Садко Герой русского былинного эпоса. Он был бедным, имел только и добра, что гусли звонкие, с которыми ходил на пиры званые, веселил народ. Сидел один раз Садко на берегу Ильмень-озера, играл на гуслях. Вдруг озеро заволновалась, и выплыл владыка царства подводного.

Садко

С адко богатый гость - герой былин новгородского цикла; из девяти известных вариантов, записанных исключительно в Олонецкой губернии, полных только два. По наиболее полному варианту (Сорокина), С. был сначала бедным гусляром, потешавшим новгородских купцов и бояр. Однажды он играл на гуслях на берегу Ильмень-озера с утра до вечера и своей игрой приобрел расположение царя Водяного, который научил С. побиться с богатыми новгородскими купцами об заклад в том, что в Ильмень-озере есть рыба "золотые перья"; при помощи царя Водяного С. выиграл заклад, стал торговать и разбогател. Однажды С. на пиру похвастал, что скупит все товары в Новгороде; действительно, два дня С. скупал все товары в гостином ряду, но на третий день, когда подвезли товары московские, С. сознался, что ему не скупить товаров со всего свету белого. После этого С. нагрузил товарами 30 кораблей и поехал торговать; по дороге корабли вдруг остановились, несмотря на сильный ветер; С., догадываясь, что морской царь требует дани, бросил в море бочки золота, серебра и жемчуга, но напрасно; тогда решено было, что царь морской требует живой головы; жребий выпал на С., который, захватив с собой гусли, велел спустить себя в море на дубовой доске. С. очутился в палатах морского царя, который объявил ему, что потребовал его, чтобы послушать его игру. Под звуки игры С. царь морской пустился плясать, вследствие чего взволновалось море, корабли начали тонуть и много народу православного гибнуть; тогда Микола-угодник, под видом старца седого, явился к С. и велел ему прекратить игру, оборвав струны гуслей. Затем царь морской требует, чтобы С. женился на морской девице по своему выбору. По совету Миколы С. выбирает девицу Чернаву; после свадебного пира С. засыпает и просыпается на берегу реки Чернавы. В это же время по Волхову подъезжают его корабли с казной. В благодарность за спасение С. соорудил церкви Николе Можайскому и Пресвятой Богородице. В некоторых вариантах С. разрешает спор морского царя с царицей о том, что на Руси дороже - золото или булат, и решает его в пользу булата; в другом варианте роль Миколы берет на себя Поддонная царица. В одной былине о С., в сборнике , С. является не природным новгородцем, а приезжим с Волги молодцом, которому Ильмень-озеро помогает разбогатеть, в благодарность за переданный ему Садком поклон от сестры Ильменя, Волги: выловленная в большом количестве рыба обратилась в золотые и серебряные деньги. С. сам не совершает геройских подвигов: ему вменена в подвиг его торговая деятельность; таким образом, С. является представителем новгородской торговли, купцом- . Древнейшей основой былины о С. была, вероятно, песня об историческом лице Садко Сытинець (или Сотко Сытиничь), упоминаемом в летописи под 1167 годом, в качестве строителя церкви св. Бориса и Глеба в Новгороде. К имени этого лица приурочены различные сказочные мотивы, восходящие частью к местным легендам, частью к международным бродячим сказочным сюжетам. Так, в новгородских и ростовских легендах упоминается о спасении гибнувшего и плывущего на доске человека; по русским народным верованиям, св. Никола слывет скорым помощником на водах и даже называется "морским" и "мокрым". Рассказы о том, что подземный или подводный царь, залучив в свое царство героя, хочет удержать его, женив на своей дочери, также весьма часты и в наших сказках, и в сказках других народов. Так, в одном киргизском сказании рассказывается, как один человек, нырнув в воду, очутился в царстве властителя вод Уббе, служил там несколько лет, женился на дочери визиря, а потом, с помощью волшебной зеленой палки, вернулся на землю и разбогател. Ближайшие источники былины о С. не выяснены. Академик указывает на сходство былины о С. с эпизодом старофранцузского романа о "Tristan le Leonois": герой его, который носит имя Садок, убил своего шурина, покушавшегося на честь его жены, и вместе с ней бежит на корабле; поднимается буря, которая, по мнению старейшины корабля, ниспослана ради грехов кого-нибудь из пассажиров; по жребию, виновником бури оказывается Садок; он бросается в море, после чего буря затихает. Очевидное сходство эпизодов французского романа и былины, а также совпадение имен С. и Садок, дает основание предположить, что и роман, и былина независимо друг от друга восходят к одному источнику-повести или легенде, в которых это имя уже находилось. Имя С., Садок - еврейского происхождения (евр. Цадок-справедливый), что указывает на вероятное влияние еврейской народной литературы. находит объяснение типов С.-гусляра и морского царя в финских и эстонских сказаниях: он приравнивает морского царя былины к морскому царю Ахто, который также является охотником до музыки; прототип С.-гусляра он видит в музыканте и певце Вейнемейнене. Ср. Вс. Миллер "Очерки русской народной словесности" (Москва, 1897); А. Веселовский "Былина о С." ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1886, № 12); ст. (ib., 1898, № 2; опровергая теорию Вс. Миллера, автор доказывает, что те места финского эпоса, которые послужили Вс. Миллеру основанием для сближения Водяного царя с Ахто и С. с Вейнемейненом, не заимствованы из народных сказаний, а являются вставками Леннрота).

