Джон локк второй трактат о правлении. Министерство образования республики беларусь

06.03.2006

Джон Локк

Два трактата о правлении

ПРИМЕЧАНИЯ

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

(Two Treatises of Government. In the Former the False Principles and Foundation of sir Robert Filmer and his Followers are Detected and Overthrown. The Latter is an Essayconcerning the True Original, Extentand End f Civil Government)

Эти трактаты - итог многолетней работы Локка и, как он сам отмечает в предисловии, часть более широко задуманного им труда, который так и не дошел до печати и неизвестно, в каком объеме вообще был выполнен. «Два трактата о правлении» являются главным сочинением Локка по социально-политической философии и вместе с тем главным социологическим произведением последнего периода английской революции, в котором сформулированы основные принципы социально-политического устройства нового, буржуазного общества. В трактатах содержатся критика патриархально-абсолютистской концепции собственности и власти и теория происхождения частной собственности из труда, а государственной власти, которая призвана защищать естественные права людей,- из общественного договора. В этом сочинении Локк создал общую концепцию государственного управления, осуществляемого на началах парламентарной монархии,- концепцию весьма актуальную для Англии времен кризиса правительства Реставрации и переворота 1688 г., явившегося в сущности завершением буржуазной революции 40-х годов. Над трактатами Локк работал более десяти лет. Первый трактат был написан вскоре после публикации в 1680 г. «Patriarcha» P. Филмера. Работа над вторым трактатом охватывает период с 1679 по 1689 г., особенно первые и последние годы этого периода: время, предшествующее эмиграции Локка в Голландию в 1683 и 1688- 1689 гг. Трактаты вышли анонимно в Лондоне в 1690 г, в издательстве Оншема Черчилла. В 1694 г. появилось второе, исправленное издание, в 1698 г.- третье. В 1691 г. в Амстердаме вышел французский перевод «Двух трактатов», сделанный с первого английского издания. На русском языке публиковался лишь второй трактат в Соцэкгизе в составе двухтомника: Д. Локк. Избр. филос. произв. М., 1960. Т. 2.

В качестве основы настоящей публикации принято критическое и тщательно прокомментированное издание Питера Ласлетта: John Locke. Two Treatises of Government: A critical edition with an introduction and apparatus criticus by Peter Laslett. Cambridge, I960. С этого издания Е. С. Лагутиным сделан перевод первого трактата; сверка перевода выполнена А. Л. Субботиным. Второй трактат дается в переводе Ю. В. Семенова, который сделан с издания: The Works of John Locke, a new edition, corrected: In ten volumes. London, 1823. Vol. V - и впервые опубликован в вы-

шеупомянутом двухтомнике избранных философских произведений Локка. Сверка этого перевода с текстом, изданным Ласлеттом, осуществлена Е. С. Лагутиным. При подготовке настоящих примечаний использованы комментарии П. Ласлетта, а также некоторые примечания А. А. Макаровского к русскому изданию второго трактата.

" Вильгельм III, король Англии с 1689 по 1702 г., вступил на английский престол в результате «славной революции» 1688 г.- 137.

2 Роберт филмер (Robert Filmer, ум. 1653), политический писатель, роялист, в годы английской революции опубликовал несколько произведений в защиту неограниченной королевской власти. В 1648 г. были изданы его «The Necessity of the Absolute Power of all Kings» («Необходимость абсолютной власти всех королей») и «The Anarchy of a Limited r Mixed Monarchy» («Анархия ограниченной или смешанной монархии»), а в 1652 г.- «Observations upon Aristotle"s Politiques touching Forms of Government» («Замечания на «Политику» Аристотеля, касающиеся форм правления») и замечания о происхождении власти в связи с работами Гоббса, Мильтона и Греция: «Observations on mr. Hobbes"s Leviathan» (« Замечания на « Левиафан » Гоббса »), «Observations on mr. Milton against Salmasius» («Замечания на [выступление] Мильтона против Салмазия» - имелась в виду знаменитая «Защита англичанином Джоном Мильтоном английского народа», которую великий поэт написал в ответ на памфлет богослова Салмазия «Защита короля Карла I»), «Observations upon H. Grotius «De Jure Belli et Pacis»» («Замечания на книгу] «О праве войны и мира» Г. Греция»). В 1637-1638 гг. филмер написал книгу «Patriarcha: a Defence of the Natural Power of Kings against the Unnatural Liberty of the People» («Патриарх: защита естественной власти королей против неестественной свободы народа»), опубликованную только в 1680 г. В том же году вышло собрание произведений Филмера в одном томе. Патриархально-абсолютистская концепция Филмера о происхождении всякой собственности и власти от владений и власти Адама, дарованных ему богом, является основным объектом локковской критики, и Локк часто упоминает Филмера, называя его только по имени или указывая его инициалы: сэр Роберт, сэр Роберт Ф., сэр Р. Ф.- 737.

3 а именно (лат.).-138.

4 В русском тексте «А» всюду переведено как «автор». Простое указание номера страницы означает страницу «Патриарха» издания 1680 г. Если перед номером страницы стоит «З.»,- это означает, что указана страница собрания произведений Филмера в издании 1680 г. Ссылка «З., Пред.» означает, что цитата взята из «Предисловия» к «Замечаниям на «Политику» Аристотеля». Такова система ссылок на сочинения Филмера в первом трактате. Во втором трактате Локк цитирует Филмера только один раз (Гл. IV. § 22). Здесь «З. А., с. 55» означает страницу «Замечаний на «Политику» Аристотеля», однако издания не 1680, а 1679 г.- одно из свидетельств того, что над вторым трактатом Локк работал до того, как приступил к написанию первого трактата.-139.

КНИГА ПЕРВАЯ

" Имеется в виду сочинение итальянского философа и математика Джероламо Кардано (1501-1576) «Encomium Neronis» (1546).- 140.

2 В трактате Р. Филмера «Патриарх» на фронтисписе был изображен портрет Карла II.- 140.

3 Имеются в виду приказания бога, отданные Моисею: «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе» (Исх. 25, 40).- 141.

4 божественное право (лат.).- 142.

5 Джон Хейворд (John Heyward) известен как автор «An answer t the first part of a certain conference concerning succession...» (1603).

Адам Блэквуд (Adam Blackwood, 1539-1613), шотландский поэт и политический писатель, написал против Джорджа Бьюкенена (см. прим. 46 к с . 398) «Apologia pro Regibus, adversus Georgii Buchanani Dialogum «De Jure Regni apud Scotos»» (1581).

Уильям Баркли (William Barclay, 1546-1608), шотландский юрист , был автором трактатов «De Regno et Regali Potestati adversus Buchananum, Brutum, Boucherium et reliquos Monarchomachos» (1600) и «De Potestatae Papae» (1609).- 142.

6 Локк имеет в виду проповеди , превозносившие королевскую прерогативу , которые читали в 1627 г . Роберт Сибторн (Robert Sybthorpe. f Apostolique Ob й dience) и Роджер Манверинг (Roger Manwaring. Religion and Allegiance).- 142.

7 достигая головой облаков (лат.).- выражение из «Энеиды» Вергилия (IV 177).- 142.

8 тайны власти (лат.).-143.

9 В «Патриархе» Филмер возражал против идеи подчинения светской власти папству, которую кардинал Р. Беллармин теоретически защищал в своем сочинении «De Potestate Summi Pontifici» (1610).- 143.

10 Филипп Кантон (Philip Hunton, 1604-1682), английский политический писатель и богослов, издал в 1643 г. «A Treatise of Monarchie» («Трактат о монархии»), в котором высказывался в пользу ограниченной монархии. «Анархия ограниченной или смешанной монархии» была написана Филмером как замечания на этот трактат Хантона.- 144.

" Работы Фил мера изобилуют цитатами из книги «De la Rйpublique» («О республике») французского политического мыслителя Жана Бодена (Jean Bodin, 1530-1596).- 145.

12 фактически (лат.).- 750.

13 Путем рождения родители приобретают право в отношении детей (лат.). См.: Гуго Граций. О праве войны и мира. М., 1956. Кн. II. Гл. V. I. С. 242. -153.

14 Джон Селден (John Seiden, 1584-1654) был известным юристом. Филмер цитировал из его трактата «Mare Clausum» (1635). В этом трактате «Закрытое море», направленном против доктрины свободного моря Гуго Греция (Mare Liberum, 1608), Селден защищал права англичан на моря, омывающие их остров, в противовес притязаниям голландцев.- 155.

15 Т.е. ползущее животное (лат.).-156.

16 Септуагинта (от лат. septuageni) - перевод на греческий язык Ветхого завета, который, по преданию, осуществили с еврейского семьдесят толковников в III-II вв. до н. э.- 157.

