Новый блог Олега Лурье. «Даже тех, кто ведет себя идеально, выпускать страшно». Как живут пожизненно осужденные в самой охраняемой тюрьме России «Черный дельфин

"Почти все заключенные жалуются на то, что устают от сокамерников, от стен, что у них дефицит впечатлений. Подъем, перекличка, завтрак, обед, прогулка - изо дня в день ничего не меняется. Это жизнь в пределах одной камеры", - эта цитата психолога колонии особого режима УК-161/3 "Черный беркут" (Костанайская область), где отбывают наказание преступники, приговоренные к пожизненному лишению свободы. О том, что думают и как живут эти заключенные, подробно рассказывается в исследовании Представительства Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии, обнародованном в Астане.

Выдержка из исследования:

"Заключенный разбил окно и хотел куском стекла покончить жизнь самоубийством, с тех пор окно на расстоянии метра отделяет специальная решетка". (Сотрудник учреждения)

"Мне стало чуть-чуть не по себе, мягко сказать, потому что сейчас те условия содержания, которые существуют, реально приносят страдания и мучения этим лицам", - начинает свой рассказ эксперт по вопросам уголовно-исполнительной системы Игорь Мирошниченко, у которого была возможность сравнить положение дел в колонии для пожизненно осужденных десять лет назад и теперь.

"На протяжении всех 25 лет человек содержится в камерных условиях, где он просто деградирует. В разговоре с ними уже чувствуется психическое отклонение очень сильное. Они даже теряют элементарно словарный запас", - комментирует свое исследование Мирошниченко.

Все 126 приговоренных к пожизненному лишению свободы стоят на учете психологической службы как склонные к суициду либо нанесению себе телесных повреждений, а также 11 из них - как подверженные педофилии (осуждены за насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних). Восемь приговоренных к ПЛС имеют признаки психического расстройства личности. У этой категории заключенных периодически происходит обострение психического заболевания.

Выдержка из исследования:

"Психически ненормальный, он бросается посудой, едой, никто с ним не мог сидеть вместе, поэтому он в камере сидит один. Один раз обмазал стены своими фекалиями". (Сотрудник учреждения)

"Из тех 25 человек, с которыми я разговаривал ранее, уже восемь человек состоят на учете у психиатра. У одного из них идет активная стадия, человек уже неадекватен. Сейчас эта проблема для администрации учреждения. Они не знают теперь, что с ним делать, и вынуждены назначить из числа этих же пожизненно осужденных санитара, который ухаживает за этим психически больным", - продолжает свой рассказ эксперт.

Выдержка из исследования:

Вся мебель (кровати, стол, лавка, тумбочка, шкафчики) наглухо вмонтирована в стены и пол. Выход за пределы камеры только в наручниках в позе конькобежца - согнувшись вперед, руки за спиной в сопровождении конвоиров. Эффективность таких мер налицо - здесь не зафиксировано ни одной попытки побега и нападения на работников.

Фото PRI

"Исходя из условий безопасности в комнате свиданий начинают строится еще отдельные клетки для этих заключенных. В результате в беседе со мной мать одного из пожизненно осужденных заявила: "Я не пойду в эту клетку, я боюсь туда заходить". То есть надо было все-таки оставить первые 5-7 лет строгие условия содержания, где человека изучают. А потом, чтобы не строить этих дополнительных клеток для этих свиданий, предусмотреть четкий переход от более строгих условий к более мягким. Сейчас все 25 лет содержания в камере - это полная деградация и уничтожение человека как личности", - считает Мирошниченко.

Выдержка из исследования:

В сутки они имеют право на одну прогулку во внутреннем дворике. Сверху дворик просматривается контролерами, он еще более узкий чем камера, но зато целых два часа можно дышать свежим воздухом. Каждые десять дней им выдают свежие газеты и книги, кроме того, в камере есть радио и телевизор, по которому в установленное время смотрят передачи телеканала "Хабар".

"Необходимо хотя бы открыть эти камеры на дневное время, пускай они выходят и находятся со своей общей массой в этом локальном участке, нужно предусмотреть их общение, нормальное обучение. Сейчас по Уголовно-исполнительному кодексу предусмотрено обучение этой категории лиц, но на практике исходя из условий степени риска учитель практически не может зайти в этот локальный участок, потому что не каждый сотрудник даже этого учреждения имеет доступ туда, не говоря уже о медиках. Самым острым вопросом я считаю медицинское обеспечение", - продолжает Игорь Мирошниченко.

Осужденный А., 32 года:

"Когда сидел в Аркалыке, думал: лучше бы расстреляли. Сейчас есть цель. У меня появилась девушка - осужденная. Хочу жениться на ней. Были нервные срывы. Два раза хотел повеситься. Один раз вскрылся в СИЗО. Жалею о содеянном. Я думал написать письмо и попросить прощения у жертвы. Но не знаю, простит ли. Я не помню, как это делал. Во время убийства был сильно пьян, под воздействием наркотических средств. Многие преступления совершаются под воздействием алкоголя".

В настоящее время лица, приговоренные к пожизненному лишению свободы в Казахстане отбывают наказание в учреждении УК-161/3 ("Черный беркут") в Костанайской области, городе Житикаре (здесь содержится большая часть осужденных), и учреждении УК 161/12 (Аркалыкская закрытая тюрьма) также в Костанайской области, городе Аркалыке.

В целом из 126 человек, приговоренных к ПЛС, 26 осужденных - те, которым изначально грозила смертная казнь, но потом был введен мораторий, они были помилованы и смертельный приговор им заменили на пожизненное лишение свободы.

Осужденный Н.:

"Конечно, пожизненное лишение свободы лучше, чем смертная казнь".

Все пожизненно осужденные отбывают свое наказание по статье "Убийство". Подавляющее большинство из них совершили преступления с целью разбоя, грабежа или изнасилования. Так, 11 осуждены за изнасилование и убийство несовершеннолетних; три человека - за убийства на бытовой почве; один - на почве неуставных взаимоотношений в армии. Один из осужденных является участником организованной преступности.

Осужденный В., 60 лет:

"Осужденным тяжело сидеть без дела целый день, хотелось бы заниматься чем-либо, получать обучающие диски".

В строгих условиях содержания находятся 24 человека, в обычных - 102. Большая часть осужденных в возрасте от 25 до 40 лет.

"Необходимо изменить внутренние инструкции. Те инструкции, которые были введены ранее, - мы перегнули чуть-чуть, мягко скажем. Надо дать им такие же права, как любому осужденному, и не выводить их в отельную какую-то категорию особо опасных преступников. Я вам скажу, что нарушений они совершают намного меньше, чем даже обычные осужденные, которые совершили менее тяжкие преступления", - уверяет эксперт Мирошниченко.

Осужденный Д., 34 года:

"Хотелось бы иметь возможность дольше смотреть телевизор".

За период содержания в учреждении приговоренными к пожизненному лишению свободы ходатайства об условно-досрочном освобождении не подавались. Ближайший формальный срок, дающий право на УДО, наступает у осужденного Х. в январе 2025 года. Известно, что в свое время, в 90-е годы, этот человек совершил серию убийств .

Осужденный В., 39 лет:

"Раньше были такие времена, убить человека - это вообще ничего для меня не стоило. Десять раз мог убить".

К 126 приговоренным к пожизненному лишению свободы 28 ноября 2016 года фактически прибавилось еще несколько человек, осужденных по актюбинским событиям.

Подготовил Ренат Ташкинбаев

Что случается с человеком, который оказывается в российской колонии?

Как отбывают свое наказание люди, которых приговорили к пожизненному заключению?

Где в России находятся тюрьмы для пожизненно заключенных, какие условия жизни ждут осужденных за убийство, терроризм и другие преступления?

