Главная » Права » О правовой концепции рональда дворкина. Рональд Дворкин (Ronald Dworkin). Биография. Фотографии

О правовой концепции рональда дворкина. Рональд Дворкин (Ronald Dworkin). Биография. Фотографии

Заслуживающая внимания научная работа: Чурносов Иван Михайлович. Правовая концепция Рональда Дворкина: Дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.01. М., 2014. 254 с.

К сожалению, на русский язык переведено незначительное количество трудов одного из самых ярких, авторитетных и цитируемых американских юристов современности. В этих обстоятельствах диссертация Чурносова И.М. позволяет ознакомиться с правовыми взглядами Р. Дворкина - члена Британской Академии Наук, Королевского адвоката, лауреата премии Хольберга за передовые достижения в области гуманитарных наук, человека, в разное время занимавшего должности профессора права, философии и юриспруденции в Йеле, Оксфорде и Нью-Йоркском университете.

Один из самых главных апологетов Р. Дворкина Стефан Гест так высказался о нем: «Суть теории права Дворкина сводится к утверждению о том, что природа правового аргумента состоит в наилучшем моральном толковании существующих социальных обыкновений. Суть же его политической теории сводится к тому, что политические суждения должны исходить из максимы, согласно которой все люди равны по своей природе, независимо от обстоятельств, в которых они рождены» .

В своих трудах Р. Дворкин большое внимание уделял таким категориям, как право, свобода, равенство, правилам и принципам в праве.

Учение Рональда Дворкина строится на трех китах: концепция права, учение о справедливости (равенства) и теория ценности (правильных ответов).

Для Дворкина права всегда были важнее правил. Безусловно, правила выражают права, но права существуют еще до того момента, как они выражены в форме правил. Если субъективное право вступает в конфликт с соображениями политикой, то право должно иметь приоритет.

Две самые важные ценности: свобода и равенство всегда находятся в конфликте друг с другом. Однако из этих двух ценностей мы можем полностью достигнуть только одного. Так как одна цель фактически противоречит другой: чем в большей степени мы стремимся учесть пожелания самих людей, тем чаще мы незаслуженно наказываем тех, кто стал жертвой обстоятельств, и наоборот.

Жизнь становится все менее и менее свободной как следствие усиленных мер по борьбе с терроризмом, принятия ряда актов, расширяющих полномочия охранительных органов, а также повсеместной политической цензуры и это приводит к повсеместному попранию самых базовых прав человека. А свобода может быть ограничена только в пользу свободы.

Если Харт предложил дескриптивную теорию права, то Дворкин - прескриптивную теорию отправления правосудия, которую он посчитал теорией права.

Найджел Симмондс о теории права Дворкина писал, что Дворкин делает основной акцент на роли судей и отправлении правосудия. Суд для него - форум принципов, в котором формулируются важнейшие политические ценности общества.

С точки зрения Дворкина, задача суда заключается в поддержании как индивидуальных, так и коллективных моральных ценностей. И даже изменяя существующие правила, судья применяет, а не творит право.

Задачей либерального общества является создание общей системы прав и обязанностей, в рамках которой люди свободны в выборе такой для себя жизни, которая бы отражала то, что они считают ценным. В таком обществе нет, и не может быть разделяемой всеми морали, религии или философии. В силу этого, либеральная политическая мысль склонна рассматривать моральное многообразие как естественное (и даже желательное) следствие свободы и толерантности в обществе.

Одним из важнейших понятий в этике является идея достойной жизни. Жить достойно означает жить так, чтобы то, что ты желаешь, стоило того, чтобы его желать, то есть обладало объективной ценностью, которая независима от предпочтений или удовольствия, которое эта вещь может доставить. Однако жить достойно не означает быть успешным, ведь можно поступать правильно и при этом терпеть неудачи в делах и работе. И наоборот, быть успешным, не означает, что ты живешь достойно, ведь твой успех может быть результатом подлости, обмана или предательства.