17 Локк ссылается на работу Генри Эйнсворта (Henry Ainsworth. Annotations upon the Five Books of Moses, the booke of the Psalmes..., 1622). Имея в виду это место из кн. Бытия (1, 28), Эйнсворт пишет: «За такое положение человека... Давид восхваляет господа в Псал. 8».- 159."

18 3., Прер,.- 161. ~"1·

19 Быт. 10. -163.

20 Время, которое Ной жил после потопа.- 163.

21 3., Пред.- 164.

22 1 Тим. 6, 17.- 168.

23 Английские королевы династии Тюдор: Мария I (правд. 1553- 1558) и Елизавета I (правд. 1558-1603).- 173.

24 См. прим. 13.- 176.

25 право в отношении детей (лат.).- 176.

2В Вместо довода будь моя воля (лат.). См.: Ювенал. Сатира шестая 223 - «Так я хочу, так велю, вместо довода будь моя воля» (Римская сатира. М„ 1957).- 777.

См. прим. 12 к с. 58. Об этом эпизоде мифа о Девкалионе см., напр.: Овидий. Метаморфозы. Кн. I 381-413.-77°.

28 Зах. 13, 3.- 180.

29 См.: Инка Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л., 1974. Кн. I. Гл. XII. С. 37.- 181.

30 Прокруст (греч. миф.) - легендарный разбойник, который растягивал захваченных им путников или же обрубал им ноги, дабы они соответствовали ложу, на которое он их укладывал.- 183.

31 См. прим. 5.- 189.

32 Филмер ссылается не на Гроция, а на Селдена, трактат которого «Mare Clausum» был написан против Гроция.- 196.

33 Упоминается Оливер Кромвелъ (Oliver Cromwell, 1599 - 1658), выдающийся деятель английской буржуазной революции, в 1654- 1658 гг.- лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии.- 200.

34 Имеется в виду Томмазо Аньелло (Tommaso Aniello, или Masaniello), руководитель восстания в Неаполе в 1647 г. против испанского правления.- 200.

35 Имеется в виду губернаторство Санчо Пансы на острове Баратория - эпизод из второй части романа Сервантеса «Дон Кихот».- 200.

36 См.: Рим. 13, 3, 4.- 209.

37 Философский камень - основной объект изысканий алхимиков, с помощью которого, как они полагали, можно легко превращать любой металл в золото.- 220.

38 Быт. 4, 7.- 222.

39 Быт. 27, 29. -223.

40 Быт. 27, 36.- 224.

41 до бесконечности (лат.).- 227.

42 Джек Кэд (Jack Cade) был руководителем широкого народного восстания на юге Англии в 1450 г.; на короткое время Кэду удалось потеснить правительственные войска и захватить Лондон. В 1681 г. на английской сцене ставилась пьеса Джона Кроуна о восстании Кэда «The Misery of Civil War» («Несчастье гражданской войны»). О Кромвеле см. прим. 33.- 229.

4 Автором этого трактата «Патриарх - не Монарх» (1681), вышедшем анонимно, был Джеймс Тиррел (James Tyrrell, 1642-1718), давний и близкий друг Локка. Содержащаяся в этом трактате критика Филмера во многом близка взглядам Локка.- 231.

44 Лев. 18, 6.- 234.

45 Быт. 21, 10.- 234.

46 См.: 2 Цар. 13.- 235.

47 См.: Быт. 14, 1-2.- 239.

48 Политическая партия тори, сложившаяся в Англии в 70-х годах XVII в., являлась преемником «кавалеров», дворян - сторонников абсолютизма в период английской революции и гражданской войны. Партия объединяла в своих рядах крупную земельную аристократию, высшее англиканское духовенство, а также часть средних и даже мелких сквайров. В ней господствовали верноподданнические настроения, она держалась принципа строго наследственной монархии и отстаивала полноту королевской прерогативы.- 240.

49 Удержитесь ли вы от смеха? (лат.). См.: Гораций. Наука поэзии 5.- 240.

50 Огиеис - согласно преданию, первый царь Фив, правивший во времена всемирного потопа и таким образом связанный с новой расой

греков. Геркулес (Геракл) - мифический герой и прародитель дорийцев в Древней Греции. Брахма - божество в древнеиндийской религии, от которого якобы вела свое происхождение каста брахманов. Тамерлан (1336-1405) - среднеазиатский полководец и завоеватель, с которым, вероятно, Локк связывал происхождение монголов. Фарамонд - легендарный король династии Меровингов и родоначальник французов. Юпитер и Сатурн - мифические творцы римлян.- 243.

51 Быт. 10, 31. -245.

52 Ганнибал (ок. 246-183 до н. э.) - крупнейший полководец Карфагена,- 246.

53 Английское владение в Северной Америке.- 246.

54 В то время это название, восходящее к «Утопии» Томаса Мора (1478-1535), уже стало нарицательным для всякой нереальной социально-политической модели общества.- 248.

55 См.: Быт. 10, l-W.-249.

56 См.: З Цар. 20.- 251.

57 Фердинанда Сото (Ferdinande de Soto, 1496-1542) был испанским капитаном, исследователем Америки; неизвестно, какое из трех имеющихся сообщений о его экспедициях имеет в виду Локк.- 253.

58 3., Пред.- 253.

59 См.: Быт. 42-43.-^54.

КНИГА ВТОРАЯ

1 Ричард Гукер (Richard Hooker, 1554-1600), англиканский теолог, был автором фундаментального трактата «The Laws of Ecclesiastical Polity» («Законы церковной политики»). Первые четыре книги этого трактата вышли в 1594 г., пятая - в 1597 г., шестая и восьмая - в 1648 г., седьмая - в 1662 г. В этом антипуританском произведении Гукер, безусловный сторонник монархии Тюдоров, касаясь вопросов возникновения и организации государства, в осторожной форме проводил идею общественного договора и ограничения королевской власти законом. Ниже Локк не совсем точно цитирует Гукера (В. I. Ch. VIII. § 7).- 264.

2 См. «Опыты о законе природы» Локка в наст. томе.- 264.

3 Быт. 9, 6.- 268.

4 Быт 4, 14.- 268.

5 См.: Инка Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Кн. I. Гл. VIII.- 270.

6 Имеются в виду последователи Гоббса.- 272.

7 добросовестно (лат.).-373.

8 В нумерации псалмов в русской Библии (частично не совпадающей с западными ее изданиями) этому соответствует псалом 113, 24.-276.

9 В «Теории прибавочной стоимости» К. Маркс приводит целый ряд цитат из V главы трактата Локка (из § 27. 29. 31. 32. 35. 36), выписывая те места, где Локк говорит о роли труда в возникновении частной собственности, и дает следующую характеристику его взглядов: «Труд дает вещам почти всю их стоимость {value означает у Локка потребительную стоимость, и труд берется как конкретный труд, а не с количественной его стороны; но измерение меновой стоимости трудом действительно основывается на том, что работник создает потребительную стоимость). Тот остаток потребительной стоимости, который не может быть сведен к труду, есть, по Локку, дар природы, а потому, сам по себе, общая собственность. Поэтому Локк старается доказать не то положение, что собственность может быть приобретена еще и другими путями, кроме труда,- это противоречило бы его исходной точке зрения,- а то, каким образом индивидуальный труд, вопреки общей собственности на пред-

меты природы, может создать индивидуальную собственность» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. I. С. 369).- 282.

10 Процитировав из § 40, 43, 44, Маркс пишет: «Итак, одним пределом собственности является предел личного труда; другой состоит в том, чтобы человек не накоплял предметов больше, чем он может использовать. Этот второй предел собственности расширяется (помимо прочего обмена) благодаря обмену недолговечных продуктов на деньги...» (Там же. С. 370). И далее цитирует из § 46, 47.- 287.

" По поводу процитированного из § 46, 47 Маркс замечает: «Так возникает неравенство индивидуальной собственности, но та мера, которая состоит в личном труде, остается в силе» (Там же. С. 370.).- 289.

12 Процитировав это место из § 50, Маркс пишет: «С этим надо сопоставить следующее место из сочинения Локка о проценте, не забывая притом, что, по его мнению, естественное право делает пределом собственности личный труд".

«Теперь мы посмотрим, каким образом деньги приобретают такую же природу, как и земля, принося определенный ежегодный доход, который мы называем процентом или лихвой. Ведь земля естественным образом производит нечто новое и полезное, ценное для человечества. Напротив, деньги бесплодны и ничего не производят, но зато они, в силу взаимного соглашения, переносят ту прибыль, которая была вознаграждением за труд одного человека, в карман другого. Это вызывается неравенством в распределении денег, неравенством, которое в области земельных отношений ведет к таким же последствиям, какие оно имеет в области денежных отношений... Если у тебя больше земли, чем ты можешь или хочешь обработать, а у другого ее меньше, то вследствие этого неравенства у тебя появляется арендатор твоей земли; и такое же неравенство в распределении денег... доставляет мне арендатора для моих денег; таким образом, мои деньги приобретают, благодаря прилежанию заемщика, способность производить для него в его предприятии более шести процентов, совершенно так же, как твоя земля имеет способность, благодаря труду твоего арендатора, родить плоды в количестве большем того, которое составляет уплачиваемую им ренту...»

