Обновленческий раскол. Церковные обновленцы: что они хотели изменить в РПЦ в XX веке

Обновленчество

Обновле́нчество (также Обновле́нческий раско́л , Жива́я Це́рковь , живоцерко́вничество ; официальное самоназвание - Православная Российская Церковь ; позднее - Православная Церковь в СССР ) - раскольничье движение в русском христианстве, возникшее официально после Февральской революции 1917 года . Декларировало цель «Сохранения православия в советской России»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства Церковью Патриархом Тихоном ,.. С по 1926 год движение было единственной официально признаваемой государственными властями РСФСР православной церковной организацией (второй такой организацией в 1926 года стал григорианский Временный Высший Церковный Совет), в отдельные периоды пользовалось признанием некоторых других поместных Церквей . В период наибольшего влияния - в середине 1920-х годов - более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур.

Обновленчество никогда не было строго структурированным движением. Между собою обновленческие структуры нередко находились в прямой конфронтации . С 1923 по 1935 год существовал Священный Синод Православной Российской Церкви, во главе которого стоял Председатель. Председателями Синода последовательно были: Евдоким (Мещерский) , Вениамин (Муратовский) , Виталий (Введенский) . После вынужденного самороспуска Синода весной 1935 года единоличное управление перешло Виталию Введенскому, а затем к Александру Введенскому .

С конца 1935 года развернулись массовые аресты епископата, духовенства, активных мирян обновленческой церкви. Избежали ареста или вскоре после него были освобождены единицы.Обновленчество было ликвидировано силовым путем в связи с принятием нового курса государственно-церковной политики. Значение обновленческого раскола для Русской Православной Церкви велико. Безусловно, он имел негативные последствия, поскольку способствовал ослаблению церковного единства, возможности противостоять атеистической политике государства, в значительной степени подрывал авторитет духовенства среди верующих. Однако создание обновленческих структур имело и позитивные следствия, т.к. обновленцы первыми выстроили взаимоотношения с советской властью, в какой-то мере стали буфером в борьбе между консервативным крылом Церкви и богоборческим государством. Кроме того, обновленческий раскол послужил оздоровлению Церкви, обремененной многовековой рутиной архиерейского произвола и чиновничьего бюрократизма.

История

Предыстория обновленческого раскола сложна. Истоки обновленческих идей определённо тянутся ещё к 1860 - 1870-м годам, ко времени подготовки так в конечном счете и не завершённых церковных преобразований. Идейно движение оформилось скорее всего в период первой русской революции и в пору предсоборных присутствий .

Движение за «обновление» Российской Церкви возникло явственно весной 1917 года : одним из организаторов и секретарём Всероссийского Союза демократического православного духовенства и мирян, возникшего 7 марта 1917 года в Петрограде , был священник Александр Введенский - ведущий идеолог и вождь движения во все последующие годы. Его соратником был священник Александр Боярский . «Союз» пользовался поддержкой обер-прокурора Святейшего Синода Владимира Львова и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа». Впоследствии Львов сам стал активным деятелем обновленчества. Примкнул к обновленчеству и профессор Борис Титлинов , один из самых яростных противников восстановления патриаршества.

Обновленческое движение в русской церкви начала 1920-х, так же следует рассматривать в русле большевистских идей «модернизации быта» и попытки модернизации РПЦ.

На Соборе Александр Введенский огласил ложное письмо «епископа» Николая Соловья о том, что будто бы в мае 1924 года Патриарх Тихон и митрополит Петр (Полянский) послали с ним благословение в Париж Великому Князю Кириллу Владимировичу на занятие императорского престола. Введенский обвинил Местоблюстителя в содружестве с белогвардейским политическим центром и этим отрезал возможность для переговоров. Большинство членов Собора, поверив услышанному, было потрясено таким сообщением и крушением надежд установить мир в Церкви.

Собор официально отказался от проведения реформ не только в области догматики и богослужения , но и в укладе церковной жизни. Собор своим постановлением от 5 октября дозволил, «принимая во внимание бытовые условия русской жизни, при коих немедленный переход на новый стиль вызывает часто неблагоприятные осложнения», использование как нового, так и старого календарного стиля, «полагая что авторитет предстоящего Вселенского Собора разрешит окончательно этот вопрос и установит единообразное церковное время счисление во всех Православных Церквах» .

В справке (Приложение 1-е к Деяниям Собора), опубликованной в официальном органе «Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви» № 7 за 1926 год, приводятся следующие консолидированные данные на 1 октября 1925 года о структурах, «состоящих в каноническом общении и ведении Св. Синода»: всего епархий - 108, церквей - 12593, епископов - 192, духовенства - 16540.

После Собора 1925 года обновленчество стало катастрофически терять своих сторонников. Если на 1 октября 1925 года обновленцам принадлежало в целом по стране 9093 прихода (около 30 % от общего числа), на 1 января 1926 года - 6135 (21,7 %), то на 1 января 1927 года - 3341 (16,6 %) .

После легализации Патриаршей церкви в лице митрополита Сергия (Страгородского) и Временного при нем Патриаршего Синода в 1927 году влияние обновленчества шло неуклонно на спад. Константинопольский патриарх сразу заявил о признании этого Синода, продолжая, однако, призывать к примирению с обновленцами.

Решением Священного Синода от 19 сентября 1934 года патриаршая Церковь определялась как «еретичествующий раскол», запрещалось причащаться в патриарших храмах и посещать их .

В 1935 году происходит «самороспуск» ВЦУ, равно как и Временного Патриаршего Синода.

С конца 1935 года развернулись массовые аресты епископата, духовенства, активных мирян обновленческой церкви, включая и тех, кто давно сотрудничал с органами ОГПУ-НКВД . Избежали ареста или вскоре после него были освобождены единицы.

С начала Великой Отечественной войны обновленческая Церковь получает возможность несколько расширить свою деятельность: было открыто несколько десятков приходов и даже рукоположено несколько епископов, в т. ч. Сергий (Ларин) . Ряд архиереев, находившихся «на покое» (например, Корнилий (Попов)) получили регистрацию, т. е. право совершать богослужения. Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин отвечал на приветственные телеграммы обновленческих лидеров.

С первой половины 1943 года государственные органы стали постепенно отвергать обновленцев, что было связано с изменением политики по отношению к Патриаршей Церкви.

Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка Сталиным Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года . Обновленческому руководству не удалось добиться регистрации своих приходов и духовенства в созданном в мае 1944 года Совете по делам религиозных культов при СНК СССР (они были зарегистрированы в Совете по делам РПЦ), и весной 1944 года под нажимом властей происходил массовый переход духовенства и приходов в Московский патриархат . От всего обновленчества к концу войны оставался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве.

