Произведения гомера илиада и одиссея. Гомер - Илиада. Одиссея

ЖЕНСКИЙ ОБРАЗ В «ОДИССЕИ» ГОМЕРА

ВВЕДЕНИЕ. 2

1. ГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС В «ОДИССЕИ». 4

1.1. Значение поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея». 4

1.2. Особенности сюжетной линии «Одиссеи». 9

2. ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В «ОДИССЕИ». 18

2.1. Образ Пенелопы. 18

2.2. Прекрасная нимфа Калипсо и коварная волшебница Кирка. 22

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 29

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 31

ВВЕДЕНИЕ

«Поэма» в переводе с греческого языка значит творение. Поэмами называются поэтические рассказы о замечательных событиях из жизни выдающихся личностей. Эпическая поэзия получила свое название от греческого слова «эпос», что значит рассказ, так как всякое эпическое произведение есть рассказ о каком-либо событии или происшествии, совершившемся не в душе поэта, а в окружающем его мире.

Древнейшими из сохранившихся памятников греческой литературы являются две большие поэмы «Илиада» и «Одиссея», автором которых античность считала Гомера. О времени возникновения «Илиады» и «Одиссеи» и условиях, в которых они были созданы, не сохранилось прямых исторических свидетельств, и совокупность проблем, связанных с этими поэмами, составляет сложный и далеко еще не разрешенный «гомеровский вопрос».

В рамках нашей курсовой работы мы рассмотрим «Одиссею».

Темой «Одиссеи» являются странствия и приключения «хитроумного» Одиссея, царя Итаки, возвращающегося из троянского похода; в это время к его верной жене Пенелопе сватаются многочисленные женихи, и сын Одиссея Телемах отправляется на поиски отца.

Основной сюжет «Одиссеи» относится к широко распространенному в мировом фольклоре типу сказаний о «возвращении мужа»: муж после долгих и чудесных странствий возвращается домой к моменту, когда его жена уже готова выйти замуж за другого, и – мирным или насильственным путем – расстраивает новую свадьбу. С этим сюжетом в «Одиссее» объединена часть другого сюжета, не менее широко распространенного у разных народов, – о «сыне, отправляющемся на поиски отца»; сын, родившийся в отсутствие отца, отправляется искать его, отец и сын встречаются и, не зная друг друга, вступают в бой, заканчивающийся в одних вариантах трагически – гибелью отца или сына, в других – примирением сражающихся. В греческих сказаниях об Одиссее сюжет этот представлен полностью, но «гомеровская» поэма дает лишь часть сюжета, не доводя его до боя отца с сыном.

«Одиссея» в известной мере является продолжением «Илиады», действие поэмы отнесено уже к 10-му году после падения Трои, но в рассказах действующих лиц упоминаются те эпизоды, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи». Все важнейшие герои греческого стана «Илиады», живые и мертвые, выведены и в «Одиссее». Как и «Илиада», «Одиссея» была разбита античными учеными на 24 книги.

По композиции «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута: повествование начинается со средины действия, а о предшествующих событиях слушатель узнает лишь позже, из рассказа самого Одиссея о его странствиях. Центральная роль главного героя выдвинута в «Одиссее» резче, чем в «Илиаде», где одним из организующих моментов поэмы являлось отсутствие Ахилла, его безучастное отношение к ходу военных действий.

В «Одиссее» отсутствием героя определяется только первая линия рассказа (кн. 1 – 4), показ обстановки на Итаке и путешествие Телемаха, а с 5-й книги внимание концентрируется почти исключительно вокруг Одиссея: мотив неузнаваемости возвращающегося мужа использован, как мы видели, в той же функции, что и отсутствие героя в «Илиаде», а между тем слушатель не теряет Одиссея из виду, – и это также свидетельствует о совершенствовании искусства эпического повествования.

ГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС В «ОДИССЕИ»

Значение поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея».

Поэмы Гомера были настоящей сокровищницей мудрости греческого народа – «книгою откровения». Они не остались принадлежностью только ионийского племени, среди которого создались, а стали общим достоянием всего греческого народа и прожили с ним всю его историю. Предание говорит, что Пикург ввел исполнение песен Гомера в Спарте, Солон – в Афинах.

Впоследствии во всех греческих государствах они стали основой школьного образования. Ученики разучивали наизусть отдельные части поэм, и было немало людей, которые знали наизусть обе поэмы
целиком. Для государства считалось за честь называться родиной Гомера. Гомер был любимым поэтом даже в самых отдаленных уголках греческого мира.

Две поэмы легендарного древнегреческого поэта Гомера «Илиада» и «Одиссея», жившего в VIII в. до н.э., вызывали восхищение поэтов, ученых, великих политиков и полководцев.

При жизни автора две поэмы о богах и героях Ахилле, Гекторе и Одиссее существовали в устном исполнении. Гомер не записал свои стихи и не только потому, что был незрячим. Поэмы должны были звучать и предназначались для слуха, а не для глаз. Гомер обращался к слушателям. Он знал текст поэм наизусть и, видимо, был гениальным его исполнителем. Его стихам требовалась музыка, пространство и аудитория. Не безмолвный читатель, а завороженные слушатели нужны были Гомеру. Предполагают, что, представляя в «Одиссее» аэда Демодока, он изобразил себя:

«Тою порой с знаменитым певцом Понтоной возвратился;

Муза его при рождении злом и добром одарила:

Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.

