Император Всероссийский в изгнании. Кирилл I Владимирович

Император Всероссийский Кирилл I Владимирович (Царское Село, 30 сентября/13 октября 1876 - Нейи-сюр-Сен, 29 сентября/12 октября 1938).

Второй сын Великого Князя Владимира Александровича (брата Императора Александра III Миротворца) и Великой Княгини Марии Павловны (урожд. Принцессы Мекленбург-Шверинской).

В 1891 молодой Великий Князь поступил в Морской Кадетский Корпус, и с тех пор вся его военная служба оказалась связанной с морем. В 1897 поднял русский флаг над Порт-Артуром - русским военно-морским форпостом в Китайской Империи. С началом Русско-японской войны немедленно направился на театр военных действий. Возглавляя штаб командующего вице-адмирала С. Макарова, находился рядом с прославленным адмиралом на капитанском мостике эскадренного броненосца «Петропавловск», когда тот подорвался на японской мине и мгновенно затонул. Практически вся команда броненосца погибла, но контуженный и обожженный Великий Князь Кирилл Владимирович, в числе немногих, сумел выплыть и продержаться на воде до прибытия помощи. Когда его заметили спасатели, он крикнул: «Со мною все в порядке, спасайте остальных!» Знаменательно, что чудесное спасение Кирилла Владимировича произошло 31 марта/13 апреля 1904, в день памяти священномученика Ипатия Епископа Гангрского - небесного покровителя костромского Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря, в котором призвали на Царство первого Государя из Династии Романовых Михаила I. Из-за последствий контузии Великий Князь Кирилл был вынужден временно оставить службу и выехать на лечение в Европу. 26 сентября/8 октября 1905 в Баварии он вступил в брак с Принцессой Викторией-Мелитой Великобританской и Ирландской и Саксен-Кобург-Готской (в Православии Викторией Феодоровной). Поскольку первым супругом Виктории-Мелиты был родной брат Императрицы Александры Феодоровны, последняя первоначально отрицательно отнеслась к свадьбе. Император Николай II некоторое время отказывался признать брак Кирилла Владимировича. Но уже в 1907 Государь понял несправедливость этого решения и 15/28 июля своим Указом узаконил супружество Великого Князя Кирилла Владимировича и Великой Княгини Виктории Феодоровны.

Виктория Феодоровна.

Омраченные семейным разладом 1905 года отношения Великокняжеской Четы с Императорской Семьей полностью восстановились. Во время Первой Мировой Войны Великий Князь Кирилл Владимирович назначается в Штаб Верховного Главнокомандующего в военно-морской отдел. 23 февраля/7 марта 1916 Николай II произвел его в контр-адмиралы.

К моменту Февральской революции Кирилл Владимирович командовал Морским Гвардейским Экипажем. Восстание застало его в Петрограде. Вместе с дядей Великим Князем Павлом Александровичем Великий Князь Кирилл Владимирович, рискуя жизнью, предпринял мужественную попытку спасти Монархию и сохранить на Престоле своего двоюродного брата Императора Николая II. Но его усилия не увенчались успехом из-за предательства части генералитета и вероломной политики Государственной Думы. Под тяжелым впечатлением отречения и ареста Императора Николая II и его Семьи подал в отставку и в июне переехал с беременной супругой и дочерями Марией и Кирой из Петрограда в Финляндию, где у него родился сын Владимир. После казни в 1918 году большевиками Императора Николая II, Наследника Цесаревича Алексея Николаевича и Великого Князя Михаила Александровича, то есть истребления всего мужского потомства Императора Александра III, права на престол перешли к потомкам Императора Александра II. Старшим в династическом отношении среди них являлся Великий Князь Кирилл Владимирович. В 1922 году, еще не будучи уверенным в смерти своих предшественников в очереди престолонаследия, Великий Князь объявил себя Блюстителем Государева Престола.

Когда последние сомнения в отношении судьбы Царственных Мучеников рассеялись, в соответствии с Основными Государственными Законами Российской Империи Кирилл Владимирович 31 августа/13 сентября 1924 принял титул Императора Всероссийского в изгнании. Кирилл I приложил немало усилий к облегчению положения русских эмигрантов, но в главном его взоры всегда были обращены к России. Государь решительно осуждал ставку на иностранную интервенцию и свято верил, что настанет день, когда народ сам свергнет коммунистический режим и вернется на свой исторический путь. Свою главную задачу он видел в сохранении монархической государственной традиции и юридических основ Российского Императорского Дома, чтобы всегда был законный Преемник Всероссийских Императоров, воспитанный в Православной Вере и любви к Родине, готовый ответить на народный призыв, если народ России пожелает вернуть Монархию. Злобная клевета цареубийц и предателей омрачала жизнь Императора Кирилла I, но он с твердой верой в Бога и сознанием своей миссии исполнял царское служение. Выдающийся поэт русской эмиграции С. Бехтеев писал о нем:

На подвиг святой и великий
За Русь и за Веру Христа
Он вышел под буйные клики -
Слуга и Защитник Креста.