Со смертью Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

Некоторые лидеры движения

• Платонов, Николай Фёдорович, митрополит Ленинградский (с 1 сентября 1934 года до января 1938 года)
• Смирнов, Константин Александрович , епископ Ферганский, епископ Лодейнопольский (викарий Ленинградской епархии), митрополит Ярославский
• Антонин (Грановский) , митрополит
• Красницкий, Владимир Дмитриевич , протоиерей
• Евдоким (Мещерский) , архиепископ Нижегородский и Арзамасский; обновленческий митрополит Одесский
• Попов, Михаил Степанович - архиепископ Лужский, викарий Ленинградской епархии.
• Попов, Николай Григорьевич - протопресвитер
• Серафим (Мещеряков) , архиепископ Костромской и Галичский; обновленческий митрополит Белоруссии
• Серафим (Руженцов) , митрополит Ленинградский
• Филевский, Иоанн Иоаннович , протопресвитер, доктор богословия

Обновленческие церкви в Москве и Ленинграде после 1937 года

В Москве, к 1940 году, было шесть обновленческих храмов: Воскресенский собор в Сокольниках, церковь Пимена Великого в Новых Воротниках и церкви на столичных кладбищах (Ваганьковском , Преображенском , Пятницком , Калитниковском), кроме Даниловского .

В Ленинграде, после массового закрытия церквей, от былого обилия обновленческих храмов к середине 1940 года оставались лишь две церкви: Спасо-Преображенский собор и небольшая церковь на Серафимовском кладбище .

«Неообновленчество»

В конце 1920-х годов после появления церковной Декларации 1927 года за подписью заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), провозглашавшей принцип лояльности Православной церкви советскому правительству в среде «непоминающих » появился термин «новообновленчество».

Примечания

1. Номер 6 / Патриарх Сергий, обновленчество и несостоявшаяся реформация Русской Церкви XX века - Православный журнал Благодатный огонь
2. SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS
3. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ОБНОВЛЕНЧЕСТВА В КОНТЕКСТЕ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В 1943-1945 ГГ
4. http://www.xxc.ru/orthodox/pastor/tichon/texts/ist.htm История Русской Церкви Т9, гл.2 РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ ПРИ СВЯТЕЙШЕМ ПАТРИАРХЕ ТИХОНЕ (1917-1925)
5. Лев Регельсон о расколах в РПЦ в 1920-е гг
6. Поместный собор Российской Православной Церкви 1923 года.
7. Поместный собор Российской Православной Церкви 1923 года (обновленческий). // Данилушкин М. и др. История Русской Православной Церкви. Новый патриарший период . Том 1. 1917-1970. СПб.: Воскресение, 1997, стр. 851-852.
8. «Известия». 6 мая 1923, № 99, стр. 3.
9. «Известия». 8 мая 1923, № 100, стр. 4.
10. Российская Православная Церковь. Поместный собор, 3-й . М., 1925. «Деяния». - Самара: Самарское епархиальное управление, 1925, стр. 1.

О трудностях православной Церкви в советское время сказано много. Чего уж там - её просто долгие годы не признавало атеистическое государство. И всё же не все христиане были неугодны правительству.

Существовало обновленческое движение - чуть ли не единственное религиозное течение, одобренное советской властью. А как вообще появились обновленцы русской православной церкви и чем руководствовались? Поговорим о них в этой статье.

Обновленчество - это движение против патриаршества в православии

в этом году в русской Церкви возникло новое течение - Обновленчество

Обновленчество в православии - это движение, которое течение которое официально возникло в русской Церкви в 1917 году, хотя предпосылки имелись и ранее. Главный отличительный признак - стремление избавиться от старых устоев, реформировать православную Церковь, обновить религию, исходя из своих представлений.

Нельзя однозначно сказать, кто такие обновленцы в православии. Причина в том, что таковыми становились по разным причинам. Обновленцев объединяла одна цель - свергнуть патриаршество. Также они выступали за тесное сотрудничество с советской властью. Но что делать кроме этого - каждый представлял по-своему.

• одни говорили о необходимости изменений богослужебных традиций.
• другие задумывались о перспективе объединения всех религий.

Высказывались и другие идеи. Сколько людей, столько и мотивов. И никакого согласия.

В итоге в выигрыше оставались лишь главные инициаторы обновленческого движения - представители власти большевиков. Им было важно провести антицерковную политику, а потому обновленцам оказывалась всяческая поддержка.

От обновленчества больше всего выигрывала атеистическая власть большевиков

Так большевистское правительство спровоцировало обновленческий раскол в русской православной Церкви.

Разумеется, новое правительство не собиралось давать обновленцам достаточно свободы и воли. Им просто было удобно некоторое время держать на коротком поводке этакую «карманную» религию, которая бы изнутри уничтожала русскую православную Церковь.

Лидер обновленцев - Александр Введенский: незаурядный, но честолюбивый священник

Советской власти даже не пришлось ничего изобретать, так как на примете уже имелись священники, недовольные текущим положением дел в Церкви. Главным идеологом раскола стал священник Александр Введенский.

При всём том, что он сыграл негативную роль в истории православной Церкви, нужно отдать ему должное - это был выдающийся человек. Вот интересные факты о его личности:

• умный и харизматичный;
• отличный оратор;
• талантливый актёр, способный расположить к себе;
• обладатель шести дипломов о высшем образовании.

Александр Введенский мог цитировать целые страницы на чужих языках. Однако современники отмечали, что этот священник страдал от честолюбия.

Он был радикально настроен против патриаршества, хотя со сторонниками составлял меньшинство. В своём дневнике он как-то сделал запись:

Александр Введенский

Церковный деятель

«После избрания Патриарха в Церкви можно оставаться лишь для того, чтобы уничтожить патриаршество изнутри»

Введенский - не единственный противник патриаршества, у него хватало сторонников среди духовенства. Однако обновленцы не спешили устраивать раскол. Кто знает, какое развитие получила бы вся история, если бы не вмешалась большевистская власть.

Обновленчество набрало силу в 1922 и переманило на свою сторону немало представителей традиционного духовенства

12 мая 1922 года сотрудники ГПУ привели Введенского и сторонников обновленчества к арестованному Патриарху Тихону, чтобы те убедили его временно отказаться от полномочий. Замысел удался. А уже 15 мая заговорщики учредили Высшее Церковное Управление, в котором состояли исключительно сторонники обновленчества.

Патриарх Тихон (в миру Василий Иванович Белавин) родился 19 января 1865 г. в городе Торопце Псковской губернии в семье священника.

После восстановления патриаршества, упразднённого Петром I, на Патриарший Престол был избран 5 ноября 1917 года митрополит Московский и Коломенский Тихон, который стал провозвестником того пути, по которому была призвана идти Русская Церковь в новых сложных условиях.

