Как осудили и не посадили ловца покемонов в храме — репортаж из зала суда. Репортаж из зала суда «Мама развязала руки, когда она умерла»

19 июля в Тверском районном суде продолжатся прения. Приходите поддержать Барабаша Кирилла, Соколова Александра, Валерий Парфёнов и Юрий Игнатьевич Мухин!!! До сих пор самые справедливые сучьи судьи не могут предъявить "подсудимым" внятных обвинений, но доблестная прокуратура уже запросила не малый срок для каждого. А если вспомнить 62 статью Конституции, то с удивлением узнаём, что СУДЬИ - выборная должность, а не назначенная лохотроном ЕДирастов. Пока жидовская власть веселится, устраивая для себя суд-шоу, страна так и будет оставаться в житдовской заднице.

18.07.17. Репортаж из зала суда.

Второй день идёт заключительный этап суда по делу наших соратников из ИГПР «ЗОВ» Барабаша, Мухина, Парфёнова, Соколова. Позади почти полсотни заседаний суда, два года «отсидки». До приговора осталось 1…2 дня. Объявлен прокурорский запрос на 4 и 4,5 лет заключения.
Начался интересный этап, когда судья, по его словам «Не вправе останавливать» речь подсудимого и адвоката. Это разительно повлияло на зрелищность и содержательность процесса, сняло тягостное ощущение безысходности.
Надо ли напоминать, что происходит?
Трое заключённых – наши соратники, находятся 2 года в реальном заключении, Мухин – под домашним арестом с неснимаемым браслетом на ноге. Все понимают, как отсутствие кормильца влияет на благополучие семьи. Каких дополнительных сил и материальных затрат требует элементарное участие в процессе. Что касается государственных ресурсов, затраченных на этот процесс, то они несоизмеримы с нашими скромными запросами: одни только зарплаты приставов, омоновцев, судей, прокуроров и прочих составляют многие миллионы рублей.
Какова цель этого процесса?
Она лежит на поверхности: желание Путина и его команды погасить популярность одной из народных идей, изолировать народных лидеров. Это важно для кремлёвских сидельцев в преддверии выборов, особенно президентских – в 1918 году. Путин, конечно, не хочет выглядеть диктатором, а его команда – отъявленными мерзавцами: нашим ребятам не дадут максимальных сроков и тем более – не лишат жизни, как это было с наиболее опасными противниками Путина. Им будут даны сроки, которые закончатся после выборов. Всё расписано, как по часам: обвинитель просит с запасом, судья с целью сохранения своего лица немного скостит, но не менее апреля 2018 года. Всё предопределено.
Надо ли было слушателям, т.е. нам, соратникам, сторонникам и просто неравнодушным людям многими часами отсиживать на этих заседаниях? Чем отзовётся потеря нашего драгоценного времени, отнятого у нас и наших семей? Ответ сложен, но мы знаем точно, что это нужно для нашей Победы.
Выгоды системы от этого процесса очевидны, их легко разложить по пунктам. Но самой главной задачей власти остаётся стремление остаться у руля, продлить грабёж страны и народа. Эти рассуждения просты и очевидны для нас, но понятны далеко не всем обывателям.
Объёмные доклады обвиняемых были хороши своей откровенностью в оценках суда и системы, а также убедительно доказывали невиновность подсудимых. Соколов закончил свою речь словами: «Это не Вы нас сегодня судите, а мы Вас судим», что вызвало бурное одобрение в зале. Судья в который раз пообещал всех удалить.
Но настоящей кульминацией оказалась речь защитника Алексея Чернышова. Он не спрашивал обвинителей, какие статьи Конституции прокуроры защищают от посягательств обвиняемых (так как они уже не смогли ответить на вопросы Мухина). Он не акцентировал неспособность прокуроров процитировать экстремистские высказывания обвиняемых, которые, якобы, «массово тиражировались». Он совершенно не останавливался на личности обвиняемых, достойных людей, верных сынов Отечества. Он просто проанализировал текст Обвинения и выделил по меньшей мере пять фальсифицированных и безграмотных моментов в Обвинении, каждый из которых делает данное Обвинение непригодным в доказывании виновности подсудимых. Такое «обвинение», скорее, убедительно доказывает виновность системы правосудия РФ в наглой фальсификации дел и выполнении заказов «сверху».
По закрытии заседания я пожал руку Алексею по-восточному, приложив вторую ладонь, что означает высшую степень почтения.
Завтра, возможно, последнее заседание, с вынесением Приговора.