Он вышел без гнева, без страха,
Взывая к стыду бунтарей -
Наследник венца Мономаха
И барм Православных Царей.

С 1928 основное время Государь и его семья проводили в приобретенном ими поместье Кер-Аргонид в г. Сен-Бриак (Бретань). Тяжким ударом для Кирилла I стала кончина в 1936 Императрицы Виктории Феодоровны. Последствия катастрофы 31 марта/13 апреля 1904 и тоска по Родине подтачивали силы Императора. В сентябре 1938 на ногах Государя появились признаки гангрены, остановить которую не удалось. Император Кирилл I почил накануне своего дня рождения, в госпитале г. Нейи-сюр-Сен под Парижем. 6/19 октября 1938 погребен рядом с супругой в Фамильном склепе Герцогов Саксен-Кобург-Готских в Кобурге, но завещал при первой же возможности перезахоронить его на Родине. 22 февраля/7 марта 1995 трудами Вдовствующей Великой Княгини Леониды Георгиевны прах Императора Кирилла I и Императрицы Виктории Феодоровны был перенесен в Родовую Усыпальницу Династии Романовых - Петропавловский собор Санкт-Петербурга. При вскрытии гробниц в Кобурге обнаружилось, что останки Государя нетленны. В истории России Кирилл Владимирович навсегда останется Царем-Исповедником, в тяжелейших условиях сберегшим священные традиции православной законной монархии.

– удивительная личность в русской истории. Это единственный Император в изгнании, т.е. человек, носивший титул Императора Всероссийского, но не обладавший реальной властью в стране, находясь в вынужденной эмиграции. В силу этого, Кирилл I – одна из самых оболганных и оклеветанных фигур русской истории. Одни обвиняли его в измене, другие – в реакционности; одни видели в нём олицетворение «проклятого царизма», другие – «агента революции в Династии». Но что очень важно, несмотря на все эти споры, Государь оставался выше них, был человеком цельным, преисполненным чувства долга и искренне желавшим России только добра и процветания. Поэтому изучение взглядов Императора Кирилла I на устройство России после падения большевизма, оценка им актуальных политических событий 1920-х гг. представляют не только исторический, но и актуальный политический интерес при формирование взглядов монархического движения о том, какую альтернативу мы можем предложить России сегодня. Также, увы, наше общество до сих пор не изжило наследие Гражданской войны. Потому рецепты врачевания этого недуга, предлагавшиеся Государем восемьдесят – девяноста лет назад, также всё ещё востребованы.

Тогда, в 1920-е гг., как и сейчас, остро стоял вопрос собственности. Тогда свеж был рубец экспроприации имущества. Теперь зияет несогласие некоторой части населения с итогами приватизации 1990-х гг.

Император Кирилл I призывал к умиротворению этого вопроса, а не к «реваншу». С одной стороны, это означало отказ от реституции в натуре, с другой стороны – необходимость компенсации пострадавшим от экспроприаций.

19 ноября 1924 г. Император издал Высочайший рескрипт Совещанию по вопросам об устроении Императорской России. В этом рескрипте, призванном определить основные направления деятельности Совещания, Государь отмечал необходимость закрепления за земледельцами тех земель, которые перешли в собственность крестьян в результате революции и гражданской войны (п.VIII). Но в то же время, провозглашал «возмещение непосредственно пострадавшим стоимости отобранного у них по коммунистическим декретам имущества в размере и на основаниях, определённых для всех законом» (п.XIV). Характерно, что необходимость закрепления за крестьянами земли Государь провозгласил ещё ранее в своём Манифесте о принятии титула Императора от 13 сентября 1924 г.: «Царь восстановит Храмы, простит заблудшихся, законно закрепит за крестьянами землю». Позже этот принцип подтверждался в Декларации об основах преобразований, которые должны упорядочить русскую жизнь, от 26 января 1928 г.: «Частновладельческая земля, коей завладели крестьяне во время революции, останется в их обладании. Никакого выкупа за землю установлено не будет. Но на новых владельцев будет возложена священная обязанность обрабатывать полученную землю с рачительностью доброго хозяина».