По состоянию на 2019 год в нашей стране насчитывается 8 колоний для пожизненного отбывания наказания заключенных:

Это самая молодая тюрьма для «пожизненников» в России. Пока что здесь отбывают наказание только 23 заключенных из 378 возможных. Как исправительное учреждение она заработала только в 2016 году.

Сюда привозят тех заключенных, для которых уже не осталось мест ни в «Черном дельфине», ни в «Полярной сове», ни в других колониях для осужденных на пожизненное лишение свободы.

Вся жизнь заключенных проходит в маленьких камерах. Единственный способ временно покинуть камеру – пойти на прогулку, в душ, на медицинское обследование или на свидание (на него заключенный может рассчитывать только спустя 10 лет пребывания в «Снежинке»).

Некоторые «сидельцы» говорят, что в этой колонии им живется лучше, чем в том же «Черном дельфине» или «Белом лебеде». Как говорится: меньше народу, больше кислороду.

Мордовская зона

На территории исправительной колонии № 1 в Мордовии есть участок, который называют «зоной в зоне» . Здесь сидят осужденные, приговоренные к пожизненному лишению свободы.

В Мордовской зоне отбывают наказание 156 человек с 6 утра и до 10 вечера, от подъема и до отбоя. Вся жизнь людей подчинена жесткому распорядку, заключенные лишены личного пространства.

Куда бы ни пошел заключенный, его обязательно сопровождает конвой охраны. За зеками ведется постоянное наблюдение.

В камерах очень бедный предметный мир, разрешается хранить только книги и предметы личной гигиены. Есть в камерах телевизор, но только у тех, кому его купили родственники. Телевизор разрешают смотреть только 1 час в день .

В Мордовской зоне зеки работают: шьют рукавицы, однако трудится только половина заключенных. Выйти из камеры заключенный может только на работу и на прогулку – 90 минут свежего воздуха в клетке размером 3×1,5 м.

Дикие просторы у подножья полярного Урала, урочище лютой стужи и северного сияния. Именно здесь расположена особая зона – тюрьма «Полярная сова» (официальное название – исправительная колония № 18).

Это одна из самых отдаленных и недоступных колоний России . Даже самые отъявленные злодеи молятся, чтобы никогда не попадать сюда.

Здесь отбывают наказание убийцы, маньяки, террористы. Свое неофициальное название тюрьма получила из-за скульптуры совы, расположенной на территории колонии.

Эта колония имеет свою котельную, электростанцию, хлебопекарню. Осужденные по желанию могут работать на свино- и птицеферме, расположенной в цехе на территории тюрьмы.

Осужденные здесь обычно сидят в одиночку или по двое . Рядом с дверью каждой камеры висят таблички со статьями и кратким описанием преступления.

Как и в других тюрьмах для пожизненно заключенных, в «Полярной сове» при открытии камер зеки должны стать в исходную позицию: опустить голову в пол, наклониться, отвести руки в стороны, а ноги поставить на ширину плеч.

По условиям содержания «Полярная сова» ничем не отличается от «Белого лебедя», «Черного дельфина» и подобных колоний в России.

Эта колония только недавно начала принимать осужденных на пожизненное лишение свободы. В этой тюрьме количество жестоких преступников (людоедов, террористов) гораздо меньше, чем в других тюрьмах подобного рода.

Условия пребывания здесь соответствуют международным стандартам: камеры рассчитаны на двух заключенных, ведется круглосуточное видеонаблюдение, есть датчики движения, осужденные могут работать в оборудованных цехах.

Обычно преступники долго не задерживаются в Торбеевском централе . Это их перевалочный пункт, транзит.

Здесь отменены повязки на глазах и перемещение на корточках. Однако на 1 заключенного приходится минимум 2 охранника.

Находится колония в лесу, размер которого превышает территорию всей Германии. Здесь зимой температура воздуха опускается до минус 40 градусов.

От тюрьмы до ближайшего города – 7 часов езды. На 2019 год в Черном беркуте на Урале (неофициальное название, официальное – колония 56) содержится около 300 осужденных за преступления, связанные с убийством.

87 человек «пожизненников» находятся в камерах на 1 или 2 человек в блоке особого режима. Остальные заключенные, приговоренные за убийство, содержатся в блоке общего режима.

Там они живут в общих камерах. Могут работать, общаться, вместе питаться. На дверях камер есть фотографии зеков с послужным списком: что сделал, при каких обстоятельствах и т. п.

Заключенных водят в позе «ласточка»: осужденный нагибается, руки заправляет назад, на руки ему надевают наручники, голову наклоняет вперед.

На острове Огненный в Вологодской области отбывают пожизненное наказание около 200 убийц и насильников. Большая часть осужденных – головорезы из 90-х годов. Это те самые лица, которые в лихие девяностые без разбору «палили» из автоматов, устраняя конкурентов.

На одного заключенного власти тратят около полумиллиона рублей в год. Заключенным можно читать книги, смотреть телевизор, 1 час в день гулять в тюремном дворе, разрешены свидания с женами, родственниками несколько раз в год.

До революции на о. Огненный содержались политические заключенные.

Оружие есть только у караульных. Внутри тюрьмы носить его нельзя. Там единственным средством защиты является дубинка.

Здесь заключенные живут по особому распорядку:

В этой колонии сидят «легендарные» преступники, поступки которых в свое время обсуждала вся страна: один зарезал всю свою семью, второй изнасиловал 4-летнюю девочку, а затем убил ее, третий ел человеческое мясо, четвертый участвовал во взрыве Невского экспресса и т. д.

Вообще «Белый лебедь» представляет собой объединение колоний . Так, здесь есть колония строгого режима, общего режима и 2 колонии-поселения. Всю территорию учреждения охраняют собаки. Здесь 15 постов охраны.

В том случае если кому-то из заключенных удастся сбежать из камеры (а это практически невозможно), тогда охранник имеет право открыть огонь на поражение.

Еду осужденным подают через специальное окошко в двери, потому что столовая для пожизненно осужденных запрещена. В камерах заключенных можно найти книги, иконы (часто, находясь в неволе, люди ударяются в веру).

Каждое утро заключенные обязаны застилать кровать, поднимать матрацы. В каждой камеры предусмотрен туалет закрытого типа. Есть питьевая вода. Зеки обязаны содержать камеру в чистоте.

В камерах обычно коротают свои дни 2-3 заключенных. Они могут смотреть телевизор по графику.

Если зек хочет поговорить по душам, тогда он может написать заявление о встрече с психологом-мужчиной . По правилам в комнату к психологу заключенный может приходить не чаще 1 раза в месяц.

Эта колония находится практически на границе с Казахстаном. Официальное название – исправительная колония № 6. В каждой камере осужденных есть камера круглосуточного видеонаблюдения.

Основная масса осужденных становится верующими людьми. Сегодня заключенные этой колонии могут работать в швейном или обувном цехе.

Исключен любой контакт осужденных друг с другом, поэтому зеки питаются в своих камерах. Сидят они в камерах по одному–четыре человеку.

Особо опасных преступников содержат в одиночных камерах . Кроме того что в камерах ведется круглосуточное видеонаблюдение, там постоянно горит свет, поэтому даже ночью зекам светло.

Подъем в колонии «Черный дельфин», как и в остальных тюрьмах особого режима – в 6 утра, а отбой – в 22:00. В течение дня на кровати лежать нельзя.

Если заключенного куда-то переводят, то ему обязательно закрывают глаза, чтобы он не смог запомнить план тюрьмы.

Из развлечений – радио и то, слушать его можно только полчаса в день. Телевизор могут поставить только через 10 лет после отбывания наказания при условии, что осужденный вел себя хорошо.