Жить с достоинством, в свою очередь, означает иметь самоуважение и быть искренним. Под искренностью или аутентичностью, в данном случае, понимается принятие ответственности за собственные моральные убеждения и готовность понести наказание за свои поступки, которые совершены в соответствии с ними .

Дворкин считает, что ни одно правительство не является легитимным, если оно не проявляет равную заботу к судьбе всех своих граждан, на которых распространяется его власть, и чьей преданностью оно пользуется. Равная забота - суверенная добродетель политического сообщества. Без нее любое правительство - всего лишь тирания. Таким образом, когда национальные богатства распределены неравномерно (как это сделано в большинстве развитых стран), то равная забота ставится под сомнение.

Всем интересующимся правовыми концепциями одного из известных юристов современности Рональда Дворкина, вопросами что такое право, свобода, равенство - рекомендую к прочтению.

Guest, S. “Ronald Dworkin // Jurists: profiles in legal theory”, Edinburgh university press, 1997, 2nd ed., p. 1.

Мальцева С.А. Антисери Д. и Реале Дж.:Западная философия от истоков до наших дней. - Санкт-Петербург: Пневма, 2008, том 1, стр. 214

Биография

Рональд Дворкин учился в Гарвардском университете, затем со значительными успехами в Оксфордском, окончив его, вернулся в Америку и работал помощником судьи в Апелляционном суде второго округа. Работал адвокатом в Нью-Йорке, затем стал преподавать в Йельском университете. С 1969 занял кафедру юриспруденции в Оксфорде, на которой сменил Х. Л. А. Харта. С конца 1970-х одновременно преподаёт в Нью-Йоркском университете и Нью-Йоркской правовой школе. После ухода на пенсию в Оксфорде получил должность профессора юриспруденции в Университетском колледже Лондона. Королевский советник по праву, член Британской академии.

Критик правового позитивизма Харта, считает, что право является «интерпретирующим» и следует из институциональной истории правовой системы. Судья, принимая решение, интерпретирует институциональный предыдущий опыт, «оправдывая» и «обосновывая» его. «Конструктивистская интерпретация права основана на политической легитимизации данной конкретной традиции, которая воплощена в доступном материале прошлого». Это обоснование и есть моральные принципы данной правовой системы («право как честность» или «целостность»). Отсюда следует, что существует лучшее с моральной («наиболее принципиальной») точки зрения решение всех дел, и причём только одно; Дворкин конструирует воображаемую фигуру «юридического Геркулеса», судьи с неограниченными знаниями принципов права и неограниченным временем принятия решений; он утверждает, что такой судья будет непогрешим. По Дворкину, право и нравственность связаны (в отличие от позитивистского равнодушия к морали), но связаны эпистемическим, а не «естественным» образом, как в концепциях «естественного права» XVIII века.

Критики Дворкина (Aleksander L. Striking back at the empire: a brief survey of problems in Dworkin’s theory // Law and Philosophy. 1987. N 6. P. 419) утверждают, что моральные принципы права столь же неоднозначны и сложны, что и право в смысле совокупности актов, и его «Геркулес» может точно так же оказаться перед дилеммой. Другие утверждают, что его теория - лишь риторические украшения, а на практике она сводится к апологетике решений Верховного суда США и предоставлении судьям слишком большой свободы в принятии решений.

Дворкин внёс также вклад в теорию либерализма, в понятия равенства и свободы (в обсуждении свободы он продолжает некоторые положения Исайи Берлина).

Библиография

Наиболее известные его труды: Taking Rights Seriously («О правах всерьёз»), Law’s Empire («Верховенство права»), Sovereign Virtue («Главная добродетель», о равенстве) и т. п.