Другие интересные биографии:

Считается, что во всем русском эпосе существует всего две подлинные записанные былины, сохранившие старинную форму повествования. Одна из них, и самая известная – это былина о Садко.

До недавнего времени она считалась древненовгородской былиной примерно 10 века. В этой статье Вы обнаружите свидетельства того, что эта древняя история о странном человеке, путешествующим между мирами, пришла к нам из такой древности, что вполне возможно была правдой.

Первая - Садко, бедный гусляр, оскорбленный тем, что его перестали звать для игры на богатых пирах, идет играть на Ильмень-озеро. Эту игру подслушивает водяной царь и награждает его за нее: он его учит, как выловить в Ильмень-озере рыбку золотые перья и как побиться об заклад с новгородскими купцами, что он поймает такую рыбку. Он вылавливает рыбку, выигрывает заклад - лавки с товарами - и становится богатым купцом.
Вторая – разбогатев, Садко вторично бьется об заклад с новгородскими купцами: он берется скупить все новгородские товары. Это ему в некоторых вариантах удается, но в большинстве случаев он терпит неудачу. В обоих случаях у него оказывается огромное количество товаров.

И, третья, стоящая особняком. С накупленными товарами Садко отправляется в море торговать. Морской царь останавливает его корабли и требует его к себе. Садко попадает в царство к морскому владыке, где потешает его своей игрой на гуслях. Выбирает себе в жены Чернавушку, благодаря чему возвращается домой из волшебного подводного мира.

Обратите внимание, что действие первых двух новгородских частей по месту действия отличается от основной, третьей. И, что характерно, именно к морскому царю попадает Садко в гости, а не к речному царю и не озерному. Моря возле Новгорода нет, значит, настоящее действие происходит уже совсем не в Новгороде.

Это очень старая история…и не совсем новгородская

Можно предположить, что в былине о Садко мы имеем остатки того мозаичного строения, которое, характерно для очень ранних эпосов.

В русском эпосе, как мы знаем, эта мозаичность давно преодолена: русские былины, как правило, совершенно монолитны. Но в данном случае строение былины непривычно для русского певца. Слабая внутренняя связь частей приводит к их распаду. Может быть, ни в одной русской былине мы не имеем такого большого количества вариаций и колебаний. Это недвусмысленно говорит о каком –то ином происхождении былины, уходящей вглубь тысячелетий.

Вспомним историю

Древнейший период русской истории у нас принято называть киевским периодом. Не следует, однако, забывать, что, как говорит академик Греков, «Киевское государство, или держава Рюриковичей, образовалось из слияния двух восточно - славянских государств - собственно Киевского и Новгородского». Из них новгородское должно быть признано более древним. Таким образом, признание именно новгородской былины одной из древнейших в русском эпосе само по себе не противоречит историческим данным.

Но былина о Садко не только «докиевская», но и «доновгородская». Основные слагаемые этой былины гораздо древнее исторического Новгорода. Вспомним исторические факты. Новгородцы в XI в., привлеченные слухами о сказочных пушных и рыбных богатствах «полунощных стран», как в старину называли север, стали заселять территорию современной Архангельской области.

Современная генетика разделяет славян на три группы, генетически отличных друг от друга: южные славяне, восточные и северные. Эти три группы связаны между собой языком, обычаями, браками, культурой. Тем не менее, новгородцы относятся к восточным славянам, люди, которые жили на севере – соответственно, к северным славянам. По летописным преданиям известно, что Север издавна был населен племенами чуди, «чуди наволоцкой, белоглазой». У «чуди белоглазой» процветало язычество, идолопоклонство. Христианство сюда пришло намного позже и было намного слабее.

Признаками язычества является мировосприятие, в котором Боги, как верховные существа, одновременно являются предками и родственниками людей.

И Вы теперь понимаете, что пришедшие на Север в XI веке новгородцы – христиане столкнулись с удивительными мифами, сказками, повествующими о том, что люди – это почти Боги, они – потомки Богов, они родственники Богов. Как, должно быть, зазвенела подобно гуслям, душа новгородцев, услыхавших древние песни, напомнившим им самим о древних временах, когда землю населяли Человечные Боги и Благородные Люди!

По сегодняшний день опубликовано около сорока записей былины о Садко, которые распадаются на четыре группы: олонецкую, беломорскую, печорскую и урало-сибирскую.
Заметьте, что это северные территории, не новгородские. Этих материалов было бы вполне достаточно, если бы песня хорошо сохранилась. Но этого нет. Большое количество записей отрывочно и неполноценно. Картина эта довольно неожиданна, и мы должны будем попытаться найти этому свое объяснение. Можно назвать только одного певца, который знал все эпизоды этой былины в их полной форме и дал стройное и последовательное изложение всего сюжета от начала и до конца. Это - замечательный онежский певец Сорокин, который по полноте и красочности своих песен занимает одно из первых мест в онежской традиции. Его былины записанны А.Ф. Гильфердингом в 1871 году. Напомню, что Онега входит в состав Архангельской области.