Считается, что именно в «Черном дельфине» действуют самые жесткие условия содержания и строжайшие порядки. Это правда.

За пределами камеры зеки передвигаются только в наручниках, однако в молельной комнате осужденному освобождают правую руку, чтобы он мог покреститься.

Когда заключенные идут в душ мыться, то наручники с них снимают, однако моются «пожизненники» за решеткой. В камере зекам нельзя петь, громко разговаривать.

Система охраны в «Черном дельфине» строжайшая. Всю систему охраны до последних мелочей не должен знать никто, кроме начальника колонии.

Каждая служба отвечает только за свои нюансы и коллег в них не посвящает, потому что зеки дорого бы дали за любую подробность, которая помогла бы им составить план побега или наладить подпольную связь с волей.

Да, в России те люди, которые были осуждены к пожизненному заключению в местах лишения свободы, имеют право подать прошение на условно-досрочное освобождение только через 25 лет, проведенных за решеткой.

Однако это не значит, что их обязаны будут выпустить.

Все будет зависеть от того, как осужденный коротал свое время, чем занимался, были ли у него какие-либо проступки и т. д.

Дают ли женщинам пожизненное заключение в РФ? Кому не назначается высшая мера наказания?

Согласно ст. 57 Уголовного кодекса РФ к пожизненному лишению свободы не могут быть привлечены лица, совершившие особо тяжкие преступления (убийство с отягчающими обстоятельствами, террористический акт, террористическая деятельность, геноцид, диверсия и т. д.):

• женщины;
• лица до 18 лет;
• мужчины, достигшие к моменту вынесения приговора возраста 60 лет.

Максимальный срок отбывания наказания в тюрьме для женщин в нашей стране – 25 лет.

Когда осужденный слышит, что он пойдет по этапу, то его душа замирает. В тюрьмах слово «этап» означает неизвестность.

Ведь под этим понятием понимается смена места отбывания наказания. А это влечет потерю нажитых за все время знакомств, авторитета.

Заключенные могут идти по таким этапам:

• из СИЗО к месту отбывания наказания;
• из места отбывания наказания на лечение в другую тюрьму.

Этап подразумевает смену дислокации заключенного. То есть, заключенного отправляют к месту отбывания наказания.

Если, к примеру, его направляют в отдаленную колонию «Полярная сова», то он может пробыть на этапе несколько дней, пока не доберется до конечного пункта.

Этапируемый может взять с собой не больше 50 кг вещей . Доставляют его в спецавтомобиле до поезда, автобуса или самолета.

Прибыв в нужную точку, атапируемого распределяют в нужную колонию, где после 2-х недельного карантина его распределяют в нужный отряд.

В России насчитывается 8 тюрем с особым режимом отбывания наказания. Режим и жизнь осужденных похожа: перемещение по территории колонии в специфической позе, с охраной, круглосуточное видеонаблюдение за осужденными, отсутствие какой-либо связи с внешним миром.

Хочется верить, что в ближайшем будущем количество лиц, отбывающих пожизненное наказание, перестанет расти, колонии перестанут быть переполненными. А те лица, кто уже отбывает наказание, все-таки задумались и раскаялись за содеянные грехи.

Ведь больше им ничего не остается, потому что единственный способ выйти из тюрьмы для «пожизненников» – это смерть.

«Приговорен к высшей мере наказания - пожизненному заключению». Суровый, но одновременно с тем для многих убийц недостаточно адекватный всему содеянному вердикт. Действующее лицо этой истории - Артем Котов, который получил высшую для нынешней России меру наказания. В условиях, когда на смертную казнь наложен мораторий, «пожизненников» отправляют в специально предназначенные для этого контингента колонии. С Котовым автор этих строк общался в Сызранском следственном изоляторе, где преступник ждал отправки по .

Девушка задушена шнурком

Родившийся в 1980 году Артем Котов до поры до времени был простым самарским парнем. Жил с родителями-работягами в квартире на Заводском шоссе, в меру хулиганил, уделял посильное внимание учебе, по большому счету ни он, ни его младший брат Петр ничем не отличались от своих сверстников. Далее мы предоставим возможность Артему самому рассказать, как в 17-летнем возрасте, если ему верить, началась и как потом стремительно складывалась его карьера карманника. В этом деле он достиг несомненных «высот». Пока же, несколько нарушив хронологию, поведаем об относительно недавних событиях, ставших апогеем криминальной деятельности Котова и приведших его в камеру для «пыжиков».

Сидя в одиночке и ожидая отправки в спецколонию, Артем мысленно возвращается к тем дням. Он утверждает, что не все в приговоре соответствует действительности и признает далеко не все фигурировавшие на суде эпизоды. Итак, обратимся к официальным данным.

Теплым летним днем безработный Артем Котов с приятелем своего младшего брата, 16-летним в ту пору Владимиром Дмитриевым, попили пива. После чего отправились на прогулку по родному району Безымянка. Бродили, заигрывали с девчонками. Одних подружек проводили до дома, с другими посидели на остановке. А с одной новой знкомой - Олей - забрели на улицу Литвинова. По ходу дела Артем озвучивал предложение отправиться куда-нибудь попить пивка.

Как потом показывал Дмитриев, слово за слово - у Артема с Ольгой начался спор, плавно переросший в ссору. Нетрезвый Артем в безлюдном месте повалил девушку на землю и принялся душить извлеченным из своих спортивных брюк шнурком. Расправиться с дамой оказалось для него делом несложным.

Котов снял с уже мертвой Ольги золотые украшения (впоследствии он сдал их в ломбард по поддельным документам), вдвоем с Дмитриевым они сбегали за лопатой и закопали труп на территории насосно-фильтровальной станции.

Криминальный азарт

Через месяц Артем Котов и Владимир Дмитриев повстречали вечером в стельку пьяного мужчину, который попросил парней довести его до дома. По пути он купил водки и пригласил провожатых в свою квартиру «опрокинуть по стопарю». Выпили, закусили, тут хозяин и уснул. Тогда криминальный тандем набил сумки более-менее ценными носильными вещами и аппаратурой на общую сумму около 12 тысяч рублей и удалился.

Очередной кровавый эпизод датирован сентябрем того же года. В тот день Артем позвонил брату Петру и велел ему прибыть к назначенному времени на трамвайную остановку. Тормознул «копейку», подсадил в условленном месте брата, и авто двинулось в район затонов реки Самары, что близ местной ТЭЦ.

Сейчас можно много говорить о том, планировал или нет Артем разбой и убийство, но случилось то, что случилось.

Согласно показаниям Петра, они немного покатались, и по пути между Артемом и водителем по фамилии Васильев произошел спор. Возле реки Петр закурил и направился к воде. А когда вернулся, увидел уже труп убитого братом владельца авто. Артем впоследствии говорил, что задушил водителя без помощи посторонних предметов, одними руками. Согласно же приговору, он орудовал заранее приготовленной удавкой. Далее Артем оттащил труп к камышам, снял с водителя часы, цепочку, забрал его газовый пистолет «Вальтер» и документы. После чего братья отправились на этой же машине в обратный путь.

«Пожизненник»

Примерно с неделю Артем раскатывал по городу на «копейке» убитого. На ночь оставлял ее у своего дома. Но со временем укрепился в мысли расстаться с ней. Вместе с Петром и Владимиром он приехал к тем же затонам, облил машину бензином и поджег.

Ноябрьским вечером Артем подговорил малолеток Петра и Владимира осуществить дерзкий налет. План был прост: тормознуть авто, заехать в безлюдное место, нейтрализовать водителя, а впоследствии разобрать машину на запчасти и продать.

