Смоленские разборки дошли до президента. Тайна "белой стрелы" Смоленские опг

Как уже сообщал “МК”, в минувшее воскресенье в Москве на улице Маршала Катукова был убит в собственной машине 25-летний бизнесмен и криминальный “авторитет” Тигран Петросян-Олевский. Это преступление, несомненно, выбивается из общего ряда заказных убийств. Дело в том, что Петросян был главным свидетелем по делу так называемой смоленской “Белой стрелы”.

Все происходило как в боевике. Когда Петросян въезжал в арку дома, где они с женой снимали квартиру, дорогу ему преградила “девятка”. С криками “Стоять!” к авторитету подбежали двое киллеров и открыли огонь из пистолетов-пулеметов “Скорпион” с глушителями. Когда раненый Тигран попытался вылезти из машины и убежать, его тут же добили, а потом последовал контрольный выстрел в глаз.

Естественно, убийцы скрылись, бросив оружие. Эксперты насчитали на месте преступления не менее 18 гильз. Только в голову Петросяна попало 5 пуль.

Добрый следователь

Это было не первое покушение на Петросяна-Олевского, более известного в определенных кругах Смоленска просто как Тигран. Летом прошлого года на него уже нападали. Тогда Петросян только вышел после 9-месячной отсидки в следственном изоляторе УФСБ по Смоленской области. Он вместе с водителем на “шестерке” приехал на территорию автоколонны №1507, где у него была назначена встреча. Около полуночи у машины появились трое в камуфляже и масках и в упор расстреляли “Жигули”. Водитель погиб, а Петросян лишь чудом остался жив. Его только легко ранили в руку и ягодицу. После этого он предпочел сбежать из Смоленска в Москву и взял фамилию жены. Но бегство в столицу его не спасло...

Тигран Петросян, бывший боксер, еще в начале 90-х сумел объединить смоленских спортсменов. Уже через несколько лет его “бригада” потеснила в области целый ряд конкурирующих “организаций”, а сам Петросян достаточно высоко поднялся по бандитской иерархической лестнице. В 1992 г. он и несколько его помощников были задержаны местной милицией за налет на фирму “Катран”. Но следователь областной прокуратуры Сергей Колесников прекратил дело “петросяновцев” - за недостатком доказательств. Это была первая, но далеко не последняя услуга Колесникова Тиграну.

В 1992-96 гг. членов “бригады” задерживали 6 раз, и по странному стечению обстоятельств ими всегда занимался Колесников. И всегда он находил причину, по которой Петросян с друзьями оказывались на свободе. Несмотря на то что при задержаниях у Петросяна не раз находили целые арсеналы оружия...

В 1998 г. Колесников ушел из органов и стал гендиректором крупнейшего в городе предприятия по производству алкогольных напитков - ООО “Бахус”. Колесников даже стал депутатом облдумы и возглавил там комиссию по законности и правопорядку. А контролировал завод “Бахус” все тот же Петросян.

За два последующих года на руководителя “Бахуса” покушались трижды. Его кабинет обстреляли из огнемета “Шмель” - тогда снаряд пробил потолок и разорвался этажом выше. Через несколько дней рядом с офисом “Бахуса” заложили бомбу - опять неудачно. А в январе 2000 г. киллеры запрятали бомбу в электрощит на лестничной клетке возле квартиры бывшего следователя. От взрыва погиб охранник ЧОП “Ангел”, обслуживающего ликеро-водочный завод, а брат Колесникова Константин - руководитель этого ЧОПа - получил тяжелые ранения.

Сыщики сразу предположили, что все эти покушения как-то связаны с Петросяном. Дело в том, что незадолго до этого Петросян все-таки попал за решетку по обвинению в вымогательстве. А завод, оставшийся без своей “крыши”, тут же попал в сферу интересов других криминальных группировок Смоленска. На Сергея Колесникова началась настоящая охота. Прошедшим летом его все-таки убили.

А вышедший на свободу Петросян заявил, что все это - происки спецслужб.

Милиционеры-мстители

Еще в конце 1998 г. Смоленск наполнился слухами, что в городе действует некая тайная организация “Белая стрела”, которая отстреливает криминальных “авторитетов”. Будто бы в нее входят бывшие и действующие сотрудники милиции и спецназа. А старшим в этой “группе возмездия” называли начальника местного УБОП подполковника Ломтикова.

Примерно в то время пропали без вести двое приближенных Петросяна - Александр Трусов и Игорь Нилов. Совершенно неожиданно коммерсант Андрей Халипов, задержанный за мелкое нарушение, заявил прокурору области о том, что оба помощника Тиграна убиты. А их убийство организовал лично начальник смоленского УБОПа. Но ведь именно Ломтиков упорно преследовал Тиграна и его команду!

В январе 1999 г. Ломтикова по распоряжению прокурора области Заболоцкого поместили в смоленский изолятор ФСБ: ему предъявили обвинение в похищениях и убийствах. Также были задержаны замначальника смоленского СОБРа Попов, оперативники УБОПа Камбузов и Залесский, командир технического отделения УБОПа Железняков. Петросян ликовал: во многих газетах появились его интервью о том, как он остановил “милицейский беспредел Лома”.

В общей сложности “Белой стреле” инкриминировалась организация 14 убийств. В числе жертв назывались известные местные “авторитеты”: Ширинов (убит в 1996 г.), Курбанов, Журов и Федоров (убиты в 1998 г.) и, конечно, “петросяновцы” Нилов и Трусов.

По версии смоленской прокуратуры, УБОПовцы устали собирать доказательства преступлений бандитов и решили их просто устранять. А придумал смоленскую “Белую стрелу” Ломтиков, который с помощью замначальника СОБРа Попова и собрал группу из верных людей. Всего в нее вошло 9 человек.

УБОПовцы, естественно, придерживаются другой версии. С 1992 г. Смоленск не выходит из постоянных криминальных разборок. За это время только “воров в законе” было убито целых 9! Причем опера пришли к выводу, что это дело рук одной группировки, которая добивается полной власти над городом. С противниками расправляются безжалостно и жестоко, чтоб другим неповадно было. Так, членов одной из “бригад” пытали несколько недель: заставляли насиловать друг друга, вспарывали животы, загоняли под ногти иглы...

После длительной работы сыщики поняли, что это - команда Тиграна, которого “воры в законе” ранее выгнали из Москвы за беспредел. Вот тогда и начались задержания “петросяновцев”, которых успешно освобождал Колесников. И Тигран решил покончить с Ломтиковым. Он сумел подкупить двух УБОПовцев, чтобы те “сдали” своего начальника.

В феврале 1999 г. к расследованию дела Ломтикова подключились московские следователи. 22 ноября уголовные дела в отношении 7 задержанных милиционеров были прекращены - с них сняли обвинение в убийстве 12 человек. Но подполковник Ломтиков, майор Ходченков и командир технического отдела УБОПа Железняков до сих пор сидят за решеткой. Обвинение в убийстве двух “петросяновцев” с них не снято.

В мае представители московского ЦРУБОПа заявили, что дело против их смоленских коллег сфальсифицировано, хотя заместитель Генпрокурора Василий Колмогоров и утвердил обвинительное заключение в отношении группы “Белая стрела”. В ЦРУБОПе считают, что следствие велось предвзято. “Существует несколько доказательств того, что часть показаний, легших в основу обвинений, получена незаконно, с применением физического насилия и пыток, - утверждают наши источники. - И есть прямые показания нескольких свидетелей, заявивших, что оговорить сотрудников УБОПа их вынудили участники группы Тиграна”.

Чиновники и криминал

Совсем недавно, в конце октября, был задержан заместитель главы администрации Смоленской области Юрий Балбышкин. Его обвиняют по ст. 285, ч. 2 УК РФ - “Злоупотребление должностными полномочиями”. Он был арестован после трехчасового допроса в УФСБ “в рамках операции по борьбе с коррупцией в органах власти”.

