Страшное происшествие на ферме. Происшествие на ферме эпплов, случившееся давным-давно по вине селестии

Десятки коров погибают на подмосковной ферме в деревне Неверово из-за того, что за ними некому ухаживать, передает телеканал . Скандал на ферме из-за погибших там животных разгорелся несколько дней назад и не утихает до сих пор.

Что произошло

Обычная подмосковная ферма приобрела печальную популярность из-за обращения жителей деревни Неверово Рузского района Подмосковья. По их словам, коровы на местной ферме умирают от того, что их некому доить. Доярки массово увольняются из-за задержек зарплат.

Выехавшие на место происшествия журналисты стали свидетелями плачевного состояния животных – некоторые уже погибли, другие полностью ослабшие коровы даже не в состоянии встать на ноги.

По словам одной из работниц фермы, многие сотрудники уволились в связи с задолженностью по зарплатам. Некоторым работникам ее не платили по полгода.

"Я не получала зарплату за этот месяц, а за прошлый мне отдали только пять тысяч", – рассказала одна из работниц фермы. Многие сотрудники ушли, не доделав свою работу, что привело к плачевному состоянию поголовья.

На стадо почти в 400 голов отыскалось не больше 10 специалистов. Работники отмечают, что одна из возможных причин гибели коров – отсутствие финансирования. Нужные корма закупают вовремя, но зарплату сотрудникам не выплачивают. Поэтому доить коров, а также ухаживать и убирать за ними – некому.

Управляющий фермой Николай Литовченко подтвердил задержки зарплат. По его словам, они не касаются сотрудников, работающих непосредственно с животными. Президент агрохолдинга Василий Бойко-Великий рассказал, что коровы как люди иногда болеют и умирают. Он добавил, что те животные, которых жители приняли за умирающих, просто недавно родили телят и находятся в послеродовом состоянии.

Что будет

Местные чиновники пообещали разобраться в проблеме, а также найти виновных.

"Нужно принимать решения очень срочно. Конечно же, мы все проверим. У нас в администрации Рузского района есть сельхоз отдел, у нас ветеринарная служба, которая действует в районе. Мы их всех подключим и будем разбираться. Я знаю, что произошло от руководителей комплекса. Но нужен взгляд со стороны специалистов, отвечающих за это. Мы должны разобраться в истинных причинах и точно знать, что, почему, от чего и что нам нужно сделать завтра, чтобы не было повторения таких же историй", – прокомментировал ситуацию глава сельского поселения Колюбакинское Сергей Макаревич.

На попытки журналистов разобраться в ситуации, руководители фермы отвечают, что причины гибели не известны, а коровы ничем не больны. Желания пускать корреспондентов на территорию фермы у охраны также нет. Предполагаемые ответственные за состояние животных люди с репортерами общаться отказываются.

Документов, о том, что мертвых животных утилизировали, а больных отправили на забой руководство не предоставило. Рабочий процесс на ферме также не приостановили. Вся продукция с местной фермы поступает на Рузский молококомбинат.

Профессор Вильям строго взглянул на своего более молодого коллегу и свел брови у переносицы. Его собеседник заерзал на стуле и опустил глаза, нервно дернул щекой.
- Как ты, Питер, умудрился потерять наши образцы исследований?
- Профессор, я их не потерял, я их разбил, почти уничтожил…
- Что значит почти?
- Я должен был доставить эти три пробирки с жидкостями до двенадцати часов, я спешил, а машина заглохла. Я решил дойти оставшееся расстояние пешком, срезать через поле, принадлежащее ферме. Я шел быстро, где-то на полпути споткнулся и упал. Пробирки выпали из ящика и разбились, жидкость расплескалась по траве и ушла в землю. Я растерялся, но мне надо было торопится, я не мог опоздать. Я собрал осколки и пришел без образцов.
- Понятно, - с некоторым облегчением отозвался Вильям. – Ну раз ты говоришь, что образцов больше нет, значит и переживать нечего.
- Вот и я так подумал, - подхватил Питер.
- В конце концов, беда не велика, - все больше успокаиваясь, продолжал Вильям, - ну что может быть плохого, если несколько травинок были политы нашими химикатами? Скорее всего они просто засохнут и все.