На одном из перекрестков троица остановила «шестерку» под управлением некоего Андреева. Друзья попросили отвезти их к общаге, расположенной неподалеку. Там Дмитриев накинул на шею водителя удавку. Поначалу она попала на подбородок, но Артем ее ловко подправил к шее. Бандиты втроем навалились на жертву и принялись душить. По ходу расправы Артем доставал неисправный газовый револьвер и направлял его на Андреева, приказывая при этом положить руки на руль и не двигаться. Андреев пытался оказать сопротивление, но силы были неравны. Через несколько минут несчастный потерял сознание.

Артем сел за руль, и преступники поехали избавляться от водителя, который на тот момент, возможно, еще был жив. В одном из дворов братья вышли из машины. Тут невесть откуда появились милиционеры и попросили их предъявить документы. Один правоохранитель заметил в авто бездыханное тело (Андреев скорее всего скончался по дороге). Дмитриев понял, что дело плохо, и бросился бежать. Милиционеры палили в воздух, но преступник скрылся. На братьев надели наручники тут же, а Владимира задержали через двое суток. Составленное вскоре описание телесных повреждений Андреева заняло треть страницы машинописного текста.

Дальше все было обыденно - приговор и суд. Артем Котов получил пожизненный срок в колонии особого режима с конфискацией имущества. Его несовершеннолетний брат Петр и Владимир Дмитриев получили по 10 лет воспитательной колонии. Кроме того, суд постановил взыскать с Артема Котова в пользу родственников жертв в общей сложности 130 тысяч рублей.

На процессе обвиняемые говорили, что признательные показания были даны под давлением оперативников, в том числе и физическим. Но суд признал данные на предварительном следствии признательные показания соответствующими действительности. А факты избиения со стороны милиционеров подтверждения не нашли...

Из беседы с Артемом Котовым:

Артем, ты планируешь после отбытия 25-летнего срока, как это оговорено в законе, писать прошение об условно-досрочном освобождении?
- Я в любом случае воспользуюсь этой возможностью. А вообще 25 лет - это большой срок, не каждый его вытянет, загадывать тут сложно.
- Как ты считаешь, справедлив твой приговор?
- Нет. Я не все признаю. Тот же Васильев был вооружен. Я остановил машину, чтобы доехать до реки Самары и посмотреть, есть ли там рыбаки, - я на рыбалку собирался. Нам пришлось поплутать, и он из-за этого здорово увеличил цену. Когда я заявил, что отдам только оговоренную сумму - 50 рублей, он вытащил газовый «Вальтер». Я перепугался... Раньше немного занимался борьбой. Взял его на захват... Короче, в результате получилось, что я его задушил. Я не хотел его убивать. Потом я не прав, конечно, был - сел в его машину и уехал. Труп я не закапывал, а просто вытащил из машины. Мне хотелось быстрее уехать как можно дальше от того места.

«Обыкновенный разбой…»

Как был убит Андреев?
- Собрались мы как-то с братом Петром и его другом. Они хотели подзаработать, да и у меня трудная денежная ситуация была. Решили отобрать машину, чтобы ее по запчастям раскидать. Когда остановились, я вышел из машины. Цель была - усыпить водителя и завладеть машиной. Короче, обыкновенный разбой. Душили его брат с Дмитриевым, хотя я все равно являюсь соучастником. Я потрогал пульс, человек был еще жив. Отогнали машину, вышли осмотреть место, хотели на лавочку посадить водителя, а тут и милиция подъехала. Я частично признал вину, ведь я не предотвратил преступление, но цели убивать не было. Машину забрать хотел - не оправдываюсь, но убивать, повторяю, никто никого не собирался.
- Расскажи об убийстве Ольги.
- С ней вообще странно получилось. Я и Дмитриев познакомились на Металлурге с девчонками, пообщались. Мы пошли своей дорогой, они своей. Спустя полчаса мы встречаем одну из них. Решили вместе погулять. Я к тому моменту был навеселе, подумал и говорю: «Ребята, извините, без меня». Меня дома ждала моя девчонка, а также ребята, которые приехали в гости. Пришел домой, и, так как был поддатый, сразу спать лег. Утром пришел Дмитриев и рассказал, что девушка убита. Я на суде заявлял, что был в другом месте, просил проверить мое алиби... Знаете, наказание я, конечно, должен был понести, но не такое суровое.

«Они все время молчат…»

Тебе жертвы снятся?
- Бывает.
- Мертвыми или живыми?
- Живыми. Но они все время молчат. Придут, даже вопросов не задают, посмотрят и уходят. В основном снится Васильев. Бывает, несколько дней подряд такие сны вижу. А бывает - подолгу их нет. События снов разворачиваются на природе, рядом с какой-то речкой. Этот человек стоит, улыбается...
- Задержание для тебя стало неожиданностью?
- Полной неожиданностью. Во-первых, я испугался. Даже толком не смог сопротивление оказать. На меня спокойно наручники надели. Страх сразу сковал все, я был будто парализован. Одна только мысль: «Что теперь будет?», на ней я и зациклился в первое время.
А что ты делал после первого убийства?
- Сначала ушел в запой. Потом как-то оттаял, старался не думать об этом.
- Ты обсуждал с братом первое убийство водителя?
- Мы сразу договорились эту тему не поднимать. Брат тогда переживал еще больше меня.
- Говорят, что убийц тянет на похороны жертв...
- Все зависит от человека и от ситуации. Со мной такого не было.
- Как считаешь, у тебя психика сильно изменилась за последнее время?
- Она меняется постепенно. Я получил серию таких ударов... Смотрите сами: меня арестовывают, дальше - дают пожизненный срок, одиночная камера, и это все - для первохода. С каждым днем все тяжелее и тяжелее.
- Ты в армии до тюрьмы успел отслужить?
- Меня дали отсрочку по здоровью.

«Первую кражу я совершил легко…»

Какими гражданскими профессиями владеешь?
- Токарь СЧПУ и электрогазосварщик. Хотел устроиться на авиационный завод, но потом начались «веселые» времена, на заводах начались сокращения, моих родителей уволили...

Так получилось, что году в 1998 я стал карманником, «щипачом». Такой «деятельностью» я успешно занимался несколько лет, все проходило относительно гладко, и потому ни один из этих эпизодов не фигурирует в моем деле. Преступления, за которые меня приговорили, я совершил позднее.
- Сколько краж ты совершил?
- Не одну сотню... Я работал в одиночку. Мне вполне на жизнь хватало. В основном это происходило на трамвайных маршрутах - «тройка», «десятка», «семнадцатый». На тот же Кировский рынок «работать» не ходил. Денег там больше, но больше и риск спалиться. Да там и тяжело одному, просто нереально. На рынке надо «работать» по трое, по четверо.
- Как ты выбирал объекты для краж?
- Во-первых, присматривал в транспорте подвыпивших людей, в первую очередь - мужчин. Предпочтительно - с накладными карманами. (Есть профи, которые вышибают из внутренних карманов, но мне до этого очень далеко.) Еще смотришь, чтобы человек был взволнован, растерян, задумчив, обращаешь внимание, как и чем он расплачивается. Кошельки я всегда сразу сбрасывал. Еще есть неписаное правило карманника - на дело всегда надо ходить трезвым, это же как работа.

Первую кражу я совершил легко. Кошелек почти сам в руку упал. Дело было летом на автозаправке. Человек заправлял машину, из кармана торчал лопатник. Я мужчину толкаю, задеваю рукой карман, кошелек выпадает, я извиняюсь и иду дальше. Человек уехал, я подошел и взял кошелек. Денег там было - на два дня шикарной разгульной жизни.

