Самостоятельность следователя в уголовном процессе. О проблеме процессуальной самостоятельности следователя. Становление и развитие процессуальной самостоятельности следователя

САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ И НЕЗАВИСИМОСТЬ СЛЕДОВАТЕЛЯ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

В.В. Уланов,

старший научный сотрудник группы по Восточной Сибири

филиала по СФО ФГКУ «ВНИИ МВД России»

В данной статье рассматриваются проблемы укрепления процессуального положения следователя, его процессуальной самостоятельности и независимости, что в настоящее время является важным условием успешного расследования преступлений. Ущемление независимости и процессуальной самостоятельности следователя в любой его форме противоречит законодательству, и служит основанием для снижения инициативы следователя в расследовании уголовных дел, что в свою очередь создает условия для снижения личной ответственности следователя за принятые решения и расследование уголовного дела в целом.

This article discusses the issues of strengthening the procedural provisions of the investigator, his procedural autonomy and independence that is now essential for the successful investigation of crimes. Infringement of the independence and procedural autonomy of the investigator in any form contrary to the law, and serves as a basis for reducing initiatives investigator in the investigation of criminal cases, which in turn creates the conditions for the reduction ofpersonal responsibility for decisions of the investigator and the criminal investigation as a whole1.

В юридической литературе проблемы, связанные с процессуальной независимостью и самостоятельностью следователя рассматриваются в рамках и контексте существующего ведомственного контроля со стороны руководителя следственного органа, прокурора и суда.

Процессуальная самостоятельность и независимость следователя закреплена в уголовно-процессуальном законе и является незыблемой. К тому же если учесть изменения, которые в последнее время вносятся в уголовно процессуальный закон Российской Федерации, то мы видим, что законодатель идет по пути расширения полномочий следователя и определения его процессуальной независимости и самостоятельности.

Наверное ни у кого не вызывает сомнений утверждение о том, что посредством реализации своих процессуальных функций, с учетом

1 Ulanov V. Autonomy and independence of the investigator in the exercise of procedural powers in criminal proceedings

процессуальной самостоятельности и независимости следователь и реализует свое назначение в уголовном судопроизводстве.

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению вопросов о процессуальной самостоятельности следователя исходя из действующего законодательства, необходимо обратиться к понятию самостоятельности, как явления.

В основном учеными-правоведами процессуальная самостоятельность определялась как элемент процессуального статуса, возможность в самостоятельном принятии решений. Самостоятельность как уголовно-правовая категория не может рассматриваться только как внешняя деятельность субъекта, но непременно она должна включать еще и внутреннее убеждение, состояние субъекта уголовно-процессуальных отношений.

Как и любой уголовно-правовой институт, институт самостоятельности следователя должен включать в себя элементы этого правового явления.

В контексте рассматриваемых вопросов о процессуальной самостоятельности и независимости следователя как участника уголовно-процессуальных отношений следует признать, что вопросы самостоятельности и независимости широко обсуждаются в юридических кругах.

Понятие независимости и самостоятельности некоторыми учеными отождествляются. Некоторые ученые не говорят о независимости следователя. Указывая только, что следователь обладает процессуальной самостоятельностью и ответственностью за принимаемые им решения.

Хотелось бы заметить, что наличие надзора за следователями со стороны руководителя следственного органа и прокурора, на настоящий момент не несет какого-либо отрицательного воздействия на процессуальную самостоятельность и независимость следователя. Проведение анкетирования среди сотрудников следственного аппарата показывает, что никаких особенных неудобств следователи от надзора со стороны руководителя следственного органа не ощущают - 98 % респондентов (это почти 100%)! На аналогичный вопрос в отношении надзорной функции прокуратуры 95 % опрошенных дали аналогичный ответ. Значительная часть опрошенных (75 %), наоборот указала, что надзор со стороны руководителя следственного органа зачастую бывает очень необходим, особенно в случаях расследования сложных по доказательственной базе уголовных дел.

Не смотря на то, что законодатель наделяет руководителя следственного органа, прокурора и суд достаточно большим по объему качеством полномочий по надзору за следователем, вышеуказанные лица должны осознавать, что следователь выступает самостоятельным исследователем, самостоятельным участником в уголовно-процессуальных отношениях. По поводу понимания этого положения кажется наиболее правильным мнение, согласно которого «прокурор (начальник следственного отдела) обязан решительно отстаивать процессуальную самостоятельность следователя, развивать в нем чувство ответственности за законное и своевременное проведение следственных действий, поддерживать и

поощрять творческую инициативу, настойчивость и принципиальность, уважать внутреннее убеждение следователя, избегать мелочной опеки, администрирования, ущемления законных полномочий следователя».

Безусловно, процессуальная самостоятельность и независимость следователя накладывает на последнего ответственность за ход расследования по уголовному делу, за принятые решения и процессуальные действия, за возбуждение уголовного дела (ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Так сказать ответственность является оборотной стороной медали независимости и самостоятельности.

Следователь должен быть наделен ответственностью за принимаемые им решения, за расследование уголовного дела в целом. Тут необходимо упомянуть и о личности следователя, как порядочного, грамотного, образованного, процессуально самостоятельного, умеющего противостоять беззаконию, понимающего всю ответственность, возложенную на него законодателем и ответственного за принимаемые решения.

Лишение следователя большого круга полномочий и как следствие процессуальной самостоятельности и независимости может привести только к получению нами «карманных» следователей, лишенных всякой инициативности. В результате это не может не сказаться на всем предварительном следствии в целом, задачах уголовного судопроизводства.

Снижение престижа такой процессуальной фигуры как следователь в итоге может привести только к оттоку высококвалифицированных кадров, снижению престижа профессии, ухудшению качества предварительного следствия. Кадровый состав органов внутренних дел и без «специальных усилий» со стороны законодателя оставляет желать лучшего.

В этой связи, усиление контроля со стороны руководителя следственного органа и наделение его большим кругом полномочий кажется оправданным. В научных кругах вопросы о наделении руководителя следственного органа более широким спектром полномочий неоднократно обсуждались. Состояние уголовно-процессуального законодательства на настоящий момент позволяет сделать вывод о том, что законодатель прислушался к правоприменителю и внес соответствующие коррективы.

Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод о том, что в рамках своей деятельности такая процессуальная фигура как следователь, безусловно, обладает процессуальной самостоятельностью и независимостью. Данный вывод может быть поставлен под сомнение, ведь в рамках исследуемого вопроса мы говорим об оценочных понятиях.

Цель законодательного регулирования процессуальной независимости и самостоятельности следователя состоит в том, что при должном законодательном закреплении процессуальной самостоятельности и независимости следователя выигрывает только расследование преступлений.

Проведя исследование по вопросам, касающимся процессуальной независимости и самостоятельности следователя можно сделать вывод, что процессуальная независимость следователя от руководителя следственного органа, прокурора, суда имеет относительный характер.

Процессуальная самостоятельность следователя в юридической литературе должна рассматриваться в двух категориях:

Процессуальная самостоятельность следователя как исследователя (о подобной процессуальной самостоятельности следует говорить только на этапе возбуждения уголовного дела);

Процессуальная самостоятельность следователя как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения (последующий этап расследования уголовного дела).

О независимости же следователя стоит говорить только тогда, когда речь идет о невмешательстве в деятельность следователя всех других участников уголовного судопроизводства (в эту категорию нами не включаются: суд, прокурор, руководители следственных органов, которые в пределах своей компетенции предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством имеют право реагировать, если деятельность следователя на их взгляд выходит за рамки законной, обоснованной). Однако и тут у следователя сохраняется право обжалования действий указанных лиц, поэтому говорить о том, что в уголовном процессе России следователь не наделен независимостью нельзя.

Ущемление независимости и процессуальной самостоятельности следователя в любой его форме противоречит законодательству, и служит основанием для снижения инициативы следователя в расследовании уголовных дел, препятствует наиболее полному и своевременному производству необходимых следственных действий, создает условия для снижения личной ответственности следователя за принятые решения и расследование уголовного дела в целом.

Укрепление процессуального положения следователя, его процессуальной самостоятельности и независимости является важным условием успешного расследования преступлений.

Проблема процессуальной самостоятельности следователя является одной из самых актуальных проблем в науке и на практике.

Важность обеспечения процессуальной самостоятельности следователя большинством авторов не ставится под сомнение. Более того, очень модной в последнее время стала тема о воссоздании института «судебного следователя», который должен, по мнению некоторых ученых, стать действительно независимым и процессуально самостоятельным органом предварительного расследования.

Процессуальная самостоятельность и независимость следователя заключается в том, что он, несмотря на внешнее влияние кого-либо и чего-либо, вправе и фактически может произвести действия и принять решение по уголовному делу, руководствуясь только своими внутренними убеждениями. При этом внутреннее убеждение должно формироваться на собранных в ходе предварительного расследования доказательствах и требованиях закона.

В складывающейся в настоящий момент обстановке это возможно при наличии как минимум двух условий. Первое: если позиция следователя в силу определенных причин по конкретному уголовному делу расходится с мнением его руководителя, которое оформлено в виде письменного указания, то у него должно быть гарантированное законом право обжаловать его вышестоящему руководителю следственного органа. Второе: если вышестоящий руководитель соглашается с таким указанием, то он должен передать дело для дальнейшего расследования другому следователю или руководителю следственного органа, давшему указание. Конечно, это должно относиться не к любым действиям и решениям, а к тем, которые носят принципиальный характер и существенно влияют на промежуточные и итоговые решения по делу Дубривный В.А. Деятельность следователя по расследованию преступлений. - Са-ратов, 2003..

Внесение изменений Федеральным Законом от 05.06.2007 №87-ФЗ в УПК РФ формально повысили процессуальный статус следователя. Однако серия подзаконных нормативных актов, которые вышли сразу за изменениями в УПК РФ, практически свели на нет законодательные нововведения, вопреки закону еще больше усложнив работу следователя. Например, в п. 1.3 Приказа от 6 сентября 2007 года N 136 Генеральный прокурор РФ считает, что "необходимость подписи прокурора в учетных документах вытекает из требований уголовно-процессуального законодательства и является одним из способов осуществления его полномочий". Если без подписи прокурора на статистической карточке уголовное дело не считается возбужденным, то что же изменилось по существу при возбуждении уголовного дела? Подзаконное нормотворчество напрямую нарушает закон, подменяя тем самым упраздненное согласие прокурора на возбуждение уголовного дела.

Негативную роль в ограничении процессуальной самостоятельности следователя играет и начальник органа дознания. Начальник органа дознания ограничивает процессуальную самостоятельность следователя, оказывая на него воздействие в основном через руководителя следственного органа.

Понятно, что подобный контроль со стороны вышестоящего следственного органа преследует своей целью соблюдение законности, защиту конституционных прав граждан, исключение принятия следователем незаконного или необоснованного решения. Однако подобный порядок возбуждения уголовного дела фактически исключает самостоятельность следователя на стадии возбуждения уголовного дела Кобликов А.С. Законность - конституционный прин-цип советского уголовного судопроизводства. - М, 2000..

В определении границ дозволенного, разумного поведения следователя участвует большое число социальных институтов. Они не проявляются разрозненно, хотя их влияние и нельзя представлять себе взаимно пропорциональным. Бесспорно одно - все они тесно связаны, переплетены между собой, т.е. составляют своего рода систему - «целостную совокупность элементов, в которой все элементы настолько тесно связаны друг с другом, что выступают по отношению к окружающим условиям и другим системам как единое целое». И если в научных целях рассматривается лишь отдельное звено такой системы, отдельно взятый «пограничный столб», необходимо помнить, что его вычленение искусственно.

При определении границ усмотрения следователю необходимо учитывать, насколько его действия и решения соотносятся с обеспечением прав и законных интересов субъектов, вовлеченных в орбиту уголовно-процессуальных отношений по конкретному уголовному делу, в том числе степень допустимого ограничения этих прав и интересов. Осуществить это не просто по ряду причин.

Во-первых, в ходе осуществления расследования допустимо правомерное ограничение прав и свобод личности. Более того, «по степени «насыщенности» принуждением уголовный процесс занимает первое место среди всех известных нашему праву процедур», поскольку это диктуется публичными интересами раскрытия преступления и наказания виновных. Но возможность и порядок такого ограничения не всегда четко прописаны в законе. Необходимо отметить, что в действующем законе созданы более эффективные гарантии обеспечения прав личности при осуществлении мер уголовно-процессуального принуждения.

Наиболее значимая роль в этом, несомненно, принадлежит судебному контролю (во всех его проявлениях) за предварительным расследованием. Но это не единственное средство, влияющее на законность, обоснованность и целесообразность решений следователя. В частности, излагая основания возникновения права на реабилитацию, законодатель указал, что такое право имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. 3 ст. 133 УПК РФ).

Во-вторых, круг лиц, участвующих в производстве по делу, достаточно широк и их интересы (в том числе законные) не всегда совпадают. Более того, существуют интересы уголовной юстиции, а так же, как отмечалось ранее, интересы следователя. Последние могут также не совпадать с предыдущими двумя, но они довольно активно проявляются в формировании субъективного фактора лица, производящего расследование. Ситуация осложняется и тем, что следователем все эти интересы чаще всего не расцениваются как одноуровневые, создается определенная их иерархия. Происходит это под воздействием как объективного, так и субъективного факторов. В частности, зависит от того, существует ли в обществе «юридический приоритет общественных интересов» или же охраняемый законом личный интерес дороже даже такой важной ценности, как установление истины по уголовному делу; совпадают ли личные интересы следователя с интересами раскрытия и расследования преступления, изобличения виновного и привлечения его к ответственности и т.д.

Перечисленные выше обстоятельства составляют далеко не полный перечень препятствий, преодоление которых должно способствовать правильному определению границ усмотрения следователя в сфере обеспечения прав личности. Нашей целью является не описание их, а выяснение тех пределов, которые сдерживали бы поведение следователя в рамках дозволенного. Иными словами, не позволяли бы усмотрению перерастать в произвол. Естественно, что в существующих условиях такие пределы (границы) могут быть сформулированы только в общем виде, но в то же время они должны распространять свое действие на все жизненные ситуации, как существующие, так и прогнозируемые.

На принятие следователем решения в значительной степени оказывает влияние процессуальная форма. В науке она понимается как регламентированная уголовно-процессуальным правом система и структура уголовно-процессуальных институтов и правил; процедура и последовательность стадий уголовного судопроизводства; условия, способы и сроки совершения процессуальных действий, непосредственно или косвенно связанных с собиранием и исследованием доказательств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве, их закреплением в правовых актах; порядок принятия и оформления решений по отдельным вопросам и по делу в целом. Поэтому представляется возможным говорить о процессуальной форме всего уголовного судопроизводства, процессуальной форме каждой его стадии или правового института, процессуальной форме отдельных следственных или судебных действий (комплекса действий), принятия решений Кожевников В.В. Современные подходы к пониманию права. - Омск, 2003..

Одним из примеров проявления процессуальной формы в качестве пределов усмотрения следователя может служить Уголовно-процессуальный закон (ч. 6 ст. 164, ч. 5 ст. 166 и др.) который допускает и регламентирует использование следователем и дознавателем технических средств для обнаружения, фиксации и изъятия доказательств. При этом закон не ограничивает применение технических средств какого-либо вида или в каком-либо объеме, т.е. при производстве предварительного расследования может использоваться богатый арсенал криминалистических и научно-технических средств. К ним относятся: фотографическое оборудование; средства отыскания тех или иных предметов (метало и трупоискатели и др.); химико-технические средства фиксации различных следов и изготовления копий (слепков); технические средства записи и др. Технические средства могут применяться как непосредственно следователем или дознавателем, так и специалистом (например, работником экспертно-криминалистического подразделения), привлеченным к участию в проведении следственного действия в порядке ч. 1 ст. 58 УПК РФ.

Предоставляя следователю свободу в выборе решений о производстве следственных действий, законодатель, очевидно, учитывал и то, что при определении вида следственного действия, подлежащего выполнению, не последнюю роль будет играть целесообразность его проведения.

Рассматривая понятия законности и целесообразности можно прийти к выводу, что целесообразность как один из факторов, формирующих усмотрение следователя, может быть использована только в сфере законности. Между тем повторное обращение к рассмотрению данного фактора представляется необходимым, поскольку, во-первых, к пониманию целесообразности можно относиться по-разному и, во-вторых, целесообразность, на наш взгляд, также является одним из ограничений усмотрения следователя.

Целесообразность в большинстве случаев заложена в самом законе и, в частности, в том, как именно законодатель регулирует поведение правоприменителя, предписывая ему строго определенное поведение или предоставляя известный простор для проявления усмотрения. Правоприменитель в своей деятельности должен исходить из того, что действующий закон считает целесообразным. Вопрос о целесообразном применении права возникает, когда закон предоставляет усмотрению лица выбор решения, которое при установленных обстоятельствах будет целесообразным, с точки зрения поставленных задач, т.е. следователь обязан «из всех возможных решений избрать такое, которое обеспечивает максимально полное и точное достижение цели закона при данных конкретных условиях места и времени». Избранное решение должно быть практически полезным. Поэтому понятие целесообразности означает соответствие действий намеченным целям, иначе говоря, целесообразность должна быть сориентирована на реализацию назначения уголовного судопроизводства, практическую полезность, а не выступать в роли объяснения неправомерных, но выгодных, с точки зрения правоприменителя, действий и решений. Такая целесообразность (а она может выступать под разным «соусом» - в виде государственной, партийной, местной, региональной, практической и даже личной) ведет к правовому нигилизму Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного процесса:- СПб., 2001..

Анализ ст. 154 УПК РФ, регулирующей в настоящее время вопросы выделения уголовного дела, также указывает на попытку законодателя учесть и обобщить рассмотренные потребности практики. Однако, на наш взгляд, новые нормативные правила оказались не совсем удачными. С позиции юридической техники, можно было бы приветствовать изложение оснований выделения уголовного дела в одной норме (ч.ч. 1, 2 ст. 154 УПК РФ), а не в разных, как это имело место в УПК РСФСР. Но предложенный перечень оснований оказался, с одной стороны, не полным. В нем не нашла отражение возможность выделения дела в отдельное производство при отказе одного или нескольких обвиняемых от суда с участием присяжных заседателей. Оно предусмотрено п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ. Кроме того, в число оснований не вошли те, которые на протяжении десятилетий применялись на практике и предлагались учеными для внесения в закон. С другой стороны, этот перечень стал исчерпывающим. Это произошло потому, что законодатель исключил из правового предписания фразу: «Выделение дел допускается... в случаях, вызываемых необходимостью...». Тем самым была существенно ограничена возможность использования целесообразности, которая крайне необходима в решении указанных вопросов. Для того, чтобы исправить положение достаточно в ч. 2 ст. 154 УПК РФ после слов «в отдельное производство» сделать вставку следующего содержания: «в случаях, вызываемых необходимостью, а также» и далее по тексту, исключив из него слова «в случаях».

Целесообразность допустима и при применении мер уголовно-процессуальной ответственности. Так, в случае неявки свидетеля без уважительной причины следователь вправе подвергнуть его принудительному приводу (ч. 7 ст. 56 УПК РФ). Первоочередная цель данной санкции - восстановление порядка посредством принудительного исполнения обязанности. Исходя из целесообразности, следователь, наряду с правовосстановительной санкцией, может (но не обязан) ставить вопрос перед судьей о применении к нарушителю штрафной санкции в виде денежного взыскания (ч. 3 ст. 118 УПК РФ). Такое решение будет вполне обоснованным, например, в случае совершения тем же лицом аналогичного нарушения в прошлом. В данной ситуации особенно отчетливо проявляется доля усмотрения должностного лица в пределах обязательного и целесообразного.

В отдельных случаях, напротив, субъекту уголовного процесса могут быть предоставлены, с учетом обстоятельств дела, некоторые привилегии. Так, в практике Московского областного суда возник вопрос о праве отказаться от дачи показаний дочери подсудимого, которая, хотя и не была им усыновлена, но с раннего возраста проживала вместе с ним. Судья предоставил ей право отказаться от дачи свидетельских показаний против человека, который не являлся, но фактически считался ею отцом. Такие действия должны быть признаны правильными Квашис В. Преступность и правосудие: ответы на вызовы XXI века // Рос. юс-тиция. - 2000. - № 9..

Наряду с нормами права и фактическими обстоятельствами дела в качестве объективного источника формирования убеждения выступают нравственные нормы. В регулировании уголовно-процессуальных отношений существует тесная связь между нормами права и морали. Многие правовые предписания возникли на основе соответствующих моральных представлений и правил. К ним относятся: принцип презумпции невиновности; институт отводов; применение к подозреваемому и обвиняемому мер пресечения с учетом личности, рода занятий, возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств (ст. 99 УПК РФ); правила о запрещении выполнения действий или принятия решений, унижающих достоинство граждан, приводящих к распространению сведений об обстоятельствах личной жизни (ст. 161 УПК РФ), ставящих под угрозу здоровье, необоснованно причиняющих им физические или нравственные страдания; законодательный запрет подвергать участников уголовного судопроизводства насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 9 УПК РФ).

Нравственные нормы учтены и при регламентации правил допроса, личного обыска, освидетельствования, следственного эксперимента (например, следственный эксперимент возможен лишь при условии, если его проведение не создает опасности для здоровья участвующих в нем лиц), при установлении обязанности принять меры попечения о детях и сохранности имущества заключенного под стражу (ст. 160 УПК РФ), уведомить о задержании или заключении под стражу родственников подозреваемого, обвиняемого (ст. 96 УПК РФ), а также в правовых нормах, охраняющих адвокатскую тайну (пп. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ) и др.

Здесь имеет место использование закона как эталона, нормативно определенной «шкалы» ценностей и правил поведения, с помощью которой задают пространство действия права и его функциональное единство применительно к конкретным жизненным случаям.

Границы поведения следователя могут определяться не только правовыми предписаниями, содержащимися в УПК. Например, в ч. 3 ст. 161 УПК РФ содержится относительно определенное предписание о том, что данные предварительного следствия могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или прокурора и в том объеме, в каком они признают это возможным. Решение следователя о возможности предания гласности тех или иных сведений по делу зависит от ряда обстоятельств (степень доказанности участия обвиняемого в совершении преступления, наличие неустановленных соучастников, необходимость оказать влияние на общественное мнение и др.). Вместе с тем следователь должен учитывать, что в материалах дела могут содержаться сведения, составляющие охраняемую законом тайну (государственную, служебную тайну, конфиденциальную информацию и пр.), разглашение которой невозможно или возможно только в особых случаях. Порядок обращения с такими сведениями не регулируется УПК, а содержится в иных законах (например, в законах РФ «О банках и банковской деятельности», «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», в «Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан» и др.). В случаях, когда следователь принимает решение о предании таких сведений гласности, его выбор должен быть согласован с положениями соответствующих нормативных актов.

Напоминание об этом было бы не лишним. Поэтому предлагаем в ч. 3 ст. 161 УПК РФ после фразы «не противоречит» добавить слово: «закону» и далее по тексту.

Изложенное выше свидетельствует о том, что в конкретных жизненных ситуациях достаточно сложно выделить, что же конкретно сдерживало, ограничивало поведение следователя, выбор его решения. Это вполне объяснимо тем, что в качестве пределов усмотрения всегда выступает совокупность положений закона, обстоятельств дела, иных факторов. Конечно, некоторые из них в отдельных случаях будут доминировать или «лежать на поверхности», другие проявляться менее ярко, но это не означает, что они отсутствуют. В качестве подтверждения тому используем еще один пример.