Гвен уже загнала на ферму всех животных кроме самой большой коровы по кличке Колокольчик, которая упорно не хотела возвращаться в загон, методично пережевывая сухую траву на поле. Гвен заперла загон и сама пошла за непослушной коровой. Когда девушка подошла к ней, корова опустила шею, вырвала из земли еще несколько травинок и, продолжая жевать, повернула свою большую морду к человеку. Девушка шлепнула животное хворостинкой, подгоняя вернуться на ферму. Корова проглотила остатки травы и покорно пошла к сараю, подгоняемая человеком.
На следующее утро Гвен как всегда выгнала скотину пастись на поле, хотя в этот год выдалась засуха и почти вся трава была сухой. Обойдя все загоны, женщина с удивлением обнаружила, что корова Колокольчик все еще не покинула свое место. Гвен подошла к корове и с силой ударила ее, заставляя двигаться. Колокольчик повернула морду и уставилась на нее своими темными, большими, не мигающими глазами. Отчего-то от этого взгляда Гвен стало не по себе, и женщина отошла в сторону. Корова с явной неохотой оторвала глаза от Гвен и неспешно покинула загон.
Вечером Гвен направилась загонять скотину обратно, однако и в этот раз она встретила трудности с Колокольчиком. Корова стояла на одном месте и явно не желала двигаться не в какую сторону. Гвен ударила ее хворостиной, что делала каждый день, однако вместо того, чтобы пойти на ферму, корова быстро повернула морду и, схватив челюстями хворостинку начала неспешно ее пережевывать. Гвен возмутилась на такую наглость животного и похлопала ее рукой, заставляя идти. Колокольчик проглотила хворостину и вновь резко повернула морду с открытыми челюстями, будто собираясь откусить руку человеку. Гвен опустила руку, непонимающе глядя на животное, а корова все продолжала тянуться к руке женщины и взгляд Колокольчика был пустым, не выражающим абсолютно ничего. Гвен отшатнулась назад. Корова недовольно фыркнула и поплелась на ферму.
На следующий день Гвен решила получше приглядывать за Колокольчиком и направилась искать животное, обошла луг. К ее немалому удивлению коровы нигде не было. Тогда девушка пошла осматривать загоны и сараи на ферме. Она была поражена, когда нашла Колокольчика возле сарая с инструментами. Точнее не возле сарая, а возле кустов, образующих живую изгородь рядом. Корова стояла вплотную к кустам и, отрывая лист за листом, поглощала живую изгородь. Гвен рассердилась, она закричала на непослушное животное, несколько раз ударила ее хворостиной, отгоняя прочь. Колокольчик не обратила на женщину ровно никакого внимания, будто ее и не было. А в следующий момент Гвен увидела такое, отчего потеряла дар речи. Дело в том, что в кустарнике жили мелкие птички, там были и их гнезда. Корова как раз объела куст возле такого гнезда, оголяя его. В гнезде беспокойно пищали два птенца, видимо вылупившихся только вчера. Колокольчик высунула свой длинный язык и заглотила гнездо вместе с птенцами, несколько раз смачно подвигала челюстями и проглотила птах вместе с их домом. После чего так же размеренно повернулась и двинулась вдоль кустов.
В этот момент Гвен позвали, и она была вынуждена оставить корову. Однако мысли о Колокольчике ее уже не покидали и через два часа она вновь начала ее искать. На этот раз женщина нашла Колокольчика на заднем дворе возле курятника. Рядом с курятником был деревянный загон, где сейчас и находились куры и цыплята. Корова, будучи довольно крупным животным, была и довольно сильной. Она шла напролом. Колокольчик сломала загон и зашла в него, курицы забеспокоились. А корова, опустив голову, подхватила наименее сообразительного цыпленка и через секунду уже проглотила его.
- Ты что творишь, мерзавка?! – закричала в ужасе Гвен.
Корова злобно уставилась на нее и продолжила изничтожение цыплят. Она пожирала одного за другим, а когда те пытались убежать, то в несколько шагов настигала их и заглатывала. Гвен схватилась за голову и побежала за хозяином фермы. Корова поглотила всех цыплят и, видимо, наелась, так как развернулась и совершенно невозмутимо покинула вольер, двинулась на поле. Гвен привела хозяина фермы, рассказала то что видела, тот не поверил женщине, накинулся на нее с упреками, что она не уследила за цыплятами и те либо разбежались, либо их съела лисица.
Вечером Гвен загнала скотину на ферму, однако Колокольчик все еще находилась на поле. После происшествия днем Гвен боялась к ней подходить близко и теперь ломала голову, как загнать корову обратно. Набравшись все же смелости, она подошла к корове, но остановилась на расстоянии десяти шагов, обратилась к Колокольчику:
- Ну что, пошли домой?
Корова подняла морду и уставилась на Гвен своими темными блестящими глазами, черными как ночь, не мигающими и равнодушными. Гвен осталась стоять на месте, хотя ее всю пробрал озноб от этого взгляда, будто на нее смотрел злобный хищник. Корова медленно и угрожающе двинулась на нее, та отступила. Корова прибавила шага, тогда Гвен повернулась и быстро пошла к ферме. Колокольчик не отставала от нее, Гвен побежала. Корова, громко ударяя копытами о землю и тяжело дыша, преследовала свою жертву. Гвен бежала что было сил, чувствуя, что если остановится, то погибнет, чувствуя это всем своим естеством. Корова, будто разъяренный бык на корриде, неслась за человеком, выставив вперед острые рога и свирепо раздувая ноздри. На счастье женщины, в этот момент в дом заходил фермер, он открыл дверь. Гвен забежала в спасительный дом, столкнула с ног фермера и поспешно захлопнула дверь, затворив ее на все засовы дрожащими от ужаса руками.
- Что случилось? – удивился фермер.
Гвен не смогла вымолвить и слова, дрожащей рукой указывая на окно рядом с дверью. Фермер подошел к окну и выглянул на улицу. Возле двери стояла Колокольчик и, раздувая ноздри после бега, злобно смотрела на запертую перед собой дверь. Потом корова развернулась и медленно нехотя направилась прочь от дома. В этот момент из поломанного днем загона выбежала курица. Колокольчик шагнула к ней и схватила птицу своими тяжелыми челюстями, после чего, медленно пережевывая, проглотила свою жертву и направилась вперед. Фермер неотрывно следил за взбесившейся коровой, которая удалялась в неизвестную сторону. Вскоре она скрылась из виду, будто ее поглотила ночь. Гвен встала, ее всю трясло от ужаса.
- Что это такое, Крис? – обратилась она к фермеру.
- Не знаю, - медленно произнес тот, - но чтобы это не было, оно ушло. Пока не рассветет из дома ни шагу. А завтра утром разберемся с этой бешеной тварью.
На следующее утро, вооружившись охотничьим ружьем, Крис и Гвен заперли ферму и отправились на поиски Колокольчика. Они шли рядом друг с другом, с опаской озираясь по сторонам, не говоря лишних пустых слов. Они искали ужасную корову и одновременно боялись ее найти. Через некоторое время, обойдя обширные владения фермы и так и не найдя животное, Крис предложил направиться вперед по дороге, проходившей рядом. Они шли вперед какое-то время, потом Крис резко остановился и, схватив ружье, направил вперед. В этот момент Гвен тоже увидела корову, она стояла шагах в ста впереди, посреди дороги, спиной к ним. И тут Гвен опустила глаза и не смогла подавить ужаса. Рядом с Колокольчиком лежала убитая ею крупная собака. Гвен вздрогнула и из ее груди вырвался крик ужаса и отвращения. Корова, видимо услышав ее, обернулась на людей. Затем медленно и зловеще двинулась на них. Крис выстрелил и промахнулся. Корова же с неотвратимостью рока приближалась все ближе и ближе. Крис выстрелил второй раз, ранил ногу Колокольчику. Корова издала протяжный грозный звук, но продолжила наступление на пару. Крис быстро взглянул на Гвен и произнес:
- Беги!
- Я не побегу без тебя! – произнесла насмерть перепуганная девушка.
- Тогда бежим вместе, - тут же решил Крис и, схватив Гвен за руку, побежал изо всех сил.
Возможно им и не удалось бы спастись от монстра, некогда бывшего добродушной коровой, но тут произошла неожиданность. Вдали дороги появилась машина, быстро ехавшая на убегающую пару. Гвен и Крис воспользовались ситуацией незамедлительно. Встав посреди дороги, они преградили путь автомобилю, заставляя его остановиться. Загудели тормоза, и машина остановилась прямо перед ними. Тогда Гвен и Крис, подгоняемые страхом за свою жизнь, не дожидаясь приглашения и не вдаваясь в объяснения, открыли дверцы машины и залезли внутрь. В салоне был только один водитель, он непонимающе взглянул на незваных гостей.
- Поехали, поехали! – взвизгнул Гвен, не отрывая глаз от приближающейся коровы.
- Да что с вами? – смутился водитель.
- Корову впереди видишь? – быстро заговорил Крис. – Это не корова, это монстр, она съела цыплят и курицу, убила собаку, и я думаю, будет не прочь отведать человека!
- Вы что, вдвоем с ума сошли?! – рассердился тот.
Но в этот момент он перевел глаза на корову и увидел ее черные бездушные глаза, которые, казалось, с ненасытной жадностью смотрели на людей. Затем он увидел ее окровавленную пасть, равномерно что-то пережевывавшую.
- Поехали быстрее до ближайшего здания!!! – закричала в ужасе Гвен.
