Деятельность братьев Гракхов В условиях надвигавшегося кризиса, угрожавшего прочности Римской республики, некоторые представители нобилитета стали осознавать необходимость перемен. Важно было сплотить общество и возродить силу римской армии, ядро которой составляли

В те времена когда на землях Римской Империи повседневно происходили восстания и мятежи рабов, в центре, в самом Риме набирало свои обороты очень обширное демократическое движение, так называемое движение Тиберия и Гая Гракхов. Целью своей движение братьев Гракхов видело демократизацию всего римского общества и отказ от приведшего курса политики. Положение крестьян в древнем Риме было весьма бедственное, всё дело заключалось в том, что они были большей частью всего населения Римской империи, и им приходилось своим трудом на земле снабжать продуктами питания не только себя, но и жителей городов. Из-за того, что крестьянское положение ухудшалось, падало и экономическое положение Рима, так как многие мужчинам-крестьянам приходилось принимать участие в военных походах, то все их крестьянские дела и заботы падали на хрупкие плечи женщин. Они в свою очередь не могли физически в полной мере выполнять весь объём работ. Год за годом резко падала урожайность, что приводило к упадку домашнего скота. Большинству крестьянских семей приходилось жить за чертой бедности и еле сводить концы с концами. Именно тогда правительственными органами древнего Рима было принято решение об улучшение положения крестьянства. Были разработаны некоторые реформы, получившие названия: реформы братьев Гракхов.
Один из братьев Гракхов, а именно Тиберий был избран в народный трибун, где видя тяжёлое положение крестьян в Римской Империи, предложил провести в стране земельную реформу. Суть реформы заключалась в следующем: так как большая часть самых хороших и плодородных участков земли в Римской империи были в распоряжении элиты и знати, этими землями они владели и распоряжались с давних времён и даже передавали по наследству, то Тиберий Гракх предложил вернуть их во владение государству. После чего поделить земли поровну между совсем обедневшими крестьянами, чтобы те на ней начали заниматься привычным делом. Народное собрание практически единогласно одобрило эту земельную реформу. Конечно же не римской знати, не элите такой расклад дел, мягко говоря не понравился. Он вызвал у них ярое негодование и протест.
Весь процесс земельной реформы продвигался очень плохо и медленно, причиной тому послужил тот факт, что не все высокопоставленные жители древнеримской империи желали расставаться со своими землями, поэтому было принято решение о создании специальной комиссии для проверки исполнения земельной реформы. Одним из членов комиссии был брат Тиберия Гракха, Гай.
По истечению года, на очередных выборах в народный трибун, снова избирался Тиберий Гракх. Этот факт вызвал немало яростных дискуссий и даже элементарных драк с противниками его политики и реформ. Всё же проблему не удалось решить мирным путём и на выборах в трибун произошла драка, оппоненты Тиберия Гракха распустили сплетни о том, что он якобы замахивается на место императора, эти сплетни успели дойти до сената и сенаторы были вынуждены вмешаться в противоборство. Но, случилось не поправимое, во время жестокой драки, Тиберий Гракх, получил сильнейший удар камнем по голове, и впоследствии из-за этой травмы скончался. Сподвижники Гракха были арестованы и осуждены римским судом. На этом и закончила свою недолгую жизнь, реформа по разделу земли Тиберия Гракха.
Ровно через десять лет, на очередных выборах в народные трибуны, свою кандидатуру выдвинул младший брат Тиберия Гая Гракха. Он решил продолжить земельную реформу своего погибшего брата, но учел и его ошибки, стал задумываться об интересах и других слоёв общества, кроме крестьян. В его политической карьере так же имела место и реформа судебного делопроизводства, которая заключалась в том, что всадники наделялись достаточной властью и полномочиями, что могли возглавлять суды и приобрели очень огромную власть над наместниками большинства римских провинций. Гаем Гракхом был издан закон обязующий бедному слою римского общества обязаны были продавать хлеб по максимально заниженной цене. Так же по его указу, за территорией Римской империи стали создавать колонии, и это намного облегчило жизнь крестьянству, многие уходили жить и работать на новые земли.
К тому времени Римский сенат начал раздражать гиперактивный народный трибун, а в большей степени сам Гай Гракх. Римские сенаторы поспособствовали тому, что на очередных выборах в народный трибун, кандидатура Гая Гракха не была избрана. Сложившаяся ситуация привела к тому, что сподвижники Гракха стали собираться в организованные военные отряды. Вот это и привело к открытым вооруженным конфронтация с Римским сенатом и в одном из таких столкновений и погиб сам Гай Гракх и большая часть его соратников. Со смертью братьев Гракхов можно сказать и умерли их реформы. Крестьяне в древнем Риме так и продолжили беднеть.

Мы помним, что руководящая роль в государстве принадлежит ограниченной группе знатных фамилии (нобилитету), единственною мыслью правительства было сохранить приобретенные привилегии. Правительство старалось даже вести дела так, чтобы не было ни для кого случая выдвинуться какими-либо подвигами, так как это было лучшим способом избавить себя от необходимости делить власть с новым человеком. Во внутреннем устройстве Рима за это время были произведены лишь второстепенные изменения, совершенно не затрагивавшие существенных недостатков государства. К занятию высших должностей по-прежнему имели доступ лишь люди одною темною круга, и смена консулов не вносила ничего существенно нового в государственные дела. Высшие должности получались лишь теми, кто усиленно заискивал пред избирателями, и республиканские власти все более и более теряли то высокое значение, которое принадлежало им прежде. В Риме к этому времени определились и соперничали две политические партии: партия оптиматов, которая настаивала, чтo в государстве решающее значение должны иметь люди, лучшие и по своему знатному происхождению, и по своему экономическому положению, и партия популяров, которая требовала, чтобы главное влияние было признано за большею количественно частью граждан. В политическом отношении обе эти партии были равно ничтожны, ни та, ни другая не имели руководителя, способного охватить все вопросы го- сударственной жизни, выяснить главные недуги государства и отыскать средства к их уврачеванию, и, в то время как государство явно шло к полному упадку, никто не понимал, что опасностью грозят не недостатки политической конституции, а социальные и экономические условия.

Просвещённыеи заботящиеся об общественных интересах римляне понимали, что необходимо сгладить остроту этих противоречий. В те годы, когда в Сицилии происходило первое восстание рабов, в самом Риме развернулось широкое демократическое движение, известное под именем движения братьев Гракхов.
В сфере политической движение являлось борьбой демократии с нобилитетом за власть и демократизацию римского общества.
В области экономической оно выражало тягу к земле разорявшегося римского и италийского крестьянства.
Наконец, большое место в идеологии движения занимали консервативно-утопические взгляды некоторой части нобилитета, стремившейся путем аграрной реформы остановить развитие рабства и возродить старое крестьянство - главный оплот римского военного могущества.
Тиберий и его брат Гай были внуками победителя Ганнибала Сципиона Африканского Старшего. С детства им прививали высокие идеалы служения отечеству и народу. Еще юношей Тиберий Гракх принимал участие в III Пунической войне. Под Карфагеном молодой он проявил большую храбрость и снискал себе широкую популярность в армии. Поездка в Испанию, если верить Плутарху, дала Тиберию еще одно сильное впечатление, укрепившее его решимость покончить с существующим порядком вещей. Проезжая через Этрурию, он увидел опустевший край, где вместо свободного трудолюбивого крестьянства работали «чужеземцы и варвары».

Первым открытым противостоянием различных групп римского общества явил­ся трибунат Тиберия Гракха. Добившись должности народного трибуна на 133 год, Тиберий Гракх выдвинул аграрный законопроект, предусматривавший ограниче­ние земельных владений крупных собственников и наделение землей потерявших ее крестьян. Этот закон вызвал яростное сопротивление нобилитета и стал причиной гибели Гракха. Дело Тиберия Гракха продолжил его брат Гай Гракх, избиравшийся народным трибуном на 123 и 122 гг. Гаю Гракху удалось провести целую серию законов - хлебный, судебный, аграрный, об устройстве дорог, о выводе новых ко­лоний. Однако добиться принятия закона о даровании прав гражданства италикам ему не удалось, и во время уличных боев в январе 121 г. Гай Гракх и сотни его сторонников были убиты.

133 г. - трибунат Тиберия Гракха.

123-122 гг. - трибунат Гая Гракха.

Между событиями в Сицилии и Малой Азии и тем сложным движени­ем, которое связано с именем Гракхов, существует тесная связь. Конечно, не только восстания рабов заставили Т. Гракха выдвинуть свой проект воз­рождения крестьянства. Но сознание опасности для имущих от скопления бесправных и жестоко эксплуатируемых людей было, по-видимому, тем мотивом, который побудил его окончательно оформить свой аграрный за­конопроект.