Руслан Соколовский, 23-летний видеоблогер с несколькими сотнями тысяч подписчиков, приобрел еще большую - и куда более печальную - популярность после того, как стал подсудимым по трем статьям УК РФ, включая 282-ю - за «разжигание розни». Неприятности Руслана начались с видео, запечатлевшего ловлю покемонов в одном из храмов Екатеринбурга. В приговор, однако, вошли более полутора десятков эпизодов по девяти видеороликам Соколовского: их содержание было охарактеризовано в процессе как экстремистское. Корреспондент находился в зале суда и лично наблюдал, как дело, шедшее к реальному сроку, закончилось условным наказанием.

Вернуть пластиковый пакет, в котором находится джемпер, на котором имеется надпись «Мразь», - говорит судья Верх-Исетского районного суда Екатерина Шопоняк.

Чтение приговора по делу Руслана Соколовского подходит к концу. Основное уже прозвучало: «виновен» - по всем эпизодам, которые обвинение выявило в девяти видеороликах, созданных и опубликованных в интернете Русланом. Три с половиной года - как просила прокурор . Но по решению судьи Шопоняк условно.

Нервов не осталось ни у кого, включая подсудимого. Шум - секунды три, до окрика судебного пристава: «Так, соблюдаем, это что такое?»

Ни Руслан, ни его мать Елена, все это время стоявшая рядом с ним у скамьи подсудимых, кажется, еще не поняли, что произошло, до распоряжений Екатерины Шопоняк о вещественных доказательствах по делу, в том числе и о пакете с джемпером. А произошло вот что: после подробного многочасового описания многочисленных деяний Соколовского тональность приговора резко сменилась. Отягчающих обстоятельств нет. Преступления малой и средней тяжести. Смягчающих обстоятельств несколько: 23-летний Соколовский содержит больную мать, характеризован ею положительно, судим впервые, в последнем слове раскаялся. Итого - осужден, но не посажен.

Вы все классные, - обращается Руслан Соколовский к трем десяткам видеокамер. - Спасибо вам.

Перед приговором

Десять утра, до оглашения приговора Руслану Соколовскому еще около часа. На входе - очередь, тщательно проверяют документы и видеоаппаратуру. При всем этом в Верх-Исетском райсуде - обычный рабочий день. Кроме приговора Руслану, для которого отвели зал №1 на первом этаже, - еще два слушания по другим делам.

На втором этаже - под экраном, на который чуть позже выведут прямую трансляцию по делу видеоблогера, - небольшая группа. Человек средних лет с полиэтиленовой сумкой - тапочки, куртка, вода. Двое пожилых и тихо плачущая женщина. Семья М. тоже пришла на приговор - «на свой, не к молодому»: человека с сумкой, скорее всего, ожидает заключение. Статью не называют, «ни к чему».

Руслан Соколовский проходит к экрану мимо семьи М.. Он с мамой («Меня зовут Елена, пожалуйста, отпустите его», - повторяет она) и группой поддержки - столь же молодые люди, как и он. Без вещей. «Меня напрягает, что около суда уже стоит автозак», - делится видеоблогер. «Если попаду на общий режим, то либо объявлю голодовку, либо добьюсь, чтобы провести все это время в карцере». За три с половиной месяца в Руслан успел побывать в изоляторе между двумя домашними арестами - по словам подсудимого, к нему неоднократно «приходили записочки от чеченцев и прочих лиц нерусской национальности». В своих роликах, как выяснил суд, Соколовский, помимо прочего, успел оскорбить и мусульман вообще, и главу Чечни в частности.