С одной стороны, Государь призывал признать произошедшие имущественные изменения, с другой стороны – не попирать справедливость, устанавливая законные компенсации для пострадавших. Для чего это было нужно? Чтобы восстановить основания законности, чтобы соблюсти принципы права, чтобы в дальнейшем, после падения большевизма и восстановления монархии, России могла развиваться в правовом поле без взаимных упрёков и подозрений, чтобы устранить имущественный аспект противостояния в обществе.

Государь Кирилл I был уверен, что хозяйственное развитие России возможно только на основе традиционных принципов и оснований, краеугольный из которых – нерушимость частной собственности: «Под восстановлением монархии я понимаю восстановление частной собственности, строгой законности и непреклонного порядка, обеспечение личной свободы, свободы национальности и религии», – отмечал Император в одном из своих интервью. В упоминавшемся рескрипте Государь одним из начал будущего устройства России провозглашал «восстановление начал нерушимости семьи и собственности, свободы торговли и промыслов и равного для всех суда, обеспечивающего мирное сожительство всех слоёв населения» (п.VI). В Декларации 1928 г. Государь Кирилл I подчёркивал, что после восстановления законной монархии «промышленные и торговые предприятия будут обращены в частную собственность во всех случаях, когда это не нарушит государственных интересов кооперации, организованной на здоровых основаниях». «Также будет восстановлена широкая свобода торговли и частного почина. Я сохраню право верховной собственности Государства на все недра и крупные лесные хозяйства на пространстве Империи. Равным образом останутся в обладании государства и нефтеносные земли», – продолжал далее Государь.

В преломлении к проблемам, стоящим перед Россией в начале XXI в., подход, провозглашённый Императором Кириллом I, означал бы:

1) безусловное признание существующих прав собственности и презумпцию законности их возникновения, пока в суде не доказано иное;

2) сугубо индивидуальный пересмотр приватизационных сделок и отмена их в исключительных случаях при установлении по решению суда фактов нарушения закона при их совершении;

3) пересмотр правил разработки недр в целях создания условий для использования государством рентных доходов от них для компенсации жителям России как обнищания в ходе приватизации, так и, возможно, для частичной компенсации потомкам последствий экспроприации 1917 – 1918 гг. (так и нынешняя Глава Российского Императорского Дома Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна, внучка Кирилла I, отвергая идею реституции в чистом виде, выступает всё же за некоторую символическую компенсацию жертвам несправедливой экспроприации, что должно содействовать укреплению представлений о правовом характере государства).

В каких формах реализовать эти начала – вопрос технический, требующий проработки политиками, юристами, экономистами, но общий посыл нерушим – мы должны снизить социальную напряжённость в обществе не путём шариковского «взять всё и поделить», как призывают некоторые буйные головы, а путём компромиссов. Лучшая реформа – реформа, которая не нравится всем, ибо каждый в чём-то поступился, но все вместе приобрели мир для развития и сотрудничества. В случае плохой реформы одни ликуют, а другие рыдают. Нам пора прекращать практику плохих реформ, когда одни и другие ликуют и рыдают по очереди, а страна всё больше отстаёт от ведущих мировых держав по уровню своего развития. Заветы Императора Кирилла I указывают на это вполне недвусмысленно.

После того, как будут созданы действенные механизмы выравнивания социального неравенства в целях поддержки слабых и оказавшихся не приспособленными к рыночным механизмам членов нашего общества, создания для них достойных условий жизни, уровень лояльности к рыночной экономике в целом и уровень уважения к достижениям людей, добившихся успеха, в т.ч. в материальном отношении, неизмеримо вырастет. Это позволит стране развиваться в условиях нормальной рыночной экономики и принципов правового государства без постоянной угрозы социальных потрясений и революций, что неизбежно вредит инвестиционному климату в России в настоящее время.

Политику компромиссов Император Кирилл I провозглашал не только по отношению к собственности.

Болезненным вопросом для России в XX в. стала потеря территорий. Если до этого Россия несколько веков росла, прибывая всё новыми и новыми землями, то в 1918 и 1991 гг. страна потеряла значительные территории, а миллионы наших соотечественников оказались в вынужденной эмиграции, проснувшись однажды в «суверенных государствах».

Император Кирилл I, комментируя своё отношение к независимости Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии и Литвы, отмечал, что эти государства имеют общие хозяйственные интересы с Россией. По этой причине они будут заинтересованы в экономическом объединении с Россией. По мнению Государя, это может происходить или в форме федеративного государства, или даже на условиях сохранения ими своего государственного суверенитета. В Высочайшем рескрипте Государь высказывался ещё более определённо, называя одним из принципов будущего устроения монархической России «соглашение с народностями, отпавшими от России и получившими за время смуты особое государственное устройство, об установлении взаимоотношений их с Россией» (п.II).