Движение Гракхов было вызвано причинами как экономического, так и политического порядка. В сфере политической движение являлось борь­бой новой демократии с нобилитетом за власть и демократизацию римско­го общества. В области экономической оно выражало тягу к земле разо­рявшегося римского и италийского крестьянства. Наконец, большое мес­то в идеологии движения занимали консервативно-утопические взгляды некоторой части нобилитета, стремившейся путем аграрной реформы ос­тановить развитие рабства и возродить старое крестьянство - главный оплот римского военного могущества.

Этот круг идей, правда, в весьма осторожной форме, культивировал­ся так называемым сципионовским кружком, состоявшим из Сципиона Эмилиана и его друзей: Лелия Младшего, историка Полибия, стоика Панеция и др. Однако дальше разговоров дело здесь, по-видимому, не шло. Попытка практического осуществления этих идей была сделана другой группой нобилитета, вначале связанной со Сципионом. Это была груп­па Гракхов.

Род Семпрониев принадлежал к старым нобильским родам плебей­ского происхождения. С отцом будущих реформаторов Тиберием Семпронием Гракхом мы не раз встречались на предыдущих страницах. Он прошел все ступени римской служебной лестницы вплоть до самых выс­ших. Мы видим его народным трибуном, претором, консулом (дваж­ды), цензором. Тиберий был женат на Корнелии, дочери Сципиона Аф­риканского. От этого брака родилось 12 детей, из которых в живых оста­лось только два сына - Тиберий и Гай и дочь Семпрония, выданная замуж за Сципиона Эмилиана.

Корнелия сравнительно рано овдовела. О том, какой известностью и уважением пользовалась эта выдающаяся женщина, говорит тот факт, что ее руки домогался Птолемей VI. Однако она не захотела вступить в новый брак, посвятив всю свою жизнь воспитанию сыновей. Оба они получили блестящее греческое образование. Учителями Тиберия были известный ритор Диофан Митиленский и философ Блоссий из Кум.

Еще юношей Тиберий принимал участие в Третьей Пунической войне, находясь в свите своего шурина Сципиона Эмилиана. Близость к сципионовской группе (в Африку Сципиона сопровождали Гай Лелий и Полибий) не могла не оказать влияния на формирование политических взглядов Тиберия: здесь, вероятно, нужно искать один из зародышей идеи об аграрной реформе. Под Карфагеном молодой Гракх проявил большую храбрость и снискал себе широкую популярность в армии. В этот же период Тиберий женился на дочери princepsa сената Аппия Клавдия.

В 137 г. мы застаем Тиберия в должности квестора в армии Манцина, осаждавшей Нуманцию. Отказ сената признать договор, заключенный фак­тически Тиберием (он избежал участи Манцина только благодаря своим связям), явился первым его столкновением с сенаторской олигархией. Он на практике мог убедиться в несовершенстве римского государственного механизма и в порочности правящей клики.

Поездка в Испанию, если верить Плутарху, дала Тиберию еще одно сильное впечатление, укрепившее его решимость покончить с существую­щим порядком вещей. Проезжая через Этрурию, он увидел опустевший край, где вместо свободного трудолюбивого крестьянства работали «чу­жеземцы и варвары».

Летом 134 г. Тиберий выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 133 г. Выборы сопровождались страстной агитацией за аграрную ре­форму.

«Сильнее всего, - пишет Плутарх, - пробудил в нем честолюбивые стремления и решимость действовать сам римский народ, призывавший Тиберия надписями на портиках, стенах и памятниках отнять у богатых государственные земли для раздачи их неимущим» (там же).

Вступив в должность 10 декабря 134 г., он сразу же внес свой аграр­ный законопроект. В это время вокруг Тиберия уже образовалась неболь­шая группа сторонников из рядов нобилитета. К ним принадлежал, напри­мер, его тесть Аппий Клавдий. В редактировании законопроекта Тиберию помогали крупнейшие юристы того времени - Публий Муций Сцевола и Публий Лициний Красс.

В агитации за свой законопроект Тиберий исходил из основного тезиса сципионовской группы о возрождении римского военного могущества.

«Цель Гракха, - говорит Аппиан, - заключалась не в том, чтобы создать благополучие бедных, но в том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную силу»

И содержание речи, которую он произносит перед голосованием, в сущ­ности, не выходит за рамки этого консервативного тезиса. Но массовое народное движение, начавшееся в связи с аграрным законом, захватило Тиберия и заставило его пойти гораздо дальше. Подлинным пафосом де­мократа и защитника обездоленных звучит отрывок одной из его речей, приводимой Плутархом:

«И дикие звери в Италии имеют логова и норы, куда они могут пря­таться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света, и, лишенные крова, как кочевники, бро­дят повсюду с женами и детьми. Полководцы обманывают солдат, когда на полях сражений призывают их защищать от врагов гробницы и храмы. Ведь у множества римлян нет ни отчего алтаря, ни гробниц предков, а они сражаются и умирают за чужую роскошь, чужое богатство. Их называют владыками мира, а они не имеют и клочка земли».

Законопроект Тиберия не дошел до нас текстуально. Но содержание его в общих чертах может быть установлено. Первый пункт представлял развитие старого закона Лициния и Секстия. Каждому владельцу государ­ственной земли (ager publicus) разрешалось удержать в собственность 500 югеров. Если у него были сыновья, то на каждого полагалось по 250 юге­ров, однако с тем ограничением, что одна семья не могла иметь более 1 тыс. югеров (250 га) государственной земли.

Второй пункт гласил, что излишки государственной земли должны быть возвращены в казну и из них нарезаны небольшие участки (вероятно, в 30 югеров каждый), которые раздаются бедным гражданам в наследствен­ную аренду. По словам Аппиана (I, 10), эти участки запрещалось прода­вать. Последний момент весьма существен, так как путем такого запреще­ния Тиберий надеялся остановить новую пролетаризацию крестьянства.

Наконец, третий пункт законопроекта предусматривал образование полномочной комиссии из трех лиц, которой поручалось проведение аг­рарной реформы (triumviri agris iudicandis assignandis). Комиссия должна была избираться народным собранием на 1 год с правом последующего переизбрания ее членов.

Из-за отсутствия у нас текста закона и плохого состояния традиции о гракховом движении ряд существенных деталей не может быть выяснен. Таков, например, вопрос о первоначальной, более мягкой по отношению к посессорам, редакции законопроекта, и позднейшей - более суровой. Точ­но так же нельзя установить, весь ли ager publicus подпадал под действие закона или некоторые его категории подлежали изъятию. Не ясен и важ­ный вопрос о том, кто должен был пользоваться правом получения наде­лов из государственной земли: только ли римские граждане, или также и некоторые категории италиков?

Аграрный законопроект затрагивал прежде всего интересы крупных посессоров государственной земли. Но его радикальный характер должен был испугать даже те круги нобилитета, которые хоть и являлись сторон­никами аграрной реформы, но реформы умеренной (сципионовская груп­па). Поэтому огромное большинство сената выступило против ротации Тиберия.

Началась борьба. Нобилитет прибег к трибунской интерцессии, чтобы сорвать законопроект. В числе коллег Тиберия был некто Марк Октавий, его личный друг. Но он сам являлся крупным владельцем государственной земли, и поэтому враги реформы избрали его орудием своей политики. После некоторого колебания Октавий наложил трибунское veto на зако­нопроект.

Попытки Тиберия уговорить Октавия не дали результатов. Тогда Тибе­рий решил, в свою очередь, воспользоваться трибунским правом, чтобы сломить оппозицию. Сначала он запретил магистратам заниматься госу­дарственными делами впредь до того дня, когда законопроект будет по­ставлен на голосование. Когда же это не помогло, он запечатал храм Са­турна, где хранилась государственная казна, и таким путем остановил весь государственный механизм.

Атмосфера накалялась все больше и больше. Тиберий, боясь покуше­ния на свою жизнь, стал носить с собой оружие. Когда трибутные комиции были созваны вторично и Октавий снова заявил свой протест, дело чуть было не дошло до открытого столкновения. Но Тиберий сделал еще одну, явно безнадежную, попытку кончить дело миром. Под влиянием уговоров некоторых лиц народные трибуны отправились в сенат, как раз заседав­ший в это время, и вынесли на его рассмотрение свой спор. Однако ниче­го, кроме насмешек и оскорблений, Тиберий там не услышал. Вернувшись к народу, он заявил, что назначает новые комиции на следующий день и поставит на них вопрос о том, «должен ли народный трибун, действую­щий не в интересах народа, продолжать оставаться в своей должности».