В рамках изучения вопроса о границах усмотрения следователя вызывает интерес точка зрения, сложившаяся в общей теории права, о стимулировании и торможении как атрибутах правового регулирования. Стимулирование выражается в большей мере в развитии, а торможение - в охране, защите системы общественных отношений. Поэтому в основе концепции правового стимулирования и торможения лежит теория интересов, их многообразия, взаимозависимости и взаимоудовлетворенности Жалинский А.Э. О соотношении функционального и догматического подходов к уголовному праву // Актуальные проблемы применения уголовного законодатель-ства в деятельности органов внутренних дел. - М., 2002..

Выделяют значительное разнообразие правовых стимулов и тормозов, в которых «спрятан» общественный интерес, выраженный в норме права. К числу таковых относят, в частности, и предоставление правоприменителю свободного выбора поведения. Относительная определенность в праве, наличие оценочных понятий стимулируют деятельность правоприменителя. Вместе с тем категории «стимул» и «тормоз» лежат в несколько иной плоскости.

Рассматривать их надлежит как специальные модели побудительных элементов позитивного и негативного порядка. Именно поэтому здесь возможны рассуждения о том, что «даже когда поведение предписано императивным правовым актом, устанавливающим один допустимый вариант поведения, у субъекта в большинстве случаев есть возможность выбора поведения, так как им может быть избран либо правомерный, либо противоправный вариант».

Перечень ограничений усмотрения следователя этим не исчерпывается. В качестве таковых может быть выделено многое другое. Но их исследование нами не планировалось.

Подводя итог, отметим, что при определении границ усмотрения следователю необходимо учитывать: насколько его действия и решения соотносятся с обеспечением прав и законных интересов субъектов, вовлеченных в орбиту уголовно-процессуальных отношений по конкретному уголовному делу, в том числе степень допустимого ограничения этих прав и интересов; соответствуют ли его действия требованиям уголовно-процессуальной формы; являются ли эти действия и решения целесообразными. Вопрос о целесообразном применении права возникает, когда закон предоставляет усмотрению лица выбор решения, которое при установленных обстоятельствах будет целесообразным с точки зрения поставленных задач, т.е. следователь обязан из всех возможных решений избрать такое, которое обеспечивает максимально полное и точное достижение цели закона при конкретных условиях места и времени.

Как участник уголовного процесса следователь обладает широкой процессуальной самостоятельностью. В соответствии с законом, при производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и о производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда предусмотрено законом согласие и получение санкции от прокурора или постановления суда, и несёт полную ответственность за их законное и своевременное выполнение, то есть за ход и результаты расследования.

Обладая процессуальной самостоятельностью и независимостью, следователь принимает по делу решения по своему внутреннему убеждению, основанному на оценке материалов дела. Постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, обязательны для исполнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами.

Значимость решений и действий, предпринимаемых следователем, позволила законодателю за незаконное осуществление некоторых из них ввести уголовную ответственность.

УПК Российской Федерации закрепил, что свои полномочия в уголовном процессе следователь осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, и в строгом соответствии с законом. Воздействие в какой бы то и было форме на следователя с целью воспрепятствования объективному расследованию по уголовному делу влечёт установленную законом ответственность.

В ходе расследования уголовного дела следователь самостоятельно выдвигает версии, проверяет их, составляет план расследования. Следователь оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ст. 17 УПК РФ).

Проблема, связанная с процессуальной самостоятельностью следователя, при исследовании, как правило, сводится к его взаимоотношениям с прокурором и начальником следственного отдела.

Самостоятельность следователя нельзя понимать как бесконтрольность. В ряде случаев решения следователя должны быть санкционированы или утверждены прокурором, либо согласованы с ним. Конституция Российской Федерации и УПК России предусматривают, что наиболее важные решения, связанные с ущемлением конституционных прав граждан, принятые следователем при производстве по делу подлежат санкционированию судом.

Прокурор обязан следить за неуклонным соблюдением следователем установленного законом порядка расследования уголовных дел. Вместе с тем, прокурор вправе давать письменные указания о расследовании преступления. В случае несогласия с указаниями прокурора о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объёме обвинения, об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении обвиняемого, об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, о направлении уголовного дела в суд или его прекращении, об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений (ч. 3 ст. 38 УПК РФ). В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или поручает производство по этому делу другому следователю. При этом следователь приостанавливает выполнение соответствующих указаний прокурора.

Обжалование следователем иных указаний прокурора, не указанных в ч. 3 ст. 38 УПК России, не приостанавливает их исполнения. Однако практически всегда следователи выполняют указания прокурора.

Определенные трудности практического характера обусловлены тем, что процессуальное руководство деятельностью следователя параллельно с прокурорским надзором осуществляет и начальник следственного отдела.

В значительной мере полномочия начальника следственного отдела совпадают с полномочиями прокурора, но они меньше по объему.

Рамки компетенции по вмешательству в расследование у начальника следственного подразделения гораздо шире, нежели у прокурора, хотя последний обладает большими правами и властными полномочиями при определении направления движения дела. Наличие у прокурора полномочий на отмену незаконных и необоснованных постановлений следователя входит в содержание его надзорных функций, а начальник следственного отдела обязан по смыслу закона по каждому делу упреждать и не допускать принятие следователем незаконных и необоснованных решений.

УПК России восполнил в себе указанную проблему. Так, полномочия начальника следственного отдела (ст. 39 УПК России) дополнились содержанием: «отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия» (п. 2 ч.1 ст. 39), а также «вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя» (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК).

Однако при более детальном изучении проблемы можно констатировать, что вряд ли недостаток ответственности у начальников следственных подразделений можно объяснить недостатком у них процессуальных полномочий. Так же как и упущения в прокурорском надзоре трудно оправдать избытком полномочий и обязанностей у прокурора.

Обязательное вмешательство прокурора в расследование носит эпизодичный характер и только в строго определённых случаях: при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, санкционировании обыска или выемки, отстранении обвиняемого от должности, помещении подозреваемого или обвиняемого в лечебные учреждения для проведения судебно-психиатрических экспертиз, даче согласия на прекращение уголовного дела по не реабилитирующим основаниям и, наконец, при утверждении обвинительного заключения или постановления о направлении дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера, направлении дела на рассмотрение суда.

Во всех остальных случаях по закону истребование и проверка дел, принятие по ним процессуальных решений определяется усмотрением надзирающего прокурора. Поэтому прокурорский надзор является дополнительной процессуальной гарантией обеспечения надлежащего режима законности предварительного расследования, соблюдения конституционных и процессуальных гарантий и прав личности в уголовном судопроизводстве.

Анализ положений ст. 39 УПК России позволяет сказать, что основной формой реагирования при осуществлении ведомственного контроля - дача письменных указаний следователю. Однако практика показывает, что нередко количество даваемых прокурором указаний следователям не своего ведомства значительно превышает количество указаний руководителей следственных подразделений.

Если указания начальника следственного отдела затрагивают вопросы привлечения в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объёма обвинения, а также направления движения дела, то следователь вправе такие указания начальника следственного отдела не исполнять, а обжаловать их надзирающему прокурору. Однако на практике подобных случаев фактически нет. Тем самым процессуальное положение следователя фактически низводится до уровня дознавателя, для которого требуется согласие начальника органа дознания принятия основных процессуальных решений.

Процессуальная самостоятельность следователя - полномочия, защищающие внутреннее убеждение следователя и позволяющие следователю настаивать на собственном мнении. Тем не менее, следователи состоят в следственных подразделениях различных ведомств, а значит, за ними осуществляется и процессуальный, и административный контроль. Так, в органах прокуратуры, прокурор - не только орган надзора, но и руководитель в административном порядке. Он назначает следователя на должность, освобождает от неё, налагает дисциплинарные взыскания. К тому же он вправе проводить любые следственные действия и принять к своему производству любое уголовное дело. Практика свидетельствует о том, что следователи, находясь в административном подчинении прокуроров, крайне редко пользуются своим правом обжалования указаний прокурора.

Также начальники органов внутренних дел вправе осуществлять административное руководство и контроль за деятельностью следователя. Они не вправе вмешиваться в решение следователем процессуальных вопросов, но давление с их стороны, тем не менее, имеет место, несмотря на запрещающие это приказы МВД.

На данном этапе от правильно организованного прокурорского надзора за соблюдением законности и ведомственного процессуального контроля со стороны начальника следственного отдела в стадии предварительного расследования зависит обеспечение действительной процессуальной самостоятельности следователя. Одновременно это будет способствовать повышению персональной ответственности следователя за законность и обоснованность каждого из принимаемых и выполняемых им процессуальных решений и действий. Поэтому важно отметить, что в процессе расследования взаимоотношения следователя независимо от ведомственной принадлежности, со своим начальником (прокурором, начальником следственного отдела) должны носить не административный, а процессуальный характер, чётко регламентированный законом. И всё же думается, что только создание вневедомственного следственного аппарата реально обеспечит процессуальную самостоятельность следователю.

следователь досудебный прокурорский надзор

Введение

Заключение

Список используемых источников

Нормативная база

Специальная литература

Введение

Как известно, цель (назначение) уголовного судопроизводства - защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод.

Но тогда возникает вопрос: "Как можно объективно осуществлять досудебное производство по уголовному делу, полностью выполняя цели уголовного судопроизводства, не обеспечивая при этом должную самостоятельность и независимость следователя?".

Данный вопрос я задал неслучайно, так как вопрос процессуальной независимости и самостоятельности следователя является одним из ключевых в уголовном процессе и имеет важное практическое значение.

Процессуальная самостоятельность и независимость следователя, безусловно, является основой объективности в осуществлении уголовного преследования, и, как следствие, способствует защите нарушенных прав и справедливому наказанию лиц, виновных в совершении преступления.

Но как же формировалась процессуальная независимость и самостоятельность следователя в российском уголовном процессе, каковы её особенности, какое положение занимает следователь в условиях современного уголовного судопроизводства, и как руководитель следственного органа в результате процессуального взаимодействия со следователем влияет на его процессуальную самостоятельность и независимость? Вот те вопросы, которые необходимо рассмотреть, чтобы понять, реально ли процессуально самостоятелен российский следователь в наше время или же его самостоятельность носит лишь декларативный характер. Только ответив на данные вопросы, можно сделать объективный вывод, что я и собираюсь сделать далее в своей работе.

1. Становление и развитие процессуальной самостоятельности следователя в российском уголовном процессе

Для изучения данного вопроса, безусловно, следует обратиться к истории развития предварительного следствия и формирования, так называемой, процессуальной независимости и самостоятельности следователя.

История формирования процессуальной независимости и самостоятельности следователя берёт своё начало в июне 1860 года, так как именно в это время высочайшим Указом Императора Александра II в 44 губерниях были введены должности судебных следователей, на которых возлагалось производство следствия по всем преступлениям, относящимся к ведению судов. В дополнение к Указу был издан Наказ судебным следователям, согласно которому контроль за действиями следователей по расследованию преступлений осуществляли суды. В ст. 264 Устава уголовного судопроизводства (1864 г.) предусматривалось, что судебный следователь "принимает собственной властию все меры, необходимые для производства следствия, за исключением тех, в коих власть его положительно ограничена законом". Важнейшей гарантией процессуальной самостоятельности следователей являлась их несменяемость.

Между прочим, специфика судебного контроля в общих судебных местах определялась в первую очередь характером взаимоотношений трёх главных "властвующих" (т.е. обладающих императивными полномочиями) в уголовном процессе субъектов – суда, прокурора и судебного следователя. Их отношения сложнее и многообразнее, чем взаимоотношения мирового судьи с полицией, что объясняется, на взгляд В. А. Азарова и Ю. И. Таричко, прежде всего необходимостью рационального распределения полномочий по расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел о наиболее тяжких и опасных преступлениях.

Cудебный следователь, состоя при окружных судах и подчиняясь им в организационном и процессуальном отношениях, в то же время был поднадзорен прокурору, законные предложения и указания которого он обязан был выполнять. Являясь представителем судебной власти, судебный следователь обладал контрольными полномочиями: он от имени этой "верховной" в уголовном процессе власти вправе был "проверять, дополнять и отменять действия полиции" (ст. 269 УУС) в связи с произведённым ею первоначальным дознанием. Противоречивость положения судебного следователя, формально представляющего судебную власть, а по существу (исходя из требований УСС) вынужденного в ходе расследования преступления под надзором прокурора реализовывать обвинительную функцию, отмечалась современником Судебных Уставов П. И. Люблинским. Именно эта двойственность юридических основ деятельности судебного следователя определяла специфику судебного контроля за расследованием и применением в уголовном процессе мер принуждения, ограничивающих права и свободы граждан. Для реализации контрольных функций суда в рамках общих судебных установлений в УУС была выстроена достаточно тонкая схема распределения (разделения) власти между судом, прокурором и судебным следователем.

"Cтепень власти" прокуроров и судебных следователей ограничивалась рамками судебного контроля за их уголовно – процессуальной деятельностью. При этом следователь был как бы "связующим звеном" между административной (в лице прокурора - обвинительной) и судебной властью. Таким образом, прокуратура осталась органом контроля за законностью, что в полной мере ощутили в своей деятельности судебные следователи, и что существенно повлияло на распределение контрольных полномочий между судебной и прокурорской властью.

Статья 278 УУС подчёркивала, что прокуроры и их товарищи дают указания о производстве следствия судебным следователям и за его осуществлением "наблюдают постоянно". Вместе с тем контроль за следствием и дознанием со стороны окружного суда носил эпизодический характер.

Что же касается периода деятельности органов предварительного расследования, начавшегося после 1917 года, то он характеризуется сломом прежних правоохранительных органов и созданием новых, соответствующих духу того времени.

До 1923 года судебно – следственная система имела многообразие структурных построений органов предварительного расследования. Причём в течение достаточно небольшого промежутка времени предварительное следствие поручалось различным органам. Так, согласно ст. 3 Декрета о суде № 1, опубликованного 24 ноября 1917 года, производство предварительного следствия возлагалось на местного судью, а по отдельной категории дел на – следственные комиссии, состоявшие при рабочих и крестьянских революционных трибуналах.

Не упоминалось о процессуальном контроле со стороны вышестоящего органа и в Декрете о суде № 2, изданном 7 марта 1918 года, наделявшим правом на производство предварительного следствия следственные комиссии, избираемые Советами рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов.

Принятый 20 июля 1918 года Декрет о суде № 3 сделал уклон в сторону развития надзорных полномочий, закрепив, что предварительное расследование в некоторых случаях может возбуждаться по постановлению местного народного суда. Он же принимает окончательное решение и о направлении уголовного дела.

Серьёзные изменения в организацию деятельности органов предварительного расследования внесло Положение о народном суде от 21 октября 1920 года. Оно заменило следственную комиссию единоличным следователем, который и должен был расследовать преступления. Народные следователя состояли в ведении народных судей, которые, однако, также не обладали полномочиями, способными оказать влияние на ход предварительного расследования, поэтому в данный период об институте процессуальной самостоятельности не могло быть и речи.

Одна из особенностей правового положения следователя после принятия УПК РСФСР 1923 г. Заключалась в том, что он, как и прежде оставался в административном подчинении суда. Причём следователь находился под двойным надзором, осуществляющимся не только со стороны суда, но и прокуратуры.

К середине 1930 – х годов милиция превратилась в подразделение, занимающееся расследованием большого числа преступлений, отличающихся достаточной сложностью и требующих производства всех следственных действий, присущих предварительному следствию.

Выходом из сложившейся ситуации стало создание в 1940 – х годах следственного аппарата, сформированного в органах милиции. В рамках этого подразделения вводились должности следователей и старших следователей ОВД. Вначале они состояли при отраслевых отделах органов милиции, а в последующем были образованы самостоятельные следственные отделы, воспринятые как структурные единицы с 1951 г..

Особенностью положения следователей органов милиции было то, что их правовой статус не закреплялся уголовно – процессуальным законом, они действовали в соответствии со сложившейся практикой и на основании ведомственных нормативных актов.

Помимо образования следственных подразделений, впервые в 40 – е годы была введена и должность начальника следственного отдела. На него возлагались задачи организационного руководства следственным подразделением, а также контроля за расследованием преступлений.

Конкретная форма такого руководства выражалась в том, что они поручали следователям расследовать уголовные дела, распределяли их между следователями, а также проверяли дела и давали по ним различные письменные указания. Важно же здесь отметить, что анализ построения и деятельности органов предварительного расследования позволяет констатировать, что в первой половине ХХ века уголовно – процессуальное законодательство не имело института ведомственного процессуального контроля за деятельностью лица, осуществляющего предварительное расследование. Должностные лица, входящие в состав ведомства, при котором состоял следователь, применяли различные средства контроля за производством по уголовному делу, однако их действия не регулировались уголовно – процессуальным законом.

В качестве первоначального этапа на пути возникновения и формирования института ведомственного процессуального контроля за деятельностью следователей ОВД необходимо рассматривать принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1963 года, согласно которому правом на производство предварительного расследования, наряду со следователями органов прокуратуры и органов государственной безопасности, наделялись также и следователи органов охраны общественного порядка.

Работу следователей возглавили начальники следственных подразделений и их заместители. Однако начальник следственного отдела не был введён в число участников уголовного процесса, его полномочия на протяжении двух с половиной лет закон не регламентировал. Весь этот период начальники следственных отделов действовали на основе Положений об организации и деятельности следственного аппарата в органах охраны общественного порядка.

Учитывая потребность в наделении руководителя следственного подразделения процессуальными полномочиями, Президиумом Верховного Совета РСФСР был принят Указ от 14 декабря 1965 года "О внесении изменений и дополнений в Уголовно – процессуальный кодекс РСФСР". В соответствии с ним ст. 34 УПК РСФСР была дополнена пунктом 6а, вводившим нового участника уголовного судопроизводства – начальника следственного отдела. Одновременно ст. 127 УПК РСФСР закрепила объём его процессуальных полномочий.

Реализация процессуальных полномочий начальником следственного отдела, бесспорно, оказывала влияние на процессуальную самостоятельность следователя, предоставляющую последнему возможность принимать ряд правовых решений по своему внутреннему убеждению, руководствуясь собственной оценкой полученных доказательств. Закрепление полномочий руководителя следственного подразделения в уголовно – процессуальном законе повысили уровень такой самостоятельности. Так, часть 4 ст. 127 УПК РСФСР предоставляла следователю возможность не согласиться с рядом указаний, противоречащих его внутреннему убеждению, обжалование которых прокурору приостанавливало их исполнение.

Но времена менялись и в 1990 году авторским коллективом на основании Концепции судебной реформы в РФ, проекта Федерального закона "О следственном комитете Российской Федерации" и нескольких проектов УПК РФ (правовые идеи, которых зачастую друг другу противоречили) была разработана теоретическая модель УПК РСФСР. В отличие от действовавшего на тот момент Кодекса, в котором содержалась норма, определяющая процессуальные полномочия начальника следственного отдела, теоретическая модель не предусматривала в уголовном процессе наличие такого участника. Согласно ч. 2 ст. 29 теоретической модели УПК РСФСР только прокурор имел право вмешиваться в процессуальную деятельность следователя: давать ему указания, отменять незаконные и необоснованные решения и т. д. По мнению С. А. Табакова, вышеуказанные положения были обусловлены новыми подходами к развитию уголовно – процессуального законодательства, в частности, требованиями к обеспечению процессуальной самостоятельности следователя как гаранта законности и обоснованности принимаемых им решений, что, на мой взгляд, отлично прослеживается в тенденциях функционирования и развития современного уголовного процесса, но только, к сожалению, не реализуется в должной мере в отличие от советского времени.

В начале 90 – х разработанные российскими теоретиками концептуальные положения послужили основой для подготовки нескольких проектов УПК РФ, которые демонстрировали различное отношение к процессуальному статусу начальника следственного отдела, что прямо влияло на формирование института процессуальной независимости и самостоятельности следователя.

Так, проект УПК РФ 1994 г., подготовленный комиссией отдела по судебной реформе Государственного правового управления Администрации Президента РФ, вообще не содержал нормы, закрепляющей правовое положение руководителя следственного органа. Согласно ч. 3 ст. 71 указанного документа следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать необходимые решения, осуществлять следственные и другие процессуальные действия.

Далее в проекте УПК РФ от 6 июня 1997 года были закреплены нормы обязывающие начальника следственного отдела не допускать ограничения процессуальной самостоятельности следователя, но давая указания, перечень которых не закреплён в проекте УПК РФ от 6 июня 1997 года, начальник следственного отдела мог направлять предварительное следствие в определённое русло, тем самым осуществляя руководство и одновременно ограничивая процессуальную самостоятельность следователя.

Очередной проект УПК РФ от 20 июня 2001 год, подготовленный Комитетом по законодательству и судебной реформе Государственной Думы РФ, более конкретизировал полномочия начальника следственного отдела, что также наложило свой отпечаток на формирование процессуальной независимости и самостоятельности следователя. Данный проект в итоге стал законом и, в свою очередь, предоставил следователю возможность обжаловать указания начальника следственного отдела прокурору. Но теперь обжалование указаний не приостанавливало их исполнения, что, безусловно, отрицательно повлияло на процессуальную самостоятельность российского следователя.

Федеральным законом от 29 мая 2002 года, принятым ещё до вступления УПК РФ в законную силу, сложившаяся ситуация относительно ведомственного процессуального контроля со стороны начальника следственного отдела была изменена. Закон расширил перечень указаний начальника следственного отдела, обжалование которых приостанавливало их исполнение. Они касались привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объёма обвинения. Считаю данный момент положительным относительно формированию института процессуальной самостоятельности следователя, так как теперь следователь хоть как – то мог отстаивать своё внутреннее убеждение.

Продолжающееся реформирование уголовного судопроизводства вылилось в принятие Федерального закона "О внесении изменений в Уголовно – процессуальный кодекс РФ" и Федерального закона "О прокуратуре РФ" от 5 июня 2007 года № 87 – ФЗ, который оказал существенное влияние на процессуальный статус начальника следственного подразделения и, как следствие, на процессуальную самостоятельность следователя. Именуясь теперь руководителем следственного органа, данный субъект приобрёл ряд полномочий, принадлежавших ранее исключительно прокурору (о полномочиях подробнее далее в моей работе), также изменился и субъект рассмотрения жалобы следователя. В качестве такового согласно ч. 3 ст. 39 УПК РФ выступает руководитель вышестоящего следственного органа. Лично я считаю, что такое положение дел всё же ухудшило состояние процессуальной независимости следователя, так как теперь все возникающие у следователя возражения решались в основном только на ведомственном уровне, что, в принципе, полной самостоятельности обеспечить не может ввиду наличия ведомственных интересов.

Таким образом, я делаю вывод о том, что формирование процессуальной независимости и самостоятельности следователя прошло непростой путь, многое менялось, существовало немало противоречий. Но, анализируя правовую обеспеченность процессуальной самостоятельности следователя в различные временные периоды, я прихожу к выводу о том, что наиболее самостоятелен следователь был лишь во времена советского уголовного судопроизводства. Что касается процессуальной самостоятельности следователя в условиях современного уголовного судопроизводства, то, на мой взгляд, она существует только формально, так как находится в "плену" ведомственных интересов.

2. Процессуальное положение следователя в условиях современного уголовного судопроизводства

Для того чтобы наиболее полно и объективно охарактеризовать процессуальное положение следователя в условиях современного уголовного судопроизводства, нужно выяснить: а каковы же его процессуальные полномочия, права и обязанности? Ведь именно они, взаимодополняя и определяя друг друга, находясь в неразрывной взаимосвязи, обуславливают процессуальное положение следователя в целом.