В этой истории есть то, что никогда не случалось в остальных былинах

Сказание о Садко в части его встречи с морским царем настолько архаична, что исследователи говорят о древнейшем происхождении этой сказки. Садко встречает -единственный случай во всем русском эпосе - хозяина водяной стихии, морского царя, морского Бога. Морской царь относится к герою отнюдь не враждебно, а доброжелательно - черта весьма архаическая.

Второе – наличие ритуала для взаимодействия с Богом

Сцена, когда Морской Бог требует жертвы, глубоко символична. Море опасно теми неведомыми силами, которыми человек не умеет управлять и перед которыми он тогда был полностью бессилен.
Два бедствия подстерегали северного мореплавателя древности. Одно бедствие - это безветрие, при котором корабли днями и неделями могут стоять на месте в открытом море. Другое бедствие - это буря, грозящая кораблям гибелью.
Но бедствие, которое постигает корабли Садко, имеет совершенно необычный характер: разыгрывается страшная буря, однако корабли не двигаются, а стоят на месте, как в безветрие.

На синем море сходилась погода сильная,
Застоялись черлены корабли на белом море;
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые,
А корабли нейдут с места в белом море.

Это - чудо, но чудо, которое означает, что в судьбу мореплавателей началось вмешательство тех неведомых и таинственных сил, которых мореплаватели тех времен так боялись. Садко полагает, что на него гневается его старый покровитель, морской царь, которому он еще ни разу не платил дани.

Садко думает то, что думали моряки его времени: море нужно умиротворить, принести ему жертву. Жертвоприношение морю, «кормление» моря - старинный морской обычай, он известен всем народам, жизнь и благополучие которых зависели от моря. Что такие жертвы в языческие времена действительно приносились, в этом нет никаких сомнений: материалы, приводимые Р. Липец в ее упомянутой работе о «Садко», полностью это подтверждают. Былина - поэтическое воспоминание о некогда действительно имевшемся обычае.

Нет никаких сомнений, что приносились даже человеческие жертвы. В качестве заместительной жертвы впоследствии в воду бросалось соломенное чучело, о чем память сохранилась до самого последнего времени.

Третье – переход в иной мир

Подумайте сами – герой легко перемещается в иной мир, к Подводному царю. Былина о Садко - единственная во всем русском эпосе, где герой, отправившись из дома, попадает в некий иной мир, а именно - в подводный. На плоту Садко засыпает и просыпается уже в подводном царстве. Мы знаем, что такой способ попадания в «иной мир», в данном случае в подводный, имеет доисторическую давность. Мы знаем также, что в древнейших эпосах герой также всегда хозяина иного мира.

Четвертое – сила Божества

Фигура морского царя - могучая и сильная. Он заставляет Садко играть плясовую, и под его игру он пляшет. Иногда под его игру ведут свой хоровод и морские девы, русалки. Пляска морского царя - особого рода. Пляска эта вызывает бурю. Морской царь заставляет Садко играть целых трое суток. От его пляски вздымаются волны, гибнут суда, тонут люди.

Как начал играть Садко в гусельки яровчаты,
Как начал плясать царь морской во белом море,
Как расплясался царь морской.
Играл Садко сутки, играл и другие,
Да играл еще Садко и третьии,
А все пляшет царь морской во белом море.
Во синем море вода всколыбалася,
Со желтым песком вода смутилася,
Стало разбивать много кораблей на белом море,
Стало много гинуть именьицев,
Стало много тонуть людей праведных.

Представление, будто буря происходит от пляски хозяина водяной стихии, морского царя, относится еще к языческим временам. Это невозможно в христианской религии.

Пятое – брак с существом нечеловеческого мира

Морской царь предлагает Садко выбрать любую красавицу – царевну в жены. Но Садко выбирает Чернавушку. Он не прельщается красотой морских царевен или русалок, которые иногда под его игру ведут свой хоровод. Он выбирает именно Чернавушку, и этот момент - один из самых прекрасных и поэтических во всей былине.

Этот совет соответствует и внутренним стремлениям самого Садко. Весь подводный мир с его неземной красотой и красавицами есть соблазн Чернобога, которому Садко не поддается. Он ни на минуту не забывает о мире людей.
Кто Чернавушка и как понять ее образ? Ее трогательная человеческая красота явно противопоставлена ложной красоте русалок.

Но, несмотря на свою человеческую внешность, она не человек, она тоже русалка. Былина о Садко - одна из редких и исключительных в русском эпосе былин, в которых еще сохранена традиция брака с существом из иного, нечеловеческого мира.

Что же получается?

В древнейшей, архаичной части знаменитой былины – действие происходит на море (которого не было рядом с Новгородом, но которое многие тысячи лет омывает Северную часть России).