Таким образом, логика событий заставила Тиберия отказаться от ле­гальных методов борьбы и встать на революционный путь. Теоретически это не было революционным путем. Идея верховенства народа, во имя которой хотел действовать Тиберий, не была чужда римской конституции, но теория народного суверенитета на практике почти не проявлялась в римской государственной жизни. Тиберий Гракх впервые попытался это сделать, и в этом состояло революционное значение его деятельности в политической области.

Когда на другой день вновь собрались трибы, Тиберий еще раз попы­тался уговорить Октавия снять свое veto и только после его отказа поста­вил на голосование вопрос о нем самом. Все 35 триб единодушно ответи­ли, что не может оставаться народным трибуном тот, кто идет против на­рода. Этим голосованием Октавий был лишен своего звания, и на его место было избрано другое лицо.

После этого законопроект без всяких затруднений был проведен в том же собрании и стал законом (lex Sempronia.) В триумвиры избрали самого Тиберия, его тестя Аппия Клавдия и брата Гая, находившегося тогда под Нуманцией. Такой родственный состав аграрных триумвиров должен был служить гарантией их работоспособности. Но он, конечно, вызвал новые обвинения со стороны противников реформы.

Перед комиссией с первых же шагов ее деятельности встали огромные трудности. Во многих случаях почти невозможно было установить, какие земли являются государственными, а какие - частными. Посессоры так привыкли к мысли о том, что государство никогда не воспользуется своим правом собственника по отношению к ager publicus, что вкладывали в ок­купированные земли свои капиталы, передавали их по наследству, закла­дывали и т. п. Теперь каждый посессор государственной земли старался всяческими способами доказать, что она является его частной собственно­стью. Тем не менее комиссия энергично работала, опираясь на сочувствие народной массы и широко применяя свои диктаторские права.

Однако возникла новая трудность. Аграрный закон говорил только о наделении беднейших граждан землей, но не предусматривал выдачи им некоторой денежной суммы на обзаведение инвентарем, покупку семян и т. п. Такая выдача была совершенно необходима, так как в противном слу­чае вся реформа повисала в воздухе. Но как раз летом 133г. в Рим было привезено завещание Аттала III. Согласно конституционной практике, сенат хотел принять наследство пергамского царя. Однако Тиберий внес в народное собрание законопроект, по которому сокровища Аттала должны быть употреблены в качестве денежного фонда для субсидирования новых собственников. Вместе с тем Тиберий заявил, что вопрос о том, как по­ступить с городами пергамского царства, совершенно не касается сената, и что он предложит решить дело народу.

Это было новым провозглашением теории народного суверенитета и вместе с тем новым вызовом сенату. В этот момент нападки на Тиберия со стороны реакционных кругов достигли высшей точки. Его обвиняли в стремлении к царской власти, не стеснялись прибегать к самым глупым сплетням, вроде, например, того, что из Пергама ему как будущему царю Рима привезли пурпуровую мантию и диадему Аттала!

В это же время, по-видимому, Тиберий выдвинул новые проекты де­мократических реформ: о сокращении срока военной службы, о праве апел­ляции к народу на судебные решения, о включении в число членов судеб­ных комиссий наряду с сенаторами равного количества всадников, а так­же, быть может, о даровании прав гражданства италийским союзникам и лавинам. Все эти реформы позднее будут вновь поставлены и частично проведены Гаем Гракхом. Тиберий же осуществить их не успел.

Приближался срок выборов народных трибунов на 132 г. Для успеха реформ было чрезвычайно важно, чтобы Тиберий был избран и на следую­щий год, поэтому летом 133 г. он выставил свою кандидатуру. Это послу­жило новым предлогом для обвинения его в стремлении к тирании. Но­билитет решил дать Тиберию генеральное сражение. На одно из собраний аристократы явились в большом количестве со своими клиентами и сорва­ли его. Собрание было перенесено на следующий день. С утра сторонники Тиберия заняли площадь на Капитолии, где должны были происходить ко­миции. Их собралось сравнительно мало, так как основная масса крестьян в это время была занята на сельскохозяйственных работах. Нобили снова попытались помешать собранию. Произошла свалка, и их прогнали с пло­щади. Одновременно с этим происходило заседание сената, тоже на Капи­толии, в храме богини Верности. Среди страшного шума, стоявшего в на­родном собрании, когда нельзя было разобрать слов оратора, Тиберий сде­лал знак рукой, показывая на свою голову. Этим он хотел сказать, что ему угрожает смертельная опасность. В сенат сейчас же сообщили, что Тибе­рий требует себе царского венца. Верховный понтифик Сципион Назика с толпой сенаторов и массой клиентов выбежал на площадь, где происходи­ло народное собрание, и бросился на демократов. Произошло столкнове­ние, в результате которого Тиберий и 300 его сторонников были убиты. Ночью тела их были выброшены в Тибр

Началась жестокая реакция. Власть в Риме захватили самые крайние реакционеры, которые стали жестоко расправляться со своими противни­ками. По распоряжению сената были сформированы особые комиссии для следствия и суда над сторонниками Тиберия. Некоторые его друзья под­верглись изгнанию, другие были казнены. В числе последних находился учитель Тиберия ритор Диофан Митиленский. Некто Гай Биллий, по сло­вам Плутарха, был посажен в бочку со змеями. Блоссию удалось бежать к Аристонику.

Однако реакция носила чисто политический характер и не была про­должительной. Аграрный закон не рискнули отменить. Комиссия триум­виров продолжала свою работу, а на место Тиберия избрали Публия Лициния Красса, тестя младшего Гракха, сторонника реформы. Он же был избран консулом на 131 г. и послан в Малую Азию для подавления восста­ния Аристоника. Характерно, что при голосовании Сципион Эмилиан, вы­ступивший конкурентом Крассу, собрал голоса только двух триб!

Такое охлаждение народа к своему любимцу было вызвано его отноше­нием к аграрному закону. Сципион, когда-то сочувствовавший реформе, оказался в лагере ее противников, лишь только она п риняла конкретные формы. Плутарх рассказывает, что, когда Сципион, будучи еще в Нуманции, узнал о гибели Тиберия, он процитировал стих Гомера: «Так да по­гибнет каждый, свершающий дело такое!».

Позднее Сципион отрицательно отозвался в народном собрании о дея­тельности своего шурина.

Народ так ненавидел убийц Тиберия, что главный виновник его гибели Сципион Назика был вынужден покинуть Рим и отправиться в Малую Азию, где вскоре и умер. Лициний Красс погиб в борьбе с Аристоником, и прибли­зительно в это же время умер Аппий Клавдий. Взамен их в аграрную комис­сию народ избрал демократов Марка Фульвия Флакка и Гая Папирия Карбо­на. Третьим членом комиссии неизменно оставался Гай Гракх.

Трудности реформы возрастали по мере того, как истощались запасы бесспорных государственных земель и в раздел все чаще стали поступать такие участки, юридический титул которых являлся спорным. Недоволь­ство посессоров и их сопротивление увеличивались. В комиссии начались бесконечные спорные дела. Особенно много жалоб поступило со стороны посессоров из числа италийских союзников. Здесь юридическая сторона дела являлась особенно сложной, так как союзники были связаны с Римом специальными договорами, и конфискация их земель в ряде случаев могла нарушить эти договоры.

В 129 г. в дело вмешался Сципион Эмилиан. Он выступил защитником италийских посессоров и добился постановления сената, чтобы у триум­виров было отнято право решать, какие земли являются государственны­ми, и передано консулу Гаю Семпронию Тудитану. Но консул отправился в поход в Иллирию и под этим предлогом прекратил разбор спорных дел. Деятельность триумвиров фактически приостановилась, а народ страшно негодовал на Сципиона, думая, что он намерен вообще отменить аграр­ный закон.

Таково традиционное изображение событий 129 г., основанное исключи­тельно на Аппиане (I, 19), так как другие источники о них умалчивают. Од­нако изложение Аппиана вызывает ряд сомнений. Прежде всего не понят­но, каким образом право триумвиров решать спорные вопросы, данное им постановлением народного собрания, могло быть у них отнято простым решением сената. Кроме этого, утверждение Аппиана о прекращении дея­тельности триумвиров противоречит другим данным. По Ливию (периохи LIX-LX кн.), число римских граждан, внесенных в цензовые списки меж­ду 131 и 125 гг., выросло с 318823 до 394736. Как это могло случиться, если деятельность триумвиров после 129 г. почти прекратилась? Это противоре­чие современные исследователи пытаются объяснить различными гипотеза­ми. Предполагают, например, что во время ценза 131 г. в списки вносились, как обычно, только имущие, а в 125 г. туда стали вносить и пролетариев, чем и объясняется огромное увеличение числа граждан. Другое предполо­жение кажется более вероятным. Сенат имел право вмешаться в дело пото­му, что вопрос касался союзников, т. е. относился к области международ­ных отношений, находившихся в сфере компетенции сената. Именно поэто­му консулу было передано право разбирать спорные дела только союзников. Что же касается граждан, то они по-прежнему остались в ведении триумви­ров. Последние энергично работали в период между 131 и 125 гг., чем и нужно объяснить увеличение количества цензовых граждан.