Дворкин, Р. О правах всерьез / Пер. с англ.; ред. Л. Б. Макеева. - М.: РОССПЕН, 2005. - 392 с ISBN 5-8243-0569-2
Дворкин, Р. Новые маршруты цензуры // Индекс: Досье на цензуру. - 1998. - № 3.
Дворкин, Р. Раздвоенные языки, фальшивые доктрины / Пер. с англ. М. Мушинской // Индекс: Досье на цензуру. - 1997. - № 2.

Литература

Ветютнев, Ю. Ю. О правопонимании Рональда Дворкина // Журнал российского права. - 2005. - № 10. - С. 93-102.
Макеева Л.Б. Философия эгалитарного либерализма в США: Джон Ролз и Рональд Дворкин // История философии. - М.,2005. - № 12. - С.45-62.

Защите и обновлению либеральных идей, но в ином чем у Роулса смысле, посвящены работы известного американского социального философа, философа права, этика Рональда Дворкина, профессора права Оксфордского и Нью-Йоркского университетов. Наиболее известные его работы - "Принимая права всерьез" ("Taking Rights Seriously", 1977) , "Дело принципа" ("A Matter of Principle", 1985) и "Империя права" ("Law"s Empire", 1986). Основные идеи концепции Дворкина:

1 В противовес позитивистским, герменевтическим философскоправовым концепциям Дворкин, вместе с рядом других авторов, настаивает на возможности и необходимости дать содержательное этическое обоснование права. Следуя Канту, Дворкин подчеркивает особое значение деонтологического обоснования, т.е. такого, которое опирается на концепцию долга и должного. Отчасти принимается и принцип справедливости Роулса, однако критике подвергается роулсовская абсолютизация значения "исходной позиции" в обосновании прав и свобод человека. Дворкин отвергает идеи Роулса и его сторонников, которые пытаются описывать мотивы поведения людей по принципу "или-или": или индивидуальные интересы - или моральность. "Я утверждаю, - писал Дворкин, - что либералы должны отвергнуть такой ограниченный подход к своей теории. Они, напротив, должны попытаться связать этику и политику, обосновывая такой подход к природе и характеру жизни, основанной на добре (good life), который сделает либеральную политическую мораль скорее непрерывной, чем прерывной, и свяжет ее с философским пониманием такого рода жизни".
2 Итак, моральное обоснование политики и права, согласно Дворкину, не только возможно, но и принципиально необходимо. При этом моральное обоснование права значительно облегчается тем, что позитивное право неизбежно ассимилирует, концентрирует в себе и моральное содержание. В этом с Дворкиным согласны многие специалисты по философии права и многие этики. В данном пункте также сохраняется наибольшая близость современных авторов к подробно обоснованной Кантом идее о "взаимодополнительности морали и права".
3 Дворкин, далее, различает - применительно к философии права и этике - понятия "правила" и "принципы". Правила - это конкретные нормы; принципы содержат в себе всеобщие - и еще требующие обоснования, интерпретации - правовые положения (такие как человеческое достоинство, справедливость и равенство). И принципы и правила равно имеют, согласно Дворкину и его сторонникам, телеологическую структуру, т.е. они связаны с целями. Однако различия между ними весьма существенны. Правила всегда включают релятивизирующий компонент "если" и варьируются соответственно условиям их применения; конфликт между правилами означает необходимость исключения или отмены одного из конкурирующих правил. В случае конфликта принципов один из них, правда, выступает на передний план, однако другой вследствие этого вовсе не утрачивает своего значения.
4 Позитивное право образует, согласно Дворкину, единство правил и принципов. Их целостное обоснование достигается благодаря дискурсивному обсуждению права. В нем участвуют и граждане государства, и лица, непосредственно занятые исполнением или трактовкой закона. "Конструктивная интерпретация - дело, состоящее в наложении цели на какой-либо объект или какую-либо практику во имя превращения их в наилучший из возможных примеров той формы или того вида, к которым эта данность принадлежит..."

