357 УК РФ (геноцид), ст. 358 (экоцид) и др. Прямой и непосредственной целью перечисленных деяний при их отнесении к террористическим должна быть соответствующая направленность (мотивация).

Под преступлениями террористического характера понимаются преступления, предусмотренные ст. 205-208, 277 и 360 УК РФ. К преступлениям террористического характера могут быть отнесены и другие преступления, предусмотренные УК РФ, если они совершены в террористических целях. Ответственность за совершение таких преступлений наступает в соответствии с УК РФ. Под террористической группой понимается группа лиц, объединившихся в целях осуществления террористической деятельности; под террористической организацией - организация, созданная в целях осуществления террористической деятельности или признающая возможность использования в своей деятельности терроризма. Организация признается террористической, если хотя бы одно из ее структурных подразделений осуществляет террористическую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данной организации.

Анализируя приведенные определения, можно сделать вывод, что под личностью осужденного террориста понимается лицо, совершившее хотя бы одно из преступлений, ответственность за которое предусмотрена по ст. 205-208, 277, 360 УК РФ, другое преступление, совершенное в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание.

Во втором параграфе «Учение о терроризме" и личности осужденного террориста - история вопроса» на основе ретроспективного анализа изучения личности осужденного террориста определяются его основные черты на различных этапах изучения вопроса.

В третьем параграфе «Методика криминологического изучения личности осужденного террориста» описываются основные методы, применяемые при изучении рассматриваемой категории преступников.

Изучение личности осужденного террориста, по мнению соискателя, следует начинать с детального анализа материалов личного дела, обращая при этом особое внимание на его роль в совершении преступления, способы и мотивы, указанные в приговоре. Только после этого можно приступать к беседе с ним, проведению других мероприятий, связанных с изучением его личности.

Важнейшим критерием для определения степени криминогенное™ личности являются особенности поведения в конкретных ситуациях. Необходимо проанализировать поведение лица до совершения преступления, взаимоотношения с окружающими, характер действий в конфликтных ситуациях. В итоге все данные, полученные об осужденном из различных источников и разными способами, необходимо соединить в его криминолого-психологическом портрете, выделив основные черты характера и мотивы поведения. Это дает возможность определить тип личности и выбрать оптимальные пути воздействия.

Изучение личности предполагает квалифицированное применение психологических методик. Для криминологических исследований разработан также ряд специальных методик. Одна из них носит название криминогенетического анализа. Он представляет собой метод изучения происхождения конкретного преступного деяния, совершенного конкретным лицом. По сути, этот метод сводится к выяснению строго индивидуальных особенностей преступления.

Выбор методики криминологического изучения личности осужденного террориста определяется его задачами. По мнению соискателя, ими являются: установление его индивидуально-психологических особенностей, проявившихся в совершении преступления; выявление его свойств,

подлежащих коррекции; разработка индивидуальной программы исправления; составление прогноза его поведения после освобождения от отбывания наказания.

Структурно изучение личности осужденного террориста может включать в себя следующие составные: общую характеристику осужденного (возраст, социальное положение, род занятий до осуждения, образование; особенности характера, темперамента, ценностные ориентации; оценку нравственного отношения преступника к жертве преступления, степень раскаяния за содеянное; анализ особенностей взаимоотношений осужденного и сотрудников исправительного учреждения; конкретные предложения, направленные на улучшение качества индивидуальной профилактики; прогноз поведения после освобождения от отбывания наказания).

Вторая глава «Характеристика личности осужденного террориста» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Социально-демографические показатели» анализируется социально-демографическая характеристика изучаемой категории осужденных.

Пол. Соискатель объектом исследования личности осужденных террористов избрал только мужчин, так как психология террориста-мужчины и террориста-женщины имеет принципиальные отличия. Изучение личности осужденных террористов-женщин, по мнению исследователя, должно быть объектом отдельного изучения. В данном подразделе приводятся лишь некоторые замечания на этот счет. Так, женщины, в отличие от мужчин, не стремятся в результате террористической деятельности обогатиться, повысить свой авторитет.

У женщин-террористок прослеживается зависимость от окружающей среды, особенно ближайшего окружения. Выборочное изучение уголовных дел о терроризме показало, что женщины были вовлечены в террористическую деятельность родственниками и знакомыми мужчинами. При совершении преступления женщины соучаствуют с мужчинами. Объясняется это большим доверием женщин к лицам мужского пола. Мужчины в этом плане

взаимностью не отвечают. При аресте они всю вину за совершенное преступление возлагают на женщину, «доверяя» при этом последним самые опасные террористические акты.

Возраст. Распределение осужденных по возрасту свидетельствует о более молодом возрасте осужденных террористов по сравнению со всеми осужденными. Средний возраст осужденных террористов равен 27,9 года, для всех других осужденных - 32,1 года.

Семейное положение. Осужденные террористы имеют значительные отличия по сравнению с контрольной группой осужденных. Среди первых меньше доля лиц, не состоявших в браке, - на 24,4 %, состоявших в браке и семья распалась - в 1,8 раза. Одновременно отмечаются более крепкие брачные узы у осужденных террористов. Доля осужденных террористов, у которых сохранилась семья после осуждения, превышает аналогичный показатель всех осужденных в 2,4 раза. По мнению автора, это объясняется национальными особенностями, традициями, наличием патриархальных устоев народов Северного Кавказа, религиозностью террористов (абсолютное большинство террористов являются верующими, исповедующими шариат).

Будущие террористы рождались, как правило, в полных семьях, каких-либо значимых отклонений в воспитании у них не было. В отличие от убийц они были здоровыми и крепкими, их родители не страдали алкоголизмом. Среди осужденных террористов значительно больше доля лиц, вступивших в брак во время отбывания наказания (10,5 %), по сравнению со всеми осужденными (2,7 %). Удельный вес первых превышает удельный вес вторых в 3,9 раза.

Образовательный уровень. Среди осужденных террористов в 2,6 раза больше лиц, имеющих образование в пределах начального. В выборке не оказалось ни одного осужденного террориста, имеющего высшее образование, в то время как среди всех осужденных их удельный вес составляет 1,2 %. Средний образовательный уровень первых на 1,2 балла ниже аналогичного показателя контрольной группы.

Род занятий. Среди осужденных террористов по сравнению со всеми осужденными значительно меньше доля лиц, работающих до момента ареста (соответственно 15,8 и 38 %). В выборке не оказалось ни одного террориста, который бы на момент ареста где-либо учился, в контрольной группе осужденных их 2,2 %. Доля осужденных террористов без определенных занятий превышает аналогичный показатель всех осужденных (соответственно 63,2 и 56,3 %).

Отношение к религии. Среди осужденных террористов только 9,5 % лиц являются неверующими. Остальные 91,5% лиц исповедуют ислам. По данному показателю осужденные террористы значительно отличаются от всех других групп осужденных. В контрольной группе осужденных удельный вес неверующих составляет 63,2 %.

Во втором параграфе «Уголовно-правовые и уголовно-исполнительные показатели» описываются уголовно-правовые и уголовно-исполнительные признаки осужденных террористов.

Характер совершенного преступления. Особенностью преступлений, уголовная ответственность за которые предусмотрена ст. 205-208, 277, 360 УК РФ, является то, что в выборке не оказалось ни одного лица, осужденного по указанным статьям в «чистом» виде. Наряду с вменением деяний, предусмотренных в них, суды присовокупляют «Похищение человека» - ст. 126 УК РФ, «Вымогательство» - ст. 163 УК РФ, «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения» - ст. 166 УК РФ и др.

Судимость. Среди осужденных террористов в выборке не оказалось ни одного лица, имеющего две и более судимости; все были осуждены впервые.

Назначенный срок наказания. Для осужденных террористов характерен более длительный срок наказания. В выборке не оказалось ни одного террориста, осужденного на срок до трех лет. Зато удельный вес лиц, осужденных на срок свыше десяти лет, составляет 72,3 % , в контрольной

группе - 9,0 %. Средний срок наказания осужденных террористов в 2,5 раза больше аналогичного показателя всех других осужденных.

Доля осужденных террористов, которым назначено дополнительное наказание, равна 84,2 %, то есть примерно одинакова со всеми осужденными -83,6 %. Отличие имеется по видам дополнительных наказаний. К осужденным террористам применяется только штраф, в то время как к осужденным контрольной группы применялись: лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - 0,3 %; лишение специального воинского или почетного звания, классного чина или государственных наград - 0,2 %.

Совершение преступления в соучастии. Для террористов характерно совершение преступления в соучастии, причем если говорить о видах соучастников, то значительную долю составляет организатор - 21,4 % (среди всех осужденных - 7,0 %). Доля исполнителей среди первых составляет -52,6 %, среди вторых - 80,0 %. По формам соучастия наибольший удельный вес составляют: группа лиц по предварительному сговору - 83,1 % (среди всех осужденных - 66,3 %), организованная группа - 11,1 % (в контрольной группе - 2,6 %).

Уголовно-исполнительная характеристика. Среди осужденных террористов значительно меньше доля лиц, характеризующихся нейтрально, по сравнению с остальными осужденными и составляет соответственно 66,7 и 18,4 %. Среди первых в выборке не оказалось ни одного злостного нарушителя режима, в то время как среди всех осужденных их доля составляет 4,4 %. Доля осужденных террористов, характеризующихся отрицательно, на 13,9 % больше доли контрольной группы осужденных, характеризующихся отрицательно. Значительная разница имеется и в среднем балле исправления: у осужденных террористов он в 1,5 раза меньше, чем у других категорий осужденных.

Отношение к воспитательным мероприятиям. В выборке не оказалось ни одного осужденного, который бы принимал какое-либо участие в мероприятиях воспитательного характера. Удельный вес таких лиц среди всех

осужденных составил только 16,3 %. Это не может не тревожить администрацию исправительных учреждений, так как в основном в процессе воспитательной работы можно донести до сознания каждого осужденного степень его вины и справедливости наказания. В свою очередь, отношение к наказанию характеризует: социальную позицию осужденного и меру его субъективной ответственности перед обществом; понимание осужденным социальной сущности наказания; раскаяние в содеянном; осознание необходимости отбыть наказание и исправиться, в конечном счете справедливость наказания.

Отношение к труду. В выборке не оказалось ни одного осужденного террориста, который бы во время отбывания наказания работал, правда, не работают они по не зависящим от них причинам.

Отношение к учебе. Распределение осужденных в зависимости от их отношения к учебе свидетельствует о большой разнице между террористами и всеми другими осужденными по такому показателю, как «не учится по уважительным причинам». Разница между долями осужденных террористов и всех осужденных по указанному показателю составляет 17,4 %. Примерно одинакова доля осужденных обеих категорий, имеющих среднее образование (соответственно 55,6 и 58,8 %).

Участие осужденных террористов в работе самодеятельных организаций. Осужденные из числа террористов не принимали никакого участия в работе самодеятельных организаций по сравнению со всеми осужденными: доля их составляет соответственно 100,0 и 61,4 %.

В третьем параграфе «Криминологические и психологические признаки» раскрывается характеристика осужденных террористов по указанным показателям.

Мотивы совершенного преступления. При анализе мотивов совершения преступления не может не обратить на себя внимания, что среди них превалирует безмотивное объяснение причин совершения преступления -75,0 %. Значительную долю составляет месть - 18,8 %. Среди мотивов у

осужденных террористов по силе превалируют сильные (77,8 %) и низшие (биологические) мотивы (72,2 %).

Убеждения. Среди убеждений преступников: религиозные - 55,6 %, общественно-политические - 29,6, моральные - 8,5 %. Это не является случайным: почти все осужденные террористы верующие, преступления, совершенные ими по своей социальной сущности, по мнению указанных лиц, носят общественно-политический характер.

Характеристика взглядов осужденных террористов показывает, что у абсолютного их большинства (90,0 %) присутствуют житейские взгляды. Далее взгляды делились поровну: эстетические - 5,0 % и политические - 5,0 %. Превалирование житейских взглядов объясняется, по мнению соискателя, их социально-демографическими особенностями: относительно невысокий образовательный уровень, исключение из социально-активной жизни -абсолютное большинство осужденных до совершения преступления были без определенного места работы.

В ранжированном ряду интересы располагаются следующим образом: на первом месте - непосредственные интересы (25,3 %); на втором и третьем -поверхностные и материальные по 21,3 %; на третьем - устойчивые (15,9 %); далее - действенные, пассивные и духовные - по 5,4 % каждый. В целом можно сделать вывод, что для осужденных террористов характерна примитивность интересов: доля непосредственных, поверхностных, материальных интересов в совокупности составляет - 67,9 %. На взгляд автора, это также вытекает из особенностей социально-демографической характеристики: уровень образования, род занятий до осуждения.

Ориентации. Большинство осужденных террористов (63,2 %) имеют социальные ориентации. Доля лиц с антисоциальными и просоциальными ориентациями составляет соответственно 10,5 и 26,3 %.

Умения. Значительную долю занимают предметно-практические умения (55,6 %). Далее следуют познавательные и коммуникативные -

по 16,7 % каждое. Замыкают ранжированный ряд профессиональные и художественно-практические умения (в совокупности 11,0 %).

Навыки. В ранжированном ряду видов навыков более значительную долю составляют двигательные навыки - 38,9 %. Далее следуют перцептивные - 33,3 % и интеллектуальные - 17,8 %.

Привычки. Среди привычек лидируют физиологические - 66,7 %, затем идут социальные - 27,8 %, психологические - 5,5 %. Превалирование физиологических привычек над другими лишний раз подтверждает вывод о низком социально-интеллектуальном, образовательном уровне террористов.

Стереотипы поведения. Среди стереотипов поведения превалирует подражательный стереотип - 35,2 %. Далее в ранжированном ряду следуют: реактивный и агрессивный - по 16,8 % каждый; заимствованный и адекватный - по 11,8 %; символический и альтернативный - по 3,8 % каждый. Обращает на себя внимание тот факт, что примерно каждый десятый осужденный террорист имеет адекватный стереотип поведения. Данный факт следует учитывать при исполнении наказания, проведении с ними различного рода мероприятий, при индивидуально-воспитательной работе.