Водитель не стал задавать больше вопросов, только бросил последний пристальный взгляд на животное впереди и, развернув машину в обратную сторону, нажал на газ. Они поехали в обратном направлении, водитель то и дело поглядывал в стекло заднего вида, Колокольчик продолжала неотвратимо следовать за машиной. Дистанция между ними увеличивалась, но корова не прерывала своего преследования.
- Меня зовут Вильям, - заговорил наконец водитель. – Откуда вы?
- С этой фермы, - кивнул в сторону Крис и представился.
- Откуда эта корова?
- Это была моя корова, хорошая, приносила молоко. И несколько дней назад с ней начались такие странности… Она становилась все агрессивней и агрессивней, и теперь мы вынуждены убегать от нее.
- После чего это началось?
- Не знаю! – разозлился Крис. – Паслась себе на поле и все.
- Зато я догадываюсь, - сухо ответил Вильям. – Все приехали, вылезайте из машины.
Трое спутников покинули машину и подошли к двухэтажному дому. Вильям отпер дверь и жестом пригласил их внутрь.
- Это мой дом, - пояснил он.
Когда гости зашли внутрь, Вильям последовал за ними и, заперев входную дверь, пригласил подняться на второй этаж, в гостиную. Гостиная имела выход на балкон, Вильям открыл дверь и вышел на него, пристально вглядываясь вдаль.
- Что вы хотите увидеть? – шепотом спросила Гвен.
- Вашу корову, - отозвался тот. – А, вот и она. Смотрите, так и идет по дороге по нашему следу. Прям не корова, а гончая, - Вильям засмеялся своей остроте.
- Вам это кажется смешным?! – вскипел Крис. – Нас преследует монстр, а вам смешно!
- Вы правы, - тут же посерьезнел Вильям. – Но согласитесь, здесь есть и забавная сторона дела. Корова, травоядное и мирное животное, преследует людей, желая их съесть.
- Вы либо нам не верите, либо вы циник.
- Скорее второе, - отозвался Вильям, - потому что я вам верю. Погодите, а вот это уже хуже. По дороге идет человек.
Гвен и Крис так же вышли на балкон и стояли бок о бок, смотря в ту сторону, куда указывал Вильям. По дороге, навстречу корове, но еще на достаточном расстоянии, шел мужчина. Вильям несколько секунд вглядывался в его лицо, прежде чем признал в нем своего друга Питера. А как только узнал его, то закричал изо всех сил:
- Питер, беги ко мне в дом! Быстрее!!!
Питер резко повернул голову, увидел на балконе профессора Вильяма, отчаянно машущего ему рукой и, не задавая вопросов, побежал к входной двери. Вильям тем временем так же бросился к наружной двери, поспешно отпирая замок. Гвен и Крис в это время могли наблюдать следующую невероятную картину. Как только Питер побежал, корова перевела свои темные равнодушные глаза на человека и, сорвавшись с места, как бык на корриде, бросилась за ним. Это было особенно странно, так как одна нога животного была ранена, однако кроме того, что Колокольчик хромала на нее, это никак не выражалось. Питер, слышал топот копыт за своей спиной, чувствовал тяжелое дыхание животного. Он обернулся, увидел несущуюся за ним корову с тяжелыми, налитыми ненавистью глазами, окровавленной пастью и его пробрал озноб. Еще никогда в жизни Питер не видел ничего подобного. В несколько огромных прыжков он достиг дома и влетел в распахнутую дверь. Вильям тут же запер ее на замок и кивнул Питеру на второй этаж. Тот, буквально взлетев по лестнице, вбежал в гостиную. Вильям поднялся следом и вышел на балкон к Гвен и Крису, посмотрел вниз. Рядом с домом ходила корова, больше всего походя на льва, который гнался за своей жертвой, но в последний момент упустил и теперь был намерен сторожить ее. Наконец корова остановилась прямо под балконом и подняла свои бездушные глаза на людей. Она так и продолжала стоять, не сводя глаз с балкона. Нервы Гвен сдали первой, и она поспешно зашла в гостиную. Крис и Вильям последовали за ней, не желая дразнить хищника.
- Это что такое? – охрипшим от волнения голосом, спросил Питер.
- Это твои разбитые образцы, - отозвался профессор Вильям. – Похоже это животное съело траву, на которую они пролились.
Питер встал и подошел к балкону, осторожно выглянул на улицу. Корова все так же стояла внизу, подняв морду. Увидев Питера, она щелкнула челюстями и уставилась на него. Питер отпрянул назад. Его все еще преследовал ужас, перенесенный у дверей дома, когда этот ужасный монстр гнался за ним. Вильям скептически оглядел своего молодого друга и произнес:
- Надеюсь, что ты больше никогда не повторишь своей оплошности.
- Никогда, клянусь! – горячо заверил Питер. – Я на всю жизнь запомню взгляд этого животного. Это взгляд волка перед тем, как он вцепится в свою жертву.
- А раз так, то пора покончить с этим монстром, - отозвался Вильям. – Крис, дай мне свое ружье.
- Я забыл его в машине, - отозвался тот, опуская глаза.
Вильям дернул щекой и задумался, потом произнес:
- В холодильнике на кухне есть мороженое мясо, возьмите его. Как только я дам сигнал, киньте корове мясо, а я в это время добегу до машины и возьму ружье.
- Стоит ли так рисковать? – ужаснулся Питер.
- По вашему что, лучше сидеть здесь и ждать, пока наш монстр сожрет кого-то?!
Никто не ответил. Тогда Вильям задал новый вопрос в таком же вызывающем тоне:
- Тогда может вы хотите пойти за ружьем в машину?
Желающих идти за ружьем на улицу не оказалось. Вильям сдержанно усмехнулся и скомандовал:
- Хватит прикидываться трусами. За дело!
После этого Питер побежал на кухню за мясом, а Гвен осторожно выглянула на балкон, убедилась, что корова на прежнем месте. Вильям неспешно спустился вниз и встал около двери, Питер подошел к нему и вопросительно посмотрел на профессора.
- Как только я крикну, забросишь мясо как можно дальше от машины. Убедившись, что корова пошла к нему, крикнешь мне, и я побегу к машине.
Питер поднялся наверх и вышел на балкон. Решимость и спокойствие Вильяма придали решимость и Питеру. Вильям тем временем собирался возле двери с духом. Хоть он и говорил, и действовал столь уверенно и спокойно, сам он этого спокойствия не испытывал. Однако Вильям видел, что из всех собравшихся в его доме, он единственный способен осуществить свой план, у остальных смелости не хватит. Да и у него самого с трудом хватало. Скорее, он заставлял сам себя действовать, чувствуя необходимость немедленных действий.
Выдохнув, Вильям решился на свой отчаянный шаг. Крикнул Питеру твердым голосом сигнал. Питер зашвырнул приманку как можно дальше. Корова поднялась, повела ноздрями и направилась к мясу. Как только она достигла его и откусила кусок, Питер прокричал это Вильяму. Тогда, немедля больше ни секунды, Вильям отворил дверь и бросился к машине. Корова тем временем заглотила остатки мяса и повернулась на движение позади себя. Увидев бегущего человека она медленно двинулась к нему. В этот момент Вильям открыл дверь машины, запрыгнул внутрь и, схватив ружье, начал поспешно его заряжать.
Корова приближалась к машине, тяжело втягивая воздух своими большими ноздрями, переставляя по сухой земле копыта и поднимая клубы пыли. Вильям знал, что нельзя нервничать и суетиться, знал, что это будет смертельная ошибка. Поэтому он заставил себя действовать с завидным хладнокровием. Он выставил вперед ружье, прицелился и стал ждать, когда корова подойдет ближе. Он знал, что второго шанса у него может не быть и поэтому нельзя сплоховать. У него только одна попытка, один шанс. Либо он застрелит корову, либо она сожрет его, в последнем сомневаться не приходилось. Корова приближалась все ближе и ближе, вот она миновала дом, вот подошла к капоту машины. В этот миг Вильям и выстрелил, выпустил сразу два залпа, тщательно прицелившись. Корова громко закричала и повалилась на землю рядом с дверцей машины. Еще несколько мгновений прошло в томительном ожидании для Вильяма, после чего монстр замер навсегда.
Тяжело дыша, чувствуя, как быстро колотится сердце, Вильям вышел из машины и подошел к корове. Поборов отвращение и страх, протянул руку, проверил, точно ли та убита. И только после этого направился к дому, поднялся в гостиную и плюхнулся на диван. Всю эту сцену наблюдали с балкона трое зрителей, восхищаясь смелостью Вильяма и его спокойствием. Как только их герой оказался в гостиной, тут их восторгам не было конца, они, перебивая друг друга, благодарили его. Вильям сдержанно улыбнулся и после небольшой паузы посмотрел на собравшихся.
- Надеюсь, что наше маленькое приключение останется известным только нам.
Они заверили его в этом. Спустя некоторое время четверо людей простились друг с другом и Гвен с Крисом направились к себе на ферму, а Вильям и Питер остались в доме профессора. Идя по зеленому полю рядом друг с другом, Гвен и Крис молчали, вспоминая последние события. Молчание нарушил Крис:
- Гвен, близость опасности заставила меня по-новому взглянуть на мир. Я понял сегодня одну вещь, очень важную для меня.
- Какую же? – посмотрела на него Гвен.
- Я понял, как ты дорога мне, Гвен. Я люблю тебя.
Гвен улыбнулась и в ее взгляде Крис увидел, что эти чувства могут быть взаимными. Они взялись за руки и продолжили свой путь к ферме. Ужас от пережитого остался далеко позади, а впереди была радость от открывшихся признаний.