Сам сюжет представляет собой немыслимую для новоиспеченных христиан языческую историю – герой попадает в Иной Мир и женится на дочери Божества.

Действие первых частей географически удалено от основного сюжета, происходящего в море. Сама былина по структуре и содержанию резко отличается от известных более поздних русских былин.

Следовательно, эта старая сказка имеет глубокие северные корни и опирается на языческие представления о мире и месте человека в ней. Былина является творчеством не восточных, а северных славян, имеющих свою древнюю, и до конца еще не познанную историю.

Это настолько старая история, что она вполне может оказаться правдой, свидетельством тех древних времен, когда люди и их возможности были другими.

Вы знаете, что в северной мифологии эту историю рассказывают по – разному, но узнаваемо? У древних германцев это - Зигфрид, вылавливающий в виде золотой рыбки клад Нибелунгов (Буслаев); у скандинавов – это мифический певец и заклинатель Вейнемейнен, играющий и поющий морскому богу (Миллер).

Жил в богатом Новгороде добрый молодец, по имени Садко, а по-уличному прозывался Садко-гусляр. Жил бобылём, с хлеба на квас перебивался – ни двора, ни кола, только гусли, звонкие, яровчатые, да талант гусляра-певца и достались ему в наследство от родителей.

А слава о нём рекой катилась по всему Великому Новгороду. Недаром звали Садка и в боярские терема златоверхие, и в купеческие хоромы белокаменные на пирах играть, гостей потешать.

Заиграет он, заведёт напев – все бояре знатные, все купцы первостатейные слушают гусляра, не наслушаются. Тем молодец и жил, что по пирам ходил. Но вот вышло так: день и два Садка на пир не зовут и на третий день не зовут, не кличут. Горько и обидно ему показалось.

Взял Садко свои гусельцы яровчатые, пошёл к Ильмень-озеру. Сел на берегу на синь-горюч камень и ударил в струны звонкие, завёл напев переливчатый. Играл на берегу с утра день до вечера. А на закате красного солнышка взволновалось Ильмень-озеро.

Поднялась волна, как высокая гора, вода с песком смешалася, и вышел на берег сам Водяной – хозяин Ильмень-озера. Оторопь гусляра взяла. А Водяной сказал таковы слова:

– Спасибо тебе, Садко-гусляр новгородский! Было у меня сегодня столованье-гулянье, почестей пир. Веселил ты, потешал гостей моих. И хочу я тебя за то пожаловать!

Позовут тебя завтра к первостатейному купцу на гуслях играть, именитых новгородских купцов потешать. Попьют, поедят купцы, похваляться станут, порасхвастаются. Один похвалится несчётной золотой казной, другой – дорогими товарами заморскими, третий станет хвастать добрым конём да шёлковым портом. Умный похвалится отцом с матерью, а неумный – молодой женой. Потом спросят тебя купцы именитые, чем бы ты, Садко, похвалиться мог, похвастаться. А я тебя научу, как ответ держать да богатым стать.

И поведал Водяной – хозяин Ильмень-озера гусляру-сироте тайну дивную.

На другой день позвали Садка в белокаменные палаты именитого купца на гуслях играть, гостей потешать.

Столы от напитков да от кушаний ломятся. Пир-столованье вполпира, а гости, купцы новгородские, сидят вполпьяна. Стали друг перед другом хвастать: кто золотой казной-богачеством, кто дорогими товарами, кто добрым конём да шёлковым портом. Умный хвалится отцом, матушкой, а неумный хвастает молодой женой.

Принялись потом Садка спрашивать, у доброго молодца выпытывать:

– А ты, молодой гусляр, чем похвалишься?

На те слова-речи ответ Садко держит:

– Ах купцы вы богатые новгородские! Ну чем мне перед вами хвастать-похвалятися? Сами знаете: нет у меня ни злата, ни серебра, нет в гостином ряду лавок с дорогими товарами. Одним только я и похвалиться могу. Один только я знаю-ведаю чудо-чудное да диво-дивное. Есть в нашем славном Ильмень-озере рыба-золотое перо. И никто той рыбы не видывал. Не видывал, не вылавливал. А кто ту рыбу-золотое перо выловит да ухи похлебает, тот из старого молодым станет. Только тем и могу похвалиться я, похвастаться!

Зашумели купцы именитые, заспорили:

– Пустым ты, Садко, похваляешься. Из веки-веков никто не слыхивал, что есть такая рыба-золотое перо и что похлебавши ухи из той рыбы, стар человек молодым, могутным станет!

Шестеро самых богатых новгородских купцов пуще всех спорили:

– Нету рыбы такой, о коей ты, Садко, сказываешь. Мы станем биться о велик заклад. Все наши лавки в гостином ряду, всё наше именье-богачество прозакладываем! Только тебе против нашего заклада великого выставить нечего!

– Рыбу-золотое перо я берусь выловить! А против вашего заклада великого ставлю свою буйную голову, – отвечал Садко-гусляр.

На том дело поладили и рукобитьем об заклад спор покончили.