Дело в том, что еще в феврале в Смоленске начала работать президентская комиссия, в которую вошли сотрудники ФСБ, Генпрокуратуры, налоговой полиции и Администрации Президента. Но уже со второго дня ее работы по городу пронеслась новая волна насилия. Был убит председатель областного Комитета по соцзащите населения Иван Сафонов. Затем последовали уже описанные нами покушения на главу “Бахуса” Колесникова. Говорят, что замглавы смоленской администрации имеет непосредственное отношение к сделке с продажей двух спиртзаводов, входивших в “Бахус”. Не исключено, что и к убийству Колесникова - тоже.

Допрашивали чиновника и по делу о летнем убийстве журналиста Сергея Новикова - гендиректора смоленской независимой радиостанции “Весна”. Новиков не раз рассказывал своим слушателям о связи областной администрации с криминалитетом. Он был застрелен в своем подъезде 4 выстрелами в упор. Это произошло сразу после очередного разоблачения чиновников-коррупционеров...

Балбышкина в Смоленске за глаза называют “крестным отцом” местной мафии и другом Тиграна Петросяна. Прокурор области Агарков уже заявил, что дело вице-губернатора обязательно дойдет до суда.

Вот только допросить Тиграна Петросяна по делу Балбышкина и по делу “Белой стрелы”, где он выступал главным свидетелем, уже не удастся. Кому-то из теневых хозяев города очень не хотелось, чтобы Петросян заговорил. Наши осведомленные источники считают, что теперь, после смерти Тиграна, в Смоленске запросто может начаться очередной криминальный передел. А легенда о “Белой стреле” обрастет новыми слухами...

Биография

Могила Петросяна на Братском кладбище Смоленска.

Группировка Петросяна, по оперативным данным правоохранительных органов, начинала с грабежей и убийств водителей на трассе Москва-Минск, позднее стала заниматься рэкетом , торговлей наркотиками и заказными убийствами. В 1992 году Петросян и несколько его сообщников были задержаны по подозрению в совершении разбойного нападения на фирму «Катран», где сам авторитет числился охранником. Во время нападения работник фирмы сорвал маску с одного из грабителей, в котором узнал Петросяна. Расследование дела было поручено следователю Смоленской прокуратуры Сергею Колесникову , который не нашёл в действиях Петросяна и его подельников состава преступления .

«Белая стрела»

Петросян получил известность как человек, создавший миф о секретной службе «Белая стрела », которая якобы занималась физическим устранением представителей криминала без суда и следствия. В конце 1990-х годов пропали без вести входившие в ближайшее окружение Петросяна Юрий Трусов и Игорь Нилов. Авторитет подозревал в организации их убийства сотрудников спецслужб. Вскоре задержанный за мелкое правонарушение бизнесмен Андрей Халипов написал заявление на имя прокурора Смоленской области Заболоцкого, что убийство Нилова и Трусова организовал лично начальник Смоленского управления по борьбе с организованной преступностью Александр Ломтиков. Допрос Халипова проводил следователь областной прокуратуры Валерий Ивченков. В январе 1999 года Ломтиков и несколько его подчинённых были арестованы и заключены в следственный изолятор по обвинению в похищении людей и совершении шести убийств .

К тому времени Петросян вновь находился в следственном изоляторе, арестованный за вымогательство . В этот период он неоднократно давал интервью журналистам, рассказывая, что ему удалось остановить нарушения законности правоохранительными органами Смоленска. Следствие по делу «Белой стрелы» длилось почти два года, однако виновность Ломтикова и арестованных вместе с ним сотрудников правоохранительных органов доказать так и не удалось. Халипов сознался, что дать показания против Ломтикова его заставили под физическим и психическим воздействием. Тем не менее, в мае 2000 года заместитель Генерального прокурора России утвердил обвинительное заключение. В октябре того же года Петросян пришёл в Смоленский РУБОП и признался в том, что «Белая стрела» была им придумана. Своё признание он объяснил тем, что устал скрываться от правоохранительных органов и конкурентов. Вдова Петросяна Наталья рассказывала впоследствии:

В поезде, который увозил меня в Смоленск, я пролистала местные газеты. «Ничего себе!» - подумала я. Смоленск представлялся мне милым, патриархальным городом, где жизнь течет так же тягуче и размеренно, как Днепр, по берегам которого расположился Смоленск. Однако газеты убедили меня в обратном. Что ни день - то взрыв или убийство. Какой-то пир криминалитета! В общем, избирательная губернаторская кампания, ради которой, собственно, я и отправилась в Смоленск, проходит не под песни заезжих артистов, а под выстрелы и грохот разрывающихся снарядов.На войне как на войне.

Слава коммунистическая, деньги - бандитские

Стрельба в Смоленске началась не вчера. Феномен превращения провинциального городка в Чикаго 20-х годов кроется в борьбе за власть. Могли ли предположить жители области, чем обернется избрание на пост губернатора в 1998 году молодого и энергичного мэра Смоленска Александра Прохорова? Конечно, не лично Прохоров, надевая черный плащ и маску Зорро, по ночам наводил шорох на город. Однако самым таинственным образом расцвет преступности совпал с приходом к власти нового губернатора.

Александр Прохоров шел на выборы с имиджем «своего парня». Футболист, бывший комсомольский и исполкомовский работник, и вообще - весельчак.

Свою выборную кампанию бывший градоначальник построил на традиционных в регионе симпатиях к коммунистам. Кроме того, за него поручился знатный партиец Анатолий Лукьянов. Прохоров как пламенный революционер декларировал принципы свободы, равенства и братства. Для смолян слова эти звучали как райская музыка. Но вряд ли смоляне знали, что в слово «братство» Александр Дмитриевич вкладывает иной, свой смысл - дружеские отношения с «братками». Смоленская криминальная верхушка потом не раз намекала, что, дескать, без их материальной поддержки Прохоров не выбрался бы. Впрочем, фигура бывшего мэра устраивала, если не всех, то многих.

«Звезд с неба не хватает, зато неплохой парень» - так характеризовал Прохорова его активный «выборщик», гендиректор производственного объединения «Кристалл» (крупнейший в России центр обработки бриллиантов) Александр Шкадов. Шкадов ставил на то, что Прохоров явно не тянет на единоличного лидера. И его благодарность «алмазному королю» за поддержку на выборах не будет знать границ. Эх, лучше бы Шкадов избирался сам - шансы-то были. «Мерси» за выборы директор «Кристалла» получил через 2 месяца в виде пули - 1 августа 1998-го года Александра Шкадова убили.

Событие потрясло город (тогда убийства еще не стали обыденным явлением для Смоленска). Следствие выдвинуло более десятка версий. Правоохранительные органы поспешили связать смерть Шкадова с его экономической деятельностью. Однако убийц так и не нашли. Спустя два года провожаемый на пенсию областной прокурор на своей прощальной пресс-конференции, изречет: «Не стоит искать убийц Шкадова в Смоленске. Его «заказали» в Москве». Несмотря на авторитет прокурора, его версия вызывает сомнение. Зачем мифическим «москвичам» физически устранять Шкадова, если его кресло занял ближайший друг, сподвижник и политический соратник - Юрий Ребрик? Подобная рокировка не изменила экономической ситуации на «Кристалле».

Куда более правдоподобной выглядит «народная» версия, мол, Шкадова «убрали» некие местные силы, испугавшиеся его политической активности. Бизнесмен Шкадов «вложился» в Прохорова не за его красивые глаза - скорее всего, он рассчитывал на роль «серого кардинала» в свежеиспеченной администрации. Шкадов не учел сущей малости: место за прохоровской спиной хотел получить не только он.

Позже местная пресса растиражирует высказывание нового заместителя губернатора Юрия Балбышкина: «Губернаторство Прохорова - это мой проект». Откуда такая самоуверенность?

Скажем сразу, сегодня некогда второй человек в администрации находится в федеральном розыске (по некоторым данным, найден убитым в Германии). В общем, Балбышкин оказался той еще пташкой.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты

В Москве на улице Катукова в ноябре 2000-го года расстреляли некоего Тиграна Олевского, известного также под именем Тигран Петросян. Этот человек являлся главой ОПГ, базирующейся в Смоленской области. Как учат азы криминалистики - ищи, кому выгодно.