Патриарх Тихон был был ярым противником обновленцев, за что повергался преследованиям и аресту. Позже освобождён.

Советская власть активно поддерживала обновленческие структуры. Для этого она повсеместно направляла соответствующие распоряжения. Высшее духовенство под давлением пытались заставить признать власть Высшего Церковного Управления.

Среди тех, кто подписью заверил, что ВЦУ - единственная церковная власть:

• Митрополит Сергий (Страгородский);
• Архиепископ Евдоким (Мещерский);
• Архиепископ Серафим (Мещеряков);
• Епископ Макарий (Знаменский).

Это дало толчок к дальнейшему распространению обновленчества. К концу 1922 года 20 тысяч православных храмов из 30 занимали представители обновленчества. Священников, которые этому противились, подвергали арестам и ссылкам.

Даже Константинопольского патриарха ввели в заблуждение и убедили признать законность совершаемых действий. Он же принудил и другие восточные Церкви последовать своему примеру.

Митрополитом и бессменным лидером обновленцев стал Александр Введенский.

Следующие пять лет Обновленческая православная Церковь - единственная религиозная организация, которую признавали на территории Советского Союза.

Обновленчество не имело единой идеи и быстро дробилось на мелкие организации

Однако не стоит переоценивать успех обновленчества. Большевики не сильно заботились об участи обновлённого христианства. Отношение к духовенству осталось пренебрежительным. Атеисты высмеивали «попов» в карикатурах. Свою роль новая Церковь уже сыграла, а её дальнейшая судьба власть не сильно беспокоила.

Также возникли внутренние проблемы внутри самой новой Церкви. Не только причины того, почему возникли обновленческие движения в Церкви, у каждого были свои, но и взгляды на то, как поступать дальше, различались.

Разногласия достигли такого масштаба, что от обновленцев стали отделяться другие религиозные организации:

• союз церковного возрождения;
• союз общин Древлеапостольской Церкви.

И всё это уже в августе 1922! Образованные структуры принялись сражаться между собой за влияние. Не исключено, что ГПУ само спровоцировало эти междоусобицы. В конце концов, большевики никогда не заявляли о намерении позволить какому-либо религиозному течению мирно продолжать действовать на территории Советского Союза.

Обновленчество дробилось на мелкие организации.

Нововведения обновленцев на Втором Поместном Всероссийском соборе пошатнули его позиции

в апреле этого года прошел Второй Поместный Всероссийский Собор который стал первым обновленческим

На нём обновленцы вынесли решение об извержении из сана патриарха Тихона. Также введены следующие изменения:

• упразднено патриаршество;
• вынесена резолюция о поддержке Советской власти;
• церковь перешла на григорианский календарь;
• узаконено второбрачие клириков;
• монастыри закрыли;
• женатых и безбрачных епископов стали считать равнозначными;
• высшее церковное управление преобразовали в Высший Церковный Совет;
• участники Собора в Сремских Карловцах отлучены от Церкви.

Собор в Сремских Карловцах - также известен как Первый Всезарубежный собор.

Его организовали в 1921 году после того, как Белое движение проиграло в Гражданской войне.

Это было по большей части политическое мероприятие, где озвучивались призывы к свержению нового режима мировыми державами для восстановления прежней власти на русских землях.

Эти решения не способствовали укреплению позиции обновленцев среди верующих. Курс нового руководства разочаровывал всё больше людей и вызвал критику среди управляющего духовенства. Например, архимандрит Палладий (Шерстенников) отмечал следующие негативные стороны новой церковной политики:

Палладий (Шерстенников)

Архимандрит

« Раньше, бывало, высокий сан митрополита давался лишь за особые заслуги перед Церковью, архиерейские митры украшали головы лишь немногих, самых достойных, а священников-митроносцев было и того меньше, а вот теперь, посмотри, за какие такие заслуги обновленцы понаделали у себя белоклобучных митрополитов в несчётном числе, а протоиерейскими митрами поукрашали такое несчётное число лиц?

Много и даже очень много простых иереев украсили митрами. Что же это такое? Или так много среди них высокодостойных?»

Другие священнослужители тоже замечали, что саны, награды и титулы раздают, кому попало. Исчезло всякое представление о постепенном восхождении по службе. Новоиспечённые священники не хотели ждать годы. Им позволяли «перескочить» через сан епископа сразу в архиепископы, лишь бы потешить самолюбие. В итоге представителей высшего духовенства накопилось до безобразия много.

Но образ жизни этих людей далеко не соответствовал обычному представлению о священниках. Напротив, всюду в рясах ходили пьяницы, которые не то, что слушать Бога, но даже долг свой перед паствой выполнять не умели.

Обновленцы раздавали церковные саны и титулы кому попало

В 1923 году патриарх Тихон вышел из заключения. Его власть всё ещё признавалась Церковью, а он, в свою очередь, не признавал обновленчество. В итоге многие священники начали каяться.

Православная Церковь возрождалась в привычную, патриаршую. Советская власть не приветствовала это, не признавала, но и остановить не могла. Максимум, что смогли большевики, - объявить старую Церковь нелегальной.

Однако, позиция Советской власти - это не так страшно, как та участь, которая постигла обновленчество. Оно стало терять приверженцев и переживало кризис.

Обновленчество постепенно угасало, а традиционное православие возвращало влияние, пока Церковь снова не объединилась в 1946 году

В том же году большевики придумали новую стратегию - объединить все обновленческие организации, сделать их управляемой структурой, поддерживать её, поработать над привлекательностью обновленчества для верующих.

в этом году Патриарх Тихон запретил в служители представителей Обновленческой Церкви

ВЦС переименовали в Священный Синод, поставили нового митрополита во главу. Но суть осталась прежней. Организацией всё так же управлял Александр Введенский, а Обновленческая Церковь более не желала идти на поводу у власти.

В 1924 патриарх Тихон пошёл на ещё более суровые меры, чем раньше. Отныне он запрещал в служители представителей Обновленческой Церкви.

Советская власть попыталась распространить обновленчество за границу, но смогла лишь немного преуспеть в США.

Даже смерть патриарха Тихона не смогла исправить дела Обновленческой Церкви.

в этом году патриаршая церковь была легализована

1927 году патриаршая церковь была легализована. С этого момента советская власть уже не нуждалась в обновленцах. Их стали подвергать арестам и преследованиям. Уменьшалось и их территориальное влияние.

Постепенно Обновленческая Церковь разрушалась, какие бы шаги не предпринимала. Но, тем не менее, она смогла даже пережить Великую Отечественную войну. И всё же никакие потуги не помогли обновленцам вернуть власть.