Тут у Локка отчасти был полемический интерес: он хотел показать земельным собственникам, что их рента ничем не отличается от процентов, взимаемых ростовщиком. Вследствие неравномерного распределения условий производства, и рента и процент «переносят ту прибыль, которая была вознаграждением за труд одного человека, в карман другого».

Взгляды Локка имеют тем более важное значение, что он является классическим выразителем правовых представлений буржуазного общества в противоположность феодальному; кроме того, его философия служила всей позднейшей английской политической экономии основой для всех ее представлений» (Там же. С. 370-371).

Маркс цитировал из работы Локка 1691 г. «Some Considerations of the Consequences of the Lowering of Interest, and liaising the Value of Money» (« Некоторые соображения о последствиях снижения процента и повышения стоимости денег»).-290.

13 Локк приводит слова Филмера, которые уже цитировались в гл. IV, § 22.-293.

14 Матф. 19,А>.-298.

15 Имеется в виду Аристотель.- 304.

16 У древних греков и римлян Гименей - бог брака.- 507.

17 глава семьи (лат.).-310.

18 Имеется в виду книга Роберта Нокса «An Historical Relation of the Island of Ceyion» (1680). -314.

Локк перефразирует слова римского поэта-сатирика Марка Валерия Марциала (ок. 40 - ок. 104), сказанные о Катоне Утическом во введении к первой книге «Эпиграмм». См.: Марциал. Эпиграммы. М., 1968.- 319.

20 Этим именем легендарного библейского чудовища Гоббс назвал государство, абсолютную власть которого он обосновывал в своем трактате «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».- 319.

21 Салманасар III - ассирийский царь, правил в 859-824 гг. до н. э.; К серке I - персидский царь, правил в 486-465 гг. до н. э.- 320.

22 Хозе де Акоста (1539?-1600) работал в испанской администрации в Перу. В своей книге, вышедшей в 1590 г., описал природу Южной Америки, жизнь, быт и нравы индейцев. Локк цитирует из английского перевода этой книги «The naturall and morall historiй of Indies» (1604); этим объясняется и английское написание имени Акосты.- 320.

23 Фаланг был вождем спартанцев, основавших город Тарент в Италии. Рассказ об этом историка Помпея Трога дошел до нас в извлечении из его исторического труда, сделанного римским историком Марком Юнианом Юстином. См.: Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae» // Вестник древней истории. 1954. № 2. С. 227.-321. при прочих равных условиях {лат.).-323.

25 См.: Чис. 27, 17.- 325.

26 2 Цар. 5, 2.-326.

27 проклятая жажда наживы (лат.). См.: Овидий. Метаморфозы. Кн. I 131. -327.

28 Так Локк называет патриархальную доктрину Филмера.- 328.

29 в свободных местах (лат.).-333. 3() Яков I Стюарт, король Англии, правил в 1603-1625 тт.-338.

31 Реформа избирательной системы была частью политической программы графа Шефтсбери и вигов еще при Карле II; в марте 1679 г. они внесли на рассмотрение парламента, который контролировали, билль по этому вопросу.- 355.

32 Благо народа - высший закон (лат.). См.: Цицерон. О законах III 3, 8//Диалоги. M., 1966.-355.

33 В тексте, дошедшем до нас от Локка, имеется и другая редакция концовки этой фразы: «...вредное животное, пагубное для их существования».- 364.

34 Вильгельм (1027-1087), герцог Нормандии, стал в 1066 г. королем Англии в результате разгрома норманами армии английского короля Гарольда II.- 367.

35 Wampompeke - вампум - раковины, которые североамериканские индейцы употребляли в качестве средства обмена, денег; термин представляет собой испорченное слово алгонкинского языка, обозначающее белые раковины.- 372.

36 Хингар ("Hingar) иХубба (Hubba) были вождями датского войска, которое высадилось в Англии во второй половине IX в., захватило часть ее территории и осело на ней. Спартак был предводителем восстания рабов в Древнем Риме в 73-71 гг. до н. э.- 376.

37 В тексте Локка ошибочно указано: 2 Цар. 18, 7.-377.

38 См.: 4 Цар. 16-20.-377.

39 См. прим. 30. -378.

40 Правление тридцати тиранов в Афинах относится к 404-403 гг. до н. э. Далее имеются в виду сиракузские тираны Дионисий Старший (правд. 405-367 до н.э.) и Дионисий Младший (правл. 367-344 до н.э.), а также избранная римским сенатом комиссия из 10 человек, облеченных неограниченными полномочиями {децемвиры), которая сделала

в 451-450 гг. до н. э. первую запись римского гражданского права - так называемые законы XII таблиц.-379.

41 «Соседним королевством» Локк называет Англию, так как он готовил свой трактат к печати, находясь в Голландии.- 381.

42 В Алжире находился невольничий рынок, куда мавританские пираты привозили захваченных ими христиан.-384.

43 временно (лат.).- 386.

44 Имеется в виду эпизод из приключений Одиссея (Улисса). См.: Гомер. Одиссея. Песнь 9.-395.

См. прим. 5 к с. 142. Ниже следует цитата из трактата У. Баркли «De Regno et Regali Potestati...».-^96.

46 Джордж Бьюкенен (George Buchanan, 1506-1582), шотландский гуманист, поэт и историк, в своем сочинении «De jure Regni apud Scotos» («О королевском праве у шотландцев», 1579) доказывал, что источником королевской власти является народ, с которым король связан договором; королевская власть опирается на закон, а закон исходит от народа, и народ имеет право сопротивляться тому, кто попирает закон и нарушает договор; королю, ставшему тираном, граждане должны отказать в повиновении и объявить его врагом общества.- 398.

47 «Когда тебя бьют, а ты принимаешь удары» (лат.). Ювенал. Сатира третья 289 (Римская сатира. М., 1957).-399.

48 ...Такова бедняков уж свобода: Битый, он просит сам, в синяках весь, он умоляет, Зубы хоть целы пока, отпустить его восвояси (лат.). Ювенал. Сатира третья 299-301 (Там же).-399.

49 в силу самого факта (лат.).-401.

50 Видимо, тут описка: надо не Winzerus, a Winzetus. Имеется в виду Ниниан Винцет (Ninian Winzet, Winget или Wingate), шотландский полемист, писавший против Бьюкенена.- 401.

51 Указываются римские императоры Нерон (правд. 54-68) и Калигула (правл. 37-41).-401.

52 Томас Билсон (Thomas Bilson, 1547-1616) был ректором Уинчестерского колледжа, впоследствии епископом Уинчестерским, написал трактат «The True Difference between Christian Subjection and unchristian Rebellion...» («Истинное различие между христианской покорностью и нехристианским мятежом...», 1585).-403.

53 Генри де Брэктон (Henry de Bracton, ум. 1268), священнослужитель и судья, был первым систематизатором английского права, автором трактата «De Legibus et Consuetudinibus Angliae» («О законах и судебных установлениях Англии»).

Джон Фортескью {lohn Fortescue, 1394?-1476), английский юрист и верховный королевский судья, написал трактаты «De Laudibus Legum Angliae» («Похвала английским законам») и «Governance of England» («Управление Англией»). Предполагают, что «The Booke called the Mirrour of Justices» («Книга, называемая Зерцалом справедливости»), созданная в годы правления Эдуарда 11 (1307-1327), была написана Эндрю Хорном (Andrew Home, ум . 1328).- 403.

Джон Локк http://grachev62.narod.ru/Lock/Lokk_bgn.html

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

В ПЕРВОМ
ЛОЖНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ОСНОВАНИЯ СЭРА РОБЕРТА ФИЛМЕРА И ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ИССЛЕДУЮТСЯ И ОПРОВЕРГАЮТСЯ

ВТОРОЙ ЕСТЬ ОПЫТ
ОБ ИСТИННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ, ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ И ЦЕЛИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3 т. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 137-405.

Красным шрифтом в квадратных скобках
обозначается конец текста на соответствующей странице источника

Джон Локк

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

^ КНИГА ПЕРВАЯ

^ КНИГА ВТОРАЯ

Глава II
^ О ЕСТЕСТВЕННОМ СОСТОЯНИИ

4. Для правильного понимания политической власти и определения источника ее возникновения мы должны рассмотреть, в каком естественном состоянии находятся все люди, а это – состояние полной свободы в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящим для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешения у какого-либо другого лица и не завися от чьей-либо воли.