Установка. Среди видов установок превалируют элементарные (связанные с витальными потребностями) - 61,1 %. Далее следуют социальные установки - 38,9 %. Превалирование элементарных установок над социальными в совокупности с другими свойствами также свидетельствует о достаточно низком социальном и интеллектуальном уровне осужденных террористов.

На основе приведенных признаков, характеризующих осужденного террориста, можно представить целостный портрет последнего: мужчина в возрасте 28 лет; имеет крепкие семейные узы, относительно невысокий образовательный уровень - 8,3 класса; без определенных занятий; к религии относится положительно, является мусульманином; судим впервые; при совершении преступления в соучастии главным образом выполнял роль исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; во время отбывания

наказания характеризуется отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, не учится, как правило, по объективным причинам; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации, предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки, физиологические привычки; обладает подражательным, реактивным и агрессивным стереотипом поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

Третья глава «Учет личностных особенностей террориста при назначении и исполнении наказания» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Осужденный террорист как особый тип личности» на основе теоретического анализа понятия типа личности, криминологической характеристики осужденного террориста делается вывод о том, что последний является особым типом осужденного.

Анализ социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-исполнительных, криминологических характеристик осужденных террористов позволяет констатировать, что их личность отличается определенным набором признаков, характерных именно для нее. Она является носителем специфических свойств, сформировавшихся под воздействием негативных элементов социальной среды, которые в конечном счете нашли реализацию в совершении преступления террористического характера. Социально-криминологический портрет, собирательный образ личности представлен во второй главе диссертации.

Для личности осужденного террориста характерно негативное мировоззрение, которое возникает под воздействием ряда факторов. Определяющим среди них является несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями

самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности. Деятельность террориста принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит к минимуму возможности позитивного воздействия на осужденного террориста.

Исследование, проведенное автором, свидетельствует, что одной из наиболее характерных черт осужденных террористов является то, что они находятся на определенной социально-психологической дистанции от общества и его ценностей, как бы отстранены, отчуждены от них, изолированы от малых социальных групп (семьи, друзей), отдалены от «малой» родины. Это не может не создавать своеобразную мотивацию поведения во время отбывания наказания, определяет специфику реагирования на конкретные ситуации, применение основных средств исправительного воздействия. Их уголовно наказуемые поступки почти всегда говорят об отчуждении от общественных ценностей, закрепленных в моральных и правовых нормах. Совершение при этом преступлений террористического характера способствует поддержанию определенного образа жизни, детерминируемого психологическим отчуждением личности.

Указанные особенности личности осужденных террористов, наряду с другими, нельзя не учитывать при организации исполнения наказания, применении основных средств исправительного воздействия.

Во втором параграфе «Оптимизация наказания в отношении террористов» аргументируются предложения по совершенствованию практики назначения исполнения наказаний.

Анализ личностных свойств осужденных террористов, их соотнесение с действующим законодательством позволяет сделать вывод, что в комплексе мер по повышению эффективности противодействия терроризму, в процессе исполнения наказания в отношении изучаемой категории осужденных важная

роль принадлежит совершенствованию законодательства в данной сфере в целом, уголовного и уголовно-исполнительного в частности.

Преступления террористического характера совершаются на территории конкретных государств, национальными законодательствами которых определена юрисдикция в отношении террористов. И в этом плане не может не вызвать научного и практического интереса изучение опыта законодательства зарубежных стран, и прежде всего стран Содружества Независимых Государств, его унификация. В рамках научной специальности этот интерес распространяется главным образом на уголовное, уголовно-исполнительное законодательство, организационно-управленческие меры по противодействию терроризму, повышению эффективности исполнения наказаний в отношении лиц, осуждаемых за терроризм. В этом плане одним из условий повышения эффективности противодействия терроризму, его рецидиву среди лиц, осужденных за совершение преступлений террористического характера, является унификация уголовного законодательства стран СНГ.

Если говорить об основном составе преступлений террористического характера - терроризме, то ответственность за него предусмотрена УК всех стран Содружества: ст. 258 УК Украины, ст. 289 УК Белоруссии, ст. 323 УК Грузии, ст. 179 УК Таджикистана, ст. 155 УК Узбекистана, ст. 278 УК Молдавии, ст. 233 УК Казахстана, ст. 226 УК Киргизии, ст. 217 УК Армении. В большинстве республик соответствующие статьи в уголовных законах называются «Терроризм». Только в УК Украины и Грузии он называется «Террористический акт».

По мнению соискателя, позиция законодателей двух последних из приведенных республик представляется более предпочтительной, так как терроризм - сложное социальное и уголовно-правовое явление. Действия, предусмотренные ст. 205 УК РФ и соответствующими статьями других государств - участников СНГ, представляют собой лишь одно из его проявлений наряду, например, с захватом заложника или посягательством на жизнь государственного или общественного деятеля.

В законодательстве государств Содружества в целом единообразно решен вопрос относительно субъекта терроризма. Им может быть любое вменяемое физическое лицо. Однако возраст определен по-разному. По УК большинства государств он определен с 14 лет, по УК Белоруссии и УК Узбекистана - с 16 лет. Подход к решению этого вопроса в законодательстве большинства стран более верный, поскольку в возрасте 14 лет лицо, по мнению соискателя, уже способно понимать сущность своих действий применительно к такому тяжкому преступлению, как терроризм.

Уголовное законодательство всех государств - участников СНГ предусматривает наказание в виде лишения свободы. Средний срок лишения свободы по УК РФ, Украины, Молдавии, Киргизии, Таджикистана, Грузии, Армении - 7,5 лет за простые составы статьи «Терроризм». УК Узбекистана -9 лет с конфискацией имущества, минимальный срок лишения свободы - 8 лет, в то время когда по УК вышеприведенных государств он составляет 5 лет; УК Белоруссии - 11,5 лет; УК Казахстана - 5,5 лет. За квалифицированные составы преступлений: УК РФ, Украины, Киргизии, Казахстана, Грузии -11,5 лет; УК Молдавии - 16 лет; Таджикистана - 11,5 лет с конфискацией имущества; УК Узбекистана - 12,5 лет с конфискацией имущества; УК Армении - 10 лет; УК Белоруссии - 14 лет; УК Украины - 9,5 лет.

За особо квалифицированные составы преступлений: УК РФ - 15 лет, УК Молдавии - 21,1 года; УК Таджикистана - 20 лет; УК Грузии - 20 лет или бессрочное лишение свободы; УК Узбекистана - 17,5 лет или смертная казнь с конфискацией имущества; УК Армении - 12,5 лет, УК Белоруссии - 16,5 лет или пожизненное заключение или смертная казнь.

Изложенное позволяет определить направления унификации уголовного законодательства стран - участниц СНГ, предусматривающего ответственность за терроризм, вытекающие из характеристики лиц, его совершающих:

Понижение возраста уголовной ответственности за терроризм до 14 лет;

Установление единых размеров наказаний, особенно за квалифицированные и особо квалифицированные составы терроризма;

Введение квалифицированных и (или) особо квалифицированных составов.

Если вести речь о вопросах совершенствования порядка отбывания наказания осужденными террористами, то прежде всего следует констатировать, что в УИК РФ на этот счет имеется только одна норма, содержащаяся в ч. 4 ст. 73 УИК РФ (места отбывания лишения свободы). Согласно ей лица, осужденные за совершение преступления террористического характера, отбывают наказание в соответствующих исправительных учреждениях, расположенных в местах, определяемых федеральным органом уголовно-исполнительной системы. Следует заметить, что в законодательстве ни одной из известных автору стран аналогичной нормы нет.

Настоящее исследование подтверждает необходимость отбывания наказания осужденными террористами за пределами региона, где ими было совершено преступление и где они были осуждены.

Изложенное позволяет сделать вывод о наличии особенностей при оценке характера отношения осужденных террористов к основным средствам исправления осужденных. Приведенные во второй главе диссертации уголовно-исполнительные признаки свидетельствуют о пассивности последних при проведении воспитательных мероприятий, в работе самодеятельных организаций, при вовлечении в процесс трудовой адаптации. Поэтому применение последних должно строиться по отдельным программам, необходимость разработки которых должна быть предусмотрена уголовно-исполнительным законодательством.

Результаты изучения личности осужденного террориста свидетельствуют, что в местах лишения свободы появилась категория осужденных, качественно отличающихся от других. К ним не могут применяться традиционные средства исправления, или, вернее, они требуют иных форм и методик. Назрела необходимость в своеобразном уголовно-

исполнительном прорыве, который принципиально изменил бы идеологию деятельности исправительных учреждений по исполнению наказания, подходы в организации исправительного процесса, а также расстановку сил и средств, используемых в работе по исправлению осужденных, предупреждению рецидива преступлений как во время отбывания наказания, так и после освобождения от него.

В целях повышения роли органов и учреждений уголовно-исполнительной системы в деле противодействия терроризму, думается, правильной и своевременной будет постановка вопроса об отнесении Федеральной службы исполнения наказаний к субъектам, непосредственно осуществляющим борьбу с терроризмом. Из содержания ч. 4 ст. 6 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» вытекает, что ее можно отнести лишь к «субъектам, участвующим в предупреждении, выявлении и пресечении террористической деятельности в пределах своей компетенции...», а не к субъектам, непосредственно осуществляющим борьбу с терроризмом в пределах своей компетенции: ФСБ, МВД, Служба внешней разведки, Федеральная служба охраны, Министерство обороны (ч. 3 ст. 6).

Представляется, что указанное место ФСИН России не соответствует действующей практике: во-первых, ее подразделения непосредственно участвуют в контртеррористических операциях; во-вторых, исправительные учреждения исполняют наказания в отношении осужденных террористов, предупреждая таким образом совершение ими новых преступлений террористического характера (налицо при этом и общая превенция), и тем самым ведут борьбу с терроризмом непосредственно.

В заключении изложены основные выводы, полученные в ходе проведенного исследования, сформулированы предложения по совершенствованию законодательства и практики назначения и исполнения наказаний в отношении лиц, совершивших преступления террористического характера.

1. Лебедев И.В. К вопросу о терроризме и его детерминантах // Человек: преступление и наказание: Сб. материалов науч.-теор. конф. - Рязань: Академия ФСИН России, 2005. - 0,3 п. л.

2. Лебедев И.В Характеристика личности осужденного за терроризм // Человек: преступление и наказание: Науч. журн. / Академия ФСИН России. -2005.-№3.-0,3 п. л.

3. Лебедев И.В. О типичности личности осужденного террориста // Человек: преступление и наказание: Сб. материалов науч.-теор. конф. - Рязань: Академия ФСИН России, 2006. - 0,4 п. л.

4. Лебедев И.В. О путях совершенствования наказания в отношении террористов // Актуальные вопросы исполнения наказаний в России и Норвегии: Материалы междунар. науч.-практ. сем. - Рязань: Академия ФСИН России, 2006. - 0,2 п. л.

ЛЕБЕДЕВ Иван Вячеславович

Личность осужденного террориста: криминологический и уголовно-исполнительный аспекты

Подписано в печать «/£» ОI 2006 г. Формат 60x84 1/16.

Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 4

Отделение полиграфии ИТО Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний 390036, г. Рязань, ул. Сенная, 1

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Личность осужденного террориста: понятие, история, (зучения ость осужденного террориста как криминологическая ая категории. ие о терроризме и личности осужденного террористаюпроса.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Личность осужденного террориста: криминологический и уголовно-исполнительный аспекты"

Актуальность темы исследования. Криминальная ситуация в России постоянно фиксирует наличие преступлений террористического характера. Их состояние в динамике, по статистическим отчетам, выглядит следующим образом: терроризм (ст. 205 УК РФ) - 1997 г. - 32; 1998 г. - 21; 1999 г. - 20; 2000 г. - 135; 2001 г. - 327; 2002 г. - 360; 2003 г. - 561; 2004 г. -265; захват заложника (ст. 206 УК РФ) в указанные годы составил соответственно - 114, 69, 64, 49, 32, 39, 34, 22; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 1386, 2002, 3462, 4035, 5323, 6762, 7811, 9022; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ) -9, 2, 9, 340, 165, 135, 267, 212. Количество выявленных лиц, совершивших указанные преступления: терроризм (ст. 205 УКРФ) - 10, 7, 0, 24, 49, 65, 63, 43; захват заложника (ст. 206 УК РФ) - 112, 57, 32, 29, 31, 23, 25, 15; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 288, 332, 517, 608, 581, 625, 707, 1229; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ)-9, 5,6, 189, 109, 164, 221, 158. Если, по официальным статистическим данным, в 1993 г. было выявлено 15 лиц, совершивших преступления террористического характера, то в 2004 г. -1019. Это не могло не повлечь увеличения количества лиц, осужденных за их совершение и отбывающих наказание. Проблема исполнения наказания в отношении осужденных террористов стала настолько актуальной, что Федеральным законом от 9 мая 2005 года отменила ч. 3 ст. 73 УИК РФ, в соответствии с которой осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме, осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы, осужденные женщины, несовершеннолетние осужденные, а также осужденные - иностранные граждане и лица без гражданства направлялись для отбывания наказания по месту нахождения соответствующих исправительных учреждений. Указанная статья была дополнена частью четвертой. Согласно ей осужденные за преступления, предусмотренные ст. 126, ч. 1-3, ст. 127, ст. 205-206, ч. 1 ст. 208, ст. 209-211, 275, 277-279, 281, 317, ч. 3 ст. 321, ч. 2 ст. 360 УК РФ, и ряд других категорий направляются для отбывания наказания в соответствующие исправительные учреждения, расположенные в местах, определяемых федеральным s органом уголовно-исполнительной системы.