Понятие "полномочия следователя" входит в категориальный аппарат науки уголовного процесса и широко применяется в деятельности органов уголовной юстиции. Но, тем не менее, учёные и практики, оперируя данным понятием, по – разному понимают его содержание.

Одни вкладывают в понятие полномочий узкий смысл, рассматривая полномочия следователя лишь как некоторую совокупность его процессуальных прав (возбуждать уголовные дела или отказывать в их возбуждении; самостоятельно производить любые предусмотренные законом следственные действия; задерживать подозреваемого; избирать без санкции прокурора меры пресечения, кроме заключения под стражу и залога; давать поручения органам дознания; оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению; привлекать в качестве обвиняемого и др.).

Другие – включают в понятие полномочий следователя как его процессуальные права, так и процессуальные обязанности.

В частности, по мнению А.А. Власова, "полномочия следователя – это закреплённые в процессуальном законе возможности, позволяющие ему свободно и самостоятельно определять характер своего поведения на предварительном следствии в целях наиболее успешного выполнения, возложенных на него задач, и в то же время его обязанности, предписывающие ему необходимость такого поведения, которое реализует его назначение в государственном механизме".

Как совокупность прав и обязанностей рассматривают полномочия В.П. Божьев, А.А. Эйсман и другие авторы. В теории права также высказаны суждения о том, что полномочие "… являет собой определённые законом вид и меру возможно – должного поведения" и что "во многих случаях полномочие составляет и обязанность, и, наоборот, обязанность является правом".

Отсутствие единого понимания в данном вопросе нельзя признать нормальным явлением, поскольку, как справедливо пишет Л.Б. Алексеева, "правильное уяснение той функциональной нагрузки, которую несёт в каждом конкретном случае законодательная формулировка правомочия, имеет существенное значение для его использования в точном соответствии с законом".

Не вносит ясности в этот вопрос и действующий УПК РФ, в котором (впрочем, как и в УПК РСФСР 1960 г. ,и в УПК РФ 2001 г.) нет дефинитивной нормы, в которой было бы сформулировано легальное определение понятий "полномочие" или "полномочия". Анализ содержания ст. 29 ("Полномочия суда") и 53 ("Полномочия защитника") УПК, в названии которых используется данное понятие, даёт основание сформулировать тезис о том, что полномочиями в УПК обозначаются только права участников уголовного судопроизводства. Однако истинность сформулированного тезиса не находит своего подтверждения, если проанализировать содержание уголовно – процессуальных норм, в которых используются производные от понятия "полномочия" термины "уполномочен", "лицом, уполномоченным" и т.п. Так, согласно ч. 2 ст. 38 УПК РФ "следователь уполномочен(т. е. наделён полномочиями):

1) возбуждать уголовное дело в порядке, установленном настоящим кодексом;

2) принимать уголовное дело к своему производству или передавать его руководителю следственного органа для направления по подследственности;

3) самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствие с настоящим Кодексом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа;

4) давать органу дознания в случаях и порядке, установленных настоящим Кодексом, обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно – розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении;

5) обжаловать с согласия руководителя следственного органа в порядке, установленном частью четвёртой статьи 221 настоящего Кодекса, решение прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объёма обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков;

6) осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящим кодексом."

Особое внимание следует обратить на использование в п. 6 ч. 2 ст. 38 УПК РФ термина "иные полномочия", поскольку тем самым подтверждается то, что в п. 1 – 5 закреплены именно полномочия следователя.

Вербальная (словесная) форма уголовно – процессуальной нормы, закреплённой в ч. 2 ст. 38 УПК, по мнению С. Ф. Шумилина, в силу неопределённости содержащихся в ней предписаний, позволяет считать полномочия как правами, так и обязанностями следователя. В чём я с ним соглашаюсь.

Так, например, закреплённое в п. 1 ч. 2 ст. 38 УПК РФ полномочие следователя "возбуждать уголовное дело в порядке, установленном настоящим кодексом", конкретизировано в ч. 1 ст. 146 УПК РФ, согласно которой при наличии повода и основания, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, следователь в пределах компетенции, установленной настоящим кодексом, возбуждает уголовное дело, о чём выносит соответствующее постановление. Отсутствие в ч. 1 ст. 146 УПК РФ указания на то, что следователь вправе возбудить уголовное дело, означает, что возбуждение уголовного дела при наличии к тому повода и основания является обязанностью .

Полномочия следователя по производству следственных действий и иных процессуальных действий установлены в ч. 1 ст. 86 УПК РФ и конкретизированы у уголовно – процессуальных нормах, в которых определены основания и порядок производства конкретных следственных и иных процессуальных действий.

Большинство уголовно – процессуальных норм, в которых установлены основания и порядок производства следственный действий, сконструированы таким образом, что невозможно сделать вывод о том, вправе или обязан следователь производить то или иное следственное действие. Так, например, в ч. 2 ст. 56 УПК РФ закреплено положение, согласно которому "вызов и допрос свидетелей осуществляется с порядке, установленном статьями 187 – 191 настоящего Кодекса". Но вербальная форма указанных статей такова, что в них нет вообще упоминания о праве или обязанности следователя вызывать граждан на допрос в качестве свидетелей. Аналогичным образом сконструированы и другие нормы, регламентирующие порядок производства следственных действий.

Между тем, по мнению С. Ф. Шумилина, анализ содержания этих же норм, проведённый с учётом процессуальных ситуаций, в которых они применяются следователем, приводит к выводу, что в большинстве случаев у следователя нет выбора в определении способа собственного поведения. Это можно проиллюстрировать на примере полномочий следователя по производству такого следственного действия, как допрос свидетеля.

Отсутствие в УПК РФ чётких предписаний относительно полномочий следователя по вызову свидетеля можно истолковать и как право, и как обязанность следователя. Однако это предположение отвергается в ходе анализа алгоритма действий следователя, выполняемых после получения им данных о том, что конкретному лицу могут быть известны сведения, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела (например, об этом заявил уже допрошенный свидетель или потерпевший либо данные получены путём проведения оперативно – розыскных мероприятий).

При этом могут складываться следующие процессуальные ситуации:

а) следователю неизвестно, какими именно сведениями располагает лицо, которое может быть вызвано для допроса в качестве свидетеля;

б) по имеющимся данным, эти сведения противоречат зафиксированным в деле доказательствам;

в) сведения, которые может сообщить гражданин, уже получены из других процессуальных источников.

В двух первых ситуациях следователь обязан вызвать и допросить лицо в качестве свидетеля, так как полученные в результате допроса сведения могут быть использованы для установления события преступления, изобличения лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). На обязанность следователя указывает словосочетание "прокурор, следователь… принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры…" ст. 21 УПК РФ). Отсутствие в данной уголовно – процессуальной норме слова "вправе" не даёт оснований для иного толкования приведённого словосочетания.

В том случае, когда сведения уже получены из других процессуальных источников, решение вопроса о вызове или невызове гражданина на допрос обусловлено пределами доказывания по расследуемому делу. Это означает, что если показания гражданина позволяют проверить достоверность уже имеющихся в деле доказательств (ст. 87 УПК РФ), то следователь обязан вызвать и допросить его в качестве свидетеля.

Cопоставление уголовно – процессуальных норм, устанавливающих основания и порядок производства других следственных действий (ст. 176 – 179, 181, 182 – 186, 193, 194, 195 УПК РФ, с ч. 2 ст. 21 и ч. 1 ст. 73 УПК РФ) приводит к выводу о том, что выполнение следственных действий в большинстве случаев является обязанностью следователя, обуславливаемой принципом публичности, а также предметом и пределами доказывания по уголовному делу. Если производство какого – либо следственного действия является необходимым для установления наличия или отсутствия обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ, то следователь не может отказаться от его выполнения, несмотря на то, что соответствующая уголовно – процессуальная норма не содержит прямого указания на обязанность следователя либо указывает на право следователя (например, в соответствии с ч. 1 cт. 181 УПК РФ "…следователь вправе произвести следственный эксперимент…", а в соответствии с ч. 1 cт. 193 "следователь может предъявить для опознания…").

Исключением из этого общего правила является очная ставка. Поскольку очная ставка может быть использована её участниками (чаще всего подозреваемым и обвиняемым) для сговора и оказания психологического воздействия на других участников (потерпевшего, свидетеля), поскольку решение вопроса о производстве данного следственного действия является безусловным правом следователя, которое ни при каких обстоятельствах не может трансформироваться в его обязанность.

По мнению С. Ф. Шумилина, наличие в уголовно – процессуальных нормах, закрепляющих полномочия следователя, слов "вправе" или "может" указывает, прежде всего, на право следователя выполнить то или иное процессуальное действие либо принять соответствующее решение, но при наличии соответствующих фактических оснований. Если это необходимо для установления обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ, то следователь обязан выполнить требуемое действие или принять необходимое решение, при условии, что отсутствуют обстоятельства, препятствующие выполнению данной обязанности или принятию данного решения.

Как следует из cказанного выше, законодательного понятия "полномочия" или "полномочий" следователя нет, и решение данного вопроса довольно неоднозначно. В свою очередь, я соглашаюсь с мнением С. Ф. Шумилина, который анализируя уголовно – процессуальные нормы, устанавливающие меру возможного и должного в деятельности следователя, сформулировал следующее определение его полномочий.

Полномочия следователя – это установленные уголовно – процессуальным законом права и обязанности следователя, достаточные и необходимые для возбуждения уголовного дела и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу в целях законного и обоснованного осуществления уголовного преследования подозреваемого или обвиняемого, восстановления нарушенных преступлением прав и свобод физических и юридических лиц, а также разрешения уголовного дела путём его прекращения или направления в суд с обвинительным заключением (постановлением о возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия или постановлением о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера).

Таким образом, подводя итог данного вопроса, я хочу сказать, что процессуальное положение следователя в условиях современного уголовного судопроизводства позволяет ему осуществлять, с законодательной

Но самостоятелен ли следователь на самом деле? И что же мы можем увидеть на практике? Для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно рассмотреть процессуальное взаимодействие следователя и руководителя следственного органа в его различных аспектах и проявлениях.

3. Процессуальное взаимодействие следователя и руководителя следственного органа

Одним из важнейших условий, с учётом которого должны строиться правоотношения между руководителем следственного органа и лицом, осуществляющим предварительное расследование, выступает обеспечение процессуальной самостоятельности следователя в принятии решений досудебного производства.

Как отмечает С. А. Табаков: "Теоретическая модель УПК РСФСР 1990 года, Концепция судебной реформы в РФ отрицали наличие каких – либо процессуальных полномочий у начальника следственного отдела. Несмотря на это, процессуальный статус должностного лица, осуществляющего контроль за деятельностью следователя, постоянно развивался, "впитывая" в себя новые полномочия, необходимые для обеспечения законности и обоснованности предварительного расследования. Сегодня мы столкнулись с ситуацией, при которой властно – распорядительный характер процессуальной деятельности руководителя следственного подразделения усилился до такой степени, что, фактически используя свои правовые средства, рассматриваемое должностное лицо способно повлиять на любую правовую ситуацию, возникающую в ходе досудебного производства. Такое существенное увеличение процессуальных полномочий руководителя следственного органа таит в себе отрицательные моменты. Так, отсутствие у следователя возможности обжалования указаний прокурору, как это было до внесения изменений в современный УПК РФ, "замыкает" процессуальную деятельность по расследованию уголовного дела в рамках одного ведомства, а это может создавать опасность зарождения субъективизма, реализации ведомственных интересов."

Я согласен с данным утверждением, так как действительно, на мой взгляд, передача ранее принадлежащих прокурору полномочий руководителю следственного органа способствует явному преобладанию ведомственного процессуального контроля над прокурорским надзором. Так одна "ветвь" контроля становится доминирующей по отношению к другим, что может в итоге привезти к тому, что руководитель следственного органа может принимать решения, удовлетворяющие только его ведомственные интересы.

Правовое регулирование отношений, возникающих между начальником следственного подразделения и следователем, имевшее место до настоящего времени, по мнению С. А. Табакова, не уделяло особого влияния ведомственному процессуальному контролю на стадии возбуждения уголовного дела. В частности, УПК РСФСР вообще не регулировал правоотношения, возникающие между начальником следственного отдела и следователем в рамках данного этапа досудебного производства.

Сейчас же мы наблюдаем совсем другую ситуацию. Согласно п. 2 ч. 1 ст. 39 УПК РФ руководитель следственного органа "уполномочен проверять материалы проверки сообщения о преступлении или материалы уголовного дела, …", а также согласно ч. 3 ст. 39 УПК РФ "указания руководителя следственного органа по уголовному делу даются в письменном виде и обязательны для исполнения следователем. Обжалование указаний не приостанавливает их исполнения…".

Наличие процессуального контроля, по мнению Л. И. Даньшиной, при разрешении вопроса о возбуждении уголовного дела следует признать объективным. Начальник следственного подразделения в силу его правового положения обязан, в случае необходимости, проверить каждое действие следователя на любом этапе досудебного производства и при наличии нарушений предпринять меры к их устранению. Однако отсутствие достаточных средств, закреплённых в УПК РФ, позволяющих ему это сделать на стадии возбуждения уголовного дела, вызывает опасения в совершении действий, выходящих за пределы закона. Вместе с тем отношения, возникающие на стадии возбуждения уголовного дела, реализуются не иначе как в форме уголовно – процессуальных правоотношений. Данное обстоятельство свидетельствует о допустимости контроля в рамках этого этапа досудебного производства путём использования процессуальных средств, по мнению С. А. Табакова, в чём я с ним согласен.

Считаю немаловажным сказать и об административном характере влияния на действия следователя со стороны руководителя следственного подразделения, осуществляемого на этапе рассмотрения и разрешения сообщений о преступлениях, оказывает негативное воздействие и на процессуальную самостоятельность лица, производящего предварительное следствие. В силу служебной подчинённости следователь обязан беспрекословно выполнять все указания руководителя следственного органа. Вместе с тем уже на стадии уголовного дела происходит оценка сведений, имеющих доказательственное значение для дальнейшего производства по делу. Такая оценка осуществляется с учётом внутреннего убеждения следователя и влечёт за собой принятие окончательных решений.

Следует отметить, что доследственная деятельность в уголовном процессе включает в себя не только вынесение соответствующего постановления о принятии одного из решений, предусмотренных ч. 1 cт. 145 УПК РФ. Она имеет продолжительный характер, состоящий из множества проверочных мероприятий, от полноты и своевременности которых во многом зависит как законность и обоснованность принятия окончательного решения в стадии возбуждения уголовного дела, так и предварительного расследования в целом. Значимость действий, совершаемых на стадии возбуждения уголовного дела, обусловлена тем, что на этом этапе досудебного производства получают сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу.

Как указывалось ранее, в процессе предварительной проверки сообщения о преступлении следователь получает сведения, которые оказывают влияние на формирование его внутреннего убеждения о необходимости принятия принятие одного из окончательных решений. Чтобы прийти к определённому выводу, он сам должен проверить и оценить имеющиеся материалы. В связи с этим возникает вопрос о допустимости предоставления начальнику следственного подразделения права на дачу указаний о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.

Наиболее конструктивное мнение, с точки зрения С. А. Табакова, высказывал И. М. Гуткин. Он считал, что нельзя требовать от следователя, чтобы тот механически выполнял указание начальника следственного отдела о возбуждении уголовного дела. Речь может идти только о праве предложить к рассмотрению вопрос о возбуждении уголовного дела. Данной позиции соответствуют и результаты исследований, проведённых С. А. Табаковым, согласно которым около 64% опрошенных руководителей следственных подразделений указали, что начальник следственного отдела может лишь предложить следователю рассмотреть материалы, оставляя принятие решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела на своё усмотрение. Это подтверждает и изучение уголовных дел, в которых на документах предварительной проверки встречаютсярезолюции начальника следственного подразделения, обязывающие следователя лишь проверить наличие оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Однако в материалах существуют и резолюции, не оставляющие следователю возможности самостоятельно оценить имеющиеся сведения и императивно указывающие на принятие решения о возбуждении уголовного дела. По мнению С. А. Табакова, подобное положение не только противоречит форме, в которой должны даваться такие предписания со стороны руководителя следственного подразделения, но и существенно ущемляет процессуальную самостоятельность следователя. Я полностью поддерживаю данную позицию, так как, анализируя правовое взаимодействие следователя и руководителя следственного органа, я пришёл к выводу, что следователь самостоятелен только в том случае, когда необходимые правовые условия, в которых он осуществляет свою деятельность, не допускают какой – либо возможности контролирующим субъектам обязывать его принимать решения, противоречащие его внутреннему убеждению. Отсутствие таких условий устраняет объективность досудебного производства, что влечёт нарушение прав личности, вовлечённой в сферу уголовного судопроизводства. Именно поэтому, обеспечивая процессуальную самостоятельность следователя, законодатель должен предусмотреть гарантию её реализации, по мнению С. А. Табакова. В качестве такой гарантии должно выступать его право на обжалование, приостанавливая исполнение ряда указаний начальника следственного подразделения. Лично я считаю, что с утверждением С. А. Табакова не поспоришь, так как на мой взгляд, основой реализации процессуальной самостоятельности следователя является его право на обжалование указаний, действий и решений контролирующих его субъектов.

Как показывает анализ развития уголовного законодательства данное право следователя было в должной мере , на мой взгляд, обеспечено лишь в УПК РСФСР. В частности, как вытекало из ч. 2 cт. 127 УПК РСФСР, в случае несогласия с указаниями начальника следственного отдела о привлечении в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объёме обвинения, о направлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении дела следователь имел право на их обжалование прокурору. При этом исполнение таких указаний приостанавливалось. В свою очередь, прокурор при согласии с позицией следователя отменял указание начальника следственного отдела. Если же прокурор соглашался с мнением начальника следственного отдела, то производство расследования поручалось другому следователю.

Таким образом, право следователя на самостоятельное направление предварительного следствия, выражающееся в принятии указанных выше решений, в полном объёме обеспечивалось возможностью приостановления их исполнения в случае обжалования прокурору. Причём, по мнению С. А. Табакова, речь шла о наиболее важных решениях, связанных с осуществлением уголовного преследования и определяющих судьбу уголовного дела.

Важно также заметить, что изменения внесённые в ст. 39 УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87 – ФЗ, сохранили за следователем право обжаловать, приостанавливая исполнение, ряд указаний руководителя следственного органа. В частности, они касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, определение объёма обвинения, избрания меры пресечения, производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению, а также направления дела в суд или его прекращения.

Как отмечает С. А. Табаков, одним из положительных моментов в правовом регулировании рассматриваемых правоотношений выступает закрепление в ч. 3 ст. 39 УПК РФ возможности обжалования указаний руководителя следственного органа о прекращении уголовного дела и направлении его в суд, которая отсутствовала в прежней норме УПК РФ, касающейся правового статуса начальника следственного отдела. Указания о прекращении уголовного дела и направлении его в суд влияют на внутреннее убеждение следователя, связанное с оценкой доказательств.

Таким образом, на сегодняшний день общая оценка законодательного регулирования правоотношений, вытекающих из ч. 3 ст. 38 УПК РФ, на первый взгляд, создаёт все необходимые условия обеспечения процессуальной самостоятельности следователя. Вместе с тем анализ механизма такого обжалования показывает совсем другую картину.

Сегодня порядок обжалования указаний руководителя следственного органа, закреплённый в ч. 3 ст. 39 УПК РФ, не позволяет следователю обратиться к прокурору. Вопрос о законности и обоснованности решения руководителя следственного органа рассматривается только в рамках ведомства (то есть руководителем вышестоящего следственного органа). По данному вопросу в своём диссертационном исследовании высказался С. А. Табаков. Он отметил, что такая корпоративность в данных правоотношениях может негативно сказываться на объективности в оценке письменных указаний руководителя следственного органа и возражений следователя, то есть это, в свою очередь, создаёт предпосылки для проникновения в расследование субъективизма и ведомственной заинтересованности.

Данную позицию я полностью разделяю, так как, на мой взгляд, ведомственная заинтересованность вполне может повлиять на действия и решения руководителей следственных подразделений.

Что же касается рассмотрения письменного указания начальника следственного подразделения и возражения следователя относительно указаний начальника следственного органа, то здесь можно наблюдать следующую ситуацию: если руководитель вышестоящего следственного органа поддержит позицию следователя, то последний вполне реализует свою процессуальную самостоятельность и независимость, а если же позиция следователя не будет поддержана, то, как таковой, самостоятельности у следователя как бы и нет. И в следующий раз прежде, чем обжаловать указания своего начальника, следователь не раз подумает, а стоит ли это вообще делать. В таком случае о процессуальной самостоятельности следователя и об объективном исследовании всех обстоятельств дела не может идти и речи.

На основании вышеизложенного я делаю вывод (соглашаясь также с С. А. Табаковым), что в правовом регулировании процессуального взаимодействия следователя и руководителя следственного органа в настоящее время утрачен механизм отстаивания следователем своего внутреннего убеждения, поскольку ч. 3 ст. 39 УПК РФ не определяет порядок действий следователя после отклонения руководителем вышестоящего следственного органа его возражений на указания нижестоящего руководителя. Такое положение – явное отступление о ранее достигнутого оптимального уровня обеспечения процессуальной самостоятельности и независимости следователя.

Таким образом, можно говорить только о формальной самостоятельности следователя в процессе его взаимодействия с руководителем следственного органа. В советском уголовном процессе, по моему мнению, следователь был действительно самостоятелен и независим, в отличие от современного уголовного процесса, где о реальной процессуальной независимости и самостоятельности следователя, на мой взгляд, не может быть и речи.

Заключение

На мой взгляд, формирование процессуальной независимости и самостоятельности следователя прошло непростой путь, многое менялось, существовало немало противоречий. Но, анализируя правовую обеспеченность процессуальной самостоятельности следователя в различные временные периоды, я прихожу к выводу о том, что наиболее самостоятелен следователь был лишь во времена советского уголовного судопроизводства. Что касается процессуальной самостоятельности следователя в условиях современного уголовного судопроизводства, то, на мой взгляд, она существует только формально, так как находится в "плену" ведомственных интересов.

Процессуальное положение следователя в условиях современного уголовного судопроизводства позволяет ему осуществлять, с законодательной (официальной) точки зрения, свою процессуальную деятельность самостоятельно и независимо от иных субъектов уголовного процесса, конечно, за исключением случаев, когда его процессуальные действия должны быть санкционированы судом или руководителем следственного органа.

Но, конечно, не всё так плохо. Что касается реализации ведомственных интересов, о которых я говорил ранее в своей работе, то влияют они на действия, решения и указания только недобросовестных руководителей следственных органов, а таковыми, конечно, являются далеко не все сотрудники ОВД.

В целом, если говорить о беспристрастном и беспрекословном исполнении участниками уголовного судопроизводства своих полномочий, то следователь действительно является процессуально независимым и самостоятельным. Но так бывает не всегда, и в этом есть проблема.

Что касается процессуального взаимодействия следователя и руководителя следственного органа, то в этой связи считаю нужным сказать о том, что административный характер влияния на действия следователя со стороны руководителя следственного подразделения, осуществляемого на этапе рассмотрения и разрешения сообщений о преступлениях, оказывает негативное воздействие и на процессуальную самостоятельность лица, производящего предварительное следствие. В силу служебной подчинённости следователь обязан беспрекословно выполнять все указания руководителя следственного органа.