Это также состояние равенства, при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными, – никто не имеет больше другого. Нет ничего более очевидного, чем то, что существа одной и той же породы и вида, при своем рождении без различия получая одинаковые природные преимущества и используя одни и те же способности, должны также быть разными между собой без какого-либо подчинения или подавления, если только господь и владыка их всех каким-либо явным проявлением своей воли не поставит одного над другим и не облечет его посредством явного и определенного назначения бесспорным правом на господство и верховную власть.

5. Это природное равенство людей рассудительный Гукер 1 считает самоочевидным и неоспоримым настолько, что делает его основанием того долга взаимной любви меж людьми, на котором он строит наши обязанности по отношению друг к другу и откуда он производит великие принципы справедливости и милосердия. Вот что он говорит: “Точно такое же естественное побуждение привело людей к осознанию того, что их долгом в не меньшей степени является и любить ближних, как самих себя; ибо, для того чтобы постигнуть вещи, которые являются равными, необходимо всем обладать одной мерой; ведь если я не могу не желать, чтобы каждый человек относился ко мне в той же мере хорошо, как он хотел бы этого для самого себя, то как же могу я рассчитывать хотя бы в какой-то степени удовлетворить это свое желание, если я сам не буду стараться удовлетворить подобное же желание, которое возникает, несомненно, у других людей, поскольку природа всех людей одинакова? Если им будет предложено что-либо противоречащее этому желанию, то это, несомненно, во всех отношениях огорчит их так же, как и меня; таким образом, если я творю зло, то я должен приготовиться к страданиям, поскольку нет никакого основания, чтобы другие люди проявили в отношении меня большую любовь, нежели я в отношении их; следовательно, мое желание любви насколько возможно более сильной со стороны равных мне по природе налагает на меня естественную обязанность питать в отношении их подобное же по силе чувство; из этого отношения равенства между нами и нам подобными естественный разум вывел для направления жизни несколько правил и заповедей, известных каждому человеку” (Церковн. полит., кн. I).

6. Но хотя это есть состояние свободы, это тем не менее не состояние своеволия; хотя человек в этом состоянии обладает неограниченной свободой распоряжаться своей личностью и собственностью, у него нет свободы уничтожить себя или хотя бы какое-либо существо, находящееся в его владении, за исключением тех случаев, когда это необходимо для более благородного использования, чем простое его сохранение. Естественное состояние имеет закон природы, которым оно управляется и который обязателен для каждого; и разум, который является этим законом 2 , учит всех людей, которые пожелают с ним считаться, что, поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерб жизни, здоровью, свободе или собственности другого; ибо все люди созданы одним всемогущим и бесконечно мудрым творцом; все они – слуги одного верховного владыки, посланы в мир по его приказу и по его делу; они являются собственностью того, кто их сотворил, и существование их должно продолжаться до тех пор, пока ему, а не им это угодно; и, обладая одинаковыми способностями и имея в общем владении одну данную на всех природу, мы не можем предполагать, что среди нас существует такое подчинение, которое дает нам право уничтожать друг друга, как если бы мы были созданы для использования одного другим, подобно тому как низшие породы существ созданы для нас. Каждый из нас, поскольку он обязан сохранять себя и не оставлять самовольно свой пост, обязан по той же причине, когда его жизни не угрожает опасность, насколько может, сохранять остальную часть человечества и не должен, кроме как творя правосудие по отношению к преступнику, ни лишать жизни, ни посягать на нее, равно как и на все, что способствует сохранению жизни, свободы, здоровья, членов тела или собственности другого.

7. И с тем чтобы удерживать всех людей от посягательства на права других и от нанесения ущерба друг другу и соблюдать закон природы, который требует мира и сохранения всего человечества, проведение в жизнь закона природы в этом состоянии находится в руках каждого человека; вследствие чего каждый обладает правом наказания нарушителей этого закона в такой степени, в какой это может воспрепятствовать его нарушению. Ведь закон природы оказался бы, как и все другие законы, касающиеся людей в этом мире, бесполезным, если бы в этом естественном состоянии никто не обладал властью проводить в жизнь этот закон и тем самым охранять невинных и обуздывать нарушителей; и если в этом естественном состоянии каждый может наказывать другого за любое содеянное тем зло, то каждый может так и поступать. Ибо в этом состоянии полнейшего равенства, где, естественно, нет никакого превосходства и юрисдикции одного над другим, то, что один может сделать во исполнение этого закона, должен по необходимости иметь право сделать каждый.

8. Таким образом, в естественном состоянии один человек приобретает какую-то власть над другим ; однако все же не полную или не деспотическую власть распоряжаться преступником, когда тот оказывается в его руках, распоряжаться под влиянием вспышки страстей илибезграничной фантазии своей собственной воли, но только для возмездия ему в такой степени, в какой это предписывают спокойный рассудок и совесть, чтобы это соответствовало его нарушению, а именно настолько, чтобы это служило воздаянием и острасткой; ибо только эти два повода служат основанием для того, чтобы один человек законно причинил другому зло,– то, что мы называем наказанием. Преступая закон природы, нарушитель тем самым заявляет о том, что он живет не по правилу разума и общего равенства, которые являются мерилом, установленным богом для действий людей ради их взаимной безопасности, а по другому правилу; и, таким образом, он становится опасен для человечества, и те узы, которые охраняют людей от ущерба и насилия, ослаблены и нарушены им, что является преступлением в отношении всего рода человеческого, его мира и безопасности, предусмотренных законом природы. В силу этого каждый человек благодаря тому праву, которым он обладает для сохранения человечества вообще, может сдерживать или в необходимых случаях уничтожать вредные для людей вещи и, таким образом, может причинять зло всякому, кто преступил этот закон, в такой мере, чтобы заставить его раскаяться в содеянном и тем самым удержать его, а на его примере и других от подобных злодеяний. И в этом случае и по этой причине каждый человек имеет право наказать преступника и быть исполнителем закона природы.

9. Я не сомневаюсь в том, что это покажется весьма странной доктриной для некоторых людей; но прежде чем они осудят ее, я бы хотел, чтобы они разъяснили мне, по какому праву какой-либо владыка или государство могут приговаривать к смерти или наказывать чужеземца за любое преступление, совершенное им в их стране. Несомненно, что их законы, основанные на санкции, полученной в виде выраженной воли законодательного собрания, не распространяются на чужестранца. Они ему ничего не говорят, а если бы даже и говорили, то он не обязан их слушать. Законодательный орган, благодаря которому они повелевают подданными этого государства, не имеет власти над ним. Те, кто обладает верховной властью издавать законы в Англии, Франции или Голландии, для индейца таковы же, как и весь остальной мир,– люди, не облеченные властью. И следовательно, если по закону природы каждый человек не обладает властью наказывать за нарушения этого закона в тех случаях, когда во здравом размышлении обстоятельства этого требуют, то я не вижу, каким образом судьи какого-либо общества могут наказывать чужеземца из другой страны, поскольку в отношении него они обладают не большей властью, чем каждый человек естественно обладает ею в отношении другого.

10. Помимо преступления, заключающегося в нарушении закона и в отходе от справедливого правления разума, когда человек настолько вырождается, что заявляет об отказе от принципов человеческой природы и становится вредным существом, встречается также обычное нанесение ущерба тому или другому лицу, и какому-либо человеку наносится вред в силу этого нарушения. В этом случае тот, кому нанесен ущерб, обладает помимо права наказания, имеющегося у него, как и у всех других людей, еще особым правом искать возмещения у того, кто причинил ему вред. И любое другое лицо, которое считает это справедливым, может также присоединиться к потерпевшему и помогать ему получить обратно от преступника столько, сколько нужно, чтобы возместить понесенный ущерб.