Изучение личности осужденного террориста позволяет выявить такие типовые особенности субъектов и ситуаций совершения преступления, которые необходимы для организации предупредительной работы на уровне изучаемого вида преступности (преступность в уголовно-исполнительной системе, или пенитенциарной преступности) и категорий"преступников (пенитенциарных преступников).

Актуальность темы исследования вызывается также необходимостью совершенствования методик криминологического изучения личности осужденных террористов в целях выработки более совершенных мер по предупреждению преступлений, рецидива с их стороны.

Объект исследования - выступают общественные отношения, складывающиеся в процессе исполнения наказаний в отношении лиц, осужденных за действия террористической направленности.

Предметом исследования являются криминологические и уголовно-исполнительные признаки и характеристики личности осужденного террориста.

Для достижения поставленной цели формулируются следующие задачи: и- определить специфические социально-демографические, уголовно-правовые, уголовно-исполнительные, криминологические признаки личности осужденного террориста;

Сформулировать определение понятия личности изучаемой категории осужденных, унифицировать ее терминологическую основу;

Изучить историю терроризма, историю изучения личности преступников, осужденных за совершение преступлений террористического характера;

Осуществить сравнительно-правовой анализ норм о назначении наказаний за совершение преступлений террористического характера, об их исполнении по законодательству зарубежных стран.

Методологической основой исследования являются положения материалистической диалектики как всеобщего метода познания. Помимо этого, в процессе подготовки диссертации использовались следующие методы криминологического исследования:

Историко-правовой, применительно к изучению генезиса личности осужденного террориста в ходе развития теории и практики криминологического изучения-личности преступника;

Сравнительного правоведения, включающий анализ опыта назначения и исполнения наказания в отношении террористов в зарубежных странах;

Статистический, включающий сбор и анализ статистических данных о лицах, совершивших преступления террористического характера;

Изучения материалов уголовных дел о лицах, совершивших указанные преступления;

Контент-анализ, предполагающий изучение аналитических справок, обзоров, планов, методических пособий, публикаций в средствах массовой информации по тематике исследования.

Российской Федерации, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство стран СНГ и других зарубежных стан.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения и обобщения 30 уголовных дел в отношении лиц, совершивших преступления террористического характера, анкетирования 90 осужденных за указанные преступления и отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях Ставропольского края, Ростовской области; материалы специальной переписи осужденных, статистические данные Федеральной службы исполнения наказаний, результаты социологического исследования других авторов.

Научная новизна исследования определяется тем, что изучение личности осужденного террориста является первой работой монографического характера. Оно осуществлено в условиях обновляющегося уголовного и уголовно-исполнительного законодательства: установление ответственности за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению - ст. 2051 УК РФ (ФЗ от 8 декабря 2003 г.), изменение ст. 73 УИК РФ (ФЗ от 9 мая 2005 г.), определяющий иной порядок (по сравнению с другими категориями осужденных) определения места отбывания лишения свободы лицам, осужденным, в том числе, за преступления террористического характера. Соискатель предпринял попытку описать особенности применения традиционных методов криминологического исследования личности осужденных к изучаемой категории, с учетом особенностей их социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-исполнительных, криминологических психологических характеристик.

Основные положения, выносимые на защиту, вытекают из целей и задач диссертационного исследования. К ним относятся:

РФ, другие преступления, совершенные в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание».

2. Под криминологическим изучением личности осужденного террориста следует понимать изучение особенностей его личностных свойств, специфических детерминант преступного поведения с целью разработки научно обоснованных рекомендаций по предупреждению рецидива преступлений террористического характера.

3. Периодизация учения о терроризме, личности осужденного террориста:

Первый этап - появление в законодательстве терминов, в определениях которых содержатся отдельные элементы понятия терроризма - «воровство», «бунт», «заговор», «мятеж» (середина - вторая половина средних веков; Уложение царя Алексея Михайловича; Свод законов Российской Империи, Уголовное уложение 1649 г.).

Третий этап (вторая половина XIX - начало XX века) связан с обращением ученых и практиков к проблеме изучения личности осужденного (заключенного) в целом (М.Н. Гернет, С.В. Познышев).

Четвертый этап (конец двадцатых годов XX века) обусловлен разработкой и применением при изучении личности осужденных методик и техники изучения (М.Н. Черпец, А.Е. Петрова, Б.С. Утевский, Ю.Ю. Бехтерев, Н.В. Петровский).

Пятый этап - (конец 50-х - 80-е годы XX столетия) связан с созданием структур в практических органах, занимающихся изучением личности и среды осужденных, появлением научных трудов по данной проблеме (Ю.М. Антонян, Б.С. Сахаров, И.М. Романенко, А.Б. Сахателиров, А.С. Мих-лин, В.Г. Деев). В это время в уголовном законодательстве появляется термин «террористический акт».

Шестой этап (конец XX - начало XXI столетия). Введение в уголовно-исполнительное законодательство нормы, предусматривающей содержание осужденных террористов в исправительных учреждениях за пределами региона его проживания. В тематике научных исследований Академии ФСИН России впервые в России появляется тема изучения личности осужденного террориста.

4. Предложение о целесообразности закрепления в действующем уголовно-исполнительном законодательстве нормативной модели исследования личности осужденного террориста, внедрения в практику анкетного опроса осужденных разработки алгоритма прогнозирования дальнейшего поведения указанных лиц. Данная задача требует совместных усилий юристов, психологов, специалистов в теории управления. Это в значительной мере может обеспечить большую эффективность применения уголовного и уголовно-исполнительного законов.

5. Типичные личностные свойства осужденного террориста: мужчина в возрасте 28 лет; имеет крепкие семейные узы; относительно невысокий образовательный уровень - 8,3 класса; без определенных занятий; к религии относится положительно, является мусульманином; судим впервые; при совершении преступления в соучастии главным образом выполнял роль исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; во время отбывания наказания характеризуется отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, как правило, по объективным причинам; по объективным причинам не учится; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации, предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки, физиологические привычки; обладает подражательным, реактивным и агрессивным стереотипом поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

6. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства, вытекающие из особенностей криминологических свойств личности осужденных террористов. В частности предлагается: а) установить единый возраст уголовной ответственности за терроризм в УК всех стран - участниц СНГ - 14 лет; б) установить в УК государств Содружества единые размеры наказаний, особенно за квалифицированные и особо квалифицированные составы терроризма; в) предусмотреть в УК РФ уголовную ответственность за создание террористической группы или террористической организации, руководство такой группой или организацией либо участие в ней, а равно материальное, организационное или иное содействие созданию или деятельности террористической группы или террористической организации (по аналогии с ч. 4 ст. 258 УК Украины); г) расширить целевые признаки терроризма (ст. 205 УК РФ) за счет введения в их число - воздействие на другие структуры государства и общества; воспрепятствование политической, служебной или иной общественно-политической деятельности; д) ввести в УК РФ нормы об ответственности за распространение материалов, содержащих указания по совершению террористических действий.

7. Учитывая то, что акты терроризма совершаются, как правило, фанатиками, одержимыми какой-либо идеей и готовыми умереть за нее, то в отношении их наказание может достичь двух целей: частной превенции и восстановления социальной справедливости. В связи с этим в ст. 205 УК РФ необходимо ввести санкцию в виде смертной казни.

8. Исходя из двустороннего понимания исправления (юридическое -страх перед наказанием и исправление в собственном смысле слова - выработка у лица стойкой привычки нормального поведения) считаем, что к осужденным террористам реально применимо первое понятие исправления. Совершение преступления террористического характера лицом, глубоко верующим на религиозной почве в справедливость содеянного, ставит под сомнение возможность коренного изменения его мировоззрения.

9. С учетом особенностей личностных характеристик осужденных террористов последних следует размещать в исправительных учреждениях небольшими группами (не более трех человек), а лучше - по одному. Данную норму следует закрепить в ведомственном нормативном акте.

10. Исходя из фактической роли органов и учреждений Федеральной службы исполнения наказаний в деле борьбы с терроризмом целесообразно внести изменение в Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» в части отнесения последней к субъектам, непосредственно участвующим и осуществляющим борьбу с терроризмом (ч. 3 ст. 6), а не к «субъектам, участвующим в предупреждении, выявлении и пресечении террористической деятельности в пределах своей компетентности» (ч. 4 ст. 6).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования обусловлена анализом теоретических и практических проблем, сформулированных в диссертации, выводами и предложениями практического характера. Результаты исследования могут использоваться для более углубленной научной разработки теории профилактики преступлений в период отбывания террористами наказания. Они вносят свой вклад в теорию типоло-гизации и классификации преступников (осужденных), в частности, в развитие учения о личности осужденного определенной категории и личности осужденного определенного вида.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические разработки и положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедр уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, теоретических и научно-практических семинарах, международной научно-практической конференции «50 лет Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными: опыт, проблемы и перспективы реализации» в октябре 2005 г. (г. Рязань), на совместном российско-норвежском семинаре «Актуальные вопросы исполнения уголовных наказаний в России и Норвегии» (Рязань, 2005 г.); на научно-практической конференции «Преступление и наказание: теория и практика» (Рязань, 2005 г.). Они также представлены в научных публикациях соискателя.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Лебедев, Иван Вячеславович, Рязань

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, следует отметить, что личность осужденного террориста только начинает изучаться. Одной из работ в этом направлении является скромный труд соискателя, и уже первые его результаты свидетельствуют об актуальности данной проблематики. Личностные особенности имеет не только преступник, совершивший преступление террористического характера, но и лицо, отбывающее наказание за его совершение: по ним можно судить о характере изменений личности осужденного террориста в исправительном учреждении. Известно, что условия изоляции и среда мест лишения свободы способна деформировать имевшиеся свойства личности и формировать новые. Не является исключением и изучаемая категория осужденных.

Теоретический и правовой анализ понятия личности преступника и личности осужденного свидетельствует о необходимости четко нормативного определения последнего. Оно должно строго определяться рамками закона: «Под личностью осужденного террориста понимается лицо, совершившее хотя бы одно из деяний, ответственность за которое предусмотрена ст. 205-208, 277, 360 УК РФ, другое преступление, совершенное в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание».

Из понятия личности осужденного террориста возникает и понятие его криминологического изучения - изучение особенностей личностных свойств, специфических детерминант преступного поведения с целью разработки научно обоснованных рекомендаций по предупреждению рецидива преступлений террористического характера.

Изучение ретроспективы вопроса позволяет сделать вывод, что личность осужденного террориста, как таковая, объектом научного исследования только становится. В данном случае проведенное исследование является одним из немногих. Вместе с тем говорить о том, что рассматриваемая проблема является абсолютно не исследованной нельзя. Приводимая в диссертации на сей счет периодизация личности изучаемой категории лиц при всей ее условности - подтверждение тому.

Началом всему в указанном случае является появление в законодательстве терминов, в определениях которых содержались отдельные элементы понятия терроризма - «бунт», «заговор», «шайка», «преступное сообщество». Затем на фоне изучения личности преступника в целом начинает изучаться личность осужденного, в частности, разрабатывается методика и техника их изучения (М.Н. Чернец, С.В. Познышев, Б.С. Утевский и др.).

Следующий этап (конец 50-х - начало 70-х годов XX столетия) связан с созданием структур в практических органах, занимающихся изучением личности и среды осужденных (Б.С. Сахаров, А.С. Михлин, В.Г. Деев и др.). В уголовном законодательстве появляется термин «террористический акт».

Наконец настоящий этап в изучении личности осужденного террориста характерен наличием в уголовном законе целой группы составов преступлений террористического характера: «Терроризм» (ст. 205 УК РФ), «Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению» (ст. 205" УК РФ), «Захват заложника» (ст. 206 УК РФ), «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма» (ст. 207 УК РФ), «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» (ст. 208 УК РФ), «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» (ст. 277 УК РФ), «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой» (ст. 360 УК РФ). В уголовно-исполнительном законодательстве появляется специальная норма, оговаривающая особый порядок направления в исправительные учреждения лиц, осужденных за совершение преступлений террористического характера (ч. 4 ст. 73 УИК РФ). В тематике научно-исследовательской работы Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний появляются темы по изучению личности осужденного террориста. Одним из результатов научного исследования по указанной теме является настоящая диссертация.

Приведенный в диссертации сопоставительный анализ личностных свойств осужденных террористов и всех осужденных в целом показал, что личность первых, с одной стороны, несет в себе все наиболее общие признаки личности осужденного в целом, с другой - отражает ее особенности.

Лица, осужденные за совершение преступлений террористического характера, отличаются от других осужденных более молодым возрастом, у них более крепкие семейные узы, значительно ниже образовательный уровень, они характеризуются предкриминальным характером деятельности до совершения преступления. Значительная их часть до осуждения была без определенных занятий, отмечается повышенная религиозность. В уголовно-правовом аспекте - «чистый» терроризм (ст. 205 УК РФ) практически не встречается. Ему зачастую сопутствуют захват заложника, организация незаконного формирования, вымогательство, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения. Указанные лица в основном судимые впервые. Они отличаются значительным сроком назначенного наказания. Для них характерен такой вид соучастия, как исполнитель, вместе с тем доля организаторов в несколько раз (более чем в три раза) больше доли организаторов среди всех других осужденных. В формах соучастия превалирует группа лиц по предварительному сговору.

Осужденные террористы контрастно отличаются по уголовно-исполнительным показателям: среди них нет лиц, характеризующихся положительно, так же как нет и злостных нарушителей режима отбывания наказания. Основную долю составляют лица, характеризующиеся нейтрально. Они не принимают участия в воспитательных мероприятиях, не участвуют в работе самодеятельных организаций. Основная их часть не работает в силу объективных обстоятельств. Значительная доля осужденных не учится также по объективным причинам.

Обращают на себя внимание мотивы совершения преступлений. Среди них превалирует безмотивное совершение преступления, считают, что преступление не совершали. Почти каждый пятый причину преступления объясняет местью. Следует отметить сильный характер мотивов совершения преступлений террористического характера, их низкое (биологическое) содержание.