В Смоленске бригада Петросяна контролировала трассу Москва - Минск: бензоколонки, отели, мзда за проезд. Раскрутиться, как утверждают некоторые источники, ему удалось не без участия мэра Прохорова. Есть мнение, что Петросян (параллельно со Шкадовым) тоже субсидировал прохоровскую избирательную кампанию. Что он просил за услугу - неизвестно. Однако Прохоров взял себе первым замом именно вышеупомянутого Балбышкина (против чего категорически возражал Шкадов). Мало того, новому заму достались самые лакомые кусочки административного пирога - финансы и инвестиции. Так вот. Имеются данные о связях Петросяна и Балбышкина. Например, прокурор области Евгений Агарков утверждает, что «бандит Петросян не раз встречался с Балбышкиным и решал с ним какие-то вопросы».

Какие такие вопросы? Видимо, как поэнергичнее выдоить областной бюджет. Например, история со строительством трассы Вязьма - Дорогобуж - Кардымово - Смоленск (не забыли, кто контролировал смоленские дороги?). На сей проект в 1999 году государство выделило 274 миллиона рублей. Дороги, как вы понимаете, до сих пор нет. Да она толком и не строилась. А деньги улетучились.

О судьбе денег областной прокурор интересовался и у губернатора. Но Прохоров хранил молчание и на допросы для дачи показаний не являлся. Это вынудило областного прокурора Евгения Агаркова написать письмо Председателю Совета Федерации Егору Строеву, дабы «губернаторов начальник» повлиял на сознательность члена СФ. Однако Прохоров просто отмахнулся от назойливого прокурора. Более того, не так давно он заявил о своем желании поучаствовать в еще одном дорожном проекте, получившем условное название «Транспортный коридор». Идея состоит в строительстве автотрассы от Владивостока до Лондона. Через, естественно, Смоленск и Белоруссию. По этому поводу Павел Бородин пошутил: «Смоленщине останется только собирать очень большую пошлину... Золотая жила у вас появится, на все ваши нужды и расходы хватит». Прохоров намека на Нью-Васюки не уловил и вполне серьезно ответил: «От пошлины не откажемся».

Но вернемся к Балбышкину. Его персона фигурировала и в других крупных скандалах. Были выявлены финансовые махинации в футбольном клубе «Кристалл», президентом которого является губернатор Прохоров (кстати, на содержание клуба расходуется больше денег, чем на все сельское хозяйство области). Именно Балбышкин санкционировал незаконную продажу трех спиртзаводов, принадлежащих АО «Бахус» (В ноябре 2000 года по этому делу арестуют руководителя областной регистрационной палаты, главного госрегистратора прав на недвижимое имущество и сделок с ним Ольгу Аксенову.) В этом деле не обошлось и без трупа.

Почти в это же время (июль 2000-го года) был убит генеральный директор «Бахуса», депутат облдумы Сергей Колесников - деловой партнер и покровитель Петросяна.

Наконец, в октябре 2000 года Юрия Балбышкина арестовали. Ему предъявили традиционные для чиновника такого ранга статьи: злоупотребление служебным положением, превышение полномочий, уклонение от уплаты налогов. Удивительно, но губернатор Прохоров до последнего прикрывал своего зама. Когда журналисты попросили его прокомментировать задержание второго человека в области, Прохоров заявил: «Я думаю, этот вопрос надолго не затянется. В ближайшее время он найдет свое разрешение, и я надеюсь, что Юрий Алексеевич приступит к своим обязанностям».

Довольно долго кабинет Балбышкина пустовал - Прохоров ждал, что его зам вот-вот появится на рабочем месте. Но когда стало ясно, что дело Балбышкина доведут до суда, Прохоров, чтобы реабилитировать себя в глазах общественности, делает два политических заявления. Он объявляет о своем намерении избираться на второй срок. И говорит, что история с арестом его зама не что иное, как провокация, дескать, кто-то (не исключен и заговор из Москвы) хочет его дискредитировать. Причем преподносится это под таким соусом, что в результате интриг и инсинуаций область может лишиться прекрасного и мудрого руководителя, которым, собственно, и является Прохоров.

Робин Гуды из УБОПа

«Куда же смотрела милиция?» - спросите вы. Милиция зрила в корень.

Между прочим, и убиенный водочный король Колесников в свое время трудился следователем Смоленской прокуратуры. Именно в тот период и завязалась его нежная дружба с Петросяном - в отношении криминального авторитета не однажды возбуждались уголовные дела, и всякий раз они рассыпались как карточный домик. Представьте себе бессильную злобу оперов и следователей, которые днями-ночами не спали, сидели в засадах и ползали на карачках, собирая вещдоки. А потенциального зэка - раз! - и отпускают. Злоба и желание мстить, видимо, и явились причиной создания этакой бригады народных мстителей - «Белой стрелы».

По Смоленску поползли слухи - менты решили сами отстрелять бандитов, раз ни суда, ни следствия на них нет. Слухи были небеспочвенными: за короткий период в городе погибли 9 человек (в том числе два боевика «петросяновской группировки»). «Никакие это были не менты, - говорит один из сотрудников городского УВД. - Это сами петросяновцы боролись за власть. Тигран был полным беспредельщиком. За это его выгнали из Москвы воры в законе. Бандиты мочили друг друга. Некоторых усилиями нашего УБОПа, который тогда возглавлял Александр Ломтиков, удалось арестовать, а Колесников их благополучно отпускал. Но Ломтиков никак не хотел, да и не мог успокоиться. Тогда появилось заявление некоего бизнесмена Андрея Халипова, дескать, на него наезжает Ломтиков. Вот и возникло дело «Белой стрелы».

Таким образом, никому не известный Халипов (кстати, позже он откажется от своего заявления) засадил за решетку весь цвет правоохранительных органов Смоленска. А некоторые высшие милицейские чины вынуждены были уйти в отставку. В частности, первый зам начальника УВД Александр Пантухов. (Не так давно его убили.)

У истории трагичный финал. Колесников и Петросян в могилах. Ломтиков - на нарах. А следствие так и не установило - «а был ли мальчик?»

Занимался боксом. В начале 1990-х годов Петросян объединил в группировку ряд смоленских спортсменов. По некоторым данным, он был прислан в Смоленск от московских воров в законе в качестве смотрящего за «общаком» и городом. За год группировка, возглавляемая Петросяном, смогла потеснить несколько конкурентных групп и занять высокое положение в смоленской криминальной иерархии.

Группировка Петросяна, по оперативным данным правоохранительных органов, начинала с грабежей и убийств водителей на трассе Москва-Минск, позднее стала заниматься рэкетом, торговлей наркотиками и заказными убийствами. В 1992 году Петросян и несколько его сообщников были задержаны по подозрению в совершении разбойного нападения на фирму «Катран», где сам авторитет числился охранником. Во время нападения работник фирмы сорвал маску с одного из грабителей, в котором узнал Петросяна. Расследование дела было поручено следователю Смоленской прокуратуры Сергею Колесникову, который не нашёл в действиях Петросяна и его подельников состава преступления.

В 1992-1996 годах Петросян многократно задерживался сотрудниками правоохранительных органов по подозрению в совершении ряда преступлений, однако его дела, постоянно попадавшие к следователю Колесникову , всегда прекращались за отсутствием состава преступления. Так, например, 30 августа 1996 года Петросян вместе со своим другом Игорем Ниловым был задержан при попытке бегства на своём автомобиле «ВАЗ-21099», которую остановили сотрудники милиции. В багажнике машины были обнаружены 9 пистолетов с глушителями и боеприпасами и черные маски. Дело было прекращено. Через год, 12 апреля 1997 года, сотрудники патрульно-постовой службы преследовали Петросяна, стрелявшего из автомата по машине, в которой находился смоленский бизнесмен, и задержали его в одном из подъездов. Несмотря на то, что экспертиза показала, что масляные и пороховые следы на руках и одежде Петросяна идентичны с маркой масла автомата, который он выбросил перед тем, как забежать в подъезд, следователь Сергей Колесников вновь прекратил дело.