11. Из-за того что существуют эти два отдельных права (одно заключается в каре за преступление для острастки и для предотвращения подобных нарушений; этим правом наказания обладает каждый; другое право заключается во взимании возмещения, которым обладает только потерпевшая сторона), случается так, что судья, который, будучи судьей, обладает общим правом наказания, вложенным в его руки, может часто, когда общественное благо не требует исполнения закона, отменить наказание за преступные деяния своей собственной властью; но тем не менее он не может освободить от обязанности дать удовлетворение, которое должно получить любое частное лицо за понесенный им ущерб. Тот, кто понес ущерб, обладает правом требовать его [удовлетворения] от своего собственного имени, и только он может от него освободить. Потерпевший обладает этой властью воспользоваться собственностью или услугами преступившего закон по праву самосохранения , подобно тому как каждый человек властен наказать за преступление, чтобы воспрепятствовать его повторному совершению, по имеющемуся у него праву сохранения всего человечества и совершения всех разумных деяний, какие он может, для достижения этой цели. И таким образом, оказывается, что каждый человек в естественном состоянии обладает властью убить убийцу как для того, чтобы посредством примера, показывающего, какое наказание следует за это со стороны каждого, удержать остальных от подобного преступления, которое нельзя ничем возместить, а также и для того, чтобы обезопасить людей от покушений преступника, который, отрекшись от рассудка, общего правила и мерила, данного богом человечеству, сам посредством несправедливого насилия и совершенного им убийства одного человека объявил войну всему человечеству; и следовательно, его можно уничтожить как льва или тигра, одного из тех диких кровожадных зверей, с которыми люди не могут иметь ни совместной жизни, ни безопасности. И на этом основан великий закон природы: “Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека” 3 . И Каин настолько был убежден в том, что каждый обладает правом уничтожить такого преступника, что после убийства своего брата он восклицает: “Всякий, кто встретится со мною, убьет меня” 4 , настолько ясно было это запечатлено в сердцах всего человечества.

12. По этой же причине человек в естественном состоянии может наказывать и за меньшие нарушения этого закона. Возможно, будет задан вопрос: наказывать смертью? Я отвечу, что каждое нарушение может быть наказано до такой степени и с такой строгостью, чтобы это было невыгодно для преступника, дало ему повод для раскаяния и устрашило других, побудив их воздержаться от подобных поступков. Каждое преступление, которое может быть совершено в естественном состоянии, может быть в естественном состоянии также равным образом наказано, притом в таком же размере, как и в государстве. Хотя сейчас в мою задачу не входит вдаваться здесь в подробности закона природы или в вытекающие из него меры наказания, все же несомненно, что такой закон существует и он так же понятен и ясен разумному существу и исследователю этого закона, как действующие законы государств; нет, пожалуй, еще яснее, поскольку разум легче понять, чем причуды и запутанные измышления людей, преследующих противоречивые и скрытые интересы, облеченные в слова; ведь действительно именно таковы в своей большой части гражданские законы стран, которые справедливы лишь настолько, насколько они основываются на законе природы, посредством которого они должны регулироваться и истолковываться.

13. На эту необычную доктрину, а именно что в естественном состоянии каждый обладает исполнительной властью, вытекающей из закона природы, последуют, я не сомневаюсь, возражения, что неразумно, чтобы люди сами были судьями в своих собственных делах, что себялюбие сделает людей пристрастными к себе и к своим друзьям и что, с другой стороны, дурной характер, страсть и мстительность заведут их слишком далеко при наказании других, а отсюда не последует ничего, кроме смятения и беспорядка, и что поэтому бог, несомненно, установил правление как таковое для ограничения пристрастности и насилия со стороны людей. Я легко допускаю, что гражданское правление является подходящим средством, избавляющим от неудобств естественного состояния, а неудобства эти, несомненно, должны быть огромными, когда люди оказываются судьями в своих собственных делах; ведь нетрудно себе представить, что тот, кто был настолько несправедлив, что нанес ущерб своему брату, вряд ли будет настолько справедлив, чтобы осудить за это самого себя. Но я бы хотел, чтобы те, кто выдвигает это возражение, помнили, что абсолютные монархии всего лишь люди, и если правление должно быть средством, избавляющим от тех зол, которые неизбежно возникают, когда люди оказываются судьями в своих собственных делах, и естественное состояние поэтому нетерпимо, то я хочу знать, что это за правление и насколько оно лучше естественного состояния, когда один человек, повелевая множеством людей, волен быть судьей в своем собственном деле и может поступать в отношении всех своих подданных, как ему заблагорассудится, причем никто не имеет ни малейшего права ставить под сомнение правоту или проверять тех, кто осуществляет его прихоть? И во всем, что бы он ни делал, поступая по рассудку, по ошибке или по страсти, ему должны подчиняться? А ведь в естественном состоянии, где люди не должны покоряться несправедливой воле другого, положение обстоит гораздо лучше; и если тот, кто судит, судит ошибочно в своем или в каком-либо другом деле, то он отвечает за это перед остальным человечеством.

14. Часто выдвигают в качестве сильнейшего возражения вопрос: “Где находятся или когда-либо находились люди в таком естественном состоянии?” На это в настоящее время достаточно ответить, что поскольку все государи и правители независимых государств во всем мире находятся в естественном состоянии, то совершение очевидно, что никогда не было и даже не будет такого положения, когда множество людей в мире не находилось бы в этом состоянии. Я назвал всех правителей независимых сообществ безразлично к тому, находятся они или нет в союзе с другими; дело в том, что не всякое соглашение кладет конец естественному состоянию между людьми, но только то, когда люди взаимно соглашаются вступить в единое сообщество и создать одно политическое тело; люди могут давать друг другу обязательства и заключать другие соглашения и все же оставаться по-прежнему в естественном состоянии. Обещания и сделки, связанные с обменом etc. между двумя людьми на необитаемом острове, о которых упоминает Гарсиласо де ла Вага в своей история Перу 5 , или между швейцарцем и индейцем в лесах Америки, обязательны для них, хотя они всецело находятся в естественном состоянии по отношению друг к другу, ибо правдивость и выполнение обещаний свойственны людям как людям, а не как членам общества.

15. Тем же, кто утверждает, что никакие люди никогда не находились в естественном состоянии, я буду возражать, прибегая не только к авторитету рассудительного Гукера (Церковн. полит., кн. 1. разд. 10), который говорит: “Законы, о которых до сих пор упоминалось”, т. е. законы природы, “связывают людей полностью именно как людей, хотя они никогда не имели какого-либо установившегося содружества, никогда не имели торжественного соглашения между собой о том, что делать или чего не делать; но поскольку мы сами по себе не в состоянии обеспечить себя достаточным количеством вещей, необходимых для такой жизни, к которой стремится наша природа, – жизни, соответствующей человеческому достоинству, то, чтобы восполнить эти недостатки и несовершенства, которые свойственны нам, когда мы живем порознь и исключительно сами по себе, мы, естественно, склонны искать общения и товарищества с другими. Это было причиной того, что люди сначала объединились в политические общества”. Но помимо того, я утверждаю, что все люди естественно находятся в этом состоянии и остаются в нем до тех пор, пока по своему собственному согласию они не становятся членами какого-либо политического общества; и я не сомневаюсь, что в ходе этого рассуждения мне удастся сделать это вполне ясным.

Глава III
^ О СОСТОЯНИИ ВОЙНЫ

16. Состояние войны есть состояние вражды и разрушения. И следовательно, сообщая словом или действием не об опрометчивом и поспешно принятом, но о продуманном и твердом решении лишить жизни другого человека, сделавший это с тем, в отношении кого он заявил о подобном намерении, и, таким образом, подвергает свою собственную жизнь опасности со стороны другого или всякого, кто будет помогать тому защищаться и примет его сторону. Вполне здраво и справедливо, чтобы я обладал правом уничтожить то, что угрожает мне уничтожением. Ибо по основному закону природы нужно стремиться оберегать человека насколько возможно; когда нельзя уберечь всех, то необходимо в первую очередь думать о безопасности невинных. И человек может уничтожить того, кто с ним воюет или проявляет враждебность по отношению к нему и является угрозой для его существования, по той же причине, по которой он может убить волка или льва; ведь люди эти не связаны узами общего закона разума, ими руководят только сила и насилие, и, следовательно, их можно рассматривать как хищных зверей, как опасных и вредных существ, которые несомненно уничтожат человека, как только он окажется в их власти.

17. Отсюда следует, что тот, кто пытается полностью подчинить другого человека своей власти, тем самым вовлекает себя в состояние войны с ним, - это следует понимать как объявление об умысле против его жизни. Ибо у меня имеется основание заключить, что тот, кто хочет подчинять меня своей власти без моего согласия, будет поступать со мной, добившись своего, как ему заблагорассудится, и может даже уничтожить меня, если у него будет такая прихоть; ведь никто не может желать иметь меня в своей неограниченной власти, если только он не собирается принудить меня силой к тому, что противоречит праву моей свободы, т. e. сделать меня рабом. Быть от подобной силы является единственным залогом моего сохранения; и разум побуждает меня смотреть на него как на врага моей безопасности, который стремится отнять у меня свободу, обеспечивающую ее; таким образом, тот, кто пытается поработить меня, тем самым ставит себя в состояние войны со мной. Того, кто в естественном состоянии пожелал бы отнять свободу, которой обладает всякий в этом состоянии, по необходимости следует считать умышляющим отнять и все остальное, поскольку свобода является основанием всего остального. Подобным же образом того, кто в общественном состоянии пожелал бы отнять свободу, принадлежащую членам этого общества или государства, следует подозревать в умысле отнять у них и все остальное и, таким образом, считать находящимися в состоянии войны.