Стул среброкованный подал певцу Понтоной, и на нем он

Сел пред гостями, спиной прислоняся к колонне высокой.

Лиру слепца на гвозде над его головою повесив,

К ней прикоснуться рукою ему – чтоб ее мог найти он –

Дал Понтоной, и корзину с едою принес, и придвинул

Стол и вина приготовил, чтоб пил он, когда пожелает.

Подняли руки они к предложенной им пище; когда же

Был удовольствован голод их сладким питьем и едою

Муза внушила певцу возгласить о вождях знаменитых,

Выбрав из песни, в то время везде до небес возносимой…

Песни Гомера стали книгами, вероятно, только через несколько столетий, после смерти автора, хотя есть доказательства, что письменность была известна в Греции и во времена Гомера. Стихи поэта сохранялись и передавались устными носителями традиции и были оформлены в рукописные тексты в шестом веке до нашей эры во время правления в Афинах демократа и политика Писистрата.

В III и II веках до н.э. ученые Александрии провели тщательное изучение текстов поэм и для удобства чтения и комментирования разделили каждую поэму на 24 книги (песни), соответственно количеству букв в греческом алфавите, которыми эти книги и были обозначены. Вот с этих времен мы можем говорить о двух грандиозных поэтических книгах Гомера, объемом в 27803 стихотворные строчки (в «Илиаде» ­ 15693, в «Одиссее» – 12110).

«Илиада» ­ это поэма о войне, вернее 50 днях десятого года войны ахейцев и троянцев.

«Одиссея» ­ это поэма о 40 последних днях путешествия царя Итаки, героя троянской войны, который десять лет возвращается на родной остров к жене и сыну. Действие в поэмах происходит на земле и на Олимпе, в стане людей и между богами. Никогда потом боги, герои и люди не будут стоять так близко друг к другу: одни ­ богоравны, другие – человекоподобны. Фантазия и реальность, яркие детали быта и величественный грандиозный вымысел, переданные певучими ритмами без рифменного гекзаметра, поражают воображение читателей разных времен и народов. В поэмах рассказано о том, что близко всем: о войне и мире, жизни и смерти, любви и гневе, дружбе и вражде.

При всем монументализме и божественности персонажи поэм очень человечны. В определенной мере о них можно сказать, что они вечны и всегда современны или осовременены читателями. В Ахиллесе, Гекторе, Одиссее поэт представляет яркие индивидуальности, человеческие темпераменты и разные отношения к жизни. Ахиллес – это герой экшн, готовый к мгновенному действию. Не случайно его постоянный эпитет «быстроногий». И в любви, и в ненависти он экстраверт. Вспыльчив и отходчив. Трагичен. Знает о своей судьбе и живет одним днем. Он самый эмоциональный в поэме. Сначала Гомер рассказывает о его гневе, потом (после гибели Патрокла) о его горе и жажде мести. Любое промедление для него невыносимо. Он не остановим и, даже убив Гектора, продолжает мучить мертвое тело. Но вот перед ним является Фетида с просьбой и приказом от Зевса вернуть тело сына царю Трои. Ахиллес дает обещание. Явное сострадание и уважение к старику Приаму – отцу убитого соперника – проявляются в сцене встречи. Теперь гнев потух. Достойный соперник повержен. Надо оплакать мертвых и достойно готовиться к собственной гибели.

Одинокому и трагическому воину Ахиллесу в мире гомеровского эпоса противостоят Гектор и Одиссей. Гектор – предводитель троянцев, их защитник. Он тоже великий воин, но воин по необходимости, а не по страсти. Гектор дан в окружении близких и любящих его людей: воинов­ троянцев, отца, матери, жены, сына. Он прекрасный сын и самоотверженный брат. Сцена прощания Гектора с женой Андромахой – одна из самых лиричных в героической поэме. Гомер любит обоих героев, но многим читателям кажется, что ему ближе именно Гектор. Последняя строка «Илиады»: «Так погребали они конеборного Гектора тело», ­ звучит как строка реквиема по всем погибшим. Гектор любит жену и сына, но выше этой любви для него честь и долг. Его младший брат Парис совсем иной. Для него любовь, страсть к Елене выше всего на свете. И в этом он тоже не имеет себе равных. Другое его качество – красота, и в этом он богоравен и соизмерим с Еленой спартанской.

Сила Одиссея не в красоте, воинственности или следовании долгу и чести. Главное, в чем он превосходит других, – это ум, выдержка, хитрость. Он побеждает не силой и страстью, а расчетливостью, умением выжидать и прогнозировать ситуацию. Поэтому он у Гомера назван многоумным, хитроумным, многоопытным. Он никогда не поддается первому порыву чувств, и в этом он полная противоположность Ахиллесу. Своей верностью Пенелопе и далекой родине Итаке он похож скорее на Гектора, но внимательный читатель поэм увидит и черты, сближающие его с Ахиллесом. При всем различии сюжетов в кульминации «Илиады» и «Одиссеи» рассказано о мести: Ахиллес мстит за Патрокла, Одиссей мстит женихам. Ради свершения мести Одиссей отодвигает встречу с Пенелопой и открывается только Телемаху, так как нуждается в помощи сына.