Петросян получил известность как человек, создавший миф о секретной службе «Белая стрела», которая якобы занималась физическим устранением представителей криминала без суда и следствия.

8 июня 2000 года на Петросяна было совершено первое покушение. На территории автоколонны № 1507 несколько неизвестных легко ранили его, убив его личного водителя Александра Шевцова. Опасаясь за свою жизнь, авторитет переехал в Москву, где женился и взял фамилию жены, став Тиграном Олевским. Однако 5 ноября 2000 года он был застрелен киллерами из автоматов около своего дома на улице Маршала Катукова. Сев в автомобиль, убийцы скрылись с места преступления. Убийство Петросяна так и не было раскрыто.

Похоронен на Братском кладбище Смоленска.

Биография предоставлена Сергеем Семеновым

Мой друг разведчик-десантник Ивченков В.Д.

Версия 1.
В деле об убийстве Ивченкова поставлено своеобразное многоточие: 18 декабря оно приостановлено. Срок предварительного следствия истёк, а виновных так и не нашли. С тех же людей, кто подозревался в предыдущие месяцы, подозрения сняты. Насчет того, станет ли это громкое уголовное дело очередным «висяком», специалисты говорят, что приостановить расследование – вовсе не значит его «похоронить», а работа проделана колоссальная и кропотливая, и её предстоит продолжить.
Коротко напомним историю. Утром 18 июня 2007 года Валерия Ивченкова возле его гаража на улице Рыленкова расстрелял неизвестный. Шесть выстрелов из пистолета калибра 9 мм – в спину, в живот, ноги и пах лежащего человека. Хаотичная, бездумная стрельба - на курок нажимал явно непрофессионал. Отсутствовал и контрольный выстрел. Почти через двое суток после покушения 43-летний адвокат скончался в реанимации.
Следствием занялась прокуратура Промышленного района. Изначально следствие определило несколько версий убийства: адвокатская деятельность, месть бывшему старшему следователю по расследованию особо важных дел (Валерий Дмитриевич прежде работал в областной прокуратуре), коммерческая и политическая деятельность Ивченкова. Не исключали и бытовую версию.
У волевого, рискового, удачливого Валерия Дмитриевича, бывшего «афганца», имеющего правительственные награды, были разносторонние интересы и широкий круг общения. Следствие вспомнило, что за несколько месяцев до убийства был сожжен дорогой джип адвоката. Значит, имелись враги?
По описаниям людей, видевших киллера, составили фоторобот нападавшего. Это изображение как нельзя лучше «подошло» под одного 27-летнего смолянина по имени Андрей. За семьей парня и им лично была установлена слежка. 9 июля Андрея задержали.
«Меня остановили сотрудники ДПС и с помощью СОБРовца в маске выволокли из машины на землю, застегнули наручники и доставили в Промышленный РОВД, – вспоминает Андрей. – Задержали мою жену с грудным ребенком. Я не понимал, чего от меня хотят, про убийство адвоката я ничего не знал. Ночью в кабинете райотдела меня жестоко избивали несколько милиционеров, принуждали писать явку с повинной, надевали противогаз и перекрывали воздух, заставляли по стойке смирно держать на вытянутых руках стол с бутылкой, всячески унижали. Но признаваться мне было не в чем».
Двое очевидцев поначалу «опознали» Андрея, но потом сильно засомневались: похожих-то парней множество. Психологически сломленного, избитого Андрея отпустили восвояси, а 27 июля дело об убийстве адвоката передали в областную прокуратуру (после реорганизации структуры – в следственное управление следственного комитета прокуратуры РФ по Смоленской области).
Андрей и его близкие не собираются прощать эту «ошибку» милиционерам.
«Андрей признан потерпевшим, возбуждено уголовное дело по факту превышения должностных полномочий с применением насилия (ч. 3 ст. 286 УК), но расследование этого дела идет крайне медленно», – говорит адвокат Александр Исаев. «Уже допрошено множество сотрудников милиции, следствие по делу продолжается, но установить виновных лиц пока не удалось», – уточнил руководитель следственного отдела по городу Смоленску Дмитрий Муха.
Вскоре после истории с Андреем в поле зрения правоохранительных органов попала весьма неординарная дама.
«Один из свидетелей рассказал, что с её стороны в адрес Ивченкова поступали угрозы, – пояснил старший следователь следственного управления Смоленской области Михаил Оленев. – Женщине 34 года, она предприниматель. 10 августа мы задержали её по подозрению в организации убийства. Следствием отрабатывалась версия о том, что эта женщина передала Ивченкову крупную сумму денег за освобождение её от уголовной ответственности за ранее совершенное преступление, но что-то в отношениях с адвокатом не заладилось. Версия впоследствии не нашла своего подтверждения. В декабре уголовное преследование предпринимательницы было прекращено, а на прошлой неделе дело по убийству Ивченкова приостановлено.
Как стало известно «АиФ», упомянутая дама проходит фигурантом по двум другим уголовным делам. Одно из них, связанное с угоном иномарки и убийством двух сотрудников ГИБДД в декабре 2005 года, сейчас слушается в областном суде. По другому делу дама арестована и обвиняется в подготовке убийства конкурента.
Сойко О. Белые пятна громкого убийства /Оксана Сойко // Аргументы и Факты. Смоленск. - 2007. – 26 дек. (№52).

***
Посвящается разведчику, погибшему другу
и следователю Ивченкову Валерию 2007г.,
задохнувшимся в туннеле солдатам,
и Курбанову Ш.О., погибшему 10.09.84 г.

О, сколько звёзд на небе, их не сосчитать.
А сколько пацанов убиты,
И будут лишь матери по ним рыдать,
И падая, сгорая, свой оставляя путь,
И светом освещая, с тропы чтоб не свернуть,
И лишь поклоном низким
Могу я вас почтить.
Слава погибшим Героям!