Одиннадцать часов. Объявляют начало слушаний. В зал по большей части пускают только камеры, остальным приходится довольствоваться видеотрансляцией. На iPhone у кого-то из молодых людей - ролик Соколовского. Тот самый, с которого в прошлом году все началось. «Кого может оскорбить то, что ты походил со смартфоном по церкви. Какого хера за это могут посадить? - рассуждает видеоблогер. - Для меня это реально странно, поэтому я решил просто взять и половить в церкви покемонов. Потому что - почему бы и нет? Я считаю, что это безопасно и законом не запрещено...»

Приговор

Соколовского судят за ловлю покемонов в Храме-на-Крови, - такова обобщенная позиция защиты и сторонников видеоблогера.

«Это неверно», - говорится в приговоре судьи Шопоняк. Помимо описания собственно преступлений, приговор, как и положено, полнится выдержками из обвинительного заключения и различных экспертиз, представленных суду. Фразы вроде «При помощи неуместной метафоры "зомби"... наделил качествами ожившего мертвеца», «Использование стилистически сниженных метафорических образов, связанных с испражнениями», «Покемон не только как персонаж игры и мультипликационного сериала, но и представитель бестиария в японской мифологии...» за прошедшие сутки успели разойтись по сети куда больше, чем ролики самого Соколовского за последние месяцы.

Правда, как, собственно, преступления, в приговоре оценено совсем иное. Например, исполненная на церковный распев фраза «** твою мать, красотища какая», ставшая фоном для видео Руслана Соколовского, ловящего покемонов в храме. Фраза оскорбляющая мусульман из другого ролика. Третий целиком посвящен главе . « осуждается не только как физическое лицо, но и как предстоятель Русской православной церкви, как центральный представитель группы священнослужителей», - оценивает приговор содержание ролика. В четвертом, по мнению суда, разжигается рознь по отношению к женщинам - «негативные оценки, высказывание об их функциональной неэффективности»; а если по федеральному закону «О противодействии экстремистской деятельности», то «пропаганда… неполноценности человека по принципу его принадлежности» к той или иной группе либо религии. И так далее.

Итого: девять эпизодов по статье 282, семь - по статье 148 («нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»). Плюс незаконное спецсредство - ручка с видеокамерой, тоже уголовная статья.

Справедливость или милосердие?

Цель его - унизить, оскорбить, - говорит корреспонденту «Ленты.ру» Екатерина Калинина, поддерживавшая на процессе гособвинение. - Или породить какой-то конфликт, чреватый тем, что люди будут биться друг с другом».

Маленькая искорка, полагает Калинина, может породить большую рознь. «В том числе даже среди православных, - уверяет прокурор. - Одни думают, что Соколовский их оскорбил. Другие - что оскорбления не было».

Милосердие выше справедливости, - заявляет до начала оглашения приговора протодиакон Сергий (Смирнов) - заштатный клирик Нижнетагильской епархии РПЦ, выступивший на стороне защиты. Протодиакон Сергий «в сане 20 лет, не баран чихнул», имеет диплом бакалавра теологии. Из служения как такового Смирнов ушел, сейчас он индивидуальный предприниматель.

Я не пожалел времени и средств, чтобы принять участие в деле Руслана, - заявляет протодиакон.

Доказательства вины Соколовского он не оспаривает, подчеркивая лишь гуманитарный аспект.

Со стороны свидетелей обвинения было бы не лишним вспомнить о милосердии. И есть же чисто человеческое: мать Руслана тяжело больна. А если правда не соотносится с любовью, то это ложь, - пересказывает клирик Новый Завет.