Не менее выразительны и женские образы поэм. Елена Спартанская предстает перед нами в кульминационный момент своей биографии: из­-за нее лучшие мужи ведут кровопролитную войну. Но она лишена честолюбия. В ней нет желания торжествовать и упиваться властью, которую дает красота. Трагична судьба домовитой Андромахи, которая предчувствует гибель мужа.

Совершенно иная Пенелопа. Она под стать Одиссею: где нельзя взять силой, она берет хитростью. Она терпелива, предприимчива и верна одной цели – дождаться мужа, который обещал вернуться и сохранить для него Итаку. Своей подозрительностью и осторожностью она превзошла даже Одиссея, и тот упрекает ее за то, что она сразу не бросается ему на шею, называет ее «непонятной», «неуступчивой», «неласковой» с «железным сердцем».

Как мудрая дева в сказке, Пенелопа устраивает свой тест на проверку странника (ведь прошло двадцать лет и Одиссей так изменился) и только убедившись, что это, действительно, ее муж, а не самозванец, плачет навзрыд, «милую голову нежно целуя» и говорит:

«О не сердись на меня Одиссей!.. не делай упреков

Мне, что не тотчас, при виде твоем, я к тебе приласкалась;

Милое сердце мое, Одиссей, повергала в великий

Трепет боязнь, чтоб меня не прельстил здесь какой иноземец».

Книги Гомера имеют не только художественный смысл, но являются важнейшим историческим и этнографическим источником, рассказывающим о жизни древних греков. Споры о возможном историзме содержания поэм, видимо, никогда не умолкнут. В пользу жизнеподобия свидетельствуют топография и археологические раскопки. В недавно прошедшем американском фильме «Троя» представлена немифологическая версия героических событий: без спора богов, без их соучастия и вмешательства в жизнь и смерть героев, без ярких гомеровских деталей и сцен, с воинственным надрывом разрушительного пафоса и любовными страстями героев боевиков и триллеров. Видимо, это близкое современному человеку прочтение гомеровского сюжета и образов. Пацифизма Гомера мы не замечаем. В эпоху терроризма мщение Ахилла – идеал человеческого поведения. Как и всякая великая книга, «Илиада» – это зеркало, в котором каждая эпоха видит себя.

Нашу жизнь пронизывают деструктивные, разрушительные идеи. Герои поэм Гомера тоже жестоки, и только боги способны обуздать их. Ахилл, разгневанный на Агамемнона, бросается на него с мечом, но Афина, «только ему явленная, прочим незримая», хватает его за русые кудри и приказывает смириться. Убив Патрокла, Гектор собирается голову «с белой выи срубить и на кол водрузить в поруганье». Тогда Гера посылает Ириду, чтобы она предупредила об этом Ахилла, и тот могучим криком, усиленным Афиной Палладой, отгоняет троянцев от тела друга. Даже боги потрясены издевательствами Ахилла над телом Гектора и предполагают послать Гермеса похитить тело, но потом решают воздействовать на Ахилла через его мать – богиню Фетиду.

После истребления женихов Одиссей расспрашивает няню о неверных рабынях, велит собрать их, приказывает им, плачущим, выносить трупы, отмыть от крови столы и стулья в зале, где шла битва, а потом сын Телемах жестоко казнит их, «петлями шеи стянув». Как это все похоже на современные зачистки! Воинственность Одиссея и Телемаха, которые теперь ввязываются в битву с родственниками, мстящими за убитых, удается остановить только Афине и гневному Зевсу, метнувшему в землю громовую стрелу. Так в пространстве гомеровских поэм воцаряется мир.

Во втором акте шекспировского «Гамлета» появляется бродячая труппа, и один из актеров, по просьбе принца, читает монолог, в котором троянский герой Эней рассказывает о взятии Трои и о жестокостях победителей. Когда рассказ доходит до страданий старой царицы Гекубы - у нее на глазах осатаневший от злобы Пирр, сын Ахиллеса, убил ее супруга Приама и надругался над его телом, - актер бледнеет и заливается слезами. И Гамлет произносит знаменитые, вошедшие в пословицу слова:

Что он Гекубе? Что ему Гекуба?

А он рыдает…

Перевод Б. Пастернака

Что современному человеку Гекуба, что ему Ахиллес, Приам, Гектор и прочие герои Гомера; что ему их муки, радости, любовь и ненависть, приключения и битвы, отгремевшие и отгоревшие больше тридцати столетий назад? Что уводит его в древность, почему Троянская война и возвращение на родину многострадального и хитроумного Одиссея трогают нас если и не до слез, как шекспировского актера, то все же достаточно живо и сильно?