Таким образом, Император Кирилл I де-факто призывал оставить бесплодные попытки отрицать случившееся – распад государства состоялся, сколь бы прискорбным для нас он ни был. С вновь образованными государствами необходимо развивать дружеские, добрососедские отношения на основе уважения их суверенитета, прежде всего, в экономической сфере, а не пытаться силой ли оружия, или иными методами насильно вернуть их в состав России. Если условия жизни в России, а также экономический союз России с этими странами будут привлекательными, то они добровольно объединятся с Россией вновь на тех или иных условиях.

Безусловно, эта позиция Императора казалась недостаточной для самых буйных голов, желавших восстановления страны в границах 1913 г. любой ценой, но трудно отрицать взвешенность, разумность и продуманность позиции Государя, задачей которого было не занимать радикальную позицию, но стремиться к тому, чтобы «видеть всё население Империи Всероссийской свободным, умиротворённым и благоденствующим».

В условиях сегодняшнего дня это означает для нас, монархистов, прискорбное признание де-факто сложившихся границ России, но непременное желание содействовать воссоединению всех прежних земель Империи на основе свободного волеизъявления народов. Характерна и интересна в этой связи идея Великой Княгини Марии Владимировны – образовать Содружество по образцу британского Содружества наций. Здесь российский монарх мог бы выступать общим монархом для различных независимых государств, ранее входивших в Империю, управляемых самостоятельными правительствами. Российский монарх во всех этих странах мог бы выступать независимым от политических элит арбитром общественных споров и противоречий, а также содействовать политикам в устранении конфликтов, подобных различным «газовым войнам», которые, увы, то и дело сотрясают бывшие просторы Империи в настоящее время.

Ещё один вопрос, об отношении к которому Императора Кирилла I нельзя не сказать, – это народное самоуправление. Монархистам часто приходится сталкиваться с вопросами о том, что будет с правом народа на участие в управлении государством, если монархия будет восстановлена. То и дело в Интернете на монархических сайтах можно увидеть голосование о том, какой должна быть монархия: «самодержавной» или «конституционной». Фактически – должен сохраниться парламент или нет. При этом устроители опросов явно забывают, что власть монарха в Российской Империи осталась самодержавной и после того, как была учреждена Государственная Дума (ст.4 Основных государственных законов Российской Империи).

Первым принципом будущего устройства России (п.I рескрипта) Государь видел «обеспечение всему населению России действительного участия в государственной жизни». Такое участие должно было включать и местное самоуправление: «Разграничение основными законами круга ведомства центральной и местной власти на основаниях, обеспечивающих внутреннюю безопасность государства, национальные права и самодеятельность населения в устроении его местной жизни» (п.V рескрипта). Это начало Император развивал в Декларации 1928 г., которая начинается словами: «Всему населению России будет обеспечено действенное участие в устроении государственной жизни. Непременное и постоянное участие народных представителей в законодательстве и управлении Империи мыслится Мною, как краеугольный камень новой монархической России». «Царь – это парламент. Каждая национальность посылает своих лучших людей, которые собираются вокруг него и поддерживают его политику», – считал Император.

Существование народного представительства в форме Государственной Думы является естественной потребностью народа на нынешнем этапе развития, как и необходимость наличия местного самоуправления. Важно лишь, чтобы принципы формирования как общегосударственного народного представительства, так и представительных органов местного самоуправления обеспечивали действительное выражение народного мнения, а не превращались в искусственную прослойку из политиканов, выражающих только мнение своих спонсоров, возникающую между Царём и народом. Таким образом, монархисты могут говорить о том, как добиться репрезентативности, выражаясь современным языком, Государственной Думы, но не о том, что народ не должен участвовать в управлении государством. Народ при монархии может и должен участвовать в управлении государством, помогая в этом своему монарху, несущему перед Богом ответственность за судьбу своего народа и страны.

Сам Император Кирилл I считал возможным оставить существовавшую в России к тому времени систему советов, избавив лишь их от большевиков и обеспечив действительную свободу выборов в эти советы. В современных условиях это означало бы сохранение по форме существующей системы органов законодательной власти и представительных органов муниципальных образований, но с наполнением их работы новым идейным содержанием в случае восстановления монархии.

Таким образом, мы видим, что Император Кирилл I в своих взглядах избегал радикализма и крайностей, стремился к умиротворению, примирению народа, а не к реваншу белых над красными, стремился к тому, чтобы заживить рубцы гражданской войны и достичь мира в обществе. Только Россия, достигшая мира в себе, может быть грозной для внешних врагов. Только такая Россия может развиваться в условиях свободного общества и рыночной экономики, не оглядываясь постоянно на зловещие призраки прошлых противостояний и смут.