Из бравого персонажа, работающего на свою аудиторию, на подростков, он превратился в другого человека, - отмечает прокурор Калинина, поддерживающая гособвинение уже 15 лет. - Очень сильно напуганного. Он один, советчиков у него нет. Мама далеко, а защитники не научили его даже тому, как правильно вести себя в суде.

Екатерина рассказала, например, как подсудимый произносил последнее слово:

В какой-то момент он стал обращаться к камерам, к публике - повернувшись к судье, извините, задом.

Ни это, ни нарушения режима домашнего ареста, отмеченные обвинением, ни общее количество эпизодов на приговор не повлияло. Верующих оскорбил, ненависть возбудил, осужден - но не посажен. Суровый приговор, мягкое наказание; все вместе - баланс.

После приговора

Почти два часа дня. Судья Екатерина Шопоняк покидает зал. Руслану Соколовскому приносят обязательства насчет поведения на условной свободе, их нужно прочесть и подписать.

Будешь играть в покемонов? - слышится вопрос со стороны видеокамер.

Кажется, эта игра уже вышла из моды, - отвечает Руслан, отрываясь от бумаг. - Мне надо другую онлайн-игру до конца пройти - я этого не мог сделать в последние месяцы, это правила домашнего ареста.

Вчера состоялось очередное заседание в Ростовском районном суде по делу об истязании детей в религиозном приюте села Мосейцево. Обвиняемые - три бабушки с иконами, в платочках, читающие книги на старо-славянском. В чем вина этих "божьих одуванчиков"?

Людмила Любимова в суде заявила, что спасла детей

«Мама развязала руки, когда она умерла»

Напомним, эта история потрясла всю страну в ноябре 2014 года. Тогда в приюте скончалась 13-летняя воспитанница. На теле ребенка обнаружили 29 телесных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Матушки из приюта заявили сразу – девочка просто упала с печки. Однако следователи не поверили этой версии. В ходе расследования дела всплыла и другая информация об издевательствах над сиротами.

Сейчас трое фигурантов дела находятся на скамье подсудимых.
По мосейцевскому делу проходят три бабушки «божий одуванчик»: одну из них, подсудимую Гусманову, обвинили в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть ребенка. По версии обвинения, она избила сироту до смерти. Прокуратура просит для нее 12 лет лишения свободы. Ее товарок Любимову и Семенову обвиняют в истязании. Гособвинение настаивает для них на пяти с половиной годах колонии.

Любимова - единственная фигурантка дела, отпущенная под подписку о невыезде

Ранее в суде зачитывали показания сирот. От них волосы на голове встают дыбом. Неужели на такие изощрения способны религиозные женщины? Щадя чувства читателей, приводим лишь несколько строк.
«Мне и моей сестре... связывали руки за спину и говорили делать поклоны много раз. Когда она слегла, и мы перестали делать поклоны, привязывали нас к кровати, спали сидя».
«... вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток».
«Когда...слегла, имеется в виду в пятницу вечером, приехала Раиса и связала ей руки, и они у нее опухли и покраснели, и когда она плакала, ей в рот засунули тряпку. Мама развязала ей руки, когда она умерла. Ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит».

Подсудимые даже за решеткой оформили уголок с иконами

Суду предстоит выяснить, правдивы ли эти показания

Тем временем приговор услышала еще одна приемная мать – Наталия Роговая, проживающая вместе с тремя приемными детьми в религиозном приюте Мосейцево. Она заставляла детей молиться. Если те отказывались, била их ремнем и скакалкой.Суд приговорил Роговую к семи тысячам рублей штрафа. Однако и это наказание женщине простили – в связи с истечением срока давности.

Пять адвокатов «матушек»

Теперь слово предоставили подсудимым. Бабули принесли в суд стенд, оформленный фотографиями приемных детей и заявили, что девочки росли в любви и достатке.