В Германии на одной из молочных ферм прогремел взрыв. Виновниками происшествия стали коровы.

ПО ТЕМЕ

Как установили полицейские Расдорфа, где раздался взрыв, инцидент произошел из-за того, что в помещении в большом количестве скопился метан . Этот газ содержится в продуктах жизнедеятельности животных. На момент инцидента в коровнике находилось 90 представителей крупного рогатого скота.

Из-за разряда статического электричества произошло воспламенение. Взрыв был такой силы, что у коровника снесло крышу. Одна из обитательниц строения получила ожоги, ей была оказана ветеринарная помощь, сообщает НТВ .

Стоит отметить, что ранее канадские ученые были всерьез обеспокоены тем обстоятельством, что коровы обладают способностью вырабатывать метан. Они приняли решение вывести животных, которые будут производить на четверть меньше этого газа, чем их современные "коллеги".

В настоящее время ученые разрабатывают методы, которые позволили бы им контролировать изменения в количестве производимого животными метана. Одним из возможных способов сокращения выбросов газа является ускорение взросления коров.

Другим вариантом является улучшение эффективности работы желудочно-кишечного тракта животных, чтобы коровы производили меньше отходов. Как конкретно они планируют это сделать, исследователи не уточняли. Дело в том, что метан является отходом работы бактерий, без которых коровы не смогут переваривать траву .

В настоящее время коровы являются основным источником метана – газа, чей парниковый эффект значительно превосходит воздействие на атмосферу углекислого газа. На крупный рогатый скот приходится три четверти мировых выбросов метана.