После смерти Александра Введенского в 1946 году русская православная Церковь снова стала единой. Лишь единичные архиереи отказались принести покаяние. Но они уже не имели достаточно ресурсов, чтобы спасти положение. Последний обновленческий лидер, митрополит Филарет Яценко, умер в 1951 году.

В 1990-е годы в религиозный лексикон вошло новое слово, с которым раньше были знакомы, наверное, только церковные историки. Обновленцы.

Если для историка за этим словом стоит определенная организация церковной жизни, инспирированная советским правительством в начале 20-х годов, то в новейшей церковной истории слово «обновленчество» («новообновленчество», «неообновленчество») использовалось с самого начала не как историческая реалия, а как ругательный эпитет. Первым «новообновленцем» был объявлен о. Георгий Кочетков, известный в широких массах, прежде всего, как идеолог совершения богослужения на современном русском языке.

Со временем слово «обновленцы» стало использоваться в значении гораздо более широком. К примеру, на сайте храма Воскресения Христова в Кадашах мы читаем : «ныне, на закате времен, вступила в действие ересь всех ересей - вселенское новообновленчество.

Несколько предшествующих веков масоны, эти опричники сатаны, во всем мире и особенно в России, как оплоте православия, готовили почву для этой архиереси. Их цель была в том, чтобы сам образ жизни людей стал как бы естественным фоном, удобной рамой для новой ереси. Новый стиль, новообновленчество как образ жизни, включает в себя и курение табака, и ношение одежды противоположного пола, и манеры поведения, например, сидение нога на ногу и в позе блудного беса (прим. авт. - ???) , целование руки женщине и пр.»

Кроме того, если до недавнего времени слово «обновленчество» использовалось лишь во внутрицерковной полемике, сейчас оно пополнило словарь тех, кто выражает общецерковную позицию. Так, прот. Всеволод Чаплин недавно сообщил : «Я не исключаю, что мы сейчас находимся перед лицом появления нового обновленческого движения. Насколько это движение будет серьезным, покажет время. Я не вижу большой проблемы даже в том, что это движение может как-то организационно оформиться, может, даже будет искать себе альтернативные пути для реализации своей религиозности, подобно тому, как нашел для себя альтернативный путь бывший епископ Диомид … Нет, господа, будущее не за неообновленцами, будущее за соборным голосом Церкви, который мыслит иначе, чем мыслят неообновленцы».

Учитывая, что термин «обновленчество» приобретает все более расширительное значение, мне кажется своевременным задать вопрос: справедливо ли использовать это слово применительно к современной церковной жизни? Если да, то кого можно считать преемником идеологии обновленцев 20-х – 30-ых годов ?

Подробная история обновленческого раскола выходит за рамки интернет-публикации. Обратим внимание читателя лишь на самое главное. Очевидно, что сердцевиной обновленческого раскола не был определенный взгляд на вопросы, связанные с богослужебной и приходской жизнью. Напротив, идея обновления богослужебной жизни была украдена обновленцами у тех, кто со временем стал их непримиримым врагом.

Приведем в пример святителя и исповедника Агафангела Ярославского.

Именно он стал ревностным обличителем обновленцев, за что поплатился свободой. Однако, именно он, находясь на Рижской кафедре, стал одним из провозвестников богослужебных реформ, их совершения «без томительной длинноты и однообразных повторений».

Откроем 22-ой номер Рижских епархиальных ведомостей за 15 ноября 1905 г. и прочитаем постановления епархиального собора:

«На вечерне: пропустить сугубую ектению, так как те же моления совершаются на часто совершаемой литии, тем более, что та же ектения произносится на утрени; молитву главопреклонения читать вслух. … На утрени: пропустить великую, просительную и все малые ектении на каноне и между кафисмами, оставив малые ектении по кафисме и 9-ой песни канона … На Литургии: … Тайную молитву перед Евангелием священник читает вслух. Евангелие читается обратясь лицом к народу, то же на всенощном бдении. Ектению об оглашенных выпустить… Царские врата остаются открытыми до Херувимской песни, потом закрываются до чтения «Верую», при этом опять открываются до причащения священнослужителей. Из молитв на литургии верных читать вслух: «С сими и мы блаженными силами» и «якоже быти причащающимся» … Относительно чтения собор признал решение вообще по возможности избегать клиросного чтения и перенести его на середину церкви». Кроме того, собор принял ряд мер, поощряющих общенародное пение за богослужением.

Можно лишь представить, какой вой бы поднялся, если бы в наши дни епархиальный собор принял подобные решения. Не обошлось бы без ярлыка, помещенного в название этой статьи. Но кто дерзнет назвать святителя Агафангела обновленцем?

Итак, обновленчество было, прежде всего, государственным проектом, определенной схемой отношений между Церковью и государством. Эта схема предполагала не совместный труд государства и Церкви для всеобщего блага, а идеологическое обслуживание Церковью безбожного государства . К сожалению, современные церковные полемисты часто забывают, что «реформаторская деятельность обновленцев представляла собой лишь прикрытие их подлинной, вдохновлявшейся богоборческой властью религиозно-политической деятельности, направленной на разрушение канонического единства русской церковной жизни и на превращение Церкви в пропагандистское орудие коммунистического режима» (Прот. Георгий Митрофанов).

Таким образом, если мы хотим увидеть, пустила ли «Красная церковь» (как называли обновленчество) свои пагубные ростки в современной церковной жизни, ответ на вопрос следует искать не в сфере богослужебного языка, допустимого сокращения кафисм, и проч., а в сфере церковно-государственных отношений.

Парадоксальным образом просоветский пафос обновленцев сегодня можно встретить именно среди тех представителей духовенства, которые сами любят обличать этим ярлыком своих оппонентов. Так, один из московских священников, заявивший недавно, что «главная опасность для Церкви – неообновленчество», в разных публикациях писал:

«Советский период явился не просто продолжением русской истории, но оказался спасительным для России и русского народа. В советский период произошло нравственное оздоровление народа, что дало ему силы успешно противостоять внешнему врагу».

«Советское – это продолжение русского … русское и советское неразделимы».

Я убежден, что Грановский, Введенский и прочие идеологи «красной церкви», увидев русского православного священника, восхваляющего государственное новообразование, построенное на руинах исторической православной России как полигон для коммунистического эксперимента и детонатор для мировой революции, были бы счастливы. Ведь именно безусловная лояльность советской власти и стала тем козырем, благодаря которому обновленцам удалось на определенном этапе добиться абсолютного численного преимущества над Патриаршей церковью. Услышав слова того же священника о том, что «действия Сталина были совершенно здравыми и, к сожалению, единственно возможными, так как необходимо было пресечь анархический угар, который несет с собой любая революция», они наверняка бы пришли в полный восторг. Ведь именно эти «действия» к концу 30-х годов уничтожили практически всех противников обновленческого раскола, не обойдя, впрочем, и самих обновленцев.