Среди убеждений значительную часть занимают религиозные и общественно-политические; среди взглядов - житейские; среди интересов - непосредственные, поверхностные и материальные; среди ориентаций - социальные и просоциальные; среди умений - предметно-практические; среди навыков - перцептивные и двигательные; среди привычек - физиологические; среди стереотипов поведения - подражательные, заимствованные, реактивные и агрессивные. Среди установок - элементарные (связанные с витальными потребностями).

Результаты изучения социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-исполнительных, специально-криминологических характеристик личности осужденного террориста, их сопоставление с аналогичными характеристиками всех осужденных, отбывающих лишение свободы, позволяют сделать вывод о типичности первых, составить «портрет» осужденного террориста: мужчина в возрасте 28 лет; имеет крепкие семейные узы; низкий образовательный уровень - 8,3 класса; без определенных занятий; к религии относится положительно, является мусульманином; судим впервые; совершивший преступление впервые; при совершении преступления в соучастии главным образом выполнял рель исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; не имеет дополнительных наказаний; во время отбывания наказания характеризуются отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, как правило, по объективным причинам; по объективным причинам не учится; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации; предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки; физиологические привычки; обладает подражательным, реактивным и агрессивным стереотипами поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

Приведенный криминологический портрет имеет прикладное значение, так как позволяет более точно определить, с одной стороны, лиц, склонных к совершению преступлений террористического характера и соответственно взять их в качестве объекта профилактического воздействия, с другой стороны, определить специфику применения основных средств исправления во время отбывания наказания и предупреждения с их стороны рецидива преступления.

Соискатель на основе выявления особенностей криминологических признаков личности осужденных террористов поддерживает авторов, вносящих предложения по совершенствованию действующего законодательства в изучаемой сфере и вносит свои.

Среди последних - закрепление в уголовно-исполнительном законодательстве нормативной модели исследования личности осужденного террориста, внедрение в практику анкетного опроса осужденных и разработка алгоритма прогнозирования поведения указанных лиц.

Следует заметить, что наряду с совершенствованием криминологического изучения личности осужденного террориста, совершенствование его методик самого пристального внимания заслуживает вопрос о внедрении в практику учреждений уголовно-исполнительной системы уже имеющихся методик. На это должны быть сориентированы психологические службы, другие сотрудники воспитательных аппаратов.

Изучение личностных свойств осужденных террористов показывает, что они трансформируются в уголовном и уголовно-исполнительном законах. В первом случае через субъективные признаки соответствующих составов преступлений и санкции за их совершение, во втором - в особенностях определения места исправительного учреждения, где осужденный террорист должен отбывать наказание.

Ведя речь о более максимальном учете особенностей личности осужденного террориста в уголовном законодательстве, соискатель приходит к заключению о необходимости унификации субъективных признаков составов преступлений и санкций в УК стран СНГ, что, по его мнению, должно способствовать повышению эффективности мер противодействия терроризму в целом. К числу норм, подлежащих унификации, он предлагает отнести: установление единого возраста субъекта преступлений террористического характера - 14 лет; одинаковых размеров наказаний; введение в УК РФ квалифицированных и особо квалифицированных признаков - «создание террористической группы или террористической организации либо участие в ней, а равно материальное, организационное или иное содействие созданию или деятельности террористической группы или террористической организации», «террористический акт, совершенный при особо опасном рецидиве», «совершение преступления террористического характера лицом, имеющим судимость за совершение аналогичных преступлений».

Относительно уголовно-исполнительного законодательства законодатель учел особые личностные качества осужденных террористов, сложность эффективной организации исполнения наказания по месту совершения преступления. В 2005 году в ст. 73 УИК РФ «Места отбывания лишения свободы» были внесены изменения, которые касаются прежде всего определения места отбывания наказания рассматриваемой категории осужденных. Они отбывают наказание в соответствующих исправительных учреждениях, расположенных в местах, определяемых федеральным органом уголовно-исполнительной системы (ч. 2 ст. 73 УИК РФ). Однако работа по дальнейшей дифференциации исполнения наказания должна продолжаться, в том числе на ведомственном нормативном уровне. Это касается прежде всего применения основных средств исправления осужденных, распределения по исправительным учреждениям, специальной подготовки их персонала, внесения изменений в учебные планы образовательных учреждений, готовящих специалистов для последних.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Личность осужденного террориста: криминологический и уголовно-исполнительный аспекты»

1. Нормативные акты и официальные документы

2. Всеобщая декларация прав человека. Защита прав человека в местах лишения свободы. М., 2001.

3. Конституция Российской Федерации //Российская газета. 1993. № 237. О борьбе с терроризмом: Федеральный закон от 28 июня 1998 г.// СЗ РФ.- 1998.-№31.

4. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. Официальныйтекст.-М.: НОРМА, 2001.

5. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. М., 1941.

6. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации 1997 г. Официальный текст. М.: Юриспруденция, 2004.

7. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.М., 1998. 423 с.

8. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. СПб., 1904 г.-977 с.

9. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1914 г. Пг., 1916.- 698 с.

10. Уголовное уложение 1903 г. 1. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. 2. Уголовное уложение. Т. XV Свода законов Российской империи. - Пг., 1916.

11. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1875 г. -1. Уголовное уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1875 г. 2. Уголовное уложение Т. XV Свода законов Российской империи. Пг., 1916.

12. Именной высочайший Указ правительственного Сената о временных правилах об обществах и союзах // Российское законодательство X XX веков. - М.: Юрид. лит., 1994. Т. 9. - С. 200-226.

13. Европейская конвенция о пресечении терроризма. Страсбург. 27 января 1977 г. // Терроризм. Правовые аспекты борьбы. Нормативные и международные правовые акты с комментариями, научные статьи. М.:л

14. Аесшесое Г.А. Криминология. М., 1984.-251 с.

15. Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980. -403 с.

16. Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. 2-е изд, испр. и доп. - М., 200.-82 с.

17. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Щит, 1998. - 306 с.

18. Антонян Ю.М. Изучение личности преступника: Учеб. пособие. М.: ВНИИ МВД СССР, 1982. - 80 с.

19. Антонян Ю.М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. - М.: ИД «Камерон», 2005. - 3 04 с.

20. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. М., 2000. - 220 с.

21. Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995. - 285 с.

22. Антонян Ю.М. Ссшовичев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности в детстве, М., 1983. - 116 с.

23. Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2001. -225 с.

24. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. Мотива-ционная сфера эмоций. М., 1984. - 65 с.

25. Аслаханов А.А. Эволюция мирового терроризма. М.: Право и экономика, 2003.-222 с.ф 27. Березин Ф.Б., Мироитиков М.П., Ромсанец Р.В. Методика многостороннего исследования личности. М., 1926. - 91 с.

26. Блувштейн Ю.Д., Зырин М.И., Романов В.В. Профилактика преступлений. Минск, 1985. - 85 с.

27. Выготских Л. С. Развитие высших психических функций. М., 1960. -135 с.

28. Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974. - 155 с.

29. Дагелъ П.С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве. -Владивосток, 1972,- 135 с.

30. Долгова A.PL, Евланова О.А. Методика анализа организованной преступности. М.: Рос. криминол. ассоц., 2005. - 128 с.

31. Елеонааш В.А. Отношение осужденных к наказанию и вопросы повышения эффективности их исправления и перевоспитания в местах лишения свободы. Учеб. пособие. Рязань: Ряз. высш. шк. МВД СССР, 1976.- 199 с.

32. Зелинский А.Ф. Рецидив преступлений и личность рецидивиста: Учеб. пособие. Волгоград: Высш. след. шк. МВД СССР, 1980. - 78 с.

33. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. Т. 1- М.: Рус. яз., 2000,- 1209 с.

34. Зуйков Г.Г. Поиск преступников по признакам способов совершения преступления. М., 1970. - 128 с. Ч- 39. Иншаков С. М. Криминология: Учеб. - М., 2000. - 40 с.

35. Иншаков СМ. Военная криминология: Учеб.: В 2 ч. Ч. 1. - М., 1999. ф 41. Камю А. Бунтующий человек- М., 1990.-320 с.

36. Казак Б.Б. Безопасность уголовно-исполнительной системы: Монгр. -Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2001. 320 с.

37. Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. - 364 с.

38. Kapneij, И.И. Современные проблемы уголовного права и криминоло-Ч гии.-М., 1976. 164 с.

39. Комментарий к Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными / Под общ. ред. Ю.И. Калинина; науч. ред. А.Я. Гришко. -

40. Ф Рязань: Академия ФСИН России, 2005.-212 с.

41. Кондратов Н.Н. Количественные методы в криминологии (изучение количественных показателей, характеризующих личность преступника).-М., 1971.- 160 с.

42. Криминология: Учеб. для вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма. 2001. -380 с.

43. Криминология: Учеб. для вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, 2005. - 912 с.

44. Криминология и профилактика преступлений. М., 1989. - 230 с.

45. Криминология / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М., ф 1994,- 173 с.

46. Криминология: Учеб. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. - 640 с.

47. Криминология: Учеб. / Под ред. В.Н. Бурлакова, Н.М. Кропачева. -СПб.: Изд. дом С. Петерб. ун-та, 2005. 520 с.

48. Кудрявцев В. И Механизм преступного поведения. -М., 1981. 123 с.

49. Курганов С.И. Основания криминологической теории: Моногр. М., 1999.- 135 с.

50. Лапицкий Ю.Н. Противодействие преступлениям террористического характера в местах лишения свободы. Организационно-правовое ис

51. Ч следование: Моногр. Рязань: Академия ФСИН России, 2005. - 210 с.

52. Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. -Л., 1968.-89 с.

53. Лейкина Н.С. Личность преступника. Казань, 1972. - 99 с.

54. Лейкина Н.С. Личность преступника. М., 1975. - 87 с.

55. Лейкина Н.С. Личность преступника и применение наказания. Казань, 1980.-61 с.

56. Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. М., 1972. - 84 с.

57. Липер Р. У. Мотивационная сфера эмоций. М., 1984. - 88 с.

58. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии.-М., 1984.-98 с.

59. Ломброзо Ч. Преступление. М., 1994. -225 с.

60. Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М., 1991.- 107 с.

61. Люблинский П.И. Свобода личности в уголовном процессе. Меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия. СПб., 1906.- 695 с.

62. Марцев А.И., Максимов С.В. Общее предупреждение преступлений и его активность. Томск, 1989. - 169 с.

63. Медведев B.C. Сущность и признаки профессиональной деформации сотрудников ИТУ. Киев, 1996. - 89 с.

Анализ личности лиц, совершающих и причастных к совершению актов терроризма, имеет большое теоретическое и прикладное значение. Это позволяет лучше разобраться в мотивах, внутренних побуждениях, психологических особенностях и прочих субъективных предпосылках совершения преступлений такого рода, а кроме того дает возможность очертить примерный социальный круг, из которого наиболее вероятно рекрутирование будущих террористов. Последнее очень важно с точки зрения индивидуальной профилактики. Однако при этом вряд ли возможно создать какой-то целостный портрет террориста и говорить о нем как о специфическом типе личности, четко оформленном и характеризующимся набором определенных, свой- ственных всем без исключения лицам этой группы, социологических и психологических черт. Террористы, как и любая иная категория преступников, настолько разнообразны по многим характеристикам, что подогнать их под общий знаменатель невозможно, поэтому и невозможно дать определение понятию «личность террориста», оно было бы некорректно. В связи с этим исследователи отказались от поиска неких универсалий, поскольку терроризм «рождается и вызревает в долгих социальных и личностных процессах. И типичного террориста тоже не существует»116. Учитывая данное положение, можно говорить лишь о наиболее часто встречающихся идейных и психологических особенностях террористов, а также особенностях личности, потенциально опасных в плане возможной террористической деятельности. Видимо, с учетом этого обстоятельства, любая типологизация и классификация такого рода будет еще более условной, чем классификация видов и форм терроризма.

В литературе, тем не менее, предпринимаются попытки дать типологию исполнителей террористических актов. Так В.Замковой и М.Ильчиков в упоминавшейся ранее работе выделяют несколько категорий (типов) террористов. Первым среди них является тип террориста-фанатика, наиболее ярким представителем которого является религиозный фанатик, далее авторы указывают на типы террориста- революционера, террориста агента спецслужб или террориста-профессионала, террориста-авантюриста, террориста-романтика и, наконец, террориста-уголовника. Признавая полное право на существование подобной классификации, тем не менее нельзя не отметить присущей ей в большой степени условности и даже некоторой поверхностности. Достаточно сказать, что разделить понятия террориста- авантюриста и террориста-романтика, а затем отделить их от понятия террориста- революционера вряд ли представляется возможным. Да и с точки зрения фанатизма эти категории не вполне четко определяются, поскольку, если и не явно, то во всяком случае какие-то элементы этого качества отчетливо прослеживаются практически у всех идеологически ангажированных террористов. Если обратится к русскому опыту, то нетрудно убедиться, что и нечаевцы, и эсеры, и большевики, и анархисты одновременно были представителями революционного терроризма, романтиками своего дела, авантюристами, безусловными фанатиками, а кроме того и профессио- налами (по крайней мере наиболее знаменитые из них, что несомненно делает возможным отнесение их, согласно приведенной классификации, к типу террорриста- профессионала. Можно спорить лишь о степени выраженности этих черт

Предлагаемая криминологическая характеристика и классификация террористов связана с приведенной ранее классификацией типов и видов терроризма.

Исторический анализ терроризма в России, развитие этого явления в зарубежных странах и его состояние в нашей стране сегодня позволяют разделить террористов на три больших типа: 1) идейные террористы, 2) террористы-одиночки и 3) криминальные террористы (провести в данном случае грань между террористом и обычным опасным преступником зачастую почти невозможно). При этом первый и второй типы психологически чрезвычайно близки и различие между ними носит технический характер, которое заключается лишь в том, что вторые, в отличие от первых действуют исключительно в одиночку.