Много лет назад Энди Макги и его будущая жена приняли участие в секретном эксперименте таинственной Конторы. Позже у них родилась дочь. Маленькая девочка по имени Чарли, обладающая особым даром. И теперь Контора хочет заполучить ее, чтобы использовать в собственных целях. И Энди вынужден бежать – бежать, чтобы спасти единственную дочь… Так начинается «Воспламеняющая» – один из лучших романов Стивена Кинга, положенный в основу культового фильма с Дрю Бэрримор и Дэвидом Китом в главных ролях.

Из серии: Король на все времена

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Воспламеняющая (Стивен Кинг, 1980) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Происшествие на ферме Мандерсов

Пока в Лонгмонте Кэп обсуждал с Элом Штайновицем будущее Чарли Макги, та сидела на краю кровати в номере 16 мотеля «Страна снов», зевая и потягиваясь. Яркий солнечный свет лился в окно с густо-синего осеннего неба. И в добром дневном свете все выглядело гораздо лучше.

Чарли посмотрела на своего папулю, который неподвижно лежал под одеялами. Торчал только клок темных волос. Она улыбнулась. Он всегда очень старался. Если им обоим хотелось есть, а у них было только одно яблоко, он откусывал кусочек, а остальное отдавал ей. Он всегда очень старался, если бодрствовал.

А когда спал, стягивал на себя все одеяла.

Она пошла в ванную, сняла трусики, включила душ. Пока вода нагревалась, сходила по-маленькому, потом вошла в душевую кабину. Горячая струя обрушилась на нее, и она с улыбкой закрыла глаза. На свете нет ничего лучше, чем первые минуты под горячим душем.

(прошлой ночью ты вела себя плохо )

Чарли нахмурилась.

(Нет. Папуля сказал «нет». )

(подожгла ботинки того дяди, плохая девочка, очень плохая, тебе нравится, что медвежонок весь черный? )

Чарли нахмурилась еще сильнее. К тревоге добавились страх и стыд. Мысль о плюшевом медвежонке даже не оформилась, осталась в подсознании, и, как обычно, чувство вины словно выразилось в запахе чего-то горелого, паленого: обуглившейся материи и набивки. Этот запах вызвал из памяти смутные видения отца и матери, склонившихся над ней: они были такими большими , просто гигантами, и они испугались, они злились, а их голоса гремели и грохотали, словно катящиеся по склону горы камни в каком-то фильме.

(плохая девочка! очень плохая! ты не должна так делать, Чарли! никогда! никогда! никогда! )

Сколько ей тогда было? Три года? Два? С какого возраста человек себя помнит? Однажды она спросила папулю, и папуля ответил, что не знает. По его словам, он помнил укус пчелы, и мать сказала, что это случилось, когда ему было пятнадцать месяцев.

У нее первым воспоминанием были гигантские лица, склонившиеся над ней, громкие голоса, грохочущие, как валуны на горном склоне, и запах горелой вафли. Тот запах шел от ее волос. Она подожгла свои волосы, и они сгорели почти полностью. Именно после этого папуля упомянул «помощь», и мамочка повела себя странно: сначала смеялась, потом плакала, снова смеялась, так пронзительно и необычно, что папуля ударил ее по лицу. Чарли запомнила, потому что, насколько она знала, это был единственный раз, когда папуля так поступил по отношению к мамочке. Может, мы должны подумать о том, чтобы пригласить кого-то, кто окажет ей «помощь», сказал папуля. Они находились в ванной, и у нее была мокрая голова, потому что папуля поставил ее под душ. Да, ответила мамочка, давай подъедем к доктору Уэнлессу, он окажет нам «помощь» в полном объеме, как и прежде… а потом смех, слезы, снова смех и оплеуха.

(ты была такой ПЛОХОЙ прошлым вечером )

– Нет, – пробормотала она под барабанную дробь душа. – Папуля сказал, что нет. Папуля сказал, это… могло… быть… его… лицо.

(ТЫ БЫЛА ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ПРОШЛЫМ ВЕЧЕРОМ )

Но им требовалась мелочь из телефонов-автоматов. Папуля так сказал.

(ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ! )

Тут она снова начала думать о мамочке, о том времени, когда ей шел шестой год. Чарли не нравилось об этом думать, но воспоминание явилось, и она ничего не могла поделать. Это случилось как раз перед тем, как пришли плохие люди и причинили мамочке боль.

(убили ее, ты хочешь сказать, они убили ее )

Да, правильно, прежде чем они убили ее и забрали Чарли с собой. Когда подошло время сказки, папуля посадил ее на колени, только на этот раз у него не было книги о Пухе и Тигре, о мистере Жабе и большом стеклянном лифте Вилли Вонки. Вместо этого он принес толстые книги без картинок. Она сморщила носик и попросила рассказать про Пуха.

Она запомнила названия книг, из которых папуля читал ей истории, потому что они напугали ее. «Внемли!» Чарлза Форта. «Непонятнее самой науки» Фрэнка Эдвардса. «Правда ночи». Еще одна называлась «Пирокинез: свидетельства», но из последней мамочка читать папуле не позволила. «Позже, – сказала она. – Когда девочка станет старше, Энди». Книгу убрали, чему Чарли только порадовалась.

Истории пугали, это точно. В одной рассказывалось о человеке, который заживо сгорел в парке. В другой – о женщине, которая сгорела в своем трейлере, но внутри не сгорело ничего, кроме самой женщины, да немного обуглился стул, на котором она сидела и смотрела телевизор. Чарли поняла отнюдь не все, но запомнила слова полицейского: «У нас нет объяснения этой смерти. От жертвы остались лишь зубы и несколько обугленных костей. Так человек может сгореть только в реактивном двигателе, но вокруг ничего даже не обуглилось. Мы не можем объяснить, почему не вспыхнул весь трейлер».