Всякое литературное произведение далекого прошлого способно привлечь и увлечь человека нового времени изображением исчезнувшей жизни, во многом поразительно не схожей с нашей жизнью сегодня. Исторический интерес, свойственный любому человеку, естественное желание узнать, «что было раньше», - начало нашего пути к Гомеру, точнее - одного из путей. Мы спрашиваем: кто он был, этот Гомер? И когда жил? И «сочинил» ли своих героев или в их образах и подвигах отражены подлинные события? И насколько верно (или насколько вольно) они отражены и к какому времени относятся? Мы задаем вопрос за вопросом и ищем ответа в статьях и книгах о Гомере; а к нашим услугам - не сотни и не тысячи, а десятки тысяч книг и статей, целая библиотека, целая литература, которая продолжает расти и сейчас. Ученые не только обнаруживают все новые факты, имеющие отношение к гомеровским поэмам, но и открывают новые точки зрения на поэзию Гомера в целом, новые способы ее оценки. Была пора, когда каждое слово «Илиады» и «Одиссеи» считали непререкаемою истиной - древние греки (во всяком случае, громадное их большинство) видели в Гомере не только великого поэта, но и философа, педагога, естествоиспытателя, одним словом - верховного судью на все случаи жизни. Была и другая пора, когда всё в «Илиаде» и «Одиссее» считали вымыслом, красивою сказкой, или грубоватою басней, или безнравственным анекдотом, оскорбляющим «хороший вкус». Потом пришла пора, когда Гомеровы «басни» одна за другою стали подкрепляться находками археологов: в 1870 году немец Генрих Шлиман нашел Трою, у стен которой сражались и умирали герои «Илиады»; спустя четыре года тот же Шлиман раскопал «обильные златом» Микены - город Агамемнона, вождя греческого воинства под Троей; в 1900 году англичанин Артур Эванс начал уникальные по богатству находок раскопки на Крите - «стоградном» острове, неоднократно упоминаемом Гомером; в 1939 году американец Блиджен и грек Курониотис разыскали древний Пилос - столицу Нестора, «сладкогласного витии пилосского», неутомимого подателя мудрых советов в обеих поэмах… Список «гомеровских открытий» чрезвычайно обширен и до сего дня не закрыт - и едва ли закроется в близком будущем. И все же необходимо назвать еще одно из них - самое важное и самое сенсационное в нашем веке. В ходе раскопок на острове Крите, а также в Микенах, в Пилосе и в некоторых других местах южной части Балканского полуострова археологи нашли несколько тысяч глиняных табличек, исписанных неведомыми письменами. Чтобы их прочитать, потребовалось почти полвека, потому что не был известен даже язык этих надписей. Лишь в 1953 году тридцатилетний англичанин Майкл Вентрис решил задачу дешифровки так называемого линейного письма «Б». Этот человек, погибший в автомобильной катастрофе три с половиной года спустя, не был ни историком античности, ни специалистом по древним языкам - он был архитектор. И тем не менее, как писал о Вентрисе замечательный советский ученый С. Лурье, «ему удалось сделать самое крупное и самое поразительное открытие в науке об античности со времен эпохи Возрождения». Его имя должно стаять рядом с именами Шлимана и Шампольона, разгадавшего тайну египетских иероглифов. Его открытие дало в руки исследователей подлинные греческие документы того же примерно времени, что события «Илиады» и «Одиссеи», документы, расширившие, уточнившие, а кое в чем и перевернувшие прежние представления о прообразе того общества и государства, которые изображены у Гомера.

В начале II тысячелетия до н. э. на Балканском полуострове появились племена греков-ахейцев. К середине этого тысячелетия в южной части полуострова сложились рабовладельческие государства. Каждое из них было небольшою крепостью с примыкавшими к ней землями. Во главе каждого стояли, по-видимому, два властителя. Властители-цари со своими приближенными жили в крепости, за могучими, циклопической кладки стенами, а у подножья стены возникал поселок, населенный царскими слугами, ремесленниками, купцами. Сперва города боролись друг с другом за главенство, потом, около XV столетия до н. э., начинается проникновение ахейцев в соседние страны, за море. В числе прочих их завоеваний был и остров Крит - главный центр древнейшей, догреческой культуры юго-восточного района Средиземноморья. Задолго до начала ахейского завоевания на Крите существовали государства с монархической властью и общество, четко разделявшееся на классы свободных и рабов. Критяне были умелыми мореходами и купцами, отличными строителями, гончарами, ювелирами, художниками, знали толк в искусстве, владели письменностью. Ахейцы и прежде испытывали сильное воздействие высокой и утонченной критской культуры; теперь, после покорения Крита, она окончательно стала общим достоянием греков и критян. Ученые называют ее крито-микенской.

Землею, постоянно привлекавшей внимание ахейцев, была Троада на северо-западе Малой Азии, славившаяся выгодным местоположением и плодородною почвой. К главному городу этой земли - Илиону, или Трое, - не раз снаряжались походы. Один из них, особенно продолжительный, собравший особенно много кораблей и воинов, остался в памяти греков под именем Троянской войны. Древние относили ее к 1200 году до н. э. - в пересчете на нашу хронологию, - и работы археологов, копавших Гиссарлыкский холм вслед за Шлиманом, подтверждают древнюю традицию.

Троянская война оказалась кануном крушения ахейской мощи. Вскоре на Балканах появились новые греческие племена - дорийцы, - такие же дикие, какими тысячу лет назад были их предшественники, ахейцы. Они прошли через весь полуостров, вытесняя и подчиняя ахейцев, и до основания разрушили их общество и культуру. История обратилась вспять: на месте рабовладельческого государства вновь появилась родовая община, морская торговля заглохла, зарастали травою уцелевшие от разрушения царские дворцы, забывались искусства, ремесла, письменность. Забывалось и прошлое; цепь событий разрывалась, и отдельные звенья обращались в предания - в мифы, как говорили греки. Мифы о героях были для древних такою же непререкаемою истиной, как мифы о богах, и сами герои становились предметом поклонения. Героические предания переплетались друг с другом и с мифами о богах. Возникали круги (циклы) мифов, соединявшихся как последовательностью фактов, лежавших в их основе, так и законами религиозного мышления и поэтической фантазии. Мифы были почвою, на которой вырос греческий героический эпос.