Тип идейного террориста является «классическим» и именно он во всей полноте был представлен в России в лице народовольцев, эсеров и прочих экстремистов, а за рубежом - участниками таких террористических организаций, как ирландская ИРА, западногерманская РАФ, баскская ЭТА, итальянские «Красные бригады», палестинскими террористами и некоторыми другими. Главная черта этой категории террористов - идейность, выражающаяся в одержимости какой-либо, чаще всего политической, религиозной или национальной идеей. Для современной России подобный тип террориста не характерен.

Террористы-одиночки также давно известны и в этом смысле также являются «классическими». Чаще всего это люди с определенными особенностями психики, например, аутоагрессивными тенденциями, что предполагает их склонность к совершению актов терроризма и терактов, или с некоторыми психическими аномалиями (в рамках вменяемости). Одновременно они, как правило, также как и представители первого типа, являются фанатичными приверженцами каких-то идеологических концепций. Например, эсерка Фанни Каплан, В.Ильин, предпринявший попытку покушения на Брежнева 22 января 1969 г., А. Шмонов, покушавшийся на Горбачева 7 ноября 1990. Наглядный пример из отечественной практики: Дмитрий Семенов, осуществил в 1990 г. захват и угон пассажирского самолета в Швецию, позднее выдан советским властям, осужден на пять лет, но досрочно освобожден и несколько позднее все же выехал в Швецию. 1 декабря 1997 г. якобы по политическим соображениям осуществил поджег автомобиля у российского посольства в Стокгольме. Ярким примером такого типа личности из современного зарубежного опыта может служить Ли Харви Освальд - убийца президента Кеннеди. Подобный тип, являющийся как бы универсальным и обнаруживаемый почти во все времена и во всех странах, представлен и в современной России.

Тем не менее социально-психологическое лицо нынешнего российского терроризма определяет третий, совершенно иной тип террориста, который условно был назван криминальным. По сути это бывшие общеуголовные преступники, как правило ранее судимые и отбывавшие наказания за насильственные или сопряженные с насилием и применением оружия преступления, которые в современных условиях приняли на вооружение террористические формы и методы преступной деятельности. Принципиальное отличие этой категории от первых двух - практически полное отсутствие идейного уровня мотивации совершения преступлений, в основе их действий лежит сугубо корыстная подоплека. -

Таким образом, ранее отмечавшаяся «нестандартность» современного российского терроризма, его криминальная природа, находят свое выражение и в особенности контингента лиц, совершающих данные преступления. Специфика состоит в том, что социологически основная масса отечественных террористов не принадлежит к категории классических политических, подобных, например эсерам, по большей части это общеуголовные преступники, чаще всего ранее совершавшие насильственные преступления и отбывавшие наказания, которые в современных условиях, продолжая преступную деятельность, приняли на вооружение террористические методы, либо террористы-одиночки. Современный российский террорист - это уже далеко не выскоинтеллектуальный представитель благородного сословия с блестящим образованием, рефлексирующий молодой человек, движимые пусть и иллюзорными, но все же высокими идеалами. Как правило, это агрессивный, отчужденный, неоднократно привлекавшийся к уголовной ответственности и отбывавший наказание, имеющий солидный криминальный опыт преступник с весьма невысоким уровнем образования и практически полным отсутствием каких-либо духовных и идейных позывов, за исключением узко материальных. Иными словами, если в роли террориста в прошлом выступал интеллигент, то сейчас - уголовник.

Теперь следует более подробно остановиться на характеристике этих групп террористов, попутно отметив то обстоятельство, что идейные террористы и террористы-одиночки по многим присущим им чертам довольно близки. Террористы- одиночки. Во-первых, с точки зрения деятельности правоохранительных органов это наиболее неуязвимые террористы. Отсутствие у террориста преступных связей и сугубо индивидуальная подготовка преступления чрезвычайно осложняют работу по его предупреждению, по сути предупреждение на ранней стадии становится невозможным и эффективно действовать правоохранительные органы могут лишь в ходе пресечения. В этом состоит исключительная опасность деятельности террористов- одиночек и именно этот признак, как указывалось выше, послужил основанием для выделения их деятельности в особый тип терроризма. Во-вторых, опасность действий подобных преступников усиливается тем, что среди них наиболее значительной является доля лиц с различными психическими аномалиями, проявляющих признаки душевного нездоровья. По мнению генерала М.Докучаева, «... самыми опасными для сотрудников охраны высоких руководителей являются люди с шизофреническими задатками. От них всегда можно ожидать различных непредсказуемых действий. И нужно отдать им должное в этом отношении: у них весьма сильно развито воображение и способность точно определить уязвимые места в системе охраны, а отсюда и методы и средства проведения террористического акта. Анализ действий такого рода лиц как раз свидетельствует об этом, поэтому сотрудникам охраны приходится тренировать себя, чтобы выявить таких людей по ряду признаков, особенно в ходе обеспечения безопасности массовых мероприятий»117.

Чаще всего это глубоко закомплексованные невротичные люди, полные внутренних противоречий. Характеристику подобному типу личности дала Карен Хорни: «Невротик не гибок; им движет побуждение уступить, бороться, быть в стороне от всех, независимо от того, соответствует ли это побуждение конкретным обстоятельствам, и он впадает в панику, если ведет себя иным образом. Следовательно, когда в сколько-нибудь сильной степени наличествуют все эти три отношения, он обречен на тяжелый конфликт»2.

Попытка разрешить этот конфликт как правило выливается в агрессию, поэтому подобные люди, помимо всего прочего, весьма агрессивны, и для них определенный набор психологических черт и качеств: «В основе его (невротика) потребности лежит ощущение мира как арены, где выживают, в дарвиновском смысле лишь наиболее приспособленные, а сильные уничтожают слабых118. Вместе с тем он нуждается в ощущении превосходства, в успехе, в престиже или любой иной форме признания. Стремления такого рода часто ориентированы на власть, в той мере, в какой успех и престиж дают человеку власть в обществе, основанном на соперничестве. Но они также придают субъективное чувство силы, возникающее в результате получения подтверждения извне, внешних знаков приветствия и самого факта превосходства119. Сильно выраженная потребность эксплуатировать других, стремление перехитрить кого-то и использовать в своих целях составляют часть общей картины... Он становится жестким и неуступчивым или делает такой вид. Все чувства - как свои собственные, так и чувства других людей - он считает «жалкой сентиментальностью». Любовь, с его точки зрения, играет незначительную роль» .

гр /* и /"*" и U U

Террорист олицетворяет собой особый, агрессивный тип, который «производит впечатление человека, полностью лишенного внутренних запретов. Он может добиваться удовлетворения своих желаний, отдавать приказания, выражать гнев, защищать себя. Но в действительности у него ничуть не меньше внутренних запретов, чем у уступчивого типа. Тот факт, что присущие ему внутренние запреты тотчас не бросаются нам в глаза, говорит не очень-то пользу нашей цивилизации. Они лежат в эмоциональной сфере и относятся к его способности дружить, любить, питать привязанности, проявлять сочувственное понимание, испытывать бескорыстное наслаждение. Последнее он отбрасывает как пустую трату времени»120.

В качестве наглядной и убедительной, хотя, вероятно и не универсальной, иллюстрации террориста-одиночки может служить личность убийцы президента Кеннеди Ли Харви Освальда. Это был весьма неуравновешенный, нервозный человек, характеризовавшийся довольно резкими перепадами настроения, кроме того исповедовавший довольно сумбурную, неудобоваримую идеологическую смесь. У него существовал свой оторванный от реальности духовный мир иллюзий и политических фантазий, в который он иногда уходил. Как пишет бывший сотрудник внешней разведки КГБ Олег Нечипоренко, лично общавшийся с террористом, «Освальд в своем социальном окружении обычно держался обособленно и настороженно. (В минский период (Освальд два года провел в СССР) в новой для него молодежной среде отмечалась его большая раскованность и контактность). В то же время в отдельные промежутки он был склонен устанавливать доверительные двусторонние отношения с некоторыми людьми. В последние несколько месяцев Освальд, судя по всем данным, ни с кем, кроме жены, не поддерживал более-менее тесных отношений»121. Далее Нечипоренко подчеркивает садомазохистские мотивы поведения террориста продолжает: «Для поведения Освальда характерным было чередование периодов агрессивности и глубокой депрессии. При детальном анализе многих фактов его биографии складывается убеждение, что он являл собой ярко выраженный тип садомазохстской личности, способной на деструктивные (насильственные) действия в отношении других и аналогичные шаги по отношению к себе. О его наклонности говорит попытка вскрыть вены в Москве» . К этому же типу относился террорист- одиночка с маниакальными чертами психики Эндрю Кьюнэнэн - убийца Джанни Версаче, до этого лишивший жизни еще четверых человек122. - Многие террористы- одиночки страдают психическими расстройствами, в обыденном сознании они представляются «не от мира сего». Психической неуравновешенностью отличался житель Дагестана, в мае 1978 г. захвативший московское представительство финской авиакомпании «Финнэйр» и взявший в заложники двух ее сотрудников. Впечатление как минимум не вполне душевно здорового человека представлял террорист, захвативший в декабре 1997 г. в Москве шведского дипломата, то же относится и к гражданину Н, захватившего пассажирский самолет внутренней авиалинии и потребовавший вылета в Швейцарию. По подсчетам профессора М.П. Киреева примерно 50% лиц совершивших угон воздушных судов были впоследствии признаньг в ходе судебно-медицинской экспертизы невменяемыми. -

Следует отметить, что садомазохистские и суицидальные тенденции характерны не только для одиночек но и для террористов вообще. При этом какие-то идеи и фантазии выступают способом рационализации этих иррациональных по своей природе позывов.

Как правило у террористов-одиночек и идейных террористов процесс формирования и вызревания решения совершить преступление происходит в двух пластах психики, которые можно назвать идейно-политическим и морально-психологичским, соотношение которых по объему и значимости в контексте детерминации преступного акта может быть разным. Морально-психологический пласт психики включает в себя комплекс разнообразных субъективных, личностных проблем (неуверенность, желание самоутвердиться, фрустрации, последствия пережитых психических травм и т.д.), которые террорист подсознательно пытается решить путем совершения преступного акта. В его основе, как подчеркивают многие авторы, занимающиеся изучением преступников, чаще всего лежит чувство тревожности, возникающее вследствие психологического отчуждения личности, корни которой следует искать еще в детских ее годах. - Специалисты отмечают, что ее огромную роль в субъективной детерминации преступлений. Антонян Ю.М., Еникеев М.И. и Эминов В.Е. полагают, что «в целом психологическое отчуждение личности можно определить как развившуюся чаще всего в результате эмоционального отвергания родителями (психической депривации), из безразличия, социально-психологической дистанции между индивидом и средой, изолированность от ценностей, общества, невключенность в эмоциональные контакты. Это обстоятельство было отмечено Ка- рен Хорни в работе «Невротическая личность нашего времени»: «При исследовании историй детства людей, страдающих неврозом, я установила, что общим знаменателем для всех них является окружающая среда, обнаруживающая в различных сочетаниях следующие особенности. Главным злом неизменно является отсутствие теплоты и привязанности»123. Психическая депривация и порождаемое ею отчуждение могут рассматриваться в качестве причины преступного поведения. Сами по себе эти факторы фатально не ведут к совершению преступлений. Однако они формируют общую нежелательную направленности личности, ее бессознательные установки, предопределяющие уголовно наказуемые формы реагирования на конкретные конфликты»124. При этом психологическое отчуждение от родителей, друзей, ближнего окружения может стать причиной и более широкого социального отчуждения, полного ухода субъекта от окружающего мира и формирования замкнутой аутичной личности. Следствием всего этого становится высокая тревожность, неисчезающее ощущение исходящей отовсюду угрозы, характерные не только для террористов, но для преступников вообще. Террористам свойственно перманентное ожидание удара в любую минут с любой стороны. Так, например, Я. Арафат, по предлогом постоянной угрозы своей жизни со стороны израильтян, никогда не сообщал даже советским властям о времени своего приезда, опасаясь, что самолет будет сбит в воздухе, и никогда не проводил ночь в одном и том же помещении. Стремление посеять панику, вызвать ужас путем совершения преступления зачастую выступает для террориста проекцией внутреннего страха, который он пытается таким образом преодолеть.

Идейно-политический пласт образуют самые разнообразные идеи, фантазии, мифы и прочие некритически воспринимаемые идеологемы, глубоко пронизывающие сознание террориста и выступающие в роли важнейшей движущей силы и одновременно в качестве рациональной маскировки прорывающихся через пласты подсознания внутренних психических конфликтов. Как подчеркивалось выше, пропорциональное соотношение этих пластов в мотивации преступления может быть разным, на первый план могут выходить идеи или психологические факторы, однако очевидно, что полное отсутствие одного из них невозможно. В противном случае, речь уже будет идти о невменяемом субъекте. "

Что касается мировоззрения террористов, то этот вопрос в исследовательской литературе рассмотрен достаточно подробно. Традиционно, авторы отмечают у участников различных террористических групп комплекса экстремистского сознания. В него входят такие элементы, как фанатизм, черно-белое видение мира, убежденность во враждебности окружающего мира, не подлежащая сомнению убежденность в своей исключительной правоте, мифологизм мышления. Как писал С.А. Эфиров, пред- ставление террористов о мире - «это не целиком черная, а скорее черно-белая фотография, без полутонов, без нюансов, без диалектики, без сложного переплетения различных оттенков политического спектра, без противоборства различных сил, направлений, тенденций. Мир экстремистского сознания - это манихейский мир, жестко разделенный на абсолютное «благо» и абсолютное «зло», к каковому причисляется все то, что не принадлежит к экстремистскому движению, а иногда даже к данной группировке или фракции»125. Примером подобного рода мировоззрения, идеологии и практики может служить многолетний преступный опыт Ильича Рамиреса Санчеса, одного из самых знаменитых левых террористов XX столетия.