В третьей истории речь шла о большом мальчике – одиннадцати или двенадцати лет, – который сгорел на пляже. Отец кинул его в воду, получив при этом сильные ожоги, но мальчик продолжал пылать, пока не сгорел дотла. Еще в одной истории девочка-подросток сгорела, находясь в исповедальне, когда каялась в грехах священнику. Чарли все знала о католических исповедальнях, потому что ей рассказывала о них ее подруга Дини. Она утверждала, что священнику надо говорить обо всем плохом, что ты сделала за неделю. Сама Дини еще не ходила на исповедь, потому что не получила первого причастия, но ее брат Карл ходил. Карл учился в четвертом классе и был вынужден рассказывать все, даже то, как тайком пробрался в спальню матери и украл несколько шоколадных конфет, подаренных ей на день рождения. А если ты не расскажешь священнику все, то не сможешь умыться КРОВЬЮ ХРИСТА и попадешь в ПЕКЛО.

Смысл всех этих историй не ускользнул от Чарли. Ее так напугала история о девочке, загоревшейся в исповедальне, что она расплакалась.

– Я тоже сожгу себя? – сквозь слезы спрашивала она. – Как в тот раз, когда я подожгла свои волосы? Я сгорю дотла?

Папуля и мамочка выглядели огорченными. Мамочка побледнела и кусала губы, но папуля обнял Чарли за плечи.

– Нет, милая. Нет, если ты всегда будешь помнить об осторожности и не думать… о том, что ты иногда делаешь, когда расстроена или испугана.

– Что это? – выкрикнула Чарли. – Что это, скажите мне, что это такое? Я даже не понимаю. Я никогда не буду этого делать, обещаю !

– Насколько я знаю, дорогая, – сказала мамочка, – это называется пирокинезом. Это слово означает способность зажигать огонь, просто подумав об этом. Обычно такое случается, когда люди расстроены. Некоторые люди, вероятно… обладают этой способностью всю жизнь, но не знают об этом. А другие… выпускают эту свою способность из-под контроля и тогда они… – Она не закончила.

– Они поджигают себя, – уточнил папуля. – Как случилось с тобой. Когда ты была маленькой и подожгла себе волосы. Но ты можешь это контролировать, Чарли. Должна . И Бог свидетель, твоей вины тут нет. – Произнося эти слова, он встретился взглядом с мамочкой, и между ними что-то промелькнуло. – Иногда ты ничего не можешь с собой поделать, я знаю. – Он продолжал обнимать ее за плечи. – Это инцидент, такой же, как «аварии», что случались с тобой в раннем детстве, когда ты, заигравшись, забывала пойти в туалет и писала в штанишки. Мы это так и называли: «авария». Помнишь?

– Я больше этого не делаю.

– Разумеется, не делаешь. И через какое-то время ты точно так же начнешь контролировать и то, другое. Но сейчас, Чарли, ты должна пообещать, что никогда, никогда, никогда не будешь расстраиваться подобным образом, если можно этого избежать. Расстраиваться до такой степени, что в результате вспыхивает огонь. А если избежать этого невозможно, если ты ничего не можешь поделать, отталкивай это от себя. Направляй на мусорную корзину или на пепельницу. Постарайся выбраться на улицу. Постарайся направить это на воду, если она есть поблизости.

– Но никогда – на человека, – вставила мамочка с бледным, застывшим, серьезным лицом. – Это может быть опасно, Чарли. Это будет очень плохой поступок, потому что ты можешь… – Она запнулась, но заставила себя продолжить: – …ты можешь убить человека.

И тут Чарли истерически разрыдалась, от ужаса и угрызений совести, потому что на руках мамочки белели повязки, и она знала, почему папуля читал ей все эти страшные истории. Днем раньше, когда мамочка сказала, что не отпустит ее к Дини, поскольку она не прибралась в своей комнате, Чарли очень разозлилась, и разом появилось огнечудище, выпрыгнуло неизвестно откуда, как случалось всегда, будто чертик из табакерки, покачиваясь и ухмыляясь, и от злости она вытолкнула его из себя и к мамочке, и тут же руки мамочки вспыхнули. Но ни к чему совсем ужасному это не привело,

(могло быть гораздо хуже это могло быть ее лицо )

потому что раковину наполняла мыльная вода для посуды, ни к чему ужасному это не привело, однако она все равно поступила ОЧЕНЬ ПЛОХО, и она пообещала им обоим, что никогда, никогда, никогда …

Горячая вода лилась на лицо, плечи, грудь, обволакивая теплой пеленой, коконом, унося воспоминания и заботы. Папуля сказал ей, что все хорошо. А если папуля это сказал, значит, так оно и есть. Он самый умный человек на свете.

Мыслями она вернулась из прошлого в настоящее, подумала о людях, которые их преследовали. Они работали на правительство, говорил ей папуля, но не на хорошую его часть. Они работали на правительственное учреждение, которое называлось Конторой. Эти люди преследовали и преследовали их. Куда бы они ни шли, через какое-то время там появлялись люди из Конторы.

Интересно, понравилось бы им, если бы я напустила на них огонь? – холодно спросил ее разум, и она зажмурилась от ужаса и чувства вины. Так думать нельзя. Так думать плохо.

Чарли протянула руку, схватила кран горячей воды, резко повернула. Потом две минуты стояла, дрожа, обхватив худенькое тельце руками, под ледяными, колючими иглами, желая выбраться, но не позволяя себе.

За плохие мысли надо платить.

Так говорила Дини.

Энди просыпался постепенно, под далекую барабанную дробь воды. Поначалу шум этот являлся частью сна: он на Тэшморском пруду с дедушкой, ему восемь лет и он пытается насадить извивающегося червяка на крючок, не проткнув большой палец. Сон был невероятно ярким. Он видел плетеную корзину для рыбы на носу лодки, красные резиновые заплаты на старых зеленых сапогах Грантера Макги, свою старую, потрескавшуюся перчатку игрока первой базы, которая напомнила ему, что завтра у него тренировка в команде Малой лиги на поле Рузвельта. Но рыбу они ловили вечером, когда уходящий день и надвигающаяся темнота слились в сумерки, а озеро словно застыло, и над идеально гладкой поверхностью цвета хрома вились облачка мошкары и комаров. То и дело сверкали зарницы, а может, и настоящие молнии, потому что пошел дождь. Первые крупные капли темными пятнами упали на выбеленное временем дерево дедушкиной плоскодонки. А потом над озером разнесся какой-то звук, низкое и загадочное шипение, как…

…как шум…

…душа, душ, Чарли, наверное, принимает душ .