18. Это делает законным убийство человеком вора, который не причинил ему никакой боли, не заявлял ни о каком умысле против его жизни, а только посредством применения силы захотел захватить его в свою власть, чтобы отнять у него деньги или то, что ему заблагорассудится. Поскольку он, не имея права, применяет силу, чтобы захватить меня в свою власть, то независимо от того, каковы его замыслы, у меня нет оснований предполагать, что тот, кто пожелал бы отнять мою свободу, не отнял бы у меня, когда он будет иметь меня в своей власти, и все остальное. И вследствие этого для меня законно считать его находящимся со мной в состоянии войны, т. е. убить его, если я могу; ведь именно этой опасности он по справедливости подвергает себя, кто бы он ни был, если он вызывает состояние войны и является в ней агрессором.

19. И вот здесь мы имеем ясную разницу между естественным состоянием и состоянием войны; а эти состояния, что бы ни утверждали некоторые люди 6 , столь же далеки друг от друга, как состояние мира, доброй воли, взаимной помощи и безопасности и состояние вражды, злобы, насилия и взаимного разрушения. Люди, живущие вместе согласно разуму, без кого-либо, повелевающего всеми ими, имеющего власть судить между ними, действительно находятся в естественном состоянии. Но сила или заявление о готовности ее применить в отношении другого лица, когда на земле нет никого высшего, к кому можно было бы обратиться за помощью.– это и есть состояние войны ; и именно отсутствие возможности подобного обращения дает человеку право вести войну против агрессора, хотя бы он являлся членом общества и был собратом по гражданству. Таким образом, вор, которому я не могу иначе повредить, как только обратившись к закону, если он украл все мое имущество, может быть убит мной, когда он набросится на меня, хотя бы он только хотел украсть у меня лошадь или одежду; потому что закон, который был создан для сохранения моей жизни, когда он не может вмешаться для ее спасения, как и данном случае применения силы, – а если моя жизнь будет потеряна, то это уже невозможно возместить – позволяет мне прибегнуть к самозащите и к праву войны, к свободе убить нападающего и качестве средства спасения в том случае, когда причиненное зло может быть непоправимым, поскольку нападающий не дает ни времени обратиться к нашему общему судье, ни времени для вынесения законного решения. Отсутствие общего судьи, обладающего властью, ставит всех людей в естественное состояние; сила без права, обращенная против личности человека, создает состояние войны как в том случае, когда есть общий судья, так и в том случае, когда его нет.

20. Когда же применение силы больше не имеет места, тогда состояние войны прекращается между теми, кто находится в обществе, и обе стороны подвергаются справедливому определению закона, потому что тогда имеется возможность прибегнуть к иску за прошлую потерю и воспрепятствовать будущему ущербу. Но когда возможности подобного обращения нет, как это имеет место в естественном состоянии из-за отсутствия действующих законов и судей, обладающих властью, к которым можно обратиться, то однажды начавшееся состояние войны продолжается, причем невиновная сторона имеет право уничтожать другую при всякой возможности до тех пор, пока нападающий не предложит мир и не пожелает примирения на таких условиях, которые позволяют возместить любой уже нанесенный им ущерб и обеспечить безопасность невиновного в будущем. Тогда же, когда имеется возможность обращения к закону и к поставленным на то судьям, но этого средства лишают путем явного нарушения правосудия и бесстыдного извращения законов с целью прикрытия или оправдания насилия или ущерба со стороны каких-либо людей или группы людей, тогда трудно представить что-либо иное, кроме состояния войны. Ведь когда применяется насилие и наносится ущерб, хотя бы и руками тех, кто назначен для отправления правосудия, то это тем не менее остается насилием и ущербом, как бы ни прикрывалось оно именем, видимостью или формой закона, ибо цель закона – защищать невинного и восстанавливать справедливость посредством беспристрастного применения закона ко всем, на кого он распространяется; когда же это не делается bona fidе 7 , то в отношении пострадавших ведется война, и так как им уже не к кому обратиться на земле для восстановления справедливости, то в подобных случаях им остается единственное средство – обратиться к небу.

21. Избежать этого состояния войны (когда уже нет иного прибежища, кроме неба, и когда уже исчезают все различия и не существует никакой власти, которая вынесла бы решения относительно спорящих) – вот главная причина того, что люди, образуют общество и отказываются от естественного состояния. Ведь когда имеется какая-либо власть, какая-либо сила на земле, от которой можно получить помощь, если к ней обратиться, то продолжение состояния войны исключается и спор решается этой властью. Если бы существовал какой-либо подобный суд, какое-либо высшее судилище на земле, чтобы решить, кто прав – Иеффай или аммонитяне, то они никогда не дошли бы до состояния войны; но мы видим, что он был вынужден воззвать к небу: “Господь Судия (говорит он) да будет ныне судьею между сынами Израиля и между Аммонитянами!” (Суд. 11, 27); и после этого он сам становится обвинителем и, уповая на свое обращение к небу, ведет свое войско в бой. Вот почему в подобных спорах, когда ставится вопрос, кто будет судьей, речь не идет о том, кто именно будет решать спор; всякий знает, что Иеффай здесь говорит нам: Господь Судия рассудит. Когда на земле нет судьи, то остается обращаться к господу на небесах. Вопрос, следовательно, не в том, кто именно будет судить, поставил ли другой себя в состояние войны со мной и могу ли я, как это сделал Иеффай, воззвать к небу. Об этом только я сам могу судить по своей совести, так как отвечу за это в день Страшного суда верховному судии всех людей.

В «Двух трактатах о правлении» Джон Локк фактически признал наличие единых принципов человеческой природы и естественных законов разума и построил на этом допущении всю свою либеральную политическую теорию. Вопрос: о каких исходных предрасположенностях человеческой природы и их проявлении в политике говорит Локк? Если они, по вашему мнению, действительно имеют место, то к какому политическому строю человеческая природа склоняет людей?

Джон Локк

Два трактата о правлении

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3-х т. Т. 3. М.: Мысль, 1988. С. 137-405.

В квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице источника.

ТРАКТАТ ПЕРВЫЙ.

14. Человек не может отдавать больше, чем ему самому дано природой, и потому не вправе отчуждать свою свободу и продавать себя в рабство 2-22, 2-23, 2-24.

22. Естественная свобода человека заключается в том, что он свободен от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется воле или законодательной власти другого человека, но руководствуется только законом природы. Свобода человека в обществе заключается в том, что он не подчиняется никакой другой законодательной власти, кроме той, которая установлена по согласию в государстве, и не находится в подчинении чьей-либо воли и не ограничен каким-либо законом, за исключением тех, которые будут установлены этим законодательным органом в соответствии с оказанным ему доверием. Свобода, следовательно, - это не то, о чем говорит нам сэр Р. Ф. (3., с. 5): "Свобода для каждого - делать то, что он пожелает, жить, как ему угодно, и не быть связанным никаким законом". Свобода людей в условиях существования системы правления заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем; это - свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека, в то время как естественная свобода заключается в том, чтобы не быть ничем связанным, кроме закона природы.

23. Эта свобода от абсолютной, деспотической власти настолько необходима для сохранения человека и настолько тесно с этим связана, что он не может расстаться с ней, не поплатившись за это своей безопасностью и жизнью. Ибо человек, не обладая властью над собственной жизнью, не может посредством договора или собственного согласия отдать себя в рабство кому-либо или поставить себя под абсолютную, деспотичную власть другого, чтобы тот лишил его жизни, когда ему это будет угодно. Никто не может дать большую власть, чем та, которой он сам обладает, и тот, кто не может лишить себя жизни, не может дать другому власти над ней. Действительно, если человек по своей вине лишился права на свою собственную жизнь из-за какого-либо действия, за которое он заслуживает смерти, то тот, кто получил право на его жизнь, может, когда преступник находится в его власти, не лишать того немедленно жизни и использовать у себя на службе, и этим он не причиняет ему никакого ущерба; ведь когда бы тот ни почувствовал, что тяготы рабства перевешивают ценность его жизни, то в его власти посредством сопротивления воле своего господина навлечь на себя смерть, которой он желает.

24. Это есть совершенное состояние рабства, которое представляет собой не что иное, как продолжающееся состояние войны между законным победителем и пленником. Ведь стоит им лишь однажды заключить между собой договор и прийти к соглашению об ограниченной власти, с одной стороны, и о повиновении - с другой, как состояние войны и рабства прекращается на все время, пока действует договор; ибо, как уже говорилось, ни один человек не может по соглашению передать другому то, чем он сам не обладает, - власть над своей собственной жизнью.