Черных Игорь

Версия 2.
Неизвестный открыл огонь по бывшему следователю прокуратуры Валерию Ивченкову.
18 июня неизвестный открыл огонь из двигавшегося автомобиля по бывшему следователю прокуратуры Валерию Ивченкову.
Случилось это около 10 часов утра возле входа в гаражно-строительный кооператив «Брилевский», расположенный в районе улицы Рыленкова. На этой же улице проживал потерпевший. По сообщению из прокуратуры области, в милицию о происшествии сообщила свидетельница события. Получившего четыре пулевых ранения в живот и два в ногу адвоката Смоленской коллегии адвокатов Валерия Ивченкова в тяжелом состоянии доставили в реанимацию.
Прибывшая на место происшествия следственно-оперативная бригада обнаружила шесть гильз и две пули калибра 9 мм. Есть основания предполагать, что стреляли из пистолета Макарова. Правоохранительными органами составлен субъективный портрет подозреваемого.
Начальник отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры области Александр Стародубов сообщил, что отрабатываются самые различные версии покушения. В том числе бывшая профессиональная деятельность потерпевшего, бизнес, личные неприязненные отношения. Следствие ведет прокуратура Промышленного района.
Валерий Ивченков – «афганец». По воспоминаниям старшего помощника прокурора области Юрия Аболина, служил в 781-м разведбате в Баграме. Получил ранение в голову. Впоследствии работал следователем прокуратуры области по особо важным делам, одним из которых было скандально известное дело «Белой стрелы», в результате прекращенное судом. Тогда в качестве обвиняемых проходили сотрудники УБОП во главе с начальником и другие сотрудники милиции. В бытность прокурором области Евгения Агаркова Ивченков из прокуратуры ушёл. Занимался адвокатской практикой и бизнесом.
Примерно месяц назад неизвестные сожгли «БМВ» Валерия. Теперь складывается впечатление, что это было предупреждением.
В этот раз огонь пришелся на него самого.
Версия 3.
Тайна «Белой стрелы»
2 декабря 2001 г.
Девяностые годы в России ознаменовались резким ростом преступности. Но русские гангстеры быстро поняли, что банальный рэкет сверхприбылей не принесет. И тогда отечественная «Коза Ностра» начала свою экспансию в экономику страны, взяв под контроль практически все предприятия и даже автомобильные трассы российского значения. Закономерным итогом этого процесса стали гангстерские войны за передел сфер влияния.
Одним из ярких эпизодов этой войны явились события, происходившие в Смоленске в 1998 году. К этому времени город полностью контролировался организованной преступной группировкой (ОПГ) под предводительством Тиграна Петросяна. Именно тогда в городе один за другим стали бесследно исчезать криминальные авторитеты, в том числе входившие и в эту ОПГ: Юрий Трусов, Игорь Нилов, Сергей Волков и Андрей Новиков. Поначалу эти убийства рассматривались как результат бандитских разборок. Но через некоторое время в Смоленске сначала шёпотом, а потом всё громче заговорили о некоем карательном отряде - «Белая стрела».
В январе 1999 года по подозрению в создании этой группы были задержаны начальник смоленского УБОПа Александр Ломтиков и несколько его подчинённых. Всего 12 сотрудников правоохранительных органов.
Хронология событий выглядела так.
СМОЛЕНСКИЙ КОРОЛЬ
Тигран Петросян – бывший боксёр, сумевший в начале 90-х годов объединить под своим началом смоленских спортсменов. По городу уже тогда ходили упорные слухи о том, что Тигран Самвелович (ему на тот момент было всего 22-23 года от роду) был прислан московскими ворами в качестве смотрящего за общаком, ну, и само собой, за городом-героем. Петросян, заступив на новую для себя должность, за работу взялся с грандиозным размахом. Уже через год его «бригада» потеснила ряд конкурирующих преступных организаций, а сам Петросян достаточно высоко поднялся в криминальной иерархии.
У сотрудников Смоленского УБОПа на руках были оперативные данные о том, что ОПГ Петросяна контролировала трассу Москва - Минск, по которой в Россию завозились спиртные напитки и аудио-видеотехника. Петросяновцы останавливали фуры, убивали водителей, сжигали их тела, а добычу реализовывали по собственному усмотрению. Но неоспоримых доказательств вины в совершаемых убийствах на трассе против Петросяна и его компании добыть не удавалось.
Правда, в 1992 году Тигран Петросян и несколько его помощников всё же были задержаны местной милицией за налет на фирму «Катран». (К слову сказать, Тигран в этой фирме работал в качестве охранника. Во время налёта один из сотрудников фирмы сорвал маску, под которой к его удивлению оказалось лицо Петросяна - Д.Л.) Но следователь областной прокуратуры Сергей Колесников состава преступления в действиях бандитов не нашёл. В период с 1992 по 1996 год Петросян неоднократно задерживался правоохранительными органами по подозрению в совершении ряда преступлений, но по странному стечению обстоятельств его делами всегда занимался следователь Колесников, который обычно находил основания для отсутствия всяческих оснований по возбуждению уголовного дела в отношении Петросяна и компании. И это при том, что Тигран Самвелович задерживался не за кражу бубликов или сквернословие в публичных местах. Судите сами.
30.08.96 г. при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудники милиции останавливают автомобиль, за рулём которого сидит Тигран вместе со своим другом Ниловым. Петросян не подчиняется требованиям милиционеров выйти из машины, пытается скрыться с места, чуть было не задавив при этом одного из оперативников. Начинается погоня. Автомобиль прижимают к бордюру и начинают его досмотр. В багажнике 99-х Жигулей (тогда Петросян гонял еще на отечественных авто - Д.Л.) обнаруживаются «случайно завалявшиеся» девять (!) пистолетов с глушителем и боеприпасами к ним, а так же чёрные маски. Но заведенное было по этому факту, уголовное дело №21766 прекращается за недоказанностью.
12.04.97 г. патрульно-постовая служба преследует гражданина, который только что стрелял из автомата среди бела дня по машине со смоленским бизнесменом. Неизвестный забегает в подъезд, предварительно скинув «машинку» у дверей. Задержанным оказывается всё тот же Тигр ан Самвелович Петросян.
Проводится экспертиза, которая показывает, что масленые и пороховые следы на одежде задержанного полностью идентичны с маркой масла автомата, найденного у входа в подъезд.
Дело №10505 в своё производство забирает областная прокуратура и поручается бригаде следователей под руководством всё того же Сергея Колесникова. Через некоторое время за недоказанностью дело закрывают и т.д., и т.п.
Сотрудники Смоленского УБОПа имели все основания предполагать, что без коррупции здесь дело не обошлось. На то имелись более чем веские подозрения.
РОЖДЕННАЯ ГАНГСТЕРСКОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ
В 1998 году Сергей Колесников уволился из органов внутренних дел и возглавил крупнейшее в городе предприятие по производству алкогольных напитков «Бахус». Контролировал ликёроводочный завод всё тот же Петросян. Колесников впоследствии даже стал депутатом областной Думы и возглавил комиссию по законности и правопорядку. Но порядок в городе навести ему так и не удалось. После ряда покушений в 2000 году Сергей Колесников был убит.
Незадолго до этого без вести пропали Юрий Трусов и Игорь Нилов, входившие в ближайшее окружение гангстера №1 Смоленска Тиграна Петросяна. В убийстве своих людей руководитель ОПГ искал следы деятельности спецслужб. Так и родилась история о таинственном карательном подразделении «Белая стрела».
События вокруг «Белой стрелы» развивались стремительно. Задержанный за мелкое нарушение коммерсант Андрей Халипов неожиданно пишет заявление прокурору Смоленской области о том, что убийства сподвижников Петросяна Юрия Трусова и Игоря Нилова организовал лично начальник смоленского УБОПА Александр Ломтиков. Допрос столь важного свидетеля проводит следователь Смоленской областной прокуратуры Валерий Ивченков. Но следователь отчего-то не стремится обратить внимание на то, что на Халипове буквально нет живого места: пальцы рук распухшие, лицо в кровоподтеках, взгляд затравленный… Одним словом, показания снимаются и в Смоленске взрывается информационная бомба - менты, устав от коррупции и бесполезности своей работы, без суда и следствия собственноручно отстреливают бандитов!
В январе 1999 года Александра Ломтикова и нескольких его подчинённых по распоряжению прокурора области Заболоцкого помещают в следственный изолятор. Им инкриминируются похищения людей и шесть убийств. За две недели до ареста Ломтикова были также задержаны замначальника смоленского СОБРА Попов, оперативники УБОПа Камбузов и Залесский, а также командир технического отделения УБОПа Александр Железняков. Имиджу правоохранительных органов Смоленска был нанесён весьма ощутимый удар.
Петросян, на тот момент находившийся в очередной раз в СИЗО, радостно раздает интервью журналистам о том, что именно он остановил милицейский беспредел в городе: «В лице Смоленского УБОП я хотел остановить машину смерти, и мне это удалось».
СКАЗКА - ЛОЖЬ? НО ГДЕ НАМЕК?
Следствие по делу так называемой «Белой стрелы» длилось почти два года. Но прокурорским дознавателям так и не удалось доказать виновность сотрудников правоохранительных органов.
Более того, коммерсант Халипов, давший обвинительные показания на начальника УБОП и его подчиненных во многих убийствах в городе-герое, сознался в том, что был похищен неизвестными людьми, которые пытали его, добиваясь нужных показаний. И только после того, как Халипову пригрозили изнасиловать его жену, убить ребенка и представить видеодоказательства содеянного, он согласился дать нужные показания под запись на видеокамеру.
После того, как Халипов признался в том, что фактически оболгал милиционеров, начальник криминальной милиции Смоленска Александр Пантухов получает оперативную информацию о том, что опасного свидетеля Халипова собираются убить. Пантухов дает распоряжение своим подчиненным защищать Халипова, и те сопровождают его по городу и живут в его квартире. Там же, у себя дома коммерсант Халипов соглашается наговорить на видео признание в том, что давал показания следователю прокуратуры Валерию Ивченкову после длительных пыток. (Эту кассету я видел лично - Д.Л.).
Кто именно похищал коммерсанта, так и осталось тайной.
КОМУ ЖЕ БЫЛА ВЫГОДНА «БЕЛАЯ СТРЕЛА»?
В мае 2000 г. заместитель Генерального прокурора утверждает обвинительное заключение по делу «Белой стрелы». А следователь Генпрокуратуры Ивченков заявляет СМИ о том, что у него на руках имеются неоспоримые доказательства виновности смоленских милиционеров. Но в конце октября происходит событие, которое практически ставит жирный крест на следствии по «Белой стреле».
Главный свидетель обвинения Тигран Петросян сам приходит в ЦРУБОП и делает заявление о том, что «Белую стрелу» придумал он. Своё заявление Петросян объяснил тем, что устал скрываться и от конкурентов по криминальному бизнесу, и от правоохранительных органов.
Вдова Тиграна Петросяна Наталья Петросян рассказывала мне о том, что вернувшись из ЦРУБОП, её супруг долго удивлялся тому, о чём его расспрашивали менты. Ни о чём. Пустой треп. «Он долго ломал голову над вопросом, зачем же все-таки его вызывали в ЦРУБОП, - говорит Наталья Петросян, - но так ничего и не мог понять. Теперь же я уверена в том, что Тиграна просто выманили из его неизвестной никому квартиры в Москве, потом проследили до дома, а через несколько дней убили».
Петросяну действительно было чего опасаться. Первое покушение на него было совершено 8 июня 2000 года. В результате нападения неизвестных на территории автоколонны №1507 (Смоленск) был убит его личный водитель Александр Шевцов. Сам же Тигран отделался лёгким ранением. Опасаясь за свою жизнь, Петросян перебрался в Москву. Женился и взял фамилию супруги – Олевский. Но и это его не спасло.
5 ноября 2000 г.Тигран Петросян был застрелен около своего дома на улице Маршала Катукова. Киллеры действовали профессионально. Расстреляв жертву из автоматического оружия, они спокойно сели в автомобиль и скрылись с места преступления.
При осмотре места происшествия милиционеры обнаружили несколько полупустых магазинов от автоматов «Скорпион» чешского производства, кучу стреляных гильз и фальшивый паспорт с фотографией Петросяна.
Следствие по делу об убийстве 25-летнего смоленского авторитета возглавил Ринат Юркулиев (прокуратура Северо-Западного округа). Он сразу же отнес это преступление в разряд заказных убийств. Причем у Юркулиева не было никаких сомнений в том, что в тот день у дома № 3 по ул. Маршала Катукова работали профессионалы. Полупустые магазины автоматического оружия-явное доказательство тому. (Убийцам авторитета не нужно было тратить время на то, чтобы передернуть затвор. - Д.Л.).
Но уже на первых этапах расследования Ринату Юркулиеву дали понять, что объединять убийство Тиграна Петросяна и «Белую стрелу» в одно дело не стоит. Тем более что дело смоленских убоповцев имело гриф «секретно». Молодой сыщик рассудил иначе, в результате чего был отстранен от расследования, лишен всех материалов по делу Петросяна и переведен в Хорошевскую окружную прокуратуру. В настоящий момент Юркулиев расследует дела об изнасилованиях и бытовых преступлениях, а о «Белой стреле» предпочитает с журналистами не говорить.
А через несколько дней после расстрела Тиграна Петросяна один за одним из-под стражи стали выходить сотрудники Смоленского УБОП. Был освобожден и подозреваемый №1 по делу так называемой «Белой стрелы» Александр Ломтиков. Отсидев в СИЗО 23 месяца под следствием, бывший начальник УБОПа возглавил криминальную милицию Смоленска.
Но история «Белой стрелы» на этом не закончилась. Следователь Генеральной прокуратуры Ивченков, обвинявший во всех тяжких грехах смоленских милиционеров, неожиданно был переведен из областной прокуратуры в районную. (Правда, это не мешает Валерию Дмитриевичу Ивченкову разъезжать по Смоленску на автомобиле «Лексус», стоимость которого даже в подержанном состоянии превышает 20 тысяч американских долларов - Д.Л.). В настоящий момент Генпрокуратура комментировать этот факт не расположена. Что же касается убийства Тиграна Петросяна, то оно до сих пор не раскрыто, хотя следствие по-прежнему ведётся…
Тем временем вся структура МВД претерпевает сегодня значительные изменения, и сотрудники региональных отделов по борьбе с организованной преступностью до сих пор не знают, что с ними будет завтра. Быть может, «Белая стрела» - это только повод для упразднения РУБОПов, которые подчинялись непосредственно министру ВД? Даже рядовым налогоплательщикам известны случаи противостояния между сотрудниками управлений ВД и РУБОПов практически во всех регионах России. Для последних решения и приказы областного руководства носили лишь рекомендательный характер и никогда не являлись прямым приказом. Само собой, подобное поведение мощной силовой структуры, которая всегда поступает по собственному разумению, вряд ли устраивало губернаторов и начальников областных УВД. А на примере смоленского УБОПа наглядно можно было продемонстрировать порочность такой «казачьей вольницы». Впрочем, версию о том, что карательный отряд, истреблявший лидеров криминального мира, действительно состоял из сотрудников правоохранительных органов также нельзя исключать. Но на все эти вопросы ответов пока так и не найдено.
Дмитрий ЛОМОВ,
спецкор «СК», г. Москва