Потом меня звали другие люди работать вместе, но я сторонился, одному всегда лучше.
- Тебя ни разу не ловили за руку?
- Бывало, что ловили. Но я никогда не отпирался. Иной раз просто вернешь кошелек и извинишься, в шутку все переведешь, мол, деньги нужны, на еду не хватает. Случалось, все на «ха-ха» переводилось, да еще мне и денег на дорогу давали. А когда и подраться приходилось, но таких случаев - с десяток. Сразу крики: «Милиция! Держи вора!» Я отбивался и бросался бежать.
Какой твой самый большой «улов»?
- Тысяч тридцать было в одном кошельке у мужчины... Мужики вообще более безалаберные, а дамы к таким вещам более чувствительны.
- Куда тратил деньги?
- У меня же семья - родители, брат. Надо было одевать, обувать.
- Родные интересовались, чем занимаешься?
- Я говорил, что грузчиком подработал, но они, конечно, не верили, что грузчик может столько получать. Жил я тогда у знакомой девчонки. Ей тоже ничего не говорил.
- Ты ей делал дорогие подарки?
- Конечно. Она напрямую не спрашивала, чем я занимаюсь, но, наверное, догадывалась. Она работала продавцом. Да и сейчас, скорее всего, работает. Жили мы в ее квартире, я вносил небольшой вклад в обстановку. Вместе мы были недолго.
На суд она приходила, а после пропала. Но я понимаю ее, приговор-то какой...
- Тебе часто в тюрьме приходилось при помощи кулаков доказывать свою правоту?
- В это немногие поверят, но ни разу. Не было почвы для серьезных конфликтов. А мелкие проблемы всегда решались мирным путем.
- Меры дисциплинарного воздействия во время отсидки к тебе применялись?
- Нет, я даже в штрафной изолятор ни разу не попадал.

«Свобода дорого стоит…»

В семье есть судимые?
- Нет.
- Кто твои родители?
- Отец на авиационном заводе рабочим был, мама маляром работала. Оба они сейчас на инвалидности. Отцу 46 лет, матери - 42.
- Как они восприняли приговор?
- Плакали.
- Сейчас к тебе кто-то приезжает?
- Только мать, буквально на днях была.
- Банальный вопрос: а если все вернуть назад?
- Пошел бы по другому пути. Конечно, это более сложно, но оно лучше... Все-таки свобода дорого стоит.
- Совершая преступления, ты допускал, что все закончится тюрьмой?
- Я допускал, что могут посадить лет на десять. Был внутренне готов к этому.
- Чем ты увлекался?
- Историю люблю. Древний Рим, Египет. В основном в Интернете информацию получал. Меня с компьютером подружка научила общаться.
- По-твоему, смертная казнь сдерживает рост преступности?
- Нет. Рост преступности зависит от общего положения в стране. Некоторые совершают преступления не из-за денег, у них романтика на первом месте, сам процесс. Эти люди есть и всегда будут. Но основная масса преступлений совершается дилетантами из-за нужды. Они в основном и попадаются, из-за них и официальный рост преступлений.

Я вот еще о чем хочу сказать. Хорошо, что в свое время был серьезно пересмотрен Уголовно-процессуальный кодекс. А то мы к чему двигались? Пол-России сидело, в том числе и за сущую мелочь, а пол-России их охраняло.

Если бы ты был перед выбором: смертная казнь или пожизненное заключение...
- Если бы меня сейчас об этом спросили, то я бы выбрал расстрел. Лучше зажмуриться один раз - и все кончено, чем мучиться по меньшей мере четверть века.
- Если ты все-таки когда-то окажешься на свободе, то какой будет эта жизнь?
- В деревню уеду. Буду охотой заниматься. Насчет семьи - это как получится, ведь мне уже лет-то много будет...

Евгений Семенов
По материалам газеты
"За решеткой" (№12 2010 г.)

Один ваш друг написал нам и вкратце поведал вашу историю, хотелось бы услышать лично от вас. Расскажите немного о себе?

Я обычный человек из семьи рабочих, родился в 1972 году и жил в городе Челябинске. Закончил 10 классов средней школы и поступил в Южноуральский государственный университет на инженера-автомеханика. После 3-го курса учёбу забросил, так как на тот момент смысла в той специальности не видел, да и жизнь навязала свои правила. У меня есть родители, оба уже на пенсии, есть младший брат Дмитрий. Семья у меня дружная. Отец с мамой пишут, поддерживают по мере сил, брат тоже не забывает. А вот приехать сюда на свидание им уже тяжело и в силу возраста и по финансам. Жил в гражданском браке, но детей не нажили. Расстались где-то за год - полтора до ареста.

Мордовская "единичка" - приговоренные к жизни

"Единичка" - так называют тюрьму для пожизненников, построенную в одной из мордовских колоний.
Южная тайга - так называют эти леса. Клиньями, колками, куртинками сбегают они с севера, скапливаются у Саровской пустыни и здесь уходят в Мордовию, смыкаясь там с лесами мещерскими да знаменитыми муромскими. И хоть прошиты эти леса дорогами, но без надобности в них редкий заглядывает. Строгий оклик с плакатов: “Стой! Запретная зона!” - тормозит грибников и охотников. В первом же поселке от вас потребуют документы и, если вы заглянули сюда без надобности, повернут - не положено. Люди в камуфляже стерегут тайну этих лесов.

Письмо с того света

...В одно прекрасное утро меня скрутили и увезли в отдел милиции. Обработали от души со всеми вытекающими, и понеслась, закрутилась судебно-следственная машина. Дежурный адвокат внушает: «Пиши явку с повинной и бери все на себя, иначе под "вышку" пойдешь». Дознаватели мутузили, приговаривая: «Давай, колись, колись, студент!» Я впервые оказался в подобной ситуации и был в шоке!
Первые трое суток меня держали в ИВС (изолятор временного содержания) - это просто кошмар! Рассадник вшей, блох, крыс и прочих нечистот, ни умыться, ни прилечь, кругом грязь и вонь, и все это освещается слабенькой зарешеченной лампочкой. Обычно в ИВС кормят, но тут суточников не было, и я за трое суток ничего не ел и не спал, пил лишь воду, когда была возможность.

Одиннадцать трупов на двоих

Сегодня, в период масштабного реформирования Российской армии, тема воинских преступлений, оставаясь весьма актуальной, все-таки не столь на слуху, как это было в лихие 90-е. Тогда шокирующие рассказы о многочисленных случаях «дедовщины», армейских суицидов, убийств сослуживцев, равно как и подробности соответствующих судебных процессов, распространялись с астрономической скоростью. А уж примеров было хоть отбавляй. И все-таки дело Виталия Семенихина, приговоренного за расправу над однополчанами к смертной казни и отсидевшего на момент подписания в России моратория на расстрел в камере смертников около пяти (!) лет, стоит в этом ряду особняком. Автору довелось побеседовать с этим арестантом особого статуса в Сызранском следственном изоляторе незадолго до введения моратория. В период, когда каждый день пребывания этого убийцы семерых человек мог оказаться в его жизни последним и когда никто не мог предсказать, сколько месяцев, дней и часов отделяют приговоренного от рокового выстрела...

Три трупа за два часа

Дело Руслана Насибуллина стало едва ли не последним в России, по которому был вынесен расстрельный приговор. Тогда же в нашей стране был введен мораторий на смертную казнь. Автор этих строк беседовал с Насибуллиным в сызранском СИЗО в те дни, когда он ждал

Точка невозврата: спецучасток для пожизненно осужденных в Мордовии
РАПСИ, Владимир Новиков
12:27 20/10/2010
Поселок Сосновка в республике Мордовия – самое близкое к Москве место, где содержатся те, кого суд приговорил к пожизненному лишению свободы.