Я должен признать, что мы находим случаи у евреев, а также и у других народов, когда люди продавали себя; но ясно, что это была продажа на тяжелую работу, а не в рабство. Ведь совершенно очевидно, что продавший себя человек не находился под абсолютной, безграничной деспотической властью, ибо господин не обладал властью убить его в любое время, убить человека, которого он через определенный срок обязан был отпустить и не держать больше у себя на службе; а господин подобного слуги был столь далек от безграничной власти над его жизнью, что он не мог по собственному желанию даже искалечить его, и потеря слугою глаза или зуба делала его свободным (Исх. 21).

Локк Джон

ПРЕДИСЛОВИЕ

КНИГА ПЕРВАЯ

КНИГА ВТОРАЯ

Глава XVIII

Локк Джон

Два трактата о правлении

Джон Локк

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

ЛОЖНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ОСНОВАНИЯ СЭРА РОБЕРТА ФИЛМЕРА И ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ИССЛЕДУЮТСЯ И ОПРОВЕРГАЮТСЯ

ВТОРОЙ ЕСТЬ ОПЫТ

ОБ ИСТИННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ, ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ И ЦЕЛИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3 т. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 137–405.

В квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице источника.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Читатель,

Перед тобой начало и конец трактата о правлении; не стоит рассказывать тебе, как судьба распорядилась теми страницами, которые должны были бы составить его середину и превосходили по объему все остальное. Я надеюсь, что оставшегося достаточно для утверждения трона нашего великого избавителя, правящего нами короля Вильгельма1, для обоснования его права согласием народа, каковое - а оно одно есть основа всякого законного правления - принадлежит ему более полно и очевидно, чем любому правителю в христианском мире, и для оправдания перед всем миром английского народа, чья любовь к своим справедливым и естественным правам, вместе с решимостью сохранить их, спасла страну, когда она находилась на грани рабства и гибели. Если эти страницы содержат то доказательство, какое, как я льщу себя надеждой, должно быть в них обнаружено, то не будет надобности очень сожалеть об утерянных; мой читатель может быть убежден и без них. Ибо я полагаю, что у меня не будет ни времени, ни охоты повторить свои труды и заполнить недостающую часть моего ответа, ещё раз следуя за сэром Робертом2 по всем хитросплетениям и темным местам, которые встречаются в различных ответвлениях его поразительной системы. Король и большинство нации с того времени настолько полно опровергли его гипотезу, что, я полагаю, после этого никто не будет ни настолько самонадеянным, чтобы выступить открыто против нашей общей безопасности и вновь стать сторонником рабства, ни настолько слабым, чтобы дать себя обмануть противоречиями, изложенными в популярном стиле и украшенными гладкими оборотами речи. Ведь если кто либо возьмет на себя труд освободить ту часть рассуждений сэра Роберта, которая здесь не затрагивается, от цветистости сомнительных выражений и попытается свести его слова к прямым позитивным ясным утверждениям, а затем сравнит их друг с другом, то он быстро убедится, что никогда ещё столько правдоподобного вздора не излагалось благозвучным английским языком. Если он сочтет нестоящим рассмотрение всех его трудов, то пусть проведет опыт с той частью, где говорится об узурпации; и пусть он попробует, применив все свое умение, если сможет, сделать высказывания сэра Роберта понятными и согласными друг с другом или со здравым смыслом.

Я бы не высказывался столь резко о джентльмене, который давно уже не в состоянии сам ответить мне, если бы в последние годы церковные проповедники публично не признали его учение и не сделали это учение божественным откровением нашего времени. Необходимо открыто показать тем, кто, объявив себя учителями, подвергли столь большой опасности других, введя их в заблуждение, каков авторитет этого их патриарха, которому они столь слепо следуют, с тем чтобы они либо взяли обратно то, что излили на публику, имея для этого столь ложные основания, и чего далее нельзя поддерживать, либо оправдали те принципы, которые они проповедовали как евангелие, хотя их автор не более чем английский придворный. Ибо я не выступал бы печатно против сэра Роберта и не взял бы на себя труд показать его ошибки, несуразности и отсутствие (чем он так хвалится и на чем, как утверждает, строит свою систему) доказательств из Священного писания, если бы среди нас не было тех, кто, поднимая на щит его книгу и поддерживая его учение, избавляет меня от упрека в том, что я выступаю против противника, которого уже нет в живых. Они столь ревностны в этом деле, что если я причинил ему какой-либо урон, то не могу надеяться, что они меня пощадят. Я хотел бы, чтобы они в такой же мере были готовы исправить то зло, которое они причинили истине и обществу, и признали бы справедливость следующего замечания, viz.3 что нельзя причинить больше вреда государю и народу, чем распространением неправильных понятий о правлении, чтобы, наконец, во все времена не было оснований жаловаться на церковных проповедников. Если кто-либо действительно заботящийся об истине займется опровержением моей гипотезы, я обещаю ему или раскаяться в своей ошибке, если он меня в ней убедит, или же разрешить обнаруженные им трудности. Однако он должен помнить две вещи:

во-первых, мелочные придирки - к какому-либо выражению или малозначащим частностям моего рассуждения не являются ответом на мою книгу;

во-вторых, я не приму брань за довод, и не думаю, чтобы и то и другое заслуживали моего внимания, хотя я всегда буду считать себя обязанным дать удовлетворение всякому, кто, как мне покажется, добросовестно сомневается в том или ином пункте и продемонстрирует какие-либо справедливые основания для своих сомнений.

Мне остается лишь сообщить читателю, что в тексте "А" обозначает нашего автора, "О" - его "Замечания о Гоббсе, Мильтоне etc.", а простое упоминание страницы означает страницу его "Патриарха" издания 1680 г.4

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава I

1. Рабство является столь отвратительным и жалким состоянием человека и столь противно великодушному нраву и мужеству нашего народа, с которым оно просто никак не совместимо, что почти невозможно себе представить англичанина, и том более джентльмена, выступившего и его защиту. И действительно, мне следовало бы считать трактат сэра Р. Филмера "Патриарх", как и любой другой, в котором всех людей пытаются убедить в том, что они рабы и должны быть таковыми, скорее ещё одним упражнением в остроумии, подобным тому, какое представил нам автор панегирика Нерону1, чем серьезным рассуждением, которое надо понимать буквально, если бы торжественность названия и манеры письма, портрет в начале книги2 и похвалы в её адрес, которые затем последовали, не заставили меня поверить тому, что и автор и издатель настроены серьезно. Поэтому я взял её в руки, исполненный того ожидания, и прочел со всем тем вниманием, которые необходимо присутствуют, когда имеешь дело с трактатом, наделавшим по выходе в свет столько шума, и не могу не признаться, что был несказанно удивлен, что в книге, которая должна была заключить в оковы все человечество, я обнаружил только веревку из песка, полезную, возможно, для тех, занятие и искусство которых состоят в том, чтобы поднимать пыль и ослеплять людей, дабы удобнее было вводить их в заблуждение, но на деле не обладающую никакой силой, чтобы ввергнуть в рабство тех, у кого открыты глаза и кто настолько сообразителен, чтобы понять, что оковы - вредное украшение, сколько бы ни проявляли заботы о том, чтобы они были отполированы и начищены.

2. Если кто либо думает, что я позволяю себе слишком много вольностей, столь свободно высказываясь о человеке, который является величайшим поборником абсолютной власти и кумиром тех, кто ей поклоняется, я умоляю его в виде исключения сделать эту маленькую уступку тому, кто, даже прочтя книгу сэра Роберта, не может не считать себя, как позволяют ему это законы, свободным человеком. И я знаю, что поступать так - значит не совершать никакого преступления, если только кому-либо другому, более осведомленному, чем я, о судьбе книги, не было открыто свыше, что этот трактат, столь долго пролежавший без движения, должен был, появившись на свет, силой своих аргументов сжить со света всякую свободу и что с этого времени краткая схема нашего автора должна быть образом, показанным на горе Синайской3, совершенным образцом политики на будущее. Его система заключена в краткой формуле. Она состоит всего лишь из следующего:

Всякое правление есть абсолютная монархия.

И строит он её на основании следующего:

Ни один. человек не рождается свободным.

3. В последнее время среди нас появилась порода людей, которые готовы льстить монархам, утверждая, что, каковы бы ни были законы, в соответствии с которыми существуют и должны править монархи, и каковы бы ни были условия, на которые они соглашаются при получении власти, и как бы прочно ни были скреплены торжественными клятвами и обещаниями их обязательства соблюдать оные, монархи обладают божественным правом на абсолютную власть. Чтобы проложить путь для этого учения, они отняли у людей право на естественную свободу и тем самым не только ввергли всех подданных в страшную пучину бедствий, которые несут с собой тирания и угнетение, но и лишили основы титулы и потрясли троны государей (ибо, по учению этих людей, те тоже, за исключением одного, все от рождения рабы и на основе божественного права подданные прямого наследника Адама), как будто они, чтобы достичь этой своей цели, замыслили вести войну против всякого правления и подорвать сами основы человеческого общества.