В скором времени связали невод шёлковый. Забросили тот невод в Ильмень-озеро первый раз - и вытащили рыбу-золотое перо. Выметали невод другой раз - и выловили ещё одну рыбу-золотое перо. Закинули невод третий раз – поймали третью рыбу-золотое перо.

Сдержал своё слово Водяной – хозяин Ильмень-озера, наградил Садка, пожаловал. Выиграл сирота-гусляр велик заклад, получил богатство несметное и стал именитым новгородским купцом. Повёл торговлю большую в Новгороде, а приказчики его торгуют по иным городам, по ближним и дальним местам. Множится богатство Садка не по дням, а по часам. И стал он вскорости самым богатым купцом в славном Великом Новгороде. Выстроил палаты белокаменные. Горницы в тех палатах чудо-дивные: дорогим заморским деревом, златом-серебром да хрусталём изукрашены. Эдаких горниц отродясь никто не видывал, и наслыху таких покоев не было.

А после того женился Садко, привёл молодую хозяйку в дом и завёл в новых палатах почестен пир-столованье. Собирал на пир бояр родовитых, всех купцов новгородских именитых, позвал и мужиков новгородских. Всем нашлось место в хоромах хлебосольного хозяина. Напивались гости, наедалися, захмелели, заспорили. Кто о чём беседы громко ведут да похваляются. А Садко по палатам похаживает и говорит таковы слова:

– Гости мои любезные: вы, бояре родовитые, вы, купцы богатые именитые, и вы, мужики новгородские! Все вы у меня, у Садка, на пиру напились, наелись, а теперь шумно спорите, похваляетесь. Иной правду говорит, а иной и пустым похваляется. Видно, надо мне и о себе сказать. Да и чем мне стать похвалятися? Богатству моему и сметы нет. Золотой казны столько у меня, что могу все товары новгородские скупить, все товары – худые и хорошие. И не станет товаров никаких в Великом славном Новгороде.

Та заносчивая речь, хвастливая, обидной показалась всей застолице: и боярам, и купцам, и мужикам новгородским. Зашумели гости, заспорили:

– Век того не бывало и не будет, чтоб один человек мог скупить все товары новгородские, купить и продать наш Великий, славный Новгород. И мы бьёмся с тобой о велик заклад в сорок тысячей: не осилить тебе, Садко, господина Великого Новгорода. Сколь бы ни был богат-могуч один человек, а против города, против народа он – пересохшая соломинка!

А Садко на своём стоит, не унимается и бьётся о велик заклад, выставляет сорок тысячей… И на том пированье-столованье окончилось. Разошлись гости, разъехались.

А Садко на другой день вставал раным-ранёшенько, умывался белёшенько, будил свою дружину, верных помощников, насыпал им золотой казны полным-полно и отправлял по улицам торговым, а сам Садко пошёл в гостиный ряд, где торгуют лавки дорогими товарами. Так целый день с утра до вечера Садко, богатый купец, со своими верными помощниками скупали все товары во всех лавках Великого славного Новгорода и к закату солнышка скупили всё, как метлой замели. Не осталось товаров в Нове-городе ни на медный грош. А на другой день – глядь-поглядь – от товаров новгородские лавки ломятся, навезли за ночь товаров больше прежнего.

Со своей дружиной, с помощниками принялся Садко товары скупать по всем улицам торговым и в гостином ряду. И к вечеру, к закату солнышка, не осталось в Новгороде товаров ни на единый грош. Всё скупили и свезли в амбары Садка-богача. На третий день послал с золотой казной Садко помощников, а сам пошёл в гостиный ряд и видит: товаров во всех лавках больше прежнего. Ночью подвезли товары московские. Слышит Садко молву, что обозы с товарами из Москвы идут, и из Твери идут, и из многих других городов, а по морю корабли бегут с товарами заморскими.

Тут призадумался Садко, пригорюнился:

– Не осилить мне господина Великого Новгорода, не скупить мне товаров всех русских городов и со всего свету белого. Видно, сколь я ни богат, а богаче меня Великий славный Новгород. Лучше мне мой заклад потерять сорок тысячей. Всё равно не осилить мне города да народа новгородского. Вижу теперь, что нет такой силы-могущества, чтоб один человек мог народу супротивиться.

Отдал Садко свой великий заклад – сорок тысячей. И построил сорок кораблей. Погрузил на корабли все товары скупленные и поплыл на кораблях торговать в страны заморские. В заморских землях продал товары новгородские с большим барышом.

А на обратном пути на синем море приключилась невзгода великая. Все сорок кораблей, будто к месту приросли, остоялися. Ветер мачты гнёт и снасти рвёт, бьёт морская волна, а все сорок кораблей, будто на якорях стоят, с места тронуться не могут.

И сказал Садко кормчим да команде судовой:

– Видно, требует царь Морской с нас дань-выкуп. Берите, ребятушки, бочку золота да мечите деньги во сине море.

Выметали в море бочку золота, а корабли по-прежнему с места не стронулись. Их волною бьёт, ветер снасти рвёт.