Каждый судья способен и по роду своих занятий должен включаться в общий правовой дискурс и восходить от конкретного деласлучая к идеально значимому решению. При таком подходе индивидуальным субъектам права и закона вверяются весьма широкие возможности в деле сохранения непрерывности правового пространства и даже соединения правовой практики и теории. И действительно, Дворкин апеллирует к некоему идеальному субъекту, "судье-Геркулесу", который якобы знает все принципы и целеполагания, необходимые для оправдания оптимального, по его мнению, решения и одновременно разбирается во всех хитросплетениях существующих законов. Соглашаясь с Дворкиным в том, что фигура судьи (или другого толкователя и исполнителя закона) должна быть для философии права центральной, представители "легального реализма", в частности "движения за критическое изучение юридической сферы", высказали свои сомнения относительно того, что право как нечто "когерентное", единое существует, тем более в последовательно проведенной форме, и что правовая практика рационально соотносится с соответствующими законодательными установлениями и господствующими учениями. Подверглась критике и презумпция "судьи-Геркулеса": судья из плоти и крови, возражали критики, не имеет ничего общего с идеальной фигурой судьи в изображении Дворкина.

Дворкин подробно отвечал на критику юристов и философов, придерживающихся "реалистической" позиции. Он ввел понятие "интегральность", настаивая на том, что сообщество реально интегрирует своих членов там и тогда, и только тогда, когда реально признает их свободными и равными друг другу. Иными словами, существование правового государства уже в себе самом содержит доказательство интегрированности, цельности сферы права. На связь позиции Дворкина с американским опытом указал Ю.Хабермас: "Будучи американцем, Дворкин имеет за плечами более чем двухсотлетнее непрерывное конституционное развитие; будучи либералом, он скорее склонен к оптимистическим оценкам и открывает в американском правовом развитии образец для подражания".

Дворкин настаивает на возможности и необходимости этического деонтологического (т.е. опирающегося на концепцию долга и должного) обоснования права. В силу того, что концепция Р. Дворкина признает существование определенных прав индивида вне их формального государственного закрепления, ее часто относят к естественно-правовой традиции. Но сам правовед формулирует свою теорию, опираясь на понятие «позитивное право». Поэтому концепцию права Дворкина можно назвать естественно-позитивной. Единственная на данный момент книга Р. Дворкина на русском языке – «О правах всерьез» (1977, пер. 2004).

Дворкин создал концепцию «права как целостности (интегральности)» (law as integrity ). Применяя термин «интегральность» к праву, Дворкин подчеркивал, что сообщество реально интегрирует своих членов тогда, и только тогда, когда реально признает их свободными и равными друг другу. Слово «интегральность» здесь также означает последовательность, преемственность существующей (в США) правовой системе. «Политические права – это продукт как истории, так и морали: на что отдельный человек имеет право в гражданском обществе, зависит и от существующих обычаев, и от справедливости политических институтов этого общества» .

Философия права. Право как целостность

Философия права Р. Дворкина, прежде всего, обращает внимание на функционирование судебной системы, от которой в значительной степени зависит демократичность общества. Судьи должны, в отличие от законодательного органа, не выражать предпочтения большинства, а выявлять и защищать права индивидов и меньшинств.

Главный вопрос для судьи должен иметь моральный оттенок: «Кто имеет право выиграть в данном случае?» Решение судьи должно, во-первых, находиться в наибольшем соответствии с предшествующими решениями и законодательством и, во-вторых, представлять право в наилучшем свете, в смысле морального и политического совершенства, выражающегося в правилах и либеральных принципах справедливости, честности, равенства, правильного судебного процесса и индивидуальных прав.

Позитивное право образует, согласно Дворкину, единство не только правил (как считал Харт [п. 9.4.1]), но и принципов.

Правила – это конкретные нормы. Если две нормы противоречат друг другу, то одна из них не может быть действительной нормой (их или ее следует изменить или отменить).