В исправительной колонии особого режима (ИК №1) в поселке Сосновка Республики Мордовия помимо обычных зэков, содержат 156 лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы. Официально эта территория называется "участок ПЛС" – пожизненного лишения свободы. Два корпуса с камерами для осужденных отделяет от остальной зоны трехметровый забор и колючая проволока. За ней живут 156 человек.

"В 6 утра у них подъем: водные процедуры, зарядка, завтрак. По распорядку, кто-то выходит на работу. Обед у них в 12 часов. Вечером личное время: чтение книг или шахматы. В 22.00 уже отбой", - сказал РИА Новости начальник участка для отбывания наказания пожизненно осужденных Сергей Канаев.

Из 156 человек работают только 80 – шьют рукавицы. Остальных не допускают к швейным машинкам и иглам из-за неустойчивой психики. Средняя зарплата осужденных в месяц составляет 2130 рублей. Кто-то отсылает эти деньги на волю родным, другие покупают через охрану чай и сигареты.

Каждый осужденный имеет право на одну прогулку в день. Насильно не выводят, только по желанию. Во дворе расположен специальный прогулочный дворик, разделенный на несколько десятков каменных клеток с решетками. Внутри них есть турники, штанги и брусья. Имеется даже теннисный стол. На прогулку у осужденных отведено 90 минут.

"Самое тяжелое здесь - это монотонность, однообразность. Ограничение свободы - максимально. Передвижение только под конвоем", - сказал осужденный к пожизненному заключению Андрей Хотенов.

Впрочем, зэки приспосабливаются даже к самым тяжелым условиям. Кто-то обращается к Богу или начинает работать в две смены, другие живут надеждой, что через 25 лет после начала отбывания наказания дело пересмотрят и все-таки появится шанс обрести свободу

ЕЩЕ ПОДРОБНЕЕ:

О содержании в неволе лиц, приговоренных судом к пожизненному лишению свободы, уже написано и снято довольно много. Все-таки данный вид наказания применяется в России почти 20 лет. Недостатка в информации, на первый взгляд, нет. Именно это вызывает немало поводов для появления в обществе различных мифов и предрассудков, когда речь заходит о мягкости (или, наоборот, чрезмерной жесткости) режима для смертников в специальных колониях и учреждениях. О данной категории заключенных уместно говорить еще и так: не придерживайся наша страна взятого в 1996 году моратория, большая их часть уже бы отправилась в мир иной.

Истина в споре между сторонниками и противниками отмены смертной казни, как это ни банально, лежит посередине. В этом я в очередной раз убедился, проведя день на спецучастке для лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы, в мордовской исправительной колонии (ИК) №1.

Быть может, именно эту зону держат в голове близкие экс-главы УВД Царицыно Дениса Евсюкова, ходатайствующие о его переводе из "Полярной совы", с далекого Ямала? Ведь до Москвы отсюда – всего-то 500 километров.

Добро пожаловать в мышеловку
Спецучасток для пожизненно осужденных – составная часть ИК №1, которая расположена в двадцати километрах от небольшой железнодорожной станции Потьма Куйбышевской железной дороги, в поселке с дачным названием Сосновка. Снаружи неподготовленному человеку трудно отличить колонию от обычной промзоны или лесопилки. Выдают неприметные серые вышки-башенки по периметру, да несколько рядов витой серебристой колючей проволоки.

У ворот исправительного учреждения нет привычного для любого столичного СИЗО столпотворения родственников, ожидающих свидания или очереди оставить продуктовую передачу. Мелькают лишь камуфляжи идущих со смены инспекторов-контролеров, да высокие фуражки офицеров. Отсутствие навещающих на самом деле не удивительно. Их и в Потьме с любого проходящего поезда сходят единицы. Любой визит в колонию с воли, особенно впервые – повод для проверок компетентными органами, которые проводятся, по понятным причинам, вовсе не в день приезда.

Зона – место режимное не только для зеков. Вход на главный КПП – не более трех человек за один раз. Больше народа элементарно не поместится в предбаннике, который, кажется, состоит исключительно из решетчатых дверей с массивными запорами на электроприводах. Пока одна не закроется, следующая не откроется. Классическая мышеловка.

"Парадный подъезд" мордовской исправительной колонии №1.Прежде чем попасть на территорию, придется сдать паспорт и все мобильные средства связи. Номерками в "гардеробной" служат жестяные жетоны, напоминающие личные солдатские медальоны времен Великой Отечественной. Фотографировать журналистам, а они время от времени в ИК-1 бывают, можно. Но с двумя условиями: все, кроме "инженерно-технических средств охраны" (проще говоря, тех же вышек периметра) и самих заключенных без их на то согласия. Разрешение требуется получать отдельно, причем в письменном виде, заверенное администрацией. При всей внешней безропотности проходящих мимо на работу зеков мне рисковать не рекомендовали. Каким бы дисциплинированным и кротким не выглядел среднестатистический осужденный, абсолютное их большинство в курсе, что имеют право на приватность.

Красное без черного
ИК-1 – классическая красная зона. В окрестностях Потьмы других нет вовсе, не без гордости говорят сотрудники мордовского УФСИН. Черная зона, если кто вдруг не знает – место, где хозяйничают воры в законе. Красная целиком и полностью контролируется администрацией, как и положено по закону.

Поговаривают, что в ряде колоний других регионов получить согласие зека на интервью возможно только за 2-3 блока недорогих сигарет и 2-3 пачки рассыпного черного чая. Здесь, в Сосновке, это не принято, говорят мне встречающие сотрудники, отговаривая тем самым от внепланового посещения местной продуктовой лавки.

Зона в зоне
Спецучасток для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы – государство в государстве. От основной зоны два двухэтажных корпуса вместе с прогулочным двориком отделены еще одним КПП с множеством все тех же решетчатых дверей. И - трехметровым забором с "колючкой" в несколько рядов.

Прогулочный дворик охраняется не только по периметру, но и сверху.Вполне невинное наименование "прогулочный дворик" не должно вводить в заблуждение. Это длинное строение, поделенное на сорок с лишним отсеков-камер с отдельными входами. Крыши в традиционном понимании у строения нет. Она забрана все теми же решетками, чтобы надзиратели, которые здесь официально именуются инспекторами-контролерами, могли наблюдать за прогулками смертников не только сбоку, но и сверху.

Прогулкой считается ежедневное полуторачасовое хождение по периметру одной из камер. Пять-шесть шагов вперед, сколько же – назад. Развлечением для осужденного может стать лишь общение с сокамерником на свежем воздухе: в прогулочных отсеках нередко прохаживаются сразу по двое. Одна из уличных камер на участке – в два раза больше остальных. "Летом там у нас стоял стол для пинг-понга, в который разрешено соревноваться примерным осужденным. Сейчас убрали. Не сезон", - поясняет начальник спецучастка, полковник Сергей Канаев.

Говорят, в аналогичных учреждениях Скандинавии для заключенных устраивают не только соревнования по настольному теннису, но и монтируют летом даже небольшие бассейны, плюс разрешают передвигаться по территории на велосипедах. Сама же зона больше напоминает коттеджный поселок экономического класса.

Здесь все это, несмотря на сходство климата, во всех смыслах непозволительная роскошь.

"Д" значит "дежурный"
Внутри корпусов обстановка не менее спартанская. Длинные коридоры с высокими чуть сводчатыми потолками и камерами по обе стороны. Двухэтажные корпуса стоят на поверхности, но внутри отчего-то напоминают глубокое подземелье из позднего средневековья. Массивные железные двери серого цвета, с замками, глазками, засовами.