– Не принимает царь Морской нашего золота, – проговорил Садко. – Не иначе, как требует с нас живую душу себе.

И приказал жребий метать. Каждому достался жребий липовый, а Садко себе жребий взял дубовый. И на каждом жребии именная помета. Метнули жребий во сине море. Чей жребий утонет, тому и к Морскому царю идти. Липовые – будто утки поплыли. На волне качаются. А дубовый жребий самого Садка ключом на дно пошёл. Проговорил тогда Садко:

– Тут промашка вышла: дубовый жребий тяжелей липовых, потому он и на дно пошёл. Кинем-ко ещё разок.

Сделал Садко себе жребий липовый, и ещё раз метнули жребий во сине море. Все жеребья утицей-гоголем поплыли, а Садков жребий, как ключ, на дно нырнул. Сказал тогда Садко, купец богатый, новгородский:

– Делать нечего, ребятушки, видно, царь Морской ничьей иной головы не хочет принять, а требует он мою буйную голову.

Взял он бумагу да перо гусиное и принялся роспись писать: как и кому его именье-богачество оставить. Отписал, отказал деньги монастырям на помин души. Наградил свою дружину, всех помощников и приказчиков. Много казны отписал на нищую братию, на вдов, на сирот, много богатства отписал-отказал своей молодой жене. После того проговорил:

– Спускайте-ко, любезные дружинники мои, за борт доску дубовую. Страшно мне сразу вдруг спускаться во сине море.

Спустили широкую надёжную доску на море. С верными дружинниками Садко простился, прихватил свои гусли звонкие, яровчатые.

– Сыграю на доске последний разок перед тем, как смерть принять! И с теми словами спустился Садко на дубовый плот, а все корабли тотчас с места тронулись, паруса шёлковые ветром наполнились, и поплыли они своим путём-дорогою, будто остановки никакой и не было.

Понесло Садка на дубовой доске по морю-океану, а он лежит, на гусельцах тренькает-бренькает, тужит о своей судьбе-доле, свою жизнь прежнюю вспоминает. А доску-плот морская волна покачивает, Садка на доске убаюкивает, и не заметил он, как впал в дрёму, а потом и уснул глубоким сном.

Долго ли, коротко тот сон длился – неведомо. Проснулся-пробудился Садко на дне моря-океана, возле палат белокаменных. Из палат слуга выбежал и повёл Садка в хоромы. Завёл в большую горницу, а там сам царь Морской сидит. На голове у царя золотая корона. Заговорил Морской царь:

– Здравствуй, гость дорогой, долгожданный! Много я о тебе слышал от моего племянника Водяного – хозяина славного Ильмень-озера – про твою игру на гуслях яровчатых. И захотелось мне самому тебя послушать. Для того и корабли твои остановил и твой жребий именной два раза утопил.

После того позвал челядинца:

– Топи жарко баню! Пусть наш гость с дороги попарится, помоется, а после того отдохнёт. Потом пир заведём. Скоро званые гости съезжаться станут.

Вечером завёл царь Морской пир на весь мир. Съехались цари да царевичи из разных морей, Водяные из разных озёр да рек. Приплыл и Водяной – хозяин Ильмень-озера. Напитков да кушаний у царя Морского вдоволь: пей, ешь, душа-мера! Наугощались гости, захмелели. Говорит хозяин, царь Морской:

– Ну, Садко, потешь, позабавь нас! Да играй веселей, чтобы ноги ходуном ходили.

Заиграл Садко задорно, весело. Гости за столом усидеть не могли, выскочили из-за столов да в пляс пустились, и так расплясались, что на море-океане великая буря началась. И много в ту ночь кораблей сгинуло. Страсть сколько людей потонуло!

Играет гусляр, а Морские цари с царевичами да Водяные пляшут, покрикивают:

– Ой, жги, говори!

Тут возле Садка оказался Водяной хозяин Ильмень-озера и зашептал гусляру на ухо:

– Нехорошее дело тут творится у моего дядюшки. На море-океане от этой пляски такая непогода разыгралась. Кораблей, людей и товаров погибло – тьма-тьмущая. Перестань играть, и пляска кончится.

– Как же я перестану играть? На дне моря-океана у меня не своя воля. Покуда дядя твой, сам царь Морской, не прикажет, я остановиться не могу.

– А ты струны оборви да шпенёчки повыломай и скажи царю Морскому: запасных-де нет у тебя, а здесь запасных струн да шпенёчков негде взять. А как перестанешь играть да окончится пир-столованье, разъедутся гости по домам, царь Морской, чтоб удержать тебя в подводном царстве, станет понуждать тебя выбрать невесту и жениться. А ты на то соглашайся. Проведут перед тобой сперва триста девиц-красавиц, потом ещё триста девиц – что ни вздумать ни сказать, ни пером описать, а только в сказке рассказать – пройдут перед тобой, а ты стой да молчи. Поведут перед тобой ещё триста девиц краше прежнего. Ты всех пропусти, укажи на последнюю и скажи: «Вот на этой девушке, на Чернавушке, я жениться хочу». То – моя родная сестра, она тебя из неволи, из плена выручит.