Принципы содержат в себе всеобщие правовые положения (такие как человеческое достоинство, справедливость и равенство).

Принципы нуждаются в обоснованиях и интерпретациях. Они также могут противоречить друг другу (например, забота о собственном счастье и забота о чувствах других). В случае конфликта принципов один из них, имеющий в данном случае больший «вес», выступает на передний план, однако другой вследствие этого вовсе не утрачивает своего значения. В другой ситуации победа может быть на стороне другого принципа. Поэтому в трудных ситуациях, недостаточно определяемых правилами, законодатели могут обратиться к целостному дискурсивному обсуждению позитивного права. В нем могут принять участие и граждане государства, и лица, непосредственно занятые исполнением или трактовкой закона (судьи, адвокаты, прокуроры). В процессе обоснования позитивного права, вероятно, будет множество поправок, «пока не достигнем того, что Ролз называет состоянием рефлексивного равновесия , при котором мы испытываем полную убежденность – или такую убежденность, на какую разумно полагаться».

Пример

«В 1889 г. в знаменитом деле "Риггс против Палмера" один из судов Нью-Йорка должен был решить вопрос о том, может ли наследник, названный в завещании своего деда, получить наследство согласно этому завещанию даже в том случае, если он убил своего деда для получения этого наследства. Свое обоснование суд начал с такого допущения: "Верно, что законодательные акты, регулирующие составление, утверждение и исполнение завещаний, а также передачу собственности, при буквальном их истолковании и с учетом невозможности контролировать и изменять их силу и действие ни при каких обстоятельствах, предписывают отдать эту собственность убийце". Однако дальше суд отметил, что "действие и сила всех законов, равно как и всех договоров, могут контролироваться фундаментальными принципами общего права. Никому не позволяется получать выгоду обманным путем, извлекать пользу из совершенного им правонарушения, основывать какое-либо требование на собственном противозаконном поступке или приобретать собственность благодаря преступлению". Убийца не получил своего наследства» .

О Геркулесе – идеальном судье. Дворкин предложил концепцию идеального судьи – Геркулеса, способного действовать в рамках концепции права как интегральности (целостности). Философ приводит следующую гипотетическую ситуацию. Экологи пришли к заключению, что в результате уже начавшегося строительства одной плотины исчезнет один вид маленьких и невзрачных рыб, а строительной фирмой затрачены огромные средства. В этом деле идеальный судья Геркулес, судья с неограниченными знаниями принципов права и неограниченным временем принятия решений, будет учитывать не только свои убеждения относительно справедливости и мудрой экологической политики, но и идеалы политической целостности, честности и правильного судебного процесса. Решения о сохранении видов, принимаемые государством, должны основываться на воле народа, официальных заявлениях сенаторов и конгрессменов, являющихся авторами экологических законопроектов. Законодательство «предстает в лучшем свете», когда государство не обманывает народ; поэтому Геркулес предпочтет ту интерпретацию конкретного права, которая соответствует формальным заявлениям о целях законодательства.

Таким образом, Дворкин в отличие от позитивистов и утилитаристов считает, что право и нравственность связаны. Но в отличие от сторонников классических концепций «естественного права» Дворкин утверждает, что право и нравственность связаны эпистемическим, а не «естественным» образом. Иначе говоря, право может быть нравственным, если существует практика обсуждения законов и принципов.

О правах. Эгалитаризм. Самым фундаментальным из всех прав Дворкин признает право на равенство, трактуемое им как право на равную заботу и уважение. Право на свободу Дворкин считает производным от права на равенство. Дворкин настаивал на том, что лишь только, когда сообщество реально признает своих членов свободными и равными друг другу, тогда оно реально интегрирует своих членов. Философ подчеркивает, что индивидуализм не есть враг равенства и моральности. «Индивидуальные права – это козыри в руках людей. Индивиды имеют права тогда, когда, по некоторым причинам, коллективная цель – недостаточное основание для причинения им некоего вреда или ущерба» .