Героический эпос есть у каждого народа. Это повествование о славном минувшем, о событиях первостепенной важности, которые были поворотным пунктом в истории народа. Таким событием (или, по крайней мере, одним из таких событий) оказался великий поход на Трою; сказания о нем сделались важнейшей сюжетною основой греческого эпоса. Но от времени, когда создавался эпос, эти события были отделены тремя, а то и четырьмя веками, и потому к картинам ушедшей жизни, запомнившимся с необыкновенной точностью, присоединялись детали и подробности, заимствованные из жизни, которая окружала неведомых нам творцов эпоса. В самой основе мифа многое оставалось нетронутым, но многое и перетолковывалось на новый лад, в согласии с новыми идеалами и взглядами. Многослойность (а стало быть, и неизбежная противоречивость) изначально была характерной чертой греческого эпоса, а так как он находился в непрестанном движении, число слоев все увеличивалось. Подвижность эта неотделима от самой формы его существования: как и у всех народов, героический эпос у греков был устным творчеством, и письменное его закрепление знаменовало последний этап в истории жанра.

Эпические поэмы Гомера «Одиссея» и «Илиада» - это бесценные гениальные произведения литературного искусства, которые на протяжении многих столетий не теряют своей актуальности и глубокого смысла. Сюжеты этих знаменитых двух поэм взяты из обширного и многогранного цикла легенд о Троянской войне. «Илиада» и «Одиссея» отображают лишь небольшие эпизоды из огромнейшего цикла.

«Илиада»

В «Илиаде» повествуется о событиях десятого года Троянской войны, и при этом произведение заканчивается со смертью и погребением Гектора - главного троянского воителя. О последующих событиях войны не упоминается.

В общем, война - это главная «нить» поэмы «Илиада» и основная стихия ее героев. Одна из многочисленных особенностей этого произведения заключается в том, что битва в основном изображается не в виде кровавых баталий народных масс, а как выступление отдельных героев, демонстрирующих исключительную храбрость, силу, стойкость и мастерство. Среди всех боев можно выделить главный поединок Гектора и Ахилла. С меньшей выразительностью и героичностью описываются единоборства Агамемнона, Диомеда и Менелая. В «Илиаде» очень ярко отображены традиции, привычки, нравственность, моральные аспекты жизни и быт греков того времени. В качестве примера можно привести эпизод, в котором описывается, как победитель спешит снять доспехи с убитого и овладеть его трупом, чтобы запросить у родственников выкуп за него. По представлению древних греков остаться после смерти без погребения сулило огромнейшие и нескончаемые несчастья в загробной жизни.

«Одиссея»

Что касается «Одиссеи», то с полной уверенностью можно сказать, что это более сложное произведение, нежели «Илиада». «Одиссея» обладает огромным количеством особенностей, которые с точки зрения литературы исследуются и по сегодняшний день. В основном в данной эпической поэме повествуется о возвращении Одиссея в Итаку после завершения войны с Троей.

В заключение можно сказать, что поэмы Гомера - это настоящая сокровищница мудрости всего греческого народа, что превосходно демонстрируют его великие произведения «Илиада» и «Одиссея». Гомер не владел письмом и был устным сказателем. Но, несмотря на это, его отличала невероятно высокая поэтическая техника и мастерство. А его работы были наполнены абсолютным единством. «Илиада» и «Одиссея» обладают несколькими характерными чертами, в частности эпическим стилем. Неторопливая обстоятельность, выдержанный повествовательный тон, неспешное развитие сюжета, полная объективность во всем - от событий до лиц - все это характерные черты этих великих произведений Гомера.

Для многих поколений вхождение в античность началось и, похоже, неизменно будет начинаться с гомеровских поэм «Илиада» и «Одиссея». Это первые художественные памятники античности, которые нам известны. Герои поэм давно стали хрестоматийными, близкими нам людьми, нашими духовными спутниками. Их создатель для эллинов был фигурой почти мифической, предметом гордости, олицетворением мудрости и художественного совершенства.

Когда греки говорили «поэт», было очевидно, что имелся в виду Гомер. Он вызывал поклонение как бог. «Илиада» и «Одиссея» были для греков чем-то вроде Библии. С Гомера начиналось образование в античности, им же оно и завершалось. Философ Дион Хризостом («Златоуст») так отозвался, имея в виду поистине неисчерпаемость великих поэм: «Гомер каждому: и мужу, и юноше, и старцу - дает ровно столько, сколько каждый из них в состоянии взять».

Великий философ Платон выразился лаконично: «…Этому поэту Греция обязана своим духовным развитием». Александр Македонский после разгрома Персидского царства завладел огромными сокровищами, среди которых был богатый ларец. В нем великий полководец держал рукопись «Илиады», с которой никогда не расставался. Каждый день он приобщался к ней перед сном; это было его любимое произведение, настольная книга. Из 470 литературных папирусов, обнаруженных в Египте в 1919г., 270 включали в себя отрывки из поэм Гомера.

Сюжеты знаменитых поэм Гомера “Илиада” и “Одиссея”, полностью сохранившихся до нашего времени, взяты из обширного цикла сказаний о Троянской войне.

В “Илиаде” рассказывается о событиях десятого года Троянской войны, причем изложение не охватывает последних событий войны и оканчивается смертью и погребением главного троянского воителя Гектора. То же самое можно сказать и об “Одиссее”, где рассказывается о последних днях странствий героя на обратном пути из-под Трои.