Вскоре после этого Сципион был найден мертвым в своей постели. Еще накануне он был здоров и собирался на другой день выступить с ре­чью в народном собрании. На ночь Сципион положил рядом с собой наво­щенную дощечку, на которой собирался набросать конспект завтрашней речи. Никаких следов насильственной смерти на трупе обнаружено не было. Эта загадочная смерть вызвала в Риме самые различные толки. Одни об­виняли в ней демократов; другие утверждали, что Сципиона отравила его жена Семпрония, с которой он был не в ладах, с помощью Корнелии, же­лавшей помешать отмене аграрного закона; третьи предполагали самоубий­ство; четвертые, наконец, допускали естественную смерть. Следствие по этому делу было прекращено, так как, по словам Плутарха 1 , народ опа­сался, что в преступлении окажутся замешанными демократы, в частно­сти Гай Гракх. Вероятнее же всего предположить, что следствие прекрати­ли потому, что установили естественный характер смерти Сципиона. Он был уже немолод и, возможно, причиной смерти были сердечный приступ или кровоизлияние.

Аграрная реформа, как мы видели, была тесно связана с вопросом о даровании прав гражданства италикам. Эта связь была двоякой. С одной стороны, только принадлежность к гражданам, по-видимому, давала пра­во на получение земельных наделов. С другой стороны, недовольство ита­лийских посессоров реформой можно было смягчить, дав им в виде ком­пенсации гражданские права. Как раз последний момент подчеркивает Аппиан (I, 21).

Во всяком случае, настроение в италийских общинах было очень не­спокойным. Приближался ценз 125 г., и в Риме скопилось много неграж­дан, привлеченных слухами о возможном расширении рамок гражданства. Но сенат и значительная часть граждан, не желавшая делиться своими при­вилегиями, были против каких-либо уступок в этой области, поэтому на­родный трибун 126 г. Марк Юний Пенн смог даже внести предложение удалить из Рима всех неграждан. Мы не знаем, была ли проведена эта мера, но отражением борьбы, которая шла из-за вопроса о гражданстве, явилось другое предложение.

В 125 г. консулом стал Фульвий Флакк, член аграрной комиссии и один из вождей демократической партии. Он предложил даровать права граж­данства италикам, а тем из них, которые по каким-нибудь причинам не пожелают стать римскими гражданами, дать право апелляции к римскому народному собранию на действия магистратов. Однако ротация Фульвия Флакка не прошла благодаря противодействию сената, а также, вероятно, и народного собрания.

Отклонение законопроекта Флакка вызвало волнения среди общин с латинским правом и союзников. В латинской колонии, Фрегеллах, боль­шом и цветущем городе в долине р. Лириса, вспыхнуло восстание. Воз­можно, что к Фрегеллам присоединился и г. Аскул в Пицене. Быстрыми и суровыми мерами римское правительство остановило дальнейшее расши­рение движения: Фрегеллы были взяты и разрушены претором Луцием Опимием.

В такой напряженной обстановке на широкую политическую сцену вы­ступил Гай Гракх. Он был моложе брата на 9 лет и до 124 г. большой роли в политической жизни не играл, если не считать участия в аграрной ко­миссии. Проходя обычный служебный стаж, Гай участвовал во многих во­енных кампаниях, в частности служил под начальством Сципиона Эмилиана во время нумантийской войны. Именно в этот период он был избран членом аграрной комиссии. В момент гибели брата его также не было в Риме.

В 126 г. мы видим Гая Гракха квестором в Сардинии, где он прослужил два года. Сенат, стремясь удержать его как можно дольше вне Рима, соби­рался оставить его в Сардинии и на третий год. Тогда Гай самовольно вер­нулся в Рим, за что был привлечен к цензорскому суду. Но ему удалось полностью себя реабилитировать. Однако противники на этом не успоко­ились и обвинили Гая в том, что он агитировал за восстание союзников. И

это обвинение Гаю удалось опровергнуть. В 124 г., ровно через 10 лет пос­ле брата, он выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 123 г.

Гай Гракх пользовался в это время огромной популярностью. На выбо­ры, по словам Плутарха 1 , стеклась такая масса народа со всех концов Ита­лии, что многие не могли найти себе пристанища в городе, а форум не вмещал всех явившихся на голосование. Здесь были не только друзья, но и враги, так как Гай по количеству полученных голосов занял лишь четвер­тое место.

Гай Гракх был выдающимся человеком. Блестящие приходные способ­ности еще более развились в нем благодаря воспитанию, которым руково­дила Корнелия, и упорной работе над самим собой. Его необычайное красноречие потрясало массы, а страстная воля и решительность не знали преград. Многосторонняя деятельность Гая Гракха, сумевшего поставить в порядок дня все важнейшие вопросы эпохи и объединить их в одно це­лое, позволяет считать его одним из величайших государственных людей древности.

Гай Гракх вступил в должность народного трибуна 10 декабря 124 г. Начиная с этого момента, в течение двух лет он с необычайной энергией работал над осуществлением поставленных перед собой задач. К сожале­нию, традиция о нем находится в еще худшем состоянии, чем о Тиберии. Строго говоря, мы не знаем ни точного содержания проведенных им ме­роприятий, ни их хронологической последовательности. Наши источники крайне неполно освещают деятельность Гая: они не дают почти ничего, кроме названий отдельных законов, путают их порядок и противоречат друг другу. Поэтому история двух годов трибуната Гая Гракха (123-го и 122-го) может быть восстановлена только в самых общих чертах.

Деятельность Гая в известной степени являлась продолжением дела Тиберия и была определена задачами, поставленными, но не решенными его братом. Но даже там, где младший брат формально только продолжал старшего, он настолько далеко вышел за прежние рамки реформы, вложил в нее так много нового, что фактически мы имеем право считать его дея­тельность совершенно самостоятельным и более важным этапом демокра­тического движения 30-20-х гг.

Три великие проблемы эпохи требовали решения: аграрный вопрос, демократизация политического строя и наделение правами гражданства италиков. И все мероприятия Гая Гракха были определены именно этими тремя основными задачами.

По-видимому, в самом начале своего первого трибуната Гай провел за­кон, имевший обратную силу и направленный против деятельности осо­бых судебных комиссий, созданных для расправы со сторонниками Тибе­рия. Согласно этому закону, магистрат (председатель комиссии), осудив­ший на смерть или изгнание римского гражданина, сам подлежал суду народа.

Важнейшими мероприятиями первого трибуната (123 г.) были три за­кона: аграрный, хлебный и судебный. Аграрный закон (lex agraria), по-ви­димому, в основном повторял закон 133 г., но с некоторыми дополнения­ми и улучшениями. Кроме этого, он восстанавливал в прежнем объеме деятельность аграрных триумвиров.

Содержание хлебного закона (lex frumentaria), который, быть может, был проведен еще до аграрного, также не вполне ясно. Бесспорно, во всяком случае, что он установил продажу хлеба из государственных скла­дов по пониженной, в сравнении с рыночной, цене. В периохе LX кн. Ливия сказано, что государственная цена хлеба была определена в раз­мере 6,3 асса за модий (8,7 л). Но эта цифра ничего нам не говорит, так как мы не знаем, какова была в эту эпоху рыночная цена на зерно. Со­гласно одним предположениям, цена 6,3 асса за модий была значительно ниже (более чем вдвое) рыночной; согласно другим, только равнялась низкой рыночной.

Значение хлебного закона было очень велико. Если даже государствен­ная цена на зерно и не отличалась слишком сильно от рыночной, то все же закон гарантировал беднейшее население Рима от постоянных колебаний цен на хлеб. Таким путем в Риме впервые было введено государственное регулирование цен, облегчавшее положение беднейших слоев. Оно вводи­ло и в Риме в практику основной принцип античного полиса - принцип коллективной общинно-государственной собственности, согласно которо­му каждый член гражданского коллектива должен иметь свою долю в до­ходах государства.

Но хлебный закон, укрепивший городскую демократию, имел и обрат­ную сторону. Хлеб, предназначенный для продажи по твердой цене, до­ставлялся из провинций и складывался в государственных магазинах. По­мимо того, что это сильно обременяло государственную казну, приток бо­лее дешевого хлеба снижал рыночные цены и отрицательно сказывался на сельском хозяйстве Италии. Еще важнее было то, что хлебный закон по­служил исходным пунктом для позднейшей организации государственных раздач беднейшему городскому населению. Продолжатели дела Гракхов и демагоги Поздней республики в конце концов придут к бесплатной разда­че хлеба, что сыграет большую роль в деморализации городской толпы и росте люмпен-пролетариата.