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Как критик правового позитивизма Герберта Харта Дворкин считал, что право является «интерпретирующим» и следует из институциональной истории правовой системы. Судья, принимая решение, интерпретирует институциональный предыдущий опыт, «оправдывая» и «обосновывая» его. «Конструктивистская интерпретация права основана на политической легитимизации данной конкретной традиции, которая воплощена в доступном материале прошлого». Это обоснование и есть моральные принципы данной правовой системы («право как честность» или «целостность»). Отсюда следует, что существует лучшее с моральной («наиболее принципиальной») точки зрения решение всех дел, и причём только одно. Дворкин сконструировал воображаемую фигуру «юридического Геркулеса», судьи с неограниченными знаниями принципов права и неограниченным временем принятия решений; он утверждал, что такой судья будет непогрешим. По Дворкину право и нравственность связаны (в отличие от позитивистского равнодушия к морали), но связаны эпистемическим, а не «естественным» образом, как в концепциях «естественного права » XVIII века.

Дворкин внёс также вклад в теорию либерализма , в понятия равенства и свободы (в обсуждении свободы он продолжает некоторые положения Исайи Берлина).

Дворкин скончался 14 февраля в Лондоне от лейкемии , у него осталась вдова Ирина, двое детей и двое внуков .

Библиография

Дворкин, Р. Новые маршруты цензуры // Индекс: Досье на цензуру. - 1998. - № 3.
Дворкин, Р. / Пер. с англ. М. Мушинской // Индекс: Досье на цензуру. - 1997. - № 2.

Напишите отзыв о статье "Дворкин, Рональд"

Примечания

Литература

Ветютнев, Ю. Ю. О правопонимании Рональда Дворкина // Журнал российского права. - 2005. - № 10. - С. 93-102.
Макеева, Л. Б. Философия эгалитарного либерализма в США: Джон Ролз и Рональд Дворкин // История философии. - М.,2005. - № 12. - С.45-62.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дворкин, Рональд