Не все оказываются готовыми к компромиссам. Компромисс всегда требует мудрости и мужества, поскольку это всегда отказ от чего-то во имя чего-то. Но Кирилл I был достаточно мудрым человеком, чтобы предложить обществу необходимые тактические компромиссы во имя достижения стратегического блага – восстановления России на началах свободы и справедливости, для чего стране и необходима монархия, как гарант этих начал. Хочется верить, что и нынешнее монархическое движение останется верным этим заветам Императора Кирилла I, оставившего нам образ новой монархической России, которую, увы, ему не удалось построить.

[i] Великий Князь Кирилл Владимирович родился 30 сентября 1876 г. в семье Великого Князя Владимира Александровича, младшего брата Императора Александра III. От рождения Великий Князь Кирилл Владимирович занял шестое место в списке наследников Престола: после Великого Князя Александра Александровича (будущий Император Александр III), Великого Князя Николая Александровича (будущий Император Николай II), Великого Князя Георгия Александровича (второй сын Императора Александра III, умер в 1899 г.), своего отца Великого Князя Владимира Александровича (умер в 1909 г.) и своего старшего брата Великого Князя Александра Владимировича (умер в 1877 г.). По состоянию на 3 марта 1917 г. Великий Князь Кирилл Владимирович занимал третье место в порядке Престолонаследия после Цесаревича Великого Князя Алексея Николаевича, сына Императора Николая II (убит вместе с отцом 17 июля 1918 г.), и младшего брата Царя Великого Князя Михаила Александровича (убит 12 июня 1918 г.). В эмиграции Великий Князь Кирилл Владимирович принял 8 августа 1922 г. блюстительство Императорского Престола. Наконец, 13 сентября 1924 г. провозгласил себя в соответствии со ст.53 Основных государственных законов Российской Империи Императором Всероссийским в изгнании. Умер 12 октября 1938 г. Прах Императора Кирилла I захоронен в усыпальнице собора св. первоверховных апостолов Петра и Павла в Санкт-Петербурге 7 марта 1995 г.

В мире Наруто незаметно пролетели два года. Бывшие новички пополнили ряды опытных синоби в ранге тюнин и дзёнин. Главные герои не сидели на месте – каждый стал учеником одного из легендарных Саннин – трех великих ниндзя Конохи. Парень в оранжевом продолжил обучение у мудрого, но эксцентричного Дзирайи, постепенно восходя на новую ступень боевого мастерства. Сакура выдвинулась в помощницы и доверенные лица целительницы Цунадэ – нового вождя Деревни Листвы. Ну а Саскэ, чья гордыня привела к изгнанию из Конохи, вступил во временный союз со зловещим Оротимару, причем каждый считает, что лишь использует другого до поры до времени.

Краткая передышка закончилась, и события в очередной раз понеслись с ураганной быстротой. В Конохе вновь прорастают семена старых раздоров, посеянные первыми Хокагэ. Таинственный лидер Акацуки привел в действие план обретения мирового господства. Неспокойно в Деревне Песка и соседних странах, везде всплывают старые тайны, и ясно, что когда-то придется платить по счетам. Долгожданное продолжение манги вдохнуло новую жизнь в сериал и новую надежду в сердца бесчисленных фанатов!

© Hollow, World Art

- 12 октября , Париж) - второй сын великого князя Владимира Александровича , третьего сына императора Александра II , и великой княгини Марии Павловны ; двоюродный брат Николая II .

Биография

Февральская революция

В начале беспорядков вместе с Великим князем Павлом Александровичем участвовал в подготовке проекта манифеста («великокняжеский манифест »), который они хотели вручить на подпись Николаю II. План предусматривал сохранение на престоле императора Николая II путём частичных уступок умеренному крылу революционеров (принятие конституции и назначение «ответственного министерства» - Россия становилась конституционной монархией) .

Кирилл Владимирович, по воспоминаниям ряда современников и по своим собственным словам, 1 (14) марта 1917 года перешёл на сторону революции, надев «красный бант» . Как вспоминал Дворцовый комендант В. Н. Воейков :

Великий князь Кирилл Владимирович, с царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече, явился 1 марта в 4 часа 15 минут дня в Государственную Думу, где отрапортовал председателю Думы М. В. Родзянко: «Имею честь явиться вашему высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России», - причём заявил, что Гвардейский экипаж в полном распоряжении Государственной Думы.