Дело, конечно, не в одном пастыре, ностальгирующем о советской эпохе, а в видении пользы Церкви лишь в той мере, в какой она полезна для государства, в образе Православия как политической подпорки. В 20-м году обновленцы получали от государства льготы и преимущества перед другими игроками на религиозном поле в обмен на безусловную политическую лояльность. Но чем закончилась история тех мирян и священнослужителей, которые отказались трудиться в обновленческом тандеме с безбожной империей? Слова Святейшего Патриарха о том, что сегодня «мы все наслаждаемся свободой - такой, какой не было за всю историю Русской Церкви… Эта свобода дана нам как некая передышка - мы должны быть готовы к тому, что в будущем что-то может измениться», могут оказаться пророческими. И мне искренне жаль тех, кто увлекся обсуждением часов и нанопыли, но не обратил внимания на эти слова.

Впрочем, все хорошо, и не о чем грустить. Сегодня праздник – Христос входит в Иерусалим как Царь Израилев. Все счастливы, и еще никто не задумывается о том, что Христос, оказавшись бесполезным для восстановления государственности, будет брошен, оплеван, побит и убит.

«Благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!»

Как уже было сказано, внутри Церкви еще до революции существовали различные мнения и направления по поводу ее внутреннего устройства и богослужебной практики. Еще в 1906 году появилась "группа 32-х священников", выдвигавшая реформаторские требования (брачный епископат, русское богослужение, григорианский календарь). Однако тогда эти реформаторские тенденции не получили развития. Поместный Собор 1917 - 1918 годов при всей своей преобразовательной активности в общем не пошел на радикальные реформы. В области богослужения он не изменил ничего.

В ходе гражданской войны и политической борьбы первых лет Советской власти, когда значительная часть духовенства вступила в союз с контрреволюцией, а руководство Церкви то громогласно обличало большевиков, то старалось показать свой нейтралитет, некоторые представители духовенства (главным образом белого - столичные священники) стали приходить к мысли о необходимости сотрудничества с новой властью, проведения внутрицерковных реформ и адаптации Церкви к новым условиям. Кроме реформаторского порыва этими священниками двигало также и непомерное личное честолюбие. До определенного момента их устремления не находили отклика у властей, однако борьба вокруг изъятия церковных ценностей, горячо поддержанного сторонниками церковного обновления, создала благоприятную ситуацию для осуществления их планов. Быстро выявились и руководители обновленческого движения - петроградский протоиерей Александр Введенский (позже ставший единоличным лидером всего движения), священник Владимир Красницкий (бывший черносотенец) и епископ Антонин (Грановский).

В ходе кампании по изъятию ценностей сторонники этой группы неоднократно выступали в печати (а официальные газеты охотно их печатали) с критикой действий церковного руководства. Они поддержали осуждение митрополита Вениамина, но просили власти о смягчении приговора.

9 мая 1922 года Патриарх Тихон как обвиняемый по делу был посажен под домашний арест. Церковное управление оказалось фактически дезорганизованным. Этой ситуацией воспользовались лидеры будущих обновленцев для довольно неприглядной интриги. По согласованию с ВЧК они 12 мая посетили Патриарха и долго уговаривали его сложить с себя церковное управление. Тихон согласился временно передать свои полномочия престарелому митрополиту Ярославскому Агафангелу, известному своей преданностью Тихону. Свою канцелярию Тихон временно передавал посетившим его священникам (Введенскому, Красницкому и другим) до приезда в Москву Агафангела. Однако органы ГПУ запретили Агафангелу выезд из Ярославля, а посещавшие Патриарха священники сфальсифицировали его распоряжение о передаче им канцелярии и представили его как акт передачи высшей церковной власти. После этого они образовали Высшее Церковное Управление из своих сторонников во главе с епископом Антонином (Грановским). Этот орган объявил о подготовке нового поместного Собора, на котором предполагалось решить вопрос об отстранении Тихона и о внутрицерковных реформах в духе идей обновленцев. В это же время возникает несколько обновленческих группировок. Самыми значительными из них были Церковное Возрождение во главе с епископом Антонином, "Живая Церковь" во главе с Красницким и вскоре отколовшийся от нее "Союз общин древлеапостольской Церкви" (СОДАЦ) во главе с Введенским. Все они, конечно же, имели некоторые "принципиальные" отличия друг от друга, но больше всего их лидеров отличало неуемное честолюбие. Между этими группировками вскоре началась борьба за власть, которую ГПУ пыталось погасить, чтобы направить их общую энергию на борьбу с "тихоновщиной".

Таково было начало второго с XVII века раскола Русской Церкви. Если при Никоне и Аввакуме раскольники защищали старину и бросали прямой вызов власти, то во времена Тихона и Введенского "бунт" был поднят именно во имя новшеств и изменений, а его сторонники всячески старались угодить властям.

Вообще же ГПУ (его специальный VI отдел) и так называемая "Антирелигиозная комиссия" при ЦК РКПиграли во всех этих событиях первостепенную роль. Главную работу по "разложению церкви" вел занимавший ответственные посты в этих органах Е. А. Тучков, которого Луначарский называл "современным Победоносцевым". В то же время разворачивает свою деятельность "Союз воинствующих безбожников" во главе и Емельяном Ярославским (Минеем Израилевичем Губельманом). Этот "Союз" был фактически государственной организацией и финансировался из государственной казны.

Убедившись в невозможности в тот момент "обезвредить" Церковь "лобовой атакой" большевики сделали ставку на ее внутренний раскол. В секретном докладе "антирелигиозной комиссии" в Политбюро от 4 ноября 1922 года говорилось: "Было постановлено взять твердую ставку на группу "Живая церковь" как наиболее активную, блокируя ее с левой группой (СОДАЦ - А.Ф.), развернуть шире работу по очистке от тихоновского и вообще черносотенного элемента в приходских советах в Центре и на местах, провести через ВЦУ повсеместное публичное признание Советской власти епархиальными советами и отдельными епископами и попами, а также и приходскими советами". Та же комиссия постановила "провести ударным порядком смещение тихоновских епископов" . Тучков в своем секретном "Докладе о тихоновщине" писал: "по моему мнению, недурно было бы изгнать тихоновцев и из приходских советов, начав эту работу примерно также, т.е. натравливая одну часть верующих на другую" . В другом докладе той же комиссии говорилось, что часть "тихоновских" (т.е. не признавших ВЦУ) епископов "постановлено подвергнуть административной ссылке на срок от двух до трех лет". Роль обновленческого ВЦУ в этих событиях в документе обозначена предельно четко: "Принимаются меры к получению от представителей "Живой церкви" и ВЦУ конкретных материалов, устанавливающих контрреволюционную работу определенных лиц из состава тихоновского духовенства и реакционного мирянства на предмет применения к ним судебных и административных мер". Далее в докладе говорилось, что "за последнее время можно отметить беспрекословное исполнение со стороны ВЦУ всех директив надлежащих органов и усиление влияния на его работу" . Вряд ли можно сказать красноречивее этих документов о том, чьи интересы стояли за реформаторскими порывами обновленцев. Уже в то время ВЧК практиковало вербовку секретных агентов из среды духовенства. В одном из протоколов секретного отдела ВЧК можно найти такие любопытные мысли одного докладчика: "Материальное заинтересование того или иного осведомителя среди духовенства необходимо... При этом денежные субсидии и натурой, без сомнения будут их связывать с нами и в другом отношении, а именно в том, что он будет вечный раб ЧК, боящийся расконспирировать свою деятельность" .