Проговорил эти слова Водяной – хозяин Ильмень-озера – и смешался с гостями.

А Садко струны оборвал, шпенёчки повыломал и говорит Морскому царю:

– Надо струны заменить да шпенёчки новые приладить, а запасных у меня нету.

– Ну, где я тебе теперь струны найду да шпенёчки. Завтра гонцов пошлю, а сегодня пир-столовалье уж кончается.

На другой день говорит Морской царь:

– Быть тебе, Садку, моим верным гусляром. Всем твоя игра по душе пришлась. Женись на любой морской девице-красавице, и тебе в моём морском царстве-государстве жить будет лучше, чем в Новгороде. Выбирай себе невесту!

Хлопнул царь Морской в ладони – и откуда ни возьмись пошли мимо Садка девицы-красавицы, одна другой краше. Так прошло триста девиц. За теми ещё идут триста девиц, таких пригожих, что пером не описать, только в сказке рассказать, а Садко стоит, молчит. За теми красавицами ещё идут триста девиц, много краше прежних. Глядит Садко, не налюбуется, а как последняя в ряду девица-красавица показалася, сказал гусляр Морскому царю:

– Выбрал я себе невесту. Вот на этой девице-красавице и жениться хочу. – показал он на Чернавушку.

– Ай да молодец ты, Садко-гусляр! Выбрал ты невесту хорошую, ведь она моя племянница. Чернава-река. Будем мы теперь с тобой в родстве.

Принялись весёлым пирком да за свадебку. Пир-столованье окончилось. Отвели молодых в особый покой. И лишь только двери затворилися, сказала Чернава Садку:

– Ложись, спи-почивай, ни о чём не думай. Как мне брат, Водяной хозяин Ильмень-озера, приказал, так всё и сбудется.

Накатился, навалился на Садка сон глубокий. А как пробудился поутру – и глазам своим не верит: сидит он на крутом берегу реки Чернавы, там, где в Волхов-реку Чернава впадает. А по Волхову бегут-поспешают его сорок кораблей с верной дружиною.

И дружина с кораблей Садка увидела, сдивовалася:

– Оставили мы Садка во синем море-океане, а Садко нас встречает близ Новгорода. То ли, братцы, не чудо, то ли не диво!

Спустили и послали за Садком кар-басок, лодку малую. Перебрался Садко на свой корабль, и в скором времени подошли корабли к новгородской пристани. Выгрузили товары заморские да бочки с золотом в амбары Садка-купца. Позвал Садко своих верных помощников, дружину в свои палаты белокаменные.

А на крыльцо выбегала молодая жена-красавица. Кидалась она на грудь Садку, обнимала его, целовала:

– А ведь было мне видение, мой муж дорогой, что прибудешь ты сегодня из заморских стран!

Попили они, поели, и стал Садко жить-поживать в Новгороде со своей молодой женой. А на том мой сказ о Садке и кончается.

Садко́ (Богатый гость ) - герой былин новгородского цикла; из девяти известных вариантов, записанных исключительно в Олонецкой губернии , полных только два (сказители - Андрей Сорокин и Василий Щеголёнок).

Варианты былин

По наиболее полному варианту, записанному от Андрея Сорокина и приобретшему значение канонической версии (Рыбников , 1910, том II, № 134) , Садко был сначала бедным гусляром , который зарабатывал на хлеб насущный игрой на пирах. Однажды девять дней подряд Садко не был зван ни на один пир. Тогда он пошел к Ильмень -озеру и стал играть на пустом берегу. Неожиданно из озера показался сам царь морской , который объявил, что «утешен» игрой гусляра и хочет его наградить. Получив наставление морского царя, Садко отправился в Новгород и побился о заклад с тремя богатыми купцами, утверждая, что в Ильмень-озере есть чудесная «рыба-золоты перья». Выиграв заклад, Садко стал торговать и разбогател.

Не я, видно, купец богат новгородский -
Побогаче меня славный Новгород!

После этого Садко нагрузил товарами 30 кораблей и поехал торговать за море. На обратном пути корабли вдруг остановились посреди моря, и разразилась буря. Садко догадался, что это морской царь требует дани, бросал в море бочки золота, серебра и жемчуга, но напрасно; тогда решено было, что царь морской требует живой головы. Жребий выпал на Садко, который, захватив с собою гусли , велел спустить себя в море на дубовой доске. После этого корабли немедленно сдвинулись с места. Садко же заснул на своей доске. Проснулся он уже на дне морском, в палатах морского царя. Тот требует, чтобы Садко играл на гуслях. Под звуки гуслей морской царь пустился плясать, вследствие чего взволновалось море, корабли начали тонуть, погибло много людей. По молитвам терпящих бедствие сам святой Микола Можайский (Николай Чудотворец), заступник путешествующих по воде, явился к Садко и научил его, как обойтись с морским царём. Садко поступил в точном соответствии с полученными указаниями: сначала он прекратил игру, оборвав струны гуслей, а когда морской царь потребовал, чтобы Садко женился на морской девице , выбрал из 900 претенденток самую последнюю - «девицу Чернавушку». После свадебного пира Садко «не творил блуда» с молодой женой; заснув, он проснулся уже на земле - на крутом берегу реки Чернавы близ Новгорода. В это самое время он увидел, что по Волхову подъезжают его корабли. В благодарность за спасение Садко построил церковь Миколе Можайскому , а «на сине море» никогда уже более не ездил.