Также, как я говорил ранее, соглашаясь с С. А. Табаковым, необходимо предусмотреть механизм отстаивания следователем своего внутреннего убеждения, поскольку ч. 3 ст. 39 УПК РФ не определяет порядок действий следователя после отклонения руководителем вышестоящего следственного органа его возражений на указания нижестоящего руководителя. Такое положение – явное отступление о ранее достигнутого оптимального уровня обеспечения процессуальной самостоятельности и независимости следователя.

В целом, на мой взгляд, в условиях современного уголовного судопроизводства можно констатировать преобладание декларативности (формальности) данного института, так как, по сравнению с советским уголовным процессом, сегодня следователь является, на мой взгляд, является "агентом" руководителя следственного органа, который, в свою очередь, в силу своих полномочий (часть которых также ранее принадлежала прокурору) может повлиять на любую правовую ситуацию в рамках досудебного производства.

На основании вышеизложенного я делаю вывод о том, что в наше время следователь не является в полной мере процессуально самостоятельным субъектом уголовного судопроизводства.

Цель данной курсовой работы считаю достигнутой.

Список использованной литературы

процессуальный следователь уголовный досудебный прокурор

Нормативная база

1. Уголовный – процессуальный кодекс Российской Федерации от 5.12.2001г. № 383-ФЗ (ред. от 15.01.10) // CЗ РФ от 21.02.2010, № 51.

2. Ведомости Верховного Совета СССР. – 1963. - № 16. – Ст. 181.

3. Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1965. - №50. – Cт. 1243.

Специальная литература

4. Алексеева Л.Б. О механизме уголовно – процессуального регулирования // Советский уголовно – процессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979. C. 152.

5. Власов А.А. Полномочия следователя в советском уголовном процессе: Автореф. …дисс. канд. юрид. наук. М., 1979. C. 10.

6. Гаврилов Б. Я. Процессуальная самостоятельность следователя в истории российского государства // Право и политика, 2001. №2. – С. 15.

7. Голунский С. А. О возбуждении уголовного преследования // Соц. законность. – 1936. - №2. – C. 39.

8. Гришин Б. С., Гуковская Н. И. О некоторых вопросах расследования уголовных дел органами милиции // Сов. гос – во и право. – 1957. - №4. – C. 33.

9. Даньшина Л. И. Возбуждение уголовного дела и прелварительное расследование в уголовном процессе России. – М., 2003. – C. 46.

10. Дармачёва В.Д. Полномочия следователя в уголовном судопроизводстве // Следователь, 2003. №6. C. 27.

11. Жогин Н. История развития и совершенствования предварительного следствия в СССР // Соц. законность – 1967. - №1. – С. 7.

12. Маслов И. В. Правовая регламентация уголовно – процессуальных сроков (досудебное производство). – М., 2004. – C. 52.

13. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. C. 98.

14. Рагинский М. Советское предварительное следствие // Соц. законность. – 1957. - № 10. – C. 27.

15. Рахунов Р. Д. Участники уголовно – процессуальной деятельности. – М., 1961. – C. 117.

16. Cистематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. – С.612-613.

17. Советский уголовный процесс: Учебник / Под. ред. Л.М. Карнеевой, П.А. Лупинской, И.В. Тыричева. М., 1980. C. 239.

18. Табаков С. А. Ведомственный процессуальный контроль за деятельностью следователей и дознавателей органов внутренних дел: дисс…. – С. 84.

19. Таджиев Х. С. Прокурорский надзор и ведомственный контроль за расследованием преступлений. Вопросы теории и практики. – Ташкент, 1985. – C. 58.

20. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. проф. П.А. Лупинской. М., 1995. C. 55-56.

21. Уголовный процесс: Учебник для иностранных слушателей вузов МВД СССР / Под ред. В.П. Божьева. М., 1989. С. 59.

22. Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987. C.285.

23. Шумилин С. Ф. Полномочия следователя: механизмы и проблемы реализации. Монография – М.: Экзамен, 2006г. C. 19.

24. Шумилин С.Ф. Очная ставка // Руководство для следователей / Под ред. Н.А. Селиванова, В.А. Снеткова. М., 1998. C. 334.

ВВЕДЕНИЕ

Успех борьбы с преступностью в существенной мере определяется тем, насколько быстро и полно будет раскрыто каждое преступление, изобличены и преданы суду все лица, виновные в его совершении. Правильное решение следователем вопросов, входящих в предмет доказывания по каждому уголовному делу, во многом предопределяет законность и справедливость судебного приговора. Какой бы процессуальной самостоятельностью и независимостью суд ни обладал, он выносит свою оценку, исходя из материалов уголовного дела, направляемого прокурором на его рассмотрение. Именно следователь в первую очередь определяет наличие состава и события преступления, доказывает виновность лица, привлечённого к уголовной ответственности, определяет юридическую оценку преступления, сумму причинённого материального ущерба и т.д.

Выше перечисленные задачи решаются в ходе предварительного следствия. Следует подчеркнуть, что именно следователь является органом государства, осуществляющим государственно-правовую функцию расследования преступлений. Следователи учреждены специально для осуществления данной функции.

В настоящее время, когда возникла необходимость коренного улучшения деятельности правоохранительных органов, важно правильно опре­делить процессуальное положение следователя в уголовном процессе.

Реформа системы предварительного следствия актуальна и неизбежна - состояние законности и правопорядка в стране ухудшается, количест­во преступлений растёт, а загруженность следователей стала такой, что они со своей работой порой уже не справляются. Идёт настойчивый поиск наиболее рациональных форм производства по расследованию и раскры­тию преступлений, обеспечения следователям всей системы правоохрани­тельных органов условий для успешного осуществления возложенных на них полномочий.

Раскрытие и расследование преступлений, изобличение виновных, восстановление доброго имени человека, составляют сущность работы следователя. От его умения и энергии, настойчивости и оперативности, инициативы и самоотверженности во многом зависит исход дела.

Перечисленные выше задачи следователя в концентрированном виде отражают его социально-политическую роль в обеспечении законности в жизни общества. Однако наиболее полно роль следователя и сущность его деятельности раскрываются в осуществляемых им функциях, которые реализуются через предоставленные ему полномочия, правовых принципах и условиях его деятельности.

Задачами уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечён к уголовной ответственности и осуждён.

Деятельность всех участников уголовного процесса подчинена решению этих задач, но достижение выше названных целей возможно лишь при чётком разделении функций каждого из участников, в том числе и следователя. Для этого государство определило правовое положение следователя, предоставив ему определённые права и наложив обязанности. Для совершенствования норм, регламентирующих процессуальное положение следователя, совершенно необходимо чётко представлять то, чем должен заниматься следователь, какая именно роль отведена ему в достижении задач судопроизводства.

Исходя из этого, особого внимания требует вопрос об уголовно-процессуальной функции следователя. Она уже многие годы обсуждается в юридической литературе, но до сих пор не нашла однозначного определения.

Тщательного изучения требует вопрос о более чёткой разработке и регламентации статуса следователя, его процессуальных полномочий. В настоящее время целый ряд вопросов, связанных с правами и обязанностями следователя не находит единообразного разрешения в теории и практике. Исследование правового статуса следователя в уголовном процессе позволяет более подробно охарактеризовать основополагающие на­чала, на которых построено предварительное расследование. На стадии предварительного расследования наиболее полно реализуется значитель­ная часть норм уголовно-процессуального закона и большая часть научных рекомендаций криминалистики.

Целью настоящей работы является исследование процессуального положения следователя в уголовном процессе, правовых основ его деятельности и взаимоотношений с другими субъектами в неразрывной связи с анализом сущности и принципов стадии предварительного расследова­ния, механизма уголовно-процессуального регулирования, предшествую­щего судебному разбирательству уголовных дел.

В рамках обозначенной цели представляется целесообразным рассмотреть следующие вопросы:

Определение места следователя в уголовном процессе и характер выполняемых им функций;

Анализ процессуальных полномочий следователя и его обязанностей;

Исследование проблемы процессуальной самостоятельности следователя;

Тенденции развития института предварительного следствия.

Вышеуказанные задачи исследования определяют структуру работы.

При написании работы использовались тексты нормативных актов РФ, научные комментарии законодательства, учебная литература, монографии по исследуемой проблеме, материалы периодических изданий.

1. Следователь как участник уголовного процесса

§ 1. Процессуальные функции следователя и их место в деятельности следователя

Назначение и роль следователя, содержание и формы его деятельности могут быть раскрыты во всей их полноте, подвергнуты анализу и правильно поняты лишь при условии проникновения во внутреннюю структуру этой деятельности, изучения всех её составных частей в отдельности и в органической взаимосвязи между собой. Такой подход представляется вполне возможным и реальным, если использовать в качестве научного инструмента категорию процессуальных функций как определённых направлений, особым образом отграниченных сторон уголовно-процессуальной деятельности, различающихся по своим ближайшим целям и формам осуществления.

В теории уголовного процесса можно считать утвердившейся концепцию, согласно которой каждый субъект уголовно-процессуальной деятельности выступает носителем конкретных функций, причём функции таких субъектов, как следователь, прокурор, составляют основу уголовного процесса, определяют его структуру и принципы построения. Однако вопрос о понятии процессуальных функций и их видах является едва ли не самым спорным. Одни учёные указывают на наличие в уголовном судопроизводстве определённых уголовно-процессуальных функций, осуществляемых участниками (субъектами) уголовно-процессуальной деятельности. Другие, напротив, отрицают существование в уголовном процессе каких-либо обособленных друг от друга процессуальных функций, полагая, что уголовно-процессуальное законодательство не даёт оснований для строгого размежевания уголовно-процессуальной деятельности на различные функции.

Однако и среди сторонников концепции уголовно-процессуальных функций отсутствует совпадение точек зрения по целому ряду существенных моментов, например о самом понятии процессуальных функций, об их сущности, о количестве их в уголовном процессе. Более того, в понятие даже одноимённых функций разные авторы нередко вкладывают различное содержание. Шимановский исходит из того, что нет и не может быть уголовно-процессуальных функций, которые осуществляются в равной мере различными субъектами уголовно-процессуальной деятельности. Каждый участник процесса осуществляет свою, присущую только ему уголовно-процессуальную функцию, и соответственно под процессуальными функциями понимается основная процессуальная обязанность, в которой проявляется главное назначение и которой определяется процессуальная роль каждого из участников процесса. Вместе с тем общность основных процессуальных задач, стоящих в равной мере перед всеми участниками процесса, не исключает того, что эти задачи государственные органы в процессе выполняются разными, специфическими для каждого из них способами, в различных процессуальных формах.

Что касается процессуальных функций, выполняемых в уголовном судопроизводстве следователем как самостоятельным участником уголовно-процессуальной деятельности то, М.С. Строгович полагает, что следователь одновременно осуществляет три функции: обвинения, защиты и разрешения дела, - и отмечает, что функции обвинения (уголовного преследования) и защиты у следователя возникают лишь после появления в процессе обвиняемого. Вся же деятельность следователя до этого момента, есть следственная деятельность, предварительное следствие, в котором ещё не расчленены процессуальные функции, и эта деятельность представляет собой необходимую подготовку к уголовному преследованию, но не само уголовное преследование. В результате этого весьма ответственная деятельность следователя на протяжении нередко довольно значительного периода производства предварительного следствия до предъявления обвинения остаётся как бы обезличенной и не охваченной какой-либо процессуальной функцией. Тем самым большая часть, кропотливая, порой решающая, работа следователя, направленная на раскрытие преступления, обнаружение и изобличение преступника, не находит своего должного отражения в теории процессуальных функций.

Л.Н. Гусев считает, что у следователя имеется одна процессуальная функция – это всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. С этим мнением также нельзя согласиться, ибо исследование дела является не функцией, присущей лишь следователю, а процессуальным методом установления истины по уголовному делу, в равной мере используемым судом, прокурором, следователем и органом дознания.

Л.А. Мариупольский и Г.Р. Гольст наделяют следователя пятью функциями в том числе такими, как привлечение общественности к борьбе с преступностью и функция воспитания.

Аналогично Шимановскому вопрос о процессуальных функциях решают Рахунов Р.Д. и П.С. Элькинд, усматривающие в деятельности следователя осуществление одной основной функции – функции расследования. Сторонники этого мнения, считают что расщепление единой по своему характеру и сущности процессуальной деятельности следователя по производству расследования уголовных дел на целый ряд самостоятельных функций, присущих в основном другим участникам процесса, является искусственным. Наименование процессуальной функции следователя, включающей в себя различные стороны его деятельности по расследованию уголовных дел, не может совпадать, как иногда полагают, с наименованием какой-либо определённой стадии уголовного процесса, ибо осуществление этой функции следователем распространяется на весь досудебный этап движения уголовного дела либо охватывает лишь определённый период в стадиях возбуждения уголовного дела или предварительного следствия.

Несколько новый взгляд на функции осуществляемые следователем во время расследования уголовного дела высказал Ларин А.М., наделив следователя следующими функциями, сообразно целям в уголовно-процессуальной деятельности: исследования обстоятельств дела, уголовное преследование, защита, устранение и возмещение вреда, возражения против гражданского иска, обеспечение прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, предупреждение преступлений, процессуальное руководство и разрешение дела. Эти функции автор выделил исходя данного им определения процессуальным функциям: процессуальные функции – это виды (компоненты, части) уголовно-процессуальной деятельности, которые различаются по особым непосредственным целям, достигаемым в итоге производства по делу.

Очень интересным и заслуживающим особого внимания на мой взгляд представляет из себя мнение на этот счёт Нажимова В.И.. Говоря о процессуальных функциях автор отмечает, что уголовно-процессуальная деятельность, будучи сложной и многогранной, действительно, складывается из различных составных частей. Однако частями (этапами) процесса принято называть стадии процесса. Необходимо поэтому следующее уточнение: есть такие компоненты уголовно-процессуальной деятельности, которые свойственны всем стадиям уголовного процесса. Необходимо уголовно-процессуальные функции рассматривать в качестве важнейших видов уголовно-процессуальной деятельности, различающихся по своей направленности, т.е. ближайшей цели, на достижение которой направлен данный вид деятельности.

Движение уголовного дела, развитие уголовного процесса обусловлено «борьбой» обвинения и защиты – двух диалектически противоположных по своей направленности видов уголовно-процессуальной деятельности. Для подведения итогов этой «борьбы» и принятия соответствующих решений нужен третий вид уголовно-процессуальной деятельности – разрешение дела. Таким образом, в уголовном процессе, в деятельности следователя существуют три вида уголовно-процессуальных функций: а) обвинение (уголовное преследование); б) защита и в) разрешение дела. Выделенные функции автором, во многом схожи с функциями, которые выделяют и другие учёные, но вопрос о возникновении той или иной из них, решён по другому. Нажимов взяв исторический пример, конструкцию германского уголовного процесса 1842 г., где функции судьи, обвинителя и защитника были соединены в одном лице – в лице следователя. Такое соединение противоречит всем законам психологии. Иными словами, выделение различных уголовно-процессуальных функций, равно как и возложение их на разных участников процесса, должно опираться на знание законов психологии. Сознание человека не терпит «раздвоения», вследствие чего одно и то же лицо, как правило, не может одновременно выполнять функции, различные по своей направленности. Выполнение соединённых функций обвинения и защиты одним лицом возможно лишь при строгом соблюдении двух обязательных условий. Во-первых, такому лицу должна быть предоставлена полная свобода предстоящего выбора по внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела, которые он должен установить и оценить. Во-вторых, необходимо, чтобы психологически это лицо не было заранее связано уже сделанными выводами, занятой по делу позицией. Важно, чтобы выбор ещё был бы не сделан. Это значит, что осуществлять одновременно и обвинение, и защиту лицо может лишь до тех пор, пока ни то, ни другое не представляется ему (его сознанию) предпочтительным, правильным или обоснованным. Человек, пришедший к тем или иным выводам и открыто высказавший их, в дальнейшем обычно склонен отстаивать эти выводы и недооценивать аргументы противоположного характера. Психологические возможности индивида ограничены, и потому, он, как правило, лучше справляется с умственной работой определённой направленности и объёма. Таким образом, подводя итог сказанному, автор считает, на определённой стадии процесса субъект должен прийти к определённому решению, а законодатель в свою очередь, предоставляет ему свободу выбора осуществляемой им функции по его внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела, и до тех пор пока выбор тем или иным участником процесса (следователем, прокурором) не сделан, он психологически вполне может оставаться объективным в своей деятельности, в равной мере способствуя как обвинению, так и защите.

Расчленение деятельности следователя на отдельные компоненты (функции) не является просто механическим приёмом, поскольку имеет в своей основе специфику того или иного направления рассматриваемой деятельности.

Уголовно-процессуальные функции, вытекая из задач уголовного судопроизводства, самостоятельно закреплены в уголовно-процессуальном праве. Одни из них выражены в законе прямо (например, функции рассмотрения сообщений о преступлении и обеспечения возмещения материального ущерба, причинённого преступлением), другие – опосредованно через конкретные институты (например, функция обвинения). Следовательно, процессуальные функции являются не только теоретической, но и правовой категорией. Процессуальные функции являются связующим звеном между задачами и правовым положением участника процесса, они предопределяют, в частности, процессуальное положение следователя, его права и обязанности, конкретизируются в отдельных правовых институтах и нормах.

Познание системы процессуальных функций следователя как основных направлений его деятельности позволяет наиболее полно представить роль следователя в выполнении задач уголовного судопроизводства, правильно понять и применять каждый правовой институт и каждую норму, регулирующую его деятельность.

Принимая во внимание вышесказанное, можно согласиться с таким определением процессуальных функций следователя, как направления, виды, компоненты, части его уголовно-процессуальной деятельности, обусловленные задачами уголовного судопроизводства. Таким образом, процессуальные функции следователя являются своеобразным связующим звеном между задачами судопроизводства и правовым положением следователя.

Следовательно, можно выстроить последовательный логический ряд понятий, в котором каждое предыдущее обуславливает необходимость последующего: задачи уголовного-судопроизводства – уголовно-процессуальная деятельность следователя - уголовно-процессуальные функции – процессуальные полномочия следователя.

К процессуальным функциям следует относить такие виды процессуальной деятельности, от которых зависят возникновение, движение и разрешение уголовного дела. Такая позиция позволяет обоснованно выделить вид процессуальной деятельности в качестве специфического направления и вместе с тем с необходимой полнотой определить все виды деятельности.

В общем виде, в деятельности следователя, можно выделить такие функции (которые подлежат последующей конкретизации), как: обвинение, защита, исследование обстоятельств дела, разрешение уголовного дела.

Функцию обвинения можно определить как совокупность процессуальных действий, направленных на то, чтобы изобличить в совершении преступления лицо, привлечённое в качестве обвиняемого, обеспечить применение к нему мер заслуженного наказания, либо как деятельность, направленную на изобличение и осуждение виновного в совершении преступления. Очень сложно отрицать, что существует специальный институт, призванный материализовать вывод следователя о наличии достаточных доказательств для обвинения лица в совершении преступления. Применение этого института и образует функцию обвинения.

Функция защиты – совокупность процессуальных действий, направленных на опровержение обвинения, на установление невиновности обвиняемого или на смягчение его ответственности. Противопоставление функции защиты расследованию представляется не совсем правильным. Такое толкование соотношения защиты и расследования искажает суть последнего. Расследование включает в себя институт защиты как неотъемлемую составную часть. Причём этот институт призван служить достижению задач, которые стоят и перед органами расследования: обеспечению правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечён к уголовной ответственности и осуждён. Противопоставление защиты расследованию неизбежно придаёт последнему обвинительный характер, тогда как сам факт обвинения (подозрения) вовсе не освобождает следователя от обязанности проверить его обоснованность и в случае неподтверждения (или изменить его в сторону смягчения). Осуществление этого тоже входит в понятие «расследование», охватывается им. Совершенно очевидно, что защита не противостоит расследованию, а, напротив, предполагает его, причём независимо от того, по чьей инициативе – органа расследования, обвиняемого или защитника – производится проверка обоснованности обвинения или отказ от него. Конечно, бывают случаи необоснованного привлечения в качестве подозреваемого или обвиняемого либо обвинения не в соответствии с содеянным. Законодатель признаёт и учитывает это. Именно поэтому в законе есть нормы о том, что если в ходе предварительного следствия предъявленное обвинение в какой-либо части не нашло подтверждения, следователь своим постановлением прекращает дело в это части, о чём объявляет обвиняемому.

Конституционный принцип права обвиняемого на защиту накладывает на соответствующие государственные органы обязанность по обеспечению этого права. Участие следователя в осуществлении функции защиты гарантирует обеспечение конституционного права обвиняемого на защиту, а также выполнение одной из задач уголовного судопроизводства, заключающейся в том, чтобы ни один невиновный не был привлечён к уголовной ответственности. Функция защиты в деятельности следователя заключается в принятии процессуальных решений, в той или иной степени реабилитирующих обвиняемого (подозреваемого) или содержащих вывод о наличии обстоятельств, смягчающих его ответственность, т.е. ограждение граждан от неосновательного обвинения и подозрения в совершении преступления.

Не может служить аргументом против того, что следователь осуществляет обвинение и защиту, отсутствие в законе прямого указания на эти функции. Многие научные понятия имеют собирательный, обобщённый характер.

Совместимость функций обвинения и защиты на данной стадии процесса становится понятной и объяснимой, если учесть их производный характер от функции исследования обстоятельств дела и осуществление той или иной из них в зависимости от результатов исследования обстоятельств дела. Логика деятельности следователя такова, что, обвиняя лицо и будучи поэтому заинтересованным в том, чтобы это обвинение соответствовало истине, было правильным и не опровергалось в дальнейшем (обвиняемым, защитником, прокурором, судом), он не может отрицать того, что опровергает либо может опровергнуть или заменить выдвинутое им обвинение. Даже с точки зрения возможности наступления невыгодных для него последствий в результате необоснованного обвинения, следователь заинтересован в том, чтобы учесть оправдывающие, а также смягчающие ответственность обстоятельства, и, наоборот, при реализации функции защиты следователь заинтересован в том, чтобы его действия по защите обвиняемого не были расценены как неосновательное выгораживание виновного.

Следователь довольно часто получает доказательственную информацию, которую в момент получения нельзя определить, направлена ли она на изобличение либо на оправдание. Лишь при оценке и сопоставлении с другими доказательствами можно решить, обвинительная она либо оправдательная. Обвинение, защита и разрешение дела немыслимы без исследования обстоятельств дела, установления истины по делу. Не случайно в уголовном процессе существуют специальные правовые институты, предназначенные для исследования и судебного разбирательства. Реализация функций обвинения, защиты и разрешения дела предопределяется результатами исследования обстоятельств дела, причём общеизвестно, что наибольший удельный вес во всей деятельности следователя приходится именно на исследование обстоятельств дела, установления истины. Всё выше сказанное позволяет признать исследование обстоятельств дела одной из процессуальных функций в деятельности следователя.

Выполнение функции разрешения уголовного дела так же относится к деятельности следователя как и выше перечисленные три функции. Признание этой функции не должно приводит к выводу о том, что следователю принадлежит судебная функция, т.е. осуществление правосудия, но не стоит всякое разрешение уголовного дела приравнивать к осуществлению правосудия. Правосудие – это разрешение дел судом. При наличии основании и в порядке, предусмотренном законом, прекратить, а следовательно, разрешить уголовное дело могут также следователь и прокурор. В УПК РФ постановление о прекращении уголовного дела прямо рассматривается как одна из форм разрешения уголовного дела. Функция разрешения дела свойственна следователю в весьма ограниченных пределах: лишь в форме прекращения уголовного дела, а в некоторых случаях прекращение дела только с согласия прокурора.