Жизнь в эмиграции. Император Всероссийский в изгнании

Находясь в эмиграции, Кирилл Владимирович много помогал безработным, заботился о русских беженцах. Ненависть к советскому народу он строго осуждал, отдавая преимущество народному труду [ ] [прояснить ] . «Промысел Божий, престол государев, труд народный - вот те силы, которые приведут Россию снова к светлым дням. Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую», - писал он. «Я неоднократно подтверждал, что вера моя в русский народ непоколебима, - говорил он в 1931 году . - Я всегда был убежден, что коммунизм изживет себя, и на его развалинах вырастут новые живые силы народа, которые и возьмут власть в свои руки… Эти силы выведут Россию на путь возрождения и создадут ей великое будущее. Моя задача и заключается в том, чтобы помочь выявлению этих русских народных сил».

Кирилл Владимирович скончался 12 октября 1938 года в одной из клиник Парижа . Родственники утверждали, что причиной его смерти стала болезнь ног - последствия ран, полученных при гибели «Петропавловска». Во французской прессе того времени сообщалось, что причиной смерти была длительная и мучительная подагра , связанная с весьма неумеренным употреблением алкоголя. Вместе со своей супругой Викторией Фёдоровной (урождённой Принцессой Великобританской, Ирландской и Саксен-Кобург-Готской Викторией-Мелитой) он был похоронен в Кобурге (Германия) в родовой усыпальнице Герцогов Саксен-Кобург-Готских. 7 марта 1995 года их останки были торжественно перезахоронены в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга .

Наследником «кирилловской» линии претендентов на главенство в Российском императорском доме стал его сын Владимир Кириллович , признанный в этом качестве большинством живших в то время членов дома Романовых. В отличие от отца, он не стал провозглашать себя Императором, а принял юридически равнозначный титул Главы Российского Императорского Дома.

Вопрос о праве на престол

Права Кирилла (и, тем самым, его наследников) на императорский престол России неоднократно подвергались сомнению с чисто юридической точки зрения, причём, противоречивым образом, наиболее часто упоминавшийся его противниками при его жизни довод - участие в Февральской революции (что также является предметом споров), - имеет здесь «вес», пожалуй, наименьший (между прочим, в этом были повинны так или иначе все великие князья, включая и тех, кто оспаривал впоследствии у Кирилла права главы императорского дома в изгнании).

Вопрос в применении к Кириллу и его потомству статей 183-185 российского Закона о престолонаследии:

183. На брак каждого лица Императорского Дома необходимо соизволение царствующего Императора, и брак, без соизволения сего совершенный, законным не признается. 184. По соизволению царствующего Императора, Члены Императорского Дома могут вступать в брак, как с особами православного исповедания, так и с иноверными. 185. Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания (ст. 62 Основных Государственных Законов).

Противники прав Кирилла и «кирилловской» ветви на российский престол указывают прежде всего на то, что он был лишён последним царствовавшим императором этих прав в полном соответствии с действовавшим законодательством, и что восстановление его в правах члена императорской фамилии не сопровождалось эксплицитным восстановлением прав на престолонаследие , и его претензии на престол незаконны. Тем не менее, так как в императорском рескрипте от 15 июля 1907 (о признании брака и пожаловании титула Великой Княгини Виктории Фёдоровне) и от 14 апреля 1909 (о восстановлении в правах члена Императорского Дома) не говорится о каком-либо выборочном восстановлении в правах, следовательно, Великий Князь Кирилл был восстановлен во всех правах, включая право на престолонаследие, тем более, что никакого специального указа о лишении Кирилла прав на престол не было, и брак его был официально признан, как указано выше.

Нередко противниками кирилловской линии указывается и на то, что вдовствующая императрица Мария Фёдоровна , мать Николая II, не одобрила принятие титула Императора Всероссийского великим князем Кириллом в 1924 году, так как надеялась, что её сын и внуки ещё живы. Данный аргумент, в отличие от предыдущих, не имеет юридической силы.

Сторонники прав Кирилла утверждают, что всякий Член Императорской Фамилии ipso facto имел права на престол, следовательно, указы 1907 и 1909 годов восстановили Кирилла и в праве престолонаследия. Согласно этой точке зрения, то, что царствовавший император признал его брак, тем самым сняло все проблемы, связанные с законодательством.

Впрочем, сам Закон о престолонаследии и другие нормативные акты Российской империи в настоящее время не имеют юридической силы, и ни одна территория не находится под их юрисдикцией. Как не существует и самого престола в России.