Среди идейных террористов встречается немало сложноорганизованных, находящихся в состоянии постоянного поиска некоего высшего бытийного смысла, ищущих натур. Яркие, а с точки зрения криминологии - хрестоматийные, портреты политических террористов создал в своих мемуарах Борис Савинков, индивидуальные черты которых в определенном смысле могут рассматриваться как универсальные и с успехом экстраполироваться на исламских экстремистов, членов ИРА, участников Красных Бригад или некоторых чеченских боевиков. Он прекрасно передал их духовный мир, ценностные ориентации, безраздельную жертвенность во имя утопии, фанатичное мироощущение и узость сознания, а также стремление придать террору определенную изысканность, облечь его в некую эстетическую форму.

Например, об Иване Каляеве Савинков писал, что он «любил революцию так глубоко и нежно, как любят ее только те, кто отдает за нее свою жизнь. Но прирожденный поэт, он любил искусство. ... Для людей, знавших его очень близко, его любовь к искусству и революции освещалась одним и тем же огнем, несознательным, робким, но глубоким и сильным религиозным чувством. К террору он пришел своим, особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву»126.

Тот же безудержный фанатизм подчеркивается и в образе Сазонова, убийцы Плеве: «Сазонов был социалист-революционер, человек, прошедший школу Михайловского и Лаврова, истый сын народовольцев, фанатик революции, ничего не ви- девший и не признававший кроме нее. В этой страстной вере в народ и в глубокой к нему любви и была его сила»127. И далее: «Сазонов был молод, здоров и силен. ... Для него террор тоже прежде всего был личной жертвой, подвигом. Но он шел на этот подвиг радостно и спокойно, точно не думая о нем, как он не думал о Плеве. Революционер старого, народовольческого, крепкого закала, он не имел ни сомнений, ни колебаний. Смерть Плеве была необходима для России, для революции, для торжества социализма. Перед этой необходимостью бледнели все моральные вопросы на тему о «не убий»»128.

В тоже время убежденный террорист далеко не был лишен непримиримых внутренних противоречий: «И тот же Сазонов впоследствии мне писал с каторги: «Сознание греха никогда не покидало меня»»129.

Современные российские террористы это, прежде всего, общеуголовные насильственные преступники, совершающие преступления, направленные против жизни, здоровья граждан и общественной безопасности, лишенные какой-то высокой идейной мотивации. В этом их главное отличие от отечественных предшественников XIX - начала XX вв. а также от европейских или исламских экстремистов. Поэтому для понимания психологических особенностей и социологических характеристик этих лиц следовало бы обратиться к опыту изучения насильственных преступников, в том числе и серийных. Анализ актов терроризма, имевших место в России за последние несколько лет, показывает, что совершаются они чаще всего лицами, уже имеющими достаточно богатый криминальный опыт, ранее привлекавшимися к уголовной ответственности, отбывавшими наказание в виде лишения свободы. Участие в террористической деятельности означает для них своего рода выход на более высокий уровень криминальной квалификации, изменение преступной специализации в соответствие со сложившейся конъюнктурой. Например, практически все громкие захваты заложников и угоны самолетов, произошедшие в конце 80-х - начале 90-х годов на Северном Кавказе, были осуществлены бывшими уголовниками. Так из пяти членов банды Якшиянца, захватившей в качестве заложников декабре 1988 во Владикавказе группу школьников с учительницей, двое имели судимости, причем сам Якшиянц трижды отбывал лишение свободы в том числе и за бандитизм, проведя в общей сложности около шестнадцати лет за решеткой. Остальные участники группы регулярно принимали наркотические вещества, вели асоциальный образ жизни. Особо опасным рецидивистом являлся трижды судимый Алмамедов М.А. - организатор банды, также захватившей 23 декабря 1993 г. в Ростове-на-Дону 15 шкодников и двух взрослых граждан в качестве заложников. Двое из соучастников этого преступления также были ранее судимыми. Трое из членов банды, захватившей осенью 1994 г. в Пятигорске рейсовый автобус с пассажирами, Сайд Усманов, Буйвасар Нанагаев и Шаман Довтукаев, познакомились в местах лишения свободы, где каждый отбывал наказание за тяжкие преступления: Шаман сидел за кражу и скупку краденого, а также поджог личного имущества граждан, повлекший за собой тяжелые последствия, Сайд был осужден за разбой, совершенный в группе с применение оружия в Туле в 1989 г., Буйвасар также был осужден на 12 лет за общеуголовное преступление130. С. Котляков, захвативший 19 декабря 1997 г. сотрудника шведского посольства, до этого имел две судимости, в том числе за вымогательство, с 1996 г. находился в федеральном розыске. По своему поведению во время совершения преступления психически производил впечатление не вполне нормального человека. Практически всегда в подобных случаях основным требованием террористов были деньги, наркотики и предоставление возможности выезда за рубеж. Аналогичных примеров, иллюстрирующих чисто уголовные наклонности нынешних террористов, можно привести очень много.

Участниками преступных группировок подготавливаются и производятся такие акты криминального терроризма, как взрывы в общественных местах, пожоги, похищения людей с целью получения выкупа.

Современный российский криминальный терроризм осуществляется социальными аутсайдерами, людьми с несложившейся жизнью, испытывающими острые проблемы во взаимоотношениях с родственниками, окружающими, не могущими найти свое место в обществе и т.д. С точки зрения социологии - это типичные маргиналы, с низким уровнем общего и специального образования, постоянно меняющие профессию, если таковая у них вообще есть, место работы и жительства, не имеющие устойчивых семейных связей. С позиции психологии - крайне неуравно- вешенные, невротичные личности. Вот лишь некоторые примеры. Из акта судебной экспертизы Якшиянца: «Вспыльчив, неуравновешен. В местах лишения свободы вскрывал себе вену, пил ацетон, объявлял голодовку. Охладел к семейной жизни. Болезненное самолюбие. С пятнадцати лет употребляет наркотики. Первого декабря 1988 (в день совершения преступления) дважды ввел себе в вену эфедрин. Любит приключенческие фильмы и фильмы ужасов. Не терпит замечаний и возражений. Мысль о бегстве за границу вынашивал в течение нескольких лет. Свойственны позерство и рисовка»131. Примерно такую же социальную характеристику имел и Владимир Муравьев, второй участник банды: «Учился плохо. Первый раз был осужден за кражу куртки в магазине. Второй раз - за угон автомашины. Спокойный, уравновешенный человек. Легко попадает под чужое влияние. Эпизодически курил анашу. Вводил в вену эфедрин, смешанный со столовым уксусом и марганцем. Считает себя неудачником»132.

Типичным аутсайдером является Тодиков Г.Г., 1938 г.р., захвативший в декабре 1997 г. пассажирский самолет Ил-62М, следовавший рейсом Магадан-Москва и потребовавший 10 миллионов долларов, дозаправку в Шереметьево и вылет в Швейцарию. Безработный пожилой человек, проживавший в Тенькинском районе Магаданской области, состоявший на учете в психоневрологическом диспансере, неоднократно попадавший в милицию133. Человек с явно выраженными психическими отклонениями: «Несколько раз его выдворяли из приемной губернатора за скандалы при попытке попасть на прием. Он был увлечен идеей совершить революцию в мировой системе торговли и своими прожектами хотел увлечь магаданских чиновников»134.

Из всего ранее сказанного о криминальных террористах, можно сделать следующий вывод. Главным образом это люди, которым присущи две важные особенности - социологическая и психологическая - предопределяющие преступный характер поведения: наличие солидного преступного опыта, неустойчивость социального положения (комплекс маргинала) и явное присутствие определенных психологиче- ских черт (неуравновешенность, конфликтность, жестокость, амбициозность, психические аномалии). Поэтому именно криминальная среда сейчас является главным поставщиком «кадров» для террористически групп, кандидатов на совершение разного рода актов терроризма.

Теперь следовало бы остановиться на криминологической характеристики женщин-террористок. Ярким историческим фактом, и это особенно хорошо показано на примере российского терроризма, стало то, что женщины в прошлом принимали самое активное участие в террористической деятельности. В настоящем эта тенденция нашла свое продолжение: итальянский и западногерманский левый терроризм в значительной степени имел женское лицо. Барбара Бальцерани - «Мадонна «Красных бригад», Маргерита Кагол, Гудрун Энслин, Ульрика Майнхоф - имена этих одержимых утопией и крайне жестоких террористок в 70-х годах были у многих на слуху, и в какой-то мере стали символом десятилетия. В современной России женщины-наемники из Прибалтики участвовали в боевых действиях в Чечне, Айсет Дадашева и Фатима Таймасханова осуществили взрыв на вокзале в Пятигорске в апреле 1997 г. Известен и относительно недавний случай руководства женщиной планированием, подготовкой и осуществлением акта терроризма - семья Овечкиной Н.С., состоявшая из нескольких человек, осуществила захват рейсового самолета в марте 1988 г. с целью вылета за рубеж. Занимаются женщины и заказными убийствами, причем не только в роли заказчика. Как утверждал известный российский киллер А.Солоник, убитый в 1997 г. в Греции, среди профессиональных киллеров есть немало женщин. Это связано с тем, «что представительницы прекрасного пола - отличные стрелки и хладнокровнейшие убийцы. Женщину нанимать тем выгоднее, что она всегда вне подозрений»1. Поэтому проблема - женщины и терроризм - является весьма важной и актуальной.

Женщина террористка как тип представляет собой определенную специфику. Однако чаще всего представительницы слабого пола принимают участие в политическом терроризме. Это, видимо, связано с тем обстоятельством, что женщина, будучи по природе несколько более, чем мужчина, склонной к эмоциональному, а не рациональному восприятию действительности, будучи в принципе более впечатли- тельной, а также более восприимчивой к фанатизму нуждается в некоем идеале, за который можно было бы бороться до конца, испытывает потребность во всепоглощающей идее. Именно это может дать участие в политической борьбе, в жертву которой приносится, все то, что традиционно принято считать женским уделом - семья и дети. Формируется особая категория женщин. Как пишет известный писатель и историк Игорь Можейко, «существует, и это особенно характерно для периодов социальных переворотов, неожиданная в этом контексте порода женщин, подчеркнуто не связанных с семьей, не отягощенных узами обычаев и морали. Из таких женщин, которых отлично используют умные; жестокие мужчины, чаще всего рождаются преданные революционной идеологии террористки или сектантки, которые порой опаснее мужчин, потому что, презрев функции женщины, они получают взамен лишь цель. Цель - убить. И если для этого нужно погибнуть самой, гибель оказывается лишь продолжением революционной службы. Такими были фурии русской революции: бомбометательницы «Народной воли», боевики партии эсеров, от Софьи Перовской до Фанни Каплан и Веры Засулич, внешне хрупкие, беззащитные, деликатные внутри - скрывающие стальную пружину, готовую распрямиться в любой момент. Тамильская убийца индийского премьера Раджива Ганди, привязывая к животу заряд взрывчатки, отлично знала, что погибнет, - это ее не остановило...»135. Вместе с тем, женщинам террористкам в большей степени нежели мужчинам свойственна выраженность внутренних противоречий, являющихся следствием амбивалентности души, для них характерны резкие духовные колебания, метания от одного полюса к другому.

В подтверждение этой мысли следует вновь обратиться к цитировавшимся выше мемуарам Бориса Савинкова, в которых приводится немало характеристик женщин - непосредственных участниц террористической борьбы. Дора Бриллиант, активнейший член и участница деятельности Боевой организации партии эсеров сосредотачивала в своей личности все раннее отмеченные, зачастую диаметрально противоположные, характеристики: самоотреченность, фанатичную веру в идею и мучительные сомнения, деструктивность и жертвенность, эмоциональность и холодный расчет. Савинков писал о ней: «Дора жила только одним - своей верой в террор. Любя революцию, мучаясь ее неудачами, признавая необходимость убийства Плеве, она вместе с тем боялась этого убийства. Она не могла примириться с кровью, ей было легче умереть, чем убить. И все-таки ее неизменная просьба была - дать ей бомбу и позволить быть одним из метальщиков. ... Террор для нее, как и для Каляева, окрашивался прежде всего той жертвой, которую приносит террорист. Эта дисгармония между сознанием и чувством глубоко женственной чертой ложилась на ее характер. Вопросы программы ее не интересовали. Быть может, из своей комитетской деятельности она вышла с известной степенью разочарования. ... Террор для нее олицетворял революцию, и весь мир был замкнут в боевой организации»136.

Те же характерные черты отмечались и у другой известной террористки, Татьяны Леонтьевой: «В Леонтьевой было много той сосредоточенной силы воли, которую была так богата Бриллиант. Обе они были одного и того же - «монашеского» - типа. Но Дора Бриллиант была печальнее и мрачнее; она не знала радости в жизни, смерть казалась ей заслуженной и долгожданной наградой. Леонтьева была моложе, радостнее, светлее. Она участвовала в терроре с тем чувством, которое жило в Сазонове, - с радостным сознанием большой и светлой жертвы. Я убежден, что если бы ее судьба сложилась иначе, из нее выработалась бы одна из тех редких женщин, имена которых остаются в истории как символ активной женственной силы»137. Обе, как оказалось впоследствии, страдали психическими расстройствами.

Врачи уже давно отмечают особую, отличную от мужской, психическую обусловленность совершения женщинами тех или иных преступлений, что дает основания говорить о специфически женской преступности не просто исходя из принадлежности к определенному полу, а выделяя ее на основании особого душевного склада, особого мироощущения. Изучение личностных характеристик террористок в этом убеждает. Однако этим особенностям никогда не придавалось большого значения, не в полной мере учитываются они и сейчас. «Женская преступность - температурный лист общества, - считают сотрудники ГНЦ имени Сербского Кира Иммерман и Маргарита Качаева. - Количество женщин, вступающих в конфликт с законом, отражает уровень социального неблагополучия. Характерно, что среди криминальных представительниц слабого пола процент душевнобольных выше, чем у мужчин!