В этот "почтовый ящик" контролер должен бросить связку ключей в случае нападения заключенного.В каждом коридоре, куда из камер выводят осужденных, заведена своеобразная сигнализация. На высоте поднятой руки протянут шнур из толстой витой проволоки. В случае опасности конвоир может дернуть за него, вызвав подмогу. Между камерами висят небольшие железные короба неприметного серого цвета, чем-то напоминающие почтовые ящики. При возникновении нештатной ситуации конвойный по инструкции обязан бросить в ближайший к нему ящик связку ключей. Достать их можно, только открыв навесной замок. Или сломав его.

В начале коридора – отдельное помещение, разделенное на три части решетками. Это комната краткосрочных свиданий (максимальное время посещения – четыре часа). Зек помещается в одну клеть, близкие или родственники заходят в другую. Между ними – место дислокации контролера.

В конце – четыре камеры штрафного изолятора, или ШИЗО. Они менее просторные – по 5 кв. м., но при этом рассчитаны на двух человек. Рядом – шкафчики с особой формой для штрафников. Если в повседневной зоновской жизни смертник одет в черную униформу с большими буквами ПЗ ("Пожизненное заключение"), то в ШИЗО она меняется на ярко-оранжевую. Альтернативная расцветка облегчает работу дежурной смене охраны.

Камеры - либо на четверых, площадью чуть больше 15 кв. м. Или же на двоих – на 12 кв.м. В каждой - одна или две двухъярусных койки. Садиться и уж тем более ложиться на них можно только после отбоя. Стол, табуреты по числу сидельцев, санузел в углу за невысокой перегородкой. Кое-где под потолком – небольшой телевизор. Но только у тех, кому его купили родственники.

Дежурная смена должна всегда помнить, кто именно сидит за этой дверью.На дверях – визитные карточки на каждого находящегося внутри смертника. С фото, фамилией-именем, кратким описанием того, за что тут оказался. И – нередкой припиской красным - "склонен к нападению на администрацию", "склонен к совершению побега", "склонен к суициду".

Красная буква "Д" поверх визитки – данный заключенный сегодня дежурит. С его доклада "гражданину начальнику" начинается любое общение администрации с обитателями изолированного от внешнего мира помещения.

Ручная система особого учета
В дежурке напротив ШИЗО – плакат наподобие "Их разыскивает милиция": крупные планы заключенных, склонных к агрессивным действиям. Самых опасных, по мнению администрации - не более десятка. Если пройти по коридорам и изучить то, что написано в карточках на дверях камер, становится понятно – почти каждый имеет какую-то порочную склонность, даже если еще не проявил ее за все время отсидки. Личное дело, результаты предварительного или судебного следствия, выводы психолога – все это говорит администрации о том, что бдительность терять не следует. Иначе быть беде.

Собственное изобретение начальника спецучастка Сергея Канаева – картотека.Похожая настенная картотека, но уже на всех подопечных, имеется этажом выше – в кабинете Канаева. Это два больших полотна (по числу корпусов спецучастка), с кармашками, в каждом из которых лежат карточки осужденных, содержащихся в настоящее время в одной камере. "Придумал и сделал сам, для личного удобства. Все наглядно. Разбуди ночью – назову и статьи, и за что именно сидит. Каждого помню", - улыбается полковник.

Очевидно, аналогичную систему учета несложно сделать на компьютере. Но тут их нет даже в кабинетах руководства. Почему-то не положено.

Контингент
Сейчас на спецучастке - 156 человек, которых охраняет посменно 65 сотрудников УФСИН.

Сотня получила пожизненный срок взамен смертной казни по указу главы государства. Остальным такое наказание назначил суд. Больше всего сидельцев – из Москвы (18), Санкт-Петербурга (16) и Ульяновской области (10). Всего же в камерах спецучастка сегодня сидят выходцы из 48 российских регионов. К слову, с 1998 года по настоящее время сюда ни разу не попадали осужденные-иностранцы. Даже из так называемого ближнего зарубежья.

При ознакомлении с официальными данными больше всего потрясает, правда, не география. Находящиеся ныне там осужденные в разное время убили более четырехсот человек: 184 мужчины, 157 женщин, 34 мальчиков и 29 девочек. Проще говоря, на каждого в среднем приходится по три загубленные жизни.

Больше всего жертв – 49 - на счету террориста Тамбия Хубиева. Он в 2004-м взрывал столичную подземку. Сначала на перегоне между "Автозаводской" и "Павелецкой", полгода спустя – на выходе из станции "Рижская".

Семеро осужденных относятся к категории маньяков, девятнадцать официально считаются серийными убийцами.

Данные мордовского УФСИН, впрочем, содержат и вполне мирные статистические выкладки, вполне годные, скажем, для той же переписи населения. Средний возраст осужденных – 44 года. Самому молодому – насильнику Балакину – 25. Самому пожилому – убийце Мингазетдинову – 69. Большинство – 115 осужденных – холостяки. Женатых 31 человек, разведенных – еще 9. Дюжина зеков – бывшие военные и сотрудники правоохранительных органов: от летчиков до постовых милиционеров.

Отдельно статистика администрации повествует, что количество трудновоспитуемых – 18, или чуть больше 10% списочного состава осужденных. При этом на обычных условиях содержания сидит всего семеро (или 4,4%). Остальные 149 – на так называемом "строгаче". Таким не полагается поблажек, например, свиданий. Это суровое наказание, но не для всех. Более трети смертников вообще не поддерживает никаких контактов с близкими и родственниками.

Портрет с натуры
Впечатляют и другие документальные свидетельства. А именно - выводы штатных психологов колонии. Вот некоторые выдержки из усредненного психологического портрета лица, пребывающего в среднестатистической камере сосновского спецучастка:

"По характеру несколько замкнуты, больше погружены в себя, пессимистичны, испытывают трудности в общении, чувствительны, раздражительны, склонны к аффективным реакциям, мнительны, тревожны, замкнуты на чувствительном восприятии реальности, с пониженным, часто подавленным фоном настроения.

Проявляется робость, неуверенность в себе, заниженная самооценка в сочетании с переоценкой значимости личных страданий, стремлении избежать ответственности, осознания реальности в плане потворствования своим желаниям.

Направленность личности – в основном стремление следовать общепринятым нормам поведения, приспособиться к среде, чтобы выжить".

Глядя на то, что написано в судебных приговорах и объективках администрации, а также на портреты подопечных полковника Канаева, в те же "робость" и "неуверенность в себе" почему-то верится с большим трудом.

Каждый зек, на самом деле – загадка. Что творится у него в душе, понять подчас невозможно годами. Скажем, террористы, на счету которых десятки трупов, хлопот администрации не доставляют вообще. Видимо, сказывается приученность с дисциплине и исполнительности, прививаемая бандитским подпольем.

Больше всего неприятностей доставляют лица, в обычной жизни старавшиеся быть незаметными и даже серыми. Сергей Канаев в этом смысле из общего ряда подопечных-душегубов выделяет маньяка Сергея Ряховского, на рубеже 90-х убившего в столице и ее окрестностях 18 мужчин и женщин. "И на контакт шел неохотно, и лукавил, и изворачивался. Тяжелый был персонаж, во всех смыслах тяжелый", - морщится начальник.

Тяжелый персонаж скончался пять лет назад. Ко всем остальным у Канаева отношение ровное. И даже какое-то отстраненное: "За все время службы, а я в этой колонии с 1989 года, свыкся уже к ними со всеми. Они совершенно не страшные. Наверное, потому, что сейчас находятся в условиях, в которых неминуемо меняется любой человек". Спит полковник Канаев спокойно: работа размеренная, ЧП не бывает. И менять что-то в жизни, по собственному утверждению, уже поздно. Привык.