Любимова считает, что она спасла приемных девочек

Сегодня, 14 марта, последнее слова должна была произнести Людмила Любимова. Она единственная находится под подпиской о невыезде – Любимову не стали арестовывать в силу преклонного возраста. Однако слушания перенесли в связи с неявкой двух адвокатов одной из фигуранток. В суд пришли трое из пяти адвокатов.
При этом сторона гособвинения заявила, что неявка защитников – это искусственное затягивание судебного процесса.
Напомним, рассмотрение дела и ранее откладывалось из-за плохого самочувствия подсудимых.
– Умысла на срыв заседания нет, – пояснила адвокат Валентина Шкуро. – Причина неявки уважительная.

Книги читают на старо-славянском

Причина неявки защитников на суд оказалась банальна – юристы работали на другом суде.

Семенова: «Если съемка будет, я завтра в суд не приду!»

Тем временем Людмила Любимова слово все-таки взяла. И направлено оно было против присутствия журналистов 76.ru.
– Я категорически возражаю против съемки, – заявила она. – Я в храм хожу. Я личность. Я человек. Сейчас нагнетается общественное мнение. Я воспитала детей, которых практически выбросили на помойку!

Адвокат подсудимых

Любимову охотно поддержала ее «коллега» Гузель Семенова. Женщина старательно прятала лицо, закутавшись шалью.
– Я нахожусь в СИЗО, – говорила она тихим и тонким голосом. – Уже сюда я приехала еле живая. Мое физическое и психическое состояние ухудшается из-за этих – которые снимают. Я из-за этих страданий завтра могу в суд не прийти! В СИЗО нас чуть не убивали. Сейчас я снова все это вспомнила. Я предупреждаю, если съемка будет, я завтра не приду. Их надо привлекать к уголовной ответственности. Они снимают человека без разрешения.
Стоит отметить, что журналисты 76.ru получили официальное согласие на съемку в зале суда от судьи.

Подсудимых сажают в автозак

Напомним, виновность героев материала может признать только суд.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ пополнился нормами, где прописаны правила трансляций судебных заседаний, а также фото и видеосъемки в ходе процесса.

Соответствующий закон подписан президентом. Как видим, особых запретов ни для сторон судебных разбирательств, ни для журналистов не введено. Напротив, можно свободно стенографировать процесс или вести аудиозапись – на это отныне вообще не требуется разрешений. Более того, эти материалы могут прилагаться к уголовному делу. Соответственно, у желающих есть возможность фиксировать все происходящее в зале заседания. Это не только дисциплинирует участников разбирательства. Но и вполне может сыграть серьезную роль в исходе дела, поясняет постоянный эксперт нашей рубрики, руководитель «Юридического агентства «СРВ» Роман Савичев.

– Личная богатая практика позволяет привести немало примеров, когда протоколы судебных заседаний кардинально расходились с тем, что происходило в зале суда в действительности, – говорит Роман Савичев. – И это оставалось серьезной проблемой, так как доказать несоответствия бывает крайне сложно. Да и в конце концов есть явный человеческий фактор: секретари судебных заседаний не всегда успевают детально фиксировать важные для сторон моменты, не застрахованы они и от случайных ошибок.

Отныне участники спора могут совершенно свободно пользоваться диктофоном и быть уверенными: записью впоследствии можно «подкрепить» протокол. К письменной форме фиксации происходящего закон относит и ведение текстовых записей, осуществляемых с помощью компьютерных и иных технических средств и выкладываемых в Интернет.

А вот для проведения фото- и видеосъемки в судебном процессе однозначно потребуется получить разрешение судьи. Главное условие заключается в том, чтобы фотограф и оператор выполняли свою работу, скажем так, ненавязчиво – то есть не мешали ходу процесса и не угрожали безопасности участников уголовного судопроизводства. Этим объясняется то, что свободы передвижения по залу у них практически нет. Судья имеет право указать позиции, откуда будет разрешена съемка, а также ограничить временной промежуток.