4. Однако мы должны им верить только на слово, когда они го...

Локк Джон

Два трактата о правлении

Джон Локк

ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ

ЛОЖНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ОСНОВАНИЯ СЭРА РОБЕРТА ФИЛМЕРА И ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ИССЛЕДУЮТСЯ И ОПРОВЕРГАЮТСЯ

ВТОРОЙ ЕСТЬ ОПЫТ

ОБ ИСТИННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ, ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ И ЦЕЛИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ

Источник: Локк Дж. Сочинения: В 3 т. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 137–405.

В квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице источника.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Читатель,

Перед тобой начало и конец трактата о правлении; не стоит рассказывать тебе, как судьба распорядилась теми страницами, которые должны были бы составить его середину и превосходили по объему все остальное. Я надеюсь, что оставшегося достаточно для утверждения трона нашего великого избавителя, правящего нами короля Вильгельма1, для обоснования его права согласием народа, каковое - а оно одно есть основа всякого законного правления - принадлежит ему более полно и очевидно, чем любому правителю в христианском мире, и для оправдания перед всем миром английского народа, чья любовь к своим справедливым и естественным правам, вместе с решимостью сохранить их, спасла страну, когда она находилась на грани рабства и гибели. Если эти страницы содержат то доказательство, какое, как я льщу себя надеждой, должно быть в них обнаружено, то не будет надобности очень сожалеть об утерянных; мой читатель может быть убежден и без них. Ибо я полагаю, что у меня не будет ни времени, ни охоты повторить свои труды и заполнить недостающую часть моего ответа, ещё раз следуя за сэром Робертом2 по всем хитросплетениям и темным местам, которые встречаются в различных ответвлениях его поразительной системы. Король и большинство нации с того времени настолько полно опровергли его гипотезу, что, я полагаю, после этого никто не будет ни настолько самонадеянным, чтобы выступить открыто против нашей общей безопасности и вновь стать сторонником рабства, ни настолько слабым, чтобы дать себя обмануть противоречиями, изложенными в популярном стиле и украшенными гладкими оборотами речи. Ведь если кто либо возьмет на себя труд освободить ту часть рассуждений сэра Роберта, которая здесь не затрагивается, от цветистости сомнительных выражений и попытается свести его слова к прямым позитивным ясным утверждениям, а затем сравнит их друг с другом, то он быстро убедится, что никогда ещё столько правдоподобного вздора не излагалось благозвучным английским языком. Если он сочтет нестоящим рассмотрение всех его трудов, то пусть проведет опыт с той частью, где говорится об узурпации; и пусть он попробует, применив все свое умение, если сможет, сделать высказывания сэра Роберта понятными и согласными друг с другом или со здравым смыслом.

Я бы не высказывался столь резко о джентльмене, который давно уже не в состоянии сам ответить мне, если бы в последние годы церковные проповедники публично не признали его учение и не сделали это учение божественным откровением нашего времени. Необходимо открыто показать тем, кто, объявив себя учителями, подвергли столь большой опасности других, введя их в заблуждение, каков авторитет этого их патриарха, которому они столь слепо следуют, с тем чтобы они либо взяли обратно то, что излили на публику, имея для этого столь ложные основания, и чего далее нельзя поддерживать, либо оправдали те принципы, которые они проповедовали как евангелие, хотя их автор не более чем английский придворный. Ибо я не выступал бы печатно против сэра Роберта и не взял бы на себя труд показать его ошибки, несуразности и отсутствие (чем он так хвалится и на чем, как утверждает, строит свою систему) доказательств из Священного писания, если бы среди нас не было тех, кто, поднимая на щит его книгу и поддерживая его учение, избавляет меня от упрека в том, что я выступаю против противника, которого уже нет в живых. Они столь ревностны в этом деле, что если я причинил ему какой-либо урон, то не могу надеяться, что они меня пощадят. Я хотел бы, чтобы они в такой же мере были готовы исправить то зло, которое они причинили истине и обществу, и признали бы справедливость следующего замечания, viz.3 что нельзя причинить больше вреда государю и народу, чем распространением неправильных понятий о правлении, чтобы, наконец, во все времена не было оснований жаловаться на церковных проповедников. Если кто-либо действительно заботящийся об истине займется опровержением моей гипотезы, я обещаю ему или раскаяться в своей ошибке, если он меня в ней убедит, или же разрешить обнаруженные им трудности. Однако он должен помнить две вещи:

во-первых, мелочные придирки - к какому-либо выражению или малозначащим частностям моего рассуждения не являются ответом на мою книгу;

во-вторых, я не приму брань за довод, и не думаю, чтобы и то и другое заслуживали моего внимания, хотя я всегда буду считать себя обязанным дать удовлетворение всякому, кто, как мне покажется, добросовестно сомневается в том или ином пункте и продемонстрирует какие-либо справедливые основания для своих сомнений.

Мне остается лишь сообщить читателю, что в тексте "А" обозначает нашего автора, "О" - его "Замечания о Гоббсе, Мильтоне etc.", а простое упоминание страницы означает страницу его "Патриарха" издания 1680 г.4

КНИГА ПЕРВАЯ

1. Рабство является столь отвратительным и жалким состоянием человека и столь противно великодушному нраву и мужеству нашего народа, с которым оно просто никак не совместимо, что почти невозможно себе представить англичанина, и том более джентльмена, выступившего и его защиту. И действительно, мне следовало бы считать трактат сэра Р. Филмера "Патриарх", как и любой другой, в котором всех людей пытаются убедить в том, что они рабы и должны быть таковыми, скорее ещё одним упражнением в остроумии, подобным тому, какое представил нам автор панегирика Нерону1, чем серьезным рассуждением, которое надо понимать буквально, если бы торжественность названия и манеры письма, портрет в начале книги2 и похвалы в её адрес, которые затем последовали, не заставили меня поверить тому, что и автор и издатель настроены серьезно. Поэтому я взял её в руки, исполненный того ожидания, и прочел со всем тем вниманием, которые необходимо присутствуют, когда имеешь дело с трактатом, наделавшим по выходе в свет столько шума, и не могу не признаться, что был несказанно удивлен, что в книге, которая должна была заключить в оковы все человечество, я обнаружил только веревку из песка, полезную, возможно, для тех, занятие и искусство которых состоят в том, чтобы поднимать пыль и ослеплять людей, дабы удобнее было вводить их в заблуждение, но на деле не обладающую никакой силой, чтобы ввергнуть в рабство тех, у кого открыты глаза и кто настолько сообразителен, чтобы понять, что оковы - вредное украшение, сколько бы ни проявляли заботы о том, чтобы они были отполированы и начищены.

2. Если кто либо думает, что я позволяю себе слишком много вольностей, столь свободно высказываясь о человеке, который является величайшим поборником абсолютной власти и кумиром тех, кто ей поклоняется, я умоляю его в виде исключения сделать эту маленькую уступку тому, кто, даже прочтя книгу сэра Роберта, не может не считать себя, как позволяют ему это законы, свободным человеком. И я знаю, что поступать так - значит не совершать никакого преступления, если только кому-либо другому, более осведомленному, чем я, о судьбе книги, не было открыто свыше, что этот трактат, столь долго пролежавший без движения, должен был, появившись на свет, силой своих аргументов сжить со света всякую свободу и что с этого времени краткая схема нашего автора должна быть образом, показанным на горе Синайской3, совершенным образцом политики на будущее. Его система заключена в краткой формуле. Она состоит всего лишь из следующего:

Всякое правление есть абсолютная монархия.

И строит он её на основании следующего:

Ни один. человек не рождается свободным.

3. В последнее время среди нас появилась порода людей, которые готовы льстить монархам, утверждая, что, каковы бы ни были законы, в соответствии с которыми существуют и должны править монархи, и каковы бы ни были условия, на которые они соглашаются при получении власти, и как бы прочно ни были скреплены торжественными клятвами и обещаниями их обязательства соблюдать оные, монархи обладают божественным правом на абсолютную власть. Чтобы проложить путь для этого учения, они отняли у людей право на естественную свободу и тем самым не только ввергли всех подданных в страшную пучину бедствий, которые несут с собой тирания и угнетение, но и лишили основы титулы и потрясли троны государей (ибо, по учению этих людей, те тоже, за исключением одного, все от рождения рабы и на основе божественного права подданные прямого наследника Адама), как будто они, чтобы достичь этой своей цели, замыслили вести войну против всякого правления и подорвать сами основы человеческого общества.