Летчик-оформитель
Общаться лично на спецучастке дозволяется далеко не с любым осужденным. И дело тут не в капризах администрации. Правда, про террористов можно забыть сразу: доступ к ним возможен лишь с разрешения ФСБ.

Многие другие не годятся по причине собственной некоммуникабельности, зажатости, а то и крайне невысокого интеллекта. В сочетании с расшатанной психикой такой зек может вызвать разве что жалость. Сергей Канаев рассказывает, что как-то заезжие журналисты попросили разрешения взять интервью у одного такого осужденного. Привели, посадили на стул. Герой репортажа на вопросы, как попал в зону и чем занимался на воле, только бормотал одно и то же: "Папка-мамка. Боюсь. Дяденьки милиционеры. Хочу домой, на Красную Площадь. Ушко болит". Связной беседы, в общем, не получилось.

Наиболее общительными здесь в последние годы считаются заключенные с высшим образованием. В первую очередь, военным. Андрей Хотенов в 80-х был летчиком, служил в Венгрии. В 1991-м, по пьяной лавочке, в компании подельников совершил разбойное нападение, с убийством трех человек. "Преступление было несуразным, хаотичным каким-то, поэтому и раскрыли его по горячим следам", - говорит мне бывший старлей ВВС.

За решеткой он – с 1992 года. На спецучастке – с 99-го, после того, как расстрельный приговор указом Бориса Ельцина был заменен пожизненным лишением свободы.

На зоне занят художественно-оформительской работой. Это заметно: у Хотенова – руки, скорее, пианиста или бухгалтера, нежели слесаря или шофера.

За время отсидки уверовал в бога, считает, что именно с того момента его жизнь наполнилась содержанием и смыслом. До сих пор, несмотря на значительный тюремный стаж, не может привыкнуть "к монотонности и однообразию невыносимо тяжелого режима": максимальному ограничению свободы, передвижению только под конвоем, постоянному наблюдению со стороны сотрудников через специальное окошко.

"Еще давит общественное мнение, по которому все пожизненно осужденные – гады и сволочи, мол, так им и надо. А ведь среди нас есть определенное количество людей, которые в будущем могут считаться законопослушными гражданами, стремятся стать таковыми", - доказывает Хотенов.

Сейчас ему 46. До возможного в теории условно-досрочного освобождения (УДО) ему осталось сидеть шесть лет. На воле, говорит Андрей, его ждут бывшие сослуживцы, что занялись бизнесом: "Они помогут, при их помощи без работы не останусь. Хотел бы заниматься фермерством, уехать в деревню".

Ставка на помилование
Вадим Бородин на два года старше Хотенова. "Афганец", в 1983 году окончил Тбилисское артиллерийское училище. Спустя семь лет уволился из армии, и пять лет проработал в Нижегородской области инкассатором.

Потом работы не стало. Роковым оказался 1998-й – весной того года, напившись до беспамятства водки, Бородин поругался с собутыльниками. Бытовая ссора закончилась для двух оппонентов Вадима кладбищем. Третий отправился по тому же адресу как опасный свидетель. Взяли, а потом и осудили убийцу быстро: уже в ноябре того же года Бородин получил пожизненный срок.

В отличие от Хотенова, Вадим Бородин на УДО не рассчитывает: "Для этого надо отбыть в заключении 25 лет. Я уже отсидел половину. В следующем году буду подавать на имя президента прошение о помиловании".

К режиму давно привык: в две смены шьет на швейной машинке рукавицы. Деньги, около 3,5 тысяч рублей в месяц, отсылает жене и двум сыновьям. Себе оставляет минимум. Рублей 500-600 хватает на чай и сигареты в магазине колонии.

Ко всему тому, что здесь происходит, привыкнуть нельзя, утверждает Вадим. "Многие заключенные – верующие, или считают себя верующими. Я же больше рассчитываю на собственный разум. А вообще эта тема очень острая. О религии со своим сокамерником, а он крайне религиозен, предпочитаю вообще не разговаривать", - поясняет он. Потому что это обязательно приведет к ссоре или какому-то бессмысленному спору.

Вопросы вероисповедания на самом деле вызывают определенный скепсис не только у осужденных, считающих себя убежденными атеистами. В частных разговорах некоторые представители администрации колонии считают общение со священником или посещение местного храма Николая Чудотворца способом, позволяющим заключенным хоть как-то разнообразить собственное существование. "Выпусти многих таких истово верующих на волю, и они тотчас же позабудут дорогу к храму. А то и за старое возьмутся", - формулирует общее мнение один из сотрудников спецучастка.

Проверить данную версию на практике будет возможно только через три года. Именно в 2013-м на свободу может выйти один из местных убийц, сидящий за решеткой еще с 1988 года. Если, конечно, комиссия по УДО к тому моменту сочтет его безвредным для общества.

Каждому – свое
Те, кто бывал в других российских колониях для пожизненно осужденных, говорят: здесь, в Сосновке, режим содержания - мягкий. Даже чересчур, непозволительно мягкий. Контролеры, как в оренбургском "Черном дельфине", не заставляют заключенных передвигаться на корточках со скованными за спиной руками. В камерах разрешено курить, зекам полагаются спички. На прогулку ведут, не завязывая глаз, и уж тем более не надевая на голову холщовый мешок. На выходе из камер зеков не ждут служебные овчарки, натасканные на людей в черных бушлатах.

Данные, да и прочие атрибуты либерального режима - неплохое трехразовое питание (в ИК-1 имеется свое подсобное хозяйство со скотиной), библиотечные книги и телевизор, возможность побеседовать по душам со священником, право на переписку и даже на свидание с родственниками - не должны вводить в заблуждение. Это - неволя, где все, абсолютно все делается только по команде. Причем неволя, которую можно назвать вечной, в понимании отведенного каждому человеку жизненного срока.

Думаю, из 156 сидящих сейчас на спецучастке смертников УДО в обозримом будущем получит в виде исключения 1-2 человека. Остальным, как бы на словах они не раскаялись, придется встретить биологическую кончину в этих стенах.

При этом заключенные в Сосновке не накладывают в массовом порядке на себя руки. С 1998 года была зафиксирована лишь одна попытка суицида. Сотрудники мордовского УФСИН со стажем и тюремные психологи говорят, что попытка покончить с собой – первая реакция психики на изменение среды обитания. После полутора-двух лет заключения человек привыкает к новой обстановке и часто уже не видит смысла накладывать на себя руки. Но со временем приходит и полное осознание содеянного.

И тогда многие начинают терять человеческий облик, медленно превращаясь в растения. Может, оттого на данном спецучастке - да и, уверен, на любом другом - по пальцам двух рук можно пересчитать лиц, которые после многих лет отсидки вообще могут связно формулировать свои мысли? Это ли не месть, которую, как говорил кто-то из древних, следует подавать холодной?

Российское общество не готово к полной отмене смертной казни, говорят последовательные сторонники отмены моратория на ее применение. Высочайший уровень преступности, жестокость совершаемых злодеяний должны оставлять государству право уничтожать тех, кто утратил человеческий облик, или же никогда его не имел.

Но в этом вечном споре уместен и другой аргумент. А именно – качество отечественного правосудия. Пока есть вероятность, что по приговору суда на смерть будет отправлен невиновный, применять исключительную меру наказания преступно. В последние годы эта вероятность, увы, остается высокой. И перемен ничто пока не предвещает. Из года в год ранее вынесенные приговоры пересматривают, изменяя пожизненные сроки на 15-20-летние. И ведь это – не единичные случаи.

Для тех же, кто действительно виновен, казнь длиною в жизнь – самое адекватное наказание. Посещение мордовского спецучастка лишь укрепило меня в этой мысли.

Сосновка-Потьма-Москва