Перечисленные направления в деятельности следователя оставляют за пределами процессуальных функций следователя рассмотрение и разрешение заявлений и сообщений о преступлении, обеспечение возмещения материального ущерба и возможной конфискации имущества, пресечение и предупреждение преступлений, розыск обвиняемого.

Смысл использования понятия процессуальной функции заключается в том, чтобы выделить и раскрыть все основные стороны процессуальной деятельности, познать её структуру.

Процессуальная деятельность начинается с момента поступления сигнала о совершённом преступлении. Поскольку, законом возложена обязанность рассматривать заявления и сообщения о преступлении и принимать по ним решения о возбуждении уголовного дела либо в отказе в этом на соответствующие органы, то эту функцию так же можно отнести к деятельности следователя.

Положение о неотвратимости ответственности за совершённое преступление включает в себя и неотвратимость возмещения виновным причинённого преступлением материального ущерба. Применение в уголовном процессе гражданско-правовых санкций, обеспечение возмещения материального ущерба, причинённого преступлением, имеют своей целью восстановить существовавший до преступления объём материальных благ лица (физического или юридического), пострадавшего от преступления. В соответствии с законом при наличии достаточных данных о причинении преступлением материального ущерба следователь обязан принять меры обеспечения предъявленного или возможного в будущем гражданского иска. Если гражданский иск остался непредъявленным, суд при постановлении приговора вправе по собственной инициативе разрешать вопросы о возмещении материального ущерба. Отсюда следует, что при наличии достаточных данных о причинении преступлением материального ущерба следователь должен принять меры, обеспечивающие возмещение материального ущерба независимо от того, предъявлен ли гражданский иск и просит об этом гражданский истец. При производстве по уголовному делу о преступлении, за которое может быть применено наказание в виде конфискации имущества, следователь обязан принять меры обеспечения против сокрытия имущества обвиняемого. По своему содержанию она настолько близка к функции обеспечения возмещения материального ущерба, причинённого преступлением, что с полным основанием может быть объединена с ней в одну – функцию обеспечения материального ущерба, причинённого преступлением, и исполнения приговора в части конфискации имущества.

Одной из процессуальных функций следователя является пресечение преступлений и принятие мер к устранению обстоятельств, способствующих совершению преступлений. Эта функция вытекает из общей цели уголовного судопроизводства – способствовать предупреждению и искоренению преступлений.

Самостоятельным направлением в деятельности следователя является розыск обвиняемого. Эта функция достаточно чётко выражена в уголовно-процессуальном законодательстве: при неизвестности места нахождения обвиняемого следователь принимает необходимые меры к его розыску.

Суммируя изложенное, а также учитывая изложенные мнения, можно сказать, что следователь осуществляет следующие процессуальные функции:

1) рассмотрение заявлений и сообщений о преступлении;

2) исследование обстоятельств дела;

3) ограждение граждан от неосновательного обвинения в совершении преступления;

4) обвинение в совершении преступления;

5) обеспечение возмещения материального ущерба, причинённого преступлением, и исполнения приговора в части конфискации имущества;

6) пресечение преступлений и принятие мер к устранению обстоятельств, способствующих совершению преступления;

7) розыск обвиняемого (обвиняемых), место нахождения которых неизвестно;

8) разрешение уголовных дел.

§ 2. Полномочия следователя

Следователь, согласно п. 41 ст. 5 УПК России - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия. Он является самостоятельным участником уголовно-процессуальной деятельности, исполняющим определённые обя­занности и обладающим определёнными правами, которые чётко опреде­лены законом.

Следователь занимает специфичное положение в уголовном процес­се. Его деятельность осуществляется в трёх стадиях: возбуждение уголов­ного дела, предварительное расследование, возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Неразрывная связь процессуальных прав и обязанностей - характер­ная особенность положения следователя. Интересы законности требуют, чтобы следователи точно и четко выполняли возложенные на них законом права и обязанности. Независимо от ведомственной принадлежности каж­дый следователь обязан руководствоваться предписаниями закона о со­держании и направлении его деятельности. Он должен быстро и полно раскрыть каждое преступление, изобличить виновных в его совершении, обеспечить правильное применение закона с тем, чтобы каждый совер­шивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечён к уголовной ответственности и осуж­ден.

Следователь независимо от его принадлежности к какому-либо госу­дарственному органу, осуществляет функции государственного принужде­ния, его долг заключается в защите прав и законных интересов лиц и орга­низаций, потерпевших от преступлений, а также в защите личности от не­законного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Он должен подходить к расследованию каждого уголовного дела с позиции государственных интересов, а не узкого профессионализма.

Следователь обязан в пределах своей компетенции в каждом случае обнаружения признаков преступления принять все предусмотренные меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, ви­новных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК России).

С этой целью следователь вправе по находящимся в его производст­ве делам вызывать любое лицо для допроса или дачи заключения в качест­ве эксперта, производить осмотры, обыски и другие, предусмотренные за­коном следственные действия; требовать от предприятий, учреждений, ор­ганизаций, должностных лиц и граждан представления предметов и доку­ментов, могущих по делу установить фактические данные; требовать про­изводства ревизий и документальных проверок (ст. 86 УПК России); на основании и в порядке, установленных законом, признавать лицо потер­певшим, гражданским истцом или ответчиком (ст. ст. 42, 44, 54 УПК Рос­сии); задерживать лиц по подозрению в совершении преступления (ст. 91 УПК России); привлекать лиц в качестве обвиняемых (ст. 171 УПК Рос­сии); применять к ним меры пресечения (ст. 97 УПК России); приостано­вить производство по делу (ст. 208 УПК России); направить дело через прокурора в суд (ч.6 ст. 220 УПК России).

Следователь вправе прекратить уголовное преследование своим постановлением при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 24 - 28 УПК России.

Следователь обязан устанавливать все обстоятельства, входящие в предмет доказывания (ст. 73 УПК России), которые должны быть исследо­ваны следователем всесторонне, полно и объективно. В основном дела на­правляются для производства дополнительного расследования из-за не­полноты предварительного следствия, которая в большинстве случаев в необходимости производства различного рода экспертиз, установления и допроса дополнительных свидетелей, приобщения ряда документов.

Следователь обязан выявлять обстоятельства, способствовавшие совершению преступлений, принимать меры к их устранению. Если свои обязанности следователь не выполнил, суд укажет об этом в частном определении (постановлении) и, при наличии к тому оснований, поставит перед вышестоящим органом вопрос об ответственности следователя. Почти ка­ждое постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации о судебной практике рассмотрения той или иной категории уголовных дел включает в себя требование выявления причин и условий (обстоятельств) совершения преступлений, которые входят в предмет доказывания, и под­лежат обязательному установлению в ходе предварительного расследова­ния.

По мнению А.М. Ларина, деятельность следователя по предупреж­дению и пресечению преступлений имеет свои специфические предпосыл­ки, задачи и методы. Информационной базой этой работы служат устанав­ливаемые в ходе расследования сведения о конкретном подготавливаемом или продолжаемом преступлении, его причинах и условиях. Это определя­ет границы предупредительной работы следователя.

Однако думается, что на практике следователь не занимается профи­лактической работой. Это не его функция, следователь не обязан преду­преждать и воспитывать.

Согласно закону следователь обязан разъяснить участвующим в деле лицам их права и обязанности, и обеспечить возможность осуществления ими своих прав (ст. 11 УПК России).

Следователь обязан обеспечить подозреваемому и обвиняемому воз­можность защищаться установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных и имущественных прав (ст. 16 УПК России). На следователя уголовно-процессуальным законом возложена обязанность обеспечить защитника на предварительном следствии, в случаях, преду­смотренных ч.З ст. 16 УПК России.

Следователь обязан принять меры к охране прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступления. Так, существенным ущемлением прав потерпевшего является, по моему мнению, невнесение его в список лиц, подлежащих вызову в суд.

Следователь обязан рассматривать ходатайства, заявляемые участ­никами процесса (ст. 159, 219 УПК России).

Из анализа действующего уголовно-процессуального закона и УПК России можно сделать вывод о том, что следователь обладает широким спектром полномочий при производстве предварительного следствия. Од­нако они не систематизированы и находятся в различных разделах и главах УПК. Поэтому, на наш взгляд, необходимо было более конкретизировать полномочия следователя, закрепить более полную и систематизированную регламентацию его прав и обязанностей как субъекта уголовно-процессуальной деятельности.

2. Процессуальная самостоятель­ность следователя

§ 1. Механизм обеспечения процессуальной самостоятельности следователя

Как участник уголовного процесса следователь обладает широкой процессуальной самостоятельностью. В соответствии с законом, при производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и о производстве следственных действий следователь принимает само­стоятельно, за исключением случаев, когда предусмотрено законом согласие и получение санкции от прокурора или постановления суда, и несёт полную ответственность за их законное и своевременное выполнение, то есть за ход и результаты расследования.

Обладая процессуальной самостоятельностью и независимостью, следователь принимает по делу решения по своему внутреннему убеждению, основанному на оценке материалов дела. Постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, обязательны для ис­полнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должно­стными лицами и гражданами.

Значимость решений и действий, предпринимаемых следователем, позволила законодателю за незаконное осуществление некоторых из них ввести уголовную ответственность. Преступлением считается:

Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности
(ст. 299 УК РФ);

Незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300
УК РФ);

Незаконное задержание, заключение под стражу или содержание
под стражей (ст. 301 УК РФ);

Принуждение к даче показаний (ст.302 УК РФ);

Фальсификация доказательств (ч. 2,3 ст. 303 УК РФ).

Обеспечивая независимость следователя от чьего-либо влияния, уголовный закон предусмотрел ответственность за:

Воспрепятствование производству предварительного расследования (ст.294 УК РФ);

Посягательство на жизнь лица, осуществляющего предварительное расследование (ст.295 УК РФ);

Угрозу или насильственные действия в связи с производством
предварительного расследования (ст. 296 УК РФ);

Клевету в отношении следователя (ст. 298 УК РФ);

Разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК
РФ);

Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ).

По законодательству Российской Федерации следователь подлежит государственной защите. Даже депутат Совета Федерации и депутат Госу­дарственной Думы не вправе вмешиваться в деятельность следователя.

УПК Российской Федерации закрепил, что свои полномочия в уго­ловном процессе следователь осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, и в строгом соответствии с законом. Воздействие в какой бы то и было форме на следователя с целью воспре­пятствования объективному расследованию по уголовному делу влечёт ус­тановленную законом ответственность.

В ходе расследования уголовного дела следователь самостоятельно выдвигает версии, проверяет их, составляет план расследования. Следова­тель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, ру­ководствуясь при этом законом и совестью (ст. 17 УПК РФ).

Проблема, связанная с процессуальной самостоятельностью следова­теля, при исследовании, как правило, сводится к его взаимоотношениям с прокурором и начальником следственного отдела.

Самостоятельность следователя нельзя понимать как бесконтроль­ность. В ряде случаев решения следователя должны быть санкционирова­ны или утверждены прокурором, либо согласованы с ним. Конституция Российской Федерации и УПК России предусматривают, что наиболее важные решения, связанные с ущемлением конституционных прав граждан, приня­тые следователем при производстве по делу подлежат санкционированию судом.

Прокурор обязан следить за неуклонным соблюдением следователем установленного законом порядка расследования уголовных дел. Вместе с тем, прокурор вправе давать письменные указания о расследовании пре­ступления. В случае несогласия с указаниями прокурора о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объёме об­винения, об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении обвиняемого, об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании ме­ры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, о на­правлении уголовного дела в суд или его прекращении, об отводе следова­теля или отстранении его от дальнейшего ведения следствия следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложе­нием своих возражений (ч. 3 ст. 38 УПК РФ). В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или поручает производ­ство по этому делу другому следователю. При этом следователь приостанавливает выполнение соответствую­щих указаний прокурора.

Обжалование следователем иных указаний про­курора, не указанных в ч. 3 ст. 38 УПК России, не приостанавливает их исполнения. Однако практически всегда следователи выполняют указа­ния прокурора.

Определенные трудности практического характера обусловлены тем, что процессуальное руководство деятельностью следователя параллельно с прокурорским надзором осуществляет и начальник следственного отдела.

В значительной мере полномочия начальника следственного отдела совпадают с полномочиями прокурора, но они меньше по объему.

Рамки компетенции по вмешательству в расследование у начальника следственного подразделения гораздо шире, нежели у прокурора, хотя последний обладает большими правами и властными полномочиями при определении направления движения дела. Наличие у прокурора полномочий на отмену незаконных и необоснованных постановлений следователя вхо­дит в содержание его надзорных функций, а начальник следственного от­дела обязан по смыслу закона по каждому делу упреждать и не допускать принятие следователем незаконных и необоснованных решений.

Каким бы тесным ни казалось соприкосновение ведомственного процессуального контроля и прокурорского надзора, одно не должно под­менять другое.

Среди практических работников и научных работников обсуждается вопрос о возможности расширения процессуальных полномочий началь­ника следственного отдела. Так, И.Н. Кожевников пишет «анализируя бо­лее чем тридцатилетний опыт функционирования следственного аппарата органов внутренних дел и, в частности, деятельность руководителей след­ственных подразделений, считаю, что полномочия их должны быть суще­ственно расширены. Целесообразно наделить начальника следственного отдела правом отмены незаконных постановлений подчинённых следова­телей о прекращении уголовного дела и приостановлении предварительного следствия. Это позволит усилить контроль за расследованием, даст воз­можность оперативно реагировать на нарушения подчинённых следовате­лей».

Этой позиции придерживается и А. Пиюк, который также предлагает наделить начальника следственного отдела правом отменять несоответствующие обстоятельствам дела постановления следователя. Также он счи­тает, что, если руководить предварительным расследованием и утверждать обвинительное заключение будет не прокурор, а начальник следственного отдела, существенно уменьшится зависимость государственного обвини­теля от позиции предварительного расследования. Такое нововведение, по его мнению, позволит также более объективно и беспристрастно разрешать конфликты, возникающие между обвинением и защитой на предваритель­ном следствии.

УПК России восполнил в себе указанную проблему. Так, полномо­чия начальника следственного отдела (ст. 39 УПК России) дополнились содержанием: «отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия» (п. 2 ч.1 ст. 39), а также «вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необос­нованных постановлений следователя» (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК).

Однако при более детальном изучении проблемы можно констатиро­вать, что вряд ли недостаток ответственности у начальников следственных подразделений можно объяснить недостатком у них процессуальных полномочий. Так же как и упущения в прокурорском надзоре трудно оправ­дать избытком полномочий и обязанностей у прокурора.

Обязательное вмешательство прокурора в расследование носит эпизодичный характер и только в строго определённых случаях: при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, санкционировании обыска или выемки, отстранении обвиняемого от должности, помещении подозреваемого или обвиняемого в лечебные учреждения для проведения судебно-психиатрических экспертиз, даче согла­сия на прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям и, наконец, при утверждении обвинительного заключения или постановле­ния о направлении дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера, направлении дела на рассмотрение суда.

Во всех остальных случаях по закону истребование и проверка дел, принятие по ним процессуальных решений определяется усмотрением надзирающего прокурора. Поэтому прокурорский надзор является дополнительной процессуальной гарантией обеспечения надлежащего режима законности предварительного расследования, соблюдения конституцион­ных и процессуальных гарантий и прав личности в уголовном судопроиз­водстве.

Совсем иное положение у начальника следственного отдела, кото­рый повседневно и непосредственно должен осуществлять свои процессуальные функции ведомственного контроля за расследованием по каждому делу. Этот ведомственный контроль является ни чем иным, как формой процессуального руководства предварительным следствием.

Согласно ст. 39 УПК РФ начальник следственного отдела вправе:

1) проверять материалы уголовного дела;

2) давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения.

Указания начальника следственного отдела по уголовному делу даются в письменном виде и обязательны для исполнения следователем, но могут быть обжалованы им прокурору. Обжалование указаний не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев, когда указания касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, избрания меры пресечения, а также производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению. При этом следователь вправе представить прокурору материалы уголовного дела и письменные возражения на указания начальника следственного отдела.

По закону начальник следственного отдела обязан осуществлять контроль за своевременностью действий следователя по рас­крытию и предупреждению преступлений, принятию мер для наиболее полного, всестороннего и объективного производства предварительного следствия и т.д.

Контроль за своевременностью действий следователей означает постоянное за ними наблюдение, чтобы выполняемые ими действия (и не только чисто процессуального характера, но и организационные) обеспе­чивали раскрытие расследуемого преступления, принимались меры для наиболее полного, всестороннего и объективного исследования всех об­стоятельств.

А.М. Ларин писал, что ни одно дело не может поступить в суд без направления прокурору, участие начальника следственного отдела в каж­дом уголовном деле отнюдь не обязательно. В отличие от прокурора на­чальник следственного отдела не участвует в судебном разбирательстве по уголовным делам и не может с той же остротой ощущать пробелы, ошибки предварительного следствия, обнаруживаемые в суде, а потому уступает прокурору в видении судебной перспективы дела. Участие начальника следственного отдела в процессуальном руководстве деятельностью следователей как будто облегчает работу прокурора в этом же направлении. Но при этом прокурор оттесняется от следственной работы, его руководя­щая роль снижается.

Анализ положений ст. 39 УПК России позволяет сказать, что основ­ной формой реагирования при осуществлении ведомственного контроля - дача письменных указаний следователю. Однако практика показывает, что нередко количество даваемых прокурором указаний следователям не сво­его ведомства значительно превышает количество указаний руководителей следственных подразделений.

Если указания начальника следственного отдела затрагивают вопро­сы привлечения в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объёма обвинения, а также направления движения дела, то следователь в силу требований ч.2 ст.127 и ч. 4 ст.127 УПК РСФСР вправе такие указа­ния начальника следственного отдела не исполнять, а обжаловать их над­зирающему прокурору. Однако на практике подобных случаев фактически нет. На любых более или менее значимых процессуальных документах не­зависимо от их законности, обоснованности и качества исполнения ставит­ся виза начальника следственного подразделения. Тем самым процессу­альное положение следователя фактически низводится до уровня дознава­теля, для которого требуется согласие начальника органа дознания принятия основных процессуальных решений.

Процессуальная самостоятельность следователя - полномочия, защищающие внутреннее убеждение следователя и позволяющие следова­телю настаивать на собственном мнении. Тем не менее, следователи состо­ят в следственных подразделениях различных ведомств, а значит, за ними осуществляется и процессуальный, и административный контроль. Так, в органах прокуратуры, прокурор - не только орган надзора, но и руководи­тель в административном порядке. Он назначает следователя на долж­ность, освобождает от неё, налагает дисциплинарные взыскания. К тому же он вправе проводить любые следственные действия и принять к своему производству любое уголовное дело. Практика свидетельствует о том, что следователи, находясь в административном подчинении прокуроров, край­не редко пользуются своим правом обжалования указаний прокурора.

Также начальники органов внутренних дел вправе осуществлять административное руководство и контроль за деятельностью следователя. Они не вправе вмешиваться в решение следователем процессуальных во­просов, но давление с их стороны, тем не менее, имеет место, несмотря на запрещающие это приказы МВД.

На данном этапе от правильно организованного прокурорского над­зора за соблюдением законности и ведомственного процессуального кон­троля со стороны начальника следственного отдела в стадии предвари­тельного расследования зависит обеспечение действительной процессу­альной самостоятельности следователя. Одновременно это будет способствовать повышению персональной ответственности следователя за закон­ность и обоснованность каждого из принимаемых и выполняемых им про­цессуальных решений и действий. Поэтому важно отметить, что в процес­се расследования взаимоотношения следователя независимо от ведомст­венной принадлежности, со своим начальником (прокурором, начальником следственного отдела) должны носить не административный, а процессу­альный характер, чётко регламентированный законом.

И всё же думается, что только создание вневедомственного следст­венного аппарата реально обеспечит процессуальную самостоятельность следователю.

§ 2. Взаимодействие следователя с органами дознания

В современных условиях следователь не может работать в одиночку. Несмотря на персональную ответственность следователя за дело, находя­щееся в его производстве, раскрытие преступлений всё больше становится коллективной деятельностью на основе взаимодействия. Без эффективного взаимодействия органов следствия и дознания невозможно быстрое и пол­ное выявление, расследование, раскрытие, пресечение и предупреждение преступлений, связанных с посягательствами на охраняемые Уголовным законом интересами.

Взаимодействие органов предварительного следствия и дознания -основанное на законе и общности задач в уголовном судопроизводстве, наиболее разумное сочетание и эффективное использование полномочий и методов работы, обусловленное различием их компетенции и форм деятельности, осуществляемое в одной стадии уголовного процесса и направленное на раскрытие, расследование и предупреждение преступлений. Одним из общих условий производства предварительного следствия, значительно повышающим его эффективность, является взаимодействие следователя с органами дознания.

Взаимодействие следователя и органов дознания проводится на основе принципов соблюдения законности, самостоятельности каждого правоохранительного органа в пределах, предоставленных ему законодательством Российской Федерации полномочий, процессуальной независимости и персональной ответственности следователей и сотрудников оперативных подразделений за точное выполнение согласованных мероприятий.

Практика свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев успех расследования преступлений достигается при тесном взаимодействии таких подразделений: предварительного следствия, криминальной милиции и милиции общественной безопасности.

Преступники маскируют преступление, скрывают его следы, предпринимают все возможное, чтобы направить следствие по ложному пути. Следователь должен быть хорошим организатором. Одна из главных его задач - объединить в процессе расследования труд многих людей самых различных специальностей; он вправе и должен обеспечить выполнение необходимых функций теми, кто по закону обязан оказывать ему помощь.

Эффективность борьбы с преступностью во многом зависит от рациональной организации взаимодействия аппаратов следст­вия органов дознания и экспертов-криминалистов на всех этапах расследо­вания.

В юридической литературе существуют различные определения «взаимодействия».

Так, И.М. Гугкин полагал, что под взаимодействием следователя и органов дознания в уголовном процессе следует понимать основанную на законе, согласованную по цели, месту, времени деятельность независимых друг от друга в административном отношении органов, которая выражает­ся в наиболее целесообразном сочетании присущих этим органам средств и методов и направлена на предупреждение, пресечение и раскрытие пре­ступлений, производство по которым отнесено к компетенции следователя, привлечение к уголовной ответственности виновных и обеспечение возмещение ущерба, причиненного преступлением.

По мнению И.Б. Воробьевой, взаимодействие есть деловое сотрудничество на том или ином этапе обнаружения, раскрытия, расследования и предупреждения преступления.

В.Е. Жарский считает, что под взаимодействием следователя и орга­на дознания при расследовании преступлений понимается их согласован­ная деятельность, направленная на выполнение стоящей перед ними общей задачи - быстро и полно раскрыть и расследовать преступление и, хотя ни следователь, ни орган дознания не находятся в административной зависи­мости друг от друга, взаимодействуя, они должны использовать все свои возможности и приложить максимум усилий для установления в ходе рас­следования истины по делу. При этом следователь должен поддерживать тесный контакт с органом дознания на всем протяжении расследования.

И.Ф. Герасимов предлагает следующее определение: «Взаимодейст­вие органов предварительного следствия и дознания - это основанное на законе и общности задач в уголовном судопроизводстве правильное соче­тание и эффективное использование полномочий, методов и форм дея­тельности, присущих каждому из указанных органов, направленное на раскрытие, расследование и предупреждение преступлений.