К слову, я не сомневаюсь, что вскоре обыденным делом станут и интернет-трансляции открытых судебных заседаний. Подобные попытки уже предпринимались, и заседания транслировались в Сети, но это было исключительно в рамках пилотных проектов, по большей части для тестирования судами оборудования. А вот нынешние поправки в УПК позволяют сделать трансляции нормой. Не только в Интернете, но также по радио и телевидению. Закон запрещает лишь трансляцию заседаний на стадии досудебного производства.

При этом, конечно, обязательно должно учитываться мнение участников процесса. Хотя по большому счету во всех случаях окончательное слово остается за судьей. Кроме того, о проведении трансляции, также как аудио- и видеозаписи, должна делаться отметка в протоколе судебного заседания с указанием СМИ или интернет-сайта, где велась трансляция.

Можно встретить мнения о том, что якобы доступ СМИ к разбирательствам ограничили. Но резюмируя, я скажу, что отныне всего лишь законодательно закреплена сложившаяся практика по взаимодействию судов со средствами массовой информации. Напомню, что еще в конце 2012 года пленум Верховного суда России дал рекомендации судьям, согласно которым недопустимы субъективные решения по поводу присутствия журналистов. Суд должен оценить, не будет ли нарушать прав участников процесса фотосъемка, видеозапись или трансляция открытого судебного разбирательства. Простое недовольство сторон – отнюдь не причина отказывать СМИ в присутствии. Процессы, представляющие общественный интерес, не должны проходить камерно.

Логично, что видеотрансляция может быть запрещена на стадии допроса свидетелей: ведь те, что еще не были допрошены, не должны знать подробного содержания того, что рассказали остальные. А вот съемка на этапе оглашения обвинения гособвинителем или во время показаний потерпевших – обычное дело.

Добавлю, что тем же законом теперь прописаны четкие сроки размещения судебных актов в Интернете. Часть 1 статьи 15 закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» в новой редакции предусматривает, что документы должны появляться в сети «в разумный срок, но не позднее одного месяца после их принятия в окончательной форме». Исключение составляют приговоры, которые нужно публиковать не позже, чем через месяц после вступления в законную силу, и акты арбитражных судов. Они, напомню, появляются в Интернете не позднее следующего дня после их принятия. Отдельно оговаривается, что для защиты персональных данных участников процесса, все они, за исключением имен (инициалов) и фамилий, должны быть убраны из документов. Новости на Блoкнoт-Ставрополь

Эпизод номер один по ч.2 ст.128.1 УК РФ. Якобы распространение заведомо ложных сведений о гражданке Невзоровой связанной (изначально) с постом «Дорогое ФСБ, пора брать прокурора области » . В нем я высказал подозрения в коррупции относительно прокурора области Хлопушина, однако г-жа Невзорова приняла его на себя, скорее всего по указке прокурора, и подала заявление о клевете.
Эпизод номер два по ст.319 УК РФ. Якобы оскорбление представителя власти Горанского, явившегося 30 июля 2016 года на обыск в позднее время суток .Пытаясь проникнуть на участок обманом, в темноте, без формы и служебного удостоверения. На что был послан в ж…пу и убрался восвояси без обыска, видимо по причине отсутствия законных оснований его провести.
Эпизод номер три по ч.1 ст. 282 УК РФ. Якобы унижение человеческого достоинства по признакам принадлежности к некоей социальной группе «вологодская полиция». Это я сделал разместив в сети интернет пост «Обыск превращается, превращается обыск» .

Читайте вчерашний репортаж движения "Вместе":

Сегодня в Грязовецком районом суде рассматривается уголовное дело по обвинению Евгения Доможирова в клевете, обособлении дознавателя и возбуждении ненависти к социальной группе «вологодские полицейские».