Он открыл глаза, посмотрел на незнакомые потолочные балки.

Где мы?

Постепенно все встало на свои места, но не обошлось без мгновения паники: слишком во многих городах и мотелях побывали они за последний год, слишком часто им приходилось бежать куда глаза глядят, слишком велико было напряжение, в котором они жили. Он с тоской подумал о своем сне. Как же ему хотелось вернуться туда, к Грантеру Макги, умершему двадцать лет назад.

Гастингс-Глен. Он в Гастингс-Глене. Они в Гастингс-Глене.

Он тут же подумал о своей голове. Она болела, но не так, как прошлой ночью, когда бородатый водитель помог им скрыться. Боль уже не раскалывала голову, а слабо пульсировала в висках. И если все пойдет как прежде, к вечеру она еще уменьшится, а назавтра исчезнет.

Душ выключили.

Он сел, посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать.

Она вошла в спальню, энергично растираясь полотенцем.

– Доброе утро, папуля.

– Доброе утро. Как ты?

– Хочу кушать. – Она подошла к стулу, на котором сложила одежду, взяла зеленую блузку. Понюхала. Скорчила гримаску. – И мне надо сменить одежду.

– Какое-то время придется походить в этой, детка. Сегодня мы тебе что-нибудь добудем.

– Надеюсь, поесть нам удастся быстрее.

– Мы поймаем попутку и остановимся у первого кафе, – пообещал он.

– Папуля, когда я пошла в школу, ты говорил мне, что нельзя ездить в машине с незнакомцами. – Надев трусики и зеленую блузку, она с любопытством смотрела на него.

Энди поднялся, подошел к ней, положил руки на плечи.

– Незнакомый черт иной раз лучше знакомого. Ты понимаешь, что это означает?

Чарли задумалась. Догадалась, что знакомый черт – люди из Конторы, которые вчера преследовали их по улицам Нью-Йорка. Незнакомый черт…

– Ты хочешь сказать, что большинство водителей не работают на Контору, – с улыбкой ответила она.

Он улыбнулся в ответ.

– Ты все поняла правильно. И то, что я говорил тебе раньше, Чарли, тоже остается в силе: когда ты загнан в угол, приходится делать то, что при других обстоятельствах ты никогда бы не сделал.

Улыбка Чарли поблекла. Лицо стало серьезным, внимательным.

– Например, брать деньги из телефонов-автоматов?

– И в этом не было ничего плохого?

– В сложившихся обстоятельствах – не было.

– Потому что если тебя загнали в угол, ты делаешь все возможное, чтобы из него выбраться.

– С некоторыми исключениями, да.

– Какими исключениями, папуля?

Он взъерошил ее волосы.

– Сейчас это не важно, Чарли. Успокойся.

Но у нее не получалось.

– И я не собиралась поджигать ботинки тому человеку. Я сделала это не нарочно.

– Да, разумеется, не нарочно.

Тут она успокоилась. Ее улыбка, такая же, как у Вики, вернулась, осветила лицо.

– Как твоя голова, папуля?

– Гораздо лучше, спасибо.

– Хорошо. – Она пригляделась к отцу. – С твоим глазом что-то странное.

– С каким?

Она указала на левый.

Он пошел в ванную, протер кусочек запотевшего зеркала.

Долго рассматривал глаза, и хорошее настроение испарялось. Правый остался прежним, серо-зеленым, цвета океана в пасмурный весенний день. Радужка левого тоже была серо-зеленой, но белок заливала кровь, а зрачок выглядел меньше правого. И веко нависало над глазом, чего он раньше не замечал.

В мозгу зазвучал голос Вики. Такой ясный и отчетливый, словно она стояла рядом. Твои головные боли, они пугают меня, Энди, ты что-то делаешь с собой, не только с другими людьми, когда посылаешь этот импульс или как там ты его называешь .

Мысль эта вызвала образ воздушного шарика, который надувается… надувается… надувается… и в конце концов с грохотом лопается.

Он начал тщательно ощупывать левую половину лица, прикасаясь к ней подушечками пальцев правой руки. Будто мужчина в телевизионном рекламном ролике, наслаждающийся чистотой бритья. Нашел три участка – под левым глазом, на левой скуле, чуть ниже левого виска, – полностью потерявшие чувствительность. Страх просочился в тело, словно вечерний туман. Страх не за себя, а за Чарли: что будет, если она останется одна?

И словно услышав его мысли, дочь возникла в дверном проеме. Он видел ее в зеркале.

Она поднесла руку ко рту, засмеялась.

– Твоя щека – как стальная мочалка для посуды. Фу! Гадость.

Он побежал за ней в спальню, поймал, потерся своей небритой щекой о ее гладкую. Чарли смеялась и брыкалась.

Пока Энди щекотал дочь своей щетиной, Орвилл Джеймисон, он же Оу-Джей, он же Оранжад, и другой агент Конторы, Брюс Кук, вылезали из светло-синего «шеви» рядом с «Гастингской закусочной».

Оу-Джей задержался на мгновение, оглядел Мэйн-стрит. Косые парковочные клетки, магазин бытовой техники, продовольственный магазин, две заправки, аптека, деревянное муниципальное здание с мемориальной доской, сообщавшей, что здесь произошло какое-то историческое событие, которое теперь никого не интересовало. Мэйн-стрит по совместительству являлась шоссе номер 40, и Макги находились менее чем в четырех милях от синего «шеви», из которого только что выбрались Оу-Джей и Брюс Кук.

Брюс Кук покачал головой.

– Тоже рядом с Ютикой. Там варят пиво «Ютика клаб». Никогда в жизни я не чувствовал себя таким счастливым, как в день отъезда из Лоувилла. – Оу-Джей сунул руку под пиджак и поправил Кусаку в плечевой кобуре.

– Вон Том и Стив, – заметил Брюс. На другой стороне улицы светло-коричневый «пейсер» занял парковочную клетку, только что освобожденную пикапом какого-то фермера. Из «пейсера» появились двое мужчин в темных костюмах. Они напоминали банкиров. Чуть дальше по улице, рядом со светофором, еще два агента Конторы разговаривали со старой мымрой, которая переводила школьников через дорогу. Они показали ей фотографию, и она покачала головой. Десять агентов Конторы работали сейчас в Гастингс-Глене. Их действия координировал Норвилл Бейтс, который уехал в Олбани, дожидаясь прибытия Эла Штайновица, доверенного лица Кэпа.