Дети

• Мария Кирилловна (1907-1951)
• Кира Кирилловна (1909-1967)
• Владимир Кириллович (1917-1992)

Награды

российские:

• Орден Святой Анны 1 ст. (1876)
• Орден Святого Станислава 1 ст. (1876)

иностранные:

Напишите отзыв о статье "Кирилл Владимирович"

Примечания

1. Морской врач Я. И. Кефели // Порт-Артур. Воспоминания участников. - Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955.
2. Cyril (Grand Duke). My life in Russia’s service - then and now. London: Selwyn & Blount, 1939.
3. . sovet.geraldika.ru. Проверено 8 февраля 2016.
4. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2141. Л. 8.
6. Хрусталёв В. М. Великий князь Михаил Александрович. - М .: Вече, 2008. - С. 359. - 544 с. - (Царский дом). - 3000 экз. - ISBN 978-5-9533-3598-0 .
7. Александров С. А.
9. .
11. ГА РФ, ф. 601, оп. 1, д. 2141, лл. 8-15 об.; д. 2139, лл. 119-127 об.
12. Назаров М. В. - М., 2004.
13. Некрасов Г.
14. Хоран Б. П.
15. Michel et Béatrice Wattel, Les Grand’Croix de la Légion d’honneur - De 1805 à nos jours, titulaires français et étrangers , Archives et Culture, 2009, p. 520
16. Pedersen, Jørgen Riddere af Elefantordenen 1559-2009 , Syddansk Universitetsforlag, 2009

Библиография

• Великий князь Кирилл Владимирович. . - М .: Захаров, 2006. - 368 с. - ISBN 5-8159-0573-9 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кирилл Владимирович

Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.

На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C"est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n"en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.

Кирилл Владимирович (Кирилл, муж Даки), 1876-1938, Великий князь, сын Великого князя Владимира Александровича. С 1905 г. женат на Виктории Федоровне, принцессе Саксен-Кобург-Готтской. Контр-адмирал Свиты Его Величества, командир Гвардейского флотского экипажа. Изменил Государю Императору; еще до его отречения пришел присягать мятежникам во главе вверенного ему Гвардейского Флотского экипажа, тем самым содействуя разрушению царской власти. В 1924г. самозванно провозгласил себя “Главой Императорского Дома Романовых”, передав в 1938 г. этот самозванный, замешанный на измене титул, своему сыну Владимиру Кирилловичу (1917-1992). Кирилл, епископ тамбовский и шацкий, (Смирнов Константин Илларионович), 1863-1941 г., видный деятель русской церкви, с 1918 г. митрополит казанский и свияжский, одно время был 1-м кандидатом на местоблюстительство патриаршего престола. С 1922 г. - в ссылке в Красноярском крае и Казахстане.

Использованы материалы сайта RUS-SKY ®, 1999 г. Биографический справочник, в котором указаны имена всех лиц, которые были упомянуты в переписке императора.

Кирилл Владимирович Романов (30.9.1876, Царское Село - 13.10.1938, Париж, Франция), великий князь, контр-адмирал Свиты (23.2.1915). Старший сын великого князя Владимира Александровича . Образование получил в Морском кадетском корпусе (1896) и Николаевской морской академии. Выпущен в гвардейский экипаж. Плавал на корветах «Россия» (1897-98), «Генерал-адмирал» (1899), «Ростислав» (1900), «Пересвет» (1901-1902). В 1902-1903 годы старший офицер крейсера «Адмирал Нахимов». С 9.3.1904 начальник военно-морского отдела штаба командующего флотом Тихого океана. Участник русско-японской войны 1904-1905 годов. Во время взрыва на броненосце «Петропавловск», где погибло большинство штаба, спасся. В 1905 году исключен со службы за вступление в недозволенный брак с двоюродной сестрой, разведенной женой брата императрицы Александры Федоровны - Викторией герцогиней Саксен-Кобург-Готской. В 1909-1910 годы старший офицер, 1.1-14.9.1912 командир крейсера «Олег». С 25.7.1914 штаб-офицер для делопроизводства и поручений военно-морского управления при Верховном главнокомандующем. С 16.3.1915 командир гвардейского экипажа, одновременно с 23.2.1915 начальник морских батарей в действующей армии. Во время февральских событий 1917 года в Петрограде во главе экипажа прибыл в здание Государственной думы и объявил о своей поддержке новой власти. В июне 1917 года уехал в Финляндию. Затем жил в Швейцарии, Германии и, наконец, во Франции. После смерти Николая II и великого князя Михаила Александровича остался прямым наследником императорского престола. 8.8.1922 провозгласил себя блюстителем престола, а 13.9.1924 - императором.