С 29 апреля по 9 мая 1923 года в Москве проходил Поместный Собор обновленцев. Выборы представителей на этот собор проходили под строгим контролем ГПУ, что обеспечило преобладание на нем сторонников обновленческого ВЦУ. Находившийся под арестом Патриарх был лишен всякой возможности влиять на ситуацию. Собор поспешил заверить Советскую власть не только в своей лояльности, но и в горячей поддержке. Уже при открытии Собора ВЦУ обращалось к Господу с мольбой помочь Собору "утвердить совесть верующих и направить их на путь новой трудовой общественности, созидания счастья и благоденствия общего, т. е. выявления царства Божия на земле".

Самыми важными деяниями Собора были: осуждение всей предшествующей политики Церкви по отношению к Советской власти как "контрреволюционной", лишение Патриарха Тихона сана и монашества и превращение его в "мирянина Василия Белавина", отмена патриаршества, восстановление которого в 1917 году было актом "контрреволюционным", учреждение "соборного" управления Церковью, разрешение белого брачного епископата и второбрачия священников (что открывало людям типа Введенского дорогу к высотам церковной иерархии, а по мнению "тихоновцев" противоречило канонам Православной Церкви), закрытие монастырей в городах и преобразование отдаленных сельских монастырей в своеобразные христианские трудовые коммуны, отлучение от Церкви епископов - эмигрантов.

Собор 1923 года был высшей точкой обновленческого движения. За обновленцами пошли многие священники со своими приходами и значительное число епископов. В Москве в период проведения Собора в распоряжении обновленцев находилось большинство действующих церквей. Этому способствовали и власти, всегда отдававшие им предпочтение в случае спора из-за храма. Правда, обновленческие храмы стояли пустыми в то время как в оставшихся "тихоновских" невозможно было протолкнуться. Многие священники и епископы шли за обновленцами не по убеждению, а "страха ради иудейска" т.е. опасаясь репрессий. И не напрасно. Многие преданные Патриарху епископы и священники подвергались административному (т.е. без предъявления обвинений, следствия и суда) аресту и ссылке только за противодействие обновленческому расколу. В ссылках они пополнили уже находившуюся там со времен гражданской войны и изъятия ценностей армию церковников.

Арестованный Патриарх Тихон вскоре понял всю серьезность положения. К тому же "органы" начинали опасаться (впрочем, напрасно) усиления обновленцев. Им нужен был церковный раскол и смута, а не обновленная Церковь (пусть даже и лояльная). Еще в ноябре 1922 года Тихон предал анафеме "Живую Церковь", а позже категорически отказался признать правомочность обновленческого Собора. Власти потребовали от Тихона в качестве условия освобождения декларации лояльности к Советской власти и признания своей вины перед ней, отмежевания от контрреволюции, осуждения церковных эмигрантов. Тихон принял эти условия. 16 июня 1923 года он подал заявление в Верховный Суд, в котором признавал свою вину в "проступках против государственного строя", раскаивался в них и просил об освобождении . 27 июня 1923 года Патриарх Тихон был освобожден.

Сразу же после освобождения Тихон и его сторонники - епископы, из которых он вскоре сформировал свой Синод, вступили в решительную борьбу с обновленцами. Патриарх выпустил несколько воззваний к пастве, суть которых сводилась к отмежеванию от всякой контрреволюции, признанию собственных "ошибок" в прошлом (что объяснялось воспитанием Патриарха и его бывшим "окружением"), а так же резкому осуждению обновленцев, Собор которых он называл не иначе как "сборищем". Тон Патриарха по отношению к раскольникам становился все резче и резче.

Результаты этой деятельности не заставили себя ждать. Возвращение обновленческих приходов в лоно патриаршей Церкви приняло массовый характер. Многие обновленческие иерархи принесли покаяние перед Тихоном. Лидеры обновленчества стали нащупывать почву для "объединения". Эти примиренческие попытки, однако, натолкнулись на сопротивление Тихона и приближенного к нему митрополита Петра (Полянского). Они требовали не "воссоединения", а покаяния обновленцев и отречения от раскола. Далеко не все из гордых схизматиков готовы были пойти на это. Поэтому обновленчество просуществовало еще два десятилетия. Не раскаявшиеся обновленцы были запрещены Тихоном в священнослужении.

Тем не менее, репрессии против сторонников Тихона продолжались. Тихон все еще находился под судебным преследованием и поэтому даже поминание его имени в молитвах (что было обязательно для православных приходов) согласно Циркуляру Наркомюста считалось уголовным преступлением . Только в 1924 году дело Тихона было прекращено судебными органами.

Желая вызвать новый раскол в Церкви власти (в лице Тучкова) потребовали от Церкви перехода на григорианский календарь. Тихон ответил вежливым отказом. Начиная с 1924 года в церквях стали возноситься молитвы "о стране Российской и о властех ея". Недовольные священники вместо этого часто произносили "и областех ея".

7 апреля тяжело больной Тихон подписал послание к пастве в котором в частности говорилось "Не погрешая против нашей веры и церкви, не переделывая чего-либо в них, словом не допуская никаких компромиссов и уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщение с врагами Советской власти и явную и тайную агитацию против нее". Рассыпаясь в заверениях лояльности по отношению к советской власти, Тихон выражал надежду на возможную свободу церковной печати и возможность преподавания Закона Божия детям верующих.

Это послание часто называют "завещанием" Патриарха Тихона, ибо в тот же день 7 апреля 1925 года он скончался.