В некоторых вариантах былины Садко разрешает спор морского царя с царицей о том, что на Руси дороже - золото или булат , и решает его в пользу булата; в другом варианте роль Миколы берет на себя Поддонная царица.

Первая из них даёт необычную версию: Садко здесь - не гусляр и вообще не природный новгородец, а некий приезжий с Волги молодец; он передаёт Ильмень -озеру поклон от его сестры Волги . Ильмень в благодарность помогает молодцу разбогатеть: выловленная в большом количестве рыба обращается в деньги. Затем Садко вступает в одну из новгородских братчин, устраивает пир и затевает с новгородцами спор: бьётся об заклад, что на протяжении трёх дней подряд будет скупать все товары, выставленные в Новгороде на продажу. В отличие от традиционной версии, у Кирши Данилова Садко побеждает: он действительно скупает все товары без остатка, включая битые горшки.

Вторая песня о Садко из сборника Кирши Данилова посвящена его приключениям в подводном царстве, которые изображаются в традиционном русле.

Происхождение

По гипотезе сторонников исторической школы, древнейшей основой былины о Садко была песня о летописном новгородском купце по имени «Содко Сытинець» (или «Сотко Сытиничь»), упоминаемом в Новогородской летописи под 1167 годом в качестве строителя церкви Бориса и Глеба в Детинце в Новгороде. По-видимому, образ Садко является результатом поздней трансформации индоевропейского образа мифического жениха дочери океана .

Рассказы о том, что подземный или подводный царь, залучив в своё царство героя, хочет удержать его, женив на своей дочери, также весьма часты и в сказках. В одном киргизском «Сказании о властителе вод Уббе» рассказывается, как один человек по имени Аманкул, нырнув в воду, очутился в царстве властителя вод Уббе, служил там несколько лет, женился на дочери визиря, а потом с помощью волшебной зелёной палки вернулся на землю и разбогател .

Ближайшие источники былины о Садко не выяснены. Академик А. Н. Веселовский указывает [где? ] на сходство былины о Садко с эпизодом старофранцузского романа о «Tristan le Léonois»: герой его - грешник Садок убил своего шурина , покушавшегося на честь его жены, и вместе с нею бежит на корабле; поднимается буря, которая, по мнению старейшины корабля, ниспослана ради грехов кого-нибудь из пассажиров; по жребию виновником бури оказывается Садок; он бросается в море, после чего буря затихает .

Очевидное сходство эпизодов французского романа и былины, а также совпадение имен Садко и Садок даёт основание предположить, что и роман, и былина независимо друг от друга восходят к одному источнику - повести или легенде, в которых это имя уже находилось.

Образ Садко в опере, кинематографе и театре

• 1897 «Садко » - опера Николая Андреевича Римского-Корсакова , 1897 год .
• 1952 «Садко » - фильм-сказка режиссёра Александра Птушко . Сценаристом заимствованы музыка и удачные находки из либретто оперы Римского-Корсакова .
• 1975 «Садко богатый » - кукольный мультфильм режиссёра Вадима Курчевского , «Союзмультфильм ».
• 2014 «Садко» - детский спектакль Архангельского театра драмы имени М.В. Ломоносова . Режиссер - Андрей Тимошенко. Сценарист - Анастасия Экарева.
• 2017 «Садко » - российский мультфильм режиссёров Максима Волкова и Виталия Мухаметзянова.

См. также

Примечания

1. №15742 (англ.) . Gazetteer of Planetary Nomenclature . IAU Working Group for Planetary System Nomenclature.
2. , с. 247.
3. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М.: Наука, 1977. - С. 142-147 (№ 28); с. 178-182 (№ 47).
4. , с. 466.
5. , с. 467.
6. Императорское русское географическое общество. Отдѣленіе этнографіи. (рус.) // Русское геогр. об-во. - 1888. - Т. 20 , № 3 . - С. 513 .
7. (рус.) // Министерство народнаго просвѣщенія. - 1890. - Вып. 268 .
8. И. Е. Андреевскій, Константин Константинович Арсеньев, Өедор Өомич Петрушевскій, Владімир Тимофеевіч Шевяков. Энциклопедическій словаръ / И. Е. Андреевскій. - I.A. Efron, 1900. - Т. 56.
9. Астахова, Анна Михайловна . Былины Севера / А. М. Астахова; Записи, вступ. статья и комментарий А. М. Астаховой. - М., Л.: Академия наук СССР, 1938. - Т. 1: Мезень и Печора. - 654 с. - (Материалы рукописного хранилища фольклорной комиссии).