Много неясных моментов и в судебном законе (lex iudiciaria). Он ка­сался состава постоянных судебных комиссий, в частности комиссии по делам о вымогательствах провинциальных наместников (quaestio repetundarum). Здесь традиция расходится. По Ливию (периоха LX кн.), Гай оставил суды в руках сената, но увеличил число сенаторов, присоединив к ним 600 новых членов из всадников. По Плутарху 1 , «Гай присоединил к сенаторам-судьям, которых было 300, столько же всадников и, таким об­разом, учредил смешанный суд из 600 судей».

Другой вариант традиции, представленный Аппианом, Цицероном, Диодором и др., расходится с первым. Согласно этому варианту, судеб­ные комиссии вообще были изъяты из рук сенаторов и целиком переданы всадникам.

Это противоречие, вероятнее всего, может быть объяснено следующим предположением, поддерживаемым некоторыми современными учеными. У Ливия и Плутарха отражен первоначальный проект закона, внесенный Гаем в первый период его деятельности, когда оппозиция сената еще не выступала слишком открыто и Гай предполагал ограничиться сравнитель­но умеренной реформой. Но после того как он встретил открытое проти­водействие нобилитета, он придал судебному закону более радикальный характер.

Мы не знаем, касался ли закон всех постоянных судебных комиссий или только quaestio repetundarum. Во всяком случае, главное политиче­ское значение имела последняя. Изъяв ее из рук нобилитета, Гай хотел положить конец тем злоупотреблениям, которые чинили провинциальные наместники: они чувствовали себя совершенно безнаказанными, пока суды находились в руках их товарищей по сословию. Теперь суд передавался всадникам, и тем самым устанавливался реальный контроль над деятель­ностью наместников. Таким образом, судебный закон явился тяжелым уда­ром по нобилитету и значительно поднял политический авторитет право­го крыла демократии - всадничества. Правда, в конце концов судебный закон не улучшил положения провинций, так как на смену злоупотребле­ниям сенаторов явились новые и еще более тяжелые злоупотребления, выз­ванные расширением откупной системы. Но в момент издания закона эти следствия трудно было предвидеть и, таким образом, он занимает видное место в системе мероприятий Гая Гракха, направленных на укрепление римской демократии.

Наряду с перечисленными мероприятиями первого года трибуната, нужно отметить еще несколько законов, падающих, по-видимому, также на 123 г. Прежде всего - военный закон (lex militaris). Он запрещал при­зывать граждан на военную службу раньше достижения ими 17-летнего возраста и предписывал снабжать воинов одеждой за счет государства, не вычитывая, как это практиковалось раньше, ее стоимости из военного жалованья.

Закон об устройстве дорог (lex de viis muniendis) находился в тесной связи со всей системой других мероприятий. Организация удобных путей сообщения имела большое значение для подвоза в Рим хлеба, а также была в интересах крестьянства и всадничества. На основании этого закона в Италии были предприняты большие работы, в которых участвовало много рабочих и подрядчиков. Таким образом, значительная часть обедневшего сельского и городского населения получала работу, а следовательно, и средства к существованию. Всем делом руководил Гай Гракх, создавая этим новый повод для недовольства аристократии, так как он вмешивался в сферу компетенции сената и цензоров.

Закон о консульских провинциях (lex de provinciis consularibus) уста­навливал более демократический порядок распределения провинции меж­ду консулами, отбывшими срок своей службы. Раньше провинции назна­чались сенатом после избрания консулов, что давало возможность награж­дать «своих» лучшими местами. По новому закону, провинции должны были определяться еще до выбора консулов на данный год.

Реформы требовали больших денежных средств на покупку хлеба, по­стройку государственных складов и дорог и проч. Необходимо было уве­личить государственные доходы. Это обстоятельство, по-видимому, име­ло решающее значение для проведения одной меры, которая должна была сыграть печальную роль в истории римских провинций. По предложению Гая, в новой римской провинции Азия, образованной из бывшего пергамского царства, была введена десятина, и сбор ее стал сдаваться на откуп в Риме (lex Sempronia de provincia Asia).

Сбор десятинного налога сам по себе не являлся чем-то новым, так же, как и введение для этой цели откупной системы: в других провинциях су­ществовал такой же порядок. Принципиально новой была сдача на откуп с аукциона сбора десятины в самом Риме. В то время как в Сицилии и Сар­динии сбор "/ 10 дохода и других налогов сдавался на откуп на местах, при­чем налоговые округа были небольшими, в Азии создавалась монополия для римских публиканов, а налоги должны были взиматься со всей про­винции в целом. Это давало возможность значительно увеличить размер откупных платежей и таким путем повысить государственные доходы. Но зато новый порядок отдавал на поток и разграбление римским публиканам богатую страну. Опасность этой меры была тем более велика, что су­дебный закон гарантировал полную безнаказанность откупщикам всадни­ческого сословия, а в дальнейшем новая практика была перенесена и в другие провинции.

Проводя свой закон о провинции Азии, Гай, кроме повышения государ­ственных доходов, преследовал и другую, чисто политическую цель: еще больше привлечь всадничество на сторону демократии.

Когда настал срок выборов народных трибунов на 122 г., Гай снова вы­двинул свою кандидатуру и прошел без малейших затруднений. Формаль­ная сторона дела со времен Тиберия, по-видимому, не изменилась. Но Гай пользовался таким авторитетом, что противная партия не рискнула помешать его вторичному избранию. Теперь он достиг вершины своего могущества, а вместе с ним римская демократия вступила в период своего кратковременного расцвета. Гай был всемогущим народным трибуном, аг­рарным триумвиром, ему принадлежало руководство большими обществен­ными сооружениями, от него зависела целая армия подрядчиков и аген­тов. Он был настоящим диктатором. Но это была диктатура демократи­ческая, так как ни одно крупное мероприятие не проходило без санкции полномочного народного собрания. Сенат и магистраты не играли ника­кой роли, хотя Гай старался по возможности с ними ладить. По-видимому, важнейшие законы 123 г. были проведены именно во второй половине года, когда Гай после своего переизбрания чувствовал свое положение чрезвы­чайно твердым.

Однако высшая точка кривой всегда является началом ее нисхождения. Так было и с деятельностью великого римского демократа. На конец 123 или на начало 122 гг. падают два новых крупнейших мероприятия: закон о выводе колоний (lex Sempronia de colomis deducendis) и проект о дарова­нии прав гражданства италикам.

Что касается первого закона, то его необходимость вызывалась тем, что основные запасы государственной земли к этому времени, по-видимо­му, были уже исчерпаны, а аграрный вопрос все еще оказывался далеким от разрешения. Вывод колоний и должен был служить дополнительной мерой к аграрной реформе.

В Италии Гаем Гракхом были основаны две или три колонии: одна в Бруттии (Минервия), другая на территории Тарента (Нептуния) и, быть может, еще одна в Капуе. Но италийские колонии не могли решить про­блемы, так как свободных земель было мало. Поэтому Гай пришел к мыс­ли основать колонию вне Италии - на территории бывшего Карфагена. Новизна и принципиальное значение этой идеи состояли в том, что она впервые в истории Рима выдвигала неизвестный до сих пор тип внеиталийских, заморских колоний. То обстоятельство, что место, на кото­ром стоял Карфаген, было проклято, не смущало Гая. Соответствующая ротация была предложена одним из его коллег Рубрием и прошла через народное собрание (lex Rubria). Новая колония была названа Юнонией.

Местоположения, выбранные для колоний, наводят на мысль, что не­которые из них должны были играть роль не столько земледельческих, сколько торгово-промышленных центров. Основывая их, Гай, очевидно, собирался улучшить главным образом положение городской демократии и вообще поднять торговлю и промышленность Италии. По свидетельству Плутарха 1 , он охотно принимал в новые колонии зажиточных людей, ка­питал которых мог иметь большое значение для их развития

Законопроект о правах граждан, так же как и судебный закон, прошел, вероятно, два этапа. На первом он был сравнительно умерен, и, по-види­мому, касался только латинов, которые должны были получить полные права римского гражданства. Рост оппозиции заставил Гая придать зако­нопроекту более радикальную форму.

Закон о выводе колоний (особенно Юнонии) и законопроект о латинах послужили той почвой, на которой реакция решила дать Гаю первый бой. Почва была довольно удобной. Против заморских колоний вообще можно было использовать нежелание плебса уезжать далеко от Рима, в частности, против основания Юнонии можно было возражать по религи­озным соображениям или аргументировать тем, что колония на месте Карфагена может со временем сделаться соперником Рима. Что же каса­ется дарования прав гражданства латинам, то мы знаем, что еще в 125 г. аналогичная попытка Фульвия Флакка разбилась о нежелание рим­лян делиться с кем-либо своим привилегированным положением, и едва ли с тех пор положение изменилось сколько-нибудь существенным об­разом.