Чтобы представить себе связь между всеми упоминаемыми в поэме событиями, необходимо исходить из начального факта, послужившего причиной войны,- мотива, который часто встречается в сказках.

Сын троянского царя Приама Парис-Александр похитил прекрасную Елену, супругу спартанского царя Менепал. Оскорбленный Менелай призвал на помощь многих царей и воителей. Среди всех выделялся силой и доблестью юный сын Пелея. Во главе похода стал старший брат Менелая Агамемнон, царь Микен и Аргоса. После продолжительных сборов, началась прославленная в сказаниях Троянская война.

Поэмы Гомера представляют целую галерею индивидуально обрисованных типических образов.

Центральной фигурой “Илиады” является Ахилл, юный фессалийский герой, сын Пелея и морской богини Фетиды. Ахилл - цельная и благородная натура, олицетворяющая собой ту военную доблесть в понимании древних героев, которая служит идеологической основой всей поэмы. Он чужд хитрости и двоедушия. Из-за сознания своей силы и величия он привык повелевать. Гнев его проявляется в самых бурных формах. Мстя троянцам за Патрокла, он становится похож на какого-то демона-истребителя.

Такое же безумие видно и в надругательстве над трупом Гектора - (3, стр.395-401), и в том, что он убивает на могиле Патрокла двенадцать троянских пленников. Еще ему даны черты певца-поэта - (3, стр.186). Наконец, он смягчается, видя перед собой слезы и ужасную мольбу отца, пришедшего к нему за телом убитого им сына.

Образу главного героя ахейского войска соответствует фигура троянского воителя Гектора. Хотя поэт никогда не забывает, что это - представитель враждебного народа, к которому нельзя относиться как к соплеменнику. Гектор является вождем троянского войска, и на него ложится вся тяжесть войны. В трудные минуты он всегда впереди всех и подвергается наибольшей опасности.

Он обладает высоким чувством чести и пользуется общим уважением и любовью.

Он остается один на поле битвы, в то время как остальные прячутся в городе.

Ни мольбы отца, ни слезы матери не могут поколебать его: долг чести в нем превыше всего. Ярче всего Гектор показан в сцене свидания с Андромахой (VI, 392-502), где мы видим его как мужа и отца.

Если идеал воинской доблести дан в лице Ахилла, то носителем житейской мудрости представляется Одиссей - герой “хитроумный” и “многострадальный”.

В “Илиаде” он выступает и как воин, и как мудрый советник, но также и как человек, готовый на всяческий обман - (3, стр.383; 2, стр.202). Само взятие Трои при помощи деревянного коня было делом его хитрости. Всегда настороженный, он имеет наготове целый запас вымышленных историй.

“В хитроватости, часто грубой и плоской, в том, что на прозаическом языке называется “надувательством”. И между тем в глазах младенческого народа эта хитрость не могла не казаться крайней степенью возможной премудрости”.

В обеих поэмах кроме главных героев выведено еще много второстепенных.

Некоторые из них обрисованы также очень яркими красками. В “Илиаде” таких лиц больше чем в “Одиссее”.

Микенский царь Агамемнон, старший из Атридов, является предводителем всего похода и называется “владыкой мужей” или “пастырем народов”. Менелай - спартанский царь, муж похищенной Парисом Елены - главное заинтересованное в войне лицо. Однако поэт изображает их обоих далеко не привлекательными чертами.

Обаятельными чертами наделен образ Нестора - вечный тип старца, который любит вспоминать годы юности и давать свои наставления. Совершая подвиги, он увлекается мечтой овладеть Троей и погиб от руки Гектора.

Престарелый троянский царь Приам обрисован исключительно привлекательными чертами. Это тип настоящего патриарха, окруженного многочисленной семьей.

По старости он уступил право военачальника старшему сыну Гектору. Он отличается мягкостью и обходительностью. Даже к презираемой и ненавидимой всеми Елене он относится очень сердечно.

В “Одиссее” живо обрисована личность Телемаха. Поэма изображает постепенный рост этого юноши. В начале поэмы он представлен еще совсем юным и несамостоятельным, в чем он сам признается матери. В конце же поэмы он деятельно помогает отцу в расправе его с женихами. В этом образе греки могли видеть тип идеального юноши - “эфеба”.

В поэмах встречаются и женские образы. Особенно выразительны образы Андромахи и Пенелопы.

Андромаха - верная и любящая супруга Гектора. Она живет в постоянной тревоге за мужа, который, как она видит, не жалеет себя, постоянно участвуя в боях, “убит себя своей доблестью”. Судьба Андромахи глубоко трагична. При разорении Ахиллом ее родного города Фив Плакийских убиты ее отец и братья, а мать вскоре после этого умирает. Для Андромахи вся жизнь теперь в ее любимом супруге. В конце поэмы она оплакивает своего мужа при погребении.

Этот трогательный образ не раз привлекал внимание поэтов и в позднейшие времена.

Образцом семейной добродетели и верности обрисована Пенелопа в “Одиссее”.

В течении двадцати лет, пока отсутствует Одиссей, она не изменила к нему своих чувств и упорно верит в его возвращение. Положение ее крайне трудное, так как она окружена недоброжелательными людьми, которые считают ее вдовой и добиваются ее руки, надеясь таким образом получить и царскую власть.