Но я, друг Валерия Ивченкова, с этими выводами и уголовным делом не согласен. Мы правду узнаем может быть через 10 лет или больше. А следствие пошло по ложному следу, но правда все равно восторжествует, а заказчики-убийцы буду гореть в аду. Пусть слышат дыхание в спину, мы –друзья-«афганцы» ведём свое расследование. Ивченков был дипломатом и политиком и в грязные дела не лез. Вечная память следаку прокуратуры и «афганцу»-разведчику. Господи, прими его дух с миром. Мы всегда тебя помним, твои друзья разведчики Черных Игорь, Кислицын Валентин, Павлухин Владимир, Мухин Андрей, Борисов Антон, Овод Александр, Комаров Николай, Соловьев Игорь, Меримуков Мурат и другие.
«Валера, мой боевой друг разведчик – десантник, сослуживец, следак, ты так рано ушёл от нас, ты всегда был близким и отзывчивым другом, отцом своих детей, всегда был рядом с нами, преданным товарищем и другом, в трудную минуту мог прийти всегда на помощь. Был отзывчив и предан. Как и в Афгане шел вперед, не сгибаясь, никогда не отступал перед трудностями и перед врагом. Всегда добивался своей цели. Был верен чести и присяги. Помню. Чту и горжусь тобой. Прощай, разведчик на веки. Вечная тебе память».- Моя речь на похоронах Ивченкова В.Д. в г. Смоленске.