Использованы материалы кн.: Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники Германии. Москва, 2003

Свидетельство родственника

Великий князь Кирилл Владимирович, когда вспыхнула революция, жил в Петрограде и командовал Гвардейским экипажем. Летом 1917 г. он со своей супругой великой княгиней Викторией Федоровной и двумя малолетними дочерьми, княжнами Марией и Кирой Кирилловнами, переехали в Финляндию, в имение Эттер, Хайко, возле города Борго. 30 августа 1917 г. у них в Бор-го родился сын князь Владимир Кириллович, нынешний глава Русского Императорского дома. В 1924 г. великий князь Владимир Кириллович был возведен своим отцом в великокняжеское достоинство так же, как и его сестры, и стал называться наследником-цесаревичем. В августе 1948 г. он женился на княжне Леониде Георгиевне Багратион-Мухранской и, как глава Императорского дома, возвел ее в великокняжеское достоинство.
В 1920 г. Кирилл Владимирович с семьей поехал в Швейцарию на свидание с великой княгиней Марией Павловной и бывшими там родственниками. Из Швейцарии они переехали в Кобург, где у великой княгини Виктории Федоровны был собственный дом. Затем они переехали во Францию в Сен-Бриак, в Бретани, где купили небольшое имение. В 1922 г. Кирилл Владимирович, как старший член Русского Императорского дома, принял звание блюстителя Русского Императорского престола, а в 1924 г. титул русского императора.
Великая княгиня Виктория Федоровна приняла в 1924г. титул государыни "императрицы. Она скончалась 2 марта 1936 г. в Аморбахе в Германии от воспаления легких и похоронена в Кобурге в семейной усыпальнице герцогов Кобург-Готских.
Великий князь Кирилл Владимирович скончался в Париже 12 октября 1938 г. от склероза и также похоронен в Кобурге, в одной усыпальнице с Викторией Федоровной.
Великая княжна Мария Кирилловна вышла 24 ноября 1925 г. в Кобурге замуж за принца Карла Лейнингенского. У них было шестеро детей. Принц Карл попался в плен Красной армии во время войны 1939-1945 гг. и скончался в плену от голодного тифа. Великая княгиня Мария Кирилловна скончалась в Мадриде 27 октября 1952 г. от грудной жабы и похоронена в Лейнингене.
Великая княжна Кира Кирилловна вышла 2 мая 1938 г. замуж за второго сына германского кронпринца Фридриха-Вильгельма и кронпринцессы Цецилии принца Людовика-Фердинанда Прусского. У них семеро детей и семья живет по-прежнему в Германии, в Бремен-Дорс-фельд-Вуменхоф.

Использованы материалы кн.: Великий князь Гавриил Константинович. В Мраморном дворце. Воспоминания. М., 2005

Свидетельство очевидца

8 октября 1905 года без царского согласия Кирилл женился за границей на принцессе Виктории-Мелите Саксен-Кобург-Готской, великой герцогине Гессенской. Этот брак противоречил существующим законам, глубоко почитаемым царем .

Через некоторое время Кирилл приехал в Санкт-Петербург. Его родители были уверены, что молодому князю придется выслушать упреки со стороны главы семьи, которые он, несомненно, заслужил. Верили они и в то, что он будет прощен.

Он приехал в восемь часов пополудни и тут же отправился во дворец родителей. В десять часов ему сообщили, что граф Фредерикс прибыл и желает говорить с ним «в соответствии с указаниями, полученными от царя». Фредерикс передал великому князю решение государя: он должен немедля покинуть Россию и никогда больше не ступать ногой на ее землю, ожидая за границей сообщения о последующих наказаниях.

В тот же вечер в полночь великий князь уехал из Санкт-Петербурга на поезде.

Эта суровая мера возмутила великого князя Владимир . Он был взбешен тем, что его сына выставили, даже не поговорив с ним. На следующий день он явился к царю и подал в отставку со всех должностей, которые занимал в русской армии. Это был самый решительный протест, который он только мог выразить.

Считается, что такое жесткое решение царь принял под влиянием императрицы. Поговаривали, что таким образом она отомстила великому князю Кириллу за то, что он осмелился жениться на женщине, которая незадолго до этого ушла от своего мужа, герцога Гессенского, брата императрицы.

Примечания:

По российским законам на брак любого члена императорской семьи требовалось разрешение царя; запрещались браки между двоюродными братьями и сестрами (отец Кирилла и мать Виктории были братом и сестрой).

Цитируется по кн.: Мосолов А.А. При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916. М., 2006.

Далее читайте:

Первая мировая война (хронологическая таблица)

Участники первой мировой войны (биографический справочник).

Династия Романовых (биографический указатель)

Романовы после Николая I (генеалогическая таблица)

Великие князья Михайловичи, их потомки (генеалогическая таблица)