– Да, Лоувилл. – Оу-Джей вздохнул. – Я надеюсь, что мы возьмем эту сладкую парочку к полудню. И надеюсь, что следующее задание будет в Карачи. Или в Исландии. Где угодно, лишь бы не в северной части штата Нью-Йорк. Слишком близко от Лоувилла. Для моего душевного покоя.

– Думаешь, к полудню управимся? – спросил Брюс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Эпплджек неумолимо тянуло ко сну. Обняв старое охотничье ружьё, которое троюродный дядюшкин внук Эпплхот использовал для охоты на древесных волков, оранжевая кобылка поджидала Того, Кто Приходит Утром. Он уже несколько раз появлялся перед рассветом, пугая бедных курочек и единственного петушка, из-за чего тому стала угрожать кастрюля - он перестал топтать курочек, и Бабуля Смит недвусмысленно напоминает, что пора бы разнообразить меню Вайноны. Свою собачку Эпплджек любила до безумия, но всё же она предпочитала кормить её специальным кормом, яйцами и старыми курицами, а не единственным красавцем-петухом!

Я всё равно дождусь тебя… - прошептала юная кобылка, морщась. Предрассветная тишина и темнота обволакивала её приятным одеялом, а кровать, которая находилась всего на пару метров ниже неё, звала земнопони неслышным зовом. Чем мёрзнуть в этот предрассветный час, отмахиваясь от комаров, лучше бы спать спокойным сном… От нечего делать Эпплджек полизывала соль - большая коробка стояла рядом, опустошённая наполовину, так как другая половина уже находилась в ружье. И за все часы своего ожидания юная Эппл планировала расплатиться сполна, всадив Тому, Кто Приходит Утром полный заряд!

Я тебя дождусь… - дёрнув ушком, в которое сунулся комар, снова пробормотала оранжевая земнопони. Большие глазки её стали закрываться, голова сама собой начала опускаться… Но титаническим усилием воли Эпплджек выплыла из дрёмы и притянула к себе ружьё.

На востоке уже засверкало расправленное золото рассвета. Небо словно разрезали на несколько частей - на восходе всё стремительно краснеет, краснота восходящего солнца переходит в жёлтое небо над головой Эпплджек, за сараем небо начинает синеть, а на западе оно до сих пор тёмно-чёрное, ещё совсем ночное. Но всё равно остаётся недолго! Эпплджек начинает крутиться на крыше, отсидев себе круп, и, от нечего делать, снова опускает копытце в соль и слизывает её. Это немного разбавляет сонливость, хотя и не способно прогнать её совсем.

Ну где же ты? - кобылка копытцем приподняла краешек своей шляпы-ковбойки и оглядывает свои владения. Вдруг её сердце замирает - в небе на востоке появилась точка, которая приближается всё стремительней. Эпплджек напрягается - да, большая тень летит прямо к ферме!

Весь сон словно хвостом смахнуло! Эпплджек устраивается на крыше, взводит курок ружья и неотрывно смотрит на точку. Теперь уже ясно, это очень большой крылатый пони. Вор! Эпплджек закрывает один глаз и смотрит через мушку на крышу курятника. Сердечко её почти танцует от волнения, звук сердцебиения барабаном отдаётся в голове. Проходит минута, другая, а она всё смотрит на крышу - и думает, может, эта крылатая тень уже улетела? Или ей просто померещилось?

Внезапно она видит петуха, взлетающего на крышу. Тот собирается объявить о начале нового дня - земнопони замирает, боясь его напугать, а тот набирает в грудь воздуха, расправляет крылья… Эпплджек не в силах пошевелиться - сейчас он ка-а-ак кукарекнет!

И вдруг! Сверху на бедного петуха падает большая и страшная тень! Она вся белая, но грива разноцветная, и страшным облаком вселенского зла мерцает множеством огней! А эти страшные золотые копыта! А этот демонический блеск в глазах, словно бы это чудовище только что выбралось из Тартара!

Подъём! - разносится его голос по ферме, но Эпплджек не слышит слов, лишь страшный вопль. В испуге она зажмурилась, не целясь же спускает курок и ружьё дрожит в её передних ногах. Перепуганные домочадцы спрыгивают с постелей, Биг Макинтош путается в хомуте, Бабуля Смит - в ногах, Эпплблум в пелёнках! Чудовище визжит и взмывает вверх, петух заикается, вместо «Кукареку!» издавая только «Кука-кука-кука!»… Но всё-таки она победила! Чудовища нет и теперь можно подумать, как слезть с крыши. А, впрочем, чего тут думать?

По-мо-ги-те! - вопит Эпплджек и ещё пару раз стреляет в воздух. - Би-и-иг! Спу-у-усти меня отсюда-а-а!

* * * Спустя много лет * * *

Так это правда? - Луна от смеха едва не выронила из копыт чашку. - Так ты сотни лет будила пони Эквестрии, пока зебры не привезли вам петухов?! А потом по привычке…

Ну что ты на меня так смотришь?! - возмутилась Селестия. - Ты же знаешь, я всегда сама поднимала своих подданных! Они просыпались от ласковых прикосновений солнышка к их мордашкам! А с появлением петухов и будильников они занавешивают шторы! Без тебя мне было слишком скучно, сестрёнка, - голос её подобрел. - Вот я и развлекалась утром, продолжая будить пони!

Пока тебя не остановила мисс Эпплджек, - Луна постаралась выдержать серьёзную мину, но затем снова расправила крылья и рассмеялась на весь дворец. - Тортики ты воруешь, пони по утрам самолично будишь, у зебр весь табак перевела! Чего я ещё о тебе не знаю?

Белая кобылица несколько секунд молчала, а затем вдруг хитро улыбнулась и подмигнула сестрёнке.

Я ещё смогу тебя удивить! Как насчёт того, чтобы завтра сыграть в «Фоллаут: Эквестрию» вместе? Спорим, я наберу в десять тысяч раз больше очков, чем ты?

Ага. Если где-нибудь не спрячется пони с ружьём, заряженным солью…