Противоположностью Пенелопе является в “Илиаде” Елена. Однако преступление ее уже в прошлом; опьянение страстью, заставившее ее некогда покинуть дом Менелая, сменилось горьким сожалением, и она, сознавая свою ошибку, кается в этом перед Приамом - (2, стр. 173-176). Елена исполнена презрения к Парису, но богиня Афродита снова властно бросает ее в объятия этого человека.

Таковы главные образы гомеровских поэм. Все они отличаются цельностью, простотой, во многих случаях даже наивностью, которая характерна для эпохи “детства человеческого общества”. Они обрисованы с замечательной силой и жизненностью и отмечены глубочайшей человеческой правдой.

Время и место создания «Илиады» и «Одиссеи»

Всё это указывает на родовой характер гомеровского общества, которое находится на грани разложения и перехода к рабовладельческому строю. В поэмах «Илиада» и «Одиссея» уже налицо имущественное и социальное неравенство, разделение на «лучших» и «худых»; уже существует рабство, которое, правда, сохраняет патриархальный характер: рабы – в основном пастухи и домашние слуги, среди которых есть привилегированные: такова Евриклея, няня Одиссея; таков пастух Евмей, который действует вполне самостоятельно, скорее, как друг Одиссея, чем как раб его.

Торговля в обществе «Илиады» и «Одиссеи» уже существует, хотя она еще мало занимает мысли автора.

Следовательно, создатель поэм (олицетворенный в личности легендарного Гомера) – представитель греческого общества VIII–VII вв. до н. э., находящегося на грани перехода от родоплеменного быта к государственному.

Материальная культура, описанная в «Илиаде» и «Одиссее», убеждает нас в том же: автор хорошо знаком с употреблением железа, хотя, стремясь к архаизации (особенно в «Илиаде»), указывает на бронзовое вооружение воинов.

Поэмы «Илиада» и «Одиссея» написаны в основном на ионийском диалекте, с примесью эолийских форм. Это означает, что местом создания их была Иония – острова Эгейского моря или Малая Азия. Отсутствие же в поэмах упоминаний о городах Малой Азии свидетельствует об архаизаторских стремлениях Гомера, воспевающего древнюю Трою.

Композиция «Илиады» и «Одиссеи»

Гомер сочувствует в поэме «Илиаде» воинам обеих враждующих сторон, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают у него осуждение. Во II книге «Илиады» поэт вкладывает в уста воина Терсита речи, клеймящие алчность военачальников. Хотя описание внешности Терсита указывает на стремление Гомера выразить свое осуждение его речам, однако речи эти весьма убедительны и по существу в поэме не опровергнуты, значит, мы можем предполагать, что они созвучны мыслям поэта. Это тем более вероятно, что упреки, брошенные Терситом Агамемнону , почти аналогичны тяжким обвинениям, которые предъявляет ему же Ахилл (ст. 121 сл.), а тот факт, что Гомер сочувствует словам Ахилла, сомнения не вызывает.

Осуждение в «Илиаде» войны, как мы видели, звучит не только в устах Терсита. Сам доблестный Ахилл, собираясь вернуться в войско, чтобы отомстить за Патрокла, говорит:

«О, да погибнет вражда от богов и от смертных, и с нею
Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит!»
(Ил., кн. XVIII , ст. 107–108).

Очевидно, что если бы прославление войны и мести было целью Гомера, то действие «Илиады» завершилось бы убиением Гектора, как это было в одной из «киклических» поэм. Но для Гомера важно не торжество победы Ахилла, а моральное разрешение его гнева.

Жизнь в представлении поэм «Илиада» и «Одиссея» настолько привлекательна, что Ахилл, встреченный Одиссеем в царстве мертвых, говорит, что он предпочел бы тяжелую жизнь поденщика царствованию над душами умерших в преисподней.

В то же время, когда нужно действовать во имя славы родины или ради близких людей, герои Гомера презирают смерть. Сознавая свою неправоту в том, что он уклонился от участия в боях, Ахилл говорит:

«Праздный, сижу пред судами, земли бесполезное бремя»
(Ил., кн. XVIII, ст. 104).

Гуманизм Гомера, сострадание человеческому горю, восхищение внутренними достоинствами человека, мужеством, верностью патриотическому долгу и взаимной привязанностью людей достигает ярчайшего выражения в сцене прощания Гектора с Андромахой (Ил., кн. VI , ст. 390–496).

Художественные особенности «Илиады» и «Одиссеи»

Образы гомеровских героев до некоторой степени статичны, т. е. характеры их освещены несколько односторонне и остаются неизменными от начала и до конца действия поэм «Илиада» и «Одиссея», хотя каждый персонаж имеет свое лицо, отличное от других: в Одиссее подчеркивается изворотливость ума, в Агамемноне – надменность и властолюбие, в Парисе – изнеженность, в Елене – красота, в Пенелопе – мудрость и постоянство жены, в Гекторе – мужество защитника своего города и настроение обреченности, так как должен погибнуть и он, и его отец, и его сын, и сама Троя.

Односторонность в изображении героев обусловлена тем, что большинство из них предстает перед нами только в одной обстановке – в бою, где не могут проявиться все черты их характеров. Некоторое исключение составляет Ахилл, так как он показан в отношениях с другом, и в битве с врагом, и в ссоре с Агамемноном, и в разговоре со старцем Приамом, и в других ситуациях.