Большевикам частично удалось достичь своих целей. Обновленческий раскол действительно серьезно потряс внутреннюю жизнь Церкви. Но они явно недооценили приверженность верующего народа Патриарху Тихону и ценностям традиционного православия, что позволило Церкви выдержать и это испытание. Репрессии лишь повышали авторитет сторонников Тихона среди верующих. За обновленцами же закрепилась слава "казенной" и "большевистской" церкви, что никак не способствовало их авторитету. Что же касается самих обновленцев, то их, быть может, благородные изначальные идеи были скомпрометированы их честолюбивым желанием стать "официальной" церковью при новом строе. Ради этого они пошли на прямое сотрудничество с ГПУ, содействуя политическим репрессиям против своих противников. Кличку "иуды", которой часто называли их верующие, они вполне заслужили. Властям же раскол в Церкви нужен был лишь для "разрыхления почвы" для материализма и атеизма (выражение Троцкого).

Видя главную опасность во внутрицерковной схизме, Патриарх Тихон пошел на декларацию о лояльности по отношению к Советской власти. Это позволило ему несмотря на все репрессии восстановить хотя бы частично церковное управление и избежать полного хаоса в церковной жизни. Возможно, смягчение внутриполитического курса, связанное с НЭПом, и укрепление Советской власти также способствовали этому решению Патриарха.

Для характеристики нынешнего состояния Русской Православной Церкви как нельзя лучше подходят бессмертные слова: «они ничего не забыли и ничему не научились». Как и сто лет назад, РПЦ предстает перед иноверцами и светским обществом в качестве одержимой стяжательством и одурманенной мракобесием служанки государства.

Был ли у церкви шанс избежать нынешней печальной участи? В ХХ веке имела место попытка масштабной реформации русской православной церкви, которая как это не странно, была связана с ее злейшими врагами – большевиками.

Прежде всего отметим, что политика революционного правительства по отношению верующим в первые послеоктябрьские годы, была несравненно более гибкой, чем нам пытаются представить сегодня буржуазные СМИ. Ислам, старообрядчество и некоторые направления протестантизма во многом рассматривались в глазах большевиков как антиимпериалистические и народные вероучения, с которыми можно было сотрудничать. На состоявшемся в декабре 1917 года съезде мусульман большевики возвратили верующим Коран халифа Османа, мечеть Караван-Сарай в Оренбурге и башню Сююмбике в Казани, некогда конфискованные царскими властями. До середины 1920-х годов на Кавказе и в Средней Азии действовали шариатские суды. В 1921 году советское правительство предложило вернуться в Россию православным сектантам, которые стали жертвами религиозных гонений в царской России. Нарком просвещения Анатолий Луначарский писал, что старообрядцы несут «зародыш реформации в России. Революция делает реформацию ненужной, но эти реформаты разбиваются на многие оттенки, из которых многие близки нам».

Куда более сложные отношения сложились у большевиков с Ватиканом и РПЦ, чьи политические, идеологические и экономические структуры были связаны тысячами нитей с правящими классами и старым режимом. Католическая церковь расставила все точки над «i» еще во времена понтифика Льва XIII, заклеймившего одним махом коммунизм, социализм и классовую борьбу как путь в геену огненную. В 1918 году отношение к революции выразила и русская православная церковь в лице патриарха Тихона, предавшего рабоче-крестьянское правительство анафеме. Как это не прискорбно, но на протяжении последующих лет, большевикам пришлось выступать в качестве «бича божьего», внушая неразумным и многогрешным «святым отцам», что от Бога исходит не только власть жуликов и воров, но режим пролетарской диктатуры.

Разумеется, репрессии против церкви духовенства были экстренной мерой, продиктованной реалиями гражданской войны. Будучи реально мыслящими политиками, большевики не могли не задуматься о выработке долговременной стратегии по отношению к РПЦ. Глава ВЧК, Феликс Дзержинский считал, что церковь должна была «окормляться» его ведомством, что закрепляло на неопределенное время жесткий конфронтационный подход по отношению к РПЦ. Иного взгляда на проблему придерживался наркомвоенмор Лев Троцкий. По его мнению, крайняя реакционность РПЦ была следствием того, что русская церковь не прошла через свою буржуазную контр-реформацию. На данном этапе лидеры буржуазного реформаторского движения в церкви готовы сотрудничать с советской властью, и этим стоит воспользоваться для разложения церковной организации через ее раскол.

Отметим, что использование раскола в качестве наиболее эффективного метода борьбы уже с католической церковной организацией после Второй мировой войны предлагал известный советский разведчик Иосиф Григулевич (в 1952-1953 годах, под именем Теодоро Б. Кастро, он представлял Коста-Рику при папском престоле в Риме, а затем защитил кандидатскую диссертацию по теме «Ватикан. Религия, финансы и политика» – прим. ред.). По словам Григулевича, «история католической церкви полна расколами, смутами и фрондами. Расколы и различные фронды вызвали острые кризисы в католической церкви и неоднократно ставили под угрозу существованием самого Ватикана. За сравнительно недолгую историю можно насчитать 28 антипап, каждый из которых символизировал определенный кризис в католической церкви. Но только те расколы увенчались успехом, которые имели поддержку государственного аппарата». В практическом плане Григулевич предлагал не больше не меньше, как выдвижение «красного антипапы», добавляя, что «Краков – идеальный город для нового Авиньона». К сожалению, этот интереснейший проект так и не был реализован.

Важнейшим отличием РПЦ начала ХХ века от нынешней православной церкви было наличие в ее рядах людей готовых сотрудничать с советской властью не из страха, и не корысти ради, а вследствие глубокого внутреннего убеждения, что идеи социальной справедливости и коллективного труда не противоречат христианской доктрине.

Возьмем, к примеру, Александра Боярского (дед киноактера Михаила Боярского – прим.ред). В 1901 году он был исключен из семинарии за «толстовство» и «вольнодумство». С 1915 года служил в Троицком храме в Колпино, под Петроградом. В народе Боярского называли «рабочим батюшкой», а изданная в тридцатых годах «История фабрик и заводов» отмечала его влияние на рабочих Обуховского завода. При нем в колпинском приходе были созданы бесплатная столовая, приходской кооператив, огород и пасека. Сторонник христианского социализма, он говорил, что принимает в большевизме все, кроме вопроса отношения к религии и просил не путать его с контрреволюционными попами. Отче Александр говорил, что «если какой-нибудь капиталист захочет руководствоваться христианскими нормами, он разорится ровно через два дня». Широкую известность получил его ответ на обвинение в сотрудничестве c ВЧК: «Александр Невский тоже в Орду ездил. Надо было ему – и ездил. И мы: надо нам – вот мы и бегаем!» (Фраза, которая и сегодня поражает свой двусмысленностью и актуальностью).

«Народник, человек практической смётки, хорошо знающий жизнь, умевший и любивший просто и понятно говорить о самых сложных вещах, Боярский пользовался огромным уважением в рабочей среде», – вспоминал впоследствии известный диссидент Анатолий Краснов-Левитин.