Увы, если душевная болезнь выражена неявно, следователю просто не приходит в голову усомниться в здоровье обвиняемой, и тихие, отупевшие женщины идут по кругу - из зоны в зону. Страшно, что статистика отмечает рост числа женщин,

отбывающих срок за такие тяжкие преступления, как умышленное убийство, умыш-

ленное нанесение тяжких телесных повреждении, соучастие в изнасиловании...» .

Упомянутые сотрудницы утвердительно отвечают на вопрос о существовании чисто женской преступности и выдвигают в пользу этого весьма убедительные аргументы: «Женская психика устроена иначе, нежели мужская. Есть психические заболевания, которые встречаются только у женщин, например послеродовой психоз. Известны случаи, когда в этом состоянии мать может убить своего новорожденного ребенка. Потом долго будет носить свое горе в себе, в ужасе вспоминая содеянное. Но проходит время, женщину выписывают из больницы, она беременеет и... убивает опять.

Известны случаи, когда женская ревность по своей силе и страстности превосходила мужскую и выражалась крайне жестокими способами. Могут изощренно отомстить изменнику, отрезав половой член. Или мстят соперницам, убивая их детей. Тут жестокость не знает границ. Мужчинам такое не свойственно. Бывает, женщины идут на убийство своих детей, чтобы как можно больнее наказать мужа. Ведь, с точки зрения женщины, ребенок - самая большая ценность.» .

В литературе отмечается, что для многих террористов прошлого были характерны различные патологические явления: исключительная жертвенность, тяга к смерти выражающаяся в суицидальных мотивах (покончили с собой Рашель Лурье, Эсфирь Лапина, Софья Гинзбург, Софья Хренкова, по непроверенным данным, Лидия Руднева, Егор Сазонов), психические аномалии. Все это полностью соответствует приведенным выше психологическим характеристикам женской преступности.

О.В.Будницкий в одной из своих статей пишет по этому поводу: «Несомненно, что многие террористки не отличались устойчивой психикой. Другой вопрос - была ли их психическая нестабильность причиной прихода в террор или следствием жизни в постоянном нервном напряжении или, в ряде случаев - тюремного заключения. Во всяком случае, уровень психических отклонений и заболеваний среди террористок был очень высок. Психически заболели и умерли после недолгого заключения Дора Бриллиант и Татьяна Леонтьева. Умело изображали из себя сумасшедших, будучи в заключении еще до совершения терактов, Рогозинникова и Руднева. Врачи им поверили. Было ли дело только в актерских способностях?»1. Следует отметить, что женщина-террористка изначально представляет гораздо большую общественную опасность, поскольку вызывает меньше подозрений и имеет более широкое поле «деятельности».

В заключение следует на основе проведенного эмпирического исследования дать социально-криминологический «портрет» (не являющийся, однако, абсолютным) современного российского террориста, совершающего захваты заложников, похищения людей, криминальные взрывы и другие преступления подобного рода. В основной своей массе это молодые люди в возрасте до 40 лет, больше половины из которых не имеет семьи. Уровень образования не высок - как правило не выходит за рамки средней школы. Практически каждый из них обладает солидным криминальным опытом: две-три судимости с отбыванием наказания в местах лишения свободы и является членом организованной преступной группы. Характерна низкая степень положительных социальных связей. Как показывают данные опроса практических работников ОВД, именно в криминальной среде, являющейся «группой риска», следует искать потенциальных террористов. Большое поле деятельности здесь открывается для сотрудников оперативных аппаратов, в том числе УИС, которые могут на ранней стадии выявить лиц, склонных к совершению анализируемых видов преступлений.

Из всего сказанного вытекают следующие выводы: 1)

не существует универсального типа террориста, 2)

можно лишь говорить с определенной долей условности о некоторых категориях лиц, в большей степени склонных к совершению актов терроризма, 3)

наиболее вероятными из таковых являются представители криминальной среды и люди с психическим расстройствами.

Ключевые слова

ПРОЯВЛЕНИЯ / MANIFESTATIONS / РАСКРЫТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ / DETECTION OF CRIME / УЛИКА / НЕГАТИВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ / NEGATIVE EFFECTS / ПРЕСТУПНИК / OFFENDER / ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ / IMPRISONMENT / ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ СИСТЕМА / PENITENTIARY SYSTEM / ПСИХОЛОГИ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ / PENITENTIARY PSYCHOLOGISTS / ТЕРРОРИСТ / TERRORIST / ЭКСТРЕМИСТ / EXTREMIST / РАЗЛИЧИЯ / DIFFERENCES / ХАРАКТЕРИСТИКИ / CHARACTERISTICS / ИССЛЕДОВАНИЕ / INVESTIGATION / PIECE OF EVIDENCE

Аннотация научной статьи по психологическим наукам, автор научной работы - Казберов Павел Николаевич

Прикладное значение возможностей юридической психологии в оперативно-разыскной деятельности становится все более актуальным. Практика оперативно-розыскной деятельности в отношении террористических действий показывает, что часто возникают ситуации, когда в результате террористического акта остается минимум каких-либо материальных следов (улик ). В такой ситуации на помощь оперативным сотрудникам силовых структур могут прийти психологические знания, полученные в результате научно-исследовательской работы. При полном отсутствии какой-либо информации о преступнике крайне важны даже примерные характеристики подозреваемого лица. При обобщении указанных характеристик использовались данные, полученные путем анализа судебных приговоров и личных дел осужденных, результаты использования психодиагностических методик, а также авторских опросников и анкет. В статье представлены результаты обобщения психологических, социально-демографических и уголовно-исполнительных характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности, позволило составить обобщенный «потрет» преступника , совершившего террористический акт. Впервые в отечественной пенитенциарной практике был проведен сбор эмпирического материала по всем лицам, осужденным и отбывающим уголовное наказание за террористическую деятельность. До этого проводился частичный сбор информации только в ряде регионов, где отбывают наказание осужденные этой категории.

Текст научной работы на тему «Типологизация уголовно-исполнительных, психологических и социально-демографических характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности»

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

УДК 159.9.072 П.Н. Казберов

ТИПОЛОГИЗАЦИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК ЛИЦ, ОСУЖДЕННЫХ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

Прикладное значение возможностей юридической психологии в оперативно-разыскной деятельности становится все более актуальным. Практика оперативно-разыскной деятельности в отношении террористических действий показывает, что часто возникают ситуации, когда в результате террористического акта остается минимум каких-либо материальных следов (улик). В такой ситуации на помощь оперативным сотрудникам силовых структур могут прийти психологические знания, полученные в результате научно-исследовательской работы. При полном отсутствии какой-либо информации о преступнике крайне важны даже примерные характеристики подозреваемого лица. При обобщении указанных характеристик использовались данные, полученные путем анализа судебных приговоров и личных дел осужденных, результаты использования психодиагностических методик, а также авторских опросников и анкет. В статье представлены результаты обобщения психологических, социально-демографических и уголовно-исполнительных характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности, что позволило составить обобщенный «портрет» преступника, совершившего террористический акт.

Впервые в отечественной пенитенциарной практике был проведен сбор эмпирического материала по всем лицам, осужденным и отбывающим уголовное наказание за террористическую деятельность. До этого проводился частичный сбор информации только в ряде регионов, где отбывают наказание осужденные этой категории.

Ключевые слова: проявления, раскрытие преступлений, улика, негативные последствия, преступник, лишение свободы, пенитенциарная система, психологи пенитенциарной системы, террорист, экстремист, различия, характеристики, исследование.

Проблемы расследования совершенных террористических актов и различные аспекты психологической работы в этом направлении периодически рассматриваются в публикациях различных исследователей . Особенно затруднительно и часто безрезультативно обстоят дела с раскрытием таких преступлений, когда по факту их совершения остается минимальное количество вещественных доказательств и какой-либо информации. Здесь оперативным сотрудникам различных силовых структур могут помочь психологические знания. В ситуации дефицита данных о преступнике и его сообщниках признаки совершенного преступления могут быть определены при помощи типизации характеристик лица, его совершившего.

Базовым основанием для такой версии служит статистика сопряжений признаков лица с особенностями его преступного поведения, выявленная на репрезентативном массиве. При этом необходим учет результатов психологических обследований личности преступников, отбывающих наказание за конкретный вид преступления . Такие исследования могут способствовать разработке среднестатистического профиля подозреваемого лица, совершившего какой-либо конкретный вид преступления .

В данном случае рассматриваются типичные социально-демографические, психологические и уголовно-исполнительные характеристики лиц, осужденных и отбывающих наказание в исправительных учреждениях .

В рамках проведенной в течение 2013-2015 гг. научно-исследовательской работы установлено, что на начало 2014 г. в исправительных учреждениях пенитенциарной системы Российской Федерации содержалось 775 человек, совершивших преступления террористического характера.

На первый взгляд уголовно-исполнительные, психологические и социально-демографические характеристики осужденных за террористическую деятельность могут показаться однородными с характеристиками осужденных за экстремистскую деятельность. Но проведенное нами исследование показало, что существует ряд серьезных различий . Еще более значимые различия проявляются в сравнении указанных характеристик террористов с характеристиками осужденных за насильственные действия в отношении сотрудников органов внутренних дел (в основном ст. 318 УК РФ). Все это в совокупности свидетельствует о том, что осужденные за террористическую

деятельность обладают ярко выраженными, несвойственными другим группам осужденных уголовно-исполнительными, психологическими и социально-демографическими характеристиками.

Соответственно, оригинальность указанных характеристик поможет установить тот самый «среднестатистический» профиль преступника (подозреваемого), совершившего преступление террористической направленности, столь нужный в ситуациях дефицита сколько-нибудь значимой информации о совершенном действии террористического характера .

Необходимо отметить, что среди лиц, отбывающих наказание за террористическую деятельность, 87,4 % являются уроженцами Северного Кавказа (Чеченская Республика, Республика Дагестан). На наш взгляд, это последствия имевших место сепаратистских настроений и терроризма в этом регионе, вылившихся в вооруженное противостояние федеральной власти. К примеру, лишь каждый десятый осужденный за экстремистскую деятельность - 11,3 %, является уроженцем Северного Кавказа и жил там до совершения преступления.

Многие из осужденных террористов придерживаются традиционной для этих регионов исламской религии, незначительная часть - наиболее ортодоксального направления в исламе - ваххабизма, однако, как показали исследования, влияние религиозного фанатизма на совершенные преступления в целом оказалось менее значимым, чем социально-обусловленные причины.

В социальном плане отметим следующее: средний возраст террористов 35,3 лет (на момент обследования), практически все воспитывались в семьях, имеют среднее образование, профессиональное образование. Наличие определенной профессии - за редким исключением. Значительную часть из них составляют безработные либо торгующие на рынках, либо перебивающиеся случайными заработками.

Отмечается интересная закономерность в планах на будущее: значительная часть «террористов», в отличие от «экстремистов», не желают возвращаться после отбытия наказания к себе на родину и, давая оценку своим собственным перспективам, предпочитают обосноваться «где-нибудь в России».

В криминологическом отношении лица, отбывающие наказание за террористическую деятельность, за исключением сравнительно небольшой доли ранее многократно судимых за бандитизм, разбой и грабеж, отличаются от «экстремистов» в «лучшую» сторону: на учете в ИПДН состояло всего лишь 1,2 %, административному наказанию подвергались - 6,9 %, имели судимость «всего» 17,2 %, из них неоднократно судимых - 9,2 %. Преступления совершали в подавляющем большинстве случаев в трезвом состоянии (подтверждается материалами копий судебных приговоров).

Лиц, отбывающих наказание за террористическую деятельность, можно условно разделить на три основные группы:

осужденные, виновные в организации или участии в мобильных устойчивых вооруженных группах («джамаатах»), входящих в состав НВФ. Как правило, это идейно подготовленные боевики, имеющие опыт реальных боевых действий, проведения диверсионных актов, участвовавших в захватах заложников, в том числе, награжденные орденом «Къоман Турпал» за участие в известных событиях в г. Буденовске;

случайные люди, завербованные или обманом привлеченные в НВФ, или участвовавшие лишь в отдельных операциях и террористических актах, подготовительных действиях (обеспечение транспортом, разведка, доставка продовольствие, укрытие боевиков и т.д.). Основные мотивы: «заработать немного денег», «из солидарности или страха перед боевиками», стремления «проявить себя» и т.д.;

участники спонтанно создаваемых мобильных вооруженных бандитских групп, периодически сражающихся с органами правопорядка и военнослужащими, но в основном грабящие мирных граждан, в первую очередь, русскоязычных.

Среди данной категории осужденных нами не обнаружены лица, обвиненные по ст. 321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества) в период отбывания наказания, то есть в отличие от «экстремистов» «террористы» проявляют большую внешнюю терпимость, обособленность от других категорий осужденных, менее знакомы с уголовным законодательством, не проявляют особой активности в своем поведении, в то же время находятся под более строгим контролем сотрудников исправительных учреждений.

К примеру, для осужденных, отбывающих наказание за преступления экстремистской направленности, не выявляются основания для какой-либо типизации с использованием криминально-правовых критериев или особенностей совершения преступления и имеющей практическую значимость.

Выделение трех групп осужденных, отбывающих наказание за террористическую деятельность, имеет практическое значение в целях проведения психокоррекционной работы. Оно позволяет наиболее оптимально охватить мотивационную сферу осужденного, провести оценку перспектив исправительной работы, расставить акценты на основных приемах и направлениях психологического воздействия и учесть целый комплекс обстоятельств, которые необходимо будет преодолеть для достижения продуктивного контакта с каждым конкретным осужденным (работа с осужденными, отбывающими наказание за террористическую деятельность, строго индивидуальна). Так, наиболее сложной в плане перспектив ресоциализации категорией осужденных, отбывающих наказание за террористическую деятельность, являются так называемые люди войны, люди боя, то есть те, которые «нашли себя» именно в участии в боевых действиях, где бы и против кого бы они ни проводились. Психологическая работа с другими выделенными нами двумя группами из числа осужденных, отбывающих наказание за деятельность террористической направленности, в том числе «случайные» члены НВФ или просто «уголовные элементы», особых трудностей и особенностей не представляет, хотя и имеет очень широкий диапазон индивидуально-психологических характеристик.