Что касается развития характера, то оно еще недоступно «Илиаде» и «Одиссее» и вообще литературе доклассического периода Древней Греции. Попытки такого изображения мы находим лишь в конце V в. до н. э. в трагедиях Еврипида .

Что же касается изображения психологии героев «Илиады» и «Одиссеи», их внутренних импульсов, то о них мы узнаем из их поведения и из их слов; кроме того, для изображения движений души Гомер использует весьма своеобразный прием: вмешательство богов. Например, в I книге «Илиады», когда Ахилл, будучи не в силах стерпеть оскорбление, вынимает меч, чтобы напасть на Агамемнона, кто-то сзади вдруг хватает его за волосы. Оглянувшись, он видит Афину, покровительницу треков, которая не допускает убийства.

Подробность, детальность описаний, характерные для «Илиады» и «Одиссеи», особенно проявляются в таком часто употребляемом поэтическом приеме, как сравнение: гомеровские сравнения иногда настолько развернуты, что превращаются как бы в самостоятельные рассказы, оторванные от основного повествования. Материалом для сравнения в поэмах служат чаще всего природные явления: животный и растительный мир, ветер, дождь, снег и т. п.:

«Он устремился как лев горожитель, алкающий долго
Мяса и крови, который, душою отважной стремимый,
Хочет на гибель овец, в их загон огражденный ворваться;
И, хотя перед оградою пастырей сельских находит,
С бодрыми псами и копьями стадо свое стерегущих,
Он, не изведавши прежде, не мыслит бежать из ограды;
Прянув во двор, похищает овцу, либо сам под ударом
Падает первый, копьем прободенный из длани могучей.
Так устремляла душа Сарпедона, подобного богу»
(Ил., кн. XII , ст. 299–307).

Иногда эпические сравнения поэм «Илиады» и «Одиссеи» призваны создать эффект ретардации , т. е. замедления хода повествования путем художественного отступления и отвлечения внимания слушателей от основной темы.

«Илиаду» и «Одиссею» роднят с фольклором и гиперболы: в XII книге «Илиады» Гектор, атакуя ворота, швыряет в них такой камень, который и два сильнейших мужа с трудом приподняли бы рычагами. Голос Ахилла, бегущего вызволить тело Патрокла, звучит, как медная труба, и т. п.

О песенно-народном происхождении поэм Гомера свидетельствуют также так называемые эпические повторы: отдельные стихи повторяются полностью или с небольшими отклонениями, и таких стихов в «Илиаде» и «Одиссее» насчитывается 9253; таким образом, они составляют третью часть всего эпоса. Повторы широко применяются в устном народном творчестве потому, что они облегчают певцу импровизацию. В то же время повторы – моменты отдыха и ослабления внимания для слушателей. Повторы облегчают и восприятие слышимого. Например, стих из «Одиссеи»:

«Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос»
(пер. В. А. Жуковского).

переключал внимание аудитории рапсода на события следующего дня, означая, что наступило утро.

Часто повторяемая в «Илиаде» картина падения воина на поле битвы нередко выливается в формулу с трудом валимого дровосеками дерева:

«Пал он, как падает дуб или тополь серебрянолистный»
(пер. Н. Гнедича).

Иногда словесная формула призвана вызывать представление о громе, который возникает при падении облаченного в металлические доспехи тела:

«С шумом на землю он пал, и взгремели на мертвом доспехи»
(пер. Н. Гнедича).

Когда боги в поэмах Гомера спорят между собой, бывает, что один говорит другому:

«Что за слова у тебя из ограды зубов излетели!»
(пер. Н. Гнедича).

Повествование ведется в эпически бесстрастном тоне: в нем нет признаков личного интереса Гомера; благодаря этому создается впечатление объективности изложения событий.

Обилие в «Илиаде» и «Одиссее» бытовых деталей создает впечатление реалистичности описываемых картин, но это так называемый стихийный, примитивный реализм.

Приведенные выше цитаты из поэм «Илиада» и «Одиссея» могут дать представление о звучании гекзаметра – поэтического размера, придающего несколько приподнятый торжественный стиль эпическому повествованию.

Переводы «Илиады» и «Одиссеи» на русский язык

В России интерес к Гомеру начал понемногу проявляться одновременно с усвоением византийской культуры и особенно возрос в XVIII в., в эпоху русского классицизма.

Первые переводы «Илиады» и «Одиссеи» на русский язык появились во времена Екатерины II : это были либо прозаические переводы, либо стихотворные, но не гекзаметрические. В 1811 г. были опубликованы первые шесть книг «Илиады» в переводе Е. Кострова александрийским стихом, который считался обязательной формой эпоса в поэтике французского классицизма, господствовавшего в то время в русской литературе.

Полный перевод «Илиады» на русский язык размером подлинника был сделан Н. И. Гнедичем (1829), «Одиссеи» – В. А. Жуковским (1849).

Гнедичу удалось передать и героический характер повествования Гомера, и некоторый его юмор, но его перевод изобилует славянизмами, так что уже к концу XIX в. он стал казаться слишком архаичным. Поэтому опыты перевода «Илиады» возобновились; в 1896 г. вышел новый перевод этой поэмы, сделанный Н. И. Минским на основе более современного русского языка, а в 1949 г.– перевод В. В. Вересаева, еще более упрощенным языком.