Однако истинным лидером обновленцев был Александр Введенский, позиционировавший себя как христианский социалист. Еще до революции он стал автором публикаций, бичевавших косность и консерватизм духовенства, превращение священника в жреца. В 1917 году Введенский основал «Рабоче-крестьянскую христианско-социалистическую партию», которая приняла участие в выборах в Учредительное собрание.

В 1919 году он встретился в Смольном с главой Петроградской партийной организации Григорием Зиновьевым, предложив заключить конкордат между церковью и Советской властью.Ответ Зиновьева звучал следующим образом: «Конкордат в настоящее время вряд ли возможен, но я не исключаю его в будущем, так как вообще являюсь сторонником свободы вероисповеданий и, как вы знаете, делаю все от меня зависящее, чтобы избегнуть каких-либо ненужных обострений в отношениях с церковью у нас в Петрограде. Что касается вашей группы, то мне кажется, что она могла бы быть зачинателем большого движения в международном масштабе. Если вы сумеете организовать нечто в этом плане, то, я думаю, мы вас поддержим».

В двадцатые годы Александр Введенский приобрел широчайшую известность как участник организованных властью диспутов по религиозным вопросов. Вот как описывал один такой диспут большевик-оппозиционер Григорий Григоров:

«Весь Томск пришел в возбуждение, когда прибыл митрополит Александр Введенский, патриарх так называемой новой церкви. …Александр Введенский – блестящий оратор, большой эрудит в области истории религии, философии и даже современной науки. …Я по существу стал содокладчиком Александра Введенского. Наш диспут продолжался три часа подряд. Темами диспута были: «Есть ли бог?», «Сущность религии», «Религия брак и семья». В прениях выступал много сектантов и представителей официальной науки в области физики, астрономии, биологии. Споры велись в рамках взаимного уважения, никто не оскорблял религиозных чувств верующих.»

В 1921 году, когда начался сбор средств в помощь голодающих Поволжья, отец Александр выступил с горячей проповедью о муках голодающего народа, заклеймил священников не желающих делиться накопленными богатствами с народом, а затем снял с себя серебряный крест и передал его в фонд жертв голода. События, связанные с сбором средств голодающим Поволжья, стали поворотным этапом в истории церкви. Как и в XV веке, она раскололась на «нестяжателей» (призывавших отдать богатства РПЦ народу) и «стяжателей» (призывавших не допустить «грабежа церкви»). Но на этот раз именно «нестяжатели» пользовались поддержкой государства.

Вечером 12 мая 1922 года протоирей Александр Введенский в сопровождение Александра Боярского и Евгения Белкова прибыл на Троицкое подворье где находилась резиденция патриарха Тихона. В лучших традициях Стивенсона обновленцы вручили Тихону «черную метку». Обвинив патриарха в провоцировании конфликта с рабочим государством, они потребовали его отречения. После некоторых колебаний Тихон подписал бумагу о передаче церковной власти Ярославскому митрополиту. Современная РПЦ считает это событие ключевым эпизодом «обновленческого раскола».

В течение последних лет, по воле Божией, без коей ничего не совершается в мире, в России существует рабоче-крестьянское правительство.

Оно взяло на себя задачу устранить в России жуткие последствия мировой войны, борьбу с голодом, эпидемиями и прочими нестроениями государственной жизни.

Церковь фактически осталась в стороне от этой великой борьбы за правду и благо человечества.

Верхи священноначалия держали сторону врагов народа. Это выразилось в том, что при каждом подходящем случае в церкви вспыхивали контрреволюционные выступления. Это было не раз. А теперь на наших глазах произошло такое тяжелое дело с обращением церковных ценностей в хлеб для голодных. Это должно было быть радостным подвигом любви погибающему брату, а превратилось в организационное выступление против государственной власти…

Отказом помощи голодному церковные люди пытались создать государственный переворот. Воззвание патриарха Тихона стало тем знаменем, около которого сплотились контрреволюционеры, одетые в церковные одежды и настроения…

Смерть умирающих от голода падает тяжким упреком на тех, кто захотел использовать народное бедствие для своих политических целей…

Церковь по самому существу своему должна являться союзом любви и правды, а не политической организацией, не контрреволюционной партией.

Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного собора для суда над виновниками церковной разрухи, для решения вопроса об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между ней и Советской властью. Руководимая высшими иерархами гражданская война церкви против государства должна быть прекращена…

Епископ Антонин.

Представители прогрессивного духовенства

из г. Москвы: священник Сергей Калиновский;

гор. Петрограда: священник Владимир Красницкий, протоиерей Александр Введенский, священник Евгений Белков, псаломщик Стефан Стадник;

гор. Москвы: священник Иван Борисов, священник Владимир Быков;

гор. Саратова: протоиерей Русанов, протоиерей Ледовский.

Обновленческое движение, контролировавшее к концу 1922 году до двух третей русских храмов, вовлекло в свои ряды как истинных подвижников, так и приспособленцев, видевших в «Живой церкви» аналог «присягнувших священников» эпохи Великой французской революции. Они считали своей задачей модернизацию русской православной церкви. Это подразумевало введение института брака для епископов, разрешение повторного брака священникам, употребление русского языка во время службы, использование современного календаря, усиление соборности церкви и устранение патриаршества.

Почему же это столь примечательно движение сошло на нет? Прежде всего отметим, что в отличии от ортодоксов, сторонники обновленцев были расколоты на множество групп яростно споривших друг с другом касательно характера необходимых церкви реформ. Тот же вопрос о переводе литургических книг с церковнославянского на русский язык яростно дискутировался до 1928 года и закончился фактическим сохранением статуса-кво в практике богослужений.

Второй момент заключался в смягчение позиции ортодоксального крыла РПЦ, взявшего курс на признание де-факто советской власти. Наконец, снятие с ответственных постов сторонников обновленцев в правительственном аппарате – Троцкого, Зиновьева и др. привела к принятию властями «политики Дзержинского», как основного метода контроля над церковью. РПЦ стала постепенно превращается в вотчину ГПУ-НКВД-КГБ. В свою очередь, обновленчество постепенно сошло на нет. В начале тридцатых годов многие обновленческие храмы были закрыты в рамках антицерковной компании. Последние обновленческие приходы под нажимом властей вернулись в лоно РПЦ в годы войны. Со смертью Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

Сегодня предпосылок для возникновения левого движения внутри Русской православной церкви, по всей видимости, не существует. Сторонникам буржуазной реформации в РПЦ естественнее взять себе в союзники либеральные буржуазные круги, а не апеллировать к угнетенным. Консервативная церковная оппозиция также найдет себе союзников в рядах националистов и фашистов. Российское левое движение должно учитывать эти реалии, формируя свою линию в отношение к церкви.