Пришел. Увидел. Победил

Хочется кратко, как учил Суворов: «Пришел. Увидел. Победил.», – без демагогии. Если получится выпустить с фотографиями, это как подтверждение моих слов. Многие фотографии просто не дошли, они ещё круче. Ну что есть, то есть.
Перед Панджшером идем вдоль дороги, впереди нас ждут горы. Стоит наш танк без башни, башня улетела на сто метров. Такие вот мины закладывали «духи». Если БТР наезжал на мину, то внутри редко кто в живых оставался. Едем мы вдоль ущелья на БМП, сверху, на броне, ближе к Джелалабаду, и вдруг всё как затрясётся. Кругом пыль, сверху в нас полетели камни, стали рушиться скалы. Мы спрыгнули на землю, на земле стоять было невозможно. Так я увидел и почувствовал землетрясение.
А на БМП мы попали на мину, но только правой стороной и мина была не сильная. Но нас сбросило взрывной волной, водителя и наших разведчиков контузило. Пол гусеницы оторвало, и звезду, по которой ходит гусеница, тоже. Но я видел и другие подорванные наши любимые машины БМП. Мины их разрывают, как консервную банку. Пока мины сильней техники.
В Чарикарской «зелёнке», у нас с главарём банды Карима как бы сложился дружеский договор. Идёт 45 полк десантуры. У них трое убитых и 2 человека раненных. Мы входим вытаскивать их, по нам ни одного выстрела, что при мне случалось не раз. Говорят, с разведбатом он воевать не хотел. Ходили вдоль и поперёк Чарикарской «зелёнки», находили схроны и склады. Последние мои полгода ни одного выстрела по нашей роте. Над нами даже стали смеяться, что мы породнились с ним. А может последняя охота у моста – это его вотчина, понёс большие потери. В общем, город и «зелёнка» были в наших руках. Во всяком случае, мне так казалось.
Едем после охоты по Кабульско-баграмской дороге, слышим из зелёнки шипение стингера. Вертолёт Ми-8 поднялся высоко и аэродром рядом. Кто-то кричит: «Смотри, не помогли отстреливающие сигнальные ракеты». Стингер попал в вертушку. Вертолёт горит, но лётчики пытаются уйти из «зелёнки» ближе к нам, они видят колонну. Вертолёт горит и летит с большим напрягом. Мы на БМП через дувалы несемся к нему, и тут, вертолёт резко наклоняется, переворачивается, и мотор с винтами летит вниз. Мы затормозили. Смотрим, кричим лётчикам: «Давай, прыгай!». Высота сокращается. Как будто нас услышали, прыгнул первый лётчик. Парашют раскрылся и по нему, из зелёнки, эти сволочи начали стрелять траверсами – жгут гады. Мы ведем БМП в сторону, где стоят два заброшенных, наполовину разваленных дома, и открываем по «духам» огонь. Пошел второй лётчик, но высота уже маленькая. Парашют раскрылся, но уже почти у земли. От вертолёта отрывается хвостовая часть, и он падает в «зелёнку». «Духи» пробуют окружить место падения и взять лётчиков в плен, но мы успели. Слышим, совсем рядом, из-за дувала, увидев нас, кричит лётчик: «Откуда?». Мы: «С разведки». С перекошенным от испуга лицом, с пистолетом в руке снова кричит: «Помогите!». И мы бежим к нему, я и Ивченков. У него повреждена левая нога, но главное – живой. Он спрашивает про второго пилота, его друга. И про третьего, у кого были парашюты. Я говорю, что спрыгнули только двое. К нам на помощь идут разведчики. Спрашиваем: «А второй где?». Там метров пятьдесят, разбился, и Бажан там. Мы передаем лётчика другим разведчикам, бежим в ту сторону. Наши уже там. А лётчик разбился потому что высота была слишком маленькая. Я пытался взять его за ноги и переложить на плащ-палатку. У него всё внутри разбилось, всё тело словно холодец, костей как будто не было. Вертолёт стал взрываться, там ещё были погибшие военные. Сюда, на смену нам, приезжают с поста на танке. Мёртвого мы оставляем, за ним и за остальными приедут позже. Раненого лётчика быстрей в баграмский медсанбат. «Кажется, у нас еще есть время успеть на ужин», – говорит кто-то из разведчиков. Какой всё же человек хищник, в такое время еще об ужине думает. Живые и мёртвые, как-то всё сравнялось, сроднилось с нами. Гладишь свой АКМС, не налюбуешься его правильными чертами. У кого он друг, у меня он – мама, роднуля, защитник.
Умер отец. Мы на операции, или на охоте за «духами», уже сутки. Прилетает вертолёт. Срочно вызывают командира. Командир зовёт Ивченкова, Кислого и Бажана, что-то говорит им и показывает в мою сторону. «Почему без меня, – думаю я, чем провинился? Тем более уже коммунист, спрос другой». Подходит Валера и говорит: «Игорь, не буду долго объяснять, ты сильный человек», – и тогда я почувствовал, что дома что-то случилось. «У тебя умер отец». Я воспринял спокойно, потому что мысли ещё не встали на свои места. «Ротный, комбат и мы все ручаемся за тебя, за то, что ты вернешься назад, лети. Лети домой, может успеешь на похороны. Вертолёт тебя ждет». И только в вертушке накатывает, и текут слёзы. Отец болел, не дотянул. Не дождался меня. Кому я покажу награды? «Отец, я хоть немножко воевал, но как и ты, разведчик, я исправился, я сражался за Родину, хорошим стал сыном», – кому я скажу теперь? Оставалось каких-то полгода. Мне хотелось обменяться с ним своими наградами, чтобы он сказал, как это бывало: «Эх, сынок, лихой я был разведчик». А вдруг это липа и телеграмма фальшивая? Я слышал, что так делали. Но с Афгана в отпуск редко кого отправляли, потому что на родине можно закосить. Мне это предлагали, но у меня там ребята, и не обученные салаги, как их бросишь. А сердце ноет, сердце не обманешь, умер лихой разведчик. Прилетаю к себе в роту. Дембеля у нас за месяц, за два, на охоту в засады не выходили, только по своему желанию. Мне отдают примерить поглаженную красивую дембельскую форму. Правда после маскхалата и кроссовок, всё как на инвалиде, всё подходит и всё хорошо. Николай мне говорит: «Ты только мне одежду верни». Я не только одежду, я ещё привет вам и земли русской привезу.
Утром в Баграм, на ИЛ-24 и в Ташкент. Там дембеля у кассы, одни десантники. Я оторопел. Отсюда и за месяц не улетишь. Боевой боевого всегда узнает. Подходит боец и говорит: «Привет, я с 45 полка ВДВ (345 полк, мы сокращенно называли 45), помнишь меня?». Я посмотрел, вроде да, со многими хлеб делили и под пулями ходили. «Ты тоже домой?». «Да нет, – говорю я, – мне еще полгода служить. Форму дембеля отдали. Отец у меня умер». «А телеграмма есть?». Я показываю, а дальше, как в кино, он кричит своим: «ВДВ, у нашего десантника проблема». К нам подбегают человек двадцать. «Что случилось?». «Отец у него умер». Меня берут на руки, и, крича – «Дорогу герою!», – несут прямо к кассе. Огромную благодарность выражаю ребятам 45 полка, дембелям. Лечу уже на Ту-150. Комфорт, даже не верится. После вертушки и техники кажется, что тишина идеальная. Билет взял на Харьков, а надо было на Воронеж, но билетов на Воронеж не было. Добирался, как мог. Из Харькова на электричке до города Белгорода, из Белгорода до Алексеевки, всё это заняло двое суток. С Алексеевки вышел, прошла Пасха. Весна ранняя, зелень свежая, девчонки молодые да красивые, да проблема – где-то глушак у автомобиля стрельнет, а я уже ищу укромную позицию и свой автомат, да интуитивно пригибаюсь. Со стороны на остановке, смотрят, как на дурака. Полусапожки, планка на кителе о ранении, награды за отвагу, не поймут кто такой и откуда ряженый.
Еду до села Иловка, где я учился. Сто раз бегал к своей девушке. Это городским, у кого баб много, легко, а у меня это первая любовь. Она меня бросила, а я ей подарки везу, кретин – одним словом. Иду в деревню Глуховка, спешу, отец ждёт. Тормозит машина, смотрю Володя с деревни на 11-х жигулях, – «Игорёк, садись». Много вопросов, где да как. Я говорю: «Отца ещё не схоронили? Ждут?». «Как же, неделю тебя ждали. Все говорили, даже в военкомате, что тебя не отпустят». Он тоже служил в десантуре. Довёз меня до дома, а дома запах родных одуванчиков. Земля распаханная, черноземье, чёрная, как уголь. Открываю калитку, а мама уже на пороге в слезах. Такая маленькая, постаревшая одна в этих стенах. «Ох, сынок, как мы тебя ждали. Как отец хотел дожить, увидеть тебя, как гордился бы тобой. Выпьет, а пить нельзя, уже тяжело болел. Говорил: «Сын весь в меня, лихой разведчик». А я маму не могу отпустить. Слёзы текут ручьем, ничего не вижу. За всё плачу, где не мог плакать. Мама тоже плачет: «Успокойся, родной, всё хорошо». Ты не представляешь, когда мать тебя успокаивает, а не ты её. Смотрю на неё, а глаза голубые-голубые. Она мне говорит: «Ты какой-то чёрный». «Мама, – говорю, – там 60 градусов жары. Но и сам я чёрненький, и фамилия у тебя, мама, такая же». Смеёмся.
Идём на кладбище. «Я не успел, не успел», – мысли пробегают в голове. Пока телеграмма шла, пока там решали, потом дорога до меня в Панджшер. Мама говорит, потёк он, жарко, да и хоронить надо было быстрей. Смотрю на дубовый крест. У нас, как раньше у казаков на Дону, сначала гроб, потом накатка из дуба, крест из корабельного дуба – сто лет простоит. «Здравствуй, отец! Вот и увиделись». До сих пор мне его не хватает, теперь уже и матери. Совсем одинок, без отца и матери.
Десять дней отпуска пролетели, как один миг. Вокруг всё цветет, девчонки цветут, весна на улице. В селе Иловка, Давыдовна, врач в местной больнице, предложила уйти на больничный и остаться в России, дома. Но мы были воспитаны по-другому, переживали за свой долг, честь и достоинство. Мало знали о таких негодяях, как Сердюков, министр обороны, или о других.
Расставаться было тяжело. Мать, вцепилась в меня, не хотела отпускать. А я тогда стеснялся её слез и по сторонам оглядывался, чтобы никто не заметил, что она плачет. Да, я пошёл воевать дальше, выполнять интернациональный долг. А ведь мог как бы заболеть и остаться в России. Но я не мог подвести своего ротного, ребят, оставшихся в горах. Да и слово я дал, что вернусь! Тогда слово о чести еще сдерживали. Попрощался с мамой и с отцовской могилой. Памятника тогда ещё не было, стоял большой дубовый крест, выкрашенный синей краской. Прощай мама, прощай отец! И опять самолёт. Я загорелый, в форме. Рядом со мной женщина, кольцо крутит да пальцы ломает. От нее пахнет духами «Красная Москва». Смотрит на меня и спрашивает: «А вы летать не боитесь?». «Нет, – не раздумывая ответил я, – я же десантник». А про себя подумал сколько было полётов. Рассказать бы этой женщине, как пули коцают о днище вертолёта, как вертолёты взрываются в воздухе и разваливаются на части, как тела падают на землю. Но стеснялся дальше поддержать разговор, и смотрел в иллюминатор, на облака, как будто они тоже летели с нами в Ташкент.
Опять пересылка. Приземляется самолёт Ан-24 и к нему, как пчёлы, стремятся машины скорой помощи. Подают трап. Сначала выходят дембеля. Мы смотрим, обнимаемся. Один спрашивает: «Из какой части? С полтинника?». 50 – это 350 полк, который стоял в Кабуле. Я отвечаю, что я с разведбата, с Баграма. «А куда летишь?», -– спрашивает. «Назад, – говорю, – в Афганистан». Он был очень удивлен, но я объяснил, что отпускали по похоронке. Он опять удивился: «И тебя отпустили?». Я ему: «Как видишь». Его звали Александр, он был из 345 полка, но разговор наш резко прервался – стали выносить носилки с тяжело раненными. Солдаты, кто в тельняшках, кто с пехоты, лица белые-белые, головы забинтованы. У кого нет руки или обеих рук. Мы стали помогать медикам и грузить в машины. Выходит солдат в парадной форме, без палки и костыля, и прыгает вниз по трапу, ровесник мой. Мы его поддерживаем и доводим до машины скорой. Он благодарит: «Спасибо, братья». Другого, у которого нет двух ног, два дембеля-десантника несут на руках. Да, домой таким я возвращаться не хотел бы. Уже на месте я рассказал Валере Ивченкову об этом. У этих ребят не было радости и цели в жизни, с этим увечьем они потеряли душу. И только время может их вылечить, но если они сами будут стремиться, через страдания и боль, работать над собой. Воевать уже с собой, здесь дома!
Так я вернулся в Афган. На пересылке я никого из своих не встретил. Начальник пересылки уволился в Союз, дальше нести нелегкую службу. Прилетаю на аэродром в город Баграм. Огненное солнце светит в глаза. Опять раскаленный воздух, ты вдыхаешь и, не привыкшие легкие сжимаются внутри. Опять я дома, чёрт подери! Лётное поле в Баграме покрыто специальным железом. Здесь стоят Миги и вертушки. Вертушки то улетают на боевое задание, от них ветер и поднимается пыль, то приземляются. Здесь мне подсказали, что к нам в часть поедет машина с продуктами и медикаментами, и я сел в УАЗик. Прапорщик был из сапёрного батальона, который стоял рядом с нами. Вот на дорогах опять до боли родные барбухайки, их машины расписаны по афгански, разукрашены у кого круче.