Для борьбы с Гаем оппозиция прибегла к остроумному средству: на каждое его предложение было решено отвечать контрпредложением, на взгляд - более радикальным, и таким демагогическим приемом лишить Гая его популярности среди городской толпы. Для этого был намечен кол­лега Гая по трибунату - богатый, знатный и красноречивый Марк Ливий Друз. Его первый контрпроект состоял в предложении основать в Италии 12 колоний по 3 тыс. человек в каждой, освободив колонистов от всякой платы (по закону Гая, колонисты должны были вносить за свои участки небольшую арендную плату государству).

Проект Друза едва ли можно было осуществить из-за отсутствия зем­ли. Но народ плохо разбирался в этом вопросе, и его подкупил кажущийся радикализм Друза. Законопроект стал законом (lex Livia), и, хотя практи­чески из основания колоний у Друза ничего не вышло, популярности Гая был нанесен чувствительный удар.

Против предложения дать полные права латинам Друз выдвинул меру, более приемлемую для граждан: запретить римским полководцам подвер­гать латинов телесным наказаниям во время походов. Этот законопроект имел вполне демократическую внешность и, главное, ничего не стоил граж­данству. Поэтому и он прошел через народное собрание.

Весной 122 г. Гай Гракх в качестве триумвира для вывода колоний вме­сте с Фульвием Флакком на 70 дней уехал в Африку для устройства Юнонии. Мы не знаем, в какой мере его личное присутствие там было необходимо, во всяком случае, его отъезд из Рима в это горячее время был тактической ошибкой. Отсутствие Гая дало возможность его врагам бес­препятственно повести против него агитацию и сильно укрепить свои по­зиции.

После возвращения Гая в Рим борьба вступила в решающую фазу. Гай внес законопроект об италиках в новой, более радикальной форме (rogatio de soclis et nomine Latino). В передаче его содержания источники расхо­дятся: одни утверждают, что законопроект одинаково предоставлял пол­ные права гражданства и союзникам, и латинам, другие разделяют тех и других, говоря, что только латины должны были получить полные права римского гражданства, а союзники - ограниченные («латинское пра­во»). Но как бы мы ни решили этот вопрос, существо дела не меняется: новая редакция законопроекта была более демократической, чем старая, и охватывала более широкие категории населения Италии. Поэтому и со­противление ей со стороны гражданства должно было вырасти.

Началась борьба. Консул 122 г. Гай Фанний, бывший друг Гракха, а теперь перешедший на сторону его противников, выступил с агитацией против законопроекта. В ней он играл на эгоистических чувствах народ­ного собрания, говоря, что латины, получив права гражданства, захватят все лучшие места в Риме, а коренным гражданам не останется ничего. В день голосования Фанний, по предложению сената, удалил из Рима всех неграждан, а Гай не смог добиться отмены этой меры. Дальнейший ход событий не ясен: не то Друз наложил вето на законопроект, не то сам Гай взял его обратно, видя неблагоприятное настроение народного собрания. Так или иначе, но закон не прошел.

Это было поражением Гая Гракха и фактически концом его политиче­ской деятельности. Он окончательно потерял расположение римской на­родной массы и когда летом 122 г. выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 121 г., был забаллотирован. На консульских же выборах од­ним из консулов избрали смертельного врага гракханцев - усмирителя Фрегелл, Луция Опимия.

О событиях последних месяцев 122 г. мы ничего не знаем. Можно пред­положить, что обе стороны готовились к решительному столкновению, которое должно было произойти уже не на конституционной почве.

10 декабря 122 г. кончились трибунские полномочия Гая. 1 января 121 г. вступили в должность новые консулы. Для врагов Гая настал благоприят­ный момент, чтобы попытаться спровоцировать его на открытое выступ­ление и окончательно погубить. Поводом для этого избрали вопрос о Юнонии. Народный трибун Минуций Руф внес законопроект о ее ликви­дации. В то же время шла обработка общественного мнения: из Африки пришли известия, что порыв ветра раскидал на алтарях внутренности жерт­венных животных, а волки растащили межевые столбы. Это было истол­ковано авгурами как неблагоприятное предзнаменование.

Народное собрание, которое должно было решить судьбу Юнонии, собралось на Капитолии. На этот же день Л. Опимий назначил заседание сената. Вооруженные аристократы заняли храм Юпитера. Сторонники Гая также имели при себе оружие. Во время собрания кем-то из гракханцев был убит ликтор консула, бросивший оскорбительное замечание по адре­су демократов. Труп его сразу же торжественно принесли в сенат. Сенато­ры, будучи действительно возмущены этим убийством или, вернее, толь­ко разыгрывая возмущение, постановили облечь консула Опимия чрезвы­чайными полномочиями для восстановления порядка.

Ночью обе стороны готовились к решительной схватке. Консул отдал распоряжение, чтобы вооруженные сенаторы и всадники со своими клиен­тами и рабами заняли Капитолий. Гай Гракх и Фульвий Флакк совещались со своими сторонниками. Толпа любопытных еще с ночи собралась на фо­руме.

На другой день утром Гай и Фульвий были вызваны в сенат, чтобы дать объяснения по поводу предъявленных им обвинений. В ответ на это они с вооруженным отрядом заняли Авентин. В сенат был послан млад­ший сын Фульвия для переговоров. Но из последней попытки избежать кровопролития ничего не вышло. Молодой Флакк был арестован, а кон­сул Опимий дал приказ своим вооруженным силам атаковать Авентин. Сопротивление гракханцев было быстро сломлено. Флакк попытался скрыться в каком-то помещении, но был найден и убит вместе со своим старшим сыном. Гай, отступая с Авентина, вывихнул себе ногу. Два его друга на некоторое время задержали преследователей, так что Гаю уда­лось перебраться по мосту на другой берег Тибра. Но враги приближа­лись. Не желая попасть в их руки живым, Гай приказал убить себя сопро­вождавшему его рабу. Исполнив приказание господина, раб сам лишил себя жизни. Головы Гая Гракха и Фульвия Флакка были отрезаны и при­несены консулу Опимию, их трупы брошены в Тибр, имущество конфис­ковано. Общее число гракханцев, погибших в этот день и позднее, до­стигло 3 тыс. человек.

Оба брата-реформатора были яркими личностями. Тем более на­прашивалось сравнение между ними. Такое сопоставление сделал Плутарх (Тиберий и Гай Гракхи, 2-3): «Точно так же, как статуи и картины, изображающие Диоскуров, наряду с подобием передают и некоторое несходство во внешности кулачного бойца по сравне­нию с наездником, так и эти юноши, одинаково храбрые, воздер­жанные, бескорыстные, красноречивые, великодушные, в поступ­ках своих и делах правления обнаружили с полной ясностью нема­лые различия...

Во-первых, выражение лица, взгляд и жесты у Тиберия были мягче, сдержаннее, у Гая резче и горячее, так что, и выступая с речами, Тиберий скромно стоял на месте, а Гай первым среди римлян стал во время речи расхаживать по ораторскому возвышению и срывать с плеча тогу... Далее, Гай говорил грозно, страстно и зажигательно, а речь Тиберия радовала слух и легко вызывала сострадание. Нако­нец, слог у Тиберия был чистый и старательно отделанный, у Гая - захватывающий и пышный. Так же различались они и образом жизни в целом: Тиберий жил просто и скромно, Гай в сравнении с осталь­ными казался воздержанным и суровым, но рядом с братом - легко­мысленным и расточительным, в чем упрекал его Друз, когда он ку­пил серебряных дельфинов, заплатив по 1200 драхм за каждый фунт веса.

Несходству в речах отвечало и несходство нрава: один был снисхо­дителен и мягок, другой колюч и вспыльчив настолько, что неред­ко во время речи терял над собою власть и, весь отдавшись гневу, начинал кричать, сыпать бранью, так что в конце концов сбивался и умолкал. Чтобы избавиться от этой напасти, он прибег к услугам смышленого раба Лициния. Взяв в руки инструмент, который упот­ребляют учителя пения, Лициний, всякий раз, когда Гай выступал, становился позади и, замечая, что он повысил голос и уже готов вспыхнуть, брал тихий и нежный звук; откликаясь на него, Гай тут же убавлял силу голоса, приходил в себя и успокаивался. Таковы были различия между братьями; что же касается отваги пе­ред лицом неприятеля, справедливости к подчиненным, ревности к службе, умеренности в наслаждениях, то они не расходились ни­сколько» (пер. С. П. Маркиша).