– Это неправда, мама.
– А как же было на самом деле? – осторожно спросила я.
– На нас наехала страшно большая машина, а мама была за рулём. Она думает, что это её вина, что она не могла меня спасти. – Тоном маленького профессора терпеливо объяснила девочка. – И вот теперь мама не хочет жить даже здесь, а я не могу ей доказать, как сильно она мне нужна.
– И что бы ты хотела, чтобы сделала я? – спросила я её.
– Пожалуйста, не могла бы ты попросить моего папу, чтобы он перестал маму во всём обвинять? – вдруг очень грустно спросила девочка. – Я очень здесь с ней счастлива, а когда мы ходим посмотреть на папу, она потом надолго становится такой, как сейчас…
И тут я поняла, что отец видимо очень любил эту малышку и, не имея другой возможности излить куда-то свою боль, во всём случившимся обвинял её мать.
– Хотите ли вы этого также? – мягко спросила у женщины я.
Она лишь грустно кивнула и опять намертво замкнулась в своём скорбном мире, не пуская туда никого, включая и так беспокоившуюся за неё маленькую дочь.
– Папа хороший, он просто не знает, что мы ещё живём. – Тихо сказала девочка. – Пожалуйста, ты скажи ему…
Наверное, нет ничего страшнее на свете, чем чувствовать на себе такую вину, какую чувствовала она... Её звали Кристина. При жизни она была жизнерадостной и очень счастливой женщиной, которой, во время её гибели, было всего лишь двадцать шесть лет. Муж её обожал…
Её маленькую дочурку звали Вэста, и она была первым в этой счастливой семье ребёнком, которого обожали все, а отец просто не чаял в ней души…
Самого же главу семьи звали Артур, и он был таким же весёлым, жизнерадостным человеком, каким до смерти была его жена. И вот теперь никто и ничто не могло ему помочь найти хоть какой-то покой в его истерзанной болью душе. И он растил в себе ненависть к любимому человеку, своей жене, пытаясь этим оградить своё сердце от полного крушения.
– Пожалуйста, если ты пойдёшь к папе, не пугайся его… Он иногда бывает странным, но это когда он «не настоящий». – Прошептала девочка. И чувствовалось, что ей неприятно было об этом говорить.
Я не хотела спрашивать и этим ещё больше её огорчать, поэтому решила, что разберусь сама.
Я спросила у Вэсты, кто из них хочет мне показать, где они жили до своей гибели, и живёт ли там всё ещё её отец? Место, которое они назвали, меня чуть огорчило, так как это было довольно-таки далеко от моего дома, и чтобы добраться туда, требовалось немало времени. Поэтому так сразу я не могла ничего придумать и спросила моих новых знакомых, смогут ли они появиться вновь хотя бы через несколько дней? И получив утвердительный ответ, «железно» им пообещала, что обязательно встречусь за это время с их мужем и отцом.
Вэста лукаво на меня глянула и сказала:
– Если папа не захочет тебя сразу выслушать, ты скажи ему, что его «лисёнок» очень по нему скучает. Так папа называл меня только, когда мы были с ним одни, и кроме него этого не знает больше никто...
Её лукавое личико вдруг стало очень печальным, видимо вспомнив что-то очень ей дорогое, и она вправду стала чем-то похожа на маленького лисёнка…
– Хорошо, если он мне не поверит – я ему это скажу. – Пообещала я.
Фигуры, мягко мерцая, исчезли. А я всё сидела на своём стуле, напряжённо пытаясь сообразить, как же мне выиграть у моих домашних хотя бы два-три свободных часа, чтобы иметь возможность сдержать данное слово и посетить разочарованного жизнью отца...
В то время «два-три часа» вне дома было для меня довольно-таки длинным промежутком времени, за который мне стопроцентно пришлось бы отчитываться перед бабушкой или мамой. А, так как врать у меня никогда не получалось, то надо было срочно придумать какой-то реальный повод для ухода из дома на такое длительное время.
Подвести моих новых гостей я никоим образом не могла...
На следующий день была пятница, и моя бабушка, как обычно собиралась на рынок, что она делала почти каждую неделю, хотя, если честно, большой надобности в этом не было, так как очень многие фрукты и овощи росли в нашем саду, а остальными продуктами обычно были битком набиты все ближайшие продовольственные магазины. Поэтому, такой еженедельный «поход» на рынок наверняка был просто-напросто символичным – бабушка иногда любила просто «проветриться», встречаясь со своими друзьями и знакомыми, а также принести всем нам с рынка что-то «особенно вкусненькое» на выходные дни.
Я долго крутилась вокруг неё, ничего не в силах придумать, как бабушка вдруг спокойно спросила:
– Ну и что тебе не сидится, или приспичило что?..
– Мне уйти надо! – обрадовавшись неожиданной помощи, выпалила я. – Надолго.
– Для других или для себя? – прищурившись спросила бабушка.
– Для других, и мне очень надо, я слово дала!
Бабушка, как всегда, изучающе на меня посмотрела (мало кто любил этот её взгляд – казалось, что она заглядывает прямо тебе в душу) и наконец сказала:
– К обеду чтобы была дома, не позже. Этого достаточно?
Я только кивнула, чуть не подпрыгивая от радости. Не думала, что всё обойдётся так легко. Бабушка часто меня по-настоящему удивляла – казалось, она всегда знала, когда дело было серьёзно, а когда был просто каприз, и обычно, по-возможности, всегда мне помогала. Я была очень ей благодарна за её веру в меня и мои странноватые поступки. Иногда я даже была почти что уверена, что она точно знала, что я делала и куда шла… Хотя, может и вправду знала, только я никогда её об этом не спрашивала?..

Просмотров