Рассмотрим конкретные обобщенные результаты использования психодиагностических методик.

Результаты методики LSI (Индекс жизненного стиля) у осужденных за террористическую деятельность. Исследование механизмов психологических защит осужденных за террористическую и экстремистскую деятельность показывает, что осужденные используют такие сверхнормативные неосознаваемые механизмы защиты, как реактивные образования, проекция и компенсация.

Реактивные образования представляют собой то, что осужденный предупреждает выражение неприемлемых желаний, возможно агрессивных, путем развития или подчеркивания противоположного отношения и поведения. В поведенческом аспекте такой осужденный обычно вежлив, любезен, общителен, любит морализировать и играть роль «пуританина». Проявляет подчеркнутое стремление соответствовать общепринятым стандартам поведения, озабоченность «приличным» внешним видом, респектабельность.

Защитный механизм проекции заключается в том, что осужденные собственные негативные черты, неодобряемые обществом, значимыми лицами или ими самими, приписывают окружению, среде, тем самым защищая себя от осознания собственной вины и ответственности. Свое криминальное поведение они ориентируют на потерпевшего («он сам во всем виноват»).

Негативное отношение к окружению в результате переноса собственной ответственности способствуют возникновению агрессивного и враждебного поведения. В этом случае развивается сверхнормативное функционирование такого механизма защиты, как компенсация. Поведение осужденных обусловлено установкой на серьезную и методическую работу над собой, нахождение и исправление своих недостатков (импульсивности и раздражительности), преодоление трудностей и увлеченность чтением литературы.

Интерпретация результатов по методике измерения самоотношения (МИС). Осужденным за террористическую деятельность свойственно открытое отношение к себе, такие черты, как критичность, глубокое осознание себя, внутренняя честность и открытость. Они обладают достаточными навыками рефлексии и внутренней честностью для признания негативных качеств, в определённой степени присущих каждому человеку.

Показатель шкалы «Самоуверенность» определяет, что осужденным за террористическую деятельность свойственно неустойчивое самоотношение. Периоды нормального отношения к себе могут под давлением негативных обстоятельств смениться неудовлетворенностью своими возможностями, ощущением слабости, сомнениями в способности вызывать уважение. Отношение к себе и самооценка, таким образом, во многом зависят от обстоятельств.

Высокие показатели по шкалам «Саморуководство», «Отражённое самоотношение» и «Самопринятие» свидетельствуют о том, что эти осужденные:

Внутренне напряжены, но тем не менее имеют возможности саморегуляции и самореализации выше средних. Они считают, что обычно способны эффективно управлять и справляться с эмоциями и переживаниями по поводу самого себя, однако не всегда. Считают, что их судьба находится в их собственных руках, но настороже относительно благоприятно или неблагоприятно складывающихся обстоятельств;

В целом ожидают положительного отношения от окружающих. В то же время вера в то, что их личность, характер и деятельность способны вызывать у других уважение, симпатию, одобрение и понимание, в определённой степени подвержена влиянию обстоятельств;

Испытывают в целом чувство симпатии к себе, согласия со своими внутренними побуждениями, принятия себя такими, какими они являются. В то же время характерна нестабильность и некоторая зависимость данной черты от внешних (благоприятных или неблагоприятных) обстоятельств. Иногда они по отношению к себе бывают критически настроены.

Опросник временной перспективы Ф. Зимбардо. Оценки ниже среднего по шкале «Временная перспектива негативного прошлого» (ВПНП) указывают в целом на отсутствие травматического переживания прошлого осужденными. Тем не менее нельзя сделать вывод о полном отсутствии фиксации осужденных на негативном прошлом и болезненных переживаниях: отверженность, осознание допущенных ошибок, неприятные образы из прошлого.

Оценки ниже по шкале «Временная перспектива гедонистического настоящего» (ВПГН) исключают их ориентацию на гедонистическое настоящее. Режимные требования и условия исправительных учреждений исключают такую ориентацию. К реальному настоящему им теперь необходимо адаптироваться, чтобы сохранить свое «я». Настоящее осужденных обеих групп далеко от гедонистического наслаждения и требует трансформации и переосмысления.

Рассмотрим распределение оценок по шкале «Временная перспектива будущего» (ВПБ). Осужденные, имеющие более высокие оценки временной перспективы будущего, рассматривают прошлое как хранилище ошибок. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым. Осужденные, более ориентированные на будущее, не ищут новизны, эмоционально более стабильны и предсказуемы в условиях лишения свободы. Они менее склонны к депрессии, поскольку мало размышляют о совершенном преступлении. Они больше сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.

Блокирование временной перспективы будущего способствует развитию идей отмщения и насилия, препятствует примирению со своим прошлым. Осужденные за террористическую деятельность имеют низкие оценки по шкале «Временная перспектива фаталистического настоящего» (ВПФН). Соответственно, они уверены в собственных силах и не подвластны идее, что их жизнь контролируют силы, повлиять на которые они не могут. Чем сильнее фаталистическая составляющая, тем более агрессивными, тревожными и депрессивными проявлениями отличаются склонные к ней индивиды. Они живут так, как будто нет выбора - все предопределено. Осужденные за террористическую и экстремистскую деятельность обладают более сильным Эго- контролем, более энергичны, имеют более высокую самооценку и более эмоционально стабильны.

Оценки выше среднего по шкале «Временная перспектива трансцендентного будущего» (ВПТБ) связаны с некоторой степенью религиозности и верой в жизнь после смерти. Самые низкие значения по этой шкале, как правило, свойственны атеистам. Вряд ли все осужденные с самого начала отбытия наказания пришли к построению этого достаточно сложного психологического конструкта, связанного с воображением и с размышлениями о смысле человеческой жизни. Возможно, что решающую роль сыграло религиозное просвещение, а также психологические механизмы защиты, обеспечивающие важную охранительную роль, избавляя личность от катастрофических последствий амбивалентности, способствуя снижению уровня тревожности и позволяя существовать в условиях внутреннего и межличностного конфликтов, вызванных различными неблагоприятными условиями изоляции.

Оценка усредненных профилей осужденных за террористическую деятельность позволила определить, прежде всего, большую ориентированность на будущее и меньшую в равной мере - на прошлое и настоящее. Прошлое они рассматривают как хранилище ошибок, настоящее как условия, не приносящие какой-либо радости. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым. О совершенном ранее преступлении эти осужденные не склонны рассуждать, они более сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.

Результаты теста Басса-Дарки. Средний (или выше среднего) уровень проявления физической агрессии . Средний уровень стремления к физическому превосходству над окружающими.

Невысокая вероятность в конфликтной ситуации использования ими физической силы против другого лица, хотя в экстремальной ситуации, в ситуации угрозы для себя или близких способны применить физическую силу. Средний (или выше среднего) уровень проявления вербальной агрессии. Имеется невыраженная тенденция проявления отрицательных чувств посредством вербальных реакций (спор, пререкания, ругань, угрозы, проклятия и т.п.). Выражение негативных чувств как через форму (крик, визг), так и через содержание словесных ответов (проклятия, угрозы, словесные оскорбления) проявляется лишь в явно конфликтных ситуациях.

Средний (или выше среднего) уровень проявления косвенной агрессии. Не выражена склонность к проявлению агрессивных тенденций косвенным путём (злобные шутки, остроты) и склонность к ненаправленной агрессии. В данном случае агрессия может ни к кому не относиться, не обращать внимания на конкретное лицо; это косвенное осуществление разрядки накопившейся злости. Другими словами, это агрессия, окольным путем направленная на другое лицо или ни на кого не направленная.

Средний (или выше среднего) уровень проявления негативизма. Оппортунистические тенденции не выражены. Средний уровень проявления оппозиционного поведения (от пассивного сопротивления до активной борьбы против установившихся обычаев и законов).

Высокий уровень раздражительности. Неустойчивость эмоционального состояния, склонность к аффективному реагированию. Вспыльчивость, раздражительность, напряженность, пониженное самообладание. Чувствительны, легко расстраиваются, поддаются чувствам и случайным колебаниям настроения. В состоянии усталости болезненно реагируют на «мелкие», незначительные проблемы.

Готовность к проявлению отрицательных эмоций по малейшему поводу. Готовность к проявлению негативных чувств при малейшем возбуждении (вспыльчивость, грубость). Высокие показатели отмечаются у лиц, импульсивных, эмоционально неустойчивых, грубых, обидчивых.

Средний (или выше среднего) уровень обидчивости. Нечасто испытывают зависть и ненависть к окружающим за действительные или вымышленные действия. Выше среднего уровень подозрительности. Иногда проявляют недоверие к окружающим.

Средний уровень чувства вины. В стрессовых ситуациях испытывают внутренние терзания и сожалеют о своем прошлом. Средний (или выше среднего) уровень чувства вины. Чувство вины, угрызения совести испытывают нечасто, но имеется некоторая тенденция винить себя.

В целом критично, но трезво относятся к себе, нечасто проявляют тенденцию к самообвинениям или чувствуют себя недостаточно хорошими людьми.

Таким образом, психологическое обследование осужденных, отбывающих наказание за преступления террористической направленности, по методикам LSI (Индекс жизненного стиля), Lusher, Hands, Опросник временной перспективы Ф. Зимбардо, МИС (Методика измерения самоотношения), тест Басса-Дарки показало высокие уровни проекции и рационализации в сочетании с крайне низкой компенсацией (виды психологических защит), высокую работоспособность при повышенной конфликтности в сочетании с дезадаптивностью и мечтательностью, гедонические устремления с проекцией в будущее, высокий уровень шкалы, отражающей самоуверенность. В обобщенном виде указанные результаты в целом характеризуют проявление у осужденных этой категории подросткового максимализма, а в сочетании с достаточно зрелым возрастом на момент обследования убедительно свидетельствуют еще и о психическом инфантилизме. При этом часто встречаемая психологическая незрелость, импульсивность, социальная дезадаптивность, неумение контролировать свои действия в сочетании с повышенной самоуверенностью и стремлением к самореализации во многом объясняют характер совершенных преступлений.

В аспекте уголовно-исполнительной характеристики отметим, что террористические акты совершают в основном лица, ранее не судимые и не состоявшие на административном учете и учете в ИПДН. Среди данной категории осужденных не обнаруживается лиц, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества в период отбывания наказания, то есть, в отличие от «экстремистов», «террористы» проявляют большую внешнюю терпимость, обособленность от других категорий осужденных, менее знакомы с уголовным законодательством, не проявляют особой активности в своем поведении.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Анфиногенов А.И. Методика установления признаков преступника, сопряженных с обстоятельствами происшествия: учеб.-метод. пос. М.: Академия управления МВД России, 2003. 73с.

2. Бовин Б.Г., Москвитина М.М. Количественные и качественные изменения состава осужденных на современном этапе развития УИС // Прикладная юридическая психология. 2015. № 1. С. 154-163.

3. Бочаров А.В., Мещерякова Э.И., Ларионова А.В. Типология психологических факторов отношения студентов к экстремизму (по результатам анкетирования и психодиагностики) // Прикладная юридическая психология. 2015. № 1. С. 21-33.

4. Вахнина В.В. Некоторые особенности преодоления кризисов переговорной деятельности сотрудников полиции в ситуации захвата заложников // Прикладная юридическая психология. 2013. № 1. С. 71-75.

5. Емелин В.А. Терроризм как патологическая форма обретения идентичности в условиях информационного общества // Прикладная юридическая психология. 2010. № 4. С. 36-43.

6. Казберов П.Н. Методические особенности психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2013. № 3. С. 19-21.

7. Казберов П.Н. Особенности психологической работы с осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность прикладная юридическая психология // Прикладная юридическая психология 2013. № 4. С. 61-66.

Поступила в редакцию 22.05.15

TYPOLOGY OF CRIMINAL-EXECUTIVE, PSYCHOLOGICAL AND SOCIO-DEMOGRAPHIC CHARACTERISTICS OF PERSONS CONVICTED OF TERRORIST CRIMES

Applied relevance of legal psychology in operational and investigative activities is becoming increasingly urgent. The practice of operational and investigative activities related to terrorist acts shows that there are occasions when a terrorist act leaves behind minimum material evidence. In such a situation operational employees of power structures can benefit from psychological knowledge obtained during research. In case of complete absence of any information about the offender even approximate characteristics of a suspect are very important. To generalize these characteristics it was necessary to use data obtained by the analysis of court decisions and the personal files of convicted persons, the results of using psycho-diagnostic methods, as well as author"s questionnaires and checklists. The article presents the generalization of the results of psychological, socio-demographic and penal characteristics of persons convicted of terrorist crimes. This allows to determine a generalized «portrait» of a perpetrator of a terrorist act.

For the first time in the national penitentiary practice, empirical data on every person who was convicted of terrorist activity and endures the punishment have been collected. Previously such information was partially collected only in certain regions, where convicts serve their sentences in this category.

Keywords: manifestations, detection of crime, piece of evidence, negative effects, offender, imprisonment, penitentiary system, penitentiary psychologists, terrorist, extremist, differences, characteristics, investigation.

Казберов Павел Николаевич, кандидат психологических наук, начальник центра исследования проблем исполнения уголовных наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников

УИС ФКУ НИИ ФСИН России 119991, Россия, г. Москва, ул. Житная, 14 E-mail: [email protected]

Candidate of Psychology, Chief of center for the study of problems of penitentiary and methodological providing work with prisoners

FGI Research FPS Russia

119991, Russia, Moscow, Zhitnaya st., 14