Приведенные определения достаточно полно характеризуют сущ­ность и цели взаимодействия, которое заключается не только в совместном выезде на место происшествия, в командировки, в составлении планов, но и в постоянной оперативной взаимоосведомленности, контакте и взаимо­помощи при проведении тех или иных действий при расследовании пре­ступлений.

На органы дознания возложено принятие необходимых оперативно-розыскных и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших, а также мер по предупреждению и пресечению преступлений. Кроме того, при на­личии признаков преступления, по которым обязательно предварительное следствие, на органы дознания возложены обязанности по возбуждению уголовного дела и проведению неотложных следственных действий для установления и закрепления следов преступления: осмотра, обыска, выем­ки, освидетельствования, задержания и допроса подозреваемых, допроса потерпевших и свидетелей.

Взаимодействие следователя с органом дознания осуществляется в различных формах. Причем эти формы зависят от того, какой орган возбу­дил уголовное дело и приступил к расследованию (орган дознания или следователь), с кем осуществляет следователь контакт (с оперативными работниками или с сотрудниками других служб милиции), на каком этапе расследования осуществляется это взаимодействие и т.д.

При расследовании преступлений взаимодействие следователя с органом доз­нания чаще всего происходит в следующих формах:

Принятие мер по охране места происшествия и задержанию преступника;

Выполнение органом дознания поручений следователя по проведе­нию отдельных следственных действий и проверке данных, необходимых
для установления истины по делу;

Оказание органом дознания помощи следователю при осуществле­нии последним следственных действий и розыскных мероприятий;

Взаимная информация о данных, полученных в ходе расследования
или в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий и других
действий;

Согласование работы следователя и органа дознания при планиро­вании расследования.

Одной из эффективных форм взаимодействия следователя и органов дознания является создание следственно-оперативных групп, в состав которых входят следователи и оперативные работники.

Руководитель группы несет персональную ответственность за организацию работы следственно - оперативной группы и подчиненных сотрудников, соблюдение законности, достижение конкретных результатов в расследовании и раскрытии преступления, сохранность получаемой и выдаваемой информации по находящемуся в производстве уголовному делу;

Знакомится с оперативно - розыскной информацией, представляющей интерес по расследуемому уголовному делу, проводит совместно с органами дознания проверку и реализацию полученной информации;

Разрабатывает совместно с членами следственно - оперативной группы план совместных следственных действий и оперативно - розыскных мероприятий;

Дает письменные поручения соответствующим следователям и оперативным работникам взаимодействующих органов о производстве следственных действий и оперативно - розыскных мероприятий;

Организует взаимодействие участников и оказывает практическую помощь членам следственно - оперативной группы при производстве отдельных следственных действий и оперативно - розыскных мероприятий.

В целях дальнейшего улучшения оперативно-служебной деятельно­сти и совершенствования взаимодействия, приказом МВД России от 20.06. 1996 г. № 334 утверждена «Инструкция по организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и рас­крытии преступлений».

Согласно «Инструкции», основными задачами взаимодействия по раскрытию и расследованию преступлений, в т.ч., например, в сфере незаконного оборота и изготовления огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, являются:

Обеспечение проведения неотложных следственных действий и
оперативно-розыскных мероприятий при совершении преступления;

Всестороннее и объективное расследование преступлений, своевре­менное изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц их
совершивших, а также розыск скрывшихся преступников;

Осуществление мероприятий, направленных на возмещение материального ущерба, причиненного гражданам и организациям (вне зависимости от форм собственности), преступными действиями виновных лиц.

Однако нельзя признать термин «взаимодействие» удачным, пра­вильно передающим правоотношения следователя и органов дознания, ус­тановленные законом. Поскольку, думается, что взаимодействие предпола­гает деятельность взаимную, основанную на равенстве сторон. Между тем, уголовно-процессуальный закон чётко закрепляет юридическое неравенство следователя и органа дознания.

П. 4 ч.2 ст. 38 УПК России устанавливает: «следователь уполномо­чен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные по­ручения о проведении оперативно - розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о за­держании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных дей­ствий, а также получать содействие при их осуществлении». То есть пору­чения носят властный характер, так как кроме права давать поручения и указания, закреплена обязанность их исполнения. В то же время без пору­чения следователя орган дознания не вправе приступить к процессуальной деятельности.

Таким образом, в предусмотренных процессуальными нормами отношениях следователь выступает как субъект прав, а орган дознания - как субъект обязанностей. Органы дознания играют важ­ную роль в расследовании. Но относительно предварительного следствия их деятельность носит вспомогательный характер. Поскольку именно сле­дователь в полном объёме несёт ответственность за направление, качество и сроки расследования по принятому к производству уголовному делу. Именно он принимает заключительное процессуальное решение в этой стадии, составить обвинительное заключение или вынести постановление о прекращении дела.

Правовой основой взаимодействия следователей и органов дознания являются также нормы ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности»: ст.ст. 7, 10, 11, 13, 14. Должны также учитываться требования Закона «О милиции» в части разграничения компетенции криминальной милиции и милиции общественной безопасности: ст.ст. 8, 9.

Неукоснительное соблюдение перечисленных норм действующего законодательства - необходимое условие эффективности взаимодействия в выявлении, пресечении, раскрытии и расследовании преступлений.

Согласно ч.1 ст. 7 этого закона милиция подразделяется на крими­нальную и милицию общественной безопасности. Основные задачи и со­став милиции общественной безопасности определяются в ч.ч. 1 и 2 ст. 9 Закона «О милиции». В соответствии с этими нормами в задачи милиции общественной безопасности входит раскрытие преступлений, по делам, по которым производство предварительного следствия не обязательно. Рас­крытие преступлений, по делам, по которым обязательно производство предварительного следствия, является одной из основных задач крими­нальной милиций, как это указано в ч.1 ст. 8 Закона «О милиции».

В соответствии с требованиями ст. 151 УПК России по делам о преступлениях, предусмотренных ч.2 ст. 222 УПК, обязательно производство предварительного следствия. Поэтому поручения по ним должны направ­ляться начальнику криминальной милиции, который по должности являет­ся заместителем соответствующего начальника городского (районного) от­дела (управления) внутренних дел.

Однако во всех случаях необходимо учитывать специфику рассле­дуемого преступления, которой безусловно обладают указанный вид пре­ступления. Для их успешного раскрытия часто необходимо взаимодейст­вие с подразделениями ППС. Эти подразделения как определено в ч.2 ст.9 Закона «О милиции» входят в состав милиции общественной безопасности и находятся в подчинении начальника милиции общественной безопасно­сти, который также, как и начальник криминальной милиции, является по должности одним из заместителей начальника соответствующего ОВД (УВД). Поэтому, при необходимости использования возможностей подраз­делений милиции общественной безопасности и взаимодействия с ними в раскрытии и расследовании преступлений, следователям следует направ­лять поручения в соответствии со ст.7 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» на имя начальников ОВД (УВД). Поскольку в их компетенции поручить соответствующим службам исполнение поручения в той или иной части.

Наиболее типичной формой процессуального взаимодействия, с точ­ки зрения полномочий следователя, является взаимодействие в порядке п.4 ч. 2 ст. 38 УПК России, которая закрепляет право следователя давать орга­ну дознания поручения и указания о производстве розыскных и следствен­ных действий. Поручение - это требование о производстве следственных и розыскных действий, и касается перечня этих действий. А указания - оп­ределяют порядок и условия их реализации поручения, то есть это разъяснение. Поручения и указания излагаются в одном документе. Но в некото­рых случаях, ввиду выявления новых обстоятельств, следователь может после дачи поручения направить органу дознания дополнительные указа­ния.

Следователям в большинстве случаев надо бы, исходя из имеющихся материалов дела, конкретизировать в поручениях, какие всё-таки действия и мероприятия необходимо провести.

К сожалению, органу дознания иногда даются поручения реально не выполнимые: отработать лиц, ранее судимых за поджоги, на причастность к совершению преступления; отработать несовершеннолетних, склонных к совершению поджогов и т.п. Объём такого рода поручений не даёт возможности выполнить их полностью, так как невозможность ограничения круга лиц, подлежащих проверке, выводит поручение за пределы возмож­ностей органа дознания.

Вместе с тем нередко следователи формально подходят к исполне­нию своих обязанностей по раскрытию преступлений, обеспечению все­сторонности и полноты расследования. Они направляют огромное количе­ство поручений на основании ч.4 ст. 38 УПК России в различные органы дознания, не контролируя их реальное исполнение, заботясь лишь о полу­чении краткой информации из как можно большего количества служб, что создаёт видимость активной работы по уголовному делу. Так, следователь УВД по уголовному делу по ч.2 ст. 211 УК РФ направил ряд поручений на имя начальника горотдела милиции, начальника специализированной роты дорожно-патрульной службы, поставив перед всеми без исключения служ­бами решение одних и тех же вопросов по установлению водителя и ма­шины, совершившей наезд. Каких-либо информационных сведений, уста­новленных следственным путём, о механизме происшествия в поручении не приведено. Не указаны конкретные мероприятия, путём выполнения ко­торых можно установить водителя и машину. Очевидно, что по данной категории дел, прежде всего необходимо выполнение таких мероприятий, как опросы граждан, наведение справок, обследование транспортных средств. Особенности расследуемого преступления требуют привлечения к участию в их проведении работников ГИБДД, обладающих специфиче­скими познаниями по дорожно-транспортным преступлениям.

Поручения о производстве следственных действий целесообразно давать в следующих случаях:

Когда следователь не в состоянии выполнить их сам (например,
если необходимо одновременно произвести несколько следственных дей­ствий);

Когда это вызвано тактическими соображениями (например, за­
держание обвиняемого непосредственно самим следователем затрудняет
установление необходимого психологического контакта);

Когда это вызвано неотложностью или экономит время.

Следователь не вправе поручать органу дознания следственные дей­ствия, которые он обязан произвести лично: осмотр места происшествия, допрос обвиняемого по предъявленному обвинению, назначение эксперти­зы и т.п., которые обуславливают или определяют направление расследо­вания. Выполнение таких следственных действий не входит в компетен­цию органа дознания. Следователь не вправе перекладывать свои обязан­ности на орган дознания.

Однако возложение на орган дознания не свойственных ему функ­ций, в том числе сложных следственных действий, становится распростра­ненным явлением. Работники оперативных подразделений, не обладая не­обходимым уровнем знаний уголовно-процессуального законодательства и современных средств доказывания, выполняют эти следственные действия с многочисленными нарушениями, что порождает недопустимость доказа­тельств.

Характерно в качестве примера уголовное дело по обвинению К. и других в покушении на кражи машин. Все подозреваемые были задержаны в ночное время возле двух гаражей, на которых были спилены замки. Вы­ехавший на место происшествия следователь поручил работникам терри­ториального отделения милиции допросить задержанных. Допрошены они были не в качестве подозреваемых, а в качестве свидетелей с предупреж­дением об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, чем нарушены требования ст. 51 Конститу­ции Российской Федерации. К тому же по делу были нарушены и требова­ния процессуального законодательства в части работы с вещественными доказательствами. Тем самым, оперативными работниками было впустую потрачено время, а эти первоначальные допросы не имеют доказательст­венной силы. В результате дело утратило судебную перспективу.

Весьма распространена практика возложения следователями на опе­ративные подразделения истребования характеристик, справок из различ­ных учреждений. Согласно ст. 86 УПК России любое предприятие, а также гражданин, имеющие отношение к расследуемому делу, могут представ­лять доказательства. Следователь вправе требовать от них эти документы и обязан делать это. Собирание подобных доказательств не относится ни к розыскным, ни к следственным действиям.

Наличие поручения предполагает определённый срок его исполне­ния. Когда следователь сам указывает время производства мероприятия, его изменять нельзя. Указанное требование обусловлено тем, что порой возникает необходимость одновременного производства серии следствен­ных, розыскных действий. Если время и срок производства возложенного на орган дознания мероприятия изменить, то не только это действие, но и весь круг намеченных следователем мер может не дать ожидаемого ре­зультата.

К сожалению, в УПК РСФСР не был установлен срок исполнения поручений и указаний следователя органами дознания. На практике по аналогии применялись положения ст. 132 УПК РСФСР, устанавливающие 10-дневный срок исполнения отдельного поручения. Выполнение поруче­ний и указаний, даваемых следователем в порядке ст. 127 УПК РСФСР, нередко предполагали довольно длительную деятельность органа дозна­ния, не укладывающуюся в рамки 10 дней. Либо наоборот, требовали не­медленного исполнения. Например, обыск, выемка документов, задержа­ние. Поручения в подобных случаях должны исполняться немедленно, в течение суток или на следующий день после получения поручения. К со­жалению УПК России также не предусмотрел данное положение. Поэтому, в закон необходимо внести дополнение и указать, что поручения и указа­ния должны исполняться в срок, определённый следователем с учётом об­стоятельств конкретного дела. Это положение закрепит ещё один элемент процессуальной самостоятельности следователя.

Субъектом обязанностей в правоотношениях со следователем явля­ется орган дознания, полномочия которого в полном объёме осуществляет только начальник этого органа. Поэтому со своими поручениями и указа­ниями следователь должен обращаться к начальнику органа дознания, но не к руководителям или сотрудникам отдельных служб этого органа. Сле­дователь не вправе подменять начальника органа дознания и минуя его да­вать поручения и указания его подчинённым.

Согласно ст. 38 УПК России следователь также вправе требовать от органа дознания содействия при производстве отдельных следственных действий. Как показывает практика, в ряде случаев целесообразно непо­средственное участие сотрудников органа дознания в следственном дейст­вии.

Такое содействие от сотрудников органа дознания может требовать­ся:

При осмотре места происшествия для поиска возможных следов и
предметов, удаленных от центра места происшествия;

При проведении следственного эксперимента, когда по его усло­виям необходим контроль за действиями лиц, участвующих в его проведении;

На очной ставке для недопущения или предотвращения возмож­ных эксцессов и др.

Содействие органов дознания при производстве следственных дей­ствий имеет и непроцессуальные формы. К ним можно отнести: охрану места происшествия до и в ходе проведения осмотра места происшествия, конвоирование обвиняемых и подозреваемых для участия в следственных действиях, помощь в организации и проведении следственных действий.

К сожалению, УПК Российской Федерации не внес существенных изменений в регламентацию вопросов взаимодействия следователя с орга­нами дознания. Он почти полностью воспроизводит ч. 4 ст. 127 УПК РСФСР. Однако он не внёс одно положительное новшество: следователь наделяется правом знакомиться с оперативно-розыскными материалами органов дознания, относящимися к расследуемому делу. На наш взгляд, это положение было бы уместно по многим расследуемым преступлениям.

На законодательном уровне следует закрепить условия взаимодейст­вия следователя с органами дознания.

3. Предпосылки создания единого следственного аппарата

Следователь - это должностное лицо органов прокуратуры, внутренних дел, органов Федеральной Службы Безопасности, назначенное на эту должность в установленном порядке для осуществления предварительного расследования по уголовным делам в пределах своей компетенции. Компетенция следователей названных ведомств определена в УПК России в ст. 151, которая посвящена подследственности уголовных дел.

В законе органами предварительного следствия названы не органы расследования, а должностные лица (ст. 151 УПК России). Этим подчеркивается то, что производство предварительного следствия - исключительная компетенция следователей. Принадлежность следователя к какому-либо органу не влияет на его процессуальное положение. Закон наделяет всех следователей одинаковым объёмом процессуальных полномочий, для всех следователей всей системы правоохранительных органов.

Однако нельзя не согласиться с тем, что отсутствие в настоящее время единого следственного аппарата не обеспечивает эффективности ни в организации следственной деятельности, ни в руководстве ею.

Создаются объективно разные условия для прокурорского надзора за расследованием, осуществляемым различными органами, несмотря на единство процессуального регламента. Ведомственная разобщённость следственных органов только тормозит дальнейшее усиление борьбы с преступностью.

В настоящее время предварительное следствие по уголовным делам производят следователи трех ведомств: прокуратуры, органов безопасности, органов внутренних дел.

Принадлежность следователей к любому из этих ведомств негативно сказывается на качестве предварительного следствия и на соблюдении прав граждан.

Наличие следователей в ведомствах, отвечающих за борьбу с преступностью (в первую очередь – за раскрытие преступлений) приводит к массовым нарушениям законности при расследовании уголовных дел. Следователь, от которого во многом зависят основные показатели работы спецслужб (раскрываемость) в свою очередь зависит от руководства ведомства (предоставление служебных помещений и транспорта, предоставление жилья, распределение социальных благ и т.п.).

Не многим лучше зависимость следователя от прокурора, когда следователь служит в прокуратуре. В этом случае прокурор, осуществляя надзор за законностью на предварительном следствии, как бы осуществляет надзор за самим собой – ведь следователь это сотрудник его собственного аппарата. Отсюда и не единичные случаи некритического отношения прокуроров к даче санкций на аресты и обыски, утверждению обвинительных заключений. В немалой степени этим объясняется и обвинительный уклон прокуроров в судах, когда они поддерживают обвинение во что бы то ни стало, ведь оправдание – это брак в работе коллеги по ведомству, сослуживца.

Органы различных ведомств, выполняя возложенную на них функцию борьбы с преступностью, неизбежно вовлекают в решение этой задачи подчиненного им следователя. В результате принцип процессуальной самостоятельности следователя, закрепленный в процессуальном законодательстве, оказывается декларативным.

Создание единого следственного аппарата позволит выделить предварительное следствие в самостоятельную отрасль государственной деятельности, не зависящую от задач и ведомственных интересов отдельных органов государственной власти, осуществляющих предварительное следствие в настоящее время.

Разграничение функций и зон ответственности органов государственной власти в сфере расследования преступлений позволит устранить элементы монополизма различных органов на различных стадиях раскрытия преступлений.

Четкое разграничение полномочий и ответственности всех участников уголовного процесса на досудебных стадиях обеспечит их взаимный контроль, что затруднит возникновение так называемых "заказных" уголовных дел, сведет к минимуму возможность необоснованного прекращения уголовных дел, что явится существенным шагом на пути устранения причин и условий, порождающих коррупцию и злоупотребления в правоохранительных органах.

Вопрос о создании единого следственного аппарата на протяжении многих лет привлекает внимание научных и практических работников. Он неоднократно подвергался обсуждению в юридической литературе. Свою позицию по этому вопросу высказали многие видные учёные процессуали­сты и практические работники.

Характерно, что почти все они, так или иначе, признают необходи­мость создания единого следственного аппарата. Предлагается в основном три организационные формы органа по раскрытию и расследованию преступлений:

1) передача всего следственного аппарата в органы внутренних дел;

2) передача следствия в органы прокуратуры;

3) создание единого следственного органа в форме Следственного
Комитета при Правительстве РФ на правах Министерства.

Следователи МВД сейчас расследуют более 80% всех уголовных дел в стране. Однако очевидно, что сосредоточение предварительного следст­вия в аппарате МВД, в распоряжении которого помимо этого находятся такие мощные административные рычаги государственной власти, как службы охраны общественного порядка, оперативно-розыскной работы и дознание, внутренние войска, является тормозом на пути демократизации нашего общества. Такое многообразие разноплановых функций, как приём, учёт, регистрация поступающих заявлений, сообщений о совершённых преступлениях; проведение оперативно-розыскных мероприятий; произ­водство предварительного следствия не оправдано и не рационально. А также имеет ряд отрицательных последствий, так как не может гарантиро­вать обеспечения прав и законных интересов участников процесса. Про­цессуальная деятельность, в которой реализуется проведение неотложных следственных действий и дознание, практически сливается с оперативно-розыскной и иной административной деятельностью органов МВД. Опера­тивно-розыскные методы довлеют над процессуальными формами доказы­вания. Процессуальная деятельность следователей МВД оказывается под административным контролем, что ограничивает их независимость, по­скольку реально следователи МВД находятся в подчинении не только на­чальника следственного отдела УВД (ОВД), но и начальника УВД (ОВД).

Следственный аппарат прокуратуры приобрёл значительный опыт борьбы с коррупцией, взяточничеством, другими должностными преступ­лениями. Поэтому многие считают, что следствие в прокуратуре надо со­хранить. Однако как отмечают противники этой позиции, переключение прокуратуры на расследование уголовных дел привело к ослаблению общенадзорной работы и надзора за следствием. Прокуратура перестала быть гарантом соблюдения законности и справедливости. Прямое руководство собственным следственным аппаратам с одновременным осуществлением функции государственного обвинения, так или иначе, ведёт к обвинитель­ному уклону в её деятельности.

Однако не следует забывать, что уголовное преследование является одной из функций прокуратуры, а руководство следственным аппаратом обусловлено надзорными полномочиями. Но тем не менее, ведомственное отделение производства предварительного следствия от функций проку­рорского надзора за ним будет способствовать повышению объективности этого надзора, создаст дополнительные гарантии законности расследова­ния и рассмотрения дел в суде.

Деятельность следователей едина и специфична по своей юридиче­ской природе, задачам, принципам, содержанию и методам. Это даёт осно­вание полагать, что процесс формирования следственного аппарата должен развиваться в направлении создания специального и самостоятельного ор­гана в системе правоохранительных органов государства. Этой позиции придерживается большинство процессуалистов.

Попытки установить критерии отнесения уголовного дела к подследственности того или иного правоохранительного органа ни к чему не при­водят. На практике зачастую очень сложно сразу определить окончательную юридическую оценку (квалификацию) того или иного деяния, что неизбежно порождает споры и нарушения правил о разграничении компетенции различных ведомств.

Предварительное следствие, как известно, занимает в уголовном судопроизводстве самостоятельное место и является особой формой государственной деятельности, которая строго регламентирована уголовно-процессуальным законодательством. Поэтому следственный аппарат не должен быть организационно связан с розыском или прокурорским надзо­ром.

Независимое же предварительное следствие может и должно стать механизмом контроля за деятельностью оперативных служб, средством выявления беззаконий. Отсюда и стремление ведомств безопасности и внутренних дел удержать следователей в своём подчинении, противиться их независимости.

Образование единого следственного аппарата и его органов на местах станет одним из средств построения правового государства, которое позволит создать единую систему подготовки и переподготовки следст­венных кадров, научно-технического и методического обеспечения, опти­мальной организации расследования преступлений, что в конечном итоге положительно скажется на состоянии борьбы с преступностью и укрепле­нии правопорядка, защите прав и законных интересов граждан.

В настоящее время в Государственной Думе на рассмотрении находится проект закона «Об органах предварительного следствия в РФ».

В законопроекте предлагается конституировать органы предварительного следствия в стране как самостоятельное ведомство – Федеральную службу расследований. Следователи, состоя на службе в ведомстве, которое кроме производства предварительного следствия никаких других функций не исполняет, сохранят зависимость от прокурора и суда – но лишь постольку, поскольку прокурор и суд осуществляют прокурорский надзор за законностью в ходе следствия и судебный контроль за соблюдением прав граждан при производстве расследования.

В настоящее время мотивы поведения должностных лиц правоохранительных органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность, определяются условным делением преступлений на две категории: преступления, дела о которых расследуются следователями соответствующих ведомств (МВД, ФСБ, ФСНП) и преступления, дела о которых расследуются следователями прокуратуры – "чужого" ведомства. За расследование дел о преступлениях, расследуемых следователями "своего" ведомства указанные должностные лица несут ответственность в полной мере. Что касается наиболее тяжких преступлений, дела о которых расследуются следователями прокуратуры, то ответственность оперативно-разыскных служб ограничивается здесь только рамками оперативного сопровождения. В результате этого у руководителей оперативно-разыскных служб существуют различные подходы к оперативному обеспечению предварительного следствия независимо от степени общественной опасности преступлений и сложности расследования.