Афганец и барбухайка

Кто-то вдоль дороги едет на ишаке. Кругом афганцы, дети. Как будто мирная жизнь, но без автомата я чувствовал себя не уютно. Это заметил прапорщик, он ехал с автоматом АКСУ. Посмотрев на меня, он сказал: «Хочешь, возьми». Я сделал это с большой радостью. Взял в руки, как родного. Сначала, как бы погладив его, стер афганскую пыль. Он же не мой, надо подружиться. Немного отдернул затвор, увидел патрон в патроннике и отпустил затвор. Прапорщик Владимир, так его звали, покачал головой, но ничего не сказал. Всю дорогу я отвечал на его вопросы. Он был из Смоленской области, и я рассказывал ему о земляке, Валере Ивченкове, и как был дома. Высадив меня у сапёрного батальона, он сказал: «Береги себя», и пригласил в гости. У нас было много знакомых военных из других батальонов и медсестер, летунов и гражданских. Когда мы на операции по прочёске находили много чего интересного: ножи, сабли, кремневки и буры, украшенные серебром и золотом, ручки из слоновой кости, у нас это выкупали за афгани. Особенно ножи. Иногда просто дарили. Мы не могли это вывезти, многие офицеры и гражданские и тогда разбирались в антикваре. А для нас нож – это, прежде всего, оружие для убийства. У кого-то было по два ножа, лишним не будет.
Итак, я дома. В палатке идеальная чистота. Наши на операции, возвращаются вечером. Я жду на площадке. БМП и БТР все в пыли. Все спрыгивают, пыльные, грязные и не бритые, обнимают меня. «Черник, ты!» – кричат мне. Как я рад видеть всех живыми и здоровыми. О боевых действиях не говорим, они нам надоели. А вот как дома, как там девчонки ходили в коротких юбках, сколько у меня их было – расспрашивают. И так до утра.
Я лег и закрыл глаза, и вспомнил, как я шёл в горы первый раз. Мне Овод тогда объяснил просто – главное не отставать, смотреть влево и вправо, смотреть под ноги. Идти было очень тяжело. Лямки от РД врезались в тело. Я помню, как рюкзак врезался в мои плечи, снайперка, сначала казавшаяся легкой, оказалась тяжеленным грузом. Но вот я дошёл, блокируем высоту. Таджики готовят плов, а до этого, внизу, в ущелье, они разговаривали и осматривали местных афганцев, ехавших на ишаках. И что-то у них нашли. Я тогда ещё не знал, что анаша на их языке – чарз. Сделали плов, раскрошили этот пластилин и размешали с пловом, и мы все ели этот плов. Но дембели тогда нас к себе вызывали поговорить, как в Союзе девчонки, вот я и вспомнил. Опять девчонки.
Главное у солдата Родина, мама и девчонки.