Как ни свирепствовала в первое время реакция, но целиком уничто­жить дела Гракхов она не могла. Важнейшие мероприятия и законы Гая Гракха прочно вошли в жизнь, так как отвечали назревшим общественным потребностям. Суды надолго остались в руках всадников, откупная систе­ма получила дальнейшее развитие в том направлении, которое было наме­чено Гаем. Вероятно, сохранились италийские колонии. Удержался и но­вый тип колоний вне Италии. В Юнонии фактически остались колонисты, хотя законом Минуция Руфа колония как таковая была упразднена (уже после гибели Гая). В 118 г. была выведена колония в Нарбон (в Южной Галлии, недалеко от Пиренеев). Вероятно, уцелели и многие второстепен­ные законы Гая Гракха.

Сложнее обстояло дело с аграрной реформой. Отобрать назад несколько десятков тысяч мелких участков, нарезанных из государственной земли, было невозможно: никакая реакция не могла на это пойти, не рискуя вы­звать гражданскую войну. Но можно было так изменить аграрный закон, чтобы, не покушаясь прямо на новую мелкую собственность и даже, по-видимому, действуя в интересах новых собственников, извратить саму идею аграрной реформы и тем привести ее к диаметрально противоположным результатам. Это тем легче было сделать, что в аграрном законе содержа­лись пункты утопические, противоречащие экономическому развитию. Таковы были статьи закона, касавшиеся неотчуждаемости земельных на­делов.

Реакция и пошла по этому пути. Прежде всего, возможно, еще в 121 г., наследственная аренда и неотчуждаемость гракханских участков были отменены. Это не могло вызвать ни малейшего протеста со стороны их держателей. Наоборот, они были довольны тем, что руки у них оказыва­лись развязанными. Но зато теперь вновь открылась возможность скупки крестьянских наделов крупными собственниками.

«И немедленно богатые стали скупать участки у бедных, - говорит Аппиан, - а иной раз под этим предлогом и насильно отнимали их. Поло­жение бедных еще более ухудшилось» (I, 27).

Затем была упразднена аграрная комиссия (вероятно, в 119 г.). Тогда же было установлено, что государственные земли не подлежат дальней­шим переделам и что участки государственной земли в рамках законной нормы, находящиеся в руках посессоров, являются их полной собственно­стью. Однако такие участки были обложены особым налогом. Суммы, по­лученные отсюда, подлежали раздаче народу.

Наконец, вероятно, в 111 г., было отменено и это последнее ограниче­ние частной собственности. По закону народного трибуна Спурия Тория (lex Thoria), подытожившему предыдущее законодательство, все бывшие государственные земли, независимо от того, являлись ли они мелкими наделами, полученными по lex Sempronia, или крупными участками в рам­ках лимитов, установленных тем же законом (500-1 тыс. югеров), объяв­лялись частной собственностью, не подлежащей ни дальнейшим переде­лам, ни обложению. В будущем частным лицам запрещалось занимать го­сударственные земли, которые исключительно должны были сдаваться в аренду цензорами или служить общественными пастбищами. Чтобы за­добрить мелких собственников, для бесплатного пользования пастбищем был установлен очень низкий максимум: 10 голов крупного и 50 голов мелкого скота.

Таким образом, окончательным результатом аграрной реформы оказа­лось полное торжество частной собственности на землю. Причины этого лежали не столько в реакции, сколько в экономике. В конце II в. до н. э., в эпоху расцвета рабовладельческого строя, нельзя было искусственно воз­родить мелкое сельское хозяйство, и сама жизнь отмела те утопические элементы, которые были в аграрной реформе. Исторические результаты реформы в известной степени оказались противоположными тем целям, которые ставили перед собой реформаторы. Хотя положение римского крестьянства на некоторое время улучшилось, аграрный вопрос не был решен и, заметим, не мог быть решен в рамках рабовладельческой систе­мы. Наоборот, превращение значительной части государственных земель в частную собственность только развязало игру экономических сил и об­легчило процесс концентрации земли.

Значение деятельности братьев Гракхов в истории Рима было очень велико. Их реформы ускорили развитие производительных сил и содей­ствовали укреплению рабовладельческого строя. Разделом большей части государственных земель, выводом колоний, улучшением путей сообще­ния они помогали развитию частной собственности, торговли и денежно­го хозяйства. Они подготовили вопрос о включении италиков в состав рим­ского гражданства и вплотную подошли к его решению. Их реформы ук­репили экономические и политические позиции всадничества, окончательно обособив его от нобилитета. Гракхи внесли значительные улучшения в рим­ский государственный аппарат путем административных и конституцион­ных реформ. При них римская демократия достигла высшей точки своего расцвета. Одно мгновение могло показаться, что сенаторской олигархи­ческой республике нобилей приходит конец и ее сменяет развитая антич­ная демократия типа афинской.

В свете этих фактов и соображений вопрос о том, были ли Гракхи революционерами, является в значительной мере праздным. Конечно, они не были революционерами в строгом смысле этого слова, так как не со­бирались уничтожать рабовладельческий строй и заменять его какой-ни­будь другой социальной системой. Наоборот, цель их реформ в конеч­ном счете состояла в укреплении этого строя. Но, выступая против су­ществующей олигархической системы во имя демократии и выходя в своей политической деятельности далеко за конституционные рамки, они не­зависимо, быть может, от своих субъективных намерений действовали как революционеры.

Почему же Гракхи погибли, а их реформа не переросла в демократи­ческую революцию и не была доведена до конца? Причины в конечном счете нужно искать в слабости италийской демократии. Во-первых, как всякая античная демократия она была ограничена, так как не включала в себя основную массу трудового населения - рабов. Во-вторых, демокра­тия Италии страдала от глубокого внутреннего противоречия: противоре­чия между гражданами и негражданами, римлянами и италиками. Как раз в это противоречие уперлось демократическое движение Гракхов, и имен­но оно помешало ему перерасти в общеиталийскую демократическую ре­волюцию. И в дальнейшем эти специфические черты италийской демокра­тии будут служить оковами для развертывания подлинной народной рево­люции.

Заключение

В данной курсовой работе мы рассматриваем реформы братьев Гракхов в
работах римских авторов. Коротко подведем итоги.

Братья Гракхи являлись представителями знатного плебейского рода
семпрониев, внуками Сципиана Африканского. Непревзойденные араторы,
пользующиеся авторитетом, бесстрашные легионеры. Что заставило их
провести свои реформы?

Трудная экономическая и политическая ситуация в Римской республике. Но:
они нашли смерть в своих реформах. Римляне с благодарностью чтили память
братьев Гракхов. Как утверждает Плутарх: “Народ открыто поставил и
торжественно освятил их изображения и благоговейно чтил места, где они
были убиты, дарую братьям первины плодов, какие рождали каждое из времен
года, а многие ходили туда, словно в храмы богов, приносили жертвы и
молились”.

Запаздалая любовь народа к невинно убиенным и его защитникам вполне
понятна. А как нам, из нашего далека, зная все, что произошло потом,
судить о жизни и делах братьев Гракхов? Чистота и благородство их
намерений у меня лично не вызывают сомнений. А вот их действия? Благими
намерениями, как известно, вымощена дорога в ад.

Сделаем краткие выводы деятельности братьев в отдельности. Тиберий
Гракх был избран трибуном и выставил свой законопроект аграрной реформы,
в котором установил ограничительные нормы для арендаторов
государственной земли, изъятие у них излишков земли и перераспределение
этих излишков между малоземельными и безземельными римскими гражданами.
Плебс принял этот закон на “ура”. Кроме того, Тиберий пользовался
поддержкой известных людей в Риме, среди них верховный жрец Красс,
законовед Люций Сцевола и консул Аппий Клавдий.

Крупные землевладельцы сразу выступили против этого закона. Ведь они
лишались земли. Сенат – оплот крупных землевладельцев, так как
принадлежал к их числам. Что они в данной ситуации могут
противопоставить Тиберию: деньги, влияние и … силу.

Цель реформы Гракха заключалась не в том, чтобы создать благополучие
бедным, но в том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную
силу. Это была его главная ошибка. Он думал о существенной пользе,
которая при достижении его цели могла принести Италии, Гракх не думал о
трудности своего предприятия. В итоге, Тиберий Гракх погиб за свой
законопроект. Погибли и не в чем неповинные люди. Сенат показал свою
силу.

Политическая деятельность Тиберия Гракха длилась всего лишь несколько
месяцев, но своим реформаторским законопроектом он всколыхнул все
римское общество и государство, дал толчок развитию бурных событий,
которые еще древний историк Аппиан считал, началом периода гражданских
войн в римской истории.