Создание Федеральной службы расследований устранит ведомственный подход к оперативному обеспечению предварительного следствия, что позволит существенно повысить уровень ответственности правоохранительных органов за качество оперативно-разыскных мероприятий по наиболее тяжким преступлениям, дела о которых расследуются в настоящее время следователями прокуратуры.

С целью разграничения функций и ответственности органов предварительного следствия и оперативно-разыскных служб следует возложить на органы внутренних дел регистрацию заявлений о криминальных происшествиях, а на органы Федеральной службы расследований – учет преступлений и лиц, их совершивших. Это разграничение позволит создать механизм, в значительной мере предотвращающий сокрытие преступлений от учета. Такая система ведения уголовной статистики позволит иметь более объективную информацию о состоянии преступности в стране и обеспечит повышение уровня защиты прав и законных интересов граждан, пострадавших от преступлений.

На Федеральную службу расследований Российской Федерации и ее органы не может быть возложено выполнение функций, не предусмотренных законом.

Задачами органов предварительного следствия в Российской Федерации законопроект провозглашает:

– организацию предварительного следствия и производство предварительного следствия по уголовным делам в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации;

– принятие в пределах своей компетенции по расследуемым уголовным делам мер обеспечения возмещения гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям ущерба, причиненного им в результате совершения преступлений;

– принятие в пределах своей компетенции мер к восстановлению чести, достоинства и иных прав граждан, подвергнувшихся незаконному задержанию, аресту и привлечению к уголовной ответственности;

– принятие в пределах своей компетенции по расследуемым уголовным делам мер к выявлению причин и условий, способствовавших совершению преступлений и мер к их устранению;

– учет преступлений и лиц, их совершивших.

В соответствии с возложенными на них задачами органы предварительного следствия должны анализировать следственную практику, организацию и результаты деятельности следователей, разрабатывать и реализовывать меры по повышению качества и сокращению сроков производства расследования; организовывать взаимодействие следователей с органами, осуществляющими оперативно-розыскную, экспертно-криминалистическую деятельность, дознание, прокурорский надзор и судебный контроль по уголовным делам; изучать правоприменительную практику следователей и осуществлять разработку предложений по совершенствованию законодательства Российской Федерации; обеспечивать эффективную кадровую политику, подбор, расстановку и воспитание следственных кадров, повышение их квалификации и профессионального мастерства.

Законопроектом предусмотрено, что Федеральная служба расследований Российской Федерации и ее органы должны осуществлять свои полномочия независимо от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений. Следователи Федеральной службы расследований Российской Федерации, а также Директор Федеральной службы расследований Российской Федерации, начальники управлений и отделов Федеральной службы расследований Российской Федерации и их заместители при расследовании уголовных дел подчиняются только указаниям прокурора и постановлениям (определениям) суда, данными в пределах их полномочий в соответствии с действующим законодательством.

Предполагается, что систему органов и учреждений предварительного следствия Российской Федерации будут составлять Федеральная служба расследований Российской Федерации, Следственные управления субъектов Российской Федерации, приравненные к ним военные и другие специализированные следственные управления, городские и районные следственные отделы, другие территориальные военные и иные специализированные следственные отделы, а также научные и образовательные учреждения, редакции печатных изданий.

Создание и деятельность на территории Российской Федерации органов предварительного следствия, не входящих в единую систему Федеральной службы расследований Российской Федерации, не допускается.

Федеральная служба расследований Российской Федерации обеспечивает расследование наиболее сложных уголовных дел и уголовных дел о преступлениях, совершенных на территории нескольких субъектов Российской Федерации, а также осуществляют организационно-методическое руководство деятельностью всех органов предварительного следствия в Российской Федерации. В составе Федеральной службы расследований Российской Федерации образуется на правах структурного подразделения Главное военное следственное управление, возглавляемое заместителем Директора Федеральной службы расследований Российской Федерации.

Следственные управления субъектов Российской Федерации обеспечивают расследование наиболее сложных уголовных дел и уголовных дел о преступлениях, совершенных на территории нескольких городов, районов и иных территориальных образованиях, входящих в субъект Российской Федерации, а также осуществляют организационно-методическое руководство деятельностью городских, районных и приравненных к ним территориальных Следственных отделов.

Городские, районные и приравненные к ним территориальные Следственные отделы обеспечивают расследование уголовных дел обо всех преступлениях, совершенных на их территории, кроме дел, относящихся к компетенции вышестоящих, специализированных и военных Следственных управлений и отделов.

Приказом Директора Федеральной службы расследований Российской Федерации могут быть образованы специализированные следственные управления и отделы на правах соответственно Следственных управлений субъектов Российской Федерации, городских и районных следственных отделов для расследования преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, а также преступлений, совершенных на объектах оборонной промышленности, железнодорожном, воздушном и водном транспорте.

Административный контроль за деятельностью следователя по расследованию преступлений сводится к минимуму. Начальники следственных управлений (отделов) утрачивают процессуальные полномочия по руководству следователями. Над следователем не должно быть иных начальников, кроме закона. Следователь при расследовании должен ориентироваться не на мнение начальства, а на судебную перспективу дела. Такой подход позволит противодействовать появлению (нередкому сегодня) "заказных" уголовных дел.

С целью усиления гарантий независимости следователей большое внимание в законопроекте уделено вопросам прохождения службы следователями, порядку их назначения на должность и освобождения от должности. Предусмотрено, в частности, что следователей и старших следователей районного звена назначать на должность должны начальники Следственных управлений субъектов Российской Федерации, следователей по особо важным делам и старших следователей по особо важным делам как центрального аппарата, так и Следственных управлений субъектов Российской Федерации (и к ним приравненных) должен назначать на должность руководитель ведомства – Директор Федеральной службы расследований Российской Федерации.

Руководителей ведомства – Директора Федеральной службы расследований Российской Федерации и его заместителей – предлагается назначать на должности указом Президента Российской Федерации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение данного исследования представляется целесообразным сделать следующие обобщения и выводы.

1. Следователь - процессуально самостоятельный орган расследо­вания, участник уголовно-процессуальной деятельности. Ему предостав­лены широкие полномочия, которые необходимо рассматривать в нераз­рывной связи с целями, назначением и принципами уголовного процесса, руководствуясь требованиями уголовно-процессуального законодательст­ва, соблюдение которых определяет реализацию, предоставленных следо­вателю прав и возложенных на него обязанностей.

Предварительное расследование как стадия уголовного процесса представляет собой, прежде всего, регулируемую законом деятельность следователя по установлению и процессуальному закреплению доказа­тельств, в целях полного и быстрого раскрытия преступлений, изобличе­ния виновных и привлечения их к уголовной ответственности. Эта дея­тельность следователя осуществляется под надзором прокурора, процессу­альным контролем суда (судьи), начальника следственного отдела и на­правлена на пресечение и предупреждение преступлений, выяснение и устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений.

2. Следователь не подменяет суд, прекращая уголовное дело по не­
реабилитирующим основаниям. Однако по причинам практического ха­рактера должен быть усилен контроль со стороны прокурора за прекраще­нием дел по любым основаниям.

3. В УПК Российской Федерации следует, на наш взгляд, внести дополнения: - систематизировать, более полно и чётко зарегламентировать
его права и обязанности.

4. Процессуальная деятельность - совокупность функций, которая
охватывает все без исключения регулируемые процессуальным законом
действия и решения государственных органов, должностных лиц и граж­дан, участвующих в уголовно-процессуальных отношениях. То есть, уго­ловно-процессуальная функция отдельный компонент уголовно-
процессуальной деятельности, который различается по особым непосред­ственным целям, достигаемым в итоге производства по уголовному делу.
Под уголовно-процессуальной функцией следователя следует понимать не
отдельные действия следователя, а всю его деятельность, то есть совокуп­ность действий и решений, объединённых единством цели. Уголовно-
процессуальная функция следователя выражается в реализации им своих
собственных полномочий.

При расследовании же следователь осуществляет уголовное преследование, которое является основной его функцией, в основе которого лежит обвинение. Следовательно, следователь на предварительном следст­вии представляет сторону обвинения. Поэтому на этой стадии уголовного процесса как одна из важнейших гарантий объективности существует за­щита.

Уголовное преследование в форме обвинения включает его объек­тивное содержание:

Собирание доказательств, уличающих обвиняемого и
устанавливающих отягчающие его вину обстоятельства;

Применение к обвиняемому различного рода принудительных
мер: мер пресечения, обысков, освидетельствований и др.;

Обоснование обвинения перед судом, усилия направленные на то,
чтобы убедить суд в виновности обвиняемого и в необходимости приме­
нения к нему наказания. Обвинение является основной формой уголовного преследования.

6. В результате проведённого исследования установлены основные причины нарушения законности следователями - слабый, неэффективный и разобщённый организационный и процессуальный контроль со стороны начальников следственных подразделений и надзор со стороны прокурора. Необходимо изменить ту обстановку, которая сложилась в настоящее вре­мя, устранить несовершенство ведомственного процессуального контроля за деятельностью следователя, повысить роль прокурорского надзора в стадии предварительного расследования, ориентировать эти формы кон­троля на предупредительный характер их осуществления. Конструируя взаимоотношения следователя, начальника следственного подразделения и прокурора, следует исходить из общности решаемых ими процессуальных задач. На данном этапе организационного построения системы предварительного следствия, независимо от ведомственной принадлежности следо­вателя, его отношения со своим начальником - прокурором либо началь­ником следственного отдела - должны носить только процессуальный ха­рактер, в чётком и строгом соответствии с нормами УПК России.

7. В современных условиях борьба с преступностью даёт ощутимые результаты там, где следователь действует, не изолировано, а в тесном сотрудничестве с оперативными работниками различных органов дознания. Задачу быстрого и полного раскрытия преступлений в подавляющем большинстве случаев следователь может выполнить только тогда, когда он взаимодействует с органами дознания. Важным направлением координа­ции действий в борьбе с преступностью является правильное взаимодейст­вие следователей и органов дознания, неуклонного сочетания следствен­ных и оперативно-розыскных мероприятий. От характера взаимодействия во многом зависит успех раскрытия преступления. Ведомственная принад­лежность следственных аппаратов, несомненно, сказывается на характере их взаимодействия с оперативными работниками. Однако, существующая система взаимодействия между следователем и органами дознания не дос­таточно эффективна, является одной из слабейших позиций в организации борьбы с преступностью, не отвечает в полной мере требованиям сего­дняшнего дня.

К сожалению, взаимодействие следователя с органами дознания лишь в общих чертах, с точки зрения прав и обязанностей, регулируется уголовно-процессуальным законом. Этих предписаний не достаточно, по­скольку они не являются системными и не в полной мере отражают функ­циональную связь оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной дея­тельности.

Следует признать целесообразным, чтобы весь комплекс вопросов, связанных с использованием органов дознания в интересах уголовного судопроизводства, стал предметом подробного регулирования уголовно-процессуального законодательства. Следует регламентировать все отно­шения, которые могут возникать между следователем и органами дозна­ния, обеспечивая продуманную и реально оправданную расстановку сил. Назрела необходимость нормативного регулирования организационных форм, условий и содержания взаимодействия следователя и органов дозна­ния. В законе должны быть заложены основы нормативного регулирования тактики взаимодействия. При этом, определяющим критерием следствен­ной и оперативной работы должно быть строгое соблюдение законности, при сохранении ведущей роли следователя.

8. В научных кругах проходит дискуссия, связанная с обсуждением судебно-правовой реформы, и, прежде всего радикальных изменений, ко­торые должны охватить весь правоохранительный механизм, включая предварительное следствие. Нужно решительно избавляться от внутренних недостатков системы предварительного следствия, принципы функционирования и организационного построения которой не отвечают требованиям демократизации общества. Идёт трудный поиск таких форм работы след­ственных органов, которые способны обеспечить защиту прав и свобод граждан, общественных и государственных интересов.

Функция производства предварительного следствия уже приобрела достаточно самостоятельный характер. И многие проблемы можно решить, если последовательно реализовать идею о создании единого органа, осуществляющего предварительное расследование – Федеральной службы расследований, высказанную в разное время многими процессуалистами и закреплённую в Концепции судебной реформы в Российской Федерации. Надо установить единый порядок расследования преступлений и сосредоточить эту работу во вневедомственном органе, потому что реальная угроза самостоятельности следователя в на­стоящее время исходит от места следователя в системе правоохранитель­ных органов. Нужна комплексная программа, предусматривающая значительные финансовые затраты, кардинальное техническое и информацион­ное переоснащение следствия.

Высказанные в дипломной работе предложения по преимуществу относятся к переходному периоду и преследуют цель создания благопри­ятных условий для борьбы с преступностью. Однако вносить изменения в правовую систему и законодательство следует обдуманно, в разумных пределах и в действительно необходимых случаях.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ИСТОЧНИКИ:

1. Конституция Российской Федерации // СПС «Консультант плюс»

2. Уголовно-процессуальный кодекс РФ // СПС «Консультант плюс»

3. Уголовный кодекс РФ // СПС «Консультант плюс»

4. Федеральный Закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельно­сти в РФ» от 12.08. 1995 г. // СПС «Консультант плюс»

8. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. - 1992.

МОНОГРАФИИ, УЧЕБНИКИ, ПОСОБИЯ:

14. . Учебник для вузов. М., 2003 г.

1. Вопросы расследования преступлений: справочное пособие /
Под общ. ред. Кожевникова И.Н. - М.: Спарк,1997.

2. Гаврилов А.К. Раскрытие преступлений на предварительном
следствии (правовые и организационные вопросы). - Волгоград: ВСШ
МВД СССР, 1976.

3. Громов Н.А. Уголовный процесс России: учеб, пособ. для студентов вузов. - М. Юристъ, 1998.

4. Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе. - М.: Юрид.
лит., 1981.

15. Дубинский А.Я. Исполнение процессуальных решений следователя. Киев. 1984 г.

5. Истина... И только истина! Пять бесед о судебно-правовой
реформе. - М.: Юрид. лит., 1990.

6. Крылов И.О., Бастрыкин А.И. Розыск, дознание, следствие:
учеб, пособ.-Л.: ЛГУ, 1984.

7. Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуаль­ные функции. - 1986.

8. Ларин А.М. Я - следователь, - М,: Юрид.лит., 1991.

9. Ларин А.М., Мельникова З.Б.,. Савицкий В.М. Уголовный
процесс России: лекции-очерки./ Под ред. Савицкого В.М. -М.: БЕК, 1997.

10. Найдёнов В.В. Советский следователь. - М.: Юрид.лит., 1980.

11. Научно-практический комментарий к УПК РСФСР./ под общ. ред. Лебедева В.М. - М.: Спарк, 1995.

12. Проблемы предварительного следствия и дознания: сборник
науч. трудов./ Отв.ред. Щерба СП. - М.: ВНИИ МВД СССР, 1986.

13. Рыжаков А.П. Предварительное расследование: учебное пособие для вузов и сред. спец. учеб, завед. - Тула, 1996.

16. . М., 2003 г.

17. Уголовный процесс. Общая часть: учебник./ Под ред. Божьева
В.П. -М.: Спарк, 1997.

1. Алфёров В. Предварительное следствие: вчера, сегодня, зав­тра.//Милиция. 1993. №7. - С. 2-5.

2. Воскресенский В., Кореневский Ю. Состязательность в уго­ловном процессе// Законность. 1995. №7. - С.4 -10.

31. Громов Н.А., Лисовенко В.В., Затона Р.Е. Следователь в уголовном процессе. // Следователь. М. 1998 г. № 4

3. Громов Н.А., Лисоволенко В.В., Гришин А.И. Состязатель­ность и равноправие сторон как принцип уголовного процесса. // Следова­тель. 1999. №5.-С. 34-39.

4. Громов Н.А., Лисоволенко В.В\, Гришин А.И. Защита в состя­зательном уголовном процессе.// Следователь. 1999, №8. - С. 20-25.

5. Гуляев А.П. Новые нормы УПК// Рос. юстиция. 1997, №3. -
С.35-40.

6. Доля Е. К вопросу создания Следственного Комитета.// Сов.
юстиция. 1993, №2.-С.9-10.

7. Дорошков В. Судебный контроль за деятельностью органов
предварительного расследования.// Рос. юстиция. 1999, № 7. - С.26-28.

32. Ефимичев С. Ефимичев П. УПК Российской Федерации нуждается в уточнении // Уголовное право. – 2003 г. - № 1

8. Зажицкий В.И. Связь оперативно-розыскной и уголовно-
процессуальной деятельности в российском законодательстве.// Рос. юсти­ция. 1996. №4, с. 51-53.

9. Клочков В. Следователю нужен помощник.// Законность. 1996. № 4. - С. 46

10. Кожевников И.Н. Упорядочить полномочия следователя.// Рос.
юстиция, 1997, № 12.-С.22-24.

11. Колосовский Д.Ю. Письмо законодателю.// Следователь. 1999,
№4.-С.48.

12. Кондратов Б., Щербицкий Е. Следственный Комитет России.
Кто «за», кто «против»//Российская газета. 1993. 15 апреля.

13. Кореневский Ю. Противоречит ли Конституции РФ прекраще­ние дела по нереабилитирующим основаниям?// Рос. юстиция. 1997, № 1. -
С.19-21.

14. Краткий анализ состояния преступности в России (январь -
сентябрь 1999 года) // Рос.юстиция.1999, № 12. - С.53.

15. Кто правит бал в стране (состояние преступности)// Следова­тель. 1999,№3.-С.49-53.

16. Кулагин Н.И. Предварительное следствие: сегодня и завтра // Милиция. 1991, № 7. - С.14-15.

17. Ларин А.М, Преступность и раскрываемость преступлений//
Гос. и право. 1999. № 4. -С.83-89.

18. Ларин А.М. Заметки о предварительном следствии в России //
Гос. и право. 1993. № 3. - С.72-76.

19. Ларин А.М. Следствие: каким ему быть?// Человек и закон.
1996, №10. -С.50-55.

20. Ларин А.М., Савицкий В.М. Каким быть следственному аппа­рату // Сов. гос. и право. 1990, № 1. - С. 14-19.

21. Макарова 3. Состязательность нужна, но какая?// Законность.
1999, №3.-С.24-27.

22. Нащекин Е. О бедном следователе замолвите слово// Закон­ность. 1997, №3. -С.47-49.

23. Пиюк А. Прокурорский надзор и состязательность в стадии
предварительного расследования// Законность. 1999, № 9. - С.34-35.

24. Рогаткин А., Петрухин И. О реформе уголовно-
процессуального права// Законность. 1996. № 2. - С.38-44.

33. Рубочкина В.В. Процессуальное положение следователя // Вестник МГУ сер. 11. Право. 1997, № 4. - С.88-94.

25. Савицкий В.М. Последние новеллы УПК: прекращение уго­ловных дел, состав суда, подсудность, подследственность // Рос. юстиция.
1997, №4.-С.18-20.

26. Савицкий В.М. Стержневая функция прокуратуры - осуществ­ление уголовного преследования// Рос. юстиция. 1994, № 10. - С.24-28.

27. Сазонов Б. Предварительное следствие прежде и теперь// За­конность. 1993, № 10. -С.26-32.

28. Селезнёв М. Ведомственный процессуальный контроль и про­курорский надзор на предварительном следствии// Законность. 1999, №1. -
С.13-16.

29. Селезнёв М. Взаимодействие следователей и органов дозна­ния // Законность. 1996, № 6. - С.7-12.

34. // Уголовное право. – 2002 г. - № 4

35. // Уголовное право. – 2002 г. - № 2.

30. Соловьёв А., Якубович Н. Предварительное расследование и
прокурорский надзор в свете судебной реформы// Законность. 1995, №8. -
С.2-7.

36. Ухинин А.В. Анализ причин нарушений законности в деятель­ности следователей органов внутренних дел и пути их устранения Следо­ватель. 1999, №4. - С.33-37.

37. Чувилёв А. Подследственность уголовных дел// Законность.
1996, №7. -С.27.

38. Шимановский В. Разграничение подследственности уголовных
дел.// Рос. юстиция. 1997, № 7. - С.35.

39. Щерба С. Только во взаимодействии// Милиции. 1996, №5.

Шимановский В.В. К вопросу о процессуальной функции следователя в советском уголовном процессе. //Правоведение. 1965. № 2. с. 175.

Шимановский В.В. указ. соч. с. 176.

2 Процессуальная самостоятельность следователя при производстве следственных действий

2.1 Понятие, система, классификация следственных действий

Основным способом собирания и проверки доказательств на предварительном следствии является следственное действие.

Следственное действие - это производимое следователем в соответствии с уголовно-процессуальным законом процессуальное действие, представляющее совокупность поисковых, познавательных и удостоверительных операций, направленное на обнаружение и закрепление фактических данных, имеющих значение для уголовного дела.

В основе следственных действий лежат познавательный и удостоверительный аспекты, что и отличает их от других процессуальных действий, производимых следователем. Каждое конкретное следственное действие предполагает использование определенных познавательных приемов: расспрос, сравнение, измерение, моделирование, описание и другие.

Следственными действиями являются:

Допрос (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, эксперта);

Очная ставка;

Осмотр (места происшествия, местности, предметов, документов, трупа и других объектов);

Освидетельствование;

Обыск (в помещении, ином месте, личный обыск);

Выемка (обычных предметов и документов, предметов и документов, составляющих государственную тайну, почтово-телеграфной корреспонденции);

Предъявление для опознания; следственный эксперимент;

Назначение и производство экспертизы;

Наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, эксгумация трупа, помещение лица в медицинское учреждение для производства экспертизы, получение образцов для сравнительного исследования и др.

При производстве следственных действий следователь должен соблюдать права и законные интересы граждан. Закон запрещает следователю совершать действия, связанные с опасностью для жизни и здоровья граждан или унижающие их честь и достоинство, домогаться показаний допрашиваемых лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер, производить следственные действия в ночное время, кроме случаев, не терпящих отлагательства, иным путем стеснять права граждан.

Ряд процессуальных норм содержит специальные указания на недопустимость совершения действий, ущемляющих права граждан. Так, при производстве личного обыска и освидетельствования следователю запрещено присутствовать при обнажении обыскиваемого либо освидетельствуемого лица другого пола. Недопустимо производство следственных действий, наносящих не вызываемый необходимостью материальный ущерб гражданам и организациям.

При проведении следственных действий должны приниматься меры к охране государственной тайны, а также к неразглашению выявленных сведений об интимных сторонах жизни участвующих в них лиц.

В соответствии с законом при производстве осмотра, обыска, выемки, освидетельствования, а также других следственных действий, в случаях, предусмотренных законом, вызывается не менее двух понятых. Кроме того, участие понятых предусмотрено при производстве следственного эксперимента, наложения ареста на имущество, предъявления для опознания, извлечения трупа из места его захоронения.

Понятыми могут быть любые незаинтересованные в исходе дела лица. Не могут привлекаться в качестве понятых сотрудники органа, в производстве которого находится уголовное дело, например водители или иные работники прокуратур, органов дознания и предварительного следствия.

Понятые обязаны удостоверить факт, содержание и результаты следственных действий, при производстве которых они присутствовали. Выполнение ими данной обязанности обеспечивает соблюдение закона, повышает достоверность протокола следственного действия, дает возможность суду проверить соответствие фактических данных, зафиксированных в данном протоколе, обстоятельствам, имевшим место в действительности.