Суть дела:
А всё началось с того, что в июне 2016 года прокурор области С.Н. Хлопушин заявил на своей пресс-конференции, что надо помочь предпринимателю Н.Н.Невзоровой, построившей самовольную постройку - отель «Ария» (более известный как Моргозакс), оформить документы задним числом.
На такое утверждением, имеющее явные коррупционные признаки, обратил внимание председатель движения «Вместе» Евгений Доможиров. Само движение уже более года вело антикоррупционное расследование нарушений строительства Моргозакса. Однако после обращения в ФСБ с просьбой расследовать этот факт: «Дорогое ФСБ, пора брать прокурора области», появилось заявление о клевете... от предпринимательницы Невзоровой. Да-да, той самой, что суд признал отель незаконной постройкой. «Расследование» такого преступления поручили дознавателю Горанскому, который без формы, без решения суда, поздно вечером в субботу вместе с другими лицами без формы попытался на земельный участок семьи Доможировых, для обыска. За что из-за забора был послан "в жопу" чем и оскорбился, но обыск не провел. Лица без формы, бывшие как оказались полицейскими (один из них, кстати, осужден за пытки), повредили маме Евгения руку. Однако, обвиняемой оказалась сама пожилая женщина, осужденная за оскорбление нежного полицейского Горанских к уголовному штрафу. Законно возмущение действиями сотрудников (или бандитов?) в своем личном блоге стало основанием для возбуждения еще одной статье - одиозной 282 к социальной группе "вологодские полицейские".
Вот, собственно, и вся фабула сфабрикованного политического уголовного дела об обиженном прокуроре Хлопушине.

Защищает интересы Е.Доможирова - правозащитная организация «Агора». Её представитель - адвокат Валерий Черкасов.

Вчера Виталий даже успел немного рассказать о деле в прямом эфире #vПолдень

Дело рассматривает судья Грязовецкого районого суда СоколоваЕ.В. Елена Владимировна сделала типичную карьеру в органах власти - девять лет как помощник прокурора, потом мировой судья и вот районный. В интервью районной газете, отвечая на вопрос о психологической сложности оглашения приговора, судья Соколова заявила, старается «абстрагироваться и не пропускать все через себя». Замечательная тактика, смеем заметить.

Сторону гособвинения представляет районный прокурор С.Камаев. Он вступил в должность только в мае 2017 года. Как утверждает сайт областной прокуратуры он прошел нелегкий трудовой путь - его швыряло по всей области. Во время учебы в МГЮА Вологды четыре года был дворником в Тотьме, а также следователем прокуратуры, заместителем прокурора и районным прокурором в Шексне, Усть-Кубинском, Сокольском, Грязовецком, Кич.-Городецком районах.

Адвокат Черкасов заявил ходатайство о невозможности участвовать в деле прокурора района, как подчиненного прокурора области Хлопушина. Это ходатайство судья отклонила.

Сами потерпевшие — оклеветанная предпринимательница Невзорова и посланный дознаватель Горанский на предварительные слушания не явились и отказались от участия в рассмотрении в целом. Судья Соколова оказалась не против рассматривать дело без них. Но мы вам их покажем.

Второе ходатайство адвоката Черкасова об об исключении недопустимых доказательств из дела. Дело в том, что доказательством существование социальной группы "вологодские полицейские" является не экспертное заключение, а просто допрос свидетеля - преподавателя ВИПЭ ФСИН. Судья ходатайство отклонила, но все ж приобщила независимую профессиональную экспертизу, где указано, что понятия социальной категории полицейские не должно применяться. (впрочем сведения о приобщении несколько противоречивы).

Ходатайство о вызове главной «обижульки» /(с)Ж.Албуров/ этого дела - прокурора Хлопушина - судья Соколова также отклонила. 3:0 в пользу жулья, - написал Е.Доможиров в своем твиттере.

Последнее, четвертое ходатайство защиты о возвращении дела в прокуратуру из-за отсутствия в обвинительном заключении сути обвинения, какие именно фразы в публикациях Евгения Доможирова являются клеветой и разжигают социальную рознь. Обвинитель посчитал, что факт наличия публикации уже преступление? «Несмотря на то, что обвинительное заключение не содержит конкретных, предъявляемых мне текстов и высказываний,