Итак, после смерти Тиберия Гракха нарушилось сохранявшееся веками
гражданское равновесие. Конечно, изначально в этом была повинна неуемная
алчность богачей. Но свою пагубную роль сыграли и противозаконные
действия трибуна. Тиберий стал первооткрывателем эпохи беззакония,
гражданских конфликтов и насилия в Римском обществе. Продолжателем дела
брата стал Гай Гракх. Гай был целеустремленным, волевым, великолепным
оратором и человеком действия.

Его главная цель – отмщение за смерть брата. Виновником смерти брата
является сенат. И Гай избранный трибуном, целенаправленно наносит удары
по сенату, лишая его влияния и власти.

Его главные законы: 1) закон, обязывающий государство регулярно
обеспечивать всех неимущих дешевым хлебом; 2) передача всей судебной
власти из рук сенаторов в руки сословия всадников; 3) создание колоний
за пределами Рима; 4) “Латинское право” италикам.

Произошло то, что сама основа государственной власти опрокинулась.
Сенат был практически отстранен от власти. Гай Гракх создал новую форму
государственного управления. Проще говоря – единовластие. Этим он
подорвал республиканский строй в Риме. Беспорядки неминуемы. Сенат так
просто не отдает власть. А у Гая нет могущественных союзников. Его
сторонники крестьяне и городской плебс, но отдать жизнь за своего вождя
они не готовы.

Сенат чувствуя сложившуюся ситуацию решается на крайний шаг. Уничтожить
сторонников реформ. Гражданский спор будет решаться пролитием крови.
Итог нам известен.

Много лет нас учили, что нет ничего выше, чем освободительная
революция. Что ее святые цели оправдывают беззаконие и жестокость,
насильственное изменение уклада жизни, и неизбежные человеческие жертвы.
Братья Гракхи нам представлялись первыми революционерами и первыми
жертвами многовековой борьбы угнетенных со своими угнетателями.

Гракхи наметили ряд мер, которые хотя и небыли решены в их время, но
настолько отвечали жизненным потребностям римского общества и
государства, что были проведены вскоре после гибели реформаторов. Гай
Гракх впервые оценил деловой опыт всадников и попытался привлечь их к
более активной государственной деятельности, что в последствии успешно
использовали римские императоры. Продажа хлеба по символическим ценам
неимущему городскому населению, как попытка нейтрализации его
политической активности, и использование ее в своих интересах, позже
стала важнейшей мерой Римского государства. В процессе ожесточенной
борьбы между реформаторами (которых в последствии называли популярами),
опиравшимися на народное собрание, и консерваторами, или оптиматами,
оплотом которых являлся аристократический сенат, были выработаны разные
программы. В Римском государстве борьба за осуществление этих программ
определила в значительной степени всю последующую историю Римской
республики вплоть до ее падения. Вот почему, можно сказать, что
политическая деятельность Гракхов оказала большое влияние не только на
события, им современные, но и на ход политической борьбы в Римской
республике в I в. до н. э.

Список используемых источников

Аппман Александрийский. Гражданские войны. – Л., 1935.

Историки античности: В 2 т. – М., 1989. – 2 т.

Кузишин Е. В. История древнего Рима. – Минск, 1985.

Л. Остерман. Римская история в лицах. – М., 1997.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3 т. – Л., 1964. – т. 3.

Хрестоматия по истории древнего Рима. / под ред. С. Л. Утиемко. – М.,
1962.

Прежде всего следует рассмотреть быт и нравы Римской республики последней трети II века до н.э. Это необходимо для того, чтобы понять какие сложились предпосылки аграрной реформы Братьев Гракхов.

Очень хорошо описывает экономическое и социальное положение римлян в своих трудах Аппиан: «Между римским народом и сенатом часто происходили взаимные распри по вопросам законодательства, отмены долговых обязательств, раздела общественной земли, выбора магистратов. Однако это не были в строгом смысле слова гражданские войны, которые доходили бы до применения насильственных действий. Дело шло лишь о разногласиях и пререканиях, которые протекали в рамках закона и улаживались при соблюдении большого почтения к спорящим сторонам, путем взаимных уступок.» (Аппиан. Гражданские войны. Книга первая).

С точки зрения Тиберия, основной причиной падения римского могущества было обезземеливание мелких свободных земледельцев, пополнявших ряды войск. Поэтому Тиберий предложил остановить этот процесс, проведя аграрную реформу. Он рассчитывал предоставить безземельным гражданам земельные участки, сохранить их разоряющихся, закрепить у тех, кто имеет их, на будущее. Для наделения землею многочисленных безземельных граждан Тиберий предлагал ограничить право аренды общественных полей землевладельцами определенной нормой, а все излишки общественных земель конфисковать для наделения из них участков для безземельных римских граждан.

Аппиан ценит Тиберия Гракха его как превосходного оратора и хорошего реформатора: «. Так продолжалось дело до тех пор, пока Тиберий Семпроний Гракх, человек знатного происхождения, очень честолюбивый, превосходный оратор, благодаря всем этим качествам очень хорошо всем известный, став народным трибуном произнес пышную речь» (Аппиан. Гражданские войны. Книга первая, 10).

Обстановка в народном собрании стала меняться не в пользу Тиберия. Его противникам удалось сколотить сильную оппозицию.

Тиберий оказался в изоляции. Для доведения аграрной и других реформ до завершения Тиберию нужно было сохранить должность народного трибуна и на следующий 132 г. до н.э., а это было запрещено законом. Тиберий и его сторонники решили оказать давление на ход голосования, переросшего в кровопролитную схватку, во время которой погибли Тиберий и несколько сот его сторонников.

О жизни Гая Гракха после смерти брата, пишет Плутархв своих Сравнительных жизнеописания: «После гибели Тиберия Гай в первое время, то ли боясь врагов, то ли с целью восстановить против них сограждан, совершенно не показывался на форуме и жил тихо и уединенно, словно человек, который не только подавлен и удручен обстоятельствами, но и впредь намерен держаться в стороне от общественных дел; это давало повод для толков, будто он осуждает и отвергает начинания Тиберия. Но он был еще слишком молод, на девять лет моложе брата, а Тиберий умер, не дожив до тридцати. Когда же с течением времени мало-помалу стал обнаруживаться его нрав, чуждый праздности, изнеженности, страсти к вину и к наживе, когда он принялся оттачивать свой дар слова, как бы готовя себе крылья, которые вознесут его на государственном поприще, с полною очевидностью открылось, что спокойствию Гая скоро придет конец. Защищая как-то в суде своего друга Веттия, он доставил народу такую радость и вызвал такое неистовое воодушевление, что все прочие ораторы показались в сравнении с ним жалкими мальчишками, а у могущественных граждан зародились новые опасения, и они много говорили между собою, что ни в коем случае нельзя допускать Гая к должности трибуна». (Плутарх. Гай Гракх.1).

Вскоре Гая Гракха выдвинули в трибуны. Он продолжил земельные преобразования, только теперь старался учитывать интересы других сословий. гракх римский аграрный реформа

И согласно одному из законов Гая, хлеб для римских бедняков должен был продаваться по самым низкими ценам. По указу Гая, за пределами Италии создавались римские колонии, в результате которых крестьяне улучшали свое положение, покидая родину и получая на чужбине землю.

Но сенат не устраивала чрезмерная активность народного трибуна, и в частности - деятельность Гракха. В третий раз Гай так и не был избран. Это послужило тому, что сторонники реформ Гая стали организовывать отряды, вооружённые против его врагов.

Это вылилось в открытое противостояние между сенаторами и последователями Гракха. В результате битвы три тысячи сторонников Гая были убиты, в том числе и сам Гракх. К сожалению, обнищание крестьян продолжалось, а многочисленные земельные реформы братьев Гракх потерпели поражение. Вот что пишет о реформах Гая Плутарх: «После возвращения из Африки Гай, первым делом, переселился с Палатинского холма в ту часть города, что лежала пониже форума и считалась кварталами простонародья, ибо туда собрался на жительство чуть ли не весь неимущий Рим. Затем он предложил еще несколько законопроектов, чтобы вынести их на голосование. На его призыв явился простой люд отовсюду, но сенат убедил консула Фанния удалить из города всех, кроме римских граждан. Когда было оглашено это странное и необычное распоряжение, чтобы никто из союзников и друзей римского народа не показывался в Риме в ближайшие дни, Гай, в свою очередь, издал указ, в котором порицал действия консула и вызывался защитить союзников, если они не подчинятся. Никого, однако, он не защитил, и даже видя, как ликторы Фанния волокут его, Гая, приятеля и гостеприимца, прошел мимо, -- то ли боясь обнаружить упадок своего влияния, то ли, как объяснял он сам, не желая доставлять противникам повода к схваткам и стычкам, повода, которого они жадно искали.» (Плутарх. Гай Гракх.12)