Понятые должны присутствовать в течение всего срока производства следственного действия. Они подписывают протокол, удостоверяя правильность его составления.

В случаях, предусмотренных законом, для участия в производстве следственного действия можно вызвать специалиста. В этом качестве выступает любое лицо, обладающее специальными познаниями в той или иной области, которое не имеет в деле личного (прямого или косвенного) интереса. Решение пригласить специалиста принимается следователем при наличии в том действительной необходимости, которая определяется им исходя из обстоятельств дела. Обязательным является участие специалиста в области судебной медицины, а при его отсутствии - иного врача, в наружном осмотре трупа, а также при извлечении трупа из места его захоронения (эксгумации).

Требование следователя о вызове специалиста обязательно для руководителя предприятия, учреждения, организации, где он работает. Это требование оформляется в виде письменного запроса.

Специалист обязан: явиться по вызову; участвовать в производстве следственного действия, используя свои специальные знания и навыки для содействия следователю в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств; обращать внимание следователя на обстоятельства, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств; давать пояснения по поводу выполняемых им действий.

Специалист имеет право делать подлежащие занесению в протокол заявления, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств.

Лица, не владеющие языком, на котором ведется производство по делу, обеспечиваются услугами переводчика, который обязан явиться по вызову следователя. Заведомо неправильный перевод влечет ответственность по ст. 352 УК РК.

При уклонении специалиста, переводчика от исполнения своих обязанностей к ним могут быть применены меры общественного воздействия или на них может быть наложено (определением суда) денежное взыскание в размере до одной третьей минимального размера оплаты труда.

До начала следственного действия следователь разъясняет специалисту, переводчику их обязанности и предупреждает об ответственности, что отмечается в протоколе соответствующего следственного действия и удостоверяется подписью специалиста, переводчика.

При производстве следственных действий, помимо понятых, специалиста, переводчика, могут участвовать и другие лица: педагог, лица, предъявляемые для опознания, совершеннолетние члены семьи обыскиваемого и многие другие.

В ходе следственных действий могут применяться необходимые научно-технические средства, которые можно условно разделить на две группы:

2) обеспечивающие полноту фиксации хода, содержания и результатов следственных действий.

Перед применением технических средств обязательно уведомляются лица, участвующие в следственном действии.

В соответствии со ст. 201 УПК производятся на основании постановления следователя такие следственные действия как:

· Эксгумация, предусмотренная ч. 2 ст. 225 УПК;

· Освидетельствование, предусмотренное ст. 226 УПК

· Обыск, согласно ст. 230 УПК, за исключением обыска в жилище

· Выемка, согласно ст. 231 УПК, за исключением выемки документов, содержащих сведения, представляющие государственную тайну и сведения о счетах в банке.

В случаях, когда следственные действия затруднены отказом собственников жилого помещения или же обвиняемых, следователь действует согласно санкции прокурора. Это:

Производство осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц;

Производство обыска и (или) выемки в жилище;

Производство личного обыска;

Производство выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях;

Наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи;

Наложение ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях;

Контроль и запись телефонных и иных переговоров.

На основании ч. 1 ст. 232 УПК постановление о производстве обыска, а также о выемке документов, содержащих государственную или иную охраняемую законом тайну, должно быть санкционировано прокурором или его заместителем.

Такие следственные действия как допрос, очная ставка, следственный эксперимент, предъявление для опознания, проверка показаний на месте проводятся следователем с его собственного усмотрения без вынесения постановления с оформлением протокола в соответствии с требованиями УПК.

Таким образом, для темы данной работы мы получили три группы следственных действий в зависимости от уровня процессуальной самостоятельности следователя:

1. Следственные действия, производимые следователем самостоятельно, без согласования с кем-либо. Но в этом случае процессуальная самостоятельность следователя может быть ограничена прокурором при вмешательстве в проведение предварительного следствия на основании ст. 63 УПК РК;

2. Следственные действия, производимые на основании санкции прокурора;

3. Следственные действия производимые на основании судебного решения по согласованию с прокурором.

2.2 Процессуальная самостоятельность следователя при производстве допроса, очной ставки, опознания, проверки показаний

Сначала рассмотрим суть допроса, очной ставки, опознания, проверки показаний как следственных действий.

Допрос согласно с. 212 УПК проводится по месту производства предварительного следствия. Обычно допрос осуществляется самим следователем, хотя он вправе поручить его проведение, особенно в ином по отношению к месту производства расследования месте, соответственно другому следователю или органу дознания, которые обязаны выполнить поручение в срок не позднее 10 суток (ст.193 УПК).

Решение провести допрос в месте нахождения допрашиваемого следователь принимает самостоятельно исходя из сложившейся по делу следственной ситуации. Это может быть обусловлено состоянием здоровья допрашиваемого, удаленностью его места жительства, семейными обстоятельствами и т.д.

Во избежание необоснованных жалоб в протоколе допроса указывается причина выбора для его проведения места иного, нежели место расследования. Свидетель, например, может пояснить, что дает показания у себя дома, поскольку нельзя оставить без присмотра больного родственника.

Инициатором выбора места допроса, стало быть, является не только следователь, но и иные лица, заявившие соответствующее ходатайство или иным образом выразившие свои пожелания. Закон предусматривает обстоятельства, при которых ходатайство о допросе рассматривается в обязательном порядке.

Буквальное толкование ч.1 ст.212 УПК позволяет сделать вывод, что если следователь признает это необходимым, он вправе провести допрос в любом месте, где находится допрашиваемый. Соответственно, необходимость производства допроса становится основанием для вхождения в жилище или в иные помещения, что при определенных условиях может формально расцениваться как нарушение конституционных норм. Поэтому подобные действия возможны только при отсутствии возражений лиц, чьи права формально могут быть нарушены.

Между тем, не возбраняется проведение допроса, например, по месту обыска (после его завершения или одновременно с ним) или иного санкционированного следственного действия.

Порядок вызова на допрос регламентируется ст. 211 УПК. Допросу, который предполагается проводить в ином, нежели место жительства или работы допрашиваемого, месте, предшествует вызов. Как правило, вызываемому на допрос лицу сообщается об этом повесткой, которая вручается под расписку лично ему, совершеннолетнему члену его семьи либо передается администрации по месту его работы.

Обязанность уведомить о вызове на допрос следователь вправе возложить на иных лиц и организации. Дача таких поручений допустима, если по каким-либо обстоятельствам уведомление традиционными способами затруднено.

Общие правила проведения допроса регламентируются ст. 213 УПК. Допрос относится к числу следственных действий исследовательского характера, посредством которых решаются задачи, связанные с выявлением, закреплением и исследованием доказательств. На предварительном следствии допрашиваются свидетели, потерпевшие, обвиняемые и подозреваемые, а в некоторых случаях также иные субъекты, например эксперт.

Регламентация допроса во многом обусловлена процессуальным статусом человека, дающего показания. В частности, в отличие от подозреваемого и обвиняемого свидетель и потерпевший предупреждаются об уголовной ответственности за отказ от дачи и за дачу заведомо ложных показаний. В статье 213 УПК Республики Казахстан содержатся предписания, устанавливающие порядок проведения допроса вне зависимости от процессуального статуса допрашиваемого лица.

Любой допрос должен, прежде всего, быть законным, то есть производиться в рамках, строго определенных УПК. В противном случае полученные в ходе допроса фактические данные могут быть отнесены к числу недопустимых доказательств. Соответственно общие правила проведения допроса обусловлены статьей 196 УПК.

В тексте ст.213 УПК все требования обращены в основном к следователю, то есть к должностному лицу, уполномоченному осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. Следует учитывать, что эти же предписания в равной мере относятся и к лицам, выполняющим поручения следователя, а также к иным лицам, наделяемым в установленном порядке его компетенцией.

Тактика допроса определяется самим следователем, который ограничен запретом на использование наводящих вопросов. Это требование относится не только к следователю, но и ко всем другим участникам следственного действия (например, адвокату и др. представителям).

Таким образом, следователь не только сам обязан блюсти данный законодательный запрет, но одновременно должен следить за его соблюдением остальными участниками процедуры допроса. По мере возникновения наводящих вопросов, следователь отводит их, что отражается в протоколе следственного действия.

Таким образом, можно сделать вывод, что при производстве допроса в процессуальном плане следователь полностью самостоятелен и подчиняется только закону. Прокурорский надзор в соответствии со ст. 63 УПК осуществляется в фоновом режиме, что по нашему мнению не является существенным ограничением процессуальной самостоятельности следователя и соответствует требованиям соблюдения баланса процессуальной самостоятельности следователя и соблюдения законности с целью исключить нарушение прав участников производства по уголовному делу. Даже, если указанное следственное действие производится по указанию прокурора в соответствии со ст. 63 УПК, следователь сам определяет тактику его проведения и руководит его проведением.

Статья 220 УПК Республики Казахстан регламентирует порядок проведения очной ставки. Являясь по своей сути специфической формой допроса, очная ставка производится по схожим правилам, которые, прежде всего, определены статьей 201 УПК. Однако полностью отождествлять ее с допросом нельзя.

Очная ставка проводится только между лицами, которые ранее уже были допрошены в рамках данного конкретного дела. Принятое следователем решение о проведении очной ставки не требуется облекать в форму постановления.

Проведение очной ставки - право, а не обязанность следователя. Следователь вправе назначить ее проведение по своему усмотрению в любой момент при наличии соответствующих условий, предусмотренных ч.1 ст. 220 УПК РК. Лица, между которыми проводится очная ставка, должны быть уже допрошены в рамках этого же уголовного дела. Закон не конкретизирует, в качестве кого должны были ранее допрашиваться участники очной ставки. Это в равной мере и в любых сочетаниях могут быть свидетели, потерпевшие, подозреваемые и обвиняемые. Не является нарушением проведение очной ставки с участием ранее допрошенного переводчика, эксперта и др.

Важное условие - наличие существенных противоречий в показаниях тех, между кем проводится очная ставка. Существенными следует признавать такие противоречия, которые касаются предмета доказывания либо важны для оценки доказательств, которая производится исключительно следователем и дознавателем, что отражает их процессуальную самостоятельность.

Разумеется, в качестве существенных могут выступать и иные обстоятельства дела, которые оцениваются применительно к сложившейся следственной ситуации самим следователем.

Очная ставка проводится не только когда эти противоречия нельзя устранить при помощи других следственных действий. Даже если эти противоречия в принципе могут быть устранены другими способами, например путем проведения дополнительных допросов, экспертиз и т.д., следователь может отдать предпочтение очной ставке.

Обычно очная ставка представляет собой одновременный, но с соблюдением очередности, допрос двух лиц. Однако, поскольку в УПК число участников очной ставки не конкретизировано, теоретически допустимо проведение очной ставки с большим числом допрашиваемых. Правда, в этом случае возникнут проблемы организационного характера. Кроме того, такая очная ставка допустима лишь в случае, когда в показаниях каждого допрашиваемого имеются существенные противоречия показаниям всех остальных участников очной ставки.

Допустимо, чтобы очная ставка проводилась группой лиц. Если члены такой группы осуществляют процессуальную деятельность, а не просто выполняют обеспечивающие функции, все они должны быть членами следственной группы. Так, допрос участников могут проводить, например, два следователя (разумеется, в случае группового расследования дела).

После выяснения вопроса о знакомстве и характере взаимоотношений участников очной ставки следователь непосредственно переходит к разрешению спорных обстоятельств. Следователь предлагает каждому из допрашиваемых поочередно дать показания по существу тех спорных обстоятельств, которые вынесены на очную ставку.

Таким образом, активными участниками очной ставки являются одновременно два (или более) ранее допрошенных лица. Они попеременно отвечают на одни и те же предварительно точно сформулированные следователем вопросы и с его разрешения отвечают на вопросы друг друга.

В отличие от допроса, допускающего свободный рассказ, на очной ставке такой рассказ допустим только в рамках ответа допрашиваемого на конкретно поставленный ему вопрос.

При этом правила допроса, касающиеся специфики правового статуса участников следственного действия, сохраняются. Например, свидетель предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Кроме того, на очную ставку должны распространяться требования относительно продолжительности допроса.

После дачи показаний следователь может задавать вопросы каждому из допрашиваемых лиц. Сравнивая их показания, следователь имеет возможность немедленно реагировать на вновь возникающие противоречия.

Очная ставка является не только средством проверки показаний допрошенных лиц, но параллельно служит проверке собранных по делу иных доказательств. Устраняя существенные противоречия, пробелы, неточности в показаниях, добиваясь их детализации и разъяснения отдельных обстоятельств, фактически производится проверка достоверности доказательственного материала по делу в целом. В ходе очной ставки следователь вправе предъявить допрашиваемым вещественные доказательства и документы, что обязательно фиксируется в протоколе следственного действия.

Лица, между которыми проводится очная ставка, являются активными участниками следственного действия. В частности, они могут с разрешения следователя задавать друг другу вопросы. Через следователя вопросы могут задаться и присутствующими на следственном действии представителями сторон.

Практика показывает, что в производимых следователем очных ставках, как правило, активное участие принимают защитники. Они действуют в данном случае в рамках, определяемых правилами проведения допроса и иных следственных действий. Однако следует учитывать запрет на осуществление защиты одним лицом двух обвиняемых (подозреваемых), у которых в показаниях имеются противоречия. Такое препятствие к участию в следственном действии должно разрешаться заблаговременно, поскольку в противном случае результаты следственного действия могут признаваться процессуально ничтожными.

При проведении очной ставки следователь полностью процессуально самостоятелен и осуществляет всё руководство проведением этого следственного действия. Прокурорский надзор в соответствии со ст. 63 УПК осуществляется в фоновом режиме, что по нашему мнению не является существенным ограничением процессуальной самостоятельности следователя и соответствует требованиям соблюдения баланса процессуальной самостоятельности следователя и соблюдения законности с целью исключить нарушение прав участников производства по уголовному делу. Даже, если указанное следственное действие производится по указанию прокурора в соответствии со ст. 63 УПК, следователь сам определяет тактику его проведения и руководит его проведением.

Статья 228 УПК регламентирует порядок предъявления для опознания. Предъявление для опознания представляет собой следственное действие, состоящее в узнавании опознающим процессуально значимого объекта по каким-либо приметам, признакам. Опознаваться в соответствии с ч.1 ст. 228 УПК может живое лицо, предмет или труп. Цель опознания стоит в определении сходства и различий объекта опознаваемого с тем, который опознающий наблюдал ранее и о котором уже давал показания.

В качестве опознающего могут выступать только свидетели, потерпевшие, подозреваемые и обвиняемые, предварительно допрошенные относительно обстоятельств, при которых они ранее наблюдали предъявленные для опознания лицо или предмет, а также о приметах и особенностях, по которым смогут их опознать. Поэтому не имело доказательственного значения опознание подозреваемого потерпевшим, который на предварительном допросе назвал лишь приблизительный возраст преступника и цвет его одежды.

Отсутствие предварительного допроса или его некачественное проведение влекут за собой утрату доказательственного значения данных, полученных при опознании.

Опознанию трупа может предшествовать эксгумация. В этом случае опознание трупа следует проводить после необходимого в таких случаях осмотра. О каждом действии составляется отдельный протокол.

Если у следователя возникнут сомнения относительно личности покойного, требуется проведение дополнительных экспертиз, например медико-технической.

Предъявление для опознания производится в присутствии понятых и оформляется протоколом. В протоколе указываются сведения о личности опознающего, о всех лицах и предметах, предъявленных для опознания, и по возможности дословно излагать показания опознающего.

Если опознающим является свидетель или потерпевший, они перед опознанием предупреждаются об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний, что отмечается в протоколе.

В протоколе обязательно фиксируется разъяснение участвующим при производстве следственного действия лицам их процессуальных прав и обязанностей, а также ответственности за невыполнение этих обязанностей.

Процесс предъявления для опознания протоколируется в той последовательности, в какой оно проводилось. Часть 12 ст.229 УПК требует занесения в протокол показаний по возможности дословно. При этом особенно точно должны быть указаны те признаки и приметы, по которым опознающий узнал объект. Обязательно заносятся в протокол сведения о действиях, произведенных в целях обеспечения безопасности опознающего (ч.11 ст.229 УПК).

Из анализа норм, регламентирующих проведение опознания, мы видим, что следователь обладает полной процессуальной самостоятельностью и руководит проведением данного следственного действия. Прокурорский надзор в соответствии со ст. 63 УПК осуществляется в фоновом режиме, что по нашему мнению не является существенным ограничением процессуальной самостоятельности следователя и соответствует требованиям соблюдения баланса процессуальной самостоятельности следователя и соблюдения законности с целью исключить нарушение прав участников производства по уголовному делу. Даже, если указанное следственное действие производится по указанию прокурора в соответствии со ст. 63 УПК, следователь сам определяет тактику его проведения и руководит его проведением.

Статья 238 УПК регламентирует процедуру проверки показаний на месте. Проверка показаний на месте фактически представляет собой совокупность ряда следственных действий, сохраняя при этом самостоятельность. Здесь есть элементы допроса, осмотра, предъявления для опознания и следственного эксперимента.

Цель данного следственного действия не только проверить правдивость предварительно полученных показаний, но и их уточнение, а также установление новых значимых для расследования обстоятельств дела. Новыми следует считать, как те, которые совершенно неизвестны, так и те, уточнение которых может привести к их качественному изменению.

В ходе проверки ранее допрошенное лицо, давая показания, демонстрируя определенные действия и указывая на предметы, документы и следы, воспроизводит тем самым на месте проведения следственного действия обстановку и обстоятельства исследуемого события.

Местом, связанным с исследуемым событием, не обязательно является место совершения преступления. Это в равной мере может быть любое другое место, где происходили описанные в проверяемых показаниях события.

Особенностью данного следственного действия является то, что целесообразность его проведения определяется желанием допрошенного лица участвовать в проверке его показаний. Инициатива принадлежит такому лицу и в дальнейшем. Закон запрещает задавать наводящие вопросы и всякое постороннее вмешательство в ход проверки. Недопустимо, например, советовать допрашиваемому избрать более удобный для участников путь к месту проверки. Однако не являются вмешательством указание следователя, адресованное специалисту или другим участникам, а также уточняющие вопросы лицу, чьи показания проверяются.

Часть 5 ст. 238 УПК предусматривает также, что после свободного рассказа и демонстрации рассказа лицу, показания которого проверяются, могут быть заданы вопросы. Такие вопросы вправе задавать не только следователь, но и другие участвующие при производстве следственного действия лица.

Рассмотрев содержание таких следственных действий как допрос, очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний, можно сделать вывод, что при производстве этих следственных действий следователь осуществляет руководство этими следственными действиями и обладает в отношении них полной процессуальной самостоятельностью.

Участие защитника в проведении данных следственных действий нисколько не ограничивает процессуальную самостоятельность следователя.

Адвокат, принимая участие в следственных действиях, оказывает консультационную помощь своему подзащитному и следит за соблюдением законности в отношении него.

При проведении следственных действий данной группы прокурорский контроль осуществляется в «фоновом» режиме. Любой участник производства по уголовному делу может обратиться к прокурору с жалобой на действия следователя при проведении следственного действия.

Функция прокуратуры по ограничению процессуальной самостоятельности следователя со стороны прокурора при проведении данных следственных действий может проявляться со стороны прокуратуры путём реализации полномочий прокурора в соответствии со ст. 63 УПК РК. Данные полномочия прокурора реализуются в случае, если он обнаружит нарушение закона в деятельности следователя и дознавателя, выражающееся в незаконных действиях или, наоборот в проявлении бездействия, что является осуществлением функции прокурорского надзора за следствием и дознанием в «фоновом режиме», что, по нашему мнению, нисколько не ущемляет инициативы следователя или дознавателя при организации предварительного следствия и дознания в плане производства указанных следственных действий, в случае соблюдения ими законности. Прокурор может дать указание на проведение отдельных следственных действий или произвести их сам только в случае, если усмотрит недостаточную инициативность следователя при проведении предварительного следствия. Но, как показывает практика, прокуроры идут на это только после объяснений со следователем, когда следователь обосновывает тактику проведения предварительного следствия и свои действия. В случае, если прокурор усматривает нецелесообразность действий следователя, то он может дать ему указания по проведению отдельных следственных действий или провести их сам. Такое возможно и из тактических соображений, например при необходимости допроса чиновников большого ранга, когда прокурор может взять на себя проведение допроса или очной ставки. Следует отметить ещё разницу в процессуальной самостоятельности следователя при проведении следственных действий данной группы, т.е. в выборе тактики проведения данных следственных действий, - тут следователь полностью самостоятелен, а вот при принятии решения о необходимости проведения данных следственных действий, его процессуальная самостоятельность ограничивается со стороны прокурора в соответствии со ст. 63 УПК РК. Это вполне обосновано, т.к. абсолютная процессуальная самостоятельность следователя, подразумевающая полное отсутствие контроля, может привести к грубейшим нарушениям закона со стороны следователя и дознавателя.

Что касается судебного контроля, то в данном случае действует конституционное право граждан на судебное обжалование действий должностных лиц.

И опять же не стоит забывать об ограничении процессуальной самостоятельности следователя со стороны начальника следственного отдела и других вышестоящих должностных лиц, которые могут направлять действия следователя в то или иное русло, требуя от него определённых результатов. Как правило, такие указания в письменной форме никто не отдаёт, т.к. они, в большинстве случаев, противозаконны, но все эти факты, в конечном итоге, оказывают только негативное влияние на ход следствия. Если у защитника есть квалифицированный адвокат, то он не допустит нарушения закона в отношении своего подзащитного. Нарушения такого плана могут выражаться в избрании следователем запрещённых приёмов тактики проведения допроса, психологического давления на участников допроса и т.д.

Такие случае в следственной практике встречались. Начальник следственного отдела по указанию прокурора давил на следователя о необходимости допроса гражданина Н., которого следователь собирался по материалам оперативно-розыскной деятельности привлечь в качестве обвиняемого, допросить в качестве свидетеля, чтобы избежать отказа от дачи показаний, а уже после этого предъявить обвинение, что было и сделано. Адвокат гражданина Н. воспользовался этим, и в судебном заседании поставил вопрос об исключении показаний Н. из доказательств по делу как недопустимых и полученных с нарушением закона. Ходатайство судьёй было удовлетворено. Дело было закрыто. Судья вынес разгромное определение по этому делу в адрес прокурора, допустившего грубые нарушения закона при проведении предварительного следствия.

Что касается материалов официальной судебной практики, то в официальных источниках примеров ограничения процессуальной самостоятельности следователя при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний нет. Все материалы судебной практики, в которых рассматриваются спорные вопросы по данной группе следственных действий, касаются нарушений, допущенных самими следователями, которые являются последствиями допущения грубых ошибок с их стороны или рассмотрению жалоб на их действия.

Назрела необходимость создания единой информационной базы правоохранительных органов РК, обеспечивающей доступ должностных лиц для оперативного поиска необходимых сведений. 3 Перспективы развития оперативно-розыскной деятельности таможенных органов Республики Казахстан 3.1 Проблемы использования результатов работы таможенных органов по оперативно-розыскной деятельности Основными...

Установленных правил влечет ущемление этих прав и свобод, а значит - несправедливость судебного разбирательства. Последнее приводит к несправедливому, незаконному решению. Применительно к уголовно-процессуальному праву понятие справедливости тесно примыкает к понятию законности. Гарантиями решения данной задачи выступают: не связанность суда с доводами и доказательствами предварительного...